в истории, чтобы победитель предоставил оружие побежденному в 
результате переговоров. Не отвечало бы интересам Германии еще больше снизить и 
без того недостаточный уровень имеющегося у нее вооружения, даже если бы наши 
оппоненты со своей стороны выразили готовность провести частичное разоружение…“
      
      Рейхсканцлер заявлял, что перевооружение может быть достигнуто только в 
результате «нового подхода» к проблеме. Лично он не верит, будто в настоящее 
время возможно провести перевооружение нормальными средствами. Для 
осуществления задуманного шага Гитлер предложил созвать рейхстаг и принять 
соответствующую декларацию. Декларация правительства, пояснил он, будет 
означать, что целесообразность дальнейшего пребывания Германии в Лиге наций 
из-за действий наших оппонентов поставлена под большое сомнение.
      Документ исчерпывающим образом раскрывал подлинные мотивы поведения 
гитлеровцев в Женеве. На словах добиваясь лишь «справедливости», на деле они 
стремились получить ничем не ограниченную свободу для ускоренного 
перевооружения Германии и подготовки войны. Решив хлопнуть дверью в Женеве, 
гитлеровцы стали изыскивать подходящий предлог.
      Осенью 1933 г. в результате переговоров между США, Англией и Францией был 
выработан новый проект конвенции о разоружении. Он предусматривал проведение 
разоружения двумя этапами. Для Германии вводился четырехлетний «испытательный 
период». На протяжении этого срока Германии разрешалось расширить дозволенные 
виды вооружений в соответствии с увеличением ее вооруженных сил до 200 тыс. 
человек. Остальные ограничения Версальского договора пока сохранялись бы в силе.
 Хотя новый проект легализировал значительный рост вооружений и создавал 
удобные лазейки для ускоренной ремилитаризации Германии, он уже не устраивал 
гитлеровцев.
      4 октября «фюрер» вызвал к себе военного министра Бломберга и 
статс-секретаря по иностранным делам Бюлова.
      
      «Канцлер и господин Бломберг, – говорится в протоколе совещания, – пришли 
к выводу, что мы совершенно не должны идти на риск переговоров по новому 
проекту, который в конечном счете является для нас неприемлемым. Иначе мы можем 
оказаться в положении, когда остальные дадут на него согласие и будут пытаться 
заставить нас принять его… Нельзя допустить, чтобы дело зашло в такой тупик. 
Кроме того, канцлер указал, что должно быть абсолютно исключено, чтобы провал 
конференции явился результатом нашего отказа от контроля или наших требований в 
отношении вооружений. Таким образом, наступил момент, когда в целях 
предотвращения такого развития событий необходимо вернуться к „первоначальному 
вопросу“ и заявить, что если они отвергнут разоружение, откажут нам в равенстве 
прав или если неприемлемый для нас проект будет поставлен на обсуждение, то мы 
покинем конференцию, а также выйдем из Лиги наций…»
      
      В тот же день в Женеву была послана сверхсрочная телеграмма. Немецкому 
представителю поручалось в ультимативной форме сообщить министру иностранных 
дел Англии Саймону условия, на которых Германия согласна продолжать переговоры. 
Аналогичные телеграммы были отправлены германским послам в Лондоне, Риме и 
Вашингтоне.
      Саймон пригласил к себе германского посла в Лондоне Хёша и не скрыл от 
него своей растерянности. Как бы оправдываясь, он перечислял «заслуги» Англии: 
именно она вскоре после окончания войны выступила в пользу более справедливого 
обращения с Германией; ее позиция благоприятствовала Германии во время Рурского 
кризиса, а также в вопросе об эвакуации союзными войсками Рейнской зоны и о 
репарациях. Английский министр убеждал Хёша, что Германия должна занять менее 
непримиримую позицию.
      Информация о точке зрения США поступила в Берлин через итальянского 
представителя в Женеве Соранья. Заведомо зная, что это будет передано 
Надольному, Норман Девис сказал итальянцу: «При всех условиях надо пойти на 
уступку германской позиции и спасти Германию от поражения. Он сделает все, 
чтобы содействовать достижению договоренности, приемлемой для всех».
      Получив такое сообщение из Женевы, Гитлер срочно созвал заседание 
правительства. Он заявил, что необходимо провалить проект и таким образом 
торпедировать Конференцию по разоружению.
      На следующий день, 14 октября, германское правительство заявило об уходе 
с Конференции по разоружению. Оно объясняло свой шаг отказом других держав 
разоружиться в соответствии с Версальским договором и тем, что Германии не 
обеспечено равноправие. 19 октября Германия заявила о выходе из Лиги наций.
      Играя на «чувстве чести» немецкого народа, гитлеровцы использовали 
демонстративный уход из Лиги наций для шумной пропагандистской кампании, 
имевшей целью укрепить нацистский режим.
      Решение гитлеровцев покинуть заседание в Женеве привело к окончательному 
краху конференцию. Это еще более подстегнуло гонку вооружений 
империалистических держав.
      Политика западных держав, в первую очередь США и Англии, поощрявших 
германских милитаристов, приносила свои пагубные плоды. «Выход Германии из Лиги 
наций и призрак реванша дали новый толчок к обострению положения и росту 
вооружений в Европе, – констатировалось в отчетном докладе ЦК ВКП(б) XVII 
съезду партии. – Не удивительно, что… болтовня о разоружении сменяется 
„деловыми“ разговорами о вооружении и довооружении».
      С конца 1933 г. фашистская Германия начала бешеными темпами наращивать 
вооружение. Если кто-либо своим неподчинением нанесет ущерб перевооружению 
Германии, заявил Гитлер, он «прикажет его расстрелять, кто бы это ни был» (2).
      
«Пуш