«Вильгельм Густлоф», построенный перед войной, совершил лишь один рейс: от 
Гамбурга до Канарских островов. Такой подарок офицерам рейха сделал тоже сам 
фюрер. Двухсотдесятиметровый гигант, имеющий высоту пятнадцатиэтажного дома, по 
роскоши уступал лишь легендарному «Титанику». На корабле была предусмотрена 
шикарная каюта для самого Адольфа Гитлера. В 1939 году лайнер был 
переоборудован под плавучий госпиталь, а затем поставлен в Данциге на прикол, 
где был превращен в плавучую базу учебной дивизии подводных лодок. Здесь жили и 
учились курсанты-подводники. 

… К концу первого дня погрузки фешенебельные каюты были переполнены, а люди все 
прибывали и прибывали. Генералов и адмиралов, героев войны и партийных 
функционеров, гестаповцев и сотрудников разведки приходилось подселять в 
двухместные и четырехместные каюты, где набиралось по восемь-десять человек. 
Мест не хватало, обстановка осложнялась. Перегружены уже и корабли поменьше: 
«Ганза», «Геттинген» и другие суда конвоя, а эвакуированные все прибывали и 
прибывали. Некоторые - с женами и детьми. Много раненых. 

За первые три дня погрузки лайнер принял около трех тысяч человек - уже больше, 
чем положено по техническим условиям. 

На дымовой трубе «Вильгельма» нарисовали красный крест. Но вместе с ранеными 
немцы грузили воинские части с оружием и полной боевой выкладкой. 

Утром четвертого дня ворота порта распахнулись, чтобы пропустить огромную пешую 
колонну: шел личный состав школы подводного плавания. Более двух тысяч человек! 
Подводники вливались в трюмы и кубрики лайнера вместе с сотней командиров 
подводных лодок - асов подводной войны. Это был резерв флота, гордость и 
надежда Германии. Именно их, учитывая безысходное положение Данцига, фюрер 
велел вывести вглубь Германии, во что бы то ни стало. На новом месте их ждали 
новенькие подводные лодки. 

На пятый день погрузки к капитану поступили пакеты с сургучными печатями: 
«Принять тысячу триста подводников гарнизона Окстерхефт!», «Устроить пятьсот 
членов семей партийных функционеров Восточной Пруссии!» 

Забиты все каюты, курительные комнаты, салоны, осушенный плавательный бассейн, 
гимнастический зал, танцевальный зал, зимний сад, театр, бары, рестораны. 
Заняты людьми с чемоданами и тюками все коридоры и проходы. 

Тем временем к городу все ближе подкатывает гул русских «катюш». То и дело 
эскадрильи штурмовиков, прорывающиеся сквозь зенитные разрывы, обрушивают бомбы 
на железнодорожный вокзал, склады и портовые причалы. Вот-вот русские танки 
появятся из снежной мглы перед окопами, ворвутся в город и, грохоча траками, 
поползут по мостовой к порту. Надо торопиться с отправкой! 

И вот, наконец, морские ворота порта миновали тральщики, за ними тронулись 
миноносцы и сторожевики. Когда громадина лайнера отвалила от причала, стрелки 
часов показывали двенадцать ноль-ноль 30-го января. Вслед за «Вильгельмом 
Густлофом» отвалил от причала теплоход «Ганза», а за ним - турбоход «Геттинген» 
и суда помельче. Колонна кораблей растянулась на несколько миль. 

Палубная команда навела порядок, шум и суета постепенно умолкли. Прошло 
несколько часов плавания. Стали сгущаться сумерки. Эскадра полным ходом шла к 
западным берегам Германии. 

В 16.10 с флагманского корабля охранения на «Вильгельм Густлоф» поступил 
приказ: «Застопорить машины. Отдать якорь. Теплоход «Ганза» потерял ход. 
«Вильгельму Густлофу» принять на борт две тысячи человек». 

На «Вильгельме» срочно созвали совещание. Капитан Фридрих Петерсен возмутился: 
- Брать на борт еще две тысячи человек - это самоубийство. Их негде разместить. 
Но главное, что корабль перевернется при первой же серьезной волне! 

С Петерсеном согласился начальник конвоя, он же военный капитан теплохода 
Вильгельм Цан. Было решено проигнорировать приказ, полученный с флагманского 
корабля охранения. Невиданный случай в истории немецкой армии! 

Петерсен так обосновал общее решение: 
- Используя большую скорость лайнера, мы откажемся от мнимого преимущества 
перехода под охраной конвоя. У нас есть свои зенитные установки, способные 
поражать авиацию противника. Впрочем, в том, что авиация и торпедные катера не 
смогут нам угрожать в такую погоду, я уверен. Подводные лодки на такой 
ничтожной глубине, при таком волнении, донных минах и нулевой видимости… 
Маловероятно. Следует проложить курс так, чтобы пройти поближе к берегу по 
малым глубинам, которые не позволят подводной лодке скрытно приблизиться к 
лайнеру. 

Ни Петерсен, ни Цан не знали, что радисты одного из кораблей дозора уже 
сообщили: 
- В районе обнаружена русская подводная лодка!