АЛЕКСАНДР МАРИНЕСКО - ЛУЧШИЙ ПОДВОДНИК В МИРЕ 
    

Статья: ПОДВОДНИК "КРАСНОГО ВЕКА" 
------------------------------------------------------------ 
...В 30-м году Саше Маринеско было семнадцать лет. Он, курсант Одесского 
мореходного техникума, проходил практику на четырехмачтовом паруснике "Товарищ".
 И в один из солнечных черноморских дней - на спор ли, от избытка ли чувств, - 
Саша сделал стойку на руках на марсовой площадке мачты... Марсовая площадка во 
всей своей решетчатой изогнутости едва ли составляет два метра и находится в 
двадцати с лишним метрах над палубой. 

Курсантов мореходных училищ, тех, кому предстояла двухмесячная морская практика 
на паруснике, уже загодя в месте приписки судна тренировали лазить по вантам, 
расходиться по реям и работать на них по уборке и закреплению парусов. Знаю по 
себе, как на первых порах подрагивали колени, руки боялись отрываться от 
спасительных скоб реи... Каким ненадежным и зыбким казался перт - канат, в 
который упирались наши башмаки-"гавы", и только по которому можно было 
двигаться вдоль реи... Работать на высоте 20-30 и более метров - нет, это 
непросто, к этому надо было привыкнуть, побороть в себе страх, чтобы уже в 
открытом море надежно выполнять доверенную тебе моряцкую работу, чтобы там в 
какой-то счастливый миг испытать наконец ни с чем ни сравнимое чувство единения 
с кораблем, парусами, высотой и выгнутым у горизонта морским простором! 

Скорее всего, именно такие чувства испытал Саша Маринеско, когда играючи 
рискнул сделать стойку на марсовой площадке. И тогда капитан "Товарища", 
бывалый моряк Иван Эрнестович Фрейман, сказал юноше пророческие слова: 
"Хлебнешь ты, хлопец, много лиха, если не научишься обуздывать свои желания, 
свой характер!" 

Осудил, но не списал с корабля. И строго "на будущее" предупредил. 

Хотим мы того или нет, но в каждом из нас живут, бродят, действуют гены тех, 
кто дал нам жизнь. Маринеско - не исключение. Его отец - Иона Маринеску, румын, 
уроженец города Галаце - красивый и гордый человек, которого глодала вроде бы 
навек предопределенная бедность, угнетало социальное неравенство, но он мирился 
с этим, потому как служил на румынском королевском флоте, где дисциплина была 
строгой, а души и думы простых матросов нисколько не интересовали офицеров - 
боярских сынков. Так было до того самого случая, пока Иона Маринеску не 
столкнулся с одним из офицеров, которому не понравилось, как матрос при встрече 
с ним вроде бы не очень быстро отступил в сторону, и глаза его "изволили 
смеяться"... Офицер дал кочегару пощечину и тут же получил ответный удар. По 
одним сведениям, тоже пощечину, по другим - чуть ли удар по голове... Его 
тотчас арестовали и посадили в карцер. Трибунал должен быть скорым и 
беспощадным, но друзья-матросы помогли Ионе совершить побег... 

Кто видел Дунай - знает, какая это полноводная и сильная река... Решиться 
преодолеть ее вплавь даже днем способен далеко не всякий, даже сильный и 
решительный. Иона Маринеску, преодолевая могучее течение, плыл через Дунай к 
Бессарабскому берегу ночью. Скрываясь от стражи и посторонних глаз, сумел 
перебраться в Одессу. Изменил имя, фамилию. На молдавский манер - вместо "у" в 
ее конце стал писать "о" - Маринеско, и все остальное совсем по-русски - Иван 
Алексеевич. Там, в Одессе, женился на украинке, которая родила ему сына 
Александра... От отца перенял смелость и прямоту. Он с детства был приучен 
говорить правду, какой бы неприятной для него она ни была. Довод отца был 
прост: "Близкие люди за правду не убьют, а только накажут. А чужим не ври, 
чтобы не подумали, что Маринеско - трусы!" 


ОН ВЫБРАЛ ПОДВОДНЫЙ ФЛОТ 

Окончив мореходный техникум, Александр Маринеско вступил в профессию, которой 
он мечтал посвятить всю свою жизнь. Если бы не одна встреча в штормовом море. 

...Был получен сигнал SOS, и, как оказалось, терпел бедствие торпедный катер. 
Тогда-то Александр Маринеско, в то время второй помощник капитана парохода 
"Красный Октябрь", впервые увидел военных моряков в трудной обстановке. Ему 
запомнились их четкость и взаимовыручка, их презрение к опасности. Запомнилось, 
как толково молодой лейтенант распоряжался, спасая подчиненных с тонущего 
корабля... 

И воистину, как в песне: "На этой дубовой скорлупке железные люди плывут!" 
Хотелось быть таким, как тот лейтенант, наверное, тогда запала в душу мечта 
"круто изменить курс" и стать в ближайшем будущем военным моряком. 

Судьба пошла ему навстречу. Был объявлен спецнабор штурманов в подводный флот. 
Маринеско решился без колебаний. 

Говорят, что человека известным делают обстоятельства, в стремнину которых он 
заметным образом попал. Наверное, это так. Но и сам человек, будучи личностью, 
должен не уповать на счастливый случай, не дожидаться неординарных 
обстоятельств, а идти им навстречу! При этом постоянно проявлять себе в 
будничном и вроде бы малом. 

Вспомним, как работал и служил Александр Иванович... От первых производственных 
премий и отреза на костюм, которым его отмечали как штурмана гражданского флота,
 до награждения всего экипажа подводной лодки, им возглавляемой - денежным 
фондом, а его лично золотыми часами от имени народного комиссара ВМФ. Это была 
еще не легендарная "С-13", а "М-96", "малютка". И происходило все до войны. Его 
отмечали как командира думающего, инициативного, решительного. Вот как 
рассказывает об этом переходе его службы один из обстоятельных исследователей 
феномена Маринеско морской офицер и писатель Виктор Степанович Геманов: "...
Одним из фантастических достижений экипажа и командира было срочное погружение 
лодки всего за 19,5 секунд, тогда как по нормам полагалось 35! Иные командиры 
не верили этому! За счет чего же были сокращены бесценные секунды? Прежде всего 
Маринеско стал плавать с открытым лючком носовой системы плавучести. Обычно эта 
система предохраняла лодку от зарывания носом в волну на ходу. Перед 
погружением люк открывали вручную, чтобы носовая система плавучести быстро 
заполнилась водой. Этим ускорялось погружение. Однако открытая носовая система 
на ходу - это опасно. Заполнившись шальной волной, она могла потянуть лодку на 
погружение независимо от желания командира. Поэтому Маринеско сначала ругали, 
предупреждали. Но жизнь заставила начальников изменить взгляд на существовавшие 
правила; строгие обстоятельства требовали одного - при открытой емкости усилить 
контроль, внимание командира на мостике. Надо ли говорить, как уверились после 
этого подчиненные, что их командир - личность творческая, ищущая, рисковая. А с 
таким радостнее и надежнее служится. Хоть и намного труднее..." И неудивительно,
 что в 1940 году на Краснознаменном Балтийском флоте лодка "М-96" занимала 
первое место! 

Заметим, что переход Маринеско с подводной лодки "Л-1" (крупного подводного 
минного заградителя), где он был помощником командира, на "малютку" 
расценивался его товарищами - морскими командирами, как понижение. Он же видел 
в должности командира "М-96" возможность быть самостоятельным и инициативным. 

Отсюда и выводы в его предвоенной командирской аттестации: "Должности командира 
подводной лодки соответствует. Достоин назначения на лодку типа "С". После 
кампании 1941 года может быть назначен комдивом подлодок типа "М" XII серии". 

Но мирной кампании не суждено было состояться. Началась война. Обстоятельства 
складывались так, что участвовать в войне ни Маринеско, ни его экипажу сразу не 
пришлось. Командование планировало перебросить "М-96" по железной дороге на... 
Каспийское море. 

Масштабно думало командование: у него были свои стратегические планы. Лодку 
начали демонтировать, готовить к переброске... И если бы такое произошло, можно 
почти наверняка сказать, что обстоятельства оказались бы сильнее Маринеско, и 
мы не знали бы его как подводника №1. Судьба распорядилась по-своему! Блокада 
вокруг Ленинграда замкнулась, и "М-96" осталась на Балтийском театре боевых 
действий. Активный Маринеско весь ушел в работу по скорейшему вводу лодки в 
строй. Ввел и стал буквально требовать выхода в море. Но опять же - у 
командования свои планы: выход "М-96" планировался "в составе лодок первого 
эшелона" только в июне 1942-го... Затем первый боевой поход был перенесен на 
август. 

Наконец, поступил приказ выйти в море на поиск и уничтожение кораблей 
противника. "М-96" вышла - и в этом же первом боевом походе потопила вражеские 
транспорт! 

Маринеско вообще до обидного мало рассказывал о войне. Выступал редко. Чаще за 
него это делали другие. Но тем дороже для нас сегодня подлинные слова 
Александра Ивановича о том, первом, боевом походе. В них весь Маринеско! 
Немногословный, ироничный, уверенный в себе и экипаже: "Прошло десять суток. 
Топливо на исходе. Противник не обнаружен. 14 августа утром начали обратный 
переход с прорывом противоположного барража. Когда прошил барраж у берега 
Парккала-Уд, акустик доложил, что слышит частые взрывы. Что это было? Поднимаю 
перископ, осматриваюсь. Вижу транспорт водоизмещением около 7 тысяч тонн и две 
шхуны, идущие в охранении трех катеров. Это они в порядке профилактики бросают 
глубинки. Лег на боевой курс, определив предварительно элементы движения 
транспорта. Дал залп из правого аппарата. После взрыва увидел в перископ 
поднятую корму с вращающимся гребным винтом: транспорт тонул. Катера сначала 
сбились в кучу, а потом ринулись бомбить район. Опустив перископ, оторвался". И 
ни слова о том, что была бомбежка лодки глубинными бомбами, выход из строя 
гирокомпаса, был дерзкий, хитроумный ход, когда Маринеско увел поврежденную 
лодку не на те курсы, где его ждал противник, а почти к его берегам, как раз в 
обратную сторону! Четверо суток чинились, рискуя ежечасно. Вели разведку. 
Наскоро устранив повреждения, лодка погрузилась и пошла к своей базе. Двадцать 
линий подводных минных заграждений преодолел отважный экипаж, трижды минреп 
скрежетал по корпусу лодки... В завершение похода свои катера чуть не утопили 
лодку, приняв ее за вражескую. Опять же Маринеско нашелся: резко всплыл между 
заходившими на очередную бомбежку катерами, и полным набором русского мата 
остановил устремления катерников. За этот поход орденами Красного Знамени были 
награждены четверо членов экипажа, орденом Красной Звезды - восемь старшин и 
матросов, все остальные боевыми медалями. Маринеско 13 ноября 1942 года был 
награжден орденом Ленина. 

Нельзя не рассказать еще об одном походе "М-96", который стал для Александра 
Ивановича строгой наукой и, как ни парадоксально, еще одним подтверждением его 
личной истины: 

"Командир корабля всегда прав!" В начале ноября, высаживая группу разведчиков в 
тыл врага, Маринеско предложил свой вариант приема на борт лодки группы после 
выполнения ею задания. Находившийся на "малютке" офицер штаба навязал свой план 
встречи разведчиков... В итоге - штормовые волны зимнего моря перевернули одну 
из шлюпок, и захваченный в плен штабной офицер и несколько разведчиков погибли..
. Ответственность за это понес штабной командир, находившийся на лодке и 
навязавший свой план, но и Маринеско долго корил себя за то, что не настоял на 
своем, более безопасном решении. Больше подобных ошибок Александр Иванович не 
повторял и никогда, никому не позволял на своем корабле вмешиваться в принятые 
им планы и решения. А это, известное дело, приводило к конфликтам с начальством.
.. 


АТАКА ВЕКА И ТО, ЧТО ЕЙ ПРЕДШЕСТВОВАЛО... 

А предшествовало несколько событий. Присвоение Маринеско звания капитана 3 
ранга, направление его на учебу в Военно-Морскую академию, гибель 
("заговоренной" при его командовании!) "М-96"... То была тяжкая утрата, и 
Маринеско очень переживал, досадовал на себя: вот, мол, не ушел бы я с 
"малютки" уцелела бы она, как-нибудь вывернулась! 

Судьба словно специально приберегала Маринеско для бессмертия! Эта не очень-то 
нужная ему учеба в Самарканде (куда была переведена академия на время блокады 
Ленинграда), полтора года неучастия в боях и походах - даже тогда, когда уже 
принял свою новую лодку "С-13"... 

Каково это было с характером Маринеско! Лишь в октябре 1944-го лодка "С-13" 
вышла в первый боевой поход под его командованием. Экипаж вышел отлично 
подготовленным, верящим в опыт и боевую удачу своего заслуженного командира. 

К этому времени Финляндия вышла из войны, и наши подводные лодки перешли на 
новые базы в Финляндию, чем значительно увеличили свои боевые возможности. И 
вот уже на новом месте базирования, в финском порту, произошло это... 

В новогоднюю ночь Александр Маринеско с товарищем своим, тоже капитаном III 
ранга, сошел на берег и, не удержавшись, заглянул в финский ресторан-гостиницу. 
Там финны праздновали наступивший Новый 1945 год. Маринеско и его товарищ сели 
за столик, к ним тотчас же подскочил официант: чего желают господа русские 
офицеры? "Желают выпить за скорую нашу Победу! Понимаешь? Наливай!" - и указали 
не на рюмки, а на фужеры! Дальше... По одной версии, русские офицеры заспорили 
с оркестрантами, которые отказались играть "Интернационал" под предлогом, что 
не знают, по другой - чуть не возникла потасовка с гостями-финнами, еще недавно 
официальными союзниками Германии... Но как бы там ни было, обстановку разрядила 
хозяйка ресторана-гостиницы, очаровательная шведка, которая увела русских 
офицеров к себе наверх и там ей приглянулся Александр Маринеско - крепкий, 
улыбчивый и добрый, как русский медведь... 

Вот как, спустя много лет, седые матросы "С-13" объясняют все, что произошло с 
Александром Ивановичем в Турку. Вспоминает бывший шифровальщик Федор Васильевич 
Егоров: 

"...Маринеско, когда с товарищем подпил и к ним пришла эта хозяйка ресторана, 
ну и завелась такая шуточная беседа. Та, понимаешь, его подзадорила, как же 
так: ты, храбрый русский офицер, столько наград имеешь, а с женщиной переспать 
боишься? Ну, шутки там разные. Это его подзадорило, и он остался у нее до утра. 
Потом приехал жених хозяйки, с которым она накануне поругалась. Ему горничная 
доложила, что у хозяйки гостит русский офицер, и тогда он, недолго думая, 
сообщил в Союзную контрольную комиссию... Знал ведь, что русским запрещено 
заходить в питейные заведения, и тем более общаться с чужими женщинами! За 
Маринеско приехали, забрали домой. Шум большой поднялся. Вмешался СМЕРШ, это 
13-я каюта на плавбазе "Смольный". Его туда вызывали и некоторых из нас. Больше 
всех досталось мне - я же шифровальщик, у меня секретные документы... Первым их 
читаю я, а затем командир. 

Даже такие вопросы были: а нет ли у командира с кем-то на берегу шпионской 
связи, не передает ли он врагам секретные данные? Я сказал, что глупость все 
это. Просто гульнул один раз за всю войну человек, поскользнулся малость... 
Вроде бы отстали". 

Нетрудно представить, какой эффект у командования произвел проступок Маринеско. 
Это с нашим-то советским менталитетом! (Когда даже после войны в Группы 
советских войск, стоявшие за рубежом, офицерам несколько лет запрещалось 
привозить семьи, и всегда, до самого вывода Групп из Европы, запрещалась 
какая-либо связь с женским полом других стран!) 

Ходила легенда, что вскоре после всего этого Маринеско чуть ли не самовольно 
вышел на "С-13" в море и, чтобы искупить свою вину, стал искать встречи с 
вражеским конвоем... Конечно же, это не так. Хотя его вышестоящие командиры 
были основательно шокировано всем происшедшим в Турку, а кое-кто всерьез 
опасался строгих взысканий и оргвыводов в свой адрес. 

Мысль отстранить Маринеско от командования "С-13" еще не обрела форму приказа, 
но идея такая в воздухе витала. Да и сам Маринеско чувствовал, что такое может 
произойти, несмотря на его былые заслуги и два боевых ордена на кителе... 

Томительно тянулись дни, и вот наконец приказ - "С-13" выйти в море для поиска 
и уничтожения гитлеровских кораблей, эвакуировавших воинские части и учреждения 
из Прибалтики, которая вот-вот должна быть освобождена от немецко-фашистских 
войск. 

Об "атаке века" написано много и подробно. Вот как о ней по горячим следам 
сказано в представлении на звание Героя Советского Союза, подписанном 
командиром 1-го дивизиона подводных лодок Краснознаменного Балтийского флота 
капитаном I ранга А.Орлом и датированном 20 февраля 1945 года, то есть спустя 
всего лишь двадцать дней после главного события в жизни Маринеско и экипажа 
"С-13": "...30 января 1945 года, находясь на подходах к Данцигской бухте, 
командир ПЛ "С-13" обнаружил, преследовал и тремя торпедами потопил шедший из 
Данцига немецкий лайнер "Вильгельм Густлоф" водоизмещением в 25484 тонны. 

Лайнер "Вильгельм Густлоф" имел длину 208 м, ширину 23,5 м, ход 15 узлов. В 
момент потопления на борту лайнера находилось свыше 8 тысяч человек, из которых 
3700 человек - обученных специалистов-подводников, которые следовали к месту 
назначения для использования в предстоящих операциях немецкого подводного флота.
 (Сведения о потоплении лайнера "Вильгельм Густлоф" подтверждаются шведскими 
газетами и радиостанциям) Спасти удалось только 988 человек. Потоплением 
лайнера нанесен непоправимый удар по подводному флоту фашистской Германии, так 
как при потоплении погибло такое количество подводников, которого было бы 
достаточно для укомплектования 70 подводных лодок среднего тоннажа. Этим ударом 
"С-13" под командованием капитана III ранга Маринеско сорвала планы фашистских 
захватчиков на море". 

Далее в представлении говорилось о еще одной мастерской атаке и потоплении 
одного большого корабля, внешне очень похожего на крейсер типа "Эмден", но, как 
вскоре выяснилось, то была не менее ценная "добыча" - военный транспорт 
"Генерал фон Штойбен". Водоизмещение около 15000 тонн. Транспорт перевозил 3600 
танкистов. Их хватило бы на укомплектование нескольких танковых дивизий! Это 
все в том же походе. 

Так что командир дивизиона на полном основании, суммировав к этим двум огромным 
потопленным кораблям еще два ранее пущенных на дно транспорта общим 
водоизмещением 12000 тонн (причем, один из них был потоплен артиллерийским 
огнем подлодки), ходатайствовал о присвоении капитану III ранга Маринеско 
Александру Ивановичу звания Героя Советского Союза... Что не вошло и не могло 
войти в представление на Героя? Прежде всего, что экипаж "С-13" ушел в тот 
январский поход по сути дела "штрафным". Проштрафился сам командир, 
проштрафились еще три моряка "эски": их в городе задержал комендантский патруль 
и пришлось им отсидеть на гауптвахте трое суток... 

Это в наши "либеральные времена" ученые мужи, да и не ученые тоже, заговорили 
вдруг о влиянии войны, стрессовых ситуаций на хрупкую психику человека. И 
появился термин "афганский синдром". А ныне и "чеченский" тоже... Стали вдруг 
рассуждать, что человеку, выйдя из огня, из "смертельного круга", надо бы 
как-то восстановиться, реабилитироваться. 

Известно также, что немецкие подводники такое право на психологическое 
восстановление имели. Прийдя из похода, они могли на "полную катушку" 
раскрутиться на берегу. 

Исполнительным немецким гражданам даже предписывалось - гражданкам женского 
пола уважить любое желание подводников - элитных воинов Рейха, и поощрялось 
рождение ребенка от фронтовика, а всем без исключения штатским, находящимся на 
отдыхе, в ресторанах, вставать при входе в зал подводников! 

Маринеско, выросший в Одессе, у моря, конечно, знал знаменитую песню "Шаланды 
полные кефали..." и ее впечатляющие слова "... И все биндюжники вставали, когда 
в пивную он входил". Так что Маринеско был бы за то, чтобы финны в том 
ресторане Турку знали бы и эту песню, и обычаи уважать героев. Тем более героев 
моря! 

Так что ушла "С-13" "штрафной" и с дословным напутствием командира бригады 
подводных лодок: "Позор смыть кровью!" Эффектно и жестко сказано: ведь кровь у 
подводников - это всегда, во-первых, "массовая", а, во-вторых, почти наверняка 
связана она с гибелью всего экипажа. Нет и, конечно, нет, чтобы кто-то даже 
втайне мог желать невозвращения штрафников, но то, что субъективно и объективно 
было сделано, а точнее - сложилось так, что "С-13" из этого похода вернуться не 
могла. 

Уже при возвращении с такой оглушительной победой ее на возможном форваторе или 
курсе подхода поджидала засада - немецкая подводная лодка, специально 
охотившаяся за "расслабляющимися" после выхода из "смертельного круга" 
подлодками. 

"С-13" шла на оптимальной глубине, но ее на глубине и ждали! 

Поклониться в ноги надо акустику Ивану Шнапцеву, который услышал подводную 
опасность и отслеживал ее так, что она была как бы практически видна. И она, и 
выпускаемые ею торпеды. Девять торпед! Несколько часов шел тот подводный 
поединок. Был миг, когда торпеды должны были попасть в "С-13", но здесь уже 
командир "С-13" Маринеско принял блестящее, неслыханное решение. Он 
скомандовал: "Стоп, моторы! Заполнить быструю!" Послушная командам "эска" 
проваливается в глубину, а над ней, одна за другой, промчались две торпеды... 

И еще одно, очень важное. Лодку, в заранее оговоренном районе, не встретили 
наши сторожевые катера и корабль сопровождения. Она опять же на свой риск пошла 
под перескопом к базе незнакомым фарватером... 

Пусть рассказывают, как рад был капитан I ранга А.Орел, как бежал по льду и 
радостно кричал: "Я знал, я знал, что вы придете с победой! Но лучше бы вместо 
всего этого избавили бы "С-13" от смертельного риска и явной возможности "смыть 
кровью"! 

Скажем хоть кратко о тех особых обстоятельствах, при которых была проведена 
Маринеско и его экипажем атака "Вильгельма Густлофа"... В ночном штормовом море 
зимой, в надводном положении, атакой вдогон: пятнадцать дней экипаж "С-13" 
находился в штормовом море и все это время вел поиск, производил необходимые 
маневры. Даже когда лодка шла на оптимальной 20-метровой глубине, ее 
раскачивало с борта на борт, и при подвсплытии под перископ - видимость 
затруднялась огромными валами, захлестывавшими оптику. 20-метровая глубина 
спасала от донных мин и давала возможность скользить ниже рогатых шаров... Зато 
сколько раз леденил моряцкую душу стальной скрежет минных талрепов о корпус 
подлодки... 

Гитлеровцы, прежде чем выпускать в море транспорты, "профилактировали" районы, 
бомбили их не только вслепую, но и дважды почти наверняка, в непосредственной 
близости от скользившей на глубине "С-13"... И даже когда верхней вахтой - 
командиром, вахтенным офицером Львом Петровичем Ефременковым, 
сигнальщиками-наблюдателями Анатолием Виноградовым и Андреем Пихуром, а также 
гидроакустиком Иваном Шнапцевым была доподлинно квалифицирована огромная цель и 
совместно со штурманом лодки Николаем Яковлевичем Редкобородовым была 
рассчитана атака из надводного положения, - атака с первого раза не удалась! 
Был миг, когда от затемненной громады лайнера в сторону "С-13" рванулся корабль 
охранения, и лодке пришлось нырять. 

Но, к счастью, он не заметил ее и не засек своей гидроакустической аппаратурой..
. Атаку пришлось начинать заново с другого, левого борта и, что самое необычное,
 - со стороны берега! Расчет Маринеско был дерзок и точен: гитлеровцы ждут 
нападения с моря, но не с мелководья и не от своих берегов. Глубина была всего 
45-50 метров, лодка шла полным надводным ходом, стремилась сблизиться с 
лайнером, выйти на точку возможного пуска торпед... 

Это была не только "атака века", но и "гонки века", каких еще не знала история 
мирового подводного флота! И снова опасность - лодку заметил один из кораблей 
охранения! 

Он и подумать не мог, что идущий в бурунах, сливающийся с очертаниями берегов 
корабль - подводная лодка. Он замигал семафором, что-то запрашивая. И Маринеско 
азартно прокричал сигнальщику: "Отстучи ему скоренько какую-нибудь белиберду!" 
Тот отстучал. И надо же - больше запросов не было. Зато вскоре был 
трехторпедный залп и потопление "Вильгельма Густлофа". (Это как одновременная 
гибель сразу почти пяти "Титаников"!) 


УМОЛЧАНИЕ И ТРАВЛЯ 

Представление на Героя было со стороны командования дивизиона, и в частности 
капитана I ранга А.Орла, "ходом ферзем" . Еще не забылся новогодний загул 
лихого кап-три, а также отсидка трех матросов с "С-13" на гауптвахте, еще 
кто-то вверху готов был показательно покарать нарушителя дисциплины и морали, 
"давшего слишком большую волю экипажу", но Маринеско и его "штрафники" сами 
выручили себя! И не только себя, но и своих непосредственных начальников. (Им 
бы тоже "перепало на орехи"!) 

И тот же командир дивизиона подводных лодок А.Орел, направивший представление 
на Героя в вышестоящий штаб бригады, сделал безошибочный и точный ход - вот, 
мол, какие великие дела делают мои подводники, вот и Маринеско - грешник 
великий, но, смотрите, как воюет!.. Скорее всего, уже тогда А.Орел знал, что 
дальше штаба бригады представление на присвоение Александру Маринеско не 
пройдет, что такую выдающуюся подводную победу, конечно же, как-то отметят, но 
не Золотой Звездой. Самое главное - и к командиру дивизиона, и к исполняющему 
обязанности комбрига Курникову никаких оргвыводов и выговоров в свой адрес за 
новогоднее "ЧП" Маринеско ждать не придется! Как говорится, пронесло! Но они не 
забыли Александру Ивановичу ничего, как ничего не простили. Будь представление 
на Героя искренним, будь оно написано только исключительно под влиянием 
осознания необычности подвига экипажа "С-13" и ее командира, то после войны, 
когда адмирал А.Орел стал командующим Балтийским флотом, он бы не менял своего 
мнения о подвиге "С-13" и ее командира. Но и Орел занял позицию, мало чем 
отличавшуюся от позиции командующего Балтфлотом в годы войны адмирала В.
Трибуца: "О Маринеско не писать и не говорить!" Трудно было добиться ответа на 
вопросы "почему?" "Потому, что Маринеско - пьяница". 

С обид и досады выпьешь не только сто наркомовских грамм. Когда другой командир 
подводной лодки и тоже в одном походе топит два корабля гораздо меньшего 
тоннажа, но за это получает без промедления звание Героя, а экипаж - все до 
единого - боевые ордена. Разве позже не достоин был этого же экипаж "С-13"? Да, 
лодка стала Краснознаменной. Но с каким трудом "выбивались" награды морякам. И 
это для таких асов-подводников, как старпом Л.Ефременков, штурман Н.
Редкобородов, командир торпедистов и артиллерии К.Василенко, инженер-механик Я.
Коваленко, акустик И.Шнапцев, рулевой-сигнальщик А.Виноградов, командир 
отделения командоров А.Пихур, торпедисты В.Курочкин, В.Абалихин, И.Павляченко, 
моторист А.Астахов, шифровальщик Ф.Егоров... 

С самолюбием Маринеско доказывать, отстаивать, бороться за то, чтобы его 
подчиненных отмечали по заслугам, было непросто. Александр Иванович только на 
этой "стезе" нажил себе много неприятностей, заимел немало недругов. Кстати, 
свойство характера: когда спорил - в дипломатию не ударялся. После спора и даже 
ссоры вскоре о ней тотчас забывал. Но его слова и вроде бы обычные в таких 
случаях выражения его "оппоненты" помнили ему почему-то долго... Да, были у 
него личные недостатки. Ну, действительно, вне службы, на берегу мог 
расслабиться, принять столько, сколько душа просила, но офицерскую честь 
никогда не терял. Все, кто близко знал Александра Ивановича, сходятся во мнении,
 что сразу после войны вышел он из нее с каким-то внутренним надломом. Служить 
ему на флоте с такой внутренней неустроенностью было, пожалуй что, невозможно...
 

С годами все сплелось в один клубок - неприязнь начальства, сплетни и дрязги 
бытового плана, плохо скрываемая зависть некоторых из вчерашних 
соратников-командиров подводных лодок... Один дозавидовался до того, что в 
своей книге поставил под сомнение значение подвига "С-13" и ее командира, 
написав, что потопление лайнера "Вильгельм Густлоф" не имело ровно никакого 
значения. Война-то, мол, все равно шла к концу!.. По такой логике вообще не 
следовало и штурмовать рейхстаг, и освобождать Прагу! 

А как оценить "деятельность" журналистов из флотской газеты "Страж Балтики" 
Одноколенко и Вербицкого? Они-то встречались с бывшими подводниками "С-13" и 
могли помочь восстановить доброе имя легендарного подводника Маринеско. Во 
всяком случае, сделать что-то заметное в этом направлении. Но они писали по 
указке Политуправления ДКБФ, тем самым еще на годы отодвигая "момент истины", 
момент воскрешения феномена Маринеско! За вероломство и фарисейство экипаж 
"С-13" выразил этим двоим "представителям печати" свое глубокое презрение. 

Маринеско... В самой фамилии этого человека мистически плещется и живет море! 

А вы задумывались над цифрой "13" в его жизни и судьбе? Родился 13 января 1913 
года. 

Командовал "эской" - всего таких лодок на Балтике в годы войны было 13. Уцелела 
до дня Победы одна. Его "С-13"! 

Все было в жизни этого непростого человека: и взлеты, и падения. Награды и 
забвение. И полтора года тюрьмы, и годы крайней бедности... Сколько лет он 
неприметно и тихо работал в разных коллективах, и никто не знал, какая у него 
была боевая, героическая биография! Он и умер от смертельно неизлечимой болезни 
всего-то в пятьдесят лет. Сегодня есть ему памятник, есть корабль его имени. 
Вышел Указ о присвоении герою А.И.Маринеско звания Героя Советского Союза. 
(Хорошо, хоть не Героя России, ибо он-то воевал за весь Союз, за СССР.) 

Писать о нем трудно - так много событий вместилось всего-то в одну его жизнь. 
Но я вижу, ясно вижу его, стоящего на причальной стенке, где ошвартованы 
современные подлодки. Прищур его добрых и зорких глаз, копну черных с сединой 
волос, которую одобрительно лохматит свежий морской ветер. 
*********************************************************************** 
* Автор: Владислав Шурыгин-старший 
* Сайт: Российский Подводный Флот (Submarine) 


""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""" 


Статья: АТАКА . 
--------------------------- 
30 января 1945 года легендарный российский подводник Александр Маринеско 
потопил немецкий транспорт «Вильгельм Густлов». 

Немецкий писатель лауреат Нобелевской премии Гюнтер Грасс выпустил роман-эссе 
"Траектория краба", в основе которого - потопление легендарным подводником 
лайнера "Вильгельм Густлов", гордости немецкого флота. Роман стал бестселлером, 
в Европе заново пробудился интерес к событиям военной давности, к личности 
Маринеско. 

2003 год можно окрестить годом подводника Маринеско. 15 января, исполнилось 90 
лет со дня его рождения. В ноябре, 25-го, будет 40 лет со дня смерти. Между 
этими круглыми датами - сегодняшняя, некруглая: 30 января поздним вечером, он 
совершил свой главный подвиг. 

"Известия" в свое время писали о подвиге Александра Маринеско, подводника № 1. 
После каждой публикации в "Известия" шли огромные мешки гневных писем - 
"Потрясен... Боже мой!", "История с Маринеско - наш национальный позор ", 
"Доколе же России верные сыны будут на положении дворовых?", "Не могу больше 
находиться в вашей мерзкой партии...". По городам прошли демонстрации в защиту 
Маринеско. 


ОН НИЧЕГО НЕ БОЯЛСЯ 

Вообще-то изначально - Маринеску. Отец его - румын. В 1893 году он избил 
офицера, грозила смертная казнь, но он из карцера бежал, переплыл Дунай. 
Женился на хохлушке, букву "у" в конце фамилии поменял на "о". 

По решимости, удали и бесстрашию Александр Иванович - в отца. 

В 13 лет начал плавать учеником матроса. 

В школе юнг ему, как лучшему, сократили срок обучения и без экзаменов перевели 
в мореходное училище. 

Затем - высшие курсы командного состава. В разгар занятий пришел приказ: 
слушателя Маринеско отчислить, из флота демобилизовать. Причина - "анкета". Ему 
отказали даже на торговом флоте. 

Самолюбивый и гордый Маринеско не написал ни единой просьбы - разобраться. 

В конце концов - восстановили, курсы окончил досрочно. 

Уже через год после того, как Маринеско принял подлодку "Малютка", она 
установила рекорд скорости погружения, успешнее всех провела торпедные стрельбы 
и в 1940 году была признана лучшей на Балтике. В начале войны на маломощной 
"Малютке" Маринеско потопил транспорт водоизмещением 7000 тонн и был награжден 
орденом Ленина. Александра Ивановича переводят на "С-13". В первом же походе с 
новым командиром лодка топит очередной транспорт. Еще один орден - Красного 
Знамени. 

Подвиг был ему предназначен. 

Никакая учеба не дала того, что досталось от Бога. В море он поступал вопреки 
всем законам подводной войны и даже логике. Атаковал порой со стороны немецкого 
берега, с мелководья, а уходил от погони - к месту потопления. Лез в самые 
опасные места - потому что его там не ждали, и в этой нелогичности была высшая 
логика. 

На Балтике воевало 13 подводных лодок-"эсок". 

Уцелела единственная, под несчастливым номером. 

Он ничего не боялся, ни на море, ни на суше. Но если в море был расчетлив и 
хитер, то на берегу не знал ни умеренности, ни осторожности. С начальством - 
прямой, порой - дерзкий. Его прямота и самостоятельность раздражали береговых 
штабных работников. Они не любили его. Да и он симпатий к ним не питал. 

За всю службу на флоте - с 1933 года и за всю войну до 1945 года Александр 
Иванович "сорвался" дважды. И самовольная отлучка, и опоздание были связаны с 
выпивкой. 

Тут нужны объяснения. Немцы гораздо лучше подготовились к подводной войне. 
Балтика была густо заминирована, она, как и Ленинград, оказалась в блокаде. 
Долгими месяцами лодки простаивали в доках - в ремонтах. Но главное, в 1943 
году при форсировании заграждений подорвалось несколько первоклассных лодок. 
Возникла пауза до осени 1944 года . 

Тогда же, в 1944-м, у Маринеско скончался от тяжелых ран отец. 

Он обратился к Орлу, комдиву: "Мне надоело безделье. Стыдно смотреть в глаза 
команде". 

Наступил роковой для Маринеско 1945 год. Он с товарищем был отпущен в город 
(Турку, нейтральная Финляндия). В пустом гостиничном ресторане они со 
славянской широтой попросили накрыть стол на шестерых. Как вспоминал он сам: 
"Мы в меру выпили, закусили, стали потихоньку петь украинские песни". Маринеско 
очаровал молодую красивую хозяйку гостиницы - шведку и у нее остался. 

Под утро постучала горничная, сообщила, что внизу ждет жених хозяйки с цветами. 
"Прогони", - сказал он. - "Ты же на мне не женишься?" - " Не женюсь, - сказал 
Маринеско, - но все равно прогони ". Вскоре в дверь снова постучали, теперь уже 
офицер с лодки: "Беда, на базе переполох, вас ищут. Уже финским властям заявили.
..". "Прогони", - сказала она. "Как так - не могу". - "Я ради тебя жениха 
прогнала. Какие ж вы победители, с бабой переспать боитесь". 

И командир сказал офицеру: "Ты меня не видел". 

Вернулся вечером. 

Прошел слух, что его завербовала вражеская разведка. Маринеско должен был 
предстать перед военным трибуналом. 

Идти в море с другим командиром экипаж отказался. 

Александр Евстафьевич Орел, комдив (впоследствии - адмирал, командующий 
Балтийским флотом): 

- Я разрешил им выйти в море, пусть там искупает вину. Мне говорили: "Как же ты 
такого архаровца отпустил?". А я ему верил, он из похода пустой не возвращался. 



СВЕТОПРЕСТАВЛЕНИЕ 

"Атака века" описана предостаточно. Скажу лишь, что ее никогда бы не было, если 
бы Маринеско, вопреки приказу, не сменил в море курс. 20 дней "эска" 
курсировала впустую в заданном районе. Маринеско покидает район и, как вольный 
хищник, выходит на охоту и выслеживает океанский гигант - "Вильгельм Густлов". 
Все три торпеды попадают в цель. 

Гюнтер Грасс считает, что на лайнере было около десяти тысяч человек. Спаслось 
меньше тысячи. 

Главные страдальцы - дети, старики и женщины. Шлюпок и спасательных плотов 
оказалось слишком мало, "солнечная" палуба, которая вела к ним, обледенела, как 
каток, когда она накренилась, люди посыпались в морскую воронку. 18 градусов 
мороза при ледяном ветре. Беженцы, сгрудившиеся на верхней палубе - на высоте 
десятиэтажного дома, замерзли насмерть и продолжали стоять, как ледяные столбы. 
"Стариков и детей, - пишет Гюнтер Грасс, - затаптывали насмерть на широких 
лестницах и узких трапах. Каждый думал только о себе". Офицер-преподаватель 
застрелил в каюте троих детей, жену и застрелился сам. 

Сегодня жив последний из офицеров подводной лодки "С-13" - штурман Николай 
Яковлевич Редкобородов: 

- Торпедисты сделали надписи мелом на всех торпедах - "За Родину!", "За 
Сталина!", "За советский народ!", "За Ленинград!". 

В пустом бассейне "Густлова", выложенном разноцветным кафелем и мозаикой, 
разместились в тесноте девушки из вспомогательного флотского батальона - 370 
человек. Торпеда с надписью "За советский народ!" попала в бассейн и превратила 
все в месиво. "Многих девушек разорвало на куски осколками кафеля и мозаичного 
панно. Вода быстро прибывала, в ней плавали куски человеческих тел, бутерброды..
. спасательные жилеты". 

Ужаснее всего был вид мертвых детей: "Все они падали с корабля головками вниз. 
Так они и застряли в своих громоздких жилетах ножками вверх…" 

Погибло более четырех тысяч детей. 

"Коллективный вопль" с тонущего судна и с моря - со шлюпок и плотов накрыла 
сирена гибнущего "Густлова" - жуткое двуголосие. "Этот крик позабыть 
невозможно", - беременной женщине было тогда 18 лет . 

"Да, погибли преимущественно женщины и дети: в неприлично очевидном большинстве 
спаслись мужчины, в том числе все четыре капитана". 

Вопреки стойким и красивым легендам в Германии не было трехдневного траура, и 
Гитлер не объявлял Маринеско личным врагом. Ни слова о гибели любимого лайнера 
фюрера. Такое сообщение могло подорвать у нации стойкость духа. 

Молчала и советская пропаганда. 

Позже раздались голоса в Германии: Маринеско - не герой, а варвар, потопивший 
мирное, неохраняемое судно. 

Советское военное командование с удовольствием подхватило эту версию: никак не 
могли простить Маринеско его загул. 

Между тем, когда-то белоснежный туристический лайнер "Вильгельм Густлов" уже 
давно стал плавучей учебной базой немецких подводников, здесь готовили 
"смертников" (из 30 000 немецких подводников погибли больше 80%). На борту 
лайнера, по данным Гюнтера Грасса, находилось более тысячи моряков-подводников 
(по другим данным - 3700), женский батальон ВМФ, войсковое соединение 88-го 
зенитного полка, хорватские добровольцы. Это был вооруженный лайнер, 
подчиненный ВМФ, который шел без опознавательных знаков, с сопровождением. 

Как признал потом весь мир, в том числе и немцы, "это была законная цель для 
атаки". 

После этой атаки Маринеско на базу не спешил и через 10 дней потопил еще и 
мощный крейсер, на борту которого было около трех тысяч солдат и офицеров. 


* * * 

"Атака века" - оценка не наша, так оценили подвиг экипажа "эски" английские 
историки. Западные исследователи - английские, западногерманские, шведские - 
десятилетиями исследовали историю подводной лодки "С-13", экипаж которой по 
тоннажу потопил за войну восьмую часть того, что все остальные подводники 
Балтики. Почему Маринеско не Герой? - задаются они вопросом. И приходят к 
выводу: советское военное командование не поверило в фантастические победные 
результаты. 

Комдив А. Орел представил Маринеско к Золотой Звезде. Награду Маринеско снизили 
до ордена Красного Знамени. Из подвига вычли вину. Соответственно резко снизили 
награды и всему экипажу. 

- Награждение Маринеско Золотой Звездой разлагающе подействует на матросов, - 
это объяснение от руководства ВМФ я слышал сам. Нужно, чтобы Герой был 
непременно хрестоматийным, уставным. 

Хрестоматийный никогда бы не совершил ничего подобного. Впрочем, о чем говорить,
 внеуставными были целые нации. 

Штурман Редкобородов: 

- В 1967 году газета "Страж Балтики" опубликовала статью, в которой написала: 
"Густлов" топил старпом Ефременков, а не Маринеско. Намекали, что командир, 
дескать, был не в рабочем состоянии... Александр Иванович уже умер, это ему 
вдогонку... 

Долгие десятилетия имя его называли полушепотом, словно речь не о подвиге, а о 
преступлении. 


ГОСУДАРСТВЕННАЯ "АТАКА ВЕКА" 

После того как его и весь экипаж лишили заслуженных наград, Маринеско дал себе 
волю - выпивки, конфликты с начальством. По свидетельству писателя А. Крона, у 
него начались приступы эпилепсии. Трудно поверить, но Александр Иванович, с 
его-то гордостью, чувством собственного достоинства, просит парткомиссию БПЛ 
КБФ: устал, выпиваю, потому что болен, прошу направить меня лечиться... 

Шел август 1945-го. Война была уже позади. Теперь он и трезвый государству не 
нужен. Маринеско просто уволили с флота, понизив в звании сразу на две ступени. 


То, что творила с ним советская власть вплоть до его нищенской смерти и после 
смерти, тоже можно назвать "атакой века". 

Опять невольная параллель - у них, у нас. В послевоенные годы продолжалось 
разорение "Густлова" - различные водолазы, охотники за сокровищами, прочие 
хищники искали там легендарную Янтарную комнату, золото Имперского банка. 

Во второй половине восьмидесятых годов в Лиепае на деньги моряков был поставлен 
памятник Маринеско. По распоряжению политуправления ВМФ фамилию Маринеско с 
памятника сорвали - ночью, по-воровски. Тогда-то "Известия" и ввязались в 
двухлетнюю (семь публикаций!) борьбу, не просто неравную - безнадежную, за имя 
легендарного подводника, за присвоение ему звания Героя. Против "Известий" 
обрушилось не только военное ведомство (чиновные адмиралы грозили судом), но и 
Главное политуправление армии, Министерство обороны СССР. Лично министр маршал 
Язов писал на "Известия" жалобу в ЦК. 

Главный редактор (И.Д. Лаптев) не дрогнул. Но не язовская жалоба была самой 
неприятной. 

На "Известия" пожаловалась... дочь Маринеско от первого брака, Леонора. 

- Зачем вы травите военно-морское ведомство? - говорила она мне по телефону. - 
Вы хотите меня с ними поссорить? Вы же отца не знаете, он бросил нас с матерью 
и не платил алименты. 

- В какое время это было? 

Оказалось, во времена, когда Александр Иванович был совершенно беспомощен и сам 
нуждался хотя бы в копеечной поддержке. 

- В это время не он, а вы должны были помочь ему. 

- Вы все равно ничего не добьетесь, он никогда не получит Героя. 

Жалобу свою Леонора передала в "Красную Звезду", которая использовала ее в 
своей новой травле Маринеско. 

А Таня, дочь от второго брака Александра Ивановича, позвонила после первой же 
публикации: 

- Спасибо. 

Роковой, мистический Маринеско и при жизни, и после смерти весь мир расколол 
надвое. 


ПИСЬМА ИЗ НЕВОЛИ 

С 1948 года Маринеско работал в институте переливания крови замом директора. 
Директор-хапуга строил дачу, хотел избавиться от принципиального зама. С 
согласия директора Александр Иванович развез по домам низкооплачиваемых 
работников валявшиеся во дворе списанные торфобрикеты. Директор - Викентий 
Кухарчик - сам же и позвонил в ОБХСС. 

Первый состав суда распался. Прокурор, фронтовик, видя липу, от обвинения 
отказался, оба народных заседателя заявили особое мнение. Лишь судья Прасковья 
Васильевна Вархоева не сдалась. 

Маринеско приговорили к 3 годам лишения свободы. 

На такой срок далеко не отправляют. Но Маринеско загнали на Колыму. Запихнули в 
один вагон с недавними полицаями. 

Из рассказа Маринеско - Крону: "Раздача пищи в их руках... Чую - не доедем. 
Стал присматриваться к людям - не все же гады. Вижу: в основном болото, оно 
всегда на стороне сильного! На счастье оказалось рядом несколько моряков. 
Сговорились... При очередной раздаче пищи началась драка. Сознаюсь вам: я бил 
ногами по ребрам и был счастлив". Явился начальник поезда, разобрался, "власть" 
передали морякам. 

Этим письмам более полувека. Александр Иванович писал их Валентине Ивановне 
Громовой, второй жене. 

"Здравствуй, милая, дорогая Валюшка! 

Город Ванино - большая деревня, нет водопровода, нет канализации. 

Сильная снежная пурга замела наш дом до крыши, и чтобы выйти, нам пришлось 
вылезать в отверстие в потолке (для печки-времянки) и очистить снег от двери. 

Я надежды не теряю и твердо уверен, что буду еще с тобой счастливо доживать 
свой век (лет до 80-90), уже сейчас начал подготовку, в эту получку 50 рублей 
отдал портному, которому заказал пошить "москвичку" - полупальто из шинели, а 
всего за работу надо заплатить 200 рублей. 

С тем любящий тебя безмерно, твой слуга и муж. 4/1-1951 год" 

Это подцензурные письма. 

А это реальная жизнь. У Маринеско украли книгу - подарок жены. Узнав об этом, 
хозяин камеры, "пахан", сказал: "Через минуту книга будет у тебя". Но оказалось,
 что молодой вор уже разрезал книгу на карты. По приказу "пахана" четверо урок 
убили парня: раскачали и - об пол. 

По-своему, по-звериному, его "берегли" в камере. В чем притяжение личности даже 
для урок? Ведь о подвигах Маринеско они не знали. 

Александр Иванович нашел способ переписываться не через лагерный почтовый ящик. 
"Здравствуй, дорогая Валюша! К нам для проверки заглянуло начальство и, узнав, 
что я пишу письма не через п/я 261/191, забрало все твои письма, которые я 
хранил, и наказало меня, сняв с бригадиров и переведя в грузчики. 

До свидания, счастье мое невидимое! 29/1-1951 год" 

"Здравствуй, дорогая, милая и самая близкая из всего существующего в мире, 
Валюша! 

Из моей шинели получилась очень хорошая "москвичка". 

Хотел Александр Иванович подкопить деньги и на брюки, но... 

С первой семьей Маринеско давно расстался, и вдруг - сюрприз. 

"Получил новости: Леонора Александровна (восемнадцатилетняя дочь. - Авт.) 
выслала на п/я "Исполнительный лист". Могла, конечно, Лора написать мне письмо, 
объяснить свое положение, и, конечно, я как-нибудь бы ей помог, но, видно, дело 
повела ее мать так, чтобы окончательно снять с меня штаны. Но что же делать? До 
сего времени я получал на руки 200 рублей, а сейчас проживу и без них. 20/IV-51 
года" 

Мать Маринеско - старушка Татьяна Михайловна, узнав об "Исполнительном листе" 
на сына от его взрослой дочери, устроилась на работу, чтобы помогать сыну. Она 
написала письмо Сталину. 

"Дорогой и любимый наш Иосиф Виссарионович! 

Пишет Вам исстрадавшаяся в муках мать героя войны Александра Маринеско. 

Над моим сыном нависла - ложь! 

Родной наш Иосиф Виссарионович! Я становлюсь перед Вами на колени, я умоляю Вас 
- помогите... Утешьте сердце матери. Станьте отцом моему сыну. 

Мы знаем, что Вы самый справедливый человек на земле". 

Зреет тревога: "Милая Валюша! Пишу третье письмо, но ответа от себя все нет и 
нет. Наверное, тебе уже надоело ждать меня". 

Она ответила из какой-то северной Затейки, где работала в геолого-разведочной 
экспедиции. Звала к себе. 

"Не было предела моей радости. Но есть ли в Затейке суда, где я мог бы 
устроиться старшиной судна? И возьмут ли меня? 

Сейчас у меня есть хорошая "москвичка", но остального ничего нет, ехать прямо к 
тебе в Затейку даже и не совсем прилично, значит, нужно заехать в Ленинград за 
документами и прочей мелочью - хотя бы за бритвой. Если бы ты знала, как мне 
хочется быть с тобой! Я не хочу задерживаться даже на мгновенье. Но сейчас 
стало значительно труднее зарабатывать зачеты. Сегодня получил мамино письмо... 
Собирается выслать посылку мне. О моих чувствах писать не стану, ибо во всем 
виноват я. Напиши ей, что когда я освобожусь и немного мы накопим денег, то 
обязательно приедем к ней в Одессу..." 

Заметьте, несчастный узник продляет себе будущее: 

"У нас с тобой осталось жизни не более 50-60 лет. Дорогая моя детка, ты мне 
пишешь, что стала белая. И борода моя белая до единого волоска, а также и виски.
 Когда мы будем вместе, то, наверное, все будут любоваться нами - молодыми, но 
белыми. Не горюй, мы еще с тобой дадим "жизни". 

"Любимая моя Валюша! Много положил я труда для быстрейшего освобождения, но 
причина в деньгах: было бы у меня рублей 500, я возвратился бы месяца на 2 
раньше. Даже здесь решают вопрос деньги. 

Сегодня очень плохо себя чувствую, болит в правой стороне груди и температура 
до 38 градусов, но работать необходимо - нужны зачеты рабочих дней. Я почти 
каждый день молю Бога о быстрейшем с тобой свидании. Но Бог, очевидно, не 
слышит меня, но слава ему, что он дает мне надежду!". 

"Вся жизнь зависит от нас самих - от нашего отношения друг к другу и к людям". 


"Я НАЧИНАЮ ТЕРЯТЬ ВЕРУ В СОВЕТСКУЮ ВЛАСТЬ" 

10 октября 1951 года он был освобожден досрочно. Просидел почти два года. К 
этому времени уже посадили за хищения директора института. 

Работал грузчиком, топографом, а потом пришел на завод "Мезон", заслужил немало 
благодарностей, его портрет висел на Доске почета. Вплоть до 1960 года, пока 
Александр Крон не выступил в газете, никто вокруг не знал о военных заслугах 
Александра Ивановича. Хозяйка квартиры увидела однажды орден Ленина, 
поинтересовалась. "Была война, - ответил коротко, - многие получали". 

В конце пятидесятых, прожив вместе 15 лет, Александр Иванович расстался с 
Валентиной. Остались в добрых отношениях. 

Пенсию он получал небольшую, поэтому заработок был ограничен. Да еще алименты. 
Заводские руководители пошли навстречу, разрешили зарабатывать сверх потолка. 
Нагрянула ревизия, по суду (опять суд!) Маринеско стал возвращать излишки. 
Когда смертельно заболел - два рака, горла и пищевода, излишки стали вычитать 
из пенсии. 

Около двухсот офицеров, среди них - 20 адмиралов и генералов, 6 Героев 
Советского Союза, 45 командиров и комиссаров подводных лодок обратились в ЦК 
КПСС: "Учитывая исключительные заслуги А.И. Маринеско перед нашей Родиной, 
убедительно просим и ходатайствуем о назначении Маринеско персональной пенсии. 
Нельзя признать справедливым, что столь заслуженный командир-подводник оказался 
в пенсионном обеспечении в неизмеримо худшем положении, чем офицеры, не 
участвовавшие в войне". 

В просьбе отказали. 

Маринеско написал Крону: "Последнее время - на 51-м году жизни я начинаю терять 
веру в Советскую власть". 

После смерти Маринеско его имя изъяли из обращения. 

Судостроители обратились к Главкому ВМФ адмиралу Горшкову с просьбой присвоить 
одному из кораблей имя Александра Маринеско. Адмирал поставил резолюцию на 
коллективном письме - "Недостоин". 

Сергей Георгиевич Горшков обе свои Золотые звезды Героя получил спустя много 
лет после войны - в подарок. Именно с его участием раздувалась эпопея Малой 
земли с полковником Брежневым. Он командовал флотом 30 лет. 

Я встречался с Главкомом. 

- Маринеско? Ему просто повезло с этим потоплением, - ответил с раздражением. - 
Да и в 1945 году это уже роли не играло, конец войны... 

Значит, тем, кто через три месяца штурмовал Берлин, совсем никакой цены нет. 

Он же, Сергей Георгиевич, отказался поддержать ходатайство о персональной 
пенсии матери Маринеско. Татьяна Михайловна пережила сына на 12 лет. Жила в 
Одессе в коммунальной квартире, на девятом десятке лет за дровами и водой 
ходила во двор и пенсию получала - 21 рубль. 


* * * 

Сама виновата, мать, сама виновата: не того сына родила. 


* * * 


ТОЛЬКО ЧОКАТЬСЯ НЕ БУДЕМ 

Была и отрада в конце жизни. Появился свой маленький угол. Женщина, которая 
разделила последние муки. 

Валентина Александровна Филимонова: 

- Мы у знакомых встретились. Брюки в заплатах, пиджак на локтях в заплатах. 
Единственная была рубашка, воротничок у рубашки отваливался, только что на 
галстуке держался. Чист, очень опрятен, но уже так беден. Пошел меня провожать 
и у меня остался. У него какая-то сила притяжения была, как гипноз, это 
чувствовали и дети, и взрослые. У него походка была необыкновенная: голова 
немного приподнята - гордо так, величественно вышагивал. Особенно когда 
выходили на набережную, на Неву - он сливался с гранитом. В получку приносил 25 
рублей, в аванс - чуть больше. И я, чтобы маме показать, что в доме 
действительно мужчина появился, стала свои деньги к его подкладывать и маме 
отдавала. 

Через год мы поехали с ним на встречу ветеранов-подводников, ничего не поняла: 
называют Сашину фамилию и такой гром оваций, не дают дальше говорить. Я только 
тогда, через год, узнала, КТО он. 

Только-то и было у них жизни - год. Два остальных Александр Иванович мучительно,
 смертельно болел. 

М. Вайнштейн, бывший дивизионный механик, друг: 

- Маринеско лежал в очень плохой больнице. Для госпиталя у него не хватало 
стажа. Мы, ветераны, пошли к командующему Ленинградской военно-морской базой 
Байкову. Адмирал был взбешен: "В нашем госпитале черт знает кто лечится, а для 
Маринеско нет места?". Тут же распорядился, дал свою машину. 

Валентина Александровна: 

- Именно тогда, а не позднее, как многие пишут, по дороге из больницы в 
госпиталь мы увидели корабли на рейде, и Саша единственный раз заплакал: 
"Больше я их никогда не увижу". 

Последним Маринеско видел Михаил Вайнштейн: 

- Настроение у него было невеселое: "Все, это конец". Подошло время обедать, а 
жена мнется. Он говорит: "Ничего, пусть смотрит, ему можно. Она разбинтовала 
живот, и я увидел трубку, которая шла из желудка. Валентина Александровна 
вставила воронку и стала наливать что-то жидкое. Мы с ним по рюмке коньяка 
выпили, было уже все равно - врачи разрешили. Он сказал: "Только чокаться не 
будем" - и вылили коньяк в воронку. Горло было черное, видимо, облучали. А 
второй раз я пришел, уже и в горле была трубка. Она быстро засорялась, Саша 
задыхался, и Валентина Александровна каждые 20-30 минут ее прочищала. Теперь, 
когда смерть была рядом, у него, как всегда в самые трудные минуты в войну, 
взыграл бойцовский дух. Видимо, когда я вошел, то растерялся, говорить он уже 
не мог, взял лист бумаги и написал: "Миша, у тебя испуганные глаза. Брось. Вот 
теперь я верю в жизнь. Мне поставят искусственный пищевод". 

25 ноября 1963 года Александр Иванович скончался. В возрасте 50 лет. 

Деньги, которые ему переплатили на заводе, не успели все вычесть из маленькой 
пенсии. И мертвый остался в долгу у Советской власти. 


* * * 

Судьба, словно проверяя его, подвергала двойным испытаниям. Два увольнения из 
флота (первое - из-за "анкеты"). Два суда. Два рака с двумя трубками. 

И шапка по кругу тоже была брошена дважды - на памятник и при жизни. 4 октября 
1963 года писатель Сергей Смирнов в телепередаче сказал, что легендарный 
подводник живет практически в нищете. 

Со всех концов страны в Ленинград хлынули деньги, в том числе от студентов, 
пенсионеров - часто по три, пять рублей. 

Валентина Александровна смогла теперь уволиться с работы, для нее поставили в 
палате кровать рядом. 

Умер, а переводы все шли. 

В 1990 году в юбилей Победы Александр Иванович Маринеско был аконец-то 
посмертно награжден Золотой Звездой. 

Победили читатели "Известий", или, как мы привычно и безымянно говорим, "народ".
 

_----------------------------------------------------------------------------------- 

Автор: Эд. Поляновский. Сайт: Известия 



На войне как на войне… 
------------------------------------ 
* Крупнейшую в истории морскую катастрофу устроил не айсберг, врезавшийся в 
«Титаник», а советский капитан Александр Маринеску… 

…торпедировавший переполненный германский транспорт «Вильгельм Густлов». 

- Это был один из самых больших лайнеров в мире: 208 метров длиной, девять 
палуб возвышались над морем на 40-метровую высоту, сотни кают 
и десятки салонов для 1470 пассажиров. Его заложили в 1937 году на гамбургской 
верфи «Blum und Foss», и уже в марте 1938 года «Вильгельм Густлов» вышел в море.
 Германия того времени делала настоящие чудеса, и люди работали с максимальным 
энтузиазмом. К тому же лайнер предназначался не для миллионеров, а задумывался 
как плавающий санаторий для рабочих - членов «Трудового фронта». 

С началом Второй мировой «Густлов» мобилизовали и превратили в госпитальное 
судно, каковым он прослужил до ноября 1940 года, после чего поступил в 
распоряжение 2-й учебной дивизии подводного плавания и стал плавающей казармой 
для немецких курсантов-подводников. 

В январе 1945 года катастрофа Германии уже виделась неизбежной, и она 
надвигалась с Востока. Покуда союзнички замазывали зеленкой синяки Арденн, 
советские войска стремительно отрезали от Рейха его балтийское побережье, 
развивая немыслимые темпы наступления (до 300 километров в неделю). В это время 
порты Гамбург и Гдыня стали теми дверями, через которые бежали на Запад 
нацистские чиновники, элита армии и просто перепуганные местные жители. 

Первыми на борт «Густлова» взошли высшие офицеры Вермахта, СС и флота, 
чиновники (в том числе 22 гаулейтера Польши и Восточной Пруссии) и спецотряды, 
сопровождающие грузы с важными документами и ценностями. Затем «ударный женский 
батальон» (400 человек), 370 телефонисток, медперсонал и самый главный «груз» - 
курсанты и преподаватели школы подводников (по разным оценкам от 970 до 1700 
человек). Оставшиеся места предоставили для раненых и беженцев. Всего при 
выходе из Гдыни на борту лайнера было зарегистрировано 6470 пассажиров и 173 
члена экипажа. Но затем он принял неизвестное число беженцев, которые догоняли 
его на выходе из порта на катерах и лодках, поэтому многие склонны считать, что 
на момент катастрофы на «Густлове» находилось до 9 000 человек. 

В командной рубке тут же возник спор: кого следует бояться? Если подводных 
лодок – то нужно идти зигзагами, меняя курс, если самолетов – то гнать прямо 
вперед с максимальной скоростью. Капитан решил, что 1300 германских кораблей и 
катеров, патрулирующих Балтику, плюс многочисленные минные поля – более чем 
надежная защита от русских субмарин. Никто не мог знать, что в Гданський залив 
каким-то чудом сумела пробраться советская С-13 капитана 3-го ранга Александра 
Маринеску. 

По национальности Маринеску был молдаванин, но по месту рождения и характеру – 
одессит. Наверное, поэтому-то он и решился на такую разудалую операцию в самом 
логове противника. Он завел свою лодку туда, где ее уж точно бы никто не искал 
– на мелководье банки Штольпе, где и выжидал в ночи какую-нибудь крупную цель. 
Причем там было так мелко, что пришлось поднять из воды рубку лодки. Но удача 
сама шла ему в руки – как раз прямо по курсу начал проходить отчетливо белеющий 
лайнер. Маринеску начал преследование, которое длилось почти два часа, причем 
ни он, ни германский эсминец сопровождения не замечали друг друга. Наконец, 
лодка развернулась для атаки всего в 500 метрах от борта лайнера. Промахнуться 
было невозможно. 

С-13 дала залп из всех четырех носовых торпедных аппаратов. Правда, одна из 
торпед застряла на выходе и чуть было не угробила лодку – к счастью, ее потом 
удалось затянуть обратно. Но остальные три попали точно в цель удивительно 
эффективно: в нос, в центральную часть и в корму. Было 21.30 вечера 30 января 
1945 года. Подоспевшие к месту катастрофы эсминцы и пароходы смогли вытащить из 
воды лишь 1252 человека, из которых 36 тут же умерли от переохлаждения. 

Узнав о гибели «Густлова», Гитлер пришел в неописуемую ярость – его волновала 
потеря почти 70 готовых экипажей для новейших подводных лодок. Причем речь шла 
не только об обороне Рейха. Уже после войны на дне Балтийского моря и в районе 
Антарктики были найдены тщательно законсервированные, полные топлива и 
продуктов немецкие субмарины. Предполагалось, что Гитлер хотел отомстить 
союзникам после своей смерти и, зная о том, что СССР и США не найдут общего 
языка, замыслил спровоцировать между ними войну, торпедировав советский или 
американский корабль в 1946-47 году. 

Казалось бы, что Звезда Героя для Маринеску была гарантирована. Однако через 10 
дней его угораздило потопить госпитальное судно 
«Генерал Штойбен» с 3 000 ранеными и санитарами на борту. Поэтому давать звание 
Героя СССР ему постеснялись из чисто моральных соображений, ограничившись 
орденом Красной Звезды… 
------------------------------------------------------------------ 
**** Сергей Кутовой 



Мифы и факты вокруг гибели "Вильгельма Густлофа". 

30 января, в годовщину потопления немецкого лайнера "Вильгельм Густлов" 
подводной лодкой С13 под командованием Александра Маринеско мне довелось 
выступать в прямом эфире телеканала "Петербург" в передаче "Дневной экспресс". 
Участвовал в ней также и приемный сын Маринеско Борис Викторович Медведев. Было 
много вопросов по ходу нашего выступления, на которые мы сразу же давали ответы.
 

На одном из телефонных звонков хотелось бы еще раз остановиться, поскольку он 
представляет достаточно многочисленную аудиторию людей, по-прежнему верящих в 
мифы и легенды, окружающие уже почти полвека фигуру командира С13. Возмущение 
автора звонка было по поводу моей информации о находившихся на борту лайнера 
немецких беженцах, в основном женщинах и детях. По разным оценкам их было от 
6000 до 8000 человек. 

Такое различие объяснялось паникой, царившей перед отплытием теплохода, когда 
на его борт ринулись сотни незарегистрированных пассажиров. Именно беженцы 
погибли, в первую очередь, так как в отличие от находившихся тут же немецких 
курсантов-подводников, не знали даже как надеть спасательные жилеты. Стараясь 
придать этим сведениям большую достоверность, я ссылался на вышедшую недавно 
книгу "Траектория краба" крупнейшего писателя современности, нобелевского 
лауреата Гюнтера Грасса. 

Однако, ни Грассу, ни нам с Борисом Медведевым, не только не поверили, но и 
обвинили всех троих во лжи. Лично я не обиделся, понимая, что люди пока еще не 
читали Грасса, а на слух такое воспринимается очень тяжело. Кроме того, я уже 
имею большой опыт встреч с подобными высказываниями: уж больно крепко сидит в 
головах у многих тот идеологический посыл, что был рожден в кабинетах ЦК КПСС в 
начале 60-х годов, и рупором которого суждено было стать популярному писателю 
Сергею Смирнову, автору "Брестской крепости". 

Не обижаюсь я и по той причине, что в период "хрущевской оттепели", это, видимо,
 действительно, было необходимо и сыграло свою положительную роль. Задача 
заключалась в создании образа Маринеско, как страдальца, "униженного и 
оскорбленного" предыдущим сталинским режимом. Но одновременно требовалось 
наложить этот образ на легко понятный героический поступок. Имея доступ в 
закрытые архивы, Сергей Смирнов нашел материалы о трехдневном трауре в Германии 
в связи с убийством в 1936 году нациста Вильгельма Густлова, а также о "личном 
враге фюрера" — Давиде Франкфуртере, убившем Густлова, и наложил эти данные на 
немецкий лайнер, названный в честь соратника Гитлера. Надо отдать должное 
таланту литератора. 

Прошло уже почти 60 лет, а эти легенды по-прежнему живут, и, действительно, 
играют положительную роль, создавая особую привлекательность образу Маринеско. 
Слышал ли Смирнов о немецких беженцах, находившихся на "Вильгельме Густлове"? 
Несомненно, это так, потому, что, рассказывая о потоплении лайнера, он ссылался 
на информацию о "3700 немецких подводниках, находившихся на его борту". 

Цифру, которая на самом деле не соответствовала действительности (подводников 
было 918 человек), он подхватил из сообщения шведской газеты "Афтонбладет" от 2 
февраля 1945 года. Но вот дальше сообщение шведов цитировать он не стал, потому 
что в нем говорилось, также и о "более 4000 беженцах, в основном женщинах и 
детях". А это уже совсем не вязалось с понятием "подвиг". Так на полвека 
беженцы исчезли из официальной оценки "Атаки века". 

Концепции Смирнова долгое время придерживался и журналист "Известий" Эдвинд 
Поляновский, во многом, благодаря которому Александр Маринеско в 1990 году 
посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза. Поляновский инициировал 
образование по всему Советскому Союзу Комитетов в защиту Маринеско. Сработал 
тот же принцип — создание образа человека, "униженного и оскорбленного" на этот 
раз уже брежневским и последующим этапами советской системы. И вновь такой 
образ нашел всеобщую поддержку. 

Инициатива пошла снизу, именно оттуда, где больше всего было недовольных 
обстановкой закрытости и лжи, царившей во всех эшелонах власти, да и в самом 
обществе. И вот парадокс: системы уже как 12 лет не существует, а ее корни 
сидят по-прежнему крепко. Потому так трудно идет процесс создания объективной 
истории, свободной от идеологических, политических и других наслоений. 

И вдруг появился со своей книгой "Траектория краба" Гюнтер Грасс, пробудивший 
интерес в Европе не только к событиям военной давности, но и к личности самого 
Маринеско. 

Хотя видный немецкий писатель, нобелевский лауреат взялся за тему "Вильгельма 
Густлова" по другой причине. Его задача была донести до современного немецкого 
читателя забытую и укрытую трагедию немецкого населения, бежавшего из Восточной 
Пруссии под натиском советских войск. В центре повествования его романа-эссе 
"Траектория краба" оказался лайнер "Вильгельм Густлов", как символ расцвета 
нацистской Германии, на который в конце января 1945 года устремились тысячи 
беженцев, все еще, веря, что третий рейх незыблем, а сам корабль непотопляем. 

Описывая трагедию "Вильгельма Густлова", Грасс старался быть исторически 
достоверным, в том числе и применительно к образу Александра Маринеско. 
Несмотря на ряд досадных неточностей, которые возникли из-за того, что Грасс 
пользовался английской книжкой Миллера и компании, ему удалось дать в целом 
положительную характеристику нашему подводнику. Грасс, в частности, не скрывает 
своего уважения к военному мастерству Маринеско и его экипажа, и именно в этом 
видит причину потопления в чрезвычайно опасных условиях мощного немецкого 
лайнера. 

Сам "Вильгельм Густлов", по оценке Грасса, "не госпитальное судно Красного 
Креста, не транспортный корабль, переполненный исключительно беженцами, а 
подчиненный военно-морскому флоту вооруженный лайнер, на борт которого чего 
только не погрузили". Грасс на новую высоту поднимает значение атаки экипажа 
С13, подчеркивая, что это было актом возмездия за то, что сделал Гитлер, 
развязав агрессию против Советского Союза. 

Уничтожен был корабль, символизирующий идеологию нацизма. Это было ударом для 
многих немцев, осознавших, что, если погиб непотопляемый "Вильгельм Густлов", 
то и нацистской Германии пришел заслуженный конец. В Германии книга с февраля 
2002 года уже выдержала 20 изданий, переводится на многие европейские языки. В 
марте 2003 года она должна появиться на книжных прилавках Петербурга, а пока ее 
можно достать в журнальном варианте в библиотеках в 10-ом номере журнала 
"Иностранная литература" за 2002 год. 

Видимо, уникальная способность Грасса быть убедительным и доказательным, 
оказала влияние и на журналиста Э.Поляновского. Иначе, чем объяснить, что 
сторонник всех мифов и легенд пишет о потоплении "Вильгельма Густлова" в номере 
"Известий за 3 февраля с.г. буквально следующее: "Главные страдальцы — дети, 
старики, женщины. Погибло более четырех тысяч детей". И далее "Вопреки стойким 
и красивым легендам в Германии не было трехдневного траура, и Гитлер не 
объявлял Маринеско личным врагом". 

Думается, что статья Поляновского окажет существенное воздействие на разрушение 
сложившихся стереотипов. В то же время, она поднимет на еще большую высоту 
образ Маринеско, как самобытной талантливой личности, занявшей заметное место 
не только в России, но и в истории Европы периода Второй мировой войны. 
Благодаря такой современной оценке Маринеско и его экипаж С13 останутся в 
памяти, как люди, уничтожившие символ нацизма, каким был гордость третьего 
рейха, лайнер "Вильгельм Густлов". 

2003 год объявлен в петербургском Музее подводных сил России Годом Маринеско, 
который объединен двумя круглыми датами. 15 января исполнилось 90 лет со дня 
его рождения, а в ноябре, 25-го будет 40 лет со дня его смерти. Наверняка, за 
этот год появится много новых публикаций: достоверных и рождающих новые легенды.
 Но это свойственно неординарным личностям, оставившим незабываемый след в 
истории. 

На фоне главных мифов: о трауре, личном враге фюрера, предотвращении блокады 
Англии, уничтожении чуть ли не всего фашистского подводного флота менее заметны 
"второстепенные" легенды и двусмысленности Атаки века. Они также подлежат 
объективному историческому осмыслению. Меня, например, занимают два вопроса: 

1. Почему в нашей литературе со ссылкой на вахтенный журнал 
ПЛ С13 время атаки указано в 23.08, в то время, как в немецких источниках она 
фиксируется в 21.15. Разница в два часа между среднеевропейским и московским 
временем понятна, но откуда разброс в минутах. Ведь торпеды прошли расстояние в 
600 метров за 34-37 секунд. Откуда разница в семь минут? 



2. С какой скоростью шел лайнер: 12 или 15 узлов? 

Это принципиально важно, так как из-за этого разгорелся жаркий спор на мостике 
"Вильгельма Густлова" за несколько часов до его гибели. 

Военный комендант лайнера Цан настаивал на необходимости увеличения скорости до 
15 узлов, однако, получил решительный отказ от гражданских капитанов корабля. 
Именно снижение хода до 12 узлов, является, по мнению Цана, причиной того, что 
советская подводная лодка через два часа погони настигла немецкий конвой. Как 
бывший командир подводной лодки, Цан отдавал отчет, какую большую важность 
имеет преимущество в скорости, особенно в условиях штормового моря. Наши 
источники настаивают на 15-узловой скорости лайнера. 

В Германии также достаточно разных вымыслов о трагедии "Густлова". 
Десятилетиями в ФРГ формировалось мнение о "корабле беженцев", как будто никого 
другого на нем и не было. В результате С13 была объявлена "лодкой-убийцей", а 
сам Маринеско военным преступником. В условиях холодной войны и противостояния 
военных блоков такая формула была удобной для разжигания враждебности к 
Советскому Союзу. Книга Грасса "Траектория краба" кардинально изменила мнение 
немецкой общественности, признавшей теперь действия советского подводника 
обоснованными в условиях военной обстановки. 

Недавно в Потсдаме на студии "УФА" начались съемки нового художественного 
немецкого фильма о гибели "Вильгельма Густлова", где главным консультантом 
является очевидец тех событий и автор нескольких книг на эту тему Гейнц Шён. По 
его словам, в фильме может появиться сцена, как засланный советский разведчик с 
борта "Густлова" подает ракетами сигнал лодке Маринеско, жертвуя собой, таким 
образом, во имя Сталина. 

Другая сцена будет показывать, как вторая советская подводная лодка выпустила 
две торпеды по эсминцу Т36, спасавшему в этот момент тонувших беженцев, который,
 однако, мастерски увернулся от "советских извергов". Для нас очевиден этот 
бред, но, зная менталитет немцев воспитанных за долгие годы на вымыслах о 
Советском Союзе, как империи зла, авторы фильма не сомневаются в успехе. 

Вот почему так важны правдивые источники, причем с обеих сторон. В качестве 
примера такого достоверного документа мне бы хотелось привести "Решение суда в 
Гамбурге о признании факта смерти двух беженцев, находившихся на борту 
"Вильгельма Густлова": 

Суд низшей инстанции, 54-й участок Гамбурга 

Учетный номер документа 

54 II 680-81/47 Гамбург, 30 октября 1946 года 


**************************************************************************************** 



Маринеско Александр Иванович командир Краснознамённой подводной лодки (ПЛ)... 

Маринеско Александр Иванович командир Краснознамённой подводной лодки (ПЛ) С-13 
Краснознамённой бригады подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота, 
капитан 3 ранга. 

Родился 15 января 1913 г. в городе Одессе (Украина). Украинец. 
Окончил 6 классов трудовой школы, после чего стал учеником матроса. 
За прилежность и терпеливость был направлен в школу юнг, по окончании которой 
ходил на судах Черноморского пароходства матросом 1 класса. 
В 1930 году поступил в Одесский мореходный техникум и, окончив его в 1933-м 
году, плавал третьим и вторым помощником капитана на пароходах "Ильич" и 
"Красный флот". 

В ноябре 1933 г. по путевке комсомола (по другим данным, по мобилизации) был 
направлен на специальные курсы комсостава РККФ, после окончания которых его 
назначили штурманом на ПЛ Щ-306 ("Пикша") Балтийского флота. В марте 1936 года 
в связи с введением персональных воинских званий А.И. Маринеско получил звание 
лейтенанта, в ноябре 1938-го старшего лейтенанта. Окончив курсы переподготовки 
при Краснознаменном учебном отряде подводного плавания имени С.М. Кирова, он 
служил помощником командира на Л-1, затем командиром ПЛ М-96, экипаж которой по 
итогам боевой и политической подготовки 1940 г. занял первое место, а командир 
был награжден золотыми часами и повышен в звании — капитан-лейтенант. 

В первые дни Великой Отечественной войны 1941-45 гг. подлодка М-96 под 
командованием Маринеско была перебазирована в Палдиски, затем в Таллин, стояла 
на позиции в Рижском заливе, столкновений с противником не имела. Командир 
запил, дисциплина в экипаже упала, политико-воспитательная работа заглохла. 
Однако положение удалось исправить, и 14 августа 1942 года лодка потопила 
транспорт противника "Хелене". Но, возвращаясь с позиции раньше срока 
(заканчивалось топливо и патроны регенерации), Маринеско не предупредил наши 
дозоры, а при всплытии не поднял Военно-морской флаг, в результате чего лодку 
едва не потопили собственные катера. Тем не менее, действия командира на 
позиции оценили высоко, и А.И. Маринеско наградили орденом Ленина. 

В конце 1942 года А.И. Маринеско было присвоено звание капитана 3 ранга, его 
снова приняли кандидатом в члены ВКП(б) (в октябре 1941 года был исключён), но 
в хорошей в целом боевой характеристике за 1942 год командир дивизиона капитан 
3 ранга Сидоренко все же отметил, что его подчиненный "на берегу склонен к 
частым выпивкам". 

В апреле 1943 года А.И. Маринеско назначен командиром ПЛ С-13. На этой лодке он 
прослужил до сентября 1945 года. В октябре 1944 года он потопил вооруженный 
транспорт "Зигфрид" (атака четырьмя торпедами не удалась но Маринеско все же 
догнал противника и потопил его артиллерией). 

С 9 января по 15 февраля 1945 года А.И. Маринеско находился в своем пятом 
боевом походе, в течение которого были потоплены два крупных транспорта 
противника "Вильгельм Густлов" и "Генерал фон Штойбен". 

Перед этим походом командующий Балтийским флотом адмирал В.Ф. Трибуц решил 
предать Маринеско суду военного трибунала за самовольное оставление корабля в 
боевой обстановке, но исполнение этого решения задержал, дав ему возможность 
искупить вину в боевом походе. 

30 января 1945 года С-13 атакует и отправляет на дно лайнер "Вильгельм Густлов",
 на котором находилось свыше 7000 гитлеровцев. Немецким ВМС был нанесен 
серьезный урон, так как, по свидетельству журнала "Марине" (1975, № 2-5, 7-11, 
ФРГ), с кораблем погибли 1300 подводников, среди которых находились полностью 
сформированные экипажи подводных лодок и их командиры. По мнению командира 
дивизиона капитана 1 ранга Орла, погибших немецких подводников хватило бы для 
укомплектования 70 ПЛ среднего тоннажа. Впоследствии советская печать 
потопление "Вильгельма Густлова" назвала "атакой века", а Маринеско 
"подводником № 1". 

10 февраля 1945 года последовала новая победа — на подходе к Данцигской 
(Гданьской) бухте С-13 потопила транспорт "Генерал фон Штойбен", на борту 
которого пытались эвакуироваться свыше 3000 солдат и офицеров противника. 

Командиру С-13 не только простили прежние прегрешения, но и представили его к 
званию Героя Советского Союза. Однако Золотую Звезду заменили орденом Красного 
Знамени. 

Шестой боевой поход с 20 апреля по 13 мая 1945 г. был признан 
неудовлетворительным. Тогда, по мнению командира бригады ПЛ капитана 1 ранга 
Курникова, Маринеско "имел много случаев обнаружения транспортов и конвоев 
противника, но в результате неправильного маневрирования и нерешительности 
сблизиться для атаки не смог...". Однако от атаковавших его подводных лодок и 
самолетов Маринеско все время умело уклонялся. 

14 сентября 1945 года вышел приказ № 01979 наркома ВМФ адмирала флота Н.Г. 
Кузнецова, где говорилось: "За халатное отношение к служебным обязанностям, 
систематическое пьянство и бытовую распущенность командира Краснознаменной 
подводной лодки С-13 Краснознаменной бригады подводных лодок Краснознаменного 
Балтийского флота капитана 3 ранга Маринеско Александра Ивановича отстранить от 
занимаемой должности, [по]низить в воинском звании до старшего лейтенанта и 
зачислить в распоряжение военного совета этого же флота" (В 1960 году приказ о 
разжаловании был отменен, что дало возможность А.И. Маринеско, к тому времени 
уже очень больному, получать полную пенсию). 

С 18 октября 1945 года по 20 ноября 1945 года А.И. Маринеско был командиром 
тральщика Т-34 2-го дивизиона тральщиков 1-й Краснознамённой бригады траления 
Краснознамённого Балтийского флота (Таллинский морской оборонительный район). 
20 ноября 1945 г. по приказу наркома ВМФ № 02521 старший лейтенант Маринеско А.
И. уволен в запас. 

Из 6-и боевых походов, выполненных Маринеско в годы Великой Отечественной войны,
 половина была безуспешными, но он первый "тяжеловес" среди советских 
подводников: на его счету четыре потопленных транспорта массой в 42 557 
брутто-регистровых тонн. 

После войны в 1946-1949 годах А.И. Маринеско работал старшим помощником 
капитана на судах Балтийского государственного торгового пароходства, в 
1949-1950 годах — заместителем директора Ленинградского НИИ переливания крови, 
в 1951-1953 годах — топографом Онежско-Ладожской экспедиции, с 1953 года 
руководил группой отдела снабжения на ленинградском заводе "Мезон". 

А.И. Маринеско скончался в Ленинграде после тяжелой и продолжительной болезни 
25 ноября 1963 года. Похоронен на Богословском кладбище города Ленинграда (ныне 
Санкт-Петербурга). 

Звание Героя Советского Союза Александру Ивановичу Маринеско присвоено 
посмертно 5 мая 1990 года. 

Награждён 2 орденами Ленина (1942, 1990), 2 орденами Красного Знамени, медалями.
 

Памятники А.И. Маринеско установлены в городах Калининграде и Кронштадте. На 
здании Одесского мореходного училища и в городе Кронштадте на доме № 2 по ул. 
Коммунистической, в котором жил 
командир ПЛ С-13 Герой Советского Союза А.И. Маринеско, установлены 
мемориальные плиты. Маринеско посвящен фильм "О возвращении забыть". Его именем 
названа набережная в Калининграде. В центральном музее Воруженнных Сил 
экспонируется флаг подводной лодки "C-13". 

-------------------------------------------------------------------------------- 

www.warheroes.ru 


***** Лайнер Вильгельм Густлоф 
Заложен 5 мая 1937 года на верфи "Блум унд Фосс" В Гамбурге. 
Лайнер построен для отдыха членов организации "Сила через радость" (Kraft durch 
Freude) Германского Трудового Фронта (Deutche Arbeitsfront). 
    

Водоизмещение 25.484 брт. Длина 208,5 м. Ширина 23,5 м . Высота надводного 
борта 17,3 м. Полная высота "от киля до клотика" 58 м. Осадка 7 м. Четыре 
восьмицилиндровых двухтактных дизеля суммарной мощностью 9.500 л.с. сообщали 
лайнеру скорость 15,5 узлов. Теплоход был расчитан на перевозку 1.463 человек 
при 417 членов экипажа. 

В марте 1938 года "Вильгельм Густлов" впервые вышел в круизное плавание. До 
начала Второй Мировой войны судно успело совершить 44 рейса , в которых 
перевезено 65 тыс. человек. 

В конце августа 1939 года лайнер переведен в Германию из очередного рейса, а 
уже 1 сентября 1939 года "Вильгельм Густлов" был зачислен в списки 
вспомогательных судов Кригсмарине в качестве госпитального судна. В этом 
качестве судно прослужило до 20 ноября 1940 года. За это время на "Вильгельме 
Густлове" прошли лечение около 7.000 человек, а около 2.000 человек были на его 
борту доставлены в Германию. Затем "Гуслов" был переоборудован в плавказарму в 
Готенхафене. Теперь на его борту базировался 2 Батальон 2 Учебной Дивизии 
подводного плавания (2.U-boote Lehrdivision). 

В конце войны "Вильгельм Густлов" дважды (19 октября 1943 и 18 декабря 1944), 
чуть не стал жертвой авиации союзников, бомбивших базу. 

В 14.30 (время московское) 30 января 1945, когда советские танки вышли к 
Балтийскому морю в районе Эльбинга, "Вильгельм Густлов" (капитан Фридрих 
Петерсен) покинул рейд косы Хель. На его борту находилось около 6.000 человек, 
в том числе 918 офицеров и матросов 2 Батальона 2 Учебного Дивизиона подплава 
(кмандир корветенкапитан Вильгельм Цан),373 женщин-военнослужащих 
вспомогательной службы ВМФ, 162 раненных военнослужащих вермахта, 173 члена 
экипажа судна. Остальные на борту лайнера — беженцы, уходившие от наступавшей 
Красной Армии. 

В 23.08 (время московское) 30 января 1945 года в районе банки Штольпе в лайнер 
попали четыре торпеды с советской подводной лодки "С-13" под командованием 
капитан 3 ранга Маринеско А.И. Одна из торпед попала в самый центр судна — в 
машинное отделение, выведя из строя все четыре дизеля, оставив лайнер без хода 
и электроэнергии. Бортовая радиостанция не работала, поэтому сигнал бедствия 
подали корабли экскорта. Борьба за живучесть не велась, так как она была 
бесполезной. Через 40 минут после попадания торпед крен "Вильгельма Густлова" 
достиг 22 градуса и в 00.10 (время московское) 31 января 1945 года лайнер 
затонул. 

Экскортирующий "Вильгельм Густлов" миноносец "Лёве" и подоспевшие к месту 
катастрофы пароходы "Геттинген" и "Гётенланд", тральщики "М-341", "М-375", 
"М-387", миноносец "Т-36" и торпедолов "ТF-19" подобрали из воды 1.252 человека,
 36 из которых умерли от переохлаждения на борту у спасателей. 

Из пассажиров "Вильгельма Густлова" в эту роковую ночь погибло 406 
моряков-подводников, 250 женщин-военнослужащих, 90 членов экипажа и около 4.500 
раненных и беженцев. 


Гибель «Вильгельма» 
------------------------------- 
Верховный Главнокомандующий Советских Вооруженных Сил 
6 января 1945 года получил паническую телеграмму от премьер-министра 
Великобритании Уинстона Черчилля: “Лично и строго секретно. От Черчилля маршалу 
Сталину. На западе идут тяжелые бои Вы сами знаете, насколько тревожным 
является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после 
временной потери инициативы Я буду благодарен, если Вы сообщите мне, можем ли 
мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в 
другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, 
пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной 
информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра 
Я считаю дело срочным”. 

На следующий день Черчиллю поступило ответное послание: 
“Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему 
наступлению. Однако, учитывая положение наших союзников на западном фронте, 
Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить 
подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкое наступление по всему 
Центральному фронту не позднее второй половины января”. 

Уже 13 января 1945 года наша армия поспешила на помощь англо-американскому 
десанту в Арденнах, попавшему в декабре 1944 года в клещи немецких танковых 
дивизий. 

Жизнями тысяч русских воинов Сталин спас жизни англичан и американцев. 
Обескровленная прошлыми наступлениями, уставшая русская армия, не имея 
достаточного запаса боеприпасов, медикаментов, перешла в наступление. Потери 
при неподготовленном наступлении увеличиваются многократно. “Великий русский 
патриот” Сталин спас англичан и американцев: немецкому командованию пришлось 
срочно перебрасывать часть своих дивизий на Восток. Те немецкие войска, которые 
должны были стрелять в союзников, стреляли теперь в русских солдат. 

Несмотря на неподготовленность наступления, ценой больших потерь наши войска 
быстро продвинулись далеко на Запад. 

20 января 1945 года в ставке Гитлера состоялось экстренное совещание. Решение, 
утвержденное Гитлером, гласило: “В кратчайший срок собрать в Данциге 
максимальное количество судов, погрузить на них наиболее ценные кадры и в 
охранении боевых кораблей вывести в западные порты Германии: Киль и Фленсбург”. 


Конец января 1945 года. Данцигский порт опоясан двойной цепью солдат. Они стоят,
 не шевелясь, не стряхивая черные снежинки. Это пепел от сгоревших архивов. Уже 
двое суток за пакгаузами жгут горы разноцветных папок. Для солдата это верный 
признак того, что дела плохи. Сечет глаза перемешанная с пеплом мелкая снежная 
пыль. Зябко. 

Солдаты внимательно следят за дорогой, по которой сплошным потоком в порт едут 
машины. Движутся они в сторону огромного теплохода, занявшего чуть ли не 
половину причальной стенки. На борту теплохода красуются медные буквы 
“Вильгельм Густлоф”. Имя лайнеру дал сам фюрер в честь своего друга и 
партийного деятеля, убитого в 1936 году югославским антифашистом. 

“Вильгельм Густлоф”, построенный перед войной, совершил лишь один рейс: от 
Гамбурга до Канарских островов. Такой подарок офицерам рейха сделал тоже сам 
фюрер. Двухсотдесятиметровый гигант, имеющий высоту пятнадцатиэтажного дома, по 
роскоши уступал лишь легендарному “Титанику”. На корабле была предусмотрена 
шикарная каюта для самого Адольфа Гитлера. В 1939 году лайнер был 
переоборудован под плавучий госпиталь, а затем поставлен в Данциге на прикол, 
где был превращен в плавучую базу учебной дивизии подводных лодок. Здесь жили и 
учились курсанты-подводники. 

К концу первого дня погрузки фешенебельные каюты были переполнены, а люди все 
прибывали и прибывали. Генералов и адмиралов, героев войны и партийных 
функционеров, гестаповцев и сотрудников разведки приходилось подселять в 
двухместные и четырехместные каюты, где набиралось по восемь-десять человек. 
Мест не хватало, обстановка осложнялась. Перегружены уже и корабли поменьше: 
“Ганза”, “Геттинген” и другие суда конвоя, а эвакуированные все прибывали и 
прибывали. Некоторые — с женами и детьми. Много раненых. 

За три дня погрузки лайнер принял около трех тысяч человек — почти вдвое больше,
 чем положено по техническим условиям. 

На дымовой трубе “Вильгельма” нарисовали красный крест. Но вместе с ранеными 
немцы грузили воинские части с оружием и полной боевой выкладкой. 

Утром четвертого дня ворота порта распахнулись, чтобы пропустить огромную пешую 
колонну: шел личный состав школы подводного плавания. Более двух тысяч человек! 
Подводники вливались в трюмы и кубрики лайнера вместе с сотней командиров 
подводных лодок — асов подводной войны. Это был резерв флота, гордость и 
надежда Германии. Именно их, учитывая безысходное положение Данцига, фюрер 
велел вывести вглубь Германии во что бы то ни стало. На новом месте их ждали 
новенькие подводные лодки. 

На пятый день погрузки к капитану поступили пакеты с сургучными печатями: 
“Принять тысячу триста подводников гарнизона Окстерхефт!”, “Устроить пятьсот 
членов семей партийных функционеров Восточной Пруссии!” 

Забиты все каюты, курительные комнаты, салоны, осушенный плавательный бассейн, 
гимнастический зал, танцевальный зал, зимний сад, театр, бары, рестораны. 
Заняты людьми с чемоданами и тюками все коридоры и проходы. 

Тем временем к городу все ближе подкатывает гул русских “катюш”. То и дело 
эскадрильи штурмовиков, прорывающиеся сквозь зенитные разрывы, обрушивают бомбы 
на железнодорожный вокзал, склады и портовые причалы. Вот-вот русские танки 
появятся из снежной мглы перед окопами, ворвутся в город и, грохоча траками, 
поползут по мостовой к порту. Надо торопиться с отправкой! 

И вот, наконец, морские ворота порта миновали тральщики, за ними тронулись 
миноносцы и сторожевики. Когда громадина лайнера отвалила от причала, стрелки 
часов показывали двенадцать ноль-ноль 30-го января. Вслед за “Вильгельмом 
Густлофом” отвалил от причала теплоход “Ганза”, а за ним — турбоход “Геттинген” 
и суда помельче. Колонна кораблей растянулась на несколько миль. 

Палубная команда навела порядок, шум и суета постепенно умолкли. Прошло 
несколько часов плавания. Стали сгущаться сумерки. Эскадра полным ходом шла к 
западным берегам Германии. 

В 16.10 с флагманского корабля охранения на “Вильгельм Густлоф” поступил 
приказ: “Застопорить машины. Отдать якорь. Теплоход “Ганза” потерял ход. 
“Вильгельму Густлофу” принять на борт две тысячи человек”. 

На “Вильгельме” срочно созвали совещание. Капитан корабля Фридрих Петерсен 
возмутился: 

- Брать на борт еще две тысячи человек — это самоубийство. Их негде разместить. 
Но главное, что корабль перевернется при первой же серьезной волне! 

С Петерсеном согласился начальник конвоя, он же военный капитан теплохода 
Вильгельм Цан. Было решено проигнорировать приказ, полученный с флагманского 
корабля охранения. Невиданный случай в истории немецкой армии! 

Петерсен так обосновал общее решение: 

- Используя большую скорость лайнера, мы откажемся от мнимого преимущества 
перехода под охраной конвоя. У нас есть свои зенитные установки, способные 
поражать авиацию противника. Впрочем, в том, что авиация и торпедные катера не 
смогут нам угрожать в такую погоду, я уверен. Подводные лодки на такой 
ничтожной глубине, при таком волнении, донных минах и нулевой видимости 
Маловероятно. Следует проложить курс так, чтобы пройти поближе к берегу по 
малым глубинам, которые не позволят подводной лодке скрытно приблизиться к 
лайнеру. 

Ни Петерсен, ни Цан не знали, что радисты одного из кораблей дозора уже 
сообщили: 

- В районе обнаружена русская подводная лодка! 

Эту радиограмму не принесли на мостик “Густлофа” — ее просто не сумели принять 
из-за атмосферных помех. 

Лайнер “Вильгельм Густлоф”, пропустив вперед себя один эскадренный миноносец и 
не дождавшись тральщика-торпедолова, который должен был идти чуть сзади, на 
полном ходу продолжил свой рейс, не совершая даже противолодочного маневра. 


""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""" 

О.А.Сваталов (По материалам книги В.Геманова “Подвиг Тринадцатой”, Лениздат, 
1991). 


ГИБЕЛЬ «ВИЛЬГЕЛЬМА» 
------------------------------------ 
1945 год. Ценой больших потерь наши войска стремительно продвигались на запад. 
20 января 1945 года в ставке Гитлера состоялось экстренное совещание. Решение, 
утвержденное Гитлером, гласило: «В кратчайший срок собрать в Данциге 
максимальное количество судов, погрузить на них наиболее ценные кадры и в 
охранении боевых кораблей вывести в западные порты Германии: Киль и Фленсбург». 


*** Конец января 1945 года. Данцигский порт опоясан двойной цепью солдат. 

Они стоят, не шевелясь, не стряхивая черные снежинки. Это пепел от сгоревших 
архивов. Уже двое суток за пакгаузами жгут горы разноцветных папок. Для солдата 
это верный признак того, что дела плохи. Сечет глаза перемешанная с пеплом 
мелкая снежная пыль. Зябко. 

Солдаты внимательно следят за дорогой, по которой сплошным потоком в порт едут 
машины. Движутся они в сторону огромного теплохода, занявшего чуть ли не 
половину причальной стенки. На борту теплохода красуются медные буквы 
«Вильгельм Густлоф». Имя лайнеру дал сам фюрер в честь своего друга и 
партийного деятеля, убитого в 1936 году югославским антифашистом. 

«Вильгельм Густлоф», построенный перед войной, совершил лишь один рейс: от 
Гамбурга до Канарских островов. Такой подарок офицерам рейха сделал тоже сам 
фюрер. Двухсотдесятиметровый гигант, имеющий высоту пятнадцатиэтажного дома, по 
роскоши уступал лишь легендарному «Титанику». На корабле была предусмотрена 
шикарная каюта для самого Адольфа Гитлера. В 1939 году лайнер был 
переоборудован под плавучий госпиталь, а затем поставлен в Данциге на прикол, 
где был превращен в плавучую базу учебной дивизии подводных лодок. Здесь жили и 
учились курсанты-подводники. 

… К концу первого дня погрузки фешенебельные каюты были переполнены, а люди все 
прибывали и прибывали. Генералов и адмиралов, героев войны и партийных 
функционеров, гестаповцев и сотрудников разведки приходилось подселять в 
двухместные и четырехместные каюты, где набиралось по восемь-десять человек. 
Мест не хватало, обстановка осложнялась. Перегружены уже и корабли поменьше: 
«Ганза», «Геттинген» и другие суда конвоя, а эвакуированные все прибывали и 
прибывали. Некоторые - с женами и детьми. Много раненых. 

За первые три дня погрузки лайнер принял около трех тысяч человек - уже больше, 
чем положено по техническим условиям. 

На дымовой трубе «Вильгельма» нарисовали красный крест. Но вместе с ранеными 
немцы грузили воинские части с оружием и полной боевой выкладкой. 

Утром четвертого дня ворота порта распахнулись, чтобы пропустить огромную пешую 
колонну: шел личный состав школы подводного плавания. Более двух тысяч человек! 
Подводники вливались в трюмы и кубрики лайнера вместе с сотней командиров 
подводных лодок - асов подводной войны. Это был резерв флота, гордость и 
надежда Германии. Именно их, учитывая безысходное положение Данцига, фюрер 
велел вывести вглубь Германии, во что бы то ни стало. На новом месте их ждали 
новенькие подводные лодки. 

На пятый день погрузки к капитану поступили пакеты с сургучными печатями: 
«Принять тысячу триста подводников гарнизона Окстерхефт!», «Устроить пятьсот 
членов семей партийных функционеров Восточной Пруссии!» 

Забиты все каюты, курительные комнаты, салоны, осушенный плавательный бассейн, 
гимнастический зал, танцевальный зал, зимний сад, театр, бары, рестораны. 
Заняты людьми с чемоданами и тюками все коридоры и проходы. 

Тем временем к городу все ближе подкатывает гул русских «катюш». То и дело 
эскадрильи штурмовиков, прорывающиеся сквозь зенитные разрывы, обрушивают бомбы 
на железнодорожный вокзал, склады и портовые причалы. Вот-вот русские танки 
появятся из снежной мглы перед окопами, ворвутся в город и, грохоча траками, 
поползут по мостовой к порту. Надо торопиться с отправкой! 

И вот, наконец, морские ворота порта миновали тральщики, за ними тронулись 
миноносцы и сторожевики. Когда громадина лайнера отвалила от причала, стрелки 
часов показывали двенадцать ноль-ноль 30-го января. Вслед за «Вильгельмом 
Густлофом» отвалил от причала теплоход «Ганза», а за ним - турбоход «Геттинген» 
и суда помельче. Колонна кораблей растянулась на несколько миль. 

Палубная команда навела порядок, шум и суета постепенно умолкли. Прошло 
несколько часов плавания. Стали сгущаться сумерки. Эскадра полным ходом шла к 
западным берегам Германии. 

В 16.10 с флагманского корабля охранения на «Вильгельм Густлоф» поступил 
приказ: «Застопорить машины. Отдать якорь. Теплоход «Ганза» потерял ход. 
«Вильгельму Густлофу» принять на борт две тысячи человек». 

На «Вильгельме» срочно созвали совещание. Капитан Фридрих Петерсен возмутился: 
- Брать на борт еще две тысячи человек - это самоубийство. Их негде разместить. 
Но главное, что корабль перевернется при первой же серьезной волне! 

С Петерсеном согласился начальник конвоя, он же военный капитан теплохода 
Вильгельм Цан. Было решено проигнорировать приказ, полученный с флагманского 
корабля охранения. Невиданный случай в истории немецкой армии! 

Петерсен так обосновал общее решение: 
- Используя большую скорость лайнера, мы откажемся от мнимого преимущества 
перехода под охраной конвоя. У нас есть свои зенитные установки, способные 
поражать авиацию противника. Впрочем, в том, что авиация и торпедные катера не 
смогут нам угрожать в такую погоду, я уверен. Подводные лодки на такой 
ничтожной глубине, при таком волнении, донных минах и нулевой видимости… 
Маловероятно. Следует проложить курс так, чтобы пройти поближе к берегу по 
малым глубинам, которые не позволят подводной лодке скрытно приблизиться к 
лайнеру. 

Ни Петерсен, ни Цан не знали, что радисты одного из кораблей дозора уже 
сообщили: 
- В районе обнаружена русская подводная лодка! 

Эту радиограмму не принесли на мостик «Густлофа» - ее просто не сумели принять 
из-за атмосферных помех. 

Лайнер, пропустив вперед себя один эскадренный миноносец и не дождавшись 
тральщика-торпедолова, который должен был идти чуть сзади, на полном ходу 
продолжил свой рейс, не совершая даже противолодочного маневра. 

*** 
    


11 января 1945 года в 10.00, снявшись со швартовых, русская подводная лодка 
«С-13» под командованием Александра Ивановича Маринеско отправилась в очередной 
поход. 

Кораблей противника обнаружить не удавалось в течение двух недель. Поверхность 
моря всякий раз встречала подводников угрюмой бесконечностью. Лишь 29 января 
была получена шифровка: «Командирам подводных лодок в море. Быстрое продвижение 
частей Красной Армии, имеющее одним из оперативных направлений Данциг, заставит 
противника в ближайшие дни начать эвакуацию. В связи с этим надо ждать резкого 
усиления движения транспортов противника в районе Данцигской бухты…» 

Подводная лодка полным ходом направилась в район Данцига. 

…Рассвирепела зимняя Балтика. То налетит снежный заряд, то разорвется белая 
пелена, и сквозь низкие тучи выглянет луна… Далеко-далеко прорезалась черта 
горизонта, и тотчас вахтенный сигнальщик Анатолий Виноградов протянул руку 
вперед: - Справа двадцать, вижу вспышки! 

- Штурмана на мостик! - бросил стоявший на вахте старший помощник в центральный 
пост. 

Перекрывая рокот дизелей, прозвучал новый доклад Виноградова: 
- Огни прямо по носу!.. 

«Тринадцатая» пошла на сближение с обнаруженными огнями. Надо было использовать 
щит непогоды и темноты. Как это часто бывает на Балтике зимой, порывом ветра 
вдруг очистило горизонт, и Маринеско увидел далеко по курсу силуэт небольшого 
судна, а за ним какую-то прямоугольную громадину. 
- Что это? - невольно вырвалось у командира. - Тянут плавдок, что ли? 

Маринеско сомневался в классификации цели, так как не успел ее рассмотреть 
внимательно. 
- Вызвать наверх Волкова! - распорядился он. 

Старшина первой статьи Александр Волков обладал редким достоинством - поистине 
орлиным зрением. 
- Присмотрись, старшина, что там маячит! 

- Впереди миноносец. За ним лайнер, - приглядевшись, уточнил Волков. 

И на самом деле, когда исчез очередной снежный заряд, Маринеско убедился: перед 
ним огромный лайнер. Редкие огоньки нарушенной светомаскировки подчеркивали его 
колоссальные размеры. 

Такой огромный лайнер наверняка охраняют большие силы. Значит, со стороны моря 
не подойти - множество наблюдателей следит, чтобы не подпустить к лайнеру ни 
самолет, ни торпедный катер, ни подводную лодку. Надо искать нестандартное 
решение для атаки. 

- А что если атаковать со стороны берега? - размышлял командир. - Наверняка не 
ждут они нападения оттуда. Лайнер прижимается к береговой черте, глубина малая. 
Если обнаружат - гибель, ни отвернуть, ни погрузиться. Но и упускать лайнер 
нельзя. Очень уж заманчивая цель... Увеличить скорость! 
Пенный вал стремительно покатился за кормой… Лодка пошла быстрее, но скорость 
все равно оставалась недостаточной. Расстояние между «Тринадцатой» и лайнером 
медленно, но неуклонно увеличивалось. 
Дизели «С-13» изношены основательно, наращивать обороты опасно. 

- Товарищ командир, ход больше восемнадцати. Форсировать дизели? - спросил 
старший механик. 

- Ради такой цели можно. Объясните людям обстановку. 

Командир сознавал, что идет на смертельный риск, а внизу, в дизельном отсеке, 
наступал настоящий ад. Захлебываясь, грохотали работающие на форсаже двигатели. 
Не успевали сгореть ни солярка, ни масло, едкий дым заполнял отсек, мешал людям 
дышать. Не хватало кислорода. Полуголые мотористы лоснились от пота: 
температура в отсеке приближалась к шестидесяти градусам. Не выдерживая 
теплового удара и удушливого дыма, мотористы падали в обморок. Их заменяли 
подвахтенные. Дизели могли не выдержать этого ритма, выйти из строя, и тогда 
лодка осталась бы без хода, превратившись в неподвижную мишень… 
Экипажу было уже известно, что лодка выходит в атаку на огромный лайнер, и 
моряки знали о рискованности маневра. Знали они и то, что вывернуться из-под 
обстрела и бомбометания будет маловероятно… Прошедший по всем отсекам замполит 
лодки Крылов доложил командиру: 
- Экипаж готов к любым испытаниям! 

В кромешной тьме, среди бушующего моря и снегопада невозможно было и подумать, 
что это движется подводная лодка: из воды виднелась лишь рубка, закрытая 
полностью пенным шлейфом. Нагоняя лайнер, лодка до поры до времени шла тем же 
курсом, что и он. Полная драматизма погоня продолжалась более часа… 

«Густлоф» шел полным ходом к порту Киль... Командиры лайнера, не ждали никаких 
неприятностей от русских. О налетах авиации не могло быть и речи - погода была 
на стороне немцев. Ждать атаки со стороны надводных кораблей не приходилось - 
разведка донесла, что никаких кораблей противника не замечено. Подводные лодки? 
Но около берега, где глубина составляет 40-50 метров, ни одна лодка не выполнит 
нужных маневров, чтобы атаковать лайнер. 

С мостика «Вильгельма Густлофа» заметили быстро двигающийся катер, который шел 
между лайнером и берегом, прикрываясь бортом гиганта от штормовых волн. Мощный 
сигнальный прожектор, направленный с лайнера, заплясал по рубке догоняющего 
катера тревожными точками и тире. С катера ответили неразборчиво, но быстро и 
сразу. Стало ясно, что это не противник, который, несомненно, попытался бы 
увильнуть от прожектора и заметался бы по бушующему морю в поисках отступления. 
Нет, этот идет открыто, значит, свой - отставший тральщик-торпедолов… 

«Вильгельм Густлоф» полным ходом продолжал путь по намеченному курсу. Никому и 
в голову не могло прийти, что «немецкий тральщик-торпедолов» - это русская 
подводная лодка «С-13», а «ответ» с него получился таким быстрым и 
неразборчивым, потому что, не зная позывных, матрос Антипов по приказу 
Маринеско отстучал с пулеметной скоростью короткое русское слово. 

На подводной лодке перевели дух. Их явно приняли за своих! 

Стремительно летя сквозь ледяные брызги, снежную пургу, рассекая огромные волны,
 лодка обогнала лайнер слева, со стороны берега. 

- Стоп дизели! Принять главный балласт, кроме среднего! Право на борт. Моторы - 
малый ход! 

«Тринадцатая» развернулась на 90 градусов. Невысокий и плотный старпом, 
ухватившись за ветроотбойник, приник к ночному прицелу. 

- Как только цель придет на визирную линейку, подайте команду! - не отрываясь 
от бинокля, бросил командир. 

Силуэт лайнера неудержимо рос, превращаясь в закрывающую полгоризонта громадину,
 но все еще не приходил в нужный угол. 

- Право пять градусов! 

Лодка покатилась вправо, и тотчас темный силуэт стал быстро наползать на 
визирную линейку. 

- Есть! - громко крикнул старпом. 

- Аппараты, пли! 

Маринеско машинально взглянул на часы: 23.08. 

Командир отделения торпедистов старшина второй статьи Владимир Александрович 
Курочкин дернул рукоятку раз, другой, третий, четвертый - стрельбу производили 
вручную. Лодку качнуло три раза. Три стремительные полоски рванулись от 
«тринадцатой» к высокому борту лайнера, спокойно продолжавшему свой путь. 
Четвёртая торпеда из-за технической неполадки не тронулась с места и осталась в 
торпедном аппарате. 

Между тем остальные три торпеды неслись к «Вильгельму Густлофу», казалось, 
целую вечность. «Вечность» длилась ровно тридцать семь секунд. Три подряд 
всполоха бело-розового огня взметнулись к небу. На лайнере разом погасло 
освещение. Он медленно накренился на левый борт. Люди стали бросаться в ледяное 
море. Издалека, из-за тонущего лайнера, разрубив ночное скопище туч, легли на 
волны мощные прожектора оставшихся вдалеке судов охранения. 

- Всем вниз! Срочное погружение! - приказал Маринеско. 

Тут же зашипел вытесняемый из цистерн воздух и лодка провалилась в глубину. 
Акустик обнаруживал все новые и новые шумы винтов. Десятки немецких кораблей 
неслись к месту катастрофы: одни, чтобы спасти своих, другие - чтобы уничтожить 
русскую лодку. Миноносцы и сторожевики быстро сжимали полукольцо, прижимая 
лодку к берегу. К счастью, пока она обнаружена не была, и вражеские корабли 
лишь нещадно посыпали дно глубинными бомбами. Море бушевало не только из-за 
непогоды, но и из-за разрывов бомб, хаотично разбрасываемых кораблями 
сопровождения. Чтобы «С-13» была не слышна вражеским акустикам, ее гребные 
электродвигатели давали самое малое число оборотов: лишь бы лодка слушалась 
рулей. Глубина в сорок-пятьдесят метров не позволяла делать резких маневров, 
ведь лодка имеет длину 78 метров, и попробуй боцман чуть-чуть ошибиться, чуть 
круче переложить горизонтальные рули, как случится катастрофа. Нельзя 
опускаться ниже из-за донных мин, но и подниматься на глубину выше 15 метров 
тоже нельзя - сразу попадешь под таран любого из преследующих кораблей. 

Положение становилось все более сложным. Лодке приходилось маневрировать среди 
донных мин, шныряющих повсюду вражеских кораблей, среди разрывов глубинных бомб.
 Звуковые посылки гидролокаторов то и дело горохом сыпали по обшивке 
«тринадцатой». Подводная лодка маневрировала на минимально возможном ходу. 
Командир направлял ее туда, где только что грохнули очередные взрывы бомб. В 
этом был точный расчет: там, где бомбы взбаламутили море, поставив стену 
воздушных пузырей, немецкие акустики глухи. Они не обнаружат лодку, пока море 
не успокоится. Но так долго продолжаться не могло, это понимали все. 

«Тринадцатую» все-таки обнаружили. Кольцо сторожевых кораблей стало сжиматься 
все уже. Бомбы стали ложиться совсем рядом. И Маринеско решается на самый 
отчаянный шаг. Русская лодка стала подходить к затонувшему лайнеру, над которым 
продолжали барахтаться в холодной воде его пассажиры и находились спасавшие их 
суда сопровождения. Командир полагался на то, что немцы не станут бомбить там, 
где находятся свои, да и искать лодку труднее на фоне большой массы металла 
потопленного судна. 

«С-13» вплотную подошла к лежащему на боку лайнеру и полностью заглушила 
двигатели. Однако спокойствие наступило ненадолго, через некоторое время «С-13» 
и там была обнаружена. Маринеско принял 
решение уходить в сторону моря. Задачу облегчало то, что на площади в несколько 
квадратных километров взрывами глубинных бомб со дна 
была поднята масса грунта, окрасив море в грязно-желтый цвет. 
Вражеские корабли гонялись за лодкой, обнаруживая ее, пытаясь уничтожить, но 
каждый раз «Тринадцатой» удавалось уйти. Наконец, спустя четыре часа 
смертельной круговерти, немецкие акустики окончательно потеряли лодку в 
перепаханных и взбаламученных взрывами квадратах моря… 

Судьба лодки «С-13» удивительна - она оставалась единственной из лодок этого 
типа на Балтийском море. Все остальные без исключения погибли: были 
торпедированы, взорваны глубинными бомбами, подводными минами, протаранены 
надводными судами. Лишь Господня Воля и мастерство экипажа спасали последнюю из 
«эсок» на Балтике. Но и она по всем правилам морской науки должна была уже 
лежать на морском дне, разорванная на части, исковерканная и уничтоженная 
немецкими военно-морскими силами. Впрочем, и немцам было о чем горевать: только 
в этом бою они сбросили на «С-13» двести сорок глубинных бомб, и 
безрезультатно! Но, конечно, главное было в другом: в этот день был потоплен 
лучший немецкий лайнер «Вильгельм Густлоф» водоизмещением в 25 тысяч тонн! Из 
десяти с лишним тысяч пассажиров и членов экипажа удалось спасти лишь 988 
человек. Из погибших три тысячи семьсот человек были опытными подводниками. Сто 
двадцать три лодки ждали их для дальнейших военных действий... 
На русской лодке, разумеется, не знали о том, что в эти минуты Гитлеру уже 
доложили о трагедии, и он, придя в неописуемой гнев, приказал расстрелять 
командира конвоя. Александр Иванович Маринеско был занесен в специальный журнал,
 как личный враг фюрера. 

Уничтожив «Густлофа», «С-13» продолжила боевое патрулирование. В этом же походе,
 10-го февраля, невдалеке от города Устка на Балтийском море на пути лодки 
повстречался еще один вражеский транспорт - «Генерал фон Штойбен», на борту 
которого находились три тысячи шестьсот человек - личный состав танковой 
дивизии, перебрасываемой под Берлин. «С-13», развернувшись кормой к транспорту, 
выпустила две кормовые торпеды и, сделав поворот, на полном ходу пошла к своим 
берегам. Охранявшие транспорт миноносцы и подоспевшие корабли дозора сумели 
спасти только триста человек. Лодку они даже не преследовали, настолько быстро 
она покинула «поле» боя. 

*** 
«Тринадцатая» была с восторгом встречена у родных берегов. Многие из членов 
экипажа были награждены орденами и медалями. Атака, в результате которой был 
потоплен лайнер «Вильгельм Густлоф», была названа историками самой 
результативной за всю историю существования подводного флота.