Каждый поймет, что в такой сложной обстановке напрашиваться самому на 
переподчинение войск, не зная досконально обстановки на участке соседа, вряд ли 
целесообразно. В действительности Сталин 12 февраля 1944 г. по ВЧ, возлагая на 
меня ответственность за ликвидацию окруженной группировки, сам настаивал на 
подчинении мне 27-й армии 1-го Украинского фронта. Я же, изложив свои мотивы, 
настойчиво отказывался от этого. 

В самом деле, прорыв немецко-фашистской группировки все же произошел на участке 
1-го Украинского фронта, на рубеже Шандеровка, Хилки, где оборонялась 27-я 
армия. 

Здесь было бы уместным привести телеграмму И. В. Сталина Г. К. Жукову. "Тов. 
Юрьеву{42}. 

Прорыв корсуньской группировки противника из района Стеблев в направлении 
Шандеровка произошел потому, что: 

слабая по своему составу 27-я армия не была своевременно усилена; 

не было принято решительных мер к выполнению моих указаний об уничтожении в 
первую очередь Стеблевского выступа противника, откуда вероятнее всего можно 
было ожидать попыток его прорыва... 

Сил и средств на левом крыле 1-го Украинского фронта и на правом крыле 2-го 
Украинского фронта достаточно, чтобы ликвидировать прорыв противника и 
уничтожить корсуньскую его группировку. .. 

12 февраля 1944 г. 

16 часов 45 минут 

И. Сталин 

Антонов"{43}. 

12 февраля в 16 час. я получил по ВЧ важное решение Ставки, которой на меня 
возлагалась ответственность за разгром окруженной группировки. Потом эта 
директива была подтверждена письменно: "Командующему 1-м Украинским фронтом. 

Командующему 2-м Украинским фронтом. 

Тов. Юрьеву. 

Ввиду того, что для ликвидации корсуньской группировки противника необходимо 
объединить усилия всех войск, действующих с этой задачей, и поскольку большая 
часть этих войск принадлежит 2-му Украинскому фронту, Ставка Верховного 
Главнокомандования приказывает: 

1. Возложить руководство всеми войсками, действующими против корсуньской 
группировки противника, на командующего 2-м Украинским фронтом с задачей в 
кратчайший срок уничтожить корсуньскую группировку немцев. 

В соответствии с этим 27-ю армию в составе 180, 337, 202 сд, 54, 159 УР и всех 
имеющихся частей усиления передать с 24 часов 12.2.44 в оперативное подчинение 
командующего 2-м Украинским фронтом. Снабжение 27 А всеми видами оставить за 
1-м Украинским фронтом. 

Командующему 2-м Украинским фронтом связь со штабом 27-й армии до установления 
прямой связи иметь через штаб 1-го Украинского фронта. 

2. Тов. Юрьева освободить от наблюдения за ликвидацией корсуньской группировки 
немцев и возложить на него координацию действий войск 1-го и 2-го Украинских 
фронтов с задачей не допустить прорыва противника со стороны Лисянка и 
Звенигородка на соединение с корсуньской группировкой противника"{44}. 

Этой же директивой Ставки на 1-й и 2-й Украинские фронты возлагалась задача не 
допустить прорыва противника со стороны Лисянки и Звенигородки на соединение с 
корсуньской группировкой противника. 

Одновременно был решен вопрос о распределении усилий авиации. 5-я воздушная 
армия получила задачу всеми силами поддержать войска 2-го Украинского фронта 
при уничтожении окруженной группировки врага, а 2-я воздушная армия - вести 
борьбу с авиацией противника, пытавшейся оказать помощь окруженным. 

Получив директиву Ставки, я решил, что надо немедленно вылететь на командный 
пункт 4-й гвардейской армии, который находился в коридоре прорыва, для встречи 
с ее командующим генералом И. К. Смирновым, чтобы тут же на месте принять 
необходимые решения и меры, и не допустить выхода противника из кольца, а также 
для того, чтобы связаться с 27-й армией.