Записки командующего фронтом
Иван Степанович Конев




Конев Иван Степанович

Записки командующего фронтом



Конев Иван Степанович 

Записки командующего фронтом 

Аннотация издательства: "Записки командующего фронтом" историко-мемуарный труд 
о важнейших стратегических операциях Степного (2-го Украинского) и 1-го 
Украинского фронтов в период 1943-1944 годов. Войска фронтов, которыми 
командовал Маршал Советского Союза И.С. Конев, находились, как правило, на 
важнейших стратегических направлениях советско-германского фронта и, выполняя 
общие замыслы Ставки, самостоятельно и во взаимодействии с другими фронтами 
успешно решали ответственные задачи, реализация которых оказала существенное 
влияние на ход войны. Рассматривая и анализируя события Великой Отечественной 
войны, автор даёт объективную оценку решениям и деятельности Ставки, 
командующих армий и командиров соединений, рассказывает о действиях войск, 
тепло вспоминает о многих своих подчинённых и с чувством большой благодарности 
говорит о подвигах воинов, о советском солдате, вынесшем на своих плечах 
основные тяготы войны. Книга Маршала Советского Союза И.С. Конева является 
ценным вкладом полководца в разработку военной истории и представляет большой 
интерес для широкого круга читателей. 

Содержание 

От автора 

Глава 1. Степной фронт в Курской битве. Борьба за Харьков 

Глава 2. Битва за Днепр 

Глава 3. Кировоградская операция 

Глава 4. Корсунь-Шевченковский котёл 

Глава 5. Уманско-Ботошанская операция 

Глава 6. Львовско-Сандомирская операция 

Глава 7. Карпатско-Дуклинская операция 

Общие выводы 

Приложения 

Примечания 

От автора 

Книга "Записки командующего фронтом" посвящена наступательным операциям Красной 
Армии, проводившимся в 1943-1944 гг. Начинается она с Курской битвы. В 
сражениях на Курской дуге завершился коренной перелом в ходе Великой 
Отечественной войны. Красная Армия захватила стратегическую инициативу а 
развернула мощное наступление по всему фронту. 

Страна Советов, сплоченная в единый боевой лагерь, под руководством 
Коммунистической партии, победоносно вела борьбу за полное изгнание 
немецко-фашистских захватчиков с советской земли. 

Советский народ и его армия, понимая, что произошел перелом в войне, с 
небывалым подъемом трудились и воевали, чтобы приблизить час полной победы над 
врагом. На фронтах царили боевой дух и воля к победе. Могущество Красной Армии 
нарастало. 

Со всей страстью и воодушевлением Красная Армия наносила новые сокрушительные 
удары, производила последовательно одну за другой наступательные стратегические 
операции по планам Ставки Верховного Главнокомандования. 

Рабочие, колхозники, интеллигенция своим беззаветным трудом способствовали 
большому росту военной экономики страны, и это дало возможность обеспечить 
фронты во все возрастающем количестве современным вооружением, танками, 
самолетами, артиллерией, боеприпасами, горючим и продовольствием. 

Враг после поражения под Москвой, Сталинградом и на Курской дуге перешел к 
стратегической обороне и продолжал ожесточенно сражаться за каждый рубеж, за 
каждую позицию. 

Немецко-фашистское командование рассчитывало затянуть войну, стремилось сделать 
ее позиционной, надеялось на возможность распада антигитлеровской коалиции, 
чтобы вновь завладеть стратегической инициативой и добиться победного исхода 
войны. 

Однако идея захвата инициативы, надежды на победу находились в противоречии с 
реальной обстановкой. Немецко-фашистская армия была обречена на поражение, хотя 
к началу 1944 г. она была еще сильна. 

В 1944 г. в планах Ставки Верховного Главнокомандования предусматривалось 
проведение ряда стратегических операций на разных участках советско-германского 
фронта. 

В книге описаны операции, которые проводились на юго-западном театре военных 
действий, где в зимней кампании наносился главный удар, имеющий целью разгром 
крупнейших вражеских группировок - групп армий "Юг" и "А" и освобождение 
Правобережной Украины и Крыма, а в летней кампании - разгром группы армий 
"Северная Украина". 

Сложность всех этих операций заключалась в том, что они проводились непрерывно 
летом и зимой 1943 г. и весь 1944 г. Все оня были наступательными и отличались 
большим пространственным размахом, маневренностью, участием огромных масс войск 
и боевой техники с обеих сторон. Особенно это относится к Уманско-Ботощанской и 
Львовско-Сандомирской операциям. 

Наше наступление в конце 1943 г. и в течение 1944 г. успешно развивалось не 
потому, что враг ослабил силу своего сопротивления (немецко-фашистская армия 
все еще имела большую численность на советско-германском фронте: 5223 тысячи 
солдат, 236 дивизий и 18 бригад), а потому, что мы завоевали превосходство над 
врагом во всех отношениях. Сила Красной Армии, передовой характер советского 
военного" искусства определялись решающими факторами: морально-политическим 
единством и сплоченностью советского народа, совершавшего подвиг под 
руководством Коммунистической партии; экономической мощью государства. Опытом 
войны доказано. что оперативное искусство и тактика Красной Армии превзошли 
оперативное искусство и тактику гитлеровской армии. 

Все рассматриваемые операции непохожи одна на другую не только по количеству 
сил, средств и по условиям местности, но главным образом по формам и методам их 
проведения и многообразию добытого в сражениях опыта. 

Творческий подход командования, а не шаблон в проведении каждой операции стал 
школой передового советского военного искусства. 

Командно-политические кадры Красной Армии, обладая большими военными и 
политическими знаниями, ленинской закалкой, преданные Родине, успешно применяли 
советскую военную науку на полях сражений. 

Кроме того, Красная Армия вступила в полосу зрелости, когда ее воины от маршала 
до солдата приобрели такой опыт, при котором силы каждого удесятерились, стали 
выполнимыми казавшиеся ранее непосильными боевые задачи. 

В книге освещаются боевые действия войск 1-го и 2-го Украинских фронтов, 
говорится о деятельности командования, Военных советов и штабов фронтов. 

Я считал важным восстановить картину событий в тех масштабах, в каких имел 
возможность это сделать по своему тогдашнему положению, то есть в масштабах 
фронта и проводимых им операций, стремился еще раз осмыслить и оценить операции,
 проводимые 1-м и 2-м Украинским фронтами, изложить их ход на основе личных 
воспоминаний и архивных документов. 

В книге мне хотелось описать: 

- сражения миллионных войсковых группировок, которые наносили слитные удары по 
врагу, массовый героизм советских воинов; 

- широчайшее проявление воинского мастерства и доблести всех родов войск во 
всех видах боя, операций и маневра; 

- сокрушение и прорыв вражеской обороны при мощной поддержке артиллерии и 
авиации, стремительное наступление при любой погоде (в условиях распутицы, 
слякоти и грязи), окружение крупных группировок врага, широкий маневр танковых 
войск в оперативной глубине, смелое форсирование с ходу крупных водных преград; 


- массированные удары авиации по вражеским наземным войскам и мужественные бои 
наших летчиков с воздуха; 

- слаженное взаимодействие и твердое управление войсками, самоотверженную 
работу тыла. 

Все это было характерно для сражений 1943-1944 гг., участником которых я был. 

Итак, это труд о том периоде Великой Отечественной войны, когда героическими 
усилиями армии и народа, захватчики были изгнаны с советской земли и началась 
великая интернациональная миссия Красной Армии по освобождению народов Европы 
от фашистского рабства. 

Я стремился изложить все события, происходившие в 1943 и 1944 гг., подготовку и 
ход операций, участие в них родов войск так, как это было в действительности. 
Подробно анализируя наступательные операции этого периода, я хочу извлечь из их 
опыта и сделать достоянием читателей все ценное и поучительное, что 
представляет интерес как для военной, так и для исторической науки. Автор 
приносит благодарность В. И. Ежакову, В. В. Гуркину, П. К. Огареву, В. Я. 
Макарову и Н. Е. Терещенко, оказавшим помощь в подборе архивных документов, в 
проверке фактических и цифровых данных, в подготовке схем операций. 

  

Глава первая. Степной фронт в Курской битве. Борьба за Харьков 

В резерве Ставки 

Битва под Курском, которую мы вправе называть Великой битвой, характерна 
огромным размахом, исключительной напряженностью и ожесточенностью борьбы. Она 
охватила огромную территорию нынешних Орловской, Брянской, Курской, 
Белгородской, Сумской, Харьковской и Полтавской областей. 50 дней шли упорные, 
напряженные бои на земле и в воздухе. За это время обеими сторонами 
последовательно было введено в сражение свыше 4 млн. человек, более 69 тыс. 
орудий и минометов, 13 200 танков и самоходных орудий и до 12 тыс. боевых 
самолетов. 

Развернувшиеся в ходе битвы танковые сражения не имели себе равных в военной 
истории. Это была величайшая танковая битва во второй мировой войне. 

Напряженность борьбы в районе Курской дуги была обусловлена рядом политических, 
экономических и стратегических факторов. Великая Отечественная война к лету 
1943 г. достигла важного переломного этапа. Под ударами Советских Вооруженных 
Сил уже к битве под Москвой рухнули фашистские планы молниеносной войны. Через 
год немецко-фашистские армии потерпели сокрушительное поражение под 
Сталинградом. Началось массовое изгнание гитлеровских оккупантов из пределов 
нашей страны. Наши Вооруженные Силы приобрели разносторонний боевой опыт борьбы 
с сильным и опытным врагом, и с каждым днем боевая мощь их нарастала. 
Действующая армия получала все больше и больше вооружения и боевой техники от 
промышленности, перестроившейся на военный лад. 

Летом 1943 г. гитлеровская армия представляла собой все еще мощную силу, 
способную выдержать длительную, напряженную борьбу, а политическое и военное 
руководство Германии жаждало взять реванш за Сталинград. Чтобы восстановить 
свой престиж, ликвидировать начавшийся разброд в лагере своих союзников, 
фашистским правителям была нужна крупная победа, и они шли на всё, чтобы 
добиться ее любой ценой. Однако вермахт к тому времени смог наступать только на 
одном стратегическом направлении. 

В целях преодоления военно-политического кризиса правители нацистской Германии 
приняли решение провести в стране "тотальную мобилизацию" и форсировать 
развитие военной промышленности, значительный рост которой обеспечивался за 
счет ресурсов оккупированных стран Европы. Все эти мероприятия, начатые с 
января 1943 г., дали определенные результаты. Производство танков, орудий, 
минометов в гитлеровской Германии по сравнению с предшествовавшим годом 
увеличилось более чем в 2 раза, боевых самолетов - в 1,7 раза. Пользуясь 
отсутствием второго фронта на Западе, правительство фашистской Германии смогло 
направить большую долю промышленных ресурсов, а также вновь мобилизованные 
людские контингенты на укрепление Восточного фронта. К лету 1943 г. оно не 
только восполнило понесенные потери, но и снабдило действующие войска новыми, 
более совершенными образцами военной техники. 

За 1943 г. противник смог довести общую численность своих вооруженных сил до 10 
300 тыс. человек, т. е. почти до того уровня, какой был летом 1942 г., когда 
эта численность была наибольшей. Хотя после поражения под Сталинградом Гитлер 
на совещании в ставке вермахта 1 февраля 1943 г. вынужден был заявить, что 
"возможность окончания войны на Востоке посредством наступления более не 
существует"{1}, все же неизбежность крушения толкала его на очередную авантюру. 


Основные силы вермахта были по-прежнему сосредоточены на советско-германском 
фронте. К началу летне-осенней кампании 1943 г. здесь находилось 196 немецких 
дивизий, а также 32 дивизии и 8 бригад сателлитов Германии. 

Для проведения крупной наступательной операции, получившей условное название 
"Цитадель", было выбрано курское направление. Далеко выдвинутый на запад наш 
Курский выступ создавал, по мнению немецкого командования, благоприятные 
предпосылки для окружения и последующего разгрома занимавших его советских 
войск Центрального и Воронежского фронтов. После этого предполагалось нанести 
удар в тыл Юго-Западного фронта - провести операцию "Пантера". Под Курском 
Гитлер сосредоточил до 50 лучших своих дивизий, в том числе 16 танковых и 
моторизованных. Большие надежды он возлагал на новую боевую технику: танки 
"Тигр" и "Пантера", самоходные орудия "Фердинанд", самолеты "Хейнкель-129", 
"Фокке-Вульф-190А". По свидетельству западногерманского историка Центнера, на 
Курском направлении было сосредоточено все, "на что была способна 
промышленность Германии и мобилизованной Европы". 

Планируя это наступление, немецкое командование хотело добиться здесь решающей 
военной победы любой ценой. Об этом откровенно сказал начальник штаба 
вооруженных сил Германии Кейтель: "Мы должны наступать из политических 
соображений". 

Замысел предстоящего наступления немецко-фашистских войск под Курском 
достаточно подробно излагается в приказе No 6, подписанном Гитлером 15 апреля 
1943 г. Согласно этому приказу, задачей наступления было уничтожение советских 
войск в районе западнее Курска путем "концентрического наступления" с целью 
окружения советских фронтов. Один удар намечалось нанести из района южнее Орла 
основными силами группы армий "Центр" и другой - из района севернее Харькова 
главными силами группы армий "Юг". 

"Этому наступлению, - говорилось в приказе Гитлера, - придается решающее 
значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно 
дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года... На направлении 
главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, 
лучшие командиры и большое количество боеприпасов... Победа под Курском должна 
явиться факелом для всего мира"{2}. 

Успешно противодействовать немецкой армии могли лишь мощные силы, оснащенные 
совершенной боевой техникой. Самоотверженный труд советского народа, гигантская 
организаторская деятельность партии привели к тому, что в 1943 г. в ряде 
решающих показателей военной экономики Советская страна опередила фашистскую 
Германию. Летом 1943 г. Красная Армия уже имела в достаточном количестве самую 
передовую для того времени военную технику, превосходила врага в количестве 
самолетов, танков, артиллерии. Бронетанковые и механизированные войска стали 
основным ударным и маневренным средством наших сухопутных войск. 

Советскому Верховному Главнокомандованию удалось своевременно разгадать замыслы 
противника, направления его основных ударов и сроки перехода в наступление. 
Анализ сложившейся обстановки, наличие разведывательных данных о готовящемся 
наступлении противника на Курск подводили к выводу, что на первом этапе 
кампании нам более выгодно провести на курском направлении стратегическую 
оборонительную операцию. 

Ставка Советского Верховного Главнокомандования в то время принимала во 
внимание, что вермахт, не располагая резервами, сможет наступать только на 
одном стратегическом направлении, создав для этого достаточно сильную ударную 
группировку. Целесообразно будет обескровить противника в оборонительном 
сражении, уничтожить его танки, а затем, введя свежие резервы, нанести 
сокрушительный удар и разбить основную группировку врага. 

Давая оценку обстановке и предложения о способе действия Красной Армии в 
предстоящей летней кампании, в частности в районе Курской дуги, заместитель 
Верховного Главнокомандующего маршал Г. К. Жуков в своем докладе в Ставку 8 
апреля 1943г. писал: "Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью 
упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем 
противника на нашей обороне, выбьем ему танки, а затем, введя свежие резервы, 
переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку 
противника"{3}. Нельзя сказать, что такое решение созрело мгновенно, но оно 
было дальновидным, поскольку базировалось на прочной основе. 

Следовательно, оборона наших войск в битве под Курском была не вынужденной, а 
преднамеренной, имеющей целью создать выгодные условия для последующего 
перехода в наступление. А в случае отказа противника от наступления 
предусматривалась также возможность перехода советских войск к активным 
действиям первыми. 

Уже весной 1943 г. Советское Верховное Главнокомандование располагало данными о 
готовящемся летнем наступлении немецко-фашистских войск в районе Курской дуги. 
Данные разведки поступали с исключительной быстротой и точностью. Было точно 
определено и направление главного удара противника. Именно в связи с этим в 
тылу советских войск к востоку от Курского выступа на рубеже Тула, Елец, Старый 
Оскол, Россошь Ставка сосредоточивала крупные стратегические резервы. В 
указанные районы выводились соединения и объединения, участвовавшие в битве под 
Сталинградом, в боях под Ленинградом, а также на других участках 
советско-германского фронта. Вначале все эти войска были объединены в Резервный 
фронт, который с 15 апреля 1943 г. стал именоваться Степным военным округом, а 
с 10 июля 1943 г. - Степным фронтом, командовать которым было поручено мне. 

Членами Военного совета были вначале генерал-лейтенант Л. З. Мехлис, а затем (с 
9 июля 1943 г.) генерал-лейтенант танковых войск И. 3. Сусайков и генерал-майор 
И. С. Грушецкий, начальником штаба стал генерал-лейтенант М. В. Захаров. 

Следует отметить, что в истории войн почти не было случая, когда создавались бы 
такие мощные стратегические резервы, объединенные единым фронтовым 
командованием. 

В ходе войны до Курской битвы бывало так, что в процессе оборонительных и 
наступательных операций в сражение вводились значительные по своим силам 
стратегические резервы - несколько армий, которые находились в резерве Ставки, 
но они передавались для усиления фронтовых объединений. Их ввод, как правило, 
осуществлялся поодиночке, рассредоточенно по времени и в пространстве. Правда, 
в первый период войны на западном направлении одно время существовал Резервный 
фронт, но он был слабее Степного фронта по составу, и значительная часть его 
сил находилась в обороне в соприкосновении с противником. В битве же под 
Курском несколько армий и отдельных танковых корпусов были объединены фронтовым 
командованием, что придало стратегическому резерву совершенно иное качество. 

Я хорошо помню, как перед выездом к новому месту назначения меня вызвали в 
Ставку. Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин в присутствии маршала Г. К. 
Жукова и членов Государственного комитета обороны сказал: 

- Степной фронт должен сыграть важную роль в контрнаступлении. - И, обращаясь 
ко мне, продолжал: 

- Вы понимаете, товарищ Конев, какое назначение вы получаете в связи с 
обстановкой, которая складывается на южном направлении? Противник, видимо, 
создаст очень сильные группировки для того, чтобы срезать Курский выступ. Ваш 
фронт, расположившись за Центральным и Воронежским фронтами, должен быть в 
готовности, если прорвется противник, отразить его удары и не допустить 
развития прорыва в восточном направлении как на орловском, так и на 
белгородском направлении. Поэтому полосу, занимаемую фронтом, надо хорошо 
подготовить в оборонительном отношении, а в тылу, по рекам Воронеж и Дон, 
подготовить государственный рубеж обороны. 

Таким образом, Советским Верховным Главнокомандованием было принято 
принципиально новое решение организационного объединения стратегических 
резервов. Создание Степного фронта, объединившего резервы Ставки на 
юго-западном направлении, является, безусловно, достижением советского военного 
искусства. 

К началу немецко-фашистского наступления войска фронта находились в полной 
боевой готовности к наступлению и представляли крупную ударную группировку, 
способную действовать как на орловском, так и на белгородско-харьковском 
направлении. 

Как известно, в битве под Курском советские войска создали мощную, глубоко 
эшелонированную, хорошо организованную оборону с выгодным для нас соотношением 
сил сторон, поскольку мы готовились к преднамеренной обороне. И все же 
противнику удалось на обоянском направлении вклиниться в нашу оборону на 
глубину до 35 км. И лишь благодаря вводу в сражение двух армий Степного фронта 
- 5-й гвардейской танковой армии П. А. Ротмистрова и 5-й гвардейской армии А. С.
 Жадова - вражеское наступление было окончательно остановлено. 

Таким образом, наличие в тылу за оборонявшимися фронтами заблаговременно 
развернутых крупных стратегических резервов позволило в очень короткий срок 
сорвать тщательно подготовленное стратегическое наступление немецкой армии, на 
которое гитлеровское командование возлагало все свои надежды. 

Создание Степного фронта сыграло не менее важную роль и в быстром переходе 
советских войск от оборонительных действий в решительное наступление. Фронтовое 
объединение, находившееся в резерве Ставки, своим вступлением в линию 
действующих фронтов резко изменило обстановку в пользу Красной Армии на 
важнейшем в летней кампании 1943 г. юго-западном направлении. 

Основные задачи Степного фронта были определены в директиве Ставки от 23 апреля 
1943 г. 

Вот что, например, требовала Ставка: "Ставка Верховного Главнокомандования 
приказывает: 

1. На период доукомплектования войск Степного военного округа одновременно с 
задачами боевой подготовки возложить на войска округа следующие задачи: 

а) на случай перехода противника в наступление ранее срока готовности округа 
иметь в виду прочно прикрыть направления: 

1) Ливны, Елец, Раненбург; 

2) Щигры, Касторное, Воронеж; 

3) Валуйки, Алексеевка, Лиски; 

4) Равеньки, Россошь, Павловск; 

5) Старобельск, Кантемировка, Богучар и район Чертково, Миллерово. 

Командующему войсками округа организовать в соответствии с группировкой войск 
тщательное изучение командирами соединений и частей и их штабами этих 
направлений и возможных для развертывания рубежей"{4}. 

Оперативное построение войск было произведено в соответствии с этой директивой. 


Исходя из задач и предназначения Степного фронта, подбор командного состава 
проводился очень тщательно. По указанию Ставки ВГК на должности командующих 
армиями, а также командиров корпусов и дивизий назначались офицеры и генералы, 
которые имели не только большой опыт войны, но и опыт боевой подготовки и 
формирования войск. Это вызывалось тем, что войска, находясь в составе Степного 
фронта, должны были представлять крепкие, боеспособные объединения и соединения,
 пройти усиленную боевую подготовку. 

Длительная оперативная пауза, установившаяся на фронтах с апреля по июль, 
благоприятствовала успешному и высококачественному завершению боевой и 
политической подготовки по специально разработанной фронтом программе. Большое 
внимание уделялось при этом освоению опыта, приобретенного войсками в битвах 
под Москвой и Сталинградом 

Готовясь к предстоящим наступательным боям, войска фронта также 
совершенствовали и подготовку к обороне. Далеко в тылу от фронта усиленно 
готовился государственный рубеж. 

Тесная связь в то время была установлена с местными партийными и советскими 
органами. Хочу выразить большую благодарность им и населению районов, которое 
оказало в то время огромную помощь в подготовке этого рубежа. Тысячи людей, в 
основном женщины и подростки, отрывали окопы, строили противотанковые 
заграждения, дороги, мосты, которые могли бы сыграть весьма большую роль в 
случае прорыва немецких войск. 

Знал ли противник об организации прочной обороны в тылу наших фронтов? Знал. И 
это сыграло положительную роль. Враг полагал, что мы готовимся только к 
оборонительному сражению. Имея огромное число танков и самоходных орудий 
новейшие образцов, гитлеровцы надеялись, что удержать их будет невозможно 

Итак, готовился враг, готовились и мы. Главное было скрыть не сам факт 
подготовки, а силы и средства, замысел сражения, время перехода в наступление, 
характер нашей обороны. Пожалуй, это единственный беспрецедентный случай в 
военной истории, когда сильная сторона, имевшая все возможности для наступления,
 перешла к обороне. Дальнейший ход событий подтвердил, что в данном случае было 
принято наиболее правильное решение. 

Подготовку и действие фронтов в Курской битве Ставка поручила координировать 
Маршалам Советского Союза Г. К. Жукову и А. М. Василевскому. 

Начиная с весны и до начала Курской битвы, в войсках проводилась усиленная 
подготовка к предстоящему сражению. Части и соединения укомплектовывались 
личным составом, пополнялись боевой техникой, накапливались боеприпасы, горючее,
 инженерное имущество, шла боевая учеба. 

10 июля 1943 г. Степной военный округ был переименован в Степной фронт. Его 
состав был определен следующей директивой: "Командующему Степным военным 
округом. 

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает: 

1. С 24.00 9 июля переименовать Степной военный округ в Степной фронт. 

2. Включить в состав Степного фронта 5-ю гвардейскую. 27-ю армию с 4-м гв. 
танковым корпусом, 53-ю армию с 1-м мех. корпусом, 47-ю армию с 3-м гв. мех. 
корпусом, 4-ю гв. армию с 3-м гв. танковым корпусом, 52-ю армию, 5-ю 
гвардейскую танковую армию, 3-й, 5-й, 7-й гвардейские кавалерийские корпуса, 
5-ю воздушную армию, все части усиления и тыловые части и учреждения Степного 
военного округа. 

3. Армии фронта развернуть согласно устным указаниям, данным Генеральным штабом.
 

4. Передвижение войск совершать только ночью. 

5. Командный пункт Степного фронта с 12 июля иметь в районе Горяиново. 

6. О ходе перегруппировки доносить ежедневно шифром. 

Ставка Верховного Главнокомандования 

И. Сталин. 

А. Антонов"{5}. 

Как видно из приведенной директивы, войск в составе фронта было немало. Но в 
основном эти объединения и соединения пришли с других фронтов. Войска были 
слабо укомплектованы личным составом и техникой, не имели запасов материальных 
средств и были утомлены в боях. В весьма сжатые сроки требовалось пополнить и 
усилить их, оснастив всем необходимым для боевых действий, сколотить в хороший 
боеспособный организм. 

С большим напряжением работали в те жаркие дни командиры и политработники, 
штабы, политорганы и хозяйственный аппарат, чтобы сделать Степной фронт готовым 
к проведению наступательных операций. 

Подготовка войск фронта к предстоящему сражению слагалась из огромного перечня 
мероприятий и требовала большого физического напряжения всех воинов от рядового 
до генерала. Пехотинцы совершенствовали свои "крепости" - окопы и убежища, 
приводили в боевую готовность оружие и снаряжение, учились вести наступательный 
бой, переходить в контратаку. Танкисты проводили стрельбы с ходу и боевое 
сколачивание подразделений. Артиллеристы занимали наиболее выгодные огневые 
позиции, доводили до совершенства орудийные окопы и наблюдательные пункты, 
отрабатывали взаимодействие с пехотой и танками. Большую работу проделали 
саперы, превратив многополосную оборону в систему прочных неприступных для 
вражеских танков рубежей. Кипела работа и у связистов, без которых в 
современной войне командиру невозможно управлять войсками; много работали все 
службы тыла и особенно снабженцы-артиллеристы. Они доставляли в войска более 
совершенную боевую технику, которую мы получали в большом количестве, и 
помогали командирам овладевать этой техникой. 

Не было такой области боевой жизни войск, которая осталась бы вне поля зрения 
командиров и политработников. Их разносторонняя и кипучая деятельность 
придавала войскам высокую боеспособность, моральную сплоченность. 
Политработники политуправления фронта, возглавляемые генералом А. Н. 
Тевченковым, и штабные офицеры фронта по моему требованию были постоянно в 
частях и подразделениях. 

Одержанные Красной Армией победы в зимней кампании 1942/43 г. и значительное 
усиление частей и соединений новой боевой техникой и вооружением вселяли в 
бойцов и командиров уверенность, способствовали поддержанию высокого боевого 
духа и наступательного порыва. Все воины горели желанием как можно скорее 
перейти в наступление и разгромить врага. 

Не могу не вспомнить исключительную заботу о нуждах Степного фронта члена ГКО А.
 И. Микояна, который по заданию ГКО отвечал за формирование и материальное 
обеспечение резервов. Он хорошо знал, какова обеспеченность войск нашего фронта 
материальными средствами и в разговорах со мной часто говорил: 

- Не стесняйтесь, звоните днем и ночью, всегда помогу. 

Постоянное внимание, заботу и помощь оказывали нам ЦК нашей партии, 
Государственный комитет обороны и, конечно, Ставка. 

Хочется подчеркнуть, что в то время в полную силу трудились все: и Военный 
совет фронта, и штаб фронта, и полевое управление. Мы постоянно были начеку. 

И. В. Сталин рекомендовал мне побывать на Воронежском фронте, чтобы быть в 
курсе обстановки, знать направления возможных ударов противника. И я 
неоднократно выезжал к генералу Н. Ф. Ватутину. Несколько раз был в Курске, на 
обоянском направлении, на стыке с Юго-Западным фронтом. Обстановка на 
Центральном и Воронежском фронтах и все, что предпринималось фронтами в целях 
усиления обороны, были для меня ясны. 

При организации обороны Центрального фронта (командующий генерал К. К. 
Рокоссовский) исключительно важное значение придавалось Орловскому выступу, 
нависавшему над правым крылом фронта с севера. 

Против орловской группировки противника были развернуты соединения 48-й, 13-й и 
70-й армий на фронте от Городища до Брянцева протяженностью 132 км. Левее на 
174-километровом фронте занимали оборону войска 65-й (командующий генерал П. И. 
Батов) и 60-й (командующий генерал И. Д. Черняховский) армий; 2-я танковая 
армия, ослабленная в боях, была выведена во второй эшелон. В резерве находились 
9-й и 19-й танковые корпуса, 11-я гвардейская танковая бригада, а также ряд 
артиллерийских и минометных частей. С воздуха войска поддерживала 16-я 
воздушная армия. 

На Воронежском фронте (командующий генерал Н. Ф. Ватутин) считалось наиболее 
вероятным, что главный удар противник нанесет из района Белгорода на Корочу, а 
вспомогательный - из района западнее Волчанска на Новый Оскол. Поэтому основные 
силы сосредоточивались в центре и на левом крыле фронта. Оборону здесь в полосе 
114 км занимали 6-я (командующий генерал И. М. Чистяков) и 7-я (командующий 
генерал М. С. Шумилов) гвардейские армии, 38-я (командующий генерал Н. Е. 
Чибисов) и 40-я (командующий генерал К. С. Москаленко) армии оборонялись на 
остальном участке фронта протяженностью 130 км. Во втором эшелоне на 
направлении Обоянь, Курск располагалась 1-я танковая армия, а на направлениях 
Белгород, Короча и Волчанок, Новый Оскол - 69-я армия. В резерве находились 2-й 
и 5-й гвардейские танковые корпуса и 35-й гвардейский стрелковый корпус. Войска 
поддерживала 2-я воздушная армия. 

Организация обороны в Курской битве явилась обобщением огромного опыта, 
накопленного в ходе войны. Оборона была глубоко эшелонированной, многополосной 
с широкоразвитой противотанковой системой огня, со всеми типами инженерных 
укреплений и заграждений. 

Оба фронта имели в распоряжении резервы в составе общевойсковых и танковых 
соединений. Три месяца наши войска усиленно готовились дать достойный отпор 
врагу. Напряженность работы не ослабевала ни днем, ни ночью. К началу боев все 
части, в том числе и находящиеся в резерве, зарылись в землю, была зарыта в 
землю и боевая техника. По всем правилам военного искусства, получившего свое 
развитие в ходе войны, были созданы группировки войск и организованы системы 
огня, особенно противотанкового, круговая оборона деревень, сел и городов, 
хорошо подготовлены оборонительные рубежи. 

К началу оборонительного сражения в составе Центрального и Воронежского фронтов 
насчитывалось до 20 тыс. орудий и минометов, до 3600 танков и 
самоходно-артиллерийских установок, 2370 самолетов. Советские войска 
превосходили противника в людях в 1,4 раза, в орудиях и минометах - в 2 раза, в 
танках и САУ - в 1,3 раза. Таким образом, группировка наших войск, 
сосредоточенная на курском направлении, позволила решать действительно не 
только оборонительные, но и наступательные задачи. 

В ходе подготовки битвы, как уже говорилось, наша разведка обеспечивала 
командование всеми необходимыми сведениями о готовящемся наступлении противника 
и о тех шагах, которые предпринимало германское командование. 

1 июля Гитлер вызвал к себе основных творцов и исполнителей операции "Цитадель" 
и объявил окончательное решение начать наступление 5 июля. И опять, как и в 
начале войны, фашистское командование рассчитывало на внезапность удара, чему 
должно было, по мнению Гитлера, способствовать большое число новых танков и 
штурмовых орудий. Эти замыслы стали известны советскому командованию. 2 июля 
было определено начало проведения операции, о чем Ставка тут же 
проинформировала командующих Центральным и Воронежским фронтами, а также меня. 
В ночь на 5 июля наши разведчики захватили немецких пленных, которые 
подтвердили, что наступление назначено на 3 часа 5 июля. 

Командующие Центральным и Воронежским фронтами с участием представителей Ставки 
приняли решение немедленно провести артиллерийскую контрподготовку. 

На Воронежском фронте артиллерийская контрподготовка была проведена дважды: 
пятиминутный огневой налет 4 июля и 5 июля с 3 час. до 3 час. 30 мин. - уже во 
время артиллерийской и авиационной подготовки атаки противника, начатой в 2 час.
 30 мин. На Центральном фронте артиллерийская контрподготовка также была 
проведена 5 июля дважды - в 2 час. 20 мин. и в 4 час. 35 мин. - оба раза по 30 
мин. 

Следует заметить, что на обоих фронтах первый мощный огневой удар был нанесен 
по главным средствам атаки. Однако сорвать наступление противника не удалось, 
хотя взаимодействие между основными силами и средствами первого эшелона врага 
было нарушено, а сила первоначального его удара значительно ослаблена. 

С выходом противника к переднему краю главной полосы обороны 6-й гвардейской 
армии положение вражеских войск было определено более точно, и это потребовало 
повторной контрподготовки. 

Конечно, эффект контрподготовки мог бы быть выше, если бы более точно были 
определены места сосредоточения пехоты и танков врага в исходном положении в 
ночь на 5 июля и если бы она была начата в тот момент, когда противник вышел из 
укрытий после ночного отдыха перед боем. 

К сожалению, удары нашей авиации по аэродромам противника были малоэффективными,
 так как противник с рассветом 5 июля поднял свою авиацию в воздух. Однако 
воздушные бои под Курском шли непрерывно. Только 5 июля произошло около 200 
групповых и индивидуальных воздушных боев, в результате которых наши летчики 
сбили 260 самолетов противника. Наша авиация смогла завоевать господство в 
воздухе, что весьма положительно сказалось на выдвижении и вводе в сражение 
войск Степного фронта. 

Уже первые часы наступления гитлеровских войск, которое развернулось 5 июля в 5 
час. 30 мин., показали, что оно проходит не так, как это планировалось 
фашистским командованием. Танковые дивизии врага, брошенные на заранее 
подготовленную оборону, несли большие потери, темп наступления был низким. 

Вечером 5 июля командование Центрального фронта приняло решение: утром 
следующего дня нанести контрудар по главной группировке гитлеровских войск, 
наступавшей западнее железной дороги Орел-Курск на Ольховатку. Для этого 
привлекались три танковых и два стрелковых корпуса. Предпринятый контрудар 
содействовал срыву намерений противника развить дальнейшее наступление. Выиграв 
сутки, командование фронта использовало это время для перегруппировок, а также 
для подтягивания сил и средств. 

Ожесточенные бои развернулись 7 июля в районе Понырей. Но и здесь противник не 
добился успеха. Огромные потери подорвали его силы. Гитлеровское командование 
было вынуждено 9 июля прекратить наступление. 

Напряженная борьба шла в те дни в полосе Воронежского фронта. Главный удар 
противника обрушился на войска 6-й гвардейской армии генерала И. М. Чистякова. 
К исходу 6 июля немецким танковым корпусам, наступавшим на Обоянь, удалось на 
узком участке преодолеть главную полосу обороны. Но дальнейшее продвижение 
врага было задержано. На корочанском направлении к исходу второго дня 
наступления фашистские войска захватили плацдарм на восточном берегу Северного 
Донца и на узком участке фронта вышли ко второй полосе обороны 7-й гвардейской 
армии, которой командовал генерал М. С. Шумилов. 

Советские войска проявляли в оборонительных боях величайшую стойкость и 
активность. 

В период оборонительного сражения командование и штаб Степного фронта 
внимательно изучали те направления, откуда в большей степени грозила опасность 
прорыва немецко-фашистских войск. 

Я побывал на правом крыле Воронежского фронта в районе Курска и в самом городе. 


Мы в штабе фронта взвешивали, какое направление явится наиболее выгодным для 
предстоящего наступления войск Степного фронта. Но, к сожалению, вклинение 
противника на глубину 35 км, произошедшее на Воронежском фронте, вынудило 
Ставку начать по частям изымать резервы из состава Степного фронта. 

Конечно, куда проще ввести в сражение свежий корпус или армию, чем своими 
резервами, маневром и концентрацией сил и средств своего фронта ликвидировать 
прорыв. 

Оценивая события прошлого, следует сказать (а справедливости ради надо заметить,
 что я и тогда отстаивал эту точку зрения), что стратегические резервы в виде 
целого фронта целесообразно было бы вводить в действие полным составом, 
массированно и на важнейшем направлении театра военных действий, а не по частям.
 

Враг продолжал бросать в сражение новые силы и рвался вперед. 9 июля противник, 
сосредоточив на обоянском направлении на 10-километровом участке до 500 танков, 
сделал отчаянную попытку пробить брешь в нашей обороне. И хотя командующий 
Воронежским фронтом выдвинул туда свои резервы и направил основные силы авиации,
 все же к исходу дня враг вклинился в нашу оборону на глубину до 35 км. 

На Прохоровну была брошена 4-я немецкая танковая армия, которая имела на 
направлении главного удара до 700 танков и штурмовых орудий. 

В этой напряженной обстановке Ставка приняла решение о передаче 5-й гвардейской 
танковой и 5-й гвардейской армий Степного фронта в состав Воронежского фронта 
для использования в намечавшемся контрударе. Для того чтобы быстрее и лучше 
выполнить приказ Ставки, я вылетел на командные пункты передаваемых армий, 
чтобы лично поставить задачи командармам и проследить за своевременной 
переброской армий в исходные районы. Время не ждало, и поэтому гвардейцы были 
подняты по боевой тревоге. 

Наступал ответственный момент, боевой экзамен войскам Степного фронта, который 
не мог не волновать командующего. Ранним июльским утром части и соединения 
двинулись рассредоточенно по заранее подготовленным колонным путям в намеченные 
районы Воронежского фронта. Я решил с воздуха на самолете проследить за их 
маршем. Важно отметить, что вражеская авиация во время передвижения этих армий 
не появлялась, так как наши военно-воздушные силы полностью господствовали в 
воздухе и не пропускали немецкие самолеты за линию фронта. На маршрутах 
движения войск истребители 5-й воздушной армии непрерывно патрулировали и 
прикрывали их. Именно это позволило нам относительно свободно маневрировать 
резервами в дневных условиях. 

Армии вышли в заданный район своевременно и в полной боевой готовности. Кроме 
того, 9 июля я получил распоряжение о выдвижении на белгородско-курское 
направление 27-й армии, которая перебрасывалась в район Курска. 

12 июля почти в 2 часа ночи А. И. Антонов передал мне по телефону сообщение о 
том, что на белгородском направлении противник силой до 200 танков потеснил 
части 69-й армии и, наступая в направлении на Корочу, к исходу 11 июля вышел в 
район Киселеве, Мазикино, Шейна. Об этом я уже знал. 

Ставка приказала: "1. Уничтожить группировку противника, выдвигающуюся в 
направлении Короча и далее к реке Оскол, совместными ударами Рыжова{6} с 
Обуховым{7} с юго-востока и Соломатина{8} с севера, для чего: 

а) Рыжова с Обуховым к исходу 13.7. сосредоточить в районе Новый Оскол, 
Велико-Михайловка, Сидоровка, Булановка, Слоновка; 

б) Соломатина из района Солнцево к утру 13.7. вывести в район Вязовое, 
Скородное, Боброве-Дворское"{9}. 

Однако и эти попытки врага уже не принесли ему каких-либо успехов. 

Соединениям 5-й гвардейской танковой армии генерала П. А. Ротмистрова (член 
Военного совета генерал П. Г. Гришин) и 5-й гвардейской армии генерала А. С. 
Жадова (член Военного совета генерал А. М. Кривулин) предстояло совершить марш 
до 300 км. 5-я гвардейская армия должна была развернуться на армейской полосе 
обороны от Обояни до Прохоровки. 5-й гвардейской танковой армии было приказано 
сосредоточиться севернее Прохоровки. Этими двумя хорошо оснащенными 
укомплектованными армиями, а также войсками, имеющимися в составе фронта, 
командующий Воронежским фронтом с согласия Ставки решил нанести контрудар. 

В районе Прохоровки произошло крупнейшее танковое сражение. На поле битвы 
участвовало 1200 танков и самоходных орудий. Ожесточенная схватка длилась до 
позднего вечера. Мощный контрудар советских войск, их организованность и 
героизм личного состава похоронили все наступательные планы гитлеровцев. 

Одной из сложных задач, которую пришлось решать нашему командованию, было 
определение времени перехода от оборонительного сражения к контрнаступлению. 
Надо было уловить момент, когда наступательные возможности противника будут 
израсходованы, силы ударных группировок истощены, резервы втянуты в сражение и 
когда он еще не перешел к обороне и не создал оборонительную группировку. 
Советское командование правильно сумело оценить назревший кризис немецкого 
наступления. К 12 июля ударные группировки врага, рвавшиеся к Курску, были 
измотаны и обескровлены. 

12 июля, когда наступил перелом в Курской битве, по приказу Ставки Верховного 
Главнокомандования в наступление перешли Брянский и Западный фронты, а 15 июля 
начал наступление Центральный фронт. В результате наших контрударов на южном 
фасе Курского выступа с 16 июля немецко-фашистское командование, понеся большие 
потери, начало отводить свои войска. 

18 июля мы получили директиву о вводе в сражение войск фронта. Ставка приказала 
включить в состав Степного фронта 69-ю армию генерала В. Д. Крюченкина и 7-ю 
гвардейскую армию генерала М. С Шумилова. Из Степною фронта были взяты 52-я 
армия, 5-й и 7 и гвардейские кавалерийские корпуса. 

Воронежский фронт и введенные в сражение 18 июля войска Степного фронта перешли 
к преследованию и к исходу 23 июля восстановили то положение, которое занимали 
до начала оборонительного сражения. Третье летнее наступление гитлеровцев на 
Восточном фронте провалилось. 

В результате произведенных перегруппировок в составе Степного фронта имелись. 
69 я армия, 7-я гвардейская армия, 53-я армия с 1-м механизированным корпусом, 
47-я армия с 3-м гвардейским механизированным корпусом, 4-я гвардейская армия с 
3-м гвардейским танковым корпусом При этом оперативное использование 4-й 
гвардейской армии генерала Г. И. Кулика разрешалось только по согласованию со 
Ставкой Верховного Главнокомандования{10}. 

Итак, вражеское наступление - операция "Цитадель" - закончилось полным провалом.
 Создались предпосылки для перехода в запланированное контрнаступление. 

На моем командном пункте в Короче состоялась встреча представителей Ставки 
Маршалов Советского Союза Г. К. Жукова и А. М. Василевского, (де были подведены 
итоги оборонительного сражения. В процессе этой встречи обсуждался вопрос 
использования стратегических резервов. 

Чему же учил нас опыт использования стратегических резервов в Курском сражении? 
Прежде всего тому, что всякая стратегическая операция, преследующая задачу 
глубокого продвижения в расположение противника и разгрома его основной 
оперативной группировки, должна быть тщательно подготовлена, особенно в 
отношении пополнения войск свежими силами и средствами. Это может быть 
осуществлено лишь заблаговременным созданием, подготовкой и сосредоточением 
крупных стратегических резервов. Такая заблаговременная подготовка в свою 
очередь диктуется особенностями маневренной войны, борьбой против подвижного 
противника, изобилующей резкими изменениями обстановки в положении воюющих 
сторон в ходе операции. 

Учитывая сложившуюся к лету 1943 года обстановку, когда обе стороны готовились 
к проведению на курском направлении крупных наступательных операций, Ставка ВГК 
правильно предвидела, что успех в предстоящих сражениях будет во многом 
определяться не только усилиями развернутых в этом районе фронтов и тщательной 
подготовкой их войск, но и наличием стратегических резервов. Именно благодаря 
вводу войск Степною фронта в период оборонительного сражения удалось сорвать 
наступление противника и отбросить его ударные группировки в исходное положение.
 

Для достижения решительных целей операции стратегические резервы следует 
вводить в действие массированно и на важнейшем направлении театра военных 
действий В оборонительный же период Курской битвы они использовались по частям 
и не для активных действий, а главным образом для усиления войск Воронежского 
фронта. Это привело к ослаблению Степного фронта, организационно объединявшего 
стратегические резервы. 

Командование Степного фронта выступило в то время против такого способа 
использования стратегических резервов, обратившись в Ставку с категорическим 
возражением против "раздергивания" фронта по частям и предложив использовать 
Степной фронт в полном составе для перехода в контрнаступление, но, к сожалению,
 Ставка не согласилась с этим предложением. 

В этой связи хочется привести один документ. 

30 июля 1943 г. я докладывал представителю Ставки Маршалу Советского Союза Г. К 
Жукову: "Докладываю: лучшие четыре армии, механизированный и танковый корпуса 
из Степного фронта переданы Воронежскому фронту. Включенные в состав фронта 
(имеется в виду Степного. - И. И.) две армии Воронежского фронта в результате 
июльских боев имеют малочисленный состав дивизий и большие потери в 
материальной части артиллерии и оружия. Танков во фронте мало, в 53-й армии 
всего 60 танков, в 69-й армии - 88 танков, в 7-й гвардейской армии - 50 танков, 
в 1-м механизированном корпусе - 200 танков. Фронт имеет активную задачу. 

Прошу распоряжений: 

1. Усилить фронт одним танковым корпусом. Полагал бы возможным один танковый 
корпус взять у Воронежского фронта, в частности 4-й гвардейский танковый корпус 
или 3-й гвардейский танковый корпус от Кулика. 

2. Взамен 47-й армии включить в состав Степного фронта 4-ю гвардейскую армию 
Кулика или 52-ю армию. 

Прошу Вашего решения. 

И. Конев". 

Следует подчеркнуть, что ввод в сражение стратегических резервов по частям 
никогда не способствовал достижению крупных целей. Об этом же говорит история 
первой мировой войны. Опыт наступления Юго-Западного фронта летом 1916 г., 
когда исключительно благоприятная обстановка, создавшаяся в результате 
успешного прорыва вражеской обороны, не была в полной мере использована из-за 
того, что стратегические резервы вводились для развития наступления по частям, 
отдельными корпусами и с большим опозданием. 

Что касается Курской битвы, то неодновременное использование в оборонительном 
сражении стратегических резервов позволило лишь сорвать наступление противника. 
Нет сомнений, что это была крупная победа советских войск в той сложившейся 
обстановке, но имевшиеся у нас резервы позволили бы достичь еще больших 
результатов. 

Иногда историки поднимают вопрос: почему войска Степного фронта не ворвались на 
плечах отходящего противника в его оборону, зачем потребовалась оперативная 
пауза? 

Действительно, с 23 июля по 3 августа была пауза, и она была крайне необходима, 
чтобы привести в порядок переданные в состав Степного фронта войска 7-й 
гвардейской и 69-й армий, которые понесли значительные потери в период 
оборонительного сражения, чтобы изучить характер обороны противника, поскольку 
он отошел на заранее подготовленные рубежи, преодолевать которые надо было по 
всем правилам искусства. Мы хорошо понимали, что немцы, потерпев серьезное 
поражение в наступлении на южном фасе Курской дуги, отойдут на прежние 
оборонительные позиции, которые занимали ранее и совершенствовали с самой весны.
 Мы ясно представляли, что с этих позиций немецко-фашистское командование 
отходить не собирается, а будет активно драться, чтобы остановить наше 
наступление. Немцы могли сосредоточить там силы и встретить нас упорным 
сопротивлением. Поэтому требовалось время для перегруппировки, которую мы и 
производили. 

Ко всему этому у нас еще не были достаточно укомплектованы тыловые части и 
учреждения. Наконец, наступление войск Юго-Западного фронта в районе Изюма и 
Южного фронта на реке Миус не получило своего развития, а войска Воронежского 
фронта на отдельных участках еще вели оборонительные бои. В районе Корочи, 
которая теперь входила в полосу нашего фронта, противник также действовал 
активно. 

Развернувшиеся войска 53-й армии вступили в бой, остановили противника и 
отбросили его в исходное положение. 

Можно ли было в этих условиях переходить в общее наступление с ходу? Оно было 
бы недостаточно организованным, неспланированным, неподготовленным и 
материально необеспеченным, а следовательно, оно могло бы не иметь успеха. 

Следует отметить, что армии генералов В. Д. Крюченкина и М. С. Шумилова были 
весьма ослабленными в боях, не имели достаточного количества техники и хорошо 
укомплектованных частей. И лишь благодаря ресурсам, которые мы создали в период 
оборонительных сражений за счет запасных полков, уходящих из Степного фронта 
армий, мы смогли быстро восстановить их боеспособность. Большую работу по 
созданию солидного фронтового резерва, который выручил нас, проделал в то время 
мой помощник по формированию генерал М. И. Казаков. 

Белгородско-Харьковская наступательная операция 

Успешные бои к югу от Курска летом 1943 г. были в центре внимания друзей и 
недругов нашей Родины, предметом споров на страницах мировой прессы, причиной 
разочарований внутри гитлеровского блока и величайшим радостным событием для 
советских людей. 

С 5 по 12 июля наши войска героически оборонялись, затем нанесли мощный 
контрудар по немецко-фашистским войскам и отбросили их на позиции, которые они 
занимали до начала наступления. С 24 июля по 2 августа войска Степного и 
Воронежского фронтов усиленно и основательно готовились к прорыву вражеской 
обороны и к переходу в решительное контрнаступление. Это было третье за период 
Великой Отечественной войны крупное контрнаступление. Контрнаступление под 
Курском слагалось из двух операций: Орловской и Белгородско-Харьковской. 

Мне, командующему Степным фронтом, хотелось бы рассказать о наступлении войск 
фронта в Белгородско-Харьковской операции. 

Следует сразу же оговориться, что контрнаступление под Курском нельзя 
механически сравнивать со знаменитыми контрнаступлениями под Москвой и 
Сталинградом, поскольку военно-политическая и экономическая обстановка в тот 
период не могла быть поставлена в логическое сравнение с обстановкой лета 1943 
г. 

Здесь мы еще до начала наступления противника имели заблаговременно 
сосредоточенные мощные стратегические резервы, тогда как противник не 
располагал ими и был вынужден начать поспешную переброску своих войск на 
курское направление с других участков фронта, ослабляя тем самым эти участки. 
Много и других фактов, которые нетрудно увидеть даже неспециалисту военного 
дела, свидетельствуют о несравнимости этих операций. 

Переход наших войск в контрнаступление был для Гитлера полной неожиданностью, 
поскольку немецкое командование так и не раскрыло нашего плана преднамеренной 
обороны. Тем более немцы, как уже отмечалось, имели незначительный успех, сумев 
лишь вклиниться в нашу оборону на обоянском направлении на глубину до 35 км. 
Начавшееся 12 июля наступление войск Западного (командующий генерал В. Д. 
Соколовский) и Брянского (командующий генерал М. М. Попов) фронтов нарушило всю 
оборону врага на орловском плацдарме. Уже к исходу 13 июля 11-я гвардейская 
армия (командующий генерал И. X. Баграмян) вклинилась в оборону противника на 
25 км, а через неделю после начала наступления она продвинулась в глубину до 70 
км, создав угрозу основным коммуникациям орловской группировки врага с 
северо-запада. Значительных успехов добились и войска Брянского фронта. 

15 июля произошли резкие изменения в ходе борьбы на орловском плацдарме. С утра 
после артиллерийской и авиационной подготовки перешли в контрнаступление войска 
правого крыла Центрального фронта. Главный удар наносился на Гремячево по 
центру вражеской группировки, наступавшей раньше на Курск. В результате боев 
враг был отброшен на исходные позиции. 

Масштабы борьбы на орловском направлении все больше расширялись. Решался вопрос,
 имевший большое значение для дальнейшего развития войны: насколько реален 
немецкий план перевести борьбу на советско-германском фронте в стабильные 
позиционные формы. 

На совещании в ставке 26 июля Гитлер требовал от командующего группой армий 
"Центр" генерал-фельдмаршала фон Клюге быстрейшего отступления войск с 
орловского плацдарма, сокращения за счет этого линии фронта и высвобождения 
ряда дивизий для переброски на другие участки. 

Крайне неблагоприятно для противника развертывались события и на южном фасе 
Курской дуги. К 23 июля соединения Воронежского и Степного фронтов отбросили 
белгородско-харьковскую группировку врага на исходные позиции. 

К концу июля основные силы войск Воронежского и Степного фронтов были 
сосредоточены севернее и северо-западнее Белгорода, что создавало условия для 
нанесения глубокого фронтального удара по стыку 4-й танковой армии и 
оперативной группе "Кемпф". Исходя из этого, было принято решение осуществить 
рассекающий удар смежными флангами Воронежского и Степного фронтов из района 
северо-западнее Белгорода в общем направлении на Валки-Новая Водолага с целью 
раскола белгородско-харьковской группировки противника и последующего охвата и 
разгрома вражеских войск в районе Харькова. 

Небезынтересно привести полностью план операции, доложенный Ставке, который был 
одобрен и утвержден Верховным Главнокомандующим. "Товарищу Иванову (условная 
фамилия И. В. Сталина). 

Докладываем: 

В связи с успешным прорывом фронта противника и развитием наступления на 
белгородско-харьковском направлении операцию в дальнейшем будем проводить по 
следующему плану. 

1. 53 А с корпусом Соломатина будет наступать вдоль Белгородско-Харьковского 
шоссе, нанося главный удар в направлении Дергачи. Армия должна выйти на линию 
Олыпаны, Дергачи, сменив на этой линии части Жадова. 

69 А наступает левее 53 А в направлении Черемошное. По достижении Черемошное 69 
А, передав пару лучших дивизий Манагарову, сама остается во фронтовом резерве 
на доукомплектовании в районе Микояновка, Черемошное, Грязное. 

69 А необходимо как можно быстрее подать пополнение 20 000 человек. 

7 гв. А сейчас будет наступать из района Пушкарное на Бродок и далее на 
Бочковка, сворачивая фронт противника с севера на юг. 

С рубежа Черемошное, Зиборовка 7 гв. А будет наносить главный удар на Циркуны и 
выйдет на линию Черкасское-Лозовое, Циркуны, Ключкин. 

Частью сил из района Зиборовка будет наступать на Муром и далее на Терновая для 
того, чтобы помочь 57 армии форсировать р. Северный Донец в районе Рубежное, 
Стар. Салтов. 

2. 57 А Юго-Западного фронта желательно передать в подчинение Степного фронта и 
сейчас готовить удар 57 А с линии Рубежное, Стар. Салтов в общем направлении на 
Непокрытая и далее на совхоз им. Фрунзе. 

57 А необходимо вывести на линию совхоз Кутузовка, совхоз им. Фрунзе, Рогань 
(северная). 

Если 57 А будет оставаться в подчинении Юго-Западного фронта, то ее нужно 
обязать с подходом Шумилова в район Муром перейти в наступление в вышеуказанном 
направлении. 

3. Для проведения второго этапа., т. е. Харьковской операции, в состав Степного 
фронта необходимо передать 5 гв. танковую армию, которая выйдет в район Ольшаны,
 Старый Мерчик, Огульны. 

Харьковскую операцию ориентировочно предлагаю построить в следующем плане: 

а) 53 А во взаимодействии с армией Ротмистрова будет охватывать Харьков с 
запада и юго-запада. 

б) Армия Шумилова будет наступать с севера на юг с линии Циркуны, Дергачи. 

в) 57 А будет наступать с востока с линии совхоз им. Фрунзе, Рогань, охватывая 
Харьков с юга. 

г) 69 А (если она будет к этому времени пополнена) развернется в стыке между 
Жадовым и Манаровым в районе Ольшаны и будет наступать на юг для обеспечения 
Харьковской операции с юга. 

69 А будет выходить на линию Снежков Кут, Минковка, Просяное, Новоселовка. 

д) Левый фланг Воронежского фронта необходимо вывести на линию Отрада, Коломак, 
Снежков Кут. 

Эту задачу должны выполнить армия Жадова и левый фланг 27 армии. 

Армию Катукова желательно иметь в районе Ковяги, Алексеевка, Мерефа. 

Юго-Западному фронту необходимо нанести удар из района Замостье в общем 
направлении на Мерефа, наступая по обоим берегам р. Мжа, частью сил наступать 
через Чугуев на Основа, частью сил необходимо очистить от противника лес южнее 
Замостье и выйти на рубеж Новоселовка, Охочае, Верх. Бишкин, Геевка. 

4. Для проведения Харьковской операции необходимо кроме 20000 пополнения дать 
15 тысяч для пополнения дивизий 53 и 7 гв. армий, для доукомплектования 
танковых частей фронта дать 200 штук Т-34 и 100 Т-70, KB - 35 штук. Перебросить 
четыре полка самоходной артиллерии и две инженерные бригады. Доукомплектовать 
ВВС фронта штурмовиками, истребителями и бомбардировщиками в количестве: 
истребителей - 90, Пе-2 - 40, Ил-2 - 60. 

Просим утверждения. 

No 64, 6. 8. 43. 

Жуков, Конев, Захаров{11} 

Как следует из этого плана, ударами войск Воронежского и Степного фронтов 
оборона врага дробилась на изолированные части, и создавались условия для 
уничтожения группировки противника по частям. 

Какова же была группировка противника? Для обороны белгородско-харьковского 
плацдарма немцы держали крупную группировку войск в количестве 15 пехотных и 3 
танковых дивизий. Кроме того, в ходе сражения на это направление противник 
перебросил еще 5 танковых, моторизованную и 4 пехотные дивизии. 

Следует заметить, что в ходе войны гитлеровские войска научились создавать 
прочную, хорошо насыщенную и глубоко эшелонированную оборону. 

Тактическая зона обороны противника состояла из главной и второй полос общей 
глубиной до 18 км. При этом главная полоса обороны противника глубиной 6-8 км 
состояла из двух позиций, на каждой из которых были оборудованы опорные пункты 
и узлы сопротивления, соединенные между собой траншеями полного профиля. 
Траншеи были соединены ходами сообщения. В опорных пунктах противник имел 
значительное число дзотов. Вторая полоса состояла из одной позиции глубиной 2-3 
км. Между главной и второй полосами проходила промежуточная позиция. 

Населенные пункты противник подготовил для круговой обороны. Вокруг Харькова 
было оборудовано два кольцевых обвода. Белгород также был хорошо защищен 
оборонительными сооружениями, опорными пунктами с множеством огневых точек, 
несколькими рядами колючей проволоки с огромным количеством минных полей. 

Каменные постройки были превращены в маленькие "крепости". 

Меловые горы Белгорода были использованы для прикрытия вражеских войск. 

Не случайно немцы придавали белгородско-харьковскому плацдарму важное 
стратегическое значение. Он был наиболее сильным бастионом немецкой обороны на 
востоке, воротами, запирающими нашим войскам путь на Украину. На территории 
этого плацдарма располагался один из важнейших экономических и политических 
центров Советского Союза, вторая столица Украины - Харьков, а также Белгород, 
Сумы, Ахтырка, Лебедин, Богодухов, Чугуев и другие города. 

Особое положение занимал в обороне противника Харьков, который расценивался 
Гитлером как "восточные ворота" Украины. 

И это понятно: Харьков - крупнейший железнодорожный узел на путях из Москвы в 
Донбасс, Крым, Кавказ, важнейший узел шоссейных дорог и авиалиний, город 
машиностроения, металлообработки, химической, легкой и пищевой промышленности. 
Придавая Харькову большое стратегическое значение, Гитлер требовал от своих 
генералов удержать любой ценой город. 

Сильно пересеченная местность в сочетании с прочной обороной врага затрудняла 
наши наступательные действия. 

В XVII в. здесь проходила так называемая Белгородская черта оборонительная 
линия, представлявшая собой ряд крепостей, земляных валов и укреплений, 
защищавших Русское государство от набегов с юга. На местах древних засек 
возникли новые укрепления, посерьезнее прежних. 

Для успешного выполнения поставленных Ставкой задач мы подготовились 
основательно. Достаточно отметить, что на направлениях главных ударов 5-й 
гвардейской и 53-й армий, действовавших в главной полосе основного удара, 
плотность артиллерийского насыщения доходила до 230 стволов на 1 км фронта. Это 
создало такой огневой удар, что, по свидетельству пленных, немало уцелевших 
немецких солдат лишились рассудка. 

На рассвете 3 августа мощной артиллерийской и авиационной подготовкой началось 
контрнаступление на белгородско-харьковском направлении. Оборона врага была 
прорвана. В первой половине дня соединения общевойсковых армий Воронежского и 
Степного фронтов на направлении главного удара вклинились в оборону противника 
на глубину 5-6 км. Вскоре в прорыв были введены 1-я и 5-я гвардейская танковые 
армии с задачей передовыми бригадами завершить прорыв тактической зоны обороны 
врага и основными силами развить успех в оперативной глубине. 

С прорывом вражеской обороны перед войсками Степного фронта практически встала 
задача освобождения Белгорода. Зная, что наступление на Белгород с севера 
потребует очень больших усилий, я делал все для того, чтобы соединениями 
правого крыла 53-й армии генерала И. М. Манагарова и действовавшего в ее полосе 
1-го механизированного корпуса М. Д. Соломатина выйти на пути отхода противника 
на запад. Удар с фронта осуществляла 69-я армия генерала В. Д. Крюченкина, а 
7-я гвардейская армия под командованием генерала М. С. Шумилова (член Военного 
совета 3. Т. Сердюк), форсировав Северный Донец, должна была атаковать 
вражеский гарнизон с востока. 

Итак, перед наступлением передний край обороны врага был тщательно обработан, 
вся система огня подавлена. А затем после выявления оставшихся неподавленными 
огневых точек, они были уничтожены повторным артиллерийским налетом и авиацией 
5-й воздушной армии под командованием генерал-лейтенанта авиации С. К. Горюнова.
 Большую роль в обработке переднего края противника сыграли артиллеристы 
дивизий и полков и артиллерийские дивизии РГК. Нужно отдать должное 
командующему артиллерией фронта генерал-лейтенанту Н. С. Фомину и представителю 
Ставки генералу И. М. Чистякову, умело и творчески организовавших такое мощное 
артиллерийское наступление. Но, несмотря на все это, 4 августа сопротивление 
противника усилилось. 

Темпы продвижения наших войск снизились. Все наши попытки зайти с фланга, чтобы 
нанести обходный удар по врагу, не удавались. Основная танковая группировка 
противника, находившаяся перед нашим фронтом, оказывала ожесточенное 
сопротивление, хотя наши танковые армии уже громили вражеские резервы. 

4 августа войска 53-й и 69-й армий Степного фронта, ведя ожесточенные бои, 
прорвали второй и третий оборонительные рубежи противника, прикрывавшие 
Белгород с севера. 

7-я гвардейская армия в составе восьми стрелковых дивизий (111-я и 15-я 
гвардейские стрелковые дивизии 49-го гвардейского стрелкового корпуса, 73-я, 
78-я, 81-я гвардейские стрелковые дивизии 25-го гвардейского стрелкового 
корпуса, 72-я, 36-я гвардейские и 213-я стрелковые дивизии 24-го гвардейского 
стрелкового корпуса) со многими танковыми и артиллерийскими полками и бригадами,
 вклинившись в оборону противника, наступала на Белгород с востока. Она 
ликвидировала Михайловский плацдарм на восточном берегу Северного Донца, и ее 
соединения завязывали бои уже на западном берегу. 

Немецкое командование забеспокоилось. 4 августа началось выдвижение из Донбасса 
на харьковское направление 3-го танкового корпуса и танкового корпуса СС. 
Управления (штабы) этих корпусов уже были в Харькове. 

Я потребовал от 53-й армии с 1-м механизированным корпусом разгромить части 6-й 
танковой дивизии врага и развивать наступление на Микояновку. 1-му 
механизированному корпусу удалось из-за правого фланга армии выйти в район 
Грязное, Репное и отрезать белгородской группировке немцев пути отхода на 
юго-запад и юг. 

69-я армия при содействии 7-й гвардейской армии должна была овладеть Белгородом,
 а 7-я гвардейская армия - прорвать неприятельскую оборону и выйти на рубеж 
Таврово, Бродон, чтобы во взаимодействии с 69-й и 53-й армиями окружить 
белгородскую группировку немцев. 

Бои за город приняли ожесточенный характер. Первыми в Белгород в 6 час. утра 5 
августа ворвались подразделения 270-го гвардейского стрелкового полка 89-й 
гвардейской стрелковой дивизии (командир дивизии полковник М. П. Серюгин), а 
также части 305-й и 375-й стрелковых дивизий под командованием соответственно 
полковника А. Ф. Васильева и полковника П. Д. Говоруненко. С востока город 
атаковали 93-я гвардейская и 111-я стрелковая дивизии 7-й гвардейской армии. 

5 августа войска 69-й и соединения 7-й гвардейской армий Степного фронта 
штурмом овладели Белгородом. В этот же день после напряженных боев был 
освобожден Орел. Столица нашей Родины Москва впервые в ходе Великой 
Отечественной войны отметила выдающиеся победы артиллерийским салютом. Это был 
первый артиллерийский салют в честь боевой доблести советских войск. С тех пор 
салюты в Москве в ознаменование побед Красной Армии стали славной традицией. 

А тем временем наши танковые армии, обладая высокой маневренностью, успешно 
действовали в отрыве от основных сил общевойсковых армий. За пять дней 
соединения 1-й танковой армии, которой командовал генерал М. Е. Катуков, 
продвинулись в глубину обороны противника более чем на 100 км и к исходу 7 
августа овладели Богодуховом, 5-я гвардейская танковая армия овладела Казачьей 
Лопанью и Золочевом. Белгородско-харьковская группировка врага была рассечена 
на две части. 

Наступление наших войск продолжало стремительно развиваться. К 11 августа 
войска Воронежского фронта, значительно расширив прорыв в западном и 
юго-западном направлениях, подошли к Боромле, Ахтырке, Котельве и перерезали 
железную дорогу Харьков-Полтава, а войска Степного фронта, преодолевая 
ожесточенное сопротивление танковой группировки противника, подошли к внешнему 
обводу харьковских оборонительных линий. 

Противник основательно подготовился к борьбе за город. Такой укрепленный район 
взять было нелегко. Все наше внимание было приковано сюда, к этой крепости, для 
возведения которой гитлеровцы пригоняли много тысяч людей. Велико было желание 
врага удержать город. 

Оборона противника, по данным разведки и показаниям пленных, представляла собой 
систему дзотов с перекрытием в два-три наката и частично железобетонных 
сооружений. Широко применялся фланкирующий и косоприцельный огонь, все узлы 
сопротивления имели огневую связь, огневые точки были соединены ходами 
сообщения, передний край усилен инженерными сооружениями, проволочными и 
противотанковыми заграждениями, минными полями. 

Все каменные строения на окраинах города были превращены в своеобразные 
долговременные огневые точки, нижние этажи домов использовались в качестве 
огневых позиций для артиллерии, верхние занимали автоматчики, пулеметчики и 
гранатометчики. 

Въезды в город и улицы на окраинах были заминированы и перекрыты баррикадами. 
Внутренние кварталы города также были подготовлены к обороне с системой 
противотанкового огня. 

Для обороны Харькова немецкое командование сосредоточило сильную группировку в 
составе восьми пехотных, двух танковых дивизий, артиллерийских частей, многих 
отрядов СС, полиции и других подразделений, сосредоточив их, в основном, на 
северном и восточном фасах внешнего оборонительного обвода при значительном 
эшелонировании войск в глубину. Гитлер приказал удержать Харьков любой ценой и 
потребовал от генералов широкого применения репрессий против солдат и офицеров, 
проявивших признаки трусости и нежелания драться. Он указывал Манштейну, что 
потеря Харькова создаст угрозу потери Донбасса. 

Чтобы предотвратить возможность глубокого охвата харьковской группировки войск 
с юго-запада, гитлеровское командование ввело в бой против войск Воронежского 
фронта оперативные резервы - танковые и мотострелковые дивизии, переброшенные 
из Донбасса и с орловского направления, которые нанесли сильные контрудары по 
нашим войскам на богодуховском, а затем и на ахтырском направлениях. 
Одновременно принимались меры по усилению войск, ведущих бой за Харьков. Сюда 
были переброшены танковые дивизии СС: "Райх", "Мертвая голова", "Викинг", 3-я 
танковая дивизия и моторизованная дивизия "Великая Германия". 

Если противник принимал все меры к тому, чтобы удержать Харьков, то мы должны 
были во что бы то ни стало взять его. Задача была непростой. В ходе войны 
советские войска трижды предпринимали наступательные операции с целью 
освободить Харьков. Первое наступление правели войска Юго-Западного и Южного 
фронтов в мае 1942 г. Вначале они прорвали оборону врага и продвинулись на 
незначительную глубину. Однако сказались недостаточная подготовка и 
значительное превосходство противника в живой силе и технике. Наступление не 
достигло поставленной цели. 

В феврале 1943 г. снова началось освобождение Харьковской области. В ходе этого 
наступления 16 февраля войска Воронежского фронта освободили Харьков. Но в 
конце февраля противник пере группировал силы, подтянул свежие резервы и 
перешел в контрнаступление. 15 марта 1943 г. Харьков опять был оставлен, хотя 
воины сражались за город героически. 

В мою задачу не входит разбирать причины неудач. Об этом участники боев и 
военные историки уже сказали свое слово. Особенно подробно пишет об этом Маршал 
Советского Союза К. С. Москаленко в своей книге "На юго-западном направлении". 
Однако в то время, когда мы должны были третий раз и навсегда освободить 
Харьков, я вспомнил неудачные уроки и решил учесть опыт предшествующих операций,
 чтобы действовать наверняка. 

Разумеется, стратегическая обстановка в период Курской битвы сложилась для нас 
более благоприятно, однако это не должно было нас успокаивать. Приходилось 
много и напряженно думать, взвешивать все факторы, анализировать данные о 
противнике, изучать оборону врага, лично все проверять. Велико было желание на 
этот раз освободить город с полной гарантией, что еще раз не придется отдавать 
его врагу. Для этого нужно было наголову разбить противника, выбить его из 
Харькова, причинив городу как можно меньше разрушений. Ни в коем случае не 
следовало допускать перехода юрода или отдельных районов из рук в руки. Это как 
раз и приводит к полному разрушению населенного пункта. Нам это было хорошо 
известно на примере Воронежа. 

Мы начали тщательно готовиться к предстоящим тяжелым сражениям за Харьков. 
Вместе с командующим артиллерией фронта, танкистами, авиаторами, командующими 
армиями, а в отдельных случаях и командирами дивизий мы изучали наиболее вы 
годные подступы к городу. С этой целью я выезжал на НП П. А. Ротмистрова, И. М. 
Манагарова, Н. А. Гагена, М. С. Шумилова, где мы вместе прикидывали, от куда и 
какими силами лучше нанести удар. Оценивая местность, характер укреплений 
противника, намечали маневр своими войсками, место, где целесообразно 
сосредоточить главную ударную силу артиллерии, где удобнее нанести танковый 
удар, куда нацелить авиацию. Это был сложный процесс. Требовалось учесть все 
положительное и отрицательное, найти верный ключ к успеху. 

Будучи у генерала Н. А. Гагена, я заинтересовался юго-восточным направлением со 
стороны Волчанска, однако здесь развитию удара могли препятствовать реки с 
крутыми берегами, противник наверняка будет на них держаться. 

Перед самым НП генерала М С. Шумилова открывалась панорама Харькова. М. С. 
Шумилову удалось войти на окраину Харьковского тракторного завода. Отсюда брать 
город удобнее. Но при этом варианте потребуется больше артиллерии, так как 
необходимо пробить нашим войскам путь через железобетонные заводские сооружения.
 Причинять такие большие разрушения крупнейшему предприятию города не хотелось. 
Да и особой целесообразности в нанесении главного удара именно отсюда тоже не 
было. Здесь будут затруднены действия танковой армии П. А. Ротмистрова, которой 
потребуется значительная перегруппировка сил. Лучше, если армия генерала М. С. 
Шумилова будет брать штурмом отдельные здания завода и вести уличные бои. 

69-я армия генерала В. Д. Крюченкина наступала на Харьков с севера, вдоль 
Московского шоссе, прямо в лоб и имела перед собой очень сильные опорные пункты 
в виде приспособленных к обороне прочных заводских зданий. Казалось бы, что 
направление самое прямое и близкое, но оно и самое трудное для наступающей 
пехоты. 

Уезжая с НП, я прикидывал в уме все плюсы и минусы, прицеливаясь к Харькову со 
всех сторон, с разных направлений и наконец пришел к окончательному решению: 
наиболее выгодное направление для нанесения главного удара является 
северо-западное, где находится 53-я армия генерала И. М. Манагарова. Членами 
Военного совета в армии были генералы П. И. Горохов и А. В. Царев, начальником 
штаба - генерал К. Н. Деревянко. Здесь наилучшие подступы к городу, лес, 
командные высоты, с которых хорошо просматривается весь Харьков. Теперь надо 
было решить вопрос обеспечения удара этой армии с запада со стороны Люботина, 
откуда непрерывно контратаковали танковые дивизии противника. Танкам мы решили 
противопоставить танки и вести наступление на город с этого направления двумя 
армиями: 53-й армией и танковой армией и А. Ротмистрова. Правда, эта армия, 
вновь возвращенная фронту, была уже не той, какой она от нас уходила. 
Ожесточенные бои ослабили ее, в ней насчитывалось только 160 танков и 
самоходных орудий. Однако и эти силы могли значительно облегчить фронту решение 
главной задачи. 

Так в раздумьях и сомнениях рождался окончательный план взятия Харькова, 
вырабатывалась идея операции. 

Мой передовой командный пункт находился на участке 53-й армии генерала И. М. 
Манагарова, т. е. на главном направлении. 

Приближался день и час решающего наступления. 

Не зная положения войск на фронте, но желая скорее увидеть Харьков свободным, 
некоторые представители УССР приезжали ко мне на КП и выражали неудовольствие 
нашим медленным наступлением. Каюсь, я не мог уделить им должного внимания, 
разъяснить все как следует, да и не имел права раскрывать оперативный план. 
Времени было в обрез. Я был поглощен руководством войсками. 

Все эти дни войска фронта вели активные боевые действия. Передышки не было. 
Врага беспрерывно теснили, выбивали из укрепленных узлов, били артиллерией и 
авиацией. Медленно, но верно войска фронта продвигались вперед, чтобы вплотную 
подойти к городу. Конечно, хорошо было бы не только выбить противника из города,
 но и окружить его. Однако нужно сказать, что обход такого крупного центра, как 
Харьков, полное его окружение при создавшемся расположении наших войск были бы 
связаны с большими разрушениями. Это стало ясно, когда мы еще были на подходе к 
городу. Противник в то время еще обладал большими танковыми силами и непрерывно 
ими маневрировал, поэтому окружение Харькова было трудной задачей для фронта. 
Мог бы нам помочь в этом Воронежский фронт, но он ввязался в танковые бои у 
Богодухова. Юго-Западный фронт мог бы сделать глубокий обход, но к этому 
времени, к сожалению, наступление этого фронта не получило развития. 

8 августа по моей просьбе решением Ставки нашему фронту была передана 57-я 
армия Юго-Западного фронта. 

10 августа мною была отдана директива на овладение Харьковом. Основная ее идея 
состояла в том, чтобы оборонявшуюся в районе Харькова группировку противника 
разгромить на подступах к Харькову, в поле. Мы отчетливо представляли, что 
борьба в городе, который так тщательно подготовлен к обороне, потребует от 
войск очень больших усилий, будет чревата значительными потерями личного 
состава и может принять затяжной характер. Кроме того, бои в городе могли 
привести к ненужным потерям среди гражданского населения, а также к разрушениям 
жилых зданий и уцелевших промышленных предприятий. Надо было сделать все, чтобы 
в полевых условиях расколоть и разбить вражескую группировку по частям, лишить 
ее взаимодействия с танковыми войсками, наносившими контрудар в районе 
Богодухова, изолировать город от притока танковых резервов с запада. 

По сравнению с первоначальным замыслом операции план взятия города был уточнен 
и заключался в следующем: 5-я гвардейская танковая армия под командованием 
генерала П. А. Ротмистрова наносила удар западнее Харькова - на Коротич и 
Люботин. Цель удара - отрезать пути отхода противника на Полтаву и изолировать 
Харьков от притока резервов противника со стороны Богодухова. 53-я армия под 
командованием генерала И. М. Манагарова и 1-й механизированный корпус под 
командованием генерала М. Д. Соломатина наносили удар по западным и 
северо-западным окраинам Харькова. 69-я армия генерала В. Д. Крюченкина 
наступала на Харьков с севера вдоль Московского шоссе. 7-я гвардейская армия 
генерала М. С. Шумилова наступала на северо-восточные окраины города, а 57-я 
армия - на левом крыле фронта, южнее Харькова. 

Для обеспечения прорыва внешнего оборонительного обвода войска Степного фронта 
были усилены 4234 орудиями и минометами при соотношении 6,5 : 1 в нашу пользу. 

11 августа уже шли ожесточенные бои с врагом, упорно оборонявшим опорные пункты 
и узлы сопротивления, расположенные севернее оборонительного обвода и 
прикрывавшие подступы к нему. Лишь к ночи 53-я, 69-я и 7-я гвардейская армии на 
всем фронте подошли вплотную к внешнему Харьковскому оборонительному обводу. 

57-я армия, преодолев второй оборонительный рубеж противника, захватила крупные 
узлы сопротивления и подошла своим правым флангом к промежуточному рубежу, 
прикрывавшему Харьков с юго-востока. На отдельных участках завязались 
ожесточенные бои в траншеях. 

69-я армия, ликвидировав крупные неприятельские узлы сопротивления в районах 
Черкасское-Лозовое, Большая Даниловка и уничтожив до 1 тыс. гитлеровцев, 
подошла вплотную к городскому обводу на северной окраине Харькова. Своим 
центром армия вклинилась в глубину городского обвода, захватив Сокольники - 
один из опорных пунктов, входивших в систему обороны города. 

7-я гвардейская армия, завершив прорыв внешнего обвода, обошла Харьков с 
северо-востока; 57-я армия форсировала реку Роганку, с ходу прорвала своим 
правым флангом промежуточный оборонительный рубеж и внешний обвод. 

В результате весьма напряженных боев 12 и 13 августа войска нашего фронта на 
ряде участков подошли вплотную к городскому обводу и завязали бои на окраинах 
Харькова. 

Немецкое командование бросило для обороны все, что было можно противопоставить 
нашим войскам, и в течение четырех дней нам пришлось вести упорные бои на 
достигнутых рубежах, отражая ожесточенные контратаки гитлеровцев, пытавшихся 
любой ценой задержать наше наступление. Но все их контратаки были отбиты, и 
войска 53-й, 5-й гвардейской танковой и 57-й армий готовились к нанесению новых 
ударов с целью глубокого охвата Харькова с запада, востока и юга. 

Особенно жестокие бои развернулись с 18 по 22 августа, когда немцы пытались 
разгромить основные силы ударной группировки Воронежского фронта в районе 
Богодухова, чтобы добиться решительного изменения обстановки в свою пользу на 
всем белгородско-харьковском плацдарме. 

Однако эти попытки противника не могли изменить ход сражения за Харьков. 

Утром 18 августа 53-я и 57-я армии продолжали наступление, стремясь более 
плотно охватить Харьков с запада и юго-запада. Войскам 53-й армии пришлось 
вести тяжелые бои северо-западнее Харькова за очищение лесного массива. 
Наступление 299-й и 84-й стрелковых дивизий этой армии на северную опушку леса 
не увенчалось успехом. Тогда вместе с генералом И. М. Манагаровым мы приняли 
решение: ночной атакой пробить оборону противника и овладеть лесом. Вся 
артиллерия дивизий, часть армейской артиллерии и танки были выдвинуты на 
огневые позиции для стрельбы прямой наводкой. После мощного огневого налета 
части 299-й стрелковой дивизии под командованием полковника А. Я. Клименко и 
84-й стрелковой дивизии под командованием генерала П. И. Буняшина сломили 
сопротивление противника и овладели лесным массивом. Из резерва была введена 
252-я стрелковая дивизия под командованием генерала Г. И. Анисимова. Я наблюдал 
действия дивизии. Ее части быстро и умело продвигались через лес и во 
взаимодействии с 299-й и 84-й стрелковыми дивизиями к утру 19 августа, очистив 
лесной массив, развернули бои за село Пересечная и переправы через реку Уду. 

В этих боях особенно отличились бойцы 1-го батальона, 41-го стрелкового полка, 
81-й стрелковой дивизии под командованием старшего лейтенанта Еременко. Героями 
показали себя бойцы рот этого батальона в ночной рукопашной схватке. 
Освобожденный от врага лесной массив сыграл роль хорошего подступа и удобного 
плацдарма в дальнейшей борьбе за Харьков. 

Итак, части 53-й армии захватили выгодные позиции для нанесения удара по 
западным и северо-западным окраинам Харькова. С высоты 208,6 и с опушки леса 
открывался вид на город. Мой наблюдательный пункт был оборудован на высоте 197,
3 и совмещен с наблюдательным пунктом генерала И. М. Манагарова. Отсюда я и 
руководил боевыми действиями по освобождению Харькова. 

Чтобы ускорить овладение Харьковом, я отдал приказ сосредоточить 5-ю 
гвардейскую танковую армию в районе леса южнее села Полевое. Ударом на Коротич 
она должна была перерезать противнику пути отхода из Харькова на запад и 
юго-запад. 

Используя наведенные ночью переправы и проходы через железнодорожную насыпь и 
сосредоточив свои танки на южном берегу Уды, 5-я гвардейская танковая армия 
перешла в наступление и охватила группировку врага в районе Харькова с запада и 
юго-запада, а 57-я армия - с юго-востока. 

Для группировки противника в районе Харькова создалась угроза полного окружения.
 В его распоряжении остались лишь одна железная и одна шоссейная дороги, да и 
те были под постоянными ударами 5-й воздушной армии. 

Одновременно сосед справа - 5-я гвардейская армия под командованием генерала А. 
С. Жадова, тесно взаимодействуя с 53-й армией, наступала западнее Харькова. 

Во время напряженной борьбы за Харьков войска Брянского и Центрального фронтов, 
успешно завершив Орловскую наступательную операцию, вышли на подступы к 
Брянску; войска Юго-Западного и Южного фронтов развернули бои за освобождение 
Донбасса; на Воронежском фронте контрудары врага в районе Богодухова и Ахтырки 
не принесли ему успехов, хотя войска этого фронта в ожесточенных боях 17-20 
августа понесли чувствительные потери. Однако, по свидетельству генерала С. М. 
Штеменко, повествующего в своей книге "Генеральный штаб в годы войны" о том 
периоде, вмешательство И, В, Сталина, который указал командующему Воронежским 
фронтом на недопустимость распыления сил и средств, вскоре выправило 
положение{12}. 

Во второй половине дня 22 августа немецко-фашистские войска стали отходить из 
района Харькова. Чтобы не дать возможности противнику уйти из-под ударов, 
вечером 22 августа я отдал приказ о ночном штурме Харькова. 

Всю ночь на 23 августа в городе шли уличные бои, полыхали пожары, слышались 
сильные взрывы. Воины 53-й, 69-й, 7-й гвардейской, 57-й армий и 5-й гвардейской 
танковой армии, проявляя мужество и отвагу, умело обходили опорные пункты врага,
 просачиваясь в его оборону, нападали на его гарнизоны с тыла. Шаг за шагом 
советские воины очищали Харьков от фашистских захватчиков. 

Ворвавшиеся в город на рассвете 23 августа части 183-й стрелковой дивизии 
успешно наступали по Сумскпй улице и первыми вышли на площадь Дзержинского. 
Воины 89-й iвардгйской стрелковой дивизии по Клочковской улице вышли к зданий 
Госпрома и водрузили над ним Красное знамя. 

К 11 час. 23 августа войска Степного фронта полностью освободили Харьков. 
Большая часть группировки, оборонявшей город, была уничтожена. Остатки ее 
отступили. 

За пять месяцев вторичной оккупации фашисты еще больше разрушили Харьков. Они 
сожгли и взорвали сотни лучших зданий, дочиста ограбили город, увезли даже 
трамвайные рельсы, мебель. оборудование магазинов, дрова. На территории 
Клинического городка, где находился госпиталь, фашисты уничтожили около 450 
раненых бойцов и командиров Красной Армии. Развалины были всюду. В городе, где 
теперь проживает более 1 млн. жителей, было тогда всего лишь 190 тыс. человек. 
По далеко не полным данным, гитлеровцы уничтожили в концлагерях свыше 60 тыс. 
харьковчан, более 150 тыс. было вывезено в Германию. 

23 августа стало днем освобождения Харькова. 

Прежде чем докладывать И. В. Сталину о положении дел на фронте и об 
освобождении Харькова, как и обычно, я позвонил Поскребышеву. Он ответил: 

- Товарищ Сталин отдыхает. Я его беспокоить не буду. 

Тогда я решил звонить сам. На первые звонки ответа не последовало. Я потребовал 
от телефонистки: 

- Звоните еще. За последствия отвечаю. 

Наконец, слышу знакомый хрипловатый голос. 

- Слушаю... 

- Докладываю, товарищ Сталин, войска Степного фронта сегодня освободили город 
Харьков. 

Сталин не замедлил с ответом. 

- Поздравляю. Салютовать будем по первому разряду. 

Стоит заметить, что, работая ночью, Сталин обычно в это время отдыхал. Я знал 
об этом, но тем не менее взятие Харькова было таким важнейшим событием, что я 
не мог не доложить ему лично о завершении Харьковской операции. 

Вечером Москва вновь салютовала воинам Степного фронта, на этот раз за 
освобождение Харькова, 20 залпами из 224 орудий. 

23 августа 1943 г. во всех частях и соединениях был объявлен приказ Верховного 
Главнокомандующего, в котором говорилось, что в боях за Харьков все бойцы, 
офицеры и генералы показали свое мужество, героизм, отвагу и умение бить 
ненавистного врага Всему личному составу фронта объявлялась благодарность. 10 
дивизий Степного фронта - 89-я гвардейская Белгородская стрелковая, 252-я, 84-я,
 299-я, 116-я, 375-я, 183-я стрелковые, 15-я, 28-я, 93-я гвардейские стрелковые 
- были удостоены высокой чести именоваться "Харьковскими". Ряд частей, а также 
большое число генералов, офицеров, сержантов и красноармейцев получили 
правительственные награды. 

Надолго останется в памяти участников освобождения Харькова и жителей города 
митинг воинов и трудящихся, проведенный 30 августа у памятника Т. Г. Шевченко. 
Как мы и предполагали, авиация врага в этот день неистовствовала. 

Собираясь, видимо, отомстить нам за то, что мы разбили его при взятии Харькова, 
враг решил разрушить Харьков с воздуха. Но ни одному вражескому самолету не 
удалось прорваться сквозь огонь наших зенитчиков и обойти плотное прикрытие 
города с воздуха силами 5-й воздушной армии. Давая приказ на прикрытие города 
авиацией во время демонстрации, я сказал командующему 5-й воздушной армией, что 
нужно создать надежный "защитный зонт". 

Все оставшиеся в живых жители города вышли на улицы. Харьков ликовал. 
Харьковчане радовались полному и окончательному освобождению от гитлеровских 
захватчиков. Бурными аплодисментами и радостными возгласами встретила площадь 
появление на трибуне представителей Коммунистической партии Украины, 
правительства, Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, командования фронта и 
делегаций партийных и советских организаций Харькова, интеллигенции, рабочих и 
крестьян. Митинг открыл секретарь Харьковского горкома КП(б)У Чураев. Первое 
слово было предоставлено мне. В своем выступлении я отметил, что в ожесточенных 
боях воины Степного фронта при содействии армий Воронежского фронта разгромили 
лучшие танковые немецкие дивизии и освободили Белгород, а затем вторую столицу 
Украины - Харьков. 

Курская битва явилась "лебединой песней" германских танковых войск, так как 
понесенные ими в этой битве огромные потери в танках и в личном составе 
исключали возможность восстановления их былой боевой мощи. Далее я передал 
боевой привет от бойцов, офицеров и генералов фронта всем участникам митинга и 
поздравил харьковчан с освобождением от фашистской неволи. 

Затем выступили командир 89-й гвардейской Белгородско-Харьковской стрелковой 
дивизии генерал М. П. Серюгин, профессор 40\ А. В. Терещенко, инженер завода 
"Серп и молот" Борзий и др. В заключение было зачитано приветствие от имени 
Коммунистической партии Украины. 

Площадь была запружена народом. В толпе то и дело мелькали белые платки люди 
плакали от радости. 

Вспоминая эти события, я испытываю великое чувство гордости за наших советских 
воинов, за весь советский народ, проявивший невиданные в истории патриотизм, 
мужество и героизм в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. 

Итоги и выводы 

Какие можно сделать краткие выводы из сказанного в этой главе? Прежде всего 
следует оговориться, что и здесь, и в последующих главах я не смогу рассказать 
о великих событиях подробно, не в состоянии упомянуть всех, даже наиболее 
отличившихся командиров соединений и частей, не представляется возможным дать 
всеобъемлющий разбор действий пехотинцев, танкистов, артиллеристов, летчиков, 
связистов, инженеров и т. д., хотя все они заслуживают этого. Поэтому и в 
выводах трудно подробно остановиться на всех вопросах. 

Как следует из сказанного, победа в битве за Харьков досталась нам нелегко. 
Войска фронта наступали против мощной, еще не рассосавшейся танковой 
группировки противника, наносившей удар на южном фасе Курской дуги. Мне бы 
хотелось хотя бы коротко рассказать о боевой доблести всех родов войск, 
проявивших подлинный героизм в борьбе против сильного и опытного врага. Наша 
пехота - царица полей, претерпев еще до войны организационные и качественные 
изменения (она имела много своего автоматического оружия, свою артиллерию и 
минометы), приняла на себя основную тяжесть ратного труда. 

Само название "пехота" изменилось, она была переименована в "стрелковые войска",
 роль которых в бою как самого массового рода войск была огромна. Стрелковые 
батальоны и полки под гром артиллерии вместе с танками, при поддержке авиации 
задавали тон в атаке. Наступая, они завершали бой и вместе с танками, 
артиллерией и саперами закрепляли завоеванные позиции. 

Советский народ всегда с любовью воздает должное мужеству и героизму воинов 
стрелковых войск. Кому теперь неизвестны имена героев Советского Союза - 
Александра Матросова, Юрия Смирнова, Мелитона Кантария, Михаила Егорова и 
многих, многих других воинов стрелковых войск, возвеличивших своими подвигами 
нашу Родину! 

Наши артиллеристы, представители огневой, ударной силы, стойко сдерживали 
натиск врага в обороне, отлично обеспечивали наступательные операции. 

Убедительно доказали свое моральное и боевое превосходство над врагом и 
советские танкисты. Техническое превосходство нашего танка Т-34 наглядно 
проявилось на поле боя. Значительно выше оказалась и тактическая подготовка 
танкистов. Советские танковые войска под командованием генералов П. С. Рыбалко, 
П. А. Ротмистрова, С. И. Богданова, М. Е. Катукова и В. М. Баданова на всех 
этапах борьбы сражались умело и храбро и были могучей ударной и маневренной 
силой сухопутных войск. 

Опыт подтвердил, что созданные танковые армии новой организации вполне 
оправдали себя как оперативные объединения, способные вести боевые действия в 
оперативной глубине, и в отрыве от стрелковых соединений. 

В этой операции большую роль сыграли наши летчики, которыми командовали 
генералы С. А. Красовский, С. И. Руденко, В. А. Судец, С. К. Горюнов, М. М. 
Громов, Т. Т. Хрюкин и Н. Ф. Науменко. 

В успешном проведении Белгородско-Харьковской операции немалую роль сыграли 
командование и штабы. Большая заслуга принадлежит всему коллективу штаба фронта,
 которым умело руководил генерал М. В. Захаров. 

Военные советы армий, командармы, армейские штабы были на высоте положения. В 
сражении за Харьков особо ответственные задачи выпали на долю 53-й армии. Ее 
командарм - волевой, опытный и храбрый генерал И. М. Манагаров в ходе боевых 
операций, чтобы всегда видеть поле боя, находился не далее чем в 2-3 км от 
линии боевых порядков. Более того, генерал часто рисковал своей жизнью (за что 
нередко получал замечания от старших начальников), несколько раз был ранен, но 
продолжал руководить войсками прежними методами. 

Работоспособностью и организованностью выделялся Военный совет 53-й армии, где 
членом Военного совета был генерал П. И. Горохов (его я знал еще в бытность мою 
командиром полка), а также штаб армии во главе с генералом К. Н. Деревянко. 

Умело руководили войсками 7-й и 5-й гвардейских армий генералы герои 
Сталинграда М. С. Шумилов и А. С. Жадов. Настойчивость и упорство в достижении 
цели не раз проявляли командарм 57-й армии генерал Н. А. Гаген и командарм 69-й 
армии В. Д. Крюченкин. 

Сейчас трудно назвать имена всех командиров и политработников соединений и 
частей фронта, внесших достойный вклад в нашу победу, но их боевые дела не 
остались незамеченными. Родина не один раз отмечала заслуги генералов, офицеров,
 сержантов и рядовых воинов Степного фронта правительственными наградами. 

Разгромом группировки врага в районе Белгорода и Харькова и ликвидацией его 
белгородско-харьковского плацдарма победоносно закончилось контрнаступление в 
битве под Курском. 

В ходе наступательных боев войска Воронежского и Степного фронтов при 
содействии войск Юго-Западного фронта нанесли сокрушительное поражение ударной 
группировке, наступавшей на Курск с юга, и разгромили 15 дивизий противника. 
Уже со второй половины июля контрнаступление наших войск переросло в общее 
наступление Красной Армии и привело к крушению немецко-фашистского фронта от 
Великих Лук до Азовского моря. 

Битва под Курском и дальнейшие наступления были одними из важнейших и решающих 
событий Великой Отечественной л второй мировой войны. В этом сражении потерпела 
полный крах гитлеровская наступательная стратегия и выявилась неспособность 
немецкой обороны противостоять нашему наступлению, впервые успешно 
осуществленному в широких масштабах в летних условиях. После сражения на 
Курской дуге Советские Вооруженные Силы до конца войны прочно сохраняли в своих 
руках стратегическую инициативу. 

Битва явилась крупным вкладом в развитие советского военного искусства и 
военной науки. В этой связи хотелось бы еще раз уточнить высказанные выше 
некоторые соображения, касающиеся замысла операции и использования 
стратегических резервов. 

Как уже говорилось, в районе Курского выступа Ставка ВГК приняла решение о 
переходе к преднамеренной обороне. Верная оценка обстановки и предвидение 
событий позволили сделать правильный вывод, что главные события развернутся в 
районе Курска. Именно поэтому Ставкой предусматривалось обескровить здесь врага 
в оборонительном сражении, а затем выбрать момент и перейти в контрнаступление 
с целью окончательного разгрома ударных группировок гитлеровских войск. 

Ход событий подтвердил правильность этого решения. В результате оборонительного 
сражения противник был измотан, обескровлен и ввел в сражение все свои резервы. 
В этот критический для врага момент наши войска перешли в контрнаступление и 
окончательно разгромили его в двух стратегических операциях - Орловской и 
Белгородско-Харьковской. Решающий разгром врага был достигнут не в 
оборонительном сражении, а в наступательных операциях. Здесь мы имели 
выдающийся пример творческого подхода Ставки ВГК, Генерального штаба, 
командования фронтов в определении стратегических задач на лето 1943 г. 

Опыт Курской битвы, как и ряда других операций, учит, что для достижения 
крупного стратегического успеха необходимо иметь крупные резервы, какими 
явились в данном случае войска Степного фронта. 

Ход Курской битвы показал, что благодаря вводу стратегических резервов удалось 
создавать необходимое превосходство в силах над противником, выгодные условия 
маневра, в короткие сроки сорвать наступление врага, а затем перейти в 
решительное контрнаступление. 

Конечно, идеально было бы сохранить Степной фронт и при необходимости нанести 
удар всеми его силами. Но обстановка сложилась таким образом, что Ставка 
потребовала немедленно парировать удары противника на прохоровском направлении 
ближайшими резервами. А Степной фронт был рядом со сражающимся Воронежским 
фронтом. Вот почему сначала по указанию Ставки из Степного фронта были взяты 
два танковых корпуса, потом - две армии, а спустя некоторое время еще две армии.
 В целом опыт использования стратегических резервов в битве под Курском весьма 
поучителен и не потерял своего значения в современных условиях. 

Правда, теперь несколько изменились характер и качество стратегических резервов,
 однако вопрос о создании их и о своевременности их ввода на направлении 
главного удара остается одним из основных в военном искусстве. 

В организации и ведении обороны под Курском исключительно ярко проявилась 
основная сущность обороны в понимании советского военного искусства, 
рассматривающего ее как вид боевых действий, применяемый с целью обескровить 
противника и создать благоприятные условия для перехода в контрнаступление. 

Необходимо еще раз напомнить, что оборона под Курском была преднамеренной, и 
это наложило свой отпечаток на весь ее характер. Известно, например, что наши 
войска под Курском были весьма насыщены артиллерией, позиции были хорошо 
оборудованы, боевые порядки глубоко эшелонированы. Оборона под Курском была не 
только более устойчивой, но и более активной, чем под Москвой и Сталинградом. 
Это выразилось прежде всего в проведении мощной артиллерийской и авиационной 
контрподготовки, в своевременном занятии подготовленных к обороне полос, в 
широком маневре силами и средствами и проведении контрударов по войскам врага. 

Глубокая, многополосная оборона под Курском строилась в первую очередь как 
противотанковая. Она отличалась большой устойчивостью, что достигалось 
правильным расположением противотанковых опорных пунктов и районов, тесным 
огневым взаимодействием между ними, широким применением инженерных заграждений, 
минных полей, увязанных с системой противотанкового огня, маневром 
противотанковыми артиллерийскими резервами. Но победа в этой битве была 
одержана наступлением. 

Успешно решена была в битве под Курском весьма важная проблема организации 
прорыва заблаговременно подготовленной и глубоко эшелонированной обороны 
противника на брянском и харьковском направлениях. 

Прорыв обороны противника осуществлялся на сравнительно узких участках фронта, 
на которых смело массировались силы и средства, что обеспечивало численное и 
материальное превосходство над войсками врага. Достаточно, например, отметить, 
что командующий 11-й гвардейской армией Западного фронта генерал И. X. Баграмян 
на участке прорыва, составлявшем около 40% общего фронта наступления армии, 
сосредоточил 92% стрелковых дивизий и все средства усиления. Основные силы на 
направлении главного удара также были сосредоточены и в войсках 5-й гвардейской 
и 53-й армии. Здесь оперативная плотность составляла 1,5 км на дивизию, до 230 
орудий и минометов и до 70 танков и САУ на 1 км фронта. 

Такое массирование сил и средств в сочетании с хорошей подготовкой наступления 
обеспечило успешный взлом неприятельской долговременной обороны. 

Прорыв - искусство, а не просто результат арифметических выкладок. Из опыта 
войны мы знаем немало примеров, как иногда трудно удавался прорыв. Как правило, 
основным содержанием оперативного прорыва были разгром главных сил противника в 
тактической зоне и создание условий для ввода в прорыв подвижных сил - танковых 
армий или вторых эшелонов фронта (армии). 

Для развития успеха в оперативной глубине в битве под Курском впервые вводились 
в прорыв танковые армии, составлявшие подвижную группу фронта. Особый интерес 
представляет использование 1-й и 5-й гвардейской танковых армий в 
Белгородско-Харьковской операции. Действуя рядом, они после прорыва тактической 
зоны обороны развернули стремительное наступление и продвинулись до 120-150 км. 
1-я танковая армия, наступая на богодуховском направлении, проходила по 20-30 
км в сутки в отрыве от общевойсковых армий, наносила удары по оперативным 
резервам, по флангам и тылам гитлеровских войск, заставляя их оставлять свои 
оборонительные позиции и отступать. 

Следует заметить, что в составе Степного фронта насчитывалось 1380 бронеединиц. 
А всего в составе трех фронтов в Курском сражении было 4980 танков и 
самоходно-артиллерийских установок, что составляло примерно 50% бронеединиц 
всей действующей армии. Это свидетельствует о том, что Ставка Верховного 
Главнокомандования предусматривала массированное использование бронетанковых и 
механизированных войск на главном стратегическом направлении. Результат этого 
дальновидного планирования общеизвестен. 

Под Курском развернулось небывалое встречное танковое сражение, наиболее 
крупное в истории второй мировой войны. В районе Прохоровки, а затем в районах 
Ахтырки и Богодухова было поистине танковое побоище. Опыт этих боев весьма 
ценен. Он показал, что успех сражения танковых армий зависит от их 
взаимодействия с общевойсковыми армиями, от правильной организации 
артиллерийской и авиационной поддержки, от быстрой концентрации сил на главном 
направлении, от стремительности атаки и непрерывности управления. 

Много ценного для развития теории военного искусства дал опыт использования в 
Курской битве военно-воздушных сил. Наша авиация завоевала полное господство в 
воздухе. В контрнаступлении было осуществлено авиационное наступление в полном 
объеме и на большую глубину. Эффективно велась борьба с резервами противника. 
Авиация, как в обороне, так и контрнаступлении, использовалась массированно, в 
тесном взаимодействии нескольких воздушных армий с авиацией ПВО страны. 

Огромную работу в период Курской битвы выполнял тыл Советской Армии, 
обеспечивавший войска всеми видами вооружения и боевой техники, боеприпасами и 
горючим, продовольствием и снаряжением. 

Доброе слово надо сказать о наших славных медиках, которые отдавали все силы, 
чтобы своевременно эвакуировать в тыл бойцов и командиров, раненных на поле боя,
 спасти жизнь советским воинам и вернуть их в строй. 

Говоря о развитии тактики в Курской битве, мне хочется подчеркнуть, что 
организация и ведение общевойскового боя - весьма сложный вид военного 
искусства. От командиров и штабов, организующих общевойсковой бой, требуется 
тщательная подготовка наступления, организация взаимодействия и управления, ибо 
только объединенными усилиями всех родов войск можно достичь успеха. 

Действия воинов, подразделений, частей, соединений и объединений под Курском, 
Орлом и Харьковом, Белгородом были тщательно исследованы, всесторонне отражены 
в военной литературе, не только в интересах истории, но и потому, что опыт 
битвы под Курском не потерял своего значения и в наши дни. 

Многие общие принципы в деятельности командования, штабов у и войск 
представляют значительный интерес и сейчас, особенно при теоретической 
разработке безъядерного периода войны. 

Историческая победа Советских Вооруженных Сил в Курской битве имела огромное 
международное значение. 

Свободолюбивые народы всего мира воочию убедились, что, несмотря на отсутствие 
второго фронта в Европе, военные планы фашистской Германии терпят провал. 

Исключительно велико было и стратегическое значение победы Красной Армии в 
сражении под Курском. "Если битва под Сталинградом, - говорил И. В. Сталин, 
предвещала закат немецко-фашистской армии, то битва под Курском поставила ее 
перед катастрофой". 

В битве под Курском советский народ и его Вооруженные Силы одержали не только 
военную, но и крупнейшую морально-политическую победу. 

Во всем величии проявились в этой битве высокие морально-боевые качества 
советских людей, их беззаветный патриотизм. 

Самоотверженное служение Родине, способность преодолевать тяжелые испытания, 
готовность к подвигу стали нормой поведения, свойством характеров сотен тысяч 
солдат и офицеров Красной Армии. 

Активно участвовали в борьбе с ненавистным врагом население и местные партийные 
организации. В самый разгар битвы партизаны развернули "рельсовую войну". К 
середине августа партизаны Белоруссии, Украины, Курской, Орловской, Брянской и 
Смоленской областей активизировали свои действия, что оказало большую помощь 
наступающим фронтам. 

Свыше 100 тыс. советских воинов - участников Курской битвы, Харьковского и 
Белгородскою сражений были награждены орденами и медалями, многие из них 
удостоены звания Героя Советского Союза. 

Авторитет Советского Союза как решающей силы в борьбе с фашистской Германией 
еще более возрос. Победа под Курском укрепила надежды народов оккупированных 
гитлеровцами стран на скорое освобождение, активизировала борьбу сил 
антифашистского Сопротивления. 

Битва под Курском знаменовала собой крупный этап в развитии советского военного 
искусства. Она останется в веках не только как символ непобедимой мощи 
социалистического государства, рожденного Великой Октябрьской социалистической 
революцией, и его Вооруженных Сил, но и как выдающийся пример достижений 
передовой советской военной науки. 

  

Глава вторая. Битва за Днепр 

После сокрушительного разгрома немецко-фашистских войск в Курской битве Красная 
Армия развернула мощное наступление от Великих Лук до Азовского моря. Учитывая 
благоприятную для нас обстановку, Ставка Верховного Главнокомандования 
определила, что основные операции советских войск будут проведены на юго-западе,
 на Левобережной Украине с целью разгрома всей южной группировки Восточного 
фронта противника, выхода к Днепру, захвата плацдармов на его правом берегу с 
тем, чтобы в последующем решить задачу освобождения всей Правобережной Украины. 


Гитлеровские войска, вынужденные перейти к стратегической обороне на всем 
советско-германском фронте, стремились удержать захваченную территорию и 
остановить наступление советских армий на рубежах Велиж, Дорогобуж, Брянск, 
Сумы и рек - Северный Донец, Миус. В случае, если не удастся удержаться на этих 
рубежах, противник рассчитывал закрепиться на рубеже рек Десна, Сож, Днепр, 
Молочная. На всех этих рубежах гитлеровцами усиленно велись оборонительные 
работы. 

11 августа 1943 г. Гитлер отдал приказ о форсировании строительства 
стратегического оборонительного рубежа, проходившего севернее Чудского озера, 
по реке Нарве, восточнее Пскова, Невеля, Витебска, Орши, далее через Гомель, по 
рекам Сож и Днепр в его среднем течении и по реке Молочная. 

Особое внимание фашистское командование уделяло организации обороны по Днепру. 
И это естественно: Днепр - многоводная и широкая река, третья по величине в 
Европе после Волги и Дуная. Удобство Днепра для обороны заключалось еще и в 
господстве правого высокого берега над левым, на большом протяжении низким и 
пологим. К концу сентября враг создал здесь развитую в инженерном отношении, 
насыщенную противотанковыми и противопехотными средствами оборону-так 
называемый "Восточный вал". В местах, где, по мнению немецкого командования, 
советские войска могут наметить переправу, была подготовлена наиболее прочная 
многополосная оборона. В ряде районов на левом берегу Днепра противник построил 
сильные предмостные укрепления. Особо мощные укрепления были в районах 
Кременчуга, Запорожья и Никополя. 

Гитлеровцы ухватились за Днепр как за якорь спасения. Фашистские генералы 
считали, что, используя естественную мощную водную преграду и созданные на ней 
укрепления, они не допустят форсирования Днепра Красной Армией. "Скорее Днепр 
потечет обратно, - заявил после падения Харькова Гитлер, - нежели русские 
преодолеют его - эту мощную водную преграду 700-900 м ширины, правый берег 
которой представляет цепь непрерывных дотов, природную неприступную 
крепость"{13}. 

В самой фашистской Германии и в гитлеровских войсках геббельсовские 
пропагандисты твердили, что на Днепре фронт будет прочным, что Советская Армия 
не сумеет преодолеть этот глубоководный рубеж. Стремление врага удержаться на 
днепровском валу понятно. Удержание Днепра было связано с сохранением богатых 
районов юга Украины, имеющих огромное экономическое значение для фашистской 
Германии. Гитлер понимал, что крушение позиций по Днепру лишает фашистскую 
Германию украинского хлеба, железной руды Криворожья, марганца и цветных 
металлов Запорожья и Никополя. Словом, потеря Украины означала для немцев и их 
союзников утрату важной сырьевой базы. 

Выполнение благородной задачи освобождения Украины было возложено на войска 
пяти фронтов: Центрального, Воронежского, Степного, Юго-Западного и Южного. Для 
координации боевых действий фронтов Ставка назначила Маршалов Советского Союза 
Г. К. Жукова и А. М. Василевского. 

Еще 12 августа, когда войска Степного фронта подошли вплотную к внешнему 
харьковскому оборонительному обводу, а южнее Богодухова развернулись 
ожесточенные бои, командование Степного, Воронежского и Юго-Западного фронтов 
уже получило директиву Ставки Верховного Главнокомандования, в которой 
ставились дальнейшие задачи войскам этих фронтов. 

Для Степного фронта предварительное направление было определено на Красноград, 
Верхнеднепровск, подвижным войскам следовало выйти на Днепр и захватить 
переправы через реку. 

Воронежский фронт получил задачу наступать на Кременчуг, войска Юго-Западного 
фронта должны были двигаться в общем направлении на Барвенково, Павлоград, 
выйти на линию Запорожье, Пологи с целью отрезать донбасской группировке 
противника пути отхода на запад. 

Противник по-прежнему имел основную группировку войск на юго-западном 
направлении. Здесь против Воронежского, Степного, Юго-Западного и Южного 
фронтов действовали войска немецкой группы армий "Юг", в состав которой входили 
1-я и 4-я танковые, 8-я и 6-я армии, насчитывавшие в общей сложности 50 дивизий,
 из них 14 танковых и моторизованных{14}. Она имела 1240 тыс. солдат и офицеров,
 12 600 орудий и минометов, около 2100 танков и штурмовых орудий и до 2 тыс. 
боевых самолетов. Командовал группой армий "Юг" фельдмаршал Манштейн. 

В советских войсках было 2633 тыс. человек, 51200 орудий и минометов, 2400 
танков и самоходно-артиллерийских установок и 2850 самолетов{15}. Следовательно,
 превосходство советских войск для осуществления наступательных операций было 
незначительным: по людям - в 2,1 раза, по танкам - в 1,1 раза, по самолетам - в 
1,4 раза и только по артиллерии - в 4 раза. 

Центральный Комитет Коммунистической партии и Верховное Главнокомандование 
принимали все меры к тому, чтобы скорее изгнать врага из пределов нашего 
Отечества. Ставка, имея достаточные резервы, сочла возможным и необходимым 
укрепить наши фронты. В первой половине сентября она передала в состав 
Центрального и Воронежского фронтов 61-ю, 52-ю армии и 3-ю гвардейскую танковую 
армию, 2 танковых, механизированный и 2 кавалерийских корпуса; в состав 
Степного - 37-ю армию и по одной армии из соседних фронтов Воронежского и 
Юго-Западного. 

События развивались быстро. Мы имели ограниченное время на подготовку нового 
удара, однако сумели провести необходимые мероприятия по перегруппировке войск, 
определить задачи и организовать операции по дальнейшему освобождению 
Левобережной Украины от немецко-фашистских захватчиков. 

15 сентября Гитлер принял решение об отводе войск за Днепр. 

Нужно было сорвать немецкий план организованного отступления и самое важное - 
захватить переправы через реку. Немецко-фашистское командование, приняв решение 
об отводе войск за Днепр, всеми силами старалось выиграть время и поэтому 
оказывало упорное сопротивление нашим войскам на промежуточных рубежах. 
Противник двигался к постоянным переправам у Киева, Канева, Кременчуга, Черкасс,
 Днепропетровска. При отступлении фашисты варварски по заранее разработанному 
плану разрушали города и села, промышленные предприятия, мосты, сжигали посевы, 
уводили скот, насильно угоняли в фашистское рабство советских людей. В своей 
книге Манштейн цинично признает, что он отдал распоряжение об уничтожении 
только важных военных объектов Донбасса{16}. Мы же своими глазами видели эту 
зону "выжженной земли", чудовищные сплошные разрушения и зверски замученных 
людей. Все это вызывало у наших воинов жгучую ненависть к фашистским оккупантам.
 Над пепелищами сожженных деревень, разрушенных городов, над трупами замученных 
людей наши солдаты и офицеры клялись крепче бить врага и скорее изгнать его за 
пределы Родины. 

Советские войска неотступно преследовали врага, чтобы не дать ему возможности 
превратить богатый край в сплошные развалины и организованно отступить за Днепр.
 Танковые, механизированные и кавалерийские соединения стремились выходить на 
тылы противника и перерезать пути его отхода. Авиация фронтов наносила удары по 
вражеским колоннам, узлам дорог и переправам. Активизировали свои действия 
партизаны Черниговщины, Полтавщины, Днепропетровщины, Донбасса. Наше 
наступление развернулось на 700-километровом фронте. Оно было чрезвычайно 
трудным, так как войскам пришлось преодолеть множество рек, использованных 
врагом для обороны. Берега Сейма, Сожа, Северного Донца, Ворсклы, Ореля, Миуса, 
Десны были тщательно укреплены. Однако наши воины преодолевали все препятствия 
с ходу. Ничто не могло ослабить их наступательного порыва. 

Здесь уместно привести содержание директивы Ставки Верховного 
Главнокомандования от 9 сентября 1943 г. Командующим войсками фронтов и армий 
указывалось: "В ходе боевых операций войскам Красной Армии приходится и 
придется преодолевать много водных преград. Быстрое и решительное форсирование 
рек, особенно крупных, подобных реке Десна и реке Днепр, будет иметь большое 
значение для дальнейших успехов наших войск". Далее в директиве говорилось: "За 
форсирование такой реки, как река Десна в районе Богданове (Смоленской области) 
и ниже, и равных Десне рек по трудности форсирования представлять к наградам: 

1. Командующих армиями - к ордену Суворова 1-й степени. 

2. Командиров корпусов, дивизий, бригад - к ордену Суворова 2-й степени. 

3. Командиров полков, командиров инженерных, саперных и понтонных батальонов - 
к ордену Суворова 3-й степени. 

За форсирование такой реки, как река Днепр в районе Смоленск и ниже, и равных 
Днепру рек по трудности форсирования названных выше командиров соединений и 
частей представлять к присвоению звания Героя Советского Союза"{17}. 

На основании этой директивы в войсках была проведена большая разъяснительная 
работа, сыгравшая известную роль в деле дальнейшего подъема морального 
состояния войск и в форсировании последними крупных речных преград с ходу. 

Битва за Днепр - классический пример высокого военного искусства советских 
войск в преодолении крупных водных преград и мощных укреплений на подступах к 
ним. 

Мне хотелось бы рассказать о характере самого наступления к Днепру, о 
форсировании могучей реки, о захвате плацдармов на западном берегу лишь с точки 
зрения командующего Степным фронтом, которым я был в то время. Все события тех 
дней крепко запечатлелись в моей памяти. 

После освобождения Харькова вопрос о наступлении к Днепру и форсировании его в 
среднем течении встал перед войсками фронта вплотную как ближайшая задача. Не 
буду скрывать, что среднее течение Днепра я знал недостаточно хорошо. В общих 
чертах мне довелось познакомиться с этой большой водной преградой в 1935-1936 
гг., когда я командовал 37-й дивизией Белорусского военного округа в городе 
Речице. Дивизия в случае войны должна была взаимодействовать с Днепровской 
военной флотилией в северном течении Днепра и по Припяти до Пинска. Теперь же 
этих знаний было недостаточно. Подробного военно-географического описания у нас 
в штабе фронта к тому времени, к сожалению, еще не было, но оно крайне 
требовалось. Я позвонил начальнику инженерных войск Красной Армии М. П. 
Воробьеву, с которым был хорошо знаком еще по Западному фронту, и попросил, 
чтобы он срочно выслал мне все имеющиеся военно-географические описания Днепра. 
Затем задал ему вопрос: "В каком месте лучше переправляться через Днепр между 
Кременчугом и Днепропетровском?" И еще: "Когда Карл XII вместе с Мазепой бежали 
после разгрома под Полтавой, где они переправлялись через Днепр?" М. П. 
Воробьев мне ответил: "У Переволочной, что севернее Днепропетровска". Я 
поблагодарил его за справку. Это место как раз находилось в полосе нашего 
фронта. 

Тогда же я просил М. П. Воробьева срочно отправить ко мне тяжелые мостовые 
парки, в частности с Дальнего Востока - тяжелые понтоны для установки 
железнодорожных мостов через Днепр. Я знал о наличии такого моста СП-19, когда 
был в 1938-1940 гг. командующим войсками 2-й Отдельной Краснознаменной армией 
на Дальнем Востоке. Этот мост проходил испытание в армии, а мне пришлось быть 
председателем Государственной комиссии по его испытанию на реке Зее. Следует 
отдать должное М. П. Воробьеву, оперативно приславшему такой мост нашему фронту.
 

Забегая вперед, скажу, что после форсирования Днепра у Днепропетровска мост был 
сравнительно быстро наведен и сыграл большую роль в обеспечении подвоза 
железнодорожным транспортом всех видов материальных средств и особенно 
боеприпасов для наступательных операций на Правобережной Украине. 

Наступление Степного фронта к Днепру 

Итак, как уже было сказано, 23 августа был освобожден Харьков, но войска 
Степного фронта все еще вели напряженные бои западнее, юго-западнее и южнее 
города. 8-я немецкая армия, имея сильную танковую группировку, оказывала 
упорное сопротивление. 

Значительные силы противник бросил в контратаки против наступающих войск 53-й и 
5-й гвардейской танковой армий. Используя выгодную для обороны местность по 
берегам Мерефы, Уды, Мжи, Ореля, Ворсклы, противник создал довольно сильные 
оборонительные рубежи, а такие города, как Мерефа, Валки, Красноград, Полтаву и 
другие, превратил в прочные опорные пункты на путях нашего наступления к Днепру.
 Упорная и напряженная борьба в районе Харькова объяснялась тем, что гитлеровцы 
стремились вывести из-под удара советских войск свою донбасскую группировку. 
Манштейн постоянно опасался, что наши войска выйдут к Полтаве раньше, чем 
немецкие армии будут отведены к Днепру. 

27 августа 1943 г. в ставке Гитлера Манштейн докладывал о больших потерях 
группы и просил отвода войск из Донбасса. Вот как он об этом пишет в книге 
"Утерянные победы": "Из этой обстановки я сделал вывод о том, что мы не можем 
удержать Донбасс имеющимися у нас силами, и что еще большая опасность для всего 
южного фланга восточного фронта создалась на северном фланге группы. 8-я и 4-я 
танковая армии не в состоянии долго сдерживать натиск противника в направлении 
к Днепру"{18}. 

Как известно, против 4-й танковой армии противника наступал Воронежский фронт, 
против 8-й армии - Степной фронт. Гитлер вынужден был принять решение об отводе 
войск группы армий "Юг", когда под ударами Воронежского, Степного, 
Юго-Западного и Южного фронтов на южном крыле врага наступил явный кризис. 

А каковы были действия войск нашего фронта? 

Войска 5-й гвардейской танковой армии генерала П. А. Ротмистрова и 53-й армии 
генерала И. М. Манагарова 29 августа овладели городом и станцией Люботин и тем 
открыли широкую дорогу на Полтаву. Некоторая задержка произошла с освобождением 
Мерефы. Противник заранее и основательно укрепил район этого города, который 
прикрывал Харьков с юга и был основным южным бастионом обороны Харькова. К тому 
же Мжа и ее обрывистые берега способствовали организации сильной обороны. 

После потери Харькова немцы держались за Мерефу как за важный железнодорожный 
узел, обеспечивающий движение поездов на железных дорогах этого района. Замечу, 
что наступление 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова, в задачу которой 
входило овладеть Мерефой, развивалось медленно. Пять дней армия вела упорные 
бои по преодолению обороны врага на рубеже реки Уды, где противник ожесточенно 
сопротивлялся, но результаты были невелики. Я выехал к М. С. Шумилову, но не 
столько для того, чтобы выразить недовольство Михаилу Степановичу, а для того, 
чтобы разобраться в обстановке и вместе с ним наметить эффективные меры, чтобы 
скорее покончить с бастионом Мерефы. Я еще раз убедился, что гитлеровцы сильно 
окопались, создали продуманную систему огня и дрались упорно. Все это требовало 
от нас тщательно подготовить наступление и провести его организованно и 
настойчиво. Надлежало в первую очередь создать артиллерийскую группировку и 
нанести массированные удары артиллерией и авиацией для подавления системы 
артиллерийского и минометного огня противника. Как всегда, было необходимо, 
сообразуясь с обстановкой, выбрать направление удара, причем наиболее выгодное. 
На все это потребовались время, мобилизация сил и средств. Хорошо подготовив 
наступление и выбрав метод атаки, мы применили обходный маневр основного 
опорного пункта Мерефы. Все это обеспечило нам успех. 

5 сентября войска 7-й гвардейской армии освободили город и железнодорожный узел 
Мерефа. Для фронта это было очень важно. Открывался путь для более быстрого 
наступления 57-й и 7-й гвардейской армий к Днепру. Но предстояла еще упорная 
борьба с сильной полтавской группировкой 8-й немецкой армии. В направлении 
Полтавы и Кременчуга под ударами Степного фронта отступала самая крупная 
группировка 8-й армии немцев, состоящая из 3-го, 47-го танковых и 11-го 
армейского корпусов. 

Разгром противника под Харьковом и Мерефой, открывший войскам фронта путь на 
Полтаву и далее к Днепру, а также успешное наступление соседних фронтов 
вынудили врага к отступлению на всей Левобережной Украине. 

Обстановка потребовала внести некоторые изменения в директиву Ставки от 12 
августа. 

6 сентября Ставка дала новые разграничительные линии, несколько изменила 
направление наступления фронтов. Теперь Воронежский фронт нацеливался на Киев. 
Задача Степного фронта состояла в том, чтобы, наступая в быстром темпе в общем 
направлении на Полтаву и Кременчуг, не позволить врагу создать устойчивый фронт 
и разгромить полтавскую и кременчугскую группировки противника. К этому времени 
Ставка за счет своего резерва усилила войска Степного фронта 37-й армией под 
командованием генерала М. Н. Шарохина. Вновь из Воронежского фронта вернулась к 
нам и 5-я гвардейская армия генерала А. С. Жадова, и, кроме того, нам была 
передана 46-я армия генерала В. В. Глаголева из Юго-Западного фронта. 

Прикрываясь арьергардами, противник при отходе оставлял отдельные группы на 
высотах, в населенных пунктах и на узлах дорог, стремился расстроить наше 
наступление, вывести свои главные силы из-под удара и сохранить за собой 
переправы до полного отхода войск. Мы в штабе фронта правильно оценили действия 
противника и приняли все меры к тому, чтобы наши приказы на выход к Днепру были 
по возможности точно выполнены войсками фронта при преследовании врага. 

Освобождение Полтавы 

Все данные разведки свидетельствовали о том, что противник будет упорно драться 
за Полтаву и попытается надолго задержать войска фронта. По мере нашего 
приближения к городу сопротивление частей 8-й немецкой армии возрастало. Сюда 
немецко-фашистское командование подбросило из резерва свежие части 106-й 
пехотной дивизии, танковой дивизии СС "Райх" и др. На полтавском направлении 
гитлеровцы широко применяли заграждения, взрывали железные дороги и шоссейные 
мосты, создавали минные поля и другие препятствия и часто переходили в 
контратаки. Гарнизон Полтавы был увеличен вдвое. По правому берегу Ворсклы 
противник подготовил оборонительные позиции. Вокруг города и в юроде были 
сооружены инженерные укрепления. Каменные здания были приспособлены к круговой 
обороне, противник создал систему артиллерийского и минометного огня, 
прикрывавшую подступы к реке. Все мосты и переправы на реке были взорваны 
врагом еще при отступлении. Словом, Полтава была подготовлена как мощный узел 
обороны, являвшийся связующим звеном оборонительных рубежей и опорных пунктов 
на Левобережной Украине. Гитлеровцы держались за Полтаву, чтобы сковать 
успешное наступление советских войск. 

Командармы, командиры соединений и частей, выполняя приказ фронта, действовали 
смело и дерзко, подвижными отрядами выходили на фланги и в тылы, громили 
неприятельские войска, создавали панику и захватывали его опорные пункты. К 20 
сентября войска фронта были уже на удалении 70-120 км от Днепра. Правое крыло 
фронта - 5-я гвардейская и 53-я армии - обходило Полтаву с севера и юга с 
задачей овладеть городом. В центре фронта в направлении Кобеляки наступали 
войска 69-й и 7-й гвардейской армий. Войска 57-й и 46-й армий левое крыло 
фронта - преследовали противника в направлении Днепропетровска. 

Перед фронтом с боями продолжали отходить до 20 дивизий, в том числе 3 танковые 
8-й и 1-й танковой армии врага. К сожалению, 5-я гвардейская танковая армия к 
тому времени была выведена в резерв на восстановление. 1-й механизированный 
корпус под командованием генерала М. Д. Соломатина продолжал действовать на 
правом крыле фронта, но имел мало танков. Так что наши возможности отрезать 
отходящие войска противника от переправ из-за недостатка подвижных войск были 
весьма ограниченны. Правда, М. Д. Соломатин создал небольшой танковый отряд, 
которому поставил задачу прорваться к Днепру и захватить переправу. Это сыграло 
в дальнейшем положительную роль в организации переправы наших танков. 

20 сентября 1943 г. мною было принято решение разгромить отходящие немецкие 
войска на кременчугском и днепродзержинском направлениях, на плечах противника 
с ходу форсировать Днепр и овладеть плацдармами на правом берегу. 

Я потребовал от командармов 5-й гвардейской, 53-й, 69-й, 7-й гвардейской, 57-й 
и 46-й армий энергично развивать преследование отступающего противника и к 
24-25 сентября 1943 г. овладеть "переправами на Днепре и обеспечить его 
форсирование. При этом я требовал проводить операции по выходу и форсированию 
Днепра со всей настойчивостью, энергией и решительностью. Особо обращал 
внимание на смелое, дерзкое использование подвижных отрядов и захват войсками 
на плечах противника переправ через Днепр. 

Форсирование Днепра было намечено на фронте 130 км. Этим же приказом были 
определены задачи войск на захват плацдармов за Днепром. 5-я гвардейская армия 
наносила удар в направлении на Решетиловку в обход Полтавы с севера. Ее 
передовые отряды 24-29 сентября должны были выйти к Днепру в районе Кременчуга. 
53-я армия, обходя Полтаву с юга, преследовала противника в общем направлении 
на Кошубовку, Кобы. 24 сентября армия передовыми отрядами должна была овладеть 
переправами на Днепре в районе Садки и Чикаловки. 69-я армия наступала в 
направлении на Велик и Бреусовку. 

7-я гвардейская армия имела задачу выйти к Днепру в районе Переволочная, 
Бородаевка, Старый Орлик и захватить плацдармы на правом берегу. 57-я армия, 
развивая наступление в направлении на Шульговку, 23 сентября должна была 
овладеть переправами в районе Пушкаревка-Сошиновка и захватить плацдарм на 
участке Шевченково, Верховцево. 

46-я армия развивала наступление в общем направлении на Днепродзержинск, 
Софиевку и Чаплинку. Ей предстояло 23 сентября овладеть переправами в районе 
населенного пункта Аулы, Днепродзержинска и захватить плацдарм на участке 
Мироновка, Благовещенка. 

37-я армия (семь стрелковых дивизий), находясь во втором эшелоне фронта, была в 
полной готовности войти в сражение, сменив войска 69-й армии. Свежие части и 
соединения 37-й армии должны были форсировать Днепр в центре полосы фронта на 
участке Успенское, Куцеволовка. 

Выполняя приказ, войска фронта успешно продвинулись впере1 на 10-25 км и 21 
сентября заняли более 250 населенных пунктов. 

Войска 53-й армии к исходу 21 сентября на всем своем фронте вышли на восточный 
берег Ворсклы. Одновременно с И. М. Манагаровым вышли к реке войска А. С. 
Жадова. Этим армиям с ходу не удалось взять Полтаву. Предстояли нелегкие бои. 
Необходимо было форсировать Ворсклу и преодолеть развитую систему обороны врага 
у самой реки на ее правом берегу. 

Задержка армий у Полтавы нас не устраивала, поскольку сбивался темп продвижения 
на правом, основном крыле фронта. Сама сложившаяся обстановка требовала 
быстрейшего выхода к Днепру в район Кременчуга. 22 сентября пришлось выехать в 
войска А. С. Жадова, непосредственно наступавшие на Полтаву. С А. С. Жадовым мы 
прибыли в 95-ю гвардейскую стрелковую дивизию, которой командовал генерал-майор 
Н. С. Никитченко. 

Осмотрев местность, мы убедились, что в полосе наступления 33-го гвардейского 
стрелкового корпуса генерала М. И. Козлова создалась очень сложная обстановка. 
Наиболее трудная задача выпала на долю 95-й гвардейской стрелковой дивизии. В 
полосе наступления этой дивизии вдоль правого берега реки раскинулась низина, 
которая упиралась в высоту с обрывистым скатом, где противником были 
установлены пулеметы, орудия прямой наводки и штурмовые орудия. Встретившись с 
Н. С. Никитченко на его НП, мы обсудили план действий и поставили задачу к 
рассвету 23 сентября освободить Полтаву. При этом мы понимали, какие трудности 
предстоит преодолеть частям 95-й дивизии, поэтому аналогичную задачу поставили 
97-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием полковника И. И. 
Анциферова. От обеих соединений требовались тщательная подготовка штурма, 
умелая организация боя, а главное - могучий боевой дух, обеспечивающий 
преодоление всех трудностей при выполнении боевого приказа. 

21 и 22 сентября командирами и политработниками, партийными и комсомольскими 
организациями была проведена большая работа по мобилизации всего личного 
состава дивизий на выполнение noСтавленных задач. Одновременно велась усиленная 
подготовка войск 5-й гвардейской и 53-й армий в материальном и техническом 
отношениях, боевые задачи доводились до каждого бойца. Примечательно, что 
участок форсирования Ворсклы соединениями 5-й гвардейской армии совпадал с 
местом переправы русской армии во главе с Петром I для решительной битвы со 
шведами под Полтавой в 1709 г. 22 сентября на рассвете войска 5-й гвардейской и 
53-й армий приступили к форсированию Ворсклы. К семи часам на правый берег 
переправились части 9-й гвардейской воздушнодесантной, 95-й, 97-й и 13-й 
гвардейских стрелковых дивизий 5-й гвардейской армии. Здесь особенно отличились 
храбростью воины 95-й гвардейской дивизии. Одновременно с 5-й гвардейской 
армией через Ворсклу переправились части 214-й, 233-й и 299-й стрелковых 
дивизий 53-й армии. Вслед за ними переправились и части 84-й, 375-й и 116-й 
стрелковых дивизий той же армии. Войска 53-й армии, преодолевая сопротивление 
противника, несмотря на сильный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь, 
атаковали вражеские позиции на правом берегу Ворсклы и успешно продвигались 
вперед. К вечеру 22 сентября части 53-й армии овладели правым берегом реки на 
участке Черов, Климовка, Восточная Козуба и продолжали теснить противника в 
восточном направлении. 

Первыми в город прорвались разведчики 95-й гвардейской стрелковой дивизии во 
главе со старшим лейтенантом Скачко и разведчики 84-й стрелковой дивизии 
сержант Мухин и рядовой Коншалов. Группа Скачко к 3 часам достигла Октябрьского 
парка. Разведчик Иван Белых водрузил Красное знамя на старинном памятнике 
участникам исторической битвы под Полтавой - обелиске "Славы". Мухин и Коншалов 
достигли центра города и на одном из зданий также водрузили Красное знамя. 

Вслед за разведчиками в город с разных сторон ворвались специально 
подготовленные штурмовые отряды 95-й гвардейской, 84-й стрелковой и 9-й 
гвардейской воздушнодесантной дивизии. 

Прорвавшись к центру города, командир 201-го стрелкового полка 84-й стрелковой 
дивизии майор М. Ж. Ермишин водрузил Красное знамя на одном из уцелевших зданий 
центральной площади Полтавы. Отличились также подразделения майора М. Я. 
Пономарева, капитана Н. Г. Яшникова и многие другие. В упорных уличных боях 
части этих дивизий к утру 23 сентября очистили Полтаву от немецко-фашистских 
захватчиков. Население города с радостью и ликованием встречало своих 
освободителей. Рано утром, подъехав к северной окраине юрода, получая доклады 
об освобождении Полтавы, я испытывал чувство радостного волнения. Но оно было 
омрачено зверствами гитлеровцев. Поблизости находилась уцелевшая, но с 
обуглившимися углами и крыльцом школа, вокруг которой собралась большая толпа 
жителей. Со слезами на глазах они наперебой рассказывали мне обо всех тех 
ужасах, которые перенесли на рассвете. Гитлеровские изверги перед самым отходом 
согнали жителей вместе с детьми ближайших домов в помещение этой школы, и тут 
же факельщики подожгли ее. К счастью, в то время, когда пламя уже начало 
проникать в помещение, появились солдаты нашей 5-й гвардейской армии и спасли 
обреченных людей от верной гибели. 

Отходя от Полтавы, гитлеровцы взорвали почти все здания в центральной части 
города и железнодорожный мост. С тяжелым чувством ехал я через город. Всюду 
были следы варварских разрушений. 

Итак, город русской славы, областной центр Украины был освобожден. 

Отлично дрались за Полтаву воины фронта! Решительной атакой и обходным маневром 
город, превращенный немцами в мощный опорный пункт обороны на пути к Днепру, 
был взят войсками 5-й гвардейской и 53-й армий Степного фронта. План 
гитлеровского командования задержать советские войска и втянуть их в затяжные 
бои за город полностью провалился. Наша Полтава навсегда стала свободной. 
Вспоминая эти дни, я должен по справедливости высоко оценить умелые, напористые 
боевые действия командования, штабов и политорганов 5-й гвардейской армии А. С. 
Жадова и 53-й армии И. М. Манагарова. Особенно хочется отметить командиров 
корпусов: 5-й гвардейской армии генералов М. И. Козлова, Н. Ф. Лебеденко, А. И. 
Родимцева; 53-й армии генералов З. З. Рогозного, Ф. Е. Шевердина. Г. И. 
Анисимова; командиров дивизий Г. В. Бакланова, Н. С. Никитченко, И. И. 
Анциферова, А. М. Сазонова, П. И. Буняшина и многих других командиров и 
политработников этих армий. В боях отличились и воины 1-го механизированного 
корпуса генерала М. Д. Соломатина. 

Москва салютовала войскам фронта, и приказом Верховного Главнокомандующего 
войскам, участвовавшим в освобождении Полтавы, была объявлена благодарность и 
присвоены почетные наименования "Полтавских". 

Потрепанная полтавская группировка немцев поспешно отступала к переправам 
Днепра у Кременчуга. Сюда отходили немецкие дивизии и с других направлений. 
Кременчуг был важным узлом коммуникаций на левом берегу Днепра, и теперь, когда 
нами были освобождены Харьков и Полтава, немцы всеми мерами стремились удержать 
Кременчуг, а главное - переправы и плацдарм, обеспечивавшие отвод их войск за 
Днепр. Кременчугский предмостный плацдарм немцы укрепили по всем правилам 
военно-инженерной науки. На ближайших подступах к Кременчугу были отрыты 
противотанковые рвы, оборудованы эскарпы, установлены проволочные заграждения и 
минные поля. Для обороны плацдарма, обеспечения переправы были выделены 
отборные фашистские дивизии СС "Райх", "Великая Германия" и др. У переправ 
немцы сосредоточили большое количество награбленного продовольствия и имущества 
для отправки в Германию. В городе содержались под конвоем десятки тысяч жителей 
окрестных сел и хуторов, собранные для угона на чужбину. Это тоже было причиной 
того, почему враг так крепко держался за Кременчуг. 

Командование фронта, отдавая отчет в важности захвата переправ у Кременчуга, 
направило сюда две закаленные в сражениях армии - 5-ю гвардейскую и 53-ю. Армии 
с боями прошли 300 км от Белгорода, и на них можно было положиться. 

Командование фронта требовало, чтобы при ликвидации укрепленного плацдарма 
врага в районе Кременчуга войска действовали как можно быстрее и организованнее.
 Напутствуя командармов А. С. Жадова и И.М. Манагарова, я указывал, что, 
форсируя Днепр на отдельных участках у Кременчуга, ни в коем случае нельзя 
оставлять вражеский плацдарм на левом берегу Днепра. 

Ставка Верховного Главнокомандования в своей директиве еще раньше обращала 
внимание командующих войсками фронтов на ликвидацию всех плацдармов на левом 
берегу могучей реки. 

К 28 сентября войска 5-й гвардейской и 53-й армий, преследуя отступавшие 
немецко-фашистские войска, уничтожая их живую силу и технику, подошли к 
Кременчугу. Гитлеровцы оказывали упорное сопротивление. Завязались напряженные 
и упорные бои. Атаки и штурм Кременчуга наши части вели со всех сторон 
одновременно, рассекая вражеские плацдармы и уничтожая гитлеровцев по частям. 
За два дня боев - 28 и 29 сентября - войска 5-й и 53-й армий полностью очистили 
Кременчуг от врага. В бою за освобождение города отлично действовали все рода 
войск. На высоком уровне было управление и взаимодействие. Очень смело 
сражались наши танкисты. Например, экипажи танков лейтенантов Хорунжева и 
Семенцова совершили рейд по Кременчугу и вскрыли систему обороны, огневые точки 
противника. Хорошо взаимодействовала с танками и пехотой артиллерия, 
поддерживая свои войска и уничтожая живую силу и технику врага. Авиация 5-й 
воздушной армии под командованием генерала С. К. Горюнова во время отхода 
противника наносила удары по колоннам врага и его переправам. 

24 сентября 40 наших бомбардировщиков совершили успешный налет на вражеские 
переправы в районе Кременчуга. Прямыми попаданиями был разрушен железнодорожный 
мост. 

Пять пехотных и две танковые дивизии противника, отходившие на кременчугскую 
переправу, были вынуждены переправляться через Днепр под воздействием 
массированных ударов нашей авиации и артиллерии, неся большие потери в живой 
силе и технике. Будучи дезорганизованными и расстроенными, вражеские войска 
потеряли много времени на переправу и не смогли подготовиться к организованной 
обороне на правом берегу реки. 

Усилия всех родов войск не пропали даром. Рухнул последний предмостный опорный 
пункт противника на Днепре. Нашими войсками были захвачены 21 зенитное орудие, 
26 пулеметов, мотокатер, несколько барж с 640 тоннами зерна, 300 голов крупного 
рогатого скота, приготовленных к угону на запад. 

В боях за Кременчуг враг потерял 2700 солдат и офицеров убитыми и ранеными. 

В отдельных исторических трудах имеются некоторые неточности в описаниях 
освобождения Кременчуга, поэтому целесообразно привести полностью приказ 
Верховного Главнокомандующего, относящийся к этому событию. "Приказ Верховного 
Главнокомандующего генералу армии Коневу 

Войска Степного фронта после трехдневных упорных боев сломили сопротивление 
противника и сегодня, 29 сентября, овладели городом Кременчуг сильным 
предмостным опорным пунктом немцев на левом берегу реки Днепр. 

В боях за освобождение города Кременчуг отличились войска генерал-лейтенанта 
Жадова, генерал-лейтенанта Манагарова и летчики генерал-лейтенанта авиации 
Горюнова. 

Особо отличились: 

97-я гвардейская Полтавская стрелковая дивизия генералмайора Анциферова, 6-я 
гвардейская воздушнодесантная дивизия полковника Смирнова, 214-я стрелковая 
дивизия полковника Бровченко, 233-я стрелковая дивизия полковника Соколова, 
219-я танковая бригада полковника Хилобок, 469-й минометный полк майора 
Чернявского, 308-й гвардейский минометный полк полковника Гольдина, 1902-й 
самоходный артиллерийский полк подполковника Грдзедишвили. 

В ознаменование одержанной победы соединениям и частям, отличившимся в боях за 
освобождение города Кременчуг, присвоить наименование "Кременчугских". 

Впредь эти соединения и части именовать: 6-я гвардейская Кременчугская 
воздушнодесантная дивизия, 214-я Кременчугская стрелковая дивизия, 233-я 
Кременчугская стрелковая дивизия, 219-я Кременчугская танковая бригада, 469-й 
Кременчугский минометный полк, 308-й Гвардейский Кременчугский минометный полк, 
1902-й Кременчугский самоходный артиллерийский полк. 

97-ю гвардейскую Полтавскую стрелковую дивизию, второй раз отличившуюся в боях 
с немецкими захватчиками, представить к награждению орденом Красного Знамени. 

Сегодня, 29 сентября, в 23 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины 
салютует нашим доблестным войскам, освободившим город Кременчуг, двенадцатью 
артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий. 

За отличные боевые действия объявляю благодарность всем руководимым Вами 
войскам, участвовавшим в боях за освобождение города Кременчуг. 

Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу и независимость нашей Родины! 

Смерть немецким захватчикам! 

29 сентября 1943 г.". 

Этим же числом датирована директива Ставки о нанесении главного удара в общем 
направлении на Черкассы, Ново-Украинку, Вознесенск с задачей разгрома 
кировоградской группировки противника. Своим левым крылом фронту предписывалось 
наступать в направлении на Пятихатку и Кривой Рог с целью выхода на тылы 
днепропетровской группировки врага{19}. В соответствии с полученной задачей 
командование и штаб Степного фронта приступили к планированию новой операции, а 
тем временем части одна за другой выходили к Днепру на фронте от Черкасс до 
Днепропетровска. 

План дальнейших действий фронта заключался в том, чтобы форсировать Днепр с 
ходу на широком фронте. Главным направлением было избрано Переволочная-Кривой 
Рог. Предстояло разгромить кировоградско-криворожскую группировку противника. 
Операцию предусматривалось провести в два этапа. Во время первого этапа было 
намечено форсировать Днепр и захватить плацдармы на его правом берегу. Первый 
этап был разработан более подробно. Что касается второго, то здесь план 
намечался ориентировочно. Более подробное планирование второго этапа зависело 
от результатов форсирования Днепра и масштаба захваченных плацдармов за рекой. 

3 октября Ставка утвердила наш план без существенных поправок. 

К этому времени в состав фронта входили. 52-я армия К. А. Коротеева и 4-я 
гвардейская И В. Галанина, переданные Ставкой из Воронежского фронта, 53-я И. М.
 Манагарова, 5-я гвардейская А. С. Жадова, 37-я М. Н. Шарохина, 7-я гвардейская 
М. С. Шумилова, 57-я Н. А Гагена, 1-й механизированный корпус М. Д. Соломатина, 
5-я воздушная С. К. Горюнова. 5-я гвардейская танковая армия и А Ротмистрова 
находилась в резерве Ставки в районе Полтавы-Харькова на доукомплектовании и 7 
октября вновь вошла в состав фронта. Ранее действовавшая в со ставе фронта 46-я 
армия В. В. Глаголева передавалась в Юго-Западный фронт. 

Нетрудно заметить, что усиление фронта вызывалось общей обстановкой и 
отведением Ставкой важной роли Степному фронту в системе стратегических 
операций заключительного этапа летне-осенней кампании 1943 г. Форсирование 
Днепра, захват, удержание и расширение плацдармов в полосе фронта обеспечивали 
нависание наших войск над днепропетровской группировкой противника с севера, 
что было весьма важно для решения дальнейших стратегических задач. 

К началу форсирования Днепра нам было известно, что противник отводил свои 
главные силы с Левобережной Украины по расходящимся направлениям, т. е. к 
переправам в Кременчуге и Днепропетровске. К 25 сентября он имел здесь 14 
пехотных и 2 танковые дивизии из состава 8-й и частично 1-й танковой армий. 
Наибольшее внимание враг уделял кременчугскому направлению, где ожидал нашего 
форсирования и соответственно готовился сорвать наши планы. Мы учитывали, что 
противник еще не успел создать прочной обороны между Кременчугом и 
Днепропетровском, поэтому главные усилия сосредоточил именно на этом 
направлении. Здесь и намечалось нанести основной удар. 

После ликвидации кременчугского предмостного укрепления 5-я гвардейская и 53-я 
армии сразу же приступили к форсированию и захвату плацдармов за Днепром. Ряд 
гвардейских соединений 5-й и 7-й гвардейских армий, как, например, 73-я и 97-я 
дивизии, смело и с большим искусством форсировали Днепр. Особо отличился в 
организации форсирования Днепра командир 73-й гвардейской дивизии полковник С. 
А. Козак, за что ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Командир 
97-й гвардейской дивизии был награжден за освобождение Кременчуга орденом 
Красного Знамени. 

В связи с приближением к Днепру все армейские военачальники, в том числе 
командование фронта и начальник инженерных войск фронта генерал А. Д. Цирлин, с 
большой настойчивостью проталкивали инженерные парки к реке. И все же, несмотря 
на все усилия, они опаздывали. 

Однако ото не сорвало оперативно-стратегического плана фронта форсировать Днепр 
с ходу. Советские войска смело на широком фронте перемахнули, буквально 
перемахнули через Днепр, разрушили весь подготовленный немцами оборонительный 
вал и нанесли сокрушительное поражение немецко-фашистским войскам. Это не 
означает, что гитлеровцы растерялись и не оказывали сопротивления. Напротив, 
бои носили исключительно ожесточенный характер. Чтобы не допустить форсирования 
Днепра и расширения захваченных плацдармов, противник предпринимал непрерывные 
контратаки силами танковых дивизий; вражеская авиация наносила удары по нашим 
войскам и переправам. Но, несмотря ни на что, Днепр был форсирован. 

Заслуживает внимания опыт форсирования Днепра 7-й гвардейской армией М. С. 
Шумилова. Эта армия захватила правобережные плацдармы раньше всех. 

В период подхода к Днепру в район Переволочная, устье Ворсклы, Новый Орлик 7-й 
гвардейской армии, кажется это было 22 или 23 сентября, я встретился с 
командиром М. С. Шумиловым и инженером армии В. Я. Пляскиным у Нового Орлика. 
Мы прошли вдоль берега, осмотрели подступы, примерно определили ширину реки в 
700-800 м, осмотрели в бинокли противоположный берег и установили, что оборона 
противника на том берегу пока не сплошная. Все это побуждало нас, не теряя 
времени, начать форсирование реки и действовать решительно. Но, к сожалению, 
переправочных средств почти не было, не считая нескольких надувных лодок. 
Местность степная, леса нет и, следовательно, негде взять вспомогательных 
материалов для постройки плотов и мостов. Кроме лозняка, ивы, на берегу ничего 
не было. Правда, некоторые предусмотрительные командиры по пути собирали лодки, 
бочки, доски от разрушенных домов, и все, конечно, пригодилось. Но для армии 
этого было мало. Мы приняли решение: все, что есть в ближайших населенных 
пунктах (деревянные сараи, двери, крыши, бочки, плетни), использовать для 
плотов. 

Нужно отдать должное М. С. Шумилову и начальнику инженерной службы армии 
генералу В. Я. Пляскину - они тут же поставили задачи дивизиям и под своим 
личным руководством начали готовить плоты для переправы пехоты с пулеметами, 
отдельных орудий и саперов на тот берег. Конечно, одновременно принимали все 
меры по обеспечению переправы артиллерийским огнем и противовоздушной обороной. 


В ночь на 25 сентября части 7-й гвардейской армии форсировали Днепр и 
зацепились на том берегу сначала за маленький клочок земли у села Домоткань. 
Это и было началом форсирования крупной водной преграды войсками Степного 
фронта. 

Трудности в таком деле бесспорно велики, особенно когда нет под рукой 
достаточно эффективных средств переправы. 

Я приказал командирам частей переправиться на ту сторону Днепра с передовыми 
отрядами. Это в значительной степени способствовало форсированию реки и 
обеспечению захвата плацдармов, так как командиры своим примером увлекали 
бойцов, проявляли инициативу, творчески подходили к решению задач. 

С одним из полков первого эшелона 15-й гвардейской дивизии 7-й гвардейской 
армии переправился командир дивизии генерал-майор Е. И. Василенко. На той 
стороне он испытал все неимоверные трудности боя, когда его части подвергались 
ожесточенным контратакам противника, стремившегося сбросить советских воинов в 
Днепр. Вместе с ними он выдержал натиск и, когда положение более или менее 
стабилизировалось, переправился обратно на левый берег с тем, чтобы принять 
меры для быстрейшей организации переправы артиллерии и остальной части войск. 
Мной было сделано замечание Е. И. Василенко за уход с плацдарма, но потом, 
когда более обстоятельно были изучены действия 15-й гвардейской дивизии, все 
претензии к ее командиру отпали. Дивизия действовала блестяще, а ее командир 
проявил себя как истинный герой. 

Героизм при форсировании Днепра был массовым. Изобретательность, сметка и 
инициатива солдат, сержантов, офицеров были безграничны. 

Как уже было сказано, 9 сентября была получена директива Верховного 
Главнокомандующего, определявшая, что за успешное форсирование крупных водных 
преград, в том числе Днепра, офицеры и генералы, проявившие героизм, 
удостаиваются присвоения звания Героя Советского Союза. Политработники широко 
разъяснили эту директиву в войсках. Политическая и партийная работа во время 
подготовки к форсированию Днепра была исключительно конкретной, построенной на 
примерах и опыте форсирования войсками фронта таких рек, как Донец и Ворскла, а 
некоторые дивизии уже имели опыт переправы под огнем врага через Волгу у 
Сталинграда. Все это очень помогало в боевой подготовке войск и в решении 
вопросов, связанных с форсированием. Политическая работа в подготовке личного 
состава к форсированию была настолько конкретной и настолько реально 
сказывалась на выполнении боевых задач, что заслуживает отдельного изучения и 
исследования. Следует отдать должное нашим командирам и политработникам, 
которые сумели воодушевить бойцов и, несмотря на большие трудности, связанные с 
недостатком переправочных средств, быстро и успешно обеспечить форсирование 
этой мощной водной преграды. 

Сначала форсирование Днепра шло успешно. Но на второй день рано утром позвонил 
генерал М. С. Шумилов и доложил, что сильные контратаки танков противника в 
районе действий 24-го гвардейского корпуса его армии у Домоткани и непрерывные 
удары авиации создали тяжелую обстановку на плацдарме. Войска несут большие 
потери, не выдерживают вражеского натиска, и он вынужден отвести их с плацдарма 
на левый берег Днепра. 

Я знал М С. Шумилова как смелого, боевого и опытного командарма. Он закаленный 
воин, не раз доказывал свое мужество и стойкость в обороне под Сталинградом и в 
Курской битве. Поэтому его доклад об отводе войск с плацдарма, естественно, 
вызвал тревогу. Я ответил командарму: "Приказываю держаться на плацдарме, не 
отходить! Сейчас же вылетаю к вам на самолете, вместе разберемся и решим, что 
делать дальше". 

Примерно через 40 мин. на самолете По-2 я подлетел к НП М. С. Шумилова. С 
правого берега нас обстреляла неприятельская зенитная артиллерия. Самолет 
приземлился на обратном скате небольшой высоты у берега Днепра, где был 
наблюдательный пункт М. С. Шумилова. Меня встретили командарм, член Военного 
совета армии З. Т. Сердюк, командиры авиационных корпусов: 1-го штурмового 
генерал В. Г. Рязанов и 4-го истребительного - генерал И. Д. Подгорный. 
Обстановка действительно была грозная. В воздухе непрерывно висели 
неприятельские "хейнкели" и волнами, совершенно свободно бомбили плацдарм и 
переправы. На плацдарме артиллерийско-минометная канонада, танковая стрельба, 
снаряды рвались и на земле, и на воде. Положение переправившихся войск М. С. 
Шумилова было очень тяжелым. Нужно было срочно принимать меры по сохранению 
плацдарма и в первую очередь прикрыть войска с воздуха. Не в укор будет сказано,
 но на сей раз мои авиационные командиры корпусов были не на высоте положения: 
не сумели организовать прикрытие переправы и плацдарма с воздуха. Погода была 
ясная и вполне благоприятствовала работе авиации. Поле боя прямо перед нами 
прекрасно было видно. В первую очередь я высказал неудовольствие командиру 
корпуса истребителей И. Д. Подгорному и потребовал от него обеспечить 
непрерывное патрулирование над плацдармом, перехватывать и уничтожать вражеские 
бомбардировщики р воздухе. В. Г. Рязанову приказал массированными ударами 
штурмовиков с противотанковыми бомбами волна за волной штурмовать немецкие 
танки, атакующие наши войска на плацдарме. М. С. Шумилову поставил задачу 
ориентировать командиров корпусов и дивизий, ведущих бой на плацдарме. о мерах, 
принятых с нашей стороны, для отражения наземных и воздушных атак немцев. 

Затем я приказал стянуть артиллерию на нашем берегу для отражения танковых атак 
врага. Вскоре положение начало понемногу выправляться. Долго не ладилось, 
правда, управление истребителями со стороны И. Д. Подгорного. Но у В. Г. 
Рязанова дело пошло лучше: его девятки одна за другой появлялись над полем боя, 
смело били неприятельские танки. Здесь же на НП М. С. Шумилова В. Г. Рязанов 
имел свою радиостанцию, и, видя поле боя, хорошо наводил свои штурмовики. 

Когда наша авиация стала действовать более организованно и ударили залпы сотни 
орудий и "катюш", положение войск на плацдарме улучшилось. Неприятельские 
танковые атаки были приостановлены. Теперь войска и переправы с воздуха были 
прикрыты. Наши штурмовики непрерывно бомбили вражеские войска и его танки. 
Наступил перелом в обстановке. Бородаевский плацдарм был удержан. 

Началось наведение постоянных переправ и мостов через Днепр и расширение 
плацдармов на той стороне. 

Левее 7-й гвардейской армии и одновременно с войсками этой армии к форсированию 
Днепра на участке от устья Орели до Верхнеднепровска приступили войска 57-й 
армии генерала Н. А. Гагена. Здесь условия форсирования были несколько труднее: 
шире Днепр, не было близко островов. Сама подготовка к форсированию из-за 
опоздания переправочных средств проходила в замедленном темпе. 

Правее армии М. С. Шумилова была введена в сражение 37-я армия генерала М. Н. 
Шарохина) Ввод 37-й армии - второго эшелона фронта - был вызван тем, что 69-я 
армия генерала В. Д. Крюченкина, наступавшая в центре полосы фронта, понесла 
большие потери еще в боях под Белгородом и была значительно ослаблена. Она 
героически дралась в обороне, прошла большой путь в наступлении и сейчас 
нуждалась в отдыхе и пополнении. Поэтому на подходе к Днепру я решил сменить 
69-ю армию, выдвинув из второго эшелона свежую 37-ю армию с тем, чтобы усилить 
центр фронта. 

На 37-ю армию возлагались большие надежды. Она имела задачу с ходу форсировать 
Днепр и во взаимодействии с 7-й гвардейской армией захватить и расширить 
плацдарм в районе Мишурина Рога, превратив его в большой плацдарм оперативного 
значения. Здесь одними из первых переправились через Днепр танкисты, которыми 
командовал Я. П. Вергун, ныне директор Пятихатской школы. Он вышел к Днепру, 
пройдя самостоятельно много километров и опередив войска. За этот подвиг ему 
было присвоено звание Героя Советского Союза. 

Ввод свежей, хорошо укомплектованной 37-й армии имел большое оперативное 
значение. Я рассчитывал на успех не только при форсировании Днепра, но и при 
развитии наступления на правом берегу. В связи с этим все мои указания и 
расчеты штаба фронта исходили из жестких сроков смены частей 69-й армии, 
быстрого выхода войск 37-й армии к реке и форсирования с ходу. Решение было 
правильное. Действия этой армии сулили большой успех всему фронту. Дело в том, 
что на направлении, где вводилась 37-я армия, у немцев отходили лишь остатки 
двух пехотных дивизий. Чтобы ускорить и облегчить ввод в бой войск 37-й армии, 
командарму 69-й армии было приказано до утра 27 сентября оставить все средства 
связи в распоряжении штаба 37-й армии, создав тем самым благоприятные условия 
для быстрого выполнения его боевой задачи. 

Для форсирования Днепра 37-я армия сосредоточивалась на участке Дериевка, 
Мишурин Рог. Она была усилена тремя зенитно-артиллерийскими дивизиями, пушечной 
артиллерийской бригадой, двумя полками ПТО, тремя полками реактивных минометов, 
четырьмя понтонно-мостовыми батальонами. Оперативное построение армии было 
намечено в два эшелона. В первом находились 57-й стрелковый корпус (92-я, 62-я 
и 110-я гвардейские стрелковые дивизии) и 89-я гвардейская Харьковская 
стрелковая дивизия, во втором - 82-й стрелковый корпус. Дивизии первого эшелона 
должны были стремительно выйти к Днепру, с ходу форсировать его и захватить 
плацдарм. В каждой дивизии первого эшелона были созданы передовые отряды в 
составе стрелкового батальона, артдивизиона, двух батарей 
истребительно-противотанковой артиллерии, взвода или роты саперов. Постановка 
боевых задач войскам, организация подхода к реке, план форсирования, меры 
боевого обеспечения и управления - все было разработано и выполнено 
обстоятельно, заранее. Войска двигались быстро, и уже в ночь на 27 сентября 
передовые отряды 62-й и 92-й гвардейских дивизий были у реки. Не имея 
переправочных средств, они начали на берегу собирать подручные материалы для 
форсирования реки. 37-я армия пришла из резерва и имела только 16 малых 
надувных лодок, 10 плавательных костюмов и 5 лодок А-3. Позднее от фронта армия 
получила для переправы артиллерии, танков и другой тяжелой техники: 2 
механизированных понтонно-мостовых батальона, 2 парка Н2П и парк "В", 
инженерно-саперную бригаду РГК, парк А-3 и 48 деревянных лодок. Правда, из-за 
того, что дороги были забиты тыловыми частями и учреждениями, переправочные 
средства несколько отстали и задержали форсирование артиллерии и танков 37-й 
армии. 

В ночь на 28 сентября 92-я и 62-я гвардейские дивизии начали форсирование 
Днепра. Форсирование реки 92-й гвардейской стрелковой дивизией проходило 
неудачно. Противник обнаружил понтоны и открыл по ним плотный 
артиллерийско-минометный и пулеметный огонь. Из-за сильного огня противника 
форсирование было прекращено. 62-я гвардейская дивизия под командованием Героя 
Советскою Союза полковника И. Н. Мошляка организованно и внезапно на понтонах 
Н2П и лодках А-3 в эту же ночь переправила передовой отряд и захватила один из 
островов в районе пристани Мишурин Рог. Вслед за первым эшелоном началось 
форсирование остальных частей дивизии. Когда противник обнаружил форсирование, 
артиллерия 62-й дивизии, будучи организованной и подготовленной, открыла огонь 
по артиллерийско-минометным позициям врага, обеспечивая переправу частей 
дивизии. 

К 8 час. 28 сентября в полосе 62-й гвардейской дивизии на правом берегу Днепра 
было захвачено два плацдарма. Из них один 2 км по фронту и 1 км в глубину. В 
течение дня продолжалась переправа главных сил этой дивизии. Несмотря на 
трудности форсирования, которое происходило днем под воздействием вражеской 
авиации и артиллерии, войска продолжали переправляться на правый берег Днепра, 
используя различные подручные средства и просто вплавь, и с ходу вступали в бой.
 

Солдаты проявляли находчивость и подлинный героизм. Форсирование, однако, 
проходило медленно. Здесь-то и сказались недостаток переправочных средств, 
опаздывавших с прибытием, и неорганизованное, слабое управление со стороны 
некоторых командиров. 

Несмотря на все трудности и упорное сопротивление противника, главные силы 
57-го стрелкового корпуса 29-30 сентября переправились на правый берег реки. В 
ходе напряженных и ожесточенных боев они соединили отдельные плацдармы в один 
общий плацдарм оперативного значения. В последующем там были сосредоточены 
войска для наступления. 

С прибытием переправочных средств были созданы все условия для переброски через 
Днепр основных сил 37-й армии. 

7-я гвардейская армия в течение 29 сентября расширила плацдарм в районе 
Домоткани до 20 км по фронту и до 8 км в глубину. 

С 29 сентября по 10 октября на плацдармах 37-й и 7-й гвардейской армий 
разгорелись жаркие бои. Немцы сосредоточили против этих армий группировку в 
составе четырех танковых дивизий (6-й, 9-й, 23-й и СС "Мертвая голова") и 
моторизованной дивизии "Великая Германия". Противник непрерывно переходил в 
контратаки танками, пытаясь сбросить наши войска в Днепр. Превосходство в 
танках и авиации на плацдарме было на стороне противника, Напряженные бои 
показывали, что противник стремился во что бы то ни стало удержать опорные 
пункты, примыкавшие к Днепру и разъединявшие войска 37-й и 7-и гвардейской 
армий. 

В этой сложной обстановке необходимы были согласованные и решительные действия 
всех армий, форсировавших Днепр, прежде всего 37-й и 7-й гвардейской, против 
которых противник сосредоточил основные силы. В 5 час. 3 октября мной был отдан 
следующий приказ: "2. Командарму 37-й на участке Успенское, Дериевка, колх. 
Ворошилов временно перейти к обороне. На левом фланге силами трех дивизий, всей 
основной массы артиллерии армии с правого и левого берега р. Днепр, всеми 
переправившимися танками с утра 3 октября 1943 гг. нанести решительный удар в 
направлении Анновка, вые. 177,0 и совместно с частями 7-й гвардейской армии 
разгромить и уничтожить наступающую группу противника перед 7-й гв. армией"{20}.
 

К сожалению, командующий армией генерал М. Н. Шарохин не лучшим образом 
организовал выполнение моего приказа. Он разбросал свои силы по фронту и не 
обеспечил массированного удара. По-прежнему в армии недостаточно четко было 
поставлено управление войсками. Командиры частей и соединений находились на 
большом удалении от войск, поле боя не видели, обстановку знали поверхностно, 
доклады из частей получали с опозданием. Я указал командарму на эти недостатки 
и приказал перенести наблюдательные пункты командиров дивизий на правый берег 
Днепра, не дальше 1-1,5 км от войск, в места, позволявшие вести наблюдение за 
полем боя. 

Боевые действия 37-й и 7-й гвардейской армий по форсированию, захвату и 
расширению плацдармов велись 15 дней - с 27 сентября по 11 октября. За это 
время не только осуществлялось форсирование Днепра, но и велись активные боевые 
действия по отражению атак противника, пытавшегося сбросить войска армий с 
плацдармов. 

В итоге ожесточенных боев войска 7-й гвардейской и 37-й армий нанесли врагу 
значительный урон. Они успешно форсировали Днепр и захватили на правом берегу 
плацдарм оперативного значения, разгромили четыре пехотные дивизии, а четыре 
танковые и одна пехотная дивизии понесли серьезные потери. Воины проявили при 
этом массовый героизм. 

Можно было бы на этом прервать краткое описание форсирования Днепра войсками 
фронта. Но мне кажется, что нужно хотя бы кратко сказать о результатах боевых 
действий на захваченных плацдармах. 

Как уже сообщалось, в начале октября 1943 г. командование фронта предварительно 
согласовало свои соображения с Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым и 
представило Ставке план проведения наступательной операции на криворожском и 
кировоградском направлениях. Первый этап операции форсирование, захват и 
обеспечение плацдарма на правом берегу Днепра - для последующего наступления 
был выполнен с некоторым опозданием из-за ожесточенных боев за удержание и 
расширение плацдармов которые продолжались до 10-11 октября. Теперь предстояло 
выполнить задачи второго этапа. 

Планом операции, утвержденным Ставкой, предусматривалось наступление ударной 
группировки фронта в общем направлении на Пятихатку и Кривой Рог, чтобы после 
овладения Пятихаткой продолжать развитие успеха в сторону Апостолово с целью 
отрезать пути отхода на запад днепропетровской группировке противника 
сдерживавшей наступление Юго-Западного фронта. 

Чтобы не форсировать Днепр в новых местах, предполагалось развить удар уже с 
имеющегося плацдарма в полосе 37-й, 7-й гвардейской и 57-и армий. 

Исходя из намеченных задач, мы сосредоточили на плацдарме между Дериевкой и 
Верхнеднепровском 5-ю и 7-ю гвардейские 37-ю и 57-ю армии. Главный удар 
наносили 5-я гвардейская и 37-я армии; для развития прорыва в направлении на 
Пятихатку вводились 5-я гвардейская танковая армия и 7-й гвардейский 
механизированный корпус. Были приняты меры, чтобы в короткие сроки провести 
перегруппировку войск фронта и материально обеспечить их. 

5-я гвардейская армия была снята с плацдарма в районе Кременчуга и сменена 
частями 4-й гвардейской армии. Армия переправилась на левый берег Днепра, 
совершив 100-километровый марш вдоль фронта на юго-восток в район Куцеволовки, 
затем снова переправилась на правый берег Днепра на плацдарм 37-й армии, где 13 
октября приняла новый боевой участок для подготовки к наступлению. 5-я 
гвардейская танковая армия находилась на доукомплектовании в районе 
Полтава-Харьков. Танкисты армии совершили марш от 100 до 200 км, переправились 
через Днепр по мосту специально сделанному для танков, и успели подготовиться к 
наступлению. 52-я и 4-я гвардейская армии получили приказ активизировать 
действия на широком фронте и перейти в наступление с занимаемых плацдармов для 
уничтожения противостоящего противника и расширения плацдармов. 52-й армии 
ставилась задача освободить Черкассы. 

В войсках фронта царил большой патриотический подъем и все трудности 
преодолевались с высоким сознанием долга и готовностью скорее изгнать 
ненавистного врага с советской земли. Командование, политорганы и партийные 
организации провели большую работу по подготовке войск к наступательной 
операции. В трудных условиях за четыре-пять дней была завершена перегруппировка 
войск. Передвижения производились по ночам, скрытно. Всё шло как нельзя лучше. 
Противник не успел обнаружить перегруппировку и сосредоточение наших сил на 
плацдарме, поэтому мер по отражению нашего удара не принял. Однако активность 
войск при форсировании Днепра и завоевании плацдармов привлекла в этот район 
значительные силы противника. Перед нашим наступлением на фронте 
Черкассы-Верхнеднепровск немцы имели 24 дивизии, основная часть которых 
находилась на участке Дериевка, Верхнеднепровск. Наземные силы гитлеровцев 
поддерживались двумя корпусами 4-го воздушного флота, насчитывавшими более 700 
самолетов. 

Одновременно для подкрепления своих войск на кировоградском направлении 
фашистское командование перебрасывало туда из Западной Европы несколько дивизий.
 Настойчивые просьбы Манштейна об усилении свежими войсками группы армий "Юг" 
частично были удовлетворены. Гитлер пошел на усиление группы армий "Юг" с целью 
защиты криворожской руды, которую немцы выкачивали особенно интенсивно. Но в 
целом обстановка на Днепре складывалась не в пользу гитлеровцев. Мы создали все 
условия для дальнейшего наступления с занятых плацдармов. 

Утром 15 октября войска фронта после мощной артиллерийской и авиационной 
подготовки ударной группировкой в составе четырех общевойсковых и танковой 
армий перешли в наступление. Сразу же с момента нашей атаки разгорелись жаркие 
бои. Противник оказывал упорное сопротивление, неоднократно переходил в 
контратаки при поддержке танков и авиации, которая усиленно бомбила боевые 
порядки наших войск. В этот день неприятелем было совершено 250 
самолето-вылетов. Наша 5-я воздушная армия совершила в тот день 470 
самолето-вылетов. Войска, преодолевая сопротивление врага, продолжали прорывать 
вражескую оборону. 

Находясь на наблюдательном пункте П. А. Ротмистрова, я видел, что оборона врага 
под натиском наших войск ломается, и решил для ускорения прорыва во второй 
половине дня ввести в сражение 5-ю гвардейскую танковую армию. Танкистам 
пришлось начинать бои в сложных условиях. Недостаток дорог не позволял 
осуществить танковый удар одновременно крупными силами. Все корпуса выдвигались 
по существу по одному маршруту и вступали в сражение последовательно 
одной-двумя бригадами. В 15 час. в полосе 37-й армии был введен в бой 7-й 
механизированный корпус, а через два с половиной часа в полосе 5-й гвардейской 
армии - две бригады 18-го танкового корпуса генерала К. Г. Труфанова. 

В результате ожесточенных боев 16 октября войска фронта успешно завершили 
прорыв обороны противника и, продолжая наступление, 18 октября овладели 
Дериевкой - сильным опорным пунктом, который фланкировал наши войска на 
плацдарме. 

19 октября танкисты П. А. Ротмистрова при поддержке бомбардировочной авиации 
генерала И. С. Полбина и штурмовиков генерала В. Г. Рязанова вырвались вперед и,
 преодолевая сопротивление врага, освободили город и крупный железнодорожный 
узел на Правобережной Украине - Пятихатки. Здесь были захвачены эшелоны с 
вооружением и продовольствием и элеватор с большим запасом зерна. 

Успех наступления войск фронта на плацдарме вызвал переполох в стане 
гитлеровцев. Чтобы остановить наше наступление, они ввели в сражение четыре 
новые дивизии, прибывшие из Италии и Франции (376-ю и 384-ю пехотные, 14-ю и 
24-ю танковые). 

В эти дни на земле и в воздухе, на всем фронте наступающих войск развернулись 
упорные бои. Здесь уместно привести цитату из книги Манштейна "Утерянные 
победы": "В течение всего октября Степной фронт противника, командование 
которого было, вероятно, наиболее энергичным, перебрасывал все новые и новые 
силы на плацдарм, захваченный им южнее Днепра на стыке между 1-й танковой и 8-й 
армиями. К концу октября он расположил здесь не менее пяти армий (в том числе 
одну танковую армию), в составе которых находились 61 стрелковая дивизия и 7 
танковых и механизированных корпусов, насчитывавших свыше 900 танков. Перед 
таким превосходством сил внутренние фланги обеих армий не могли устоять и 
начали отход соответственно на восток и запад. Между армиями образовался 
широкий проход. Перед противником был открыт путь в глубину Днепровской дуги на 
Кривой Рог и тем самым на Никополь, обладание которым Гитлер с 
военно-экономической точки зрения считал исключительно важным"{21}. 

Конечно, Манштейн для оправдания своего поражения преувеличил численность 
советских войск, но он сказал правду, что действия советских войск 
действительно были энергичными и напористыми, хотя из-за раскисших дорог мы 
испытывали затруднения с доставкой войскам боеприпасов и горючего. Наши войска 
наращивали силу ударов, продолжали продвигаться вперед по Криворожью, 
освобождая от оккупантов рудники и шахты богатейшего рудного бассейна страны. 
Здесь следует заметить, что с 20 октября Воронежский, Степной, Юго-Западный и 
Южный фронты были переименованы соответственно в 1-й, 2-й, 3-й и 4-й Украинские 
фронты. 

23 октября 1943 г. 5-я гвардейская танковая армия основными силами вышла на 
подступы к Кривому Рогу, а частью сил - в район Митрофановки, 30 км восточнее 
Кировограда. Утром части 18-го танкового корпуса с десантом пехоты с налету 
ворвались в Кривой Рог, но, будучи контратакованы сильной танковой группировкой 
противника, закрепиться в городе не смогли. 

Войска 37-й армии, неотступно наступая вслед за 5-й гвардейской танковой армией,
 на подступах к Кривому Рогу также были задержаны контратаками танков 
противника. 

Лично я был в этот день утром на наблюдательном пункте П. А. Ротмистрова перед 
Кривым Рогом, видел бой за город, наблюдал действия армии и активную поддержку 
танкистов штурмовой авиацией корпуса В. Г. Рязанова. В. Г. Рязанов был тут же 
на НП П. А. Ротмистрова. Я указал на необходимость после овладения городом 
прочнее закрепить его за собой и лучше взаимодействовать с армией М. Н. 
Шарохина. От Ротмистрова я поехал к Шарохину. 

Ориентировал его об обстановке под Кривым Рогом и предложил держать в 
готовности артиллерию для отражения танковых атак противника. 

Выход войск нашего фронта к Кривому Рогу и Кировограду поставил в тяжелое 
положение днепропетровско-запорожскую группировку врага и создал очень 
благоприятные условия для наступления войск 3-го Украинского фронта. 

22 октября войсками нашей 57-й армии был освобожден Верхнеднепровск. Создалась 
прямая угроза окружения и атаки немецких войск с тыла. Гитлеровцы принимали все 
меры, чтобы задержать наше наступление. Сопротивление врага начало возрастать. 
Мы испытывали большие трудности в пополнении войск, в снабжении армии 
снаряжением и боеприпасами. Принимая все меры для развития наступления, мы 
использовали для переброски горючего самолеты По-2; кроме того, Ставка выделила 
нам 10 транспортных самолетов "Дуглас". Большую роль сыграл тогда гужевой 
транспорт. Использовались все средства, делалось все, чтобы войска фронта шли 
вперед, освобождая Правобережную Украину. 

Помню, как в конце октября на мой командный пункт в селе Залесье, что 12 км 
севернее Пятихатки, неожиданно прибыли член ГКО А. И. Микоян, начальник тыла 
Красной Армии генерал армии А. В. Хрулев и начальник продовольственного 
управления генерал-лейтенант Д. В. Павлов. Они добирались до КП от станции 
Пятихатки пешком по грязи, поскольку на машинах проехать было невозможно. 

А. И. Микоян интересовался нашими возможностями по отправке в тыл зерна из 
запасов фронта, которые мы создали за счет трофеев, а также за счет убранного 
войсками урожая. Урожай в 1943 г. в Харьковской, Полтавской, Днепропетровской и 
части Кировоградской областях был на редкость богатым. Отступающие гитлеровцы 
не успели его полностью уничтожить, а население не в силах было убрать. Поэтому 
по решению Военного совета фронта к уборке урожая были привлечены войска и 
транспорт тыловых частей и учреждений. Нужно было видеть, с каким горячим 
энтузиазмом работали на полях наши воины. Большая часть хлеба была отправлена в 
Москву и Ленинград. 

Наш советский солдат может гордиться тем, что он был не только освободителем, 
но оставался заботливым хозяином страны, для которого не безразлична судьба 
голодающего населения Ленинграда. Уборкой урожая и отправкой зерна с фронта 
занимались начальник тыла фронта генерал-лейтенант В. И. Вострухов и член 
Военного совета фронта генерал-майор И. С. Грушецкий. Большое участие в этом 
важном деле оказывал начальник Упродснаба генерал-лейтенант Д. В. Павлов. 

Мне хочется хотя бы кратко рассказать об освобождении Днепропетровска. 
Противник, используя каменные постройки города, хорошо приспособил его для 
обороны. Было ясно, что враг будет упорно драться. В большом городе приходится 
драться за каждый дом, и наступающая сторона, особенно при фронтальной атаке, 
несет большие потери. При таком методе наступления юрод сильно разрушается. 
Поэтому я решил пока не ввязываться непосредственно в бои за Днепропетровск, а 
вначале разбить основную группировку противника, особенно его танковые дивизии 
в поле. Тогда в городе и тем более в тылу враг окажется под угрозой полного 
окружения. 

Докладывая краткие итоги операции и фронтовую обстановку И. В. Сталину, я 
высказал ему следующие соображения: "Войска нашего фронта находятся на 
подступах к Кривому Рогу. Противник, опасаясь окружения, начал эвакуацию тылов 
из Днепропетровска, оставил в районе города части прикрытия, а главные силы 
перебрасывает в район Кривого Рога против нашего фронта. В этих условиях крайне 
необходимо начать наступление армиями правого крыла 3-го Украинского фронта для 
скорейшего разгрома днепропетровской группировки противника". 

В тот же день Ставка приказала 3-му Украинскому фронту незамедлительно перейти 
в наступление. 

К 23 октября войска правого крыла 3-го Украинского фронта двинулись вперед. На 
правом крыле фронта к этому времени были развернуты 46-я армия генерала В. В. 
Глаголева и 8-я гвардейская армия генерала В. И. Чуйкова. 

46-я армия наступала с плацдарма Аулы, занятого ею совместно с 57-й армией, в 
направлении Ново-Николаевки, а 8-я гвардейская - с плацдарма в районе 
Войскового в направлении Соленое, Чумаки, Чкалов. Армии, преодолевая 
сопротивление врага, успешно продвигались, расширяя захваченные плацдармы в 
районах Аулы и Войскового, создавая угрозу окружения днепропетровской 
группировки противника. 

Решительное и смелое наступление и маневр наших войск на фланге и в тылу 
деморализовали противника и сокрушили его оборону в районе Днепропетровска, что 
и позволило 25 октября войскам 3-го Украинского фронта при активном содействии 
войск 2-го Украинского фронта штурмом овладеть Днепропетровском и 
Днепродзержинском - крупными промышленными районами и важнейшими узлами обороны 
врага в излучине Днепра. 

В конце октября войска 2-го Украинского фронта вели ожесточенные бои в районе 
Кривого Рога с переброшенными сюда 11-й, 23-й и 24-й танковыми дивизиями 
противника и продолжали последовательно расширять плацдармы, изматывать и 
наносить потери гитлеровским войскам. К этому времени на плацдарме были 
сосредоточены 53-я, 5-я гвардейская, 37-я, 7-я гвардейская, 57-я и 5-я 
гвардейская танковая армии. 

Гитлеровское командование, придававшее большое значение удержанию Никополя и 
Кривого Рога, естественно, всячески укрепляло в этих районах свои группировки, 
стремясь во что бы то ни стало отбросить армии 2-го Украинского фронта. В 
начале ноября 1943 г. перед нашим фронтом оборонялись 8-я армия и часть сил 1-й 
танковой армии гитлеровцев - 25 дивизий, из них 7 танковых и моторизованная. 
Противник создал сильную танковую группировку в составе 4 танковых дивизий и 
при массированной поддержке авиации с утра 28 октября перешел в наступление. В 
районе Кривого Рога в долине реки Ингулец развернулось крупное сражение. Однако 
враг, напоровшись на мощную подготовленную противотанковую оборону войск 37-й, 
7-й гвардейской армий и противотанкового резерва фронта, понес здесь большие 
потери: за два дня боя было подбито 150 немецких танков. Наступление противника 
заглохло и было остановлено. 

23 ноября я доложил по ВЧ Верховному Главнокомандующему о сражениях за Днепром, 
о завоеванном большом стратегическом плацдарме, о том, что войска дерутся 
хорошо, имеют высокий боевой дух. Но, непрерывно находясь в боях около четырех 
месяцев, бойцы физически устали, войскам требовался отдых и пополнение. Я 
просил разрешения временно перейти к обороне на занимаемом рубеже. И. В. Сталин 
высказал полное удовлетворение действиями войск фронта и согласился с моим 
предложением. Однако он поинтересовался моими ближайшими планами. Я кратко 
доложил ему, что войска фронта еще проведут операции по захвату Чигирина, 
Александрии, железнодорожного узла Знаменки, завершат освобождение Черкасс и 
отбросят противника от Днепра по всей полосе фронта. И. В. Сталин одобрил этот 
план, и на этом разговор был закончен. 

Стоит остановиться, хотя бы кратко, на операции 52-й армии генерал-лейтенанта К.
 А. Коротеева по освобождению Черкасс. Войска этой армии форсировали Днепр 
почти без всякого усиления, самостоятельно, на значительном удалении от главной 
группировки фронта и создали большой плацдарм в районе Черкасс, третий по 
величине после киевского и днепропетровского. Он достигал 60 км по фронту и 30 
км в глубину. Овладев в тяжелых боях сильно укрепленным оборонительным 
Черкасским узлом, войска стремительно пошли вперед. 

Правда, железнодорожным узлом Смела с ходу овладеть не удалось, но, выйдя на 
ближайшие подступы к Смеле и станции Бобринская, войска 52-й армии получили 
возможность держать под артиллерийским огнем железнодорожную рокаду Белая 
Церковь-Смела-Кривой Рог и тем не допускать использования ее врагом. 

Под Черкассами противнику были нанесены значительные потери. Бои за город 
носили ожесточенный характер. В них особенно отличились артиллеристы 849-го 
артиллерийского полка, 294-й стрелковой дивизии, получившей наименование 
"Черкасской". Артиллеристы старший лейтенант Валентин Подневич и лейтенант 
Владимир Молотков за подвиги и отвагу в боях за Черкассы были посмертно 
удостоены звания Героя Советского Союза. 

Следует отметить большую помощь, оказанную войскам 52-й армии со стороны 
партизанских отрядов и авиадесантных подразделений, сражавшихся в тылу врага. 
Вместе с войсками армии они своими действиями способствовали успеху советских 
войск на киевском и кировоградском направлениях. 

Таким образом, войска 2-го Украинского фронта во время летне-осенней кампании 
1943 г. выполнили поставленные задачи и добились крупных оперативных успехов. 
Они сыграли решающую роль в разгроме врага под Харьковом и Полтавой, с ходу на 
широком фронте форсировали Днепр и создали стратегический плацдарм юго-западнее 
Кременчуга. Развитие наступления с плацдармов в октябре могло быть еще более 
успешным, если бы одновременно с нами перешел в наступление сосед справа - 
Воронежский фронт. 

Приходится сожалеть, что неоднократные настойчивые попытки Воронежского фронта 
в октябре наступать с букринского плацдарма южнее Киева не увенчались успехом. 

По указанию Ставки ВГК боевые действия Воронежского фронта здесь были 
приостановлены, произведены перегруппировка войск, переброска 3-й гвардейской 
танковой армии на лютежский плацдарм севернее Киева. Позднее из трофейных 
документов стало известно, что немцы больше всего боялись нашего наступления 
именно севернее Киева. В начале ноября с этого плацдарма Воронежский фронт 
провел успешную наступательную операцию по освобождению Киева и развернул 
наступление за Днепром на Житомир. 

Думаю, что активные действия 2-го Украинского фронта, которые нанесли немалые 
потери группе армий "Юг" и тем самым сковали крупные силы немцев, не допустили 
переброску их на киевское направление против войск 1-го Украинского фронта и в 
конечном итоге содействовали достижению победы советских войск в районе Киева и 
созданию там стратегического плацдарма. 

В результате наступления за Днепром армий 1-го и 2-го Украинских фронтов 
положение врага крайне осложнилось. Гитлер начал стягивать резервы с запада и 
перебрасывать войска из состава Северной и Центральной групп армии, создавая 
ударные группировки для контрнаступления с целью ликвидации наших плацдармов за 
Днепром, но все планы врага были сорваны. 

В этой главе кратко показаны действия только 2-го Украинского фронта, которым 
мне довелось командовать. Как известно, в августе-сентябре 1943 г. пять 
советских фронтов участвовали в освобождении Левобережной Украины от 
гитлеровских захватчиков, каждый из них внес свой большой вклад в дело разгрома 
врага в период форсирования Днепра и в последующем захвате плацдармов и 
наступлении на Правобережной Украине. В итоге нашего наступления были 
достигнуты крупные победы. Советские войск освободили от немецко-фашистских 
захватчиков богатые сельскохозяйственные районы Левобережной Украины и Донбасса.
 Освобождение большой территории Украинской Советской Социалистической 
республики имело огромное значение для дальнейшего укрепления экономики и 
усиления военной мощи нашей страны. 

Победы советских войск на Левобережной Украине были обусловлены качественным 
превосходством Советской Армии над немецко-фашистской армией, высоким 
морально-боевым духом личного состава, ростом воинского мастерства, массовым 
героизмом советских воинов на фронте и трудовыми подвигами советских людей в 
тылу. Все планы Гитлера перевести войну к позиционным формам, установить фронт 
по Днепру, создать "Восточный вал" рухнули. Войска фронтов, подходя к Днепру, 
громили группировки противника, смело маневрировали, выходили на тылы врага, не 
давали ему закрепиться на промежуточных рубежах. 

Из 19 армий четырех фронтов, почти одновременно подошедших к Днепру с 22 по 30 
сентября, войска 12-й армии форсировали эту реку и захватили на правом берегу 
Днепра 23 плацдарма. К сожалению, за войсками в период подхода к Днепру не 
успевали двигаться тылы. Они растянулись и не смогли организовать своевременное 
и бесперебойное снабжение войск горючим и боеприпасами. Нехватка горючего 
повлекла за собой большое отставание переправочных средств, особенно тяжелых 
понтонов и артиллерии усиления. Недостаточная обеспеченность боеприпасами не 
позволила осуществить в полной мере надежную артиллерийскую поддержку войск при 
форсировании Днепра в первый период. Поэтому многие дивизии и даже армии 
форсировали Днепр преимущественно ночью без артиллерийской подготовки. Войска 
широко использовали подручные средства, что для гитлеровцев было полнейшей 
неожиданностью. Использование подручных средств при форсировании реки с ходу - 
разумное решение, но это не лучший способ форсирования. У нас в Красной Армии 
было достаточно переправочных средств, в том числе тяжелых мостовых переправ. 
Но в связи с их отставанием и трудностями их доставки к реке создавалась 
задержка форсирования, главным образом танков и артиллерии. Кроме того, выйдя к 
реке, нельзя было медлить. Промедление давало время противнику на организацию 
обороны противоположного берега. Решение переправляться на плечах отходящего 
противника, переправляться с ходу в тех условиях было смелым и вполне 
оправданным сложившейся обстановкой. Вся тяжесть его выполнения выпала на наши 
испытанные и доблестные стрелковые войска. Они проявили чудеса героизма, 
доблести и храбрости. Однако полный успех форсирования Днепра, расширение 
плацдармов, отражение массированных танковых атак противника был достигнут 
объединенными усилиями всех родов войск: пехоты, танков, артиллерии, авиации, 
инженерных войск, связи, органов тыла. 

Форсирование Днепра на 750-километровом фронте является выдающимся примером 
преодоления крупнейшей водной преграды с ходу. Это было по плечу только Красной 
Армии. Ни в какое сравнение с преодолением Днепра не идет опыт форсирования 
Рейна американскими и английскими войсками в годы второй мировой войны. Там 
форсирование проходило в благоприятной обстановке: слабая немецкая группировка 
почти не оказывала сопротивления. Все шло, как на показных учениях, т. е. 
форсирование фактически превращалось в переправу через Рейн. "В истории 9-й 
американской армии указывается, что эта операция сводилась в основном к 
инженерному обеспечению, а не к тактическому маневрированию"{22}. Только 3-я 
американская армия под командованием генерала Паттона форсировала Рейн с ходу и 
с боями. 

Воодушевленные стремлением как можно быстрее освободить Правобережную Украину, 
советские воины проявили высокие морально-боевые качества, выносливость, 
самоотверженность и героизм. 

Вспоминая те очень трудные, но полные героизма дни, я сравниваю события на 
Днепре с действиями наших современных войск на учении "Днепр", которые были 
проведены министром обороны Маршалом Советского Союза А. А. Гречко в 1967 г. 
Несравнимо возросла техника, действия войск производят сильное впечатление, от 
того, что видишь, захватывает дух. Но как поразительно похожи по своему боевому 
характеру сыновья и внуки на тех воинов, которым не были преградами реки, 
подобные Днепру! 

На этом учении были продемонстрированы и мастерство, и прекрасная техника. Все 
переправочные средства моторизованы. Пехота, танки, артиллерия преодолевают 
реку с ходу и самостоятельно. А какая сила и мощь огня, обеспечивающая 
поддержку переправляющихся войск! Все сливается в единый и всесокрушающий таран.
 Если даже в годы Великой Отечественной войны европейские реки не смогли стать 
непреодолимым препятствием для советских войск, то для современной Советской 
Армии, оснащенной новейшими переправочными средствами и мощным боевым 
обеспечением форсирования, и подавно не страшны никакие водные преграды. 

В заключение я должен сказать, что успеху форсирования водных преград 
способствовала подготовка советских войск в мирное время. До войны форсированию 
рек в армии всегда уделялось большое внимание. Особенно основательно готовилось 
к преодолению водных преград высшее командование и оперативные штабы. 

Лично мне до войны пришлось на различных учениях форсировать немало рек, 
приобретенный опыт и организационные навыки очень помогли, особенно на Днепре. 

В исторической битве за Днепр отличились все рода войск: пехота, артиллерия, 
танки, авиация, связь, но особенно инженерные войска Красной Армии. Упорство, 
смелость и героизм советских войск, высокое оперативное искусство командиров и 
начальников всех степеней обеспечили блестящий успех переправы и захват 
плацдармов на правом берегу реки. Войска фронта в жестоких боях не только 
удерживали, но и успешно расширяли все захваченные плацдармы, превратив их в 
стратегические. 

Подводя итоги битвы за Днепр, следует подчеркнуть, что в результате боев был 
взломан считавшийся гитлеровцами неприступным "Восточный вал" врага, развеяны в 
прах все стратегические планы и надежды немецкого командования удержаться на 
Днепре и выиграть время в оборонительных боях. 

  

Глава третья. Кировоградская операция 

Кировоградская операция как бы завершала ряд ожесточенных боев и сражений 
нашего фронта на правом берегу Днепра по расширению плацдармов и создавала 
условия для перехода в решительное наступление на Правобережной Украине. Она 
была подготовлена в своеобразных условиях. В декабре 1943 г. войска фронта 
прорвали укрепленную полосу противника по реке Ингулец, овладели городом 
Александрия и крупным железнодорожным узлом Знаменка, но, встретив ожесточенное 
и все возрастающее сопротивление врага, ко второй половине декабря 
приостановили наступление и закрепились на достигнутых рубежах. 

Командование фронта ясно представляло себе, что при дальнейшем развертывании 
операций в западном направлении г. Кировоград - важнейший узел железных и 
шоссейных дорог, промышленный центр Правобережной Украины - явится для наших 
наступающих войск серьезным препятствием. Придавая большое значение его 
удержанию, противник направил туда значительные пехотные и танковые резервы. А 
в последних числах декабря даже предпринял попытку нанести от Кировограда удар 
против центра нашего фронта в направлении на Знаменку, Новгородку. Но эта 
попытка наступления успеха не имела. 

Согласно разведывательным данным, перед центральными армиями 2-го Украинского 
фронта (53-я армия, 5-я и 7-я гвардейские армии) в полосе Ясиновый, Новгородка 
действовали: 2-я авиаполевая, 320-я, 286-я, 376-я пехотные, кавалерийская СС, 
10-я моторизованная, 3-я, 11-я, 13-я и 14-я танковые дивизии. В ходе операции 
враг подтянул и ввел в бой танковую дивизию СС "Мертвая голова". 

Оборона противника в основном базировалась на системе опорных пунктов с широким 
применением траншей. Из-за недостатка сил на ряде участков переднего края 
гитлеровцы имели только стрелковые окопы на три-пять человек, широко применяли 
проволочные заграждения легкого типа (рогатки, спирали Бруно, "ежи"). На 
скрытых подступах и в непосредственной близости к первой траншее, а также в 
глубине устанавливались плотные минные заграждения. 

Вторая полоса обороны, находившаяся на удалении 6-8 км от переднего края, была 
оборудована значительно слабее. 

Сам Кировоград как опорный пункт был укреплен очень сильно. Основу укреплений 
города составляли оборудованные под оборону крупные каменные здания, 
соединенные между собой; была создана система перекрестного и флангового огня, 
а подступ к городу и важнейшие объекты внутри него (мосты, большие здания, 
аэродром) заминированы. 

Таким образом, оборона противника, построенная по системе сооружений полевого 
типа, была недостаточно глубокой и на ряде участков была занята 
недоукомплектованными, основательно потрепанными в предыдущих боях, но еще 
боеспособными соединениями врага. 

Основу обороны составляли огонь пехотного автоматического оружия, контратаки 
пехоты и танков, а также массированный огонь артиллерии и минометов, которым 
немцы маневрировали, отражая наше наступление. 

При оценке обстановки и выработке решения командование фронта учитывало тот 
факт, что местность района боевых действий открытая, бедная растительностью, 
изрезанная большим количеством глубоких балок, идущих в основном 
перпендикулярно оси нашего наступления. Все это создавало известные трудности 
для действий наших войск, особенно танков. К тому же гитлеровцы умело 
использовали для обороны высоты и населенные пункты, зачастую очень крупные, 
которые также были оборудованы как узлы сопротивления. Противник имел 
возможность по долинам и балкам скрытно маневрировать своими резервами, а также 
укрывать свои артиллерийские и минометные позиции. 

Метеорологические условия были благоприятные. Сухая погода, небольшой мороз, 
незначительный снежный покров, достигавший всего 20 см, отсутствие снежных 
заносов, хорошие дороги - все это способствовало маневру наших войск и подвозу 
всех необходимых запасов. Только густая облачность да туманы ограничивали 
боевые действия авиации и затрудняли работу артиллерии. 

При подготовке и планировании операции я доложил в Ставку краткие соображения о 
замысле, который был вскоре одобрен. Основная задача фронта состояла в том, 
чтобы разбить кировоградскую группировку противника и отрезать пути ее отхода 
на запад. 

Мне очень не хотелось, чтобы немцы оборонялись с "комфортом", в хороших 
условиях большого города. Нужно было выгнать их в поле и бить на открытом месте,
 не разрушая городских построек. 

В принятом мною решении главная роль в операции отводилась войскам центра 
фронта (53-я, 5-я и 7-я гвардейские, 5-я гвардейская танковая армии, 5-й 
гвардейский и 7-й механизированные корпуса). Их действия должна была 
поддерживать 5-я воздушная армия. 

Общий замысел операции заключался в том, чтобы нанести удар по сходящимся 
направлениям с целью окружения всей кировоградской группировки. Окружение и 
уничтожение группировки противника предполагалось осуществить путем охвата ее с 
севера войсками 5-й гвардейской армии совместно с 7-м механизированным корпусом 
и 7-й гвардейской с 5-й гвардейской танковой армиями - с юга. 

В соответствии с замыслом операции войскам были поставлены следующие задачи. 

53-я армия (командующий генерал И. М. Манагаров) с 5-м гвардейским 
механизированным корпусом (командир генерал Б. М. Скворцов) во взаимодействии с 
5-й гвардейской армией (командующий генерал А. С. Жадов) должна была прорвать 
вражескую оборону на участке Кучеровки, Коханиевки и развивать наступление в 
западном направлении на Владимировку; выйдя в район Владимировки, перерезать 
пути отхода противника на запад. Правее наступала 4-я гвардейская армия в общем 
направлении на Ивангород, Златополь. 

5-я гвардейская армия с 7-м механизированным корпусом (командир генерал Ф. Г. 
Катков) сосредоточивали силы на узком фронте и наносили главный удар пятью 
стрелковыми дивизиями на участке Коханиевка-Суботицы в общем направлении на 
Грузное, обходя Кировоград с северо-запада. К исходу второго дня операции она 
должна была овладеть Кировоградом и выйти на рубеж Обозоновка, разъезд 
Лелековка, Ново-Павловка. 

7-й гвардейской армии (командующий генерал М. С. Шумилов) было приказано 
нанести главный удар в тесном взаимодействии с 5-й гвардейской танковой армией 
(командующий генерал П. А. Ротмистров) в общем направлении на Плавни, 
Покровское, в обход Кировограда с юго-запада. К исходу второго дня операции они 
должны были овладеть Кировоградом и выйти на рубеж Федоровка, Юрьевка, 
Ингуло-Каменка. 

В этой операции, рассчитанной на стремительность удара, особо важная роль 
отводилась подвижным войскам: 7-му механизированному корпусу и 5-й гвардейской 
танковой армии. Они получили следующие задачи: 7-й механизированный корпус к 
исходу первого дня наступления должен был выйти в район Грузное, разъезд 
Лелековка, перерезать пути, идущие к городу с запада и северо-запада, и 
содействовать общевойсковым соединениям в овладении Кировоградом; 

5-я гвардейская танковая армия имела задачу наступать во взаимодействии с 7-й 
гвардейской армией в направлении на Покровское, с ходу форсировать реку Ингул в 
районе Калиновки и к исходу первого дня наступления выйти в районы Безводной, 
Федоровки, Юрьевки. Охватом с юга и с юго-запада 5-я гвардейская танковая армия 
во взаимодействии с 7-м механизированным корпусом должна была окружить 
Кировоград и разгромить подходящие к городу резервы противника. 

5-я воздушная армия получила задачу содействовать войскам 5-й гвардейской, 7-й 
гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий в прорыве обороны противника, 
окружении и уничтожении живой силы и техники, а также в захвате Кировограда. Ее 
бомбардировочный и штурмовой авиационные корпуса должны были в первый день 
наступления нанести удар по артиллерийским батареям по скоплению войск и 
техники противника в полосе главного удара наших армий, а в последующие дни 
наносить удары по очагам сопротивления и подходящим резервам противника. 

В соответствии с этим планом войска начали готовиться к боевым действиям. 
Большое внимание подготовке этой дерзкой, высокоманевренной операции уделяли в 
своей работе партийные организации и политорганы фронта. Разумеется, 
учитывались основополагающие документы о партполитработе при действии войск за 
Днепром. Перегруппировка войск проводилась с 29 декабря 1943 г. по 2 января 
1944 г. с соблюдением строжайшей тайны. Переговоры по техническим средствам 
связи по вопросам операции были категорически запрещены. Радиостанции работали 
только на прием. Все распоряжения командующими армиями отдавались устно или 
через офицеров связи. 

Следует подчеркнуть, что хотя мы и не имели сколько-нибудь значительного общего 
превосходства над противником, но на избранном для наступления участке (80 км), 
составлявшем примерно треть полосы фронта, была сосредоточена довольно сильная 
группировка наших войск: 30 стрелковых дивизий из 56 (кроме того, еще 3 дивизии 
находились во фронтовом резерве), 5 механизированных и танковых корпусов (не 
считая 2 корпусов, находившихся в резерве фронта на восстановлении). Здесь было 
собрано 100% танковых и механизированных войск и около 60% артиллерии. 

Так, 5-я гвардейская армия в полосе своего наступления имела следующее 
превосходство над противником: по пехоте 5:1, по орудиям - 2:1, по минометам 
5:1. 7-я гвардейская армия наносила главный удар на своем правом фланге силами 
шести стрелковых дивизий на фронте протяжением 9 км. Здесь было сосредоточено 
1080 орудий и минометов, что обеспечило плотность 120 единиц на 1 км фронта. 
Превосходство над противником составляло: по пехоте - 3:1, по орудиям - 8:1, по 
минометам - 7:1. 

В период подготовки операции наши инженерные части занимались маскировкой, 
оборудованием пунктов управления, проделыванием проходов в проволочных 
заграждениях и минных полях на переднем крае обороны противника. 

Начало операции планировалось на 5 января 1944 г. За три дня до ее начала (2 
января 1944 г.) войскам ударной группировки была отдана оперативная директива, 
в которой говорилось: "1. Исходное положение передовыми батальонами и 
артиллерией занять в ночь с 3 на 4 января 1944 г. Провести самоокапывание 
пехоты. Установить связь и организовать наблюдательные пункты. С 4 на 5 января 
полностью занять исходное положение всем боевым порядкам. 

2. День 4 января полностью использовать для отработки вопросов взаимодействия в 
звене - рота, батарея, батальон, артдивизион. Отработать на местности 
направления и объекты атаки, взаимодействие с соседями; установить характер 
обороны противника и его укреплений, чтобы объекты атаки были видны и 
командирам стрелковых подразделений, особенно рот и батальонов, и командирам 
батарей, и командирам дивизионов. 

3. Провести общую разведку для окончательного уточнения переднего края, системы 
огня противника и характера инженерных укреплений"{23}. 

В ночь на 4 января в полосе 5-й гвардейской армии силами батальонов, рот была 
проведена разведка боем. В ходе ее все командиры стрелковых дивизий и 
командующие артиллерией были на наблюдательных пунктах. Данные этой разведки 
были использованы для уточнения целей артиллерии и для постановки задач частям 
и подразделениям. 

В соответствии с планом 5 января в 8 часов 10 мин. началась 50-минутная 
артиллерийская и авиационная подготовка. Ее результаты были успешными: в 
значительной степени была подавлена система огня противника на переднем крае, 
разрушены ближайшие опорные пункты в глубине. 

За время артиллерийской подготовки войска успели проделать проходы в минных 
полях и в проволочных заграждениях, устранили сооруженные немцами препятствия. 

В 9 час. пошла в атаку пехота. 53-я армия генерала И. М. Манагарова совместно с 
5-м гвардейским механизированным корпусом генерала Б. М. Скворцова прорвала 
оборону, но гитлеровцы, оправившись от первого удара, начали контратаковать 
танками и пехотой из района Федварь. 

5-я гвардейская армия генерал-лейтенанта А. С. Жадова успешно прорвала оборону 
врага, отразила неоднократные контратаки его пехоты и танков. В 11 час. в 
сражение был введен 7-й механизированный корпус генерала Ф. Г. Каткова. К 
исходу дня наши подвижные части, а также части 110-й гвардейской стрелковой 
дивизии полковника М. И. Огородова прорвались к реке Ингул в районе Большая 
Мамайка. 

Таким образом, действия на правом фланге ударной группировки развивались 
довольно успешно. К исходу первого дня наступления 53-я и 5-я гвардейская армии 
прорвали оборону противника на фронте в 24 км и продвинулись в глубину от 4 до 
24 км. Это означало, что на отдельных направлениях тактическая зона обороны 
врага была прорвана. 

К сожалению, по-другому развернулись события в полосе 7-й гвардейской армии. 
Здесь наши стрелковые соединения столкнулись с крупными силами танков и к 
моменту, установленному для ввода в сражение танковой армии, не смогли прорвать 
оборону противника на достаточную глубину. Поэтому танковые корпуса 5-й 
гвардейской танковой армии генерала П. А. Ротмистрова были введены в бой с 
задачей завершения прорыва обороны противника. Естественно, что темп 
продвижения танковой армии в первый день операции был значительно снижен. 
Противник, имея в районе Аджамки и Новой Андреевки сильную контрударную группу, 
неоднократно пытался задержать продвижение войск 7-й гвардейской армии. И это в 
известной степени ему удалось. На направлении главного удара наши войска к 
исходу 5 января смогли выйти лишь на рубеж северо-восточная окраина Червоного 
Яра, Плавни, северная окраина Новой Андреевки. Таким образом, 7-я гвардейская 
армия в своем наступлении имела лишь частичный успех на правом фланге и в 
центре. Что касается левого фланга, то его положение по существу осталось без 
изменений. 

5-я гвардейская танковая армия, содействуя частям 7-й гвардейской армии в 
прорыве обороны противника и ведя бой с контратакующими танками врага, к исходу 
5 января своими соединениями вышла на рубеж: восточная часть Червоного Яра, 
Плавни, северная окраина Новой Андреевки. 

Такая обстановка создалась в первый день операции. Разумеется, требовались 
соответствующие меры по дальнейшему развитию наступления. В создавшихся 
условиях я решил использовать успех 5-й гвардейской армии и 7-го 
механизированного корпуса для того, чтобы обойти Кировоград с северо-запада. 5 
января в 21 час войскам было отдано боевое распоряжение. "Командующему 5-й 
гвардейской танковой армией к 8 часам утра 6 января 1944 г. 8-й 
механизированный корпус сосредоточить в районе Казарна и передать в подчинение 
командующего 5-й гвардейской армией, а командующему 5-й гвардейской армией 
развить энергичное наступление 7-м и 8-м механизированными корпусами в обход 
Кировограда с северо-запада в общем направлении на Грузное, разъезд Лелековка с 
целью перерезать пути, ведущие из Кировограда на запад и северо-запад, и во 
взаимодействии с войсками 5-й гвардейской танковой армии овладеть 
Кировоградом"{24}. 

Такое решение диктовалось обстановкой. Перегруппировка из 5-й гвардейской 
танковой армии 8-го механизированного корпуса в состав 5-й гвардейской армии и 
выдвижение его в обход Кировограда с северо-запада, несомненно, явилось 
правильным решением. Именно это в последующем и обеспечило успех всей операции. 


6 января войска ударной группировки фронта продолжали наступление. Но 
гитлеровцы, решив, что главный удар наносится севернее Кировограда, 
перегруппировали свои силы и оказали серьезное сопротивление, особенно в полосе 
53-й и 5-й гвардейской армий. Здесь они начали проводить сильные контратаки 
пехотой и танками, особенно по левому флангу ударной группировки 5-й 
гвардейской армии. Танковые атаки осуществлялись группами до 120 танков. Однако 
войска 5-й и 7-й гвардейских армий, отражая контратаки и преодолевая 
сопротивление, настойчиво продвигались вперед, к исходу второго дня операции 
соединились своими флангами и расширили прорыв по фронту уже на 70 км и в 
глубину - до 30 км{25}. 

53-я армия, преодолевая упорное сопротивление немцев, к исходу дня вела бой 
совместно с 5-м гвардейским механизированным корпусом на рубеже восточная 
окраина Плешково, Оситняжка. Своим успешным наступлением она прочно 
обеспечивала правый фланг ударной группировки фронта. Наличие на этом фланге 
5-го гвардейского механизированного корпуса и сильной противотанковой 
артиллерийской группы укрепило положение, и все контратаки танков врага успеха 
не имели. 

В дальнейшем наступлении 5-я гвардейская армия на правом фланге и в центре 
встреч ила упорное сопротивление фашистских войск. Они предпринимали 
неоднократные контратаки из районов Большой Мамайки и Обозновки пехотой и 
танковыми группами по 30-40 танков. Словом, на всем фронте 5-й гвардейской 
армии противник пытался задержать наступление наших войск танковыми 
контратаками. 

В полосе 7-й гвардейской армии сопротивление противника также возрастало, и в 
сражение был введен 24-й гвардейский стрелковый корпус (второй эшелон армии). 
Он получил задачу развить успех и южном и юго-западном направлениях. Этот 
корпус двумя дивизиями перешел в наступление не на главном направлении, а на 
вспомогательном для обеспечения наступающей ударной группировки армии слева. 
Такое решение командарма в сложившейся обстановке было правильным: оно 
освободило главную ударную группировку от обеспечения своего левого фланга, на 
котором противник все время проявлял активность. Ударная группировка получила 
возможность наращивания удара в глубину. 

В это же время соединения 5-й гвардейской танковой армии с ходу преодолели 
второй оборонительный рубеж противника по реке Аджамка и продолжали успешно 
продвигаться вперед. 29-й танковый корпус в ночь на 7 января вышел к 
юго-восточной части Кировограда, 18-й танковый корпус овладел Федоровкой и, 
прикрыв свой южный фланг главными силами, двинулся на Ново-Павловку, т. е. в 
обход Кировограда с юго-запада. 

Вслед за танками в южную часть города вошли передовые подразделения 9-й 
гвардейской воздушнодесантной дивизии 5-й гвардейской армии. Части 33-го 
гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии отбили все контратаки 
противника, выбили его из населенных пунктов вблизи Кировограда и тоже 
ворвались в город. Первыми из соединений 7-й гвардейской армии в город вошли 
части 297-й стрелковой дивизии полковника А. И. Ковтун-Станкевича и завязали 
уличные бои в его южной части. Вслед за ними в центральную часть города вошли 
части 50-й стрелковой дивизии (под командованием энергичного генерала Н. Ф. 
Лебеденко), которая мне была известна еще но боям на Западном фронте. 

К утру 7 января приданные 5-й гвардейской армии 7-й и 8-й механизированные 
корпуса, развивая наступление на Грузное, перерезали железную и шоссейную 
дороги Кировоград-Ново-Украинка в районе разъезда Лелековка. А передовые части 
18-го танкового корпуса к этому времени вышли в район Ново-Павловки и 
перерезали дорогу Кировоград-Ровное. 

Таким образом, нашими танковыми частями были перехвачены все пути отхода 
противника, действовавшего в районе Кировограда и восточнее его. Гитлеровцы 
были окружены танковыми подвижными войсками, но, к сожалению, окружение это 
было недостаточно плотным, потому что не везде стрелковые соединения успевали 
за танковыми и механизированными корпусами, а фронт действий к этому времени 
значительно расширился. 

7 января войска фронта, отражая контратаки пехоты и танков противника, 
продолжали продвигаться вперед, заняли ряд крупных населенных пунктов и к 
исходу дня вели бой за полное освобождение Кировограда. В этот день враг 
беспрерывными контратаками пехоты и танков стремился приостановить наступление 
наших войск. Решающую роль в отражении контратак врага сыграли танковые части 
5-й гвардейской танковой армии. 

После анализа результатов двухдневного наступления, оценки противника и 
положения своих войск мною 7 января в 17 час. 30 мин. была отдана оперативная 
директива, уточнявшая задачи армиям по дальнейшему развитию операции. Согласно 
этой директиве, 53-я армия должна была развивать наступление на Новомиргород; 
5-я гвардейская армия, нанося главный удар правым флангом на Большую Виску 
овладеть Кировоградом, после чего организовать оборону на высотах западнее и 
юго-западнее города с задачей прочно прикрыть освобожденный город от возможных 
контратак противника. 8-й механизированный корпус с утра 8 января должен был 
продолжать энергичное наступление на Грузное и к исходу дня выйти в район Малой 
Виски, в дальнейшем обходом с запада и юго-запада овладеть Новомиргородом и 
Златополем. 

Задачей 5-й гвардейской танковой армии было развитие наступления в общем 
направлении на Ново-Украинку. 7-я гвардейская армия должна была своим правым 
флангом к исходу 8 января выйти на рубеж Карловка, Федоровка и нанести удар в 
юго-западном направлении на Ровное. 

К утру 8 января войска фронта полностью освободили от противника Кировоград и, 
продолжая наступление, частями 4-й гвардейской, 53-й, 5-й гвардейской, 5-й 
гвардейской танковой армий и частью сил 7-й гвардейской армии продвинулись в 
течение дня еще на 4-12 км. 

В Кировоградской операции хорошо проявили себя воины 95-го стрелкового корпуса 
(командир-генерал И. А. Кузовков). 

Между тем сопротивление врага с каждым днем возрастало. Усилив свои части 
моторизованной дивизией "Великая Германия", противник переходил в неоднократные 
контратаки, пытался задержать наступление наших войск, особенно в полосах 
действий 53-й и 5-й гвардейской армий. Тем не менее в районе Грузного разъезда 
Лелековка наши войска окружили части 10-й мотодивизии, 14-й танковой и частично 
376-й пехотной дивизии врага. 

В ходе последующих двухдневных боев значительная часть этой группировки была 
уничтожена. Но мелкие группы ее сумели вырваться из окружения в северо-западном 
направлении. 

После освобождения Кировограда войска 2-го Украинского фронта, отражая 
контратаки уже свежих сил противника, некоторое время продолжали наступление 
правым крылом и центром фронта. Но так как поставленная цель уже была 
достигнута, а войска, ведя упорные бои в течение двух с половиной месяцев после 
начала наступления от Днепра, сильно устали, мною был отдан армиям приказ о 
переходе к обороне. 

В оперативной сводке за 11 января сообщалось: "По уточненным данным, в районе 
Кировограда за время боев с 5 по 8 января включительно нашими войсками 
уничтожено: танков - 293, орудий разных - 296, самоходных орудий - 40, 
минометов - 121, пулеметов - 445, бронемашин - 94, автомашин - 978. 

Противник потерял только убитыми свыше 15 000 солдат и офицеров"{26}. 

* * * 

Какие же выводы следуют из опыта этой операции? 

В замысле операции по овладению Кировоградом была заложена идея удара по 
сходящимся направлениям с целью окружения группировки противника. Такой удар 
осуществлялся двумя общевойсковыми армиями во взаимодействии с танковыми и 
механизированными войсками. Этот маневр оказал существенное влияние на ход 
боевых действий: гитлеровцы вынуждены были оставить крупный город и спешно 
перебрасывать сюда подкрепления с других участков фронта. Однако окружить и 
уничтожить кировоградскую группировку врага нам полностью не удалось, так как 
успех подвижных войск, вышедших на пути отхода противника, не был своевременно 
закреплен стрелковыми соединениями. 

Войска фронта менее чем за двое суток прорвали оборону противника на фронте 70 
км и вклинились более чем на 30 км в глубину. В результате операции немцы 
понесли значительные потери в живой силе и технике. 

Успеху проведения операции и прорыву обороны противника способствовали прежде 
всего массированное применение бронетанковых и механизированных войск, 
стремительность их действий по выходу в тыл кировоградской группировки 
противника и успешные действия авиации фронта. 

Важным условием успеха явилось гибкое реагирование нашего командования на 
изменения обстановки. Решение изъять один корпус (8-й механизированный) из 5-й 
гвардейской танковой армии и перегруппировать его на другое направление (в 
полосу армии А. С. Жадова) для развития определившегося успеха, несомненно, 
способствовало быстрейшему освобождению Кировограда. 

Стрелковые соединения первого эшелона 7-й гвардейской армии не смогли прорвать 
первую полосу обороны противника и не создали необходимых условий для ввода в 
прорыв подвижных войск. Танкистам 5-й гвардейской танковой армии пришлось самим 
участвовать в допрорыве обороны. Завершение прорыва вражеской обороны силами 
танковой армии в данном случае было, безусловно, целесообразным решением, так 
как система обороны гитлеровцев не была еще сильной и достаточно развитой. 

В целом войска нашего фронта поставленную задачу выполнили успешно. Освободив 
Кировоград и закрепив районы северо-западнее, западнее и южнее Кировограда, 
советские войска обеспечили себе благоприятные условия для последующего 
наступления на Правобережной Украине и, в частности, для проведения 
Корсунь-Шевченковской операции. Одновременно активные действия фронта на этом 
направлении вынудили немецко-фашистское командование перебросить сюда 
значительные силы с других направлений, что облегчило решение задач войскам 
1-го и 3-го Украинских фронтов. 

  

Глава четвертая. Корсунь-Шевченковский котел 

В результате успешного осуществления Житомирско-Бердичевской операции войска 
1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Н. Ф. Ватутина к 
середине января 1944 г. вышли в район города Сарны, на подступы к Шепетовке и 
Виннице. 

Войска 2-го Украинского фронта захватили большой плацдарм западнее и 
северо-западнее Днепропетровска, и после Кировоградской наступательной операции 
отбросили противника от Днепра более чем на 100 км, выйдя на рубеж Смела, 
Баландино, западнее Кировограда и Новгородки. В это же время войска 3-го 
Украинского фронта под командованием генерала армии Р. Я. Малиновского, 
освободив Запорожье, продвинулись от Днепра на запад на 50- 400 км. 

Однако в среднем течении Днепра в районе Канева гитлеровцам удалось удержаться. 
В результате сложившейся на фронте обстановки образовался так называемый 
Корсунь-Шевченковский выступ. Оборонявшиеся немецкие войска, используя 
благоприятную местность, удержались в стыке между 1-м и 2-м Украинскими 
фронтами, нависли над смежными флангами фронтов и сковывали свободу их маневра. 
Немецко-фашистское командование стремилось во что бы то ни стало удержать 
Корсунь-Шевченковский выступ, упорно обороняло его, поскольку не могло 
примириться с окончательной потерей "Восточного вала". Было очевидно, что 
гитлеровский генералитет рассчитывал использовать этот выступ в качестве 
плацдарма для наступления с целью восстановить линию фронта по западному берегу 
Днепра. 

Ставка Гитлера и командование группы армий "Юг" надеялись, что в связи с 
началом распутицы советские войска не смогут наступать в прежних масштабах, 
поэтому рассчитывали получить передышку на южном участке своего восточного 
фронта. В этот период противник все еще полагал, что ему удастся сильными 
ударами отбросить наши войска к Днепру, сохранить за собой богатые промышленные 
и сельскохозяйственные районы Правобережной Украины и установить сухопутную 
связь с крымской группировкой своих войск. Гитлер принимал все меры к тому, 
чтобы удержать Правобережную Украину. Он хорошо понимал, что потеря ее разорвет 
весь стратегический фронт немецких войск. Желание иметь позиции у Днепра не в 
последнюю очередь объяснялось также и пропагандистскими целями, попыткой скрыть 
провал своих стратегических планов в войне на восточном фронте. 

Гитлеровцы торопились создать в районе Корсунь-Шевченковского выступа 
устойчивую оборону, которая могла бы обеспечить удержание всего плацдарма и 
служила бы исходным пунктом на случай развертывания наступательных операций. 
Местность в том районе благоприятствовала обороне. Многочисленные реки, ручьи, 
овраги с крутыми склонами, большое число крупных населенных пунктов 
способствовали созданию оборонительных рубежей и отсечных позиций. Высоты, 
особенно многочисленные в районе Канева, позволяли хорошо организовать 
наблюдение. 

Наиболее прочную оборону с развитой системой инженерных сооружений и различного 
рода заграждениями гитлеровцы создали в вершине выступа - на участке Кагарлык, 
Мошны. На участке Мошны, Смела передний край вражеской обороны проходил по 
сильно заболоченной местности. Поэтому оборона здесь состояла из отдельных 
опорных пунктов, перехватывающих основные дороги К югу от Смелы оборона была 
двухполосная. Передний край ее проходил по берегу реки Тясмин и по высотам. 
Главная полоса включала в себя опорные пункты и узлы сопротивления, местами 
соединенные траншеями. Внутри опорных пунктов имелась развитая система траншей 
и ходов сообщения, значительное число дзотов. Опорные пункты и узлы 
сопротивления с фронта и флангов прикрывались минными полями и проволочными 
заграждениями. 

Вторая полоса обороны оборудовалась на рубеже Ташлык, Пасторское, Тишковка, 
однако строительство ее к началу нашего наступления завершено не было. 

Вдоль реки Ольшанка, на участке Млеев, Топильно проходила отсечная позиция 
фронтом на юго-восток. 

Перед войсками 1-го Украинского фронта, особенно на участке к югу от Ольшаны, 
оборона противника в инженерном отношении была развита слабее. На этот рубеж 
враг отступил только 10- 12 января и поэтому не успел достаточно укрепить его. 
Здесь имелся ряд опорных пунктов, промежутки между которыми прикрывались 
заграждениями. В лесах противник устроил завалы и засеки, минировал их 
противотанковыми и противопехотными минами. 

Придавая важное стратегическое значение удержанию Правобережной Украины, 
фашистское командование сосредоточило там крупные и наиболее боеспособные 
соединения и части - всего 93 дивизии, в том числе 18 танковых из 25 
действовавших на всем советско-германском фронте. 

Непосредственно в Корсунь-Шевченковском выступе на участке Тиновка, Баландино 
оборонялись правофланговые соединения 1-й танковой армии и левофланговые 
соединения 8-й полевой армии в составе 11 пехотных и 2 танковых дивизий, 
моторизованной бригады и 4 дивизионов штурмовых орудии. 

Все дивизии противника, хотя и понесли значительные потери в предыдущих боях, 
были вполне боеспособны. Большая часть их длительное время находилась на 
советско-германском фронте и имела большой боевой опыт. 

Следует заметить, что непосредственно в выступе враг не имел крупных резервов. 
Однако в районе западнее и северо-западнее Кировограда держал пять танковых 
дивизий, две из которых были в резерве 8-й армии. К тому же в районе 
юго-западнее Охматова действовали три танковые дивизии 1-й танковой армии, 
которые вражеское командование также могло быстро перебросить в район 
Корсунь-Шевченковского выступа. 

Наземные войска существенно усиливались авиацией; так, перед 1-м и 2-м 
Украинскими фронтами действовали соединения 4-го воздушного флота немцев. Всего 
в их составе было около 500 дневных бомбардировщиков, 260 истребителей и 240 
разведывательных самолетов. 

Соотношение сил по бомбардировочной авиации к началу Корсунь-Шевченковской 
операции было 1:1, однако в дневных бомбардировщиках противник имел тройное 
превосходство. Правда, это преимущество сводилось на нет нашим превосходством 
по числу истребителей, штурмовиков и ночных бомбардировщиков. 

В сложившейся к середине января 1944 г. стратегической обстановке ликвидация 
Корсунь-Шевченковского выступа стала первоочередной задачей 1-го и 2-го 
Украинских фронтов. Успешное решение ее позволяло осуществить общее наступление 
с целью полного освобождения Правобережной Украины. 

Чтобы не дать возможности противнику укрепить свои оборонительные позиции и 
усилить группировку войск, мы должны были начать ликвидацию 
Корсунь-Шевченковского выступа как можно быстрее. Это вынуждало нас провести 
подготовку операции в сжатые сроки. Фронтам, в частности 2-му Украинскому, 
пришлось осуществить в трудных условиях большую перегруппировку войск. Нам 
предстояло скрытно и быстро перебросить на север и подготовить для нанесения 
удара главные силы, в том числе 5-ю гвардейскую танковую армию, действовавшую 
на левом крыле фронта в районе Кировограда, где только что закончились бои. 

Условия погоды и местности для подготовки операции были исключительно 
неблагоприятны. Внезапно наступившая оттепель и в связи с ней распутица 
усложняли передвижение войск и снабжение их горючим и боеприпасами. 

По сводкам синоптиков значится, что с 27 января по 18 февраля 10 дней шел дождь 
и мокрый снег, в остальные - снег. Лишь 5 дней были без осадков. Среднесуточная 
температура колебалась от -5,5 до +4,9°. 

Но за сводкой не видны те огромные трудности, которые приносила нам 
неблагоприятная погода. Она прежде всего сковывала наш маневр, а маневрировать 
было необходимо. Грунтовые дороги не выдерживали никакой критики. Местами даже 
на волах было невозможно передвигаться. Бездорожье и распутица - это вообще 
сезонное явление на Украине. Но даже и плохих дорог, которые войска невероятно 
размешали своими танками, тягачами, тракторами и машинами, было слишком мало. 

Особые трудности войска испытывали, когда преодолевали высоты и овраги, которых 
было в избытке. Не только артиллерия или машины, тягачи с инженерными 
средствами и с боеприпасами, но даже и танки порой застревали. 

Преодоление этих не сравнимых ни с чем трудностей требовало много сил, 
самоотверженного труда, солдатского пота и нервов. Но они не могли стать 
причиной срыва нашего плана. Мы должны были не только справиться с этими 
трудностями, но сделать их нашими "союзниками", поскольку они также усложняли 
действия вражеских войск, оснащенных большим количеством различной техники и 
особенно автомашинами. 

12 января Ставкой Верховного Главнокомандования была поставлена задача фронтам 
встречными ударами под основание Корсунь-Шевченковского выступа "окружить и 
уничтожить группировку противника в Звенигородско-Мироновском выступе путем 
смыкания левофланговых частей 1-го Украинского фронта и правофланговых частей 
2-го Украинского фронта где-нибудь в районе Шпока, ибо только такое соединение 
войск 1-го и 2-го Украинских фронтов даст им возможность развить ударную силу 
для выхода на р. Южный Буг"{27}. 

Начало наступления было определено: 1-му Украинскому фронту - 26 января, 2-му 
Украинскому - 25 января. Разница в сроках обусловливалась разницей расстояний, 
которые должны преодолеть ударные группировки фронтов до Зренигородки, т. е. до 
пункта, где они должны были соединиться. 

В соответствии с поставленной задачей командованием и штабами фронтов было 
осуществлено планирование операции. Планы фронтов Ставка одобрила. 

Планируя операции 2-го Украинского фронта, мы учитывали, что после 
закончившейся незадолго до этого Кировоградской операции район западнее и 
северо-западнее Кировограда был наиболее плотно занят неприятельскими войсками. 
Видимо, немецкое командование ожидало здесь нашего дальнейшего наступления и 
держало в этом районе сильную танковую группировку. 

Принимая во внимание все это, мною было решено главный удар нанести севернее 
Кировограда смежными флангами 4-й гвардейской и 53-й армий, силами 14 
стрелковых дивизий при поддержке авиации фронта. После прорыва обороны 
противника на 19-километровом участке Вербовка, Васильевка эти армии должны 
были развивать наступление на Шполу, Звенигородку. При этом 4-я гвардейская 
армия под командованием генерала А. И. Рыжова (с 3 февраля в командование 
армией вступил генерал И. К. Смирнов) нацеливалась на внутренний фронт, а 53-я 
армия генерала И. В. Галанина - на внешний фронт. 

5-ю гвардейскую танковую армию, имевшую в своем составе 218 танков и 18 
самоходно-артиллерийских установок, планировалось ввести в сражение в полосе 
53-й армии. В ее задачу входило: завершить прорыв обороны противника и, 
стремительно развивая наступление, к исходу второго дня выйти в район Шполы, в 
дальнейшем овладеть Звенигородкой, соединившись с подвижными войсками 1-го 
Украинского фронта, замкнуть кольцо окружения и вместе с 53-й армией образовать 
внешний фронт. 

Кроме главного удара, предполагалось еще нанести два вспомогательных удара: 5-й 
гвардейской армией генерала А. С. Жадова и 7-й гвардейской армией генерала М. С.
 Шумилова в районе западнее и юго-западнее Кировограда, а силами 52-й армии 
генерала К. А. Коротеева - в направлении Малое Староселье, Городище. 

Если удары 5-й и 7-й гвардейских армий предназначались для отвлечения сил и 
внимания врага от направления главного удара, то наступление 52-й армии 
проходило в тесном взаимодействии с главной ударной группировкой. Эта армия 
должна была принять активное участие в разгроме корсунь-шевченковской 
группировки. 

5-й гвардейский Донской кавалерийский корпус генерала А. Г. Селиванова 
находился в резерве. Его мы планировали использовать во взаимодействии с 5-й 
гвардейской танковой армией для удара по тылам корсунь-шевченковской 
группировки. 

Из района юго-восточнее Белой Церкви в направлении Звенигородки должна была 
наступать ударная группировка 1-го Украинского фронта в составе части сил 40-й 
армии генерала Ф. Ф. Жмаченко, 27-й армии генерала С. Г. Трофименко и 6-й 
(только что созданной) танковой армии генерала А. Г. Кравченко. Эта танковая 
армия получила задачу развивать наступление и соединиться с танковой 
группировкой войск 2-го Украинского фронта в районе Звенигородки. 

Ударную группировку 1-го Украинского фронта пришлось создавать в сложной 
обстановке, поскольку войска фронта вели ожесточенные бои, отражая удары врага, 
наступающего из района Винницы и Умани. Этим объясняется, что в состав ударной 
группировки для проведения Корсунь-Шевченковской операции вначале было выделено 
шесть стрелковых дивизий, а затем в ходе сражения эти силы наращивались. 

Поддержка и прикрытие войск с воздуха возлагались на 2-ю и 5-ю воздушные армии, 
которыми соответственно командовали генералы С. А. Красовский и С. К. Горюнов. 
Удары бомбардировщиков и штурмовиков должны были содействовать прорыву 
вражеской обороны, обеспечить ввод в прорыв танковых армий, уничтожить авиацию 
противника над полем боя и прикрывать боевые порядки наших войск. 

Подготовка операции осуществлялась в ограниченные сроки и проходила в 
напряженной обстановке непрекращающихся боевых действий, особенно на 1-м 
Украинском фронте. 

Все перегруппировки происходили ночью с жестким регулированием движения, по 
строго определенным маршрутам и графику. 

Особенно искусно и дисциплинированно совершила перегруппировку на расстоянии 
более 100 км 5-я гвардейская танковая армия. 

Для достижения внезапности при перегруппировке войск на направление главного 
удара были приняты самые строгие меры по оперативной маскировке и дезинформации.
 Были, например, созданы ложные районы сосредоточения танков и артиллерии, 
ложные огневые позиции, имитировались ложные передвижения войск и техники. Все 
это вместе взятое во многом способствовало успеху операции. 

Военный совет фронта уделял первостепенное внимание боевой и политической 
подготовке войск, отработке вопросов организации, взаимодействия и управления, 
разведке противника, изучению его обороны и подготовке передовых, атакующих 
батальонов, или, как мы их называли тогда, штурмовых батальонов. 

Одной из важнейших областей подготовки войск явилась партийно-политическая 
работа. Широко пропагандировался боевой опыт, особенно Сталинградской битвы. 
При планировании операции на окружение опыт разгрома крупной вражеской 
группировки под Сталинградом имел особое значение и изучался самым серьезным 
образом. 

Было заманчивым использовать на направлении главного удара опытнейшие армии 
нашего фронта, которые принимали участие в разгроме сталинградской группировки 
врага, - 5-ю гвардейскую армию генерала А. С. Жадова и 7-ю гвардейскую армию 
генерала М. С. Шумилова. Но, к сожалению, перегруппировать эти армии с левого 
крыла на направление главного удара было невозможно. 

Перед началом нового сражения в войсках изучались боевые традиции и героические 
подвиги наших воинов. Большая работа проводилась по расстановке партийных и 
комсомольских кадров, укреплению партийных организаций подразделений. Тысячи 
воинов подавали заявления с просьбой принять их в ряды Коммунистической партии 
и комсомола. 

Важное место занимала политико-воспитательная работа с новым пополнением, 
состоявшим главным образом из жителей недавно освобожденных городов и сел 
Украины. 

Бывалые солдаты, сержанты и офицеры знакомили новобранцев с боевыми традициями 
своих частей, помогали овладевать боевой техникой и оружием. Все формы и методы 
партийно-политической и агитационно-массовой работы направлялись на обеспечение 
успешного выполнения боевых задач, на воспитание у личного состава высокого 
наступательного порыва и непреклонной решимости разгромить врага. Личному 
составу разъяснялось, что операция будет иметь решительный характер, поэтому от 
каждого воина требуется большое напряжение духовных и физических сил. 

Подготовка операции весьма сложный и многообразный процесс, требующий большой 
оперативности в работе командования, штабов, политорганов и органов тыла, 
поэтому, чтобы не отвлечься от основного вопроса, мы не будем подробно на нем 
останавливаться и перейдем к описанию нашего наступления. Оно началось 24 
января. Для того чтобы избежать артиллерийской подготовки по частям прикрытия 
врага и установить истинное положение его главной полосы обороны, было решено 
вначале провести мощный, но короткий артиллерийский налет и сразу же начать 
наступление передовыми батальонами. В случае их успеха ввести в действие 
главные силы ударной группировки фронта. 

Такой метод прорыва вражеской обороны оказался эффективным и действительно 
обеспечил нам успех. Атака передовых батальонов, начавшаяся на рассвете, была 
внезапной. Они прорвали оборону противника на участке 16 км и продвинулись на 
глубину 2-6 км. 

Вслед за ними были введены в бой главные силы 4-й гвардейской и 53-й армий. 
Прорыв развивался успешно. После напряженных боев за опорные пункты и узлы 
сопротивления наши войска в первый день операции прорвали оборону врага на 
глубину 4- 10 км, т. е. преодолели первую полосу обороны, и овладели 
населенными пунктами Телепино, Радвановка, Оситняжка, Писаревка, Райментаровка. 
Во второй половине дня была введена в сражение 5-я гвардейская танковая армия 
генерала П. А. Ротмистрова, которая к исходу дня развила успех, продвинулась 
вперед на 18- 20 км. Оторвавшись от стрелковых частей, она преодолела вторую 
полосу обороны врага и овладела с ходу Капитоновкой и Журовкой, закрепилась на 
достигнутых рубежах и развернула левофланговые соединения на юг с целью 
расширения прорыва в сторону флангов. 

С утра 26 января танковые корпуса армии продолжали наступление на Шполу. 

Противник, определив истинное направление нашего главного удара и почувствовав 
серьезную угрозу для всей своей группировки, спешно начал собирать силы для 
срыва нашего наступления. Он перебросил в район боевых действий танковые 
дивизии с кировоградского направления. На флангах нашего прорыва гитлеровцы 
спешно создали сильные ударные группировки: на левом - в составе 3-й, 11-й и 
14-й танковых дивизий, на правом - в составе 72-й и 389-й пехотных дивизий с 
полком 57-й пехотной и частями танковой дивизии СС "Викинг". Однако это не 
захватило нас врасплох. По опыту предыдущих операций прорыва мы знали, что 
немецко-фашистское командование обязательно попытается "подрезать" наши 
наступающие войска у основания прорыва. Поэтому у нас было достаточно глубокое 
оперативное построение 4-й и 53-й армий, а танковая армия наступала при 
построении в два эшелона: в первом эшелоне - два корпуса, во втором - один. 
Кроме того, были созданы оперативные резервы фронта. 

Как мы и предполагали, 27 января обе вражеские группировки с севера и юга 
начали наступление в общем направлении на Писаревку и Оситняжку. Такой 
одновременный удар по нашим флангам был, видимо, рассчитан на то, чтобы 
ликвидировать прорыв в обороне и отрезать от основных сил фронта наши танковые 
части, достигшие к этому времени района Шполы. 

На всем участке прорыва развернулись ожесточенные бои. Советские войска 
мужественно и стойко отражали следовавшие одна за другой контратаки врага. При 
этом исключительную роль сыграли наши артиллеристы и танкисты. Сколько поистине 
героических подвигов в эти напряженные часы боя совершали отдельные экипажи, 
расчеты, подразделения! 

В ходе тяжелых боев в районе Оситняжки положение 5-й гвардейской танковой армии 
порой оказывалось сложным. Противник мелкими группами танков и пехоты выходил 
на пути 20-го и 29-го танковых корпусов, стараясь внезапным ударом вызвать 
расстройство в их боевых порядках. 

Бои носили ожесточенный характер. Некоторые населенные пункты по нескольку раз 
переходили из рук в руки. В этих условиях танкисты показали изумительную 
стойкость и самообладание, героически отбивая яростные атаки врага. 

Большую выдержку и боевую зрелость показал командующий 5-й гвардейской танковой 
армией генерал-полковник танковых войск П. А. Ротмистров. 

Когда я прибыл на его командный пункт, располагавшийся на высоте у Оситняжки, 
то убедился, что обстановка сложилась не из приятных. Гремела артиллерийская 
канонада, слышались рядом автоматные и пулеметные очереди, всюду рвались 
снаряды и свистели пули. И в этой тревожной обстановке он четко руководил 
действиями подчиненных ему соединений и частей, трезво оценивал ситуацию и 
принимал обоснованные решения. 

Ввод в бой второго эшелона (18-й танковый корпус) помог быстро расчистить 
прорыв, обеспечить наши фланги и продолжать наступление в направлении 
Звенигородки. Кроме того, для устранения прорыва противника на флангах мной 
были введены свежие силы из резерва фронта. 

Неоценимую помощь нашим наземным войскам оказала авиация 1-го штурмового 
авиационного корпуса генерала В. Г. Рязанова и истребительного авиационного 
корпуса генерала А. В. Утина. 

В ночь на 28 января было намечено ввести в сражение 5-й гвардейский Донской 
кавалерийский корпус генерала А. Г. Селиванова. Задача корпуса состояла в том, 
чтобы выйти на тылы врага и, наступая в общем направлении на Ольшану, 
уничтожить его живую силу и технику, дезорганизовать управление и во 
взаимодействии с танкистами, а также левофланговыми частями 27-й армии 1-го 
Украинского фронта не допустить отхода корсунь-шевченковской группировки 
противника на юг. Словом, создать пока внутренний фронт окружения. 

Следует заметить, что кавалерийский корпус в тех условиях нам очень пригодился. 


Мы ясно понимали, что современная война - это война моторов. Однако подходили 
реально к использованию всех сил и средств, имевшихся во фронте. Наличие в 
составе фронта 5-го кавалерийского корпуса донских казаков в этой маневренной 
операции - операции на окружение открывало немалые возможности, тем более что 
конница периода Великой Отечественной войны - не та конница, которая была в 
гражданскую войну. Сейчас она имела на вооружении танки и достаточно мощную 
артиллерию. В каждой кавалерийской дивизии был артиллерийско-минометный полк в 
составе восьми 76-мм орудий и восемнадцати 120-мм минометов. Но наличие 
большого количества лошадей и транспорта для подвоза и перевозки фуража, 
безусловно, сковывало маневр корпуса, а слабое противовоздушное прикрытие 
делало его уязвимым с воздуха. Но в период бездорожья лошади пригодились. 

Ввод в прорыв кавалерийского корпуса оказался очень сложным делом, хотя боевые 
качества командира корпуса А. Г. Селиванова и командиров дивизий, а также всего 
командного состава были высокие. 

Несмотря на то, что, согласно моим распоряжениям, действия корпуса были 
обеспечены поддержкой авиации и дополнительно выделенной артиллерией при тесном 
взаимодействии с танковой армией, все же противнику удалось фланговыми 
контратаками отрядов пехоты и танков занять рубеж Пасторское, Капитановка, 
Тишковка и тем самым преградить путь кавалерийскому корпусу. 

Корпус вынужден был спешиться, чтобы сбить заслоны противника. Совместным 
ударом второго эшелона 5-й гвардейской танковой армии, стрелковых дивизий 4-й 
гвардейской армии все фланговые атаки противника были отражены, а Капитоновка и 
Тишковка вновь заняты нами. 

Переоценивая свои возможности, наши кавалеристы часто пытались решить боевую 
задачу, не слезая с коня. Но современные огневые средства противника не всегда 
позволяли это сделать. И не случайно начавшийся 29 января ввод в прорыв 
кавалерийского корпуса продолжался два дня. Мне пришлось побывать у генерала А. 
Г. Селиванова и на месте помочь ему выполнить задачу. Надо сказать, что 
повозились мы с этим корпусом тогда немало. 

В помощь командиру корпуса мной была послана группа офицеров штаба фронта: 
операторы, артиллеристы и авиаторы во главе с начальником оперативного 
управления генералом В. И. Костылевым, который помог организовать 
взаимодействие кавалерии с танкистами П. А. Ротмистрова и с частями 4-й 
гвардейской армии по обеспечению флангов прорыва и поддержке действий корпуса 
артиллерией и авиацией. Хотя и с большими трудностями вводился в прорыв 
кавалерийский корпус, но зато, когда он вышел на тылы противника, он сыграл 
свою роль в окружении и в борьбе с врагом главным образом на внутреннем фронте 
кольца. Особенно отличилась конница в последний период, когда 
немецко-фашистские войска пытались выйти из котла. 

Донские казаки в этой сложной и трудной операции не посрамили свою былую славу 
"донцов-молодцов" и вписали в историю Великой Отечественной войны еще одну 
яркую страницу. За это им большое-большое спасибо, а комкору генералу А. Г. 
Селиванову - вечная слава! 

В создавшихся условиях командование фронта должно было быстро реагировать на 
резкие изменения обстановки и наращивать усилия наступавших войск в глубину и в 
сторону флангов, создавая одновременно и внешний, и внутренний фронты окружения.
 

Весь опыт минувшей войны показывает, что окружение сильного, активного, 
маневренного и технически хорошо оснащенного противника для командиров и 
начальников всех степеней является делом не простым, здесь нужно высокое 
военное искусство. Обстановка в условиях Корсунь-Шевченковской операции на 
окружение резко менялась, поэтому требовалось быстро определить главное и 
принимать незамедлительные решения. Возникало много неожиданностей и опасностей.
 Нужно было своевременно усиливать войска, развивавшие прорыв и рассекавшие 
фронт обороны противника, принимать меры по отражению фланговых атак у 
основания прорыва, организовывать ввод войск для создания внешнего и 
внутреннего кольца окружения. Потребность в войсках, в резервах в процессе 
любого сражения, как известно, непрерывно увеличивается. Для этого и создаются 
вторые эшелоны и резервы, а в операциях на окружение потребность в них 
неизмеримо возрастает. 

Поэтому возникла необходимость широко маневрировать войсками, снимать 
соединения в первую очередь с неатакованных участков. 

По опыту могу сказать, что в ходе этой операции главная ударная группировка 
войск 2-го Украинского фронта дополнительно была усилена 14 стрелковыми 
дивизиями, 4 артиллерийскими бригадами, танковой и инженерно-саперной бригадами.
 

Благодаря своевременно принятым мерам войскам 2-го Украинского фронта удалось 
не только отразить ожесточенные атаки и контрудары крупных сил противника на 
флангах прорыва, но успешно развивать наступление, завершая окружение 
группировки врага, отражать его массированные атаки на внешнем фронте и 
одновременно дробить окруженную группировку на части. 

28 января 20-й гвардейский танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии 
генерала И. Г. Лазарева, стремительно наступая двумя своими бригадами, достиг 
Звенигородки. Первыми в нее ворвались части 155-й танковой бригады 
подполковника И. И. Прошина. Навстречу им с запада прорвались воины 233-й 
танковой бригады и другие передовые части 6-й танковой армии 1-го Украинского 
фронта. 

Как память о встрече двух фронтов в центре Звенигородки на пьедестале ныне 
стоит танк Т-34, сражавшийся в составе 155-й танковой бригады. 

Таким образом, танковое кольцо наших войск в районе Звенигородки сомкнулось, и 
этим было положено начало окружению всей корсунь-шевченковской группировки 
врага. 

Но это кольцо не было сплошным. 

Образование внешнего фронта окружения протекало в сложной обстановке. 
Немецко-фашистские войска непрерывно наносили сильные контрудары на внешнем 
фронте окружения. Именно это явилось причиной того, что сплошной внешний фронт 
был создан позже, после того, как произошло соединение подвижных войск в районе 
Звенигородки. 

Войска ударной группировки 2-го Украинского фронта создали участок внешнего 
фронта на рубеже Звенигородка, Искреннее, Водяное - севернее Златополя и 
участок внутреннего фронта на рубеже: река Ольшанка-Бурты-Ольшана. 

Войска 1-го Украинского фронта образовали внешний фронт окружения на рубеже: 
Тыновка-Рыжановка-южнее Звенигородка и участок внутреннего фронта на рубеже 
Ольшана, Шандеровка, Биевцы, исключительно Яхны, устье р. Рось севернее 
Крещатика. 

Перед войсками 1-го и 2-го Украинских фронтов стояла задача ликвидировать 
окруженную корсунь-шевченковскую группировку, отражая одновременно контрудары 
противника на внешнем фронте окружения. 

Какой же была группировка наших войск и войск противника? 

На участке от Охматова до Звенигородки оборонялись войска 1-го Украинского 
фронта, часть сил 40-й армии и 6-я танковая армия, в состав которой входили 5-й 
гвардейский танковый и 5-й механизированный корпуса. Армия еще только начала 
организованно оформляться. В ее составе было всего 107 танков и 
самоходно-артиллерийских установок. 

От Звенигородки до Водяного оборонялась 5-я гвардейская танковая армия 2-го 
Украинского фронта (20-й, 29-й, 18-й танковые корпуса). Она имела 173 танка и 
самоходно-артиллерийские установки. Ей был подчинен 49-й стрелковый корпус 53-й 
армии в составе 94-й, 6-й гвардейской, 375-й, 84-й стрелковых дивизий. От 
Водяного до Канижа оборонялась 53-я армия (89-я, 66-я, 25-я, 78-я, 14-я 
гвардейские, 80-я, 138-я, 6-я, 214-я, 213-я стрелковые и 1-я гвардейская 
воздушнодесантная дивизия). 

Всего на внешнем фронте окружения от Охматова до Канижа протяжением около 150 
км находились 22 стрелковые дивизии, до 2736 орудий и минометов, 2 танковые 
армии, имевшие 307-танков и самоходно-артиллерийских установок. Общая 
оперативная плотность составляла 6,8 км на дивизию; 18 орудий, 2 танка и 
самоходно-артиллерийские установки - на 1 км фронта. 

Кроме того, в составе левого крыла 2-го Украинского фронта с 4 по 14 февраля из 
резерва командующего войсками фронта были дополнительно включены еще 3 
стрелковые дивизии: 110-я, 41-я и 116-я. 

Противник перед внешним фронтом окружения на участке нашего фронта 3 февраля 
имел 10 дивизий, из них 5 танковых (17-я, 11-я, 14-я, 13-я и 3-я), 5 пехотных 
(34-я, 198-я, 167-я, 320-я и 376-я) и 4 бригады штурмовых орудий. 

С 4 по 10 февраля были дополнительно подтянуты 1-я и 16-я танковые дивизии, 
танковая дивизия "Адольф Гитлер", 106-я пехотная дивизия, 4 танковых батальона 
и 3 дивизиона штурмовых орудий. 

Таким образом, у противника на внешнем фронте окружения стало 14 дивизий, из 
них 8 танковых с плотностью 8,8 км на дивизию. Нужно заметить, что расчеты для 
сравнения по числу дивизий не являются полностью определяющими соотношение сил, 
так как немецкие дивизии по численности личного состава превосходили советские 
дивизии почти в 2 раза. 

Соотношение сил на внешнем фронте окружения по дивизиям было 1,3:1 в нашу 
пользу, по числу танков противник превосходил советские войска. При таком 
соотношении сил советские войска, вышедшие на внешний фронт окружения, 
естественно, не могли наступать в юго-западном направлении с одновременным 
уничтожением окруженной группировки противника и поэтому на внешнем фронте 
перешли к прочной обороне до завершения ликвидации окруженной группировки 
противника. 

Итак, противник на внешнем фронте по танкам превосходил наши силы. Танковая 
группировка врага в общей сложности насчитывала до 600 танков и штурмовых 
орудий. Она непрерывно наращивалась и продолжала атаковать. 

Но не только формальное соотношение сил определяло характер действий наших 
войск на внешнем фронте и заставило нас перейти к обороне. Переход к обороне 
был обусловлен еще и тем, что наши войска на внешнем фронте непрерывно отбивали 
яростные атаки врага, тем самым обеспечивали разгром окруженной 
корсунь-шевченковской группировки. 

Только благодаря героической стойкости наших войск и значительному усилению их 
артиллерией удалось нанести серьезное поражение танковой ударной группировке 
гитлеровцев, действующей на внешнем фронте, и принудить эту группировку 
приостановить свои наступательные действия. 

Так что события на внешнем фронте развертывались все время очень активно и 
требовали большого внимания со стороны командования и напряженных действий 
войск. 

Для создания внутреннего фронта окружения вслед за танковыми корпусами 
наступали соединения 27-й армии 1-го Украинского фронта, 4-й гвардейской, 53-й 
и 52-й армий и 5-го гвардейского кавалерийского корпуса 2-го Украинского фронта.
 

К 31 января был создан прочный внутренний фронт окружения. Всего в окружении 
оказались части 10 дивизий и одна бригада, около 80 тыс. солдат и офицеров 
врага, до 1600 орудий и минометов, более 230 танков и штурмовых орудий и много 
другой военной техники. 

Полагаю целесообразным перечислить номера дивизий и частей, попавших в 
окружение, так как некоторые зарубежные авторы не без умысла вносят большую 
путаницу, неверно приводят данные об окруженных немецких войсках. 

В Корсунь-Шевченковском котле оказались: управление 11-го и 42-го армейских 
корпусов (57-я, 72-я, 88-я, 168-я, 82-я, 167-я, 112-я, 167-я и 332-я пехотные 
дивизии), танковая дивизия GC "Викинг", одна охранная дивизия (213-я), 
мотобригада СС "Валония". Кроме того, в окружении были отдельные части: полк 
389-й и полк 198-п пехотных дивизий, мотополк 14-й танковой дивизии, три 
дивизиона штурмовых орудий, отдельный кавалерийский полк, отдельный пехотный 
батальон, 177-й, 810-й и 867-й охранные батальоны, 108-й артиллерийский полк 
РГК, 1-й и 2-й батальоны 52-го минометного полка, 842-й и 848-й тяжелые 
артиллерийские дивизионы РГК, 410-й и 678-й строительные батальоны, 41-й и 
655-й мостовые батальоны, 276-й зенитный дивизион и другие части боевого и 
тылового обеспечения{28}. 

Чтобы выручить окруженные дивизии, противник начал стягивать свои танковые силы.
 В районе Ново-Миргорода им были, в частности, сосредоточены четыре танковые 
дивизии 8-й немецкой армии. 

Создавшаяся обстановка требовала от нас принятия необходимых мер. Для усиления 
внешнего фронта окружения командующему 5-й гвардейской танковой армией был 
подчинен 49-й стрелковый корпус в составе четырех дивизий, артиллерийские и 
инженерные войска. Усиливалась стрелковыми войсками также и 6-я танковая армия 
1-го Украинского фронта, которой придавался 47-й стрелковый корпус. К флангам 
этих армий примыкали части 53-й и 40-й армий. 

Танковым армиям было приказано в связи с сильными контратаками танковых дивизий 
противника перейти к жесткой обороне и прежде всего создать противотанковую 
оборону, широко используя минные поля и другие средства заграждения. 

С 1 по 3 февраля на внешнем фронте окружения разгорелись жаркие бои. 
Сосредоточив на фронте Юркова-Лисянка четыре танковые дивизии (13-ю, 11-ю, 3-ю 
и 14-ю), гитлеровцы с утра 1 февраля перешли в наступление против 5-й 
гвардейской танковой и 53-й армий. Одновременно в этот же день из кольца 
окружения противник нанес удар силами до двух пехотных дивизий и полка 14-й 
танковой дивизии в направлении Бурты навстречу танковой группировке, 
наступавшей в направлении Крымки с внешнего фронта окружения. 

В результате этого гитлеровцам удалось на внешнем фронте в районе села Водяное 
потеснить наши части на 5 км к северу и овладеть населенным пунктом Крымки. 

Удар противника из кольца окружения успеха не имел. Части 52-й и 4-й 
гвардейской армий отразили все попытки противника и к исходу дня 5 февраля 
овладели важным опорным пунктом противника Вязовок. 

5-й гвардейский кавалерийский корпус 5 февраля обходным маневром овладел 
Вербовкой и Ольшанами. В связи с этим на внутреннем фронте в полосе 4-й 
гвардейской армии наше положение значительно улучшилось. Взятие Ольшанского 
выступа и узла дороги Ольшаны прочно обеспечивало северное направление нашего 
внутреннего фронта. 

В течение первой недели февраля противник настойчиво продолжал танковые атаки с 
внешнего фронта. Но на пути танкового тарана врага нашими войсками неизменно 
создавался несокрушимый барьер мощного артиллерийского и танкового огня. 

Наряду с танками 5-й гвардейской танковой армии здесь большую роль сыграла 
артиллерия нашего фронта, руководимая командующим артиллерией генералом Н. С. 
Фоминым. Находясь на НП, он лично организовывал противотанковую оборону и с 
большим искусством маневрировал своей артиллерией. Благодаря его настойчивости 
по бездорожью и сплошному месиву грязи нам удалось собрать на это направление 
сильный артиллерийский противотанковый кулак, что позволило создать прочную и 
стойкую оборону. 

Таким образом, все попытки гитлеровцев прорвать внешнее кольцо окружения в 
полосе нашего фронта терпели крах. Напоровшись на сильную артиллерийскую и 
танковую оборону в полосе 2-го Украинского фронта, гитлеровцы стали перемещать 
свои удары с востока на запад в полосу 1-го Украинского фронта в район 
Антоновки и Ризино. 

По обстановке было ясно, что фашистское командование будет и в дальнейшем 
нажимать и с внешнего, и с внутреннего фронтов. 

Причем особенно активные действия надо было ожидать в полосе 1-го Украинского 
фронта. 

У меня возникло беспокойство за стык с 1-м Украинским фронтом, и 8 февраля я 
отдал срочное распоряжение командиру 5-го гвардейского конного корпуса: "Не 
исключено, что противник из окруженной группировки сегодня ночью попытается 
прорваться между вами и 4-й гвардейской армией на юго-запад. 

Приказываю: 

1. 66-й кд по тревоге занять оборону Кличково, высота 234,5, по высотам фронтом 
на восток и не допустить прорыва противника в западном и юго-западном 
направлении. 

2. Держать прочно боевую связь с частями левого фланга 4-й гвардейской и 180-й 
дивизией 1-го Украинского фронта. 

3. Главными силами продолжать громить окруженную группировку с задачей: ночью 
на 9.2 соединиться с частями 52-й армии в районе Завадовка"{29}. 

Подтянув к внешнему фронту окружения восемь танковых и шесть пехотных дивизий и 
меняя направление ударов, противник попытался осуществить прорыв в узкой (14 
км) полосе фронта четырьмя танковыми (танковая эсэсовская, "Адольф Гитлер", 
17-я, 1-я, 16-я) и двумя пехотными дивизиями в направлении на Лисянку. 

Ценой больших потерь ему удалось на участке 47-го стрелкового корпуса 1-го 
Украинского фронта в районе Ризино вклиниться в оборону. Одновременно в полосе 
нашего фронта в районе Ерки также продолжались танковые атаки в общем 
направлении на Лисянку, но они были успешно отражены войсками 5-й гвардейской 
танковой армии и 49-го стрелкового корпуса. 

11 февраля об этом мы донесли в Ставку следующее: "Во второй половине дня 
противник перешел в наступление из района Ерки частями 11-й и 13-й танковых 
дивизий в северном направлении. Из района севернее Буки частями 1-й, 17-й тд, 
тд СС "Адольф Гитлер"{30} в общем направлении на Лисянка". Атака на Ерки была 
отбита, противник потерял 20 танков. Но в районе Буки противник несколько 
потеснил войска 1-го Украинского фронта и к исходу дня вел бой на рубеже 
Виноград, Бужанка. 

Положение создавалось тревожное: противник стремился во что бы то ни стало 
прорвать наш внешний фронт и соединиться с окруженными. Я не мог даже мысли 
допустить, чтобы гитлеровцы пробились в стыке между фронтами или через соседний 
фронт. 

В этот момент у меня возникла мысль о необходимости переброски армии 
Ротмистрова с внешнего фронта окружения в коридор прорыва, к району Лисянки, 
где враг предпринимал отчаянные попытки выручить свою окруженную группировку. 

Для недопущения прорыва противника в стык фронтов командование 2-го Украинского 
фронта приняло срочные меры по укреплению этого стыка, отдав 11 февраля войскам 
следующие приказания: "Командиру 27-й танковой бригады немедленно по тревоге 
выступить по маршруту Казацкое, Михайловка и к 10 часам 12.2 выйти в район 
Майдановка, где организовать засады и противотанковую оборону. С выходом в этот 
район бригада подчиняется командующему 4-й гвардейской армии. 

7-я воздушнодесантная и 69-я гвардейская дивизии входят в состав 21-го 
гвардейского стрелкового корпуса. Задача корпуса - прочная оборона, не 
допустить прорыва танков противника с юга на северо-восток и восток для выручки 
окруженных. 

7-й гвардейской воздушнодесантной дивизии придается один 
истребительно-противотанковый полк. 

180-я стрелковая дивизия 27-й армии 1-го Украинского фронта с 12.00 12.2 входит 
в подчинение 4-й гвардейской армии"{31}. 

Командование 1-го Украинского фронта также приняло соответствующие меры и 
перебросило в район Виноград, Лисянка стрелковые войска и артиллерию. Кроме 
того, на этот участок выдвигалась из резерва Ставки 2-я танковая армия генерала 
С. И. Богданова. 

Здесь необходимо вернуться несколько назад и рассказать о планах 
немецко-фашистского командования по выручке окруженной группировки. 

Гитлеровские генералы надеялись мощными ударами танковых дивизий прорвать фронт 
окружения и восстановить положение. Манштейн, имея неудачный опыт выручки и 
деблокирования окруженной армии Паулюса под Сталинградом, хотел на сей раз 
отличиться и блеснуть своим талантом полководца. Помня, что в Сталинградской 
операции сформированная им армейская группа "Гот", наступавшая на выручку 
Паулюса, была крепко бита Красной Армией, он решил создать сильную танковую 
группировку в составе, как уже говорилось, 8 танковых и 6 пехотных дивизий. Под 
Сталинградом же в армейской группе "Гот" было только 4 танковые дивизии, одна 
моторизованная и 9 пехотных дивизий. 

Гитлер не скупился на обещания. В телеграмме генералу Штеммерману он писал: 
"Можете положиться на меня, как на каменную стену. Вы будете освобождены из 
котла, а пока держитесь до последнего патрона"{32}. 

Манштейн также передал радиограмму Штеммерману, в которой говорилось, что на 
выручку идет 3-й танковый корпус в направлении на Лисянку. Командир этого 
корпуса генерал танковых войск Брайт по радио сообщил: "После отражения сильных 
атак неприятеля 3-й танковый корпус снова перешел в наступление. Во что бы то 
ни стало держитесь. Мы придем, несмотря ни на что. Генерал Брайт"{33}. 

Особо активно слал радиограммы Штеммерману и его войскам командующий 1-й 
танковой армией немцев. "Я вас выручу. Хубе"{34}. 

Эти частые радиограммы Хубе наши связисты и разведчики перехватывали, 
раскодировывали и докладывали мне. 

Все это свидетельствовало о беспокойстве немецко-фашистского командования за 
судьбу своих войск, попавших в котел под Корсунь-Шевченковским. Телеграммы шли, 
а положение немецких войск все более ухудшалось. 

Крупное окружение немецких войск было не "недоразумением", как это хотели 
представить гитлеровские генералы, скрывая от немецкого народа истинное 
положение на фронте, а серьезным провалом их оперативных планов. Это было 
очередное поражение группы Манштейна. 

Завершая окружение и отражая танковые атаки на внешнем фронте, войска 1-го и 
2-го Украинских фронтов активно вели на внутреннем фронте наступательные бои по 
рассечению и уничтожению окруженных частей врага. 

27-я армия 1-го Украинского фронта, 52-я, 4-я гвардейская армия и 5-и 
кавалерийский корпус 2-го Украинского фронта хотя имели незначительное 
превосходство в силах, наступали смело и ударами со всех направлений стремились 
расчленить окруженную группировку, отсечь, а потом захватить отдельные опорные 
пункты и гарнизоны. 

Так, войска 4-й гвардейской и 52-й армий, отразив контратаки противника из 
района Бурты, Вязок, ударами с востока, юга и юго-запада срезали нависающий над 
нашими флангами Городищенскии выступ, разгромили противника и освободили 
Городище. 

Одновременно с подготовкой контрудара танковых дивизий противника (1-й, 16-й, 
17-й и СС "Адольф Гитлер") севернее Буки в направлении Лисянки Штеммерман по 
приказу Манштейна про извел перегруппировку сил и подготовил удар частями 42-го 
армейского корпуса из района Стеблев, Тараща в юго-западном на правлении с 
задачей выйти из окружения. 

В связи с этим 11-му армейскому корпусу немцев был отдан приказ об отходе с 
Городищенского выступа в район Стеблева. Этот приказ был вызван тем, что наши 
войска, наступая, создали реальную угрозу отсечения частей 11-го армейского 
корпуса, оборонявшихся на Городищенском выступе, от остальной группировки 
немцев. Однако в создавшейся обстановке это решение осуществить было трудно. 
Удары наших войск по городищенской группировке противника непрерывно нарастали, 
и коридор, по которому войска противника могли отступить на 
Корсунь-Шевченковский, все время сужался. 

Отход 11-го армейского корпуса из района Городище на Корсунь-Шевченковский 
начался в ночь на 8 февраля. А тем временем наши войска под командованием 
генералов Коротеева, Смирнова и Селиванова продолжали наносить непрерывные 
удары по гитлеровцам. Артиллерия с трех сторон - с востока, запада и юга 
простреливала район Городища. Авиация наносила удары по отступавшим войскам с 
воздуха. 

Все дороги были забиты повозками, автомашинами, бронемашинами, орудиями. У 
каждого моста и теснины образовались пробки, похожие на огромные свалки техники.
 Управление войсками было потеряно. 

Вот что показал пленный обер-лейтенант: "При отступлении с Городищенского 
выступа мы понесли большие потери в людях и технике. Нажим русских был очень 
сильный. А к этому еще прибавился исключительный хаос, беспорядок и 
несогласованность наших действий". И далее: "Автотранспорт и орудия, 
составлявшие сплошную колонну в несколько рядов от Городища до 
Корсунь-Шевченковского на протяжении 15-20 км, были или сожжены, или разбиты, 
или взорваны. Сколько было убито солдат и офицеров, подсчитать невозможно. 
Трупы валялись всюду"{35}. 

5-й кавалерийский корпус отличался тем, что окружил в эти дни до трех полков 
противника в Ольшане и к 5 февраля овладел этим важным населенным пунктом. 

В это же время войска 27-й армии отражали сильные атаки врага на внутреннем 
фронте в районе Стеблева. 

Бои носили ожесточенный характер. Противник упорно оборонял каждый рубеж, 
каждый населенный пункт. Но наши воины преодолевали яростное сопротивление 
гитлеровцев, настойчиво продвигались вперед, все более сжимая в железных тисках 
окруженную группировку. Однако следует заметить, что окруженная группировка в 
то время еще не утратила свою боеспособность. 

Обратимся к журналу боевых действий 2-го Украинского фронта за 7 февраля: 
"Несмотря на то, что немецкая группировка полностью окружена уже в течение 
нескольких дней и что беспрерывное наступление наших частей хотя и медленно, но 
неуклонно сжимает стальное кольцо окружения; несмотря на полную неудачу 
освобождения окруженных с юга через Шпола и Лебедин и очевидную невозможность 
выбраться из этого огневого кольца; несмотря на то, что окруженные несут 
ежедневно огромные потери в живой силе и технике, нет фактов деморализации и 
дезорганизации в войсках окруженных немецких дивизий. В плен сдаются единицы, 
сопротивление упорное, контратаки не прекращаются. Это явление еще раз 
подчеркивает, что мы воюем все еще с очень сильной, упорной и устойчивой армией.
 Тем ценнее и значительнее наша победа над врагом"{36}. 

Немецко-фашистское командование попыталось организовать снабжение окруженных 
войск боеприпасами, продовольствием и горючим по воздуху. Однако наша авиация и 
зенитная артиллерия почти полностью сорвали эти планы. 

За несколько дней было уничтожено около 200 транспортных самолетов врага. 

За этими цифрами следует видеть не только 200 самолетов, превращенных в 
металлолом, но и много тысяч тонн боеприпасов, которые могли бы они переправить 
немецким войскам. 

8 февраля советское командование во избежание ненужного кровопролития 
предъявило окруженным войскам ультиматум с предложением сложить оружие. Текст 
этого ультиматума приводится дословно: "Ультиматум. 

Командующему 42-м армейским корпусом. 

Командующему 11-м армейским корпусом. 

Командирам 112-й, 88-й, 72-й, 167-й, 168-й, 82-й, 57-й и 332-й пехотных дивизий,
 213-й охранной дивизии, танковой дивизии СС "Викинг", мотобригады "Валония". 

Всему офицерскому составу немецких войск, окруженных в районе 
Корсунь-Шевченковский. 

42-й и 11-й армейские корпуса немецкой армии находятся в полном окружении. 

Войска Красной Армии железным кольцом окружили эту группировку. Кольцо 
окружения все больше сжимается. Все ваши надежды на спасение напрасны... 

Попытки помочь вам боеприпасами и горючим посредством транспортных самолетов 
провалились. Только за два дня, 3 и 4 февраля, наземными и воздушными силами 
Красной Армии сбито более 100 самолетов Ю-52. 

Вы, как командиры и офицеры окруженных частей, отлично понимаете, что не 
имеется никаких реальных возможностей прорвать кольцо окружения. 

Ваше положение безнадежно и дальнейшее сопротивление бессмысленно. Оно приведет 
только к огромным жертвам среди немецких солдат и офицеров. 

Во избежание ненужного кровопролития мы предлагаем принять следующие условия 
капитуляции: 

1. Все окруженные немецкие войска во главе с вами и с вашими штабами немедленно 
прекращают боевые действия. 

2. Вы передаете нам весь личный состав, оружие, все боевое снаряжение, 
транспортные средства и всю технику неповрежденной. 

Мы гарантируем всем офицерам и солдатам, прекратившим сопротивление, жизнь и 
безопасность, а после окончания войны - возвращение в Германию или в любую 
другую страну по личному желанию военнопленных. 

Всему личному составу сдавшихся частей будут сохранены: военная форма, знаки 
различия и ордена, личная собственность и ценности, а старшему офицерскому 
составу, кроме того, будет сохранено и холодное оружие. 

Всем раненым и больным будет оказана медицинская помощь. 

Всем сдавшимся офицерам, унтер-офицерам и солдатам будет немедленно обеспечено 
питание. 

Ваш ответ ожидается к 11 часам утра 9 февраля 1944 г. по московскому времени в 
письменной форме через Ваших личных представителей, которым надлежит ехать 
легковой машиной с белым флагом по дороге, идущей от Корсунь-Шевченковский 
через Стеблев на Хировка. 

Ваш представитель будет встречен уполномоченным русским офицером в районе 
восточной окраины Хировка 9 февраля 1944 г. в 11 часов по московскому времени. 

Если Вы отклоните наше предложение сложить оружие, то войска Красной Армии и 
воздушный флот начнут действия по уничтожению окруженных Ваших войск, и 
ответственность за их уничтожение понесете Вы. 

Зам. Верховного Главнокомандующего 

Маршал Советского Союза Г. Жуков 

Командующий войсками Первого Украинского фронта 

генерал армии Н. Ватутин 

Командующий войсками Второго Украинского фронта 

генерал армии И. Конев"{37}. 

Однако гитлеровские генералы отклонили это гуманное предложение, и бои 
возобновились с новой силой. Немецкие войска не только не прекратили 
сопротивление, но и с еще большим ожесточением стали бросаться в атаки на 
отдельных участках; немецкие генералы и офицеры, не считаясь с огромными 
потерями, по трупам своих солдат пытались выбраться из котла, чтобы спасти не 
жизнь свою и свои войска, а честь мундира. 

Как же развивались события в те исторические дни успешно завершающейся 
операции? 

8-10 февраля противник предпринимал настойчивые атаки с целью прорыва из кольца.
 В это же время на внешнем фронте шли тяжелые бои с крупными танковыми силами, 
пытавшимися выручить окруженных. Все эти действия гитлеровцев совершенно 
очевидно преследовали цель соединиться по кратчайшему направлению на Лисянку, 
Шандоровка, разорвав фронт окружения. 

10 февраля мною было принято окончательное решение вывести 5-ю гвардейскую 
танковую армию с внешнего фронта окружения в коридор прорыва к району Лисянки с 
задачей не допустить выхода окруженной группировки из котла на стыке двух 
фронтов и соединения ее с танковой группировкой врага, наступающей с внешнего 
фронта. 

Этот маневр был по обстановке необходимым, но в то же время рискованным. Дело в 
том, что к этому времени, то есть к моменту вывода войск 5-й гвардейской 
танковой армии, массированные танковые атаки противника на внешнем фронте не 
ослабевали, а все больше усиливались. Конечно, это был риск, но риск 
обоснованный. Я исходил из следующих соображений. Во-первых, на участке, где 
действовала танковая армия, были оставлены стрелковые дивизии, усиленные 
большим количеством артиллерии и средствами инженерных заграждений. Войскам при 
этом была поставлена задача прочно оборонять занимаемые рубежи и не допустить 
прорыва фронта танковой группировкой противника. Для контроля и оказания 
необходимой помощи войскам специально на этот участок мною были поставлены 
командующий артиллерией фронта генерал Н. С. Фомин и начальник инженерных войск 
фронта генерал А. Д. Цирлин. Во-вторых, в ходе предшествующих боев наступающие 
танковые дивизии противника имели средний темп продвижения по грязи и 
бездорожью 4 км в сутки. Поэтому я рассчитал, что если мы даже не сдержим 
наступления противника на внешнем фронте, то, чтобы соединиться с окруженной 
группировкой в полосе нашего фронта, ему потребуется минимум 10 суток 
напряженных боев. Расстояние между населенными пунктами Вязовок (котел) и 
Юрковка (внешний фронт) было 40 км. За это время, конечно, мы сумеем полностью 
разбить и пленить окруженную группировку противника, направив для этой цели 
танкистов Ротмистрова, а также войска Смирнова и Коротеева. Так что маневр 5-й 
гвардейской танковой армии был рассчитан, обоснован и поэтому успешно 
осуществлен. 

На внешнем фронте кольца окружения на нашем участке, т. е. там, где действовала 
53-я армия, атаки противника все эти дни отбивались также успешно. 

Действия войск в решении поставленных задач заслуживают и теперь внимания 
танкистов, общевойсковых командиров и историков. 

Рассказывая более подробно об этом, я как бы выполняю завещание члена Военного 
совета фронта генерал-полковника И. З. Сусайкова, который, будучи танкистом, 
просил меня написать о маневре 5-й танковой армии отдельную статью. 

И. З. Сусайков был всесторонне подготовленным политработником, образованным 
генералом, прекрасным товарищем. В прошлом молотобоец омских мастерских, он на 
всю жизнь сохранил замечательные черты советского рабочего, стойкого коммуниста 
пролетарской закалки. В начале войны он командовал Минским танковым училищем и 
принимал непосредственное участие в боях за Борисов, где был тяжело ранен. 
Затем он был переведен на ответственную политическую работу и, еще не совсем 
оправившись от болезни, выполнял обязанности члена Военного совета фронта. 

Я вспоминаю добрым словом И. З. Сусайкова потому, что его роль в деле 
политического воспитания личного состава и мобилизации бойцов на успешное 
выполнение боевых задач, роль политаппарата в проведении этой операции была 
поистине огромна. 

Итак, в те дни моей особой заботой было не допустить выхода противника из 
окружения на стыке двух наших фронтов и соединения его войск в районе Лисянки. 

Выполняя боевую задачу, 5-я гвардейская танковая армия к 11 февраля 1944 г. 
29-м танковым корпусом сосредоточилась в районе Княжье-Лозоватка, 18-м танковым 
корпусом - в Михайловке, 20-м танковым корпусом - в Звенигородке{38}, 27-я 
танковая бригада к 10 час. 12 февраля была выведена в район Майдановки{39}. 

Для занятия обороны по реке Гнилой Тикич 12 февраля на участок Октябрь, Лисянка,
 Майдановка, Звенигородка выходили войска 4-й гвардейской армии: 41-я 
стрелковая, 7-я гвардейская воздушнодесантная, 69-я, 110-я и 375-я стрелковые 
дивизии, что позволило надежно обеспечить стык фронтов от прорыва танковой 
группировки противника к Лисянке из района Рубаный Мост, Ризино. 

Для усиления направления Стеблев, Шандеровка (внутренний фронт окружения), где 
действовали войска 27-й армии 1-го Украинского фронта, 11 февраля в 4 час. 30 
мин. мною было отдано распоряжение командиру 5-го гвардейского кавалерийскою 
корпуса генералу Селиванову повернуть корпус на 180 градусов, т. е. на запад, 
на Шандеровку. Выполняя приказ, уже к утру 12 февраля 63-я кавалерийская 
дивизия этого корпуса вышла к реке Гнилой Тикич, в район Почапинцы. Главные 
силы корпуса сосредоточились в районе Сухины, Гнилец, Журовка, где установили 
связь с 27-й, 4-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армиями. 

Все эти мероприятия предпринимались, чтобы обеспечить стык двух фронтов на 
внешнем и внутреннем фронтах окружения от возможных попыток окруженной 
группировки противника прорваться на юго-запад навстречу наступающей танковой 
группировке врага. 

В течение 10 и 11 февраля на всем участке 2-й и 6-й танковых армий велись 
напряженные бои с переменным успехом. С утра 11 февраля противник силами 200 
танков с пехотой атаковал части 6-й танковой армии и, преодолев упорное 
сопротивление войск 1-го Украинского фронта, к исходу дня вышел на фронт 
Франковка, Бужанка. 12 февраля на этом участке шли напряженные бои. 

В то же время генерал Штеммерман спешно создавал ударную группировку в составе 
боевой группы 332-й пехотной дивизии, находившейся в резерве в районе 
Корсунь-Шевченковского, 72-й пехотной дивизии, усиленной батальоном танков 
дивизии СС "Викинг", мотополком "Германия" и моторизованной бригадой СС 
"Валония". С утра 12 февраля войска этой группы перешли в наступление на 
участке 27-й армии 1-го Украинского фронта, нанося удар из района Стеблева на 
Шандеровку, рассчитывая прорвать фронт и выйти на соединение со своими частями, 
наносящими удар на Лисянку. 

Враг с отчаянием обреченного, не считаясь с потерями, бросался в бой. В полосе 
27-й армии, к сожалению, слабой по своему составу и занимавшей широкий фронт, 
противнику удалось прорвать оборону и к исходу дня занять Хильки, Шандеровку и 
Ново-Буду. Расстояние между окруженной группировкой и войсками врага, 
наступающими на внешнем фронте, сократилось до 12 км. 

Создалась угроза выхода группировки врага из окружения. Это был самый кризисный 
момент операции. 

В боевом донесении нашего фронта, которое было адресовано в Ставку Верховного 
Главнокомандования, сообщалось: "1. На правом крыле фронта 52-я и 4-я 
гвардейская армии продолжали наступление и производили частичную 
перегруппировку. 

5-я гвардейская танковая армия вела бой с танками и пехотой противника, 
наступавшими из Скалеватка на север. 

Противник с утра 12.11 пытался прорваться из окружения в направлении Шандеровка,
 Комаровка. 

Во второй половине дня силами 11-й и 13-й танковых дивизий при поддержке 
бомбардировочной авиации перешел в наступление перед фронтом 5-й гвардейской 
танковой армии в районе Скалеватка. 

Транспортная авиация противника до 60 самолетов сбрасывала парашютистов и грузы 
севернее Мокрая Колигорка. 

За день взято в плен 80 человек, принадлежащих 3-й танковой дивизии, танковой 
дивизии CС "Викинг", 57-й, 72-й, 106-й, 384-й и 389-й пехотных дивизиям. 

2. 52-я армия продолжала наступление, но встретила сильное сопротивление 
противника и вела бой с контратакующей ее пехотой, в результате боя заняла 
Митрополье и к исходу дня вела бой в центре Арбузино, Карашин. 

3. 4-я гвардейская армия продолжала частью сил наступление и произвела 
перегруппировку на запад, преодолевая упорное сопротивление противника и 
отразив неоднократные его контратаки, овладела Глушки и к исходу дня вела бой 
за Кошмак. 

7-я и 69-я гвардейские стрелковые дивизии вышли на рубеж Октябрь, хутора 
Лисянские Будыщи, Шестеринцы и Звенигород, где приступили к инженерному 
оборудованию оборонительного рубежа. 

62-я гвардейская дивизия продолжала марш в районе сосредоточения. 

4. 5-я гвардейская танковая армия во второй половине дня вела напряженные бои с 
танками и пехотой противника, наступающей из района Скалеватка на Богачевка. 
Противник неоднократными атаками танков - общей численностью 60 танков - 
врывался в оборону 375-й стрелковой дивизии. Контратакой 18-го танкового 
корпуса и артиллерией противник был отброшен, и положение на фронте 375-й сд к 
исходу дня восстановлено. 

Противник потерял только сожженными 15 танков. 

8-я танковая бригада 20-го танкового корпуса в результате упорных боев с 
танками противника задержала их продвижение на север и вела бой в северной 
части Лисянка по реке Гнилой Тикич. 

29-й танковый корпус двумя бригадами в 14.00 12 был повернут на север для 
ликвидации прорыва противника в направлении Шандеровка. К исходу дня одна 
бригада корпуса была в Комаровка, вторая бригада передовыми частями вела бой 
совместно с частями 5-го кавкорпуса за Ново-Буда. 

5. 5-й гвардейский корпус 11-й и 12-й кавалерийскими дивизиями сосредоточился 
Сухины, Гнилец и во второй половине дня вел бой с прорвавшейся группой 
противника в Ново-Буда. Последняя окружена кавкорпусом. Идет бой. 

63-я кавалерийская дивизия на марше в районе Комаровка. 

6. 53-я, 5-я гвардейская, 7-я гвардейская, 57-я армии вели разведку и занимали 
прежнее положение. 

7. ВВС фронта произвели за день 163 самолето-вылета. Авиация противника 
группами до 30 самолетов бомбила боевые порядки наших войск. Всего авиация 
противника произвела за день 150 самолето-вылетов и 60 самолето-вылетов 
транспортной авиации. 

8. Дороги по-прежнему труднопроходимы для всех родов войск"{40}. 

Как уже говорилось, окруженной группировке противника удалось прорваться в 
район Шандеровка, Ново-Буда на участке 27-й армии 1-го Украинского фронта. 

Ставка Верховного Главнокомандования в связи с прорывом войск противника 
проявила беспокойство. 12 февраля 1944 г. около 12 час. меня по ВЧ вызвал 
Верховный Главнокомандующий. 

Сталин, рассерженный, сказал, что вот мы огласили на весь мир, что в районе 
Корсунь-Шевченковского окружили крупную группировку противника, а в Ставке есть 
данные, что окруженная группировка прорвала фронт 27-й армии и уходит к своим, 
и спросил: "Что вы знаете по обстановке на фронте у соседа?" 

По интонации его голоса, резкости, с которой он разговаривал, я понял, что 
Верховный Главнокомандующий встревожен, и, как видно, причина этого - чей-то не 
совсем точный доклад. 

Я доложил: 

- Не беспокойтесь, товарищ Сталин. Окруженный противник не уйдет. Наш фронт 
принял меры. Для обеспечения стыка с 1-м Украинским фронтом и для того, чтобы 
загнать противника обратно в котел, мною в район образовавшегося прорыва врага 
были выдвинуты войска 5-й гвардейской танковой армии и 5-й кавалерийский корпус.
 Задачу они выполняют успешно. 

Сталин спросил: 

- Это вы сделали по своей инициативе? Ведь это за разграничительной линией 
фронта. 

Я ответил: 

- Да, по своей, товарищ Сталин. Сталин сказал: 

- Это очень хорошо. Мы посоветуемся в Ставке, и я вам позвоню. 

Действительно, через 10-15 мин. Сталин позвонил вновь: 

- Нельзя ли все войска, действующие против окруженной группировки, в том числе 
и 1-го Украинского фронта (27-ю армию), подчинить вам и возложить на вас 
руководство уничтожением окруженной группировки? 

Такого предложения я не ожидал, но ответил без паузы: 

- Товарищ Сталин, сейчас очень трудно провести переподчинение 27-й армии 1-го 
Украинского фронта мне. 27-я армия действует с обратной стороны кольца 
окружения, т. е. с противоположной стороны по отношению наших войск, с другого 
операционного направления. Весь тыл армии и связи ее со штабом 1-го Украинского 
фронта идут через Белую Церковь и Киев. Поэтому управлять армией мне будет 
очень трудно, сложно вести связь по окружности всего кольца через Кременчуг, 
Киев, Белую Церковь; пока в коридоре идет бой, напрямую установить связь с 27-й 
армией невозможно. Армия очень слабая, растянута на широком фронте. Она не 
сможет удержать окруженного противника, тогда как на ее правом фланге также 
создается угроза танкового удара противника с внешнего фронта окружения в 
направлении Лпсянки. 

На это Сталин сказал, что Ставка обяжет штаб 1-го Украинского фронта передавать 
все мои приказы и распоряжения 27-й армии и оставит ее на снабжении в 1-м 
Украинском фронте. Я ответил, что в такой динамичной обстановке эта форма 
управления не обеспечит надежность и быстроту передачи распоряжений. А сейчас 
требуется личное общение и связь накоротке. 

Все распоряжения будут идти с запозданием. Я попросил не передавать армию в 
состав нашего фронта. 

- Хорошо, мы еще посоветуемся в Ставке и с Генеральным штабом и тогда решим, - 
закончил разговор Сталин. 

Я настойчиво уклонялся от подчинения мне 27-й армии еще и потому, что, когда 
план взаимодействия между фронтами нарушен, переподчинение войск серьезно 
осложняется. Я искренне беспокоился за исход сражения. Ведь передача армии мне 
не увеличивала ее силы. 

В своих воспоминаниях маршал Г. К. Жуков не совсем точно осветил этот вопрос. 
Вспоминая свой телефонный разговор с Верховным Главнокомандующим, он пишет: "И. 
В. Сталин сказал:- Конев предлагает передать ему руководство войсками по 
ликвидации корсунь-шевченковской группы противника, а руководство войсками на 
внешнем фронте сосредоточить в руках Ватутина"{41}. 

Каждый поймет, что в такой сложной обстановке напрашиваться самому на 
переподчинение войск, не зная досконально обстановки на участке соседа, вряд ли 
целесообразно. В действительности Сталин 12 февраля 1944 г. по ВЧ, возлагая на 
меня ответственность за ликвидацию окруженной группировки, сам настаивал на 
подчинении мне 27-й армии 1-го Украинского фронта. Я же, изложив свои мотивы, 
настойчиво отказывался от этого. 

В самом деле, прорыв немецко-фашистской группировки все же произошел на участке 
1-го Украинского фронта, на рубеже Шандеровка, Хилки, где оборонялась 27-я 
армия. 

Здесь было бы уместным привести телеграмму И. В. Сталина Г. К. Жукову. "Тов. 
Юрьеву{42}. 

Прорыв корсуньской группировки противника из района Стеблев в направлении 
Шандеровка произошел потому, что: 

слабая по своему составу 27-я армия не была своевременно усилена; 

не было принято решительных мер к выполнению моих указаний об уничтожении в 
первую очередь Стеблевского выступа противника, откуда вероятнее всего можно 
было ожидать попыток его прорыва... 

Сил и средств на левом крыле 1-го Украинского фронта и на правом крыле 2-го 
Украинского фронта достаточно, чтобы ликвидировать прорыв противника и 
уничтожить корсуньскую его группировку. .. 

12 февраля 1944 г. 

16 часов 45 минут 

И. Сталин 

Антонов"{43}. 

12 февраля в 16 час. я получил по ВЧ важное решение Ставки, которой на меня 
возлагалась ответственность за разгром окруженной группировки. Потом эта 
директива была подтверждена письменно: "Командующему 1-м Украинским фронтом. 

Командующему 2-м Украинским фронтом. 

Тов. Юрьеву. 

Ввиду того, что для ликвидации корсуньской группировки противника необходимо 
объединить усилия всех войск, действующих с этой задачей, и поскольку большая 
часть этих войск принадлежит 2-му Украинскому фронту, Ставка Верховного 
Главнокомандования приказывает: 

1. Возложить руководство всеми войсками, действующими против корсуньской 
группировки противника, на командующего 2-м Украинским фронтом с задачей в 
кратчайший срок уничтожить корсуньскую группировку немцев. 

В соответствии с этим 27-ю армию в составе 180, 337, 202 сд, 54, 159 УР и всех 
имеющихся частей усиления передать с 24 часов 12.2.44 в оперативное подчинение 
командующего 2-м Украинским фронтом. Снабжение 27 А всеми видами оставить за 
1-м Украинским фронтом. 

Командующему 2-м Украинским фронтом связь со штабом 27-й армии до установления 
прямой связи иметь через штаб 1-го Украинского фронта. 

2. Тов. Юрьева освободить от наблюдения за ликвидацией корсуньской группировки 
немцев и возложить на него координацию действий войск 1-го и 2-го Украинских 
фронтов с задачей не допустить прорыва противника со стороны Лисянка и 
Звенигородка на соединение с корсуньской группировкой противника"{44}. 

Этой же директивой Ставки на 1-й и 2-й Украинские фронты возлагалась задача не 
допустить прорыва противника со стороны Лисянки и Звенигородки на соединение с 
корсуньской группировкой противника. 

Одновременно был решен вопрос о распределении усилий авиации. 5-я воздушная 
армия получила задачу всеми силами поддержать войска 2-го Украинского фронта 
при уничтожении окруженной группировки врага, а 2-я воздушная армия - вести 
борьбу с авиацией противника, пытавшейся оказать помощь окруженным. 

Получив директиву Ставки, я решил, что надо немедленно вылететь на командный 
пункт 4-й гвардейской армии, который находился в коридоре прорыва, для встречи 
с ее командующим генералом И. К. Смирновым, чтобы тут же на месте принять 
необходимые решения и меры, и не допустить выхода противника из кольца, а также 
для того, чтобы связаться с 27-й армией. 

Шел мокрый снег, дороги и поля раскисли, и хотя мой По-2 и стоял на лужайке 
перед хатой, готовый к вылету, все меня убеждали, что лететь нельзя. Я позвонил 
командарму Смирнову и передал, что вылетаю к нему не на командный, а на 
наблюдательный пункт, который в то время находился на окраине села Толстое. 

И. К. Смирнов заявил, что он принять самолет не сможет, так как нет 
подготовленной площадки для посадки. Вокруг села была пашня, в поле грунт 
размок настолько, что "виллисы" и даже танки двигаются с трудом. "Мы уже искали 
площадку для посадки, но нигде поблизости нет ни лугов, ни пустошей", -доложил 
командарм. Словом, природные условия были против меня. Можно было бы добраться 
на танке, но это заняло бы мною времени. От командного пункта фронта в деревне 
Болтушки до села Толстое 70 км. Что делать? А если возле хат села Толстое 
настелить на ровном поле метров 50 соломы? Самолет По-2, имея небольшой пробег, 
пожалуй, может сесть на этом ограниченном участке. Я приказал И. К. Смирнову 
разложить солому и тут же вылетел к нему на двух По-2: на одном - я, на другом 
- мой адъютант А. И. Соломахин. 

В пути адъютант отстал и сделал вынужденную посадку, его атаковали "мессеры". Я 
продолжал полет. Подлетаю к деревне Толстое, вижу, что солома настлана. Самолет 
благополучно сел, но в конце площадки все же залез колесами в грязь, чуть не 
перевернулся и встал, как вкопанный. Все обошлось вполне благополучно. И. К. 
Смирнов встретил меня на машине, на которой мы добрались до его хаты и до узла 
связи армии. 

С этого наблюдательного пункта до конца Корсунь-Шевченковской операции я 
руководил действиями войск. Отсюда же я выезжал в войска, находившиеся в 
горловине прорыва, и на внешнем фронте - в 5-ю гвардейскую танковую, 4-ю 
гвардейскую, 53-ю и 52-ю армии. В селе Толстое был организован мой передовой 
командный пункт, на котором были развернуты связь и все необходимые средства 
управления. 

Этот передовой командный пункт возглавлял начальник оперативного управления 
штаба фронта генерал-майор В. И. Костылев. 

Мое прибытие на КП командующего 4-й гвардейской армией позволило принять ряд 
неотложных мер, необходимых для завершения операции. 

Все мы понимали, что немцы будут лезть из кожи вон, чтобы выручить окруженную 
группировку. Командующий 1-й танковой немецкой армией генерал Хубе теперь уже 
открытым текстом по радио передавал Штеммерману, чтобы он держался, что он 
лично сам руководит наступлением танковой группировки и скоро выручит его. 

Я не стану скрывать своего волнения в связи с создавшейся ситуацией. Меня все 
время беспокоило положение 27-й армии. Первым делом, как только я прибыл на НП 
генерала И. К. Смирнова, я вызвал начальника связи армии и представителя связи 
штаба фронта, которым приказал принять срочные меры и проложить связь напрямую 
по коридору прорыва на НП командующего 27-й армией генерала С. Г. Трофименко, 
находившегося в то время в деревне Джурженцы. 

В сложившейся обстановке мною были поставлены следующие задачи армиям: 52-я 
армия генерала Коротеева. Основная задача - не выталкивать противника, а 
выходить на его пути и отрезать по частям, сковывать его силы и не давать ему 
возможность маневрировать. 

Коротеев понял задачу, но в связи с трудностями маневра, из-за грязи, он все 
больше выжимал противника и отбрасывал в районы действий армий Трофименко и 
Смирнова. 

27-я армия генерала Трофименко. Стойко оборонять занимаемые позиции с хорошо 
организованней системой огня. Эта армия должна крепко держать запертою 
противника. 

4-я гвардейская армия генерала Смирнова. Наступать с юга на север, рассекать 
противника на части и пленить его. Иметь на внешнем фронте заслон от 
наступающей танковой группировки противника со стороны Лисянки, а также иметь 
маневренный резерв. Если где-либо противнику удастся нарушить кольцо окружения, 
немедленно ликвидировать прорыв и не выпускать врага. Коротко, если можно так 
выразиться, задача армии заключалась в том, чтобы вбивать клинья в боевое 
расположение окруженной группировки врага и брать его основные опорные пункты 
каждый в отдельности. 

5-я гвардейская танковая армия генерала Ротмистрова. Первая задача помогать 4-й 
гвардейской армии дробить окруженную группировку противника на части, вторая - 
выполнять роль ударной маневренной группы в случае прорыва противника из кольца 
или с внешнего фронта окружения. Для укрепления положения 27-й армии выдвинуть 
в район Джурженцы 18-й гвардейский танковый корпус. 

Задача 5-й гвардейской танковой армии, связанная с маневром на новое 
направление, была довольно трудной. Непролазная грязь сковывала движение танков.
 Однако этот маневр нужно было во что бы то ни стало осуществить. И он был 
осуществлен успешно. Выход танковой армии в предназначенные для нее районы 
предопределил разгром окруженных дивизий, исключал всякую возможность прорыва 
группировки генерала Штеммермана к войскам генерала Хубе, действующим с 
внешнего фронта. Последующие события подтвердили это. 

5-й гвардейский кавалерийский корпус был выведен во фронтовой резерв. Он 
находился в центре коридора в готовности лихой атакой крушить противника в 
случае его прорыва из кольца. 

53-я армия генерала Галанина. Создать жесткую противотанковую оборону 
занимаемого рубежа на внешнем фронте. Отражать атаки танковой группировки 
противника. В обороне проявлять стойкость и не допустить прорыва таньов 
противника навстречу окруженной группировке. 

5-я, 7-я и 57-я армии обороняли занимаемые рубежи на левом крыле фронта, им 
было приказано иметь резервы на случай маневра как в районах окруженной 
группировки, так и для перехода в наступление по общему плану фронта. 

5-я воздушная армия под командованием генерала Горюнова. Наносить удары по 
танковым частям противника, парализовать действия вражеской авиации, 
стремившейся оказать помощь окруженным дивизиям. Вместе с тем советские летчики 
должны были надежно прикрывать свои войска с воздуха. Следует при этом отметить,
 что наши авиаторы, несмотря на исключительно неблагоприятные метеорологические 
условия, выполнили свои задачи блестяще. 

Запомнился эпизод ночной бомбардировки врага, имевший место позже, в ночь на 17 
февраля. Мне доложили, что в районе Шандеровки наблюдается большое скопление 
машин и танков, а также движение пехоты. 

Требовалось срочно сбросить на скопление гитлеровцев осветительные и 
зажигательные бомбы, тем самым выгнать врага в открытое поле и бить артиллерией.
 

Я понимал, что выполнение задачи ночью, в метель, когда ветер сбивает с ног 
человека, будет, конечно, сопряжено с риском. В разговоре по телефону 
командующий 5-й воздушной армией генерал-лейтенант Горюнов объяснил мне 
трудности полетов при такой погоде. Я предложил ему обратиться к летчикам и 
выявить добровольцев вылететь на выполнение этого боевого задания. На этот 
призыв 18 экипажей самолетов 392-го авиационного полка 312-й авиационной 
дивизии доложили о готовности немедленно вылететь на бомбежку. 

Первым поднялся в воздух самолет капитана В. А. Заевского и штурмана младшего 
лейтенанта В. П. Локотоша. Они удачно сбросили зажигательные бомбы по району 
скопления боевой техники и живой силы врага. Загорелись машины и повозки. Так 
же удачно произвели бомбометание и остальные экипажи. 

Используя очаги пожаров в качестве ориентиров, по врагу ударила наша артиллерия.
 

Вылететь ночью, в пургу и при сильном ветре на такой легкой машине, как По-2, - 
немалый подвиг. В. Заевскому и В. Локотошу было присвоено звание Героя 
Советского Союза. 

Итак, все армии фронта в соответствии с вышеизложенными задачами были нацелены 
на активные стремительные действия с целью рассечь, уничтожить или пленить 
врага. Кроме того, мною было приказано усилить противотанковую оборону всего 
коридора, создав там противотанковые районы с постановкой мин и устройством 
других инженерных заграждений. Противотанковые районы создавались на всех 
важных узлах дорог, в населенных пунктах и на высотах. Начальниками 
противотанковых районов были назначены командиры артиллерийских полков или 
командиры противотанковых артиллерийских бригад. Следует подчеркнуть, что 
противотанковые бригады в Великой Отечественной войне показали себя 
исключительно хорошо. Направляя их на танкоопасные направления, мы были всегда 
уверены, что эти бригады, специально предназначенные для борьбы с танками врага,
 имея большой боевой опыт и хорошо подобранный личный состав, способны были 
героически оборонять занимаемые районы и наносить противнику большой урон. 
Одновременно были приняты меры по усилению войск, действовавших и на внешнем 
фронте, на направлении Лисянки, и установлено тесное взаимодействие с войсками 
1-го Украинского фронта. 

К рассвету 13 февраля мне доложили, что связисты 4-й гвардейской армии и штаба 
фронта установили напрямую по коридору между внешним и внутренним фронтами 
окружения, где шли бои, надежную связь с 27-й армией генерала Трофименко. 

Я тотчас же вызвал к телефону командарма. С генералом Трофименко мы встречались,
 когда он воевал на Степном фронте во время Курской битвы. Я знал его с 
положительной стороны и учитывал его особую чувствительность к замечаниям со 
стороны старших начальников. Я понимал, что переподчинение в такой обстановке 
психологически действует на командира. Спокойно выслушав доклад Трофименко об 
обстановке, о состоянии и укомплектовании войск армии личным составом и 
техникой, я уловил в его голосе тревогу и сказал: 

- Вашу армию переподчинили мне не случайно. Я знал ее раньте как боевую, 
поэтому уверен, что при соответствующей поддержке войсками нашего фронта она 
справится с задачей. И я уже кое-что сделал еще до приказа Ставки, чтобы помочь 
вам отбить атаки противника из Стеблева на Шандеровку. 

Затем я сказал командарму, что в районе Ново-Буды и Комаровки находятся части 
29-ю танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии, 5-й кавалерийский 
Донской корпус и что в Джурженцы выйдет 18-й танковый корпус 5-й танковой армии,
 а потом вся 5-я гвардейская танковая армия и два стрелковых корпуса 4-й 
гвардейской армии. 5-й кавалерийский корпус будет действовать в коридоре с 
задачей не выпустить окруженную группировку противника. Я также выразил 
уверенность, что 27-я армия выполнит задачи успешно, и пообещал, если 
потребуется, прийти на помощь. 

Большую роль сыграла тогда хорошая связь с армией. Она работала безотказно, и 
нам не было надобности держать связь вкруговую, через 1-й Украинский фронт, как 
это было предусмотрено директивой Ставки. С момента подчинения армии фронту 
лично я был доволен ее действиями. 

К утру 13 февраля наше положение было довольно устойчивым и на внешнем, и на 
внутреннем фронтах. Войска продолжали действовать активно, сжимали и дробили 
окруженную группировку противника и отбивали многочисленные и ожесточенные 
атаки на внешнем фронте. 

Исключительно большую роль сыграли противотанковые районы, которые были созданы 
в коридоре для отражения удара танков, пытавшихся пробить брешь для окруженных 
войск. 

В сочетании с минами и инженерными заграждениями они явились мощным средством в 
борьбе с врагом. О важности их создания свидетельствуют документы: "Командиру 
11 ОИПТАБР{45} 

Копия: т. Юрьеву, т. Антонову, 

Командарму 4 гвард. 

Командующему артиллерией фронта ВПУ т. Костылеву 

11.2.44 г. 23.10. 

Приказываю: 

1. 11 ОИПТАБР по тревоге выступить по маршруту Казацкое, Боровиково, Будище, 
Моренцы, Майдановка и к 12.00 12.2.44 г. сосредоточиться в Верещаки, где войти 
в подчинение командира 21 гв. ск 4 гв. армии для организации ПТ обороны в 
районе Почапинпы, Верещаки. 

2. Исполнение донести. 

Конев, Грушецкий, Захаров"{46}. 

"Командующему 27-й армией 

14.2.44 г. 03.55. 

Командующий фронтом приказал: 

Немедля один ИПТАП поставить в ПТ р-н в районе отм. 239, О, что на 1 км южнее 
Джурженцы. Задача этого ПТ р-на: не допустить прорыва танков на восточную 
окраину на соединение с окруженной группировкой противника. 

Захаров"{47}. 

Следует отметить, что одновременно с войсками 2-го Украинского фронта 
активизировали свои действия и войска 1-го Украинского фронта. Командование 
принимало также энергичные меры, чтобы не допустить соединения танковой 
группировки противника с окруженными войсками. 

С этой целью с 11 февраля против лисянской группировки противника вели активные 
боевые действия войска 2-й и 6-й танковых армий, 104-го стрелкового корпуса 
40-й армии. 

Таким образом, на лисянском, наиболее угрожаемом направлении, на участке 1-го 
Украинского фронта принимались достаточно действенные меры, чтобы задержать 
дальнейшее наступление врага и не допустить его прорыва как из кольца, так и с 
внешнего фронта окружения. 

Заслуживает особого внимания управление войсками при проведении операции на 
окружение и разгром крупной группировки противника. 

В этой сложной и динамичной обстановке в организации управления было немало 
трудностей. Однако штаб фронта, штабы армий, корпусов и дивизий работали четко. 
При управлении широко использовались все технические средства связи. Но личное 
общение командиров с подчиненными, как показывает практика, наиболее 
действенное средство руководства и управления в столь сложных условиях. К нему 
прибегали и командующий фронтом, и командующие армиями, и командиры корпусов и 
дивизий. 

Правда, в условиях бездорожья не удавалось широко пользоваться машинами, 
поэтому приходилось передвигаться на самолетах По-2 или на танках. И хотя это 
было сопряжено с большими трудностями, во время Корсунь-Шевченковской операции 
мне удалось побывать в 5-й гвардейской танковой армии, встретиться с 
командармами 4-й, 53-й и 52-й армий, с командиром корпуса Селивановым, с 
некоторыми другими командирами корпусов и дивизий. 

Надежному управлению в сильной степени способствовало приближение командных 
пунктов командующих армиями, командиров корпусов и дивизий к боевым порядкам 
войск. В этом отношении характерен случай с командиром воздушнодесантной 
дивизии генералом Афониным. Его наблюдательный пункт находился в 1,5 км от 
противника в месте его вероятного прорыва, на направлении Комаровки. Это 
позволило Афонину не только своевременно обнаружить выдвижение немцев с 
исходного рубежа, но и вовремя принять необходимые меры для ликвидации попыток 
прорыва из окружения. 

Штаб нашего фронта во главе с генералом М. В. Захаровым был расположен в 
деревне Болтышка. Штаб внимательно следил за изменением обстановки на фронте и 
у соседей, координировал действия с 1-м Украинским фронтом, организовывал связь 
с войсками, авиацией и со Ставкой, со штабом тыла фронта, собирал и обрабатывал 
всю информацию и своевременно докладывал мне. 

Нужно отдать должное М. В. Захарову, что он с присущей ему большой энергией и 
настойчивостью обеспечивал выполнение приказов. Мы работали дружно, с полным 
взаимным доверием. 

С членом Военного совета фронта генерал-майором И. С. Грушецким я был на 
передовом командном пункте в деревне Толстая, в районе прорыва. Со мной были 
начальник оперативного управления генерал-майор В. И. Костылев с группой 
офицеров оперативного и разведывательного управлений, представителя начальников 
родов войск. Кроме того, при мне находились командующий артиллерией генерал Н. 
С. Фомин, начальник инженерных войск генерал А. Д. Цирлин, начальник 
бронетанковых войск генерал А. В. Куркин, представитель штаба 5-й воздушной 
армии с радиосредствами связи, представитель политуправления фронта. Отсюда, с 
передового командного пункта, осуществлялось управление разгромом окруженной 
группировки противника, причем напрямую имелась связь с 4-й гвардейской, 52-й, 
27-й, 53-й и 5-й гвардейской танковой армиями, 5-м кавалерийским корпусом, с 
остальными армиями и Ставкой - через штаб фронта. 

Такая система связи своевременно и оперативно обеспечивала командующего 
войсками фронта информацией, давала возможность лично говорить с командармами 
по телефону и принимать решения. 

Мой передовой командный пункт был совмещен с командным пунктом 4-й гвардейской 
армии Смирнова. 

Командующий 4-й гвардейской армией генерал-лейтенант И. К. Смирнов был моим 
помощником по формированию, но в связи с тем, что командарм 4-й армии накануне 
Корсунь-Шевченковской операции был освобожден по болезни, И. К. Смирнов по 
моему приказу вступил в командование армией. 

Генерала Смирнова я знал очень хорошо, мы вместе учились в Академии имени 
Фрунзе. Боевой командир бригады 30-й Иркутской стрелковой дивизии, активный 
участник гражданской войны, в 30-е годы Смирнов командовал дивизией в 
Северо-Кавказском военном округе. После Академии был вновь командиром дивизии и 
командиром корпуса, а позднее - командующим войсками Харьковского военного 
округа. Около года он был членом Военного совета Киевского особого военного 
округа. Это был преданный коммунист и хороший командир, представитель славной 
плеяды командиров гражданской войны. Он обладал большим боевым опытом и тактом. 
Илья Корнилович был простой и душевный человек и пользовался большим уважением 
у своих сослуживцев, товарищей и подчиненных. Ему пришлось испытать в 
Корсунь-Шевченковской операции немало трудностей. Но старый солдат все выдержал,
 и я перед светлой памятью своего боевого друга склоняю голову... 

К исходу 13 февраля 49-й стрелковый корпус был передан со всей занимаемой 
полосой обороны из 5-й гвардейской танковой армии в состав 53-й армии, 
оборонявшейся на внешнем фронте окружения. 

5-я гвардейская танковая армия, перегруппировавшись к северу, в течение 13 и 14 
февраля частью сил во взаимодействии с 5-м гвардейским кавалерийским корпусом 
вела бои с противником в районе Ново-Буды и Комаровки, а основными силами, 
взаимодействуя с 6-й и 2-й танковыми армиями 1-го Украинского фронта, наносила 
удары по вклинившейся группировке противника в районе Лисянки. 

На внутреннем фронте окружения войска 2-го Украинского фронта, продвигаясь 
вперед, сжимали кольцо и 14 февраля освободили город Корсунь-Шевченковский, 
мощный узел сопротивления противника. Предпринимавшиеся немцами в течение 14 и 
15 февраля многочисленные атаки с целью дальнейшего продвижения на юго-запад 
были успешно отражены нашими войсками. К 15 февраля сила деблокирующих немецких 
войск истощилась, окруженные корпуса получили приказ пробиваться самостоятельно 
в южном направлении. Пленные в своих показаниях подтверждали это. Положение 
немецких войск было тяжелым. С транспортных самолетов им сбрасывалось большое 
количество боеприпасов, но это уже не могло им помочь. Последовал приказ об 
уничтожении всех автомашин и повозок, не загруженных боеприпасами. Были 
уничтожены все штабные документы и личные вещи офицеров. Офицерский состав 
штаба 11-го корпуса был собран в одну боевую группу численностью около роты. 
Командование этой ротой взял на себя лично генерал Штеммерман, который объявил, 
что "ввиду создавшейся обстановки оставаться в окружении больше нельзя, мы 
должны сами пробиваться на запад". 

Продолжая напряженные бои, войска 2-го Украинского фронта к исходу 16 февраля 
сжали кольцо окружения до предела. 

Данные разведки свидетельствовали о том, что гитлеровцы сделают попытку 
вырваться из окружения. Загнанным в ограниченный район, прилегавший к 
населенному пункту Шандеровка, им оставалось одно из двух: или сдаваться, или 
пробиваться напролом. Потеряв всякую надежду на помощь извне, командование 
окруженной группировки решило предпринять в ночь на 17 февраля последнюю 
отчаянную попытку вырваться из котла. 

По разведывательным данным и показаниям пленных, в ночь на 16 февраля и в 
течение дня производились перегруппировка и сосредоточение сил в районе 
Шандеровки с тем, чтобы в ночь на 17 февраля прорваться из окружения в 
направлении на Лисянку. 

Боевой порядок прорывающихся войск был построен в несколько эшелонов. В первый 
эшелон были назначены 72-я, 112-я пехотные дивизии и танковая дивизия СС 
"Викинг". Непосредственно за танковыми частями последней под прикрытием 
штурмовых орудий и автоматчиков следовало командование окруженной группировки - 
штабы соединений и офицерский состав до командиров полков включительно. Далее 
двигались обозы с ранеными и санитарные учреждения. 

Второй эшелон составили все остальные части и подразделения окруженных войск. 
Для прикрытия с севера и востока была назначена 88-я пехотная дивизия. С юга 
прорывающаяся группа обеспечивалась частями 57-й пехотной дивизии. 

Кольцо окружения намечалось прорвать на фронте шириной 4,5 км. На правом фланге 
должна была наступать 112-я пехотная дивизия - в направлении на Хижинцы и далее 
- на соединение со своими войсками. В центре, в направлении на Шандеровку, 
севернее Комаровки, на высоту 239,0 и к Лисянке готовилась действовать танковая 
дивизия СС "Викинг", боевой порядок которой был построен также в несколько 
эшелонов. 

Впереди должен был двигаться фузилерный батальон, усиленный танками и 
штурмовыми орудиями, за ним - мотополк "Вестланд", мотобригада СС "Валония", 
батальон "Нарва" и мотополк "Германия". Слева через Комаровку на Лисянку должна 
была наступать 72-я пехотная дивизия. 

Сосредоточив крупные силы на узком участке фронта, Штеммерман рассчитывал с 
помощью остатков дивизий внезапными ночными действиями прорвать фронт наших 
войск и вывести из окружения старший офицерский состав и штабы. 

Гитлеровцы хотели, используя ночь, плохую видимость, снегопад и пургу, 
прорваться и незаметно выскользнуть из кольца, но удары нашей авиации и 
артиллерии смешали их планы. 

После бомбежки и артиллерийского обстрела противнику потребовалось время для 
приведения себя в порядок, и таким образом его расчеты на внезапность 
провалились. 

И даже в такой безвыходной для окруженных немецко-фашистских войск обстановке 
гитлеровские изверги продолжали творить вопиющие зверства. В Шандеровке они 
согнали жителей деревни в церковь и школу и подожгли их. Фашистские бандиты 
бегали по хатам и расстреливали беззащитных стариков, женщин и детей, жгли дома.
 Из горящей церкви, из школы, из хат неслись крики отчаяния и проклятья палачам.
 

Все наши войска, принимавшие участие в разгроме окруженной группировки, были 
предупреждены о намерениях гитлеровцев. Командование всех степеней, офицеры 
штабов, командиры частей и , подразделений, орудийные и танковые расчеты - все 
были на своих местах и ждали врага. 

В 3 часа ночи гитлеровцы густыми колоннами двинулись из района Шандеровки, 
Хилки на наши позиции. 

Натиск врага приняли на себя части 27-й и 4-й гвардейской армий. Тотчас была 
дана команда 18-му и 29-му танковым корпусам и 5-му гвардейскому кавалерийскому 
корпусу наступать навстречу друг другу, пленить или уничтожить противника. Даже 
сами гитлеровцы уже понимали безрассудство действий своего командования. 

О создавшейся обстановке один из пленных офицеров 57-й пехотной дивизии 
говорил: "К вечеру 16 февраля с целью прорыва из окружения в районе Шандеровки 
были сосредоточены все соединения 11-го и 42-го армейских корпусов. В штабе 
157-го артиллерийского полка читали приказ, где было сказано, что в ночь на 17 
февраля производится прорыв кольца окружения и что мы обеспечиваем прорыв с юга.
.. 

Орудия моего дивизиона заняли огневые позиции среди обозов, запрудивших весь 
населенный пункт Шандеровка, по которой велся сильный артиллерийский огонь 
русских... 

Основная дорога оказалась забитой остановившимся и разбитым транспортом, и 
двигаться по ней не было возможности. На небольшом участке дороги на Лисянку я 
видел огромное количество убитых немцев. Масса обозов запрудила не только 
дороги, но и поля и не могла двигаться дальше". 

Вот свидетельство другого пленного офицера: "... из окружения никто не вышел. 
Все дороги были забиты транспортом, кругом был неимоверный беспорядок. Все 
смешалось в один поток. Все бежали, и никто не знал, куда он бежит и зачем. На 
дорогах и вне дорог валялись разбитые машины, орудия, повозки и сотни трупов 
солдат и офицеров". 

Это все соответствует истине. 

Мы приняли все меры к тому, чтобы ни один из гитлеровцев не вышел из окружения. 


Пробить четыре полосы обороны - две на внутреннем и две на внешнем фронте 
окружения и, кроме того, в центре коридора пройти мимо противотанковых районов, 
истребительной артиллерии было невозможно. Здесь снова сыграли большую роль 
противотанковые районы. Артиллеристы проявили себя настоящими мастерами своего 
дела. Примеров их героизма можно привести множество. Например, когда 17 февраля 
под покровом темноты, в пургу многочисленные группы врага вместе с танками 
пытались прорваться из окружения, они напоролись на орудие старшего сержанта А. 
Е. Харитонова - воина 438-го Черкасского истребительно-противотанкового полка. 
Подпустив врага вплотную, бойцы Харитонова открыли ураганный огонь. Стреляя из 
орудия и автоматов, харитоновцы уничтожили свыше 100 вражеских солдат и 
офицеров, отбили у немцев крупный обоз. За этот подвиг старший сержант А. 
Харитонов указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 г. был 
удостоен звания Героя Советского Союза. 

Подобных примеров отваги и мужества артиллеристов противотанковых районов 
немало. 

Но не только эти мощные артиллерийские барьеры стояли на пути выхода немцев из 
окружения. Гитлеровцам, выходящим из котла, наносили удары не только войска 
обороны, но главным образом резервы, маневренные ударные группы, танковые 
корпуса армии Ротмистрова и кавалерийский корпус Селиванова. Они находились в 
устье коридора, на флангах предполагаемого прорыва и получили команду наступать 
между 2 и 3 час. утра, т. е. к моменту, когда гитлеровцы начали подходить к 
нашим передовым позициям обороны. 

Танки действовали с зажженными фарами, огнем и маневром они теснили противника, 
не давали ему возможность выйти из котла. Казаки с утра с шашками наголо 
носились по полю боя, брали бегущих гитлеровцев в плен. Бойцы бились 
врукопашную, штыками, автоматами, карабинами. 

Когда наступил рассвет, немцы, увидев всю безнадежность своего положения, 
большими группами начали сдаваться в плен. В течение всей этой схватки я 
несколько раз разговаривал с командирами 69-й, 7-й и 41-й дивизий, которые 
занимали позиции по берегу реки Горный Тикич на внешнем фронте окружения. Они 
докладывали, что ни один немецкий солдат не прошел через их позиции. Говорил и 
с командармами Смирновым, Трофименко, Ротмистровым, Галаниным, внимательно 
следил за их действиями, донесениями и докладами, и ни в одном докладе и 
донесении не было сказано, что немцы прошли через какой-либо пункт или рубеж 
наших войск, занимающих оборону как на внешнем, так и на внутреннем фронтах. 

Пленные солдаты и офицеры из дивизии CС "Викинг" рассказывали: "Наша дивизия, 
насчитывавшая около 7 тыс. солдат и офицеров, за две недели потеряла более 4 
тыс. человек. Нам приходилось отступать под ураганным огнем русских. Дороги 
были запружены брошенными машинами и орудиями. Мы были в отчаянии. В ночь на 17 
февраля солдатам выдали по усиленной порции водки и разрешили съесть 
неприкосновенный запас продуктов. В 2 часа был объявлен приказ, в котором 
говорилось, что на помощь извне больше нечего рассчитывать... 

Пушки, автомашины, все военное имущество и даже личные вещи было приказано 
бросить. Едва мы прошли 300 м, как на нас напали русские танки. За танками 
появились казаки". 

Да, кавалеристы "поработали" неплохо. 

Генерал Гилле, видимо, вылетел на самолете до начала схватки, либо пролез через 
линию фронта переодетый в гражданскую одежду. Я исключаю, чтобы он пробился на 
танке или транспортере через наши позиции и опорные пункты. 

К утру 17 февраля с группировкой врага было покончено. За бессмысленное и 
преступное упрямство гитлеровского командования, отклонившего 8 февраля наш 
ультиматум о капитуляции, своей жизнью заплатили десятки тысяч немецких солдат. 
Трагически закончилась военная карьера и многих немецких генералов. 

В центральных газетах 18 февраля Совинформбюро сообщало (привожу концовку 
сообщения): "... как показывают пленные немецкие офицеры из окруженных войск, 
Гитлер после провала попыток спасти окруженных немцев дал немецким войскам, 
попавшим в "мешок", еще один приказ, в котором требовал, чтобы окруженные 
немецкие солдаты и офицеры принесли себя в жертву, дали задержать своим 
сопротивлением на некоторое время русские дивизии, ибо этого якобы требуют 
интересы германского фронта. В упомянутом приказе Гитлера содержалась прямая 
директива о том, чтобы окруженные немецкие солдаты и офицеры кончали жизнь 
самоубийством, если их положение станет безвыходным. Раненые солдаты и офицеры 
по приказу немецкого командования умертвлялись и сжигались"{48}. 

Вот что говорит Курт Типпельскирх об этих событиях в книге "История второй 
мировой войны": "Когда к 15 февраля наступательная сила деблокирующих войск 
истощилась, окруженные корпуса получили приказ пробиваться в южном направлении, 
откуда навстречу им должен был наступать танковый корпус 1-й танковой армии. 
Блестяще подготовленный прорыв в ночь с 16 на 17 февраля не привел, однако, к 
соединению с наступавшим навстречу корпусом, так как продвижение последнего и 
без того медленное из-за плохого состояния грунта было остановлено противником..
. В конечном итоге эти бои вновь принесли тяжелые потери в живой силе и технике,
 что еще больше осложнило обстановку на слишком растянутых немецких 
фронтах"{49}. 

Командарм Трофименко утром 17 февраля доложил мне по ВЧ, что при выходе из 
окружения немецко-фашистских войск в ночь на 17 февраля 1944 г. генерал 
Штеммермап был убит, его труп обнаружен на поле боя около села Джурженцы. 
Документами подтверждается личность генерала Штеммермана. Я разрешил немецким 
военнопленным похоронить своего генерала с надлежащими почестями по законам 
военного времени. 

Так полным разгромом и пленением окруженной группировки врага закончилась 
Корсунь-Шевченковская операция. 

По официальным данным, в ходе боев противник потерял 55 тыс. солдат и офицеров 
убитыми и ранеными, более 18 тыс. пленными, а также большое количество боевой 
техники и вооружения. Следует сказать, что эти сведения не полностью отражают 
потери противника. Так, при попытке прорвать кольцо окружения извне немцы 
потеряли только убитыми 20 тыс. солдат и офицеров и большое количество 
технических средств борьбы, в частности, 329 самолетов, более 600 танков, свыше 
500 орудий. 

В результате нашей победы немецко-фашистские войска, действовавшие на 
Правобережной Украине, были сильно ослаблены и деморализованы. Создавались 
благоприятные условия для развертывания дальнейшего наступления к Южному Бугу и 
Днестру. 

18 февраля Москва от имени Родины салютовала 20 артиллерийскими залпами из 224 
орудий в честь новой победы Советских Вооруженных Сил. 

Войскам, участвовавшим в разгроме вражеской группировки, была объявлена 
благодарность. Тысячи советских воинов за отвагу и героизм в боях были 
награждены орденами и медалями СССР, десятки наиболее отличившихся были 
удостоены звания Героя Советского Союза. 

Как реликвию боевой славы войск фронта я храню приказ Верховного 
Главнокомандующего по итогам этой операции. "Приказ Верховного 
Главнокомандующего генералу армии Коневу 

Войска 2-го Украинского фронта в результате ожесточенных боев, продолжавшихся 
непрерывно в течение четырнадцати дней, 17 февраля завершили операцию по 
уничтожению десяти дивизий и одной бригады 8-й армии немцев, окруженных в 
районе Корсунь-Шевченковский. 

В ходе этой операции немцы оставили на поле боя убитыми 52 тысячи человек. 
Сдалось в плен 11 тысяч немецких солдат и офицеров. 

Вся имевшаяся у противника техника и вооружение захвачены нашими войсками{50}. 

В боях отличились войска генерал-лейтенанта Трофименко, генерал-лейтенанта 
Смирнова, генерал-лейтенанта Коротеева, кавалеристы генерал-лейтенанта 
Селиванова, танкисты генерал-полковника танковых войск Ротмистрова, 
генерал-майора танковых войск Кириченко, генерал-майора танковых войск 
Полозкова и летчики генерал-лейтенанта авиации Горюнова. 

В ознаменование одержанной победы наиболее отличившиеся в боях соединения и 
части представить к присвоению наименования "Корсуньских" и к награждению 
орденами. 

Сегодня, 18 февраля, в 1 час столица нашей Родины Москва от имени Родины 
салютует доблестным войскам 2-го Украинского фронта, завершившим уничтожение 
окруженных войск немцев, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати 
четырех орудий. 

За отличные боевые действия объявляю благодарность всем войскам 2-го 
Украинского фронта, участвовавшим в боях под Корсунью, а также лично генералу 
армии Коневу, руководившему операцией по ликвидации окруженных немецких войск. 

Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу и независимость нашей Родины! 

Смерть немецким захватчикам! 

Верховный Главнокомандующий 

Маршал Советского Союза 

И. Сталин. 

18 февраля 1944 года"{51}. 

Вспоминая Корсунь-Шевченковскую битву и подводя ее итоги, еще раз хочется особо 
выделить действия наших танковых войск - ведущей силы в операции по окружению и 
разгрому группировки врага. 

Бесстрашно сражались все наши воины - пехотинцы, артиллеристы, летчики, саперы, 
связисты. Действуя в непогоду и распутицу, в сложной и быстро меняющейся 
обстановке, отдавая все свои духовные и физические силы, преодолевая невзгоды и 
лишения, они с честью выполнили задачи и вновь показали всему миру, на что 
способны советские солдаты, преданные сыны Отчизны. 

Многие имена достойны увековечения. Командир танка 2-го танкового батальона 
181-й танковой бригады младший лейтенант С. П. Абрамцев, находясь в засаде на 
перекрестке шоссейных дорог, в 3 км западнее села Юрковка, при отражении атак 
крупных сил пехоты и танков противника уничтожил 2 танка, 7 бронетранспортеров 
и до 50 вражеских солдат и офицеров. В бою у села Джурженцы его машина 
уничтожила 2 танка, 4 пушки, 12 бронетранспортеров, 80 автомашин с грузом и 
несколько сот солдат и офицеров. Мужественный патриот нашей Родины пал смертью 
храбрых, до конца выполнив свой солдатский долг. За проявленный героизм и 
мужество С. П. Абрамцев был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. 

Командир 438-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка РГК 
подполковник В. К. Новиков 17 февраля 1944 г., командуя полком на знаменитой 
высоте 239,0, во время контратаки противника, пытавшегося прорваться из 
окружения, показал высокое мастерство организатора боя и проявил личную отвагу, 
героизм, храбрость и презрение к смерти В наступление на огневые позиции 
артиллеристов немцы бросили до 150 солдат и офицеров. Несмотря на уничтожающий 
артиллерийский огонь, до 100 гитлеровцев сумели вплотную подойти к огневым 
позициям. Новиков умело организовал контратаку и сам вступил в рукопашную 
схватку с озверевшими гитлеровцами. Схватка проходила непосредственно у орудий, 
где после боя оказалось до 40 трупов противника. В течение всего дня полк 
отражал контратаки врага. Когда кончились снаряды, Новиков собрал на опорном 
пункте всех бойцов и офицеров и увлек их в контратаку против наступающей группы 
противника. К исходу дня он лично уничтожил 47 немцев, сам был тяжело ранен. За 
личную храбрость и мужество, за умелое командование полком Указом Президиума 
Верховного Совета В. К. Новикову было присвоено звание Героя Советского Союза. 

Героически сражались и воины стрелковых войск. Сержант Н. И. Князев, командир 
пулеметного расчета 1237-го стрелкового полка 373-й стрелковой дивизии, в 
составе полка принимал участие в боях за Ржев, Велиж, Миргород. Черкассы, в 
прорыве немецкой обороны в районе Смела, в окружении и уничтожении 
корсунь-шевченковской группировки противника и всюду проявлял образцы мужества 
и героизма. В бою за деревню Яблоновка 15 февраля 1944 г. Князеву была 
поставлена задача выйти со своим пулеметом в тыл противника и отрезать ему пути 
отхода. Эта задача Князевым была выполнена блестяще. Его пулемет уничтожил 
более 50 гитлеровцев. За проявленную храбрость и героизм сержанту Князеву было 
присвоено звание Героя Советского Союза. 

Таких героев были тысячи. Многие из них отдали жизнь за нашу победу. Советский 
народ будет вечно хранить о них светлую память. 

Вместе с воинами регулярных войск мужественно сражались в тылу врага наши 
партизаны. Они оказывали большую помощь войскам фроша, уничтожая подходящие к 
фронту эшелоны с боеприпасами и техникой, сковывали действия органов тыла 
гитлеровских войск. 

Неоценимую помощь нашим войскам в разгроме корсунь-шевченковской группировки 
противника оказывало местное население. Мужчины освобожденных районов 
добровольно вступали в ряды регулярных частей, ведущих боевые действия с врагом.
 Например, только в одном селе Квитки около 500 мужчин влились в состав 180-й 
стрелковой дивизии и здесь же, на окраине своего села, вступили в бой с 
атакующим противником. Женщины, старики и подростки этого же села рыли окопы, 
подносили патроны, снаряды, выносили с поля боя раненых и оказывали им первую 
помощь. 

Вот пример героизма простой советской девушки, комсомолки из села Гули Кати 
Боровицкой. Во время боя она заменила раненого пулеметчика и огнем из его 
пулемета отбила несколько атак пехоты врага, уничтожив при этом до 50 фашистов. 
За проявленную храбрость неделю спустя на собрании колхозников ей была вручена 
высокая правительственная награда. 

Весь народ освобожденных районов поднялся на помощь Красной Армии. В условиях 
распутицы, когда наш тыл испытывал серьезные трудности в организации доставки 
боеприпасов войскам, помощь населения сыграла бесспорно большую роль в 
выполнении задачи, стоящей перед войсками 1-го и 2-го Украинских фронтов в 
разгроме корсунь-шевченковской группировки врага. 

Никогда нам не забыть подвиг женщин, детей, пожилых людей, когда они вместе с 
воинами, порой разутые, в плохой одежде, полуголодные шли десятки километров по 
грязи, чтобы поднести войскам боеприпасы. А разве забыли мы, когда наши 
передовые подразделения и части, оторвавшись от своих тылов, переходили на 
обеспечение жителей? 

* * * 

В Корсунь-Шевченковской операции советское военное искусство снова одержало 
верх над военным искусством гитлеровского генералитета. Красная Армия показала 
свое моральное и материальное превосходство над армией противника, наши 
отважные воины еще раз подтвердили, что им любые задачи по плечу, в том числе и 
такие ответственные и сложные, как полное окружение и разгром противника. 

Наши командиры, беспредельно преданные Коммунистической партии и советскому 
народу, показали свое превосходство над гитлеровскими офицерами и генералами. 

Корсунь-Шевченковская битва протекала в разгар распутицы. В этих условиях было 
чрезвычайно сложно снабжать войска боеприпасами, горючим и продовольствием. 

Этим сложным участком работы руководили член Военного совета генерал-майор И. С.
 Грушецкий и начальник тыла генерал-лейтенант В. И. Вострухов. Они 
зарекомендовали себя хорошими организаторами, неустанно заботились о 
бесперебойном снабжении соединений и частей всем необходимым для боя. 

В этой операции проявил в полную силу свои знания и способности 
генерал-полковник танковых войск П. А. Ротмистров. 

Большую роль в успехе операции сыграла 5-я воздушная армия, которой командовал 
генерал-лейтенант авиации С. К. Горюнов. Это достойный представитель нашей 
доблестной авиации, человек с от. крытым и прямым характером. Хорошо зная 
тактику использования авиации, он вместе с тем понимал природу современного 
общевойскового боя и умело направлял усилия летчиков на оказание помощи 
сухопутным войскам. Это способствовало налаживанию взаимодействия воздушных сил 
с наземными соединениями и частями фронта, повышению эффективности ударов, 
наносимых по врагу авиацией. 

Опытными и решительными военачальниками зарекомендовали себя командующие 
армиями генералы С. Г. Трофименко, И. К Смирнов, К. А. Коротеев, И. В. Галанин, 
большинство командиров соединений и частей и особенно командиры корпусов, 
генералы И. Г. Лазарев. И. Ф. Кириченко, В. И. Полозков, А. Г. Селиванов. 
Каждый из них внес свой вклад в дело разгрома врага. 

Успешно работали по управлению и боевому обеспечению офицеры штаба и начальники 
родов войск фронта. Хочется особо отметить положительные инициативные действия 
начальника инженерных войск фронта генерал-майора инженерных войск А. Д. 
Цирлина и командующего бронетанковыми и механизированными войсками фронта 
генерал майора А. В Куркина. 

Своеобразие Корсунь-Шевченковской операции заключается в том, что она 
развивалась необычайно маневренно. В ходе операции широко практиковалась 
перегруппировка войск Ударные группировки непрерывно усиливались за счет войск, 
действовавших на менее активных участках фронта. Корпуса, дивизии 6-й, 7-й 
гвардейских и 57-й армий перебрасывались на более важные участки. Из других 
армий также было переброшено большое число танковых, артиллерийских и 
инженерных частей. Маневр войсками сыграл, несомненно, положительную роль в 
успешном проведении операции на окружение и уничтожение противника и подтвердил 
необходимость в условиях такой операции иметь всегда в виду маневр резервами 
для парирования всякого рода неожиданностей. 

В этой операции ведущую роль играли подвижные соединения 5-й и 6-й танковых 
армий Стремительно двигаясь навстречу друг другу, они на третий день 
наступления соединились в районе Звенигородки, отрезали группировку врага от 
его основных сил и создали внешний фронт окружения. Такая стремительность 
танковых соединений, отрыв их от общевойсковых армий и смелый маневр в 
расположение противника являются типичными для подвижных войск, действия 
которых обеспечивались и закреплялись общевойсковыми армиями, авиацией, 
артиллерией и всеми другими средствами борьбы. 

Корсунь-Шевченковская операция - очень сложная и очень интересная как в 
оперативном, так и в тактическом отношении. Имея много общего с битвой под 
Сталинградом, в частности по формам маневра и решительности целей, она 
отличается от нее рядом особенностей. 

Корсунь-Шевченковская операция проходила без паузы. Еще в ходе боев на 
окружение на ряде участков наши войска наносили рассекающие удары, имеющие 
целью уничтожить группировку противника по частям. В этом смысле характерны 
действия 52-й армии, 4-и гвардейской армии, 5-го гвардейского кавалерийского 
корпуса, которые непрерывно продолжали активные действия, уничтожая отдельные 
опорные пункты и узлы сопротивления врага. 

Следует еще раз подчеркнуть, что в динамике сражения окруженный противник был 
активным, не только оборонялся, но непрерывно маневрировал, атаковал и 
неоднократно пытался прорваться из кольца и соединиться с войсками, 
наступавшими извне. 

Коридор, разъединявший обе вражеские группировки, в наиболее узком месте 
составлял 12 км. Соединения противника, наносившие удар с внешнего фронта, в 
составе 16 дивизий, из них 8 танковых, в течение 20-22 дней, т е. вплоть до 
ликвидации врага, непрерывно атаковали позиции наших войск, стремясь выручить 
окруженную группировку Штеммермана. 

Надо сказать, что соотношение сил в этой операции на всех ее этапах - ив момент 
окружения, и во время борьбы с окруженной группировкой, стремившейся выйти из 
кольца, и с группировкой, наступавшей с внешнего фронта для выручки окруженных, 
- было почти одинаковым, а по танковым войскам неприятель превосходил нас на 
внешнем фронте окружения. 

Однако нам удавалось создавать перевес в силах за счет ударных группировок, 
особенно за счет маневра танками и артиллерией, действовавшими на определенных 
направлениях для рассечения окруженной группы врага и отражения его атак на 
внешнем фронте кольца. 

Так что изучение характера действий всех командных инстанций в этой операции 
заслуживает большого внимания. 

В этой битве нашли свое полное отражение внезапность, сокрушительность ударов, 
широкое маневрирование, выход на тылы, быстрота действий войск, их 
перегруппировка, упорство в обороне, настойчивость в наступлении. 

Корсунь-Шевченковская операция приобрела большой пространственный размах и 
вовлекла в действие с обеих сторон значительное количество войск и техники. 
Всего со стороны противника на внешнем и внутреннем фронтах участвовало около 
26 дивизий, в том числе 9 танковых, крупные силы авиации, много артиллерии. Вся 
эта группировка гитлеровцев в ходе боев была почти полностью разгромлена нашими 
войсками. 

Ликвидация Корсунь-Шевченковского выступа и обороняющих его войск устранила 
угрозу удара противника во фланг и тыл войскам 1-го и 2-го Украинских фронтов и 
обеспечила тем самым возможность маневра наших армий вдоль фронта. 

В результате успешного завершения операции противник был окончательно отброшен 
от Днепра, а все его надежды на восстановление обороны по среднему течению реки 
похоронены. Наши войска получили благоприятные условия для последующих операций 
на Правобережной Украине и освобождения всего юга страны от гитлеровских 
оккупантов. 

Путь за Днепр был открыт. Предстояли новые бои и новые операции. 

После моего короткого доклада по телефону в Ставку о завершении сражения под 
Корсунь-Шевченковским И. В. Сталин сказал: 

- Поздравляю с успехом. У правительства есть мнение присвоить вам звание 
Маршала Советского Союза. Как вы на это смотрите, не возражаете? Можно вас 
поздравить? 

Я на это мог только ответить: 

- Благодарю, товарищ Сталин. 

Далее Сталин продолжал: 

- Представьте отличившихся командиров к наградам. У нас также есть соображение 
ввести новое воинское звание маршала бронетанковых войск. Каково ваше мнение на 
сей счет? 

Я ответил, что отношусь к этому положительно, и доложил: 

- Позвольте представить к этому новому званию маршала бронетанковых войск Павла 
Алексеевича Ротмистрова. Он отличился в этой операции. 

Сталин сказал: 

- Я - за. И думаю, что мы еще присвоим такое звание товарищу Федоренко, 
начальнику бронетанковых войск. 

Как известно, указы Верховного Совета не заставили себя ждать. 

Указ о присвоении мне звания Маршала Советского Союза я услышал, будучи на 
командном пункте у Ротмистрова, размещенном в селе Моренцы. Перед этим мое 
самочувствие после такой напряженной операции было не блестящим. Усталость 
брала свое. Я прилег отдохнуть. Павел Алексеевич последовал моему примеру. В 
это время раздался голос Левитана. 

Разумеется, это сообщение уже не было для нас неожиданным, но отдохнуть не 
удалось. Со всех сторон посыпались поздравления. У маршала бронетанковых войск 
П. А. Ротмистрова оказалась бутылка портвейна, и мы хоть и скромно, но с 
большим удовольствием отметили это большое событие в нашей жизни. 

Деревня Моренцы - родина Тараса Шевченко, великого украинского кобзаря стала 
для нас с Павлом Алексеевичем вдвойне родным и близким местом. 

На второй же день самолетом мне доставили маршальские погоны, присланные 
Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым. Это было и внимание, и поздравление, и 
бесценный подарок. 

Корсунь-Шевченковская операция убедительно показала, что Красная Армия 
полностью овладела высшей формой оперативного искусства - искусством окружать и 
уничтожать противника. Она свидетельствовала о том, что наступательные действия 
советские войск проходят на высоком уровне, а мы, советские воины, с 
возрастающим мастерством бьем немецко-фашистские войска. 

С начала Великой Отечественной войны после Сталинградской битвы 
Корсунь-Шевченковская операция была второй большой операцией на окружение. 

В последующем враг еще не раз испытал на себе эту форму оперативного искусства. 


Я назвал лишь несколько имен героев. А сколько таких героев, известных и 
неизвестных, было в войсках 2-го Украинского фронта! Наш солдат вынес на своих 
плечах всю тяжесть борьбы. По грязи и бездорожью он шел вперед, шел и воевал, 
не жалея жизни, не жалуясь на трудности. В одной из труднейших операций 
советские солдаты проявили себя стойкими, отважными, преданными сынами своей 
Родины. Они вложили всю страсть, все умение в решение главной задачи: полное 
окружение и разгром врага. 

Анализируя эту сложную и трудную операцию, я особенно подчеркиваю, что в ней 
нашли полное воплощение тактика маневрирования, творческое решение оперативных 
задач и целеустремленность в выполнении стратегического замысла. Следует также 
сказать, что нигде так не проявляются воля, знания, опыт, духовные и физические 
качества командиров, политработников, командующих и офицеров штабов, как в 
операциях на окружение. Здесь надо учитывать и фактор времени, и остроту 
событий, и резко меняющуюся обстановку, и отчаянные, порой трудно поддающиеся 
анализу и предвидению действия врага. И не зря наше военное искусство считает, 
что высшей формой оперативного искусства является окружение противника и 
принуждение его к полной капитуляции. От командования в этих условиях требуется 
проявление высокой ответственности, организованности, знаний, личного примера в 
руководстве войсками, мужества и физического напряжения. 

  

Глава пятая. Уманско-Ботошанская операция 

Планы и решения 

Из всех операции, о которых рассказывается в этой книге, самой трудной была 
Уманско-Ботошанская. История войн не знает более широкой по своим размахам и 
сложности в оперативном отношении операции, которая была бы осуществлена в 
условиях полного бездорожья и весеннего разлива рек. 

В моей памяти неизгладимы картины преодоления солдатами, офицерами и генералами 
непролазной липкой грязи. Я помню, с каким неимоверным трудом вытаскивали бойцы 
застрявшие по самые кузова автомобили, утонувшие по лафеты в грязи пушки, 
надсадно ревущие, облепленные черноземом танки. В то время главной силой была 
сила человеческая. 

К сожалению, в описаниях многих авторов об этом упоминается вскользь, да и сама 
операция, в результате которой наши войска вышли на государственную границу 
СССР с Румынией, пока еще в военно-исторической литературе отражена слабо. 

Не претендуя на полноту описания действий войск в Уманско-Ботошанской операции, 
я постараюсь более подробно рассказать о ней, чем о других операциях, однако 
опять же с позиций командующего фронтом, не вдаваясь в подробности и детали. 

После разгрома крупной группировки гитлеровцев в Корсунь-Шевченковской операции 
мощное стратегическое наступление на Украине войск 1-го, 2-го и 3-го Украинских 
фронтов продолжалось. 

Противник все еще упорно цеплялся за оставшиеся районы Правобережной Украины. 
Немецко-фашистское командование рассчитывало на возможность паузы, предполагая, 
что после тяжелых непрерывных боев, продолжавшихся в течение почти всей зимы, 
наши войска не смогут в ближайшее время, тем более в распутицу, начать новое 
большое наступление. 

Однако советское командование предпринимало все меры к тому, чтобы не дать 
врагу столь необходимую ему передышку. Несмотря на неблагоприятные условия 
весенней распутицы, предусматривалось развернуть в начале марта 1944 г. новое 
широкое стратегическое наступление трех Украинских фронтов с целью 
окончательного разгрома врага на Правобережной Украине. 

По замыслу Ставки 1-й Украинский фронт имел задача нанести глубокий 
охватывающий удар с фронта Дубно, Шепетовка, Любар во фланг группе армий "Юг" и 
разгромить вражескую группировку в районе Кременец, Старо Константинов, 
Тернополь, и в дальнейшем, прочно обеспечивая себя со стороны Львова, развивать 
наступление в общем направлении на Чертков, Черновицы с целью отрезать группе 
армий "Юг" пути отхода на запад в полосе севернее Днестра. 

Войска 3-го Украинского фронта должны были завершить разгром группы армий "А" 
между реками Ингулец и Южный Буг и развивать наступление в направлении 
Раздельная-Николаев-Одесса, выйти на Днестр и освободить Одессу. 

2-й Украинский фронт должен был нанести удар с фронта 
Кировоград-Звенигородка-Шпола в общем направлении на Умань с задачей разбить 
уманскую группировку противника и овладеть рубежом: Ладыжин, Гайворон, 
Ново-Украинка В дальнейшем войска фронта должны были развивать наступление и 
выйти на Днестр, на участке Могилев-Подольский- Ягорлык. 

Наступление намечалось начать 8-10 марта 1944 г. 

Таким образом, войска фронта должны были нанести рассекающий удар по 
стратегическому фронту противника на юге и выйти на Днестр, прижав противника к 
Карпатам. 

Стратегический план Ставки Верховного Главнокомандования по замыслу был 
решительным и соответствовал сложившейся на фронте обстановке Из задач, 
поставленных Ставкой, было ясно, что нам потребуется взаимодействовать с 1-м 
Украинским фронтом. 

В полосе 2-го Украинского фронта противник перешел ь обороне в закреплялся на 
занимаемых рубежах, рассчитывая, что советские войска измотаны и в ближайшее 
время наступать не будут. Вопреки этому предположению мы, оценив благоприятно 
складывавшуюся обстановку, решили в короткие сроки подготовить новую операцию и 
нанести мощный удар по немецко-фашистским войскам При этом учитывалось, что 
после поражения в Корсунь-Шевченковской битве восполнить свои разгромленные 
войска гитлеровцам будет не так легко Всеми видами разведки было установлено, 
что свободных резервов у противника не было, а части, которые противостояли 
войскам фронта, нуждались в пополнении и отдыхе. Таким образом, гитлеровцам 
необходимо было снимать войска с других направлении и подвозить их в район 
наших предстоящих наступательных действии Итак, общая оперативно-стратегическая 
обстановка для нанесения удара по гитлеровцам была выгодной, и затягивать на 
длительное время подготовку новой операции было нецелесообразно 

Единственным затруднением, пожалуй, были неблагоприятные условия погоды. 
Началась весна Поля и долины освободились от снега, земля уже полностью оттаяла,
 реки разлились Но это нас не пугало. Мы уже имели опыт наступления в любое 
время года. 148\ 

Директиву Ставки на предстоящую операцию привез 18 февраля из Москвы 
заместитель Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. 
Мы встретились с ним на командном пункте 27-й армии генерала С. Г. Трофименко в 
Джурженцах, куда прибыл также и командующий 1-м Украинским фронтом генерал Н. Ф.
 Ватутин. 

Здесь Г. К. Жуков ознакомил нас со стратегическим замыслом предстоящего 
наступления фронтов. После краткого обмена мнениями он попросил Н. Ф. Ватутина 
и меня представить свои соображения на предстоящую операцию в Ставку Верховного 
Главнокомандования. 

Вскоре план операции был нами разработан и направлен в Ставку на утверждение. 
Нам также было известно, что непосредственное руководство операцией и 
координацию действий 1-го и 2-го Украинских фронтов будет осуществлять И. В. 
Сталин. 

Пока наш план рассматривался в Москве, я с командующими войсками армий и 
начальниками родов войск, командирами корпусов и дивизий провел рекогносцировку 
местности, чтобы выбрать наиболее выгодный участок для прорыва обороны 
противника, облазили все основные направления, выискивая наиболее слабое место 
в системе его обороны. В результате тщательного изучения обороны немцев мы 
определили участок шириной в 25 км на фронте Русаловка-Стебное. Отсюда в 
направлении на Умань с ближайшей задачей разгромить уманско-христиновскую 
группировку противника и овладеть рубежом Ладыжин, Гайворон мы и наметили 
начать наше наступление. 

В марте 1944 г. в полосе 2-го Украинского фронта оборонялась 8-я армия и часть 
сил 6-й немецкой армии, насчитывавшие 20 дивизий, в том числе 4 танковые и 2 
моторизованные. 

Наиболее сильная группировка войск противника действовала на уманском 
направлении. В первом эшелоне находилось 17 дивизий, в резерве - 5 дивизий, из 
которых 3 танковые, находившиеся на доукомплектовании, располагались к 
северо-востоку от Умани, в 20-60 км от линии фронта. Более глубокие резервы 
противника сосредоточивались в удалении 80-150 км от линии фронта на важном 
естественном рубеже, проходившем по Южному Бугу, в районе восточнее Брацлава и 
в районе Тульчина. 

В составе вражеской группировки в общей сложности имелось до 400 тыс. солдат и 
офицеров, около 3,5 тыс. орудий и минометов, до 450 танков и штурмовых орудий и 
около 500 самолетов. Хотя войска противника были сильно потрепаны в период 
Корсунь-Шевченковского сражения, однако они сохраняли боеспособность и могли 
оказать нашим войскам упорное сопротивление. 

Командованию и штабу фронта было известно, что гитлеровцы продолжали пополнять 
свои дивизии людьми, вооружением и боевой техникой. Данные разведки, мои личные 
наблюдения, доклады командиров свидетельствовали о том, что противник имеет 
недостаточно глубокую оборону. В тактической зоне была оборудована главная 
оборонительная полоса глубиной 6-8 км, состоящая из двух-трех позиций, с 
наличием траншей. 

В связи с ликвидацией Корсунь-Шевченковгкого выступа противнику на рубеже 
Ахматов-Шпола пришлось создавать оборону заново. Здесь она была менее глубока и 
слабее развита в инженерном отношении, чем на остальных участках фронта. R 
оперативной глубине немцы создавали оборонительные сооружения на отдельных 
участках по реке Горный Тикич. 

Что представляли собой к моменту наступательной операции войска 2-го 
Украинского фронта? В состав фронта были включены 40-я армия, 6-я, 2-я танковые 
армии, перешедшие из 1-го Украинского фронта. Состав войск фронта к этому 
времени увеличился до 691 тыс. человек. Из них непосредственное участие в бою 
принимали 480 тыс. человек. Фронт состоял из 7 общевойсковых, 3 танковых и 
воздушной армии, которые насчитывали 56 стрелковых, 3 кавалерийских, 6 танковых 
и 4 механизированных корпусов. 

Мы имели 8890 орудий и минометов всех калибров (в том числе 836 зенитных 
орудий), 670 исправных танков и самоходно-артиллерийских установок, 551 самолет.
 

Перед началом операции у нас было превосходство в людях, в артиллерии и в 
танках. В авиации силы сторон были примерно равны. Наши дивизии, к сожалению, 
еще не успели пополниться, в них насчитывалось до 4,5-5 тыс. человек, тогда как 
фашистские дивизии имели по 9-10 тыс. человек каждая. 

Местность в полосе предстоящего наступления изобиловала большим количеством рек.
 Реки Горный Тикич, Южный Буг, Днестр являлись серьезными естественными 
преградами на нашем пути. 

Оценивая обстановку в целом, я решил нанести два удара: главный удар основными 
силами фронта из района Чемерисское, Ольховец в общем направлении на Умань и 
далее к Днестру в направлении Бельцы, Яссы; вспомогательный удар - на левом 
крыле фронта в общем направлении на Ново-Украинку. На направлении главного 
удара должны были действовать три общевойсковые и три танковые армии (27-я, 
52-я, 4-я гвардейская общевойсковые, 2-я, 5-я гвардейская и 6-я танковые). Им 
предстояло прорвать вражескую оборону на фронте Яблоновка-Ольховец и наступать 
в общем направлении на Умань с задачей разгромить уманскую группировку 
противника и овладеть рубежом Ладыжин, Гайворон, Ново-Украинка. 

На вспомогательное направление удара были выделены две армии - 5-я и 7-я 
гвардейские генералов А. С. Жадова и М. С. Шумилова. В задачу этих армий 
входили прорыв обороны противника на 18-километровом участке Шестаковка, 
Мухортовка и разгром его в районе Ново-Украинки, что обеспечивало успех 
наступления на главном направлении. 

Следует отметить, что направления главного и вспомогательного ударов были 
выбраны вполне удачно. Правда, участок прорыва на главном направлении был 
труднодоступен для танков из-за обилия рек и ручьев, но зато он был слабо 
укреплен противником а инженерном отношении. 

Избранные направления ударов позволяли войскам фронта расколоть оборону 
противника, обнажить его фланги и окружить вражескую группировку, находившуюся 
между населенным пунктом Стебное, что южнее Звенпгородки и Болвиски. Здесь у 
противника насчитывалось до 7 дивизий в первом эшелоне и 2 танковые дивизии во 
втором. Оперативное построение армий на направлении главного удара было в два 
эшелона. 

Всего для наступления на направлении главного удара привлекалась 31 стрелковая 
дивизия. На направлении вспомогательного удара из 10 дивизий 5-й и 7-й 
гвардейских армий в первом эшелоне армий наступало 8 дивизий. Во втором эшелоне 
каждой армии находилось по одной стрелковой дивизии. 

Такое оперативное построение войск мы приняли исходя из того, что оборона 
противника была еще недостаточно развита. Командование фронта, учитывая 
психологическое воздействие на врага, рассчитывало сразу сломить его 
сопротивление, поскольку моральный дух после поражения под 
Корсунь-Шевченковским у него был невысок. 

Хотелось бы особо подчеркнуть, что за флангами основной ударной группировки, 
предназначенной для прорыва, нами были сосредоточены довольно крупные силы - по 
пяти дивизий от 40-й и 53-й армий, что обеспечивало возможность развития удара 
в сторону флангов сразу же после прорыва. Кроме того, это позволяло нам свести 
до минимума успех всякого рода контратак со стороны противника во фланг нашей 
главной ударной группировки и после взлома обороны обеспечивало успешный ввод 
танковых армий в прорыв. 

Что касается оперативного построения танковых армий, то оно было тоже 
эшелонированным. 2-я и 5-я гвардейская танковые армии находились в первом 
эшелоне, а 6-я танковая - во втором. Правда, танковые армии не были полностью 
укомплектованы танками, но они имели мотострелковые соединения, артиллерию и 
большой боевой опыт. Таким образом, располагая тремя танковыми армиями, мы 
имели реальную возможность, прорвав тактическую зону обороны, ввести сразу две 
танковые армии в сражение, а потом в зависимости от обстановки использовать и 
6-ю танковую армию. 

В резерве командующего фронтом оставался 5-й гвардейский кавалерийский корпус, 
который сосредоточивался на главном направлении, в районе Моренцы, Почапицы, 
Майдановка. 

В целом оперативное построение войск фронта было довольно глубоким и вместе с 
тем рассредоточенным по фронту. Это обеспечивало достаточную силу первого и 
последующих ударов и наращивание сил из глубины, при наступлении на главном, 
уманском направлении, а также позволяло развивать успех в сторону флангов. 

Все эти обоснованные и продуманные соображения были изложены в плане операции, 
представленном в Ставку. Ставка Верховного Главнокомандования полностью 
одобрила и 27 февраля утвердила наш план. При этом она обратила наше внимание 
на то, чтобы 6-ю танковую армию не направлять на Ново-Украинку, а использовать 
ее для развития удара на правом фланге главной группировки фронта в направлении 
на Христиновку. 

Начало наступления Ставкой определялось на 6 марта 1944 г., но мы начали его 5 
марта, т. е. на сутки раньше, чтобы не давать противнику лишнего дня для 
организации обороны. 

Исходя из общего замысла операции армиям были поставлены следующие задачи. 

27-я армия, нанося удар на своем левом фланге в общем направлении на Ризино, 
Христиновку, должна была прорвать оборону противника на участке Чемерисское, 
высота 244,7 (ширина участка прорыва 8 км) и к исходу первого дня операции 
главными силами выйти к реке Горный Тикич, а передовыми отрядами овладеть 
переправами через эту реку. К исходу второго дня операции армии предстояло 
выйти на рубеж Кишинцы, Монастырек. 

В первый же день наступления на 27-ю армию возлагалась задача обеспечить ввод в 
прорыв 2-й танковой армии генерала С. И. Богданова. К артиллерийской подготовке 
прорыва на участке 27-й армии привлекалось дополнительно 300 орудий и минометов 
из 40-й армии генерала Ф. Ф. Жмаченко. 

52-й армии генерала К. А. Коротеева приказывалось прорвать оборону противника 
на участке Рыжановка, Поповка (ширина прорыва 8 км) и, нанося удар правым 
флангом в общем направлении на Рыжановку -Яновку-Молодецкая-Умань, к исходу 
первого дня операции главными силами выйти на реку Горный Тикич, на второй день 
наступления овладеть рубежом исключительно Меньковка, Роги. 

4-я гвардейская армия получила задачу прорвать оборону противника на участке 
Поповка, Лиховец (ширина прорыва 9 км) и, нанося удар в общем направлении на 
Тальное-Бабанка, к исходу первого дня наступления главными силами выйти на 
рубеж Веселый Кут, Соколовочка, а передовыми частями овладеть переправами через 
реку Горный Тикич. На второй день наступления армии предстояло выйти на рубеж 
Тальянки, Зеленьков. В первый же день наступления армия должна была обеспечить 
ввод в прорыв 5-й гвардейской танковой армии П. А. Ротмистрова. К 
артиллерийской подготовке прорыва на участке 4-й гвардейской армии привлекалось 
200 орудий и минометов 53-й армии. 

Таким образом, 27-я и 52-я армии наносили удар своими внутренними флангами, а 
4-я гвардейская - правым флангом, примыкая к левому флангу 52-й армии. 

40-я армия силами пяти стрелковых дивизий должна была начать наступление с 
участка прорыва 27-й армии в направлении Шубенный Став, на Антоновку, Красный, 
Сарны с задачей свертывать оборону противника в сторону фланга в западном 
направлении. 

53-й армии ставилась задача силами пяти стрелковых дивизий с участка прорыва 
4-й гвардейской армии развивать наступление по западному берегу реки Гнилой 
Тикич в общем направлении на Колодистое-Кальнино-Болото и таким образом 
обезопасить главную группировку фронта от возможного флангового удара 
противника. 

Общевойсковые армии в первый день наступления должны были продвинуться на 14-16 
км. 

2-й танковой армии была поставлена задача в первый день операции войти в прорыв 
в полосе наступления 27-й армии генерала С. Г. Трофименко и, развивая удар на 
Христиновку, к исходу первого дня наступления форсировать реку Горный Тикич и 
выйти в район Поповка, Мопастырек, Черная Каменка, а передовыми отрядами 
захватить Христиновку и Войтовку. Задача первого дня наступления составляла для 
армии 25 км. 

Для связи с 5-й 1вардейской танковой армией выдвигалась разведывательная группа 
в район Машурова. 

5-я гвардейская танковая армия получила задачу в первый день операции войти в 
прорыв в полосе наступления 4-й гвардейской армии и, развивая удар в общем 
направлении на Умань, к исходу первого дня операции форсировать реку Горный 
Тикич и выйти в район Машуров, Майданецкое, Тальне, а передовыми отрядами - на 
реку Ревуха, Доброводы, Бабановка. Глубина наступления армии достигала 30 км. 
На второй день операции главным силам приказывалось овладеть районом Умань, 
Кочержицы, Громы, Степковне, а передовым отрядам выйти на Южный Буг в районе 
Юзефполь, Голосково. 

6-я танковая армия, составляя второй эшелон главной группировки фронта, 
намечалась для наращивания удара и развития успеха в направлениях на 
Христиновку. 

Вспомогательный удар наносился силами 5-й и 7-й гвардейских армий. 5-й 
гвардейской армии генерала А. С. Жадова было приказано нанести удар в общем 
направлении на Ново-Украинку, обходя ее с севера. 

7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова ставилась задача нанести удар 
правым флангом также в направлении на Ново-Украинку. Кроме того, М. С. Шумилову 
было приказано атаковать одной дивизией в направлении на Антоновку на стыке с 
57-й армией. 

Начало наступления 5-й и 7-й гвардейских армий определялось 8 марта, чтобы дать 
возможность этим армиям развернуть наступление в более благоприятных условиях. 

Фронт прорыва 5-й и 7-й гвардейских армий был 18 км. Обе армии имели большой 
опыт наступательных и оборонительных действий. Они участвовали в Сталинградском 
сражении и были хорошо подготовленными, стойкими армиями, с высокой 
организацией управления. Этот удар на левом крыле фронта, нацеленный в общем 
направлении на Первомайск, имел большое значение в наступательной операции 
фронта. 

На левом фланге 2-го Украинского фронта находилась 57-я армия генерала Н. А. 
Гагена, которая решением Ставки от 18 февраля 1944 г. передавалась 21 февраля 
1944 г. с 24 час. 3-му Украинскому фронту. Ее участок был несколько оттянут 
назад по сравнению с 5-й и 7-й гвардейскими армиями и своим правым флангом 
примыкал к Новгородке. 

Никакого улучшения погоды метеорологи не обещали, поэтому переносить время 
наступления было нецелесообразно. 

Командующие армиями приняли решения в соответствии с той директивой, которая 
была отдана командующим фронтом. Приказы по армиям были проверены мной, штабом 
фронта, и в них были внесены соответствующие поправки. 

Как правило, командующие войсками фронтов и армий после отдачи приказов вновь 
встречались, проверяли и уточняли задачи и если позволяло время, то 
предварительно проигрывали решения либо на картах крупных планов, либо на ящике 
с песком, а иногда и на местности. 

Этот опыт, который выработался в ходе операций в период Великой Отечественной 
войны, был вполне целесообразным и разумным. И хотя иногда времени было 
недостаточно, тем не менее полное уяснение командованием армий и командованием 
фронта порядка выполнения поставленных задач и рассмотрение всех деталей, 
связанных с планированием, было необходимо. 

И в данном случае я решил встретиться с командармами и членами военных советов. 
На этой встрече хотелось раскрыть им свои мысли о предстоящей операции и те 
особенности, о которых в директиве не было сказано. И хотелось узнать, как 
командармы оценивают обстановку, как они учитывают непогоду и распутицу, в 
которых будет проводиться наступление, как они будут преодолевать трудности. 

Командармы были разными по характеру, по манере поведенпя, но у всех было то 
общее, что присуще генералитету Красной Армии, что дала им служба в ее рядах. 
Высокий уровень знаний и богатый боевой опыт командармов позволяли мне 
надеяться, что они верно оценят указанные в директиве цели. Но надо было, чтобы 
они, уяснив общие планы фронта, определили задачи своих армий. 

Я не хотел решать за командармов, и не контроль был главным при этой встрече 
(хотя проверять, как подчиненные понимают приказ и как намерены его выполнять, 
всегда необходимо). Главным было желание помочь им раскрыть своп способности, 
выявить возможности армий, побудить генералов к оперативному творчеству, 
хотелось в этом общении осмыслить уже имеющийся у нас боевой опыт и обеспечить 
условия для успешного выполнения оперативных задач. Мне было интересно услышать 
от командармов их мысли о предстоящем наступлении, их оценку противника, его 
способности к сопротивлению после поражения под Корсунь-Шевченковском. 

Я должен был услышать от каждого командующего, насколько боеспособна его армия, 
на какие усилия способны войска, уже понесшие потери в Корсунь-Шевченковской 
операций, в преддверии новых исключительных трудностей. 

Нам необходимо было определить сильные и слабые стороны своих войск и войск 
противника. На это общее требование надо было ответить конкретным анализом 
обстановки, найти и применить лучшие методы поражения врага. 

В решениях и планах была главная цель: достичь победы с минимальными потерями. 
Для этого требовалось мастерское использование всех родов войск и прежде всего 
их огневых средств, надежное обеспечение взаимодействия, твердое и гибкое 
управление армиями. 

Надо помнить, что управление достигается не только прямыми приказами, 
распоряжениями штабов, но и личным общением командного состава, и тем единством 
мышления, единством идей, которое позволяет командирам и штабам даже при 
отсутствии связи проявлять разумную инициативу, выполнять задачу в соответствии 
с общим замыслом. Этого единства мышления и полного понимания идей, заложенных 
в плане операции Ставкой и командованием фронта, я добивался на встрече с 
командармами. 

Польза от таких встреч была несомненная, однако следует подчеркнуть, что мы 
щадили время командующих, не устраивали совещаний для уяснения обстановки и 
принятия решений. 

Мы с начальником штаба жили боевой обстановкой и постоянно знали, что делается 
на фронте, каковы планы и намерения наших командармов, что собирается 
предпринять противник и каков он в данное время. Помимо постоянной связи с 
командармами, начальник штаба фронта дважды - утром и к вечеру - докладывал мне 
обо всех изменениях, которые имели место на фронте и в группировке противника. 
Эти доклады были лаконичны. Иногда я прерывал доклад словами: "знаю", "мне уже 
известно", потому что общение с командующими армиями и родами войск, членами 
Военных советов, заместителем по тылу позволяли получать информацию быстро, от 
первоисточника. 

И все же иногда в докладах нижестоящих инстанций допускались неточности. За это 
приходилось строго взыскивать. Особенно непримиримым к неточностям и искажениям 
был И. В. Сталин. 

На войне точность и объективность требовались самой обстановкой, потому что за 
всякую ложь приходилось расплачиваться кровью солдат. 

Хотелось бы более подробно рассказать об артиллерийской подготовке перед 
наступлением. 

Конечно, нам не удалось создать такую плотность артиллерии, какую мы применили 
в Висло-Одерской или Берлинской операции. Но тем не менее на главном 
направлении - на участке прорыва Чемерисское, Ольховец - на 1 км фронта 
приходилось 148 орудий, с учетом 82-мм минометов. Всего на участке прорыва было 
3132 орудия и миномета. При этом основные силы артиллерии были использованы для 
прорыва на главном направлении. Здесь было сосредоточено в общей сложности до 
71% всей артиллерии фронта. 

Большую плотность артиллерии на этом участке мы создали за счет привлечения на 
период артиллерийской подготовки артиллерии 40-й и 53-й армий, а также двух 
танковых армий - 2-й и 5-й гвардейской. Артиллерия танковых армий 
использовалась в первом эшелоне для прорыва на том направлении, на котором 
будут затем наступать эти армии. 

Что касается прорыва 5-й и 7-й гвардейских армий, то он обеспечивался той 
артиллерией, которая была непосредственно на участке армий. Сделать 
перегруппировку артиллерии в условиях распутицы было чрезвычайно трудно. Всего 
на этом направлении находилось 1230 орудий и минометов. Причем часть тяжелой 
артиллерии, которую нельзя было перебрасывать из-за плохих дорожных условий на 
другие участки, оставалась в этих армиях, хотя такие калибры, как 152-мм и 
203-мм, следовало бы полностью использовать для прорыва на главном направлении. 


Мы понимали, что созданная нами артиллерийская плотность невелика, но, учитывая,
 что оборона противника на участке прорыва в инженерном отношении была развита 
относительно слабо, она вполне могла обеспечить нам успех. Кроме того, у нас 
для массирования огня были тяжелые реактивные установки. 

Большое значение имел также выработанный к тому времени достаточно большой опыт 
использования артиллерии для стрельбы прямой наводкой. Он очень эффективен при 
прорыве обороны, когда так необходимо органическое и тесное взаимодействие 
артиллерии с пехотой и танками. 

Для стрельбы прямой наводкой было выделено в 27-й армии на участке прорыва в 9 
км 273 орудия. Большая часть этой артиллерии была малокалиберной, но наряду с 
орудиями малых калибров для стрельбы прямой наводкой по танкам, особенно 
"тиграм", здесь было некоторое количество 152-мм пушек-гаубиц. В 52-й армии 
было выделено для ведения огня прямой наводкой 182 орудия и в 4-й гвардейской 
армии - 197. Эта артиллерия довольно хорошо обеспечивала артиллерийское 
сопровождение наступления пехоты и танков, и не только в период прорыва, но и в 
период развития наступления в глубине обороны. 

Мы всемерно помогали танковым армиям. Для непосредственной поддержки и 
сопровождения их была выделена специальная артиллерия. Например, для 2-й 
танковой армии выделялось 125 орудий, главным образом 76-мм дивизионные пушки и 
122-мм гаубицы - Достаточно эффективные артиллерийские системы. 

Всего для танковых армий было выделено 219 орудий, к тому же Танковые армии 
имели свою артиллерию. С учетом ее 2-я танковая армия имела к началу прорыва 
159 орудий, 5-я гвардейская - 136, 6-я танковая - 106 орудий. 

План артиллерийского наступления, как и всегда, составлялся, всходя из 
характера обороны противника, с учетом ее особенностей. 

В данном случае эти особенности заключались в том, что у противника не было 
сплошных траншей и прочных укреплений на избранном нами участке прорыва, 
отмечалась слабая насыщенность огневыми средствами и инженерными сооружениями в 
глубине обороны, не полностью были проведены мероприятия по приспособлению к 
обороне отдельных населенных пунктов. В основу плана артиллерийского 
наступления была поставлена задача дать сравнительно мощный сосредоточенный 
огонь, добиваясь максимального поражения противника в опорных пунктах. Часть 
легкой артиллерии при этом привлекалась для подавления батарей противника, т. е.
 мы учитывали, что сам прорыв слабо подготовленной обороны врага не встретит 
больших препятствий, но его артиллерия может в значительной мере повлиять на 
успех прорыва и наступление пехоты. 

В то же время, чтобы как можно мощнее и быстрее воздействовать на гитлеровцев, 
находящихся на переднем крае, было решено привлечь для ударов по переднему краю 
тяжелую артиллерию и тяжелые реактивные установки. 

Ненастная погода исключала привлечение авиации, поэтому алан артиллерийского 
наступления строился таким образом, чтобы целиком обеспечить успех прорыва за 
счет артиллерии и танков. 

Сам по себе график артиллерийского наступления войск 2-го Украинского фронта 5 
марта отражал эти задачи. Артиллерийская подготовка планировалась и была 
проведена продолжительностью в 56 мин. Это время распределялось так: на огневой 
налет - 10 мин., на методический огонь-35 мин. и еще на огневой налет11 мин. 
Для того чтобы противник не разгадал момент начала атаки, характерным в данном 
графике была его маскировка. Он исключал паузы между атакой пехоты и 
артиллерийским огнем. На этот раз мы отказались от традиционного завершающего 
залпа гвардейских минометов как сигнала начала атаки. График был составлен не 
по шаблону и являлся воплощением накопленного опыта. 

В соответствии с этим "катюши" применялись лишь с первой минуты артиллерийской 
подготовки и через 20 мин. после начала атаки пехоты, причем в последний период 
- только по опорным пунктам и по выявленным в процессе боя танкам противника. 
Такой метод использования PC не давал противнику возможности разгадать начало 
атаки наших войск и давал большую экономию боеприпасов, которые было очень 
трудно доставлять из тыла. 

Артиллерийская поддержка атаки пехоты и танков проводилась методом 
последовательного сосредоточения огня и велась в течение 40 мин. Огонь 
артиллерии был направлен главным образом по основным опорным пунктам, уцелевшим 
огневым точкам, очагам сопротивления и инженерным сооружениям противника с 
постоянным переносом огня в глубину. 

Несколько слов об артиллерийском снабжении. К тому времени мы были достаточно 
богаты боеприпасами. И хотя условия погоды создавали большие трудности в их 
подвозе, нам удалось на всю операцию в целом запланировать расход до двух 
боекомплектов. Из них на первый день боя мы планировали 1,3 боевых комплекта. 
Все изложенное свидетельствует о том, что вопросам планирования артиллерийского 
наступления в период Великой Отечественной войны, даже когда было мало времени 
на подготовку, уделялось большое внимание. И надо сказать, наши артиллеристы 
накопили огромный опыт в организации использования артиллерии и непрерывно 
совершенствовали его от операции к операции. 

На 5 марта в 5-й воздушной армии было 129 бомбардировщиков По-2, 89 штурмовиков 
Ил-2. 4-й истребительный авиационный корпус имел 95 самолетов Як и Ла-5. 7-й 
истребительный авиационный корпус имел 150 самолетов, 312-я ночная легкая 
бомбардировочная авиационная дивизия-74 самолета По-2, отдельный 
разведывательный полк фронта - 14 самолетов По-2; всего 551 самолет. Противник 
к этому времени имел 500 самолетов. По существу число самолетов было равным, но 
у противника по-прежнему было превосходство в дневной бомбардировочной авиации. 
5-я воздушная армия количественно уступала противнику в бомбардировщиках на 90 
боевых машин, но превосходила его в истребителях на 94 самолета. 

Что касается авиационного наступления, то независимо от того, что погода была 
неблагоприятной, соответствующие задачи были поставлены и перед авиацией. 

Воздушной армии были поставлены следующие задачи: штурмовыми и 
бомбардировочными ударами содействовать прорыву обороны 27-й, 52-й и 4-й 
гвардейской армий; уничтожать артиллерийские и минометные батареи, танки и 
живую силу противника в тактической глубине; не допустить подхода танковых 
частей противника к участку прорыва от Христиновки и Умани; с началом развития 
прорыва поддержать наступление 2-й и 5-й гвардейской танковых армий штурмовой 
авиацией; прикрыть главную группировку войск фронта в районе Шубенный Став, 
Звенигородка, Лисянка. 

Из этих задач видно, что основные силы авиации намечалось использовать в 
интересах армий и прежде всего для обеспечения прорыва на главном направлении. 

Задачи были поставлены, но весьма неблагоприятные метеорологические условия уже 
в подготовительный период вызывали у меня большие сомнения в возможности 
широкого использования авиации. Поэтому-то и было предусмотрено, что в случае, 
если авиация не сможет действовать, часть ее задач возьмет на себя артиллерия. 

К началу операции в состав бронетанковых войск фронта, кроме трех танковых 
армий, входили еще отдельные соединения и части: три механизированных корпуса, 
две танковые бригады, четыре танковых полка, четыре самоходно-артиллерийских 
полка. Однако перечисленные соединения и части не располагали танками и 
находились в резерве на укомплектовании. 

В некоторых исторических трудах приводятся разноречивые сведения о количестве 
во фронте бронетанковой техники. Действительные данные таковы: на 4 марта 1944 
г. в соединениях и частях механизированных войск фронта было следующее число 
боевых машин: во 2-й танковой армии - 174 танка и 57 САУ, в 5-й гвардейской 
танковой - 169 танков и 27 САУ, в 6-й танковой - 121 танк и 32 САУ. 

Таким образом, к началу наступления фронт имел 670 танков и самоходных 
установок. 

По существу в танковых армиях недоставало 75% боевых машин. Фактически общее 
наличие танков и самоходно-артиллерийских установок могло обеспечить только 
одну танковую армию, да и то не полностью. 

Такое положение с укомплектованием танковых армий явилось следствием предыдущих 
напряженных и длительных боев и связанной с ними значительной убыли 
материальной части. Большое количество ее находилось в ремонте, но в короткий 
срок подготовки операции провести ремонт, пополнить части и соединения танками 
и самоходно-артиллерийскими установками из центра не представлялось возможным. 

Из общего числа танков и самоходно-артиллерийских установок на направлении 
главного удара использовалась 631 машина. 

Для непосредственной поддержки пехоты было выделено всего лишь 29 танков и 22 
самоходно-артиллерийские установки отдельных танковых полков. Учитывая, что для 
непосредственной поддержки пехоты танков было явно недостаточно, мы из состава 
2-й и 5-й гвардейской танковых армий выделили передовые отряды с группами 
танков по 20-30 машин, которые действовали в первом эшелоне совместно со 
стрелковыми войсками. Они как бы заменяли им танки непосредственной поддержки. 

Наши танковые армии имели богатый боевой опыт. Кроме танков, они имели 
артиллерию, а также мотострелковые части и подразделения. Все это делало их 
достаточно подвижным боевым средством и давало хорошие возможности для развития 
прорыва и действий в оперативной глубине. 

В минувшей войне насыщение армии большим количеством разнообразной техники, 
особенно моторизованных и танковых войск, требовало трудоемкой работы по 
инженерному обеспечению операции. А в этой операции инженерному обеспечению в 
связи с тяжелой метеорологической и гидрологической обстановкой уделялось 
исключительно большое внимание. Задачи, которые возлагались на инженерные 
войска, были очень ответственными. 

Начальник инженерных войск фронта генерал-майор инженерных войск А. Д. Цирлин 
имел хорошую теоретическую подготовку и богатый опыт, который он приобрел в 
Корсунь-Шевченковской операции. И в этой, еще более трудной, операции он 
проявил большие организаторские способности. 

Нужно сказать, что фронт располагал немалыми инженерными силами - 48 армейскими 
инженерными батальонами. Поэтому насыщение инженерно-саперными войсками было 
довольно значительным. 

В инженерном отношении армии обеспечивались щедро как никогда. Всего на участке 
главного удара в первом эшелоне было сосредоточено 27 инженерных батальонов. 

Танковые соединения имели по шесть инженерных батальонов на армию. Кроме того, 
в резерве начальника инженерных войск фронта в районе Звенигородки был 
сосредоточен целый ряд других специальных частей. В среднем мы имели один 
инженерный батальон или три саперные роты на 1 км фронта, а с учетом корпусных 
и дивизионных саперов плотность на 1 км фронта достигала семи саперных рот. 
Такая плотность способствовала успешному выполнению задач. Причем инженерные 
части были хорошо обучены и имели большой практический опыт. 

До всех командных инстанций дошло, что от успеха форсирования рек в 
значительной степени зависят общие темпы операции и достижение поставленных 
перед фронтом задач. 

Реки, которые предстояло нам форсировать, представляли собой значительные 
водные препятствия, особенно такие, как Горный Тикич, Южный Буг, Днестр, Прут. 
Все они почти не имели бродов. Уровень воды повысился из-за преждевременного 
весеннего паводка. Берега на большинстве участков форсирования были крутые, 
обрывистые и в ряде случаев высокие. Преодоление таких быстрых рек требовало не 
только значительных усилий и умения от всех родов войск, но и наличия 
инженерно-переправочных средств. Трудность заключалась в том, что часть из этих 
средств находилась опять на большом удалении от войск. Они отстали из-за 
бездорожья. Недостаток гусеничного транспорта сказывался на маневре инженерных 
войск. В связи с этим были заранее даны указания армиям, чтобы, не снижая 
темпов продвижения войск, без инженерных переправочных средств начинать 
форсирование рек Горный Тикич и Южный Буг, используя местные подручные средства,
 и с выходом к рекам немедленно приступать к постройке низководных деревянных 
мостов - саперов в войсках было для этого достаточно. Поэтому от войск мы 
требовали тщательной разведки, сбора и заготовки строительных материалов. 

Общевойсковым и танковым армиям была поставлена задача принять все меры к 
захвату имевшихся переправ и переправочных средств у противника. От войск 
требовалось, чтобы они подходили к переправам раньше, чем туда успеет подойти 
противник. Самое выгодное положение для наступающей стороны - когда 
противоположный берег еще не занят противником, а войска уже вышли к реке и 
начинают переправляться. 

В истории Великой Отечественной войны было немало таких случаев. Особенно 
характерна в этом отношении Висло-Одерская операция, когда к рекам Пилица, 
Варта и Одер наши войска, особенно танковые армии, выходили раньше, чем там 
оказывались отходящие части противника. Наши войска успевали частично 
использовать неприятельские переправы, переправиться на тот берег, а потом уже 
подходили войска противника, и на этих реках завязывались бои. 

Таким образом, несмотря на наличие в распоряжении фронта значительного 
количества переправочных средств, форсирование рек должно было осуществляться 
главным образом с помощью армейских, а также местных подручных переправочных 
средств. С учетом этого перед инженерными войсками были поставлены большие и 
трудные задачи: обеспечить инженерную разведку переднего края, глубины обороны 
противника, а также подготовить пути для движения наших войск; оборудовать в 
инженерном отношении исходный район для наступления на уманском направлении и 
перегруппировки; обеспечить форсирование рек Горный Тикич, Южный Буг, Днестр, 
Прут и множество мелких рек; производить дорожно-мостовые работы; производить 
сплошное разминирование освобожденных от противника районов. 

Надо сказать, что инженерные войска успешно справились с возложенными на них 
задачами. Инженерное оборудование исходного района для наступления, несмотря на 
бездорожье и распутицу, полностью обеспечило сосредоточение и перегруппировку 
войск на направлении главного удара и способствовало их успеху при прорыве. 

Важное значение в подготовительный период операции имела разведка всех видов: 
артиллерийская, авиационная, войсковая. Когда операция готовится в сжатые сроки,
 разведка должна быть очень активной. 

И надо сказать, наша разведка была весьма настойчива как в армиях, так и 
фронтовая. Зачастую ей удавалось проникать в глубину расположения противника на 
50 и более километров, особенно после прорыва и при развитии наступления. 

Авиационная разведка применяла фотографирование оборонительных рубежей 
противника по рекам Горный Тикич, Южный Буг, Днестр и Прут. Артиллерийская 
разведка организовывалась методом сопряженного наблюдения, применялись также 
инструментальные средства. 

Большую помощь нашим разведчикам оказывали партизаны, которые, кроме ведения 
активных боевых действий в тылу врага добывали весьма ценные сведения о 
противнике. 

Всеми видами разведки нам удалось установить еще до подхода наших частей 
наличие укрепленных районов на рубеже Тыргу-Няму, Тыргу-Фрумос число, 
местоположение и конструкцию дотов. Разведывательные данные полностью 
подтверждались захваченными пленными. По показаниям пленных и по захваченным 
документам врага удалось установить направление отхода дивизий, корпусов 
противника, его промежуточные и основные оборонительные рубежи и подход новых 
частей. 

Разведкой был установлен подход и ввод в бой 7-й, 3-й, 11-й и 14-й танковых 
дивизий на уманском направлении, 5-й, 7-й, 8-й и 14-й пехотных дивизий румын - 
на могилево-подольском и ботошавском направлениях, 79-й пехотной, 23-й и 24-й 
танковых дивизий - на направлении Яссы и танковой дивизии СС "Мертвая голова" - 
на кишиневском направлении. 

Важное значение придавалось организации связи. В полосе наступления сеть 
постоянных линий связи была полностью разрушена. Это требовало большой и 
трудоемкой работы наших связистов. В основном с начала наступления мы перешли 
на радиосвязь, она была достаточно надежной. 

Исключительно большие трудности в условиях распутицы пришлось преодолевать 
нашему оперативному и войсковому тылу. Наши коммуникации основательно 
растянулись, бездорожье усложняло подвоз, поэтому доставка всех необходимых 
видов боевого питания требовала больших усилий со стороны органов тыла. Тем не 
менее нам удалось создать необходимые запасы, обеспечивающие проведение 
операции. 

Автотранспорт фронта к началу операции находился в тяжелом состоянии из-за 
напряженной работы автопарка в период Корсунь-Шевченковской операции, после 
которой резко снизилось его техническое состояние. Запасных частей к 
автотракторной технике, как правило, недоставало. 

Из общего числа 2590 машин, имеющихся во фронте к началу Уманско-Ботошанской 
операции, фактически находилось в эксплуатации только 1763. В ремонте было 827 
машин, т. е. 32%. К тому же исправный автотранспорт использовался не в полной 
мере. Автоколонны с большим напряжением и при значительном перерасходе горючего 
могли двигаться лишь со средней скоростью 10-15 км в сутки. Каждую автомашину 
толкало несколько человек. 

Наступившая распутица и начавшиеся в первых числах марта дожди еще более 
ухудшили состояние грунтовых дорог, и движение автотранспорта на всем их 
протяжении было крайне затруднено. В местах подъемов и спусков без средств 
буксировки было невозможно въехать в гору или спуститься с горы. Мы 
мобилизовали для продвижения автотранспорта все. Для буксировки машин и 
перевозки грузов использовались все имеющиеся в частях тракторы. Выделены были 
для этой цели танки и бронетранспортеры. На отдельных участках для 
проталкивания машин создавались бригады из местного населения. Были 
мобилизованы весь имеющийся гужевой транспорт и вьючные подразделения. Мы были 
вынуждены выделять специальные команды для переноса груза на руках. Только в 
27-й армии на подвозе грузов в войска и на передовую базу в подготовительный 
период операции в среднем ежедневно работало 400 привлеченных пароконных подвод 
и 150 вьючных лошадей, 5400 человек подносили грузы вручную. Таков был труд и 
героика войны. 

Такое же положение было и в других армиях. Огромную помощь оказало нам здесь 
местное население, только что освобожденное от немецкой оккупации. Женщины, 
дети, пожилые люди добровольно шли помогать войскам, отдавали сохранившихся 
волов, лошадей, коров для подвоза грузов и строительства дорог, вручную несли 
боеприпасы для фронта. 

К началу операции во фронте было накоплено патронов и снарядов от полутора до 
двух комплектов. 

Большую недостачу мы испытывали в горюче-смазочных материалах. Имевшееся на 
складах горючее из-за отсутствия порожняка и по причине медленного продвижения 
железнодорожного транспорта не всегда могло быть доставлено вовремя. 

Количество дизельного топлива и особенно автобензина на складах и в пути в 
армиях было неодинаковым. Наиболее слабо были обеспечены горючим 40-я и 27-я 
армии. 52-я армия имела почти 2 заправки, 4-я армия - 1,2-1,7 заправки. 5-я 
гвардейская танковая армия была обеспечена автобензином на 2,1, а дизельным 
топливом - на 2,6 заправки; 6-я армия имела бензина 0,2, а дизельного топлива - 
4,4 заправки, 2-я танковая - 0,2 заправки бензина и 5 заправок дизельного 
топлива. Этих запасов, конечно, было недостаточно для операции большого размаха 
и глубины, поэтому от командования фронта, армий и штаба, а также от тыла 
фронта требовалась особая забота по своевременному подвозу автобензина и 
дизельного топлива - это был источник нашего движения вперед. 

Тыл в период подготовки Уманско-Ботошанской операции работал в тяжелых условиях.
 Он еще не полностью восстановился после Корсунь-Шевченковской операции. И 
теперь было чрезвычайно трудно срочно выполнить ряд подготовительных работ, 
особенно связанных с ремонтом и оборудованием дорог и ремонтом автотранспорта. 
Непролазная грязь на дорогах тормозила как перевозки и накопление запасов в 
период подготовки операции, так и подвоз всего необходимого войскам в ходе 
наступления. Во всей полосе фронта не было ни одной шоссейной дороги. Что это 
значит, можно понять, если представить себе, каково тащить по бездорожью 
пушку-гаубицу весом 9-12 тонн. 

Однако, несмотря на все эти трудности, тыл в Уманской наступательной операции 
сумел обеспечить потребность войск в основных материальных средствах, главное в 
боеприпасах, к началу операции. Здесь проявили большую оперативность 
командование и начальники всех степеней, самоотверженно и напряженно работали 
все звенья снабжения и подвоза, находчиво и изобретательно действовали низовые 
работники тыла, а также оказали огромную помощь тылу сами войска. 
Исключительную организованность и настойчивость проявил опытный начальник тыла 
фронта генерал В. И. Вострухов. Я прошел с ним большой путь на фронте и 
сохранил о нем самые хорошие воспоминания. 

Большое внимание Военный совет уделял политическому обеспечению операции. Как 
уже говорилось, войскам фронта предстояло преодолеть ряд серьезных рубежей 
обороны, созданных противником на реках Горный Тикич, Южный Буг и Днестр. 
Поэтому в период подготовки этой операции политические органы все внимание 
сосредоточили на помощи командованию в обучении личного состава форсированию 
рек с ходу. Для этого широко пропагандировался боевой опыт, приобретенный 
войсками в ходе предыдущих операций, в частности в период форсирования Днепра. 

Политуправление фронта издало листовку-памятку для солдат о форсировании рек с 
ходу. В подразделениях проводились занятия и беседы на тему, как использовать 
подручные средства для переправы, о преимуществах форсирования рек без пауз, 
как захватывать плацдармы и т. п. Эти занятия и беседы проводили, как правило, 
офицеры и сержанты, участвовавшие в форсировании Днепра. 

Для первого броска через реку создавались специальные подразделения, в которых 
крепкое ядро составляли коммунисты и комсомольцы. 

Нужно отметить, что после успешной Корсунь-Шевченковской операции в войсках был 
большой боевой подъем. Опыт разгрома окруженной группировки использовался во 
всей партийно-политической работе. Командный состав, все партийные, 
комсомольские организации, политические работники непосредственно в войсках 
повседневно вели большую работу по воспитанию личного состава войск фронта в 
духе готовности к выполнению новых боевых задач в сложной обстановке. 

Накануне наступления Военный совет фронта обратился с воззванием к бойцам, в 
котором излагались задачи наступления, требующие стремительных ударов и полного 
разгрома врага. Командиры и политработники перед началом наступления зачитали 
это воззвание во всех ротах, батареях, эскадронах и эскадрильях. 

Обращение Военного совета фронта было встречено личным составом фронта с 
большим подъемом и явилось для командиров и политработников основой их 
политической работы в войсках в ходе проведения операции. 

Большое значение в политической подготовке войск фронта имело постановление 
Верховного Совета Украинской ССР от 4 марта 1944 г., в котором была выражена 
искренняя благодарность украинского народа нашей доблестной Красной Армии, 
великому русскому народу, всем народам Советского Союза, Советскому 
правительству и Коммунистической партии Советского Союза за освобождение 
украинских земель от фашистских оккупантов. 

В политической работе также были использованы приказы Верховного 
Главнокомандующего, в которых объявлялась благодарность бойцам, офицерам и 
генералам. Все это нужно было довести до всего личного состава и особенно до 
пополнения, прибывшего в войска из освобожденных районов. 

В связи с большим напряжением работы тыла командирам и политработникам тыловых 
частей надлежало возглавить обеспечение войск боеприпасами, горючим, 
продовольствием, а также организовать своевременную эвакуацию раненых и 
оказание им медицинской помощи. Много сделали политорганы фронта и в ходе 
операции, когда войска вступили на территорию Молдавии. Они способствовали 
скорейшему восстановлению органов Советской власти в освобожденных районах, 
проводили большую политико-массовую работу среди местного населения. 

Перегруппировка наших войск проходила в весьма сжатые сроки после ликвидации 
"Лисянского выступа" противника. На ограниченной площади требовалось разместить 
большое число стрелковых и механизированных частей. 

Командование фронта и армий проявило максимум усилий, чтобы своевременно, 
организованно закончить перегруппировку и сосредоточение войск для наступления. 
К 5 марта армии заняли исходное положение в тех полосах, которые были им 
назначены. 

Не обладая крупным численным превосходством в целом, нам удалось создать 
выгодное соотношение сил на участке прорыва на уманском направлении, и мы не 
сомневались в успешном преодолении обороны противника. Но чтобы обеспечить 
успех прорыва ц развития наступления, его требовалось вести в высоком темпе, а 
от командования и штабов требовалось четкое, слаженное управление войсками и 
обеспечение их взаимодействия. 

В условиях распутицы медленное продвижение наших войск дало бы противнику 
возможность закрепляться на выгодных естественных рубежах - реках и высотах. 
Необходимо было безостановочно гнать противника и не давать ему использовать 
выгодные для обороны условия местности и погоды. 

Большая работа, проделанная в войсках командирами, политорганами и партийными 
организациями в период подготовки операции, способствовала мобилизации всего 
личного состава фронта на быстрейший разгром врага и скорейшее освобождение 
Правобережной Украины от немецко-фашистских захватчиков. 

Следует особо подчеркнуть, что существо подготовки этой операции заключалось не 
только в выработке оперативно-тактических решений, плана боя, организации 
взаимодействия и управления, но и в особой усиленной организации 
материально-технического и инженерного обеспечения. В этом и состоит 
своеобразие подготовки данной наступательной операции. 

Прорыв вражеской обороны 

Перед началом наступления 4 марта на участке прорыва была проведена разведка 
боем с целью уточнения переднего края обороны противника, его огневых средств и 
некоторого улучшения исходного положения для наступления наших войск. 

Разведка боем проводилась по всей полосе фронта. 

Это делалось для того, чтобы замаскировать участки предстоящего прорыва. 

Разведка подтвердила прежние данные о группировке противника, о силах и 
нумерации его частей. Каких-либо существенных изменений за дни подготовки 
операции в группировке противник) и его обороне не произошло. Кроме того, был 
выявлен ряд дополнительных данных об огневых средствах противника и о системе 
его огня. 

5 марта в 6 час. 54 мин. началось артиллерийское наступление на направлении 
главного удара. Погода в этот день была теплой. Утренний туман резко ухудшил 
видимость. Я находился на наблюдательном пункте 52-й армии генерала К. А. 
Коротеева. Туман был настолько плотным, что местность просматривалась не далее 
чем на 100 м. Не видны были даже свои войска я тем более расположение 
противника. Но так как артиллерийское наступление был" подготовлено достаточно 
тщательно, на полной топографической основе, то все засеченные огневые точки 
противника подвергались артиллерийской обработке по намеченному плану. Я не 
видел необходимости из-за тумана отменять начало артиллерийского наступления 
или переносить его. Начало наступления при тумане - дело сложное, но это тоже 
способствовало тактической внезапности прорыва обороны. Кроме того, не было 
никакой уверенности в тощ что туман в ближайшее время может рассеяться и что 
могут создаться более благоприятные условия для атаки. 

В этих условиях действия авиации были исключены. 

Таким образом, основная тяжесть подготовки прорыва и поддержки атаки пехоты и 
танков легла на артиллерию. Артиллерийская подготовка атаки проведена была 
полностью по плану. Длилась она 56 мин. 

Несомненно, результаты артиллерийской подготовки из-за тумана были несколько 
снижены, но, несмотря на неблагоприятные метеорологические условия, как потом 
подтвердилось в ходе наступления, результат ее вполне обеспечил успех атаки. 

Войска главной ударной группировки фронта в составе 40-й, 27-й, 52-й, 4-й 
гвардейской и 53-й общевойсковых, 2-й и 5-й гвардейской танковых армий перешли 
в наступление. Наш удар оказался неожиданным для противника. Это принесло нам 
успех. Полная внезапность обеспечила намеченный прорыв. В первый же день 
оборона врага была прорвана на протяжении 30-35 км. 

Когда первая позиция врага была уже фактически прорвана, я приказал командармам 
2-й и 5-й гвардейской танковых армий немедленно ввести свои армии в сражение с 
целью завершения прорыва всей обороны противника в первый же день операции. 

2-я танковая армия была введена с рубежа Рубаный Мост, Рыжановка в полосе 27-й 
армии. В ее задачу входило совместно с 27-й армией уничтожить противостоящие 
части противника н в последующем развивать успех на левом фланге в общем 
направлении Чижовка, Ризино, Березовка, Монастыревка. 

В полосе 4-й гвардейской армии с рубежа Рыжановка, Ольховец была введена 5-я 
гвардейская танковая армия с задачей совместно с частями гвардейской армии и во 
взаимодействии с войсками 2-й танковой и 52-й армий уничтожить уманскую 
группировку противника. 

Взламывая оборону противника и преодолевая его упорное сопротивление, войска 
ударной группировки к исходу 5 марта продвинулись в среднем на 13 км и вышли на 
рубеж Рубаный Мост, Ризино, Кобыляки, Гусаково. 

Не вдаваясь в подробности описания борьбы войск главной ударной группировки в 
период прорыва обороны, должен отметить, что прорыв шел успешно и все 
контратаки противника, которые он предпринимал, отражались нашими войсками. 
Таким образом, выполняя свои задачи, поиска фронта уже к исходу 6-го и днем 7 
марта в полосах наступления 27-й, 52-й и 4-й гвардейской армий, 2-й и 5-й 
гвардейской танковых армий успешно развивали наступление в пределах своих 
разграничительных линий и вышли на реку Горный Тикич. С подходом к реке 
передовые отряды начали немедленно с ходу форсировать ее. Инженерные части, 
находящиеся в боевых порядках войск, вначале навели штурмовые мостики из 
подручных средств. После захвата передовыми отрядами участков на правом берегу 
реки саперы быстро построили деревянные низководные мосты. 

Следует сказать, что воины наших инженерных частей в трудных условиях 
(отсутствовали транспортные машины с тяжелыми средствами переправ), работая в 
ледяной воде, доставляя на себе стройматериалы под огнем противника, в ночь на 
7-е и в течение 7 марта построили 11 мостов. Это вполне обеспечило переправу 
поиск на главном направлении фронта. В результате стремительной атаки была 
полностью прорвана оборона противника на тыловом рубеже реки Горный Тикич. 

7 марта гитлеровцы предприняли контрудар частями 13-й, 14-й и 11-й танковых 
дивизий, усиленных 228-й и 261-й бригадами штурмовых орудий. Этими силами они 
пытались остановить стремительное наступление наших войск и прежде всего 
прикрыть отход главных сил из района Умани. 

Но яростные контратаки пехоты и танков врага успешно отбивались нашими войсками 
с огромными для него потерями в живой силе и технике. 

40-я армия, которая была подготовлена для развития успеха 27-й армии, ввела в 
прорыв 50-й стрелковый корпус из состава фланговой группировки и овладела рядом 
населенных пунктов и окраиной села Кишенцы. 

27-я армия, развивая наступление в общем направлении на Христиновку, вышла на 
рубеж южнее села Кишенцы. 

2-я танковая армия, сломив сопротивление противника на южном берегу реки Горный 
Тикич, к исходу 7 марта вела бой в районе Поташа у железной дороги южнее и 
юго-западнее Желудькова. 

Должен сказать, что руководство боевыми действиями 2-й танковой армии, учитывая 
сложные условия местности и погоды, осуществлял лично командарм 
генерал-лейтенант С. И. Богданов, все время находившийся непосредственно в 
боевых порядках. Он твердо и уверенно руководил подчиненными ему войсками, а 
штаб, организуя управление и получая информацию, проверял выполнение приказов 
командарма. Нужно сказать, что в создавшейся обстановке личное присутствие 
командарма в боевых порядках имело большое значение и способствовало высоким 
темпам наступления 2-й танковой армии. 

6-я танковая армия в составе 5-го гвардейского танкового и 5-го 
механизированного корпусов 6 марта получила задачу обходным маневром с 
северо-запада овладеть важным железнодорожным узлом и опорным пунктом 
противника - Христиновкой, а в дальнейшем наступать в юго-западном направлении 
на местечко Вапнярка и станцию Вапнярка, не давая возможности противнику 
отходить в южном и юго-западном направлениях. 

К 7 марта 6-я танковая армия совместно с частями 27-й армии овладела селом 
Кишенцы и вела бой за Нестеровку. 

52-я армия тоже продолжала успешно продвигаться и 7 марта вышла на рубеж 
западная окраина Попуженцы, Веселый Кут. 

4-я гвардейская армия, преодолевая сопротивление врага, в течение 6 и 7 марта 
продвинулась на глубину до 17 км. 

5-я гвардейская танковая армия в составе 18-го, 20-го, 29-го танковых корпусов 
и 59-го гвардейского танкового полка вела напряженные, но успешные бои с 
контратакующей группировкой противника. Армия отразила атаки 13-й и 14-й 
танковых дивизий врага, вышла на северный берег реки Горный Тикич, на участке 
Кардашовка, Дальняя и вела бой за переправу. 

53-я армия, используя успех 4-й гвардейской армии, вводом в бой дивизий из 
состава фланговой ударной группы развернула наступление во фланг, начала 
свертывать оборону противника перед своим фронтом и достигла рубежа населенного 
пункта Стебная. 

Итог первых трех дней операции был неплохой. Армии фронта на направлении 
главного удара расширили прорыв до 80 км и продвинулись в глубину обороны 
противника до 50 км. 

Подготовленный рубеж вражеской обороны в глубине по реке Горный Тикич был 
преодолен. Подвижные соединения фронта вышли на реку Горный Тикич, и им 
открылась возможность нанести удар на Христиновку и Умань. 

Предусмотренные мероприятия по созданию фланговых группировок для развития 
удара в сторону флангов дали весьма положительные результаты. 

На расширении полосы прорыва решающим образом сказался ввод из-за флангов 
ударной группировки стрелковых дивизий 40-й и 53-й армий. Это дало возможность 
главной ударной группировке войск действовать напористо и прямолинейно, тараня 
и ломая оборону и сопротивление противника, не отвлекая свои силы для развития 
прорыва в сторону флангов и обеспечения этих флангов. Именно благодаря этим 
мероприятиям 27-я, 52-я и 4-я гвардейская армии сумели к исходу 7 марта 
сохранить свои ударные группировки и вторые эшелоны для развития наступления. 

Вторые эшелоны играли в этой операции большую роль. Они позволили наращивать 
усилия первого эшелона и осуществлять маневр без особых сложностей, ибо по 
грязи преодоление всякого лишнего километра требовало много времени и усилий. 

В течение всех трех дней погода оставалась по-прежнему нелетной. Авиация фронта 
по существу бездействовала, и мы не вправе были предъявить к ней какие-либо 
требования. 

8 марта началось наступление войск левого крыла фронта в общем направлении на 
Ново-Украинку. Войска 5-й и 7-й гвардейских армий перешли в наступление в 7 час.
 50 мин. после 56-минутной артиллерийской подготовки. В тот же день они 
прорвали оборону противника на участке 12 км и продвинулись в глубину до 7 км. 
Такое незначительное продвижение объяснялось малой плотностью артиллерии армий 
и почти полным отсутствием у них танков непосредственной поддержки пехоты. 

В тот день на главном, уманском направлении наши танковые и механизированные 
соединения успешно продвигались на юго-запад. Мощность, сокрушительная сила и 
внезапность удара обеспечили быстрый взлом неприятельской обороны и развитие 
наступления. Враг предпринял попытку ликвидировать прорыв на уманском 
направлении, бросив в бой резервы. 

Сражение развернулось в районе станции Поташ. Здесь наши танковые войска вели 
напряженные бои с частями 11-й, 13-й и 14-й танковых дивизий. Сотни танков и 
тысячи орудий с той и другой сторон участвовали в этом сражении, которое 
закончилось полным разгромом врага. В боях в районе станции Поташ нами было 
захвачено свыше 500 танков. Причем 200 танков были вполне исправны и пошли на 
укомплектование танковых дивизий, понесших потери в Корсунь-Шевченковской 
операции. 

В результате боев наши войска захватили до 10 тыс. автомашин, свыше 350 орудий, 
до 50 складов с вооружением, продовольствием и боеприпасами, сотни тонн 
горючего и большое количество разного военного имущества. 

В дни этих напряженных боев газета "Правда" писала: "Какого высочайшего накала 
должен быть наступательный порыв, чтобы ежедневно, в любую погоду, и днем и 
ночью, без отдыха идти с боями по грязи, преследовать врага, когда он бежит, 
ломать его оборону, когда он сопротивляется, и гнать его. Гнать прочь с нашей 
земли до Буга, за Буг, за Днестр, до конца. Для такого наступательного порыва 
одного вдохновения и энтузиазма мало. Надо волю иметь большевистскую. Надо силу 
иметь богатырскую!"{52} 

Красная Армия имела все необходимое для разгрома и изгнания врагов за пределы 
нашей Родины. Были у нее и неиссякаемый энтузиазм, и воля большевистская, и 
сила богатырская. Все это дали ей Коммунистическая партия и самоотверженные 
труженики тыла. К 1 марта 1944 г. в составе 2-го Украинского фронта 
насчитывался 159 441 коммунист{53}. При такой численности членов партии 
политорганы могли охватить партийным влиянием все отделения, расчеты и экипажи. 


В течение 8 и 9 марта войска, наступающие на уманском направлении, продвинулись 
на глубину до 25-30 км и расширили фронт наступления до 170 км. Это был уже 
большой оперативный успех. 

К исходу 9 марта 40-я армия Ф. Ф. Жмаченко, преодолевая сопротивление 
противника, вышла на рубеж Сарны. 

27-я армия к этому же времени достигла рубежа Шуковойда, Христиновка, Верхнячка,
 западная окраина Великовки, восточная окраина Росошки. 

6-я танковая армия под командованием энергичного командарма Л. Г. Кравченко 
обходным маневром вырвалась вперед и к исходу У марта вела бои за овладение 
Христиновкой. 

Войска 52-й армии к концу дня 9 марта вели бои за Умань. 2-я танковая армия 
завязала уличные бои и самом городе. Утром 10 марта поиска 2-й танковой армии 
во взаимодействии с 5-й гвардейской танковой и 52-й армиями полностью овладели 
Уманью. Одними из первых пробились к Умани части 73-го стрелкового корпуса, 
которым командовал генерал, а ныне Маршал Советского 

Союза П. Ф. Батицкий. Его корпус отличался быстротой, организованностью и 
героическими действиями. Лично П. Ф. Батицкий проявлял решительность, смелость 
и инициативу в бою. 

29-й танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии, действуя из района 
Машурова и совершив 40-километровый бросок в тыл противника, стремительным 
ударом овладел Тальянками, Ледязицым, Доброводами, Гележеновкой и к исходу дня 
тоже ворвался на юго-восточную окраину Умани. Этот корпус, командиром которого 
был генерал И. Ф. Кириченко, вообще отличался большой решительностью и 
организованностью действий, и на сей раз он проявил себя достойно. 
40-километровый бросок в условиях распутицы и бездорожья - это отлично! 

Враг основательно заминировал Умань и взорвал ряд сооружений. Но так как темп 
наступления войск нашего фронта был достаточно высоким, ему не удалось 
полностью осуществить все злодеяния, которые он наметил, уходя из города. На 
аэродроме Умани были захвачены даже вражеские самолеты, не успевшие подняться в 
воздух. 

После салюта 

Прозвучал очередной салют в честь доблестных войск 2-го Украинского фронта. Ряд 
соединений и частей получил наименование "Уманских". 

На второй день после освобождения Умани я прибыл в город. Это был сильный 
опорный пункт врага, поэтому освобождение Умани явилось важным событием на пути 
нашего наступления. 

Красивый украинский город с прекрасным Софиевским парком весь до войны утопал в 
садах. Сейчас он предстал перед нами в руинах, разрушенный гитлеровцами. На 
улицах валялись трупы немецких солдат, стояли подбитые танки и автомашины 
противника. 

Крупные здания большого аэродрома, примыкавшего к городу, были разрушены, 
взлетная полоса взорвана, оставшиеся здания заминированы, разрушена городская 
электростанция. Город был заминирован, и пока были расчищены только основные 
маршруты, где проходили войска. 

Из Умани фашисты угнали в Германию около 10 тыс. девушек и юношей. Почти 
полностью было истреблено немцами еврейское население города. Много горя 
перенесли жители Умани во время гитлеровской оккупации. 

В период оккупации в районе Умани успешно и активно действовали местные 
партизаны. Большую помощь оказали они нашим войскам и во время боев за Умань. 
Сразу же после освобождения Умани Красной Армией партизаны во главе с Захаровым 
вошли в город и быстро взяли бразды правления в свои руки. В городе начали 
действовать органы Советской власти. Для тыла нашего фронта нормальная работа 
города и тем более узла дорог имела большое значение. В центре города наши 
бойцы, бывшие уманские партизаны и подпольщики установили временные обелиски, 
увенчанные пятиконечными звездами, в честь героев, отдавших свою жизнь за 
свободу и независимость Родины. 

Когда Горный Тикич и Умань остались позади, советские войска устремились на 
запад. Понеся большие потери, противник начал поспешное отступление. На всем 
пути его бегства оставались брошенные танки, орудия, автомашины, 
комфортабельные штабные автобусы, оружие, снаряжение, военное имущество. 

10 марта войска 6-й танковой и 27-й армий овладели городом и крупным 
железнодорожным узлом Христиновкой. 

На ново-украинском направлении войска 5-й и 7-й гвардейских армий также 
добились успеха, но продвижение и наступление их развертывались несколько в 
замедленном темпе. 

В этой обстановке 10 марта на главном направлении в основном была выполнена 
ближайшая задача фронта. Наступление увенчалось полным успехом. Оборона 
противника была прорвана, и прорыв на уманском направлении достигал 170 км по 
фронту и 65 км в глубину. На направлении вспомогательного удара фронт 
противника также был прорван, и 5-я и 7-я гвардейские армии продвинулись за 
сутки на 7-10 км. 

В обстановке успешного продвижения войск главной группировки фронта обозначился 
отход противника и в полосе 53-й армии. 

За пять дней боевых действий на уманском направлении войска фронта разгромили 
части восьми вражеских дивизий: 198-й, 34-й, 75-й пехотных, 2-й авиадесантной и 
4-й горнострелковой, 11-й, 13-й и 14-й танковых. Противник, потеряв управление 
своими войсками, под ударами наших войск начал общий отход к Южному Бугу. 
Войска фронта, особенно танковые армии, получили возможность начать оперативное 
преследование. 

Таков был общий итог первого этапа наступления. Обстановка на соседних фронтах 
была следующей. К исходу 9 марта войска 1-го Украинского фронта в результате 
обходного маневра в сочетании с фронтальной атакой овладели городом и 
железнодорожным узлом Старо-Константинов, ворвались в Тернополь, где завязали 
уличные бои. Западнее и юго-западнее Казатина овладели районным центром 
Винницкой области Улановом и железнодорожной станцией Крыжаловка. 

38-я армия 1-го Украинского фронта под командованием генерала К. С. Москаленко 
готовилась к переходу в наступление. 

3-й Украинский фронт на левом фланге и в центре успешно развивал наступление, 
форсировал Ингулец, вышел в район Новый Буг, Казанка, овладел железнодорожными 
станциями Новый Буг, Горожаны, Моисеевка, Рахмановка, Лаковка и перерезал 
железную дорогу Долинское-Николаев. 

Правофланговая 57-я армия 3-го Украинского фронта вела наступательные бои, но, 
встретив упорное сопротивление противника, большого успеха не имела. 

Впереди на пути дальнейшего наступления войск 2-го Украинского фронта была 
новая крупная естественная преграда - река Южный Буг. 

Южный Буг 

Форсирование бурного Южного Буга из-за половодья представляло нелегкую задачу. 

Противник не без оснований полагал, что ему удастся закрепиться на этой реке и 
не допустить продвижения Красной Армии на запад. К правому берегу реки были 
подтянуты резервы. Сюда же постепенно отводились и отступающие части. Отход 
противника прикрывался арьергардами, которые оказывали на подступах к Южному 
Бугу упорное сопротивление. 

Но расчеты противника и на этот раз были опрокинуты решительными действиями 
войск фронта. Сметая на пути вражеские арьергарды, наши танковые и пехотные 
соединения 11 марта продвинулись вперед более чем на 30 км. В условиях 
бездорожья и распутицы это было подвигом, успехом оперативного значения. 

Отход разгромленного противника в эти дни принял беспорядочный, местами, я бы 
сказал, панический характер. Это надо было использовать для организации 
решительного преследования. 

11 марта я отдал приказ войскам фронта преследовать разбитого противника на 
подходах к Южному Бугу, действовать смелее и решительнее. В приказе 
подчеркивалось, что противник понес тяжелые потери в районе Христиновки и Умани,
 потерял основную массу артиллерии и танков и не имеет резервов. Поэтому он не 
в состоянии организовать сколько-нибудь плотную оборону. 

В связи с этим от армий правого крыла фронта и центра - 2-й и 5-й гвардейской 
танковых армий - требовалось смелыми и стремительными действиями отрезать части 
противника от переправ и захватить переправы и плацдармы на правом берегу 
Южного Буга. 

Для успешного решения этой задачи предлагалось создать отряды преследования, 
состоящие из пехоты на подводах, артиллерии на конной тяге, автомашин высокой 
проходимости, а также танков и саперных частей, которые должны были выходить на 
тылы и фланги отходящего врага, отрезать ему пути отхода. Во главе отрядов 
приказывалось поставить смелых и инициативных командиров. 

Мною было также дано указание командующим армиями, чтобы передовым частям, 
подходящим к Южному Бугу, была поставлена задача смело с ходу форсировать реку 
на подручных средствах, не ожидая подхода инженерных средств, и захватывать 
плацдармы. Эту задачу приказывалось довести до всех бойцов. И, наконец, было 
указано принять самые решительные меры к быстрейшему подтягиванию переправочных 
средств для организации переправ главных сил фронта. Выполняя этот приказ, 
войска 2-й и 5-й гвардейской танковых армий, а также 27-й, 52-й и 4-й 
гвардейской армий к исходу 11 марта, преодолевая сопротивление противника, 
передовыми отрядами вышли к Южному Бугу и овладели районными центрами Джулинка 
и Гайворон, расположенными на южном берегу. 

Таким образом, уже в первые два дня второго этапа операции темп продвижения был 
значительно повышен. Войска фронта успешно выполняли поставленную перед ними 
задачу. 

На ново-украинском направлении части 5-й и 7-й гвардейских армий 10 и 11 марта 
продолжали выполнять ранее поставленную задачу. В наступление перешли 
правофланговые соединения 5-й гвардейской армии, перед фронтом которых 
противник также начал общий отход. Что касается своего главного направления 
юго-восточнее станции Марьяновка, то 5-я гвардейская армия, к сожалению, имела 
здесь незначительное продвижение. 

Итак, к исходу дня 11 марта наш прорыв достиг 300 км по фронту и до 100 км в 
глубину. 

Ставка Верховного Главнокомандования 11 марта потребовала от меня решительнее 
преследовать противника на направлении главного удара, не дать ему возможности 
организовать оборону на Южном Буге, после чего энергично развивать наступление 
уже к Днестру, овладеть рубежом Мурованные Куриловцы, Могилев-Подольский, 
Ямполь и захватить переправы на Днестре. Ставка ориентировала на дальнейшее 
наступление с целью овладеть районом Бельцы, Кишинев и выйти на Прут, на нашу 
государственную границу{54}. 

Войска фронта энергично продвигались вперед. 

Общее направление наступления фронта было Бельцы, Яссы. В соответствии с 
вышеизложенной директивой Ставки устанавливались и новые разграничительные 
линии между фронтами. 

Итак, Ставка поставила перед войсками фронта новую задачу: выйти на Днестр и 
Прут, то есть на нашу государственную границу. 

Выход войск фронта на государственную границу требовал соответствующих 
мероприятий и главным образом подтягивания материально-технических средств для 
обеспечения войск и восстановления боевой техники, особенно танков и машин. 

Во исполнение распоряжения Ставки от 11 марта я потребовал от армий правого 
крыла фронта активнее преследовать отходящего противника, с ходу форсировать 
Южный Буг, не дав возможности врагу организовать оборону на этой реке. 

В последующем войскам была поставлена задача развивать стремительное 
наступление к Днестру и овладеть рубежом Мурованные Куриловцы, 
Могилев-Подольский, Ямполь, захватить переправы через Днестр. 

В плане дальнейшего развития наступления каждой армии были поставлены 
конкретные задачи: 40-й армии форсировать Южный Буг и к исходу 14 марта 
овладеть рубежом Немиров, Брацлав, Клебань. В последующем развивать 
стремительное наступление в общем направлении на Шаргород, Лучинец, Хоньковицы; 
27-й армии с ходу форсировать Южный Буг, к исходу 12 марта захватить плацдарм 
на правом берегу реки и, развивая наступление, к исходу 

13 марта овладеть рубежом Клебань, Дембовка, Сальцы. В дальнейшем развивать 
стремительное наступление в общем направлении на Вапнярку и Могилев-Подольский; 
52-й армии с ходу форсировать Южный Буг и, развивая наступление, к исходу 13 
марта овладеть рубежом Лободовка, Жабокричка. В последующем армия должна была 
наступать в общем направлении на Радянское и Зыковку; 4-й гвардейской армии 
преследовать противника, с ходу форсировать Южный Буг, к исходу 13 марта 
овладеть рубежом Жабокричка, Ольгополь, Песчанка, Каменовата и в последующем 
развивать наступление в общем направлении на Сочельник, Песчаники, Сороки. 53-й 
армии наступать на Ново-Архангельск, Голованевск. К исходу 13 марта форсировать 
Южный Буг, захватить плацдарм на рубеже Саврань, Тридубы и в последующем 
двигаться на Балту, обеспечивая главную группировку фронта с юга; 6-й танковой 
армии переправиться через Южный Буг в полосе 27-й армии, с утра 

14 марта наступать в направлении Вапнярки и к исходу дня овладеть ею. В 
дальнейшем развивать наступление в направлении на Тамошполь, Боровку и 
захватить переправу через Днестр у Могилев-Подольского, Яруга; 2-й танковой 
армии форсировать Южный Буг у Джулинки и, развивая наступление в направлении на 
Жабокричку, Вапнярку, совместно с 6-й танковой армией 14 марта овладеть 
Вапняркой. Дальнейшая задача армии состояла в том, чтобы развивать удар в 
направлении Дзыговки и захватить переправу на Днестре у Ямполя; 5-й гвардейской 
танковой армии форсировать Южный Буг на участке Гайворон, Юзефполь и к исходу 
13 марта овладеть районом Флорино, Иолонец, Поташно, в дальнейшем продолжая 
наступление в направлении на Катошин, Опелюхи, Олыпанки, захватить переправу 
через Днестр у города Сороки. 

Ближайшей задачей 7-й гвардейской армии, наступающей на левом крыле фронта, 
было энергичное преследование отходящего противника и форсирование с ходу 
Южного Буга. А в дальнейшем армия должна была развивать стремительное 
наступление к Днестру в общем направлении на Первомайск, Рыбница и захватить 
переправы через реку. 

5-му кавалерийскому корпусу, который был до сих пор в моем резерве, была 
поставлена задача с рассветом 14 марта нанести удар из-за левого фланга 4-й 
гвардейской армии в общем направлении на Голованевск, Первомайск, разгромить 
отходящие части противника и его тылы, отрезать врагу пути отхода и переправы 
через Южный Буг на участке Первомайск, Константиновка. В район Первомайска, 
Константиновы! корпусу надлежало выйти не позднее 16 марта. Таким образом, у 
корпуса создавалась очень благоприятная обстановка для флангового удара по 
группировке противника, начавшей отход перед фронтом 5-й и 7-й гвардейских 
армий. 

С форсированием Южного Буга связан ряд ярких эпизодов, характеризующих 
решительные, умелые и самоотверженные действия войск всех армий фронта. 

Передовой отряд 2-й танковой армии с десантом стрелков и саперов на танках, 
имевший задачу захватить мост через Южный Буг в районе непосредственно 
юго-западнее Джулинки, в 23 час. 11 марта вышел к реке. В это время по мосту 
переправлялись отступавшие части противника. 

Врезавшись в отходившие колонны врага и разделившись на две группы, наши танки 
отрезали противника от переправы и завязали бой. Одна группа танков с пехотой 
занялась уничтожением вражеского гарнизона в районе Джулинки и подходивших 
арьергардных частей противника, а другая - направилась к мосту для его захвата. 
Расстреливая столпившихся у переправы фашистов, головной танк прорвался к мосту,
 но мост оказался минированным и был подорван противником. 

Значительные размеры разрушения и огневое противодействие противника с правого 
берега реки задержали восстановление моста до 13 марта. Но это не остановило 
наступающие части. 

Разлившаяся река казалась непреодолимой. Мы располагали также разведывательными 
данными, свидетельствующими о том, что противник на правом берегу заранее 
построил развитую систему оборонительных сооружений и заграждений, которые в 
сочетании с разливом реки представляли собой довольно сильный оборонительный 
рубеж. Нужны были величайшее мужество и героизм, чтобы разбить врага и 
сокрушить оборону на Южном Буге. 

Большая заслуга в решении задач 2-й танковой армией принадлежит ее командарму и 
хорошо слаженному армейскому аппарату управления. 

С. И. Богданов, с которым мне пришлось впервые встретиться в 
Уманско-Ботошанской операции, произвел на меня большое впечатление сначала 
своим внешним видом, а потом и деловыми качествами. Это был высокий, 
представительный, красивый человек. Во всех его действиях, в разговоре, в 
командах чувствовались высокая требовательность, сильная воля и 
организованность. После принятия решения и отдачи распоряжений он, как правило, 
лично выезжал в войска и действовал спокойно и без суетливости. Штаб 2-й 
танковой армии, возглавляемый генералом А. И. Радзиевским, производил 
впечатление очень слаженного организма, на который командарм мог полностью 
положиться. В действиях штаба не допускалось осечек и ошибок. 

Сплоченным и организованным был во 2-й танковой армии и Военный совет, членом 
которого был генерал П. М. Латышев. Это была хорошая слаженная армия, в боевом 
отношении подготовленная, организованная, а в действиях отличавшаяся смелостью, 
напористостью и большой активностью. 

Форсирование реки началось с ходу. Не давая противнику передышки, наши войска 
на лодках, плотах, понтонах приступили к переправе на широком фронте. Фронт 
переправы простирался на 100 км. 

Переправившись на правый берег, войска обрушились на противника всей своей 
мощью, прорвали его оборону и устремились на запад и юго-запад. 

Интересных в тактическом отношении героических эпизодов было много. Особенно 
поучительны те, которые связаны с переправой танков. Танки переправлять было 
значительно труднее, чем пехоту. Здесь требовались тяжелые мосты или паромы. 
Находчивость проявили танкисты 2-й танковой армии в районе Шумилова. Они нашли 
относительно мелкое место глубиной до 2 м. Место было тщательно промерено и 
оборудовано подъездами и указателями. Выхлопные трубы танков были выведены 
наверх, все люки наглухо задраены, законопачены и промазаны солидолом. К 
середине дня 12 марта по дну реки на глубине 2 м прошло семь танков. Они 
неожиданно появились перед противником, приведя его в смятение. Стремительно 
оттеснив врага, эти танки обеспечили расширение плацдарма на участке Шумилове, 
Березки. 

Не утверждаю, является ли этот пример переправы первым в этой войне, но он 
заслуживает внимания: что уже в условиях Отечественной войны, в 1944 г., мы 
применили переправу танков по дну реки - способ, который теперь стал широко 
распространенным. 

Расширение танкистами плацдарма облегчило переправу подходящих главных сил и 
дало возможность инженерным частям приступить к восстановлению разрушенного 
60-тонного моста, построенного немцами в Березках. В ночь на 14 марта по 
восстановленному мосту были переправлены подошедшие главные силы 2-й танковой 
армии и начали переправу войска 52-й армии. 

15 марта в Джулинках было начато строительство второго моста длиной 109 м, 
грузоподъемностью в 10 тонн. В тяжелых условиях во время снежного бурана, 
разыгравшегося ночью, к утру 18 мар та мост был построен. В этот же срок был 
построен мост в Шумилове такой же грузоподъемности, но длиной 144 м. 

Мосты в Березовке, Джулинках и Шумилове полностью обеспечили переправу войск 
52-й и 2-й танковых армий. 

Части 4-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий, смело и решительно 
преследуя отходящего противника, тоже вышли передовыми частями на Южный Буг. 
Благодаря стремительным действиям им удалось захватить мост грузоподъемностью 
30 тонн в районе Хощевато. Они проделали это с большим мастерством. Хотя мост и 
был минирован, но противник, беспорядочно отходя, взорвать его не успел. Саперы 
танкового десанта немедленно разминировали мост и взяли его под охрану. 

В течение 12 марта противник безуспешно стремился артиллерийско-минометным 
огнем разрушить этот мост. Подошедшие в этот же день части наших главных сил 
выбили противника из Сотомии, Юзефполя и Казовчина и лишили гитлеровцев 
возможности обстреливать мост. Однако во второй половине дня 35 самолетам 
противника удалось прорваться и разрушить несколько пролетов моста. 

К этому времени удалось переправить лишь передовые отряды и 10 танков. Мост был 
восстановлен только к 5 час. 15 марта. Последующие налеты авиации противника 
ущерба уже не причинили. 

Главные силы 5-й гвардейской танковой армии в связи с разрушением моста у 
Хощевато были направлены в полосу 52-й армии и успешно переправились в районе 
Березки. Кроме того, с момента вывода из строя моста у Хощевато инженерные 
части 4-й гвардейской армии быстро организовали для пехоты и легкой артиллерии 
переправу ва трехканатных паромах, собранных из подручных средств. Таким 
образом, части 4-й гвардейской армии переправились своевременно. В полосе 40-й 
армии переправа также прошла успешно. 

Словом, все армии фронта действовали очень организованно, умело использовали 
все возможности для быстрого преодоления Южного Буга. 

Успешные действия войск правого крыла фронта способствовали успеху войск левого 
крыла фронта - 5-й и 7-й армий. В связи с тем, что выход на Южный Буг войск, 
особенно 27-й, 52-й, 4-й гвардейской армий, 5-й гвардейской и 2-й танковых 
армий, создавал угрозу окружения ново-украинской группировки, противник начал 
поспешно отходить. 

К исходу 13 марта, т. е. за девять суток операции, войска 2-го Украинского 
фронта на направлении главного удара в основном достигли рубежей, намеченных 
планом и являющихся ближайшей целью операции, поставленной первоначальной 
директивой Ставки. 

Южный Буг, который немцы хотели превратить в рубеж длительной обороны, был 
форсирован войсками фронта с ходу на протяжении до 120 км, от населенного 
пункта Стардашев до Хощевато. 

В ряде районов переправившиеся передовые части захватили плацдарм глубиной до 
10-12 км, что обеспечивало успешную переправу главных сил. 

В целом операция развивалась так, что мы на пять-семь суток опережали сроки, 
намеченные планом. За девять дней войска ударной группировки фронта прошли с 
боями по бездорожью при весенней распутице до 120 км. В боях с 5 по 13 марта 
были разгромлены части 10 вражеских пехотных дивизий, включая авиадесантную и 
горнострелковую, 8 танковых дивизий и многочисленные части артиллерии и 
специальных войск. 

Теперь войска фронта устремились для выполнения новой задачи - к рубежу Днестра.
 

Стремительность и мощный напор войск фронта вынудили противника отходить к 
Южному Бугу и за него, в ряде случаев отступление врага носило беспорядочный 
характер. Гитлеровцы бросали боевую технику, артиллерию, танки, автомашины, 
автобусы. Дорога между Уманью и переправой у Джулинки - основная дорога, по 
которой действовала наша 2-я танковая армия, была сплошь забита брошенной 
боевой техникой и вооружением. Когда я проезжал по ней, лично убедился, что 
противник бежал, забыв обо всем. Действительно, как говорили местные жители, "в 
одних подштанниках". 

Для руководства захватом переправ и организации переправ, а также для 
обеспечения плацдармов на южном берегу Буга я выезжал в войска 2-й танковой, 
52-й, 4-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий, используя все способы 
передвижения. У меня была 8-пилиндровая "эмка" Горьковского завода, которая 
постоянно выручала меня, но бывали и досадные случаи, об одном из которых 
хотелось бы рассказать. Он произошел, когда я ехал к переправам на Южный Буг. 

Выехали с КП фронта, находившегося тогда в населенном пункте Поташ. Двигались 
по грязи медленно, на первой скорости, не более 3-4 км в час. Когда мы 
подъезжали к переправе, наступила ночь. Темнота и непролазная грязь заставили 
пренебречь светомаскировкой и включить фары. В трех километрах от переправы мы 
подверглись налету вражеской авиации. Моя группа состояла из четырех машин. 
Впереди меня шел "виллис" с .адъютантом, далее моя машина. Я сидел на переднем 
сиденье, рядом с водителем. В кузове - постель и подушка. За мной шла машина 
"додж" с охраной, а далее - бронетранспортер. Все машины, преодолевая грязь и 
глубокие колеи, проделанные танкистами, шли на первой скорости. Рев наших 
моторов заглушал все, и мы не слышали шума самолетов. Неожиданно вокруг наших 
машин на площади примерно 50 на 100 м все озарилось пламенем, раздались взрывы 
бомб и свист осколков. Я приказал шоферу выключить свет фар, но впереди идущий 
"виллис" остановился и загородил дорогу. Моя машина наехала на него, от толчка 
опять включился свет, и шофер не мог его погасить. Проходит минута, две. Мы 
слышим второй заход самолета, и новая серия бомб рассыпалась возле наших машин. 
Наконец, свет фар погас. Все четыре машины остановились. Самолетов в ночном 
небе уже не было слышно. Осмотрев машины, мы увидели, что у моей "эмки" пробиты 
мелкими осколками оба ветровых стекла. 

В крыше тоже несколько пробоин, одна значительных размеров. "На намять" в 
кузове машины оказался большой осколок бомбы около 500 г, который ударился о 
подушку и одеяло и застрял. Подушка и одеяло спасли меня от осколка, который 
мог бы угодить в позвоночник. Все уцелели. Конечно, случайно. К рассвету мы 
приехали на новый командный пункт. Нас встретил начальник штаба 
генерал-полковник М. В. Захаров и удивился, что машины изрешечены, а мы живы. 
Всякое бывает на войне. 

Этот эпизод показывает, как бездорожье стесняло движение войск, штабов, 
командиров и командующих. А необходимость во что бы то ни стало быть в войсках 
и помочь выполнению поставленных задач, особенно на переправах, вынуждала меня 
и других военачальников не считаться ни с чем, в любое время дня и ночи и в 
любых условиях выезжать на место боев для управления войсками. 

В районе Джулинки и Хощевато я на месте уточнил задачу командующим 27-й, 52-й 
армий, 2-й и 5-й гвардейской танковых армий, и потребовал быстрейшего 
выдвижения войск к Днестру. 

Все усилия противника на главном направлении 2-го Украинского фронта сводились 
теперь уже к тому, чтобы отойти за Днестр и закрепиться на этом трудно 
преодолимом водном рубеже. 

Как же складывалась обстановка к исходу 13 марта на соседних фронтах? 

1-й Украинский фронт на проскуровском направлении, преодолевая сопротивление и 
контратаки пехоты и танков противника, продолжал вести наступательные бои и 
продвигался вперед. Левофланговая 38-я армия овладела Липовцом, Ильинцами, 
Дашевом. 

3-й Украинский фронт, форсировав Днепр в нижнем течении, 13 марта овладел 
Херсоном. Правофланговая 57-я армия, преодолевая сопротивление противника, 
продвигалась вперед и вышла в район Владимировки. 

К Днестру 

После форсирования Южного Буга и захвата плацдармов войска без паузы 
устремились к Днестру. 

Наступление шло все время в нарастающем темпе. Армии, соревнуясь между собой, 
стремились каждая как можно быстрее выполнить поставленные задачи, выйти к 
Днестру и захватить переправы. 

Теперь основная задача войск правого крыла фронта, в первую очередь танковых 
армий, заключалась в том, чтобы не дать возможности противнику организовать 
оборону по этой реке и форсировать ее с ходу. 

Армии продолжали выполнять задачи с учетом сложившейся обстановки. 

На ново-украинском и первомайском направлениях и против центра 2-го Украинского 
фронта немецко-фашистское командование еще рассчитывало использовать для 
обороны Южный Буг с его южным правым притоком р. Савранкой. 

Крупными резервами вражеское командование к этому времени уже не располагало, 
однако перед 2-м Украинским фронтом появились отдельные части и соединения, 
которых ранее не было. Немецкое командование принимало лихорадочные меры к тому,
 чтобы задержать наше наступление, и для этого оттягивало войска с других 
фронтов. 

В этот период между Южным Бугом и Днестром перед войсками 2-го Украинского 
фронта продолжало действовать большинство тех частей, которые в предыдущих боях 
были основательно потрепаны. Их моральное состояние было невысоким. Однако в 
общем они еще представляли определенную силу, способную оказывать 
противодействие, особенно в том случае, если темп нашего наступления ослабнет и 
немецко-фашистское командование получит передышку для приведения своих войск в 
порядок. Но мы этой передышки врагу не давали, действовали напористо, понимая, 
что скорейший выход к Днестру и захват переправ через него имеют важнейшее 
оперативное значение. Вот как оценивал это Манштейн: "Обстановка продолжала 
изменяться все быстрее и быстрее. К 15 марта противнику удалось нанести сильный 
удар по левому флангу 8-й армии. Между этой армией и 1-й танковой армией 
образовалась широкая брешь от Умани до Винницы. Противник, продвигаясь дальше 
на юго-запад, выдвинул за Буг на участке 8-й армии передовые отряды пяти армий, 
в том числе одной танковой армии"{55}. Далее Манштейн пишет, что 8-я армия не 
смогла бы остановить наше наступление на широком фронте Буга, и если попытались 
бы это сделать, то советские войска, форсировавшие Буг, отбросили бы ее на юг и 
первыми достигли бы Днестра. Но то, чего боялся немецкий фельдмаршал и о чем он 
умалчивает в своей книге, советские воины успешно осуществили: они разбили 8-ю 
армию и вышли к Днестру раньше отступающих ее частей. 

В связи с нашим продвижением к Днестру, общее направление действий главной 
ударной группировки войск 2-го Украинского фронта несколько переместилось на 
юго-запад и запад, на могилев-подольское направление. 

В течение 14-17 марта армии правого крыла 2-го Украинского фронта, особенно 
танковые армии, вели энергичное преследование противника, продвигаясь в среднем 
по 15-20 км в сутки. 

Сосед справа, 38-я армия 1-го Украинского фронта, 15 марта также вышел на Южный 
Буг в районе Винницы на 60-километровом фронте от слободы Мизяковская до 
Михайловки. Одна из дивизий этой армии форсировала Южный Буг и овладела 
плацдармом южнее Винницы в районе Ворошиловка, Шершни, Гута. Этот успех В8-й 
армии надежно обеспечивал наш правый фланг и способствовал ускорению темпов 
преследования противника войсками 40-й армии 2-го Украинского фронта. 

На проскуровском направлении войска 1-го Украинского фронта отбивали контратаки 
крупных сил пехоты и танков противника, нанося ему большие потери. Там шли 
упорные бои. 

3-й Украинский фронт к исходу 16 марта, разгромив противника в районе 
Березнеговатое, Снигиревка, овладел Бобринцом и Новой Одессой. 

Но если войска правого крыла 2-го Украинского фронта вели энергичное 
преследование противника, то, к сожалению, войска левого крыла - 5-я и 7-я 
гвардейские армии и 5-й гвардейский кавалерийский корпус - двигались вперед 
медленно. Противник боялся нового окружения и оказывал отчаянное сопротивление. 


В моей телеграмме от 15 марта, направленной командующим 5-й и 7-й гвардейскими 
армиями, указывалось: "Преследование противника Вашими армиями идет медленно. 
Поймите, что противник бежит. Наши войска фронта уже ведут бой за Вапнярку. Вы 
оттягиваете левое крыло фронта, идете по сравнению с правым крылом фронта на 
200 км сзади. Основной причиной медленных темпов преследования является: 

1. Ведете войска равномерно по всему фронту и как гребенкой прочесываете всю 
местность. Нет смелого маневра с выходом на пути отхода противника. Нет кулака 
для уничтожения противника при его сопротивлении на основных направлениях. В 
связи с этим вы даете противнику уводить его живую силу и технику. 

2. Отрыв управления армий, корпусов, дивизий от войск. Особо отстают тылы. 
Войска всегда требуют твердого управления. Крепкое управление обеспечивает 
высокие темпы, и войска делают чудеса". 

Я потребовал от командующих армиями довести до сознания всех генералов и 
офицеров, что противник поспешно отходит и что задача наших войск заключается в 
том, чтобы смелее маневрировать, выходить на тылы врага, отрезать пути его 
отхода, захватывать его живую силу и технику. От командиров дивизий и корпусов 
требовалось больше самостоятельности и инициативы. 

Далее в этой же телеграмме говорилось: "Создайте на основных направлениях 
ударные кулаки и подвижные отряды для смелого маневра по тылам врага с задачей 
уничтожать прикрытие противника, перерезать пути его отхода, уничтожать его 
живую силу и технику. На второстепенных направлениях выделите такие силы, 
которые способны будут при сопротивлении противника своими активными действиями 
сковать его, а при отходе противника освобождать населенные пункты от отдельных 
вражеских солдат. Главное - на основных направлениях глубже врезаться в 
расположение противника, не оглядываться назад и дезорганизовывать его план 
отхода, захватывая живую силу и технику. Не бояться, что противник по 
углубившемуся нашему боевому порядку способен нанести серьезный удар. Ведите 
разведку. Установите прочную связь по фронту. Сейчас же подготовьте отряды для 
захвата переправ противника на реке Южный Буг. Форсирование реки Южный Буг 
провести с ходу, как это сделали армии правого крыла фронта. В соответствии с 
этими моими указаниями требую решительно покончить с неправильной оценкой 
возможностей противника. Приказываю развернуть действительно смелое 
преследование". 

Такой приказ явился, несомненно, необходимым, хотя мы и учитывали, что эти 
армии не были усилены танками и подвижными войсками. На этом направлении не 
было ни танковых армий, ни танковых бригад. Были лишь отдельные полки с малым 
количеством танков, и, естественно, они не могли задать тон преследованию. Хотя 
наша славная пехота, особенно 5-й и 7-й гвардейских армий, была достаточно 
выносливой и стойкой и выполняла задачи с честью, но бездорожье, сравнительно 
широкий фронт, а также недостаточное усиление, несомненно, сказывались на 
темпах наступления этих армий. 

Мой приказ был не обвинением командования армий, а реальной оценкой действий 
этих армий и соответственно нацеливал войска на те новые задачи, которые им 
предстояло решать. 

Если темп продвижения войск постоянно нарастал и, как уже указывалось, равнялся 
15-25 км в сутки, то тыл все больше и больше отставал. Автомобильный и гужевой 
транспорт фактически отстал от войск на сотни километров. Наряду с трудностями, 
связанными с бездорожьем, грязью, отмечались и отдельные факты 
нераспорядительности. Поэтому командование и штаб фронта должны были довольно 
резко вмешаться в работу тыла, потребовать и предупредить, что отставание тылов 
может пагубно отразиться на выполнении боевых задач. 

Все мы отлично понимали, что нужны особые меры, которые следует принять для 
организации работы фронтового и армейских тылов. Здесь одни только требования 
не помогут. 

Я обязал Военные советы армий в течение двух-трех дней подтянуть тылы к войскам 
и обеспечить подвоз боеприпасов и горючего. Одному из членов Военного совета 
фронта и армий с группой офицеров тыла и политотдела было поручено направиться 
на маршруты следования армейских тылов и автогужевого транспорта с боеприпасами 
и горючим. 

Командование фронта приказало шире использовать для вытаскивания завязших 
автомашин местное население, привлекать для этого также находящиеся в пути 
отставшие тягачи или проходящие танки. Командующим армиями было предложено 
обеспечить постоянную связь по радио или при помощи самолета с выделенными для 
организации тыла членами военных советов. О продвижении тылов командующие 
армиями должны были докладывать ежедневно к 22 час. мне. В результате принятых 
мер, благодаря использованию всех транспортных сил и средств, привлечению 
рядового состава запасных полков, широкой мобилизации местного населения и 
транспорта, использованию трофейного конного состава, переноске грузов вручную, 
организации перевозок и подтягиванию грузов к действующим участкам железных 
дорог, а также благодаря выдвижению вслед за войсками оперативных групп 
офицеров - работников штабов и тыловых органов - снабжение войск боеприпасами и 
горючим в некоторой степени было улучшено. Восстановление сильно разрушенной 
железной дороги шло очень медленно. Хотя генерал Кабанов и принимал меры, но 
сил и средств у него для более быстрого восстановления не было. 

Противник принимал все меры, чтобы разрушить железные дороги. На некоторых 
магистралях, проходивших в полосе фронта, были разрушены почти все мосты через 
реки и значительное количество водопропускных труб. На местах разрушения 
образовывались большие бреши в дорожном полотне. Пути на многих станциях надо 
было перешивать. Немало рельсов еще раньше попортили партизаны. На путях 
громоздились разбитые эшелоны. Нужны были огромнейшие усилия железнодорожников, 
чтобы в кратчайший срок оживить железные дороги. 

17 марта правофланговые соединения фронта непосредственно вышли к Днестру, а 
передовые части 2-й танковой армии, пройдя за четыре дня около 130 км, овладели 
Ямполем на Днестре, что в 40 км юго-восточнее Могилев-Подольского. 

Советские воины оказались перед необходимостью преодолеть еще одну широкую 
водную преграду. 

За истекшие дни был достигнут перелом и на фронте 5-й и 7-й гвардейских армий, 
которые, преодолев упорное сопротивление противника, к исходу 16 марта 
расширили прорыв по фронту до 120 км и в глубину - до 70 км. К утру 17 марта 
наши войска овладели железнодорожным узлом Помощная. 

В боях 8-16 марта войска этих армий нанесли тяжелые потери шести пехотным 
дивизиям противника (161-й, 293-й, 106-й, 320-й, 282-й и 376-й), танковой 
дивизии СС "Мертвая голова", танковой дивизии "Великая Германия" и 10-й 
мотодивизии. Противник оставил на поле боя свыше 200 орудий, 60 танков, до 2 
тыс. автомашин, много пехотного оружия и другой военной техники. Враг потерял 
более 12 тыс. убитыми и свыше 10 тыс. пленными. 

В итоге упорных десятидневных боев 5-я и 7-я гвардейские армии 17 марта 
выполнили ближайшую задачу операции. 

К исходу 17 марта 5-я гвардейская армия овладела Ново-Украинкой. В полосе 5-й 
гвардейской армии действовал 5-й гвардейский кавалерийский корпус, который 17 
марта вышел к переправам через Южный Буг. 

7-я гвардейская армия к исходу 17 марта, овладев железнодорожным узлом Помощная,
 вела бой на рубеже Герасимовка, Ровенцы. 

Сосед слева - 57-я армия 3-го Украинского фронта - после овладения крупным 
узлом дорог городом Бобринцем, продолжал наступление по направлению к Южному 
Бугу. 

Такова была обстановка на 2-м Украинском фронте, сложившаяся к исходу 17 марта. 
Она характеризовалась тем, что войска фронта теперь действовали в двух 
группировках. Правая группировка - главная, в которую входили 40-я, 27-я и 52-я 
армии, правый фланг 4-й гвардейской и все три танковые армии наступали в 
западном и юго-западном направлениях, вышли на Днестр на фронте шириной до 100 
км и начали его форсирование. 6-я танковая армия наступала на правом фланге и 
получила приказ изменить направление своего удара и нацелить его во 
взаимодействии с 27-й армией на Могилев-Подольский. Левофланговая группировка 
теперь состояла уже из части соединений 4-й гвардейской и 53-й армий, 5-й и 7-й 
гвардейских армий и 5-го кавалерийского корпуса. Она наступала в южном 
направлении, сломила сопротивление врага и выходила к Южному Бугу на фронте 
шириной до 75 км. 

4-я гвардейская армия, примыкавшая в основном к правой группировке, была в то 
же время связующим звеном между обеими группировками, причем полоса ее действий 
расширилась с 20 до 80 км. На своем левом фланге эта армия встретила 
сопротивление на реке Савранке - рубеже, который, по-видимому, входил в систему 
вражеской обороны на Южном Буге. 

В этой обстановке мне представлялось правильным, выйдя основными силами фронта 
на Днестр и овладев плацдармами, одновременно левым крылом фронта развивать 
удар на Бендеры для охвата группировки противника в районе Первомайска и 
Вознесенска, отрезая ее от переправ через Днестр. 

В связи с этим директивой от 17 марта я поставил перед армиями левого крыла 
задачу стремительно развивать наступление к Днестру, захватить переправы в 
районах Рыбницы и Дубоссар, а частью сил двинуться на Бендеры. 

53-й армии приказывалось с утра 19 марта нанести удар с фронта Песчанка, 
Канцева, Первая в направлении на Балту и Рыбницу и к исходу 22 марта овладеть 
плацдармом на правом берегу Днестра на фронте Стройницы, Рыбница. 75-му 
стрелковому корпусу этой армии в составе трех дивизий продолжать наступление в 
направлении на Кривое Озеро и с ходу форсировать Южный Буг. 5-й гвардейской 
армии ставилась задача не позднее 19 марта с ходу форсировать Южный Буг и 
овладеть плацдармом на правом берегу Днестра в районе Дубоссар. 7-я гвардейская 
армия должна была, энергично развивая удар своим правым флангом, 19 марта с 
ходу форсировать Южный Буг, а в дальнейшем развивать наступление правым флангом 
в общем направлении на Григориополь, имея в виду частью сил нанести удар на 
Бендеры. 

Конечно, успех на флангах фронта был неодинаков. Армии правого крыла за 
истекший период продвинулись на 200-220 км, а армия левого крыла - лишь на 
60-70 км. 

Теперь могилев-подольское направление было для нашего фронта значительно более 
важным, чем первомайское, так как еще 11 марта 1944 года Ставка дала указание 
ввести главную группировку фронта в район Могилев-Подольский, Ямполь. Поэтому 
основные усилия мы перенесли на могилев-подольское направление с тем, чтобы 
добиться форсирования Днестра и образования крупного оперативного плацдарма на 
противоположном берегу. В связи с этим командующим армиями было указано, что 
важнейшей задачей армий правого крыла фронта является захват и прочное 
закрепление за собой плацдармов на правом берегу Днестра. 

К исходу 18-го и днем 19 марта передовые части 27-й армии генерала С. Г. 
Трофименко и 6-й танковой армии генерала А. Г. Кравченко вышли к Днестру на 
участке Могилев-Подольский, 18 марта к Днестру подошел 25-й армейский 
инженерный батальон. 

Несмотря на стремительные действия передовых отрядов, захватить переправы не 
удалось. Противник успел взорвать мост в Могилев-Подольском и уничтожить 
переправочные средства в этом районе. Но передовой отряд, заготовив и подтянув 
подручные переправочные средства, вместе с дивизионными и армейскими саперами 
построили 110 плотиков на 2-3 человека и 40 плотов-на 12- 15 человек каждый. 

На этих плотиках и плотах в ночь на 19 марта в районе Серебрия, Яруга 
переправились пехота и часть артиллерии передовых отрядов. Кроме того, днем и 
ночью 19 марта было построено 10 плашкоутов, на которых были собраны паромы 
грузоподъемностью каждый уже 4-5 тонн. 

В полосе 27-й армии к 20 марта построенные инженерными частями 
десантно-паромные переправы обеспечивали форсирование Днестра передовыми 
отрядами и главными силами армии. Одновременно начали строиться и мосты у 
Могилев-Подольского и в Яруге. Это были мосты для тяжелых грузов. Противник 
пытался воздействовать авиацией по районам переправ, но все его попытки не 
могли приостановить строительство!. Постройка мостов у Могилев-Подольского под 
грузы до 45 тонн, длиной 240 м и в Яруге - под грузы до 30 тонн, длиной 272 м 
была закончена, и через них началась переправа танков и артиллерии. 

Передовые отряды 52-й и 2-й танковой армий вышли на Днестр к исходу 17-го и 
днем 18 марта на участке Яруга, Сороки протяженностью 50 км. На этом участке 
немцы имели два понтонных моста. Один из них они разобрали и большую часть 
вывезли. Оставшиеся части были сосредоточены на правом берегу реки Косауц. 
Второй понтонный мост грузоподъемностью 24 тонны, длиной 210м противник успел 
взорвать лишь с правого берега. Взрывом было уничтожено 60 м моста. 

В ночь на 18 марта саперы 2-й танковой армии, вышедшие к реке вместе с 
передовыми отрядами, восстановили понтонный мост. За ночь под огнем противника 
мотопехота передовых отрядов переправилась на правый берег реки, вступила в бой 
с частями противника и к утру 18 марта захватила плацдарм. Используя этот успех,
 саперы захватили понтонный мост у противника. Произведя необходимый ремонт, 
они собрали 18 полупонтонов, и 18 марта к 10 час. первый понтон под грузы в 30 
тонн начал действовать. На этом понтоне немедленно началась переправа 
артиллерии передовых отрядов 2-й танковой армии. 

Значительная ширина Днестра (200-300 м), быстрое его течение (1,5 м в секунду) 
и сильный ветер затрудняли движение паромов на веслах, их сильно сносило. 
Поэтому требовалось строительство тяжелых мостов. В полосе 52-й армии 
одновременно в ночь на 19 и днем 19 марта саперы разведали и организовали пять 
десантно-паромных переправ, по одной на каждую дивизию. С помощью этих переправ 
инженерные части 19 марта полностью перебросили на правый берег передовые 
отряды 52-й армии и приступили к переправе главных сил армии. 

С 20 марта началось строительство постоянного моста, для постройки которого 
удалось сосредоточить шесть инженерных батальонов. В итоге через пять дней было 
закончено строительство моста грузоподъемностью 45 тонн, длиной 255 м и шириной 
проезжей части 4,1 м. По нему немедленно началась переправа танков, артиллерии 
и транспортов с боеприпасами. 

Всего с 18 марта по 1 апреля через Днестр на участке Лядово, Сороки было 
построено шесть мостов, из них два - грузоподъемностью 45 тонн и 4 
грузоподъемностью в 30 тонн. Эти мосты полностью обеспечили переправу войск 
правофланговых армий и подвоз им необходимых грузов. 

В те дни, как и всегда в напряженные моменты боевых действий, с передовых 
позиций в штаб фронта и политуправление поступали многочисленные сообщения о 
героических подвигах. Казалось, люди состязались в доблести, и выделить из них 
кого-либо было очень трудно. Какой мерой можно измерить, допустим, подвиг 
экипажей двух танков из состава 6-й танковой армии, которые под командованием 
младших лейтенантов М.И. Тихонова и П.Ф. Орехова, вырвавшись вперед, буквально 
на плечах отступающих гитлеровцев вышли на берег реки в районе 
Могилев-Подольского и взяли в плен более 200 вражеских солдат и офицеров. 

В дальнейшем при форсировании Днестра отличились десятки и сотни воинов. Бурную 
и полноводную реку первым пересекли на лодках, плотах и бочках бойцы взвода, 
которым руководил смелый и решительный командир младший лейтенант А. С. 
Корабельников. 

Эта горстка храбрецов отразила десятки контратак противника, удержала 
захваченный ею плацдарм, который по мере подхода новых сил все более расширялся 
и углублялся. А 21 марта к 4 час. 20 мин. на этот плацдарм переправился весь 
5-й механизированный корпус 6-й танковой армии. 

В результате форсирования Днестра и развития наступления наших войск фронт 
группы армий "Юг" был на этом направлении разорван на две части. Правый фланг 
1-й немецкой танковой армии был отброшен к северо-западу, а левый фланг 8-й 
армии - к югу. 

Войска фронта, продолжая форсировать Днестр на участке Бронница, Кузьмин, вели 
бои по расширению плацдарма. К исходу 19 марта на западном берегу Днестра был 
занят ряд плацдармов. В районе Сорок подготавливалась специальная переправа для 
танков. 53-я армия двумя дивизиями форсировала в это время Южный Буг в районе 
Завалье и вела бой в районе Пужайково, Осички. Словом, форсирование Днестра 
также проходило ускоренным порядком, по существу с ходу, причем в ряде мест 
удалось захватить плацдармы. 

Это показатель того, что советские войска великолепно овладели умением 
форсировать реки, особенно с ходу. Этот опыт, приобретенный в условиях Великой 
Отечественной войны, не утратил своей ценности и ныне. Река Днестр в среднем и 
нижнем течении является серьезной преградой. Наши солдаты проявили при 
форсировании большую сноровку и храбрость, а офицеры и генералы хорошо смогли 
организовать переправы, особенно офицеры и генералы инженерных войск. 

Противник предпринимал контратаки, особенно на левом крыле фронта. Но все они 
успешно отбивались, и войска выполняли поставленные перед ними задачи. 
Продолжались бои за переправы через Южный Буг на левом фланге фронта. Части 5-й 
и 7-й гвардейских армий подходили к нему главными силами. 

К 20 марта фельдмаршал Манштейн принял чрезвычайные меры для воссоздания 
группировки перед 2-м Украинским фронтом. Вот как она выглядела: на рубеже 
Мовчаны, Лозово действовали части 1-й пехотной дивизии с тремя охранными 
батальонами румын, 112-й полицейский батальон, учебный полк 4-го воздушного 
флота, 48-й саперный батальон. На рубеже Лозовская, Серебрия вели бой 82-я 
пехотная дивизия, части 18-й артиллерийской дивизии, 74-й и 361-й саперные 
батальоны. На рубеже Могилев-Подольский, Сороки оказывала сопротивление 75-я 
пехотная дивизия, усиленная основными силами 18-й артиллерийской дивизии. 

На рубеже Кременчуг, Великая Косница оборонялись 1-я и 5-я пехотные дивизии 4-й 
армии румын с четырьмя охранными батальонами и 213-м саперным батальоном. На 
рубеже Великая Косница. Коноровка сопротивлялись 34-я пехотная дивизия с 
частями 16-й пехотной дивизии, 70-й артиллерийский полк резерва главного 
командования, 332-я пехотная дивизия, 239-й зенитный дивизион, 135-й 
строительный батальон и 471-й противотанковый дивизион. На рубеже Гоноровка, 
Любомирка вели бой 198-я пехотная дивизия с 4-й горно-стрелковой дивизией, 
1009-й охранный батальон румын. 54-й минометный полк, 482-й противотанковый и 
286-й зенитный дивизионы. На рубеже Любомирка, Пужайково противодействовала 
наступлению наших войск танковая дивизия СС "Мертвая голова" с частями 11-й 
танковой дивизии. В районе Ольшанка, Зеленая Левада оборонялись школа 
унтер-офицеров и штурмовой батальон 8-й армии, 13-я танковая дивизия с 472-м 
противотанковым дивизионом. В районе Зеленая Левада, Ольшанка Южная действовали 
2-я авиадесантная дивизия, 612-й артиллерийский полк резерва главного 
командования, 2-й и 3-й дивизионы 140-го артиллерийского полка, 934-й 
артиллерийский дивизион. На рубеже Олыпанка, Ново-Григорьевка оборонялись 376-я 
и 106-я пехотные дивизии с боевой группой 167-й дивизии. На рубеже 
Ново-Григорьевка, Калиновка оказывали сопротивление нашим войскам 282-я и 320-я 
пехотные, 10-я моторизованная дивизии, танковая дивизия "Великая Германия", 7-й 
дивизион штурмовых орудий, 108-й артиллерийский дивизион, 99-й и 651-й саперные 
батальоны. На рубеже Калиновка, Николо-Бабанка оборонялась корпусная группа "А" 
в составе боевых групп 161-й, 293-й и 355-й пехотных дивизий. В районе Большая 
Врадиевка действовали части 76-й пехотной дивизии. 

Я обременяю читателя длинным перечислением гитлеровских частей для того, чтобы 
показать, как противник, пытаясь приостановить наше наступление, набрал все, 
что было под рукой: тыловые части, резервные и отдельные батальоны, 
унтер-офицерскую школу 8-й армии. Некоторые разбитые дивизии были сведены в 
боевые группы. Состав этой группировки является яркой иллюстрацией силы нашего 
удара. Разношерстные части, собранные со всех участков группы армий "Юг", 
свидетельствовали о том, что положение противника было тяжелым. Гитлеровцы 
намеревались во что бы то ни стало задержать наше наступление на рубеже Днестр, 
Савранка, Южный Буг. Но из этого ничего не вышло. 

20 марта войска 5-й гвардейской армии вышли на Южный Буг и вели бои за 
Первомайск. 21 марта на эту реку вышли войска 7-й гвардейской армии и завязали 
бои за переправы. 

Войска правого крыла фронта 21 марта продолжали форсирование Днестра и вели бои 
по овладению плацдармом на правом берегу, расширив его до 80 км по фронту и до 
40 км - в глубину. Здесь сопротивление приняло более упорный характер. 

Противник ввел свежую дивизию - 14-ю румынскую в районе Сороки с тем, чтобы не 
допустить расширения плацдарма, но наступлением наших войск румыны были смяты и 
отброшены на юго-запад. На первомайском направлении враг усилил свой правый 
фланг 24-й пехотной дивизией румын и полком власовцев с целью не допустить 
прорыва наших войск в направлении Балты и Котовска. Но это тоже не улучшило 
положение противника. И здесь он был разгромлен. 

Успешно выполняя задачи, поставленные Ставкой Верховного Главнокомандования, 
выйдя на Днестр и имея уже обширные плацдармы на западном берегу реки, мы в то 
же время не забывали и о резервах. 

В соответствии с моим решением, в резерв фронта выводился ряд соединении, и к 
19 марта в распоряжении командующего фронтом сосредоточились значительные силы: 
девять стрелковых дивизий и один укрепленный район. Кроме того, к 22 марта 
выводился в резерв 5-й гвардейский кавалерийский корпус. 

Следует отметить, что с 21 марта начала немного проясняться погода. Это 
позволило действовать нашей и вражеской авиации. Правда, 5-я воздушная армия за 
21 марта произвела лишь 123 самолето-вылета, сбив в воздушных боях пять 
самолетов неприятеля. Авиация противника действовала более активно: она 
произвела за этот день свыше 600 самолето-вылетов, преимущественно по району 
переправ через Южный Буг и Днестр. Это объясняется главным образом тем, что 
наши аэродромы были слишком удалены от войск, а захваченные у противника 
ремонтировались. 

38-я армия 1-го Украинского фронта, продолжая успешное наступление, овладела 
крупным железнодорожным узлом Жмеринкой и к исходу 21 марта вышла на рубеж 
Лысенка, Людовка, Браилов и далее на запад по реке Ров до Маньковец. 

57-я армия 3-го Украинского фронта к исходу 21 марта достигла рубежа, идущего 
от западной окраины Бугского капала через Кременчуг до Александровки. 

Новые задачи 

22 марта я получил директиву Ставки Верховного Главнокомандования, в которой 
отмечалось, что 3-й Украинский фронт отстает, скован сильным сопротивлением 
противника в нижнем течении Южного Буга. В целях окружения вражеской 
группировки, действующей там, и недопущения отхода ее за Днестр Ставка 
потребовала от 2-го Украинского фронта силами войск его левого крыла, включая и 
5-ю гвардейскую танковую армию, нанести удар с фронта Кадыма, Песчанка, 
Первомайск на юг по восточному берегу Днестра, овладеть рубежом Бендеры, 
Тирасполь, отбросить противника к Черному морю, не допуская отхода его за 
Днестр. Войска правого крыла фронта должны были выйти на Прут, на 
государственную границу, нанося одновременно удар двумя общевойсковыми и двумя 
танковыми армиями на юг, по западному берегу Днестра с задачей овладеть рубежом 
Унгены, Кишинев. 5-й кавалерийский корпус приказывалось использовать для 
развития удара на Кишинев по западному берегу Днестра. 

Этот план создавал возможность полностью прижать 6-ю армию немцев к морю. 
Наступление на юг по западному берегу Днестра Ставка приказывала начать 24-25 
марта{56}. 

Во исполнение приказа Ставки Верховного Главнокомандования 22 марта мною были 
поставлены следующие задачи войскам: армиям правого крыла фронта продолжать 
наступление с тем, чтобы выйти на Прут на фронте Липканы, Яссы. Армиям центра и 
левого крыла ставилась задача продолжать наступление по обоим берегам Днестра в 
общем направлении на Бендеры с целью совместно с войсками 3-го Украинского 
фронта сжать группу противника между Днестровским лиманом и Черным морем. 
Ближайшая цель состояла в том, чтобы отрезать пути отхода противнику на запад, 
захватить переправы через Днестр у Рыбницы, Дубоссар, Бендер и овладеть Яссами, 
Кишиневом, Вендорами, Тирасполем, Раздельной. 

Не останавливаясь подробно на задачах, поставленных всем армиям, следует 
указать, что 5-я гвардейская танковая армия П. А. Ротмистрова с утра 22 марта 
всеми силами должна была перейти в энергичное наступление на юг в общем 
направлении на Кадым, Слободку, Ставрово, Тирасполь и к исходу дня занять район 
Слободки и станцию Обходная. К вечеру 28 марта войска армии должны были 
овладеть Вендорами и Тирасполем, захватить пере. правы на Днестре, отрезать 
пути отхода противнику на запад. 

53-я армия поворачивалась почти на юг и усиливалась до девяти дивизий с 
танковым полком. Ей приказывалось продолжать энергичное наступление, нанося 
главный удар в направлении на Балту и Котовск, к исходу 24 марта овладеть 
рубежом Кошары. Косы, Шляхетно. В дальнейшем армия должна была развивать 
стремительное наступление в общем направлении на Бендеры. При развитии 
наступления на юг армия должна была установить боевое взаимодействие с 5-й 
гвардейской армией. 

5-й гвардейской армии к исходу 22 марта надлежало всеми силами форсировать 
Южный Буг и захватить плацдарм; с рассветом следующего дня перейти в 
решительное наступление, нанося главный удар правым флангом в общем направлении 
на Тридубы, Сталине. К исходу 24 марта армия должна была овладеть рубежом 
Точилово, Михайловна, Любашовка и в дальнейшем, используя успех 53-й армии, 
развивать наступление в общем направлении на Ананьев, Тирасполь. 

В этот же день были уточнены задачи 6-й и 2-й танковых армий. 6-й танковой 
армии ставилась задача с утра 24 марта перейти в решительное наступление и 
развивать удар в направлении Шальвари, Век, Тырново, Рышкановка, Скуляны, 
Унгены. К исходу дня овладеть районом Рышкановка, Старая Яблоно, Стурзеждь, а к 
исходу 26 марта - районом Унгены, исключительно Пырлица, Петешты. В дальнейшем 
армии приказывалось развивать наступление на Болдурешты, Ниспоряны, Лопушно, 
Котовское, Бендеры, ударом с юга содействовать 2-й танковой армии в захвате 
Кишинева. С выходом в район Скулян армия должна была выделить сильный 
разведывательный отряд на Яссы и Хуши. 2-й танковой армии было приказано из 
района Шеткевич, Сороки с утра 24 марта перейти в наступление и, развивая удар 
в направлении Бельцы, Фолешты, Пырлица, к исходу дня овладеть районом и городом 
Бельцы, а к вечеру 26 марта - Пырлица, Корнешти, Стар, Нигурень. Дальнейшая 
задача армии состояла в том, чтобы продолжать наступление в направлении Тузора, 
Кишинева, к исходу 29 марта овладеть Кишиневом и развить удар на Бендеры с 
целью отрезать противника от переправ на Днестре. 

В соответствии с этими задачами войска получили усиление. 5-я гвардейская армия 
получила 48-й стрелковый корпус из 53-й армии, 53-я армия - 104-й стрелковый 
корпус 40-й армии. 27-й гвардейский стрелковый корпус 7-й гвардейской армии в 
составе трех стрелковых дивизий выводился в район Юзефполя в резерв 
командующего фронтом. 

Из этих решений видно, что 22 марта войска фронта были нацелены на решение 
задач, которые выходили уже за рамки первоначального плана операции. Здесь 
часть сил поворачивалась на юг для взаимодействия с 3-м Украинским фронтом и 
разгрома 6-й армии немцев, оборонявшейся в нижнем течении Южного Буга. Такой 
поворот был оправдан обстановкой. Войска нашего фронта должны были помочь 
наступать 3-му Украинскому фронту. В это время мне позвонил И. В. Сталин. 

- Каковы ваши дальнейшие планы? - спросил он. 

Я доложил, что, исходя из директив, поставленных фронту, основной удар буду 
наносить на Бельцы и Яссы, а затем поверну две общевойсковые и две танковые 
армии центра фронта для удара вдоль обоих берегов Днестра и для поддержки 3-го 
Украинского фронта. 

- А что вы думаете относительно Одессы? Ваше положение очень выгодное. Может 
быть, вы сумеете, по крайней мере с захватом станции Раздельная часть сил 
повернуть прямо на юг, на Одессу? 

Я ответил И. В. Сталину, что, к сожалению, перегруппировать на этот фланг часть 
подвижных войск фронта не сумею, танковые армии пришлось бы возвращать назад, 
да к тому же из-за тяжелых условий местности и непролазной грязи по техническим 
причинам выбыло из строя много танков. Что касается действий 7-и гвардейской 
армии генерала М. С. Шумилова, то я дал командарму указание поскорее 
форсировать Южный Буг и овладеть районом станции Раздельная, узлом железных 
дорог. Но так как у М. С. Шумилова никаких маневренных средств, кроме пехоты, 
не было, маневр к югу от Раздельной ему выполнить не удалось. 

Этот разговор по существу был как бы проверкой возможностей фронта. Верховный 
Главнокомандующий хотел выяснить мои планы по поводу дальнейших действий после 
выхода войск фронта К Днестру и захвата плацдармов на его западном берегу. 

Здесь создавалась очень благоприятная обстановка для действий 2-го Украинского 
фронта. Фронт глубоко врезался в расположение противника. Возникала заманчивая 
перспектива нанести удар по южной группировке немцев. 

В течение 22-23 марта войска правого крыла фронта продолжали бои по расширению 
плацдармов на правом берегу Днестра. 

На левом фланге в результате двухдневных упорных боев 5-я гвардейская армия 22 
марта овладела важным железнодорожным узлом и сильным опорным пунктом обороны 
врага в среднем течении Южного Буга Первомайском, форсировала в этом районе 
Южный Буг и вела бои по расширению плацдарма. За день боя здесь было захвачено 
в плен свыше тысячи солдат и офицеров 198-й, 320-й, 376-й пехотных дивизий, 4-й 
горнострелковой и 2-й авиадесантной дивизии, 10-й моторизованной дивизии, 23-й 
и 24-й танковых дивизий немцев, а также солдат различных сводных частей 
румынской армии. 

На ананьевском направлении противник по-прежнему сдерживал наше наступление, 
спешно отводя тылы и технику на западный берег Днестра. 

23 марта войска фронта на отдельных направлениях продвинулись до 20 км, 
овладели крупными железнодорожными станциями Тырново и Флорешты. В этот же день 
начался отход противника из района Котовска. 

В полосе 40-й армии гитлеровцы резко усилили свое сопротивление, боясь удара 
нашего заходящего фланга. 23 марта их части при поддержке авиации повели 
наступление на Мураванные Куриловцы, но успеха не добились. Наступление было 
приостановлено, и противник отброшен. 

Одновременно с наступлением в полосе 40-й армии противник повел наступление и 
на участке соседа - в полосе 38-й армии 1-го Украинского фронта. Бросив в бой 
более одной пехотной дивизии с танками, самоходно-артиллерийскими установками, 
гитлеровцы предприняли контрудар против частей 38-й армии на участке Антоновка, 
Бар, Шершни, 30 км западнее Жмеринки. Но и здесь они не добились успеха. Сосед 
слева - 57-я армия 3-го Украинского фронта пыталась 22 марта форсировать Южный 
Буг на участке Константиновна, Александровка, но успеха не имела. 

24 и 25 марта войска нашего фронта продолжали наступление на своем правом 
фланге. В центре и на отдельных направлениях они продвинулись до 60 км. 

Выход на Прут 

25 марта, через 20 дней после начала прорыва обороны противника на уманском 
направлении, 40-я, 27-я и 52-я армии передовыми отрядами вышли на 
государственную границу Советского Союза - реку Прут и с ходу форсировали ее. 

Развивая наступление, 26 марта в 85-километровой полосе на Прут вышла ударная 
группировка 2-го Украинского фронта, советские воины форсировали реку и 
перенесли боевые действия на территорию Румынии. Эта замечательная победа 
открыла новую страницу в летописи героической борьбы советского народа против 
немецко-фашистских захватчиков. Первыми в ходе Уманско-Ботошанской операции 
2-го Украинского фронта на территорию Румынии вступили войска 27-й армии 
генерала С. Г. Трофименко и 52-й армии генерала К. А. Коротеева. Освобожденный 
участок государственной границы по Пруту взял под охрану 24-й пограничный полк, 
которым командовал подполковник Г. Капустин. Подразделения этого полка приняли 
здесь первый бой с врагом в самом начале войны. 

Офицер 52-й армии капитан А. Жариков, одним из первых, опередив на 
"студебеккере" с боеприпасами подходящие к Пруту передовые части, ночью 
подъехал к реке, когда отходил последний паром с отступающими румынскими 
солдатами. В темноте капитан принял румын за своих. Он приказал погрузить на 
паром машину и с несколькими солдатами стал переправляться на противоположный 
берег. Румын было около 40 человек. Оценив обстановку, капитан обратился к ним: 


- Молдаване есть среди вас? 

Нашлись три солдата из Молдавии. 

- Вы должны помочь мне сгрузить боеприпасы и пригнать обратно паром. Всем 
румынам передайте, что я отпускаю их по домам, если они не хотят попасть в плен.
.. Оружие сложить на пароме. 

Нужно сказать, что во многих случаях наши воины в тот период уже не брали 
румынских солдат в плен, а, отобрав оружие, отпускали домой. 

Особенно хорошее отношение проявляли наши воины к румынским подразделениям, 
самостоятельно прекратившим всякое сопротивление. 

Волнующее событие в истории Великой Отечественной войны - войска фронта первыми 
вышли на государственную границу Советского Союза, и Москва салютовала в их 
честь 24 залпами из 324 орудий. Передовая газеты "Известия" от 28 марта 1944 
года писала: "Гитлер пытался подошвами немецких солдатских сапог стереть черту 
государственной границы СССР. Но советский народ поклялся истребить всех 
немецких оккупантов, пробравшихся на нашу Родину для ее порабощения. В едином 
гневном порыве он поднялся на жестокую битву с врагом, и сегодня немецкие 
полчища уже отбрасываются за пределы Советской страны..." и далее: 

"... Весть о том, что советские знамена развеваются над Прутом, встречена 
трудящимися СССР с громадным воодушевлением. Когда в Москве прозвучал салют 
Родины в честь доблестных частей 2-го Украинского фронта, вышедших на 
государственную границу СССР, десятки тысяч трудящихся встали на торжественную 
вахту и отдали свой трудовой салют славным Днестровским дивизиям. 

На митинге тульских шахтеров навалоотбойщик т. Петинов заявил: 

- Я рядовой советский шахтер, сегодня встаю на вахту в честь доблестных войск 
2-го Украинского фронта и обязуюсь выполнить норму на 160 процентов. 

Тов. Петинов превысил свое обязательство - он выполнил норму на 180 процентов. 

На заводах Москвы, Ленинграда, Урала рабочие взяли на себя дополнительные 
обязательства, чтобы своим трудом отметить замечательную победу Красной Армии". 


В войсках в связи с выходом на государственную границу проходили митинги и 
собрания. 

Красноармеец 849-го артиллерийского полка 294-й стрелковой дивизии Мерцалов, 
выступая на собрании, заявил: "Теперь каждому из нас стало ясно, как следует 
вести себя на румынской территории. Мы, воины Красной Армии, должны показать и 
покажем, что Красная Армия - самая культурная армия мира"{57}. 

Центральные газеты 28 марта 1944 г. публиковали приказ Верховного 
Главнокомандующего И. В. Сталина. Начинался он так: "Приказ Верховного 
Главнокомандующего Маршалу Советского Союза Коневу. 

Войска 2-го Украинского фронта, продолжая стремительные наступления, несколько 
дней назад форсировали реку Днестр на участке протяжением 175 километров, 
овладели городом и важным железнодорожным узлом Бельцы и, развивая наступление, 
вышли на нашу государственную границу - реку Прут - на фронте протяжением в 85 
километров". 

Затем перечислялись фамилии командующих и командиров, чьи войска наиболее 
отличились в боях, определялись время и разряд салюта. И далее говорилось: "За 
отличные боевые действия объявляю благодарность всем руководимым Вами войскам, 
участвовавшим в боях при форсировании Днестра, овладении Бельцы и выходе на 
государственную границу. 

Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины! 

Смерть немецким захватчикам!"{58} 

В передовой статье газеты "Известия" говорилось: "Близок день, когда на всем 
своем протяжении границы могучего Советского государства вновь станут 
незыблемыми. На долгие времена запомнят наши враги, что посягнуть на советскую 
землю - значит подписать себе смертный приговор!!! 

День 26 марта 1944 г. - день выхода советских войск на государственную границу 
- вошел в историю Великой Отечественной войны как незабываемая дата. 

Дальнейшие действия нашего фронта развивались так: 4-я гвардейская армия 
продвинулась до 10 км и к исходу дня вела бои на рубеже Кюндеждь, Цира, 
Кушмирка, Шестачи, Шипка, Бол. Молокиш, Красненькое, Ивановка, Семеновка, 
Стремба, Евдотья - по обоим берегам Днестра; 53-я армия в течение дня отражала 
неоднократные контратаки врага из района Балты, а к исходу дня вела бой по 
уничтожению окруженного в Балте гарнизона и овладела несколькими населенными 
пунктами в этом районе; 5-я и 7-я гвардейские армии продолжали бои по 
расширению плацдарма на правом берегу Южного Буга; части 6-й и 2-й танковых 
армий заканчивали переправу через Днестр; 5-я гвардейская танковая армия 29-м 
танковым корпусом вела бой за Рыбницу, а 18-м и 20-м танковыми корпусами - за 
Слободзею. 

О напряженности боев свидетельствуют некоторые данные, касающиеся состояния 
танковых армий на 26 марта. 

За 21 день фронтовой операции танковые армии понесли значительные потери в 
материальной части, главным образом по техническим причинам, из-за бездорожья и 
грязи. Мы ожидали пополнения танками и самоходно-артиллерийскими установками, 
но оно подходило медленно. На 25-26 марта осталось: во 2-й танковой армии - 
танков 36, САУ 12; в 5-й гвардейской - танков 9, САУ 7; в 6-й - танков 40, САУ 
6. Всего, таким образом, во всех трех армиях было 85 танков и 25 САУ. Общие 
потери танков и самоходно-артиллерийских установок были весьма значительны. 

Естественно, что в действиях танковых армий наступила пауза, необходимая для 
приведения частей в порядок, получения материальной части и горючего. 
Маневрировать дальше было невозможно. 

Надо сказать, что танки, которые шли на пополнение армий, быстро прибыть не 
могли, так как они выгружались на станциях Умань и Христиновка и дальше шли 
своим ходом. 

В условиях бездорожья, недостаточного обеспечения автотягой и горюче-смазочными 
материалами большая часть артиллерии отстала в пути и растянулась на марше на 
150-200 км. С войсками двигалась преимущественно артиллерия на конной тяге и 
частично - на гусеничных тракторах. 

К 25 марта в боевых порядках пехоты находилось не более 50-60% артиллерии 
преимущественно малого калибра. Например, среди отставших по указанным выше 
причинам артиллерийских частей на 25 марта в районе Умани и Гайсина был 1322-й 
истребительный противотанковый артиллерийский полк; в районе Умани и Дубоссар - 
30-я артиллерийская дивизия; в районе Ташлыка и Первомайска - 265-й пушечный 
артиллерийский полк и 6-я отдельная противотанковая артиллерийская бригада; в 
районе Ямполя - 88-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк; в 
районе Тальной - 34-я отдельная истребительная тяжелая противотанковая 
артиллерийская бригада; в районе Гайсина и Тульчина - 1950-й пушечный 
артиллерийский полк; в районе Звенигородки - 1327-й пушечный артиллерийский 
полк. Полагаю, что все это достаточно ясно характеризует условия, в которых 
действовали войска. Разумеется, принимались все меры, чтобы подтянуть к войскам 
отстающую артиллерию. 

Фронт успешно выполнял поставленные задачи. Оперативностратегические успехи 
были налицо. Но потери и утомление наступающих войск, растянутость на широком 
фронте, большая глубина, отставание тылов - все это говорило о том, что недалек 
такой период операции, когда потребуется принятие решительных мер по 
подтягиванию тылов, перегруппировке войск и организации их отдыха. И тем не 
менее мы должны были продолжать операцию, чтобы завершить ее выходом на Прут и 
создать необходимые условия для последующих действий. Особенно это было важно в 
связи с отставанием 3-го Украинского фронта. Его левое крыло все время 
оттягивалось, а нам хотелось, чтобы и оно вышло на Днестр и выполнило свои 
задачи. 26 марта я направил внеочередное боевое донесение в Ставку Верховного 
Главнокомандования, в котором говорилось: "Войска 2-го Украинского фронта, 
прорвав западнее Звенигородка 5 марта 1944 г. оборону противника и разгромив 
его уманско-христиновскую группировку, энергично развивали наступление, в ходе 
которого с ходу форсировали реку Южный Буг и второй крупный водный рубеж реку 
Днестр на протяжении 175 км. 

Продолжая развивать наступление, к исходу 25 марта войска фронта частью сил 
вышли к государственной границе на реке Прут на фронте Куконешти-Стар, Думяны, 
Демиденьи и Горешты, Таксобяны. Овладели городом Бельцы. Разведка перешла реку 
Прут у Куконешти-Стар, Таксобяны, Скулянь. 

Таким образом, войска 2-го Украинского фронта в труднейших условиях полной 
распутицы и бездорожья за 21 день на главном направлении с упорными боями 
прошли свыше 320 км. 

За время операции разгромлены следующие соединения и части 8-й и 1-й танковой 
армий немцев: 11-я, 13-я, 14-я, 16-я и 17-я танковые дивизии; танковая дивизия 
"Великая Германия"; 10-я моторизованная дивизия; 1-я, 34-я, 75-я, 82-я, 198-я, 
376-я, 332-я, 167-я, 39-я, 293-я, 25-я пехотные дивизии; 2-я авиадесантная 
дивизия и 4-я горнострелковая дивизия; 18-я и 310-я артиллерийские дивизии; 
17-я зенитная дивизия; 34-й, 62-й, 70-й, 108-й и 109-й артиллерийские; 1-й, 
52-й, 54-й, 57-й минометные полки резерва главного командования; 471-й, 472-й, 
482-й и 8-й противотанковые дивизионы; 293-й и 677-й зенитно-артиллерийские 
дивизионы; 7-й и 202-й дивизионы штурмовых орудий; 24-й, 361-й, 561-й, 788-й, 
842-й и 867-й охранные батальоны; 74-й и 213-й саперные батальоны; школа 
унтер-офицеров 8-й армии; 905-я штурмовая лодочная команда; 507-й и 264-й 
стрелковые батальоны. 

Кроме того, разгромлены: 5-я, 8-я, 14-я пехотные дивизии; 14-й, 1-й и 7-й 
отдельные кавалерийские эскадроны; 10-й жандармский батальон; 1009-й, 1013-й, 
1014-й и 1015-й рабочие батальоны 4-й румынской армии. 

Понесли большие потери в материальной части танковые дивизии СС "Мертвая 
голова", "Адольф Гитлер" и 1-я танковая дивизия. 

За весь период операции противник оставил на поле боя свыше 62 тыс. убитыми. За 
это же время наши войска взяли в плен 18 763 солдата и офицера. Враг понес 
большие потери материальной части. Войска 2-го Украинского фронта захватили и 
уничтожили свыше 600 танков, 225 бронетранспортеров, 1275 орудий всех систем и 
калибров, 775 минометов, 3350 пулеметов, 21 000 автомашин, 4500 повозок, 10500 
лошадей, множество складов с военно-техническим имуществом, боеприпасами и один 
склад с горючим"{59}. 

В этом донесении излагались краткие итоги трех этапов и первоначальные итоги 
четвертого этапа Уманско-Ботошанской операции, т. е. результаты выполнения 
задач, поставленных фронту Ставкой, и дальнейшее развитие наступления в глубину 
уже сверх этих задач. 

27 марта войска фронта занимали следующее положение: 

40-я армия утром 27 марта отбила контратаку 60 танков и до двух пехотных полков 
противника, обеспечивая правое крыло фронта. К исходу дня армия вышла на рубеж 
Куча, Непоротово, Новоселица, Вийшора. 

27-я армия вышла к Пруту, передовыми отрядами захватила противоположный берег 
реки и вела борьбу за расширение плацдармов. 

52-я армия правым флангом достигла Прута на фронте Горешты, Скуляны, главными 
силами, в связи с отставанием левого фланга 4-й гвардейской армии, вела бои, 
повернувшись фронтом на юго-восток. 

4-я гвардейская армия отражала вражеские контратаки. Поворот ее на юг создавал 
невыгодную оперативную обстановку для противника. Противник, почувствовав 
угрозу, принимал все меры к тому, чтобы задержать наступление гвардейской армии,
 и бросил сюда свои танковые войска. 

53-я армия вела бой за Балту, овладела большей ее частью. На левом фланге армия 
продвинулась до 20 км, отразив несколько контратак пехоты и танков противника. 

5-я гвардейская армия за день боя продвинулась до 20 км, к исходу дня ее 
дивизии вышли на рубеж Белоусовка, Березки. 

7-я гвардейская армия развивала наступление на правом берегу Южного Буга и 
продвинулась за день до 10 км, выйдя к исходу дня на рубеж Болкумары, Ивановка, 
Семеновка. Одновременно я решил 27-й гвардейский стрелковый корпус 7-й 
гвардейской армии передать в состав 52-й армии, чтобы усилить группировку на 
ясском направлении. 

Положение соседних фронтов: 

1-й Украинский фронт 26 марта овладел Каменец-Подольским. В течение 27 марта 
войска фронта продолжали успешно развивать наступление и, форсировав р. Днестр 
в верхнем течении, овладели крупной железнодорожной станцией Городенка. 
Левофланговая 38-я армия 25 марта овладела городом Бар и вела бои на рубеже 
Борщи, Ялтушков, Биличии, Замехов. 

3-й Украинский фронт, развивая наступление на николаевском направлении, с боями 
овладел населенными пунктами Баловное, Матвеевка, Терновка и завязал бои на 
окраине Николаева. 

Войска 2-го Украинского фронта, успешно продолжая наступление, приступили к 
окончательному завершению освобождения Правобережной Украины в пределах 
разграничительной линии и готовились к выходу в северную часть Румынии и в 
предгорья Карпат. 

26 марта я получил директиву Ставки Верховного Главнокомандования, в которой 
говорилось: "1. С выходом правого крыла на р. Прут захватить переправы и 
обеспечить их занятием предмостных плацдармов протяжением 15-25 км и глубиной 
10-12 км. 

Главными силами правого крыла закрепиться на левом берегу р. Прут, организовать 
оборону, подтянуть артиллерию усиления, тылы и своим устойчивым положением на р.
 Прут обеспечить наступление главных сил фронта на юг по обоим берегам р. 
Днестр. 

Наступление к западу от р. Прут начать по особому приказу"{60}. 

В соответствии с этими указаниями Ставки Верховного Главнокомандования 26 марта 
я отдал директиву, в которой уточнялись задачи 40-й, 27-й и 52-й армий. Войска 
фронта производили необходимую перегруппировку для того, чтобы усилить 52-ю 
армию 27-м гвардейским стрелковым корпусом, который к исходу 29 марта 
сосредоточивался в районе Алексени. 

4-я гвардейская армия усиливалась 75-м стрелковым корпусом, который 
сосредоточивался к исходу 29 марта в районе Баштанково, Лабушная, Кадыма. 
Командующему 4-й гвардейской армией было указано, чтобы он создал группировку и 
использовал в данном случае 75-й стрелковый корпус на своем правом фланге 
западнее реки Реут для нанесения удара в общем направлении на Леушени, Кобылко, 
т. е. для того, чтобы отрезать противника от переправ через Днестр. 

Общее направление наступления для 4-й гвардейской армии ориентировочно давалось 
на Кишинев. По левому берегу Днестра наступали 5-я гвардейская танковая армия 
Ротмистрова и 5-я гвардейская армия Жадова. 

26 марта мной была поставлена задача 5-му гвардейскому Донскому кавалерийскому 
корпусу. В директиве, направленной командиру корпуса, отмечались недостатки 
корпуса в боевых действиях в предшествующие дни операции. В частности, 
командиру корпуса указывалось: "Корпус, будучи вполне боеспособен, хорошо 
укомплектован, но из-за неправильного понимания Вами обстановки в прошедших 
боях как кавалерийское соединение своих задач в полном объеме не выполнил. 
Кавалерийский корпус при благоприятной обстановке для конницы действовал как 
пехотное соединение. Не была проявлена кавалерийская дерзость, не было 
энергичных ударов в глубину и по тылам противника, а с Вашей стороны - 
решительности. Плохо работает Ваш штаб и особенно начальник штаба корпуса. 
Корпусу предстоит выполнить в ближайшие дни смелую кавалерийскую задачу. 

Требую: со всем офицерским составом, от командира эскадрона и выше, разобрать 
недостатки прошедших боев с тем, чтобы их не повторять в предстоящей 
операции"{61}. 

Указав на недочеты в боевых действиях корпуса за предшествующий период, я 
приказал командиру корпуса в ночь на 28 марта переправиться через Днестр по 
постоянному мосту в районе Ямполя и сосредоточиться к утру этого дня в районе 
Христич, Баркань, Воловица с задачей, развивая удар войск правого фланга 4-й 
гвардейской армии, вырваться вперед в направлении Роспопени, Скарцени, 
стремительно продолжать наступление на юг в направлении Оргеева, к исходу 30 
марта захватить переправы через реки Реут и Оргеев, отрезать противника от 
переправ на Днестре на участке Рыбница, Дубоосары и не допустить его прорыва на 
правый берег реки. 

Армии фронта с 27 марта по 1 апреля продолжали выполнять поставленные задачи, и 
к исходу 1 апреля положение войск на юго-западном направлении 
советско-германского фронта было следующим: 

Войска 1-го Украинского фронта 29 марта овладели городом Черновицы важным 
опорным пунктом обороны врага на реке Прут, прикрывавшим подступы к границам 
Венгрии и Румынии. Левофланговая 38-я армия овладела Копай-городом. 

3-й Украинский фронт в районе Николаева форсировал Южный Буг и Бугекий лиман. 

Войска нашего фронта продолжали наступать армиями правого крыла фронта: 40-я, 
27-я и 52-я армии в ряде пунктов форсировали Прут и расширяли свои плацдармы. 
Армии центральной группировки - 4-я гвардейская, 5-я гвардейская танковая, 5-я 
гвардейская и 53-я - наносили удар вдоль Днестра, чтобы отрезать немецкую 
группировку, отходящую от Южного Буга, и главным образом для того, чтобы 
оказать содействие войскам 3-го Украинского фронта. 

С 1 по 5 апреля войска левого крыла фронта продолжали наступление и вели бои по 
обоим берегам Днестра. 

Разведывательные отряды 40-й и 27-й армий, не встречая особого сопротивления 
противника, продвигались между реками Прут и Серет. 

На территории Молдавии противник переходил в контратаки, пытаясь остановить 
стремительный выход фронта в предгорья Карпат, но эти попытки не могли 
предотвратить захвата нашими войсками северной части Румынии, которая послужила 
в последующем хорошим оперативным плацдармом для проведения Ясско-Кишиневской 
операции 2-м и 3-м Украинскими фронтами. 

К исходу 5 апреля главные силы левого крыла фронта полностью очистили от 
противника территорию Украины в пределах разграничительной линии фронта и вели 
боевые действия на территории уже Молдавской республики и Румынии. 

К исходу 5 апреля наиболее выгодное положение занимали войска на правом фланге; 
там мы уже имели прочное положение западнее Прута. В центре войска фронта 
продолжали наступление в общем направлении на Кишинев. Причем наступление это 
развертывалось частью сил 52-й армии, 2-й и 6-й танковыми армиями, частью сил 
4-й гвардейской армии, 5-й гвардейской танковой и 53-й армиями. 

На правом крыле войска фронта вышли на правый берег Прута, и к 7 апреля 
овладели в Румынии крупными узлами дорог - городами Дорохой и Ботошани. 

Что касается левого крыла фронта, то 5-я и 7-я армии подходили к Днестру на 
фронте Требужень, Бутор. 

Одной из задач фронта был разгром группировки противника, находящейся перед 
войсками 3-го Украинского фронта; мы решили три армии направить на ее 
выполнение и стремились как можно скорее ударом вдоль Днестра выйти на тылы 
группировки противника, которая сдерживала действия 3-го Украинского фронта. 

К 5 апреля войска 1-го Украинского фронта, успешно развивая наступление, 
прижали противника к Карпатам. 

Успешно выполнил свою задачу и 2-й Украинский фронт, который форсировал Прут и 
безостановочно продвигался к реке Серет, в северную часть Румынии и предгорья 
Карпат. 

В войсках, перешедших советско-румынскую границу, был необыкновенный моральный 
подъем. Наконец-то мы били врага за границами нашей Родины. 

В связи с вступлением наших войск в пределы Румынии Советское правительство 2 
апреля 1944 г. сделало заявление, в котором подчеркивалось, что Советский Союз 
не преследует цели приобретения какой-либо части румынской территории или 
изменения существующего в стране общественного строя. Вступление советских 
войск в пределы Румынии диктуется исключительно военной необходимостью и 
продолжающимся сопротивлением войск противника. Надо сказать, что в ряде 
случаев это сопротивление нарастало. Особенно тревожное положение создавалось у 
нашего левого соседа - 3-го Украинского фронта. Фронт далеко отставал. 
Противник, сдерживая его наступление, перебрасывал силы на кишиневское 
направление, т. е. против нас, идущих на выручку войскам 3-го Украинского 
фронта. К 5 апреля на кишиневское направление были уже переброшены 123-я, 62-я, 
46-я, 79-я пехотные и 24-я танковая дивизии и ряд других частей, отведенных 
немцами с левого берега Днестра. 

Данные разведки, допросы пленных и все другие источники информации говорили о 
том, что противник стремится организовать прочную оборону на кишиневском 
направлении и тем самым задержать выход войск 2-го Украинского фронта в тыл 
немецкой 6-й армии. 

Ставка Верховного Главнокомандования по-прежнему требовала от меня наступления 
в южном направлении на Кишинев вдоль Днестра. Что касается западного 
направления, то Ставка указывала, что здесь можно наступать незначительными 
силами. 

В соответствии с этими указаниями я представил в Ставку план действий, в 
котором предусматривалось, что в целях достижения оперативного охвата основной 
южной группировки противника целесообразно осуществить наступление войсками 
правого крыла фронта в составе 40-й и 27-й армий, усилив их одним хорошо 
укомплектованным 3-м гвардейским танковым корпусом. Главный удар этими силами 
предполагалось нанести в направлении Болотино, Тыргу-Фрусом, Роман, Бакэу с 
задачей выйти на рубеж Недоуцы, Фельтичени, Тыргу-Няму, Пятро, Бакэу. С выходом 
на этот рубеж 40-я армия должна была перейти к обороне для обеспечения правого 
крыла фронта. 

В последующем на направлении этого удара я намечал перегруппировать 7-ю 
гвардейскую армию и 5-ю гвардейскую танковую армию, предполагая пополнить 
танковую армию 120 танками, которые находились в это время на подходе к фронту. 


Операция намечалась на 8 апреля и должна была начаться наступлением 40-й и 27-й 
армий с ближайшей задачей выйти на реку Серет. В последующем планировалось 
наращивать операцию по мере подхода частей 3-го гвардейского танкового корпуса, 
7-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий. 

Армии левого крыла фронта - 53-я и 4-я гвардейские общевойсковые, 5-я 
гвардейская, 2-я и 6-я танковые - должны были продолжать наступление с целью 
овладения районом Кишинева и выхода на Прут. 

Причем, как уже было сказано, 2-я и 6-я танковые армии имели очень небольшое 
число танков. 

Генерал Богданов принимал все меры к тому, чтобы овладеть Кишиневом, но, имея в 
армии всего лишь 20 танков, выполнить задачу было нелегко. Тем более что 
противник усилил кишиневское направление переброшенными из полосы 3-го 
Украинского фронта танковыми и пехотными дивизиями и мобилизовал все свои 
войска, отдельные части, находящиеся в тылу групп армий "Юг" и "А", и двинул 
все это на кишиневское направление. Поэтому с ходу танкистам генерала Богданова 
взять Кишинев не удалось. К тому же условия местности перед городом были очень 
трудными. Наступая на Кишинев с северо-запада, армия встретила большие 
трудности в преодолении балок, высот, речек и оврагов. Я сам видел, с какой 
активностью действовал и здесь С. И. Богданов, используя все возможности 2-й 
танковой армии. 

Однако, видя состояние 2-й танковой армии, я приостановил дальнейшие ее атаки, 
чтобы войска этой армии и ее ценные кадры не несли напрасных потерь. Нам было 
ясно, что для освобождения Кишинева и полного разгрома всей южной группировки 
немцев, находящейся в Румынии, мы скоро создадим необходимые условия, 
подготовим и проведем новую операцию, в которой избежим лишних жертв. 

Ставка рассмотрела и утвердила мои предложения и 7 апреля в своей директиве 
рекомендовала перегруппировать на западный берег Прута 2-ю или 6-ю танковую 
армию. К сожалению, эта рекомендация Ставки не могла быть выполнена, потому что 
2-я и 6-я танковые армии фактически были к этому времени без танков. 

В то же время Ставка указывала, что на кишиневском направлении будет достаточно 
двух танковых армий. При этом она имела в виду, что в район южнее Кишинева 
выйдут войска правого крыла 3-го Украинского фронта, которые, по мнению Ставки, 
смогут содействовать войскам 2-го Украинского фронта при овладении ими 
Кишиневом. 

К сожалению, войска 3-го Украинского фронта вышли не к Кишиневу, а значительно 
южнее, в район Тирасполя, да к тому же гораздо позже того времени, которое 
намечалось по плану 2-го Украинского фронта и по плану Ставки. 

Ставка не возражала против перегруппировки 7-й гвардейской армии вначале в 
район Рыбницы, но в дальнейшем я направил ее на правое крыло фронта. 

Правофланговый корпус 40-й армии, находящийся в районе Хотина и южнее, 
обеспечивающий стык нашего фронта с 1-м Украинским, после выполнения задачи 
Ставка приказала передать для усиления 40-й армии. 

Каковы же итоги? Ставка Верховного Главнокомандования поручила мне 8 апреля 
провести операцию наступлением 40-й и 27-й армий с ближайшей задачей выйти на 
реку Серет; в последующем продолжать наступление, наращивая силы по мере 
подхода частей 5-й гвардейской танковой армии Ротмистрова и 7-й гвардейской 
армии Шумилова. 

Должен сказать, что такого рода операция должна была проводиться одновременно с 
операцией на западном берегу Днестра, в общем направлении на Кишинев и во 
взаимодействии с 3-м Украинским фронтом. 

Усилия наших войск на правом крыле увенчались успехом. Войска вышли на реку 
Серет и захватили рубеж и плацдарм на ее западном берегу. 

Что касается наступления в центре, на Кишинев, то оно из-за отставания 3-го 
Украинского фронта застопорилось. Противник непрерывно усиливал своп войска. 
Именно здесь, на основном центральном направлении, имелся заранее 
подготовленный оборонительный рубеж, занятый немецко-румынскими войсками, 
которые оказывали сильное сопротивление. Кроме того, на центральном направлении 
под Яссами была особенно активна немецкая авиация. 

Что касается 5-й гвардейской армии Жадова, то она успешно вышла к Днестру, 
захватила большой плацдарм в районе Григориополя, овладела Дубоссарами и 
закрепилась. Хотя противник прилагал все силы, чтобы сбросить гвардейцев с 
этого плацдарма, они не поддавались. Впоследствии 5-я гвардейская армия была 
выведена в резерв и сменена частями 8-й гвардейской армии гене рала В. И. 
Чуйкова. А потом 5-я гвардейская армия была переправлена на центральное 
направление фронта. 

Выполнение задачи в соответствии с последней директивой Ставки было для фронта 
явно непосильно. Если у правого крыла возможности для наступления еще были, то 
в центре из-за недостатка танков, боеприпасов, из-за растянутости тылов, 
отставания артиллерии, усталости войск операцию нужно было прекратить. 
Требовалась пауза. 

В связи с этим, находясь в армии П. А. Ротмистрова на командном пункте в 
Румынии, где-то в районе Тыргу-Фрумос, я сообщил по ВЧ свои соображения И. В. 
Сталину. Я доложил, что войска фронта перевыполнили все задачи, прошли с боями 
320-400 км по сплошному бездорожью и в невероятно трудных условиях. Дальше 
активно выполнять задачи они не могут - устали, тылы растянулись; кроме того, 
сосед слева очень сильно отстает, а противник все, что имеется перед его 
фронтом, перебрасывает против войск 2-го Украинского фронта. Необходима 
передышка. 

И предложил перейти к обороне. 

И. В. Сталин одобрил это предложение. 

- Правильно - сказал он. - Перейдите к обороне и приводите войска в порядок. О 
дальнейших задачах будут даны указания особо. 

Ставка директивой от 6 мая 1944 г. подтвердила переход к обороне{62}. 

Итак, в конце марта - первых числах апреля войска 2-го Украинского фронта, 
вступившие на территорию Румынии на рубеж Рэдэуци, Оргеев, Дубоссары, перешли к 
обороне. 

Итоги и выводы 

Боевые действия Красной Армии по освобождению Правобережной Украины явились 
решающим событием зимы и весны 1944 г. и имели большое политическое, 
экономическое и стратегическое значение. Советские войска на Украине в течение 
января-апреля 1944 г. нанесли крупное поражение главной группировке гитлеровцев,
 насчитывающей свыше 100 дивизий, и отбросили ее на 250- 450 км к западу. 

Разгром противника в сражениях на Правобережной Украине поколебал устойчивость 
обороны немецко-фашистской армии на всем советско-германском фронте. 
Немецко-фашистское командование в течение января-апреля 1944 г. было вынуждено 
перебросить на Правобережную Украину из Германии, Румынии, Венгрии, Франции, 
Югославии и Дании 34 дивизии и 4 бригады, а также 9 дивизий из резерва главного 
командования сухопутных войск и с других участков советско-германского фронта. 

В результате проведенных операций 1-го, 2-го и 3-го Украинских фронтов задачи 
наступления были выполнены. Родине была возвращена Правобережная Украина и 
вызволены из фашистского рабства миллионы советских людей. 

Поражение крупнейшей немецко-фашистской группировки коренным образом изменило 
стратегическую обстановку на юге нашей страны. С выходом к Карпатам наши войска 
раскололи стратегический фронт противника, нарушив взаимодействие групп армий 
"Южная Украина" и "Северная Украина" (с 5 апреля группа армий "А" была 
переименована в группу армий "Южная Украина", а группа армий "Юг"-в группу 
"Северная Украина"). 

Продвижение Красной Армии в пределы Румынии до крайности обострило политическое 
положение в странах Юго-Восточной Европы, вызвало панику и смятение среди 
правящих кругов этих стран. Антонеску, Хорти и другие гитлеровские марионетки 
поняли, что близок и неминуем крах фашистской Германии. 

Опасаясь народного восстания и стремясь удержать своих союзников, гитлеровская 
клика в марте 1944 г. была вынуждена ввести в Венгрию, Румынию и Болгарию 
дополнительные контингента своих войск. Но ничто не могло спасти фашизм от 
катастрофы. 

Все явственнее проявлялась неспособность гитлеровцев сдержать натиск советских 
войск. Это с очевидной определенностью отразилось в письме Антонеску Гитлеру 26 
марта 1944 г. и в телеграмме генерал-фельдмаршала Клейста от того же числа. 

В своем письме главарь румынских фашистов признавал, что положение на фронте от 
Тарнополя до Бугского лимана очень серьезное. Его особенно беспокоило то 
обстоятельство, что группировка войск 2-го Украинского фронта, "форсировавшая 
Днестр между Могилев-Подольским и Каменкой, глубоко вклинилась в расположение 
наших (немецко-румынских. - И. К.) войск и передовыми частями уже находится в 
районе Стефанешти, Яссы, 30 км западнее реки Прут". 

Считая положение критическим, Антонеску заранее выражал неверие в успех 
контрнаступления, которое в это время готовило немецкое командование. 

Известно, что это контрнаступление действительно не дало никакого результата, 
кроме затяжных боев севернее Ясс, в которых немецко-румынские войска понесли 
большие потери. 

Гитлер, отвергая предупреждения своего вассала, не отвел свои войска к Пруту, а 
приказал упорно оборонять Бессарабию. Это в дальнейшем послужило одной из 
причин разгрома немецко-румынских войск в Ясско-Кишиневской операции. 

Решения, принятые Гитлером в связи с создавшимся положением, и вытекающий из 
них план действий немецких войск видны из телеграммы командующего группой армий 
"А" генерал-фельдмаршала Клейста, адресованной командующим армиями. Этой 
телеграммой войскам ставились оборонительные задачи. 

Таким образом, немецко-румынские военачальники были вынуждены признать свое 
поражение и с нескрываемой тревогой смотрели в будущее. 

В результате наступления войск 2-го Украинского фронта противник на 
уманско-ясском направлении был разгромлен и отброшен за Днестр, в предгорья 
Карпат. Продвинувшись на запад и юго-запад на 350-400 км, наши войска 
освободили сотни советских городов и тысячи населенных пунктов Украины и 
Молдавии; форсировали Прут, вышли на государственную границу СССР и освободили 
северную часть Румынии. 

Решительными боевыми действиями советские войска расчленили противостоящий 
вражеский фронт, разгромили его резервы и тем самым лишили противника 
возможности оперативного маневра. А выход войск 1-го и 2-го Украинских фронтов 
в предгорье Карпат разорвал фронт немцев, полностью изолировал их войска на юге 
от войск, действовавших на западном направлении. 

Ставка Верховного Главнокомандования уже 11 марта 1944 г. в своей директиве 
командующему 2-м Украинским фронтом ставила задачу о выходе в район Бельцы, 
Кишинев. А 22 марта другой директивой в связи с отставанием 3-го Украинского 
фронта, скованного сильным сопротивлением врага на нижнем течении Южного Буга, 
она требовала от меня нанести удар с фронта Кадыма, Песчанка, Первомайск на юг 
по обоим берегам Днестра и отбросить противника к Черному морю, не допуская его 
отхода за Днестр. 

Этим наступлением войск 2-го Украинского фронта достигалось взаимодействие с 
войсками 3-го Украинского фронта и наносился удар глубоко в тыл противнику. 

5 апреля Ставка указала на необходимость быстрейшего выдвижения правого крыла 
фронта в предгорье Карпат, что в порядке взаимодействия с 1-м Украинским 
фронтом лишало противника возможности производить какую бы то ни было 
перегруппировку своих войск в полосу наступления 1-го Украинского фронта. 

Поставленные Ставкой задачи были выполнены с превышением воинами нашего фронта. 
Наступление, начатое 5 марта 1944 г. на уманском направлении силами пяти 
общевойсковых и трех танковых армий правого крыла 2-го Украинского фронта на 
участке в 25 км, уже к 9 марта охватило всю ширину фронта на протяжении свыше 
300 км. Прорвав оборону противника и выйдя в оперативную глубину, наши войска в 
труднейших условиях весенней распутицы и полного бездорожья форсировали реки 
Горный Тикич, Южный Буг, Днестр, Прут, разгромили противостоящие силы 8-и, 
часть сил 1-й танковой армий немцев и 4-й армии румын, пройдя за 30 дней 
операции без каких-либо пауз около 350-400 км. 

Выход войск 2-го Украинского фронта на государственную границу и захват ими 
плацдарма на румынской территории открыли новый этап борьбы Боевые действия 
переносились за границы СССР, на территорию Румынии. 

События в полосе 1-го Украинского фронта развертывались весьма активно Этот 
фронт при содействии 2-го Украинского окружил севернее Каменец Подольска 20 
дивизий врага. Причем, выдвинувшись в районе Могилев-Подольского, 2-й 
Украинский фронт спутал карты противника. Намерение фельдмаршала Манштейна 
отвести свои войска на юг стало невозможным, потому что пути отхода были 
отрезаны с юго-востока и юга соединениями 2-го Украинского фронта, а с севера и 
северо-запада части противника захлестывались силами 1-го Украинского фронта. 

С выходом наших войск к Яссам 6-я немецкая армия была вынуждена начать 
поспешный отход по всему фронту. Преследуя врага, войска 3-го Украинского 
фронта 4 апреля овладели станцией Раздельная, а 9 апреля завязали бои на 
северной и западной окраинах Одессы и 10 апреля освободили ее. 

12 апреля войска 3-го Украинского фронта овладели Тирасполем, а затем, выйдя к 
Днестру, захватили ряд плацдармов на противоположном берегу реки. 

Естественно, что достижение этой крупной цели потребовало усилий всех трех 
Украинских фронтов. 2-й Украинский фронт, занимавший центр этой стратегической 
группировки, своим решительным продвижением к Днестру, Пруту и предгорьям 
Карпат раздробил фронт противника и отделил его южную группировку от 
центральной. 

Что касается опыта проведенной 2-м Украинским фронтом Уманско-Ботошанской 
наступательной операции, то он позволяет сделать ряд выводов, представляющих 
интерес для исследователей. 

Прежде всего операция, которую проводил 2-й Украинский фронт (мы ее условно 
называли Уманская или Уманско-Ботошанская), преследовала политическую и 
стратегическую цель: выход на государственную границу СССР, завершение 
освобождения Правобережной Украины от немецко-румынских захватчиков и перенос 
боевых действий на территорию врага. 

Внезапность удара была достигнута скрытностью и быстротой подготовки наших 
войск к операции и успешным продвижением танковых армий в оперативной глубине. 

Опыт операции подтвердил, что глубокая обоснованность решений, внезапность, 
смелость, быстрота действий являются основными условиями успеха операции. 
Массирование на главном направлении трех танковых армий было в данном случае 
правильным. Танковые армии были введены буквально в первый же день операции 
после прорыва первой позиции противника. Опыт действий танковых армий 
показывает, что в благоприятной обстановке нельзя быть догматиком и формально 
выжидать, пока пехота прорвет и очистит полностью весь рубеж обороны противника,
 для ввода танковых армий. Если бы мы поступили шаблонно, то в условиях 
бездорожья и грязи мы упустили бы благоприятный момент для действий наших 
танковых войск. Их ввод в прорыв прошел очень организованно и не вызвал 
каких-либо особых трудностей и серьезных потерь в личном составе танковых армий 
и танках. 

Войска 2-го Украинского фронта, достигнув стратегической внезапности, не 
располагали численным превосходством над противником в целом. Однако при ширине 
фронта в 305 км нам удалось создавать превосходство на главных направлениях как 
в пехоте и танках, так и в артиллерии. На участке прорыва шириной в 25 км было 
сосредоточено 55% пехоты, 71% артиллерии, 92% танков и 100% авиации. 

Кроме того, на расстоянии 150 км по фронту от направления главного удара был 
организован второй удар силами двух армий, где на участке прорыва в 18 км было 
сосредоточено 17% пехоты, 22% артиллерии, 8% танков. Таким образом, на всем 
остальном 268-километровом фронте на время прорыва было оставлено 28% пехоты и 
7% артиллерии. 

Я полагаю, что такое смелое массированно всех сил и средств на участке главного 
удара, какое было в этой операции, можно считать характерной чертой, 
свойственной решительным операциям Красной Армии, проводимым в Великой 
Отечественной войне. 

Оперативное построение войск фронта в Уманско-Ботошанской операции тоже имело 
свои особенности. Войска армий на участке прорыва строились в два эшелона: 
пять-шесть дивизий - в первом эшелоне, одна дивизия - во втором. На главном 
направлении, на участке прорыва трех армий, в первом эшелоне было 17 стрелковых 
дивизий, во втором - 4. Такая группировка делала оперативное построение армий 
неглубоким, но это компенсировалось созданием на флангах ударной группировки 
двух групп по пять стрелковых дивизий 40-й и 53-й армий. Мы планировали не 
усиливать главную группировку из глубины, а развить прорыв в стороны флангов, 
так как ввод войск из глубины, особенно по бездорожью, был бы настолько труден, 
что они практически не сумели бы за двое суток догнать наступающие части. Армии 
должны были свертывать оборону противника на своих участках, действуя 
первоначально из-за флангов ударной группировки фронта. 

Кроме того, на направлении главного удара имелись подвижные войска фронта в 
составе трех танковых армий. Это позволяло считать оперативную глубину 
достаточно большой, но она не была построена как бы в кильватерную колонну, а 
своеобразно рассредоточивалась по фронту, что дало нам большие преимущества. 
Создание за флангами ударной группировки сильных групп, во-первых, могло 
обезопасить главную группировку от фланговых ударов противника, а во-вторых 
действиями этих групп достигалось быстрое расширение фронта прорыва. В данной 
операции в первый день ширина фронта прорыва уже составила 30-35 км. На третий 
день прорыв расширился до 80 км. На четвертый день, когда резко сказались 
действия фланговых групп 40-й и 53-й армий, полоса прорыва увеличилась уже до 
170 км. В-третьих, создание фланговых группировок освобождало командующих 27-й 
и 4-й гвардейскими армиями от необходимости резервировать свои дивизии для 
обеспечения флангов, позволяло им смелее устремляться главными силами вперед и, 
продвигаясь, наносить слитные, стремительные удары. 

В то же время командующие 40-й и 53-й армиями получали возможность, имея 
определенные полосы своих действий, последовательно вводить свои силы в общее 
наступление фронта. 

Видимо, этот опыт не потерял своего значения и для настоящего времени, в 
условиях новой организации и более мощного оснащения наших войск современной 
техникой. 

Что касается борьбы с подходящими из глубины резервами противника, то она в 
данном наступлении с успехом велась авиацией, танковыми армиями, наступавшими в 
тесном взаимодействии с общевойсковыми объединениями, кроме того, 
противодействие резервам противника обеспечивалось наличием в армиях вторых 
эшелонов и организацией фронтовых резервов. 

Крайне неблагоприятные условия погоды создали трудности для всех родов войск. 
Распутица вызвала некоторые особенности в их действиях. 

Если мы проследим боевой путь войск 2-го Украинского фронта в 
Уманско-Ботошанской операции, то заметим, что после разгрома окруженной 
корсунь-шевченковской группировки противника фронт сначала наступал с севера на 
юг, а затем - с северо-востока на запад и юго-запад. Таким образом, новая 
операция развивалась не прямолинейно, а меняя направления ударов с уманского на 
могилев-подольское, потом - на Яссы. 

Коротко о тактике маневрирования в этой операции. 

Основной особенностью в действиях наших стрелковых частей в марте 1944 г. было 
то, что они научились быстро и скрытно обходить опорные пункты и группы 
прикрытия противника, а затем с флангов и тыла уничтожать его огневые точки и 
живую силу. 

Значительно повысилась активность наших подразделений в ночном бою. Этим они 
лишали противника возможности отрываться от наших войск и закрепляться на 
выгодных рубежах. В период отступления противника в условиях бездорожья в 
частях выделялись конные группы преследования, которые, не отрываясь от врага, 
наносили ему большой урон, отрезали пути отхода и не давали закрепляться на 
выгодных рубежах. 

Во всех случаях в армиях, корпусах и дивизиях имелись общие и противотанковые 
резервы, силы и состав которых зависели от плана боя, обстановки и места 
корпуса, дивизии в оперативном построении армий. Чаще всего в корпусе имелся 
полк, в дивизиях, - как правило, учебный батальон или рота, усиленная 
автоматчиками, противотанковыми ружьями и другими средствами борьбы. 

При построении боевых порядков постоянно учитывалось основное требование 
тактики маневрирования: не вытеснять противника от рубежа к рубежу, а 
уничтожать его по частям, маневрируя и быстро продвигаясь вперед. Это очень 
эффективный метод, который практически применялся в ходе всей операции. 

Командование требовало от войск действовать наиболее целесообразными боевыми 
порядками; добиваться быстрейшего преодоления сильно укрепленной обороны на всю 
ее тактическую глубину, дезорганизации боевых порядков врага, окружения, 
уничтожения и пленения его живой силы, нанесения постоянных ударов по флангам и 
тылам противника, обеспечения продвижения вперед танковых или механизированных 
групп. Для этого во всех дивизиях главного направления создавались специальные 
подвижные штурмовые группы или отряды в составе усиленных батальонов, которым 
ставилась задача, следуя вместе с передовыми эшелонами танков, прочно занимать 
выгодные в тактическом отношении рубежи и отдельные опорные пункты противника. 

Боевые порядки строились из расчета, что исход боя решается огневым 
превосходством над противником. Продвижение огня артиллерии и авиации впереди 
боевых порядков пехоты и танков - вот основное требование, которое было 
предъявлено войскам в данной операции. Поэтому вся огневая мощь одновременно 
обрушивалась на вражеские огневые точки, все силы и средства общевойсковых 
соединений максимально участвовали в бою, обеспечивая продвижение пехоты и 
танков вперед. 

Во всех случаях было налажено непрерывное взаимодействие с артиллерией. Особо 
следует отметить насыщение боевых порядков пехоты артиллерией сопровождения, в 
состав которой входили вся противотанковая и полковая артиллерия и не менее 50% 
дивизионной артиллерии. 

Очень хорошо показали себя наши бронебойщики, вооруженные противотанковыми 
ружьями. Командиры частей умело использовали их в условиях бездорожья, когда 
невозможно было быстро выдвинуть на нужное направление противотанковую 
артиллерию. Группы бронебойщиков действовали непосредственно в передовых 
подразделениях и вели борьбу не только с танками, но и с огневыми точками 
противника, что обеспечивало успешное продвижение пехоты вперед. 

Артиллерийский огонь в целях экономии боеприпасов планировался в основном по 
конкретным объектам и опорным пунктам противника. Поскольку его оборона была не 
сплошной, не имела ярко выраженных линий траншей, то все внимание было 
сосредоточено на подавлении отдельных опорных пунктов и узлов сопротивления, 
особенно на дорогах. 

Для борьбы с артиллерией противника в огневые налеты включался максимум 
артиллерийских орудий. Таким образом, подавление артиллерии противника не 
являлось обязанностью только одних групп контрбатарейной борьбы, а возлагалось 
и на другие группы артиллерии. 

Для уничтожения мощных опорных пунктов противника, а также танков типа "тигр" и 
самоходных орудий "пантера" привлекалась артиллерия крупных калибров. 

В Уманско-Ботошанской операции не шаблонно использовались и танковые армии, 
благодаря чему, несмотря на бездорожье и грязь, наши действия приобрели в 
определенной мере черты маневренной операции. 

Ввод 2-й и 5-й гвардейских танковых армий в сражение в первый же день 
наступления был осуществлен непосредственно вслед за преодолением пехотой 
переднего края обороны противника. Такое решение диктовалось, во-первых, тем, 
что оборона противника не была глубоко эшелонированной, поэтому танковые армии 
могли после прорыва переднего края во взаимодействии с пехотой перейти к 
самостоятельным действиям в оперативной глубине; во-вторых, небольшое число 
танков и самоходно-артиллерийских установок в войсках фронта не позволяло 
выделять достаточное число танков непосредственной поддержки пехоты. Танковые 
армии своими действиями в первый день прорыва восполнили недостаток в танках 
непосредственной поддержки. Прорыв переднего края был совершен пехотой при 
содействии артиллерии и при относительно слабой поддержке танками. Вся масса 
'танков танковых армий была брошена на подавление противника в тактической 
глубине обороны, на завершение прорыва и выход на оперативный простор. Ход 
событий показал правильность этого решения. 2-я танковая армия С. И. Богданова 
уже в первый день наступления основными силами пропорола тактическую глубину 
обороны противника и вышла в оперативную глубину. Положение 5-й гвардейской 
танковой армии было несколько труднее, так как ей пришлось уже с вечера 5 марта 
и днем 6 марта встретиться с подошедшими частями 13-й и 14-й немецких танковых 
дивизий. Но это не означает, что она действовала хуже. 5-я гвардейская танковая 
армия сумела разбить обе танковые дивизии противника и одним корпусом 
содействовала 2-й танковой и 52-й армиям в овладении Уманью. 

В результате стремительных действий 2-й танковой армии С. И Богданова и 5-й 
гвардейской танковой армии П. А. Ротмистрова оборонительный рубеж противника по 
реке Горный Тикич был преодолен с ходу, что имело очень большое оперативное 
значение для последующего успешного наступления. 

Решительно действовали танкисты также и при подходе к Южному Бугу и 
форсировании его в районе Джулинки, Хощевато. Обходный маневр 6-й танковой 
армии А. Г. Кравченко, которая составляла второй эшелон подвижных войск фронта, 
позволил ей к утру 10 марта стремительно овладеть крупным железнодорожным узлом 
и городом Христиновкой. Таким образом, эшелонирование танковых армий себя 
оправдало. 

В последующем танковые армии не смогли далеко оторваться от общевойсковых 
соединений. Это объяснялось исключительными трудностями движения по раскисшим 
дорогам, недостаточным материальным обеспечением и потерями материальной части. 


И тем не менее в сложных условиях в действиях на Южном Буге и при захвате 
плацдармов на Днестре и Пруте бронетанковым и механизированным войскам 
принадлежит решающая роль. Они, как правило, с ходу форсировали эти водные 
преграды, захватывали переправы и плацдармы и не давали врагу закрепиться на 
выгодных рубежах. 

Успешные действия бронетанковых войск в условиях бездорожья очень хорошо 
обеспечивались исключительно высокой проходимостью нашего танка Т-34. 

Наступая в тесном взаимодействии с пехотой, при поддержке артиллерии, танки, 
маневрируя на поле боя, помогали пехоте прорывать оборону и неотступно 
преследовать врага. Характерной особенностью действий танков в период 
преследования явилось то, что танковые части умело заходили в тыл противника, 
отрезали ему пути отхода. 

Что касается использования авиации в этой операции, то из-за трудных погодных 
условий в марте 5-я воздушная армия не имела полного боевого напряжения, ее 
действия были очень ограниченными. Для авиации трудностей было много. Мало того,
 что погода не давала возможности свободно летать, но и не было аэродромов с 
твердым покрытием, не хватало горючего и т. д. Все это не позволяло авиации 
широко использовать свои возможности. Для подвоза горюче-смазочных материалов 
танковым армиям частично привлекалась транспортная авиация, но ее возможности 
не могли покрыть наших потребностей в топливе. Однако из опыта этой операции 
можно сделать вывод, что при быстром развитии наступления для подвоза 
боеприпасов и горючего транспортная авиация нужна. 

В труднейших условиях решались вопросы материального обеспечения операции. Наши 
органы тыла под руководством генерала B. И. Вострухова, проявляя инициативу, 
сделали все возможное в использовании транспортных средств фронта, в том числе 
специальных конных транспортов. Это и позволило обеспечить войска необходимыми 
боеприпасами и горючим. Меньше затруднений было с продовольствием. На месте 
удавалось заготавливать часть зерна, соли, мяса, использовать трофеи. 

Не было серьезных затруднений у медико-санитарной службы и в организации 
эвакуации больных и раненых, поскольку потери были незначительны. Весь порожняк,
 который уходил обратно в тыл, был отдан для эвакуации больных и раненых; кроме 
того, поскольку район был густонаселенным, наши медики использовали местные 
больницы и медико-санитарные учреждения. 

Значительный интерес представляют в этой операции методы управления войсками. 

Обстановка в Уманско-Ботошанской наступательной операции требовала очень 
гибкого слаженного управления и максимального приближения к войскам всех 
органов управления. Штаб фронта в период подготовки операции размещался в 
Шевченково в 25 км от линии фронта. С занятием Умани он переместился в Поташ. 
Надо отметить, что перемещение шло в основном походным порядком. Автомашины, 
вышедшие из Шевченково, застряли в пути. Документы и имущество отделов штаба 
перевозились на лошадях и волах. Руководящий состав штаба, как правило, 
перебрасывался до ближайших аэродромов на самолетах, а дальше генералы и 
офицеры шли пешком. Перед подходом к Днестру штаб фронта был переведен в 
Бершадь. В период боя за Днестр и его форсирования КП фронта находился в 
населенном пункте Кадым, а затем, когда форсировали Прут, для руководства 
операциями штаб фронта переместился в Молдавию, в населенный пункт Мурадени. 

Задачи на прорыв и наступление ставились мною лично командующим армиями на 
месте, в ходе операции, при подходе к Южному Бугу и Днестру, а также в процессе 
поворота центральных армий фронта на юг для содействия войскам 3-го Украинского 
фронта. Личное общение командования фронта с командованием армий было и в этих 
трудных условиях постоянным и систематическим. 

Штабы армий на главном направлении перемещались в среднем через двое-трое суток.
 Здесь имело место некоторое отставание штабов от войск. Иногда армейские штабы 
отрывались от них на 40-50 км, что, несомненно, отражалось на управлении 
войсками. Чтобы исключить отставание основных командных пунктов от войск, 
командующие армиями с небольшими группами штабных офицеров и радиосредствами 
выдвигались вперед, непосредственно в зону боевых действий на главном 
направлении армий. 

Для передвижения оперативных групп и командиров использовались гусеничные 
машины. Связь с основными командными пунктами поддерживалась этими группами по 
радио и через офицеров связи на гусеничных или колесных машинах и самолетах. 

Штаб фронта, как правило, имел проводную связь с основными командными пунктами 
армий, через них получал информацию от командармов, а также передавал им все 
распоряжения. 

В создании устойчивой проводной связи, несомненно, имелось много трудностей, 
поскольку все стационарные линии связи были нарушены и их приходилось 
непрерывно восстанавливать. 

Радиостанции у нас были смонтированы на колесных машинах. В связи с распутицей 
пришлось часть радиостанций перемонтировать на конную тягу с тем, чтобы они 
могли непрерывно сопровождать наступающие войска. 

Для связи с автоколоннами, идущими из тыла, выделялись радиостанции. 

В Уманско-Ботошанской операции широко применялись все средства связи, как 
основные, так и дублирующие - командование фронта и армий постоянно должно было 
быть в курсе событий на фронте. 

И все же в условиях бездорожья, хотя начальник связи Н. С. Матвеев делал все, 
от него зависящее, связь не была бесперебойной. Чтобы получить нужные данные от 
штабов армий или передать им распоряжение, личный состав оперативного 
управления, узла связи и личный состав связи затрачивали порой много сил и 
времени. 

Наличие связи штаба фронта с армиями еще не означало, что командование фронта 
полностью обеспечивалось всеми необходимыми данными. Часто в звене полк-дивизия 
и полк-корпус связь была недостаточно устойчивой, и по этой причине иногда 
задерживались информация и передача распоряжений. В ходе операции неоспоримо 
подтвердилось, что в современных условиях, особенно при наступлении в 
неблагоприятное время года и при плохих дорогах, основным, самым надежным 
средством связи может быть только высококачественная радиоаппаратура на 
проходимых машинах. 

Уманско-Ботошанская операция была очень сложной и весьма поучительной. 

В сражениях еще раз были продемонстрированы высокие морально-боевые качества 
всего личного состава наших войск, героизм воинов, их выносливость в бою, 
умение вести боевые действия в сложных условиях, широко применять тактику 
маневрирования, преодолевать все трудности и невзгоды. Нельзя не восторгаться 
стойкостью советского солдата, показавшего в этой операции примеры мужества и 
героизма. 

Командиры и штабы всех степеней и всех родов войск показали высокое воинское 
мастерство в подготовке операции, в управлении войсками на поле боя, в 
организации взаимодействия. 

В Уманско-Ботошанской операции наглядно проявилось наше полное превосходство 
над противником в оперативном искусстве и тактике. Прорыв обороны, танковый 
таран и действия танковых армий в оперативной глубине, развитие прорыва в 
сторону флангов, отражение контратак танковых дивизий противника и разгром их, 
форсирование водных преград в период весеннего паводка, поворот в ходе операций 
войск в сторону флангов на юг, на запад и снова на юг, четкое взаимодействие 
фронтов - все это выполнялось уверенно, твердо, в соответствии с обстановкой и 
оперативными планами Ставки Верховного Главнокомандования. 

Переход государственной границы с Румынией и новая политическая обстановка 
потребовали большой работы всего политического аппарата и политорганов. 
Необходимо было довести до войск новые задачи, направить деятельность 
командиров, политработников, партийные и комсомольские организации на 
безукоризненное выполнение боевых заданий, на установление правильных отношений 
с румынским населением. Когда мы перешли границу, каждому воину надо было четко 
понять, что он пришел на территорию Румынии не как мститель, а как освободитель.
 Мы хорошо знали, что трудовой народ Румынии не хотел воевать против Советского 
Союза, что в коалицию с Гитлером вступили профашистские правящие круги во главе 
с Антонеску, что они толкнули Румынию на союз с Гитлером и на войну против 
Советского Союза. 

Результаты мартовского наступления трех украинских фронтов явились следствием 
выполнения хорошо обдуманного плана Ставки Верховного Главнокомандования по 
разгрому противника на Правобережной Украине. 

В ходе операции Ставка и Генеральный штаб внимательно осуществляли свое 
руководство в соответствии со стратегическим планом и создавшимися условиями на 
театре военных действий, давая возможность фронтам проявлять инициативу. 

Второй удар - он в истории называется именно вторым ударом 1944 г., нанесенный 
войсками трех украинских фронтов, был новым этапом в советском военном 
искусстве. Его суть заключалась в оперативном и стратегическом взаимодействии 
трех фронтов, имевших целью прорыв оборонительной системы противника, 
расчленение его стратегического фронта и последующее развитие прорыва 
подвижными войсками на большую глубину. 

Наступление войск всех трех украинских фронтов лишило противника возможности 
маневрировать, вражеское командование оказалось неспособным противопоставить 
нашему наступлению свой контрманевр и потерпело поражение, предопределившее 
полный разгром немецко-фашистских войск на южном крыле советско-германского 
фронта. Гитлер снял командующих группами армий фельдмаршалов Манштейна и 
Клейста, обвинив их в неудачах немецких войск. Одновременно обе группы армий 
были переименованы в группы армий "Северная Украина" и "Южная Украина", их 
командующими были назначены соответственно фельдмаршал Модель и 
генерал-полковник Шернер. Гитлер возлагал на них большие надежды, считал, что 
они поправят дело и поведут боевые действия более решительно. Но, как показали 
дальнейшие события, эти командующие потерпели еще большее поражение, чем их 
предшественники. 

За период Уманско-Ботошанской операции Москва семь раз салютовала доблестным 
войскам 2-го Украинского фронта: за прорыв обороны противника на уманском 
направлении, за овладение Вадняркой, за овладение Ново-Украинкой и Помощной; за 
овладение Могилев-Подольским и форсирование Днестра; за овладение Первомайском, 
за форсирование Днестра на фронте 175 км, за овладение Бельцами и выход на 
государственную границу; и наконец за успешное форсирование Прута, прорыв 
обороны противника, овладение городами Дороха, Ботошани и другими населенными 
пунктами и выход к реке Серет. 

Создание войсками 2-го Украинского фронта оперативного плацдарма в Северной 
Румынии в большой степени способствовало успешному проведению Ясско-Кишиневской 
операции. 

Победы воинов 2-го Украинского фронта были результатом их высокого 
наступательного боевого духа, морально-политического подъема, непреклонной 
решимости во что бы то ни стало разгромить врага и освободить советскую землю 
от гитлеровских оккупантов. 

Бесчисленные героические подвиги советских воинов явились ярким примером 
глубокого патриотизма, беззаветной преданности солдат, сержантов, офицеров и 
генералов Красной Армии своему народу, своей великой Родине, родной 
Коммунистической партии и Советскому правительству. 

* * * 

Завершив Уманско-Ботошанскую операцию и проведя необходимые мероприятия по 
закреплению освобожденной территории, мы занялись приведением войск в порядок: 
укомплектованием, ремонтом боевой техники и вооружения, организацией службы 
тыла. Однако завершить эту работу мне не довелось. 

В начале мая 1944 г. решением Государственного Комитета Обороны я был 
освобожден от командования войсками 2-го Украинского фронта. Ставка Верховного 
Главнокомандования, предвидя развитие событий в предстоящей летней кампании, 
произвела некоторые изменения в командовании украинскими фронтами. Командующий 
1-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза Г. К. Жуков был отозван в 
распоряжение Ставки. Я был назначен командующим войсками 1-го Украинского 
фронта. Вместо меня командовать 2-м Украинским фронтом был назначен Маршал 
Советского Союза Р. Я. Малиновский. Его на 3-м Украинском фронте сменил Маршал 
Советского Союза Ф. И. Толбухин, ранее командовавший войсками 4-го Украинского 
фронта. 

Произошла передвижка командующих фронтами с юга на север. 

Что и говорить, трудно было расставаться с моими ближайшими помощниками по 
штабу и Военному совету фронта, с командующими армиями, командирами корпусов и 
дивизий, которых я хорошо знал и высоко ценил. 

Почти за год моего командования войска 2-го Украинского фронта получили 20 
приказов Верховного Главнокомандующего с благодарностью за выдающиеся боевые 
действия. Мы вместе прошли боевой путь от Белгорода до Румынии и хорошо 
сработались. Прекрасные взаимоотношения установились с командующими армий, 
родов войск и начальниками служб, с членами Военных советов армий, со всеми 
фронтовыми товарищами. Проведение ряда крупнейших операций сплотило нас в 
единый, дружный и организованный коллектив, способный выполнять любые боевые 
задачи. 

Расставаясь со штабом фронта, я по справедливости отметил тогда его заслуги и 
плодотворную деятельность. С особой теплотой я вспоминаю нашу совместную 
дружную работу с начальником штаба фронта генерал-полковником, затем Маршалом 
Советского Союза М. В. Захаровым. Возглавляя во время войны штабы ряда фронтов, 
М. В. Захаров проявил себя опытнейшим и знающим начальником. Лично мне довелось 
совместно с ним работать на Калининском, Степном и 2-м Украинском фронтах, и я 
могу сказать, что он относился к той школе оперативных работников, которые в 
совершенстве постигли методы управления войсками крупных объединений. Это был 
человек неукротимой энергии и высокой штабной культуры. Исключительное внимание 
он всегда уделял глубокой и всесторонней оценке обстановки, строгому 
систематическому и действенному контролю исполнения отданных приказов, а также 
четкой и объективной информации о положении войск, их запросах и нуждах. 

Теперь, возвращаясь к событиям прошлого, вспоминая все пережитое и совершенное 
солдатами, командирами и политработниками фронта, я хочу снова поблагодарить их 
всех за их ратный труд, мужество и героизм. 

  

Глава шестая. Львовско-Сандомирская операция 

Новый фронт и его задачи 

К месту нового назначения я решил поехать на машине. 

Май, весна, все цветет, и мне хотелось хотя бы один день вне боевой обстановки 
почувствовать всю прелесть молдавской и украинской природы, свободно подышать 
свежим воздухом. Ехал я по красивым местам, через города Бельцы, 
Могилев-Подольский, Каменец-Подольский, Ярмолинцы, Проскуров, Волочиск, через 
села, большую часть из которых опалила война. 

Штаб 1-го Украинского фронта находился в селе Токи северо-восточнее города 
Волочиска. Это большое украинское село сохранилось целым и невредимым. Видимо, 
при стремительном наступлении наших войск немцы не успели его разрушить. 

В штабе фронта меня встретил командующий фронтом Маршал Советского Союза Г. К. 
Жуков. Он познакомил меня с обстановкой, с задачами фронта, с руководящими 
кадрами, кратко подвел итоги только что закончившейся весенней наступательной 
операции, пожелал успеха в предстоящем наступлении и на второй день убыл в 
Ставку Верховного Главнокомандования. 

Приятно, что начальником штаба фронта был генерал армии В. Д. Соколовский, с 
которым мы вместе работали на Западном фронте в 1941-1942 гг. и хорошо знали 
друг друга. 

Какова же была в то время общая стратегическая обстановка на 
советско-германском фронте? 

В результате успешных наступательных операций зимой и весной 1944 г. войска 
Красной Армии вышли на подступы к городам Нарва, Псков, Витебск, Ковель, 
Владимир-Волынский, Броды, Яссы, Кишинев. Далее фронт проходил по Днестру до 
Черного моря. 

Линия советско-германского фронта образовала два обширных выступа: один 
севернее Припяти, вдавшийся в нашу сторону и названный немцами "белорусским 
балконом"; другой - южнее Припяти, обращенный вершиной в сторону противника. 

Белорусский выступ создавал выгодные условия для врага как удобный плацдарм для 
прикрытия подступов к Варшаве и Берлину; кроме того, он обеспечивал возможность 
нанесения ударов авиацией по центральным районам и создавал угрозу контрудара 
во фланг при наступлении наших войск к границам Восточной Пруссии и в 
юго-западном направлении. Поэтому противник за этот выступ держался цепко. 

Что касается южного выступа, образованного в результате наших крупных успехов в 
ходе весенней кампании на Украине, то здесь войска 1-го и 2-го Украинских 
фронтов глубоко вклинились в оборону противника, прижали его к Карпатам, 
охватили с юга немецкую группу армий "Центр" и рассекли вражеский фронт, 
изолировав тем самым немецкую группу "Северная Украина" от группы армий "Южная 
Украина". Это все значительно осложняло взаимодействие и маневр противника. 

Для войск 1-го и 2-го Украинских фронтов южный выступ создавал выгодные условия 
для проведения новых наступательных операций на львовском и бухарестском 
направлениях. 

Потерпев поражения в боях весной 1944 г. и ожидая новых ударов Красной Армии, 
враг настойчиво укреплял и совершенствовал свою оборону. 

Немецко-фашистское верховное командование, учитывая глубокое вклинение войск 
1-го Украинского фронта на львовском направлении, считало, что в летней 
кампании 1944 г. советские войска нанесут главный удар именно здесь. В 
Белоруссии же немецкое командование ожидало лишь вспомогательных операций 
сковывающего характера. Исходя из такой оценки, немецко-фашистское командование 
к 1 июня 1944 г. сосредоточило основную массу танковых войск к югу от Припяти. 
Здесь было 18 танковых дивизий из 23, находившихся на советско-германском 
фронте. Непосредственно перед 1-м Украинским фронтом противник имел 10 танковых 
дивизий. 

Оценивая стратегическую обстановку, сложившуюся к лету 1944 г., Ставка 
Верховного Главнокомандования приняла решение провести последовательно ряд 
стратегических операций. По плану Ставки главный удар в предстоящей кампании 
наносился в центре советско-германского фронта. Он имел большое политическое 
значение: в результате его должны быть освобождены вся оставшаяся часть 
Белоруссии, часть Литовской ССР, западные области Украины и восточная часть 
Польши. Ставка определила, что для достижения этой цели необходимо разгромить 
группы армий "Центр" и "Северная Украина". 

Разгром белорусской и львовской группировок врага - основное содержание 
главного удара Красной Армии летом 1944 г. При этом ширина фронта главного 
удара захватывала территорию и Белоруссии и Западной Украины. Далее 
предусматривалось: используя успех войск в Белоруссии, перейти в наступление 
2-м и 3-м Прибалтийскими фронтами, а используя успех в Западной Украине, - 2-м 
и 3-м Украинскими фронтами. Действия этих фронтов зависели от исхода операций 
на главном направлении. В первую очередь надлежало ликвидировать Белорусский 
выступ противника и разгромить оккупантов, так долго задержавшихся на 
белорусской земле. По замыслу Ставки переход в наступление 1-го Украинского 
фронта намечался в середине июля. 

Изучив обстановку, я наметил себе план знакомства с войсками фронта, рассчитал 
время выезда в армии. Личные встречи с командующими армиями, посещение войск, 
изучение характера обороны противника на месте - все это дает более ясную 
картину, чем обычные доклады командующих и донесения, присланные 
непосредственно в штаб. 

Я побывал в армиях В. В. Гордова, Н. П. Пухова, П. А. Курочкина, А. А. Гречко, 
К. С. Москаленко и Е. П. Журавлева и в танковых армиях П. С. Рыбалко, Д. Д. 
Лелюшенко и М. Е. Катукова. Познакомившись с командирами, с боевым составом 
войск фронта, я пришел к выводу, что 1-й Украинский фронт представляет собой 
мощную группировку сил и средств и способен решать крупные стратегические 
задачи в общем плане летней кампании. 

После завершения зимних и весенних наступательных операций войска 1-го 
Украинского фронта во второй половине апреля 1944 г. перешли к обороне на 
440-километровом фронте на рубеже: западнее Луцк, восточнее Броды, западнее 
Коломыя, Красноильск. Войскам фронта противостояла немецкая группа армий 
"Северная Украина" (4-я и 1-я немецкие танковые и 1-я венгерская армии). К 
началу Львовско-Сандомирской операции (к исходу 12 июля), по данным штаба 
фронта, противник произвел некоторую перегруппировку и имел перед нашим фронтом 
до 42 дивизий, из них 5 танковых и одну моторизованную. 

Нам предстояло осуществить крупную наступательную операцию, чтобы разгромить 
группу армий "Северная Украина", завершить освобождение Западной Украины от 
гитлеровских захватчиков и начать освобождение Польши. 

Борьба Советских Вооруженных Сил за изгнание врага с территории Украины была 
трудной и длительной. Она продолжалась более полутора лет. Ее освобождение, 
начавшееся в январе 1943 г., до мая 1944 г. осуществлялось войсками четырех 
Украинских фронтов. Завершилось оно летом 1944 г. силами 1-го Украинского 
фронта. Красной Армии и всему народу пришлось приложить огромные усилия, чтобы 
разбить врага и вышвырнуть его за пределы Украины. 

Прежде чем приступить к подготовке операции, командованию и штабу фронта 
потребовалось проделать большую предварительную работу: изучить состояние своих 
войск, группировку и характер обороны противника, много раз выезжать на 
отдельные направления для рекогносцировки на местности, изучить подступы к 
позициям противника и выбрать наиболее выгодные участки для нанесения главного 
удара в предстоящей наступательной операции фронта в летний период. 

Кроме того, мне как новому командующему фронтом хотелось возможно глубже 
проанализировать опыт проведенных фронтовых операций. С этой целью я решил 
собрать командующих армиями и членов Военных советов на командном пункте 38-й 
армии, находящемся в центре полосы фронта. Тем более что эта армия активно 
участвовала в проведении последней апрельской операции. В присутствии всех 
командующих армиями и членов Военных советов были заслушаны и обсуждены доклады 
командующих войсками 13-й армии генерал-лейтенанта Н. П. Пухова и 38-й армии 
генерал-полковника К. С. Москаленко о проведенных этими армиями последних 
операциях. 

Должен сказать, что оба доклада были сделаны очень объективно, с обстоятельными 
выводами и вскрытием тех недочетов, которые отмечались в действиях войск фронта,
 особенно при окружении 1-й немецкой танковой армии. 

На этом совещании был свободный обмен мнениями, поэтому в обсуждении докладов 
приняли участие почти все командармы. Их выступления мне понравились. Они со 
знанием дела и беспристрастно вскрыли недостатки, имевшие место в операциях, 
проведенных фронтом в прошлом. Я с большим удовлетворением выслушал доклады 
выступавших и сделал для себя необходимые выводы. Все мы пришли к единому 
мнению, что войска 1-го Украинского фронта, имея огромный боевой опыт, способны 
успешно выполнять большие стратегические задачи. 

Разумеется, все положительное было учтено в предстоящей операции и в 
последующем применено с пользой для дела. 

Затем я провел совещание с командирами корпусов, а уже командующие армиями - с 
командирами дивизий. На совещаниях были тщательно разобраны положительные и 
отрицательные стороны в действиях войск и тоже сделаны полезные выводы, которые 
мы учли при подготовке предстоящей операции. 

У меня не сохранилась запись моего выступления на этих сборах. К тому же 
говорил я не по написанному тексту, а имея лишь план, который уместился на 
одном листке. Но бывший командарм К. С. Москаленко передал мне сохранившуюся у 
него запись, сделанную офицером его штаба, с содержанием моего выступления, 
которое отражает ряд вопросов, затронутых на сборах. 

Я позволю себе привести отдельные выдержки из этой записи: "А. Оценка действий 
войск Красной Армии. 

Мартовские операции трех Украинских фронтов войдут в историю как лучшие 
операции Великой Отечественной войны. Обстановка сложилась такова, что 
вражеские войска, измотанные и понесшие крупные потери зимой, надеялись 
отсидеться в условиях весенней распутицы. Командование противника не ожидало, 
что Красная Армия может нанести удар в марте. Ставка Верховного 
Главнокомандования учла это обстоятельство и, несмотря на трудности, решила 
нанести удары силами трех фронтов. В ходе проведения операций доказано, что они 
явились для противника полной неожиданностью. Если местами и не была достигнута 
тактическая внезапность, то в стратегическом масштабе она была налицо. В 
решениях командиров применялось массированно танковых, артиллерийских и 
пехотных сил и средств на решающих участках фронта, где осуществлялся прорыв 
вражеской обороны, в частности массированно танков, которые осуществили прорыв 
на большую глубину. 

Вопрос о плотности боевых порядков наших войск и о насыщении их артиллерией 
решался в зависимости от группировок противника. Плотность стрелковых войск на 
участках прорыва, достигавшая пяти стрелковых дивизий на 14 км фронта, 
обеспечила успех в начале операции и в ходе ее развития. 

Б. Некоторые особенности проведенных операций. 

... 2. Несмотря на бездорожье и грязь, мартовская наступательная операция 
носила ярко выраженные черты маневренной операции. Теперь мы владеем искусством 
маневра, у нас есть для этого силы и средства. Смелый маневр нередко помогал 
нам в решающие моменты операции, выводил из затруднительных положений. 

Оперативный маневр дал хорошие и даже неожиданные результаты. Научившись 
маневрировать, мы теперь можем широко использовать все возможности войск. 

3. Искусство управления войсками и их взаимодействия находится на высоком 
уровне, но все же не на таком, какой нужен при проведении маневренных операций. 
При высшем, более совершенном уровне управления войсками и организации их 
взаимодействия по цели, месту и времени мы достигли бы в мартовской операции 
еще больших результатов. У нас еще недостаточно налажена информация снизу вверх.
 Командиры и штабы опаздывают с принятием решений. Средства усиления и 
подавления отстают. Разведка, обеспечение флангов и стыков по-прежнему являются 
слабым местом. 

4. Мы выигрываем за счет стратегического маневра. Умеем осуществлять 
оперативный маневр. Тактическое маневрирование еще не доведено до совершенства. 
Нередко проводятся лобовые атаки, в результате которых противник вытесняется. 
Нужно учить войска охватам и обходам, заставлять врага вести бой в невыгодных 
условиях, тогда и результаты будут лучше. 

5. Оперативное положение наших войск в начале марта было выгодным, так как 
целые армии нависали над флангом группы армий "Юг", и это облегчало разгром 
противника. Он понес огромные потери и теперь восстанавливает поредевшие части 
и соединения. 

6. Операция на окружение требует маневра и непрерывного централизованного 
управления. Разведка должна срочно передавать данные о составе и силах 
окруженного противника и постоянно знать его намерения. Окруженный противник, 
как правило, на первых порах упорствует, а затем ищет выхода из окружения. 
Вовремя определить замыслы противника тоже входит в функции разведки 

7. 1-я гвардейская танковая армия Катукова получила задача в первый день 
развить прорыв на глубину 35-40 км. Это вполне соответствует смелым действиям и 
проверено на практике. Армия не вводилась в прорыв, а сначала участвовала в 
прорыве обороны, затем совершила смелый бросок в глубину, оторвалась от пехоты 
и в дальнейшем действовала самостоятельно. 

Танковые армии научились быстро преодолевать крупные водные преграды. К этому и 
впредь надо готовить танковые части, но не следует забывать, что, кроме 
строительства переправ, следует готовить танкистов к захвату вражеских переправ.
 

8. В разборе недостаточно говорилось о противнике, его деист виях и тактике в 
ходе операции, а его надо постоянно изучать во всех звеньях войск, 

В. Как готовить войска к будущим операциям? 

1. Боевые порядки наших войск в наступлении должны соответствовать обороне, 
созданной противником. Чем глубже оборона противника, тем глубже должно быть 
оперативное построение наших войск. Сейчас оборона противника, как никогда 
раньше, имеет несколько оборонительных полос, поэтому надо разведать, как эти 
полосы насыщены войсками, и в зависимости от этого строить свой боевой порядок. 
Атака должна быть организована так, чтобы танки и пехота при непрерывной 
поддержке артиллерии прорывали вражескую оборону на всю ее глубину. Короче, 
весь боевой порядок должен осуществить сквозную атаку. 

2. Бросок в атаку должен быть стремительным. В первом эшелоне должен двигаться 
штурмовой батальон, которому необходимо придать танки, орудия, саперов и др. 
Пехота ни в коем случае не должна залегать под минометным огнем, а продвигаться 
перебежками и переползанием. Для маскировки широко применять дымы. 

3. Боевой порядок стрелковых подразделений - цепь, управляемая офицерами, - 
оправдал себя. Пехотинцы должны отстрелять упражнения курса боевых стрельб с 
целью совершенствования меткости стрельбы. 

4. Наши артиллеристы приобрели опыт артиллерийского планирования прорыва, но 
его необходимо постоянно совершенствовать, так как противник привыкает к нашим 
методам. 

5. Основой успеха артиллерийского наступления является хорошее знание 
противника и непрерывное сопровождение огнем пехоты и танков в глубине. Надо 
улучшить артиллерийскую разведку и наблюдение. В бою не ждать заявки на огонь 
от командиров стрелковых и танковых подразделений, а самим нести 
ответственность за результаты боя. 

6. Расчеты всех калибров артиллерии, в том числе большой мощности и реактивных 
установок, тренировать для ведения огня по танкам. Отражение 38-й армией в 
ноябре 1943 г. контрудара противника на киевском плацдарме показало 
необходимость такого обучения и эффективность борьбы специальных видов 
артиллерии с танками. 

7. Управление боем при прорыве должно быть до предела централизованным и 
непрерывным, поэтому штабы должны находиться вблизи войск, ведущих бой. Одну 
часть работников штаба начальник штаба должен держать при себе, а другую - в 
войсках. 

Роль корпусного звена возрастает... Командир корпуса со штабом должен быть 
хорошим организатором взаимодействия на поле боя". 

Таковы тезисы моего тогдашнего выступления. Некоторые подробности записи я не 
публикую. Эти выводы являлись результатом обобщения опыта боевых действий. 
Приобретенный в сражениях, он в концентрированном виде передавался руководящему 
составу фронта, армий и корпусов. Наступательная операция, к которой мы 
готовили войска, была уже не за горами, и наш боевой опыт надо было осваивать 
войскам. 

Сборы проводились также с командирами корпусов и дивизий. На них более 
конкретно рассматривались вопросы общевойскового боя и главным образом 
проигрывались задачи по прорыву обороны противника и закреплению достигнутого 
успеха. 

Мы стояли на пороге больших событий. Близился к концу третий год войны. Наша 
Родина три года фактически один на один отражала натиск гитлеровской Германии и 
ее союзников в Европе. 

Враг был почти полностью изгнан с нашей родной земли, но он еще представлял 
немалую силу; под его пятой были многие страны Европы, которые ждали нашей 
помощи, чтобы избавиться от фашистского ига. 

Нам предстояло разбить врага в его берлоге. 

В начале июня состоялся разговор по телефону с Верховным Главнокомандующим. Мне 
было предложено подготовить соображения по наступательной операции фронта и 
прибыть с планом в Ставку, в Москву. 

Мы в штабе сразу же приступили к подготовке и планированию операции. Должен 
сказа гь, что весь процесс выработки решения на операцию - это большой и 
напряженный умственный и физический труд командующего войсками фронта, его 
штаба и всех начальников родов войск. Нужно было очень внимательно и тщательно 
изучить противника, сравнить и сопоставить все разноречивые сведения, Взвесить 
все "за" и "против", неоднократно побывать на местности, установить позиции 
противника, наиболее выгодные места для наступления наших войск, места их 
сосредоточения, словом, изучить все основательно и лишь после этого принять 
соответствующие решения. 

Как мы себе представляли цель предстоящей операции? Она, по нашему мнению, 
заключалась в том, чтобы рассечь немецкую группу армий "Северная Украина", 
разгромить ее по частям, освободить западные земли Украины от гитлеровских 
захватчиков и начать освобождение Польши. 

Противостоящая группировка противника, насчитывавшая более 40 дивизий, 
оценивалась нами как очень сильная. В ее составе насчитывалось свыше 600 тыс. 
человек, а с тылами - 900 тыс. человек, 900 танков и штурмовых орудий, 6300 
орудии и минометов. 700 самолетов{63}. При этом учитывалось, что противник к 
тому времени располагал крупными оперативными резервами. Например, юго-западнее 
Ковеля находились две танковые и пехотная дивизии, на львовском направлении - 
две танковые и пехотная дивизии, на Станиславском - две танковые и две пехотные 
дивизии. Хорошо развитая дорожная сеть обеспечивала врагу возможность быстрого 
маневра этими резервами. 

Следует заметить, что характер местности, особенно на львовском направлении, 
позволял немецкому командованию организовать сильную оборону. 

В полосе наступления войск фронта местность была очень разнообразной: северная 
часть представляла собой равнину, на которой много болот, в центре, на 
львовском направлении, холмы, реки и овраги с высокими, крутыми склонами, а 
южная часть - гористая. 

В ожидании нашего наступления противник развернул усиленные оборонительные 
работы. Немецкое командование стремилось создать прочную глубоко 
эшелонированную оборону, способную отразить удары советских войск. К середине 
июля противником была создана оборона из трех полос общей глубиной, не считая 
внешнего и внутреннего оборонительных обводов вокруг Львова, 40-50 км. 

Учитывая все это, мы твердо наметили нанести два мощных удара и прорвать фронт 
противника на двух направлениях, отстоящих одно от другого на расстоянии 60-70 
км. Первый удар намечалось нанести из района западнее Луцка в общем направлении 
на Сокаль, Рава-Русская и второй удар - из района Тарнополя на Львов с задачей 
разгромить львовскую группировку немцев и овладеть мощным узлом обороны Львовой 
и крепостью Перемышль. 

В ударную группировку на луцком направлении входили: 3-я гвардейская армия 
генерала В. Н. Гордова, 13-я армия генерала Н. П. Пухова, 1-я гвардейская 
танковая армия генерала М. Е. Катукова, конно-механизированная группа, в 
которую входил 25-й танковый корпус под командованием генерала Ф. Г. Аникушкина 
и 1-й гвардейский кавалерийский корпус под командованием генерала В. К. 
Баранова. Наступление этой ударной группировки обеспечивалось четырьмя 
авиационными корпусами 2-й воздушной армии, которые на период прорыва возглавил 
заместитель командующего армией генерал С. В. Слюсарев. 

В ударную группировку на львовском направлении входили: 60-я армия генерала П. 
А. Курочкина, 38-я армия генерала К. С. Москаленко, 3-я гвардейская танковая 
армия генерала П. С. Рыбалко, 4-я танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко, 
конно-механизированная группа в составе 31-го танкового корпуса под 
командованием генерала В. Е. Григорьева и 6-го гвардейского кавалерийского 
корпуса под командованием генерала С. В. Соколова. 

Действия войск ударной группировки на львовском направлении поддерживались 
пятью авиационными корпусами 2-й воздушной армии, которой командовал генерал С. 
А. Красовский. 

Таким образом, были созданы очень мощные ударные группировки войск на обоих 
направлениях. 

В луцкой ударной группировке на участке прорыва шириной 12 км намечалось 
сосредоточить 14 стрелковых дивизий, 2 танковые, механизированный, 
кавалерийский корпуса и 2 артиллерийские дивизии прорыва. 

На львовском направлении на 14-километровом участке прорыва должны были нанести 
удар 15 стрелковых дивизий, 4 танковые, 2 механизированные, кавалерийский 
корпуса и 2 артиллерийские дивизии прорыва. 

На левом крыле фронта, которое тянулось по предгорьям Карпат, на фронте 220 км 
были развернуты войска 1-й гвардейской армии генерала А. А. Гречко и 18-й армии 
генерала Е. П. Журавлева. 

Используя успех прорыва 38-й армии, 1-я гвардейская армия, создав ударную 
группировку из пяти дивизий и 4-го гвардейского танкового корпуса под 
командованием генерала П. П. Полубоярова, должна была перейти в наступление, 
разгромить противника, захватить и закрепить плацдарм на Днестре в районе 
Галича, обеспечивая этим ударную группировку, действовавшую на львовском 
направлении. В действительности 1-й гвардейской армии пришлось самой прорывать 
оборону, примыкая своей главной группировкой к левому флангу 38-й армии. 

18-й армии и части сил 1-й гвардейской армии, действовавшим южнее Днестра, 
ставилась задача прочно удерживать занимаемые рубежи и быть в готовности к 
переходу в наступление на Станиславском направлении. 

В резерве фронта намечалось иметь 5-ю гвардейскую армию генерала А. С. Жадова, 
которая по указанию Ставки была переброшена из состава 2-го Украинского фронта. 
Кроме того, из состава 1-й гвардейской армии в резерв фронта выводился 47-й 
стрелковый корпус. 

К началу наступления во фронте насчитывалось 1,2 млн. человек, 13 900 минометов 
и орудий свыше 76-мм калибра, 2200 танков и САУ, 2806 самолетов{64}. Наличие 
таких крупных сил в составе одного фронта, я полагаю, было достаточно 
убедительным и ярким показателем нараставшей в ходе войны мощи Красной Армии. 

Наше превосходство над врагом в живой силе было в 1,3 раза, в танках и 
артиллерии было более чем двукратным, а по авиации - свыше четырехкратного. На 
участках же прорыва нам удалось добиться гораздо большего превосходства. 

Учитывая наши возможности и силы противника, войскам фронта ставилась задача 
окружить и уничтожить львовско-бродскую группировку врага, взять Львов, рассечь 
группу армий "Северная Украина", одну ее часть отбросить в район Полесья, 
другую - к Карпатам, а главными силами фронта выйти на рубеж Вислы. 

Такой замысел операции требовал большой перегруппировки войск, поскольку 
главные силы фронта к тому времени находились на его левом крыле. Нужно было 
перегруппировать 1-ю и 3-ю гвардейские и 4-ю танковые армии, подтянуть 38-ю 
армию и вывести в намеченные полосы ряд других армий, корпусов и дивизий и 
средства усиления: танки, артиллерию, инженерные войска и др. Требовалось 
перебазировать авиацию на другие аэродромы. 

Изменение расположения войск было необходимо не только с точки зрения создания 
ударных группировок, но и потому, что противник знал о наличии наших крупных 
сил на Станиславском и львовском направлениях по предыдущим операциям. 

Что касается рава-русского направления, то гитлеровцы не предполагали, что там 
у нас могут быть большие силы. Это направление выгодно было использовать для 
нанесения внезапного мощного удара, который в известной мере приходился по 
более слабой группировке немецко-фашистских войск, а также использовать 
доступную и удобную местность для маневрирования всеми родами войск, особенно 
танковых и механизированных. 

Поэтому план операции, который мы готовили, на наш взгляд, соответствовал 
обстановке и обеспечивал разгром противостоящей группировки врага. 

Чтобы скрыть подготовку операции, штаб фронта разработал обстоятельный план 
оперативной маскировки, которым предусматривалось имитировать сосредоточение 
двух танковых армий и танкового корпуса на левом крыле фронта, в полосах 1-й 
гвардейской и 18-й армий. Для его осуществления мы применили в широком масштабе 
ложные перевозки танков по железной дороге, имитировали районы выгрузки 
танковых соединений, обозначали их марш в районы сосредоточения и вели открыто 
радиопередачи. В ложных районах сосредоточения было выставлено большое 
количество различных макетов танков, автомашин, орудий и другой техники. 

Этот план, детально разработанный начальником инженерных войск генералом И. П. 
Галицкпм и штабом фронта, рассмотренный и утвержденный Военным советом, твердо 
выполнялся. Принимались необходимые меры, чтобы скрыть перегруппировку войск. 
Все передвижения частей и соединений проводились только ночью с соблюдением 
строжайшей маскировочной дисциплины. 

И все же нам, к сожалению, не удалось полностью обмануть противника, несмотря 
на принятые меры маскировки. Однако перегруппировка 1-й гвардейской танковой 
армии в район южнее Луцка и 4-й танковой армии в район Тарнополя все же 
осталась в тайне, что было очень важно для операции. 

В середине июня мы с членом Военного совета генерал-лейтенантом К. В. 
Крайнюковым вылетели в Москву для доклада Ставке плана предстоящей 
наступательной операции. 

Как нам представлялось, это был обстоятельно подготовленный и продуманный план. 
Однако он вызвал возражения со стороны Верховного Главнокомандующего, 
считавшего нанесение фронтом двух ударов нецелесообразным. Он настаивал на 
отказе от двух ударов и рекомендовал наносить один удар - на львовском 
направлении, мотивируя это тем, что на ряде фронтов наибольший успех 
обеспечивался при нанесении только одного очень мощного удара. 

Доводы И. В. Сталина были основаны на опыте других фронтов, однако в данном 
случае он не учел обстановку и особенности нашего фронта, а также боевой опыт и 
подготовку командных кадров. Видимо, недооценивались также группировка 
противника и характер местности, позволявший противнику широко использовать 
маневр резервами. 

Конечно, нанесение двух ударов создавало определенные трудности и требовало 
больших усилий со стороны командования и войск. Такая форма оперативного 
маневра могла быть осуществлена при том условии, если во фронте имелось 
достаточное количество сил и средств. Верно и то, что при нанесении двух ударов 
усложнялось управление войсками. Однако конкретная обстановка настоятельно 
требовала нанесения именно двух ударов. 

Мы понимали, что фронт действует на самостоятельном стратегическом направлении; 
исходя из задач и ширины полосы фронта решение о нанесении двух ударов было 
вполне целесообразным и, я бы сказал, необходимым. Но И. В. Сталин настаивал на 
своем. Я же отстаивал нашу точку зрения, мотивируя тем, что один удар на 
львовском направлении даст противнику возможность широко маневрировать 
имеющимися у него в резерве танковыми и моторизованными дивизиями и другими 
резервами, а также привлечь для действий по нашей ударной группировке всю свою 
авиацию. Кроме того, наступление одной ударной группировкой фронта на львовском 
направлении вынудит наши войска преодолевать целый ряд сильных оборонительных 
рубежей, проходящих по высотам, и штурмовать мощные опорные пункты довольно 
плотной оборонительной группировки немцев. Это приведет не к прорыву, а 
прогрызанию обороны, к выталкиванию противника от рубежа к рубежу и не даст 
больших оперативных выгод. Один удар в данных конкретных условиях не может дать 
высокого темпа наступления и, следовательно, не сулит успеха. 

Мои доводы и проявленная настойчивость заставили И. В. Сталина в конце концов 
согласиться с нашим планом. Помню, как он сказал: "Уж очень вы упрямы. Хорошо, 
проводите свой план и выполняйте его на вашу ответственность". Такая реплика И. 
В. Сталина меня насторожила. Я понял, что это предупреждение об ответственности 
за возможный исход операции. 

Скажу откровенно, в данном случае не упрямство владело мною, а убежденность в 
своей правоте. Мне был вверен фронт, насчитывающий более миллиона человеческих 
жизней, и я отвечал не только за выполнение плана предстоящей операции, но и за 
жизнь людей, которых пошлю в бой. Я ставил вопрос открыто и прямо и не мог, не 
имел права утаивать свои мысли, приспосабливаться к мнению Верховного, хотя оно 
и не совпадало с моим мнением. Кстати, И. В. Сталин понимал людей, которые 
твердо и открыто отстаивали свое мнение в принципиальных вопросах. 

Как известно, результаты боевых действий являются одним из лучших критериев 
правильности оперативного планирования и принятого решения. Успех, достигнутый 
войсками фронта в Львовско-Сандомирской операции, подтвердил, что наше решение 
о нанесении двух ударов было верным. 

Иногда мне задают вопрос, насколько было оправданно то, что 
Львовско-Сандомирская операция проводилась силами одного очень большого по 
составу 1-го Украинского фронта? Не лучше ли было бы войска, участвовавшие в 
этой операции, с самого начала разделить между двумя фронтами и поручить 
каждому фронту действовать на одном направлении? По моему мнению, организация и 
осуществление этой операции одним фронтом в данной обстановке были также 
наиболее целесообразными. Не было никакого смысла разрывать в начальной стадии 
операции на две самостоятельные группировки войска, действующие на одном 
стратегическом направлении Единое руководство стратегической операцией, 
особенно на его первом этапе, также сказалось положительно Как известно, на 
рава-русском направлении наступление проходило очень успешно; на львовском же 
вследствие сложного характера местности и более плотной группировки противника 
темп наступления был значительно медленнее. Поэтому в ходе операции пришлось 
часть сил рава-русской группировки повернуть на юго-запад, на глубокие тылы 
львовской группировки противника и тем самым способствовать как развитию 
оперативного прорыва, так и разгрому этой группировки немцев и овладению 
Львовом. Если бы Львовско-Сандомирская операция проводилась силами двух фронтов,
 такое тесное взаимодействие между фронтами вряд ли было бы возможно. Конечно, 
его можно было бы организовать, но наверняка возникло бы немало трудностей, ибо 
каждый командующий в первою очередь стремился бы выполнить свою 
непосредственную задачу. 

Управление войсками в такой сложной операции, даже при наличии опытных 
командующих общевойсковыми и танковыми армиями, какие были у нас, потребовало 
очень напряженного труда всего полевого управления фронта. Хорошо 
подготовленный и сколоченный коллектив штаба фронта, возглавляемый генералом 
армии В. Д. Соколовским, имевшим значительный опыт командной и штабной службы, 
вполне справился с организацией управления большим числом общевойсковых, 
танковых, артиллерийских и авиационных соединений. 

Так же успешно справилось со своими задачами и управление тыла фронта, 
возглавляемое генерал-лейтенантом Н. П. Анисимовым. 

В период подготовки операции Военные советы фронта и армий, командиры, 
политорганы, партийные и комсомольские организации провели большую работу в 
войсках. Мы готовились к наступлению на территории бывшей Западной Украины и 
Польши. Как известно, во время оккупации враг особенно стремился возродить 
кулачество и национальную вражду, а в Польше местные буржуазные партии усиленно 
разжигали ненависть к Советскому Союзу. В связи с этим в политработе обращалось 
особое внимание на усиление бдительности в войсках. Вместе с тем мы воспитывали 
у личного состава уважение к местному населению. 

В политической работе возникали большие и ответственные задачи. И это 
потребовало от Военного совета и политуправления фронта большой организаторской 
работы. Члены Военного совета К. В. Крайнюков, Н. Т. Кальченко и начальник 
политуправления С. С. Шатилов часто бывали в войсках, выступали на митингах, 
где зачитывали обращения Военных советов фронта и армий, разъясняли воинам цели 
и задачи наступления. 

Общая благоприятная военно-политическая обстановка, успехи наступления войск 
Белорусских фронтов, а также большая организаторская работа по подготовке 
операции создали у личного состава войск боевой подъем для решительного 
наступления и уверенного выполнения задач в предстоящей операции. 

Конечно, мы тогда не могли полностью представить себе, какую огромную 
дополнительную работу еще предстоит проделать военным советам, командирам и 
политорганам в ходе наступательной операции, однако ряд мероприятий был уже 
намечен. Еще 18 июня 1944 г. Военный совет фронта решил организовать при 
фронтовых курсах младших лейтенантов специальную подготовку 300 офицеров, 
выделенных для несения комендантской службы на территории Польши. Будущих 
комендантов учили, как сочетать выполнение ими служебных обязанностей с 
деятельностью местных органов власти, как строить свои отношения с польским 
населением, строго соблюдая законы дружественного нам государства и политику 
Советского правительства. 

Военный совет и политуправление фронта сочли необходимым с выходом наших войск 
на территорию Польши издавать газету и листовки на польском языке для местного 
населения. Разумеется, все это было одобрено Главным политическим управлением и 
ЦК ВКП (б). Сложной и своеобразной была политическая работа с молодыми 
солдатами, призванными из освобожденных прифронтовых районов, где орудовали 
бандеровцы. Политорганам и партийным организациям предстояло изучить 
индивидуальные запросы и настроение каждого молодого солдата. Следует отметить, 
что среди отдельных призывников, находившихся в оккупированных гитлеровцами 
районах и подвергшихся тлетворному влиянию фашистской пропаганды, имели место и 
нездоровые настроения. Все это надо было учитывать при проведении 
партийно-политической работы. 

Подготовка операции 

Видимо, нет необходимости подробно говорить о задачах армий, поскольку о них 
уже сказано. Поэтому коснусь лишь замысла операции и проведенных штабом фронта 
основных мероприятий в подготовительный период. 

Львовско-Сандомирскую наступательную операцию планировалось осуществить 
войсками 1-го Украинского фронта во взаимодействии с левым крылом 1-го 
Белорусского фронта, наносившим удар на люблинском направлении. По нашему 
замыслу предусматривалось уничтожение противника по частям: вначале окружить и 
уничтожить бродскую, а затем - львовскую группировку немцев. 

Имелось в виду, как уже говорилось, активными действиями войск 1-й гвардейской 
армии прочно прикрыть ударную группировку фронта с юга. Кроме того, эта армия, 
создав ударную группировку в составе пяти дивизий, используя прорыв 38-й армии 
и выходя из-за фланга 38-й армии, разворачивала прорыв в сторону фланга в 
направлении Галича. 

Разработанный фронтом план операции 7 июля 1944 г. был представлен в Ставку. 
После тщательного изучения Ставка его утвердила, за исключением некоторых 
пунктов. Были даны указания использовать танковые армии и 
конно-механизированные группы не для прорыва, а для развития успеха после 
прорыва. Танковые армии в случае успешного прорыва ввести через день после 
начала операции, а конно-механизированные группы - через два дня после начала 
операции вслед за танковыми армиями. Кроме того, рекомендовалось поставить 
пехоте более посильные задачи на первый день операции, поскольку они, по мнению 
Ставки, были завышены. Учитывая эти указания Ставки, в разработанный план 
операции были внесены соответствующие поправки. 

Количество сил и средств, которыми располагал 1-й Украинский фронт, позволило 
создать довольно сильные ударные группировки. Из 84 дивизий (из них 6 
кавалерийских и 4 артиллерийские), находившихся в составе фронта, большинство 
действовало на главных направлениях и только 28 дивизий предназначались для 
действий на остальном фронте протяженностью 414 км. Оперативная плотность на 
фронте равнялась одной стрелковой дивизии на 6 км фронта. У противника дивизия 
занимала фронт в 10-15 км. На участках прорыва без учета оперативных резервов 
фронта на стрелковую дивизию приходилось 1,1 км. 

Оперативное построение армий было, как правило, в два эшелона. Так, во вторых 
эшелонах армий находились: в 3-й гвардейской армии - пять дивизий, в 13-й - три,
 в 60-й и 38-й - по четыре дивизии. 

Следовательно, общее количество сил и средств, сосредоточенных для наступления, 
а также оперативное построение войск фронта полностью обеспечивало решение 
крупной стратегической задачи как на львовском, так и на рава-русском 
направлениях. 

Из бронетанковых войск в составе фронта имелось 7 танковых корпусов, 3 
механизированных корпуса и 4 отдельные танковые бригады, 18 танковых полков, 24 
полка самоходной артиллерии. Общее число танков и самоходно-артиллерийских 
установок составляло 2206, из них 1677 танков и 529 артиллерийско-самоходных 
установок. Свыше 90% всех танков и артиллерийско-самоходных установок 
использовалось на направлении главных ударов - рава-русском и львовском. 

Основная масса бронетанковых и механизированных войск фронта использовалась в 
составе танковых армий и конно-механизированных групп. Для действий в составе 
групп непосредственной поддержки пехоты было выделено 349 танков и САУ. 
Общевойсковые армии, действовавшие на главном направлении, имели возможность 
создать плотность не более 14 бронеединиц на 1 км участка прорыва. 

Последующий ход боевых действий при прорыве тактической глубины обороны 
противника, особенно на львовском направлении, показал, что число выделенных 
танков и САУ в группы непосредственной поддержки пехоты было недостаточным. 
Вследствие этого приходилось уже в ходе боя часть сил 3-й гвардейской и 4-й 
танковой армий привлекать для усиления танковых групп непосредственной 
поддержки пехоты. Они действовали в виде передовых отрядов от танковых армий. 

В результате проведенной перегруппировки войск командованию фронта удалось на 
направлениях главных ударов на участках прорыва достигнуть абсолютного 
превосходства над противником в силах и средствах: в людях - почти в 5 раз, в 
орудиях и минометах - в 6-7 раз, в танках и САУ - в 3-4 раза. 

Такое массирование наших сил и средств на направлениях главных ударов было 
крайне необходимым. Мы учитывали, что оборона немецко-фашистских войск сильно 
развита, имеет большую глубину, хорошо организованную систему огня, мощное 
противотанковое обеспечение, сильные оперативные резервы. 

На остальном фронте количество сил и средств было примерно равное. На некоторых 
участках полосы обороны 18-й армии немцы имели даже превосходство. Большое 
место в подготовительных мероприятиях заняли вопросы организации 
артиллерийского наступления. 

В составе 1-го Украинского фронта, кроме штатных артиллерийских средств дивизий 
и полков, имелось: 4 артиллерийские дивизии, 9 пушечных артиллерийских бригад, 
гаубичная артиллерийская бригада, 4 гаубичных артиллерийских полка, 6 
истребительно-противотанковых бригад, 36 истребительно-противотанковых 
артиллерийских полков, 19 минометных полков, минометная бригада, 4 гвардейские 
минометные бригады, 14 гвардейских минометных полков, 9 зенитных дивизий и 17 
отдельных зенитных полков. В целом фронт имел орудий свыше 76-мм калибра 6017, 
минометов 82-мм и 120-мм калибров - 7062, противотанковой артиллерии - 2432 
ствола, реактивной артиллерии-1056 установок{65}. Это внушительная огневая сила.
 Причем, 65% орудий и минометов было сосредоточено в ударных группировках. 

В войсках, прорывавших оборону противника, создавались полковые, дивизионные, 
корпусные и армейские артиллерийские группы. Особенно сильные артиллерийские 
группы были созданы в 60-й и 38-й армиях. 

Таким образом, в количественном отношении артиллерия фронта была способна 
обеспечить прорыв обороны противника, а также выполнить поставленные перед ней 
задачи в ходе операции. Тем более, что погода благоприятствовала полному 
использованию всей мощи артиллерийского огня. 

Важно было правильно нацелить всю эту массу артиллерии, особенно 
централизованно использовать ее в период артиллерийской подготовки и боя в 
тактической глубине. 

Наличие сплошных траншей и многочисленных ходов сообщения в главной полосе 
обороны противника, значительная насыщенность ее огневыми средствами, хорошо 
развитая система огня требовали серьезной огневой обработки главной полосы 
обороны противника. Поэтому я поставил артиллерии задачу уничтожить живую силу 
и технику противника во второй и третьей траншеях, разрушить опорные пункты в 
ближайшей глубине обороны и подавить на позициях минометы и артиллерию 
противника, для чего в один из периодов артиллерийской подготовки привлечь всю 
массу нашей артиллерии и минометов. При этом я потребовал, чтобы артиллеристы 
обратили особое внимание на подавление и разрушение системы управления войсками 
противника, его наблюдательных и командных пунктов, без чего нельзя было 
рассчитывать на успех прорыва. 

На участках прорыва армий плотность орудий и минометов составляла 236-255 
единиц на 1 км фронта. Так, в 3-й гвардейской армии она составляла 249 орудий и 
минометов, в 13-й - 255, в 60-й - 236 и в 38-й - до 254. Использование 
артиллерии в операции и в бою - это большое искусство. Можно собрать очень 
много орудий и минометов, но если плохо спланировано их использование, не 
налажено взаимодействие, то никакое количество артиллерии не даст нужного 
эффекта. 

Артиллерийскую подготовку планировалось провести в течение 1 час. 40 мин. По 
периодам эта подготовка разделялась следующим образом: первый огневой налет - в 
течение 15 мин., подавление, разрушение и уничтожение - 60 млн., огневой налет 
по артиллерийским и минометным батареям противника - 10 мин. и последний 
огневой налет - 15 мин. 

Атаку пехоты и танков предусматривалось обеспечить огневым валом. 

Для того чтобы скрыть от противника основную группировку артиллерии и участки 
предстоящего прорыва, не допустить рассекречивания готовящейся операции, 
пристрелка артиллерии проводилась методом пристрелочных орудий по планам 
командующие артиллерией армий, корпусов и дивизий преимущественно утром и 
вечером, т. е. при температуре, близкой к той, которая должна быть во время 
артиллерийской подготовки. Чтобы скрыть пристрелку на ударных направлениях, на 
других участках артиллерия вела огонь с такой же интенсивностью и в таком же 
темпе. В целях сокращения числа пристрелочных орудий огневые позиции дивизионов 
были расположены компактно. Подготовка проводилась на полной топографической 
основе, и все обнаруженные и засеченные цели были взяты под наблюдение и огонь 
нашей артиллерии. 

К началу операции на складах и в войсках имелось 3,3 боекомплекта боеприпасов 
для орудий и минометов. 

Расход боеприпасов планировался так. На первый день боя выделялось 2 
боекомплекта: из них 1,5 боекомплекта-на артиллерийскую подготовку и 0,5 
боекомплекта - на бой в глубине. В последующие дни расход боеприпасов 
планировался от 0,25 до 0,5 боекомплекта. 

Пополнение войск боеприпасами мы предполагали производить с таким расчетом, 
чтобы поддерживать в соединениях неснижаемый постоянный запас от 1 до 1,2 
боекомплекта. 

Следует сказать, что вопрос планирования и обеспечения боеприпасами огромного 
количества артиллерии, которое было во всех фронтах, - дело не только сложное, 
но и весьма трудоемкое. Достаточно представить себе. что боекомплект 
боеприпасов нашего фронта занял бы около 15 тыс. вагонов, а мы имели во фронте 
более 3 боекомплектов. 

Питание фронта боеприпасами, как и продовольствием, осуществлялось без перебоев.
 

Нужно отдать должное нашим оружейникам - рабочим, инженерам, техникам, 
Государственному Комитету Обороны, маршалу артиллерии Н. Д. Яковлеву и 
генерал-полковнику И. И. Волкотрубенко, которые в годы войны проделали 
исключительно напряженную работу по обеспечению советских войск артиллерийским 
вооружением и боеприпасами. 

Управление артиллерией на период артиллерийской подготовки боя и в тактической 
глубине обороны противника было жестко централизовано в руках командующих 
артиллерией дивизий, корпусов и армий. Такая централизация была вызвана 
наличием позиционной обороны противника, стремлением влиять на ход боя 
массированными ударами артиллерии, а также необходимостью отражать контрудары и 
крупные контратаки танковых и механизированных войск противника. 

Наступление войск фронта обеспечивала 2-я воздушная армия. 

Директивой фронта воздушной армии были поставлены задачи массированными 
бомбардировочными и штурмовыми ударами по артиллерийским батареям и живой силе 
содействовать войскам фронта в прорыве оборонительной полосы противника; 
обеспечить с воздуха ввод в прорыв подвижных соединений, т. е. танковых армий, 
и действия их в оперативной глубине; не допустить подхода резервов противника 
на направлении главного удара фронта; ударами по подходящим резервам и 
отступающим войскам воспрепятствовать противнику занять оборону по рекам 
Западный Буг и Гнилая Липа; действиями по штабам и узлам связи противника 
нарушить управление его войсками; завоевать и прочно удерживать господство в 
воздухе; надежно прикрывать боевые порядки наземных войск на направлении 
главного удара; вести непрерывную разведку и наблюдение за полем боя и в 
оперативной глубине. 

В составе 2-й воздушной армии находилось девять авиационных корпусов, три 
отдельные авиационные дивизии, четыре отдельных авиационных полка и четыре 
отдельные авиационные эскадрильи. Во всех этих соединениях и частях 
насчитывалось 679 бомбардировщиков, 1419 истребителей, 1046 штурмовиков, 102 
разведчика и корректировщика{66}. Базирование армии перед началом операции было 
благоприятным. 

Созданная сеть аэродромов обеспечивала возможность посадки каждого полка на 
свой аэродром. 

Такой мощной авиационной группировкой фронт располагал впервые. 

Основные силы авиации было решено использовать в двух ударных группировках - на 
рава-русском и львовском направлениях. В связи с этим боевой состав 2-й 
воздушной армии был разделен на две группы - северную и центральную. Северная 
группа в составе четырех авиационных корпусов поддерживала и обеспечивала 
действия 3-й гвардейской и 13-й армий, 1-й гвардейской танковой армии и 
конно-механизированной группы генерала В. К. Баранова. Центральная группа 
состояла из пяти авиационных корпусов и должна была обеспечить действия 60-й, 
38-й, 1-й гвардейской, 3-й гвардейской танковой и 4-й танковой армий, а также 
действия конно-механизированной группы генерала С. В. Соколова. 

В среднем каждому самолету планировалось сделать не менее двух самолето-вылетов 
в день. Мы стремились не сильно перегружать авиацию в первые дни, а 
распределить ее усилия равномерно на протяжении всей операции. При планировании 
учитывалось также, что в период 14-18 июля ожидалась плохая погода, и авиация 
действовать не сможет. 

Детально разработанные планы взаимодействия с наземными войсками были доведены 
до командиров полков. С ними ознакомились также командиры эскадрилий. 

Прорыв сильной обороны противника и форсирование многочисленных водных преград 
в оперативной глубине требовали умелого использования инженерных войск. Перед 
инженерными войсками в период подготовки операции стояли следующие задачи: 
вести непрерывную инженерную разведку системы обороны противника, его 
инженерных мероприятий; отремонтировать дороги, мосты во фронтовом, армейском и 
войсковом тылах; заготовить необходимые материалы для дорожных и мостовых 
работ; подготовить в инженерном отношении районы сосредоточения войск и 
исходного положения для наступления: подготовить инженерные части и 
переправочные средства к форсированию водных преград. В ходе подготовки 
операции все эти задачи инженерными частями фронта были выполнены успешно. Я 
хочу привести некоторые цифры, характеризующие количество работ, выполненных 
инженерными частями до начала операции. 

Так, с 1 мая по 10 июля инженерными частями фронта было построено, 
восстановлено и отремонтировано 3300 км дорог, построено и отремонтировано 360 
мостов протяженностью более 5300 м. Наиболее крупные мосты под грузы 30 и 60 
тонн были построены на реках Днестр, Збруч, Прут и Серет{67}. При подготовке 
исходного района было построено: траншей - 2241 км, ходов сообщения - 679 км, 
окопов пулеметных - 22 тыс., дзотов пулеметных - 1426, окопов артиллерийских 
5776, окопов минометных - 5600, командных и наблюдательных пунктов - 5497, 
убежищ и землянок-22992. 

К началу наступления все предусмотренные планом работы по дорожно-мостовому 
строительству были выполнены. Своевременное окончание дорожно-мостовых работ 
имело большое значение для сосредоточения большой массы войск и техники на 
ударных направлениях, способствовало их материальному обеспечению и 
развертыванию операции. 

Исходя из задач, которые предстояло решить фронту в ЛьвовскоСандомирской 
операции, штаб тыла разработал план, в котором намечался ряд мероприятий по 
продовольственному и материальнотехническому обеспечению войск. В армиях были 
созданы неснижаемые запасы продовольствия в количестве 20 суточных норм, 
горюче-смазочных материалов 2,5-4 заправки, 3,3 боекомплекта бвеприпасов; из 
них 1,5 боекомплекта на фронтовых складах. Кроме того, намечалось создать 
фронтовой резерв горюче-смазочных материалов порядка 3000 тонн{68}. 

До начала операции нам удалось перебазировать тыловые части, учреждения, склады 
и госпитали ближе к войскам, закончить восстановление железных дорог, увеличить 
их пропускную способность, а также улучшить их эксплуатацию. К началу 
наступления все работы в основном были выполнены. Войска фронта были обеспечены 
всем необходимым в достаточных количествах. Так, в сухопутных войсках 
горюче-смазочных материалов имелось от 4 до 5 заправок, а в авиации от 10 до 15,
 продовольствия - до 30 суточных норм. Немаловажное значение в подготовке 
операции имела разведка, возглавляемая генералом И. Г. Ленчиком. Внимание 
разведки сосредоточивалось на вскрытии всех мероприятий противника по 
устройству и совершенствованию его обороны, а также перегруппировке войск. 
Разведка велась непрерывно, в том числе и боевая. В результате удавалось 
вскрыть изменения, которые происходили у противника. 

Большую работу провела авиационная разведка, которая засняла все полосы обороны 
и основные оборонительные сооружения первой полосы. На основании этих 
фотоснимков было выявлено около 30 тыс. различных тактических объектов. Правда, 
потребовалась очень серьезная работа по дешифрированию, так как противник 
создавал много ложных огневых позиций артиллерии и минометов, а также других 
оборонительных объектов. Перед началом наступления было проведено перспективное 
фотографирование полосы предстоящего прорыва на глубину до 15 км. 

По данным разведки, было установлено, что противник уже в течение июня 
перебросил на другие участки фронта три танковые , дивизии. Также удалось 
выяснить, правда, с некоторым опозданием, переброску 16-й и 17-й танковых 
дивизий со Станиславского на рава-русское направление. 

Для обеспечения планирования артиллерийского огня, организации взаимодействия и 
подготовки наступления войск важно было обеспечить командиров всех степеней 
информацией о противнике. В этих целях были изданы бланковые карты масштабов 
1:50000 и 1:25000. Первое издание бланковых карт поступило в войска в начале 
июня 1944 г. По мере накопления новых данных о противнике, а также уточнения 
его оборонительных позиций бланковые карты неоднократно переиздавались. 
Последнее издание карт относится к июлю 1944 г. 

Как показал ход боевых действий, а также проверка на местности эффективности 
артиллерийского огня, бланковые карты были составлены с большой точностью и 
полностью отражали систему обороны противника и расположение его огневых 
средств. Бланковки, как их тогда называли, доведенные до командира роты и 
командира батареи, были основным документом для организации наступления и атаки,
 а также расшифровывали систему огня противника и его огневые точки. 

Перегруппировка войск, о чем уже говорилось, проводилась с большой 
тщательностью. Были организованы специальные мероприятия оперативной маскировки 
и дезинформации противника. 

Но, к сожалению, не все нам хорошо удавалось, так как не все части строго 
соблюдали меры маскировки. Такие нарушения были и среди тыловых частей и 
подразделений. Ремонтные базы, административно-хозяйственные отделы, военторги 
двигались днем, сплошными колоннами, пренебрегали мерами маскировки. Именно это 
и помогло противнику обнаружить перегруппировку войск фронта. В частности, было 
отмечено, что немецкие самолеты-разведчики неоднократно передавали по радио об 
усиленном движении наших войск в северном направлении. 

Как выяснилось из трофейных документов, немецкое командование уже в начале июля 
имело данные о готовящихся ударах на львовском и рава-русском направлениях. 
Немецкой разведкой были вскрыты расположение и состав общевойсковых армий, 
действовавших в первой линии, места сосредоточения 1-го и 6-го гвардейских 
кавалерийских, 25-го и 31-го танковых корпусов и 3-й гвардейской танковой армии.
 Что касается перегруппировки 38-й армии, то она была тоже обнаружена немецкой 
разведкой, но с некоторым опозданием. Эта армия в отношении организации 
перегруппировки была одной из лучших. Противник установил начало вывода войск 
38-й армии 8 июля, и лишь 12 июля немецкая разведка обнаружила 305-ю и 121-ю 
стрелковые дивизии в полосе наступления армии западнее Тарнополя. В то же время 
немецкой разведке не удалось обнаружить перегруппировку 11-го гвардейского 
танкового корпуса 1-й гвардейской танковой армии и 10-го гвардейского танкового 
корпуса 4-й танковой армии. 10-й гвардейский танковый корпус (Уральский 
добровольческий) вообще можно назвать одним из лучших во всех отношениях, в том 
числе и в вопросах организации совершения маршей, дисциплины и ведения боя. 
Немецкое командование считало, что эти корпуса 13 июля еще продолжали 
оставаться в районе Коломыя, тогда как они уже 7 июля находились в новых 
районах сосредоточения. 

В основу боевой подготовки войск к операции был положен опыт, накопленный 
фронтом в 1943 и 1944 гг. Офицерский состав всех родов войск, от командира 
взвода до командира полка, готовили на учебных сборах и проводившихся разборах 
весенних наступательных боев и операций. В штабах фронта и армий были 
организованы кратковременные сборы, на которых обсуждались весенние 
наступательные операции 1944 г. На эти сборы привлекались командиры дивизий, 
корпусов и начальники штабов соединений. Разбор весенних наступательных 
операций с командирами корпусов, командующими армиями и начальниками штабов, 
как об этом уже говорилось, проводил лично я. 

Были также организованы учебные сборы для артиллеристов под руководством 
командующего артиллерией, минометчиков, пулеметчиков, снайперов, разведчиков, 
расчетов противотанковых ружей и бойцов других специальностей. 

В период подготовки операции части и соединения фронта получили значительное 
пополнение людьми, призванными из областей Правобережной Украины. С ними 
проводилась большая работа по боевой и политической подготовке. В целях более 
полного охвата войск боевой учебой была установлена очередность смены частей и 
соединении первого эшелона, находившихся в обороне. В каждом полку было создано 
по одному штурмовому батальону, с которым проводилась специальная подготовка по 
прорыву главной оборонительной полосы противника. Для командования штурмовыми 
батальонами подбирались опытные боевые офицеры, батальоны укомплектовывались 
хорошо подготовленным личным составом. Штурмовые батальоны тщательно 
отрабатывали вопросы проведения атаки, взаимодействия и умелого использования 
всех приданных батальону - средств. Но это не значит, что другие подразделения 
также не про, ходили усиленную подготовку. Была проведена отработка вопросов 
взаимодействия пехоты, танков и артиллерии, штурма позиций противника, 
форсирования водных преград. При подготовке подразделении проводились 
тактические учения с боевой стрельбой. 

Вся эта работа, проводившаяся под неустанным контролем командования армий и 
штабов, командиров корпусов и дивизий несомненно, сыграла положительную роль. 

Важной нашей задачей также было укомплектование соединений и частей фронта 
личным составом. В итоге работы по укомплектованию удалось довести численность 
стрелковых дивизий до 6-7 тыс. человек. При такой численности стрелковых 
дивизий каждая рота была доведена до 70-80 человек и могла успешно выполнять 
поставленные перед ней задачи. 

Много было сделано для подготовки к операции штабов и органов управления. Ход 
боевых действий показал, что заблаговременная и всесторонняя подготовка войск и 
штабов облегчила выполнение поставленных задач в Львовско-Сандомирской операции.
 

Я лично присутствовал при подготовке к операции 3-й гвардейской танковой армии 
(командующий генерал П. С. Рыбалко, член Военного совета генерал С. И. 
Мельников). П. С. Рыбалко собрал командиров, включительно до командира бригады, 
и сам на большом ящике с песком проводил занятия, тщательно разбирая все 
возможные варианты действий корпусов и отдельных соединений. Каждый командир 
бригады и командир корпуса должен был уяснить как свои частные задачи, так и 
задачи, стоящие перед армией в целом. 

Проигрыш предстоящей задачи П. С. Рыбалко проводил высококвалифицированно, со 
знанием дела, предусматривая целый ряд возможных случаев и затруднений, которые 
могут возникнуть при выполнении армией боевых задач. В то же время он обращал 
внимание на организацию службы восстановления, ремонта и боевого питания 
танковых войск. Все это разбиралось на фоне задач, поставленных той или иной 
бригаде или корпусу. Особое внимание обращалось на организацию взаимодействия с 
авиацией, артиллерией и, конечно, с той армией, на участке которой корпус или 
бригада входили в прорыв. 

Опыт войны учит, что при подготовке большой операции нужно обязательно на 
картах, на ящиках с песком, на крупных планах или местности проводить розыгрыш 
предстоящей задачи и учитывать накопленный командованием опыт. После такой 
тщательной подготовки обычно войсками на поле боя достигаются хорошие 
результаты. 

Современный военачальник, кроме тактических и оперативных знаний, должен иметь 
большие способности в области умелой организации боя. От его пытливого глаза 
ничто не должно ускользнуть. 

Исключительно важной и сложной была организация четкого и устойчивого 
управления всей массой войск, действовавших на широком фронте. 

Должен сказать, что для такого хорошо подготовленного и сколоченного организма, 
как штаб фронта во главе с начальником штаба генералом В. Д. Соколовским и 
начальником связи фронта генералом И. Т. Булычевым, эта задача оказалась 
сложной, но вполне выполнимой и посильной. 

Была четко в безотказно организована радиосвязь и проводная связь. Для 
обеспечения надежного и гибкого управления были также выделены подвижные 
средства связи: 32 самолета По-2, 15 автомашин, из них 10 "виллисов" и 12 
мотоциклов с коляской. Из подвижных средств наибольшее значение придавалось 
самолетам, которые намечалось использовать для связи с армиями, подвижными 
конно-механизированными группами, авиацией и тылами. Для этого 3 самолета 
находилось в распоряжении командующего фронтом, 12 - в оперативном управлении, 
10 самолетов выделялось пунктам сбора донесений для обмена корреспонденцией и 7 
всегда находились в резерве. 

Важная и очень ответственная часть работы командования и штаба - это 
организация взаимодействия. Основные принципы и руководящие указания по 
взаимодействию родов войск и армий между собой были даны в оперативной 
директиве фронта. В ней указывались направления ударов общевойсковых армий, 
время и рубеж ввода танковых соединений, т. е. основные данные по 
взаимодействию в оперативной глубине. В утвержденном мною плане говорилось, на 
каком этапе боя и какие задачи выполняет каждый род войск, указывались способы 
осуществления взаимодействия между ними. Кроме того, были разработаны планы 
взаимодействия наземных войск с авиацией, которые также утверждались 
командующим фронтом. 

Особо важное значение придавалось взаимодействию наземных войск с авиацией. Все 
задачи по ее организации отрабатывались на совместных занятиях командующих 
общевойсковыми, танковыми и воздушной армиями с привлечением штабов. Такие же 
занятия проводили командиры авиационных соединений совместно с командирами 
общевойсковых и танковых соединений. Здесь отрабатывались вопросы 
взаимодействия на всю глубину предстоящей операции. Требовалось также, чтобы 
командные и наблюдательные пункты авиационных начальников находились в одном 
месте с командными и наблюдательными пунктами общевойсковых и танковых 
командиров или в непосредственной близости от них. Так, командующий 2-й 
воздушной армией с оперативной группой находился на наблюдательном пункте 
вместе с командующим войсками фронта, командиры авиационных корпусов - на 
наблюдательных пунктах командующих армиями. Кроме того, определялся порядок 
переключения авиационных соединений на поддержку танковых армий и 
конно-механизированных групп с началом их ввода в прорыв. Так, 1-й гвардейский 
смешанный авиационный корпус поддерживал действия 3-й гвардейской армии в 
период прорыва тактической глубины обороны противника. Ему же была поставлена 
задача поддержать действия конно-механизированной группы генерала В. К. 
Баранова. 

Словом, организации взаимодействия от фронта до подразделения было уделено 
большое внимание. 

В результате организационной работы, проделанной командирами всех степеней, 
штабами и войсками по планированию и подготовке фронтовой наступательной 
операции, к исходу 12 июля 1944 г. войска фронта были готовы к выполнению 
поставленных задач. Войска заняли исходное положение для наступления, 
артиллерия - огневые позиции. 

К этому времени войска Белорусских фронтов, стремительно развивая наступление, 
завершали бой по овладению Вильнюсом, заняли Волковыск, Ковель и подходили к 
Кобрину, громя крупные силы немецко-фашистских войск. Ближайшие оперативные и 
стратегические резервы немецкого командования были втянуты в эти бои. 

Все это создавало благоприятную обстановку для перехода в решительное 
наступление войск 1-го Украинского фронта. 

Я очень кратко рассказал о планировании и подготовке операции. Но даже из 
сказанного видно, что дело это очень трудоемкое, сложное и ответственное - тем 
более, если готовится стратегическая операция, имеющая два участка прорыва. 

Мне хочется отметить и то, что в период подготовки операции все командиры и 
политработники работали с большим напряжением и старанием. 

Я никого не могу упрекнуть за недобросовестность или за нечеткое выполнение 
приказов и распоряжений. Весь командный состав работал с большой 
ответственностью и оперативно. 

Боевые действия 

Из опыта предыдущих операций мы учли, что противник всегда пытается обмануть 
нас, отведя свои войска с первой полосы обороны на второю, чтобы сохрани! ь 
силы в период артподготовки и сорвать наше наступление. Учитывая это, было 
решено с вечера 12 июля провести разведку боем, а с рассветом следующего дня 
начать действия передовыми батальонами. 

Действительно, разведка установила, что на рава-русском направлении гитлеровцы 
в ночь на 13 июля под прикрытием арьергардов стали отводить главные силы на 
вторую полосу обороны. Используя столь выгодно сложившуюся обстановку, мы 
решили, не проводя артиллерийской подготовки, перейти в наступление главными 
силами 3-й гвардейской и 13-й армий, поддержав их авиацией. 

Боевые действия в течение дня развивались успешно. Но смять . противника во 
время отхода и на его плечах с ходу занять вторую полосу обороны, к сожалению, 
не удалось. Отойдя на вторую полосу, немцы оказывали упорное и организованное 
сопротивление. Потребовалось провести артподготовку, осуществить ввод вторых 
эшелонов стрелковых корпусов и подготовить атаку по-настоящему. 

В результате упорных боев за вторую оборонительную полосу, куда враг выдвинул 
из резерва 16-ю и 17-ю танковые дивизии, к исходу 15 июля вся тактическая зона 
обороны противника была прорвана на глубину 15-30 км. В этот же день для 
действия в оперативной глубине была введена конно-механизированная группа 
генерала В. К. Баранова, а с утра 17 июля - 1-я гвардейская танковая армия 
генерала М. Е. Катукова. Успешно развивая наступление, она с ходу форсировала 
Западный Буг и продолжала продвигаться вперед. Конно-механизированная группа 
овладела населенными пунктами Каменка-Струмиловская, Деревляны. 

Важным событием явилось форсирование Западного Буга и вступление войск нашего 
фронта 17 июля на территорию Польши. 

Войска 3-й гвардейской и 13-й армий, используя успех танковых соединений, 18 
июля продвинулись на 20-30 км и охватили бродскую группировку с севера, 
северо-запада и запада. Особенно выгодное положение занимала 13-я армия. 

Прорыв на львовском направлении проходил в более сложной и напряженной 
обстановке. За день до наступления разведкой и действиями передовых батальонов 
было установлено, что фашисты продолжают удерживать свои позиции главными 
силами. В связи с этим после мощной артиллерийской подготовки, продолжавшейся 1 
час 30 мин., и массированных ударов авиации 14 июля перешли в наступление 
главные силы 60-й н 38-й армий. К исходу дня войска смогли продвинуться лишь на 
3- 8 км. 

Командование фронта и раньше не тешило себя надеждами на легкость прорыва на 
львовском направлении, так как знало, что здесь у противника очень сильная 
оборона, опиравшаяся на естественные рубежи и хорошо развитые системы 
инженерных сооружений, артиллерийского и минометного огня. 

Немцы принимали все меры к тому, чтобы не допустить прорыва наших войск. Они 
ввели в бой к концу первого дня операции и с утра 15 июля все тактические 
резервы, а на участке Колтув, Зборов - оперативные резервы: 1-ю и 8-ю танковые 
дивизии и 14-ю пехотную дивизию СС "Галиция". 

Ожесточенные бои развернулись на всем фронте 60-й и 38-й армий. Особо 
напряженная обстановка сложилась в полосе наступления 38-й армии. Немецкое 
командование, создав ударную группировку из 1-й и 8-й танковых дивизий, с утра 
15 июля начало массированные контрудары. Врагу удалось на некоторых участках 
потеснить части 38-й армии на 2-4 км. Чтобы выправить положение, 2-й воздушной 
армии было приказано нанести массированные удары бомбардировочной и штурмовой 
авиаций по танковой группировке гитлеровцев на участке этой армии. 

Вот тут и проявились вся сила и мощь нашей авиационной группировки, 
находившейся в распоряжении командующего фронтом. Во второй половине дня 15 
июля бомбардировщики и штурмовики 2-й воздушной армии совершили около 2 тыс. 
самолето-вылетов. Ударами авиации и артиллерии 38-й армии вражеские танковые 
дивизии были дезорганизованы, понесли значительные потери и наступательные 
возможности их к исходу дня резко снизились. 

Контрудар противника был отбит. Настало время вводить наши танковые армии. 

3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко вводилась утром 16 июля. 
Но выдвигаться она начала уже 15 июля. Когда части 60-й армии прорвали оборону 
противника в глубину 18 км и на 4-6 км в ширину, образовался узкий коридор 
прорыва. Он и был использован для ввода 3-й гвардейской танковой армии. В 
создании этого коридора большая заслуга принадлежит отлично действовавшей 322-й 
стрелковой дивизии, которой командовал П. Н. Лащенко, ныне генерал армии. 

Около 3 час. утра 16 июля мне позвонил П. С. Рыбалко. Он доложил об успехе 
войск 60-й армии и передовых отрядов бригад, вышедших в район Золочева на 
сравнительно узком фронте, и просил разрешения ввести в бой главные силы 
танковой армии. Я без колебаний дал согласие. Такое рискованное решение 
оправдывалось общей обстановкой. Вводя в сражение 3-ю гвардейскую танковую 
армию, я был уверен в успехе. Армию пришлось вводить в узкий коридор шириной 
около 6 км между населенными пунктами Колтув и Тросьцянец Малы. Нельзя было 
рассчитывать, чтобы танковая армия всегда вводилась в прорыв, имея достаточно 
широкий коридор. Армия двигалась по одному маршруту сплошной непрерывной 
колонной, но ее продвижение проходило успешно, поскольку ввод был организован 
хорошо. 

Вечером 16 июля генерал П. С. Рыбалко донес, что его корпуса вышли в район 
северо-восточнее Золочева, а передовые отряды армии выдвинулись к реке Пелтев. 

Немцы, почувствовав угрозу окружения бродской группировки, начали 
сосредоточивать южнее так называемого "колтувского коридора" крупные силы 
пехоты и танков. С утра 17 июля они предприняли ряд контратак с целью 
ликвидировать образовавшийся прорыв и перехватить коммуникации 3-й гвардейской 
танковой армии. 

В этой напряженной обстановке требовалось быстро выдвинуть соединения армии в 
оперативную глубину и расширить образовавшийся коридор. Его перехват мог иметь 
для нас плохие последствия. Я решил после занятия 60-й армией Золочева ввести в 
действие и 4-ю танковую армию. Она должна была войти в прорыв из-за левого 
фланга 3-й гвардейской танковой армии и стремительно развивать наступление в 
направлении на Городок (30 км западнее Львова). При этом генералу Д. Д. 
Лелюшенко было приказано не ввязываться танковыми соединениями во фронтальные 
бои за Львов, а обходить его с юга, отрезая пути отхода противнику на юго-запад 
и запад. 

Выход танковых армий на оперативный простор открывал широкие возможности для 
маневра войск, обеспечивал высокие темпы наступления и крупные оперативные 
результаты. На примере этой операции мы еще раз убедились, что ввод в сражение 
танковых войск даже в такой сложной обстановке, их стремительное и смелое 
продвижение в оперативную глубину может обеспечить успех прорыва. 

Ввод в сражение танковых армий в первый день операции для завершения прорыва 
тактической зоны обороны врага пли включение их в первый оперативный эшелон 
доказали свою целесообразность. Это подтверждает опыт и Уманско-Ботошанской и 
Пражской операций, а также выход 1-й танковой армии к Висле и форсирование ее в 
первом эшелоне. 

К сожалению, у Ставки в то время было другое мнение относительно использования 
танковых армий. Полагаю, что теперь разногласий об оценке ввода танковых армий 
в прорыв уже не возникает. Но тем не менее следует по этому вопросу высказать 
свою точку зрения. 

Даже в 1944 г. находились отдельные военачальники, которые прорыв обороны 
противника в полевых условиях считали возможным проводить только стрелковыми 
войсками, т. е. штыком, пулеметом и артиллерией, а уже потом вводить танковые 
армии в прорыв. Хорошо, если стрелковые войска в таком наступлении были 
насыщены достаточным числом танков непосредственной поддержки пехоты, тогда еще 
можно было рассчитывать на успех. Но их для поддержки пехоты иногда было мало. 
При этом получался не прорыв, а прогрызание, пехота несла большие потери, а за 
ней стояли танковые армии и ждали, пока им будет обеспечен прорыв. 

Участники войны знают, что во время наступления даже бывалая в боях пехота, как 
только застрочит пулемет, немедленно залегает. А если навстречу выползала 
"бронеединица", то наступление на длительное время приостанавливалось. Пехота 
ждала, когда подойдет наша артиллерия или танки и подавят эту "бронеединицу" 
или даже пулемет. 

Для танков же, находящихся в боевых порядках пехоты, пулемет - не препятствие и 
"бронеединица" - не преграда, особенно когда наступает такая мощь, как танковая 
армия. 

Итак, наше наступление развивалось успешно. Здесь нельзя хотя бы вкратце не 
остановиться на окружении бродской группировки противника и ее уничтожении. 
Окружение завершилось 18 июля с выходом конно-механизированной группы В. К. 
Баранова к югу от Каменки-Струмиловской, а частей 3-й гвардейской танковой 
армии - в район Деревлян. Бродская группировка немецко-фашистских войск 
состояла из восьми дивизий, которые занимали сравнительно обширный район. 

Нам было ясно, что противник уже не располагал резервами, которые могли бы 
задержать или приостановить успешное наступление войск фронта, так как 
ближайшие оперативные резервы немцев уже были израсходованы и других резервов 
поблизости не было. В этих условиях сопротивление окруженных войск не могло 
продолжаться долго. Все попытки противника вырваться из окружения, равно как и 
ликвидировать наш коридор одновременными встречными ударами пехоты и танков с 
севера и юга, не принесли врагу никакого успеха. 

В "колтувском коридоре", против которого велись непрерывные атаки врага, 
находился передовой командный пункт командующего 60-й армией генерал-полковника 
П. А. Курочкина, что положительно сказалось на управлении войсками. 

Мы с членом Военного совета фронта генералом К. В. Крайнюковым прибыли к 
генерал-полковнику П. А. Курочкину на передовой КП и наблюдали, как он умело 
руководит отражением вражеских контрударов. 

Наблюдательный пункт находился на опушке леса. В это время наши части 
прочесывали лес, очищая его от вражеских автоматчиков. Шла ожесточенная 
автоматная стрельба, однако это не нарушало управления и руководства боем. 

Особую активность противник проявлял на флангах 60-й армии и контратаковал их с 
севера и юга. Избранное командармом место было оправдано сложившейся 
обстановкой. В армии было много войск, и он должен был руководить ими, находясь 
на близком расстоянии от них и по возможности видя поле боя. Кроме частей 60-й 
армии, среди которых особенно выделялся 15-й стрелковый корпус (командир 
корпуса генерал П. В. Тертышный), в этом коридоре уже действовали 3-я 
гвардейская и 4-я танковые армии, а также по моему приказу были дополнительно 
введены 4-й гвардейский танковый корпус под командованием генерала П. П. 
Полубоярова а 31-й танковый корпус под командованием генерала В. Е. Григорьева. 


Основными факторами, обеспечившими успех и быстрое окружение и уничтожение 
бродской группировки, являлись: выход 1-й и 3-й гвардейских танковых армий и 
конно-механизированной группы генерала В. К. Баранова глубоко в тыл врага; 
довольно быстрое наступление 13-й армии на правом фланге; надежное обеспечение 
флангов коридора" путем наращивания сил из глубины за счет вторых эшелонов и 
резервов армий фронта; наращивание силы удара в глубину; успешное развитие 
наступления на раварусском направлении, что не позволило противнику осуществить 
маневр своими силами и резервами. 

Обстановка для врага создалась сложная. 

Все войска противника были скованы и не могли маневрировать. 

Непрерывными ударами с воздуха, огнем артиллерии, атаками танков и пехоты 
окруженные немецкие войска были дезорганизованы. 

Вначале стали сдаваться отдельные солдаты и мелкие группы, а затем уже целые 
части. 

К исходу 22 июля бродская группировка врага прекратила свое существование. 
Советские войска уничтожили более 38 тыс. немцев, захватили большие трофеи, 
взяли в плен 17 тыс. солдат и офицеров, в том числе командира 13-го армейского 
корпуса генерала Гауффе с его штабом, а также командиров дивизий генералов 
Линдемана и Недтвига. 

Как выяснилось из допроса пленных генералов, они и не представляли себе той 
опасности, которая возникла в результате окружения их группировки. 

Разгром в течение пяти суток бродской группировки противника имел большое 
оперативное значение. Теперь войска нашей львовской ударной группировки могли 
полностью развернуть свои силы для наступления на Львов. 

О борьбе за Львов в нашей военно-исторической литературе сказано немало. Но мне,
 руководившему всем ходом операции, хотелось бы внести некоторые уточнения и 
ясность, поскольку в описании этой операции имеются некоторые расхождения. 

Одновременно с уничтожением бродской группировки наши войска продолжали 
наступление. Особенно успешно оно развивалось на правом крыле фронта. Это 
открывало большие возможности для более энергичных действий войск центра и 
левого крыла на направлениях Львов, Галич и Станислав, где наступательная 
операция развивалась довольно медленно. 

20 июля генералу М. Е. Катукову был отдан приказ повернуть 1-ю гвардейскую 
танковую армию на юго-запад и стремительно развивать наступление к реке Сан с 
тем, чтобы, форсировав ее, перехватить пути отхода противника на запад. 

Должен сказать, что такое направление удара 1-й гвардейской танковой армии, а 
также выход на подступы к Львову одного корпуса 13-й армии создавали выгодную 
обстановку для разгрома львовской группировки противника. 

На этом вопросе я останавливаюсь подробнее потому, что до сих пор он 
недостаточно точно отражен в некоторых публикациях. 

В связи с поворотом армии М. Е. Катукова на Ярослав и Перемышль и некоторой 
задержкой 3-й гвардейской армии генерала В. Н. Гордова образовался разрыв между 
войсками 3-й гвардейской I армии и 13-й армии. Поэтому конно-механизированная 
группа 1-С. В. Соколова получила задачу из района Рава-Русская нанести 
фланговый удар на Фрамполь и, действуя по вражеским тылам, облегчить 
продвижение войск генерала В. Н. Гордова. 

С выходом в район Красник, Вильколаз конно-механизированная группа должна была 
установить взаимодействие с соединениями 1-го Белорусского фронта. В дальнейшем 
форсировать с ходу Вислу и захватить плацдармы. 

В ходе выполнения этих задач 17 июля войска 3-й гвардейской армии и 
конно-механизированной группы генерала С. В. Соколова, а затем войска 13-й 
армии пересекли государственную границу с Польшей и приступили к освобождению 
ее юго-восточных районов. 

Конно-механизированная группа генерала В. К. Баранова вместо стремительного 
броска на запад ввязалась во фронтальные бои за Жолкев и не выполнила в срок 
поставленные перед ней задачи. В связи с этим 20 июля мною было послано 
указание: "Топтание группы вторые сутки перед слабым противником - преступление.
 

Приказываю: 

1. Обходным маневром решительно выполнить приказ по захвату Жолкев к исходу 20.
7.44. 

2. После захвата Жолкев наступать Немиров, более глубоко охватывать львовскую 
группировку противника. 

3. Войдите в боевую связь с Рыбалко..."{69} 

21 июля генералу В. К. Баранову вторично было отдано следующее указание: "Вы 
опять ввязались во фронтальные бои за Жолкев и вторые сутки сковали 
конно-механизированную группу. Приказываю: двумя кавдивизиями и 25 танковым 
корпусом энергично двигаться на Немиров, Ярослав, форсировать р. Сан, громить 
штабы, тылы. В Жолкев блокируйте противника вместе с пехотой Пухова, на Ярослав 
идет армия Катукова, свяжитесь с ней. Исполнение донести"{70}. 

Поворот корпуса обеспечил дальнейший успех его боевых действий. 

Львов был одним из важных стратегических объектов и крупным центром 
коммуникаций противника, во многом определявшим устойчивость его обороны. В 
связи с этим сам город и прилегающая к нему местность были сильно укреплены 
противником. Кстати, местность к востоку и северо-востоку от города очень 
благоприятствовала устройству обороны. 

Ближайшие селения противник превратил в опорные пункты с развитой системой 
инженерных укреплений и заграждений. По всем данным, гитлеровцы готовились 
упорно драться за город. Удерживая Львов, они стремились выиграть время для 
занятия выгодного рубежа обороны по реке Сан. Но слабость обороны заключалась в 
том, что имевшиеся у противника на львовском направлении оперативные резервы 
были израсходованы в первые дни операции, для обороны Львова он мог 
использовать лишь отходившие части и войска, подтянутые со Станиславского 
направления. 

К исходу 18 июля на львовском направлении сложилась благоприятная для нас 
обстановка. В районе Львова враг имел мало сил. Войска 3-й гвардейской танковой 
и 13-й армий находились в 20- 30 км от города, 4-я танковая армия своим 10-м 
гвардейским танковым корпусом вышла в район Ольшаницы (40 км восточнее Львова). 
В этой ситуации я отдал командармам 3-й гвардейской и 4-й танковых армий 
директиву следующего содержания: "Обстановка для стремительных действий вашей 
армии сложилась благоприятно. В районе Львова у противника резервов нет. 

Приказываю: 1. Командарму 3-й танковой не позднее утра 20.7 обходным маневром с 
севера и с северо-запада овладеть Львовой. Группе генерала Баранова приказываю 
овладеть Жолкев. 

2. Командарму 4-й танковой стремительным ударом в обход Львова с юга во 
взаимодействии с 3-й танковой овладеть Львовом. Обеспечить операцию с юга с 
направлений Перемышляны, Миколаюв. 93 тбр оставить в районе Колтув до 
ликвидации противника. 

3. Отданных распоряжений, исполнении донести"{71}. 

Наступление планировалось на утро 20 июля. Но в этот день овладеть Львовом 
танковым армиям, к сожалению, не удалось. В военно-исторических трудах это 
объясняется прибытием в район Львова подкреплений со Станиславского направления,
 а также плохим состоянием дорог и трудностями в снабжении армий, особенно 3-й 
гвардейской танковой армии. Действительно, прошедшие накануне сильные дожди 
испортили дороги. Верно и то, что тылы 3-й гвардейской танковой армии отстали. 
Но главное заключалось в том, что командование этой армии допустило ошибку в 
оценке местности перед Львовом, не учло должным образом подступы к городу. 
Стремясь скорее взять Львов, генерал П. С. Рыбалко двинул свои войска на город 
прямо по дороге Красное - Львов и уперся в торфяное болото, что 
северо-восточнее города. Это было самое трудное место для действий танковых 
войск. А между тем в приказе фронта от 20 июля указывалось: обходить Львов 
глубже с запада{72}. 

Меня очень беспокоили действия 3-й гвардейской танковой армии, которая вместо 
глубокого обхода Львова ввязалась в затяжные бои за проходы на подступах к 
городу. Ее стремительному броску я придавал особое значение. Но, к сожалению, П.
 С. Рыбалко, опытный командарм, всегда отличавшийся продуманностью своих 
оперативных решений, на сей раз втянулся в тяжелые бои под Львовом на очень 
неудобной местности, и выгодная обстановка для маневра армии в обход города с 
северо-запада и запада им не была использована. 

В это время главные силы 4-й танковой армии, преодолевая сильное сопротивление, 
вели безуспешные бои на юго-западных подступах к Львову. Причем командарму 4-й 
танковой армии по директиве от 19 июля, приведенной выше, было указано: 
"Обеспечить операцию с юга с направлений Перемышляны, Миколаюв. 93 тбр. 
оставить в районе Колтув до ликвидации противника", но вопреки этому приказу 
6-й гвардейский механизированный корпус 4-й танковой армии вел бой в 
"колтувском коридоре" вместе с частями 60-й армии. 

21 июля генералу Д. Д. Лелюшенко было отдано следующее распоряжение: 
"Окруженные части бродской группировки противника успешно уничтожаются нами в 
районе Бялы Камень. Приказываю: энергично выполнять поставленную задачу, не 
оглядываться назад, стремительно выходить на Городок (Грудек Ягильонский)"{73}. 


Противник, упредив нас, сумел укрепить действовавшую под Львовом группировку 
переброшенными туда из района Станислава тремя дивизиями. К сожалению, 
некоторые авторы в своих работах о Львовской операции не учитывают изменившуюся 
обстановку в районе Львова к исходу 21 июля 1944 г., рассматривают ее в статике,
 т. е. по состоянию на 19 июля, когда во Львове не было значительных сил 
противника. Видимо, они неправильно понимают директиву командующего фронтом 3-й 
гвардейской и 4-й танковым армиям от 21 июля, в которой требовалось не 
ввязываться в затяжные бои за Львов, а обходить его северо-западнее (для 3-й 
гвардейской танковой армии) и южнее на Городок (для 4-й танковой армии). Здесь 
нет необходимосги доказывать, что задача командования фронтом и армий 
заключается в том, чтобы в ходе операции всегда учитывать изменения обстановки, 
активно вмешиваться в события, направляя их по выгодному для нас руслу. Словом, 
нужно всегда не созерцать события, а командовать войсками так, чтобы решительно 
ломать планы врага и одерживать победу. 

Таким образом, обстановка, сложившаяся под Львовом к исходу 21 июля, уже не 
позволяла овладеть городом с ходу силами только танковых армий. Требовалось 
другое решение, о чем будет сказано дальше. Но хотя Львов мы с ходу и не взяли, 
однако с выходом танковых армий на подступы к нему положение на левом крыле 
нашего фронта значительно улучшилось. 

Немецкое командование, опасаясь флангового удара советских войск со стороны 
Перемышлян на юг, 20 июля стало отводить со Станиславского направления на запад 
части 24-го танкового и 59-го армейского корпусов. 

Войска 38-й и правого фланга 1-й гвардейской армий, сбивая арьергарды врага, 
начали преследование. Чтобы отрезать пути отхода, командующий 4-й танковой 
армией генерал Д. Д. Лелюшенко получил указание: "С целью не допустить отхода 
львовско-станиславской группировки противника через р. Сан на запад приказываю: 
главными силами армии нанести немедленно стремительный удар на Самбор; к исходу 
25.7 овладеть районом Хырув, Самбор, громить тылы отходящей группировки 
противника и не допустить отхода на запад львовско-станиславской группировки 
противника. 

Конно-механизированная группа Баранова имеет задачу занять с запада переправы 
через р. Сан на участке м. Дубецка, Санок. 

Установите с ними связь. Получении исполнении доносить"{74}. 

Итак, к исходу 21 июля наступление войск 1-го Украинского фронта развернулось в 
400-километровой полосе от Грубешува до Днестра. Завершалось уничтожение 
окруженной бродской группировки противника. Соединения 1-й гвардейской танковой,
 13-й армий и конно-механизированной группы генерала В. К. Баранова, обходя 
Львов с северо-запада, развивали наступление к реке Сан. 

На очередь встал вопрос о быстрейшем разгроме львовской группировки и 
освобождении Львова. 

Мы приняли решение, используя успех 1-й гвардейской танковой и 13-й армий, 
ускорить обход Львова танковой армией П. С. Рыбалко с северо-запада и запада, 
4-й танковой армией Д. Д. Лелюшенко - с юга, а войсками 60-й армии нанести удар 
с востока. 38-я армия должна была продолжать энергичное наступление от 
Перемышлян на южную окраину Львова. 

Мне хочется подчеркнуть, что, планируя двусторонний обход Львова двумя 
танковыми армиями, мы не ставили себе задачи окружить, а затем уничтожать 
противника в районе города. Бои за сильно укрепленный Львов могли не только 
привести к тяжелым разрушениям этого прекрасного древнего города с его 
историческими памятниками, но и надолго сковать наши крупные силы, в том числе 
и танковые армии. А враг получил бы возможность организовать прочную оборону по 
рекам Сан и Висла. 

Я принимал все меры к тому, чтобы побудить генерала П. С. Рыбалко прекратить 
бесплодные бои у Львова. Связи ВЧ с ним не было, а передаваемые радиограммы не 
приводили к желаемому результату. Посланный к П. С. Рыбалко на самолете 
начальник штаба танковой армии генерал-майор Д. Д. Бахметьев из-за вынужденной 
посадки не смог доставить ему приказ. Тогда к П. С. Рыбалко был послан 
представитель командования фронта с моим приказом следующего содержания: "1-я 
гвардейская танковая армия овладела Олешице, Любачев и стремительно наступает 
на Ярослав, чем создана выгодная обстановка для глубокого охвата львовской 
группировки противника и ее разгрома. Приказываю: 

Первое. Прикрыться против Львова. 

Второе. Главными силами армии обходить Львов глубже, имея задачей стремительно 
выйти в район Яворов, Мостиска, Судовая Вишня, отрезать пути отхода львовской 
группировке противника на запад. Яновский лесной массив обойти с севера. 31-й 
тк - уничтожить группировку противника в районе Стар. и Нов Ярычев, Дзедзилув и 
после выполнения задачи оставаться в районе Дзедзилув, Нов. Ярычев. 

Исполнение донести"{75}. 

Представитель командования разъяснил генералу П. С. Рыбалко, какое значение 
имеет глубокий обход львовской группировки с северо-запада, и потребовал от 
имени командования фронта решительных действий. 

П. С. Рыбалко уяснил смысл моего требования и немедленно приступил к 
перегруппировке. Оставив на занимаемом участке две танковые бригады и два 
мотострелковых батальона, он с наступлением темноты 22 июля начал выдвижение 
главных сил 3-й гвардейской танковой армии в обход Яновского лесного массива в 
указанный район, куда они и вышли 24 июля. Этот блестящий марш-маневр имел для 
фронта важное оперативное значение. 

Великолепно проявили себя здесь танкисты 7-го гвардейского танкового корпуса 
этой армии (командир корпуса В. В. Новиков) и бойцы 9-го механизированного 
корпуса (командир корпуса И. П. Сухов). 

В то время как войска генерала П. С Рыбалко совершали марш-маневр в район 
Яворова, 4-я танковая армия приближалась к Львову. 

Ее командующий генерал Д. Д. Лелюшенко, имея задачу наступать на Самбор, чтобы 
не допустить отхода противника на юго-запад, решил "по пути" частью сил 
ворваться во Львов. 

К исходу 22 июля главные силы армии завязали бои на южной окраине Львова, а ее 
10-й гвардейский танковый добровольческий корпус ворвался в город. Корпус 
дрался хорошо, но гитлеровцам удалось его отсечь от остальных сил армии. 

24 июля были даны указания командующему 60-й армии: "Тов. Курочкину. Вы стоите 
перед слабым и потрепанным противником. Все пути отхода противника, кроме на 
Самбор, отрезаны. С запада на Львов наступает Рыбалко. Большую половину города 
захватил Лелюшенко. 

Приказываю: к исходу 24.7.44 г. овладеть Львовом. Донесите причину задержки. 
Предупреждаю Вас, что Вы плохо держите связь. От Вас лично нет непрерывных 
донесений, а обстановка этого требует"{76}. 

Таким образом, с 24 июля развернулось концентрическое наступление на Львов. С 
востока и северо-востока наступали войска 60-й армии. 10-й гвардейский танковый 
корпус вел бой в городе. Западнее Львова в район Яворова вышел 6-й гвардейский 
танковый корпус 3-й гвардейской танковой армии. 

У немцев оставался лишь один путь отхода на юго-запад - на Самбор. Учитывая это,
 я приказал генералу В. К. Баранову: "С целью отрезать львовскую группировку 
противника от переправ через р. Сан приказываю: в ночь на 24.7 форсировать р. 
Сан севернее Родымно и стремительными действиями вывести главные силы группы 
западнее Перемышль, в район Кросно. Сильными отрядами с артиллерией и танками 
(из танковых полков, дивизий) захватить переправы через р. Сан у Дубецко, Дынув,
 Вара, Санок, где занять оборону фронтом на восток и не допустить отхода 
львовской 1руппировки противника через Сан на запад. 

Для обеспечения группы с запада овладеть Ясло. За р. Сан установить 
взаимодействие с 4-й танковой армией и 60 А. 

Получение подтвердить. Исполнение донести"{77}. 

24 июля командующему 1-й гвардейской танковой армии дается распоряжение: 
"Львовско-станиславская группировка противника отходит в направлении Перемышль 
и Самбор. С целью отрезать основные пути отхода львовской группировки 
противника на запад во изменение моей директивы от 23.7.44 за No 76/нш 
приказываю: 

1. Закончить форсирование р. Сан и нанести удар в общем направлении на 
Перемышль с задачей к исходу 24.7 овладеть переправами Дубецко, Кшевча, 
западной частью Перемышль, где организовать прочную оборону фронтом на восток и 
юго-восток; не допустить отхода противника за р. Сан. 

2. Одновременно овладеть Ярослав и для обеспечения себя с запада овладеть 
Пшевурск, Каньчуга, Яворник-Польски. 

3. Иметь подвижный резерв в районе Быстровице, Боратын. 

4. Установить боевое взаимодействие с группой генерала Баранова, имеющей задачу 
овладеть переправами через р. Сан на участке Санок, Дынув. 

5. Получении, исполнении доносить"{78}. 

В течение 24, 25 и 26 июля шли ожесточенные бои на подступах к Львову. Враг, 
опираясь на подготовленные в инженерном отношении позиции и используя выгодный 
для обороны рельеф местности, пытался задержать развитие успеха наших частей. 
26 июля войска 60-й армии овладели рядом опорных пунктов и завязали бои в 
предместьях Львова. Части 4-го гвардейского танкового корпуса генерала П. П. 
Полубоярова, действуя вдоль шоссе Миклашув-Львов, в 23 часа 26 июля ворвались 
на восточную окраину города, где соединились с 10-м гвардейским танковым 
корпусом 4-й танковой армии. 

Находясь в этот день на наблюдательном пункте командующего 60-й армией 
генерал-полковника П. А. Курочкина, я наблюдал за действиями войск армии, 
которые настойчиво стремились как можно скорее освободить Львов и спасти 
население от истребления, а город - от разрушений. 

Здесь же я получил донесение от генерала П. С. Рыбалко о том, что 7-й 
гвардейский танковый корпус перешел в наступление на Львов с запада, но, 
достигнув населенного пункта Городок, встретил организованное сопротивление 
врага и дальше продвинуться не смог. Для усиления 3-й гвардейской танковой 
армии, наступающей на Львов, я приказал вечером 26 июля перебросить туда срочно 
280-ю стрелковую дивизию 13-й армии. Одновременно 6-й гвардейский танковый 
корпус наступал на Перемышль, поскольку обстановка в районе города сложилась 
благоприятная, данные разведки, имевшиеся у генерала Рыбалко, позволяли ему 
двинуть один корпус для наступления на Перемышль. 

К исходу 26 июля в штабе фронта стало известно, что немецкое командование 
приступило к отводу войск львовской группировки на юго-запад. Чтобы избежать 
разрушения города, на рассвете 27 июля перешли в наступление на Львов войска 
3-й гвардейской танковой армии с запада, а 60-я армия силами 23-го стрелкового 
корпуса атаковала с севера, 28-м корпусом - с востока и 106-м - с юго-востока; 
10-й гвардейский танковый корпус 4-й танковой армии продолжал вести напряженные 
бои в городе. Южнее Львова наступала 38-я армия. Мы стремились избежать уличных 
боев в городе, но без них обойтись не вдалось. Разгорелись довольно 
ожесточенные бои как в центре, так и на окраинам. 

Воины показали в этих боях исключительный героизм. Причем он носил массовый 
характер. Военный совет фронта получал об этом множество сообщений из армий. В 
боях за город бессмертный подвиг совершил экипаж танка, которым, командовал 
гвардии лейтенант А. Н. Додонов из 10-го гвардейского танкового корпуса. Члену 
экипажа радисту старшине А. П. Марченко, знающему город, было поручено 
подняться на Львовскую ратушу и укрепить красным флаг. Когда автоматчики, 
остановленные огнем врага, залегли, среди них появился с красным флагом в руках 
А. П. Марченко. Он скомандовал "Вперед! За мной!" и первым бросился к зданию 
ратуши. Автоматчики, воодушевленные его мужественным примером, ворвались в 
здание, завязали рукопашный бой. Огнем и гранатами прокладывал себе путь А. П. 
Марченко. Водрузив над львовской ратушей алый стяг, он пал, сраженный вражеской 
пулей. 

Во Львове, на холме Славы, где покоятся наши доблестные воины, отдавшие жизни в 
борьбе за Львов, и где пылает вечный огонь славы, похоронен гвардии старшина 
Александр Марченко, поднявший над городом флаг победы. Позже жители Львова 
назвали ею именем одну из улиц юрода. 

Утром 27 июля Львов - областной центр Украины, важный узел дорог и крупный 
промышленный и культурный центр - был освобожден от немецко-фашистских 
захватчиков. Разгромленные немецкие части поспешно отходили на запад. 

На следующий день во Львове состоялся митинг, на котором присутствовало много 
жителей, а также воины частей, принимавших участие в освобождении города. 
Выступавшие на митинге жители горячо благодарили наших воинов за избавление от 
гитлеровских оккупантов. На этом митинге довелось выступить и мне. Я говорил о 
достигнутой победе, о том, как войска фронта, изгоняя врага с украинской земли, 
уже вступили на территорию дружественной нам Польши и освободили ряд ее районов.
 Я сказал о мужестве и доблести верных сынов нашего Советского отечества, и о 
том героизме, который был проявлен при освобождении Львова. 

Почти одновременно с освобождением Львова войска 3-й гвардейской танковой армии,
 а также 53-й и 22-й бригад 1-й гвардейской танковой армии 27 июля ночным 
штурмом взяли город и крепость Перемышль. Частями 3-й гвардейской танковой 
армии, атакующими Перемышль обходом с юга, руководил полковник И. И. Якубовский.
 

На правом крыле войска фронта продолжали наступление к Висле. 

К исходу 27 июля войска 3-й гвардейской армии генерала Гордова и 
конно-механизированная группа генерала Соколова вели бои на линии Вильколаз, 
Красник, Ястковице, Ниско; левофланговые соединения вышли к реке Сан. 13-я 
армия, 1-я и 3-я гвардейские танковые армии и конно-механизированная группа 
генерала Баранова громили врага на рубеже Ниско, Соколув, Пшеворск, Дычув, 
Фредрополь, западнее Домбромиля и прочно закрепили за собой плацдарм на реке 
Сан (все пункты на 120-130 км северо-западнее и западнее Львова). 

Войска фронта форсировали реку Сан с ходу и на широком фронте. Успешные 
действия войск правого крыла фронта значительно облегчили выполнение задач на 
львовском и Станиславском направлениях. 

Армии центра фронта - 4-я танковая, 60-я, 38-я - преследовали отходящие к 
Карпатам части врага. 

В результате разгрома противника в районе Львова и потери им городов 
Рава-Русская, Львов, Перемышль, Владимир-Волынский, войска группы армий 
"Северная Украина" не только понесли большие потери, но и оказались расколотыми 
на две части. Одна из них (4-я танковая армия), безуспешно пытаясь отдельными 
разрозненными соединениями оказать сопротивление, откатывалась к Висле. Вторая, 
состоящая из соединений 1-й немецкой танковой армии в 1-й венгерской армии 
(около 20 пехотных и 3 танковых дивизий), отходила на юго-запад, к Карпатам, 
так как пути, ведущие на запад через Перемышль, были отрезаны войсками 3-й 
гвардейской в 4-й танковых армий. 

Между 1-й и 4-й немецкими танковыми армиями образовался разрыв шириной до 100 
км. Здесь действовали лишь отдельные части - один запасной полк охранения, 
рабочие батальоны и другие небольшие части. 

Этот разрыв образовался в результате окружения и разгрома бродской группировки 
противника. Выгодная обстановка нами была использована для стремительного 
наступления войск правого крыла фронта к Висле. 

Так, во время боев за Львов с 25 июля конно-механизированная группа генерала 
Соколова по моему приказу выдвигалась в этот разрыв в район Красника, в тыл 
красноставской группировки противника. Сюда же наступали соединения 3-й 
гвардейской армии Гордова. 

Сложилась выгодная обстановка для стремительного наступления армий правого 
крыла к Висле и на Сандомир, а также для развития успеха армиями левого крыла в 
направлении Дрогобыча и разгрома 1-й танковой армии немцев и 1-й венгерской 
армии в предгорьях Карпат. Теперь задача заключалась в том, чтобы прижать 
противника к Карпатам и разбить его там. 

Для создания фронта обороны на Висле немецко-фашистское командование начало 
перебрасывать сюда управление 17-й армии, 23-ю и 24-ю танковые дивизии из 
группы армий "Южная Украина", две пехотные дивизии и управление 24-го танкового 
корпуса с других участков фронта, две дивизии и несколько отдельных частей из 
Германии. Этими силами оно намеревалось не допустить форсирования Вислы и 
Вислоки советскими войсками. 

Учитывая обстановку, Ставка Верховного Главнокомандования директивами от 27 
июля подтвердила, что основные усилия войск фронта надлежит сосредоточить на 
своем правом крыле для захвата плацдарма на западном берегу Вислы, на участке 
Сандомир - устье Вислоки. 

Ставка указывала, что эту задачу следует решать в тесном взаимодействии с 
войсками 1-го Белорусского фронта, одновременно получившими задачу захватить 
плацдарм южнее Варшавы. Мы понимали, что установление взаимодействия фронтов на 
Висле создаст единую мощную группировку советских войск на берлинском 
стратегическом направлении. 

Рассмотрим кратко, как развивались события на левом крыле фронта. 

27 июля в 5 час. 50 мин. я приказал командующему 1-й гвардейской армией 
главными силами нанести стремительный удар в направлении Ходоров, Дрогобыч, к 
исходу 29 июля овладеть Дрогобычем и выйти на рубеж Дубляны, Сколе. Это значило,
 что главные силы этой армии должны были увеличить среднесуточный темп 
продвижения почти в два раза. С 20 по 26 июля она продвигалась по 10-15 км в 
сутки. Темп хороший, но обстановка требовала его увеличить. Следовательно, за 
три дня предстояло пройти более 70 км. 

27 июля войска 1-й гвардейской армии, продолжая преследовать противника, 
продвинулись на 15 км и к исходу дня вышли на рубеж Городище, Ходоров, Войнилув,
 Грабувка. Войска 18-й армии в этот день продвинулись правым флангом до 20 км и 
к исходу дня вели бои на рубеже восточнее Красна, Яблонка. 

В целях полного использования достигнутого оперативного успеха на львовском 
направлении и разгрома станиславской группировки противника 4-й танковой армии 
была поставлена задача форсированным маршем к утру 28 июля выйти в район 
Самбора, откуда стремительным ударом к исходу дня овладеть Дрогобычем и 
Бориславом, чтобы совместно с 1-й гвардейской армией, вышедшей к этому времени 
своим правым флангом в район Ходорова, разгромить противника и не допустить его 
отхода на северо-запад, за реку Сан. Однако из-за усилившегося сопротивления на 
Днестре и в районе Дрогобыча 4-я танковая армия не смогла полностью выполнить 
поставленную задачу. 

1-я гвардейская армия генерала А. А. Гречко (член Военного совета генерал И. В. 
Васильев) и 18-я армия генерала Е. П. Журавлева (член Военного совета генерал С.
 Е. Колонии) продолжали преследование противника и продвигались к Карпатам. 
Немцы, используя крупные арьергарды, усиленные танками, оказывали упорное 
сопротивление на выгодных естественных рубежах. Действуя напористо, войска 1-й 
гвардейской армии при содействии 18-й армии 27 июля освободили областной центр 
Прикарпатья Станислав. 

В честь освобождения Станислава Москва салютовала славным воинам 1-го 
Украинского фронта. 

После освобождения города бои на всем левом крыле фронта продолжались. 18-я 
армия главными силами развивала наступление в направлении Отыня, Богородчаны и 
одновременно частью сил вела бои за проходы в предгорьях Карпат в районах 
Пасечна, Дора н южнее Ослав-Бяле. К исходу 26 июля соединения 18 и армии вели 
бой на рубеже Богородчаны, Жураки, Пасечна Дора и далее на прежнем рубеже 

Успешные действия наших войск в районах Львова и Перемышля создали очень 
неблагоприятную обстановку для Станиславской группировки немцев. 
Немецко-фашистское командование после неудачных боев восточнее Львова, а также 
в связи с выходом со единении 3-й гвардейской Танковой армии западнее Львова 24 
июля приняло решение отвести свои части из этого района на юго-запад Я 
предвидел, что противник попытается сосредоточить в районах Дрогобыча и 
Борислава крупную группировку сил из частей, ото шедших из районов Львова и 
Станислава, поэтому потребовал от 1-й гвардейской и 18-й армий ускорить темп 
преследования отходящего противника и как можно быстрее овладеть нефтяными 
районами Западной Украины - городами Дрогобыч и Борислав. 

Части, действовавшие в центре и на левом фланге этой армии, сражались на 
прежних рубежах. 28-30 июля войска 1-й гвардейской армии, встречая возросшее 
сопротивление противника, медленно продвигались в общем направлении на Дрогобыч 


Немцы, стремясь задержать продвижение войск армии, на отдельных участках 
переходили в ожесточенные контратаки После неоднократных контратак силами до 
двух полков пехоты при поддержке 40 танков им 28 июля удалось потеснить части 
30-го стрелкового корпуса и овладеть городом Калуш. Но в ходе упорных боев 
части 1-й гвардейской армии 29 июля снова заняли город К исходу 30 июля части 
армии в результате трехдневных упорных боев продвинулись от 8 до 15 км и вели 
бои на рубеже Роздол, Журавно, Збора, Рахув. 

Главные силы 18-й армии в течение 28-30 июля неотступно преследовали противника,
 30 июля овладели железнодорожной станцией Долина, перерезав шоссейную дорогу, 
ведущую через Карпаты в Венгерскую равнину. 

В своем донесении начальник политотдела 18-й армии Л. И. Брежнев сообщал: 
"Благодаря высокому боевому духу личного состава армия в первые же пять дней 
боев (с 23 по 28 июля) добилась значительных успехов. Занято свыше 150 
населенных пунктов, в том числе города Отыня, Недвурна Взято в плен до 4000 
вражеских солдат и офицеров. Захвачены большие трофеи, особенно в Недвурна"{79}.
 

Немецко-фашистское командование упорной обороной на Днестре и контратаками 
стремилось вывести части львовской и станиславской группировок, понесшие 
значительные потери, за реку Сан по наиболее удобному оставшемуся у противника 
пути через Дрогобыч, Самбор, Санок. 

Противник, не без основания опасаясь выхода наших войск в Венгерскую равнину, 
дрался упорно. В течение пяти дней, с 31 июля по 4 августа, особенно 
ожесточенные бои развернулись в районе Долины, Выгоды Чтобы обеспечить отвод 
частей своей 1-й танковой армии в западном и юго-западном направлениях, 
противник предпринимал атаки силами до пяти дивизий, в том числе 8-й немецкой 
танковой и 2-й венгерской танковой дивизиями, пытаясь вернуть дорогу 
Долина-Людвикувка, выводившую в Венгерскую равнину. 

За четыре дня ожесточенных боев группировка немецких войск в районе Долины была 
обескровлена. 

4 августа противник вынужден был начать отход из района Долина-Болехов на запад 
и юго-запад. 

1-я гвардейская армия во взаимодействии с 4-й танковой армией и частью сил 38-й 
армии продолжала наступление и 5 августа овладела важным узлом дорог городом 
Стрый. Войска 18-й армии 4 августа, сломив сопротивление противника в районе 
Выгоды, Долины, с боями продвигались на запад и 5 августа форсировали реку 
Сьвица. Таким образом, с 19 по 28 июля войска 1-го Украинского фронта успешно 
решили все стоящие перед ними задачи. Группе армии "Северная Украина" (1-й и 
4-й танковым армиям немцев, 1-й армии венгров) было нанесено тяжелое поражение. 
Боевые действия войск фронта на этом решающем этапе Львовско-Сандомирской 
операции отличались большим напряжением и огромным пространственным размахом. 
Здесь в весьма сложной фронтовой операции, развернувшейся на фронте протяжением 
более чем 400 км и до 200 км в глубину, решалось последовательно несколько 
крупных оперативных задач, весьма тесно связанных между собой единой 
стратегической целью: ликвидация бродской группировки противника, разгром и 
преследование рава-русской группировки немцев с форсированием реки Сан, 
овладение Львовом и Перемышлем и развитие наступления на Станиславском и 
дрогобычском направлениях. 

Одной из характерных особенностей данного этапа операции являлось то, что 
большинство оперативных задач решалось одновременно и осуществлялось группой 
армий в тесном оперативном взаимодействии с другими группами. 

Так, войска 3-й гвардейской, 13-й и 1-й гвардейской танковой армий и 
конно-механизированной группы решали одну крупную оперативную задачу по 
разгрому рава-русской группировки противника и выходу к реке Сан (с 19 по 23 
июля). Войска 60-й армии во взаимодействии с 3-й гвардейской, 4-й танковой 
армиями и частью сил 38-й армии успешно завершили разгром и пленение бродской 
группировки немцев (с 19 по 22 июля). Основными силами центральной ударной 
группировки фронта с 24 по 27 июля была выполнена задача по овладению Львовом и 
Перемышлем. Войска левого крыла фронта (1-я гвардейская и 18-я армии) в тот же 
период в тесном оперативном взаимодействии с центральной ударной группировкой 
решали оперативную задачу на станиславско-дрогобычском направлении. 

Опыт Львовско-Сандомирской операции показывает, что одновременное решение ряда 
оперативных задач, каждая из которых требует усилий нескольких армий, является 
одной из характерных особенностей современных фронтовых операций. 

В конце июля, когда действия развернулись на двух расходящихся операционных 
направлениях - сандомирско-бреславском и карпатском, надо прямо сказать, что 
управлять войсками стало очень сложно. Возникла необходимость создания 
отдельного управления армиями, нацеленными на преодоление Карпат. 

В конце июля или в начале августа я изложил свои соображения по этому поводу И. 
В. Сталину и просил создать самостоятельное управление для группы войск 
карпатского направления. И. В. Сталин мне ответил, что в распоряжении Ставки 
есть свободное управление 4-го Украинского фронта под командованием 
генерал-полковника И. Е. Петрова, которое может принять войска 1-й гвардейской 
и 18-й армий. Генерал И. Е. Петров прибыл к нам на КП в город Родзехув 4 
августа, а на следующий день по директиве Ставки 1-я гвардейская и 18-я армии 
вошли в состав 4-го Украинского фронта. 

Теперь войска 1-го Украинского фронта, действуя на одном операционном 
направлении, развивали энергичное наступление в общем направлении на Сандомир, 
имели задачей с ходу форсировать Вислу и захватить крупные плацдармы на ее 
западном берегу. 

Войска фронта выполняли важную миссию по освобождению Польши. 

С выходом войск за пределы Советскою Союза возникли новые условия и новые 
задачи. Военный совет 1-го Украинского фронта издал обращение к польскому 
народу: "Красная Армия не ставит себе задачу присоединить к Советскому Союзу 
какую-либо часть польской земли или вводить в Польше свои советские порядки .. 
Наступил исторический час, когда польский народ сам берет в свои собственные 
руки решение своей судьбы. Создан Польский Комитет Национального Освобождения, 
единственная правомерная власть на территории Польши, выражающая интересы 
польского народа. В этот час вы должны оказывать всемерное содействие Красной 
Армии и этим самым ускорить разгром немецко-фашистских армий и установление 
нормальной жизни на свободной, независимой польской земле". 

Коммунистическая партия Советского Союза призывала солдат и офицеров Красной 
Армии освободить народы Европы от гитлеризма, с честью выполнить великую 
освободительную миссию, высоко держать честь и достоинство советского воина за 
рубежом. 

Было очень важно, чтобы каждый воин глубоко уяснил себе политику партии и стал 
на деле проводником ее великих идей за пределами своей страны. Командиры, 
политработники, партийные организации усилили работу по воспитанию личного 
состава войск, разъясняли значение освободительной миссии Красной Армии. 
Проводились беседы о нормах поведения за рубежом, об уважении суверенитета и 
национального достоинства дружественного нам польского народа. Изгоняя врага из 
пределов Советского государства, наша армия перешагнула через рубеж родной 
страны, представ перед другими народами как армия страны социализма, как 
армия-освободительница. 

Сколько лжи, клеветы было вылито буржуазной продажной печатью на наше 
государство, на наш народ и армию. Многие годы продолжалась фашистская 
клеветническая кампания. Почти три десятилетия в антисоветском духе 
обрабатывались народы Европы. Вот почему Военный совет и политуправление 
обратили большое внимание на то, как лучше организовать разъяснительную работу 
среди польского населения 

В соответствии со сложившейся обстановкой мною были поставлены задачи армиям. 

3-я гвардейская армия 28 июля получила задачу выйти к Висле, в ночь на 29 июля 
форсировать ее, захватить плацдарм на западном берегу реки и овладеть 
Сандомиром. В полосе 3-й гвардейской армии в районе Аннополя должна была 
форсирован, Вислу и конно-механизированная группа генерала С. С. Соколова. 

13-й армии предстояло к утру 29 июля правым флангом выйти к Висле от Сандомира 
до устья Вислоки и к утру следующего дня захватить плацдармы, а соединениями 
левою фланга овладеть городом Жешув. 

1-й гвардейской танковой армии ставилась задача с утра 29 июля нанести удар на 
направлении Майдан, Баранув, с ходу форсировать Вислу и к утру 1 августа 
захватить плацдарм. 

3-я гвардейская танковая армия 29 июля получила приказ: "В целях недопущения 
противника занять рубеж обороны по реке Висла и овладения плацдармом на зап. 
берегу реки Висла для дальнейших действий приказываю: 

1. Из района сосредоточения, согласно моей директиве No 92/нш от 28.7, 
наступать с утра 29.7 авангардами и с утра 30.7 - главными силами в направлении 
севернее Жешув, Кольбушова, Мелец, во взаимодействии с 13-й армией и 1-й ТА 
форсировать р. Висла на участке Баранув, устье р. Вислока и к исходу 2.8 
овладеть плацдармом Сташув, Быдлова, Будзиска, Плисковоля. Вести разведку на 
Шидлув, Стопница, Новы Карчин. 

2. Получение, исполнение доносить"{80}. 

В тот же день 3-я гвардейская танковая армия выступила из района 
северо-восточнее Перемышля на Баранув, чтобы во взаимодействии с 1-й 
гвардейской танковой и 13-й армиями форсировать Вислу на участке Баранув, устье 
Вислоки. 

Таким образом, на сандомирское направление для успешного форсирования Вислы 
направлялись главные силы фронта: три общевойсковые, две танковые армии и 
конно-механизированная группа. Туда же мной намечалось выдвинуть и находящуюся 
в резерве фронта 5-ю гвардейскую армию генерала А. С. Жадова. 

Остальные армии фронта должны были продолжать наступление западнее и 
юго-западнее Львова с тем, чтобы прижимать врага к Карпатам, не допуская его 
выхода к северо-западу от Перемышля. 

3-я гвардейская армия под командованием В. Н. Гордова, подходя к Висло, вместе 
с конно-механизированной группой С. В. Соколова разгромила группировку 
противника в районе Аннополя. Ей удалось передовыми частями на отдельных 
участках переправиться на западный берег Вислы и захватить три небольших 
плацдарма севернее и южнее Аннополя. Но из-за недостаточной организованности 
переправа войск и техники через Вислу проходила медленно. В первые же дни боев 
на Висле армия потеряла около четырех переправочных парков, что явилось 
основной причиной недостаточно успешных ее действий. Большие потери в личном 
составе понесли и инженерные войска. Вследствие неудовлетворительной 
организации работ на переправе и слабого управления войсками плацдармы не 
удалось расширить. Более тою, части 76-го стрелкового корпуса были отброшены с 
плацдармов на восточный берег реки. 

Выход 1-й гвардейской танковой и 13-й армий к рубежу Вислы прошел успешно, в 
высоких темпах и организованно. Армии подошли к реке на широком фронте и с ходу 
начали ее форсировать с использованием войсковых и подручных переправочных 
средств. 

Быстрый подход армейских и фронтовых парков обеспечил переправу артиллерии и 
танков одновременно с пехотой. Наиболее удачно проходило форсирование в полосе 
13-й армии. 

30 июля 350-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал Г. И. Вехин, 
вместе с передовым отрядом 1-й гвардейской танковой армии с ходу форсировала 

Вислу севернее Баранува. Расширяя плацдарм, командующий 13-й армией генерал Н. 
П. Пухов к 4 августа переправил на западный берег реки четыре стрелковые 
дивизии. 

Возник вопрос о строительстве моста через Вислу. В этом большую помощь 
оказывало местное население. Вот один из примеров такой помощи. Военный инженер 
13-й армии Ключников, получив задание на строительство моста через Вислу, 
подыскивал подходящее место. Занявшись своим делом, он не заметил, как к нему 
подошел человек. 

- Цо пан шука? - спросил стоявший на дамбе поляк. 

Ключников не стал скрывать от него целей своих поисков. 

- Дроги пане офицеже, - улыбнувшись, сказал поляк, - трудно было будовать мост 
от русского сердца до польского сердца, але и он сбудован. А мост за Вислу 
проше, пана, в наших ренках. 

Поляк, взяв длинный шест, показал место, где еще до войны польскими инженерами 
была изыскана трасса моста через Вислу. 

Работа закипела. Поляк Ян Славинский работал рядом с русским воином Иваном 
Кашириным и другими советскими солдатами. 

Этот пример как нельзя лучше характеризует отношение польского народа к Красной 
Армии, и помощь, которую оказывали поляки в строительстве мостов и дорог, была 
очень ценной для наших наступающих войск. 

1 августа начали форсировать Вислу главные силы 1-й гвардейской танковой армии 
М. Е. Катукова, которая действовала смело и организованно. К исходу 4 августа 
все ее соединения переправились на западный берег реки. Организованно и 
напористо действовал при форсировании реки 11-й гвардейский танковый корпус под 
командованием А. Л. Гетмана. 

Здесь, как и в боях за Днестр, отличилась 20-я гвардейская механизированная 
бригада полковника А. X. Бабаджаняна. За умелое руководство и отвагу при 
форсировании Днестра А. X. Бабаджанян был удостоен звания Героя Советского 
Союза. С августа 1944 г. он стал командовать танковым корпусом. Ныне А. X. 
Бабаджанян маршал бронетанковых войск. 

Затем стали переправляться на плацдарм в районе Баранува и войска 3-й 
гвардейской танковой армии. Однако переправа соединений армии затянулась, и 
поставленные задачи не выполнялись в срок. Командование фронта вынуждено было 
отдать следующие распоряжения командарму 3-й гвардейской танковой армии: "а) 
Вам было приказано наступать через м. Кольбушова, м. Мелец и далее на переправы 
р. Висла в районе Баранув; б) после переправы было необходимо тотчас же 
расширять плацдарм и выходить в свой район, однако Вы этого не делаете, а с 
утра 1.8.44 7-й тк стоит на западном берегу р. Вислы и бездействует. Между тем 
обстановка на западном берегу р. Висла благоприятная: у противника мелкие 
группы. Катуков беспрепятственно занял свой плацдарм. Вы утрачиваете выгодную 
обстановку. 

Приказываю: 

1. 9 мк из района Кольбушова во взаимодействии с частями Пухова наступать м. 
Кольбушова, Мелец и уничтожить противника в районе Кольбушова и Мелец. Далее 9 
мк с выходом на р. Висла переправляется во втором эшелоне армии на Ваших 
главных переправах. 

2. К исходу дня 2.8.44 армии овладеть районами Сташув, Стопница, Пацанув, где и 
закрепиться. Выслать передовые отряды для захвата Пинчув, Дзялошице, Прошовице, 
переправы у Опатовец... 

4. Исполнение донести"{81}. 

После этого 3-я гвардейская танковая армия форсировала Вислу южнее Баранува и, 
расширяя захваченный плацдарм, 3 августа продвинулась на 20-25 км. 

2 августа, переправившись через Вислу у Баранува в полосе 3-й гвардейской армии,
 я решил проверить характер действий нартах войск по расширению плацдарма. Меня 
главным образом интересовал правый фланг нашей группировки. Здесь командармом 
3-й гвардейской танковой армии генералом П. С. Рыбалко в направлении Опатува 
был выдвинут передовой отряд под командовавшем полковника И. И. Якубовского. 

Въезжая на высоты у Сташува, я увидел стоящего у дороги рослого танкиста. Я 
остановил свою машину и выяснил, кто он и какую имеет задачу. Это и оказался 
полковник И.И. Якубовский. Он доложил, что является командиром передового 
отряда 3-й гвардейской танковой армии П. С. Рыбалко и имеет задачу выдвинуться 
в район Сташува, чтобы обеспечить правый фланг 3-й гвардейской танковой армии и 
уничтожить группировку противника, которая недавно контратаковала здесь части 
13-й армии. 

Полковник И. И. Якубовский очень обстоятельно доложил обстановку, а его 
решительность и уверенность в выполнении поставленной задачи производили 
хорошее впечатление. Приятно было сознавать, что нашими танкистами командуют 
такие смелые, надежные и дельные офицеры. 

На переправу через Вислу мне был подан прямой провод подвижной станции ВЧ. Из 
Баранува я доложил И. В. Сталину обстановку, которая сложилась в связи с 
захватом плацдарма на западном берегу Вислы, а также с выходом и переправой на 
западный берег частей 13-й, 1-й гвардейской танковой армии и с переправой 3-й 
гвардейской танковой армии. Причем я доложил И. В. Сталину, что в западном 
направлении на Краков особого сопротивления передовой отряд 3-й гвардейской 
танковой армии не встречает. 

И. В. Сталин задал мне вопрос: 

- Не собираетесь ли вы 3-ю гвардейскую танковую армию двинуть на Краков? 

Я сказал, что сейчас войска фронта ведут бои за расширение плацдарма на Висле. 
Соседи 1-го Белорусского фронта дальше не продвинулись и тоже ведут бои за 
захват плацдарма на Висле. Что касается левого фланга 4-го Украинского фронта, 
то он далеко отстал. Далее я сказал, что в таких условиях я не считаю 
целесообразным начинать действовать на краковском направлении и посылать 
танковую армию на Краков. Танковая армия сейчас главным образом имеет задачу 
расширить и закрепить сандомирский плацдарм и отразить танковые атаки врага. 

Это удовлетворило И. В. Сталина. Разговор был закончен. 

Штаб фронта перешел к этому времени в Дембу - военный городок, в котором перед 
началом войны сосредоточивались танковые и механизированные войска армии 
Гудериана. Он был хорошо оборудован, имел большое количество казарм, 
госпитальную базу, и, что самое важное, поблизости был большой полигон. 

Как же разворачивались дальнейшие боевые действия? 

3-я гвардейская танковая армия вышла в район Сташув, Стопница, Поцанув. 

Чтобы не допустить расширения захваченного нами плацдарма, противник начал 
предпринимать контратаки с фронта и с флангов. Уже 2 и 3 августа немцы силами 
до пехотной дивизии при поддержке 40-50 танков из района Мелеца нанесли удар в 
общем направлении на Баранув по восточному берегу Вислы, стремясь выйти на тылы 
переправившихся на западный берег войск 1-й и 3-й гвардейских танковых и 13-й 
армий. 

После неоднократных контратак немцам удалось овладеть рядом населенных пунктов, 
в том числе Падев, Войкув. Но в результате упорных боев 121-й гвардейской 
стрелковой дивизии 13-й армии, которая была на восточном берегу Вислы, при 
поддержке двух бригад 3-й гвардейской танковой армии (69-й и 70-й 
механизированных) и частей 1-й гвардейской артиллерийской дивизии под 
командованием полковника В. Б. Хусида наступление противника было 
приостановлено на рубеже севернее Войкув, Чайковка. Особенно большую роль в 
отражении вражеских контратак сыграла 1-я гвардейская артиллерийская дивизия, 
части которой на отдельных участках без пехоты успешно отбивали атаки. 
Артиллеристы поставили орудия на прямую наводку и картечью отражали наступление 
врага. Фланговый удар немецких войск из района Мелеца на Баранув не дал 
положительных результатов. Однако было совершенно очевидно, что это только 
начало борьбы за сандомирский плацдарм (под таким названием он вошел в историю).
 

Немецко-фашистское командование, понимая большое оперативное значение этого 
плацдарма, будет стремиться во что бы то ни стало его ликвидировать и принимает 
все меры к тому, чтобы нас с него столкнуть. 

В первых числах августа гитлеровцы начали наращивать свои усилия, перебрасывая 
в район севернее Сандомира и Мелеца новые части и соединения. К 4 августа наша 
разведка обнаружила, что в район западнее Мелеца противник перебросил части 
17-й армии, 23-ю и 24-ю танковые дивизии, ранее прибывшие из группы армий 
"Южная Украина", а также 545-ю пехотную дивизию и две пехотные бригады из 
Германии. В район севернее и западнее Сандомира немцы стягивали 1133-ю пехотную 
бригаду и 253-ю пехотную дивизию. В последующем концентрация войск продолжалась.
 

Командованию фронта было ясно, что за сандомирский плацдарм предстоит очень 
упорная борьба, хотя он был уже достаточно глубоким и довольно прочно 
удерживался нашими войсками. 

Бои все время нарастали. Наши войска, прошедшие в сражениях сотни километров, 
устали. Ряды воинов, особенно танкистов и пехотинцев, поредели. Нуждались в 
отдыхе и пополнении боевыми машинами танковые армии. Таким образом, и с нашей 
стороны требовался ввод свежих сил. 

Вот тут как раз и настал момент ввода в сражение за плацдарм крупного 
фронтового резерва - 5-й гвардейской армии под командованием генерал-лейтенанта 
А. С. Жадова, которая до этого времени не участвовала в боях. 

В некоторых исторических описаниях Львовско-Сандомирской операции 5-я 
гвардейская армия рассматривается не как резерв, а как второй эшелон фронта. На 
мой взгляд, это не совсем точно. Второй эшелон фронта - армии предназначается 
для наращивания силы удара на главном направлении фронта. Обычно он имеет 
определенную задачу еще до начала операции. Однако при ведении глубоких и 
маневренных наступательных операций командующему войсками фронта трудно заранее 
предвидеть, когда, в какой обстановке и с какой целью потребуется нарастить 
усилия первого эшелона. Для этого и создается фронтовой резерв, которым и была 
в данной операции 5-я гвардейская армия. 

В ходе Львовско-Сандомирской операции предложения ввести в сражение 5-ю 
гвардейскую армию возникали дважды: первый раз для развития успеха на львовском 
направлении, когда 60-я армия была занята уничтожением бродской группировки 
противника; второй раз, когда в ходе боевых действий между нашими группировками,
 наступавшими на рава-русском и львовском направлениях, образовался почти 
100-километровый разрыв. Но оба раза, несмотря на то, что обстановка, казалось, 
требовала влить в наступающие войска новые силы, мы воздержались от ввода армии 
генерала А. С. Жадова. И правильно сделали, так как в то время противник еще не 
имел возможности перебрасывать силы из группы армий "Южная Украина", а также 
свои стратегические резервы в полосу нашего фронта. Если бы мы использовали 5-ю 
гвардейскую армию раньше, то при борьбе за рубеж Вислы у нас не оказалось бы 
свежих сил, необходимых для разрешения в нашу пользу создавшейся кризисной 
обстановки. 

5-я гвардейская армия была введена в сражение в самый напряженный момент 
операции, когда шла острая борьба за удержание и расширение плацдарма на Висле 
и отражение массированных танковых атак противника. 

Вот как ставилась задача А. С. Жадову: "В целях расширения и закрепления 
плацдарма р. Висла приказываю: 

1. С утра 4.8 с рубежа Баранув, Надев, Чайкова, Мелец наступать в направлении 
Поланец, Стопница и к исходу 6.8 овладеть главными силами районом: иск. Шидлув, 
Стопница, Новы-Корчин. Передовыми частями захватить Хмельник, Буско-Здруй, 
Ставице, Опатовец. 

2. Для форсирования р. Висла использовать переправы 13-й армии и 3-й гв. 
танковой армии в районе Баранув. 

3. 34 ск иметь во втором эшелоне за левым флангом армии и вывести его в район 
Тушув, Народовы, Щуцин, Мелец. 

3.8.44. 

И. Конев, К. Крайнюков, В. Соколовский"{82}. 

С вводом армии положение резко и выгодно изменилось в нашу пользу. Ее 33-й 
гвардейский стрелковый корпус генерала Н. Ф. Лебеденко 4 августа нанес сильный 
удар во фланг мелецкой группировке противника, и враг был смят и отброшен. 
Части 33-го корпуса захватили Мелец и форсировали Вислоку. Главные силы 5-й 
гвардейской армии, успешно форсировав Вислу в районе Баранува, вышли на рубеж 
Шидлув, Стопница, на левый фланг плацдарма. 

Выход двух корпусов 5-й гвардейской армии на плацдарм и одного в район Мелец 
прочно обеспечил левый фланг 3-й гвардейской танковой и 13-й армий, которые 
вели бои на плацдарме. 

Но и противник продолжал подтягивать и бросать в бой свежие части. Бои на 
сандомирском плацдарме приняли очень напряженный характер. 13 августа силами 
четырех танковых (1-я, 3-я, 16-я и 24-я) и одной моторизованной дивизий 
противник нанес удар из районов северо-западнее и южнее Стопницы. Однако 
вражеский танковый таран напоролся на противотанковую оборону и стойкость войск 
5-й гвардейской армии, которая имела большой боевой опыт, приобретенный в 
Сталинградской битве и на Курской дуге, где она героически сдерживала 
контратаки немецко-фашистских танковых соединений. 

Поддержанная частями 3-й гвардейской танковой и 13-й армий, 5-я гвардейская 
армия в шестидневных ожесточенных боях отразила удар танковой группировки 
немцев с большими для него потерями и приостановила атаки врага. Противник 
прекратил наступление. 

В период с 11 по 15 августа на сандомирский плацдарм была переброшена 4-я 
танковая армия Д. Д. Лелюшенко для усиления обороны плацдарма. 

В последующем на плацдарме имели место еще две крупные танковые атаки 
противника с разных направлений, но они также успешно были отражены нашими 
войсками. 

Большую роль в отражении танковых атак сыграла наша артиллерия. Уже к 9 августа 
на плацдарм были переброшены за счет 60-й и 38-й армий 800 орудий и минометов 
для усиления одной только 5-й гвардейской армии и для создания противотанковых 
резервов фронта. Это повысило устойчивость обороны. 

Одновременно с отражением контрудара в районе Стопниц я решил провести 
наступление с целью окружения и уничтожения 42-го армейского корпуса 
гитлеровцев, нависавшего над нашим правым флангом и действовавшего в районе 
Сандомира и северо-западнее его. В операции участвовали соединения 13-й и 1-й 
гвардейской танковой армий и часть сил 3-й гвардейской армии. После 
полуторачасовой артиллерийской подготовки и ударов авиации войска ударной 
группировки прорвали оборону противника и, развивая наступление, разгромили 
четыре немецкие дивизии. Продолжая наступление, части 13-й армии 18 августа 
овладели Сандомиром, что придало правому флангу плацдарма большую устойчивость. 


Мне часто приходилось бывать на плацдарме в 5-й гвардейской, 13-й и 3-й 
гвардейской танковой армиях в те жаркие дни, когда отражались танковые атаки 
противника, и я видел, с каким героизмом наши войска, особенно артиллерия, 
танки и авиация, отбивали атаки врага. Обстановка резко менялась. Бои носили 
ожесточенный характер и на земле, и в воздухе, однако неизменно заканчивались 
нашей победой. Враг неистовствовал, нес большие потери, а советские войска все 
прочнее и прочнее закреплялись на плацдарме. 

В одном из танковых сражений гитлеровское командование ввело батальон новых 
сверхтяжелых танков типа "Т VI В" - "королевские тигры". Но и этот удар, 
рассчитанный на внезапность, закончился полной неудачей. Танковый батальон 
"тигров" попал под губительный огонь наших танков, тяжелых артиллерийских 
орудий и был разбит. "Королевские тигры" явились хорошей добычей для наших 
войск. Захваченные в бою 10 танков целыми были отправлены в Москву. 

Последующие бои приняли затяжной характер. Немцы продолжали подбрасывать свежие 
дивизии. К концу августа противник увеличил количество своих войск на 
сандомирском плацдарме более чем в два раза, что еще раз подтвердило его 
стремление выбить нас. 

Однако войска фронта отразили все контрудары противника и прочно закрепили 
плацдарм, который имел в ширину до 75 км и в глубину - 60 км. Наличие такого 
важного плацдарма обеспечивало нам возможность развернуть на нем крупную 
ударную группировку для последующего наступления на запад, в Силезию. 

В боях за расширение плацдарма большую роль сыграла авиация 2 и воздушной армии.
 В течение августа армия сделала более 17 тыс. самолето-вылетов и провела до 
300 воздушных боев. В воздушных боях было сбито около 200 самолетов противника. 


В течение августа 60-я армия, продолжая наступление в направлении Жешув, 
Дембица, вела бои с частично отошедшей станиславской группировкой противника, 
которая оказывала упорное сопротивление нашим войскам. 23 августа совместно с 
войсками 5-й гвардейской армии 60-я армия овладела центром авиационной 
промышленности Польши Дембицей. 

Заслуживают внимания уверенные действия 28-го стрелкового корпуса этой армии 
под командованием генерала М. И. Озимина. Начальником политотдела заместителем 
командира корпуса был Н. А. Щелоков, ныне министр внутренних дел СССР. 

38-я армия, обеспечивая левый фланг фронта, вышла на фронт Глиник, Кросно; с 
выходом частей 101-го стрелкового корпуса этой армии на линию Кросно, Санок 
была перерезана дорога для станиславской группировки на Ясло, Краков, что имело 
важное оперативное значение. 

29 августа войска 1-го Украинского фронта перешли к обороне на всем фронте. 

На этом Львовско-Сандомирская операция закончилась. 

Итог операции 

Львовско-Сандомирская операция имела большое военно-политическое значение. В 
ходе ее были разбиты 32 вражеские дивизии и 8 дивизий полностью уничтожены. 
Группа армий "Северная Украина" была разгромлена наголову. Только с 14 по 31 
июля противник потерял убитыми, ранеными и пленными около 200 тыс. солдат и 
офицеров. При этом войска фронта захватили огромные трофеи: свыше 2200 орудий 
разных калибров, 500 танков, 10 тыс. автомашин, 666 железнодорожных вагонов, 12 
тыс. лошадей и до 150 различных складов. 

Было освобождено много крупных городов, среди них: Львов, Владимир-Волынский, 
Рава-Русская, Станислав, Стрый, Перемышль, Жешув, Сандомир и др. Войска 1-го 
Украинского фронта успешно выполнив задачу, завершили полное освобождение 
западных районов Украины от гитлеровских захватчиков, образовали мощный 
сандомирский плацдарм на западном берегу Вислы и тем самым создали 
благоприятные условия для проведения последующих наступательных операций в 
Южной Польше и Чехословакии. 

Понесенные противником в этой операции тяжелые потери вынудили его перебросить 
в полосу 1-го Украинского фронта из группы армий "Южная Украина" до восьми 
дивизий, что облегчило войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов разгром вражеских 
сил в районе Ясс и Кишинева. 

С точки зрения военного искусства, Львовско-Сандомирская операция характерна 
большим размахом, разнообразием боевых действий и широким применением самых 
различных форм оперативного маневра. 

При окружении бродской группировки противника маневр осуществлялся танковыми 
войсками, артиллерией, общевойсковыми соединениями, конницей, инженерными 
войсками, В разгроме львовской группировки крупную роль сыграл глубокий обход 
Львова 3-й гвардейской танковой армией П. С. Рыбалко, напористые действия 4-й 
танковой армии Д. Д. Лелюшенко и особенно 10-го танкового добровольческого 
Уральского корпуса под командованием генерала Е. Е. Белова. Глубокий выход 1-й 
гвардейской танковой армии на реку Сан и обход Перемышля не позволили врагу 
закрепиться на этом рубеже. Решительно действовала в сражении танковая бригада 
под командованием полковника Д. А. Драгунского. 

Исключительное значение для захвата и удержания сандомирского плацдарма имел 
маневр трех танковых и 13-й армий. Особенно важен был ввод в сражение 5-й 
гвардейской армии А. С. Жадова, которая укрепила наше положение на сандомирском 
плацдарме и способствовала разгрому группировок противника, наносивших удары по 
флангам сандомирского плацдарма, кроме того, войска 5-й гвардейской армии 
способствовали расширению плацдарма. 

Недостаток вторых эшелонов и резервов у наступающих войск при выходе их в 
глубокий оперативный тыл противника, как правило, ограничивал глубину 
стратегических наступательных операций. Ввод в сражение 5-й гвардейской армии в 
Львовско-Сандомирской операции является исключением из этого правила, поскольку 
она была введена в сражение, когда войска фронта достигли Вислы и продвинулись 
на глубину 250 км от исходного положения. 

Быстрый маневр позволял войскам фронта занимать более выгодное положение по 
отношению к противнику, создавать необходимое превосходство над его силами и 
средствами, ломал все планы немецко-фашистского командования, стремящегося во 
что бы то ни стало удержать занимаемые рубежи. 

Важнейшим условием, обеспечивавшим успешный ход всей операции, было полное 
использование всех возможностей танковых и механизированных войск. 
Стремительные действия танковых армий и корпусов, искусное управление войсками 
со стороны командования и их штабов, героические действия всего личного состава 
- все это дает право сказать, что в лице танковых и механизированных войск мы 
имели современный и высокоманевренный род войск. 

Крупную роль в достижении успеха в операции сыграла авиация фронта. Наша 2-я 
воздушная армия под командованием опытного боевого командарма 
генерал-полковника авиации С. А. Красовского (член Военного совета генерал С. Н.
 Ромазанов) действовала отлично. Нелегко командарму было управлять этой массой 
авиации, насчитывавшей более 3 тыс. самолетов, да еще в условиях, когда фронт 
наносил одновременно два удара. И надо сказать, что генерал С. А. Красовский и 
его штаб успешно справились со своими задачами. Только за 17 дней, с 14 по 31 
июля, авиация фронта произвела свыше 30 тыс. самолето-вылетов. Наличие большого 
самолетного парка в составе фронта предопределило способ действий авиационных 
соединений. Авиация использовалась, как правило, массированно. Мощные и 
сосредоточенные удары авиации по всей глубине расположения противника 
способствовали тому, что войска фронта в кратчайшее время прорвали немецкую 
оборону. Удары по узлам сопротивления группировки врага в значительной степени 
ограничивали их боеспособность. Однако надо отметить и существенный недостаток 
в действиях авиации: она не всегда энергично вела борьбу с подходящими 
резервами противника, например в "колтувском коридоре", где противник стремился 
оказать помощь окруженной бродской группировке и прорвать фронт 60-й и 3-й 
гвардейской танковой армий. 

Но недостаточное использование авиации для ударов по подходящим резервам нельзя 
считать целиком ошибкой командования 2-й воздушной армии, так как основные 
усилия авиации все же направлялись на поддержку войск на поле боя. 

Летчики действовали с полным напряжением сил, особенно во время прорыва на 
львовском направлении, при форсировании Вислы и закреплении на сандомирском 
плацдарме. 

Господство нашей авиации в воздухе облегчало прикрытие наземных войск от ударов 
немецких самолетов. Правда, при форсировании Вислы и в ходе борьбы на плацдарме 
враг неоднократно пытался массированными действиями своей авиации сорвать 
переброску войск, разбить наши переправы. Но в воздушных боях он всегда 
встречал решительное противодействие со стороны наших летчиков. 

В Львовско-Сандомирской операции прекрасно проявила себя наша артиллерия. 
Создание высоких артиллерийских плотностей на участке прорыва (до 250 орудий на 
1 км фронта) позволило подавить оборону противника на глубину до 10-15 км. 
Артиллерия обеспечивала прорыв и одновременно проведение операции в глубине. 
Особую роль сыграла она в "колтувском коридоре", когда обезопасила фланги 3-й 
гвардейской и 4-й танковых армий при вводе их в прорыв. Все атаки 
неприятельских танков с севера и юга не имели успеха. Хорошо действовали 
командиры артиллерийского корпуса П. Н. Корольков и дивизий прорыва В. И. 
Кофапов, И. Ф. Санько, В. Б. Хусид, С. С. Волкенштейн. 

Широкий маневр артиллерии огнем и передвижением в ходе операции, обеспечение 
действий танковых армий, а также умелое отражение танковых атак на сандомирском 
плацдарме заслуживает особого внимания и 1лубокого изучения. Артиллерия во 
взятии и закреплении сандомирского плацдарма сыграла исключительную роль. 

Своеобразие Львовско-Сандомирской операции еще и в том, что фронт наносил два 
мощных удара, организуя два прорыва: на раварусском и львовском направлениях. 
Два прорыва на одном фронте - это очень ответственное решение. Однако ход 
операции показал, что - стратегический успех был достигнут именно благодаря 
нанесению двух ударов на одном фронте. Это обеспечивалось наличием сил и 
средств, которыми мы располагали, и гибкостью управления войсками со стороны 
командования, штаба фронта, армий и соединений. 

Конечно, это было по силам только хорошо подготовленному и сколоченному 
управлению фронта, штабу фронта, каким и являлся наш коллектив. 

Хотелось бы отметить также вопросы инженерного обеспечения операции На 
инженерные войска во всех операциях возлагались ответственные задачи. Особенно 
большой объем работ у инженерных войск был в период весенней распутицы, при 
подготовке плацдарма для развертывания наступающих сил и средств, при 
прокладывании маршрутов по бездорожью и грязи, при обеспечении форсирования рек 
и переправ. 

Работа наших саперов, особенно по организации обеспечения переправ, была 
самоотверженной. Следует сказать, что при устройстве переправ инженерные войска 
несли немалые потери. Особенно велики они были во время боев на сандомирском 
плацдарме в 3-й гвардейской армии. 

Во всех операциях обстановка требовала максимально приближать все тыловые 
органы к войскам, маневрировать имеющимися запасами. В Львовско-Сандомирской 
операции приходилось искать обходные пути для того, чтобы снабжать горючим и 
боеприпасами 3-ю и 4-ю гвардейскую танковые армии, действовавшие на подступах к 
Львову. Эти обходные маршруты были проложены в полосе наступления 13-й армии. В 
такой операции, как Уманско-Ботошанская, органы тыла выполняли большую и 
трудоемкую работу в условиях бездорожья. На львовском стратегическом 
направлении дорожная сеть была значительно лучше, и тем не менее вопросы 
подвоза, маневра средствами как фронтового, так и армейского звена требовали 
высокой оперативности и распорядительности наших тыловых органов. Нередко 
приходилось использовать фронтовой транспорт для доставки грузов прямо с 
армейских складов в войска. Были случаи подвоза боеприпасов и горючего с 
фронтовых складов прямо на огневые позиции. 

Опыт всех операций, особенно Львовско-Сандомирской, показал, что для 
осуществления тылового маневра в распоряжении командования фронта необходимо 
иметь достаточное количество транспорта высокой проходимости для доставки 
боеприпасов и горючего, подвижных баз, как фронтовых, так и армейских. Для 
руководства этими подвижными базами требуется соответственно выделение 
оперативных групп от управления фронтового или армейского тыла, которые имели 
бы в своем распоряжении необходимые материальные и технические средства. 

Вопросы материально-технического обеспечения всегда занимают в деятельности 
командования и штабов, а органов тыла особенно большое место. Поэтому мне как 
командующему приходилось запиваться вопросами тыла не от случая к случаю, а 
систематически. Один из членов Военного совета фронта, как и в других операциях,
 специально контролировал деятельность тыла, помогал нашим тыловым органам 
организовывать работу, а там, где требовалось, принимал необходимые меры и 
отдавал соответствующие распоряжения от имени командования фронта. 

В Львовско-Сандомирской операции войсками фронта был достигнут огромный 
оперативно-стратегический успех, который оценен в приказах и благодарностях 
Верховного Главнокомандующего. В ходе проведения крупной стратегической 
операции, когда с обеих сторон участвуют миллионные массы войск, всегда 
неизбежны отклонения от предусмотренных планом действий. Эти отклонения 
вызываются изменением обстановки и неожиданными контрмерами противника, которые 
в полной мере предвидеть трудно. 

Действовавшая против нашего фронта целая группа армий "Северная Украина" имела 
достаточное количество маневренных сил и средств, ее войска были сильны и 
дрались с большим упорством, особенно в обороне. А в условиях маневренной войны 
не исключается возможность нанесения сторонами контрударов и перехода войск в 
наступление. Все это должно учитываться командованием при управлении войсками. 
И в самых неожиданных условиях обстановки надо управлять войсками так, чтобы 
они разгромили противника и добились решительного успеха. В этом и состоит 
искусство командования. Думается, что в проведенной операции мы этого достигли. 


Знали ли мы о группировке противника, действовавшей против нашего фронта, 
особенно на львовском направлении, о системе его обороны и огня, а также о 
возможном маневре оперативными резервами? Да, знали. Это было учтено при 
планировании Львовско-Сандомирской операции и вылилось в решение о нанесении 
двух ударов и прорыве обороны противника на двух направлениях. 

Как уже говорилось, на львовском направлении противник, использовав удобную 
местность, организовал сильную глубоко эшелонированную оборону, и поэтому 
прорыв ее только на этом участье составлял бы для наших войск большие трудности.
 

Все это было учтено нами в первую очередь. Поэтому при докладе плана операции в 
Ставке я настаивал на нанесении двух ударов, хотя И В Сталин со мной не 
соглашался и предлагал нанести один мощный удар только на львовском направлении.
 Я обосновывал свою точку зрения о нанесении двух ударов тем, что противник, 
организовав на этом направлении сильную оборону, сможет использовать свои 
оперативные резервы и основательно затормозить наше наступление Прорыв же 
обороны противника на двух участках будет способствовать успеху выполнения 
операции, затруднит ему маневр резервами. 

Правда, мы не обольщались надеждами, что прорыв вражеской обороны противника на 
львовском направлении пойдет легко. По этому планирование и подготовка операции 
проводились очень тщательно Характер обороны противника был детально изучен на 
местности командирами всех степеней. Данные всех видов разведки были обобщены и 
нанесены на бланковые карты и доведены до командиров батальонов и рот. Огонь 
артиллерии и удары авиации были спланированы не по площадям, а по конкретным 
целям. Намеченные планом задачи артиллерии и авиации были уточнены и "проверены 
как мною, так и командующими армиями и командующими артиллерией фронта и армий. 
Кроме того, была проверена в войсках организация артиллерийских групп поддержки.
 

В ходе операции на львовском направлении опорные пункты противника в его 
тактической зоне обороны были подавлены. 38-я и 60-я армии хотя и овладели 
опорными пунктами первой полосы обороны противника, но полностью прорвать всю 
его тактическую зону в первый день наступления не смогли, поскольку она имела 
большую глубину. 

Кроме того, на участке прорыва 38-й армии противник нанес контрудар двумя 
танковыми дивизиями и вынудил войска армии отойти на 2-4 км. В тот же день 
массированными ударами нашей авиации и артиллерии по контратакующему противнику 
положение было восстановлено. В результате этого враг понес большие потери, а 
38-я армия, преодолевая один за другим рубежи обороны противника, продолжала 
наступление. Развитие прорыва на участке 38-й армии, особенно на ее левом 
фланге, успешно продолжалось. Этому способствовало наступление ударной 
группировки 1-й гвардейской армии под командованием генерала А. А. Гречко. 

Я не могу согласиться с имеющимся мнением о том, что нанесенный противником 
контрудар на участке прорыва 38-й армии был результатом просчета командования 
фронта и армии или же ошибкой при планировании операции. Немецко-фашистское 
командование применило обычный маневр своими резервами, нанеся контрудар по 
наступавшим войскам фронта. Оно стремилось ликвидировать наш прорыв в самом его 
начале. Ничего в этом нового нет. С давних времен известно, что противная 
сторона всегда стремится предпринять контрмеры, чтобы сорвать планы наступающей 
стороны. Подобных примеров в прошедшей войне не перечесть. Такова логика войны. 


Что касается прорыва обороны противника на участке 60-й армии, то он проходил 
хотя и в замедленном темпе, но вполне успешно. Здесь для развития успеха были 
введены в сражение танковые армии генералов П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко. 

Обходный маневр 3-й гвардейской танковой армии через Яворские леса к западу от 
Львова и освобождение его ударом с запада диктовались особенностями сложившейся 
к тому времени обстановки. 

Хочу добавить, что военная история и без вымысла богата событиями, которые не 
только интересны и важны, но и достойны правдивого отражения в литературе. 

За проявленное в ходе освобождения западных областей Украины высокое боевое 
мастерство и героизм более 123 тыс. воинов были награждены орденами и медалями, 
а 160 человек удостоены высокого звания Героя Советского Союза. 

Полковники И. И. Якубовский и В. С. Архипов были награждены второй медалью 
Золотая Звезда. А прославленный летчик нашей страны полковник А. И. Покрышкин - 
третьей медалью Золотая Звезда. 

Среди отличившихся летчиков был также ныне дважды Герой Советского Союза 
летчик-космонавт Г. Т. Береговой, получивший первую Золотую Звезду, сражаясь в 
составе 5-го штурмового авиационного корпуса под командованием генерала Н. П. 
Каманина. 

Должен отметить, что в этой операции отличились летчики 4-го гвардейского 
бомбардировочного, 1-го и 5-го гвардейских штурмовых, 5-го, 7-го и 10-го 
истребительных авиационных корпусов И. С. Полбина, В. Г. Рязанова, Д. П. 
Галунова, В. В. Нанейшвили, Н. П. Каманина, А. В. Утина, М. М. Головня. 

За проведение Львовской операции мне было присвоено звание Героя Советского 
Союза. 

Как память о дорогом для меня человеке, соратнике В. И. Ленина я храню письмо 
Михаила Ивановича Калинина, которое он прислал мне на фронт. 

Позволю себе привести это письмо полностью: "Президиум Верховного Совета Москва,
 

Кремль. 

31 августа 1944 г. 

Маршалу Советского Союза тов. КОНЕВУ И. С. 

УВАЖАЕМЫЙ ИВАН СТЕПАНОВИЧ! 

За образцовое выполнение боевых заданий Верховного Главнокомандования на фронте 
борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство 
Президиум Верховного Совета СССР Указом от 29 июля 1944 года присвоил Вам 
звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая 
Звезда". 

Посылаю Вам орден Ленина, медаль "Золотая Звезда", а также Грамоту о присвоении 
звания Героя Советского Союза и крепко жму Вашу руку. 

Председатель Президиума Верховного Совета СССР 

(М. Калинин)". 

Как командующий фронтом я считаю своим долгом отметить на страницах этой книги 
большую работу и заслуги начальника штаба фронта генерала армии В. Д. 
Соколовского, заместителя командующего по тылу генерал-лейтенанта Н. П. 
Анисимова, командующего артиллерией фронта С. С. Баренцева и его заместителя 
генерала Н. Н. Семенова, командующего бронетанковыми войсками генерал 
полковника Н. А. Новикова, начальника инженерных войск генерал-лейтенанта И. П. 
Галицкого и многих других генералов и офицеров штаба и полевого управления. 

С большой признательностью отмечаю умелое руководство и высокое 
оперативно-тактическое мастерство командармов: А.А. Гречко, В. Н. Гордова, А. С.
 Жадова, П. А. Курочкина, К. С. Москаленко, Н. П. Пухова, М. Е. Катукова, П. С. 
Рыбалко, Д. Д. Лелюшенко и С. А. Красовского. 

Как в подготовке, так и при осуществлении операции большую роль выполняли 
политорганы фронта и армий, которыми руководили Л. И. Брежнев, И. В. Васильев, 
В. Г. Гуляев, А. А. Епишев, Н. Т. Кальченко, М. А. Козлов, С. Е. Колонии, И. С. 
Колесниченко, К. В. Крайнюков, А. М. Кривулин, С. И. Мельников, В. М. Оленин, Н.
 К. Попель, С. Н. Ромазанов, С. С. Шатилов и многие другие политработники 
соединений. Они мобилизовывали воинов на безупречное выполнение боевых приказов,
 вдохновляли их на ратные подвиги. 

Успешное проведение Львовско-Сандомирской операции явилось результатом 
возросшей мощи Советских Вооруженных Сил, роста военного искусства, 
организаторских способностей командного состава, боевого мастерства наших 
воинов. В ожесточенных боях за освобождение Украины и восточных районов Польши 
они показали замечательные примеры мужественного выполнения своего долга, 
беззаветной преданности Родине и Коммунистической партии. 

  

Глава седьмая. Карпатско-Дуклинская операция 

На помощь Словакии 

В летней кампании 1944 г. Красная Армия развернула на широком фронте 
грандиозное наступление, и к осени почти вся территория Советского Союза была 
освобождена от немецко-фашистских захватчиков. Красная Армия вышла на Нарев, 
Вислу, в предгорья Карпат. 

В результате Ясско-Кишиневской операции была освобождена Румыния. Армия и народ 
этой страны включились в борьбу против фашизма. Была освобождена Болгария. 
Советские войска соединились с народно-освободительной армией Югославии и 
продвигались в Венгрию. 

Военно-политическая обстановка в Юго-Восточной Европе и на . Балканах благодаря 
мощному наступлению летом 1944 г. коренным образом изменилась в нашу пользу. 
Народы оккупированных стран Европы не только приветствовали своих освободителей 
от гитлеровского ига, но и включились в активную борьбу против фашистской 
Германии. Успехи Красной Армии активизировали силы Сопротивления в Польше, 
Словакии, Греции, Италии, Франции и в других странах. 

К осени 1944 г. бурные события назревали в Словакии, где чувствовалось 
приближение момента открытой вооруженной борьбы с фашистским режимом. Под 
руководством Коммунистической партии в Словакии велась деятельная подготовка к 
восстанию, активизировались боевые выступления партизанских отрядов, 
антифашистские настроения затронули и словацкую армию. 

К концу августа 1944 г. войска 1-го Украинского фронта, завершив 
Львовско-Сандомирскую операцию и захватив важный плацдарм на Висле, нацелились 
на берлинское стратегическое направление, а левым крылом совместно с войсками 
4-го Украинского фронта вели бои в предгорьях Карпат. 

После напряженных боев, в которых армиям фронта пришлось отражать яростные 
массированные танковые контратаки врага на сандомирском плацдарме, войска были 
сильно утомлены, нуждались в пополнении и отдыхе. Необходима была большая 
организаторская работа в частях и соединениях, а также во всех службах тыла. 
Требовалось подтянуть тылы, наладить работу фронтовых коммуникаций, подвести 
боеприпасы, горючее, продовольствие, снабдить войска боевой техникой и 
подготовить их к завершающей кампании Великой Отечественной войны. 

Пауза в боевых действиях была крайне необходима. 

Имея большой и выгодный в оперативном отношении плацдарм за Вислой, мы, конечно,
 рассчитывали дальше вести наступление а общем направлении на Бреслау, Берлин. 
Что касается левого крыла фронта, где действовали 60-я и 38-я армии, то мы 
полагали, что они будут наступать вдоль предгорий Карпат в общем направлении на 
Краков, взаимодействуя с 4-м Украинским фронтом. 

У меня сложилось мнение, что, имея такой большой маневренный простор, весьма 
выгодную местность на территории Польши и плацдарм за Вислой, следует 
развернуть главные силы 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов на 
берлинском стратегическом направлении с задачей разгромить основные группировки 
немецко-фашистских войск в Польше, а затем перенести военные действия на 
территорию Германии и закончить войну. Эти соображения вытекали из сложившейся 
обстановки и совпадали с оперативной ориентировкой Генерального штаба. 

Ставка Верховного Главнокомандования, планируя завершающую кампанию войны, 
избрала основными направлениями стратегического наступления берлинское и 
венское с тем, чтобы, обойдя Карпаты с юга, окружить и уничтожить вражеские 
войска в горах. Ввязываться же крупными силами в затяжные бои в Карпатах было 
невыгодно. Опыт подтверждал, что штурмовать горы будет тяжело. Немцы как 
обороняющаяся сторона, опираясь на горы, находились бы в более выгодном 
положении, чем мы. Для меня было предельно ясно, что борьба в горах может быть 
вызвана только самой жестокой, железной необходимостью, когда никакого пути 
обхода или маневра нет. В наших фронтовых планах развертывание боевых действий 
в Карпатах не предусматривалось. Однако обстановка сложилась так, что 1-му 
Украинскому фронту необходимо было принять срочные меры по оказанию помощи 
национальному вооруженному восстанию словацкого народа, начавшемуся 29 августа 
1944 г. 

Я не буду подробно излагать весь ход событий в Словакии в тот период, все это 
хорошо изложено в книге Густава Гусака "Свидетельство о Словацком национальном 
восстании" (М., 1969). Я лишь кратко расскажу, как развертывались события у нас 
на фронте, что нам было известно об обстановке в Словакии, как мы реагировали 
на нее. 

Кратко вспоминая события тех дней, следует заметить, что характерными в истории 
этого восстания являются, с одной стороны, активные действия партизанских 
отрядов и диверсионно-разведывательных парашютных групп, заброшенных штабом 
партизанского движения, с другой - быстрый рост и активизация местных партизан. 
Численность и боеспособность и тех, и других возрастали очень быстро. В 
Словакию были посланы 24 партизанские организаторские группы, в составе которых 
находилось несколько сот человек. Это дало в условиях благоприятно сложившейся 
обстановки большой эффект. Из малочисленных групп быстро вырастали большие 
партизанские отряды, в которых насчитывались сотни и тысячи бойцов. 

В середине августа 1944 г. определились разные направления в руководстве 
вооруженной борьбой в Словакии. Коммунистическая партия Словакии и Словацкий 
национальный совет ставили перед собой цель подготовить общенародное 
вооруженное восстание при обязательной координации действий патриотических сил 
Словакии с Красной Армией; штаб партизанского движения Украины и московское 
руководство КПЧ были также за массовый размах партизанского движения с широким 
привлечением в партизанские отряды трудящихся и солдат словацкой армии. Иной 
позиции придерживалось лондонское руководство, которое планировало военные 
действия словацкой армии без участия народных масс, без коммунистов и без 
сотрудничества с Красной Армией. 

Сложность создавшейся обстановки, разногласия между патриотическими силами, 
возглавляемыми коммунистами Чехословакии, и сторонниками буржуазного 
правительства Бенеша, находившегося в Лондоне, несомненно, мешали мобилизации 
антифашистских сил для единой подготовки национального восстания. 

В своей книге Г. Гусак отмечает, что Словацкое национальное восстание началось 
не так, как это представляли себе Коммунистическая партия Словакии и Словацкий 
национальный комитет. 

Существенным недостатком явилось то, что у патриотических сил Словакии не было 
координации действий с Красной Армией, не было и конкретной договоренности с 
Москвой. Войска Красной Армии на севере и на юге находились еще далеко от 
территории Словакии, словацким патриотам не удалось вовремя установить прямую 
связь и договориться о совместных действиях ни с Украинским штабом 
партизанского движения, ни с московским руководством КПЧ. 

В это время партизанские организаторские группы, посланные из Советского Союза, 
оказывали активное воздействие на развитие партизанского движения в Словакии. К 
началу Словацкого национального восстания в партизанских отрядах насчитывалось 
примерно около 5 тыс. человек. К ним в 20-х числах августа примкнул ряд 
антифашистских групп, созданных из военнопленных различных национальностей, и 
некоторые части словацкой армии. В тот период эмигрантское правительство и 
находившиеся под его влиянием буржуазные деятели в Словакии рассчитывали на 
словацкую армию как основную силу восстания, надеясь осуществить военный 
переворот и установить буржуазные органы власти. 

15 июня 1944 г. подполковник Голиан, возглавивший 29 июня Военный центр при 
Словацком национальном совете, писал в Лондон: "Переходить к русским мы не 
хотим. Действуя совместно с ними, мы прежде всего рассчитываем освободить 
Словакию, а потом оказать возможную помощь в освобождении чешских земель. 
Поэтому договоритесь с русскими, чтобы они признали нашу армию в качестве 
союзной армии (как составную часть чехословацкой армии), чтобы они не брали в 
плен и не разоружали наши части, чтобы нам была предоставлена возможность 
заключить с ними договор о совместных действиях (где, когда, как, с кем)"{83}. 

Рассматривая подготовку к восстанию, следует отметить, что самым существенным 
недостатком плана Словацкого национального восстания, разработанного Военным 
центром, было то, что он носил оборонительный характер, без учета вопросов 
взаимодействия регулярных войск с партизанскими отрядами, которые представляли 
боевой авангард народа. Не были также разработаны практические шаги для 
организации взаимодействия с советскими войсками. 

А между тем революционные события в Словакии и активизация действий партизан 
нарастали в связи с наступлениями Красной Армии. Гитлеровское руководство, 
почувствовав возможность утраты важного плацдарма, решило покончить с игрой в 
самостоятельность Словакии. 23 августа гитлеровцы двинули свои дивизии к 
границам Словакии с целью ее оккупации и создания прочного фронта обороны на 
восточных границах, чтобы остановить наступление советских войск. 

Оккупация Словакии вызвала гнев и возмущение самых широких слоев словацкого 
народа. В это время партизаны и вооруженные отряды рабочих начали 
наступательные действия против словацких марионеточных властей и гитлеровцев. 
25-26 августа восставшими были заняты города Ружомберок, Попрад, Левоча, Зволен,
 Врутки и др. 

Национальные комитеты брали власть в свои руки. На сторону восставших 
переходили некоторые части словацкой армии и гарнизоны ряда городов, таких, как 
Турч, Брезно, аэродром "Три дуба" и др. 

События развертывались очень быстро. Началась вооруженная борьба словацкого 
народа против гитлеровцев. К 29 августа местные антифашистские выступления 
переросли в общенародные восстания, а к вечеру 30 августа под контролем 
восставших и партизан находилось две трети территории Словакии. Банска-Бистрица 
стала политическим центром восстания, где находились Словацкий национальный 
совет, Военный центр, Центральный Комитет Коммунистической партии Словакии, 
руководящие органы партизан, редакция газеты "Правда" (органа Центрального 
Комитета Коммунистической партии Словакии). 

Начавшееся восстание сразу вышло за рамки чисто военного переворота, как хотели 
этого буржуазные деятели. Оно с первых же дней стало демократическим и 
общенародным. 1 сентября Словацкий национальный совет объявил о взятии в свои 
руки законодательной и исполнительной власти. Во главе Совета стоял президиум, 
в который на паритетных началах входили четыре члена от Коммунистической партии 
и четыре - от других партий. Коммунистическую партию представляли К. Шмидке, Г. 
Гусак, Л. Новомеский и Д. Эркль (бывший социал-демократ); другие политические 
партии - В. Шробар, И. Леттрих, Я. Урсини, И. Стык. Председателями Совета были 
К. Шмидке и В. Шробар. 

Совет объявил мобилизацию в армию мужчин в возрасте от 18 до 40 лет, что 
позволило пополнить личным составом воинские части, перешедшие на сторону 
народа. Власть на местах перешли в руки местных национальных комитетов. 

К середине сентября на освобожденной территории Словакии была образована 
повстанческая армия, которую возглавил Военный центр. Вновь созданная армия в 
начале своей организации имела всего шесть пехотных групп. Группа состояла из 
двух пехотных отрядов (один-два полка) до 1500-2500 человек каждая. Вскоре 
численность повстанческой армии достигла 22 тыс. человек, а после проведения 
мобилизации в ее рядах насчитывалось до 60 тыс. человек. Однако эта армия была 
недостаточно боеспособной. Командиры имели слабую военную подготовку. Некоторые 
из них, особенно ставленники буржуазных партий, были неустойчивы, колебались. 

Политическому воспитанию армии, необходимому для повышения революционной 
сознательности и бдительности, препятствовало реакционное командование. Не на 
должном уровне было и оперативное руководство. Части действовали 
рассредоточение, на значительном удалении одна от другой. Не было 
подготовленных резервов. Через своих агентов немцы были осведомлены о положении 
и действиях армии. 

К этому времени крупную вооруженную силу восставшего народа представляли 
партизанские соединения и отряды, в которых насчитывалось до 16 тыс. человек. 
Для объединения действий партизанских сил 16 сентября был образован Главный 
штаб партизанского движения Словакии, в состав которого вошли К. Шмидке 
(начальник штаба), Р. Сланский (от ЦК КПЧ), полковник А. Н. Асмолов, 
переброшенный нами из штаба партизанского движения Украины в качестве 
заместителя начальника штаба. Руководящей силой восстания и инициатором 
революционных преобразований на освобожденной территории была Коммунистическая 
партия Словакии, которая во время восстания возобновила легальную деятельность. 
Почти во всех населенных пунктах и на предприятиях были созданы партийные 
организации. 

В первое воскресенье после 29 августа на всей освобожденной территории под 
руководством Коммунистической партии были проведены митинги, собрания, 
манифестации, в которых участвовали около 100 тыс. человек. 2 сентября 
Коммунистическая партия Словакии обратилась к народу с воззванием приложить все 
силы для разгрома врага. В воззвании говорилось: "В течение пяти лет трудящиеся 
Словакии были лишены всех политических прав и подвергались террору... Мы 
ожидали первой удобной возможности, чтобы с оружием в руках свергнуть гнусный 
фашистский режим и на стороне Красной Армии повести наш народ на открытую и 
победоносную борьбу против фашистских варваров. Победа близка! Вступайте в 
партизанские отряды и создавайте новые! Поддерживайте солдат и партизан! 
Соедините все силы для последнего решительного удара! Коммунисты были и будут 
авангардом национально-освободительной борьбы". 

Благодаря деятельности Коммунистической партии Словацкое национальное восстание 
с самого начала приобрело черты революционно-национальной борьбы, создающей 
новые органы власти и новый, революционный порядок. 

По своему содержанию оно носило не только национально-освободительный, но и 
классовый характер. Оно положило начало национально-демократической революции, 
установлению демократических порядков и осуществлению социальных преобразований 
в Чехословакии. Восстание характеризовали высокий моральный дух словацкого 
народа, готовность к борьбе против гитлеровских захватчиков. 

По своей форме восстание было могучим взрывом народною гнева против фашистского 
ига, выражением готовности словацкого народа пойти на жертвы ради завоевания 
свободы и независимости Чехословакии. 

С военной точки зрения, восстание можно характеризовать как мужественную, 
бескомпромиссную вооруженную борьбу повстанцев против гитлеровцев и их 
приспешников, в которой участвовали самые широкие слои словацкого народа. 

Однако это восстание нуждалось в серьезной поддержке и помощи. И эту помощь 
должны были оказать мы - братья по оружию, Красная Армия. 

Вспоминая, как решался вопрос о помощи Словацкому национальному восстанию, 
уместно привести запись беседы заместителя народного комиссара иностранных дел 
СССР с послом Чехословацкой Республики в СССР и начальником чехословацкой 
военной миссии в СССР 31 августа 1944 г.: "Сегодня в 15 час. я принял 
Фирлингера и генерала Пику по их просьбе. Фирлингер сообщил, что по сведениям 
посольства и военной миссии, в последние дни начались серьезные бои словацких 
партизан и некоторых частей словацкой армии, перешедших на сторону 
чехословацкого правительства, против немецких войск, вступивших в Словакию. 
Фирлингер добавил, что эти события подготавливались уже давно и что 
партизанское движение в Словакии имеет достаточную почву, так как население 
Словакии настроено сейчас явно антинемецки и все движение Сопротивления 
приобрело уже достаточно организованные формы. 

Пика рассказал, что командование чехословацкой армии, действуя в контакте с 
командованием Красной Армии, подготовило кадры партизанских руководителей и 
установило достаточно прочную связь с основными боевыми единицами партизан и 
словацких частей, подготовленных к выступлению против немцев. По сведениям 
военной миссии, сейчас идут серьезные бои с немцами, вступившими в Словакию, 
причем несколько городов, в том числе Ружомберок, Микулаж, Банска-Бистрица и 
некоторые другие, захвачены партизанами, а у ряда железнодорожных станций и 
аэродромов идет борьба. 

Фирлингер и Пика просили передать Советскому правительству, что они 
рассматривают эти события в Словакии как чрезвычайно важные события в жизни 
всей Чехословакии и что они хотели бы, чтобы словацкому народу была оказана 
помощь в рамках оперативных возможностей Красной Армии в соответствии с тем 
планом, который представлен генералом Пикон Генштабу Красной Армии. В частности,
 Фирлингер и Пика просили оказать помощь авиацией и сбрасыванием вооружения в 
определенных районах, которые захвачены партизанами, а также переброской 3-й 
чехословацкой бригады, которая была подготовлена как парашютно-десантная 
бригада. Пика добавил, что, насколько он знает, чехословацкое правительство 
ведет одновременно переговоры с союзниками в Лондоне о помощи с их стороны. 

Я ответил, что поставленный Фирлингером и генералом Пикой вопрос относится к 
компетенции военных органов, но что я понимаю их просьбу как желание 
политически поддержать начавшееся в Словакии движение за изгнание немцев и 
передам о ней Советскому правительству. 

Фирлингер и Пика просили обратить внимание на то, что, если бы они имели 
возможность сообщить по своим каналам связи борющимся партизанам, что помощь со 
стороны Советского Союза будет оказана, это имело бы огромное значение для 
успеха всей борьбы. 

Я обещал учесть и это соображение. 

А. Вышинский"{84}. 

А вот еще документ, характеризующий важность помощи, которую оказывал Советский 
Союз словацким патриотам: "Письмо начальника чехословацкой военной миссии в 
СССР заместителю уполномоченного Совета Народных Комиссаров СССР по иностранным 
военным формированиям на территории СССР. 

2 сентября 1944 г. 

С радостным волнением встретил я известие об историческом 'решении Советского 
правительства оказать помощь чехословацким "войскам и партизанам, борющимся в 
решительном бою против банд германских оккупантов и против фашистского, 
квислинговского словацкого правительства. 

От имени верховного главнокомандующего вооруженными силами Чехословакии и всех 
чехословацких патриотов выражаю Вам глубокую благодарность за братскую помощь в 
самый важный момент. 

Наиболее настоятельная потребность выявляется в противотанковом оружии, 
автоматах и пулеметах и в зенитном оружии. 

Прошу доставить следующие виды оружия: 

1. Автоматов - 1000 

2. Противотанковых ружей - 300 

3. Зенитных пулеметов - 50 

4. Легких пулеметов - 300 

5. Тяжелых пулеметов - 100 

Употреблению советского оружия обучат словацких бойцов чехословацкие воины и 
партизаны из СССР. 

Оружие может быть советского или германского происхождения. С каждым видом 
оружия надо доставить три боекомплекта боеприпасов. 

Кроме того, имеется настоятельная потребность в 1000 кг взрывчатки с 
соответствующими запалами. 

Дальше: 1000 противотанковых мин, 20 радиостанций (можно также германского 
происхождения). 

Весь материал может быть доставлен на аэродром "Три дуба" в 7 км на север от 
города Эволен. Аэродром будет во время прибытия самолетов освещен в виде буквы 
Т в направлении приземления. 

Самолеты могут на аэродроме приземлиться, их будут ожидать. Аэродром 
удерживается крепко в наших руках. 

Следующие пункты для сброса материалов будут сообщать ежедневно после передачи 
ситуации в Словакии. 

В качестве подкрепления войск прошу переправить на аэродром "Три дуба" дивизион 
артиллерии, танковый батальон и батальон зенитчиков с соответствующим зенитным 
оружием 2-й чехословацкой бригады. Пехоту направить позднее в случае 
чрезвычайной необходимости. Можно также переправить один 
истребительно-противотанковый артиллерийский полк из чехословацкого армейского 
корпуса"{85}. 

И, наконец, письмо К. Готвальда на имя народного комиссара иностранных дел В. М.
 Молотова от 2 сентября 1944 г., в котором даются изложение обстановки в 
Словакии и оценка действий КПЧ, стоящей во главе всей борьбы словацкого народа 
против гитлеровских захватчиков. К. Готвальд пишет: "Предоставляя Вам данную 
информацию, мы считаем необходимым подчеркнуть неотложность быстрого решения 
вопроса о помощи со стороны СССР- Словацкий народ ведет борьбу храбро, и он 
полон решимости с помощью мобилизованных сил упорно удерживаться на своих 
оборонительных базах, однако немцы, понимая стратегическое значение Словакии, 
главным образом учитывая ее транспортные связи, сосредоточивают значительные 
силы против сражающихся словацких патриотов. Они пускают в ход танки и самолеты,
 против которых сражающиеся словацкие военные и партизанские части не имеют 
достаточного количества средств защиты. 

Словацкий народ, вступивший в вооруженную борьбу, твердо убежден в том, что он 
получит помощь. Помощь Красной Армии, оказанная в любой форме, будет 
воздействовать как огромная моральная поддержка в этой борьбе, которая в данный 
момент является важнейшим центром борьбы за освобождение всей Чехословакии. 

За Центральный Комитет Коммунистической партии Чехословакии, 

Москва, 

2 сентября 1944 г. 

Готвальд{86}. 

Приведенные выше документы свидетельствуют о том, когда и как ставился вопрос о 
помощи Словацкому национальному восстанию. 

Вспоминая эти события, я не могу обойти важный момент поступления первой 
информации о Словацком национальном восстании в штаб фронта. 

Было это так. 29 августа мы получили от командиров партизанских соединений и 
отрядов сообщения, что словацкие повстанцы заняли ряд городов. В этот период из 
вражеского тыла в штаб 1-го Украинского фронта прибыл на самолете командир 
партизанского соединения имени Чапаева В. И. Ягупов, который доложил обстановку 
в Восточной Словакии, положение и численность восточнословацкого корпуса. 

31 августа из партизанского отряда А. А. Мартынова была получена радиограмма с 
просьбой указать маршрут и место посадки для самолетов словацких представителей,
 которые имели задачу установить контакт с командованием советских войск. 
Маршрут и место посадки были указаны. 

31 августа в 5 час. 30 мин. три самолета с 19 офицерами и солдатами словацкой 
армии приземлились на аэродроме в полосе 1-го Украинского фронта. Вслед за ними 
начали приземляться другие самолеты на Львовском аэродроме. По полученным от 
прилетевших офицеров сведениям стало известно, что в Словакии начались активные 
вооруженные действия повстанческих групп и партизанских отрядов. 

Прибывший в составе группы словацких военнослужащих полковник В. Тальский, 
заместитель командира восточнословацкого корпуса, 1 сентября был принят мною. 
Причем должен заметить, что мне не было известно, что Тальский вылетел 
самостоятельно. На переговорах со мной Тальский отрекомендовался как 
представитель от восточнословацкого корпуса повстанческой армии. 

О состоявшейся беседе я тотчас же доложил по ВЧ Верховному Главнокомандующему. 
И. В. Сталин принципиально одобрил мое предложение организовать операцию в 
помощь повстанцам и предложил донести ее план. 

2 сентября в 3 час. 20 мин. в Ставку было направлено письменное донесение, в 
котором, в частности, указывалось: "Сегодня, 1.9 1944 г., ко мне явился 
полковник Генерального штаба словацкой армии Вильям Тальский, заместитель 
командующего армейской группой словацкой армии (1-й и 2-й дивизий), и заявил: в 
связи с оккупацией немцами Словакии он прибыл и хочет получить указания от меня 
о дальнейшей линии поведения словацких войск. Полковник Тальский в беседе 
высказал соображение, что в случае наступления наших войск в западном 
направлении словацкие 1-я и 2-я дивизии, которые расположены по линии границы 
Нижня Радопь-Тылич, могли бы наступать в восточном направлении с целью 
соединения с Красной Армией. Полковник Тальский считает, что 1-я дивизия под 
командованием полковника Маркуса выполнит приказ Тальского. На командира 2-й 
дивизии и ее состав он особенно не рассчитывает. 

Прилет на нашу сторону полковника Тальского был вызван оккупацией немецкими 
войсками Словакии. 

Полковник Тальский заявил, что части 1-й и 2-й словацких дивизий, 
перегруппировавшись, могут начать наступление в направлении Кросно навстречу 
нашим войскам. В случае, если наши войска по какой-либо причине не смогут 
перейти в наступление, полковник Тальский считает, что целесообразно 1-й и 2-й 
дивизиям переключиться для партизанских действий. 

Вместе с Тальским на нашу территорию 30.8 1944 г. прилетела авиагруппа в 
составе 27 самолетов во главе с командиром группы майором Тринка. Среди 
самолетов 9 самолетов типа "Фокке-Вульф-189" и "Ме-109-Б", остальные 
транспортные. 

Наш фронт в районе Кросно находится от словацкой границы в удалении 30-40 км. 

Для соединения со словацкими частями и партизанским движением Словакии, если 
будет Ваше решение, целесообразно было бы провести совместную операцию левым 
флангом 1-го Украинского фронта и правым флангом 4-го Украинского фронта для 
выхода на словацкую территорию в район Стропков, Медзилабарцы. 

Для операции 1-й Украинский фронт может привлечь четыре стрелковые дивизии 38-й 
армии и 1 гв. КК. Направление удара - Кросно, Дукля, Тылява. На этом же 
направлении желательно привлечь и 1-й чехословацкий корпус. 

Операцию можно начать через семь дней. 

Прошу Ваших указаний по данному вопросу. 

Полковника словацкой армии Вильяма Тальского разрешите отправить в Москву. 
Лично я полковнику Тальскому никаких указаний не дал. 

Конев, Крайнюков, Соколовский"{87} . 

Готовясь к проведению наступательной операции силами 1-го и 4-го Украинских 
фронтов в интересах помощи восставшим патриотам Словакии, мы одновременно 
предпринимали шаги по оказанию помощи словацким патриотам в вооруженной борьбе. 


Уже 30 августа я указал всем командирам советских партизанских отрядов, 
действовавших на территории Чехословакии: "Вашей основной задачей является 
оказать помощь словацкому народу в его борьбе против немецких захватчиков, за 
независимую демократическую Чехословакию". 

План действий и подготовка операции 

В целях оказания вооруженной помощи словацким патриотам Советское правительство 
приняло решение подготовить и провести наступательную операцию с преодолением 
Карпат и выходом советских войск в повстанческие районы. 

Помощь извне словацким патриотам была крайне необходима. Части словацкой армии, 
о возможности использования которых докладывал мне полковник Тальский, 
рассредоточенные, лишившись руководства, совершенно не оказывали сопротивления 
гитлеровцам. Мало того, часть его офицеров перешла на сторону врага. Корпус был 
разоружен. Часть людей ушла к партизанам, многие солдаты были направлены 
гитлеровцами в лагеря. К сожалению, мы об этом узнали уже после начала операции.
 

Каково было положение наших войск? 

К сентябрю 1944 г. главные силы фронта занимали сандомирский плацдарм, войска 
60-й и 38-й армий 1-го Украинского фронта и 1-я гвардейская и 18-я армии 4-го 
Украинского фронта закрепились на рубеже Дембица, Санок, Сколе, Пасечна, 
Красноильск. Войска 2-го Украинского фронта своим правым крылом вели бои с 
противником на рубеже Ватра, Дарней, восточнее Тыргу-Муреш, а центром и левым 
крылом, не имея соприкосновения с противником, быстро выдвигались к 
северо-западным и западным границам Румынии. 

Перед 38-й армией 1-го Украинского фронта и перед 1-й гвардейской армией 4-го 
Украинского фронта оборонялась армейская группа "Хейнрици" (1-я танковая и 1-я 
венгерская армии), в которой к 8 сентября 1944 г. насчитывалось 10 немецких, 8 
венгерских дивизий и 2 венгерские горнострелковые бригады общей численностью 
около 300 тыс. человек, 3250 орудий и минометов, до 100 танков и штурмовых 
орудий. На этом направлении противник имел около 450 боевых самолетов. 

Ставка Верховного Главнокомандования рассмотрела предложения командования 1-го 
Украинского фронта, одобрила их и 2 сентября 1944 г. отдала директиву: 

"Командующему 1-м Украинским фронтом. 

В связи с активизацией партизанского движения в Словакии и развертыванием 
вооруженной борьбы отдельных регулярных частей и соединений Словацкой армии 
против немецких захватчиков Верховный Главнокомандующий приказал: 1. 
Подготовить и провести операцию на стыке 1-го и 4-го Украинских фронтов с тем, 
чтобы ударом из района Кросно, Саноь в общем направлении на Прешов выйти на 
словацкую границу и соединиться со словацкими войсками. 

2. К проведению операции разрешается привлечь чехословацкий корпус и 
использовать войска словаков, находящиеся северо-восточнее Прешов, о чем с ними 
необходимо заблаговременно договориться. 

3. Проведение операции возложить на Вас, при необходимости разгранлиния с 4-м 
Украинским фронтом может быть изменена. 

4. Ваши соображения по операции с указанием сроков представить к 3.9 1944 г. 

Антонов. 2 сентября 1944 г. 18.00"{88}. 

После предварительного изучения всех условий обстановки и характера местности 3 
сентября мы представили Ставке план операции. Привожу его полностью. 
"Верховному Главнокомандующему 

Маршалу Советского Союза товарищу Сталину. 

Копия: товарищу Жарову{89}. 

Карта 100 000 и 200000. 

Докладываю план операции для выхода на словацкую границу и соединения со 
словацкими частями и партизанами. 

1. Операцию провести 38-й армией в составе шести сд, усиленной 17-й артдивизией 
прорыва, двумя танковыми бригадами (70 танков), 1-м гв. кк, двумя бригадами PC 
M-31, двумя полками PC М-13 и 1-м Чехословацким корпусом{90}. 

2. Группировку создать в районе Пшибувка, Оджиконь, Мала Красна, Лютча, 
Банарувка, Опарувка (5-15 км севернее и северо-западнее Кросно). 

3. Прорвать оборону противника на участке иск. Непля, Оджиконь (8 км), нанести 
удар и развить наступление в направлении Поток, Дукля, Тылява, Прешов. 

4. В первом эшелоне для прорыва обороны противника иметь четыре дивизии, во 
втором эшелоне - две дивизии. 

Для развития наступления после прорыва оборонительной полосы противника с 
рубежа Змигруд Новы, Дукля ввести 1-й Чехословацкий корпус, 1-й гвардейский 
кавалерийский корпус, две танковые бригады; 1-й гв. кавкорпус в направлении 
Змигруд Новы, 

Зборов, Бардеца и далее, по обстановке, или на запад в направлении Старая 
Любовня, или на юг на Прешов; 1-й Чехословацкий корпус и две танковые бригады в 
направлении Дукля, Прешов. 

5. С запада, по мере прорыва и развития наступления, на рубеже Шебне, Ясло, 
Осек, Смерековец, Тылич организовать оборону тремя стрелковыми дивизиями на 
юго-восток, овладеть Кросно и свертывать оборону противника по разгранлинии с 
4-м Украинским фронтом. 

6. 2-ю Чехословацкую воздушнодесантную бригаду к началу операции, по обстановке,
 или выбросить на парашютах в район севернее Стропков в расположение главных 
сил словацких дивизий, или посадить на аэродромах. 

Для этой цели необходимо для трех рейсов 50 Дугласов, которые прошу отпустить в 
мое распоряжение. 

7. На третий день операции привлечь для наступления из района севернее Стропков 
1-ю и 2-ю словацкие дивизии и партизан навстречу наступающим частям 38-й армии. 


8. Для прорыва обороны противника будет создана арт. минометная плотность до 
140 орудий и минометов (включая и 82-мм минометы) на 1 км фронта с 2,0 
боекомплектами боеприпасов. 

9. Развитие операции по дням: 

первый день - выйти на рубеж Ясло, Лайсце, Жегльце, Кросно; 

второй день - Осек, Змигруд Новы, Дукля, Рыманув; 

третий день - на словацкую границу и на пятый день операции овладеть Стар. 
Любовня, Прешов. 

10. Готовность операции через 5 суток. 

11. Имея в виду выгодность направления операции для последующего наступления 
4-го Украинского фронта на Мишкольц, Будапешт, крайне необходимо привлечь к 
проведению операции и правый фланг 4-го Украинского фронта в составе хотя бы 
четырех дивизий из района Санок или же передать мне от 4-го Украинского 'фронта 
четыре стрелковые дивизии. 

12. План операции прошу утвердить. 

Конев. Крайнюков. Соколовский. 

3.9.1944 г. 16.406{91}. 

В тот же день Ставка утвердила представленный командованием фронта план 
операции и потребовала начать наступление фронта не позднее 8 сентября. 

Одновременно было дано указание и 4-му Украинскому фронту следующего 
содержания: "... 8 сентября с. г. организовать наступление правым флангом из 
района Санок в направлении Команьча силами одного стрелкового корпуса с целью 
выйти на границу Словакии и соединиться со словацкими войсками и партизанами, 
ведущими борьбу против захватчиков. Свои действия согласовать с действиями 38-й 
армии 1-го Украинского фронта"{92} 

5 сентября 1944 г. Ставка Верховного Главнокомандования дала указание 2-му 
Украинскому фронту ударом с юга через Брашов и Сибиу в направлении на Клуж и 
наступлением 40-й и 7-й гвардейской армий с востока преодолеть Трансиванские 
Альпы, южную часть Карпатского хребта и выйти на фронт Сату-Маре, Клуж, Дева, 
Турну-Северин. Выходом в район Сату-Маре помочь 4-му Украинскому фронту перейти 
через Карпаты и овладеть районом Ужгород, Чоп, Мукачево. В дальнейшем развивать 
наступление с целью выйти главными силами на Тиссу, на участке Ньиредьхазк, 
Сегед. 

Таким образом, наряду с наступлением на смежных флангах 1-го и 4-го Украинских 
фронтов планировалось наступление войсками левого крыла 4-го Украинского фронта,
 которому должны были помочь своим наступлением войска 2-го Украинского фронта. 
Это наступление призвано было сковывать силы противника, действующие перед 4-м 
Украинским фронтом. 

Времени на подготовку к операции было мало - всего пять суток, так как 
обстановка в Словакии не позволяла оттягивать сроки начала наступления. 

Подготовляя операцию 1-го и 4-го Украинских фронтов, которым предстояло 
преодолеть Восточные Карпаты, советское командование провело ряд очень важных 
мероприятий. В частности, в конце августа из резерва Ставки в состав 4-го 
Украинского фронта был передан 3-й горнострелковый корпус (три дивизии), части 
которого имели опыт действий в горных условиях Кавказа, Крыма и располагали 
некоторым специальным оснащением. Он был усилен также четырьмя горно-выочными 
минометными полками, двумя танковыми бригадами, двумя самоходно-артиллерийскими 
полками, двумя горноинженерно-саперными бригадами. 

31 августа и 1 сентября были даны указания о передислокации в район Проскурова 
(ныне Хмельницкого), Броды, Тернополя и Львова 2-го и 3-го гвардейских, 5-го и 
6-го авиационных корпусов дальнего действия. 

Войска 38-й армии 1-го Украинского фронта и 1-й гвардейской армии 4-го 
Украинского фронта спешно пополнялись личным составом, боевой техникой, 
боеприпасами и горючим за счет ресурсов фронтов. Учитывая особенности этой 
операции и ее огромное военно-политическое значение, как в подготовке, так и в 
ходе самой операции уделялось исключительно большое внимание политической 
работе с войсками, с партизанами и населением. 

Воины - участники этой операции были мобилизованы на выполнение исторической, 
интернациональной миссии помощи Словацкому национальному восстанию. 

Мы знали, что операция в горах потребует большого морального и физического 
напряжения, и готовили к этому все звенья каждой части и подразделения. 

Еще с мая 1944 г. немецкое командование начало создавать в районе Восточных 
Бескид прочную оборону. Для инженерных работ были переброшены сюда две 
словацкие дивизии и привлечено местное население. К началу нашего наступления 
на основных направлениях была подготовлена главная полоса обороны глубиной 5-7 
км. К сентябрю 1944 г. противник оборудовал первую и частично вторую позиции с 
системой опорных пунктов на выгодных в тактическом отношении высотах и в 
укрепленных крупных населенных пунктах. Горнолесистая местность придавала 
обороне врага большую устойчивость. 

Перед передним краем главной полосы обороны, особенно на танкоопасных 
направлениях, были установлены минные поля, надолбы и проволочные заграждения. 
Серьезное внимание противник уделял обороне населенных пунктов. Например, город 
Кросно, являющийся узлом дорог, был превращен в сильный опорный пункт, опоясан 
сплошными траншеями. Каменные дома были приспособлены к обороне, и в них 
созданы пулеметные гнезда. Улицы перекрывали баррикады высотой до 1,5 м, 
сооруженные из камня и бревен; каменные здания были заминированы. Подступы к 
городу прикрывались минными полями и траншеями. 

Оборона готовилась на большую оперативную глубину до реки Ондава. Противник 
стремился закрыть нашим войскам все подступы к горным перевалам и надежно 
прикрыть основные дороги: Ясло, Ивля, местечко Дукля, Тылява. Рубеж в районе 
Дуклинского перевала был сильно укреплен и представлял собой последнюю 
оборонительную полосу вдоль северных склонов Карпатского хребта. Вблизи 
перевала имелось много долговременных и дерево-земляных огневых сооружений так 
называемой линии обороны "Арпада". Часть этих огневых сооружений находилась на 
горных склонах вдоль дороги Тылява-Дуклинский перевал. Такой же характер носила 
оборона противника и перед войсками 4-го Украинского фронта. 

Особое внимание противник уделял кросно-дуклинскому направлению. Дело в том, 
что наступление в этом направлении, черед наиболее узкую часть Карпатского 
хребта, могло привести к быстрому прорыву наших войск в Чехословакию и на 
Венгерскую равнину и к соединению их с войсками, уже наступавшими в это время в 
Румынии. Разумеется, потеря оборонительного рубежа - Карпат не сулила ничего 
хорошего гитлеровцам. Поэтому немецко-фашистское командование решило любыми 
средствами удерживать занимаемый рубеж. Создавая прочную оборону, противник 
кроме того доукомплектовывал дивизии, оборонявшиеся на кросно-дуклинском 
направлении. 

К началу сентября на дуклинском направлении перед 38-й армией 1-го Украинского 
фронта оборонялись 545-я, 208-я и 68-я пехотные дивизии, входившие в состав 
11-го армейского корпуса СС, 17-й армии и 24-го танкового корпуса 1-й танковой 
армии немцев, которой командовал генерал Хейнрици, учебный батальон резерва 
главнокомандования, 1004-й охранный батальон, рота 611-го охранного полка и 
батальон 96-й пехотной дивизии. Эти войска занимали лишь главную полосу обороны.
 

По предварительным данным, которыми мы располагали, группировка противника 
перед фронтом 38-й армии была довольно слабой. 

38-я армия первоначально имела в своем составе три стрелковых корпуса, в 
которые входили 70-я гвардейская, 305-я, 304-я, 140-я, 183-я, 241-я, 211-я, 
340-я и 121-я стрелковые дивизии со средствами усиления и приданные ей танковый 
корпус, а также Чехословацкий армейский корпус. Армией командовал 
генерал-полковник (ныне Маршал Советского Союза) К. С. Москаленко-боевой, 
храбрый командарм, напористый в наступлении; членом Военного совета армии был 
генерал-майор (ныне генерал армии) А. А. Епишев, штаб армии возглавлял 
генерал-майор В. Ф. Воробьев. При подготовке и в ходе операции они с большой 
ответственностью, энергией и знанием дела организовывали выполнение войсками 
армии задач. Характерными чертами работы Москаленко и Епишева были твердость и 
непрерывность в управлении войсками. Частое общение с подчиненными, выезды на 
передовые позиции войск для личного контроля выполнения приказов давали им 
возможность своевременно влиять на ход сражения. Как при подготовке, так и в 
ходе операции они много внимания уделяли обучению штабов и войск действиям в 
горах. Должен сказать, что командиры и штабы всех степеней 38-й армии работали 
с большой нагрузкой и со своими задачами справлялись успешно. 

Севернее 38-й армии действовали войска 60-й армии под командованием 
генерал-полковника (ныне генерала армии) П. А. Курочкина, а южнее - соединения 
1-й гвардейской армии, которые возглавлял генерал-полковник (ныне Маршал 
Советского Союза) А. А. Гречко. 

В соответствии с указаниями Ставки и планом фронта командующему 38-й армией 4 
сентября 1944 г. мною была отдана оперативная директива на проведение 
операции{93}. 

В этой директиве говорилось, что 38-я армия, усиленная 25-м танковым, 1-м 
гвардейским кавалерийским и 1-м Чехословацким корпусами, 17-й артиллерийской 
дивизией, прорыва, двумя гвардейскими минометными бригадами, двумя гвардейскими 
минометными полками, 21-й зенитно-артиллерийской дивизией и 42-й моторизованной 
инженерно-саперной бригадой, создав ударную группировку севернее и 
северо-западнее Кросно, должна была прорвать оборону противника на 
8-километровом участке (исключительно Непля, Оджиконь), уничтожить 
противостоящие части противника и, развивая наступление в направлении Поток, 
Дукля, Тылява, Прешов, выйти на территорию Словакии и соединиться со словацкими 
частями и партизанами. Оперативное построение армии предусматривалось в два 
эшелона. В составе первого эшелона должны были наступать три стрелковых корпуса,
 во втором эшелоне - 1-й Чехословацкий армейский корпус. Подвижная группа - 1-й 
гвардейский кавалерийский и 25-й танковый корпуса - предназначались для 
развития успеха в глубине. 

В первый день операции войска армии должны были выйти на рубеж Ясло, Кобыляны, 
Блянка; на третий день - овладеть рубежом Бартане, Радошица, Кружлова, т. е. 
выйти на границу Словакии; на пятый день - выйти на рубеж Старая Любовня, 
Прешов. 

Ввод второго эшелона армии и подвижных соединений приказывалось осуществить с 
утра второго дня наступления с рубежа Змигруд Новы, Дукля в направлениях: 1-й 
гвардейский кавалерийский корпус - на 3 боров, Старая Любовня, а 1-й 
Чехословацкий и 25-й танковый корпуса - на Тылява, Ладомирова, Прешов. Они 
должны были соединиться со словацкими частями и на третий-четвертый день 
операции овладеть районами Старая Любовня, Прешов. 

Для обеспечения правого фланга ударной группировки армия должна была в ходе 
операции частью сил организовать оборону на рубеже Ясло, Осек, Смереновец, 
Тылич. В целях свертывания обороны противника перед левым флангом армии 
предусматривалось нанесение вспомогательного удара в направлении на Ясьлиску. С 
воздуха армию поддерживали истребительные корпуса, штурмовой авиационный корпус 
и часть сил из состава двух бомбардировочных авиационных корпусов 2-й воздушной 
армии. Готовность войск к наступлению была определена к рассвету 7 сентября. 

Как уже говорилось, обстановка в связи с восстанием в Словакии требовала 
подготовить операцию в очень короткие сроки - 4-5 суток, что обязывало 
командование, штабы, политорганы, органы тыла проявить большую организованность,
 расторопность и оперативность. Исключительно малый срок на подготовку сложной 
операции - одна из ее особенностей. Второй особенностью подготовки операции 
была та, что войскам предстояло действовать в горах. Опыта войны в горах не 
имели ни командиры, ни штабы. Войска, кроме того, не были обеспечены ни горным 
снаряжением, ни какой-либо горной техникой. Вся тяжесть подготовки операции 
выпала на долю командования и штаба 38-й армии. Это была боевая и сильная армия 
с хорошо подготовленными войсками и надежным управлением, и я рассчитывал, что 
ей такая ответственная и сложная задача будет по плечу. 

Из приведенных уже ранее директив Ставки и утвержденного ею плана фронта видно, 
что в основе операции лежала идея быстрого прорыва обороны, разгрома 
группировки противника в предгорьях Карпат, затем силами 25-го танкового и 1-го 
гвардейского кавалерийского корпусов (подвижная группа) предполагалось развить 
успех через Карпатский хребет и на третьи-четвертые сутки соединиться со 
словацкими войсками и партизанами. При этом мы учитывали, что на третий день 
операции навстречу войскам 38-й армии начнут наступление из района севернее 
Стропкова 1-я и 2-я словацкие дивизии и партизанские отряды, которые откроют 
нам основные горные перевалы и облегчат продвижение наших войск. 

Еще 6 сентября мы направили в качестве своего представителя офицера связи 
Студенского с помощниками в Словакию для связи со штабом генерала Голиана. О 
наступлении 1-й и 2-й словацких дивизий и партизан у меня была договоренность с 
полковником В. Тальским и установлен сигнал через представителя штаба партизан 
А. Н. Асмолова в Банска-Бистрице. 

Следует заметить, что наши связи с руководителями восстания начали действовать 
еще с первых чисел сентября по радио через группу Асмолова и представителя 
штаба фронта Студенского. Мы получали информацию и от командующего армией 
повстанцев Виеста, которую передавали в Генеральный штаб и в Ставку, но эта 
информация не всегда была регулярной. 

Одновременно с наступлением 38-й армии 1-го Украинского фронта по директиве 
Ставки своим правым крылом из района Санок в направлении Команьча силами одного 
стрелкового корпуса должна была наступать 1-я гвардейская армия 4-го 
Украинского фронта. 

Свои действия наступающие войска 4-го Украинского фронта должны были 
согласовать с действиями 38-й армии нашего фронта. 

Надо отдать должное, что о своих решениях и действиях войск "1-й гвардейской 
армии 4-го Украинского фронта командующий фронтом генерал армии И. Е. Петров не 
раз информировал меня по ВЧ. 

Таким образом, операция 38-й армии, 1-го Чехословацкого корпуса, 1-го 
Украинского фронта и 1-й гвардейской армии 4-го Украинского фронта имела ясно 
выраженную политическую цель - помочь революционному восстанию словацкого 
народа. Направление главного удара 38-й армии проходило вдоль шоссе 
Дукля-Дуклинский перевал. Это был кратчайший путь в Словакию. Этот удар 
обеспечивал овладение автомобильными дорогами для наступления войск. Выходом 
38-й армии на южные склоны Карпат на дуклинском направлении мы отрезали 
основные пути 1-й танковой армии противника, связывающие ее с главными силами 
группы армий "Северная Украина". 

Вся операция планировалась вначале на пять суток с выходом войск 38-й армии на 
рубеж Старая Любовня, Люботин, Прешов, т. е. на глубину 90-95 км. Такие сроки 
определялись обстановкой и желанием как можно быстрее помочь повстанцам, уже 
поднявшимся на вооруженную борьбу против фашистских захватчиков. 

При подготовке операции особое внимание командования и штабов фронта и армии 
было обращено на оперативное построение войск, на организацию боя и 
взаимодействие, на артиллерийскую и авиационную поддержку и на инженерное 
обеспечение. Большое значение в этой операции имела партийно-политическая 
работа с личным составом, а также специальная подготовка войск и штабов к 
ведению военных действий в горах. Но ограниченность времени не позволила в 
полной мере выполнить все намеченные мероприятия по подготовке наступления. 

Готовя наступление 38-й армии на самостоятельном операционном направлении, мы в 
то же время вели серьезную подготовку главных сил нашего фронта к участию в 
новой зимней кампании для нанесения ударов в Польше в общем направлении на 
Вроцлав (Бреслау). 

Учитывая особенность, политическую важность и большой масштаб армейской 
операции, Ставка нашла необходимым поручить ее проведение лично командующему 
фронтом. В связи с этим мне приводилось почти неотлучно находиться в войсках 
38-й армии, держать связь с партизанами и штабом повстанцев, помогать решать 
Срочные оперативные задачи, усиливая армию фронтовыми средствами. 

В ходе наступления состав армии значительно увеличился. В ней уже насчитывалось 
пять стрелковых корпусов (12 стрелковых дивизий), 1-й Чехословацкий армейский 
корпус. Поддерживали ее три танковых корпуса, кавалерийский корпус, артдивизия 
прорыва, несколько отдельных артбригад, две танковые бригады и другие 
специальные части. Армию поддерживали также четыре авиационных корпуса 2-й 
воздушной армии и части авиации дальнего действия. Состав 38-й армии далеко 
превзошел обычный состав общевойсковых армий. Таких танковых сил, которыми 
располагала 38-я армия в ходе операции, не имели даже некоторые фронты. 

Положение повстанцев становилось с каждым днем все труднее. Поэтому и 38-я 
армия должна была как можно скорее перейти в наступление. Разумеется, войска, 
командиры и штабы сделали все, чтобы тщательно подготовиться к операции. Но все 
учесть при таких сжатых сроках мы не смогли. 

К началу наступления полоса, занимаемая армией, достигала 68 км, главный же 
удар наносился на участке 8 км. В центре полосы армии главный удар наносил 
101-й стрелковый корпус генерала А. Л. Бондарева, справа наступал 52-й 
стрелковый корпус генерала С. М. Бушева, слева - 67-й корпус генерала И. С. 
Шмыго, который имел главную группировку корпуса на своем правом фланге. 

В глубине оперативного построения войск 38-й армии на удалении 6-12 км 
находился 25-й танковый корпус генерала Ф. Г. Аникушкина. 

Во втором эшелоне армии в районе Красна, Домрадз сосредоточились 1-й 
Чехословацкий армейский корпус под командованием генерала Я. Кратохвила и 1-й 
гвардейский кавалерийский корпус под командованием генерала В. К. Баранова. 

Всего в 38-й армии было 1724 орудия и миномета. Артиллерийская плотность на 
направлении главного удара была доведена фактически до 200 орудий на 1 км 
фронта. Такое количество артиллерии вполне обеспечивало успех наступления. 
Обеспечение боеприпасами было довольно высоким для операции - 2,8 боекомплекта. 


Наша артиллерия к тому времени накопила огромный боевой опыт действий в 
различных условиях, однако средства тяги не позволяли ей осуществлять широкий 
маневр в горной местности. 

Приданная армии 17-я артиллерийская дивизия прорыва под командованием генерала 
С. С. Волкенштейна была лучшей артдивизией фронта. 

Что касается авиационного обеспечения, то армия получила от фронта мощную 
поддержку в составе 5-го истребительного авиационного корпуса, 1-го штурмового 
корпуса генерала В. Г. Рязанова и бомбардировщиков, вылетающих по особому плану.
 

Войска 38-й армии имели большой боевой опыт, но состав батальонов после 
напряженной Львовско-Сандомирской операции был несколько ослаблен. Командиры и 
политработники во всех соединениях, частях и подразделениях армии за годы войны 
получили хорошую фронтовую закалку, проявили себя как знающие, умелые 
военачальники. Все они быстро осваивали особенности действия в горах. 

Начало наступления 

С утра 8 сентября мы с К. С. Москаленко, А. А. Епишевым, С. С. Баренцевым 
выехали на НП армии. Погода стояла хорошая. День выдался солнечный, что 
способствовало действию авиации и артиллерии. 

Артиллерийская и авиационная подготовка началась в намеченное время мощным 
ударом и продолжалась 2 час. 5 мин. 

Воины 38-й армии, воодушевленные тем, что они идут на выручку восставших 
словаков, поднявшихся на борьбу против гитлеровцев, дружно пошли в атаку. 

Должен сказать, что прорыв обороны противника в первый день . операции прошел 
успешно. Войска продвинулись на главном направлении на глубину до 14 км. В 
центре наступления были прорваны обе полосы вражеской обороны, и это дало 
возможность оценить результаты боевых действий армии как положительные и 
обещающие дальнейший успех. 

К сожалению, в этот день мы еще не получили никаких сигналов о действиях 
восточнословацкого корпуса, как было условлено с полковником В. Тальским. 
Противник с первого же дня начал экстренно подтягивать резервы с других 
участков фронта в полосу наступления 38-й армии. Развернулись упорные и 
жестокие бои в горах. Силы сторон все время нарастали: с нашей стороны 9 
сентября был введен в сражение 25-й танковый корпус и нанесены авиационные 
удары по отдельным опорным пунктам и скоплениям войск противника. 

В ночь на 9 сентября было решено ввести в бой 1-й Чехословацкий армейский 
корпус. Ввод корпуса проходил колоннами, так как город Кросно как узел дорог не 
был нами еще взят. Корпус должен был двигаться на исходные позиции 
организованно за 25-м танковым корпусом по центру полосы прорыва. Одновременно 
в выжидательный район выдвигались и части 1-го гвардейского кавалерийского 
корпуса. На ряде участков войсками кавалерийского и Чехословацкого корпусов 
использовались одни и те же дороги. Это весьма затруднило продвижение. Кроме 
того, противник вел интенсивный артиллерийско-минометный огонь по флангам 
движущихся войск. 

Враг в обороне умело использовал каждую подготовленную им позицию для отражения 
нашего наступления, часто применял контратаки. В условиях Великой Отечественной 
войны редко удавалось провести прорыв немецкой обороны так, чтобы он был 
"чистым" и в полосе прорыва можно было бы ехать в автомобиле. Такой прорыв был, 
пожалуй, лишь в Висло-Одерской операции 

В условиях трудной гористой местности от наших войск требовались большое 
искусство, высокая организация взаимодействия, активное участие в расчистке и 
расширении прорыва для того, чтобы полностью протаранить тактическую зону 
обороны противника и вывести подвижные войска (танковые части и кавалерию) в 
оперативную глубину. Кто думает, что вторые эшелоны вводятся в прорыв без боя и 
двигаются как на учебном плацу, тот глубоко ошибается. 

Опыт Великой Отечественной войны показал, что подвижные войска и вторые эшелоны 
общевойсковых армий нередко завершали прорыв тактической зоны обороны 
противника. Поэтому подвижные войска при подходе к бывшему переднему краю, хотя 
уже и прорванному, почти всегда двигались в боевых и редко в предбоевых 
порядках, чтобы быть готовыми своими передовыми отрядами совместно с пехотой 
обеспечить ввод в сражение главных сил. Только когда прорыв тактической зоны 
обороны первыми эшелонами был полностью завершен и развернут в сторону флангов 
и полностью исключался фланкирующий огонь артиллерии, главные силы подвижных 
войск выдвигались на рубеж ввода в предбоевых порядках. 

Вторые эшелоны наращивают силу удара. Они должны быть всегда готовы к бою с 
уцелевшим противником, чтобы отразить неприятельские контратаки. 

В данной конкретной обстановке, тем более в горах, прорыв обороны 38-й армии и 
ввод 25-го танкового, 1-го гвардейского кавалерийского корпусов и 1-го 
Чехословацкого армейского корпуса проходил в трудных боевых условиях. 
Обстановка требовала высокой организации со стороны командиров корпусов, их 
штабов, штаба армии и службы регулирования. К сожалению, при вводе в сражение 
1-го Чехословацкого армейского корпуса это не было учтено. Развертывание 
корпуса проходило неорганизованно. В частях, попавших под дальний 
артиллерийский огонь, произошло замешательство. Командир корпуса генерал Я. 
Кратохвил не организовал управление войсками корпуса в момент его ввода в 
сражение. Более того, сам он находился в 25 км от поля боя и проводил, как ни 
странно, в своем штабе пресс-конференцию с иностранными журналистами. С 
горестным чувством я рассказываю об этом эпизоде потому, что корпус, хорошо 
укомплектованный личным составом, вооружением и боевой техникой, из-за 
неорганизованности Я. Кратохвила с первых же часов ввода в бой был поставлен в 
трудное положение. Несмотря на долгое пребывание в резерве, корпус не был в 
полной мере подготовлен к бою. Это обязывало командира корпуса с большей 
ответственностью отнестись к вводу частей в первый бой, лично руководить ими на 
поле боя. 

Мы с начальником политуправления фронта генералом С. С. Шатиловым и с офицерами 
штаба фронта и 38-й армии помогали наводить порядок в войсках корпуса. Находясь 
в боевых порядках на поле боя, я обратил внимание на двигающуюся к переднему 
краю в предбоевых порядках 1-ю бригаду Чехословацкого корпуса под командованием 
бригадного генерала Л. Свободы. Она заметно выделялась своей организованностью. 
Мне приходилось и ранее слышать о высоких морально-боевых качествах Л. Свободы, 
когда он еще командовал отдельным батальоном, а потом отдельной бригадой в 
Киевской операции. 

Я тут же на поле боя принял решение о снятии с должности командира корпуса Я. 
Кратохвила и о назначении командиром 1-го Чехословацкого армейского корпуса Л. 
Свободы. 

Тут же в штабе 38-й армии был написан приказ: "Командарму 38 Командиру 1 ЧАК 

Бригадному генералу Свободе 

Копия: тов. Антонову 

1. Командира 1 ЧАК бригадного генерала Кратохвил, как несправившегося с 
командованием корпуса, не умеющего организовать бой и твердо руководить 
войсками, освободить от занимаемой должности и отправить в распоряжение Ставки 
Верховного Главнокомандования. 

В командование корпусом с 6. 00 10. 09 1944 г. вступить командиру 1 бригады - 
бригадному генералу Свободе. 

2. Командиру корпуса генералу Свободе приказываю навести порядок в корпусе, 
взять твердо управление войсками корпуса в руки и решительно выполнить боевую 
задачу. 

3. Исполнение донести. 

И. Конев 

10.09.1944 г. 2.15"{94}. 

Л. Свобода встретил это назначение с полным пониманием ответственности 
возложенных на него задач. 

Доложенное мною в Ставку решение о снятии Я. Кратохвила было одобрено И. В. 
Сталиным. 

В последующих боях Чехословацкий корпус, воюя плечо к плечу с советскими 
войсками в составе 38-й армии 1-го Украинского фронта, показал себя как боевое 
и крепкое, сплоченное соединение. 

Сопротивление противника постоянно возрастало. На второй день противник усилил 
группировку перед 38-й армией. Немецко-фашистское командование начало спешно 
подтягивать войска к району прорыва. Прежде всего туда были двинуты 75-я 
пехотная и 1-я танковая дивизии. Сюда же направлялась сосредоточенная до этого 
в районе Кракова 8-я танковая дивизия. Кроме того, против 38-й армии были 
переброшены части 208-й пехотной дивизии, отряд 68-й пехотной дивизии и ряд 
других частей противника, до этого сражавшихся против повстанцев и партизан. 
Все эти перегруппировки войск противника в полосу наступления 38-й армии 
ослабили его нажим на районы восстания в Словакии. 

Тем временем войска армии продолжали наступление, встречая сильный огонь и 
контратаки, направленные главным образом против флангов ударной группировки. В 
центре прорыва части 101-го стрелкового корпуса А. Л. Бондарева медленно 
продвигались вперед. На флангах наши ударные группировки встретили упорное 
сопротивление, сильный огонь и контратаки. Противник, усилившись за ночь, 
используя выгодные условия местности, спешно организовал оборону по северным 
склонам хребта, южнее населенных пунктов Хоркувка, Махнувка, Вроцанка и с 
флангов, пытаясь контратаковать наши войска силами прибывших 1-й танковой и 
75-й пехотной дивизий. Бой принимал напряженный характер. Атаки наших войск 
следовали одна за другой, но быстро закрепившийся противник цепко держался за 
горные хребты, удобные для обороны. 

На всем фронте армии развернулись напряженные бои, однако врагу нигде не 
удалось потеснить наши части или отбить захваченные позиции. Наши войска хотя и 
медленно, но продолжали продвигаться. Введенные в сражение подвижные войска и 
2-й эшелон армии (Чехословацкий корпус) нанесли врагу большие потери, захватили 
пленных и трофеи, но им не удалось полностью развернуть фланги прорыва и выйти 
на оперативную глубину. Они теснили противника с равнины, и бой переместился в 
горы. В ходе наступления войсками 38-й армии и введенными в сражение 1-м 
Чехословацким, 25-м танковым и 1-м гвардейским кавалерийским корпусами было 
проявлено мужество, отвага и мастерство. В жестоких боях наши воины вместе с 
чехословацкими солдатами прокладывали путь к повстанцам. 

На второй день наступления войска главной группировки, отразив многочисленные 
контратаки противника, продвинулись вперед на 2-6 км. Это немного, но 
инициатива на поле боя была в наших руках. 

Немецко-фашистское командование было вынуждено признать, что при незначительных 
силах пехоты даже горы не могут сдержать наступление советских войск. Поэтому 
противник начал быстро перебрасывать на это направление подкрепление. 
Оперативно это было очень невыгодно для гитлеровцев, так как переброска войск 
ослабляла их силы на важных стратегических направлениях берлинском и венском. А 
мы тогда уже понимали, что решающие события произойдут именно на этих 
направлениях. 

С утра 9 сентября перешел в наступление 107-й стрелковый корпус 1-й гвардейской 
армии, которой командовал генерал-полковник А. А. Гречко. Корпус в течение дня 
продвинулся на 4-5 км, содействуя наступлению 38-й армии. 

В дальнейшем наше наступление продолжалось уже в горных условиях. Теперь 
основное значение для наступающих войск приобрела борьба за проходы и шоссейные 
дороги. 

Противник ставил своей целью не допустить советские войска и Чехословацкий 
корпус к шоссе Ясло-Змигруд Новы-Дукля, так как это была единственная рокадная 
дорога в Восточных Бескидах, связывающая вражескую группировку перед левым 
крылом 1-го Украинского фронта с группой войск "Северная Украина", действующей 
севернее Карпат. Борьба за это единственное шоссе, которое было необходимо для 
маневра и снабжения войск, имела особое значение. Его захват серьезно затруднил 
бы гитлеровцам дальнейшее ведение операций в Карпатах. 

Чтобы укрепить подступы к шоссе, в ночь на 10 сентября противник дополнительно 
перебросил в полосу 38-й армии части 78-й пехотной дивизии и штурмовой полк 1-й 
танковой армии, который представлял весьма значительную ударную силу. До 
переброски этот полк вел бои с партизанами Словакии в районе города Попрад. 

В этой операции я длительное время находился неотлучно в районе 38-й армии, 
имея там свой передовой командный пункт. Устойчивая связь с основным штабом 
фронта обеспечивала мне полную возможность управлять всеми войсками фронта и 
держать связь со Ставкой. 

Обстановка на фронте 38-й армии была для меня ясна. В течение дня мы 
неоднократно встречались с К. С. Москаленко, по вечерам подводили итоги, вместе 
оценивали обстановку и намечали планы на следующий день. С ним и с Военным 
советом армии у нас был полный контакт и единое мнение по ходу операции. И вот 
выяснилось, что все части армии и отдельные корпуса втянулись в бой, а 
противник усиливает сопротивление. Я из своего резерва передал в оперативное 
подчинение командарма 38-й армии 4-й гвардейский танковый корпус генерала П. П. 
Полубоярова. 10 сентября корпус сосредоточился в районе Ящева. 

Утром 10 сентября противник силами 1-й танковой и 544-й пехотной дивизии 
предпринял контратаки по правому флангу 52-го Стрелкового корпуса. Войска 
корпуса стойко дрались и отбили 15 контратак пехоты и танков противника. 
Командарм принял меры по усилению своего правого фланга противотанковой 
артиллерией. В 12 час. дня я приказал командиру 4-го гвардейского танкового 
корпуса, войска которого уже успели сосредоточиться в полосе армии, прикрыть 
правый фланг армии со стороны Ясло. Это создало устойчивость и надежно 
обеспечило правый фланг армии. 

На направлении главного удара армии шли упорные бои 101-го стрелкового корпуса 
во взаимодействии с 25-м танковым, Чехословацким и 1-м гвардейским 
кавалерийским корпусами. Наши войска отвоевывали каждую позицию и каждую высоту.
 В этот день отличилась 70-я гвардейская стрелковая дивизия генерала И. А. 
Гусева. Вместе со 162-й танковой бригадой она продвинулась на 3 км, преодолев 
ряд трудных высот, и овладела населенным пунктом Сулистрова. 

1-я кавалерийская дивизия 1-го гвардейского кавалерийского корпуса с 20-й 
моторизованной бригадой при поддержке штурмовиков Рязанова овладели важным 
пунктом Дроганова. Наши войска с боями, нанося тяжелые потери врагу, упорно 
приближались к шоссе. 

Чехословацкий корпус, наступая в направлении горы Гырова, произвел 
перегруппировку, используя успех частей нашей 183-й стрелковой дивизии, 
атаковал противника на скатах горного хребта и овладел Палацувкой, а затем и 
высотой 534, господствующей над всем районом. 

На левом фланге 67-й стрелковый корпус 38-й армии вел упорные бои на северной и 
юго-восточной окраинах города Кросно. Опорный пункт Кросно затруднял расширение 
прорыва в сторону левого фланга и лишал армию важных шоссейных дорог. Все это 
требовало принятия срочных мер. 10 сентября в 22 час. я приказал командарму 
одной танковой бригадой 4-го гвардейского танкового корпуса вместе с 67-м 
стрелковым корпусом очистить Кросно от противника. 11 сентября в 2 час. 40 мин. 
140-я стрелковая дивизия с 'танками 12-й гвардейской бригады после короткого 
артиллерийского налета атаковала противника и, расчищая завалы и минные 
заграждения вдоль дорог, выбила противника из Кросно. Весь день 11 сентября 
войска 38-й армии, 25-го танкового Чехословацкого и 1-го гвардейского 
кавалерийского корпусов упорно дрались, но продвинулись вперед лишь на 
несколько километров. Тем временем противник, продолжая яростно сопротивляться 
на выгодных горно-лесистых рубежах, вводил в бой все новые силы. 11 сентября 
немецко-фашистское командование спешно перебросило к нашему участку прорыва 
главные силы 8-й танковой дивизии, 101-ю горнострелковую, 544-ю и 78-ю пехотные 
дивизии. В районе Дуклинского перевала и далее на восток по главному хребту 
заняла оборону 357-я пехотная дивизия врага, направленная сюда из районов 
действий словацких повстанцев. 

В этот же день в результате настойчивого наступления наши войска вышли к шоссе 
Змигруд Новы-Дукля и пересекли его на трехкилометровом участке между 
населенными пунктами Лыса Гура и Ивля. 

Гитлеровцы никак не могли примириться с потерей шоссе. Стремясь вернуть его во 
что бы то ни стало, командующий 1-й немецкой танковой армией направил в этот 
район три танковые дивизии. 

Оценив обстановку и сделав вывод, что центр борьбы перемещается в район Лыса 
Гура, командарм 38-й армии усилил этот район противотанковой артиллерией и 
1244-м самоходно-артиллерийским полком. Здесь артиллеристы и танкисты 162-й 
танковой бригады в течение двух дней стойко отбивали атаки 8-й танковой дивизии,
 наносившей удар из района Змигруд Новы вдоль шоссе в направлении Лыса Гура, 
чтобы вернуть участок шоссе, захваченный нашими войсками. Особенно упорно 
сражались наши артиллеристы. 

Рассказывая о боевых действиях 38-й армии в начальный период операции, нельзя 
не вспомнить и о том, как воевал Чехословацкий корпус. С момента вступления 
генерала Л. Свободы в должность командира корпуса боевые действия корпуса 
приобрели организованный характер и наладилось управление. 

Выше говорилось, что в ночь на 11 сентября части Чехословацкого корпуса заняли 
высоту 534, господствовавшую над всей долиной, по которой проходило оперативно 
важное для нас шоссе. Командир корпуса генерал Л. Свобода решил продолжать 
наступление в направлении горы Гырова по южным скатам высоты, овладеть шоссе в 
районе Теодорувки и совместно с 25-м танковым корпусом уничтожить противника в 
лесу западнее Ветшна. Наступление проходило медленно, немецкие войска 
ожесточенно сопротивлялись. Только к вечеру частям корпуса удалось ворваться в 
Теодорувку и пересечь шоссе. Вечером противник несколько раз контратаковал 
чехословацкие части, пытаясь отбросить их от шоссе. В ночном бою 3-я стрелковая 
бригада корпуса вместе с танковой бригадой 25-го танкового корпуса около 
деревни Рувне разгромила подразделения 75-й немецкой пехотной дивизии. Тогда 
гитлеровцы перебросили в район шоссе два полка 101-й горнострелковой дивизии, 
часть сил 78-й пехотной и 1-й танковой дивизий. 

Кровопролитные и ожесточенные бои продолжались весь день . 12 сентября. Между 
17 и 19 час. чехословацкие части при поддержке нашей авиации отбили пять 
контратак. Высота 534 несколько раз переходила из рук в руки, немцы несли 
потери, но продолжали контратаки. Чехословацкие воины стойко дрались. 

Части 183-й стрелковой дивизии, танкисты 25-го танкового корпуса совместно с 
батальоном чехословацких автоматчиков под командованием Героя Советского Союза 
старшего лейтенанта А. Сохора, отбив атаки немцев, вновь заняли высоту. В 
результате Чехословацкий корпус к исходу дня закрепился на южных скатах высоты 
534. 

Весть о героических действиях Чехословацкого корпуса в бою за высоту 534 быстро 
облетела все части 38-й армии и отдельные корпуса, действующие с армией. 

Генерал Свобода и наши офицеры связи неоднократно докладывали по телефону 
командарму Москаленко и мне о высокой стойкости, мужестве и героизме воинов 
1-го Чехословацкого корпуса. 

12 сентября на совещании с командирами корпусов у командарма Москаленко при 
разборе хода операции армии мы отметили этот замечательный пример высокой 
доблести чехословацких воинов. Мы были довольны тем, что чехословацкие солдаты 
включились в активную борьбу с немецкими фашистами и смело атаковывали врага. 
На совещании мы отмечали успешные действия в этом бою артиллеристов и танкистов 
Чехословацкого корпуса, а также умелое и энергичное управление войсками со 
стороны командиров, штабов бригад и батальонов, находившихся в боевых порядках 
войск. 

Сам командир генерал Л. Свобода показывал подчиненным пример в управлении боем, 
находясь непосредственно в боевых порядках передовых подразделений пехоты. Его 
презрение к опасности и храбрость вынудили меня сказать ему, что он напрасно 
так часто появляется в боевых порядках, и просил его все-таки не превращаться в 
рядового автоматчика даже в критические моменты боя, так как он нам дорог и 
нужен как командир корпуса. 

Успеху Чехословацкого корпуса 12 сентября содействовала авиация 1-го 
Украинского фронта, успешно громившая артиллерийские позиции противника. 

С чехословацкими частями взаимодействовали и содействовали им также 183-я 
стрелковая дивизия, 111-я танковая и 20-я мотострелковая бригады 25-го 
танкового корпуса и полк 11-й гвардейской истребительной противотанковой 
артиллерийской бригады. Один из батальонов 183-й стрелковой дивизии сражался 
непосредственно на высоте 534 вместе с 1-й и 3-й чехословацкими бригадами. 

Вот в таких жарких боях, как бои за высоту 534, крепло боевое содружество 
советских и чехословацких воинов. 

На помощь войскам Красной Армии, наступающим с фронта, были направлены усилия 
действовавших в этом районе многочисленных партизанских отрядов. 

Еще вечером 7 сентября я направил партизанским командирам В. Н. Кокину, М. И. 
Шукаеву, В. И. Ягупову и другим, действовавшим в Словакии, телеграмму, в 
которой в связи с наступлением наших войск из районов Кросно и Санок в Словакию 
потребовал для оказания содействия частям Красной Армии "главными силами 
партизанских отрядов наступать на север и выйти 10 сентября с. г. на словацкую 
границу в районах Черемха, Вышни Комарник, перевал Дукля, гора Черемха, Нижняя 
Полянка, удержать в своих руках шоссейные дороги, идущие на Прешов от Санок, 
Кросно и Ясло", и предложил связаться с частями 1-й и 2-й словацких дивизий, 
чтобы выполнять указанные задачи совместно с ним. 

В соответствии с имеющимися планами партизанские соединения и отряды под 
командованием М. И. Шукаева, В. С. Горячева, Б. Д. Винокурова, В. А. Карасева, 
А. Г. Задорожного, В. И. Ягупова и других развернули активные боевые действия, 
нанося чувствительные удары по тылам врага. 

Партизанские действия сыграли в целом положительную роль. Однако ввиду 
удаленности районов их действий от линии фронта они не смогли оказать 
непосредственного содействия нашим войскам. Что касается дивизий 
восточнословацкого корпуса, которые должны были наступать навстречу советским 
войскам, то они не смогли выступить и выполнить задачу, так как еще 2 сентября 
были разоружены немцами. 

Таким образом, один из важных элементов плана операции - удар 
восточнословацкого корпуса и партизан в тыл немцам с целью захвата перевалов 
через Карпаты и обеспечения беспрепятственного наступления наших войск в глубь 
Словакии не был осуществлен. 

Некоторые сложности создались и при вводе в сражение нашего кавалерийского 
корпуса. 

Я представлял себе все трудности ввода кавалерии в прорыв, так как имел опыт 
Корсунь-Шевченковской операции. Об этом было подробно рассказано в главе 4, 
поэтому я коснусь лишь главного. 

Ввод 1-го гвардейского кавалерийского корпуса в прорыв начался в ночь на 12 
сентября. В результате героических действий войск 38-й армии, чехословацких 
частей, 183-й стрелковой дивизии и 111-й танковой бригады 11 сентября удалось 
создать во вражеской обороне между деревнями Лыса Гура и Глойсце (обе в 5-8 км 
северо-западнее Дукли) брешь шириной 2 км, которая шла по долине, окаймленной 
лесистыми горами. Оборона вдоль этих гор противником организована не была. Я 
ввел в этот прорыв 1-й гвардейский кавалерийский корпус под командованием 
генерала В. К. Баранова. 

Перед тем как ввести корпус в сражение, я выехал в корпус и лично поставил 
задачу командиру. Инструктируя генерала Баранова, я указал ему: "Для конницы 
создались благоприятные условия. Прорываясь в тыл, вы встретите полную 
поддержку со стороны населения, партизанских отрядов и самих повстанцев. 
Действуйте смелее. Вас, товарищ Баранов, назначаю, когда вы вырветесь на 
оперативный простор и соединитесь со словацкими партизанами и повстанцами, 
командующим всем районом восстания. Окажите необходимое содействие 
повстанческим отрядам в организованной борьбе против немецко-фашистских 
захватчиков". Я помню, как сказал товарищу Баранову: "Вы идете на выполнение 
ответственной и самостоятельной задачи, прокладываете путь навстречу борющимся 
повстанцам Словакии. Так покажите же, что советские воины преисполнены 
глубокого чувства дружбы к словацкому народу и его героические действия 
поддерживают всеми силами, имеющимися в распоряжении советского командования на 
этом карпатско-дуклинском-брашовском направлении. При встрече с повстанцами и 
партизанами объявляйте себя смело красным атаманом - командующим советскими 
войсками, действующими на территории Словакии". 

Я рассчитывал, что кавалерийские части, имея этот хотя и неширокий, но все же 
по существу свободный прорыв, при смелом продвижении по лощине могут вырваться 
на оперативный простор и выполнить очень ответственную задачу соединиться со 
словацкими повстанцами. 

Мне казалось, что такая задача вдохновит наших кавалеристов. Но, к сожалению, 
корпус двигался очень медленно. Узость участка прорыва, наличие кое-где 
отдельных огневых точек противника привели к тому, что кавалерийские соединения 
не смогли провести за собой артиллерию, танки и самоходные установки. 
Значительная часть техники кавалерийского корпуса была оставлена на шоссе в 
районе Змигруд Новы, Дукля. В боевых порядках вместе с конницей двигалось лишь 
несколько 45-мм пушек и 82-мм минометов. 

На повозках был некоторый запас боеприпасов, но он был далеко не достаточен для 
того, чтобы вести длительную борьбу в тылу врага. 

Мне представлялось, что такой внезапный, смелый, дерзкий прорыв в 
образовавшуюся брешь мог бы сыграть большую роль в этой операции. И, анализируя 
начальный этап действий корпуса, сопоставляя соответствующие донесения и 
документы, видишь, что эти предположения были вполне реальными. Уже в ночь на 
12 сентября передовые части 1-го гвардейского кавалерийского корпуса - 6-й и 
5-й гвардейские кавалерийские полки - внезапной атакой овладели деревнями Конты 
и Цеханя, находившимися в 18-20 км от линии фронта. 

13 сентября в 10 час. части 1-й гвардейской кавалерийской дивизии полковника П. 
С. Батурина пересекли польско-чехословацкую границу в районе Нижней Полянки (10 
км северо-восточнее Зборова) и вступили на территорию Словакии. Части 7-й 
гвардейской кавалерийской дивизии полковника И. С. Борщева пересекли 
польско-чехословацкую границу в районе Баране (9 км юго-западнее Тылявы). 

Но позже положение корпуса осложнилось. 

Поскольку его части прорвались в тыл без своих танков и без достаточного 
количества артиллерии, то под натиском танков и пехоты противника они были 
вынуждены приостановить свое наступление, а затем перейти к обороне. Более того,
 1-й и 8-й танковым дивизиям противника удалось закрыть прорыв, в который вошли 
части корпуса, и он был отрезан от главных сил 38-й армии в районе юго-западнее 
Тылявы. Но даже не в этом главная причина неудач кавалеристов. К сожалению, 
корпус не маневрировал и не находил слабых мест в заслонах противника, не 
совершал смелых рейдов. С 16 сентября продовольствие и боеприпасы доставлялись 
корпусу по воздуху. 

Когда неприятельские войска в тылу начали нажимать на корпус и перехватывать 
пути его движения, оперативная радиосвязь с корпусом временами нарушалась, и 
район его боевых действий командованию фронта не был известен. Я потребовал от 
связистов и от штаба принять все меры к тому, чтобы установить связь с корпусом 
по радио, непрерывно держать его в курсе событий, связанных с наступлением 38-й 
армии, и докладывать мне подробно обстановку в районе действий корпуса. 

И вот в этот момент, когда я отдавал распоряжения начальнику оперативного 
управления и офицерам штаба, начальник тыла фронта генерал Н. П. Анисимов 
пришел ко мне с планом очередной подачи продовольствия, горючего и боеприпасов 
для 1-го гвардейского кавкорпуса. Он доложил, что только что получена 
радиограмма от генерала Баранова, в которой указаны точный пункт и дислокация 
корпуса и его штаба. Эта радиограмма внесла полную ясность в обстановку. Для 
меня стало понятно, что корпус охвачен с нескольких сторон танковыми войсками 
противника и находится в полуокружении. Я приказал корпусу энергично 
пробиваться на соединение с войсками 38-й армии и указал направление выхода. К 
24 сентября при наступлении танковых корпусов с фронта корпусу удалось выйти из 
вражеского тыла и соединиться с войсками 38-й армии. 

Таким образом, первоначальный успех 1-го гвардейского кавалерийского корпуса не 
был развит и не внес оперативного перелома в ход боевых действий 38-й армии. 

Чтобы лично проверить выход корпуса из тыла, я выехал в пункт, где корпус 
должен был соединиться с войсками 38-й армии. С высоты, где я находился, было 
видно, как кавалеристы галопом неслись по долине, заросшей кустарником, а с гор,
 поросших лесом, изредка раздавались автоматные и пулеметные очереди немцев. 
Так что какого-либо серьезного боя при соединении корпуса с войсками 38-й армии 
не было. 

Несколько позже в нашем тылу, проезжая по деревне, в которой расположились 
части корпуса, в крайних хатах я заметил большое оживление. Командный состав 
кавалерийского корпуса во главе с генералом Барановым, радуясь выходу из тыла 
врага, уже распевали лихие казачьи песни... 

Так закончились боевые действия 1-го гвардейского кавалерийского корпуса в этой 
операции. А корпус мог бы сыграть большую роль, если бы его командование 
правильно поняло задачу и надлежащим образом организовало действия войск, тем 
более, что, как показал первый день, корпус легко врезался во вражеский тыл на 
глубину до 20 км. Он бы мог совершенно свободно разгуливать по тылам, уничтожая 
вражеские гарнизоны. Ему нечего было опасаться нехватки фуража и продуктов, 
потому что население ему оказало бы самую широкую помощь. 

За семь дней напряженных боев войска 38-й армии и 1-й гвардейской армии 4-го 
Украинского фронта продвинулись на 12-23 км, вклинились в оборону противника, 
но полностью выполнить поставленной перед ними задачи не смогли. Противнику 
удалось создать довольно сильную группировку для противодействия нашему 
наступлению. 

Чтобы локализовать прорыв и не допустить продвижения наших войск в глубь 
Словакии, немецко-фашистское командование в срочном порядке перебрасывало силы 
с других участков фронта, с других фронтов и направлений. Кроме того, немцы 
вынуждены были вернуть на фронт и значительную часть тех сил, которые были 
направлены против восставших словацких патриотов. С 8 по 14 сентября были 
возвращены: 357-я пехотная дивизия, 338-й полк 208-й пехотной дивизии, 1-й 
танковый полк 1-й танковой дивизии, разведывательный отряд 68-й пехотной 
дивизии и др. Оттягивание столь значительных сил позволило восставшим закрепить 
занимаемые позиции, а в ряде мест - они переходили к активным действиям и 
предпринимали контратаки. 

Благодаря героизму и мужеству словацких патриотов, а также вследствие того, что 
наступление советских войск приковало крупные силы противника, немцам не 
удалось подавить Словацкое национальное восстание в самом его начале. 

Группировка противника перед 38-й армией к середине октября коренным образом 
изменилась. Так, если к 8 сентября перед фронтом армий действовали три пехотные 
дивизии противника, то к концу первого этапа операции вражеское командование 
развернуло в этом районе в общей сложности уже шесть с половиной пехотных и две 
танковые дивизии. 

Увеличение сил противника перед фронтом 38-й армии по дням операции все время 
нарастало. Если в первый период войска 38-й армии с приданными частями и 
соединениями усиления превосходили силы противника, то к 14 сентября противник 
уже имел превосходство в танках, самоходно-артиллерийских установках и 
пулеметах в 2,3 раза. В живой силе соотношение было примерно равным. 

Оттягивание немецких войск от района восстания, несомненно, благоприятным 
образом повлияло на действия повстанцев. 

Нанося удары по восставшим только на одном, редко - на двух направлениях, 
гитлеровцы нигде не могли добиться ощутимых результатов. Партизаны смело 
вступали в бой и решительно контратаковали врага. Когда 20 сентября части 19-й 
дивизии СС перешли в наступление в районе Турчанский, Святой Мартин, партизаны 
бригады А. С. Егорова нанесли контрудар в направлении Врутки и в упорных боях 
задержали немцев. Бригад" К. К. Попова выбила немцев из Стречно и нескольких 
других сел. Шли бои и на других участках. 

Сразу подавить восстание немцам не удалось. Борьба приняла затяжной характер. 
Конечно, большая роль в этом принадлежит наступлению 38-й армии и 1-го 
Чехословацкого корпуса нашего фронта и 1-й гвардейской армии 4-го Украинского 
фронта. Гитлеровское командование не смогло оттянуть силы с фронта 38-й армии и 
направить их против словацких патриотов. Наступление наших войск через Карпаты 
в Словакию встревожило и вызвало отрицательную реакцию эмигрантского 
чехословацкого правительства в Лондоне. Например, министр иностранных дел Я. 
Масарик телеграфировал в Москву послу З. Фирлингеру: "Президент Бенеш от своего 
имени и я от имени министерства иностранных дел и национальной обороны просим 
телеграфировать, кто ходатайствовал, чтобы русские предпринимали карпатское 
наступление. Если это случилось в Москве, я снимаю с себя всякую 
ответственность". 

Эмигрантское правительство принимало все меры к тому, чтобы помешать 
наступлению 38-й армии и 1-го Чехословацкого корпуса, не допустить их выхода на 
территорию Словакии. Оно не хотело, чтобы Красная Армия способствовала успеху 
Словацкого национального восстания. 

Воюя в горах, мы вспоминали, что в минувших войнах горные театры военных 
действий притягивали значительные наступательные силы войск. 

Например, осенью 1915 г. в тех же местах у Дуклинского перевала после 
непрерывных атак на многие месяцы остановилась перед австро-германскими 
позициями в горах 8-я русская армия. Это мы увидели воочию, по памятникам 
погибшим русским солдатам, которые мы видели, когда развертывали боевые 
действия в Карпатах и наступали в Дукле. 

К 15 сентября наши наступающие войска оказались в трудной обстановке. Все силы 
38-й армии втянулись в напряженные бои в горах с хорошо оснащенным противником, 
на стороне которого находились все преимущества обороны в горной местности. 
Горы помогали врагу. Он укрепил перевалы и высоты, которые превратились в 
труднопреодолимые позиции. Наша армия продвигалась очень медленно. Фронт 
наступления растянулся, темп его падал. 

Утром 15 сентября войска 38-й армии вели напряженные бои на всем фронте. 
Наступление главной ударной группировки 101-го корпуса и 25-го танкового 
корпуса застопорилось. Перед 101-м стрелковым и 25-м танковым корпусами активно 
дрались 1-я и 8-я танковые дивизии противника. 67-й стрелковый корпус вышел на 
рубеж 4 км севернее Дукли, Врублик-Крулевски. 2-я Чехословацкая 
воздушнодесантная бригада сменила запасной полк армии и оборонялась на 
28-километровом участке Гачув, южнее Санок. 1-й Чехословацкий армейский корпус 
вел упорные бои на подступах к Теодорувке и Дукле. Наступление корпуса 
сдерживали части 101-й горнострелковой и 208-й пехотной дивизий противника. 

Основная группировка противника действовала в направлении Дукли, в полосе 
101-го стрелкового и 1-го Чехословацкого армейского корпусов. Упорные боевые 
действия развернулись на дуклинском направлении на узком участке фронта, между 
Лубенкой и Дуклей. Но пробить вражескую оборону на узком участке фронта в 
районе Лыса Гура, Дукля мы не могли. Противник усилил это направление и мы уже 
не имели достаточного превосходства в силах. Кроме того, горная местность 
крайне затрудняла действия наших войск. 

Оценив обстановку, сложившуюся на фронте 38-й армии, обсудив положение вместе с 
ее командармом генералом К. С. Москаленко, я принял решение перенести наш удар 
на левый фланг армии. Плотность обороны противника там была значительно ниже, и 
перенос удара на новое направление мог оказаться внезапным для врага. 

15 сентября я приказал командующему 38-й армией нанести удар левым флангом из 
района Врублик-Крулевски в направлении на Ясьлиску, выйти в тылы группировки 
противника, оборонявшейся в районе Дукли, и соединиться с 1-м гвардейским 
кавалерийским корпусом, который тогда еще находился во вражеском тылу. В состав 
армии включался 4-й гвардейский танковый корпус. К 15 сентября этот корпус имел 
59 танков Т-34 и 9 САУ-85. 

Учитывая, что противник продолжает стягивать свои войска, особенно танковые 
соединения, в полосу 38-й армии, армия была дополнительно усилена соединениями 
других армий фронта. 16 сентября в район Кросно прибыл 31-й танковый корпус 
генерала В. Е. Григорьева. Кроме того, в состав армии были включены 14-я 
гвардейская и 359-я стрелковые дивизии, а также 37-я 
истребительно-противотанковая артиллерийская бригада. 

Утром 15 сентября в соответствии с моим приказом командующий 38-й армией отдал 
приказ войскам о переносе усилий на левый фланг армии. 

Внезапный удар на левом фланге по слабой группировке обороны противника 
обеспечивал расширение фронта прорыва, а главное - решалась задача овладения 
важнейшими шоссейными дорогами на левом участке наступления армии. Но пока 
проходили подготовка и перегруппировка войск на левый фланг армии, противник 
силами 1-й и 8-й танковых дивизий нанес удар по правому флангу армии, по 52-му 
корпусу. Основной удар гитлеровцы наносили вдоль дорог. Для отражения удара 
командующий армией перебросил в район Тарновца вновь прибывшую 37-ю 
истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду. 

Надо отдать должное командиру 52-го стрелкового корпуса С. М. Бушеву, который 
обеспечивал правый фланг армии, обороняясь на фронте протяженностью в 37 км, и 
создал хорошо организованную противотанковую оборону вдоль основных дорог. Имея 
соответствующие противотанковые средства, расположенные в семи противотанковых 
опорных пунктах и в резерве, корпус отразил все атаки противника. Попытка врага 
прорваться на правом фланге 38-й армии не удалась. 

Ведя упорные оборонительные бои, 1-й Чехословацкий армейский корпус понес 
значительные потери. По моему приказу корпус был усилен. 1-я Чехословацкая 
танковая бригада получила 14 новых танков. Корпусу были приданы 135-я пушечная 
артиллерийская бригада и дивизион гвардейских минометов и он продолжал активно 
и упорно сражаться. 

Теперь особенно ожесточенные бои завязались на левом фланге армии. 
Развернувшиеся 15 и 16 сентября бои за овладение горным хребтом на участке 
южнее Рыманув не принесли нам успеха. 

С утра 17 сентября на всем фронте армии продолжались ожесточенные бои. 4-й 
гвардейский танковый корпус главными силами продолжал упорно пробиваться на юг 
через тот же горный проход и не использовал успеха, обозначившегося в районе 
Сенявы, где действовала 12-я гвардейская танковая бригада. 

Учитывая безуспешность дальнейших атак на позиции противника в районе Рыманува, 
мы вместе с Москаленко решили в ночь на 18 сентября перегруппировать главные 
силы танкового корпуса "в район Сенявы для наступления вслед за 12-й 
гвардейской танковой бригадой через горный проход южнее этой деревни. Я 
приказал передать в состав 38-й армии 31-й танковый корпус В. Е. Григорьева, 
который уже 16 сентября сосредоточился вблизи Кросно. 

18 сентября на левом фланге армии была создана довольно сильная и слитная 
группировка - оба танковых корпуса имели 144 танка и САУ. Эта группировка в 
составе 4-го гвардейского, 31-го танковых и 67-го стрелкового корпусов имела 
задачу прорваться через горный проход южнее Сенява и, наступая во фланг и тыл 
дуклинской группировки противника, соединиться с кавалерийским корпусом. 

Мы с Кириллом Семеновичем Москаленко выехали в район боевых действий, чтобы 
проинструктировать командиров корпусов, указать войскам наиболее слабое место в 
обороне противника и мобилизовать их на самые решительные действия. Разумеется, 
были приняты меры по обеспечению удара 4-го гвардейского и 31-го танковых 
корпусов артиллерией и авиацией. 

Операция, хотя и проходила в горах, была очень динамичной. Вражеское 
командование также маневрировало. Перегруппировав свои силы, оно готовило новый 
контрудар на нашем правом фланге в районе Ивли. 17 сентября противник 
сосредоточил в районе Змигруда 24-ю танковую дивизию. Таким образом, на правом 
фланге 38-й армии противник создал группировку в составе 1-й, 8-й, 24-й 
танковых, 208-й и 78-й пехотных дивизий. Всего в этих дивизиях было около 150 
танков и штурмовых орудий. 18 сентября сложилась необычная обстановка. На 
правом фланге 38-й армии началось наступление противника, на левом фланге 
перешла в наступление наша танковая группировка. Атаки 1-й и 8-й немецких 
танковых дивизий были успешно отбиты частями 101-го стрелкового корпуса. 
Особенно хорошо действовала в отражении танковых атак противотанковая 
артиллерия. Наступление наших танковых корпусов в горном проходе южнее Сенявы 
проходило в трудных условиях, но увенчалось успехом, и мы продвинулись вперед. 

В итоге боя усилиями 4-го гвардейского и 31-го танковых корпусов во 
взаимодействии с частями 67-го стрелкового корпуса и Чехословацкого корпуса 18 
сентября оборона врага в районе Сенявы (5 км юго-восточнее Рыманува) была 
прорвана, и танкисты по узкому горному проходу вышли в глубь фашистской обороны,
 тем самым вынудив противника начать отвод своих войск с рубежа Дукля, Рыманув. 


Многие наши воины отличились в этом сражении н проявили большую смелость и 
решительность. Особенно удачными были действия танкистов. В районе Тарнавки они 
успешно развивали наступление во фланг и тыл группировки противника, 
оборонявшегося вдоль северных склонов хребта восточнее Дукли и южнее Рыманува. 

Преодолевая упорное сопротивление врага, 242-я танковая бригада 31-го танкового 
корпуса во взаимодействии со 2-й Чехословацкой бригадой, пройдя в одной колонне 
через горный проход в районе Розтоки, к исходу 19 сентября овладела Пулавами. 

На всех остальных участках войска армии отбивали контратаки крупных сил 
противника. 

Противник продолжал наращивать свои силы перед 38-й армией, и 19 сентября я 
приказал включить в состав армии дополнительно : 127-ю стрелковую дивизию и 
12-ю минометную бригаду. 

Тяжелый и напряженный бой по преодолению отрогов Дуклинскoгo хребта закончился. 
Тактический урок боя был весьма поучительным. Танковым частям и соединениям 
очень трудно самостоятельно наступать через горные проходы, теснины и дефиле. 
Опыт учит, что в горах необходима энергичная поддержка стрелковых войск, 
саперов и авиации. Хорошее взаимодействие между пехотой, танками, артиллерией и 
авиацией - залог успеха боя танков в горных проходах и теснинах. Это и было 
достаточно убедительно доказано действиями 4-го гвардейского и 31-го танковых 
корпусов 18 и 19 сентября. 

19 сентября мной было доложено в Ставку Верховного Главнокомандования 
следующее: "Операция 38-й армии принимает напряженный характер. Перед армией 
действует свыше пяти пехотных дивизий, три танковые дивизии с общим количеством 
до 200 танков и самоходных орудий. Действия нашей авиации ограничены из-за 
отсутствия горючего. Отпущенный лимит 20 тыс. тонн полностью израсходован. В 
связи с этим прошу отпустить фронту 30 тыс. тонн дополнительно". 

Утром 20 сентября по приказу командарма К. С. Москаленко продолжалось 
наступление 4-го гвардейского и 31-го танковых корпусов в южном и юго-западном 
направлениях с целью смять оборону противника на склонах хребта южнее Рыманува 
и уничтожить его дуклинскую группировку. Гитлеровское командование, 
почувствовав угрозу выхода наших войск в тыл дуклинской группировки, в ночь на 
20 сентября отвело 75-ю и 68-ю пехотные дивизии, оборонявшиеся вдоль хребта на 
рубеже Дукля и Рыманув, на 2-10 км южнее на рубеж, проходящий по северным 
склонам другого хребта. 

20 сентября 4-й гвардейский танковый корпус в результате маневра и удара на 
запад вдоль скатов горного хребта продвинулся на 18 км и вышел к Дукле. 

Одновременно перешел в наступление 1-й Чехословацкий корпус и, продвигаясь 
вперед по скатам высоты 534 под сильным артиллерийским и минометным огнем врага,
 тоже вышел на подступы к Дукле. Находясь на шоссе перед Дуклей, я наблюдал, 
как смело выдвигалась к Дукле танковая бригада Чехословацкого корпуса и впереди 
наступал танковый батальон под командованием Героя Советского Союза Тессаржика. 
Однако бои, которые вел Чехословацкий корпус, принимали затяжной характер. 

20 сентября в 15 час. 30 мин. 4-й гвардейский танковый корпус П. П. Полубоярова,
 наступая с востока, ворвался в Дуклю и облегчил положение Чехословацкого 
корпуса. Танковый батальон Тессаржика совершил бросок по шоссе и вместе с 
частями 3-й стрелковой бригады также вступил в Дуклю. 20 сентября совместными 
усилиями советских и чехословацких танкистов при участии войск стрелковых 
корпусов важный опорный пункт врага Дукля был взят. Так, советские и 
чехословацкие воины в одном боевом строю, совместно громя врага, крепили узы 
боевого товарищества и дружбы. 

К исходу 21 сентября чехословацкий корпус закрепился южнее Дукли, готовясь 
наступать по направлению к Дуклинскому перевалу. Теперь 4-й танковый корпус мог 
наступать к перевалу в южном направлении вдоль автомобильной дороги. 

Отошедшая из района Дукли группировка противника заняла оборону вдоль хребта 
южнее населенных пунктов Дукля, Шкляры, Поляны, Суровичне. Это был 
труднодоступный для фронтального наступления хребет. Его крутые поросшие лесом 
склоны представляли собой удобный оборонительный рубеж. Сюда же противник начал 
перебрасывать из населенного пункта Змигруд Новы части 24-й танковой дивизии. 

31-й танковый корпус, наступая 20 сентября из района Тарнавки, пробиваясь по 
единственной горной дороге и преодолевая все трудности горно-лесистого пути, к 
исходу дня вел бой на подступах к населенному пункту Поляны, Суровичне. В итоге 
20 сентября 31-й танковый корпус продвинулся на 6-9 км. 

Итак, 38-я армия 18-20 сентября сбила врага с выгодного и прочно занимаемого 
рубежа и отбросила его на 10-12 км. 

Если учесть все сложности и перипетии борьбы в горах, можно смело сказать, что 
это большой успех войск армии и приданных ей танковых корпусов. 

Войска 1-й гвардейской армии 4-го Украинского фронта, развертывая наступление, 
вели упорные бои в горно-лесистой местности и к 20 сентября своим правым 
флангом вышли в район Чертижне. Успех правофлангового стрелкового корпуса этой 
армии в значительной мере содействовал продвижению левофланговых соединений 
38-й армии. 

В порядке информации кратко расскажу о планах и действиях нашего левого соседа. 


Командование 4-го Украинского фронта, оценив положение на участке прорыва 1-й 
гвардейской армии, сложившееся еще к 13 сентября, также пришло к выводу о 
необходимости принять новые решения. Они были сформулированы в соображениях, 
представленных 13 сентября Военным советом 4-го Украинского фронта в Ставку 
Верховного Главнокомандования. Военный совет фронта предлагал операцию, начатую 
1-й гвардейской армией, развернуть во фронтовую с целью атаковать врага на 
широком фронте и лишить его свободы маневра. 1-ю гвардейскую армию 
предполагалось усилить 11-м стрелковым корпусом из резерва фронта и направить 
удар в направлении Санок, Снина, Михальовцы. Кроме того, планировалось 
сосредоточить в этой полосе 3-й горнострелковый корпус в составе трех дивизий, 
вводимый с левого фланга 18-й армии. Силами 95-го стрелкового корпуса, 
входившего в состав 18-й армии (командующий армией генерал-лейтенант Е. П. 
Журавлев, члены Военного совета генерал-майор С. Е. Колонии и генерал-майор Н. 
В. Ляпин), предполагалось наносить удар на Ужок и далее на Ужгород. 

17-му отдельному гвардейскому стрелковому корпусу предстояло наступать на Жабье,
 Ворохту, Керешмезе. Для проведения операции Военный совет фронта просил Ставку 
дополнительно выделить соответствующее количество горючего, снарядов, особенно 
для гаубиц, усилить войска артиллерией большой мощности для разрушения сильных 
укреплений противника на границе Словакии, так называемой линии Арпада. 

Как явствует из документов, 17 сентября 1944 г. Ставка Верховного 
Главнокомандования направила следующий ответ на эти предложения Военного совета 
4-го Украинского фронта: "1. Направление наступления главной группировки фронта 
Вами значительно отклоняется к востоку, в результате чего теряется 
взаимодействие с 38-й армией 1-го Украинского фронта. 

Основным направлением наступления иметь Команьча, Гуменне, Михальовце. 

2. Взаимодействие с 38-й армией 1-го Украинского фронга осуществлять постоянно, 
а не относить его на период после преодоления Главного хребта. Возможности для 
такого взаимодействия имеются, и отказываться от него неправильно. 

3. На границу Польши с Чехословакией выйти не позже 19.9.44 г. и овладеть 
рубежом Ганушовипе, Чемерне, Гуманне, Стакчин не позже 30.9. 

4. Артиллерия БМ дана Вам не будет, так как в ней нет необходимости. Гаубичные 
снаряды 122-мм и горючее будут отпущены. 

5. Сил и средств у Вас вполне достаточно для успешного выполнения задачи, и 
Ставка требует от Вас решительных наступательных действий, чтобы не позже 3.10 
овладеть районом Михальовце"{94}. 

С повстанческим районом нашим войскам соединиться пока не удалось, но активные 
действия 38-й армии и Чехословацкого корпуса приобрели теперь большое значение 
как оперативный фактор в системе операций. Советское командование готовилось 
проводить удары на центральном и южном участках советско-германского фронта. 

Наступление 38-й армии, 1-го Чехословацкого корпуса и 1-й гвардейской армии в 
Восточных Бескидах серьезно затрудняло оперативные возможности фашистского 
командования, принуждая его выделять из своих ограниченных резервов для борьбы 
против советских войск в Карпатах довольно значительные силы. Известно, что в 
результате тяжелого поражения в летней кампании фашистское командование ощущало 
к осени большой недостаток резервов. Поэтому ясно, какие трудности испытывало 
гитлеровское командование, отвлекая на второстепенный участок - в Карпаты - 
значительные силы (11 дивизий) за счет ослабления центрального и южного 
участков своего фронта. 

Отвлечение сил 11 гитлеровских дивизий из группы армий "Северная Украина" в 
Карпаты способствовало готовившемуся наступлению главных сил нашего 1-го 
Украинского фронта в Польше и развитию успеха 2-го и 3-го Украинских фронтов в 
Румынии и Венгрии, а также наступлению 4-го Украинского фронта в горах. 

Бои в Карпатах были трудными, но каждый пройденный войсками 1-го и 4-го 
Украинских фронтов километр приближал час полного освобождения Чехословакии. 

Наступление наших войск приковывало к действиям в Карпатах все большие силы 
противника. Это лишало его возможности обрушить сосредоточенный удар на 
повстанцев. Словацкое народное восстание пополнялось новыми силами и крепло 
Вдохновителями и организаторами борьбы на освобожденной территории были 
партийные организации КПС и созданные народно-демократические органы власти на 
местах, которые проводили демократические преобразования Национальные комитеты, 
представлявшие интересы широких масс трудящихся, впоследствии стали 
политической основой нового демократического государства. 

Следует отметить, что к началу октября 1944 г. на территории Словакии сражалось 
3 партизанских соединения, 6 бригад и 20 отдельные отрядов общей численностью 
15845 человек{95}. Часть партизан действовала в тылах немецко-фашистских войск, 
а часть обороняла освобожденный район Словакии. 

Кроме партизан, в освобожденном районе действовали отдельные части словацкой 
армии под командованием генерала Я. Голиана, а затем сменившего его генерала Р. 
Виеста, который прибыл из Лондона и был отправлен нами в район восстания. 

Советское правительство и Верховное Главнокомандование продолжали оказывать 
помощь восставшим патриотам. Всего в 1944 г. советское командование перебросило 
в Чехословакию по воздуху более 10 тыс. винтовок, автоматов, карабинов, 
пистолетов, около 1 тыс. пулеметов, сотни противотанковых ружей, 7 млн. 
патронов. Одновременно повстанцам доставлялись средства связи, медикаменты, 
вещевое имущество и др. 

Удовлетворяя просьбу чехословацких представителей, Ставка Верховного 
Главнокомандования 13 сентября отдала распоряжение о переброске на территорию 
Словакии 2-й Чехословацкой воздушнодесантной бригады и 1-го Чехословацкого 
истребительного авиационного полка. Последний в ночь на 18 сентября в полном 
составе и со всей необходимой техникой перебазировался на аэродром "Три дуба". 
Этот аэродром, захваченный партизанами еще 30 августа, сыграл исключительно 
важную роль. На него было совершено более тысячи самолето-посадок. 

Через Карпаты 

Труднейшие бои в горных условиях в течение сентября 1944 г. увенчались крупными 
успехами 38-й армии 1-го Украинского фронта и войск 4-го Украинского фронта. 
Первая и вторая оборонительные полосы противника были взломаны на всем их 
протяжении. Теперь перед нами была не менее трудная задача. Мы достигли утесов 
Главного Карпатского хребта с системой оборонительных сооружений линии Арпада. 
Требовались большие усилия, чтобы сбить с него врага и взломать оборону с 
мощными узлами долговременных сооружений. В военной истории до сих пор не было 
примера решения задачи такой сложности. 

Выполнять ее нужно было ускоренно, не допуская закрепления войск противника. 

Согласно моему приказу, войска 38-й армии должны были закрепиться на 
достигнутом рубеже и 26 сентября с 22 час. начать частичную перегруппировку с 
целью подготовки дальнейшего наступления в юго-западном и южном направлениях. 

Вражеские войска заняли оборону в районе Дуклинского перевала: в центре 
находилась вновь прибывшая 1-я лыжно-егерская дивизия, южнее перевала 
оборонялась 359-я пехотная дивизия. Всего перед фронтом 38-й армии к 26 
сентября насчитывалось до 10 вражеских дивизий. Оборонительные позиции врага с 
системой опорных пунктов на высотах были полностью оборудованы траншеями, 
большим количеством минных полей и дерево-земляных огневых сооружений. 

С 26 по 30 сентября войсками 38-и армии были проведены подготовка к наступлению 
и перегруппировка. Главный удар планировалось наносить в направлении Гута 
Полянска, Зборов, прорыв предполагалось осуществить смежными флангами 101-го и 
67-го стрелковых корпусов. Для поддержки пехоты на направлении главного удара 
выделились танки и самоходные орудия 25-го, 4-го гвардейского и 31-го танковых 
корпусов. Все имеющиеся в корпусах танки были сведены в одну бригаду 

30 сентября в 8 час. 20 мин. была проведена короткая артиллерийская подготовка. 
В 9 час. утра войска перешли в атаку. Наступление развивалось медленно, враг 
оказывал ожесточенное сопротивление. 

С утра 1 октября 101-й стрелковый корпус продолжал наступление, стремясь 
перерезать шоссейную дорогу Змигруд Новы - Цеханя Основные бои в этот день 
развернулись в районе Полян, где на подступах к шоссейной дороге у противника 
был сильный опорный пункт, который оборонялся особенно упорно. Действия 
командования этого корпуса могут служить хорошим примером организации боя и 
взаимодействия. 

Командир корпуса А. Л. Бондарев у гром 1 октября решил силами 127-й стрелковой 
дивизии атаковать Поляны с севера, а войсками 70-й гвардейской стрелковой 
дивизии совместно с 14-й гвардейской танковой бригадой обойти этот пункт с юга. 


Командарм Москаленко приказал нанести по Полянам массированный удар артиллерии 
Командующий артиллерией армии привлек для этого артиллерию 101-го стрелкового 
корпуса и армейской артиллерийской группы, доведя артиллерийскую плотность на 
этом участке до 180 орудий и минометов на 1 км фронта. 

В 17 час. после двадцатиминутной артиллерийской подготовки пехота и танки 
перешли в атаку 127-я стрелковая дивизия завязала бои на северной окраине Полян,
 а стрелковый полк 70-й гвардейской стрелковой дивизии и 14-я гвардейская 
танковая бригада, наступая вне дорог по скатам высот, обошли этот опорный пункт 
с юга и вышли на шоссе южнее его. 

Противник, атакованный с юга и севера, вынужден был к концу дня оставить 
населенный пункт. 

С овладением Полянами 101-й стрелковый корпус получил задачу развить успех с 
целью выхода на шоссе Змигруд Новы - Цеханя. 

Атака на Поляны показала, что исход боя за населенные пункты в горах может быть 
успешно решен сочетанием фронтальной атаки с обходом вне дорог и выходом в тыл. 


Словом, каждый день боя давал все новые примеры мастерства, обогащая наших 
командиров и бойцов новым опытом ведения войны в горах. 

Продолжая наступление, соединения 101-го корпуса отразили шесть контратак 
противника, продвинулись на 4-6 км и к 4 октября овладели населенными пунктами 
Острышне, Гута Полянска. 

67-й стрелковый корпус имел успех лишь на своем правом фланге. Но после 
овладения Вильшней командир корпуса, чтобы сломить сопротивление противника 
перед центром и левым флангом своих войск, приказал 140-й стрелковой дивизии 
совместно с 242-й танковой бригадой наступать в направлении Баране и далее на 
Вышн. Писана. 

Погода испортилась, почти беспрерывно шли дожди. Танкам 242-й танковой бригады 
приходилось идти по крутым скатам высот, по мокрому и вязкому грунту, в густом 
лесу. На труднопроходимых участках делали настилы из хвороста и стволов 
деревьев. Бригада смогла спуститься к Баране и, отбив контратаку противника, к 
исходу 1 октября закрепилась. Это характерный пример того, с каким упорством 
действовали наши подразделения и части в горах, отвоевывая позицию за позицией. 


2 октября стрелковые части продолжали наступать по горным тропам, без дорог в 
направлении Вышн. Писана. Противник, имея на этом направлении лишь отдельные 
отряды, оказывал незначительное сопротивление. Наступление 67-го стрелкового 
корпуса привело к тому, что оборона противника перед фронтом корпуса постепенно 
свертывалась. 

2 октября в 20 час. 242-я танковая бригада возобновила наступление по 
труднопроходимой горной местности, прокладывая себе путь под сильным огнем. 
Утром 3 октября бригада завязала бой за Вышн. Писана и 4 октября овладела этим 
населенным пунктом. 140-я стрелковая дивизия заняла Гавранец. 241-я стрелковая 
дивизия продвинулась на 5 км и вышла восточнее Вышн. Писана. 

Все эти эпизоды свидетельствуют о том, что весь личный состав армии, 
преодолевая горы, проявлял доблесть и мужество. Ни бездорожье, ни сплошной 
туман, ни дожди не могли парализовать действий пехоты и танков. 

Артиллерия по-прежнему оставалась главной ударной огневой силой. Особенно 
хорошо зарекомендовали себя минометы. Поэтому 4 октября мной дополнительно было 
приказано включить в состав армии 1-ю гвардейскую минометную бригаду. 

Должен сказать, что начавшиеся 27 сентября дожди крайне затруднили наше 
наступление. Поэтому для надежного закрепления захваченных узлов дорог нами 
организовывались противотанковые опорные пункты, в состав которых приказами 
командующего артиллерией включалась противотанковая артиллерия и на подступах , 
к которым проводилось минирование. 

Упорно продолжал сражаться и Чехословацкий корпус, наступавший вдоль шоссе, 
пробивая путь к Дуклинскому перевалу, но он существенных успехов не имел. 

И все же в этих трудных условиях с 30 сентября по 4 октября войска 38-й армии, 
преодолевая упорное сопротивление противника, смогли продвинуться на 5-10 км. 

4 октября было принято решение прорвать оборону противника восточнее Цеханя и 
выйти на шоссе Змигруд Новы - Зборов и в дальнейшем наступать вдоль этого шоссе.
 Вместе с К. С. Москаленко, подведя итоги последних дней боев, 5 октября в 13 
час. мы поставили войскам задачу с утра 6 октября перейти в наступление в 
направлении Цеханя. Главный удар наносился 127-й и 70-й гвардейской стрелковыми 
дивизиями 101-го стрелкового корпуса при поддержке танков. 

Сейчас у командующего армией стало много дивизий, а корпусных управлений было 
лишь три. В целях улучшения управления войсками мною было приказано передать в 
состав армии управление 76-го стрелкового корпуса. Корпус объединил 183-ю и 
14-ю гвардейскую стрелковые дивизии. 

Тем временем немецко-фашистское командование, опасаясь дальнейшего наступления 
38-й и 1-й гвардейской армий, в начале октября стало поспешно готовить 
оборонительную позицию в тылу, так называемую позицию "Анна", на расстоянии 
35-40км от переднего края. В дальнейшем командование 1-й танковой армии 
противника предполагало отвести туда группировку, сражавшуюся на дуклинском 
направлении, и на этом рубеже задержать наше наступление. 

В напряженных боях в сентябре-начале октября противник понес большие потери в 
живой силе и технике. В таких случаях немцы, как правило, объединяли 
потрепанные дивизии в боевые группы. И на этот раз, 4 октября, дивизии, 
действующие перед 38-й армией, были объединены в три боевые группы, которые 
получили задачу продолжать упорное сопротивление, не допуская выхода советских 
войск в Словакию. 

Теперь на фронте 38-й армии развернулись активные боевые действия на подступах 
к Дуклинскому перевалу за выход советских и чехословацких войск на границу 
Чехословакии. 

Чтобы уяснить обстановку, следует вернуться немного назад. 1 октября части 
211-й и 241-й стрелковых дивизий 67-го стрелкового корпуса пересекли 
польско-чехословацкую границу в районе населенного пункта Шарбов (5 км 
северо-западнее Дуклинского перевала) и вступили на территорию Чехословакии. 

Для развития наметившегося успеха командующий армией перегруппировал в полосу 
этих дивизий 31-й танковый корпус. В тяжелых боях части 211-й стрелковой 
дивизии полковника Г. С. Томиловского, 241-й стрелковой дивизии полковника Т А. 
Андриенко и танкисты 31-го танкового корпуса генерала Григорьева овладели рядом 
крупных опорных пунктов и к вечеру 3 октября вышли в район Вышн. Писана (6 км 
юго-западнее Дуклинского перевала), создав угрозу флангу гитлеровцев в районе 
Дуклинского перевала. 

В это же время части 359-й стрелковой дивизии полковника П. П. Косолапова и 
1-го Чехословацкого корпуса генерала Л. Свободы, проведя ряд перегруппировок, 
усилили нажим на противника с фронта. Под натиском советских и чехословацких 
войск враг был вынужден отступить. 

Обнаружив отход противника, 6 октября воины 1-го Чехословацкого армейского 
корпуса, 67-го стрелкового и 31-го танкового корпусов 38-й армии перешли в 
наступление и овладели Дуклинским перевалом. 

Чехословацкий корпус вступил на землю своей родины. 

С тех пор дата 6 октября отмечается как национальный праздник - день создания 
Чехословацкой народной Армии. 

В донесении начальника политуправления 1-го Украинского фронта 
генерал-лейтенанта С. С. Шатилова по поводу этого знаменательного события 
говорилось: "6 октября в 8 час. утра войска 67-го СК, 31-го ТК и части 
Чехословацкого корпуса овладели Дуклинским перевалом и, продвигаясь дальше на 
юг, заняли село Вышни Комарник. 

На границе имелся пограничный столб, но чехословацкий герб с него был сорван 
немцами. Чехословацкие офицеры установили новый герб и через дорогу вывесили 
полотнище. Справа около него - государственный флаг СССР, слева чехословацкий 
флаг. На полотнище была сделана надпись на русском и чешском языках: 
"Чехословакия приветствует и благодарит своих освободителей. Да здравствует 
вечная дружба народов СССР и Чехословакии!" За этим полотнищем на словацкой 
земле другое, на нем надпись на словацком языке: "Красной Армии 
освободительнице - Наздар!"" 

Весть об овладении Дуклинским перевалом вызвала большую радость воинов чехов и 
словаков. 

Солдаты и офицеры Чехословацкого корпуса испытывали чувство величайшей радости. 
Вступив на родную землю, многие из них плакали. Когда мы вышли на границу и 
отвоевали первый плацдарм на территории Чехословакии, солдаты генерала Свободы 
целовали родную землю. Под развернутыми знаменами они давали священную клятву 
верности своей родине и готовности вести борьбу с немецкими оккупантами до 
конца, до полной победы. Они клялись вернуть честь, свободу и независимость 
своей стране. 

Значение и торжественность этого момента усиливались тем, что чехословацкие 
воины давали клятву под ураганным артиллерийским огнем врага Да, эту клятву 
поистине можно назвать священной. И наши братья по оружию мужественно сдержали 
ее. 

6 октября командир 1-го Чехословацкого армейского корпуса генерал Л. Свобода 
писал мне: "Командующему 1-м Украинским фронтом 

Маршалу Советского Союза И. С. Коневу. 

В исторический момент перехода 1раницы Чехословацкой республики примите, 
господин маршал, пламенный боевой привет от всех офицеров, унтер-офицеров и 
солдат 1-го Чехословацкого армейского корпуса в СССР. 

Мы счастливы, что в составе войск 1-го Украинского фронта под Вашим 
командованием мы первые из состава чехословацкой заграничной армии вступили на 
родную землю. 

Мы вступили на родину плечом к плечу со славными воинами Красной Армии, которых 
наши народы встретили как освободителей от ненавистного фашистского ига... 

Чехословацкий народ вечно будет чтить память тех, кто отдал свою жизнь за его 
свободу, за счастье его сынов"{96} 

В боях на Дукле родился лозунг, который живет в сознании чехов и словаков: "С 
Советским Союзом - на вечные времена!" 

Там, на Дуклинском перевале, где гремели ожесточенные бои, возвышается ныне 
величественный монумент из серого камня. Это олицетворение нерушимой дружбы 
братских народов, скрепленной кровью советских и чехословацких воинов. 

После овладения Дуклинским перевалом войска 38-й армии и 1-го Чехословацкого 
корпуса продолжали наступление. 

Население Словакии с большой теплотой встречало своих освободителей. "Жители 
села Вышни Комарник, - говорится в донесении начальника политуправления фронта, 
- встретили освободителей с огромной радостью. Красную Армию они никогда не 
видели, и поэтому все было для них новинкой: и военная форма, и вооружение. 
Жители рассказали, что немцы перед бегством ограбили население, забрали весь 
хлеб, лошадей, коров, свиней... Крестьяне Ян Гаврил и Василий Розум сообщили, 
что мужчин в селах много. некоторые из них служили в словацкой армии и до сих 
пор носят хотя и старую, но военную форму. На вопрос, будут ли жители села 
воевать против немцев, Василий Розум ответил: "У нас в селе многие пойдут 
воевать"". 

Да, вступление воинов Чехословацкого корпуса на родную землю 6 октября 1944 г. 
возвестило о рождении новой армии, а корпус отныне стал ядром будущих 
вооруженных сил свободной Чехословакии. Советские воины также отметили это 
замечательное событие. Сильный дождь и холодный ветер не помешали солдатам и 
офицерам 70-й гвардейской стрелковой дивизии собраться на стихийно возникший 
митинг у пограничных столбов. На митинге говорилось о торжественности события, 
о великой дружбе славян, о том, что советский солдат, несмотря на все трудности,
 дойдет и до логова фашизма - до Берлина. 

Бои продолжались. Они были упорны и жестоки. Воевать в Карпатах было трудно. 

Наступление войск 38-й армии развивалось очень медленно и 8 октября 
прекратилось. 

Докладывая об этом в Ставку Верховного Главнокомандования, я указал на 
достигнутые успехи и главные причины медленных темпов наступления, излагал свои 
соображения по поводу дальнейших действий войск 38-й армии. В частности, я 
доложил, что войска армии организационно оказались не приспособленными к 
ведению наступательных действий в горно-лесистой местности, а танковые 
соединения в горах потеряли маневренность и пробивную силу, так как вынуждены 
были наступать только вдоль дорог колоннами. Ко всему этому в районе действий 
резко ухудшилась погода: стояли туманы, шли непрерывные дожди. Все грунтовые 
дороги вышли из строя. Подвоз боеприпасов, снаряжения и продовольствия 
нарушился. Перемещать артиллерию стало трудно. В грязи застревали не только 
автомашины, артиллерийские тягачи и повозки, но даже танки. 

Видимость была до 50 м, что ограничивало действия артиллерии и совершенно 
выключило из борьбы фронтовую авиацию. Все это затрудняло наступление. За месяц 
войска армии продвинулись на 50 км и достались они дорогой ценой. Учитывая опыт 
войны в горах, я дал командующему 38-й армией указания, в которых потребовал: 
"1. Тщательного изучения местности, использования скрытых и доступных для 
движения боевого порядка подступов, постановки задач от роты до дивизии только 
на местности. Нужно иметь в виду, что карты района действий неточны. Избранное 
для наступления направление не должно проходить поперек нескольких гребней, что 
выматывает силы людей и не дает возможности двигаться в боевых порядках пехоты 
орудиям сопровождения пехоты. Необходимо по возможности стремиться выбирать 
направление наступления по гребням отрогов, брать крутые высоты не в лоб, а 
обязательно обходом. 

2. Выбирать наиболее слабые места в обороне противника, стремительно отрядами 
вклиниваться в расположение противника, охватывая и обходя узлы сопротивления 
противника, смело выходить в тыл противнику на его коммуникации. Во избежание 
контрмероприятий со стороны противника захваченные важные высоты и узлы дорог 
закреплять, оставляя там гарнизоны. 

3. В боевом порядке полка, дивизии, корпуса всегда иметь резервы, чтобы быстро 
развить ими достигнутый успех или свернуть боевой порядок противника на флангах 
прорыва. 

4. Артиллерию в горно-лесистых участках, как правило, децентрализовать. 
Централизованно применять артиллерию только в открытых долинах. 

Особое внимание обратить на тщательность и своевременность разведки при выборе 
огневых позиций и наблюдательных пунктов. Артиллеристы плохо учитывают большие 
углы местности и лесной характер гор при развертывании артиллерии для боя и тем 
срывают своевременную и эффективную поддержку огнем наступающей пехоты. 
Обеспечивать квалифицированными артиллерийскими наблюдателями передовые 
подразделения боевых порядков пехоты. Придавать артиллерии для прокладывания 
путей и расчистки огневых позиций саперные подразделения и части. На полную 
мощность использовать 82-мм и 120-мм минометы. 

5. Помнить, что в горах хорошо организованный батальон со средствами усиления 
(120-мм минометы, отдельные орудия) во главе со смелым, решительным командиром 
зачастую может выполнить боевую задачу, поставленную полку, а то и дивизии. 

6. Отказаться в условиях горно-лесистой местности в управлении боем от 
командных пунктов на вершинах высот, ибо, кроме потери времени и изматывания 
личного состава на восхождение и схождение с высот, это ничего не дает. 
Командные пункты располагать за боевыми порядками полков, дивизий, корпусов 
недалеко от дорог, троп, чтобы обеспечить быстрый выезд и выход к боевым 
порядкам. 

Иметь в виду, что в бою в горах ничто не может заменить личного присутствия 
старшего начальника в районе действия боевых порядков подразделения, части... 
Телефон считать только одним из средств управления, но отнюдь не главным. 
Требую от Вас и подчиненных Вам командиров соединений и частей в организации и 
управлении боем учитывать особенности боевых действий в горах. Приобретаемый 
опыт наиболее удачных действий немедленно доводить до офицерского состава и 
войск. 

И. Конев. К. Крайнюков. В. Соколовский. 

19.10.1944 г."{97} 

Эта директива, обобщающая опыт войны в горах, имела значение для дальнейшей 
разработки методов ведения операции и организации боя в подобных условиях. 

В дальнейшем войска 38-й армии и 1-го Чехословацкого армейского корпуса 
продолжали упорно сражаться, сковывая крупные силы противника, не допуская их 
отвода на другие участки советско-германского фронта. 

Наступление периода дождей, вызвавшее замедление нашего продвижения, совпало с 
ухудшением положения повстанцев в Словакии. 

После разгрома немецко-фашистских войск в Польше, Венгрии и Карпатах значение 
Словакии для фашистской Германии еще больше возросло. Во второй половине 
октября гитлеровцы сосредоточили против восставших патриотов 4 дивизии, 4 
боевые группы и 10 охранных батальонов. 18-20 октября противник перешел в 
наступление на освобожденные районы со всех сторон. 'Бойцы повстанческой армии 
и вместе с ними партизаны героически дрались, но врагу удалось добиться успеха 
и захватить ряд районов. 22 октября генерал Р. Виест собрал совещание 
командиров частей, на котором было принято решение прекратить оборону 
территории восстания. Это поставило сражающихся повстанцев в очень тяжелые 
условия. 

25 октября перестал работать аэродром восставших "Три дуба" в районе Зволена. 
28 октября фашистские войска заняли Банска-Бистрипу. В этот же день Р. Виест 
отдал приказ о прекращении дальнейшего сопротивления, роспуске армии и переходе 
ее к методам партизанской борьбы. Однако никаких организационных мер по 
переводу армии на партизанское положение принято не было, и это окончательно 
дезорганизовало оборону района восстания. 

Повстанцы и партизаны по указанию ЦК Коммунистической партии Словакии и 
Главного штаба партизанского движения ушли в горы (генералы Виест и Голиан 
позднее были взяты в плен немцами и расстреляны). 

10 ноября во время отхода чехословацких партизан в горы погиб национальный 
герой Чехословакии Ян Шверма. 

Ушла в горы как организованная боевая часть и 2-я воздушнодесантная бригада. 
1-й Чехословацкий истребительный авиационный полк 25 октября возвратился в СССР.
 

В своем донесении Верховному Главнокомандующему я писал: "Обстановка в 
Восточной Словакии ко времени выхода наших войск на границу резко изменилась. 

Словацкие дивизии рассыпались. 

В связи с задачами 2-го и 4-го Украинских фронтов сейчас характер операции 38-й 
армии изменился - переросла в операцию, взаимодействующую со 2-м и 4-м 
Украинскими фронтами. 

В связи с этим операция 38-й армии в Словакии принимает затяжной характер по 
причинам: 

1. Недостаточное количество привлеченных к операции сил и средств. Фронт 
выделить больше сил был не в состоянии, учитывая отправку двух стрелковых 
корпусов и двух танковых армий в резерв Ставки и напряженность боев на 
плацдарме за р. Висла. 

2. Горный характер местности не позволил со всей эффективностью в начале 
операции после совершенного прорыва использовать танковые и кавалерийские 
войска, и первоначальный полный прорыв обороны противника не получил поэтому 
глубокого развития. 

За время операции войска 38-й армии, продвинувшись в глубину на 50 км, 
вынуждены были преодолеть с напряженными боями три хребта (отроги Карпат), 
идущих перпендикулярно фронту нашего наступления. 

3. ... За время операции армия потеряла около 20 тыс. человек, дивизии стали 
3-3,5 тыс. человек. Мало танков. Привлеченные для операции три танковых корпуса,
 в среднем по 60 танков на корпус, были укомплектованы почти исключительно 
ремонтными танками, которые в условиях гор быстро выбывали из строя и 
разбивались огнем противника. Потери в танках около 150 штук. 

В этих условиях вытекает необходимость или прекратить операцию 38-й армии, или, 
если будет Ваше решение, продолжать операцию, выделить необходимые силы и 
средства: два стрелковых корпуса, пополнение, три боекомплекта боеприпасов для 
38-й армии со средствами усиления, 300 штук танков для восполнения потерь трех 
танковых корпусов и четыре тысячи тонн авиационного горючего. 

И. Конев. К. Крайнюков, В. Соколовский. 

ч. 04. 40 27. 9. 1944 г."{98} 

В конце октября 1944 г. я уехал из 38-й армии на командный пункт фронта в Дембу 
для подготовки Висло-Одерской операции. 

Во время обсуждения в Ставке плана этой операции И. В. Сталин, несмотря на мои 
возражения, приказал передать 38-ю армию в 4-й Украинский фронт на усиление как 
армию, хорошо изучившую особенности войны в горах. Из Москвы я позвонил К. С. 
Москаленко и сообщил ему о решении Верховного Главнокомандующего и о моем 
огорчении в связи с уходом 38-й армии из состава 1-го Украинского фронта. 

Итоги и выводы 

Карпатско-Дуклинская операция проводилась в то время, когда Красная Армия 
завершала изгнание гитлеровских захватчиков за пределы нашей Родины и выполняла 
великую историческую миссию по освобождению народов Европы от фашистского ига. 
Главной задачей операции было оказание боевой братской помощи словацкому народу 
в его вооруженной борьбе против гитлеровских захватчиков. Операция имела 
крупное военно-политическое значение и явилась важным этапом в борьбе за 
освобождение Чехословакии. 

Эта операция замечательна тем, что она ознаменовала собой начало борьбы 
чехословацкого народа за новую Чехословакию, за равноправие чешского и 
словацкого народов, воины которых вместе сражались в рядах чехословацких 
соединений и партизанских отрядах, она кровью скрепила дружбу народов 
Чехословакии и Советского Союза. 

Участие в Карпатско-Дуклинской операции Чехословацкого корпуса под 
командованием генерала Л. Свободы стало началом объединения боевых 
патриотических сил, сражавшихся в составе наших войск, с 
национально-освободительным движением на территории Чехословакии. Чехословацкий 
корпус выступает здесь как основа будущей народной армии республики. 

38-я армия, 1-й Чехословацкий корпус, 1-я гвардейская армия своим героическим 
наступлением вынудили немецко-фашистское командование перебросить в Восточные 
Бескиды крупные силы. В сентябре-ноябре 1944 г. вражеское командование держало 
в полосе наступления 38-й армии 13 пехотных и 3 танковые дивизии, до 5 
отдельных полков и 9 отдельных батальонов, всего около 18 дивизий. 

Освободив значительную часть Словакии и оттянув на себя крупные силы противника,
 наши войска оказали прямую помощь Словацкому национальному восстанию. 

Советское правительство и военное командование постоянно помогали словацким 
патриотам, перебрасывая в район восстания людей, вооружение, боеприпасы, 
медикаменты, средства связи и др. До второй половины октября 1944 г. гитлеровцы 
не могли добиться в Словакии решающего успеха. Лишь в 20-х числах октября они 
начали новое наступление на освобожденные районы. Это совпало с периодом дождей 
в Карпатах, когда действия 38-й армии и 1-го Чехословацкого корпуса были до 
крайности затруднены. 

Словацкое национальное восстание - героическая страница в истории народа, смело 
вставшего на вооруженную борьбу против гитлеровских захватчиков. Это одно из 
выдающихся событий в борьбе европейских народов против фашизма. Руководили 
восстанием коммунисты. 

Восстание по своему содержанию носило не только национально-освободительный, но 
и классовый характер. Оно продемонстрировало величайший подъем народного духа и 
гнева против фашистского ига. 

Знаменательным является и то, что в это время, спеша на помощь словацким 
повстанцам, войска Красной Армии и в их составе части 1-го Чехословацкого 
армейского корпуса в СССР пересекли границу Чехословакии и начали массовое 
изгнание гитлеровцев с чехословацкой земли. Это яркий исторический пример 
Советский Союз, верный своему интернациональному долгу, оказывает всестороннюю 
помощь повстанцам, выполняя свою освободительную миссию до полного избавления 
Чехословакии от гитлеровского рабства. 

Карпатско-Дуклинская наступательная операция имела большое политическое и 
оперативное значение. 

В оперативно-стратегическом плане в Карпатско-Дуклинской операции войска левого 
крыла 1-го Украинского фронта - усиленная 38-я армия и Чехословацкий армейский 
корпус во взаимодействии с 1-й гвардейской армией нанесли поражение крупной 
вражеской армейской группе "Хейнрици", преграждавшей нам путь через Восточные 
Бескиды; завоевали карпатские перевалы, лишив гитлеровцев стратегического 
рубежа, прикрывшего Чехословакию с востока. При этом группа "Хейнрици" понесла 
тяжелые потери. Многие дивизии были разбиты, и их остатки были сведены в боевые 
группы. 

За сентябрь-октябрь, сражаясь в Карпатах, наши войска захватили 31360 пленных, 
912 орудий и минометов, 40 танков и штурмовых орудий, а также много другого 
военного снаряжения. 

Наступление 38-й и 1-й гвардейской армий из района Кросно на Прешов и 
одновременное развитие наступления войсками 2-го Украинского фронта на 
дебреценском и клужском направлениях создавали угрозу окружения и разгрома всей 
карпатско-трансильванской группировки врага. Это в свою очередь значительно 
способствовало нашему наступлению на Балканах. 

Немецко-фашистское командование понимало, что наступление советских войск в 
Восточных Бескидах создает угрозу для всего южного крыла их фронта. Поэтому оно 
вынуждено было перебрасывать в район Дукли все возможные силы из тех 
ограниченных ресурсов, которыми располагала группа армий "Северная Украина". 

Я должен сказать, что сковывание крупных сил гитлеровской армии в Карпатах не 
считалось основной задачей войск левого крыла 1-го Украинского фронта. Нашей 
задачей было стремительное наступление и соединение с повстанцами. Но сложные 
горные условия и ожесточенное сопротивление врага резко снизили темпы нашего 
продвижения. 

В условиях второй мировой войны операции в горах на самостоятельных 
направлениях были очень редки. 

Наступать в горах без поддержки войск, действующих на прилегающих равнинных 
пространствах, было трудно, поэтому, имея возможность решать стратегические и 
оперативные задачи широким маневром, мы всегда стремились обходить горы. 
Наступление 38-й армии 1-го Украинского фронта на отдельном операционном 
направлении в сентябре-октябре 1944 г. было, пожалуй, исключительным случаем, 
однако оно было оправдано политической целью операции. В ходе операции 
выявились трудности боевых действий войск в горах. Наступление приняло затяжной 
характер, однако операция не была прекращена, потому что в октябре-ноябре 
противник стянул сюда большие силы и сковывание их было признано целесообразным 
и необходимым. 

Карпатско-Дуклинская операция является редким примером боевого использования в 
горных условиях техники и организации приспособленных для боевых действий в 
равнинных условиях. 

Всего в наступлении 38-й армии в сентябре-ноябре 1944 г. участвовало пять 
стрелковых корпусов, артиллерийская дивизия прорыва, три танковых корпуса, 
кавалерийский корпус и четыре авиационных корпуса. 

В Карпатско-Дуклинской операции на фронте 50-60 км в полосе только 38-й армии 
1-го Украинского фронта в сражении с обеих сторон участвовало 30 дивизий, до 4 
тыс. орудий, свыше 500 танков, около 1 тыс. самолетов. Подобной концентрации 
войск в горных условиях не было в истории войн. 

Опыт Карпатско-Дуклинской операции показал, что войска обычной, так сказать, 
равнинной организации, в горных условиях Карпат могут вести упорные бои. 
Военные действия в Карпатах дали много нового в смысле целесообразности 
использования всех родов войск в новой, сложной обстановке. Наряду с этим опыт 
войны в горах ясно показал, что войска надо обучать с учетом особенностей 
горного театра, надо снабжать их горным снаряжением, облегченной боевой 
техникой, горным имуществом, особенно транспортом, арттягачами и связью. 

При подготовке и проведении Карпатско-Дуклинской операции было много 
сложностей: на подготовку операции отводились крайне сжатые сроки, наши войска 
устали после успешного завершения Львовско-Сандомирской операции, боевые 
действия предстояло вести в непривычных горных условиях. Своеобразие операции 
заключалось в том, что во время ее проведения впервые на советско-германском 
фронте вводился в действие 1-й Чехословацкий армейский корпус как крупное 
союзное соединение. Кроме того, эта операция отличалась и тем, что она 
требовала координации и взаимодействия с повстанцами и партизанами. 

Все эти трудности и особенности командование фронта и армии должно было 
учитывать как при подготовке операции, так и в период ее проведения. 

Наши войска имели, несомненно, огромный боевой опыт, организованно и умело 
маневрировали, били врага в любой обстановке, но в горах этого опыта было 
недостаточно. 

Поэтому особое внимание при подготовке войск было обращено на то, чтобы в 
короткий срок овладеть методами организации управления войсками и ведения боя в 
горах, научиться тактике использования в горных условиях пехоты, артиллерии, 
танков, авиации. 

Особые затруднения мы встретили при использовании артиллерии. Вот как описывает 
вопросы применения артиллерии командир 17-й артиллерийской дивизии прорыва С. С.
 Волкенштейн: "17-я артдивизия, единственная приданная 38-й армии, имела на 
вооружении не только гаубицы с крутой навесной траекторией, но и пушечные 
батареи с пологой траекторией полета снаряда. Мы сразу почувствовали резкое 
несоответствие наименьших прицелов орудий (угол укрытия плюс медицинский запас 
над своими войсками) и углов возвышения, полученных при определении дальности 
прицела до обнаруженной цели (противника). 

Обычно это несоответствие решалось так: перетаскивали батарею на новую позицию 
- повыше; этим уменьшался угол ее укрытия. А решать это было тоже не просто: не 
только колесные арттягачи, но и один орудийный трактор "не брал" крутизну 
скатов горы; приходилось впрягать в одно орудие по два трактора, а колеса пушек 
толкали руками солдаты орудийных расчетов. Этим крайне замедлялось передвижение 
батарей. Очень часто к такой новой огневой позиции снаряды подносили солдаты на 
себе, в своем вещевом мешке за спиной. Все орудийные расчеты батарей напряженно 
работали, чтобы успешно решить задачу хорошего ведения огня своей батареи. 

Пушечные батареи, несмотря на свой настильный огонь, очень быстро научились 
поражать огневые точки противника с закрытых позиций..." 

Мы - командующий фронтом и командующий армией, военные советы, командиры 
соединений и начальники штабов - при организации управления должны были вскрыть 
причины медленных темпов наступления, своевременно исправлять недостатки, 
принимать решения, базирующиеся на конкретном знании и учете особенностей 
боевых действий в горах, а также морального и физического напряжения воинов. 

Постоянное общение с командирами корпусов, дивизий и полков - это норма 
поведения командарма при управлении боевыми действиями в горах. Точное знание 
действий отрядов, стрелковых батальонов, танковых частей, артдивизионов, 
саперов, авиации - залог успеха в управлении боем. 

Вот почему в этой операции К. С. Москаленко, я, члены Военного совета часто 
встречались с командирами корпусов, дивизий политработниками, а кое-где - с 
командирами полков и батальонов чтобы обменяться опытом, на месте вскрыть 
недочеты боя, принять своевременные меры. Как правило, к концу дня мы с К. С. 
Москаленко выезжали в корпуса, дивизии и проводили там разбор боя. Причины 
неудачи в виде коротких приказов доводились до подразделений. Примеры удачных 
действий широко популяризировались. 

Успехи в Карпатско-Дуклинской операции нам достались дорогой ценой. Эта 
жестокая битва в горах выпала на долю войск 38-й армии, 4-го гвардейского, 
25-го, 31-го танковых корпусов, 1-гс гвардейского кавалерийского корпуса, 17-й 
артиллерийской дивизии прорыва, авиакорпуса 2-й воздушной армии и 1-го 
Чехословацкого корпуса, входивших в состав 1-го Украинского фронта. 

Вместе с нами со всей настойчивостью и напряжением воевали и войска 1-й 
гвардейской армии под командованием генерал-полковника А. А. Гречко из состава 
4-го Украинского фронта. 

Я высоко ценю ту огромную организаторскую и оперативно-боевую работу, которая 
тяжелым бременем легла на плечи командарма генерал-полковника К. С. Москаленко, 
членов Военного совета генерал-майора А. А. Епишева, Ф. И. Олейникова, 
начальника штаба армии генерал-майора В. Ф. Воробьева, командиров корпусов 
генералов Л. Свободы, А. Л. Бондарева, С. М. Бушева, М. И. Глухова, И. С. Шмыго,
 танкистов: генералов П. П. Полубоярова, Ф. Г. Аникушкина, В. Г. Петрова, В. Е. 
Григорьева, командира 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала В. К. 
Баранова, командиров авиакорпусов генералов В. Г. Рязанова, И. С. Полбина, П. П.
 Архангельского, полковника М. Г. Мачина, командиров дивизий: генералов Л. Д. 
Василевского, И. П. Говорова, И. А. Гусева, П. М. Доценко, А. Я. Киселева, С. И.
 Младенцева, В. В. Скрыганова; полковников: Т. А. Андриенко, А. Ф. Васильева, А.
 С. Гальцева, И. П. Едина, П. П. Косолапова, Г. С. Томиловского; командира 17-й 
артиллерийской дивизии прорыва генерала С. С. Волкенштейна. 

* * * 

События осени 1944 г. явились важной вехой на великом пути развития 
дружественных отношений между СССР и Чехословакией. Совместные бои в Карпатах 
заложили прочный фундамент послевоенного сотрудничества и дружбы наших народов, 
которые ныне продолжают укрепляться на новой, социалистической основе. Это 
целиком и полностью отвечает жизненно важным интересам наших стран, всего 
социалистического содружества. И никому не позволено осквернять эту дружбу, 
скрепленную кровью братских народов. 

  

Общие выводы 

Все наступательные операции, о которых рассказывается в книге, не похожи одна 
на другую ни до своим задачам, ни по количеству войск, ни по масштабам, ни по 
пространственному размаху, не похожи они и по практическому выполнению 
оперативно-тактических задач. 

В чем же особенности каждой операции? 

Курская битва - грандиозное по размаху и вовлечению сил сражение, не имеющее 
себе равных в истории. Эта битва принесла нашим Вооруженным Силам не только 
военную, но и морально-политическую победу. 

Белгородско-Харьковская операция во всем величии показала, какую роль могут 
сыграть стратегические резервы, своевременно введенные в сражение. Операция 
знаменита своим динамическим, решительным характером, упорством и умением наших 
войск брать такие современные укрепления, как Харьковский крупный узел обороны, 
закрывающий выход советских войск на Украину. Это был взлом бастиона немецкой 
обороны на востоке. 

Битва за Днепр - первое и самое серьезное испытание войск фронта в умении 
преодолевать с ходу большие реки. 

Все последующие наступательные операции были связаны с преодолением крупных рек,
 поэтому форсирование водных преград в дальнейшем стало составной частью всех 
рассматриваемых операций. 

Форсирование Днепра - блестящее воплощение советского военного искусства в 
действиях войск. Немалый интерес представляет преодоление таких рек, как Южный 
Буг, Днестр, Прут, Сан и Висла. Все эти реки, как и Днепр, форсировались 
войсками с большим мастерством и героизмом, при умелой организации всех 
командных инстанций. 

Цель Кировоградской операции - взятие Кировограда, стремительный прорыв, 
короткий кинжальный удар, окружение, маневр войск с одного направления на 
другое, где обозначался успех. Здесь имею в виду маневр 8-го механизированного 
корпуса 5-й гвардейской танковой армии с главного направления на южное для 
обхода Кировограда. 

Корсунь-Шевченковская операция-окружение и разгром крупной активной и 
маневренной немецко-фашистской группировки; отражение массированных танковых 
атак противника, прорывавшегося на выручку окруженным войскам Штеммермана. В 
чем своеобразие этой операции? Прежде всего в маневре танковыми армиями, а 
также в маневре соединениями с неатакованных участков. Этот маневр 
осуществлялся не только танковыми войсками, но и общевойсковыми и 
артиллерийскими соединениями и частями, инженерными войсками. Умело 
использовались артиллерия, инженерные средства заграждения для создания 
противотанковой обороны. 

Операция проводилась в тяжелых климатических условиях, преодолевая которые, 
войска проявляли выносливость, героизм и стойкость. 

Корсунь-Шевченковская операция имеет существенное отличие от Сталинградской 
операции. Оно заключается в том, что буквально с первого дня окруженная 
группировка, меняя свои направления, непрерывно атаковала нас. На выручку 
окруженной группировке противника наступала очень сильная бронетанковая и 
пехотная группировка немецко-фашистских войск. 

В Уманско-Ботошанской операции характерным является рассекающий удар. Сильные 
группировки наших войск на флангах дробили оборону врага, как молотом. Большое 
искусство проявили войска в форсировании на широком фронте и с ходу таких рек, 
как Южный Буг, разлившийся в период весеннего паводка, Днестр, имеющий очень 
быстрое течение, и Прут. Наступление велось в исключительно тяжелых условиях, в 
слякоть и грязь, но независимо от этого оно проходило в высоком темпе, с 
маневрированием силами и средствами. 

В результате нашего успешного наступления на Украине были разгромлены группы 
армий "Юг" и "А" немецко-фашистских войск, что предопределило полный разгром 
гитлеровцев на юге в последующих операциях. 

Львовско-Сандомирская операция заслуживает особого внимания и изучения. По 
количеству войск, всех родов оружия и боевой техники, сосредоточенных на нашем 
фронте, она была выдающимся событием в ходе Великой Отечественной войны. Один 
фронт решал важнейшую стратегическую задачу разгрома группы армий "Северная 
Украина". Подобного в истории Великой Отечественной войны не было. В этой 
операции для оперативного маневра был большой простор. Многообразие форм 
оперативного маневра - вот чем характерна эта операция. Здесь развертывались 
все формы оперативного искусства: прорыв, окружение бродской группировки, 
быстрый ее разгром; маневр танковыми армиями в высоком темпе; выход войск 
фронта на Вислу, форсирование этого крупного водного рубежа на широком фронте с 
ходу и захват крупного оперативного плацдарма. 

Исключительную напряженность вызвали борьба на сандомирском плацдарме и 
закрепление его, отражение контрударов противника и массированных танковых атак.
 Следует отметить удачный выбор момента для ввода в сражение 5-й гвардейской 
армии, что позволило расширить плацдарм, прочно закрепиться и создать условия 
для развертывания последующих операций. 

Карпатско-Дуклинская операция - эта хотя и небольшая по размаху, но 
исключительно важная в стратегическом и политическом отношениях операция была 
вызвана политической необходимостью, это "неплановая" и тяжелая операция в 
горах. Она была проведена с единственной целью: оказать помощь Словацкому 
национальному восстанию. Здесь зародилась нерушимая боевая братская дружба 
между народами ЧССР и СССР. 

Заканчивая книгу, я еще раз хочу выразить искреннюю благодарность всем моим 
боевым друзьям, вместе с которыми прошел большой тяжелый, но славный боевой 
путь. Все они, и названные, и не упомянутые, достойны доброго слова и большой 
признательности. 

А самого доброго слова в большой признательности достоин солдат Красной Армии, 
на долю которого выпали самые большие тяготы. Беззаветно преданный своей Родине 
и Коммунистической партии, он мужественно выстоял в войне с фашизмом, сражаясь 
честно и отважно, одержал победу над сильным врагом. 

Откуда же такая стойкость, несгибаемость, твердость духа на поле брани у 
солдата Красной Армии? 

Идеи Ленина, идеи Великого Октября глубоко проникли в душу и сердце трудового 
народа, определили облик советского солдата. 

Октябрьская революция дала ему революционную закалку, подготовила его к подвигу 
во имя защиты своей Родины и завоеваний революции. 

Уже в годы гражданской войны солдаты Красной Армии - армии нового типа - в 
борьбе с внутренними врагами революции и иностранными интервентами бились до 
последней капли крови, за каждую пядь земли. "Будьте стойки до конца", призывал 
в те грозные годы В. И. Ленин. В горниле войны это ленинское требование стало 
нормой поведения советских солдат. В Великой Отечественной войне среди 
советских воинов родилась клятва: "Ни шагу назад, стоять насмерть!" 

Суровое испытание выпало на долю тех, кто воевал с фашистской Германией. Гитлер 
ставил задачей уничтожить Советское социалистическое государство, искоренить 
социализм и поработить народы нашей Родины. Но Красная Армия под руководством 
Коммунистической партии, несмотря на неблагоприятную обстановку в начале войны, 
не дрогнула, выстояла, разгромила фашистские полчища и победила. 

Победа далась нам нелегко. Враг был силен и коварен. Тем большей славы достоин 
советский солдат - чудо-богатырь. Ему мы обязаны нашей победой. 

Слово "солдат" собирательное: это и рядовой, и сержант, и старшина, и офицер, и 
генерал, и маршал - все воины фронта и партизаны. Нравственная сила советского 
солдата, проявленная на войне, необыкновенна. Она воплотилась в ею доблести, 
отваге и героизме. Наш солдат смело шел в атаку на врага, без колебаний вступал 
в смертельный бой, прокладывая путь к победе, ради жизни на земле. Он был храбр 
в бою, суров и великодушен. А какой самоотверженностью и гуманизмом отличался 
наш солдат в освободительном походе, когда спасал от фашистского ига народы 
Польши, Чехословакии, Румынии, Венгрии, Болгарии, Югославии и Германии! Вот где 
проявилось величие его духа. С поразительной силой отразил благородство 
советского солдата-победителя памятник-монумент советского скульптора Е. В. 
Вучетича в Трептов-парке в Берлине. 

Крылатые слова А. В. Суворова "Каждый воин должен знать свой маневр" обрели 
новое содержание в Великую Отечественную войну. Наш воин понимал не только свой 
маневр на поле боя, но и боевую задачу, поставленную перед ним его генералом. В 
этом выражались взаимное доверие, непоколебимое единство начальника и солдата. 
Они оба, отдавая все свои силы и умение, выполняли приказ Родины. Вот почему 
советский солдат на поле боя инициативен, готов идти на подвиг, преодолевать 
любые трудности и опасности, вот почему он превосходит противника в воинском 
мастерстве. 

В боях и походах советских солдат осеняло ленинское знамя. Образ Ленина жил в 
сердце каждого советского воина - от маршала до рядового. Ленинизм был и 
остается духовным фундаментом массового героизма советских людей на фронте и в 
тылу. И потому, когда на учении или в походе, в бою или на параде идут в строю 
советские солдаты, это волнует и восхищает наш народ. Он видит в них свою силу 
и красоту и гордится своими сыновьями, веря в несокрушимое могущество 
социалистической Родины. 

Слава советского солдата, его подвиг в боях за Родину бессмертны! 

Я еще раз склоняю голову перед всеми воинами, не вернувшимися с войны. 

  

Приложения 

Приложение 1. Руководящий состав Степного (2-го Украинского) фронта и армий, 
входивших в его состав в период с 1 августа 1943 г. по 24 мая 1944 г. 

а) Руководящий состав Степного (с 20.10 43 г. 2-го Украинского) фронта 

Командующий генерал армии, с 20.2 1944 г. Маршал Советского Союза КОНЕВ И. С. 
Члены Военного совета генерал-лейтенант танковых войск СУСАЙКОВ И. 3., 

генерал-майор ГРУШЕЦКИЙ И. С. Начальник штаба генерал-лейтенант, с 21.10 1943 г.
 генерал-полковник ЗАХАРОВ М. В. Начальник оперативного управления 
генерал-майор КОСТЫЛЕВ В. И. Начальник разведывательного отдела полковник ХАНИН 
М. X. Начальник политического управления генерал-майор ТЕВЧЕНКОВ А Н. 
Командующий артиллерией генерал-лейтенант артиллерии ФОМИН Н. С. Командующий БТ 
и MB генерал-лейтенант, с 24.4 1944 г. генерал-полковник танковых войск КУРКИН 
А. В. Начальник связи генерал-майор технических войск МАТВЕЕВ Н. С. Начальник 
инженерных войск генерал-майор инженерных войск ЦИРЛИН А. Д. Начальник тыла 
генерал-лейтенант ВОСТРУХОВ В. И. 

б) Руководящий состав армий Степного (2-го Украинского) фронта 

Номера и наименования армий и время их нахождения в составе фронта Командующие 
Члены Военного совета Начальники штабов Начальники политического отдела 4-я 
гвардейская Генерал-лейтенант 

КУЛИК Г. И., 

с 22.9.43 г. 

генерал-лейтенант 

ЗЫГИН А. И., 

с 28.9.43 г. 

генерал-лейтенант 

ГАЛАНИН И В., 

с 6.1.44г. 

генерал майор 

РЫЖОВ А. И., 

с 3.2.44 г. 

генерал-лейтенант 

СМИРНОВ И К., 

с 28.2.44 г. 

генерал-лейтенант 

ГАЛАНИН И. В. Генерал-майор 

ГАВРИЛОВ И. А., 

генерал-майор 

СЕМЕНОВ В. Н. Генерал-майор 

ВЕРХОЛОВИЧ П. М., 

с 2.6.44 г. 

генерал-лейтенант 

ДЕРЕВЯНКО К. Н. Полковник 

ШЕПИЛОВ Д. Т. 5-я гвардейская 

(с 7.9 43 г.) Генерал-лейтенант 

ЖАДОВ А. С. Генерал-майор 

КРИВУЛИН А М., 

Полковник, 

с 20.4 44 г. 

генерал-майор СУХАРЕВ П. Е. Генерал-майор 

ЛЯМИН Н. И. Полковник 

КАТКОВ Ф. А. 7-я гвардейская Генерал-лейтенант, с 20.10.43 г 

генерал-полковник 

ШУМИЛОВ М. С. Генерал-майор 

СЕРДЮК З. Т., 

с 15.9 43 г. 

полковник, с 19.144 г. генерал-майор 

МУХИН А. В., 

полковник 

ЩЕРБАК Ф. К. Генерал-майор 

ЛУКИН Г. С. Полковник 

СМОЛЬЯНОВ М. П., 

с 23.3 44 г. 

генерал-майор 

ЗЫКОВ К. А. 27-я 

(с 13.2.44 г.) Генерал-лейтенант 

ТРОФИМЕНКО С. Г Генерал-майор 

ШЕВЧЕНКО И. П., 

Полковник 

БУЛДОВИЧ Р. Е. Генерал-майор 

ЛУКЬЯНЧЕНКО Г. С. Полковник 

ХВАЛЕЙ С. Ф. 37-я 

(по 14.1.44 г.) Генерал-майор 

ФИЛАТОВ А. А., 

с 13.8.43 г. 

генерал-майор 

РЫЖОВ А.И., 

с 28.8.43г. 

генерал-лейтенант 

ШАРОХИН М. Н. Полковник 

АНОШИН И. С., 

Полковник 

НАЙДЕНОВ П. А., 

с 15.9.43 г. 

генерал-майор 

СОСНОВИКОВ В. В. Полковник 

БЛАЖЕЙ А. К. Полковник 

ЕМЕЛЬЯНОВ Н. В., 

с 10.11.43 г. 

полковник 

МЕЛЬНИКОВ Б. С. 40-я 

(с 22.2.44г.) Генерал-лейтенант 

ЖМАЧЕНКО Ф. Ф. Генерал-майор 

КУЛИК К. П., 

Полковник 

КУЗЬМИН П. В., 

с 23.3.44г. 

полковник 

КЛОЧКОВ Т. Ф. Генерал-майор 

ШАРАПОВ В. М. Генерал-майор 

СЕВАСТЬЯНОВ П. В. 46-я 

(с 11.9.43 по 20.10.43г.) Генерал-майор 

ГЛАГОЛЕВ В. В. Полковник 

САНАКОЕВ Г. Г.. 

Полковник 

КАЛЬЧЕНКО Н. Т., 

с 14.9.43 г. 

полковник 

БУРЦЕВ А. К. Генерал-майор 

БОГДАНОВИЧ В. Ф. Полковник 

МАРКОВ И. П. 52-я 

(с 3.10.43 г.) Генерал-лейтенант 

КОРОТЕЕВ К. А. Генерал-майор 

БОБРОВ А. Ф., 

генерал-майор 

КАБИЧКИН И. П. Генерал-майор 

КОЛОМИНОВ А. Н. Полковник 

БАННИК П. Б. 53-я Генерал-лейтенант 

МАНАГАРОВ И. М. 

с 9.12 43 г. 

генерал-майор 

ТАРАСОВ Г. Ф.. 

с 5.144 г. 

генерал-лейтенант 

ГАЛАНИН И. В., 

с 21.3 44 г. 

генерал-лейтенант 

МАНАГАРОВ И. М. Генерал-майор 

ГОРОХОВ П И., 

генерал-майор 

ЦАРЕВ А. В. Генерал-майор 

ДЕРЕВЯНКО К. Н., 

с 6.12 43 г, 

генерал-майор 

КАРПУХИН В. Д., 

с 9.2 44 г. 

генерал-майор 

ВОРОБЬЕВ И. И., 

с 10.5 44 г. 

генерал-майор 

ЯКОВЛЕВ А. Е. Полковник 

ШМЕЛЕВ А. И. 

с 17.1143 г. 

полковник 

МАРТЫНОВ Г. М. 57-я 

(с 9.8.43 по 21.2.44 г.) Генерал-лейтенант 

ГАГЕН Н. А. Генерал-майор 

БОЧАРОВ Л П., 

полковник 

ГАЛИЕВ Г. Ш. Генерал-майор 

КАРПУХИН В. Д., 

с 6.12 43 г. 

генерал-майор 

ДЕРЕВЯНКО К. Н. Полковник 

ЦИНЕВ Г. К. 69-я 

(по 29.9.43г.) Генерал-лейтенант 

КРЮЧЕНКИН В. Д. Генерал-майор 

ЩЕЛАКОВСКИЙ А. В., 

полковник 

БОБРОВ Е. В. Генерал-майор 

БЕНСКИЙ В. С. Полковник 

ВИШНЕВСКИЙ Н. А. 5-я гвардейская танковая 

(с 9.8 по 9.9 43 и с 7.1043 г.) Генерал-полковник танковых войск, 

с 21.2.44г. 

маршал бронетанковых войск 

РОТМИСТРОВ П. А. Генерал-майор танковых войск 

ГРИШИН П. Г., 

полковник 

СЫРОМОЛОТНЫЙ И. К. Генерал-майор танковых войск 

БАСКАКОВ В. Н. Полковник, 

с 29.9 43 г. генерал-майор 

ШАРОВ В. М. 2-я танковая 

(с 22.2 44 г.) Генерал-лейтенант, 

с 24.4 44 г. 

генерал-полковник танковых войск 

БОГДАНОВ С. И. Генерал-майор танковых войск 

ЛАТЫШЕВ П. М. Генерал-майор танковых войск 

ПРЕЙСМАН Г. Е , 

с 28.2 44 г. 

генерал-майор танковых войск 

РАДЗИЕВСКИЙ А. И. Полковник 

МАТЮШИН Н. И. 6-я танковая 

(с 22.2 44 г.) Генерал-лейтенант танковых войск 

КРАВЧЕНКО А. Г. Генерал-майор танковых войск 

ТУМАНЯН Г. Л. Генерал-майор танковых войск 

ЗАЕВ Д. И. Полковник 

ЗЕЛЕНКОВ М В. 5-я воздушная Генерал-лейтенант, 

с 25.3 44 г. 

генерал-полковник авиации 

ГОРЮНОВ С. К. Генерал-майор авиации 

АЛЕКСЕЕВ В. И., 

с 18.144 г. 

полковник 

СМИРНОВ В. И. 

(с 20.4 44 г. генерал-майор авиации) Генерал-майор авиации 

СЕЛЕЗНЕВ Н. Г. Полковник 

ПРОЦЕНКО Н. М. 

Приложение 2. Руководящий состав 1-го Украинского фронта и армий, входивших в 
его состав в период с 24 мая по 1 ноября 1944 г. а) Руководящий состав 1-го 
Украинского фронта 

Командующий Маршал Советского Союза КОНЕВ И. С. Члены Военного совета 
генерал-лейтенант КРАЙНЮКОВ К В., 

генерал-лейтенант КАЛЬЧЕНКО Н. Т. Начальник штаба генерал армии СОКОЛОВСКИЙ В. 
Д. Начальник оперативного управления генерал-майор КОСТЫЛЕВ В. И. Начальник 
разведывательного отдела генерал-майор ЛЕНЧИК И. Г. Начальник политического 
управления генерал-лейтенант ШАТИЛОВ С. С. Командующий артиллерией 
генерал-лейтенант артиллерии СЕМЕНОВ Н. Н. Командующий БТ и MB 
генерал-полковник танковых войск НОВИКОВ Н А. Начальник связи генерал-лейтенант 
войск связи БУЛЫЧЕВ И. Т. Начальник инженерных войск генерал-лейтенант 
инженерных войск ГАЛИЦКИЙ И. П. Начальник тыла генерал-лейтенант АНИСИМОВ Н. П. 


б) Руководящий состав армий 1-го Украинского фронта 

Номера и наименования армий и время их нахождения в составе фронта Командующие 
Члены Военного совета Начальники штабов Начальники политического отдела 1-я 
гвардейская (по 4.8 44 г.) Генерал-полковник 

ГРЕЧКО А. А. Генерал-майор 

ВАСИЛЬЕВ И. В, 

полковник 

ШЕВЯКОВ М. В. Генерал-лейтенант 

БАТЮНЯ А. Г. Полковник 

СОРОКИН В. Г. 3-я гвардейская Генерал-полковник 

ГОРДОВ В. Н. Генерал-майор 

КОЛЕСНИЧЕНКО И С 

генерал-майор 

ЛОПАТЕНКО А. Г. Генерал-майор 

РЫБАЛЬЧЕНКО Ф. Т. Полковник 

БОЙКО Г. А. 5-я гвардейская 

(c 13.7 по 1.11.44 г.) Генерал-лейтенант, 

с 25.9 44 г. 

генерал-полковник 

ЖАДОВ А. С. Генерал-майор 

КРИВУЛИН А М., 

генерал-майор 

СУХАРЕВ П. Е. Генерал-майор 

ЛЯМИН Н. И. Полковник, 

с 19.944г. 

генерал-майор 

КАТКОВ Ф. А. 13-я Генерал-лейтенант, 

с 26.8 44 г. 

генерал-полковник ПУХОВ Н. П. Генерал-майор 

КОЗЛОВ М. А" 

полковник 

ЧЕРНЫШЕВ Н. Г. Генерал-лейтенант 

МАЛАНДИН Г. К. Полковник, 

с 19.9.44 г. 

генерал-майор 

ВОРОНОВ Н Ф. 18-я 

(по 4.8.44 г.) Генерал-лейтенант 

ЖУРАВЛЕВ Е. П Генерал-майор 

КОЛОНИН С. Е., 

Генерал-майор 

НОВИКОВ С. М. Генерал-лейтенант 

ОЗЕРОВ Ф. П. Полковник 

БРЕЖНЕВ Л. И. 38-я Генерал-полковник 

МОСКАЛЕНКО К. С. Генерал-майор 

ЕПИШЕВ А. А., 

полковник, 

с 28.7 44 г. 

генерал-майор 

ОЛЕЙНИК Ф. И. Генерал-майор 

ВОРОБЬЕВ В. Ф. Генерал-майор 

ОРТЕНБЕРГ Д И. 60-я Генерал-полковник 

КУРОЧКИН П. Л Полковник, 

с 28.7 44 г. 

генерал-майор и/с 

РОДИОНОВ В. И., 

генерал-майор 

ОЛЕНИН В. М. Генерал-майор 

ТЕР-ГАСПАРЯН Г. А., 

с 23.7.44 г. 

полковник 

ПРОТАС С. М., 

с 23.8.44 г. 

генерал-майор 

ГОНЧАРОВ А. Д Генерал-майор 

ИСАЕВ К. П., 

с 11.8.44г. 

полковник 

ГРИШАЕВ И М. 

(с 19.9 44 г. генерал-майор) 1-я гвардейская танковая 

(по 6.9 .4 г.) Генерал-полковник танковых войск 

КАТУКОВ М. Е Генерал-майор танковых войск 

ПОПЕЛЬ Н.К. Генерал-лейтенант 

ШАЛИН М.А. Генерал-майор 

ЖУРАВЛЕВ А. Г. 3-я гвардейская танковая 

(по 6.9 44 г.) Генерал-полковник 

РЫБАЛКО П. С. Генерал-лейтенант танковых войск 

МЕЛЬНИКОВО С. И Генерал-майор танковых войск 

БАХМЕТЬЕВ Д.Д. Полковник 

КАПНИК А. Д. 4-я танковая Генерал-полковник 

ЛЕЛЮШЕНКО Д. Д Генерал-майор танковых войск 

ГУЛЯЕВ В. Г. Генерал-майор танковых войск 

УПМАН К.И. Полковник 

КЛАДОВОЙ Н Г. 2-я воздушная Генерал-полковник авиации 

КРАСОВСКИЙ С. А. Генерал-майор авиации 

РОМАЗАНОВ С. Н. Генерал-майор авиации 

ТАЛЬНОВ К.И. 

С 27.9.44 г. 

Генерал-майор авиации 

ПРОНИН А.С, Генерал-майор авиации 

АСАУЛЕНКО А. И. 

  

Примечания 

{1}"Совершенно секретно! Только для командования!" Стратегия фашистской 
Германии в войне против СССР". Документы и материалы. М.,1967, стр.458 

{2}Там же, стр.502 

{3}Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1969, стр.458 

{4}Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.33, лл.111-113 

{5}Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.34, лл.166 

{6}Генерал-майор А.И. Рыжов - командующий 47-й армией. 

{7}Генерал-майор В.Т. Обухов - командир 3-го гвардейского механизированного 
корпуса. 

{8}Генерал-лейтенант танковых войск М.Д. Саломатин - командир 1-го 
механизированного корпуса. 

{9}Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.13, лл.190 

{10}Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.34, лл.173-175 

{11}Архив МО СССР, ф.48-А, оп.1691, д.233, лл.397-401 

{12}С.М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. М., 1968, стр.183-184 

{13}Архив МО СССР, ф.236, оп.315337, д.1, л.149 

{14}С 15 по 30 августа противник перебросил в состав группы армий "Юг" 
дополнительно 8 дивизий, из них 2 танковые. 

{15}"Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945". Краткая история, 
изд.2-е. М., 1970, стр.260 

{16}Э. Манштейн. Утерянные победы. М., 1957, стр. 466 

{17}Архив МО СССР, ф.132, оп.2642, д.41, лл.271-272 

{18}Э. Манштейн. Утерянные победы. М., 1957, стр. 466 

{19}Архив МО СССР, ф.132, оп.2642, д.34, лл.231-232 

{20}Архив МО СССР, ф.240, оп.2779, д.34, л.245 

{21}Э. Манштейн. Утерянные победы. М., 1957, стр. 488 

{22}В.М. Кулиш. Второй фронт, М., 1960, стр.368 

{23}Архив МО СССР, ф.240, оп.2779, д.881, л.11 

{24}Архив МО СССР, ф.240, оп.2779, д.1130, лл.11, 12 

{25}Архив МО СССР, ф.240, оп.2779, д.1130, лл.12 

{26}"Сообщения Советского информбюро", No 6. М., 1944, стр.18 

{27}Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.36, лл.8-9 

{28}"Сборник материалов по изучению опыта войны", 1945, No 14, стр.26-29 

{29}Архив МО СССР, ф.240, оп.15789сс, д.16, л.342 

{30}Фактически, кроме указанных дивизий, в наступлении принимали участие 16-я 
танковая, 34-я и 198-я пехотные дивизии. 

{31}Архив МО СССР, ф.240, оп.15789, д.16, лл.362, 364 

{32}"Сборник материалов по изучению опыта войны", 1945, No 14, стр.32 

{33}"Сборник материалов по изучению опыта войны", 1945, No 14, стр.33 

{34}"Сообщения Советского информбюро", No 6. М., 1944, стр.66 

{35}"Сборник материалов по изучению опыта войны", 1945, No 14, стр.14 

{36}Архив МО СССР, ф.240, оп.12779, д.1132, л.26 

{37}"Правда", 18 февраля 1944 г. 

{38}Архив МО СССР, ф.240, оп.16362, д.5, л.163 

{39}Архив МО СССР, ф.240, оп.16362, д.6, л.361 

{40}Архив МО СССР, ф.240, оп.16362, д.5, лл.161-164 

{41}Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1969, стр.537 

{42}Условная фамилия Г.К. Жукова 

{43}"Военно-исторический журнал", 1969, No 2, стр.57 

{44}Архив МО СССР, ф.236, оп.17062, д.16, лл.81-85 

{45}Отдельная истребительно-противотанковая артиллерийская бригада. 

{46}Архив МО СССР, ф.381, оп.4956, д.14, т.1, л.512 

{47}Архив МО СССР, ф.381, оп.8422, д.45, л.138 

{48}"Сообщения Советского информбюро", No 6. М., 1944, стр.83-86 

{49}Курт Типпельскирх. История второй мировой войны, стр. 354-355 

{50}В последующем данные о потерях противника были уточнены. 

{51}"Сообщения Советского информбюро", No 6. М., 1944, стр.83-86 

{52}"Правда", 9 марта.1944 г. 

{53}Архив МО СССР, ф.240, оп.352 060, д.2, лл.1-2 

{54}Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.36, л.61 

{55}Э. Манштейн. Утерянные победы. М., 1957, стр. 532 

{56}Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.36, лл.67-68 

{57}Архив МО СССР, ф.240, оп.2742, д.27, л.146 

{58}"Известия", 28 марта 1944 г. 

{59}"Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны", вып. 
15 М., 1955, стр.85-86 

{60}Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.36, л.72 

{61}"Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны", вып. 
15 М., 1955, стр.88 

{62}Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.36, л.359 

{63}"Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945". Краткая история, 
изд.2-е. М., 1970, стр.361 

{64}"Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945". Краткая история, 
изд.2-е. М., 1970, стр.361 

{65}"Операции Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 
гг.", т.3. М., 1958, стр. 387 

{66}"Операции Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 
гг.", т.3. М., 1958, стр. 391 

{67}"Операции Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 
гг.", т.3. М., 1958, стр. 395-396 

{68}"Операции Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 
гг.", т.3. М., 1958, стр. 401 

{69}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1048, л.146 

{70}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1048, л.157 

{71}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1048, лл.132-133 

{72}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1048, л.143 

{73}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1048, л.158 

{74}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1048, л.184 

{75}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1048, л.166 

{76}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1048, л.194 

{77}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1048, лл.179-180 

{78}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1048, лл.191-192 

{79}Архив МО СССР, ф.371, оп.6386, д.31, л.57 

{80}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1048, лл.246-247 

{81}Архив МО СССР, ф.236, оп.2673, д.1060, лл.28-29 

{82}Архив МО СССР, ф.48 А, оп.1795, д.449, л.151 

{83}"Рождение Чехословацкой народной армии", стр. 223 

{84}"Советско-чехословацкие отношения во время Великой Отечественной войны 
1941-1945 гг.". Документы и материалы. М., 1960, стр. 181-182. 

{85}"Советско-чехословацкие отношения во время Великой Отечественной войны 
1941-1945 гг.". Документы и материалы. М., 1960, стр. 187-188/ 

{86}Густав Гусак. Свидетельство о Словацком национальном восстании. М., 1969, 
стр.383-384 

{87}Архив МО СССР, ф.236, оп.2712, д.56, лл.450-454 

{88}Архив МО СССР, ф.48-А, оп.1795, д.14, л.48 

{89}Условная фамилия Г.К. Жукова 

{90}Это состав, определённый моим планом. В дальнейшем состав армии будет 
значительно изменён и увеличен. 

{91}Архив МО СССР, ф.48-А, оп.1795, д.486, лл.656-659 

{92}Архив МО СССР, ф.48-А, оп.1795, д.14, л.71 

{93}Архив МО СССР, ф.236, оп.2712, д.66, лл.87-89 

{94}Архив МО СССР, ф.132-А, оп.2642, д.37, лл.49-50 

{95}Партийный архив Института истории партии ЦК КП Украины, ф.62, оп.1, д.96, л.
67 

{96}"Советско-чехословацкие отношения во время Великой Отечественной войны 
1941-1945 гг.". Документы и материалы. М., 1960, стр. 202. 

{97}Архив МО СССР, ф.236, оп.2712, д.66, лл.144-147 

{98}Архив МО СССР, ф.132-А, оп.11539, лл.119-121