легкими  средствами   усиления;  по   дорогам,  усиленным   подручными
материалами, возможно передвижение тяжелой техники, включая артиллерию
и танки.
    Теперь командующий  окончательно  утвердился  в  своем  решении  -
главный удар наносить севернее Синявина. Обосновывая его перед Ставкой
Верховного Главнокомандования,  генерал  Мерецков  доложил,  что  идея
решения заключается в том, чтобы ударной группировкой фронта  взломать
оборону противника на 12-километровом yчастке южнее Ладожского  озера,
уничтожить его в восточной части шлиссельбургско-синявинского  выступа
и, соединившись с частями  67-й армии Ленинградского фронта,  прорвать
блокаду Ленинграда.
    Раскрывая свой замысел относительно направления главного удара, он
отметил, что севернее Синявина, через торфяные болота, ни разу в  ходе
войны  войска  не  наступали  с  решительными  целями  в  отличие   от
направления южнее Синявина. Характер местности наиболее  затруднителен
для  ведения  боевых  действий.  И  это  также  усыпляет  бдительность
противника. Данные  разведки показывают,  что  он не  уделяет  особого
внимания этому участку. Наконец,  в пользу избранного направления  для
нашего наступления говорит  также то  обстоятельство, что  расстояние,
отделяющее Ленинградский фронт от  Волховского, здесь не превышает  15
километров.   Такое   расположение   войск   двух   фронтов   наиболее
благоприятно  в  обеспечении  тесного  взаимодействия  между  ними.  А
примыкание правого  фланга ударной  группировки Волховского  фронта  к
Ладожскому озеру  сводит  к минимуму  возможности  врага  осуществлять
контрудары с севера.
    В ударную группу  командующий фронтом выделил  2-ю ударную  армию,
включавшую 11 стрелковых дивизий и  2 лыжные бригады. Наибольшие  силы
намечалось сосредоточить на  ее левом  фланге. 8-я  армия, по  замыслу
Мерецкова, должна  была  обеспечить  ударную  группировку  Волховского
фронта с  юга, активными  наступательными действиями  на своем  правом
фланге сковать вражеские  резервы и  не позволить  немецко-фашистскому
командованию перебросить их севернее, против 2-й ударной армии.
    Ставка  Верховного  Главнокомандования  согласилась  с   решением,
принятым  командующим  Волховским  фронтом.  Соображения  командующего
Ленинградским фронтом по совместным  действиям обоих фронтов, а  также
Балтийского  флота  были   представлены  в  Ставку   еще  17   ноября.
Специальной ее директивой  от 2 декабря  планы операции Волховского  и
Ленинградского  фронтов  были  утверждены.  Координация  их   действий
возлагалась на Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова.  Предстоящая
операция тогда и получила наименование «Искра».
    При подготовке  к  операции  Кирилл  Афанасьевич  все  свои  силы,
умение, опыт  отдал  тому,  чтобы  создаваемая  им  фронтовая  ударная
группировка была  способна  наилучшим образом  выполнить  поставленную
перед  ней  задачу.  Руководство  2-й  ударной  армией  было  поручено
способному боевому генералу Владимиру Захаровичу Романовскому. В  годы
гражданской  войны   он   удостоился  высокой   чести   стать   трижды
краснознаменцем  за  совершенные  ратные   подвиги  -  уже  это   одно
достаточно убедительно характеризовало его незаурядное личное мужество
и отвагу.  Однако Мерецков  ценил Романовского  не только  за  прошлые
заслуги, а  прежде всего  за глубокое  понимание природы  и  характера
боевых  действий,  за  непреклонный  характер,  решительность  -   без
сочетания этих качеств нет и не может быть военачальника, - в этом  он
был глубоко убежден.
    Сразу же  по  прибытии  Романовского на  Волховский  фронт  Кирилл
Афанасьевич  предложил  ему  уединиться  от  окружающих  в   отдельной
землянке и разработать  для вверенной  армии наступательную  операцию.
Изложил суть задачи, предоставил  в распоряжение генерала  необходимые
исходные данные.  Кстати, сам  Мерецков к  этому времени  имел  полное
представление о том, сколько и чего имеет противостоящий противник  на
участке предстоящего  наступления, ибо  не раз  с карандашом  в  руках
считал, пересчитывал, анализировал все те сведения, которые  стекались
в штаб фронта.  Уходя, предупредил  Романовского, чтобы ни  к кому  не
обращался  ни  с  какими  вопросами.   Только  к  нему  самому,   если
дополнительно потребуется  какая-либо  справка, да  еще  к  начальнику
артиллерии фронта генералу  Д. Б. Дегтяреву,  коль скоро  интересующий
вопрос будет  по  части  артиллерии.  Дегтярев  одним  из  первых  был
посвящен в  планы  командующего,  поскольку от  артиллерии  во  многом
зависело, как пойдет операция с самого начала.
    Через трое  суток  Романовский  сообщил  командующему  фронтом  по
телефону о  готовности доложить  свои соображения.  Мерецков пришел  к
нему, рассмотрел карту с нанесенным  на нее решением, заслушал  устный
доклад, кое-что уточнил. Потом,  подводя черту всему,  о чем думали  в
эти дни и говорили, сказал:
    - Все запомнил твердо, Владимир Захарович?
    - Запомнил.
    - Вот и хорошо! -  С этими словами  взял карту, сжег  ее тут же  в
землянке. - Теперь поезжай в свою армию и готовь ее к бою!
    Это означало, что соображения командарма он, командующий  фронтом,
принял и  одобрил.  Теперь предстояла  подготовка  к их  реализации  в
недалеком будущем.