Мамоновым, с десятью «юнкерсами» и «фоккевульфами». 
Она произошла 12 августа в районе переправы через Вислу. Истребители, 
возглавляемые коммунистом Мамоновым, врезались в строй немецких самолетов и 
навязали им бой, в результате которого враг потерял семь машин. Два «фоккера» 
«перечеркнул» огненной трассой Мамонов, один Ю87 и один ФВ190 сбил младший 
лейтенант С. В. Давыдов, а еще один ФВ — младший лейтенант В. П. Ващилкин. Во 
время атаки самолет Ващилкина был подбит. Летчик выбросился с парашютом и 
приземлился вблизи переднего края немецкой обороны. Гитлеровцы открыли по нему 
огонь. Ващилкин стал уходить к нашему переднему краю. Раненный в правую руку, 
он, однако, добрался до своих. Прибыл в полк 15 августа, сразу же попросился на 
боевое задание.
      14 августа семерка Ил2 299 шал, которой командовал подполковник Э. В. 
Вийк, пролетая над передним краем, сбросила вымпел с двумя ключами и запиской. 
Вымпел упал в расположении 271го гвардейского стрелкового полка. Вот что 
сообщил в донесении начальник политотдела 88й гвардейской стрелковой дивизии:
      
     «14 августа летчиками штурмовой авиации над расположением 271 гв. сп были 
сброшены ключи и призыв к нашим бойцам и офицерам. В призыве говорится: „Эти 
ключи от Варшавы и немецкого логова — Берлина. Надеемся, что вы сумеете открыть 
ворота этих городов, а мы — ваши друзья — „горбатые“ поддержим вас с воздуха. О 
получении этого призыва и ключей просим сообщить по указанному адресу“.
     Во всех подразделениях полка были проведены беседы. В письме к летчикам 
бойцы, сержанты и офицеры заверили, что их наказ будет выполнен»30 .
      
      Командующий 2й танковой армией на рассвете попросил нас ударить по 
противнику, занявшему оборону на окраинах МинскаМазовецкого, и указал цели. 
После удара войска пойдут в атаку. Я послал большую группу Пе2. Когда полки 
вылетели, раздался телефонный звонок от генерала Богданова. Взволнованным 
голосом он просил остановить бомбардировщики, поскольку наши части уже 
ворвались в город. Удар может быть нанесен по своим. Я ответил: «Экипажи, 
очевидно, уже там. Попробую остановить». «Да, Пе2 над целью», — сообщили мне с 
КП. Ну, думаю, не успеем ничего сделать. Вот так история!
      По счастью, командир группы пикировщиков сам обнаружил, что наши танки 
вошли в город. В воздухе он принял решение бомбить его западную окраину и этим 
крепко помог наступающим войскам. Вот что значит находчивость и решительность! 
Нас ведь всегда учили: следить в воздухе за войсками на земле и с учетом их 
действий принимать решения, выбирать цель, может быть, даже не ту, которую 
указали перед вылетом. Это качество особенно необходимо, когда обстановка 
быстро меняется.
      Напряженность на магнушевском плацдарме сохранялась. В. И. Чуйков очень 
остро реагировал на потери от налетов вражеских самолетов. Пришлось поехать к 
нему и попросить помочь нам построить полевой аэродром на правом берегу Вислы. 
Когда площадка была готова, мы посадили на нее истребительную дивизию. Теперь 
войска В. И. Чуйкова стали чувствовать себя гораздо лучше.
      Не меньших забот требовал и второй — пулавский плацдарм, который 
захватила 69я армия генерала В. Я. Колпакчи. Сюда противник тоже подбрасывал 
свежие войска. Отчаянно атаковал он и с воздуха. Мы перебросили за Вислу 
побольше зенитных средств. Колпакчи попросил усилить прикрытие и истребителями.
      — Оградите меня от ударов с воздуха, — сказал он. — А на земле я сам 
справлюсь с любым врагом. Солдаты окопались так, что им сам черт не страшен.
      Построили мы еще один аэродром и посадили на нем истребители.
      У предместья Варшавы — Праги наши войска натолкнулись на мощный рубеж 
вражеской обороны с железобетонными сооружениями. Как ни били мы по ним с земли 
и с воздуха, сокрушить их не удавалось. Здесь наступали 47я армия и 1я армия 
Войска Польского.
      Командующий фронтом поехал на КП к генералу Берлингу — командующему 1й 
армией Войска Польского. Выслушав его доклад и оценив обстановку, Константин 
Константинович Рокоссовский пришел к выводу, что с имеющимися средствами 
огневой поддержки и разрушения продолжать наступление невозможно. Попусту 
терять людей незачем. Необходимо подтянуть более мощную артиллерию, покрепче 
ударить и с воздуха. Командующий тут же поставил задачи мне и В. И. Казакову. 
Мы с Василием Ивановичем и командармами взялись за разработку плана разрушения 
укреплений на пути к Варшаве.
      За обедом, устроенным генералом Берлингом, царило оживление. Но шутливые 
разговоры то и дело сменялись серьезными. Когда речь зашла об укреплениях Праги,
 ктото сказал Берлингу:
      — А ведь это вы построили такую мощную оборону. Теперь вам же приходится 
брать ее. Вот ведь судьба!
      Берлинг нахмурился и задумчиво ответил:
      — Видите ли, наши правители всегда смотрели на запад, а не на восток, вот 
и результат: нашему народу приходится расплачиваться за это кровью.
      …Постепенно обстановка в воздухе над плацдармами стала улучшаться. 
Получив должный отпор, авиация противника резко снизила активность.
      В дальнейшем, вплоть до завершения операции, наши летчики надежно 
прикрывали переправы. Экономно расходуя то небольшое количество горючего, 
которое имелось в нашем распоряжении, авиаторы мощными концентрированными, 
ударами обеспечили успешное наступление войск к реке Нарев и взятие Праги — 
предместья Варшавы.
      Начиная со второй половины августа бок о бок с советскими авиаторами 
сражались польские летчики. 14 авгу