городов Жлобин и Бобруйск.
      Добрый отзыв о помощи штурмовиков в боях 26 и 27 июня 1944 года восточное 
Бобруйска прислал нам командир 95й танковой бригады полковник А. И. Кузнецов: 
«Штурмовые и бомбовые удары были метки, сильны и своевременны. Урон, нанесенный 
противнику, значительно ослабил его силы. Он надломил его и морально. Пленные 
рассказывали, что солдаты и офицеры непрерывно поглядывали в небо, боясь 
очередного налета „крылатых танков“. Не случайно они прозвали их „черной 
смертью“.
      От генерала Бахарева из 9го танкового корпуса мы тоже получили 
благодарственную телеграмму за поддержку и помощь, оказанную летчиками 199 шад.
      При прорыве долговременной обороны штурмовики произвели 789 боевых 
самолетовылетов. Они уничтожали группировку противника, стремившегося 
вырваться из окружения в направлении Бобруйск, отметка 382. За время 
РогачевскоБобруйской операции 199 шад уничтожила 46 танков, 1285 автомашин. 
170 орудий, 4000 гитлеровцев.
      Высокий темп продвижения наших войск, естественно, радовал, но он 
прибавил много новых забот. Как я уже отмечал, радиус действия штурмовиков и 
истребителей очень быстро оказывался недостаточным для своевременной и надежной 
поддержки и прикрытия передовых частей. Нужно было то и дело перебазировать 
«илы». В период планирования и подготовки операции мы включили в состав 
подвижных соединений несколько батальонов аэродромного обслуживания, личный 
состав которых был специально обучен ведению боевых действий в специфических 
условиях быстрого продвижения по вражеским тылам, захвату и удержанию 
аэродромов противника. Каждая из колонн БАО имела с собой запас бензина, масла, 
продовольствия, оборудования — словом, все необходимое для обслуживания 
авиационного полка С ними шли саперные команды для разминирования захваченных 
полос. Командиры авиационных соединений получили задание разведывать и 
осваивать аэродромы на освобожденной территории в соответствии с потребностью в 
них.
      Благодаря принятым мерам мы смогли в июле шесть раз перебазировать 
соединения штурмовой авиации, по семьвосемь раз — истребителей, по тричетыре 
раза — дневных бомбардировщиков. Соединения перемещались не одновременно, а 
последовательно, как бы перекатами. Пока одни осуществляли маневр, другие вели 
боевые действия, а затем первые приступали к выполнению заданий и прикрывали 
перебазирование на оперативные аэродромы остальных частей. Такой порядок 
требовал очень четкой организации и планирования боевых действий, снабжения 
непрерывно перемещающихся частей всем необходимым для нормальной боевой работы.
      Еще 28 июня командир 299й штурмовой дивизии полковник И. Крупский, 
находившийся в боевых порядках конномеханизированной группы, сообщил мне, что 
аэродром Пастовичи как будто покинут фашистской авиацией, что сам он находится 
в движении с конномеханизированной группой и не может проверить, так ли это. 
Пастовичи в это время были в 70 — 80 километрах за линией фронта, в тылу 
противника, и такой аэродром как нельзя более нас устраивал. Он находился 
вблизи шоссе, соединяющего Бобруйск и Слуцк.
      Почему мы избрали Пастовичи, расположенные на большой дороге? Учли 
психологию отступающего противника: он не будет двигаться по шоссе, по которому 
только что прошли наши танки, а изберет для отхода глухие дороги. С аэродрома 
Пастовичи, расположенного в 80 километрах за линией фронта, можно успешно 
поддерживать и 1й танковый корпус, и конномеханизированную группу.
      Решили прежде всего послать туда разведчиков. Нужно было установить, 
занят ли аэродром? Вскоре пришло сообщение: в Пастовичах никого нет, противник 
отошел под ударами танковых частей. Надо было проверить, не заминировано ли 
летное поле. А как это сделать?
      Помогли безотказные По2. На них мы отправили в тыл врага двух саперов и 
офицеров аэродромной службы с наказом: сесть в стороне от взлетнопосадочной 
полосы и установить, заминирована она или нет. В случае необходимости — 
разминировать.
      Я находился в частях 1й гвардейской истребительной и 2й гвардейской 
штурмовой дивизий, которым предстояло перебазироваться в Пастовичи. Полковники 
Сухорябов и Комаров еще раз проверили готовность к отлету технических команд 
Прошел час, другой, а от экипажей По2 никаких сведений не поступало.
      Решаем послать туда пару истребителей, посмотреть, что случилось с 
разведчиками. Они передали по радио: самолеты стоят около деревни, на аэродроме 
ходят трое, машут нам руками.
      Тут же послали еще один По2, чтобы он немедленно передал предварительные 
данные разведки. Вскоре получили сообщение: летное поле не заминировано, можно 
садиться. Саперы обнаружили бомбосклады, изза них и задержались. Я решил тоже 
слетать на захваченный аэродром.
      Осмотрели мы его, заняли команднодиспетчерский пункт, находившийся на 
возвышенности недалеко от шоссе. Посоветовавшись, все же решили не оставлять 
самолеты здесь на ночь — утром прилетать, весь день выполнять боевые задачи, а 
вечером возвращаться к себе. Так будет надежнее. Оперативные группы штабов 
дивизий и БАО остаются на месте, в Пастовичах.
      Туда немедленно прибыл полк транспортных Ли2. Они доставили горючее, 
боеприпасы и другие средства обеспечения боевых действий. Приступили к делу 
передовые команды и оперативные группы Их возглавил полковник Комаров. В тот же 
день транспортный полк произвел еще два рейса и завершил переброску всего 
необходимого. В полете транспортные самолеты надежно прикрывались истребителями.

      К исходу суток Комаров сообщил, что все готово к приему боевых машин. Так,
 с утра 29 июня в тылу врага в