указаний еще нет. На 
одном конце телефона — Кожевников, на другом — я. Сижу как на горячих угольях 
Уже солнце на закате, день кончается, не успеем засветло посадить самолеты 
Опять тороплю Кожевникова Он докладывает: идет совещание, ждите. Я его прошу 
позвать Новикова.
      Подошел к телефону главный маршал авиации, спрашивает:
      — Что ты волнуешься?
      — Времени мало, скоро наступит темнота.
      — Не волнуйся Нам же надо точно выяснить, куда дошли армии, а то полетите 
и ударите по своим. Ждите.
      Наконец в седьмом часу вечера мне передали начертание линии фронта и 
приказание Рокоссовского: «Нанести удар по окруженной группировке до 
наступления темноты О времени удара и количестве самолетов донести». Не кладя 
телефонной трубки, я уже обдумал решение и написал боевое распоряжение. Надо 
теперь передать его. Успею ли? Ведь у аппаратов моего звонка ждут четыре 
командира корпуса, более десятка командиров дивизий.
      Выход нашел. У каждого аппарата посадил офицера оперативного отдела штаба 
и сказал:
      — Сейчас буду ставить задачу командиру третьего бомбардировочного корпуса.
 Запишите, что я скажу, и передайте другим командирам. Ясно? Прошу соблюдать 
тишину.
      Я стал доводить задачу командиру 3 бак генералу Каравацкому. Начал с него 
потому, что его экипажам лететь до цели дальше, чем другим. Приказываю: частям 
корпусов и дивизий нанести удар по колоннам и скоплению войск противника 
юговосточнее и югозападнее Титовка Цели выбирать ведущим групп. Высота 
бомбометания 1200 — 1600 метров. 6 бак будет наносить удар с этих же высот, с 
высот от 200 до 1200 метров — штурмовики 4 шак, 2й гвардейской и 299й 
штурмовых авиадивизий. Район боевых действий прикрыть 1й гвардейской над на 
высотах от 500 до 1000 и 6 иак — от 1500 до 3000 метров. Удар нанести в 
промежуток от 18.30 до 20.30.
      Указав, где проходит линия фронта, распорядился наносить удары не ближе 
двух с половинойтрех километров от нее, чтобы не поразить свои войска В районе 
цели занимать заданные эшелоны и внимательно наблюдать за своими самолетами, 
чтобы не помешать другим группам выполнять задачи.
      Прикрытие осуществлять по внешней линии окружения, не допускать авиацию 
противника к району боевых действий с 18 часов 30 минут до 20 часов 30 минут. 
По окончании патрулирования истребителям атаковать скопления войск противника. 
282 и 283 над находиться в готовности к наращиванию сил в воздухе. Этот текст 
был передан циркулярно всем за семь — десять минут. Все командиры доложили, что 
усвоили задачу и приступили к ее выполнению. Когда я слушал последний доклад, 
первые авиационные части уже поднимались в воздух.
      Такая оперативность в организации массированных боевых действий авиации 
была бы немыслима без исключительно четкой работы всех звеньев штаба армии, без 
полного взаимопонимания командиров, начальников и подчиненных, людей, прошедших 
через суровые испытания, познавших горечь неудач и радость побед Пока я ставил 
задачи командирам, офицеры под руководством П. И. Брайко, можно сказать, 
синхронно организовали и управление, давали все необходимые указания по каналам 
связи, определяли порядок представления донесений о ходе боевых действий. И 
хотя все это делалось незаметно, как бы помимо меня, я был уверен, что аппарат, 
возглавляемый Петром Игнатьевичем Брайко, никаких упущений не допустит.
      Более 30 минут занял взлет групп самолетов, выделенных для разгрома 
окруженной группировки немецкофашистских войск. Как и ожидалось, 
спланированное нами эшелонирование по высоте, «растяжка» по времени, а главное 
то, что всем командирам было известно количество одновременно действующих 
частей, позволило избежать опасного скопления самолетов над целью. Все полки 
выполнили задачу отлично, потерь не было, все самолеты вернулись на свои 
аэродромы.
      Все командиры полков, дивизий и корпусов, участвовавших в налете, были 
поощрены. Меня маршал Г. К. Жуков также наградил золотыми часами.
      Впоследствии в своих воспоминаниях он писал, что видел, как шел разгром 
немцев юговосточнее Бобруйска: «Сотни самолетов 16й армии С. И. Руденко, 
взаимодействуя с 48й армией, наносили удар за ударом по группе противника. На 
поле боя возникли пожары: горели многие десятки машин, танков, горючесмазочные 
материалы. Все поле боя было озарено зловещим огнем. Ориентируясь по нему, 
подходили все новые и новые эшелоны наших бомбардировщиков, сбрасывавших бомбы 
разных калибров. Немецкие солдаты, как обезумевшие, бросались во все стороны, а 
те, кто не желал сдаться в плен, туг же гибли. Гибли сотни и тысячи солдат, 
обманутых Гитлером, обещавшим им молниеносную победу над Советским Союзом».
      Высоко оценил действия 16 ВА и командующий ВВС, главный маршал авиации А. 
А. Новиков. Он прислал нам телеграмму:
      «Нашими войсками в результате наступления юговосточнее Бобруйска была 
окружена большая группировка противника, состоящая из остатков 7 пехотных и 1 
танковой дивизий, которая оказывала упорное сопротивление нашим войскам. Для 
того чтобы разгромить противника и принудить его к сдаче, 27.6.44г. в период 19.
15 — 21.00 16 ВА в количестве 523 самолетов был нанесен массированный 
бомбовоштурмовой удар по окруженной группировке противника юговосточнее 
Бобруйска. В результате успешно проведенного авиационного удара окруженная 
группировка противника была разбита, а ее остатки в ночь на 28.6.44г. были 
пленены наземными войсками.
      Таким образом, авиационные части свою задачу выполнили отлично, за что 
всему личному составу, принимавше