крылся лишь частично — несколько строп 
зацепились за сапог. Дудин с трудом распутал их и приземлился в расположении 
наших войск. Его восторженно встретили бойцы и командиры, наблюдавшие за этой 
неравной схваткой.
      На командном пункте нашей дивизии раздался телефонный звонок. С передовой 
сообщили о том, что сбито четыре вражеских самолета и что герой боя, таранивший 
врага в воздухе, находится в стрелковой части.
      Комиссар дивизии Н. П. Бабак сел в автомашину и помчался к передовой. На 
обратном пути они с Дудиным с удовлетворением осмотрели остатки трех сбитых 
вражеских самолетов. Четвертый упал немного в стороне. Вот так бой!
      Таран лейтенанта Дудина вызвал небывалый подъем у летчиков полка. Призыв 
«Драться с врагом, как комиссар!» распространился по всей дивизий. Вылетая на 
задания, воздушные бойцы сражались с необыкновенной отвагой. Такова сила 
примера.
      Нашим летчикам нередко доводилось вести воздушную разведку, и они умело 
обнаруживали врага на железнодорожных станциях, водных переправах, больших и 
малых дорогах; добывали достоверные сведения о количестве танков, автомашин 
противника, устанавливали маршруты движения его войск. Истребители применяли и 
штурмовые удары. Особенно отличался находчивостью и, я бы сказал, боевой 
дерзостью командир звена старший лейтенант В. А. Хитрин. Определив район 
сосредоточения врага, Хитрин безошибочно выбирал самую важную цель и вел 
товарищей в атаку. 29 июля ему удалось меткими очередями поджечь автомашину с 
боеприпасами, двигавшуюся но переправе. Мощным взрывом бомбы переправа была 
разрушена.
      Сделав еще несколько заходов по колонне и обстреляв разбегающихся 
гитлеровцев, звено взяло курс на свой аэродром.
      Но через несколько минут впереди показалась шестерка вражеских 
истребителей. Они тоже заметили нашу группу и тут же разделились на три пары, 
пытаясь атаковать советские самолеты одновременно с разных сторон. Хитрин 
быстро и верно оценил обстановку, разгадал замысел противника. Он заметил, что 
одна пара «мессеров» несколько оторвалась от остальных, потеряла с ними огневую 
связь. На нее он и повел свое звено. Атака увенчалась успехом: наши летчики 
сбили оба вражеских самолета.
      Взаимная выручка, высокое летное мастерство, мужество и храбрость 
обеспечили победу. И хотя наши асы летали тогда не на самых новых истребителях, 
а на И16 и «чайках», а противник на более скоростных самолетах, но при равных 
силах и даже при незначительном превосходстве, как правило, не вступал в бой с 
ними. Учитывая тактикотехнические данные своих и вражеских самолетов, наши 
летчики выработали наиболее приемлемую и более эффективную тактику борьбы с 
«мессерами». Они вели схватку преимущественно на виражах, не увлекались набором 
высоты, так как фашистские летчики старались затянуть их вверх. Большое 
значение придавали своевременному обнаружению противника и применению 
неожиданного маневра. Вражеские летчики особенно боялись лобовых атак наших 
истребителей.
      Истребители, вылетавшие на прикрытие сухопутных войск, разделялись на 
ударную и прикрывающую группы. Первая вела борьбу с «юнкерсами», вторая 
прикрывала своих товарищей. Экипажи бомбардировщиков стали применять против 
наземных целей — танков, орудий, автомашин — не только пушечнопулеметный огонь 
и бомбы, но и зажигательные средства «КС». Высоты бомбометания снизились с 2 — 
3 тысяч до 600 — 800 метров. Это способствовало большей точности ударов.
      Но неприятности поджидали нас совсем с другой стороны. 
Дальнебомбардировочные части, стоявшие вместе с нами, получили приказ 
перебазироваться в тыл. Три наших полка остались без обслуживающих 
подразделений. Что делать? Попросили, чтобы нам оставили несколько 
бензозаправщиков. Горючее на аэродроме было. Боевая работа продолжалась. Но 
возникли трудности с питанием личного состава.
      Тогда мы попросили председателя сельского Совета, чтобы он организовал 
питание за деньги. «Да зачем нам ваши деньги? — ответил он. — Мы и так будем 
кормить, воюйте только». С колхозниками мы рассчитались потом, когда стали 
получать денежное содержание.
      Но нужно было думать о будущем. Еще раз попросили штаб ВВС. чтобы 
поскорее прислал нам тыловые подразделения. Пока же главная трудность состояла 
в том, что у нас .уже кончились боеприпасы. О положении в дивизии пришлось 
доложить командарму Масленникову. Он выделил в помощь нам несколько автомашин. 
Боеприпасы мы брали прямо из железнодорожных эшелонов отступавших с запада 
войск. Начальники близлежащих станций стали предлагать нам самолеты. Так мы 
восполняли потери в матчасти. Но без батальонов аэродромного обслуживания все 
же обойтись было невозможно.
      Один из наших офицеров доложил, что в соседнем лесу стоят три БАО. Они 
эвакуировались из Прибалтики и ждут дальнейших указаний. У них есть продукты и 
другие запасы.
      Я сел в машину и поехал в лес, нашел командира первого батальона, 
рассказал ему, что наша дивизия ведет бои, а тыловых подразделений нет. 
Попросил его расположиться на аэродроме и приступить к обеспечению боевой 
работы.
      — Не поеду! — ответил он.
      — Почему?
      — Я жду указаний.
      — Значит, пока командир дивизии не даст указания, вы будете сидеть в 
лесу? — урезонивал я его. — Так не пойдет! Приказываю выехать на аэродром и 
обеспечивать полеты.
      Он упо