лей 29го полка. Юдаков решил лично вести их на 
боевое задание.
      У нас с ним была надежная радиосвязь. Поэтому еще до возвращения 
самолетов на базу мы узнали, что бомбардировщики успешно отбомбились по цели. А 
после приземления Юдаков рассказал, что на обратном пути «Петляковых» пытались 
атаковатъ шесть «мессершмиттов». Истребители сопровождения вступили с ними в 
бой. Исключительно слаженно действовала пара А. В. Попов — Л. 3. Муравицкий. 
Именно они первыми атаковали противника с ходу и сбили ведущего фашистской 
группы. Ошеломленные внезапным ударом, решительными действиями других наших 
истребителей, остальные «мессеры» поспешили уйти.
      Вскоре Юдаков обнаружил группу «юнкерсов», шедших параллельным курсом к 
линии фронта. На нее мы нацелили пару в составе А. А. Тормозова и А. Е. Чмыхуна.
 Эти летчики также атаковали врага стремительно. Метким огнем им удалось сбить 
ведущего бомбардировщиков. Потеряв лидера, остальные «юнкерсы» беспорядочно 
сбросили бомбы над своей территорией и развернулись на запад. Преследовать их 
Тормозов и Чмыхун не стали, горючего могло не хватить на обратный курс.
      Вечером мне довелось присутствовать на подведении итогов этого летного 
дня. Юдаков и здесь показал себя вдумчивым методистом. Он очень обстоятельно, 
детально проанализировал действия пар Попова и Тормозова, отметил, несмотря на 
успех, и отдельные недостатки, в частности некоторую прямолинейность атак. Этот 
боевой вылет, отметил Юдаков, подтвердил, что при отражении налета большой 
группы бомбардировщиков или в воздушном бою с вражескими истребителями задача 
намного облегчается, если сбить ведущего. Чрезвычайно полезным оказалось и 
другое правило: в групповом полете не только командир, но и каждый летчик 
непрерывно ищет противника.
      — Думается, — сказал Юдаков, — вместо плотных боевых порядков нам надо 
применять разомкнутые, которые обеспечивают свободу маневра, а главное — 
увеличивают сектор поиска, позволяют первыми увидеть врага, а значит — 
достигнуть внезапности атаки. Но и в этом случае необходимо чувство локтя, 
уверенность в том, что в трудную минуту на помощь придут товарищи.
      Командир поставил всем в пример звено лейтенанта Морозова. Благодаря 
искусной технике пилотирования и взаимной выручке летчики этого подразделения в 
считанные минуты воздушного боя одержали две победы. На опыте лучших пар Юдаков 
показал, как неудобно и невыгодно вести бой звеном, в строю «клин», когда 
третий самолет постоянно затрудняет маневрирование, не дает возможности в 
полной мере использовать маневренные свойства наших самолетов.
      — Надо действовать парой или даже в одиночку, если обстановка этого 
требует, — сказал в заключение Юдаков.
      Так, ведя бои с врагом, летчики учились воевать и побеждать. День ото дня 
росло их боевое мастерство.
      Одним из лучших воздушных бойцов показал себя комиссар эскадрильи 29го 
истребительного полка лейтенант Н. М. Дудин. 28 июля комэск капитан А. А. 
Тормозов и он получили боевую задачу: прикрыть с воздуха переправу в районе 
Севастьянове и попутно определить линию соприкосновения наших войск с 
противником.
      Не раз им приходилось вместе драться с вражескими самолетами. Они смело 
атаковали любую по численности группу бомбардировщиков и истребителей 
противника. Вот и теперь, поднявшись в воздух, летчики зорко следили за небом и 
землей. Внизу показалась дорога, ведущая к переправе. По ней бесконечной лентой 
двигались наши войска: пехотинцы, артиллеристы, саперы. Летчики выписывали над 
дорогой виражи. Неожиданно изза большого облака вынырнула четверка 
«мессершмиттев» и попыталась внезапно атаковать советских истребителей. Однако 
лейтенант Дудин вовремя увидел двух «мессеров», устремившихся на самолет 
командира, и, мгновенно развернувшись, короткой очередью сбил врага. Тормозов 
тоже развернулся и пошел в лобовую на ведущего другой вражеской пары. Но сверху 
на него свалился третий «мессершмитт» и меткой очередью сумел поджечь его 
машину. Командир оказался в тяжелом положении. На помощь снова пришел Дудин. 
Отражая атаки трех «мессеров», он дал возможность Тормозову вырваться из 
огненного кольца и скольжением сбить пламя. Казалось, на подбитой машине 
командиру следовало тянуть к своему аэродрому. Но ведь рядом с тремя фашистами 
дрался его боевой друг! И Тормозов спешит на выручку своему комиссару. Он видит,
 как при выходе Дудина из очередной атаки в хвост ему начал пристраиваться 
фашистский истребитель. Дистанция до него великовата, но медлить нельзя ни 
секунды. Тормозов чуть доворачивает самолет и с большого расстояния меткой 
очередью сбивает врага.
      Тяжелый, неравный бой, которому, кажется, не будет конца. Два оставшихся 
«мессершмитта», используя преимущество в скорости, снова идут на сближение с 
Дудиным. Комиссар боевым разворотом выводит свою машину наперерез врагу и в 
который уже раз устремляется в лобовую атаку. Фашистский летчик не выдержал, 
открыл стрельбу с дистанции более тысячи метров. Дудин делает выдержку и 
наконец тоже жмет на гашетку. Но его оружие молчит: кончились боеприпасы. 
Летчик мгновенно решает: таран! Гитлеровец шарахается в сторону, но поздно! Два 
самолета сошлись в точке, которую выбрал советский летчик. Удар! Всплеск огня!..
 Пылающие обломки, кувыркаясь в воздухе, посыпались вниз.
      Тормозов, отбив атаки истребителей противника, благополучно вернулся на 
свой аэродром. Он и сообщил товарищам о героической гибели комиссара.
      Да, тараны на встречных курсах не оставляли, казалось бы, и доли шанса на 
спасение. И все же на этот раз счастье, которое, как известно, сопутствует 
храбрым, оказалось на стороне советского летчика. При столкновении самолетов 
Дудина выбросило из кабины. В беспорядочном падении летчик успел все же дернуть 
за вытяжное кольцо, но купол о