н. В случае необходимости они 
наращивали силы, бросали в бой и те самолеты, которые находились в засадах 
поблизости от линии фронта.
      Показательно, что, хотя врагу и удалось вклиниться в нашу оборону, 
истребители не покинули прифронтовых аэродромов и продолжали активные боевые 
действия. Зоны патрулирования теперь были вынесены на территорию противника. 
Советская авиация буквально вытесняла немецкофашистские самолеты из воздушного 
пространства над полями сражения. Надежнее стали прикрываться бомбардировщики и 
штурмовики. При выполнении этой задачи особенно отличились летчики 127 иап, 
которым командовал капитан Ф. Химич. Сопровождаемые ими группы не имели потерь.
      Вечером Рокоссовский сказал мне:
      — Теперь я смело доложу, что мы полностью господствуем в воздухе.
      Благодаря согласованным массированным действиям ударной авиации и 
истребителей наши потери уменьшились примерно в четыре раза За второй день боев,
 например, мы не досчитались всего 25 самолетов. Потерт же противника в воздухе 
возросли до 113 машин.
      Боевым успехам летчиков в огромной степени содействовали своей 
самоотверженной работой технический состав и специалисты авиационного тыла. 
Инженеры и техники, механики и мотористы, оружейники и прибористы проявляли 
исключительное мужество и трудовой энтузиазм. Главный инженер Ребров доложил 
мне об отличной организации подготовки самолетов к боевым вылетам в 24м 
бомбардировочном полку. Авиаспециалисты, возглавляемые техником Д. И. 
Задорожным, перекрывали все нормативы.
      Во 2й гвардейской штурмовой дивизии механики коммунисты В. И. Мордвинцев,
 В. Б. Ширкевич, комсомольцы А. Н. Яковлев и И. К. Руденко, невзирая ни на 
какие трудности и опасности, быстро возвращали в строй поврежденные в бою 
штурмовики. Очень сильно побитую машину восстановил, например, старший 
техниклейтенант М. М. Могильный. За это он, по представлению главного инженера,
 был награжден орденом Красной Звезды. Летчики с большой теплотой и 
благодарностью отзывались о своих верных помощниках — техниках и механиках, 
вкладывавших в работу на самолетах не только мастерство, но и всю свою душу, 
чтобы их машина, их труд не подвели летчика в бою.
      В ожесточенных схватках с врагом у воздушных бойцов выработались правила, 
которых они строго придерживались. Вот два из них. Первое — береги товарища, 
если ему угрожает опасность, незамедлительно иди на помощь. Выполняя эту 
заповедь, наши летчики уничтожили в воздушных боях большое количество вражеских 
самолетов при минимальных потерях со своей стороны. Второе правило — не уходи 
из района действий до тех пор, пока не соберутся все. Уход с поля боя 
поодиночке неизбежно ведет к неоправданным потерям.
      Эффективные удары нашей авиации 6 июля сразу же сказались на боевых делах 
сухопутных войск. Атаки немецких танков и мотопехоты начали затухать. 
Значительно устойчивее стала оборона частей 13й армии, не подвергавшихся 
теперь таким частым налетам вражеских самолетов, как в первый день операции. 
Правда, и 6 июля противник дважды пытался вклиниться в нашу оборону. Но 
наземные части, поддерживаемые с воздуха, отбили его атаки.
      В целом в оборонительном сражении войска фронта контрударами не 
увлекались. К. К. Рокоссовский считал, что лучше разбить противника, находясь в 
укрытиях, ведя огонь из врытых в землю танков и ударами артиллерии, чем выйти 
из траншей и драться на равных.
      Мы рассчитывали, что на третий день гитлеровцы попытаются дать решающий 
бой в воздухе. Нам казалось, что особенной активности следует ожидать от 
вражеских истребителей. И я уже начал подумывать о резерве — о двух полках, 
посаженных на аэродром Данцов. Не пора ли и их ввести в бой?
      Однако 7 июля над полем боя появилось значительно меньше вражеских 
самолетов, чем прежде. Да и вели себя фашистские летчики довольно неуверенно. 
Видимо, противнику не удалось восстановить потери в самолетах и в людях. И я 
решил: вводить в бой резервы пока рано.
      Начиная с 7 июля в воздухе над Центральным фронтом господствовала наша 
авиация А на земле продолжало развертываться упорнейшее сражение. На 
ольховатском направлении танковым соединениям при поддержке авиации удалось 
несколько оттеснить противника к северу. Но вскоре он, бросив в бой свежие 
резервы, ценой огромных потерь восстановил положение.
      В последующие двое суток под Понырями и на ольховатском направлении 
немецкофашистское командование, все еще не веря в провал операции «Цитадель» и 
пытаясь активизировать угасающее наступление, порой по 13 — 16 раз в день 
бросало свои войска в атаки.
      Продолжалось и воздушное сражение. Вражеские бомбардировщики шли к полю 
боя группами от 4 — 5 до 50 — 70 машин. Однако инициатива оставалась у нас, 
советские истребители разрушали боевые порядки «хейнкелей» и «юнкерсов» чаще 
всего еще до подхода их к линии фронта.
      О героизме и самоотверженности, о беспредельном мужестве советских 
летчиков можно судить по следующему факту.
      7 июля 1943 года двадцатипятилетний летчик гвардии старший лейтенант 
Николай Котлов вместе со своими боевыми друзьями участвовал в воздушном бою. 
Это был его 257й боевой вылет. В течение нескольких минут напряженной схватки 
ему удалось сбить четыре вражеских самолета.
      Вскоре на Котлова насело свыше десятка немецких истребителей. Как раз в 
этот момент в его кабине разорвался снаряд, летчику перебило ногу выше колена 
Теряя сознание, Николай Котлов направил машину в лоб фашисту и сбил его. Это 
был пятый самолет, уничтоженный им в одном бою. Но и истребитель Котлова уже 
горел. Превозмогая невероятную бо