Но прошло два месяца, а о Синицыне ничего не было слышно. О его судьбе 
стало известно во время допроса немецкого агентадиверсанта. Мы узнали, как вел 
себя в последние часы жизни бесстрашный советский патриот.
      21 мая утром над вражеским аэродромом, расположенным около села Мерцалово,
 появились два наших истребителя. Вскоре они встретились с шестью «юнкерсами», 
шедшими в сопровождении четырех «мессершмиттов». Один советский самолет завязал 
бой с «мессерами», а второй ринулся на бомбардировщиков и мастерскими атаками 
сбил три из них.
      Истребитель, вступивший в бой с «мессершмиттами», вскоре получил 
повреждение и вынужден был уйти на свою территорию, преследуемый четырьмя 
фашистами. А в это время в воздух поднялись еще три «мессера». Оставшийся в 
одиночестве советский летчик вступил с ними в неравный бой. Гитлеровцы 
повредили его машину, и он вынужден был приземлиться…
      Наш летчик до последнего патрона отбивался от окруживших его фашистов, 
уничтожил около двадцати вражеских солдат. Не желая сдаваться в плен, он 
застрелился.
      — Я сам видел изъятые у летчика документы, — заявил пленный. — Хорошо 
помню, что это был Синицын Николай Иванович, 1919 года рождения, москвич.
      А. С. Виноградов туг же позвонил редактору газеты «Доблесть» и попросил 
его написать о подвиге героя, награжденного посмертно орденом Отечественной 
войны I степени. Его матери — М. С. Грибковой — мы послали теплое письмо. 
Вскоре от нее пришел ответ:
      «Дорогие товарищи! — писала она. — Гибель дорогого и единственного сына 
Николая — для меня тяжелая и невосполнимая утрата Сердце мое переполнено 
неугасимой ненавистью к фашистским извергам, сделавшим несчастными тысячи 
матерей, жен, отцов. У меня осталось одно утешение: Коля погиб как герой. Я 
горжусь им и заклинаю вас еще беспощаднее истреблять гитлеровских захватчиков, 
не щадить ни крови своей, ни жизни в борьбе за честь и свободу Родины…
      Желаю вам скорей победы».
      Я привел лишь небольшой отрывок из письма Марии Семеновны Грибковой. С ее 
письмом мы ознакомили весь личный состав. Каждый, кто слушал скорбное послание 
матери, невольно вспоминал своих родных, с горечью думал о невероятных 
страданиях, выпавших на долю нашего народа Сердца воинов переполнялись желанием 
отомстить врагу за все его злодеяния.
      Накануне решающего сражения нам пришлось участвовать в отражении 
массированных налетов вражеской авиации на Курск. Ранним утром 22 мая был 
обнаружен первый эшелон немецких бомбардировщиков. Десять дежурных «яков» 283й 
дивизии немедленно поднялись в воздух. Одна пара связала боем фашистских 
истребителей, остальные атаковали бомбардировщиков. С первого же захода летчики 
В. Ф. Виноградов, Б. А. Баранов и В. П. Вусиков уничтожили по одному «юнкерсу», 
а Н.В.Иванов — «ФоккеВульф190».
      С аэродрома Щигрыюжные сюда подоспела дежурная эскадрилья во главе со 
старшим лейтенантом В. А. Башкировым. Командир и его ведомый сковали боем 
«мессеры», а остальные набросились на бомбардировщики. В течение нескольких 
минут противник потерял шесть машин. Заметив, что один «мессер» устремился к 
паре «яков», преследующих «юнкерсы», Башкиров рванулся ему наперерез и меткой 
очередью поджег его.
      Всего 22 мая в налете участвовало 110 вражеских бомбардировщиков, их 
прикрывали 70 истребителей. Но лишь незначительной их части удалось прорваться 
к Курску. Остальные вынуждены были сбросить бомбы, не достигнув цели. Противник 
потерял 76 самолетов, 38 из них сбили летчики нашей армии. Через 10 — 12 часов 
после воздушного налета железнодорожная станция возобновила работу.
      2 июня рано утром фашисты послали на город еще большее количество 
самолеток Теперь бомбардировщики с черными крестами шли одновременно с севера и 
юга. Мы немедленно подняли в воздух истребители. В бой вступили четыре полка 
6го корпуса, по два из 1й гвардейской и 283й дивизий, по одному из других 
соединений. Всего в отражении налета участвовало 280 летчиков нашей и 2й 
воздушной армии, а также 106 «ястребков» ПВО. Жаркие схватки на подступах к 
городу не прекращались в течение всего дня.
      Мы находились на КП, наводили истребители на цели и с удовлетворением 
наблюдали, как падали вражеские самолеты. Я мобилизовал все По2 на поиск 
сбитых вражеских машин — мы снимали таблички с моторов и брали в плен летчиков.
      За день истребители нашей армии уничтожили более 40 самолето. Семь 
фашистских летчиков были взяты в плен, остальные погибли. Всего в тот день 
противник потерял 104 машины в воздушных боях и 41 от огня нашей зенитной 
артиллерии.
      Наши крылатые богатыри смело вступали в поединок даже с численно 
превосходящим врагом. В. Г. Баранов и М. Т. Гаврилов, например, вдвоем 
атаковали большую группу бомбардировщиков и вынудили их сбросить бомбы, не 
доходя до цели. Когда подошли «фоккевульфы», Гаврилов сразу же вступил с ними 
в схватку и сбил один из них. Баранов в это время уничтожил два «юнкерса».
      Семерка истребителей во главе со старшим лейтенантом Н. А. Найденовым, 
которого я знал еще по Сталинграду, атаковала группу из 50 бомбардировщиков. На 
этот раз ведущему пришлось драться с шестью «фоккевульфами». Двух он сбил и на 
поврежденной машине сумел дотянуть до своего аэродрома С победой вернулись и 
его боевые друзья.
      Очень напряженный бой провело дежурное звено старшего лейтенанта А. И. 
Горгалюка, встретившее на подходе к Курску большую группу фашистских самолетов. 
Ведущий сначала сбил флагмана, затем еще один «юнкерс». Его подчиненные в это 
время дрались с истребителями пр