дание: "В оврагах у школьного аэродрома немцы спрятали три 
самолета «Хейнкель111». На этих машинах они намерены вывезти Паулюса с его 
штабом. Примите меры».
      Мы немедленно организовали воздушную разведку. Тщательно осмотрели все 
овраги вокруг аэродрома и ничего не обнаружили. А ведь скрыть три громоздких 
самолета невозможно. Докладываю:
      — Никаких самолетов нет.
      Нам говорят:
      — Данные заслуживают доверия.
      Мы еще раз перебираем все возможные варианты: где противник может скрыть 
свои «хейнкели»? Снова сфотографировали все овраги, чтобы документально 
подтвердить устный доклад, И опять нигде ничего не обнаружили. С фотоснимками в 
руках доказываем, что школьный аэродром непригоден для полетов. Он весь изрыт 
воронками от бомб и снарядов. На этом дело не кончилось.
      Поступило очередное указание: «Паулюс собирается вылететь с одного из 
стадионов Сталинграда Примите меры».
      Город в то время представлял собой груду развалин, никаких стадионов не 
осталось и в помине. Невозможно было найти площадку для взлета и посадки. Но 
надо проверить еще раз. Позвал я коренных сталинградцев, взял последние 
фотоснимки, план города, и стали мы вместе искать место, где располагался 
стадион. Конечно, он был разбит полностью. Все же решили еще раз 
сфотографировать его и пробомбить. На войне ведь всякое бывает.
      В разгар нашего наступления получаю сообщение, что Паулюс уже улетел. 
Воронов вызывает меня и спрашивает:
      — Что будем делать, Сергей Игнатьевич?
      Я отвечаю:
      — Вы же знаете, какие мы принимали меры, вот фотоснимки.
      А он снова утверждает, что Паулюс улетел.
      — Вы выпустили его из окружения.
      От этих слов настроение совсем у меня испортилось.
      Дело приняло иной оборот только после того, как из 64й армии доложили, 
что взят в плен командир немецкой дивизии. Это был первый пленный офицер такого 
ранга. Начальник штаба фронта генерал М. С. Малинин приказал немедленно 
доставить его к командующему фронтом. Вражеский комдив наверняка знал, улетел 
ли Паулюс.
      В крестьянской хате собрались Воронов, Рокоссовский, Телегин, Малинин, 
Казаков и я. Ввели рослого и тучного немца лет пятидесяти. Представился он 
генералом, хотя погоны на нем были полковничьи. Малинин спрашивает:
      — Правильно ли, что вы — полковник такойто?
      Он промолчал. Мы переглянулись, но уточнять не стали. Пригласили пленного 
сесть. Воронов и Рокоссовский стали задавать ему вопросы. В частности, 
поинтересовались, где сейчас Паулюс. Он ответил: у себя на КП.
      — Позвольте, — удивился командующий фронтом, — у нас есть данные, что он 
улетел.
      Пленный повторил:
      — Никак нет. Он у себя на КП.
      Воронов поинтересовался:
      — Когда вы с ним виделись?
      — Вчера с ним разговаривал, — ответил гитлеровец.
      Меня это сообщение, наверное, больше всех обрадовало. Значит, Паулюс все 
же не улетел!
      Малинин спросил у пленного, почему, будучи полковником, он представился 
генералом? Тот ответил, что генеральское звание ему присвоено всего два дня 
тому назад. Но погоны он сменить не мог, поскольку их не оказалось на складе.
      — А чем докажете, что вы генерал? — усомнился Малинин.
      Пленный ответил, что у него при себе телеграмма. И стал вынимать из 
карманов содержимое. Сначала положил на стол два пистолета, потом нашел нужную 
бумажку. Мы только переглянулись в недоумении. Вот это номер! Привели немца в 
штаб фронта и не отобрали оружие. Мы сделали вид, что ничего особенного не 
произошло. Но сразу после допроса приняли самые строгие меры к тому, чтобы 
подобная беспечность больше никогда не повторялась.
      От командира вражеской дивизии мы узнали не только о состоянии окруженных 
войск, но и о намерениях немецкофашистского командования. Раньше мне 
доводилось встречать немало пленных. Этот не был фанатиком и не кричал «Гитлер 
капут!». Он трезво оценивал обстановку и хорошо понимал, что гитлеровская армия 
обречена на поражение.
      Наконец нам сообщили, что взят в плен сам командующий окруженной 
группировкой вместе с группой штабных офицеров. 1 февраля было приказано 
доставить Паулюса в штаб фронта, находившийся в деревне Заварыкино. В 19.00 мы 
опять собрались в избе примерно в таком же составе. В комнату вошел высокий, 
худощавый, уже пожилой человек с усталым, изможденным лицом. Отрекомендовался 
фельдмаршалом. Ему не пришлось это доказывать телеграммой Гитлера, хотя на нем 
были погоны генералполковника.
      Мы знали, что во время первой встречи представитель Ставки Н. Н. Воронов 
предложил Паулюсу подписать приказ о сдаче в плен всех гитлеровцев, еще не 
сложивших оружия. Фельдмаршал уклонился от принятия такого решения. Воронов и 
Рокоссовский предупредили его, что он будет нести личную ответственность за 
новые жертвы. Но и это не возымело действия.
      Теперь в допросе Паулюса участвовали все члены Военного совета фронта. 
Мне запомнились некоторые из зада