аснодоне. Я полетел на самолете 
УТ2 со штурманом 8й армии. Вершинин встретил нас радушно, познакомил со 
своими фронтовыми делами, и я вновь убедился в его умении глубоко разбираться в 
событиях и людях.
      Из Краснодона мы отправились в 220ю бомбардировочную дивизию. Еще в 
штабе 4й армии нас предупредили, что она в прошедших боях понесла большие 
потери в технике, нужно время, чтобы пополнить ее части самолетами, а 
поврежденные машины отремонтировать. Я позвонил Т. Т. Хрюкину и предложил 
посадить дивизию за Дон, на аэродром у станции Панфилове. Там укомплектовать, 
добиться полной боеспособности. Тимофей Тимофеевич согласился с этим 
предложением. Приказ о перебазировании я передал, командиру соединения 
генералмайору авиации И. Д. Антошкину, которого знал с 1923 года, сначала 
курсантом Киевской школы, а потом учлетом Качи. Иван Диомидович был выше 
среднего роста, статный, на занятиях по физкультуре нельзя было не любоваться 
его крепкой, ладной фигурой. Он лучше всех крутил «солнце» на перекладине. 
Впоследствии Антошкин рос как командир и летчик, умело применял новинки в 
технике пилотирования и тактике. В битве на Курской дуге он уже командовал 
корпусом.
      Иван Диомидович в короткий срок перебазировал дивизию на наш фронт и стал 
готовить ее к боям.
      
* * *
      
      Конец июня. Как прекрасна степь на Украине и Дону в это время! На ее 
просторах зеленеют хлеба, поднимаются густые травы. Щедрое солнце высоко стоит 
над благодатным краем. Глянешь — радоваться бы, да сердце щемит от горечи и 
боли.
      Куда дошли полчища захватчиков! Невольно вспоминаются слова Виктора Гюго: 
рану, нанесенную родине, . каждый из нас ощущает в глубине своего сердца.
      28 июня противник начал наступление на воронежском направлении. Ко 2 июля 
оборона на стыке Брянского и ЮгоЗападного фронтов была прорвана на глубину до 
восьмидесяти километров. В воздухе большую активность проявляли летчики 4го 
флота гитлеровцев. В его состав, как мы потом узнали из трофейных документов, 
входили 32 группы бомбардировщиков, 15 групп истребителей, 20 отрядов 
разведчиков. Всего, у врага насчитывалось 1400 самолетов — больше половины того,
 что он имел на советскогерманском фронте. 8я воздушная армия могла 
противопоставить фашистской армаде немногим, более 300 самолетов. Правда, в 
ходе последующих боев мы убедились, что 4й воздушный флот действовал не только 
против нар, но и против 2 и 4 ВА.
      При отступлении за Дон мне было поручено возглавлять группу из четырех 
дивизий, которые поддерживали правофланговые армии фронта. Наши летчики отважно 
сражались с врагом в воздухе, несмотря на его численное превосходство. Особенно 
славился боевыми подвигами 2й истребительный полк 220й истребительной дивизии.
 Как сейчас, стоят перед моими глазами красивые сильные бесстрашные ребята Петр 
Дзюба, Николай Тарам, Тимофей Лобок, Иван Черныш, Григорий Алексеенко, Иван 
Леонов. Они первыми шли на самые трудные задания, горя желанием нанести 
наибольший урон противнику, порой ценой своей собственной жизни. Иван Черныш 
над селом Радьковка у реки Оскол вступил в схватку с тремя «мессершмиттами», 
двух уничтожил, но третий фашист успел поджечь его самолет. Иван погиб как 
герой. Мстя за смерть друга, Иван Леонов и Петр Дзюба день ото дня увеличивали 
счет сбитых гитлеровских самолетов и за свои подвиги были удостоены звания 
Героя Советского Союза. 30 июля 2й истребительный полк был заменен в дивизии 
512м. На смену одним героям пришли другие, не менее славные, — Моторный, 
Семенюк, Макаров… Об их боевых делах речь впереди.
      Командиром 220 над стал подполковник А. В. Утин, выпускник 
Военновоздушной академии. Это был человек редкой силы воли и 
целеустремленности. Имея хорошую теоретическую подготовку и большой опыт, он 
выработал эффективный метод подготовки летчиков к ведению боевых действий на 
самолетах, которые пришли на смену старым истребителям «чайка» и И16. Утин 
личным примером во фронтовом небе учил подчиненных вести на Як1 в паре и 
группе маневренный бой с противником. Простой в обращении, сердечный и 
заботливый, любящий шутку и острое слово, молодой командир скоро полюбился 
всему личному составу. Впоследствии Утин, как и Антошкин, отличился в боях над 
Доном и Волгой и был выдвинут командиром авиакорпуса.
      Пока мы находились на правом крыле фронта, штаб 8й воздушной отходил к 
Россоши. Поступил приказ и нам двигаться в этот пункт, чтобы соединиться там. 
Но, прилетев на аэродром, мы увидели, что там осталась лишь эскадрилья 
управления на нескольких По2. На одном из этих самолетов я вылетел в Павловск, 
где находилась 235я истребительная дивизия, которой командовал майор И. Д. 
Подгорный, впоследствии заместитель главкома Войск ПВО страны.
      Подлетая к Дону, я увидел воздушную карусель: пикировали бомбардировщики, 
вели бой Истребители. На реку обрушивались бомбы, поднимая столбы воды. Это 
немцы бомбили переправу, а наши истребители стремились во что бы то ни стало 
помешать им. Бой с каждой минутой становился ожесточеннее. На своем По2 я не 
мог даже отвернуть в сторону. Тогда решил: будь что будет — попробую пролететь 
за Дон. Внизу — кипящая от разрывов бомб река. Я внимательно наблюдал за боем, 
за тем, как геройски дрались наши летчикиистребители. Но силы были неравны. 
Накатывающиеся волны бомбардировщиков со зловещим гулом пикировали на скопление 
войск и переправу.
      Тяжелое чувство вызвала эта картина. Снова под напором превосходящих сил 
врага мы вынуждены обороняться