евыми друзьями, с которыми участвовал в первых 
наступательных боях под Москвой. Мы готовились отметить новогодний праздник. 
Вдруг часов в 11 ночи меня вызвали на телеграф. Требовали на переговоры 
командующий ВВС Брянского фронта генерал Ф. П. Полынин и комиссар ВВС фронта 
генерал С. Н. Ромазанов. Они передали мне, что я назначен заместителем 
командующего ВВС Калининского фронта и мне надо 1 января быть в Москве.
      Часы скоро должны были пробить двенадцать. Я зашел в дом, где собрались 
боевые друзья, поздравил всех с Новым годом и сообщил, что получил новое 
назначение. Погрустили подружески о разлуке с начальником штаба И. Л. Власовым,
 с комдивом И. В. Крупским — у нас было много общего, и так хорошо мы начали 
вместе воевать…
      Получив в Москве предписание, сразу же отправился в Торжок. Приехал туда 
поздно ночью. Это был мертвый город. Бомбардировками с воздуха гитлеровцы 
разрушили и сожгли его больше, чем станции Куликово Поле и Волово, где проходил 
фронт.
      С трудом нашел штаб ВВС фронта. Здесь встретился со своим новым 
начальником генералом Н. К. Трифоновым. На следующий день утром он представил 
меня генералу И. С. Коневу, командующему Калининским фронтом. Иван Степанович в 
свое время возглавлял 2ю Отдельную армию на Дальнем Востоке. Он принял меня 
радушно, вспомнил, как с инспекцией бывал в нашей авиадивизии, как следил за 
ратными делами летчиковдальневосточников в первые месяцы войны на Западном 
фронте.
      Иван Степанович рассказал об обстановке на Калининском фронте, о задачах, 
которые мы должны решить, чтобы развить успех Московской наступательной 
операции, о большой роли в этом нашей авиации.
      Войска Калининского фронта вели бои на подступах к Ржеву. Там развивались 
основные события. Чувствовал я себя, словно в родных местах, так как здесь, в 
этом районе, воевал в 1941 году. Знал каждый населенный пункт, каждую дорогу и 
радовался, что отсюда мы погнали немцев на запад.
      После беседы с И. С. Коневым заглянул в родную 31 авиадивизию. Командовал 
ею прославленный летчик нашей страны комбриг М. М. Громов, его заместителем был 
генерал Г. Ф. Байдуков, совершивший вместе с В. П. Чкаловым беспосадочные 
перелеты и легендарный полет из Москвы через Северный полюс в Америку. Один из 
полков возглавлял Б. А. Юмашев, напарник Громова по перелету.
      Приехал я в штаб дивизии и зашел к командиру. У Громова как раз 
находились Байдуков и Юмашев. Особенно приятно было встретить Г. Ф. Байдукова: 
мы с ним вместе учились на Каче летать. Немного подождав, я сказал М. М. 
Громову, что не собираюсь заниматься делами, а приехал просто поговорить со 
своими сослуживцами, и отправился к ним. Вспомнили Дальний Восток, прибытие на 
фронт, успехи и промахи в начале войны. Теплая, дружеская встреча затянулась 
допоздна.
      Вернувшись в штаб ВВС фронта, я узнал об осложнении обстановки. 39я 
армия, вышедшая в район Сычевки, вела бой, по существу, в окружении. В таком же 
трудном положении оказались в районе Ржева части 29й армии. Авиация должна 
была помочь окруженным соединениям. Государственный Комитет Обороны создал 
комиссию по их снабжению. В нее вошли А. И. Микоян, А. В. Хрулев, И. С. Конев. 
Мне поручили организовать доставку по воздуху оружия, боеприпасов, медикаментов,
 продовольствия. Полеты намечалось производить с аэродрома Мигалово. Для 
выполнения этой задачи нам дали шесть авиационных транспортных полков, летавших 
на самолетах Ли2, ТБ3, Р5 и У2.
      В расположении окруженной 39й армии мы посадили истребители для 
прикрытия ее частей и транспортных воздушных перевозок. Летали наши самолеты 
главным образом ночью. Стоял январь. Снегопады, сильные морозы, глубокие 
сугробы затрудняли, а иногда и срывали полеты.
      Оперативная группа ВВС фронта обосновалась в Мигалово. Оттуда самолеты с 
оружием, боеприпасами и продовольствием отправлялись для сбрасывания этих 
грузов окруженным. Истребительным полком ПВО, прикрывавшим этот аэродром, 
командовал майор Савенков, бывший командир 13го истребительного полка нашей 
31й дивизии. Молодой, энергичный, принципиальный, он отлично справлялся со 
своими обязанностями в то беспокойное время. Сложная, быстро меняющаяся 
обстановка требовала действовать быстро, напористо и инициативно.
      Две недели я занимался только полетами по снабжению окруженных войск, 
прикрытием аэродромов погрузки и выгрузки. На другом конце «воздушного моста» 
находился командующий ВВС 39й армии полковник П. П. Архангельский со своим 
штабом. Они принимали грузы. Обеспеченные всем необходимым, войска сражались 
стойко, хотя и находились в сложном положении.
      В середине января я уехал из Калинина в Торжок, поскольку меня назначали 
командующим ВВС Калининского фронта.
      Условия для действий авиации становились все труднее. К тому же ощущалась 
нехватка самолетов в частях. Если на 1 января у нас было 117 исправных машин, 
то к концу месяца осталось 96: пять Пе2, семнадцать Ил2, семь МиГ3, двадцать 
три ЛаГГ3, четырнадцать Як1, восемь И15 и двадцать два И16. Правда, с нами 
взаимодействовала авиагруппа генерала И. Ф. Петрова, располагавшая 42 машинами .

      Но даже имеющиеся самолеты не всегда удавалось поднять в воздух изза 
нелетной погоды. Но и в этих условиях наши полки вместе с группой И. Ф. Петрова 
совершили 4 и 5 января налеты на аэродромы врага в Ржеве и Великих Луках. 
Девять Ю52 они сожгли на стоянке и один бомбардировщик До217 сбили в воздухе. 
Очередной налет состоялся в ночь на 8 января. Экипажи По2 и Р5 взорвали тогда 
на станции Мостовая эшелон с б