ссвете (обратно). Мы хорошо изучили повадки 
врага, своевременно поднимали истребители наперехват. Наши «ястребки» уверенно 
действовали в сумерках, сбивали гитлеровцев, расстраивали их боевые порядки, 
заставляли поворачивать назад.
      Кто летом 1941 года находился на фронте, тот знает, какое это было 
трудное время. Почти повсеместно фашистские армии наступали. Наши войска 
отходили под натиском превосходящих сил врага. Бывали моменты, когда на 
некоторых направлениях не существовало стабильной линии фронта. Такое положение 
сложилось, например, у нас на участке Великие Луки, Старая Русса. Это вызвало 
серьезную тревогу: фронт открыт, как бы нас фашисты не обошли с правого фланга, 
не ударили по аэродромам.
      Правда, со своей стороны мы принимали меры: там, где возможно, установили 
посты воздушного наблюдения. Наладили телефонную и личную связь с секретарем и 
райкомом партии Андреапольского района, а через него и с колхозами. Стоило 
фашистам появиться на какомлибо участке, выбросить десант на парашютах — к нам 
сразу поступали сообщения об этом, и мы могли наносить удары по врагу.
      Помню, это было севернее Великих Лук. Нам передали по телефону, что 
появились фашисты на велосипедах, на ферме готовят обед, а многие отправились 
на реку Ловать купаться.
      — Вот бы вы на них налетели! — говорит нам телефонистка.
      — Даю команду, — ответил я, — сообщайте нам о результатах.
      Поднялась в воздух группа истребителей, имевших под плоскостями 
осколочные бомбы. Их атака застала фашистов врасплох. Много гитлеровцев полегло 
от метких ударов советских «чаек». Об этом с восторгом сообщила мне 
телефонистка, наблюдавшая за самолетами.
      В районе наших действий у города Демидов фашисты оборудовали крупный 
аэродром, который был прикрыт большим количеством зенитных средств, в воздухе 
постоянно патрулировали истребители. Встала задача: ударить так, чтобы нанести 
врагу наибольший урон. Главное, естественно, действовать внезапно. А как этого 
достичь? Мы решили нападение на Демидов произвести в обеденное время, между 
двумя и тремя часами дня. Мы знали о пресловутом немецком педантизме и 
убедились, что гитлеровцы неохотно отступают от своих привычек даже в военных 
условиях.
      И вот в назначенный час группы бомбардировщиков СБ и Пе2 в сопровождении 
истребителей МиГ3 и И16 взлетели с разных аэродромов. Мы организовали вылеты 
так, чтобы бомбардировщики и на маршруте и при атаке цели все время находились 
под надежной охраной истребителей.
      Удар получился настолько неожиданным для врага, что он не сумел 
организовать серьезного сопротивления. Несмотря на мощную противовоздушную 
оборону аэродрома, лишь два наших бомбардировщика и один истребитель были 
подбиты огнем вражеских зениток.
      Бомбардировщик СБ, который пилотировал майор А. А. Ковбаса, получил 
серьезные повреждения и не мог продолжать полет в общем строю. А до аэродрома 
экипажу предстояло пролететь не менее двухсот километров.
      Тогда от строя наших самолетов отделились один Пе2 и один МиГ3. Они 
пристроились к поврежденной машине и организовали ее прикрытие. На обратном 
пути четыре «мессершмитта» пытались атаковать подбитый СБ, но всякий раз, когда 
фашисты приближались к нему, они встречали мощный заградительный огонь с Пе2, 
а стремительный МиГ3 умело отбивал яростные атаки врага. Из этой неравной 
схватки наши летчики вышли победителями. Особенно порадовал своей выучкой и 
огневым мастерством экипаж Пе2, очень удачно использовавший возможности 
бортового оружия.
      Посадив подбитую машину на своем аэродроме, майор Ковбаса вылез из кабины 
и первым делом спросил:
      — Кто эти летчики, которые прикрывали меня?
      — Васякин и Калараш, — ответили ему.
      А через несколько минут Ковбаса, Васякин и Калараш горячо жали друг другу 
руки, обсуждая подробности напряженного, полного драматизма полета, сделавшего 
их боевыми побратимами.
      29 июля группе наших бомбардировщиков Пе2 в сопровождении истребителей 
предстояло нанести удар по фашистским танкам. Воздушная разведка держала их под 
постоянным наблюдением. Решено было обрушиться на врага в районе озера Жижицкое,
 чтобы создать затор и потом добить остановившиеся машины. Замысел этот нам 
удалось осуществить. Колонна была атакована на узком участке дороги, 
проходившей по болотистой местности. Врагу были нанесены чувствительные потери.
      На следующий день трем экипажам в составе летчиков Васякина, Богатова и 
Лазо было приказано вылететь на боевое задание, прикрываясь облачностью, выйти 
на аэродром Демидов и атаковать самолеты на стоянках.
      Экипажи уверенно вели машины по маршруту. Если в воздухе появлялись 
фашистские истребители, Пе2 немедленно уходили в облака и продолжали следовать 
к цели.
      Вот уже близко фашистский аэродром. В этот момент ведущий группы капитан 
Васякин увидел пять бомбардировщиков противника. Не замечая наших самолетов, 
они заходили на посадку. Васякин быстро принял решение — пристроиться в 
кильватер к «юнкерсам» и в момент их приземления, когда полоса будет занята и 
взлет истребителей исключен, бомбить стоянки.
      Так и сделали. И едва Ю88 начали приземляться, наши летчики, выбрав 
самостоятельно места сосредоточения техники, с высоты 100 метров сбросили бомбы.
 На аэродроме в этот момент находилось до полусотни самолетов. Около десятка из 
них сразу же загорелись, многим были нанесены значительные повреждения.
      Когда наши летчики сбросили после