Северную Европу. 
  На совете Чемберлен выдвинул план высадки экспедиционного корпуса в Норвегии 
и Швеции, что, по его мнению, расширило бы финляндско-советский военный 
конфликт и в то же время блокировало поставки шведской руды в Германию. Однако 
первая задача являлась главной. „Предотвращение разгрома Финляндии Россией этой 
весной имеет чрезвычайно важное значение, – подчеркивалось в постановлении 
военного кабинета Англии, – и это могут сделать только значительные силы хорошо 
подготовленных войск, посланных из Норвегии и Швеции или же через эти страны“. 
Даладье присоединился к мнению Чемберлена. Было решено помимо французских 
контингентов направить на Скандинавский театр и в Финляндию 5, 44 и 45-ю 
английские пехотные дивизии, сформированные специально для посылки во Францию. 
  Решение об отправке в Швецию, Норвегию и Финляндию значительных контингентов 
регулярных экспедиционных войск означало новый этап в эскалации антисоветских 
замыслов западных союзников. Теперь вопрос ставился уже не столько о помощи 
Финляндии, сколько о развертывании открытой войны против Советского Союза. В 
это время во французских правящих кругах вынашивалась идея организации 
наступления против СССР „гигантскими клещами“: ударом с севера (включая 
оккупацию Ленинграда) и ударом с юга (со стороны Кавказа). Это, по мнению 
Даладье, явилось бы „триумфом периферийной стратегии“, в которой бы 
Скандинавские страны и Финляндия сыграли решающую для исхода войны роль. Именно 
этими планами французский премьер собирался поделиться с Чемберленом на их 
встрече в Париже 5 февраля. 
  13 февраля комитет начальников штабов Англии дал указание своим 
представителям в объединенном военном комитете союзников подготовить директиву, 
на основании которой планирующие органы штаба смогли бы подготовить план 
действий англо-французских войск в Северной Финляндии „Петсамская операция“, 
предусматривавший высадку более 100 тыс. англо-французских войск в Норвегии и 
Швеции. 
  При рассмотрении этого плана 15 февраля начальник имперского штаба генерал 
Айронсайд подчеркнул, что войска, которые будут действовать в Северной 
Финляндии, должны иметь линию коммуникаций. Если они высадятся в Петсамо, то 
будут вынуждены повернуть либо на восток, захватив Мурманск и Мурманскую 
железную дорогу, либо на запад, открыв себе путь через Нарвик. 
  В результате обсуждения было решено оказать помощь Финляндии, высадив десант 
в Петсамо или его окрестностях с целью перерезать Мурманскую железную дорогу, и 
в последующем захватить Мурманск, чтобы превратить его в базу для осуществления 
операции. 
  В первом разделе плана, где излагались политические факторы, которые могут 
оказать влияние на ход операции, говорилось, что высадка в районе Петсамо 
неизбежно приведет вооруженные силы союзников к прямому и немедленному 
столкновению с русскими вооруженными силами, и поэтому следует исходить из того 
положения, что война с Россией станет естественным результатом, так как 
вторжение на русскую территорию будет являться необходимой составной частью 
предстоящей операции. 
  …Через две недели в Лондоне состоялось заседание высшего военного совета 
союзников. Чемберлен открыл его словами: „Из последних событий наиболее важным 
является крах Финляндии… Этот крах оказал большое влияние на общую обстановку и 
должен быть откровенно расценен как удар по делу союзников“. Неожиданный исход 
кампании на севере, по свидетельству Чемберлена, вызвал страшную депрессию в 
нейтральных странах и у самих союзников»  [207].
 А британский историк Леи Дейтон рассказывает, почему англичанам не удалось 
удержать в секрете свои планы нападения на СССР вслед за Финляндией:
  «Французская воздушная армия выделила пять эскадрилий бомбардировщиков 
„Мартин Мериленд“, которым предстояло вылететь с баз в северо-восточной части 
Сирии и нанести удары по Батуми и Грозному. Чисто галльским штрихом стали 
кодовые имена для обозначения целей: Берлиоз, Сезар Франк и Дебюсси. 
Королевским ВВС предстояло задействовать четыре эскадрильи бомбардировщиков 
„Бристоль Бленхейм“ и эскадрилью допотопных одномоторных „Виккерс Уэллсли“, 
базировавшихся на аэродроме Мосул в Ираке. 
  Для подготовки к ночному налету предстояло произвести аэрофотосъемку целей. 
30 марта 1940 года гражданский „Локхид 14 Супер-электра“ с опознавательными 
знаками пассажирской авиации взлетел с аэродрома Королевских ВВС Хаббании в 
Ираке. Экипаж был одет в гражданскую одежду и имел при себе фальшивые документы.
 Это были летчики 224-й эскадрильи Королевских ВВС, на вооружении которой 
стояли самолеты „Локхид Гудзон“, военная версия „Электры“. Англичане без труда 
сфотографировали Баку, но когда 5 апреля разведчики направились, чтобы заснять 
нефтяные причалы в районе Батуми, советские зенитчики были готовы к встрече. 
„Электра“ вернулась, имея на негативах лишь три четверти потенциальных целей. 
Все снимки были переправлены в генеральный штаб сил на Ближнем Востоке в Каире, 
чтобы составить полетные карты с обозначением целей. 
  …Перед самой капитуляцией Франции немецкий офицер 9-й танковой дивизии, 
осматривавший захваченный штабной поезд, обнаружил план воздушного нападения. 
Небрежно отпечатанные документы лежали в папке, на которой было написано от 
руки: „ATTAQUE AER1 ENNEDU PETROLE DU CAUCASE. Liaison effectue au G. Q. C. 
Aerien le avril 1940  [9] “.
  Большой штамп со словами „TRES SECRET" [10] делал эти документы еще более 
дразнящими. Как и отсутствие даты. Немцы весело опубликовали все эти документы 
вместе с англо-французским планом вторжения в Норвегию под предлогом помощи 
финнам. Это был великолепный пропагандистский ход, и сейчас, глядя на эти 
пожелтевшие страницы, задаешься вопросом, в своем ли уме были лидеры западных