несомненно, все еще живы и сегодня. 
  Затем я поблагодарил господина Бека за его приглашение посетить Варшаву. Дату 
еще не установили. Договорились, что господин Бек и я еще раз тщательно 
продумаем весь комплекс возможного договора между Польшей и нами»  [89].
  «26 января 1939 г. Варшава… Затем я еще раз говорил с г. Беком о политике 
Польши и Германии по отношению к Советскому Союзу и в этой связи также по 
вопросу о Великой Украине; я снова предложил сотрудничество между Польшей и 
Германией в этой области. 
  Г–н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к 
Черному морю; он тут же указал на якобы существующие опасности, которые, по 
мнению польской стороны, повлечет за собою для Польши договор с Германией, 
направленный против Советского Союза. Впрочем, он, говоря о будущем Советского 
Союза, высказал мнение, что Советский Союз либо развалится вследствие 
внутреннего распада, либо, чтобы избежать этой участи, заранее соберет в кулак 
все свои силы и нанесет удар. 
  Я указал г. Беку на пассивный характер его позиции и заявил, что было бы 
целесообразней предупредить развитие, которое он предсказывает, и выступить 
против Советского Союза в пропагандистском плане. По моему мнению, сказал я, 
присоединение Польши к антикоминтерновским державам ничем бы ей не грозило, 
напротив, безопасность Польши только выиграла бы от того, что Польша оказалась 
бы с нами в одной лодке. 
  Г– н Бек сказал, что и этот вопрос он серьезно продумает»  [90].
 Ну и как же из этих переговоров следует, что Польша отказалась от 
сотрудничества с нацистами? Заявление Бека, что Польша  «делает все, чтобы 
сотрудничать с нами против Коминтерна в области полицейских мер» – это что, 
отказ от сотрудничества?  «Г-н Бек не скрывает, что, Польша претендует на 
Советскую Украину и на выход к Черному морю» –  это что, образец миролюбивой 
политики по отношению к СССР? Польская гиена аж дрожала от алчности, но открыто 
идти на охоту все еще не решалась. Возможно, через полгода она и стала бы 
волком, но не успела – Гитлер в апреле 1939 г. разорвал с Польшей пакт о 
ненападении и распорядился готовить удар по самой гиене.

 Четвертое предательство Франции Польшей

 В мировой истории есть вопросы, которыми историкам запрещено заниматься. К 
примеру, вопрос о так называемом холокосте евреев при Гитлере. Практически во 
всей Европе историкам за исследования этого вопроса грозит тюремное заключение, 
уже осуждено около 50 человек. Последними осужденными были швейцарский историк 
Юрген Граф и его издатель [91]. Такая вот в Европе свобода слова. Причины 
нападения Гитлера на Польшу также, судя по всему, относятся к подобным вопросам,
 поскольку практически не исследуются. Мне, для данной главы, совершенно 
безразлично, по какой причине немцы начали войну с поляками, но эта причина 
будет рассмотрена в следующих главах.
 А официальная причина, из-за которой, якобы, вышел разрыв отношений Германии и 
Польши, смехотворна. Германия потребовала вернуть себе город Данцинг, который 
Польше и не принадлежал – он был вольным немецким городом. И еще немцы 
потребовали от Польши разрешения проложить по ее территории железную и 
автомобильную дороги из собственно Германии к Восточной Пруссии (ныне 
Калининградская область РФ). При этом, конечно, под полотно дорог отчуждалась 
какая-то площадь польской земли. Но ведь немцы за это платили, а сами дороги 
впоследствии давали бы доход и обслуживающим их полякам. Никакого возврата 
немецких земель гитлеровцы сначала не требовали, ни на каком воссоединении с 
Фатерляндом немцев, живущих в Польше, не настаивали [92]. (Эти вопросы возникли 
чуть ли не за день до начала войны, с тем, чтобы не дать полякам решить дело 
миром [93].) Претензии немцев не наносили Польше никаких убытков, да и немцам 
не давали никакой прибыли. Из-за чего было объявлять мобилизацию и начинать 
войну, тем более что и поляки немцам не отказывали категорически?
 С Чехословакией все понятно. Черчилль пишет:  «Бесспорно, что из-за падения 
Чехословакии мы потеряли силы, равные примерно 35 дивизиям. Кроме того, в руки 
противника попали заводы „Шкода“ – второй по значению арсенал Центральной 
Европы, который в период с августа 1938 года по сентябрь 1939 года выпустил 
почти столько же продукции, сколько выпустили все английские военные заводы за 
то же время»  [94].
 Благодаря чехам немцы содержали 40 дивизий своей армии. Польша, захватив 
Тешинскую область Чехословакии, увеличила мощности своей тяжелой промышленности 
в полтора раза [95], и с ней все понятно. Но зачем было воевать из-за постройки 
немцами железной дороги на территории Польши?
 Есть еще и голливудский взгляд на историю. По нему Гитлер ненормальный идиот, 
который в припадках безумия не ведал, что творил. Но если это так, то тогда 
правительства всех остальных стран Европы – умственно неполноценные дебилы с 
детства, поскольку они объединенными усилиями не смогли справиться даже с 
идиотом. С такой постановкой вопроса историки вряд ли согласятся, но тогда надо 
признать, что Гитлер, несмотря на чудовищность его замыслов, был умным и ловким 
политиком, как во внутренних, так и во внешних делах. Тогда еще более непонятно,
 зачем он начал войну с Польшей? Но, повторю, об этом позже.
 Итак, весной 1939 г. нежная дружба между нацистами и польской элитой внезапно 
треснула. 4 апреля того года польский посол в Москве Б. Гжибовский попросил 
встречи у наркома иностранных дел СССР М.М. Литвинова, на которой сообщил  «о 
предъявлении Германией Польше трех требований: 1) о Данциге, 2) о постройке 
автострады через „коридор“, 3) о присоединении Польши к антикоминтерновскому