«происшествия».
 Коротая время, парень заглянул в торговую точку. Пробыл Коля в магазине 
недолго, ничего не купил, вышел и направился к своему мотоциклу, возле которого 
уже стоял «газик» и парный военный патруль. После короткого разговора старший 
патрульного наряда приказал хозяину мотоцикла следовать за дежурной машиной. 
«Кортеж» направился в комендатуру. Радин прекрасно понимал, чем все это 
закончится – документов на мотоцикл у него с собой нет, а раз так, его задержат 
и придется им со Степановым возвращаться домой пешком. И Николай задумал 
сбежать.
 На небольшом перекрестке он положил мотоцикл на бок и, развернувшись на сто 
восемьдесят градусов, дал газу, помчавшись к железнодорожному переезду. Через 
считанные минуты за ним уже неслась патрульная машина, шофер которой был не 
новичок. Расстояние между «беглецом» и «службой» быстро сокращалось. На беду, 
переезд оказался перекрыт шлагбаумом, что очень обрадовало «преследователей», 
по мнению которых парень оказался «прижатым к стенке», а значит, снова в их 
руках. Другого развития событий старший патруля не предполагал. Однако 
патрульным пришлось наблюдать поистине цирковой номер, когда мотоцикл с 
водителем на большой скорости резко накренился левой стороной почти до земли, 
прошмыгнул под опущенной стрелой шлагбаума и за нею мгновенно принял 
вертикальное положение. Так же было «взято» и второе препятствие на другой 
стороне переезда. Во время этого «трюкачества» рубашка, которую всего неделю 
назад пошил Федор Федорович, на спине оказалась изодранной в клочья. К счастью, 
«циркач» отделался одной небольшой царапиной на правом плече. Вернувшись домой, 
он запрятал уже негодную одежку, не сказав никому о своем «приключении».
 Поутру, собираясь в школу, Николай стал надевать другую рубашку. Отец 
поинтересовался у него: «Подарок мой не понравился? Почему?..» Коля не умел 
врать и подробно поведал о своей «одиссее» на 77-м разъезде. Мне пришлось 
мотоцикл «арестовать», и больше Радин им не пользовался. Достаточно 
экстремальных ситуаций было на фронте, чтобы умножать их еще и в мирное время.
 Прошла неделя после этого случая, и в батальонной стенной газете появилась 
необычная техническая информация: «Изобретен мотоцикл с колесами, 
поворачивающимися в сторону на 90 градусов, что позволяет его водителю «лежа» 
проскакивать даже под забором, а не только под шлагбаумом». Текст сопровождался 
прекрасно выполненным рисунком этого «диковинного мотоцикла».
 Уже больше месяца Николай отлучен от мотоцикла, но на мое решение не жаловался 
и ни разу не попросил позволения выкатить своего любимца. Где-то в конце 
октября или начале ноября сорок пятого года этому находчивому пареньку все же 
удалось промчаться с ветерком по гарнизону на служебном мотоцикле с коляской, 
принадлежащем заместителю командира батальона по технической части. Эта 
«мотоциклетная история» была больше похожа на анекдот.
 После окончания рабочего дня группа офицеров собралась у подъезда своего 
жилого дома. Недалеко от них с двумя одногодками находился Коля Радин. Подъехал 
на мотоцикле гвардии капитан Александр Дубицкий – «технический бог батальона», 
как его иронически называли танкисты. Заглушив мотор, отошел выяснить какой-то 
вопрос с командиром второй роты гвардии старшим лейтенантом Дмитрием Нияким. 
Через несколько минут, когда он вернулся, спеша в парк на стоянку, мотоцикл не 
завелся.
 Подошел Радин: «Товарищ капитан, если вы позволите мне проехать по городку два 
круга – я заведу мотоцикл». – «Иди гуляй с ребятами, обойдусь и без твоей 
помощи!» Коля отошел в сторону, но у Дубицкого по-прежнему ничего не получалось.
 Николай снова приблизился к зампотеху: «А я бы сразу завел!» Александр Львович 
в сердцах бросил Радину: «Шел бы ты лучше делать уроки!» «Пикировка» Дубицкого 
и Радина, необычная ситуация: зампотех не может справиться с несложной, в 
принципе, машиной – привлекла всеобщее внимание стоящих у дома офицеров. Они 
начали «подтрунивать» над Дубицким: «Да уступите вы мальчишке. Пусть 
продемонстрирует нам всем свою «техническую сметку».
 Гвардии капитан молча бился над мотоциклом, но тот не подавал признаков жизни. 
Получив такую мощную моральную поддержку, Николай как-то буднично произнес: 
«Через секунду он у меня заработает!» Дубицкого эти слова, видимо, задели за 
живое. «Ну-ка, попробуй!»
 На удивление всех присутствующих, и зампотеха в том числе, Радин действительно 
через мгновение завел мотор. Дружный смех офицеров был «наградой» югославу. А 
Дубицкого заставил даже чертыхнуться. «Товарищ капитан, можно два круга 
проехать?» – спросил Николай. «Езжай хоть три», – со злостью ответил Дубицкий. 
«Есть!» – и мотоцикл рванул с места.
 Как и когда Радину удалось «испортить» мотоцикл зампотеха, «тайна за семью 
печатями». Никому он ее не раскрыл. Может, берег про запас. При случае еще раз 
попытать счастья: потешить душу и сердце быстрой ездой на служебном 
«трехколеснике».

 Трагедия

 Грянула она перед новым, 1946 годом. Весь январь месяц большой коллектив 
штатных и прибывших из округа врачей пытался взять ситуацию под контроль, но не 
везде и не всегда им это удавалось.
 С вступлением частей и соединений 6-й гвардейской танковой армии на территорию 
Маньчжурии мы столкнулись с тем, что весь японский наземный транспорт работал 
не на бензине, а на этиловом спирте. Готовясь к предстоящим боям, нам следовало 
бы знать об этой особенности обеспечения японской армии! Наши автомашины к 
такому горючему не были приспособлены. Зато эта жидкость быстро нашла другое