Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Мемуары и Биографии :: Военные мемуары :: Россия и СССР :: Лоза Д.Ф. - Танкист на <иномарке>. Победили Германию, разбили Японию
<<-[Весь Текст]
Страница: из 90
 <<-
 
нашего разговора». Гвардии подполковник медицинской службы корпусной доктор 
Николай Карпенко почти срывающимся голосом крикнул:
 – Лоза, ставь часового! Ты знаешь, что это?
 – Нет, не знаю.
 – Это кусок золота!
 Мы переглянулись, честно говоря, не понимая, о чем врач ведет речь.
 – Это опиум!
 Александр Дубицкий мгновенно спрятал в карман свое «сокровище».
 Закончилась данная курьезная история тем, что был составлен акт и «драгоценный 
неметалл» увезли в медицинский батальон корпуса. Вместе со множеством лекарств, 
бинтов и т. п.

 Наш гарнизон

 74-й разъезд между железнодорожными станциями Борзя и Оловянная стал на 
короткое время гарнизоном «иномарочников», а затем, на многие годы, пунктом 
дислокации танковых частей на отечественных боевых машинах.
 В этом небольшом военном городке, каких в то время в армии-победительнице 
оказалось немало, военная служба выдала мне и моим однополчанам в изобилии и 
горечь, и сладость и печаль, и радость! Первое и третье остались беспокоящей 
раной на всю прожитую в оставшуюся жизнь. Речь о них – ниже.
 Прибыл эшелон к месту назначения рано утром, кажется, 24 сентября. Нас уже 
ожидали офицеры штаба корпуса. Командир бригады гвардии подполковник Николай 
Михно, командиры подразделений обслуживания и батальонов отправились в поселок, 
что прижался к ряду высоких сопок правее железной дороги. Левее последней, 
поодаль, блестело петляющее русло реки Онон. Прекрасно! Будет на столе свежая 
забайкальская рыба!
 Родословная военного городка началась в 30-х годах после событий на КВЖД, 
когда его основали конники кавалерийской дивизии. К моменту прибытия нашей 
бригады всю жилую и нежилую недвижимость разъезда можно перечесть в одной 
строке: два четырехэтажных кирпичных и два двухэтажных деревянных семейных дома,
 пышный гарнизонный Дом офицеров, пять или шесть приземистых казарм, четыре 
длинных хранилища, сносной постройки школа. За кирпичными домами, на скатах 
лощины, что тянулась с востока на запад, Копай-город – двенадцать больших и 
малых землянок на девять, шесть, четыре, две и одну «квартиры».
 46-й бригаде отвели одну большую казарму для двух танковых батальонов, одну – 
небольшую – для подразделений обеспечения, столовую, маленький домишко для 
штаба, а для «Шерманов» в восьмистах метрах за Домом офицеров сделали парк – 
чистое поле «на семи ветрах».
 Трудные мирные послевоенные годы. Проблем было много. Организацию быта солдат 
и офицеров практически начали с нуля. Жилищные условия были допотопные, в домах 
и казармах – печное отопление, туалеты находились на «марафонской» дистанции от 
жилья. В городке имелась одна-единственная баня на все население и 
военнослужащих гарнизона, что заставило ввести строгий график помывки. Не 
хватало всего и вся. Не было классов для нормальной боевой и политической 
подготовки. Спали и учились в том же помещении казармы. Мастерских для текущего 
ремонта орудия, танков, автомашин тоже не было, поэтому работали под открытым 
небом. И это в преддверии суровой забайкальской зимы!
 На второй день по прибытии на разъезд я и Богданов отправились на переговоры в 
школу. Парней надо сажать за парты. Директор десятилетки внимательно нас 
выслушал и согласился принять воспитанников. По возрасту их следовало зачислить 
в шестой или седьмой класс, но для этого требовалось проверить запас их знаний. 
Директор предложил создать экзаменационную комиссию в составе учителей 
десятилетки по основным дисциплинам и одного-двух представителей от воинской 
части. Мы не возражали, решив, что представителями от нас будут Богданов и 
Корчак – наставники наших гвардейцев. После экзаменов ребят зачислили в 
четвертый класс.
 Потекли дни мирной учебы. Радин жил в моей семье в комнатке с отцом, Демкович 
– со старшиной батальона Григорием Нестеровым. Ребята учились хорошо. После 
школы быстро делали уроки и сразу отправлялись в казарму или парк, где 
«вливались» в свои родные коллективы, не гнушаясь никакой работы. Нередко 
выкатывались на радинском мотоцикле на прогулку по гарнизону, а чаще – на реку 
Онон. Дальние поездки Николаям были категорически запрещены – вступала в права 
жесткая регламентация жизни гарнизона, порядка выезда за пределы последнего и 
въезда на его территорию.
 Заслуживают внимания две «мотоциклетные истории» Радина. Вскоре после прибытия 
на 74-й разъезд Коля-югослав, вообще-то отличавшийся исключительной 
дисциплинированностью и в школе, и вне ее стен, грубо нарушил приказ начальника 
гарнизона о порядке выезда за пределы части. Может быть, мы и не узнали бы об 
этом, но выдала его рубашка.
 Гвардии старший лейтенант Константин Степанов несколько раз упрашивал Радина 
подбросить его к другу на 77-й разъезд – надо, дескать, решить весьма важный 
вопрос дальнейшей службы. Расстояние небольшое, что-то около пяти километров, и 
Микола, наконец, согласился. Ему казалось неудобным отказать Степанову. Ведь 
просил неоднократно не кто-нибудь, а Герой Советского Союза! Договорились о дне 
и часе выезда. Константин пообещал долго не задерживаться в гостях. Скрытой 
тропкой, минуя контрольно-пропускной пункт, выбрались на дорогу и помчались на 
77-й разъезд. Доехали быстро и без приключений. Степанов отправился к товарищу, 
а Радина попросил ждать его через тридцать-сорок минут у небольшого магазина. 
Остановись они где-нибудь в «глухом месте», возможно, и не было бы этого 
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 90
 <<-