взорвался. Неоспоримое доказательство именно этого направления полета – следы 
ведущего медного пояска вражеского снаряда на нарезах пушки «Эмча».
 Какова вероятность попадания снаряда, выпущенного из летящего самолета в круг 
диаметром семь с половиной сантиметров? Правильно – никакой…

 Хорошая радиосвязь – сила!

 Коль уж речь зашла о радиосвязи и радиостанциях «Шерманов», уделю им немного 
внимания. Надо сказать, что качество радиостанций на танках «Шерман» вызывало 
зависть у танкистов, воевавших на наших танках, да и не только у них, но и 
воинов других родов войск. Мы даже позволяли себе делать подарки радиостанциями,
 которые воспринимались как «царские», в первую очередь нашим артиллеристам…
 Впервые всесторонней проверке радиосвязь подразделений бригады подверглась в 
январско-мартовских боях сорок четвертого года на Правобережной Украине и под 
Яссами.
 Как известно, на каждом «Шермане» стояло две радиостанции: УКВ и КВ. Первая 
для связи внутри взводов и рот на расстояние 1,5–2 километра. Второй тип 
радиостанции предназначался для связи со старшим командиром. Хорошая аппаратура.
 Особенно нам нравилось, что, установив связь, можно было намертво 
зафиксировать данную волну – никакая тряска танка не могла сбить ее.
 И еще один агрегат в американском танке до сих пор вызывает мое восхищение. О 
нем, по-моему, мы ранее речи не вели. Это бензиновый малогабаритный движок, 
предназначавшийся для подзарядки аккумуляторных батарей. Замечательная штука! 
Расположен он был в боевом отделении, а его выхлопная труба выведена наружу по 
правому борту. Запустить его для подзарядки аккумуляторов можно было в любой 
момент. На советских «Т-34» в годы Великой Отечественной войны для поддержания 
аккумулятора в рабочем состоянии приходилось гонять пятьсот лошадиных сил 
двигателя, что было довольно дорогим удовольствием, учитывая расход моторесурса 
и горючего…
 Хорошие эксплуатационные качества, особенно коротковолновой радиостанции, 
натолкнули начальника связи первого батальона лейтенанта Александра Моршнева, 
уже после боев за Днепром, на одну, в принципе, неплохую мысль. Он предложил с 
танков безвозвратных потерь снимать КВ-радиостанции и зарядный движок, если, 
конечно, они оказывались целыми, и монтировать их на автомашины подразделений 
обеспечения батальона. В первую очередь на те, что доставляли боеприпасы и 
горючее. В условиях зимнего и весеннего бездорожья на украинской земле, в 
быстроменяющейся боевой обстановке, радиофицированный взвод обеспечения вовремя 
получал команду на подвоз нужных материально-технических средств передовым 
танковым подразделениям…
 Одним словом, после Корсунь-Шевченковской операции и наступления на Южный Буг, 
Днестр и Прут с подбитых «Шерманов» было снято около десяти работоспособных 
танковых радиокомплектов (КВ-приемопередатчик и движок). Богатство несметное!..
 В танковых войсках проводная связь в боевой обстановке не применялась. Другое 
дело, когда части находились на переформировании, тогда радиостанции 
опечатывались, а для внутренних нужд использовался телефон. Всего один раз за 
период моего пребывания на фронте, во время непродолжительного нахождения в 
обороне плацдарма северо-восточнее города Яссы в марте – апреле 1944 года, мы 
пользовались проводной связью. В это время был установлен строгий режим 
«радиомолчания», поскольку немецкие радиоразведчики постоянно следили за 
танковыми радиосетями и по работающим станциям засекали район нашего нахождения,
 передавая координаты своей авиации или артиллеристам. Провод шел от командира 
батальона к командиру бригады, а между обороняющимися подразделениями связь 
осуществлялась зрительно. Для поддержки батальона был выделен артиллерийский 
дивизион 122-мм гаубиц. На командно-наблюдательном пункте батальона (танк 
комбата, под которым была вырыта глубокая щель) находился передовой 
артиллерийский наблюдатель со связистом. Связь с огневыми позициями они 
поддерживали по телефону, имея в резерве радиостанцию на случай выхода из строя 
линии связи.
 Противник методически устраивал огневые налеты на наши позиции, которые 
нередко нарушали проводную связь и у артиллеристов, и у нас, танкистов. 
Арт-наблюдатель переходил на радиосвязь, но работала она неустойчиво, не то по 
техническим, не то по другим причинам. Командир батальона майор Городилов, за 
несколько дней насмотревшись на мытарства поддерживающих «богов войны», 
небезосновательно опасался, что в случае боя с противником радиосвязь может 
подвести. Он приказал Александру Моршневу подарить дивизиону танковую 
радиостанцию с аккумулятором и обучить артиллерийских связистов работе на ней. 
Видели бы вы их радость! Связь стала устойчивой, а в событиях перед началом 
Яссо-Кишиневской операции, когда противник предпринял серьезную попытку 
ликвидировать наш плацдарм за рекой Прут, наш подарок сыграл важную роль в 
управлении огнем.
 Второй подобный презент с мини-движком по просьбе зампотеха капитана 
Александра Дубицкого преподнесли начальнику подвижной танкоремонтной базы 
(ПТРБ) корпуса, обеспечив ему бесперебойную связь с техническими службами 
бригад…
 В наступательных боях на территории Румынии, Венгрии, Чехословакии и Австрии 
связь работала бесперебойно. Даже при отрыве передовых подразделений от главных 
сил на удаление 15–20 километров связь осуществлялась микрофоном или ключом, 
если местность оказывалась пересеченной.
 Насыщенность обеспеченцев батальонов и бригады мобильными КВ-радиостанциями 
поставила остро вопрос о контроле за их использованием. Его осуществляли