Наше внимание привлекли крик и стенания в одном из расположенных поблизости 
строительных вагончиков. Увиденное омрачило радость победы. В вагончике лежали 
расстрелянные (на полу валялись 5,45-мм автоматные гильзы) дети: два мальчика 
лет пяти-восьми и девочка лет двенадцати со следами изнасилования — братья и 
сестра атаковавшего перевал бойца НФ. Еще в нескольких местах были обнаружены 
трупы расстрелянных мирных жителей, не знавших о захвате «вовчиками» перевала и 
отправившихся рано утром в поездку. Вся их вина была в том, что они оказались 
кулябцами.

Менее чем через час, выставив на перевале пост НФ и дав указание на организацию 
его обороны, мы вернулись в Дангару, поужинали в местной чайхане и убыли в 
Курган-Тюбе. Заканчивался еще один удачный день войны, ставший таким благодаря 
взаимопониманию, взаимовыручке и опыту (для меня, Олега, Игоря и Сергея эта 
война была не первой) ну и, конечно, везению — госпоже Удаче. Все наши потери — 
это простреленный магазин, пристегнутый к автомату одного из разведчиков 
штурмовой группы.

О потерях противника мы узнали позже — 4 убитых, около 10 раненых. «Вовчики» не 
выдержали атаки и «чухнули» кто куда, так как среди их потерь числились и 
пропавшие без вести, что нас несколько удивило, — убитых и раненых боевиков на 
перевале мы не обнаружили.




С. Козлов

Какой спецназ нужен России?





Все хуже


Сегодня часть подразделений и соединений спецназа, оставшихся на территории 
Белоруссии, Украины и Узбекистана отошли к вооруженным силам этих государств. 
Россия лишилась пяти сухопутных и одной морской бригады спецназа (последняя, 
кстати, была самой подготовленной бригадой морского спецназа СССР).

Некогда лучшие подразделения и соединения спецназа, выведенные из Восточной 
Европы, в настоящее время поглощены собственным обустройством, так как выведены 
были зачастую в чисто поле. Части, которые попали в военные городки, занимаются 
их переоборудованием. В этих условиях, естественно, уровень боевой подготовки 
падает. Прочие подразделения и соединения спецназа, дислоцированные на 
территории России, также не блещут боевой подготовкой, Дело в том, что 
укомплектованы они на 40-60 процентов, вследствие чего количество нарядов 
увеличивается в два раза. Как результат — невыполнение программы боевой 
подготовки, которая и без того не позволяет подготовить солдата на уровне.




С пустыми руками


Людям, далеким от современных нужд армии в целом и спецназа в частности, 
наверное, приятно читать в газетах и журналах, какое замечательное оружие 
имеется у русских диверсантов. От одних названий «Вал», «Винторез», «Гюрза» дух 
захватывает. Вот это оружие! Но где оно? В наличии в бригадах их по нескольку 
единиц, а то и вовсе по одному образцу для показа. В Афганистане наш батальон 
вооружили бесшумными автоматическими пистолетами Стечкина только после моей 
личной просьбы об этом начальнику штаба ТуркВО генерал-лейтенанту Гусеву. 
Пистолеты эти поступили к нам после капремонта, и половина из них скоро вышла 
из строя. Мало того, что в подразделения не поступает новое вооружение: не 
обновляются ружейные парки, состоящие из старых образцов АКС-74, АКС-74У, СВД, 
РПГ-7, ПМ. В аналогичном состоянии находится и парашютно-десантная техника. Для 
спецназа разработан специальный парашют «Лесник», а войска прыгают с Д-5 и Д-6. 
Я знаю, что на «Леснике» новичок десантироваться не сможет, а программа 
воздушно-десантной подготовки предполагает 6 прыжков в год. Это означает, что 
солдат даже к увольнению в запас не сможет выполнить нормы 
парашютиста-отличника.

Новые средства спутниковой связи, как и новые образцы вооружения, в бригадах 
существуют в единственном числе, а новые приемо-передающие центры, о которых я 
слышал еще в 1989 году, до сих пор остаются слухами. Снаряжение, описанное в 
3-м номере вашего журнала за этот год — такая же мечта каждого спецназовца, как 
мечта Остапа Бендера о Рио-де-Жанейро. По-прежнему за плечами наших солдат и