е не были испорченными. Его 
окружение, не исключая шофера и денщика, составляли гомосексуалисты. Рем 
"освоил" этот порок в армии, где гомосексуализм был в большой моде. Одна 
демократическая газета напечатала интимные по характеру письма Рема одному из 
его "друзей", бывшему офицеру. Возмущенный Гитлер подверг его допросу. 
Посмеиваясь, Рем ответил, что он относится ж "двуполым". В конце концов фюрер 
отступился, учитывая все более грозную силу возглавляемых Ремом штурмовых 
отрядов. К середине 1931 года он создал 34 отряда гауштурма и 10 групп СА, 
объединявших 400 тыс. человек. Сохраняя верность нацистской идеологии, Рем 
оставался все же армейским офицером. О Гиммлере часто говорили, что он 
"незаконнорожденное дитя Версальского договора". Но именно к Рему это 
определение подходило более всего, так как за каждым его делом, за каждым 
творением звучала тема военного реванша, тогда как Гитлер весь был поглощен 
идеей контрреволюции, борьбой против "красных", то есть против демократов и 
республиканцев. 

В то же время Рем отвергал и презирал старые кадры германской армии, считая их 
бездарными за то, что они не смогли организовать победу Германии в последней 
войне. На деле, оставаясь бессознательно приверженным к определенному 
традиционализму, он полагал, что для возрождения военного величия Германии 
необходимо решительно покончить со всеми видами конформизма. 

Геринг и Гиммлер внимательно следили за ним. Как только власть была захвачена, 
а штурмовые отряды выполнили свою роль, установив режим жесточайшего террора, 
два "союзника" начали свою подрывную работу с целью воздействовать на фюрера. В 
это время Гитлер, став канцлером рейха, был особенно заинтересован в поддержке 
мирового общественного мнения. Летом 1933 года ему было нужно, чтобы мир увидел 
в Германии спокойную дисциплинированную страну. А скандальные, плохо 
воспитанные штурмовики этому отнюдь не способствовали. Как когда-то 
руководитель политической организации Штрассер, они восприняли всерьез 
социалистический аспект партийной пропаганды, шумели по поводу национализации, 
аграрной реформы и т.д. Они забыли, что в декабре 1932 года Грегор Штрассер 
именно по этой причине был вынужден подать в отставку, и обвинили Гитлера в 
"предательстве дела революции". Для Рема завоевание власти было лишь первым 
шагом. Лозунгом СА в те дни стал клич "Не снимайте поясов!", призывавший к 
повышению бдительности, СА оказалась не единственной организацией, напоминавшей 
о социалистических принципах НСДАП. 9 мая 1933 года президент Верхней Силезии 
Брюкнер, выступая в Бойтхене, яростно обрушился на крупных промышленников, 
"жизнь которых есть непрерывная провокация". Он был смещен со своего поста, 
исключен из партии, а в следующем году арестован. В Берлине представитель 
нацистской Рабочей федерации Келер подчеркнул: "Капитализм присвоил себе 
исключительное право давать трудящимся работу на условиях, которые сам и 
устанавливает. Такое преобладание аморально, его нужно сломать". В июле того же 
года глава нацистской группы в прусском ландтаге Кубе ополчился на помещиков. 
"Национал-социалистское правительство, - заявил он, - должно заставить крупных 
помещиков разделить свои земли и передать большую их часть в распоряжение 
крестьян". 

Эти наивные люди забывали, что согласно принципу фюрерства директивы должны 
идти сверху. На деле же идущие от верхов приказы мало чем напоминали эти 
пламенные речи. Когда Гитлер приступил к реорганизации германской 
промышленности "в соответствии с новыми идеями", то ее "фюрером" он назначил 
господина Круппа фон Болена{4}. 

Эта болтовня не беспокоила Гитлера. Здесь навести порядок было легко. А вот Рем 
заботил его гораздо больше. И пусть фюрер формально считался верховным главой 
штурмовых отрядов, их главнокомандующий Рем превратил их в свою личную армию. 
Она была действительно опасна, а ее мощь превосходила силу рейхсвера. Нужно 
было, следовательно, задушить в зародыше бунт, который неминуемо поглотил бы 
Гитлера и его верных соратников. 1 июля Гитлер собрал в Бад-Рехенхалле 
(Бавария) руководителей штурмовых отрядов, где заявил, что второй революции не 
будет. Это сообщение было одновременно и недвусмысленным предупреждением. "Я 
готов, - сказал он, - решительно и сурово подавить любую попытку, направленную 
на разрушение существующего порядка. Я со всей энергией воспротивлюсь второй 
революционной волне, так как она повлечет за собой настоящий хаос. А тех, кто 
поднимется против законной государственной власти, мы возьмем за шиворот, какое 
бы положение они ни занимали". 

6 июля, выступая на собрании имперских наместников (рейхсштатгальтеров), Гитлер 
повторил свое предупреждение. "Революция не может быть перманентным состоянием. 
Поток революции необходимо направлять в спокойное русло эволюции, - сказал он. 
- ...Особенно важно поддерживать порядок в экономическом аппарате... потому что 
экономика есть живой организм, который нельзя преобразовать одним махом. Она 
строится на первичных законах, глубоко укоренившихся в человеческой природе". 
Те, кто хотел бы направить машину в другую сторону, являются "носителями бацилл,
 порождающих вредоносные идеи", и должны быть обезврежены, так как они 
"представляют опасность для государства и нации". Таким образом, штатгальтерам 
предлагалось следить, за тем, чтобы ни один орган партии не принимал никаких 
мер экономического характера, поскольку эта сфера находил