свое опасное плавание. Остальные "Негеры" флотилии, а также те, 
которые вернулись с первого задания в исправном состоянии, стартовали в ночь с 
7 
на 8 июля. Посылать сразу все 40 "Негеров" было нецелесообразно. Капитан Бёме 
опасался, что они будут мешать друг другу. Кроме того, отправка могла в этом 
случае затянуться настолько, что последняя треть "Негеров" едва успела бы в 
ночное время дойти до вражеских судов.
	Обе эти летние ночи явились временем начала, разгара да, собственно, и 
окончания операций "Негеров" на фронте вторжения. Впрочем, окончание можно было 

считать относительным, поскольку союзный флот и в последующие недели продолжал 
испытывать на себе угрозу применения этого штурмового средства. Полностью 
подтвердилось предположение, что сила "Негера" во внезапности его нападения. 
Действие фактора внезапности и относительная растерянность противника 
продолжались одну ночь. Уже на следующую ночь кризис был преодолен, и союзники 
противопоставили атакам "Негеров" хорошо организованную оборону. Тем не менее 
успехи немецких водителей торпед заслуживают упоминания, хотя всему флоту 
вторжения ими в общем было нанесено не больше вреда, чем уколом булавки - слону.
 
Однако эти успехи были достигнуты одиночными бойцами, обладавшими поистине 
львиным сердцем, ибо только люди с львиным сердцем не побоялись бы напасть при 
подобных обстоятельствах на сильнейший флот из когда-либо существовавших в 
истории человечества.
	* * *
	Теперь проследим за событиями по дневнику гардемарина Карла-Гейнца 
Потхаста, того самого, который еще в апреле проник на своем "Негере" в порт 
Анцио. Когда командир флотилии старший лейтенант Ганно Криг был тяжело ранен,. 
Потхаст как один из опытных водителей "Негеров" возглавил своих более молодых 
товарищей. День и ночь он вместе со штурманами рассчитывал наилучшие курсы 
движения "Негеров", чтобы водитель во время боевого рейса мог целиком и 
полностью довериться расчетным данным.
	В своем отчете Потхаст пишет:
	"Английские военные корабли непрерывно обстреливали позиции наших 
пехотинцев, ведших тяжелые бои впереди, на фронте плацдарма вторжения. Наши 
действия, безусловно, имели большой смысл: заставить замолчать эти батареи. 
Ночью на море вырисовывались громадные силуэты кораблей, обрушивавших на берег 
шквалы огня. Это были линкоры, крейсеры и эсминцы, сосредоточенные в огромном 
количестве. Уж тут-то нам должно было чтонибудь перепасть! Шансы на успех 
казались мне здесь гораздо более реальными, чем в районе Анцио, где мы не 
обнаружили противника".
	Наконец, такая возможность представилась, и в ночь на 6 июля 1944 года 
немецкие человекоуправляемые торпеды нанесли первый удар по союзному флоту 
вторжения в бухте Сены.
	"Капитан Бёме провожал каждого из нас лично. Спуск "Негеров" на воду по 
дощатым настилам прошел хорошо. Заняв свое место в кабине, я через 40 минут был 

уже в открытом море. Своих товарищей я потерял из виду, так как держал курс 
вдоль берега. Мне полюбился такой способ действий с тех пор, как он дал 
положительные результаты в районе Анцио: ведь вдоль берега оборона противника 
была наименее плотной. Затем я собирался развернуть торпеду под прямым углом и 
- 
вперед, в гущу вражеских судов!"
	Но на этот раз Потхасту не повезло. Примерно после двух часов плавания он 
заметил, что хвост "Негера" отяжелел и корма погружается в воду все глубже и 
глубже. Поскольку торпеда-носитель работала исправно, неполадки могли 
объясняться лишь проникновением воды в боевую торпеду. Электромотор еще 
действовал, когда через короткое время весь "Негер" принял вертикальное 
положение, так что Потхаст уже не сидел в кабине, а лежал в ней на спине.
	"Когда даже купол целиком погрузился в воду и я уже больше ничего не 
видел, пришлось похоронить надежду на успешное выполнение задания. Боевую 
торпеду следовало сбросить. Я рискнул "выстрелить" ее, несмотря на вертикальное 

положение "Негера". Это мне удалось, однако перо стабилизатора сильно ударило 
по 
торпеде-носителю. Теперь вода проникла и в кабину, но зато по крайней мере 
купол 
показался над поверхностью.
	Я почувствовал себя внутренне опустошенным. Затем занялся бессмысленным 
самобичеванием. Наконец, сосредоточился на неизбежном: следовало отомкнуть 
штыковой затвор купола. Я проделал это почти механически и теперь должен был 
своевременно выбраться из "Негера". Через Несколько секунд кабина была уже 
полна 
воды. Еще раз, ощутив под ногами край входного люка, отталкиваюсь от торпеды. 
Сделав несколько взмахов, прибегаю к помощи кислородного баллона водолазно-
спасательного прибора. Затем, обессиленный, неподвижно лежу на гладкой как 
зеркало поверхности воды...
	Примерно через час я почувствовал под ногами дно. Это было несколько 
восточнее устья реки Орн. По пояс в воде побрел к берегу. Где тут мины? За 
небольшим буруном приблизительно в 150 м увидел береговые заграждения. Пройдя 
пешком 4 км, добрался до первого опорного пункта немецкой пехоты. Прошло еще 
немного времени, и я, морально подавленный и обессиленный, уже стоял перед 
врачом нашей флотилии и не участвовавшими в операции товарищами...