ствуют об этом. «Все религии одинаковы, неважно, как они себя называют.
 У них нет будущего, тем более в Германии... Будь то Ветхий Завет или Новый, 
нет никакой разницы: все то же самое, старое еврейское надувательство... Нельзя 
быть одновременно немцем и христианином. Надо выбрать одно. Нам нужны свободные 
люди, которые чувствуют и знают, что Бог находится в них самих... Наши 
крестьяне не забыли их истинную религию... Она еще живет... Крестьянину нужно 
сказать о том, что разрушила церковь: все тайное знание природы — божественное, 
бесформенное, демоническое... Мы скинем внешний покров христианства и обнаружим 
религию, свойственную нашей расе... с помощью крестьян мы сможем уничтожить 
христианство, потому что в них, в детях земли, есть подлинная религия, 
коренящаяся в природе и крови».
 С благословения Гитлера Розенберг составил параграфы устава будущей Церкви 
Национального Рейха. В них говорилось о беспощадной борьбе с чужеземной 
христианской верой, требовалось запрещение библии и замена ее другой книгой — 
«Моя борьба».
 В последнем параграфе устава «Новой Церкви» было сказано: «В день ее основания 
христианский крест должен быть снят со всех церквей, храмов и часовен и заменен 
единственным непобедимым символом — свастикой».
 Если бы Германия одержала победу во Второй мировой войне, то подобное могло бы 
осуществиться. Хотя Розенберг и утратил свое влияние, но христианство имело 
значительно более могущественного противника в лице Мартина Бормана, откровенно 
заявлявшего: «Национал-социализм и христианство непримиримы».
 В тот же самый период, когда бывший студент Московского университета Альфред 
Розенберг развивал свои религиозные идеи, находившие понимание и поддержку у 
Гитлера, другой оккультист прокладывал себе дорогу к нацизму. Это был молодой 
невротик, мюнхенский студент Рудольф Гесс. Большинство историков рисуют его 
человеком замкнутым, слабым и нерешительным. Геополитик Гаусхофер, к которому 
Рудольф питал особое расположение, описывает Гесса следующим образом: «Он 
находился во власти эмоций и страстно увлекался странными, фантастическими 
идеями... верил в то, что звезды влияют на его личную и политическую жизнь... Я 
навсегда запомнил выражение его ясных глаз, в них было что-то сомнамбулическое».

 Важно отметить, что так же, как и Розенберг, Гесс принадлежал к Обществу Туле. 
Хотя этот странный оккультист всегда считал своим гуру Гаусхофера, в 1921 г. он 
открывает для себя другого великого учителя — Адольфа Гитлера. Побывав на 
митинге Германской рабочей партии, нервный мюнхенский студент испытывает экстаз 
религиозного обращения, после чего твердо решает посвятить всю жизнь 
беззаветному служению фюреру. Жена Гесса впоследствии скажет, что его 
необычайная привязанность к Гитлеру носила магический характер. Подобно 
Розенбергу, Гесс жаждал создания новой религии, но его основная идея не имела 
примесей мистицизма и была значительно проще: он заменил Бога Гитлером. Гесс 
часто повторял: «Гитлер — воплощение чистого разума». В своем безграничном 
поклонении перед фюрером он дошел до того, что утверждал его безошибочность: «С 
гордостью мы видим, что есть один человек, который находится за пределами 
критики. Это — фюрер. Все мы чувствуем и осознаем: он всегда прав и всегда 
будет прав. Наш национал-социализм зиждется на полной лояльности и молчаливом 
исполнении его приказов. Мы верим, что фюрер повинуется высшему зову, 
требующему изменения курса германской истории. Нет и не может быть никакой 
критики этой веры».
 Если Гитлер был одержим жаждой полной власти, Гесс искреннейшим образом 
стремился лишь к одному: служить и повиноваться. Он полностью посвятил себя 
служению «майн фюрер». Даже на скамье подсудимых в Нюрнберге, когда Третий Рейх 
лежал в руинах, Гесс оставался верным тому, кого считал посланцем высших сил: 
«Мне было даровано судьбой много лет жить и работать под началом величайшего 
сына моего народа... Я ни о чем не сожалею. Если бы мне предстояло прожить 
жизнь еще раз, я бы прожил ее в точности так же».
 Беспредельная преданность Рудольфа Гесса снискала ему расположение Адольфа 
Гитлера, сделавшего его своим личным адъютантом, а затем и заместителем вождя 
нацистской партии. Следует заметить, что Гитлер терпимо относился к 
определенным интересам Гесса, осуждаемым им у других. Так, нацист № 2 был 
совершенно иррационально увлечен оккультными науками: астрологией, ясновидением,
 гомеопатией и т.п. В течение шести лет он разыскивал магическое питье, 
способное принести ему и его жене наследника. Когда они, наконец, преуспели в 
этом деле, Гесс положил под колыбель ребенка частицы земли, присланные из 
разных уголков Германии, т.е. совершил магический ритуал, известный с 
древнейших времен...
 Личность Гесса казалось полной противоположностью другому лидеру, тоже 
пробившемуся на передовые нацизма в двадцатые годы. Это — Герман Геринг. Так 
оно и было, но кое в чем наблюдалось странное сходство. Внешне же, конечно, они 
ничуть не походили: меланхоличный, замкнутый, склонный к депрессии любитель 
тайных знаний, с одной стороны, и летчик, повеса и гуляка, герой прославленной 
эскадрильи Ритхофен. В отличие от многих бывших военных, примкнувших к движению,
 Геринг сумел прекрасно приспособиться к мирной жизни. Он работал 
летчиком-испытателем в Дании и Швеции. Там, в Скандинавии, ему повстречалась 
прекрасная баронесса — Карин фон фох-Катцоу. Влюбившись в нее, он забирает ее с 
собой в Германию и женится на ней в 1922 г. Будучи страстным немецким 
националистом Геринг с отвращением относился к пошлости Веймарской республики, 
занялся политикой и, частично под влиянием жены, стал нацистом. «Я вступил в 
партию, потому что был революционером, а не из-за какого-то идеологического 
вздора», — заявил он позже, и большин