н возможность написать ей письмо на пишущей машинке и в то же 
время уехал в чем был, не взяв с собой самого необходимого. К тому же полковник 
передал ей, что официальных данных об отъезде Кима из Ливана, как это обычно 
делается, нет. Случай многим знакомым Элеоноры показался загадочным.
 3 марта, более чем через месяц после исчезновения Филби, в «Обсервер» 
появилась заметка, что в министерство иностранных дел в Лондоне поступила 
просьба подключиться к поискам Кима. К этому времени поползли уже различные 
слухи: Филби находится в Каире; Филби сражается на стороне саудовских войск 
против повстанцев в Йемене; Филби похищен британской секретной службой; Филби 
взят в качестве заложника ЦРУ 28  ; Филби совершил самоубийство.
 Прошелестел и такой будто бы невероятный слушок – мол, Филби бежал в Советский 
Союз и в ближайшее-де время ожидается грандиозный скандал. Ведь Филби не просто 
один из иностранных корреспондентов, он длительное время занимал руководящие 
посты в британской секретной службе, был первым секретарем британского 
посольства в Вашингтоне. В 1955 году один из депутатов палаты общин – некий 
полковник Липтон – даже назвал его «третьим человеком» в деле Берджесса-Маклина,
 якобы своевременно их предупредившим, что и позволило дипломатам избежать 
ареста и скрыться за «железным занавесом».
 В начале марта на Элеонору Филби обрушилась целая свора репортеров английских 
бульварных газет – любопытных, бессердечных, не знавших жалости.
 – Ким находится в поездке по Ближнему Востоку, собирая материал для репортажа,
 – отвечала она на град вопросов.
 – А почему об этом ничего неизвестно в его газете?
 – Оставьте меня, пожалуйста, в покое.
 Она действовала в соответствии с инструкциями Кима, написанными в основном от 
руки и посланными из различных городов Ближнего Востока, в которых он обещал 
скоро к ней возвратиться. Хотя она и не могла убедительно объяснить поведение 
своего мужа, однако резко возражала против предположений, будто бы эти письма 
шли с другой стороны «железного занавеса».
 – Я в это не верю, – твердо заявляла она. – Это не может быть. Ким находится в 
поездке.
 В апреле она получила еще одно письмо от Кима, в котором содержалась 
обстоятельная «инструкция»:
 1. Она должна заказать на определенное число авиабилеты в Лондон (для себя и 
обоих детей) в английской авиакомпании, и причем так, чтобы об этом узнало как 
можно больше людей.
 2. Ей следует, не привлекая ничьего внимания, сходить в чешскую авиакомпанию в 
Бейруте, где для нее забронированы авиабилеты.
 3. Чешский самолет в Прагу будет вылетать из Бейрута примерно в то же время, 
что и самолет в Лондон. Ей надо будет смешаться с пассажирами чешского самолета 
и пройти на посадку. Как только она вместе с детьми окажется в самолете, ей 
будет сообщено окончательное место назначения.
 4. Ей будет указано также, каким образом она встретится с Кимом. Для этого 
необходимо поставить на окно в кухне определенный цветок, когда в доме не будет 
посторонних, после чего к ней зайдет «надежный связник», который и расскажет ей 
обо всем.
 Было вполне очевидно, что Кимом владела единственная мысль – быть снова вместе 
с Элеонорой. Она тоже этого желала, однако странное письмо наводило на мысль, 
что он, возможно, действительно находится за «железным занавесом». Поэтому она 
эти инструкции не выполнила. Разрываясь между чувством любви к своему мужу и 
подозрением, что он, вероятно, перебежал на другую сторону, она провела 
мучительную неделю.
 В отчаянии Элеонора в конце концов решила разузнать, что же все-таки произошло 
с Кимом. Она поставила обусловленный цветочный горшок на кухонное окно, налила 
себе виски с содовой и уселась, закурив сигарету, надеясь на обусловленное 
появление связника.
 Не прошло и часа, как у входной двери раздался звонок. Открыв дверь, она 
увидела коренастого молодого парня с редкими белокурыми волосами. Прислонившись 
к косяку двери, он произнес с заметным славянским акцентом:
 – Вы хотели со мной поговорить, миссис Филби?
 Визитер оказался сотрудником советского посольства.
 Элеонора поняла, что ее муж находится все-таки в Советском Союзе. Как это 
могло произойти? Что могло побудить Кима Филби – сына известного отца, 
привилегированного студента Вестминстера и Кембриджа, лично награжденного 
королем Георгом VI военным орденом – переметнуться в стан врагов своей страны? 
Ответы на этот вопрос, прозвучавшие из различных компетентных источников, в том 
числе и из западных секретных служб, были парадоксальными.
 Ким Филби являлся типичным представителем поколения, выросшего в условиях 
жестокого и запутанного революцией и войной мира. Он был глубоко порядочным, но 
сентиментальным человеком, мечтавшим стать героем.
 Родился он в 1912 году в Амбале в Индии в семье тогдашнего правительственного 
чиновника Гарри Джона Бриджера Филби, ставшего впоследствии лучшим знатоком 
арабского мира, как отмечал Т.Е. Лоуренс. Когда мальчик не достиг еще десяти 
лет, отец побывал последовательно министром внутренних дел Месопотамии 
(нынешнего Ирака), советником Черчилля и британским генеральным полномочным 
представителем в Трансиордании (нынешней Иордании), советником короля Ибн-Сауда 
и не только познакомился, но и изучил громадную, малоисследованную Аравию. Он 
постоянно носил развевающуюся арабскую одежду и был известен среди мусульман 
как Акула Абдулла.
 Однако Джон Филби был не только неутомимым исследователем, но и непомерным 
эгоистом. Он, усердствуя в воспитании, по сути, постоянно