его газетой под 
мышкой. Если за нами и велось наблюдение, лишь самый тонкий наблюдатель мог 
заметить скоротечный контакт.

Следующая предусмотренная встреча должна была состояться только на другое утро, 
но до вечера дел у меня было много. Болл велел нам обследовать дом, чему мы 
научились в БЕЗУПРЕЧНОМ СОСЕДЕ. Сценарий был тем же. Дом номер 41 по виа 
Антонио Груиначи на восточной окраине города предположительно был приобретен 
IRA, и я должен был помочь техническому отделу спланировать установку 
подслушивающих устройств. В тот день, беззаботно прогуливаясь, я впервые 
оглядел его. Трехэтажный особняк, видимо, построенный после войны, 
оштукатуренный, окрашенный в кремовый цвет; в палисадник вела железная калитка. 
На подъездной аллее стояла новая, дорогая "ланча". Я напряг зрение, чтобы 
прочесть надпись на табличке, висящей на столбе калитки. "Studio di 
Architectura, M di Rossi, Pietrangelo Di Vito, M Caracci". Я постарался 
запомнить как можно больше деталей, однако никакое словесное описание не может 
заменить хорошей фотографии. Скрытыми фотокамерами нас не снабдили, они были бы 
слишком уличающими, если б нас арестовали, а наш арест почти наверняка входил в 
программу учения. Снимок я сделал открыто, своим "Пентаксом" собираясь 
утверждать, если меня арестуют, что мне он нужен для работы. Этого должно быть 
достаточно, чтобы сделать хорошее донесение, похуже, чем в БЕЗУПРЕЧНОМ СОСЕДЕ, 
но, учитывая ограниченное время, вполне удовлетворительное. Оставшееся до 
вечера время я работал, как настоящий ученый, приехавший в командировку. Мария 
Виалли, привлекательная младшая сотрудница в плановом отделе ратуши, дала мне 
карты города до и после войны, фотокопии городской документации.

– Вам повезло, – сказала она на хорошем английском – Священник, проживший здесь 
всю жизнь, демонстрирует свою коллекцию видов города с сорок пятого года по 
настоящее время. Вам стоит поговорить с ним.

Она дала мне визитную карточку на тот случай, если мне понадобится снова 
увидеться с ней. В галерее, расположенной этажом ниже ратуши, монсеньер 
Берлинджери играл роль экскурсовода, смиренно показывая зрителям свои картины. 
Он был рад продемонстрировать мне свое собрание, и два часа спустя, когда 
осмотр закончился, я вложил ему в руку свою визитную карточку, чтобы он, если 
потребуется, мог назвать мою фамилию.

Наутро Эрик ждал меня в третьем кафе неподалеку от городской площади. На сей 
раз кое-что было заложено в обеих газетах. В моей лежали отчет об осмотре дома 
и кассета с непроявленной пленкой, в газете Эрика должно было находиться 
сообщение для меня.

Возвратясь в "Арену", я обнаружил в плотном конверте чистый лист бумаги. К 
моему удивлению, там еще оказалась пачка пятидесятифунтовых банкнот на сумму в 
тысячу фунтов. Снедаемый любопытством, я смочил комок ваты обработанным 
лосьоном, провел им по чистому листу и стал ждать. Ничего. Перевернул лист и 
проделал то же самое. На сей раз постепенно стали проступать печатные буквы, 
сперва они были бледно-розовыми, потом стали темно-красными. Это было письмо от 
римской резидентуры.

НАЧАЛО

1. ПОЗДРАВЛЯЕМ С ПЕРВОЙ УДАЧНОЙ ВСТРЕЧЕЙ С APOCALYPSE. ДОНЕСЕНИЕ БЫЛО 
ПРЕВОСХОДНЫМ, НО, КАК ВЫ САМИ ОТМЕЧАЕТЕ, НАМ НУЖНЫ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ДАННЫЕ: К 
СОЖАЛЕНИЮ, APOCALYPSE ВЧЕРА В 19.00 ПОЗВОНИЛ ПО ТЕЛЕФОНУ ДЛЯ СРОЧНЫХ КОНТАКТОВ. 
ЕГО МАФИОЗО ТРЕБУЕТ ВСТРЕЧИ В МИЛАНЕ В 21.00 СЕГОДНЯ. ВАМ НЕОБХОДИМО ОПРОСИТЬ 
APOCALYPSE СРАЗУ ЖЕ ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ. МЫ ОПАСАЕМСЯ, ЧТО ОН МОЖЕТ ПОПАСТЬ В БЕДУ. 
ШЛЕМ 1000 ФУНТОВ, ЧТОБЫ ЗАПЛАТИТЬ ЕМУ, ЕСЛИ ОН ПОПРОСИТ.

2. ВАМ НУЖНО ВЕЧЕРОМ ВЫЕХАТЬ В МИЛАН. ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГЛАВЫ РИМСКОЙ РЕЗИДЕНТУРЫ 
ВСТРЕТИТСЯ С ВАМИ В ВЕСТИБЮЛЕ ОТЕЛЯ "ТРЕВИЗО" В 21.30. APOCALYPSE ЕДЕТ В МИЛАН 
ПОСЛЕ ВАШЕЙ ВСТРЕЧИ. ПРЕДЛАГАЕМ ВАМ ЕХАТЬ С НИМ.

GRSOOO

КОНЕЦ

Последняя фраза не понравилась мне. Нас учили не позволять агентам играть при 
встрече ведущую роль, а если я сяду в его машину, APOCALYPSE станет хозяином 
положения. Будь эта операция настоящей, я бы взял напрокат машину и поехал в 
Милан самостоятельно. Но это было учение, и, возможно, существовала 
дополнительная программа. Может, Болл и Лонг с помощью легкой уловки испытывают 
мою инициативность? Или хотят посадить меня в одну машину с APOCALYPSE, чтобы 
легче было произвести арест? Уклонение от необходимого ареста вызовет у 
руководства недовольство, потому что наиболее важная часть учения – стадия 
допроса. Вопреки собственной интуиции я нехотя решил ехать с APOCALYPSE.

Детектора дыма в комнате не было, но я все равно взял лист бумаги с 
инструкциями, аккуратно сложил гармошкой и поставил в пустую раковину в туалете.
 При горении сверху бумага испускает меньше дыма, чем подожженная снизу. Пламя 
зажигалки коснулось бумаги, пропитанной жидкостью, основу которого составляет 
спирт, и она быстро сгорела. Я смыл пепел, стараясь, чтобы в раковине не 
осталось ни малейших его следов.

С APOCALYPSE я встретился уже под вечер в маленьком кафе за городской церковью. 
Он приехал рано и сидел в одиночестве за угловым столиком. В школе только что 
окончились занятия, за другими столиками теснились хихикающие подростки, и 
APOCALYPSE, судя по виду, чувствовал себя слегка не в своей тарелке.

– Может, пойдем