мку с партнерами 
возвращаемся в штаб. Инцидент исчерпан. Дин Мамад – здоровенный, слегка сутулый 
малый, прибывший в батальон из «коммандосов», ручищи – грабли до колен, гудит 
мне на ухо: предлагает поехать в Кабул к девочкам. У него там где-то неплохой 
«курятник». Однако сил у него хватает только добраться до своей койки. Так и 
отрубается, бедолага, с открытыми глазами. Закрываю ему глаза:

– Спи спокойно, друг Дин Мамад…




Глава 9. В отпуск за квартирой


В конце лета 1983 года меня пригласил на беседу командир «Омеги». Валентин 
Иванович сообщил, что Руководство решило досрочно выделить мне трехкомнатную 
квартиру в Подмосковье.

– Только квартира на последнем этаже нового девятиэтажного дома. Не будешь 
возражать?

– Господи! Какие могут быть возражения?!

– Тогда распишись, – протянул мне какой-то листок бумаги.

Кроме меня квартиры получили еще несколько ребят из «Омеги». Нам тут же 
оформили отпуска, чтобы могли перевезти семьи. В августе я приехал в Кировку, 
где проживала жена с детьми. Сдал служебную квартиру. Продали цветной телевизор 
«Темп», первую в нашей семье дорогую вещь, купленную в рассрочку. Вещей 
набралось два рюкзака и четыре чемодана, да и то большей частью детской одежды. 
Тепло попрощались с родными и близкими. Тетя Марийка, моя няня-гречанка, бежала 
за машиной и голосила на всю улицу. Кстати, я разыскал ее, работая в Кировском 
РО КГБ, и помог съездить на два месяца на историческую родину в город Салоники. 
Это был первый официально разрешенный выезд за рубеж из моего закрытого района. 
Через год мне довелось под Салониками «командовать» греческим партизанским 
отрядом «Агви», но об этом расскажу немного позже.

Приехали в город Железнодорожный. Наш восьмиподъездный дом возвышался как 
авианосец на рейде. Строили его солдаты. Ну и, естественно, было много 
недоделок. Получили в нем квартиры одновременно 75 наших ребят. К нам 
потянулись бригады «халтурщиков» отциклевать паркет, переклеить обои, вставить 
стекла, прикрутить краны, потому что вся округа знала: «афганцы» при деньгах, 
то бишь чеках «внешпосылторга».

Пролетел месяц, полтора. Наконец и наша квартира засияла. Купил две кровати, 
кухонный стол. На том деньги кончились.

Послезавтра должны спецрейсом возвратиться в Афган. Однако кто-то из ребят 
случайно прокололся. Узнав, что вместо месяца отпуска мы загуляли в Союзе почти 
два, начальство рассвирепело:

– Чтобы сегодня же духу вашего в Москве не было! Завтра позвоню в Кабул. Если 
вас там не будет, пеняйте на себя!

Делать нечего. Купили билеты до Ташкента. Родная часть выделила автобус. 
Поехали всей компанией в Домодедово. Настала пора расставания. Жены дружно 
заголосили, ввергнув всех пассажиров в недоумение.

В Ташкенте встретили наши ребята, проходившие обучение на специальных курсах, 
помогли разместиться в гостинице. Договорились с военным бортом, наутро 
улетающим в Кабул. Началась беготня по гастрономам, затаривание «шурави 
бакшишом», то есть водкой для братвы.

Вечером, весь потный, с двумя полными сумками, я втиснулся в переполненный 
молодыми людьми лифт. Бутылки звякнули, на что мгновенно среагировало окружение.
 Несколько симпатичных девчат азиатской внешности звонко рассмеялись:

– Может, пригласите в гости?

Я растерянно огляделся. Народ еще больше развеселился. Один парень 
представился:

– Администратор ансамбля «Гульдер». Приехали на международный Ташкентский 
фестиваль искусств.

Решение созрело мгновенно. Я выдернул его из лифта:

– Земляк, братишка! Утром улетаю в Афган. Окажите честь, загляните в номер 
такой-то, спойте нам на прощание!

Парень проникся уважением. Договорилсь на восемь часов вечера. Девчата придут в 
национальных костюмах.

Вечером в нашей комнате собралась братва. Улетающие и провожающие. Сизый дым 
коромыслом. На столе бардак, окурки в закуске. Без пяти восемь я встаю и прошу 
слово:

– Братцы, а не пригласить ли нам цыган?

Дружный хохот:

– Давай, Бек, приглашай!

Поднимаю трубку телефона:

– Товарищ майор, пришлите цыган в такой-то номер. Что? Цыгане заняты? А кто 
есть?

Прикрыв ладонью трубку, оборачиваюсь к ребятам и совершенно серьезно говорю:

– Цыгане кончились, остались только казахи.

Народ смеется:

– Давай казахов!

Ровно в восемь раздается стук в дверь. Я иду открывать. В ком