нами. Они возвращаются домой, мы их 
заменяем. Нашу группу встречал Серега-"Кровавый". Вроде недавно расстались, но 
в его повадках уже чувствовалось что-то особенное, отличавшее от нас. Даже по 
тому, как он носит оружие, было видно, что это матерый вояка. Возгласы, объятия,
 похлопывания по плечам.

Минут через пятнадцать вернулись «Мигари», чертом прошли над нами, крутнули 
«бочку». Понятно: отбомбились удачно. В отличие от них «спарка» не хулиганила и 
села нежно.

«Каскадеры» погрузились на борт Ил-76. «Омеге» подали автобусы с задернутыми 
шторами. Однако Серега посадил нашу группу в хлебовозку. На вопрошающие взоры 
лишь усмехнулся:

– Береженого бог бережет.




Начало работы


Наша группа «захвата» разместилась на вилле и в подсобном помещении 
представительства КГБ в Кабуле, а остальные восемь групп были разбросаны по 
провинциям.

Пару месяцев нас почти не загружали работой. Мы занимались разной мелочевкой, 
например, наводили порядок в приданной группе обеспечения, доставшейся нам в 
наследство от «Каскада». Представьте такую картину: у ворот виллы часовой в 
затрепаном хэ-бэ, без головного убора и ремня, в рваных спортивных тапочках на 
босу ногу, но зато при автомате на плече, жуя жвачку, лениво валяет за шкирку в 
густой пыли местного мальчонку, приговаривая «буру, бача», что означает «пошел 
вон, мальчишка». Остальные пацанята весело скачут вокруг, выкрикивая русские 
ругательства. Интернационализм в действии!

Используя «жидкую валюту» и личные связи среди офицеров 40-й армии, нам удалось 
за короткий срок помыть, одеть и накормить наше расхристанное воинство. Они 
стали похожи на солдат, а не на бандитов с большой дороги.

Вечерами бегали в Советское посольство смотреть фильмы и кадрить тамошних 
дамочек. Они нами восхищались, жалели, кормили домашними пирогами и согревали 
как могли. Ревнивые посольские мужики не раз использовали «дипломатические 
приемы» воздействия на наше начальство, пытаясь закрыть нам калитку, но 
открытого обострения отношений избегали.

Постепенно начали втягиваться в работу. У меня было несколько обязанностей: 
советника начштаба и особого отдела оперативного батальона 5-го Управления ХАДа,
 завскладом вооружений отряда «Омега», специалиста по обезвреживанию 
взрывоопасных предметов.

Работа советника заключалась в том, чтобы научить афганских офицеров 
организации штабной работы и агентурно-разведывательной деятельности. Забавное 
в этом было то, что я не знал их языка, а они – русского. Общались мы через 
переводчиков – солдат срочной службы, призванных из Таджикистана. Но сперва 
этим солдатам пришлось прочитать краткий курс оперативной подготовки: кто такой 
агент, резидент, связник, тайник и т. д. – в нарушение всех существующих 
инструкций и правил конспирации.

Как у завскладом вооружений, у меня тоже было немало головоломок. Откуда-то 
образовался излишек автоматных и пулеметных рожков, штык-ножей и ночных 
прицелов. А с автоматическими 30-мм гранатометами АГС-17 был и вовсе анекдот: 
их было четыре штуки, к ним – пять оптических прицелов, но все девять единиц по 
номерам не соответствовали числившимся в описи. Лихие были все-таки наши 
предшественники ребята-"каскадеры", если умудрились все так запутать!

Ну, а работа специалиста по обезвреживанию взрывоопасных предметов и вовсе 
требует отдельного разговора. Мне довелось дважды