удалось ликвидировать крен лодки и приостановить ее погружение. Но для этого 
пришлось израсходовать большое количество воздуха высокого давления и не 
исключена была возможность того, что мы были бы не и состоянии дальше 
производить продувание цистерн. Плавучесть лодки понижалась, так как воздух из 
главных цистерн и воздушной магистрали быстро исчезал, и лодка становилась 
тяжелее. Вода все еще поступала через рубку. Она поступала в лодку и через 
сальники перископа. Аварийная партия отчаянно пыталась заделать пробоины 
ветошью и всем, что попадало под руку, в то время как другие готовили 
деревянные пробки из аварийных распорок. 

Радиоприемники оказались частично поврежденными, ремонт задерживался из-за 
сборки запасных частей. Поскольку командир лодки был тяжело ранен, командование 
перешло ко мне как старшему по званию. Таким образом, судьба лодки находилась в 
моих руках. 

Мне предстояло решить, оставаться ли лодке и дальше под водой или всплывать. 
Учитывая приток воды в лодку я понял, что дальнейшее пребывание под водой могло 
нас погубить. В то же время мне казалось, что из-за недостатка воздуха высокого 
давления нельзя обеспечить нормальное всплытие лодки. Даже если мы и смогли бы 
всплыть на поверхность на короткое время, нас снова мог атаковать противник, а 
это означало сдать ему лодку собственными руками. Я ломал себе голову в поисках 
решения, затем почти интуитивно сказал: Командир, мы выбросимся на берег и 
произведем необходимый ремонт. Командир кивнул головой, соглашаясь. Это, 
несомненно, было самым правильным решением. Если бы, выбрасываясь на берег, 
лодка оказалась притопленной, то есть имела значительную осадку, мы смогли бы 
без особых трудностей сняться затем даже при очень большом отливе. Находясь на 
грунте, мы могли бы сосредоточить все силы и средства на выяснении повреждений 
и ремонте их и выполнить эту работу скрытно от противника, будучи несколько 
прикрыты тенью от тропических деревьев, растущих на берегу. Если же осадка 
будет недостаточной, лодка при отливе окажется вся на виду, мы должны будем 
постоянно беспокоиться о ее устойчивости и, более того, сможем выполнить только 
часть работы. Надо было рискнуть, хотя лодка могла навсегда остаться на 
побережье у Лаэ. 

С момента атаки противника действия команды стали автоматическими, 
инстинктивными. Люди не потеряли самообладание, что объясняется либо незримым 
покровительством богов, либо проявлением наших внутренних сил и выносливости в 
критических обстоятельствах. 

Пробираясь по воде, я добрался до перископа, чтобы произвести наблюдение. Кроме 
темных пятен, которые могли быть отражением берега или неба, ничего не было 
видно. Несколько сосредоточившись, мне удалось рассмотреть вход в устье 
какой-то реки. Морское дно в южных морях усеяно коралловыми рифами, полностью 
полагаться на морские карты нельзя. В этом я убедился на собственном опыте, 
ведя разведку у пункта Буна, когда мы запутались в лабиринте рифов и нам с 
большими трудностями удалось выбраться из них. Если предстояло выброситься на 
берег, то нам ничего не оставалось делать, как направиться к устью реки. 

Я отдал команду, и лодка медленно, как бы блуждая, направилась к устью реки. 
Стрелка глубиномера, слабо освещенная единственной лампочкой в темном 
центральном посту, медленно двигалась от отметки 7,3 м к отметке 8,2 м. Я 
понимал, что все взгляды устремлены на нее. Затем стрелка начала медленно 
двигаться в обратном направлении - кризис миновал по мере того, как мы 
приближались к отмели. Вода перестала поступать через пробоины. Течь 
прекратилась, все в порядке, - мой голос дрожал от радости. 

По мере приближения, тень от берега увеличивалась. Команды: Малый назад, Стоп, 
Полный назад, быстро чередовались одна за другой, лодка с легким сотрясением 
коснулась грунта. Она остановилась, имея лишь небольшой дифферент. Находившиеся 
в центральном посту вздохнули с облегчением. Слова: Оба двигателя остановлены 
репетовались по всей лодке, затем стихли. Напряжение ослабло, и после короткой 
паузы мы начали думать об опасности, в которой на данный момент находились, и о 
трудностях, которые нам предстояло преодолеть. Самым, важным фактором было 
время. В момент, когда лодка села на грунт, был как раз отлив. Нам нужно было 
подняться на палубу и произвести необходимый ремонт, чтобы с наступлением 
прилива своевременно сняться с мели и затем выполнить нашу основную задачу. 

Прежде всего следовало убедиться о том, что ходовой мостик находиться над водой.
 С этой целью ослабили немного задрайку люка. Вода не протекала внутрь лодки. 
Полностью открыв люк, я вышел на мостик и в бинокль осмотрел окрестности. 
Ничего подозрительного не было видно, вокруг стояла тишина. Над водой выступали 
только носовая часть лодки и ходовой мостик. Я выставил на мостике наблюдателей,
 достал и зажег дрожащей рукой сигарету. Кажется странным, однако мое курение 
вселило уверенность в окружавших меня людей, по крайней мере, так мне потом 
говорили. Необходимо было поднять лодку еще немного из воды, чтобы начать 
работу по ремонту. Я приказал продуть главные балластные цистерны, и вскоре из 
воды показались верхняя палуба и були. Я приказал прекратить продувание и 
закрыть кингстоны. Расход воздуха выского давления был очень большим, и мы 
использовали уже большую часть его запасов. Находившаяся в готовности в 
центральном посту аварийная партия поднялась на верхнюю палубу, осмотрела