но разработанного для новых самолетов, таких как «Ме-163В» и «Ме-262». 
Так как у нас была нехватка горючего, он по большей части проводил инструктаж 
по полетам на сверхскоростных самолетах. Сам по себе это предмет являлся 
жизненно важным, но было очевидно, что отчасти усилия затрачиваются впустую, 
потому что нашим ученикам никогда не придется участвовать во взлетах, где они 
смогут использовать свои знания.

Адольфа Немеера довольно быстро утомили затянувшиеся периоды бездействия, 
которые длились уже несколько дней кряду, и он очень скоро нашел способ 
добавить разнообразия в свою жизнь. Он обнаружил, что в Удетфельде имеется 
специальное командование, занимающееся экспериментами с новым ракетным оружием 
для истребителей, и он, недолго думая, отправился в штаб и «позаимствовал» 
двадцать четыре ракетных снаряда «R4M», установленные затем под крылья 
«Me-163А». Никто не знал, какой эффект даст установка этих снарядов, 
закрепленных под крыльями «мессершмитов», но Адольфу, который был упрям как 
баран, не терпелось поскорее произвести полет на буксире. «Ме-163А» легко 
поднял новое оборудование и мощно взлетел. Адольф совершил отличную посадку и 
спустя приблизительно четыре недели руководил испытаниями, доказывая всем, на 
что способно это замечательное оружие.

Насколько мне известно, это случилось впервые в мире. Первые в мире самолеты с 
такого рода оружием!

А затем однажды русские фактически «постучались в нашу дверь»! Торопливо мы 
перебрались западнее, а их танковые клинья еще подгоняли нас. Вместе со своей 
эскадрильей я вскоре был вынужден отправиться в Шпротау, где мы разбили свой 
временный лагерь, к великому беспокойству начальника станции, который до этого 
момента был очень рад мирной и спокойной обстановке, царившей здесь до нашего 
появления. Я решил провести несколько самостоятельных полетов вместе со своими 
подопечными, но не успел, так как в самом начале января 1945 года под натиском 
русских войск пришлось отступать по тому же самому маршруту, по которому попали 
сюда, и, таким образом, совсем скоро мы снова оказались в Брандисе.

Брандису суждено было стать последним пристанищем для «комет», одним из 
немногих аэродромов, сохранившихся в целости и не подвергавшихся бомбежкам, так 
как находился в центре Германии. Именно этот аэродром стал последним свидетелем 
существования «Me-163». Небо над Брандисом и Лейпцигом стало опасным, а земля 
превратилась в массу воронок, обломков и стреляющих зениток. Едкий дым, гарь и 
копоть поднимались в воздух почти что беспрерывно. Казалось, бомбежкам нет 
конца и края. Группы вражеских истребителей кружились над нами и казались 
похожими на сверкающие игрушки, а какофония, вызванная зенитным огнем, 
практически не смолкала.

Нам все труднее становилось проводить свои полеты и с каждым днем все более 
опасно. Когда один из нас чисто взлетал и двигатель истребителя работал 
бесперебойно, в небе нас поджидали сотни опасностей, до тех пор пока 
беспомощный «Me-163B» вновь не вернется на землю. Поразительно, но наш аэродром 
до сих пор оставался невредимым. Правда, поле во всю свою ширину было 
изрешечено снарядами, взлетные полосы были выщерблены и покрыты воронками. По 
удивительной иронии судьбы ангары, построенные за несколько месяцев до этого, 
до сих пор уцелели и не имели никаких повреждений. Многие из наших «комет» 
находились в готовности к взлету, время от времени совершая вылеты наперехват, 
а остальные содержались в ангарах, где возле них суетились механики. В лесу, 
окружающем аэродром, скрывалось более сотни новых «Me-163B», которые до сих пор 
еще не поднимались в небо. Но тень приближающейся развязки и неизбежного конца 
определяла настроение тех дней. Все мы знали, что время уходит и уже смерть 
своими костлявыми пальцами того и гляди схватит нас за плечи. Мы проиграли 
войну. Кто мог теперь сомневаться в этом? Да, день за днем, сидя в кабинах 
своих истребителей, некоторые из нас, бывало, дремали, склонившись над панелью 
приборов, пока щелчок, раздававшийся в наушниках, не приводил нас в сознание, и 
мы получали приказ на взлет. Мы разгоняли свои самолеты, взлетая парами, самое 
большее по трое, чтобы атаковать казавшуюся бесконечной череду бомбардировщиков.
 Затем снова возвращались на поле и ждали, когда наши истребители беспомощно 
зайдут на посадку!






Рис. 19. «Мустанг»



«Ме-163В», на котором летал Фритц Кельб, стоял в ангаре. Он совершил свою 
последнюю вылазку, и сейчас на фюзеляже и крыльях мы насчитали сто сорок шесть 
пробоин! Но ни о