м снова взмыл вверх. Далее последовала 
целая серия кругов вокруг города, а потом я направил свой самолет к озеру 
Цвишенана. Я четко видел плавающую мишень и, прицелившись, открыл огонь. С 
первого раза я промахнулся, и очередь прошла слева от цели. Я снова нажал 
кнопку, но оружие заклинило. Я так усердно целился, что незаметно для себя 
оказался совсем низко у поверхности озера. Затем «комета» немного набрала 
высоту и полетела над полем, но мне нужно было двигаться достаточно низко, 
чтобы не выйти за периметр аэродрома. Я довольно неудачно зашел на посадку, но 
сегодня был мой день, и поэтому я решил пустить самолет вниз по диагонали 
против ветра. «Комета» заскользила вдоль поверхности земли и, наконец, 
остановилась, ничего не повредив! Фу! Все обошлось!

Приземление подобным образом не могло пройти бесследно, и пусть технически все 
сложилось удачно, я все же готовился получить гневный выговор от Тони Талера. 
Буксирное транспортное средство уже было на пути к месту моего приземления, и 
среди бригады техников я увидел Фритца Кельба и сержанта Нелте. Странно, но 
никто из них не показывал своего недовольства, не кричал и не делал 
саркастических замечаний по поводу моей посадки. Фритц первым добрался до моего 
самолета и встал прямо передо мной, мрачно глядя мне в глаза.






Рис. 14. Транспортировка «Ме-163»



– Ты бы был поосторожнее, Мано, – произнес он тихо, конечно же имея в виду мое 
неаккуратное приземление, но я весело ответил:

– Не беспокойся, Фритц. Не стоит придавать этому большого значения!

Но Фритц только как-то странно посмотрел на меня, будто находясь мыслями где-то 
далеко. Наконец, он произнес почти шепотом:

– Герберт погиб, Мано!

Затем он повернулся и направился к буксиру, который должен был тащить мой 
истребитель. С минуту я стоял словно парализованный этой новостью. Он взглянул 
на меня и ответил на незаданный вопрос, читавшийся в моих глазах:

– Аварийная посадка в тумане на северо-западе Ганновера. Возможно, сел на живот.
 Перелом ног и шеи. Два пассажира, летевшие с ним, также мертвы. Больше мне 
ничего не известно.

Когда мы шли за буксиром, тянувшим самолет, он рассказал мне, что двое фермеров 
обнаружили «Bf-108» между фруктовыми деревьями и что все трое сидели в своих 
креслах без видимых повреждений – но они были мертвы! Вот так наш Герберт и не 
долетел до Берлина. Тогда я подумал о Хельге! Мне не хотелось сообщать эту 
новость ей.

Задумавшись, мы плелись в тишине, ссутулившись и опустив голову, и вышли прямо 
на взлетную полосу. Громкий крик вывел нас из оцепенения, и внезапно мы 
осознали, что в дальнем конце полосы уже разгоняется «Me-163», а мы находимся у 
него на пути.

– Штрассницки – его первый самостоятельный полет! – закричал Фритц, и мы 
бросились бежать со всех ног, а «комета» с пронзительным воем неслась на нас. 
Затем он взлетел; его шасси упало всего в пятидесяти метрах от нас. «Комета» 
задрала нос уже далеко за пределами аэродрома.

– Что-то идет не так, – тихо произнес Фритц, отчетливо проговаривая каждое 
слово. Двигатель самолета издавал необычный шум, хотя сразу этого можно было и 
не заметить, так как до этого мы успели наслушаться грохочущего рокота. Затем 
все произошло одновременно. Все еще набирая высоту, «комета» выпустила 
необъятное облако дыма – сначала белое, которое перешло в черное, за которым 
последовало пламя. Самолет к тому времени находился на высоте трех тысяч метров.
 На одно мгновение он принял горизонтальное положение, и мы увидели, как 
оторвало и завертело крышку кабины, а самолет, задрав нос, начал падать вниз. В 
этот момент Штрассницки вывалился из самолета, его парашют раскрылся, и таким 
образом он был спасен.

– Смотри, Фритц! – закричал я.

Пока мы наблюдали за Штрассницки, болтающимся в воздухе, горящий «Ме-163» 
приближался к земле и сейчас падал прямо на нас. Мы побежали, оглядываясь назад,
 а потом кинулись на поле и распластались на траве. Я не сомневался, что в 
любой момент «комета» может пронестись прямо по нашим головам. Но, словно 
управляемая невидимой рукой, горящая развалина завалилась на бок и через 
несколько секунд стукнулась о землю за периметром аэродрома. Толстый 
серо-белого цвета столб дыма показался над молодыми соснами, опалив их верхушки,
 а