сирен стих, и мы засобирались домой. Я как раз успевал вскочить на последний 
поезд, отправлявшийся в Бад-Цвишенан, и Хельга поспешила на станцию вместе со 
мной.

– Спасибо за прекрасный вечер, – крикнула она, когда поезд тронулся, и я 
обнаружил, что нахожусь один в холодном и темном вагоне. Но выпитое вино не 
давало мне загрустить. Я стал смотреть в ночное небо, усеянное звездами. Да, 
завтра я буду там. Все будет отлично. Мой истребитель не даст сбоя, и ни одной 
лишней капли топлива не останется в баках. Через двадцать минут поезд дернулся 
и остановился. «Бад-Цвишенан», – раздался в темноте знакомый голос старшего по 
станции, и я устало побрел по дороге, ведущей к нашему закрытому миру, 
огороженному забором из колючей проволоки.

Когда я открыл дверь в комнату и включил свет, то испугался, как никогда в 
жизни. Постельное белье грудой валялось на полу. Пижама болталась на карнизе. 
Бритвенный станок был засунут в консервную банку, зубная щетка – в чернильницу, 
а носовые платки, воротнички и другие мелкие вещи кто-то приколол к потолку 
канцелярскими кнопками! На столе лежал большой картонный лист с надписью:



«Солдат должен запирать дверь в помещение, где живет, он обязан сдать ключ на 
охрану, он не должен пропадать так долго ни с какой девушкой, кроме своей 
невесты! Доброй ночи, лейтенант!

    Герберт и Фритц».

Убедившись, что стул не измазан горчицей или кремом для бритья, я сел и весело 
рассмеялся. «Да, теперь мне придется отомстить!» – подумал я, но сейчас был 
слишком уставшим, чтобы строить планы и придумывать что-либо, и поэтому только 
привел в порядок вещи, которые мои непрошеные гости оставили совсем в 
непотребном виде, и лег спать.

Мне, наверное, приснился дурной сон, потому что проснулся я в шесть часов утра 
весь в холодном ноту. Я лежал какое-то время, не в силах отделаться от мысли, 
что через несколько часов наступит мой черед подняться в кабину «кометы».

Мне было не по себе. Господин Страх, собственной персоной, сидел у меня в 
изголовье. Я нервно поднялся в кровати и, вытерев с лица холодный пот, 
почувствовал небольшое облегчение. Затем я снова лег и заснул.

– Подъем! Вылезай из кровати. Твой 163-й уже готов к взлету!

Я вылез из-под одеяла, и Герберт поинтересовался:

– Ну, как концерт?

– О, да мы не дошли туда, – ответил я.

– А где же, черт возьми, вы тогда были?

– Знаешь, мы остались у Хельги. Ее родителей не оказалось дома, ну, понимаешь, 
и поэтому я купил бутылку вина, и мы вместе выпили ее. Мы провели отличный 
вечер!

– Ты врешь… – закричал Герберт.

– А потом прозвучали сигналы воздушной тревоги, и мы спустились в погреб. Там 
внизу, очень уютно. Там мы тоже были одни! Конечно, чтобы не скучать, открыли 
бутылочку ликера. Ах да, чуть не забыл. Хельга просила передать тебе, Герберт, 
что она не сможет сегодня встретиться с тобой!

Я упивался своим рассказом, хотя и знал, что Герберт не верит ни единому слову. 
В этот момент мой ботинок стукнулся о раковину, с невообразимым грохотом скинув 
на пол все предметы, мимо которых пролетал, а сам Герберт набросился на меня…

– И если ты не женишься на Хельге как можно скорее, значит, ты самый тупой 
увалень из всех, которых я встречал! – прокричал я, когда мы, вцепившись друг в 
друга, повалились на кровать.




Глава 8

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЙЕППА


К десяти часам я был готов подняться в «комету», и Альберт, механик, помог мне 
надеть парашют и крепко прижал лестницу, когда я взбирался в кабину. У Пица,