Единственным существенным отличием от принятого образца стал отказ от 
христианской идеи как основы цивилизации. В понимании лидеров правящей партии и 
руководителей ведомого ею государства именно в отказе от «чуждой» веры, в 
постепенном возвращении к «чисто германским» культурным и религиозным истокам 
был путь к возрождению величия немецкого народа. Нет, они были достаточно 
разумны и искушены в политической борьбе, чтобы не объявлять себя богоборцами и 
воинствующими безбожниками, как это сделали советские руководители. Смена 
религиозной составляющей должна была произойти постепенно, исподволь, не за 
одно поколение. Этим, собственно, и объясняется относительно мягкая религиозная 
политика национал-социалистов. Смотрите сами: протестантская церковь была 
просто подчинена режиму, с католической – заключен пресловутый конкордат, до 
сих пор остающийся грязным пятном на совести Рима, и только фанатики и сектанты 
подвергались гонениям. Христианство с его догматами и заповедями постепенно 
отодвинули на второй план.
Некоторые тоталитарные секты, как, например, пресловутые «Свидетели Иеговы», 
ставят себе в заслугу, что они «не пошли на соглашение с гитлеровским режимом и 
подвергались гонениям». Но на самом деле им никто соглашения и не предлагал – 
им было предназначено просто исчезнуть. Потому что промывка мозгов была 
монополией государства.
Но в остальном можно говорить о Германии времен владычества 
национал-социалистов как об орденском государстве. Разве что, повторю, 
христианизаторская функция была заменена общецивилизаторской. Именно с 
орденской моралью мы и имеем дело, когда говорим о деяниях последнего 
наследника традиций и взглядов, взлелеянных меченосцами и тевтонцами, – ордена, 
получившего неофициальное название – Черный орден. Иначе говоря – СС. Структура 
СС была становым хребтом Третьего рейха, пронизывала его насквозь, вторгаясь во 
все области жизни государства, являясь носителем и гарантом идеологии 
национал-социалистического режима. Поэтому, когда мы говорим о морали немцев 
той поры, нам волей-неволей приходится во многом переключать свое внимание на 
СС, на те нормы, которые насаждались в ордене и за его пределами, потому что 
именно так можно понять, во что хотели превратить свою нацию лидеры самого 
проклинаемого за историю последних столетий государства.
Почему слова «идеальный немец» и «идеальный эсэсовец» стоят здесь через знак 
«равно»? По той простой и видимой невооруженным глазом причине, что именно 
Черный орден был элитой империи.
Его члены были лучшими из лучших с точки зрения руководства НСДАП, а 
следовательно, должны были подчиняться некоему идеальному кодексу, сходному с 
кодексом чести орденских рыцарей. По нему и предполагалось впоследствии равнять 
всю германскую нацию, приводя ее к единому знаменателю, к идеалу, устаревшему 
чуть меньше десятка столетий назад. Признаем, впрочем, что некоторые 
морально-нравственные установки, легшие в основу этого отчасти неписаного, а 
отчасти зафиксированного кодекса, звучат более чем благородно. Однако то, что 
декларируется основателями и идеологами, зачастую воплощается в совершенно 
искаженном виде. Это и произошло в Третьем рейхе.
Эрнст Рем о новой морали
Германия решительным образом отвергла демократическую идеологию – вот тот 
глубинный мотив, по причине которого до сего времени тщательно замалчивается 
подлинный характер событий, происшедших за последнее время в центре Европы. 
Национал-социалистическая революция ознаменовала собой полный разрыв с 
философией, питавшей Великую французскую революцию 1789 года. Последняя 
объявила основные права человека некой мистической данностью, торжественно 
утвердила равноправие и равенство мнений и, наконец, провозгласила высшей 
ценностью человеческий разум. Девиз «Свобода, равенство, братство» как некий 
победоносный ореол начал свой полет над завоеванным им цивилизованным миром. С 
точки зрения государственной политики он нашел свое внешнее выражение в виде 
западных демократий.
Физическая инерция и закон толпы привели к тому, что к демократической формуле 
присоединилась большая часть человечества.
Национал-социализм противопоставил этим ценностям силы, которые невозможно 
измерить в метрах или взвесить на весах, силы, которые нельзя осознать одним 
лишь разумом, – силы духа и крови! Национал-социалистическая и демократическая 
идеологии лежат в основе двух интеллектуально и морально различающихся миров. 
Невозможно увидеть и осмыслить даже внешние формы новой Германии, не 
попытавшись понять глубинные корни национал-социализма. Тот, кто считает 
возможным удовлетвориться только лишь поверхностными впечатлениями, не вдаваясь 
в природную сущность национал-социализма, никогда не поймет полностью того, что 
происходит сегодня в Германии. Гребец, опускающий раз за разом свои весла в 
воду озера, видит лишь круги, расходящиеся на поверхности от его движений. Но 
если он сложит весла в лодку и остановит ее ход, он обязательно заметит под 
водной поверхностью многообразную жизнь, протекающую в глубинах волн.
То, чего мы хотим и что является центральным моментом всех наших устремлений, – 
это духовное преобразование всей германской нации. Сделать из немецкого 
гражданина убежденного до самых глубин своего сердца национал-социалиста, 
преисполненного решимости бороться за претворение в жизнь своих убеждений, 
который станет отныне живой и беззаветно преданной опорой всему национальному 
сообществу – вот конечная цель, которую мы ставим перед собой. Конечно, задача 
таких масштабов представляется задачей не сегодняшнего и даже не завтрашнего 
дня, ибо ее реализация может стать лишь результатом кропотливой работы по 
индивидуальному и общенациональному воспитанию, для выполнения которой 
потребуются годы, а может быть, и десятки лет.