быть весьма разборчивым в отношении кандидатов в гвардейцы, но и проводить 
масштабные внутренние чистки, удаляя из своего состава неблагонадежные элементы.

Положение изменилось только в годы войны, когда Генрих Гиммлер, столкнувшись с 
нехваткой человеческих ресурсов, был вынужден, во-первых, смягчить требования к 
кандидатам, а во-вторых – открыть призывные участки, всерьез конкурируя с 
вермахтом и буквально выхватывая у него из-под носа лучшие кадры. Это привело к 
серьезным столкновениям среди партийных руководителей и генералитета, в 
результате которых на свет появились сначала формирования СС, состоящие из 
представителей этнических групп – фолькс-дойч,[48] а затем и дивизии СС, 
сформированные из лиц неарийской расы. Естественно, что при создании войск СС 
никто не мог себе представить подобной коллизии. Однако сначала в 1938 году был 
издан приказ о наборе в войска СС «лучших представителей германских 
национальностей», а затем в составе гиммлеровской гвардии появились 
подразделения, и вовсе сводящие на нет всякого рода рассуждения о расовой 
чистоте СС – казачья конная дивизия, горские, валлонские и даже еврейские полки.

Тут, кстати, следует вспомнить и о трех с половиной тысячах индийцев, служивших 
под началом Гиммлера. Тех самых, что самим своим существованием дали повод для 
возникновения массы бредовых легенд об отрядах специальных тибетских боевых 
монахов, не то далай-ламой, не то едва ли не вождями Шамбалы приставленных 
охранять Адольфа Гитлера – великого мага и эзотерика – и погибших на пороге его 
бункера. Индийский легион был сугубо заслугой Генриха Гиммлера, его детищем, 
созданным, судя по всему, в тот момент, когда он настолько увлекся 
коллекционированием разношерстных национальных подразделений в рамках войск СС, 
что уже и остановиться не мог. В принципе никакой иной – особенной – роли этот 
легион не играл. В отличие, скажем, от уже упоминавшейся казачьей дивизии, 
способной противопоставить свои боевые навыки и тактику представлениям о 
тактике Климентия Ворошилова сотоварищи. В отличие от кавказского горского 
легиона (большинство кавказских народов, в том числе – чеченцы, считались 
выродившимися, измельчавшими, но все же потомками ариев), с успехом воевавшего 
в таких условиях, в которых пасовали лучшие солдаты «Эдельвейса». Это была 
просто любимая игрушка великого магистра. Адольф Гитлер понимал это и 
подшучивал над Гиммлером, заявляя, что в отношении чтения мантр и молитв 
индийские солдаты дадут фору всем прочим, а в реальных боевых условиях 
применять их просто смехотворно.[49] Естественно, он слегка утрировал, стремясь 
поддеть верного крестоносца, однако доля правды в его словах была. Хорошими 
бойцами индийские легионеры не были, и вся история Индийского легиона войск СС 
представляет собой перечень неудачных операций, завершавшихся героическим 
отступлением. Зато они были прямыми потомками настоящих ариев – редкое дело 
даже в государстве, которое должно было стать раем для арийцев. Естественно, 
что это нужно было использовать в пропагандистских целях, для чего в 1943 году 
и сформировали входившую в состав подразделения церемониальную роту, 
базировавшуюся в Берлине. Это и были те самые индусы в форме СС, о которых 
любят писать падкие до сенсаций псевдоисторики и журналисты. Функции 
экзотических гвардейцев были примерно такими же, как у гуркхийских 
подразделений на службе английского престола, – демонстрировать величие державы.
 Эффективной боевой единицей рота не была, и при штурме Берлина ее уничтожили в 
кратчайшие сроки. Один из индийцев был захвачен в плен советскими солдатами. О 
дальнейшей судьбе его сведений нет.
Впрочем, это лирическое отступление, да и происходило все это намного позднее. 
В самом же начале, когда гвардия только-только формировалась, о неарийских и 
негерманских подразделениях не могло быть и речи. Равно как и об упрощенной 
процедуре приема новобранцев, применявшейся в годы войны. По планам Генриха 
Гиммлера, пока их не скорректировала война, все должно было быть честь по чести,
 с долгим испытательным сроком, со сложной многоэтапной процедурой, отягощенной 
многочисленными ритуалами и растянутой минимум на год.
Первый этап был привязан к дате Мюнхенского путча – 9 ноября. В этот день 
кандидат, миновавший все препоны расовой комиссии и признанный годным к 
вступлению в организацию по происхождению и внешним признакам, в первый раз 
надевал униформу, правда, пока без знаков различия, и объявлялся соискателем. В 
день прихода НСДАП к власти – 30 января – он получал временное удостоверение, а 
30 апреля, в день рождения вождя, постоянное. После этого он, надев мундир с 
петлицами и погонами, клялся в верности Адольфу Гитлеру и вступал в СС. В срок 
до 1 октября он должен был сдать спортивные нормативы, схожие с нашими ГТО, 
получить удостоверяющий это знак и изучить внутренний кодекс СС. Большинство 
формулировок кодекса отличались напыщенностью и высокопарностью, запутанными 
формулировками в библейском стиле. Но нужно помнить, что речь идет о тридцатых 
годах: люди тогда были несколько проще, немного наивнее, чуть романтичнее, чем 
сегодня. Громкие фразы эсэсовского катехизиса не только не смущали их, но по 
силе воздействия превосходили любой текст, написанный четко и ясно. К тому же 
они выполняли самую главную свою функцию – настраивали неофита на нужный лад, 
связывая само существование СС с личностью вождя НСДАП, благом германского 
народа и Божьей волей.
Затем следовал срок службы в вермахте или имперской службе труда. Если 
руководители новобранца давали ему положительную характеристику, он допускался 
к повторной присяге 9 ноября. На этот раз – в верности СС и ее руководителю. 
Лишь после этого он становился полноправным членом организации, солдатом 
орденского войска. Разумеется, в годы войны руководителям СС, как средним, так 
и высшим, было элементарно не до этого, так что процедура приема в ряды войск