периодически перегибали палку, стремясь показать, скажем, русских дикими 
варварами и недолюдьми, не отягощенными как семейными и религиозными ценностями,
 так и образованием, однако, если верить отчетам службы СД, подобные 
утверждения не достигали цели. А уж когда немцы столкнулись с первыми 
советскими пленными, с остарбайтерами, угнанными на работы в Германию, пришлось 
перестраиваться даже пропагандистам. А ближе к концу войны, чтобы хоть как-то 
оправдать неуспех на Восточном фронте, русских пришлось даже признать арийским 
народом. Однако высокомерное отношение к тем, в чьих жилах не было должного 
процента арийской крови, было делом вполне обычным и закономерным. В той же 
мере, в какой обычным было такое отношение к германцам или галлам для римлянина 
эпохи расцвета императорского Рима. И разумеется, среди членов ордена это было 
распространено в большей мере и выражено намного сильнее. Поэтому благородство 
внутреннего орденского кодекса, высокие моральные устои, четко выраженное 
понятие о чести и справедливости, характерные для гвардии Гитлера, и в то же 
время весьма часто варварское отношение к представителям негерманских народов и 
их культуре – не являются столь уж несовместимыми, как мы привыкли считать. 
Секрет в том, что члены СС были почти столь же чужды общеевропейской культуре, 
как марсиане Герберта Уэллса – культуре Земли. Общечеловеческие ценности, 
которыми мы привыкли измерять поступки и события, были для них не то чтобы 
пустым звуком, но стояли где-то на втором, а то и на третьем плане. Во всяком 
случае – распространялись не на любого представителя вида homo sapiens sapiens, 
а только на немцев. В определенной мере это относится и к Германии в целом, но 
Черный орден был не просто становым хребтом державы – в нем была 
сконцентрирована идеология рейха. Для того чтобы хотя бы примерно понять, 
откуда взялся такой подход, необходимо снова вспомнить об обращенности рейха в 
прошлое. Что было принято думать и говорить о цыганах и евреях в эпоху 
рыцарских орденов? Цыгане – это бич Божий, а евреи – прокляты зато, что распяли 
Сына Божьего, следовательно, и те и другие – не вполне люди и не имеют равных 
прав с христианами и даже, пожалуй, самого права на существование. Вот этой-то 
логикой – отнюдь не новой, просто забытой – и руководствовались наследники 
орденских традиций.
Гитлеровские пропагандисты попали в чрезвычайно неловкое положение, когда уже 
после начала антицыганской кампании выяснили, что цыганский народ гораздо ближе 
к арийским корням, чем германский. Кампания была немедленно свернута, а цыган 
решено было не уничтожать, а просто предать забвению и оставить в покое. 
Фактически сделать вид, что их не существует.
А дальше все объясняется в достаточной мере просто: если ты – единственный в 
своем роде, представитель лучшего в мире народа, фактически правитель мира, 
хотя и находящийся в изгнании, то никаких моральных препон, никаких поводов для 
сомнений для тебя не существует. «Тварь ли я дрожащая или право имею?» И вся 
непродолжительная история Третьего рейха говорит о следовании именно этому 
принципу. Помноженному на вполне средневековый девиз «делай как должно – и будь 
что будет». Гитлеровской гвардии – ордена СС – это касалось в той же, а то и в 
большей мере, чем каждого подданного империи.
Уильям Ширер в этой связи рассказывал об очень характерной беседе одного его 
знакомого с немецким приятелем. «Один его немецкий приятель сказал ему: „Разве 
это не ужасно то, что финны борются с Россией? Это совершенно неправильно“. 
Когда мистер У. возразил, что финны, в конце концов, делают только то, чего 
следовало бы ожидать от всех честных немцев, попади они в такую же ситуацию, а 
именно: столкнись они с необходимостью защищать свою свободу и независимость от 
необоснованной агрессии, – его приятель резко ответил: „Но ведь Россия – друг 
Германии“. Другими словами, для немца защищать свободу и независимость своей 
страны – это справедливо. Для финна делать то же самое – неправильно, потому 
что это вредит германским отношениям с Россией. Абстрактное понимание 
справедливости в германском менталитете отсутствует. Возможно, этим объясняется 
полнейшее отсутствие у немцев понимания или сочувствия к бедственному положению 
поляков или чехов. То, что немцы делают с этими людьми, – убивают, например, – 
это справедливо, потому что делают это немцы, а жертвы, с точки зрения немцев,
 – низшая раса, которая должна считать правильным все, что немцы пожелают с 
ними сделать».[21]
Так каким же было понятие эсэсовцев о чести? Обратимся к тексту одной из 
хрестоматий, по которым обучались те, кто решил связать свою судьбу с орденом.
«Не хлебом единым жив человек. Раб полагает, что еды и питья достаточно для 
существования. Свободному человеку нужна честь. Ваша честь в том, какими вы 
видите себя сами. Благороден мужественный. Благороден тот, кто бескорыстен и 
честен. Достоин уважения тот, кто положил свою жизнь на алтарь Отечества. 
Деньги и богатство не делают человека благородным. Тот, кто создает новые 
ценности, может тоже добиться признания. Почетно быть сыном знатного человека, 
который много сделал для своего народа и государства. Но сын недостоин этой 
чести, если не пытается удостоиться ее. Слава преходяща. Честь подобна короне. 
Оскорбления юнцов не могут обесчестить героя. Однако тот, кто сносит 
оскорбления, лишается своего достоинства. За оскорбление мы наказываем не сами, 
для этого у нас есть фюрер – верховный вождь и судья. Но если кто-то нанес вам 
удар, ответьте ему ударом.
В ноябре 1918 года Германия была растерзана врагами, потому что верности 
предпочли неверность. Ты никогда не свернешь с пути и не откажешься от идеалов, 
которым поклялся на верность. Национал-социализм показал тебе дорогу к свету, 
по которой ты пойдешь до самой смерти. В этом твоя первая и главная вера. Ты 
должен быть предан своей отчизне, Германии. /…/ Неуклонно следовать за фюрером 
в дни побед и поражений. Ты должен идти за ним даже в годину бедствий и не