вождя и его свежеиспеченной супруги, принадлежащие различным авторам, хотя и 
находятся, что называется, в одном русле, но заметно разнятся в деталях. 
Отличаются свидетельства о расположении трупов Адольфа и Евы Гитлер, о способе 
самоубийства: по одной версии, супруги застрелились, по другой – отравились, по 
третьей – Адольф застрелился, а Ева приняла яд. А уж заключение 
патологоанатомов, исследовавших останки, не вяжется ни с одной из версий: 
мужской труп имел все признаки смерти от цианида, а женский – от осколочного 
ранения в грудь.[19]
А во-вторых, не может не удивлять погребение четы Гитлер. Похоронная команда 
состояла из солдат войск СС. Мало того, из самых преданных вождю солдат, 
которые на протяжении многих лет охраняли его жизнь – членов подразделения 
Ганса Раттенхубера.
Раттенхубер Ганс (1897–1967) – начальник личной охраны Гитлера. Участник Первой 
мировой, кавалер Железного креста!иП степеней. Член НСДАП с 1933 г. На 
должность рекомендован лично Генрихом Гиммлером. Неотлучно до последнего 
момента находился при Адольфе Гитлере. После его самоубийства попытался 
прорваться на Запад, но был арестован советскими войсками. До 1952 г. без суда 
находился в Бутырской и Владимирской тюрьмах, в 1952 г. приговорен к 25 годам 
лагерей, но в 1955 г. передан властям ФРГ и вскоре освобожден.
После неудачной попытки кремировать трупы эсэсовцам была отдана команда 
похоронить останки. И что же сделали люди, клявшиеся в верности вождю? Сбросили 
обгоревшие тела в неглубокую воронку, наскоро присыпав землей. Именно не 
закопав, а присыпав, так, что наружу торчали конечности. Как будто специально 
стараясь сделать место последнего упокоения вождя более заметным, чтобы его 
легко было обнаружить. С беззаветной преданностью и выполнением долга чести это 
как-то не вяжется. Мало кто обращает внимание на такое несоответствие. Еще бы, 
ведь речь идет о нацистах – людях без чести и совести, утверждают одни. Это 
были последние дни Третьего рейха: эсэсовцы торопились, думая о спасении 
собственных жизней, подхватывают другие. Не правы тут, судя по всему, ни те ни 
другие. Чтобы немец, а тем более гвардеец не выполнил долг чести по отношению к 
пусть и бывшему, но руководителю, которому приносил присягу верности, должна 
была произойти катастрофа гораздо более масштабная, нежели падение государства. 
Тем паче что кадровые солдаты и офицеры СС это падение окончательным не считали 
и еще долгие годы после войны рассчитывали, тайно или явно, на возрождение 
рейха. Добавим, кстати, что в момент самоубийства молодоженов в Имперской 
канцелярии находился Генрих Мюллер, глава тайной государственной полиции – 
гестапо, человек, обладавший достаточной властью и авторитетом, чтобы заставить 
любого, пусть даже перепуганного насмерть и забывшего о присяге, эсэсовца 
выполнить свой долг до конца и как должно. Нет, тут, что ни говори, кроется 
некая загадка, заставляющая вспомнить немногочисленные свидетельства о встречах 
с Гитлером в Аргентине и разнообразнейшие версии о спасении вождя и «подменном 
фюрере». Впрочем, утверждать что бы то ни было тут нельзя. Просто потому, что 
фактов, на которых можно основывать те или иные утверждения, явно недостаточно. 
Остановимся на одном: после самоубийства главы Третьего рейха его приближенные 
повели себя странно.
Впрочем, вернемся к кодексу чести СС. Повторю – в идеальном его виде. Не 
затронутом войной. И, глядя на этот кодекс, откровенно удивимся: слишком уж 
благородно выглядят его нормы! При всем своем романтизме и акцентированности на 
рыцарских временах Генрих Гиммлер не мог выдумать его «с нуля», на пустом месте.
 Так откуда же что взялось? Ответ на этот вопрос, как и на весьма многие 
вопросы относительно истории, культуры, традиций Третьего рейха, лежит в 
глубине веков, в давно минувших временах. Традиции и ценности, легшие в основу 
эсэсовского мировоззрения, изначально принадлежали не ордену, а королевской 
гвардии прусских императоров. Именно СС, а точнее сказать – войска СС, потому 
что организация ордена была слишком разветвленной и сложной, чтобы судить о нем 
в целом, были наследниками этих традиций. Честь, долг, верность, послушание, 
братство по оружию – эти понятия, постепенно утрачиваемые человечеством и к 
нынешнему дню превратившиеся в большинстве случаев просто в красивые фразы, 
были для солдат ордена более чем актуальными. Они должны были стать основой 
того, во что верил каждый, их катехизисом, их заповедями. В принципе в виде 
заповедей и были сформулированы пресловутые «15 боевых правил», ставшие той 
базой, на которой строилось мировоззрение членов ордена.
Звучат они очень достойно: «Твоя цель – стремление к победе. Твой путь – 
упорная тренировка. Твои кровные узы – боевое братство. Твой успех – это успех 
команды. В бою будь жесток, но благороден. Твое главное правило – железная 
дисциплина. Твое правило – дисциплина как внутренний судья. Дисциплина – 
безоговорочное подчинение командиру. Не испытывай судьбу – превратишь победу в 
поражение. Не уклоняйся от принятия решения. Не перекладывай ответственность на 
плечи товарищей. Помни, победитель всегда скромен. Проиграв, не занимайся 
пустыми оправданиями. Помни, главная причина поражения в тебе самом. Будь 
рыцарем, веди себя так, как подобает в бою и в жизни».
Такое дополнение к боевому уставу внушает уважение, не так ли? Другое дело, что 
реальные боевые действия, война, оказавшаяся отнюдь не столь победоносной, как 
рассчитывали авторы военных планов, трансформировали эти 15 заповедей в нечто 
куда менее привлекательное, смывая налет романтизма, оставляя лишь то, что было 
необходимо для выживания и успешного выполнения боевых задач.
Впрочем, как мы уже говорили выше, понятия чести, долга и верности оставались 
неизменными до самого конца войны. Разумеется, бывали и исключения – где и в 
каких войсках их не бывало? – но гвардия оставалась гвардией до последнего. И 
тут уместно задать вопрос «почему?», ведь в состав войск СС входили, как уже