Тунисе не позволяют ему предпринимать шаги, которые могут оказать 
непредсказуемое воздействие на ход всей войны и изменить стратегический баланс 
сил в Европе.

В кругу близких друзей он часто высказывал мнение, что Германия уже миновала 
свой победный пик и сейчас стремительно катится в бездну поражения. Он 
продолжал усердно тянуть свою лямку, зная, что никто из военачальников вермахта 
не имеет достаточного опыта и не сможет заменить его в африканской пустыне. В 
конце концов, одно его имя внушало врагу не только уважение, но и страх. Когда 
армия «Африка» начала отступать и отправилась в свой скорбный путь длиной в 3 
000 километров, противник боялся атаковать хитрого как лис полководца, а это 
давало возможность получить небольшую передышку его измученным и потрепанным 
войскам — передышку, которую Монтгомери вряд ли представил бы менее опасному 
полководцу. Он честно исполнял свой солдатский долг и все больше становился 
полководцем, а не стратегом — в горниле сражений африканской пустыни лихой 
дивизионный командир и удачливый генерал танковых войск давно уже превратился в 
заботливого отца своих солдат.

В Африке Роммель узнал важнейшую аксиому современной войны: мужество, героизм и 
самопожертвование, конечно, продолжают играть большую роль, но сражение 
выигрывает тот, у кого лучшее обеспечение, снабжение и координирование действий.
 Верность присяге заставляла его зубами вгрызаться в землю там, где другой бы 
благоразумно отступил. Но это ни в коем случае не было армейской привычкой к 
бездумному выполнению приказов — во главу угла Эрвин Роммель всегда ставил 
жизнь и здоровье вверенных ему солдат. Если что-то еще можно было спасти в 
Африке, то это мог сделать только Роммель.

Он никогда не был генералом от политики. Роммель был солдатом, и как все 
немецкие офицеры прошел суровую школу повиновения и дисциплины — вначале в 
Германской империи, потом в Веймарской республике и, наконец, в «Третьем рейхе».
 Он трижды присягал в верности Верховному главнокомандующему вооруженных сил и 
прекрасно отдавал себе отчет в том, что армия любой страны мира строится на 
безоговорочном выполнении приказов, даже если они не вполне соответствуют твоим 
внутренним убеждениям.

Жизнь, прожитая в армии, не позволяла Роммелю в корне изменить свои привычки и 
заняться политикой — к этому он был еще не готов. В конце концов, он был не из 
породы бунтарей, поддающихся минутному порыву и в мгновение ока открещивающихся 
от всего, что было путеводной звездой в этой жизни. Роммелю требовалось время, 
чтобы, изменяя себя, изменить окружающий мир. Маршал остался на капитанском 
мостике получившего пробоину и идущего ко дну корабля, он вернулся в Африку, 
которая подарила ему великие победы и принесла горькие разочарования.






Глава 8.



«СТАЛИНГРАД» В ПУСТЫНЕ











ТУНИССКАЯ АВАНТЮРА


Высадка союзнического десанта на северо-западе Африки стала началом целого ряда 
операций, предусматривающих возвращение захваченной вермахтом Европы. Операция 
вторжения в Африку началась одновременно с атакой Монтгомери позиций Роммеля 
под Эль-Аламейном и была составной частью стратегического плана союзников — 
великолепным образчиком взаимодействия крупных войсковых соединений. Верховное 
главнокомандование было не готово к вражеской вылазке и оказалось захваченным 
врасплох, хотя правительство Виши неоднократно предупреждало немцев о 
готовящейся операции. Кабинету Петена стало известно о совершенно секретных 
планах союзников, и он тщетно пытался добиться разрешения на усиление 
французской группировки в Северной Африке для защиты французских колониальных 
владений. Из Виши даже пришло предложение включить французские соединения в 
состав германских экспедиционных войск в Африке для организации совместного 
отпора «захватчикам». Из надежных источников французы узнали о предполагаемой