… Холодными ночами поисково-спасательные отряды немцев пробирались на поле боя. 
Они гуманно обращались с нашими ранеными. Давали горячий чай беспомощно лежащим 
рядом с дымящимися останками их боевых машин танкистам, укутывали одеялами 
тяжелораненых, которые в противном случае могли бы замерзнуть…

…После всех боев в пустыне я бы определил немецкую позицию следующим образом: 
это чистая, ничем не омраченная война в безлюдной пустыне, где нет гражданского 
населения и… «политических соображений». Это солдатская война…






ПРОРЫВ МОНТГОМЕРИ


Уже полтора года Роммель не мог позволить себе и одного дня отдыха. Полтора 
года он работал не покладая рук, испытывая непосильные трудности, едва не 
сгибаясь под неподъемным грузом ответственности. После «шестидневных скачек» он 
исчерпал запасы душевных и физических сил, а его здоровье было серьезно 
подорвано после обострения желудочной болезни. Ему было крайне необходимо хотя 
бы на пару недель съездить в Европу — отдохнуть и подлечиться. В начале октября 
генерал-фельдмаршал уже давал пресс-конференцию иностранным журналистам в 
Берлине. Роммель в очередной раз поверил обещаниям Гитлера «срочно отправить в 
Африку подкрепление всех видов и наладить бесперебойное снабжение войск», 
поэтому заявил представителям международной прессы, что позиции под 
Эль-Аламейном будут удержаны любой ценой. Фельдмаршал очень надеялся на то, что 
его пропагандистский блеф остудит боевой пыл врага, и вышеупомянутое 
подкрепление успеет прибыть в Северную Африку до начала боевых действий.

Тем временем Монтгомери основательно подготовился к началу наступления. Он имел 
представление о состоянии немецких войск и прекрасно знал свои силы — на этот 
раз их было вполне достаточно, чтобы окончательно покончить с танковой армией 
противника. 24 октября британский главнокомандующий атаковал немецкие позиции 
под Эль-Аламейном. Роммель прервал только начавшийся, крайне необходимый курс 
лечения и поспешил назад в африканскую пустыню.

Как пишет Алан Мурхед — англичане не преминули воспользоваться отсутствием 
генерал-фельдмаршала:

— Обстоятельства благоприятствовали британцам: немецкая контрразведка 
сплоховала — и нам удалось узнать, что Роммель уехал в Германию. Его 
заместитель, фон Штуммс, сделал то, что сам маршал не сделал бы ни при каких 
обстоятельствах — он распределил силы более или менее равномерно по всему 
фронту. Основой обороны должны были бы стать отборные мобильные части, вместо 
этого фон Штуммс «привязал» их к позициям, лишив главного козыря — подвижности. 
Когда Роммель в спешке вернулся из Берлина, ему не потребовалось много времени, 
чтобы осознать — в этом хаосе уже ничего нельзя изменить. Наверное, не осталось 
ни одной ошибки, которую не совершил бы его заместитель: он принял за чистую 
монету мнимое сосредоточение британской техники па позициях за Эль-Аламейном, 
он неправильно определил направление главного удара, а когда спохватился, то 
было невозможно исправить создавшееся положение.

Англичане сконцентрировали на участке прорыва 800 пушек, подвезли к артпозициям 
около миллиона снарядов, и через десять дней нанесли атакующий удар. Когда 
Монтгомери бросил в бой бронетехнику, то на тысячу стальных колоссов британцев 
пришлось около двухсот немецких танков. Немцы яростно оборонялись, но 
соотношение сил в зоне прорыва было явно не в их пользу — 1:10. Англичане 
сообщали, что у всех оказавшихся в плену немцев были ранения разной степени 
тяжести, а некоторых из них приходилось буквально вытаскивать из стрелковых 
щелей в полубессознательном состоянии.

На 12-й день наступления Монтгомери добился поставленной цели. По всему фронту 
британцы глубоко вклинились в оборонительные порядки немцев. Роммель был 
вынужден вести маневренные бои, чтобы не потерять то, что еще можно было спасти.
 Так, маршал отдал приказ отступить на заранее намеченные и подготовленные 
позиции и отправил в Ставку радиограмму, в которой аргументировал принятое 
решение. Вечером шифровку приняли в штаб-квартире фюрера, но никто не отважился 
сообщить Гитлеру о событиях под Эль-Аламейном. Только на следующий день, около 
полудня ему сообщили о случившемся. Фюрер бушевал, кричал, ругал Роммеля и в 
конце концов отправил в Африку приказ:

— Армии «Африка» немедленно развернуться и занять старые позиции…

Подробнее об инциденте в штаб-квартире фюрера сообщает Эрих Кордт:

— Дежурный офицер, не рискнувший разбудить Адольфа Гитлера ночью, когда пришла 
шифрограмма от Роммеля, был разжалован и отправлен на фронт. В узком кругу 
доверенных лиц Гитлер утверждал: если бы ему удалось «укрепить духовную