на Ближний Восток все «лишние» войска, пушки и танки. Только здесь они открыли 
настоящий фронт против врага. Падение Египта могло повлечь за собой череду 
катастрофических последствий. Англия как бы заново пережила самые «черные дни 
своей истории» после поражения в воздушных битвах 1940 года. Падение Египта 
неизбежно повлечет за собой и потерю Мальты — так рухнет взлелеянное империей 
господство в Средиземноморье…

Победа Роммеля под Тобруком была сродни гениальному озарению, но по суровым 
законам войны в пустыне она же несла в себе зловещее семя грядущего поражения: 
любое значительное продвижение вперед каралось растягиванием коммуникационных 
линий, а отход от операционных баз делал невозможным своевременную замену 
выдохшихся дивизий и изношенной техники.






Глава 5.



ЛИЦОМ К ЛИЦУ











ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ПРИЕМ У ГИТЛЕРА


Эрвин Роммель был не только выдающимся, но и современным генералом. Он 
обращался с «лейкой» как профессиональный фоторепортер и прекрасно представлял 
себе истинную мощь теневых кабинетов власти XX века — радио и прессы. Роммель 
умело использовал эти подспудные силы в интересах дела, которому служил, 
отдавая себе отчет в том, какую всеобъемлющую роль в жизни общества играет 
война и какое значение приобретает сформированное средствами массовой 
информации общественное мнение. Он избегал популярности и чуждался плебейского 
тщеславия, но, как и всякий человек действия, генерал гордился плодами своего 
ратного труда. Журналисты, фото- и кинорепортеры не могли пожаловаться на 
отсутствие «паблисити»[20 - От англ. Гласность, реклама. (Прим. перев.)], а 
открытость, мужество и кураж Роммеля делали его идеальным героем их 
многочисленных репортажей.

Я уже упоминал о том, что Роммель мастерски использовал психологический фактор 
и еще перед началом африканского похода допускал утечку информации о «прекрасно 
налаженной системе снабжения и мощи Африканского корпуса». Так, сразу же после 
высадки в Триполи Роммель распространил слухи о своей мощной танковой 
группировке и «подкрепил» их хорошо известными «танками Роммеля» — картонными 
макетами, установленными на «Фольксвагены». Эти «картонные дивизии» смертельно 
напугали англичан и помогли ему во время первого наступления, учитывая, что 
обещанного Гитлером подкрепления и техники он так никогда и не дождался.

Роммель выгодно отличался от большинства немецких генералов, панически 
боявшихся прессы и с каким-то суеверным ужасом относившихся ко всем журналистам.
 Мне были хорошо известны позиции Роммеля по этому вопросу, и в своем 
журналистском рвении я всегда опирался на его полную поддержку и понимание. 
Поэтому я воспринял как должное согласие генерала на интервью перед микрофоном 
сразу же после форсирования доставившего нам немало хлопот танкового рва, 
накануне падения Тобрука. Но даже меня удивила готовность Роммеля выполнить 
одну мою не совсем обычную просьбу: я искренне заявил генералу, что считаю 
взятие Тобрука мировой сенсацией № 1, и попросил выделить самолет для срочной 
отправки всех фронтовых репортажей и фотоматериалов в Берлин. Роммель сразу же 
понял меня, а после недолгого размышления широко улыбнулся и протянул на 
швабском диалекте: «Ну, я не против, берите мой курьерский».

Во второй половине дня 21 июня быстрый «Хейнкель» поднялся в воздух с аэродрома 
Эль-Газали, когда еще не все вражеские гарнизоны внешнего кольца обороны 
крепости сложили оружие и там продолжался ожесточенный бой. Самолет лег на курс 
Афины — Вена, и через несколько часов приземлился в столице рейха. После 
падения крепости не успели пройти и сутки, а я уже рассказывал на 
пресс-конференциях и по радио о героических событиях, участником которых мне 
довелось стать. Вся Германия преисполнилась ликования и оптимизма. Победа — это 
слово звучало в сердце каждого немца. Профессиональный долг, поддержка и помощь