Наверное, каждый «африканец» мог с легкостью сформулировать основополагающие 
принципы стратегии и тактики войны в пустыне, но они показались бы 
кощунственной ересью «наполеонам из Берлина». Вот как написал об этом 
англичанин Мурхед:

— Со временем я все больше убеждался в том, что военные действия в пустыне 
очень похожи на морскую войну. И здесь, и там можно ориентироваться только по 
компасу, ни одна позиция не может быть стационарной — разве что потребуется 
удержать несколько фортов. Здесь каждый грузовик и каждый танк вполне можно 
сравнить с грозным и самодостаточным эсминцем. Как боевая эскадра скрывается за 
линией горизонта, так и танковая рота или подразделение мотопехоты исчезают за 
барханами и растворяются в безбрежном океане песка… Пустыня не принадлежит 
никому точно так же, как и море. Войска временно занимают благоприятную позицию,
 и подразделения легких танков или мотопехоты патрулируют окрестности день или 
неделю, а при соприкосновении с врагом маневрируют в поисках наиболее 
благоприятной позиции для атаки. Две противоборствующие эскадры так же 
курсируют в открытом море во время морского сражения.

Здесь нет окопов, а линия фронта существует только на картах. Базовый принцип 
этой войны — мобильность. Моторизованные части не захватывают здесь области или 
позиции, а стремятся обнаружить противника. Так же действует и морская эскадра: 
ищет вражеские корабли, а не пытается «захватить» океан.

Первая встреча Роммеля с генерал-фельдмаршалом Кессельрингом состоялась во 
время отхода на позиции под Эль-Брегой. Ставка направила главнокомандующего 2-м 
воздушным флотом «поддержать Роммеля и остановить отступление». Полномочный 
представитель генштаба люфтваффе Кессельринг оценивал ситуацию с позиций 
типичного «летного генерала» и категорически требовал «перестать пятиться как 
стадо баранов».

Роммель только что вернулся в походный лагерь после изнурительной, многочасовой 
поездки по пустыне. Сбросив покрытый пылью мундир, едва живой от усталости, он 
сидел в командирской палатке и подписывал последние, самые срочные приказы по 
Африканскому корпусу. Ординарец сервировал на раскладном столе «дежурный» ужин, 
который давно уже не лез в горло даже самым неприхотливым «африканцам»: 
черствый хлеб с банкой сардин в масле или итальянские консервы из переваренной 
и жилистой говядины — «Мечта старика» на солдатском жаргоне. В этот момент в 
лагере появился Кессельринг — он только что прилетел из Рима и прямо-таки 
излучал бодрость и оптимизм. После краткого взаимного приветствия Роммель без 
церемоний спросил, где же обещанное подкрепление. Кессельринг уклончиво 
ответствовал, что его истребители стоят в Мюнхене на переоснащении, а экипажам 
еще нужно пройти переподготовку перед сложным перелетом через Альпы в Африку. 
«Так, когда же можно рассчитывать на прибытие авиации?» — терпеливо спросил 
Роммель. Недовольным тоном фельдмаршал изрек: «Я отправлю вам радиограмму…». 
Роммель понял, что ему еще очень долго придется ждать помощи от люфтваффе, и 
продолжил передислокацию, несмотря на настойчивые призывы Муссолини и вопреки 
оптимистическим надеждам ОКВ — без снабжения, без авиации и без резервов не 
могло быть и речи об удержании фронта. Кессельринг имел возможность лично 
убедиться в том, что в самом конце 1941 года в порты южного побережья 
Средиземного моря — Триполи, Бенгази и Дерну — из гаваней Италии или Сицилии 
месяцами не заходил ни один корабль со снабжением для Африканского корпуса. Это 
дало прекрасный повод немецким острословам называть «mare nostrum»[14 - 
Благоприятное к нам море (лат.). (Прим. перев.)] итальянцев — «германской 
купальней». Британские подводные лодки и базирующиеся на Мальте 
истребительно-штурмовые эскадрильи союзников фактически перерезали немецкие 
коммуникации в Средиземноморье. Именно поэтому зимой 1941/1942 годов Роммель 
отвел войска на старые исходные позиции под Марса-Эль-Брегой.

В четвертый раз с начала боевых действий в Средиземноморье Египет и 
Триполитания становились ареной одного из крупнейших сражений 2-й мировой войны.
 Англия и Германия сошлись в смертельном бою там, где много веков тому назад 
бились за средиземноморское господство римляне и карфагеняне. Вдоль северного 
побережья вели свои легионы навстречу врагу Сципион Африканский и Велизарий. 
Александр Македонский пересек враждебную пустыню и достиг спасительной прохлады 
оазиса Сива. Здесь Оракул провозвестил ему волю богов — поход на восток, в 
Индию. Много веков спустя воинственные последователи пророка Магомета огнем и 
мечом обращали в свою веру Северную Африку и несли зеленое знамя пророка в 
Европу, через Гибралтар. По следам Александра прошел Наполеон и тоже сражался 
здесь под сенью египетских пирамид. Эта земля обильно полита человеческой 
кровью. Жестокие колониальные войны XX века между белыми завоевателями и 
туземцами возобновили кровавые традиции прошлых тысячелетий.

Огромное пространство между южным побережьем Средиземного моря и западной 
границей пустыни Сахара наполнилось непривычными для этих мест звуками — лязгом 
гусениц, грохотом разрывов и воем пикирующих бомбардировщиков. В Африку пришла 
новая техническая война — с новыми законами, новой стратегией и новой тактикой. 
Нынешняя война не имела ничего общего с войнами ушедших эпох, когда по пескам 
бродили легко вооруженные, большие и маленькие армии, не имевшие ни малейшего 
представления о том, что такое «линии коммуникации и организация бесперебойного