снабжения войск». Судьбу современных войн стали решать иной раз не храбрость и 
самоотверженность бойцов, а например, наличие горючего или отсутствие запчастей.
 Снабжение стало божеством современной войны. Победы и поражения в Африке стали 
прямо пропорциональны мужеству солдат и таланту полководцев и обратно 
пропорциональны протяженности коммуникационных линий и удаленности от баз 
снабжения. Каждый новый успех уводил наступающую армию еще дальше от своих баз, 
в то время как потерпевшие поражение откатывались… ближе к своим складам и в 
итоге оказывались в лучшем положении, имея в виду возможности переформирования 
и переоснащения. И немцы, и британцы заплатили за постижение «универсальных 
законов» войны в пустыне немалую цену. Мурхед был совершенно прав, когда назвал 
проблему снабжения «самой главной на этой войне»:

— Британцы снова доказали всему миру, что им вполне по силам отбить Киренаику у 
немцев. Но на этот раз — и вопреки нашей воле — мы с удивлением обнаружили, что 
в пустыне ни в коем случае нельзя продвигаться произвольно далеко, даже если 
это позволяет сделать неприятель. В самом начале немцы и мы находились в 
приблизительно одинаковом положении — Триполи и Каир находятся на одинаковом 
расстоянии от Киренаики. Враг сумел доказать, что и ему по силам пройти от 
Триполи до Киренаики, и даже сунуть нос в египетскую пустыню. Дальше Роммель не 
пошел. Двигаясь в противоположном направлении, мы застряли в Аджедабии. Вся 
сложность нашего положения заключалась в том, что чем стремительнее развивалось 
наше наступление, тем дальше мы удалялись от Каира. Чем быстрее отступали немцы,
 тем ближе они оказывались к своим базам. Этот парадоксальный «закон пустыни» 
пытались опровергнуть четыре авторитетных полководца. Летом 1940 года итальянец 
Грациани продвинулся далеко на восток, до Сиди-Баррани в Египте, но прекратил 
наступление. Следующей зимой Уэйвелл дошел до Аджедабии и застрял. Роммель с 
легкостью вернул все утраченное итальянцами, но обессиленный остановился у 
египетской границы. Теперь наступил черед Очинлека, но и его войска топчутся на 
месте.

Война в Северной Африке в какой-то мере свелась к соперничеству интендантских 
служб, от которых зависела скорость поставок в войска горючего для танков и 
моторизованной пехоты, оружия, боеприпасов, запчастей и пр. Несколько 
неожиданно на первый план вышли прочность и надежность коммуникационных линий, 
близость баз снабжения от переднего края и степень защищенности 
чувствительнейшей пуповины, связывающей в единое целое фронт и тыл.






АФРИКАНСКИЙ БРИЛЛИАНТ


10 месяцев тяжелых боев оставались позади, когда в январе 1942 года, в 
Марса-Эль-Брега Роммель начал готовиться к новому наступлению. Гитлер не ошибся 
в выборе командира экспедиционного корпуса — африканский театр военных действий 
идеально подходил Роммелю по его боевой выучке, характеру, дару импровизации и 
умению моментально реагировать на изменение ситуации. Из теоретика войны в 
пустыне он уже давно превратился в практика, и за неполный год успел 
насладиться мигом триумфа и испить до дна горькую чашу поражения. К этому 
времени Роммель значительно превосходил всех своих противников не только в 
умении использовать ситуацию, но и в умении создавать благоприятные предпосылки 
для победы. Если британский главнокомандующий Очинлек крайне неохотно покидал 
Каир и предпочитал командовать фронтом по телефону, то Роммель был убежден — 
командирский КП должен находиться непосредственно у переднего края.

Как командир Роммель состоялся в рамках жесткой армейской субординации. Он был 
образцовым солдатом, но, как и любая незаурядная личность, всегда оставался в 
глубине души индивидуалистом и «вольным стрелком». Роммель-стратег всегда 
выигрывал на фоне ортодоксальных полководцев, усидчивых выпускников военных 
академий. Вдали от европейского театра военных действий и ОКБ, в сотнях 
километров от фатерланда и его «рычагов воздействия» он мог без особых помех со 
стороны военного руководства реализовать свой стратегический потенциал. Роммель 
единственный из генералов вермахта, кто вошел в военную историю в первую 
очередь как стратег и тактик боевых действий в пустыне. В рамках тех небогатых 
возможностей, которые предоставляли ему ОКБ и противник, он сумел добиться 
выдающихся результатов. Печать его индивидуальности лежит на всех операциях 
германских вооруженных сил в Африке.

Африка стала его судьбой. Он любил пустыню за ее неповторимость и ненавидел за 
ее коварство. Безбрежная африканская пустыня очаровала и околдовала его так, 
как только ей одной удается заворожить любого, кто, ощутив томление 
беспокойного сердца, ищет уединения и мечтает раствориться в одиночестве 
пустынных ночей.

«Германский алмаз» получил свою последнюю огранку в песках Африки. Именно здесь 
засверкала всеми гранями яркая индивидуальность Роммеля. В его 
самостоятельности и даже самодостаточности лежат причины того, почему он раньше