несколько раз за день переходили из рук в руки, а медперсонал оказывал первую 
помощь британским, немецким и итальянским тяжелораненым без разбора на своих и 
чужих. Повсеместно использовалось трофейное оружие, танки и машины. Доходило до 
совершенно анекдотических ситуаций: вот немецкий солдат сидит за рулем 
английского грузовика с захваченными в плен южноафриканцами, не справляется с 
управлением на сложном участке трассы и врезается в итальянскую машину, из 
кузова которой выскакивают новозеландцы и освобождают наших людей. Вот 
грузовики с немецкой пехотой в сумерках пристраиваются к британской автоколонне 
и несколько десятков километров едут бок о бок с неприятелем, пока замечают 
свою ошибку и скрываются в пустыне. Генералы брали противника в плен, а 
бригадные командиры и капралы поднимали бойцов в рукопашную.

Ситуация на поле боя менялась быстрее, чем в штабах успевали получить, изучить 
и проанализировать противоречивые донесения ротных командиров. Театр боевых 
действий все больше напоминал восьмислойный именинный пирог — и одному Богу 
было известно, чем закончится это сражение.

Донесения с фронта бросали Каир то в жар, то в холод — от воодушевления и 
ликования до разочарования и паники. Каждый день английская пресса и 
радиостанции всего мира возвещали об очередной победе британского оружия в 
песках Африки. Прорыв Роммеля не был по достоинству оценен средствами массовой 
информации — видимо, журналисты решили не распространяться на «малоприятную 
тему». Зато газеты печатали обнадеживающие репортажи под броскими заголовками: 
Роммель в «котле», «Паническое бегство Роммеля», «Немцы тщетно пытаются 
вырваться из британского капкана».

Пришел декабрь, а с ним и понимание того, что пропагандисты как всегда 
перегнули палку — воздвигнутое их стараниями монументальное здание 
сверхоптимизма оказалось на поверку готовым вот-вот рухнуть карточным домиком. 
Битва еще не началась, а британцы уже объявили всему миру, что «ее исход 
предрешен, потому что мы превосходим Роммеля по числу танков и пушек». Такое 
пренебрежительное отношение к противнику изначально девальвирует значение 
победы в общественном сознании, а с другой стороны, едва ли не удваивает 
негативные эмоции в обществе в случае неудачи. Британия и весь мир приняли 
желаемое за действительность — цветистые оптимистические прорицания за 
объективный стратегический прогноз. Стоит ли напоминать, что некоторые 
«горе-эксперты» оптимистично предсказывали, что после начала сражения Роммель 
вряд ли сумеет продержаться дольше пары часов.

Вначале робко, а потом с все более возрастающим сомнением в мире стали 
интересоваться — не слишком ли долго «в панике бежит разбитый в пух и прах 
Роммель»! Дотошные пессимисты пересчитали все «сгоревшие танки Африканского 
корпуса», о которых регулярно сообщала пресса, и с удивлением обнаружили, если 
верить цифрам, то каждый немецкий танк должен быть подбит минимум дважды!

Две танковые дивизии Роммеля действительно понесли серьезные потери в ходе 
жестоких сражений, а после подхода резервных соединений британских танков он 
вообще был вынужден выйти из боя и начать передислокацию. Это было отступление, 
но не бегство — Роммель контролировал ситуацию и при отходе на запланированные 
позиции нанес значительный урон танковым дивизиям англичан. 5 января 1942 года 
Африканский корпус занял линию обороны под Марса-Эль-Брегой.

Роммель отвел своим войскам ровно три недели на обустройство укрепрайона, 
переформирование, отдых и подготовку к новому наступлению! Под давлением 
англичан осада крепости Тобрук была снята, но подразделение майора Баха в 
течение длительного времени продолжало удерживать проход Хальфайя.






ВСТРЕЧА С КЕССЕЛЬРИНГОМ


Еще при отходе на запланированные позиции итальянский офицер связи, а потом и 
ОКБ (под давлением Муссолини) стали требовать от Африканского корпуса «во что 
бы то ни стало удержать позиции под Тмими». Муссолини утверждал, что Киренаика, 
только полгода тому назад отбитая у британцев, «должна остаться итальянской, и 
итальянская империя будет сражаться здесь до последнего человека». Ни Гитлер, 
ни ОКБ не хотели принимать во внимание, что в Африке не действуют законы 
европейской позиционной войны — ни Тмими (в любой момент неприятель легко мог 
обойти со стороны пустыни этот расположенный на средиземноморском побережье 
опорный пункт), ни любая другая позиция не являются решающим фактором в 
африканской войне. Главное здесь — выведение из строя и уничтожение техники и 
живой силы противника. Для достижения этой цели не нужно было проводить 
крупномасштабные наступательные операции или оккупировать значительные 
территории. В ответ на все возражения Ставка бомбардировала штаб-квартиру 
Роммеля категорическими приказами, составленными в лучших традициях 
национал-социалистической фразеологии.