грязью, превращая лицо в страшную маску. Все время хочется пить, и ты глотаешь 
и глотаешь из фляжки горячую воду пополам с песком…

Я видел солдат, которые сутками не снимали противогазы, у других песок вызывал 
приступы безудержной рвоты. Хамсин мог дуть дни и ночи напролет — и тогда 
начинало казаться, что уже никогда не удастся увидеть свет, вдохнуть полной 
грудью свежего воздуха и ощутить прохладу…

Роммель не давал пощады ни себе, ни своим врагам. Он не жалел себя и требовал 
самопожертвования от своих солдат. Солдаты не роптали, потому что генерал 
разделял с ними все трудности похода и никогда не отсиживался за их спинами. О 
нем слагали легенды в окопах Аламейна и в палаточных лагерях Туниса. 
«Солдатский телеграф» передавал по всему фронту реальные и вымышленные истории 
о своем любимце. Вот два анекдота, иллюстрирующие его образ мышления и способ 
действия во время двухлетней войны в пустыне.

Чтобы скорректировать маршрут движения своих моторизованных колонн в пустыне и 
указать им правильное направление, Роммель постоянно вылетал на 
«Физелер-Шторхе», приземлялся, отдавал приказы, указывал ориентиры, торопил и 
требовал безостановочного продвижения к Эль-Мекили. Один раз он спешил и ему 
некогда было приземляться, но, пролетая по своему обычному маршруту, генерал 
обнаружил остановившуюся на привал моторизованную роту, хотя по его подсчетам к 
этому времени она должна была продвинуться значительно дальше. Самолет 
развернулся, пролетел над колонной и сбросил короткую, но убедительную записку: 
«Если вы немедленно не сядете в машины, то придется сесть мне. Роммель».

Другая история случилась во время наступления в Бенгази. Роммель увидел три 
танка из разведбатальона, остановившихся возле брошенного англичанами склада с 
горючим и собиравшихся дозаправиться «под завязку». «В чем дело?» — сердито 
спросил Роммель. «Заправляемся, гepp генерал», — ответил вытянувшийся по стойке 
смирно ротный. Роммель окончательно рассвирепел: «Я не спрашиваю, что вы 
делаете. Я спрашиваю, почему вы до сих пор здесь, хотя тут уже совершенно 
нечего делать. Сделайте так, чтобы я вас больше не видел». Озадаченный офицер 
повел глазами по сторонам, потом лицо его осветила улыбка понимания — 
дозаправиться можно и на следующем английском складе, в сотне километров 
восточнее!






ЛИС ПУСТЫНИ


Роммель располагал всего лишь горсткой солдат, но ему все равно удалось 
захватить форт Эль-Мекили. За беспримерную отвагу нация считала его народным 
героем, именно поэтому радио и мировая пресса всех воюющих стран уделяли ему 
столько внимания в своих репортажах. Когда он приступил к осаде форта, у него 
было 7 танков и 4 бронетранспортера. В наступающей колонне шли грузовики, 
радиостанции, полевые кухни и несколько «Фольксвагенов», главной задачей 
которых было поднять как можно больше пыли на флангах, чтобы враг принял их за 
крупное танковое соединение. В результате внезапной атаки и по причине 
поспешного бегства англичан в руки немецких солдат попали практически все 
армейские склады противника. Здесь было все, о чем только может мечтать 
наступающая армия — горючее, транспорт, продовольствие, оружие и боеприпасы. 
Эти гигантские трофеи позволили Роммелю продолжить движение на восток. Причины 
триумфальных побед в первых сражениях в африканской пустыне были настолько же 
непостижимы для немцев, насколько англичане не могли понять причины своих 
жестоких поражений. Но уже очень скоро все стало на свои места — успехи одних и 
неудачи других олицетворяла неординарная фигура талантливого и удачливого 
полководца. Мир заговорил о Роммеле. Он стал идеальной находкой и для вечно 
озабоченной поисками сенсаций англо-американской прессы, а у Германии появилась 
прекрасная возможность разыграть пропагандистскую карту. Так Роммель стал 
необыкновенно популярен в обоих лагерях.

После бесславных поражений Грациани захват Эль-Мекили стал несомненной удачей 
германо-итальянских войск, но это сражение никак нельзя было назвать решающим в 
битве за Северную Африку. Но это было только начало! В результате решительных 
действий и всего за 11 дней Роммель захватил Дерну, блокировал Тобрук, отбил 
Бардию и пересек ливийско-египетскую границу у Эс-Саллума. В сложных и 
неоднозначных ситуациях, где требовались не академизм и пунктуальность, а 
интуиция и умение предвосхищать развитие событий, Роммель чувствовал себя как 
рыба в воде. Одним-единственным ударом, возможность нанесения которого даже не 
рассматривали в Генеральном штабе вермахта, он вернул Триполитанию и Ливию. 
Причем сделал это изящно и с выдумкой, перехитрил своих оппонентов, 
продемонстрировав нечто из арсенала иллюзиониста! Один британский офицер, 
захваченный в плен под Эль-Мекили, признался, покачивая головой: «Мы так и не 
успели понять, что еще можно ожидать от вашего генерала».