…Приблизительно в это же время ко мне приехал крайсляйтер[46 - Руководитель 
окружной организации НСДАП. Назначался непосредственно фюрером. (Прим. перев.)] 
Ульма и поинтересовался, надежен ли наш персонал. На мой недоуменный вопрос он 
ответил, что один из руководителей СД Ульма по секрету сообщил ему, что 
«генерал-фельдмаршал не верит в окончательную победу и критикует руководство…»

7 сентября 1944.

…Во второй половине дня позвонили соседи и сообщили, что два подозрительных 
типа крутились около нашего дома. Убедившись в том, что их обнаружили, 
незнакомцы тут же скрылись в лесу. Примерно в 15.30 адъютант мужа, гауптман 
Алдингер, действительно обнаружил на лесном холме, прямо напротив нашей садовой 
калитки, двух нездешних мужчин. (Я почему-то запомнила, что у одного из них 
были голубые очки.) Они предъявили совершенно новые паспорта и утверждали, что 
работали инженерами на оборонном предприятии и эвакуированы сюда из 
Регенсбурга…

Во время оккупации военная прокуратура американцев расследовала обстоятельства 
смерти генерал-фельдмаршала Роммеля. Было установлено, что уже за несколько 
месяцев до трагической гибели он находился под негласным наблюдением гестапо. В 
Берлине решили не подключать к операции штутгартский и ульмский филиалы, 
опасаясь, что кто-нибудь из числа местных доброжелателей захочет предупредить 
маршала, поэтому слежку осуществляли мюнхенские гестаповцы.

За генерал-фельдмаршалом следили три агента — женщина и двое мужчин. Они 
появились в Герлингене с подложными документами и под фальшивыми именами. После 
того, как адъютант фельдмаршала, гауптман Алдингер, записал анкетные данные 
двух подозрительных мужчин и послал их на проверку в ульмское отделение СД, 
моментально пришел ответ, что документы в полном порядке…

После капитуляции, летом 1945 года жена бывшего ортсгруппенляйтера[47 - 
Руководитель низовой организации НСДАП. (Прим. перев.)] Герлингена рассказала 
фрау Роммель, что в сентябре 1944-го к ним в дом, расположенный по соседству с 
домом Роммелей, пришел сотрудник СД и потребовал докладывать о том, с кем 
общается маршал, и кто его навещает. Потом этот человек регулярно приходил за 
донесениями. Вся информация по «делу Роммеля» поступала к Борману. В архивах 
рейхсканцелярии американцы обнаружили его комментарии к рапортам секретных 
агентов, которые рейхсляйтер готовил для Гитлера:

— 28 сентября, 1944. Агент подтверждает еще более тяжелые подозрения, чем те, 
что были у нас до сих пор…

В начале октября Гитлер, Кейтель, Гиммлер и Бургдорф провели специальное 
совещание по «делу Роммеля». Учитывая популярность генерал-фельдмаршала и тот 
общественный резонанс, который могло бы вызвать официальное судебное 
преследование, Гитлер принял решение о «внесудебной расправе».

Октябрь, 1944.

— 7 октября пришла подписанная Кейтелем телефонограмма из Ставки — 10 октября 
муж должен был присутствовать на важном совещании в Берлине. 9 октября к 18.00 
на железнодорожный вокзал Ульма должны были подать для него спецпоезд. Муж 
связался с лечащим врачом, чтобы перенести запланированную на 10 октября 
консультацию. Профессор Шторх категорически не рекомендовал ему надолго 
покидать дом и подвергать нагрузкам неокрепший организм. По приказу мужа 
гауптман Аддингер попытался связаться с генерал-фельдмаршалом Кейтелем. Маршала 
на месте не оказалось, но удалось разыскать Бургдорфа. Я и гауптман оставались 
в комнате, пока супруг разговаривал с генералом. Муж попросил передать 
фельдмаршалу Кейтелю: лечащие врачи считают, что в настоящий момент его 
состояние здоровья не позволяет предпринимать столь длительные поездки. Муж 
поинтересовался, не известна ли генералу проблематика совещания и нельзя ли в 
случае крайней необходимости прислать к нему надежного офицера связи. Бургдорф 
ответил:

«Насколько мне известно, фюрер поручил генерал-фельдмаршалу Кейтелю обсудить с 
вами вопрос будущего нового назначения…»

13 октября.

— Из штаба корпуса в Мюнхене пришла телефонограмма о том, что на следующий день 
к 12.00 в Герлинген прибудет генерал Бургдорф. Муж с возрастающим подозрением 
отнесся к поднимающейся вокруг него суматохе. Гостивший у нас приятель супруга 
Оскар Фарни заметил: «Гитлер не посмеет тронуть тебя». «Думаю, он уже принял 
решение о моем устранении», — ответил супруг.

Обостренное чутье обложенного со всех сторон красными флажками волка 
подсказывало ему, что срочный визит Бургдорфа — это очередная ловушка Гитлера. 
Но физически и психически Роммель стал совершенно другим человеком, чем это 
было до ранения двухмесячной давности. Депрессия сменялась воодушевлением, и 
тогда он возлагал большие надежды на будущее, которого, увы, для него уже не