м африканским климатом) - долгое топтанье на итало-французской границе 
летом 1940 года не в счет! 

       В-общем, греческий главнокомандующий генерал Александр Папагос со своими 
«сынами Эллады» только успешно отразили итальянское нашествие. Мало того! После 
первой недели боев греки, оказавшиеся вполне достойными потомками «трехсот 
спартанцев Леонида», перехватили военную инициативу, отбросили итальянских 
интервентов в Албанию и вторглись туда вслед за ними, буквально «на плечах» у 
отступавших. Очень скоро после начала греческого контрнаступления и вторжения 
воинства эллинов в юго-восточную Албанию итальянские войска в Албании оказались 
в критическом положении. Английские войска получили право высадиться в Греции, 
и в результате румынские нефтяные промыслы в районе Плоешти, жизненно важные 
для германского вермахта, оказались в пределах досягаемости английских 
бомбардировщиков. В результате германское командование было вынуждено в начале 
декабря начать подготовку к военным операциям в Греции. 

       Тем временем дела у Муссолини на Балканах шли все хуже. Дуче потерял 
четверть территории Албании, оказавшейся в руках «жертв итальянской агрессии», 
быстро усиливавших контроль над захваченной территорией. Тревожным симптомом 
стало присутствие войск Англии и старн Британского Содружества на Балканах в 
результате столь неудачного для Италии развития греческой кампании. Что бы 
Гитлер ни предпринял для изменения ситуации к лучшему для стран «Оси», ему 
приходилось учитывать все возрастающую угрозу установления западными союзниками 
контроля над всем Средиземноморским регионом. В результате германо-итальянские 
экспедиционные войска, действовавшие против англичан в Северной Африке, могли 
оказаться отрезанными от Европы и лишиться снабжения и пополнений. Кроме того, 
Италия стала бы гораздо более уязвимой для нападений британских авиации и флота.


       В конце концов, Адольф Гитлер все же решился на активные действия. 27 
марта 1941 года клика офицеров югославской королевской армии во главе с 
генералом Душаном Симовичем совершила дворцовый переворот. Премьер-министр 
Драгиша Цветкович и принц-регент Павел Карагеоргиевич были отстранены и главой 
исполнительной власти объявлен юный король Петр II. Путч генерала Симовича был 
осуществлен с молниеносной быстротой и малыми силами (по воспоминаниям 
очевидцев, все заговорщики поместились в три грузовика, и никто в Белграде еще 
ничего толком не понял, как уже было объявлено, что власть переменилась). 

       Хотя свежеиспеченное новое правительство Югославии торжественно заверило 
Гитлера в том, что сохранит верность Трехстороннему пакту и странам «Оси», 
фюрер заподозрил, что новый режим ведет с ним двойгую игру. Воспользовавшись 
дворцовым переворотом как предлогом к вмешательству, Гитлер принял решение об 
одновременном вторжении германских войск в Югославию и в Грецию, первоначально 
получившем кодовое название операция «Марита», позднее замененное на «Штрафе» 
(«Кара», или «Наказание»).

       Предварительно фюрер «Третьего рейха» заручился поддержкой своих военных 
союзников в регионе, гарантировав удовлетворение всех их территориальных 
притязаний к Югославии после военного разгрома последней, особых сомнений в 
котором у фюрера не было.

       Югославская (или, как тогда говорили, югославянская) королевская армия 
располагалась тремя армейскими группами. 1-я армейская группа со штабом в 
Загребе (Аграме) стояла вдоль бывшей австрийской границы. 2-я армейская группа 
прикрывала границу Югославии с Венгрией, в то время, как 3-я, включавшая в свой 
состав большую часть югославских войск, располагалась вдоль границ с Румынией, 
Болгарией и Албанией. Стратегическое положение было крайне неблагоприятным. 
Кроме того, на момент начала военных действий югославы успели полностью 
отмобилизовать лишь две трети своих двадцати восьми пехотных и трех 
кавалерийских дивизий. Югославской армии не хватало современного вооружения, 
королевские военно-воздушные силы насчитывали не более трёхсот самолетов, 
танков было всего несколько десятков.

       Кроме того, Югославия, в еще большей степени, чем Чехословацкая 
республика и Польша, являлась «гнилым порождением Версальского договора» 
(говоря словами В.М. Молотова), и ее военная слабость отягощалась вопиющими 
религиозными и национальными противоречиями внутри этой лоскутной «державы». 
Награжденная в Вер