Дивизия CC Рейх
Вольфганг Акунов
ДИВИЗИЯ СС «РЕЙХ»

2 SS-PANZERDIVISION
«DAS REICH»


ВТОРАЯ ПО НОМЕРУ,
ПЕРВАЯ ПО ДОБЛЕСТИ

ИСТОРИЯ ВТОРОЙ ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ ВОЙСК СС 1939-1945. 

СОДЕРЖАНИЕ


Вместо вступления
Броня крепка и танки наши быстры
 
Глава 1. История создания дивизии «Дас Рейх»

Глава 2. «Чёрные» и «зелёные» СС

Глава 3. Боевое крещение

Глава 4. Участие СС-ФТ в войне на Западе

Глава 5. Интермеццо на Балканах

Глава 6. «Барбаросса»

Глава 7. Штурм «Цитадели»

Глава 8. Ветры Нормандии

Глава 9. Арденнcкие страсти

Глава 10. Последние битвы дивизии «Рейх»


Приложения



       ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ

       БРОНЯ КРЕПКА И ТАНКИ НАШИ БЫСТРЫ


       Горе побеждённым! 

       Крылатое латинское изречение


       Шёл второй день «Арденнского прорыва» - последнего германского 
наступления на Западном фронте. Утро этого 17 декабря 1944 года здесь, на 
западных склонах Бельгийских Арденн, выдалось сырым и туманным. Шёл мелкий, 
холодный дождь, принесённый с Атлантики порывистым северным ветром. К южной 
окраине небольшого городка Мальмеди подходил полносоставный американский 
бронеартиллерийский дивизион, состоявший из двадцати семи новейших танков 
«Шерман», двадцати шести стволов полевой и противотанковой артиллерии и двухсот 
солдат и офицеров армии США. Кварталы города, смутно проступавшие сквозь пелену 
тяжёлого утреннего тумана, казалось, были уже совсем близко. Американские 
танкисты, высунувшись по пояс из башен, весело переговаривались через 
ларингофоны. Как вдруг...

       Что-то очень большое и одновременно очень быстрое промелькнуло в 
просвете тумана, и на американскую бронированную колонну, на ходу поворачивая 
длинный хобот башенного орудия, выскочил из-под склона оврага немецкий танк Т-V 
«Пантера» (PzKpfW V Panther) с «крестом святого Николая» на броне. Хрустнул 
раздавленный гусеницей «Пантеры» лафет головного американского орудия. Она 
стремительно перемахнула через две следующие, теперь, вблизи, уже не опасные 
противотанковые пушки. Косо, почти на ходу, с каким-то хохочущим надрывом, 
выплюнув дымно-красный сноп огня, ударило орудие «Пантеры» - и сразу же рванул 
боекомплект на головном американском «Шермане». 

       Мертвенно клюнув стволом, «Шерман» мгновенно превратился в ярко пылающий 
факел. Откуда-то сбоку, из тумана, вынырнули ещё два немецких танка и, круто 
развернувшись, ударили из пулемётов по американской орудийной прислуге. 
Вспыхнули, так и не успев приготовиться к бою, еще два новёхоньких «Шермана», а 
остальные, грузно ломая строй, испуганным стадом аризонских быков, ринулись 
вниз по пологому, долгому склону, трусливо подставляя шипящим на лету снарядам 
немецких «Пантер» свои угловатые пепельные бока с белыми пентаграммами ...

       Разгром был полный. На поле танкового боя, продолжавшегося не более 
четверти часа, остались шестнадцать сгоревших «Шерманов» и тела семидесяти (по 
иным сведениям – семидесяти одного) убитых американцев. Вся ствольная 
артиллерийская батарея была полностью уничтожена. При этом немцы не потеряли ни 
единого человека. Успех германского танкового удара под Мальмеди мог бы войти в 
анналы мировой военной науки, как одна из самых быстрых и результативных 
тактических танковых операций Второй мировой войны. Мог бы, но не вошёл. Тому 
имелся целый ряд причин. 

       Во-первых, германский план сбросить англо-американских «западных 
союзников» в Атлантический океан, откуда они приплыли, потерпел неудачу. После 
настойчивых просьб Рузвельта и Черчилля «спасти рядового Райана» Сталин бросил 
в массированное наступление советские войска трёх центральных фронтов, что 
заставило командование германского вермахта перебросить наиболее боеспособные 
части с Западного фронта на Восточный. Германское наступление в Арденнах было 
остановлено – англо-американцы оказались спасены.

       Во-вторых, блестящая победа под Мальмеди была одержана не просто 
какими-то там немцами, а войсками СС (Ваффен СС), которые, по-видимому, ещё до 
вынесения соответствующего приговора Нюрнбергского международного трибунала, 
было негласно решено считать, вместе со всеми СС, преступной организацией – 
хотя с таким же успехом можно было бы считать советские войска НКВД, 
сражавшиеся на фронтах Великой Отечественной войны, ответственными за все 
преступления, совершённые палачами НКВД в сталинских лагерях и застенках, 
только из-за того, что и те, и другие считались «энкавэдистами» и носили 
одинаковую форму! 

       В-третьих, победа при Мальмеди была одержана не просто какими-то 
войсками СС, а 1-й танковой дивизией СС, носившей имя Адольфа Гитлера, что 
могло быть истолковано не только в чисто военном, но и в нежелательном 
символическом смысле.

       В-четвертых, командование американских экспедиционных сил, презрев все 
правила офицерской чести, не пожелало перед лицом Истории признать свои войска 
столь быстро и бесславно разгромленными при Мальмеди. Уничтожение, в течение 
всего лишь четверти часа, целого бронеартиллерийского дивизиона силами всего 
лишь трёх немецких средних танков, можно было объяснить только двумя причинами:

       1) полной бездарностью американского военного руководства (но этого 
американцы, понятное дело, признать не могли – «честь мундира» не позволяла!); 

       2) превосходной моральной и боевой подготовкой противника (но признание 
этого факта, конечно же, нанесло бы удар по боевому духу армии США, особой 
стойкостью не отличавшейся – тому примером служат кампании во Вьетнаме, Сомали, 
Ираке и т.п.).

       Впрочем, закрыв глаза на правду, можно было попытаться найти (а, говоря 
точней, измыслить) и третью причину случившегося. И англо-американские «мудрецы 
пошли по этому третьему пути.

       Через несколько дней после стабилизации фронта в Арденнах радиостанция 
британских Королевских ВВС передала информационную сводку (разумеется, 
предусмотрительно не сообщив, что переданная ею информация поступила отнюдь не 
от войсковой разведки, с поля боя, а с прямо противоположной стороны – из-за 
океана, от спецслужб США!). В сводке сообщалось, что немцы, с целью создать 
впечатление о разгроме американских войск под Мальмеди, перебили несколько сот 
(!) пленных (!) американских солдат, якобы специально привезённых заранее с 
этой целью в район Мальмеди из Германии.

       Так была спасена «честь американского мундира». Но этим дело не 
кончилось.

       По окончании войны в разделённой на оккупационные зоны Германии началась 
форменная охота за чинами 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольфа 
Гитлера» («СС-Лейбштандарте Адольф Гитлер», сокращенно: «ЛAГ») - хотя в бою под 
Мальмеди участвовали всего лишь три танка «Пантера» и два полугусеничных 
грузовика из состава 1-го танкового полка этой дивизии! В нарушение всех 
международных конвенций об отношении к бывшим военнослужащим капитулировавших 
военных держав, солдат и офицеров 1-й танковой дивизии СС арестовывали и 
подвергали тюремному заключению уже после их фактического разоружения и, 
конечно, значительно позднее совершения самого юридического акта безоговорочной 
капитуляции Германии. 

       Более тысячи ста младших офицеров и солдат танковой дивизии СС 
«Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» были заключены в тюрьму города Швебиш-Галль, 
где из них усердно выбивали «добровольные признания» в не совершённых ими 
преступлениях при помощи поистине средневековых пыток (например, забивания под 
ногти железных гвоздей с последующим накаливанием этих гвоздей добела в пламени 
газовой горелки, и т.п.). 

       Заключённые в Швебиш-Галле подвергались и многочисленным моральным 
издевательствам и унижениям. Самым «безобидным» из них было требование 
американских «следователей», чтобы заключённые немецкие солдаты регулярно 
справляли естественные надобности на специально разостланную в камере карту 
«Третьего рейха», а затем спали на ней, свернувшись клубком и имитируя своей 
позой и движениями повадки собаки. Американские военные следователи никогда 
особо не миндальничали с военнопленными. Совсем недавно нам показывали по 
телевидению интервью с вьетнамским офицером-инвалидом, которому американские 
тюремщики, пытаясь склонить его к сотрудничеству, отпилили по кускам обе ноги – 
разумеется, без наркоза! То и дело мы узнаём похожие новости из американских 
военных тюрем в оккупированном Ираке. Но и это так, к слову. 

       Команду «следователей» в мундирах армии США возглавляли полковник 
Розенфельд и старший лейтенант Перль. Последний страдал тяжелой формой паранойи 
с садистскими наклонностями. Кстати, позднее, уже по возвращении Перля в США, 
он был приговорен американским судом к шестнадцати годам тюремного заключения 
за зверское избиение собственной невесты, которой он в порыве садистской 
страсти переломал все (!) пальцы на обеих руках! Но это так, к слову.

       Несмотря на все это, американским «заплечных дел мастерам» удалось 
выбить «добро-вольные признания» лишь из немногих заключенных, а именно – 
восемнадцатилетних солдат. Применявшиеся к узникам пытки привели к нескольким 
случаям самоубийств и умственного помешательства. В своих воспоминаниях 
«Неизвестная война» бывший фюрер (офицер) дивизии СС «Рейх», Отто Скорцени, 
«освободитель Муссолини», прозванный западными журналистами «самым опасным 
человеком Европы»(!), описывает случай, когда один такой восемнадцатилетний 
солдат войск СС, дав ложные показания, вследствие истязаний, впал в отчаяние и 
повесился в своей камере... точнее, охранники нашли его повешенным (курсив наш 
– В.А.). 

       Достаточно сказать, что назначенная впоследствии для пересмотра всех дел 
американская сенатская комиссия установила сто тридцать девять случаев одних 
только неизлечимых повреждений половых органов у допрашивавшихся «с 
пристрастием» немецких заключенных.

       «Процесс Мальмеди» начался в мае 1946 года в бывшем нацистском 
концентрационном лагере Дахау (переоборудованном к тому времени в концлагерь 
американский) под руководством «юридического советника армии США», того же 
полковника Розенфельда, хотя в составе суда было и несколько американских 
генералов. Суд отклонил (не называя причины) показания взятого в плен немцами 
подполковника армии США Маккоуэна (Мак Гоуна, Макгауна), являвшегося 
непосредственным свидетелем боевых действий 1-го танкового полка дивизии СС 
«Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера», добровольно приехавшего на процесс и 
утверждавшего, что все семьдесят американских военнослужащих были убиты под 
Мальмеди в бою, а не расстреляны немцами «задним числом». Вместе с тем, 
подобная непонятная «глухота» к показаниям свидетеля-очевидца ничуть не 
помешала американской военной Фемиде принять на веру устное и совершенно 
голословное заявление обер-садиста Перля, что во время следствия он, якобы, и 
пальцем не тронул ни одного из заключенных.

       В качестве главного обвиняемого на «процессе Мальмеди» проходил 
штандартенфюрер СС (полковник) Йоахим Пейпер – один из храбрейших германских 
офицеров времен Второй мировой войны, награжденный Железными крестами 2-й и 1-й 
степени и Рыцарским Крестом Железного Креста с Дубовыми листьями и Мечами, 
командир танкового полка в тридцать лет. Благородство Пейпера не раз на 
протяжении процесса приводило американских военных судей в полное 
замешательство. С самого начала судебного разбирательства штандартенфюрер 
Пейпер (в дни боя под Мальмеди он еще носил звание оберштурмбаннфюрера СС) взял 
на себя единоличную ответственность за недоказанную «вину» всех чинов своего 
танкового полка – при условии сохранения жизни его бывшим подчинённым. Суд, 
жаждавший крови, отклонил это предложение.

       Чтобы лучше понять личность этого германского солдата, небезынтересно 
будет при-вести следующую выдержку из протокола допроса штандартенфюрера 
Пейпера, опубликованного в американском журнале «Political Science quarterly» 
за июнь 1956 года: 
       
       Вопрос: Принимали ли Вы, проходя службу в войсках СС, участие в 
репрессиях против гражданского населения?

       Пейпер: Нет, не принимал. Регулярные войска СС составляли наиболее 
боеспособную часть германской армии, мы принимали участие почти что 
исключительно в наступательных операциях, направленных на прорыв неприятельской 
обороны либо же на стабилизацию линии фронта при натиске на позиции наших войск.


       Вопрос: Но Вы, конечно, знали о том, что войска СС используются для 
репрессий против мирного населения?

       Пейпер: Повторяю, что за четыре года службы мне ни разу не приходилось 
слышать об использовании в этих целях регулярных частей СС. Офицеры СС иногда 
принимали участие в подобных акциях, в качестве командиров специально 
сформированных, по большей части из состава тыловых батальонов и румынских 
войск, команд. Регулярные же части СС решали боевые задачи.

       Вопрос: Неужели Вы, воюя в составе частей СС национал-социалистической 
Германии, не понимали, что совершаете уголовно наказуемое деяние? (курсив наш – 
В.А.).

       Пейпер: Я всегда считал и считаю, что, вступив в годы войны в СС, я лишь 
выполнял свой долг перед германским государством и свой долг немца перед 
германской нацией. 
       
       Поистине, штандартенфюрера СС Йоахима Пейпера можно обвинять в чем 
угодно (например, в «слепом фанатизме» и пр.), но только не в отсутствии 
национального досто-инства, солдатской честности и человеческой чести.

       16 июля 1946 года суд вынес приговоры семидесяти троим обвиняемым. Сорок 
три из них были приговорены к смертной казни. Приговорённых к повешению спасло 
лишь энергичное вмешательство американского защитника обвиняемых на процессе, 
военного юриста подполковника Эверетта. Возмущенный до глубины души столь 
драконовским приговором, Эверетт, с помощью нескольких сенаторов, дошёл до 
Федерального Суда США. В результате специального расследования материалов дела 
сенатской комиссией совместно с комиссией Федерального Суда США, ни один из 
смертных приговоров не был приведён в исполнение за недоказанностью обвинения, 
и, в конечном счете, все приговорённые были, по прошествии нескольких лет, 
отпущены на свободу. 

       Главный обвинитель на «процессе Мальмеди», американский подполковник 
Эллис, требовавший в 1946 году смертного приговора для Йоахима Пейпера, 
двадцать лет спустя, написал Йоахиму Пейперу письмо, в котором попытался 
объяснить свои действия в ходе процесса «соображениями воинской дисциплины» 
(столь модное ныне словечко «политкорректность» тогда еще не вошло в 
употребление). При этом Эллис подчеркнул (хоть и задним числом!), что «всегда 
считал полковника Пейпера достойным джентльменом» и не сомневался, что 
«приговор будет, в конце концов, отменён». Зачем же тогда было его выносить? 
Разве правосудие – это игра? Интересно, что через двадцать лет напишут 
Слободану Милошевичу, Радовану Караджичу, Ратко Младичу и Саддаму Хуcейну их 
«собственные» обвинители?

       К сожалению, полковник Эллис ошибся. Некая «заинтересованная сторона» не 
упускала Пейпера из виду и после освобождения, ожидая удобного случая для 
отправления над ним своего собственного «правосудия» и вынесения ему своего 
собственного «приговора». Уже через тридцать лет после «процесса Мальмеди», 14 
апреля 1976 года Йоахим Пейпер был зверски убит и сожжен в доме своей сестры в 
Траве на юге Франции, где он провёл последние годы жизни. Когда представители 
французской криминальной полиции осматривали обугленный труп бывшего 
штандартенфюрера Пейпера, они ужаснулись, хотя по долгу службы повидали многое. 
В глазницы Пейпера были глубоко вбиты Железный и Рыцарский Кресты, которые 
полковник всегда держал при себе. Убийцы и мотивы преступления так и остались 
неустановленными...

       В судьбе штандартенфюрера СС Йоахима Пейпера и его сослуживцев, как в 
некоем кривом зеркале, отразилась судьба как чинов дивизии СС «Дас Рейх», 
история возникновения и весь боевой путь которой были тесно связаны с 
«Лейбштандартом СС Адольфа Гитлера», так и судьба всех военнослужащих войск СС 
(«зелёных СС», по терминологии Отто Скорцени) – элитных частей германских 
вооруженных сил времен «Третьего рейха», храбро сражавшихся на всех фронтах 
Второй мировой войны, но навеки заклейменных юстицией победителей за 
преступления, совершенные, главным образом, не ими, а другими эсэсовцами, 
служившими в охране концентрационных лагерей, расположенных в глубоком тылу, 
далеко за линией фронта, на территории самой Великогерманской империи 
(официальное название Германии при гитлеровском режиме в границах 1939 года) и 
на оккупированных немецкими войсками территориях, а также в ходе «зачисток» 
(выражаясь современным военным жаргоном), осуществлявшихся, главным образом, 
силами так называемых «эйнзацкоманд» подчиненной рейхсфюреру СС Генриху 
Гиммлеру «службы безопасности» (СД) и полиции, состоявшими в основном из 
мобилизованных гитлеровскими спецслужбами представителей местного населения. 

       Обо всем этом будет подробнее сказано ниже. Отдельные кровавые эксцессы, 
в которых действительно принимали участие военнослужащие войск СС (в качестве 
примера укажем на массовую экзекуцию гражданских лиц, подозреваемых в связях с 
партизанами во французском городе Туле и на бойню в населенном пункте 
Орадур-сюр-Глан, описанные в данной книге), были редкими исключениями, скорее 
подтверждающими вышеупомянутое правило, и также нуждающимися в тщательном 
рассмотрении в каждом конкретном случае (чтобы исключить всякий «синдром 
полковника Буданова»). Тем не менее, эсэсовцам-фронтовикам пришлось платить по 
чужим счетам. Сказанное в полной мере относится и к чинам 2-й танковой дивизии 
СС «Рейх» («Дас Рейх») 

       
       ГЛАВА 1
       
       ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ ДИВИЗИИ СС «ДАС РЕЙХ»


       «Если бы мне дали десять тысяч эсэсовцев, мы бы выстояли».

       Подполковник М. Бижар, командир 6-го колониального парашютного батальона
       Французского экспедиционного корпуса под Дьен-Бьен-Фу, в долине Глиняных
       Кувшинов.  
       

       Подобно тому, как корни самого гитлеровского рейха уходили глубоко в 
историю Великой войны (именуемую ныне преимущественно Первой мировой), так и 
история 2-й танковой дивизии СС «Рейх» («Дас Рейх»), да и история всех войск СС 
вообще, была неразрывно связана с этой четырёхлетней, невиданной дотоле в мире 
бойней, из кровавой купели которой появились на свет Божий советский большевизм,
 итальянский фашизм и германский национал-социализм. Возникновение нацистской 
идеологии стало возможным лишь в Германии, уже потерпевшей поражение в мировой 
войне, однако основы будущих военных успехов войск СС вообще и их танковых 
дивизий – в частности, были заложены ещё раньше, в ходе титанической схватки 
Центральных держав со странами Антанты, и стали возможными только в результате 
творческого усвоения боевого опыта, накопленного германскими «ударными частями» 
(по-немецки: «Штосструппен») и «штурмовыми частями» (по-немецки: 
«Штурмтруппен») в последние годы Великой войны.


       «Ударники» кайзера

       «Мы шли под грохот канонады,
       Мы смерти смотрели в лицо».

       Из «Песни о юном барабанщике»


       Шел четвёртый год кровавой бойни, вошедшей в историю под названием 
Первой мировой войны (хотя её участники предпочитали называть эту войну Великой,
 а захваченные ее кровавым вихрем наши соотечественники – Великой Отечественной 
– да-да, дорогие читатели, Вы не ошиблись – большевики украли и присвоили своей 
войне это название – так же, как они украли и написанную в 1914 году песню 
«Вставай, страна огромная», слегка адаптировав ее текст в соответствии с 
собственными идеологическими установками!). Траншеи, блиндажи, минные поля, 
проволочные заграждения, массированный пулемётный и артиллерийский огонь, окопы,
 полные воды и грязи, смердящие неубранные трупы, гниющие заживо раненые, 
бесконечные вылазки, контратаки и снова вылазки, пронзающие человеческую плоть 
штыки, цепами молотящие по черепам приклады и сапёрные лопатки, два-три 
квадратных километра, отвоёванные у противника ценой сотен и тысяч жизней, 
чтобы назавтра снова потерять их – казалось, этому конца не будет...

       Ранним утром 21 марта 1918 года солдаты британской 5-й армии на Западном 
фронте внезапно попали под артиллерийский обстрел. Вихрь тяжелых снарядов 
германской артиллерии («чемоданов»), с оглушительным воем и грохотом 
рассекавших дымный воздух, как если бы по небу проносились тяжело нагруженные 
товарные эшелоны, обрушился на передовые позиции англичан в районе реки Соммы. 
В то время, как германские артиллеристы вели интенсивный обстрел этого участка 
фронта, небольшие группы отборных, легко вооружённых пехотных штурмовых, или 
ударных, частей, под прикрытием утреннего тумана и облаков удушливого газа, 
просочились через обороняемую британской армией линию фронта. Такие штурмовые 
или ударные отряды, сформированные к описываемому времени в составе каждой 
германской дивизии, состояли исключительно из добровольцев, отбиравшихся по 
принципу храбрости, инициативности и агрессивности.

       Вооружённые лёгким и средним оружием, начиная с армейских ножей и 
окопных кинжалов, пистолетов – в том числе и скорострельных автоматических, не 
являвшихся в штурмовых и ударных частях, в отличие от общеармейских 
подразделений, эксклюзивным оружием исключительно офицерского состава! – и 
ручных гранат, и кончая ручными пулемётами, лёгкими переносными миномётами (или,
 как тогда говорили, бомбомётами) и огнемётами, эти небольшие, тесно сплочённые 
части и подразделения (численностью от роты до батальона), спаянные боевым 
братством, закалённые в огне бесчисленных схваток, в которых шло в ход 
буквально всё – от окопного ножа до шанцевого инструмента – повсеместно 
добивались успехов, поистине ошеломляющих в условиях позиционной, окопной войны.
 

       Германским штурмовым и ударным батальонам времён Великой войны почти 
всегда сопутствовал успех (в частности, потому, что – в отличие от разложенной 
к описываемому времени кликой «душки» Керенского и большевицкими агитаторами 
русской армии, где так-же имелись свои ударные части и «батальоны смерти»! – 
немецкие солдаты не стреляли своим «ударникам» в спину во время атаки, а шли 
вслед за ними на прорыв!). В штурмовых и ударных частях традиционная для 
кайзеровских вооруженных сил «прусская» железная дисциплина, неукоснительно 
поддерживаемая привилегированным статусом строго корпоративной офицерской касты 
(не зря о надменных прусских кадровых офицерах, с лёгкой руки язвительного 
Генриха Гейне, говаривали, что они, казалось «проглотили ту палку, которой их 
лупили в кадетских корпусах»!) превратилась в огне боёв в тесное боевое 
товарищество между офицерами и нижними чинами, основанное на многократно 
проверенном и оправданном в «стальных грозах» взаимном доверии.

       Об этом, в частности, повествовал в своих знаменитых военных мемуарах, 
названных именно так - «В стальных грозах» («In Stahlgewittern») - ветеран 
французского Иностранного легиона, а в последующем – доброволец и офицер 
германской кайзеровской армии в Великую войну, кавалер высшего прусского 
военного ордена «За заслуги» (Pour le Merite) консервативный революционер Эрнст 
Юнгер, неустанно славивший «великое общее дело» Войны, породившее «небывалую 
породу людей». 

       «Это была новая раса, воплощение энергии и мощи: выносливые, жилистые 
тела; глаза, смотревшие смерти в лицо и окаменевшие под каской. Это были 
победители, заранее готовые пойти на самые чудовищные жертвы. Неудержимой 
лавиной неслись они над выжженной землей, знаменуя последний триумф 
запредельного ужаса. Невиданные силы пробуждались ото сна, когда они дерзко 
врывались в разбитые укрепления, где застыли серые фигуры с безумным, 
остекленевшим взглядом... В миг встречи с противником они воплощали огневую 
воинственную стихию этого мира, являя собой пронзительное единство тела, ума, 
воли и чувства».

       Немецкие «ударники» именовались «гренадёрами» - причем с полным на то 
основанием и в исконном смысле этого слова, поскольку им чаще, чем кому бы то 
ни было, приходилось применять ручные гранаты! – и потому часто носили 
нарукавные нашивки в виде черной суконной «пылающей гренадки», а 
ударники-огнемётчики также носили на обшлаге черную круглую нашивку с белой 
«мёртвой головой» (по-немецки: «Тотенкопф»), чаще всего так называемого 
«брауншвейгского» типа, то есть в виде человеческого черепа (с нижней челюстью) 
анфас над двумя перекрещенными костями - в отличие от «мёртвой головы» другого, 
«прусского», типа, представлявшей собой изображение черепа (без нижней челюсти) 
в пол-оборота, наложенного на две скрещенные берцовые кости. Позднее, в 
«Третьем рейхе» рядовые стрелки («шютцен») военизированных частей СС («зелёных 
СС», согласно терминологии Отто Скорцени) также будут с гордостью именоваться 
«гренадёрами».

       Очень скоро, с началом Ноябрьской революции 1918 года в Германии и 
вызванной этой революцией многолетней смуты, «мёртвая голова» украсила стальные 
шлемы, бескозырки, фуражки и кепи, нарукавные нашивки, петличные эмблемы, 
знамёна, вымпелы, грузовики, броневики и танки белых добровольческих частей, 
выступивших на борьбу с немецкими «спартаковцами» - «пятой колонной» Коминтерна.
 

       Любопытно, что сходным образом дело обстояло и «по другую сторону 
фронта», в лагере победивших в войне стран Антанты. Так, в бурлящей 
послевоенной Италии, где против едва не захвативших власть в стране марксистов 
сражались чернорубашечники-«сквадристы» дуче Бенито Муссолини – в большинстве 
своем бывшие бойцы итальянских элитных штурмовых подразделений «ардити» (итал.: 
«отважные», «храбрецы») - «череп с костями» пользовался ничуть не меньшей 
популярностью. И в период оккупации города Фиуме (Риеки), служившего яблоком 
раздора между Италией и созданной по воле Англии, Франции и США – старших 
партнеров Италии по Версальскому договору - Державой С.Х.С. (Королевством 
сербов, хорватов и словенцев – будущей Югославией), в 1919-1920 гг. 
итальянскими националистами под предводительством прославленного поэта-авиатора 
Габриэле д’Аннунцио, парады чернорубашечников неизменно проходили под черными 
знаменами с изображением «мёртвой головы». 
       
       
       «Мёртвая голова» и чёрный цвет мундиров

       
       «Белогвардейцы! Чёрные гвозди
       В ребра Антихристу!» 

       Марина Цветаева. «Лебединый стан»

       
       Скажем, кстати, несколько слов по поводу самой эмблемы «череп и кости», 
одного из древнейших символов в истории человечества, носящего, тем не менее, в 
глазах многих наших соотечественников и современников, дезориентированных 
злонамеренной пропагандой или же попросту страдающих от недостатка элементарных 
знаний, достаточно одиозный и зловещий характер. 

       В 1999 году, в преддверии Миллениума, в смоленском издательстве «Русич», 
в серии «Мир в войнах», вышел перевод книги английского автора Г. Уильямсона 
«СС – инструмент террора». Уважаемый автор предисловия к русскому изданию книги 
об «ордене под мёртвой головой», М. Рабинович, счел необходимым подчеркнуть: 
«Кошмарный сон оборачивается явью: юнцы и пенсионеры в...форме, украшенной 
самым зловещим из символов, известных в истории (курсив наш – В.А.), снова 
маршируют и в Центральной Европе, и в Прибалтике, и – верить ли своим глазам? – 
в России» . Между тем, символ «мёртвой головы», то есть «череп и кости», 
несравненно более древний, чем СС и чем породивший эти самые СС германский 
национал-социализм, отнюдь не является каким-то исключительным изобретением 
разработчиков нацистской и протонацистской символики. 

       Достаточно вспомнить пример из сравнительно недавнего прошлого, ставший 
почти хрестоматийным. В бесчисленном множестве мемуаров советских времен 
ушедшие на покой участники гражданской войны в Испании вспоминали одно и то же. 
Вот испанским республиканцам демонстрируют «культовый» советский фильм «Чапаев».
 Наступает кульминационная сцена – «психическая атака» русских белых 
офицеров-«ударников» под чёрным знаменем с белым черепом и костями и надписью 
«С нами Бог» – и вот заполнившие кинозал испанские республиканцы начинают с 
криками: «Фашисты!» палить в экран изо всех стволов. Совершенно ясно, что для 
советского и – шире – большевицкого и вообще «левого» сознания той далёкой 
эпохи «череп и кости» однозначно символизировали абсолютное зло. Поэтому нет 
ничего удивительного в том, что советское сознание невольно (или вольно) 
ассоциировало русских «фашистов»-белогвардейцев с немецкими 
«фашистами»-эсэсовцами. Общий стиль распознавался сразу, пусть даже на 
подсознательном уровне. 

       Как сейчас помню эпизод из купленной мне родителями в далеком детстве в 
Феодосии книжки «Витя Коробков, пионер-партизан» (фамилию автора, к сожалению, 
память не сохранила), где описывалось, как из немецкой автомашины «выскочил 
долговязый офицер с черепом на рукаве. «Эсэсовцы!» - пронеслось в мозгу у Вити..
.» (хотя череп на рукаве носили русские корниловцы и прочие «ударники 
чапаевских времен», эсэсовцы же носили череп на головных уборах, а на рукаве – 
не череп, а орла!). 

       Со временем дело зашло так далеко, что в книге очерков по истории России 
(для иностранцев) «Истоки истории» (Москва, Высшая школа, 1989 г.), вышедшей 
из-под пера ныне покойного профессора Н.Н. Яковлева (того самого, которому ныне 
покойный академик А.Д. Сахаров прилюдно влепил пощёчину за нелестные отзывы о 
своей жене в другой книге того же профессора, «ЦРУ против СССР»), даже 
тевтонские рыцари (!) в битве на Чудском озере (в 1242 году!) выступают под 
«чёрным знаменем с белым черепом и костями»! Настолько символ черепа с костями 
в эпоху «развитого социализма» стал ассоциироваться в советском сознании с 
чем-то изначально враждебным и чуждым, став своего рода «антисимволом». 

       Между тем, череп и кости, как наиболее стойко противостоящая тлению, то 
есть разложению, и в наименьшей степени поддающаяся разрушению органическая 
ткань, в большинстве древних культур издавна символизировали способность к 
телесному возрождению, жизненную энергию и силу духа, отнюдь не являясь, 
вопреки широко распространенному заблуждению, символом устрашения, разрушения и 
смерти. Этот мрачный смысл вкладывался в него, как мы увидим далее, только 
анархистами и большевиками в период Октябрьского переворота, последующего 
периода «красного террора» и гражданской войны 1917-1922 годов в России. 

       Не случайно большевицкий литератор Артём Весёлый (в период сталинской 
«большой чистки» сам попавший под Красное колесо, которое так усердно помогал 
крутить в кровавые годы российской Смуты!) живописуя революционный разгул в 
своём романе-хронике «Россия, кровью умытая», писал: «В станицу отряд входил 
под черным знаменем, на котором светлыми шелками были вытканы скрещенные кости, 
череп, восходящее – похожее на петушиный гребешок – солнце и большими 
глазастыми буквами грозные слова: СПАСЕНЬЯ НЕТ. КАПИТАЛ ДОЛЖЕН ПОГИБНУТЬ».

       Символ «череп и кости» пользовался широчайшим распространением как раз в 
России со времен крещения древней Руси Святым Равноапостольным князем 
Владимиром, если не раньше. В этом проще простого убедиться, зайдя в любой 
христианский храм (причём даже не обязательно в православную церковь - западные 
летописцы засвидетельствовали существование в 1176 году в Иерусалиме 
духовно-рыцарского «Ордена Благой Смерти», члены которого носили поверх 
доспехов чёрные плащи с белым черепом и костями на правом плече!), где, 
рассмотрев повнимательнее изображения на Распятии, мы почти всегда увидим в 
основании Голгофского креста этот самый «зловещий» символ – череп и кости. Дело 
в том, что, по христианскому Священному преданию, место для распятия Спасителя 
было промыслом Божьим выбрано как раз там, где покоились бренные останки, то 
есть череп и кости, прародителя рода человеческого – Адама. Поэтому Голгофа (в 
переводе с арамейского языка – «Лысый череп») именуется еще и Краниевским (в 
переводе с греческого буквально «черепным»), или Лобным, местом. 

       По легенде, кровь и вода, истекшие из ребра распятого Христа – «нового 
Адама» – прободённого копьем римского сотника Лонгина, с целью убедиться в 
смерти осуждённого на крестную муку, пролившись на кости «ветхого Адама», 
чудесным образом омыли его от грехов, что явилось символическим прообразом 
последовавшего вслед за тем в течение трёх дней – с пятницы до воскресенья – 
сошествия Христа во ад, с целью вывести оттуда в рай ветхозаветных праведников, 
начиная с Праотца Адама. 

       Поэтому череп и кости, именуемые на Руси издревле «Адамова голова», 
вошли в христианскую и, в том числе, православную религиозную символику как 
знак жертвенной смерти во имя грядущего спасения через воскресение к вечной 
жизни. Вот почему «Адамова голова» украшает не только распятия в христианских 
храмах – своеобразные «модели Голгофы» - но и нательные кресты, и облачения 
схимников – монахов, принявших сугубый постриг, как бы «заживо легших в гроб», 
дабы возродиться из него к жизни вечной.

       Когда объединённые дружины Святого Благоверного Великого князя 
Московского Дмитрия Ивановича, за свою великую победу в 1380 году прозванного 
Донским, вышли под черным знаменем с золотым ликом Всемилостивого Спаса на бой 
с Ордой на Куликово поле, начало сражению положил поединок ордынского богатыря 
Челубея с иноком Свято-Троицкого монастыря Александром (Пересветом), на 
которого сам Святой Преподобный Сергий Радонежский надел перед походом схиму... 
разумеется, украшенную, как и полагалось, образом Голгофского креста с 
«Адамовой головой» - черепом и костями! Инок Александр-Пересвет погиб, но 
поразил и нехристя, упав на него сверху, чем засвидетельствовал свою победу и 
вселил веру в победу в сердца всех русских ратников. 

       Так всецело оправдался символический смысл эмблемы «черепа и костей», 
вкладываемый в неё христианами, причем не только русскими и не только 
православными: «Смертью смерть поправ»!.

       На протяжении человеческой истории эмблема «мёртвой головы» 
использовалась в британских, французских, финских, болгарских, венгерских, 
австрийских, итальянских и польских войсках, преимущественно в кавалерии, 
авиации, огнемётных, штурмовых и танковых частях, в частях особого назначения 
армии США и т.д. В германских государствах Пруссии и Брауншвейге издавна 
существовали кавалерийские и пехотные части с эмблемами в виде черепа и костей 
на головных уборах. С середины XVIII века символика смерти стала особенно 
популярной в армиях стран Западной Европы. 

       Романтическая мода того времени диктует армии необходимость добавлять к 
привычной символике и военным атрибутам еще и череп над скрещёнными костями в 
сочетании с чёрным, красным и белым цветами отделки мундиров. 

       Тем самым, кстати, была заложена основа позднейших русских и германских 
«ударных частей» - например, корниловцев (имевших чёрно-красные фуражки с 
серебряным черепом и костями, чёрные мундиры с белыми кантами, чёрно-красные 
погоны с серебряной «мёртвой головой» и белыми выпушками, нашивку с черепом и 
костями на плече, серебряные кольца с черепом (явный прообраз эсэсовского 
«тотенкопфринга», о котором у нас еще пойдет речь далее!), чёрно-красное знамя 
с белым черепом и костями – и гитлеровских эсэсовцев, фактически перенявших у 
корниловских ударников их символику «смерти-бессмертия» и чёрно-бело-красную 
цветовую гамму, как, впрочем, и мелодию первого полкового марша «корниловцев 
«Призыв» (начинающегося словами: «В ком есть сознанье ясное»; на этот же мотив 
штурмовики СА и чины СС, входивших на первоначальном этапе в состав СА, пели: 
«Es pfeift von allen Daechern»!).

       Первыми подобную «зловещую» (по мнению многих) форму при Фридрихе 
Великом в середине XVIII века надели прусские «гусары смерти» («Todeshusaren»). 
Хотя насчёт эпитета «зловещий» применительно к чёрной форме, как раз нам, 
русским людям (или, по крайней мере, тем из нас, кто еще не утратил 
историческую память!), есть что возразить! Чёрный – цвет литургических 
облачений православных священнослужителей на Пасху Страстей Христовых. В лютую 
стужу в феврале 1918 года на Дону путь красным бандформированиям под 
Новочеркасском преградили подростки-кадеты, многие – всего двенадцати лет от 
роду, ростом ниже своих трехлинейных винтовок, коротко стриженые, в чёрных 
мундирчиках – и погибли, но не сдались красному зверю! Интересно, кому из 
честных русских патриотов покажется зловещим чёрный цвет мундиров этих юных 
мучеников, отстоявших в борьбе с осатаневшими зверолюдьми честь Великой 
России!?

       Что же касается прусских «гусар смерти», то их форма состояла из чёрных 
чикчир, доломана и ментика и чёрной же шапки-мирлитона (Fluegelmuetze) с 
серебряными черепом и костями, символизировавшими мистическое единство войны и 
смерти на поле битвы. Чуть позднее в Пруссии же появился 2-й полк «гусар 
смерти», символикой которых стала не просто «мёртвая голова», а сама Смерть в 
образе лежащего скелета с песочными часами и косой. Столь изощрённая «символика 
смерти» явилась тогда в европейских армиях впервые. 

       Примерно в то же время символика «смерти-бессмертия» появилась в 
британской армии, а именно – в 17-м уланском полку, в память о генерале Вольфе, 
убитом в войне с французами в Квебеке в 1759 году. В 1855 году, после 
самоубийственной атаки британской легкоконной бригады в Крыму под Балаклавой, 
истреблённой огнём русской пехоты и артиллерии (и потому именуемой в британских 
военных анналах «атакой в долине Смерти»), эмблема «мёртвой головы» получила 
дополнительное звучание. Череп и кости были наложены на скрещенные уланские 
пики, опирающиеся на ленту с надписью «OR GLORY» - то есть «(СМЕРТЬ) ИЛИ СЛАВА» 
(через некоторое время пики были с эмблемы удалены, но череп и кости остались). 
После слияния 17-го полка с 21-м уланским в 1922 году эмблема сохранилась 
прежней. В 1993 году 17-й/21-й уланский полк был слит с 16-м/5-м Собственным Ее 
Величества Королевы уланским полком в Королевский Ее Величества Королевы 
уланский полк. Символика «смерти-бессмертия» сохранилась в полку по сей день. 

       В период Сербско-турецкой войне 1876 года русско-черногорский «Легион 
смерти» под командованием поручика Кириллова сражался под чёрным знаменем с 
белым черепом и костями (с тех пор это «знамя смерти» использовали сербские 
партизаны-четники, в том числе в годы Второй мировой войны и междоусобных войн, 
ведшихся на территории бывшей СФРЮ в конце 90-х годов ХХ века).

       Боровшийся против французских захватчиков вплоть до битвы при Ватерлоо в 
1815 года «Чёрный легион» герцога Брауншвейгского имел в качестве эмблемы 
опять-таки «Адамову голову» (от которой и ведёт свое происхождение 
упоминавшийся выше череп с костями «брауншвейгского типа»). 

       «Мёртвая голова» была эмблемой «гусар смерти» (houssards de la mort) 
французских эмигрантов-роялистов, боровшихся против революционного режима, в 
том числе в рядах российских войск, что, несомненно, повлияло, например, и на 
символику русского 5-го гусарского Александрийского полка («чёрных» или 
«бессмертных» гусар, как их называли). Впервые же символика «смерти-бессмертия» 
впервые была засвидетельствована в Русской Императорской Армии во время 
Отечественной войны 1812 года в одном из конных полков Петербургского ополчения,
 называвшемся «Смертоносным» или «Бессмертным» полком. На головных уборах чинов 
этой волонтерской военной части крепился серебряный череп над скрещенными 
костями. И опять-таки, как следует из самого названия полка, необходимо 
рассматривать эту символику (во всяком случае, применительно к русским войскам) 
не столько как символику смерти, сколько как символику бессмертия.

       В ходе Освободительных заграничных походов 1813-1814 годов русским 
воинам приходилось сражаться против Наполеона бок о бок с пруссаками. Один из 
регулярных полков русской кавалерии – Александрийский гусарский – именно 
начиная с этого времени начал использовать, хотя поначалу и неофициально, 
символику «смерти-бессмертия». 

       Известен эпизод, когда прусский фельдмаршал Гебгард Леберехт фон Блюхер, 
перепутав в пороховом дыму сражения из-за сходства формы русских «чёрных» 
гусар-александрийцев с прусскими «чёрными» лейб-гусарами подъехал к 
«александрийцам» и приветствовал их, как «гусар смерти». На это командир 
«александрийцев» князь Мадатов ответил Блюхеру, что они – не «гусары смерти», а 
«бессмертные гусары». С тех пор «черепа и кости» использовались 
«александрийцами» везде, где только было возможно – вплоть до посуды в 
Офицерском собрании и фонарей в виде черепов на нем же. Впрочем, официально 
герб на головных уборах в виде черепа и костей был официально установлен для 
«александрийцев» Государем Императором Николаем II лишь в начале ХХ века. С тех 
пор череп и кости украшали меховые шапки и нагрудные полковые знаки 
«александрийцев» на «законных» основаниях.. 

       1-й эскадрон Ея Величества 5-го гусарского Александрийского полка имел 
значок «весь чёрный с серебряной Адамовой головой (полковой эмблемой), с рамкой 
из серебряного гусарского галуна; 2-й эскадрон – значок «весь чёрный, с 
серебряной Адамовой головой». 

       «Череп и кости» украшали также тульи фуражек чинов 4-го гусарского 
Мариупольского полка и черный значок 17-го Донского («Баклановского») казачьего 
полка. Характерно, что на этом вышитом руками православных монахинь знамени 
генерала Бакланова, героя покорения Кавказа, череп и кости были обрамлены 
девизом, представляющим собой не что иное, как заключительные слова 
христианского Символа Веры: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. 
Аминь».

       Именно такой смысл вкладывало в эмблему «мёртвой головы» православное 
христолюбивое российское воинство, так что правомерность использования «черепа 
и костей» в русской военной символике никого из тогдашних ревнителей 
Православия не смущало – в отличие от иных нынешних (в огромном большинстве 
своем при советской власти в Божью Церковь не ходивших, лба не крестивших, да, 
может, и в Бога-то не веровавших!), всюду склонных усматривать происки 
вездесущих «детей вдовы», а, попросту говоря - масонов, якобы всегда и везде 
только и думавших, как бы навредить России. Несомненно, мёртвая голова 
встречается (как, впрочем, все мыслимые и немыслимые символы самых разных 
религий) и в масонской символике тоже. Правда, у масонов она чаще символизирует 
голову мифического архитектора Соломонова храма – Адонирама (или Хирама Абиффа) 
и «слово мастера» вольных каменщиков «мак бенак» (якобы означающее – на 
неизвестном языке! - «плоть отделилась от костей»). 

       Однако сегодня вряд ли стоит «стричь всех масонов под одну гребенку» и 
мазать всех их только черной краской. Само по себе франкмасонство («вольное 
каменщичество») представляет собой настолько сложное идейное течение, возникшее,
 может быть, и не в библейские (как то утверждают многие масонские идеологи), 
но, во всяком случае, в достаточно «допотопные» времена из смеси языческого 
(псевдо)христианского гностицизма, иудаизма, оккультизма, а частично и атеизма, 
что к нему просто невозможно подходить с единой меркой во все эпохи и во всех 
странах мира.

       Во всяком случае, в XVII-XVIII веках франкмасонство скрывало свою 
подлинную цель – «демократизацию» всего мира, а по сути дела – уничтожение, под 
разными благо-видными предлогами, традиционной христианской монархической 
государственности руками самих же христиан (впервые эта цель была вполне 
достигнута в ходе разразившейся в 1789 году Французской революции). Выступая 
(пусть больше на словах, чем на деле) за «улучшение нравов непросвещенного 
человечества», масонство часто привлекало в свои «ордены» (ложи) склонных к 
мистицизму видных представителей военной, политической, культурной, научной, 
музыкальной и философской элиты – не посвящая их при этом в тайны высших 
«градусов» (иначе: «степеней») масонской организации.

       Можно по-разному относиться к масонству разных стран, народов и эпох, но 
фактом является то, что многие «масонские» (а точнее, воспринятые и «творчески 
переработанные» масонством) идеи, традиции и символы настолько прочно легли в 
основание современной европейской, и не только европейской, но и общемировой 
культуры и цивилизации, что стали ее неотъемлемой частью. Хотим мы того или не 
хотим, но если попытаться мысленно «вынуть» из ее фундамента все те элементы, 
которые являются или кажутся кому-то «масонскими» или «заимствованными у 
масонов», то неминуемо рухнет все европейское здание. 

       А ведь Россия – не остров в океане, а часть Европы (прежде всего!), и уж 
потом только - Азии. Такой она стала, по крайней мере, со времен превращения ее 
в Российскую Империю при Петре Великом (хотя уже Царь Иван Васильевич Грозный, 
по свидетельству английского посла Джерома Горсея, считал себя отнюдь не 
«азиатом», а «немцем»). 

       Отнюдь не случайным, в свете вышеизложенного, представляется внешнее 
сходство знака высшего ордена Российской Империи - ордена Святого Андрея 
Первозванного – со знаком одноименного масонского ордена, сходство 
Государственного герба России – унаследованного от византийских Палеологов 
«двоеглавого орла» - с двуглавым орлом степени «рыцарь Кадош» так называемого 
«шотландского масонства», и многое другое. Масонами были отнюдь не одни 
декабристы, а почти что все российские государственные деятели и полководцы, 
включая генералиссимуса А.В. Суворова, фельдмаршала М.И. Голенищева-Кутузова и 
многих других. Естественно, многие символы, привычные им по общению в ложах, в 
том числе и «Адамова голова», естественно и гармонично переходили в русскую 
воинскую символику. Другое дело, что разными людьми в одни и те же символы 
нередко вкладывался совершенно различный смысл.

       В период разразившейся 1 августа 1914 года Великой, или Великой 
Отечественной войны особой популярностью эмблема «Адамовой головы» пользовалась 
в молодой, но уже прославившей себя многочисленными подвигами русской военной 
авиации. Было принято решение установить, в качестве дополнительной награды, 
или знака отличия, для лётчиков, сбивавших вражеские аэропланы, георгиевскую 
планку, на которой черепами со скрещенными костями отмечать число уничтоженных 
самолетов: золотыми черепами – десятки, серебряными черепами – единицы. Многие 
из подобных проектов воплотились в жизнь, сохранились подобные знаки, равно как 
и другие, в форме «мёртвой головы», наложенной на пропеллер самолета.

       После Февральского переворота 1917 года бездарная политика Временного 
правительства (отмена смертной казни за воинские преступления, отдания чести, 
чинопочитания, назначение на фронт комиссаров и прочие благоглупости) привела к 
тому, что русская армия, дотоле спаянная железной дисциплиной и верностью 
Государю Императору, стала «расползаться по всем швам». В безуспешных попытках 
избежать военной катастрофы Временным правительством начали создаваться 
«ударные части», «части смерти», «революционные батальоны» и даже «отряды 
добровольцев из увечных воинов» (для награждения которых летом 1917 г. даже был 
учрежден особый знак в виде черепа с костями на чёрно-красной ленте!), 
призванные своим примером воодушевить остальные, менее стойкие войска, усердно 
разлагавшиеся (на немецкие денежки) красными агитаторами, и тем самым удержать 
фронт от распада.

       Наибольшей известности среди них достигли, пожалуй, «Корниловский 
ударный отряд» (в ходе Гражданской войны выросший до размеров дивизии и 
послуживший костяком белой Добровольческой Армии – позднее «Вооруженных Сил Юга 
России») и «Женская боевая команда (позднее – батальон) смерти» Марии 
Бочкарёвой, защищавшая от большевиков Зимний дворец в октябре 1917 года. Но 
было сформировано и немало других аналогичных частей, не менее самоотверженно 
дравшихся за честь и славу исторической России на полях гражданской войны. 

       В их символике – на погонах, фуражках, папахах, жетонах и нарукавных 
щитках, наградах, знаменах, перстнях и нагрудных знаках корниловцев, 
анненковцев, дроздовцев, бойцов Сибирской штурмовой бригады им. полковника 
Пепеляева и Западной Добровольческой Армии генерала князя Авалова (Бермондта), 
отрядов атамана Булак-Балаховича, донских казаков-гундоровцев, Железной бригады 
Чехословацкого Корпуса, ударников генерала Гайды, Сибирской штурмовой бригады 
полковника Пепеляева и многих других непременно присутствовала «мёртвая голова» 
- как символ смерти и воскресения, причем та же самая идея нередко выражалась и 
чёрно-белой цветовой «схимнической» гаммой военной формы белогвардейских частей.
 

       Как бы подчёркивая этот свой «крестоносно-монашеский» характер, русские 
белые воины нередко использовали в своей символике белый православный или 
мальтийский «кавалерский» («рыцарский») крест, а марковцы даже носили на поясе 
чёрные чётки-лествицы – нисколько не опасаясь соседства христианской символики 
с «черепом и костями»). И православные иереи служили молебны и благословляли их 
на правый бой, совершенно не смущаясь присутствием «зловещего символа». 

       Последними, кто, продолжая традицию Якова Петровича Бакланова, носил 
«череп и кости» на полях сражений (правда, уже Второй мировой войны, которая, 
однако, воспринималась ими, прежде всего, как продолжение войны гражданской), 
были «белые казаки» 1-й Казачьей Кавалерийской дивизии, позднее ХV (XIV) 
Казачьего Кавалерийского Корпуса генерала Гельмута фон Паннвица и многих других 
казачьих частей и подразделений в составе германского вермахта, а позднее – и 
Ваффен СС.

       А вот советские большевики в период гражданской войны в России 
вкладывали в символ «черепа и костей» действительно убийственно-зловещий смысл. 


       Любопытно, что боснийский гимназист Гаврила Принцип, чей провокационный 
выстрел в австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда фон Габсбурга д'Эсте 1 
августа 1914 года в боснийском Сараево вызвал четырёхлетнюю мировую кровавую 
бойню и привел к крушению четырёх крупнейших империй – и, прежде всего – 
Российской – был членом террористической организации «Чёрная рука», эмблемой 
которой также служили череп и кости. 

       После выстрелов в Ульянова-Ленина осенью 1918 года (до сих пор 
неизвестно кем произведенных) большевицкая ЧК развязала невиданный по 
жестокости «красный террор» против всех патриотов России и просто честных 
русских людей…под знаком черепа с костями (сохранилась фотография демонстрации 
петроградских чекистов под лозунгом: «Смерть буржуазии и ее прихвостням, да 
здравствует красный террор!»). 

       Описывая попытки одесского чекиста вербовать пленных офицеров на 
советскую службу, старшина Украинской Галицийской Армии Ярич-Запильский 
подчеркивал: «...У него на отвороте тужурки золотой человеческий череп с двумя 
костями. Это – знак чрезвычайки». 

       Пьяная разнузданная матросня, по выражению большевицкого барда 
Маяковского, «прикладами гнавшая седых адмиралов» в море «с моста в 
Гельсингфорсе», творила свои злодеяния под стягом с черепом и костями со 
сходной надписью «Смерть буржуям». 

       На знамени «анархо-коммунистов» большевицкого союзника «батьки» Махно, 
сорвавшего освободительный деникинский «поход на Москву», красовались также 
«мёртвая голова» и надпись: «Смерть всiм, хто на пиришкодi добутья вiльностi 
трудовому люду». 

       Характерно, что белые сочетали в своей символике «череп и кости» с 
выражением готовности умереть, если надо, самим ради спасения родины (на 
украшенном «мёртвой головой» знамени «Царскосельского батальона смерти» так и 
было написано: «Лучше смерть, чем гибель Родины»), а нередко – и с ликом Христа 
Спасителя (как на знамени «женского батальона смерти» Марии Бочкаревой). 

       В то же время на большевицких знаменах «мёртвая голова» всегда 
присутствовала в сочетании отнюдь не с заявлением о готовности красных умереть 
самим (ну, если не за Родину, то хотя бы за пресловутую «мировую революцию»), а 
с непременными призывами убить кого-то другого («мировую буржуазию», «врагов 
трудового народа», «контрреволюционеров», «прихвостней старого режима», неважно 
кого – лишь бы кого-то убить...). 

       Самолеты белых были украшены православными крестами, державными 
двуглавыми орлами (хотя и без корон!), изображениями русских богатырей и 
национальными цветами Великой России. А на советских самолетах той поры зловеще 
ухмылявшиеся черепа и кости прекрасно сочетались с кровавыми и чёрными 
пентаграммами, вампирами, ведьмами, красными дьяволятами (в буквальном смысле 
слова!), бутылками водки, чертями-куроцапами и прочей бесовщиной. Впрочем, 
сатанинские корни большевицкой символики являются предметом отдельного 
исследования, выходящего за рамки нашей темы.

       Всего через несколько месяцев, вскоре после окончания Великой войны, 
капитуляции Германии и начала вспыхнувшей там Ноябрьской революции 1918 года, 
эмблему «мёртвой головы» переняли бойцы белых добровольческих корпусов 
(«фрейкоров»), мобилизованных и призванных новым республиканским правительством 
Фридриха Эберта, Филиппа Шейдемана и Густава Носке на борьбу с немецкими 
большевиками-спартаковцами (немало ветеранов штурмовых и ударных отрядов времен 
Великой войны вступило в эти добровольческие корпуса, привив им свой ударный 
дух и свою ударную тактику). 

       Об этом повествуется, в частности, в другой, не столь известной книге 
упоминавшегося нами выше немецкого консервативного революционера Эрнста Юнгера 
– «Борьба за Державу» («Der Kampf um das Reich»), в которой он дал 
всеобъемлющую панораму Ноябрьской революции, или, говоря точнее – гражданской 
войны в Германии 1918-1923 годов, выигранной белыми добровольческими корпусами, 
а фактически – вчерашними бойцами штурмовых и ударных отрядов Великой войны в 
не менее ожесточенных и кровопролитных схватках с внутренними и внешними 
врагами Германии. 

       Поэтому нисколько не удивительно, что многие принявшие участие в борьбе 
с германскими большевиками и остановившие иноземное вторжение на внешних 
рубежах Германии (в Прибалтике, Силезии и других приграничных областях) белые 
добровольческие отряды, в память о яростных штурмовых атаках только что 
отгремевшей Великой войны, именовались штурмовыми (например, Добровольческий 
штурмовой учебный полк, Добровольческий штурмовой отряд «Шлихтингсгейм», 
Добровольческий штурмовой отряд Курбьера, Штурмовой отряд Россбаха, Штурмовой 
батальон Шмидта, Штурмовой отряд Гейнца, Баденский штурмовой батальон, 
Тирольский штурмовой взвод в составе добровольческого корпуса «Оберланд» и др.),
 или ударными (Ударный отряд Балтийского ландесвера, Ударный отряд 
«Эльберсфельд», Железнодорожный ударный отряд «Рур» и т.п.). 

       К моменту завершения этой борьбы многие бывшие «ударники» и «штурмовики» 
Первой мировой уже служили в рядах СС – под тем же знаком черепа с костями. Но 
все это случилось несколько позднее. А мы пока вернемся к событиям 21 марта 
огневого 1918 года.

       
       Дальнейшие успехи


       «Удача покровительствует отважным».

       Крылатое латинское изречение.

       
       Как только закончилась артиллерийская подготовка, штурмовые батальоны 
нанесли удар, используя свое неоценимое в окопной войне оружие, разрывая линии 
связи и снабжения за спиной британской 5-й армии и пробивая обширные бреши в 
линии обороны англичан. Атакующие сходились с оборонявшимися в ближнем бою, 
атаки немцев сменяли смелые и отчаянные контратаки англичан, на позициях 
рвались ручные гранаты, кипели яростные рукопашные схватки, но порыв 
наступающих германцев был неудержим. Успех ошеломившего британцев удара 
германских штурмовых отрядов позволил немецкому генералу Оскару фон Гутье и его 
18-й армии к вечеру 21 марта вклиниться вглубь английской линии обороны на 
одиннадцать с половиной километров (что было поистине ошеломляющим успехом в 
окопной войне на Западном фронте, где буквально каждый квадратный километр, а 
порой даже метр, занятой неприятелем территории оплачивался реками крови)! 

       Всего через неделю войска генерала фон Гутье, применив аналогичную 
тактику, захватили важный французский железнодорожный узел Мондидье и пробили 
брешь шириной в 16 километров между британской и французской армиями. Именно 
благодаря успешным действиям «штурмовых» и «ударных» частей Большое весеннее 
наступление германской армии 1918 года поначалу развивалось весьма успешно и, 
казалось способным внести коренной перелом в ход Первой мировой войны, носившей 
на Западном фронте преимущественно позиционный характер.

       9 апреля другая группа германских ударных войск, под командованием 
генерала Фердинанда фон Кваста, взяла штурмом важный бельгийскелается, с 
духовно-рыцарским Тевтонским (или Немецким) Орденом Пресвятой Девы Марии, 
возвращенным к описываемому времени революцией 1918 года в Австрии в свое 
первоначальное состояние странноприимного, или госпитальерского, католического 
монашеского братства!) или «Общества Туле» (полное название которого звучало 
несколько иначе: «Общество Туле – Орден борьбы за германский образ жизни»), миф 
о германской нордической расе, в свою очередь, породивший мистику главных 
идеологов национал-социализма, хотя подлинная национальная мистика германцев 
прекратила свое существование еще во времена написания первых версий 
средневековой «Песни о Нибелунгах»! 

       Коммунисты, национал-большевики, национал-социалисты... Как писал один 
из современников, казалось, над поверженной в войне Германией, воцарилась 
чудовищная тень Люцифера, составленная из продуктов распада маргинальных 
идеологий выродившейся вконец западноевропейской аристократии и азиатских 
мистических переживаний. 

       Все это звучит очень зловеще, но при этом нам представляется совершенно 
необходимым еще раз подчеркнуть, что «неоязыческий мистицизм» вовсе не был 
изобретением нацистов. Он был много старше по происхождению, чем НСДАП, не 
являлся ни пунктом ее партийной программы, ни предметом широкой пропаганды, 
нося характер тайного учения для замкнутых и крайне немногочисленных секретных 
групп, зачастую враждебных национал-социализму, как массовому движению. 

       В качестве примера можно привести генерала Эриха Людендорфа, временного 
«попутчика» нацистов, основавшего новоязыческий «Союз Танненберга» 
(«Танненбергбунд»), запрещенный Гитлером, как и «Общество Туле», «Орден Новых 
Тамплиеров» и иже с ними, почти сразу же после прихода нацистов к власти. И это 
понятно – фюрер «Третьего (Тысячелетнего) рейха» вовсе не собирался ссориться с 
могущественной христианской церковью, оставаясь католиком до последнего дня 
своей жизни. 

       Все утверждения об исконной враждебности Гитлера и его приверженцев 
христианству имели своей целью скрасить и «уравновесить» в глазах народов 
(тогда еще по преимуществу христианских) западных стран-союзниц совершенно 
определенно и официально антихристианского Советского Союза (Сталин пошел на 
союз с церковью лишь после тяжелейших поражений начального периода войны и 
притока верующих в храмы, массами открывавшиеся на занятой немецкими войсками 
территории!) в рамках антигитлеровской коалиции враждебность созданного Лениным,
 Троцким и Сталиным коммунистического режима христианству. 

       Это оказалось не так-то просто – ведь сами же западные средства массовой 
информации до того на протяжении десятилетий, не жалея красок, живописали своим 
читателям преследования церкви и верующих «безбожным большевизмом»! – но 
все-таки удалось, и дело дошло даже до официального награждения архиепископа 
Кентерберийского – главы британской англиканской церкви! – советским Орденом 
Трудового Красного Знамени из рук тех же самых «безбожных большевиков»!

       Именно тогда один из английских морских офицеров записал в своем 
дневнике:

       «Раньше я думал, что сражаюсь за Веру, Короля и Отечество. А теперь я 
понял, что сражаюсь только за Короля и Отечество». Но это так, к слову...

       На уровне отдельно взятых лиц (в частности, Альфреда Розенберга или 
Генриха Гиммлера – равно как и у Фридриха Ницше, которого причисляют к идейным 
предтечам нацизма только из-за уважительного отношения к нему Гитлера лично!) в 
«Третьем рейхе» действительно существовало, мягко говоря, прохладное отношение 
к христианству. 

       У Розенберга оно проявлялось на уровне словесных заявлений и 
многозначительных угроз когда-нибудь, после войны, заменить крест на церковных 
куполах и в алтарях «непобедимой свастикой» (между тем, ироничное отношение к 
«главному партийному идеологу» и его планам даже среди гитлеровской верхушки 
общеизвестно). 

       Гиммлер имел больше возможностей «нести свои идеи в массы», 
индоктринируя своих эсэсовцев (особенно молодых). Но в какой степени это ему 
удавалось, можно судить на основании фактов: огромное большинство эсэсовцев 
остались верны христианской церкви или же своему атеизму (все более 
характерному явлению для духовной атмосферы европейских стран после Великой 
войны). 

       Во всяком случае, в «Третьем рейхе» (в отличие от «атеистического» СССР) 
не было ни официального «Союза Воинствующих безбожников», ни беспощадного 
грабежа церковного имущества, ни публичных надругательств над святынями 
(вскрытия святых мощей, уничтожения церковных зданий), ни столь беспощадного 
террора против священников и паствы именно за исповедание веры. В СССР в июне 
1941 года оставалось 3 732 действующие церкви. Из них 3 350 – в недавно 
аннексированных по «пакту Молотова-Риббентропа» западных областях, а в 
остальной, неизмеримо большей части Советского Союза – не более 400! Количество 
церквей и священнослужителей (5 665 человек) для столь огромной территории было 
просто ничтожным, составляя менее 5% от уровня конца 1920-х годов ХХ века.

       В то же время, в марте 1936 года Православие было официально признано 
одной из основных религиозных конфессий на территории «Третьего рейха». 
Германская епархия Русской Православной Церкви получила статус «корпорации 
публичного права», что уравняло православных христиан в правах с католиками и 
протестантами. 

       В 1939 году в Бреслау (Бреславле) был открыт финансируемый германским 
государством православный Богословский академический институт. По личному 
указания Гитлера были построены православный собор в Берлине и проведен за счет 
государства капитальный ремонт девятнадцать православных церквей на территории 
«Третьего рейха». 

       Поэтому в благодарственном адресе Первоиерарха Русской православной 
церкви за границей преосвященнейшего митрополита Анастасия (Грибановского) было 
сказано, что за Адольфа Гитлера «верующий русский народ под игом рабства и 
ожидающий своего освобождения постоянно возносит к Богу молитвы». Но мы еще 
подробнее коснемся этого вопроса ниже, пока же ограничимся констатацией того, 
что – вопреки бесчисленным опусам всевозможных «конспирологов», борцов с 
«Зеленым драконом», «магистров Фиванского круга» и прочих прожженных 
мистификаторов (в том числе и в рясах), переписывающих друг у друга ничем не 
подтвержденные сведения и «черные легенды»! – Гитлер и его окружение вовсе не 
были никакими «сознательными сатанистами».

       В период между двумя войнами «охранные отряды» германских 
национал-социалистов, снискавшие себе известность как СС (по-немецки 
«Шуцштаффель»), и входившие в состав штурмовых отрядов («Штурмабтейлунген», 
сокращенно: СА) нацистской партии, постоянно пополнялись добровольцами со всей 
Германии. Обычно слово «Шуцштаффель» переводится на русский язык как «охранные 
отряды», что, однако, не совсем точно. 

       Дело в том, что первоначально аббревиатура СС расшифровывалась как 
«Зальшуц», то есть «охрана залов (в которых проходили собрания НСДАП)». И лишь 
после того, как командующим всеми штурмовыми отрядами НСДАП (в состав которых 
тогда входили и крайне немногочисленные СС) был назначен Герман Геринг (в 
прошлом – известный военный летчик), аббревиатура «СС», под его влиянием, стала 
расшифровываться как «Шуцштаффель» (термин, позаимствованный из лексикона 
военных авиаторов и означающий буквально: «эскадрилья прикрытия»). 

       Со временем, как об этом будет подробнее сказано ниже, организация СС 
превратилась в военизированные вооруженные силы, состоявшие из подразделений, 
равных по численности полкам и именовавшихся на столь любимый нацистскими 
традиционалистами средневековый манер «штандартами» (в Средние века было 
принято называть знамёнами, или хоругвями, как военные отряды, так и боевые 
значки, под которые они стягивались; от этого же, кстати, происходит и еще одно 
древнерусское название военного знамени – стяг). 

       С началом Второй мировой войны «Третий рейх» Адольфа Гитлера оказался в 
состоянии довольно быстро сформировать на базе этих полков полноценные дивизии. 
Одна из этих дивизий снискала себе известность под названием дивизии СС «Рейх», 
а позднее - 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх». 

       Эта отборная часть, укомплектованная первоклассным личным составом, 
имела на вооружении современные танки и другие виды оружия. Являясь военным 
придатком НСДАП, она была первой, и притом одной из наиболее эффективных, 
дивизий Ваффен СС, сформированных на базе первоначально небольшого кадра 
телохранителей, обеспечивавших личную безопасность Адольфа Гитлера и других 
политических вождей и функционеров национал-социализма. 

       Несколько ниже мы коснемся вопроса о том, почему эта выдающаяся во всех 
отношениях элитная и первая по времени создания полевая эсэсовская дивизия, тем 
не менее, должна была удовольствоваться всего лишь вторым местом в иерархии 
дивизий войск СС.
       
       В то время, как отборные штурмовые батальоны времен Великой войны 
послужили Феликсу Штейнеру и другим молодым офицерам-реформаторам моделью для 
создания «германской армии нового типа», проникнутая духом внутренних распрей 
политическая атмосфера послевоенной Германии - Веймарской республики (названной 
так по месту заседаний учредившего ее в 1919 году, подальше от революционных 
бурь больших городов, Национального собрания – маленькому городку Веймару в 
Тюрингии, традиционно связанному с именами Иоганна Вольфганга фон Гёте и 
Фридриха фон Шиллера – классиков и столпов немецкой гуманистической культуры) - 
в свою очередь, создавала питательную среду, привлекавшую отчаянных молодых 
людей в ряды нацистской партии и ее военизированных организаций, члены которых 
носили форму, похожую на военную. 

       Не находя удовлетворительного объяснения поражению Германии в Первой 
мировой войне, многие немцы искали и, как им казалось, находили козлов 
отпущения, нанесших, по их мнению, не побежденной на поле боя, но подло 
преданной «тыловыми крысами» германской армии «удар ножом (или кинжалом) в 
спину» и тем самым приведших германский народ к неслыханному национальному 
унижению и необходимости подписания позорного и грабительского Версальского 
мира, продиктованного Антантой. Этими козлами отпущения (и одновременно – 
«агентами влияния» враждебных Германии сил) являлись, в их глазах, либералы, 
социал-демократы, евреи, коммунисты, масоны, иезуиты и другие 
«антипатриотические» силы, разлагавшие, по убеждению этих «сердитых молодых 
людей», здоровую плоть германского народного сообщества» («фольксгемейншафт»). 

       Всё это нам знакомо по нашей сегодняшней жизни – «во всем виноват Чубайс 
(Гусинский, Березовский, Ходорковский и т.д.)»! Объектом их постоянной критики 
являлось также слабое, стремившееся к внутри- и внешнеполитическим компромиссам,
 правительство Веймарской республики, считавшееся к тому же продажным, 
погрязшим в коррупции и враждебным национальным интересам немецкого народа.

       Франция требовала от обессиленной, разоренной войной и жестокими 
контрибуциями, оставленной фактически без армии и лишенной права на объявление 
всеобщей воинской повинности, Германии (объявленной в Версале победителями 
единственной виновницей подготовки и развязывания Первой мировой войны!) 
выплаты репараций и грозила в случае их неуплаты оккупировать центр германской 
индустрии - Рурский бассейн и Рейнскую область. Англия, со своей стороны, не 
соглашалась на столь непомерное усиление Франции. США были готовы поддержать 
Германию займами, чтобы захватить решающие позиции в германской экономике. Но, 
как писали большевицкие газеты в красной России, бремя Версальского мира может 
быть сброшено с Германии только мечом революционного правительства. 

       Давно зарившиеся на Германию (чтобы все шло по «Манифесту 
Коммунистической партии» товарищей Карла Маркса и Фридриха Энгельса) и 
мечтавшие «соединить русский серп с немецким молотом» вожди Коминтерна имели в 
виду правительство «революционеров-интернационалистов», способное возглавить 
коммунистическую мировую революцию. Им, да, пожалуй, никому в тогдашнем, 
взбаламученном Великой войной и послевоенной смутой мире, не ведомо было, что 
опутавшие побежденную и безмерно униженную торжествующими победителями Германию 
цепи Версаля действительно будут разрублены мечом революционного правительства. 
Но только правительства не просто революционного, а национально-революционного.

       Большинство немцев страдало от безудержной инфляции, поддерживаемой 
имперским правительством, надеявшимся, таким образом, освободиться от 
государственных долгов и уменьшить реальную сумму репараций, требуемых от 
Германии безжалостной Антантой (французы конфисковали даже сотни тысяч немецких 
молочных коров, чтобы у немцев было меньше молока для маленьких детей, ибо, по 
открыто высказанному мнению французского премьера Клемансо, «немцев» было «на 
двадцать миллионов больше, чем нужно»). 

       При этом разорялись люди, оказавшиеся не в состоянии оплачивать свои 
покупки векселями, имеющие какую-то собственность и вынужденные продавать ее, 
мелкие торговцы, ремесленники, рантье, чьи сбережения и банковские кредиты 
таяли на глазах, «бюджетники» - то есть чиновники и служащие, живущие на одну 
зарплату, на которую нельзя было купить даже пары ботинок. А наживались на всем 
этом спекулянты – «гладкие, с лицом упыря, шиберы» (по выражению жившего 
эмигрантом в послевоенной Германии Донского атамана П.Н. Краснова), валютные 
магнаты, иностранцы, скупавшие всего за несколько долларов или фунтов все, что 
угодно, а также крупные предприниматели и биржевые дельцы, акции и ценности 
которых росли безгранично. Эти «олигархи», вроде Гуго Стиннеса, приобретали все 
чуть ли не даром. Шел настоящий «черный передел» - грандиозная распродажа 
честных доходов, сбережений и порядочности (по выражению Эриха-Марии Ремарка). 

       В этой мрачной, грозовой, насыщенной предчувствием грядущих новых 
катаклизмов, послевоенной атмосфере процветали группы политических экстремистов 
различного толка. В то время, как многие из них пытались возродить Германскую 
империю во всей ее довоенной мощи и славе, другие – и в первую очередь 
коммунисты и члены гитлеровской НСДАП – стремились установить в Германии 
совершенно новый социально-политический строй (разумеется, понимая его каждый 
по-своему). 

       В довершение ко всему, по всей стране, как грибы, росли все новые 
полувоенные группировки, то и дело организовывавшие акции насилия в отношении 
республиканского правительства и своих политических оппонентов. 

       На левом фланге коммунисты, революционные анархисты, «независимые 
социал-демократы» и национал-большевики (нередко объединяемые их про-тивниками 
под общим собирательным названием «спартаковцы» или «Спартак»), объявившие себя 
«революционным авангардом немецкого пролетариата», а всех своих врагов – 
«фашистами» (даже Социал-Демократическая Партия Германии – СДПГ – высокомерно 
третировалась коммунистами как «социал-фашистская»!), вели активную 
политическую борьбу, то и дело принимавшую форму вооруженных конфликтов с 
правительством Веймарской республики, вынужденным, вопреки своей 
социал-демократической природе, подавлять выступления коммунистических боевиков 
с помощью все еще слабой новой республиканской армии (рейхсвера), ограниченной 
условиями Версальского договора численностью в сто тысяч штыков и сабель 
(причем на весь рейхсвер полагалось всего четыре тысячи офицерских должностей), 
полиции и добровольческих частей (фрейкоров), которыми командовали, по большей 
части, офицеры-фронтовики, испытывавшие к республиканским властям, в лучшем 
случае, недоверие. 

       На правом фланге поли-тического спектра националистически настроенные 
ветераны Великой войны, не снимавшие своей серой окопной формы, вступали в 
военизированные группировки – упомянутые выше добровольческие корпуса, 
«Младотевтонский Орден» (по-немецки: «Юнгдейчер Орден», сокращенно: «Юнгдо»), 
«Вервольф», «Киффгeйзербунд» или «Стальной шлем» (по-немецки: «Штальгельм»), 
считавшие своей программой-минимум оконча-тельное подавление коммунистов и 
немецких национал-большевиков, а программой-максимум – устранение веймарского 
режима («системы») с последующим восстановлением довоенной мощи Германии и ее 
вооруженных сил.

       В конце 20-х годов НСДАП, несмотря на поистине мессианские амбиции ее 
верхушки, оставалась не более, чем одной из многих экстремистских политических 
партий, неустанно боровшихся за власть в послевоенной Германии. Тем не менее, 
ее известнейший оратор («национальный барабанщик», по его собственному 
выражению), Адольф Гитлер, с течением времени все более уверенно вживался в 
роль харизматического вождя партии, привлекавшего к ней всеобщее внимание и 
усиливавшего ее поддержку в массах. Необходимо заметить, что с «чистотой 
антикоммунистических риз» у будущего «фюрера и имперского канцлера Третьего 
рейха» обстояло не все чисто. 

       Дело в том, что Адольф Гитлер, австриец по происхождению и ветеран 
Великой войны, награжденный за проявленные в боях отвагу и мужество Железными 
Крестами второй и первой степени, в период Баварской Советской республики (1919 
г.) состоял в революционном гарнизоне Мюнхена и был схвачен после вступления в 
город белых добровольческих корпусов с красной революционной повязкой на рукаве 
по подозрению в оказании вооруженного сопротивления белым добровольцам (из 
казармы «Макс II» 2-го пехотного полка Баварской Красной армии были обстреляны 
вступившие в Мюнхен фрейкоровцы, которые, взяв казарму штурмом, обнаружили там, 
в числе прочих сложивших оружие баварских красноармейцев, и ефрейтора Адольфа 
Гитлера!). 

       По иронии судьбы, фрейкором, обстрелянным из казармы, в которой 
находился будущий фюрер НСДАП и «главный антикоммунист Германии», командовал 
белый офицер-фронтовик лейтенант Отто Штрассер (будущий лидер левого, 
социалистического, крыла гитлеровской партии, так называемых «революционных 
национал-социалистов», а в дальнейшем - основатель антигитлеровской нацистской 
организации «Черный фронт»). 

       Хотя военно-полевые суды после освобождения Мюнхена от красных 
действовали беспощадно, Гитлеру удалось оправдаться (или его кто-то «отмазал»), 
и будущий фюрер на удивление скоро вышел на свободу, прошел «унтер-офицерские 
курсы переподготовки» и стал чем-то вроде «антибольшевицкого 
политрука»-пропагандиста в новом, теперь уже «белом», Мюнхенском гарнизоне 
(возможно, в его новом назначении сыграло определенную роль его «красное» 
прошлое – «разочаровавшемуся» в своих прежних «коммунистических идеалах» 
бывшему ефрейтору-большевику солдаты верили больше, чем кому-то другому, 
знавшему о большевизме только понаслышке!).Подробнее об этом можно, при желании,
 узнать из книги немецкого историка Рейнгарда Опитца «Фашизм и неофашизм», 
сокращенный перевод которой на русский язык вышел в 1988 году в московском 
издательстве «Прогресс» (см. сс. 64-65 русского перевода).  

       Тот несомненный факт, что Гитлера «курировала» военная разведка 
баварского рейхсвера (в лице ветерана Великой войны капитана Эрнста Рёма – 
будущего начальника штаба гитлеровских штурмовых отрядов СА) – является 
общеизвестным. 

       Именно по поручению Рёма, обязанного по долгу службы следить за всеми 
радикальными политическими организациями, Гитлер был внедрен в зародыш будущей 
НСДАП – «Германскую рабочую партию» (Дейче Арбайтерпартей, ДАП). В описываемый 
период сам Гитлер и другие политические лидеры национал-социалистов своими 
речами на митингах в разных частях Германии провоцировали противников 
национал-социалистов и вызывали далеко не однозначную реакцию у тех, кто слушал 
их речи. 

       В господствовавшей повсюду в стране атмосфере нетерпимости и глубочайших 
идеологических разногласий подобные выступления вызывали все новые вспышки 
насилия и столкновения с коммунистами и представителями других левых сил. Как 
уже говорилось, в описываемый период не только национал-социалисты, но и многие 
другие политические партии имели свои собственные военизированные отряды. 

       Так, к буржуазно-консервативной (и даже частично монархически 
настроенной) Немецкой национальной народной партии (НННП) примыкали носившие 
полевую форму кайзе-ровской армии серо-зеленого цвета «фельдграу» и выступавшие 
под черно-бело-красным военным флагом «Второго рейха» (рухнувшей в 1918 году 
империи Гогенцоллернов) полувоенные подразделения «Стального шлема», к 
Социал-демократической партии Германии (СДПГ) – носившие защитное 
обмундирование и форменные фуражки отряды военизированной организации 
«Черно-красно-золотой имперский флаг» («Рейхсбаннер Шварц-Рот-Гольд», 
сокращенно: «Рейхсбаннер»), к Коммунистической партии Германии (КПГ) – 
обмундированные в кепки-«тельмановки» и полувоенную защитную 
форму-«юнгштурмовку» с нарукавной эмблемой в форме сжатого кулака отряды «Союза 
красных фронтовиков» (РФК, «Рот Фронт») и «Молодого Спартака» («Юнг-Шпартакус») 
и т.д. 

       С целью защиты нацистских лидеров от возможных по-кушений со стороны 
политических противников в 1923 году в рамках НСДАП была сформирована 
собственная служба безопасности, о чем подробнее пойдет речь несколько ниже.

       В то же самое время возникла и новая политическая сила, незамедлительно 
начавшая действовать в этой насыщенной духом насилия атмосфере. Речь идет о 
штурмовых отрядах (СА) – военизированном крыле нацистской партии, напоминавшем 
своим названием штурмовые отряды кайзеровской армии на фронтах Первой мировой. 

       Состоявшие в СА добровольцы, носившие первоначально старую армейскую 
форму цвета «фельдграу», куртки-ветровки (знаменитые «виндъяки») или 
гражданскую одежду, но со временем, в подражание членам праворадикальной 
полувоенной организации одного из бывших командиров белых добровольческих 
корпусов, Гергарда Росcбаха, носивших коричневые рубашки (с черными нарукавными 
повязками, украшенными белой латинской литерой «R» и двумя продольными белыми 
полосками), начавшие носить коричневую полувоенную форму и красные нарукавные 
повязки с черным коловратом-свастикой в белом круге (партийной эмблемой НСДАП), 
именовались «штурмовиками» или «коричневорубашечниками». 

       На съездах и политических митингах нацистов штурмовики поддерживали 
порядок, избивая и удаляя нарушителей спокойствия, пытавшихся прерывать 
нацистских ораторов.

       Заметим к слову, что ни Гитлер, ни использовавшие свастику до него 
немецкие и австрийские националисты и «народники» («фёлькише») - в отличие от 
теософов, антропософов, рерихианцев и других последователей учения Е.П. 
Блаватской - никогда не называли ее «свастикой», а всегда – только 
«крюкообразным крестом» («гакенкрейц»). Поэтому и мы в дальнейшем будем 
использовать для обозначения свастики ее исконно древнерусское на-звание – 
«коловрат».

       В штурмовые отряды шли в основном любители уличных потасовок, хранившие 
верность, в первую очередь, своему непосредственному начальнику, именовавшемуся 
перво-начально Верховным (высшим) фюрером СА (по-немецки: Оберстер СА-Фюрер), а 
позднее - Начальником штаба СА (по-немецки: СА-Штабшеф) – будь то Ганс-Ульрих 
Клинч, Герман Геринг или Франц Пфеффер фон Саломон. 

       В описываемое время Адольф Гитлер, несмотря на свою славу «национального 
барабанщика», еще не был непререкаемым вождем своей партии, поэтому он нуждался 
в организации, члены которой хранили бы верность лично ему. Поэтому он и его 
ближайшие сторонники сформировали из числа наиболее дисциплинированных членов 
СА так называемую «Штабную охрану» («Штабсвахе) – новое подразделение, взявшее 
на себя функции службы безопасности.

       «Штабная охрана» вождя НСДАП состояла из двенадцати штурмовиков, 
пользовавшихся особым до-верием фюрера – в подражание двенадцати рыцарям 
Святого Грааля (хотя, по некоторым версиям легенды о Граале, их было не 
двенадцать, а гораздо больше - до четырехсот!), двенадцати рыцарям Круглого 
стола легендарного британского короля Артура Пендрагона, двенадцати пэрам 
франкского короля и основателя Священной Римской Империи Карла Великого 
(Шарлеманя), двенадцати «компаньонам» бургундского рыцарского Ордена Золотого 
Руна...а может быть – двенадцати апостолам-ученикам Христа? Кто знает? Не зря 
же генерал фон Лоссов на процессе над участниками мюнхенского путча 1923 года 
обвинял Адольфа Гитлера в том, что тот воображает себя «немецким Мессией»! 


       Стражи «вождя национальной революции»
       

       «Будет буря – мы поспорим
       И поборемся мы с ней!».

       Из русской революционной песни
       

       Тем не менее, Гитлер, по прошествии всего пары месяцев, распустил 
«Штабную охрану», заменив ее новой «лейб-гвардией», снискавшей себе известность 
под названием «Ударного отряда Адольфа Гитлера» (по-немецки: «Штосструпп Адольф 
Гитлер»). 

       Данное название нового подразделения телохранителей вождя 
национал-социалистов, возглавлявшегося капитаном Йозефом Берхтольдом, рождало в 
сознании большинства немцев, только что вернувшихся домой из окопов, ассоциации 
с ударными отрядами времен Великой войны и создавало иллюзию, что война все еще 
продолжается. Подобно большинству штурмовиков описываемого периода в истории 
НСДАП вообще и СА – в частности, чины «Ударного отряда Адольфа Гитлера» были 
обмундированы в полевые серо-зеленые армейские брюки и френчи без погон и 
знаков различия, ботинки с обмотками (а кое-кто - с кожаными крагами). Редко у 
кого были сапоги, считавшиеся предметом роскоши в разоренной войной и 
сотрясаемой пароксизмами инфляции веймарской Германии! 

       «Ударники» Гитлера носили красную партийную повязку с черным коловратом 
в белом круге на левом рукаве («НС-Кампфбинде»), одинаковый для всех чинов СА 
кожаный ремень с «партийным» орлом НСДАП на латунной пряжке и защитного цвета 
австрийские армейские кепи. 

       Их кепи, как и у всех штурмовиков в описываемый период, было украшено 
круглой чёрно-бело-красной «имперской» кокардой бывшей кайзеровской армии 
(замененной к 1929 году «партийным» орлом на коловрате – первоначально 
небольшим и лишь к 1936 году увеличившимся в размерах и изменившим свою форму), 
но отличалось от кепи других чинов СА тем, что к нему под кокардой была 
прикреплена серебряная металлическая «мёртвая голова» («прусского типа»). Таким 
образом, головной убор чинов «Ударного отряда Адольфа Гитлера», в сущности, 
ничем не отличался от головных уборов многих белых германских добровольческих 
корпусов 1918-1921 годов (например, оперировавшей в Прибалтике «Железной 
дивизии» майора Йозефа Бишофа), как правило, носивших «мертвую голову» в 
сочетании со «старорежимной» черно-бело-красной кокардой. Новую республиканскую 
черно-красно-золотую кокарду они не признавали, пренебрежительно и даже 
презрительно именуя ее «еврейской» («юденкокарде»).

       Ситуация в Германии все больше обострялась. «Ленинская», а в 
действительности сталинская теория о «возможности построения социализма в одной 
отдельно взятой стране» еще не завладела умами, и в воспаленном воображении 
вождей СССР безраздельно господствовала теория «перманентной революции» 
Троцкого (а в действительности – Гельфанда-Парвуса). Советская Красная армия 
полным ходом готовилась к «освободительному походу» в страны Запада, 
намереваясь «прощупать Европу штыком», чтобы «красноармейский штык, вонзившись 
под Варшавой, вышел под самым Берлином» - это всего лишь несколько наиболее 
хлестких тогдашних лозунгов пропаганды «мирового пожара». 

       Председатель Реввоенсовета тов. Л.Д. Троцкий громогласно призывал с 
трибуны Коминтерна «поддержать германскую революцию». Британский министр 
иностранных дел лорд Керзон предъявил красной Москве ультиматум с угрозой 
объявления Британской империей войны Советскому Союзу в случае перехода 
«Рабоче-Крестьянской Красной Армией» (РККА) советско-польской границы. В ответ 
в СССР был выпущен плакат с изображением аэроплана со сжатым красным кулаком 
(или кукишем) вместо пропеллера и подписью «Наш ответ лорду Керзону» 
(«Ультиматум»), растиражированный даже на спичечных коробках. 

       Смысл плаката был ясен, как день: «Штаб мировой революции буржуазных 
ультиматумов не боится, ответим Керзону выпуском тысяч новых самолетов – и 
тогда посмотрим, кто кого!». Советские спецслужбы лихорадочно готовили тайные 
склады оружия, тщательно законспирированные агентурные сети. 

       Верховный штаб Антанты санкционировал оккупацию французскими и 
бельгийскими войсками «промышленного сердца Германии» - Рурской области. Заняв 
Рур и начав вывозить из области уголь – в счет репараций! – французы 
одновременно пестовали местных сепаратистов, стремясь отделить регион, да и все 
левобережье Рейна от Германии, реанимировав давнюю, шедшую еще со времен 
«короля-солнца» Людовика XIV и императора Наполеона I, традицию превращения его 
в «Рейнский союз», вассальный по отношению к Франции. 

       Против французских оккупантов начали борьбу тайные организации немецких 
патриотов-националистов. Многие из них, как, например, бывший ветеран штурмовых 
отрядов в годы Великой войны, боец белого добровольческого корпуса в Прибалтике 
в 1919 году, член НСДАП, а затем – отколовшейся от нее Великогерманской рабочей 
партии лейтенант Альберт Лео Шлагетер, совершив ряд террористических актов 
против французских и бельгийских оккупантов и диверсий на рурских железных 
дорогах, был схвачен оккупационными властями и расстрелян. 

       И вот парадокс: выступая на заседании расширенного пленума 
Исполнительного комитета Коминтерна, его председатель Карл Радек (Собельсон) от 
имени Коммунистического интернационала предложил германским 
национал-социалистам союз и сотрудничество в борьбе с Антантой и даже 
разразился хвалебной речью в память Шлагетера: 

       «Мы не должны замалчивать судьбу этого мученика германского национализма,
 имя его много говорит германскому народу... Шлагетер, мужественный солдат 
контрреволюции, заслуживает того, чтобы мы, солдаты революции, мужественно и 
честно оценили его...(о том, как большевики в действительности «честно 
оценивали» мужество солдат контрреволюции, могли бы поведать десятки тысяч 
сдавшихся на их милость в 1920 году в Крыму и в других местах и беспощадно 
истребленных красными палачами бывших белогвардейцев! – В.А.). Если круги 
германских фашистов, которые захотят честно служить германскому народу, не 
поймут смысла судьбы Шлагетера, то Шлагетер погиб даром...Против кого хотят 
бороться германские националисты? Против капитала Антанты или против русского 
народа? С кем они хотят объединиться? С русскими рабочими и крестьянами для 
совместного свержения ига антантовского капитала или с капиталом Антанты для 
порабощения немецкого и русского народов?.. («Пламенный интернационалист» 
товарищ Радек, для которого, как и для всякого истинного «пролетария», «по 
Марксу, Энгельсу и Ленину» вообще не должно было бы существовать никакого 
«отечества», вдруг вспомнил и заговорил о русском народе! – В.А.). Если 
патриотические круги Германии не решаются сделать дело большинства народа своим 
делом и создать таким образом фронт против антантовского и германского капитала,
 тогда путь Шлагетера был дорогой в ничто». 

       Соблазн был весьма велик, и многие, очень многие германские 
«национал-большевики» и «консервативные революционеры» (даже такие «солдаты 
контрреволюции», как член ариософского «Общества Туле» и командир белого 
добровольческого корпуса «Оберланд» капитан Беппо Рёмер, активный участник 
разгрома Баварской Советской республики в 1919 году), клюнули на эту удочку. 
Многие, но далеко не все.

       9 ноября 1923 года члены «Ударного отряда Адольфа Гитлера» отличились в 
ходе так называемого мюнхенского «пивного путча» - предпринятой Гитлером и 
генералом Людендорфом неудачной попытки свергнуть «бело-голубое» (названное так 
по цветам баварского флага) сепаратистское земельное правительство Баварии, 
взявшее курс на отделение от остальной Германии (неисцелимо пораженной, по 
мнению лидеров баварских сепаратистов, фон Кара и Зейсера, «бациллами 
марксизма»!) и одновременно низложить «черно-красно-золотое» берлинское 
правительство «ноябрьских преступников» силами коричневорубашечников СА 
(большинство из которых было, впрочем, обмундировано еще не в коричневую 
партийную, а в старую кайзеровскую армейскую форму цвета «фельдграу»!) и 
некоторых других примкнувших к путчистам праворадикальных организаций. 

       В то время как штурмовики сражались на мюнхенских улицах с войсками и 
зелёной полицией баварского сепаратистского режима, чины «Ударного отряда 
Адольфа Гитлера» заботились лишь о личной безопасности фюрера. К моменту 
подавления мюнхенского путча силами баварского рейхсвера и «зелёной» полиции 
(названной так по цвету мундиров) баварского правительства не менее десяти 
бойцов «Ударного отряда Адольфа Гитлера», не колеблясь, пожертвовали собой ради 
того, чтобы вождь будущей Германии остался жив.

       Гитлер, находившийся под сильным впечатлением подобной преданности, 
проявленной его телохранителями, поручил своему водителю Юлиусу Шреку, в чьей 
верности он не сомневался, сформировать еще более крупную и эффективную службу 
безопасности. Шрек выполнил его поручения после освобождения Гитлера (и самого 
Шрека) из тюремного заключения, к которому они были приговорены за участие в 
путче против баварского правительства. 

       В апреле 1925 года Юлиус Шрек и небольшая группа активистов нацистской 
партии (в том числе восемь бывших бойцов «Ударного отряда Адольфа Гитлера») 
сформировали подразделение под названием «Охранная команда« («Шуцкоммандо»), 
ставшее ядром новой организации – упоминавшихся нами выше СС (чье название, как 
мы уже знаем, первоначально расшифровывалось как «Заальшуц», а затем как 
авиационный термин «Шуцштаффель»). 

       Во главе СС стояли последовательно Йозеф Берхтольд (1926-1927 гг.) и 
Эргард Гейден (1927-1929 гг.). В 1929 году Гитлер поставил во главе СС Генриха 
Гиммлера (бывшего заместителя Гейдена) - одного из наиболее преданных лично ему 
представителей партийного руководства НСДАП и участника «пивного путча» 8-9 
ноября 1923 года в Мюнхене - правда, Гиммлер тогда еще состоял не в НСДАП, а в 
союзной ей полувоенной организации «Рейхскригсфлагге», или «Имперский военный 
флаг» - просьба не путать, как это, к сожалению, нередко делается, с другой 
полувоенной организацией германских правых – «Рейхсфлагге», или «Имперский 
флаг», и, тем более, с упоминавшейся ранее военизированной 
социал-демократической организацией «Рейхсбаннер» («Имперский стяг»)! - в 
качестве члена которой и был запечатлен на известной фотографии у баррикады 
перед баварским военным министерством, с имперским военным флагом кайзеровской 
Германии в руках (кстати, именно под этим кайзеровским военным флагом выступал 
и вышеупомянутый зародыш СС - «Ударный отряд Адольфа Гитлера«, что также 
засвидетельствовано сохранившимися фотоснимками). 

       Как уже упоминалось выше, СС номинально входили в состав гораздо более 
многочис-ленных нацистских штурмовых отрядов СА. Но, оставаясь подразделением в 
рамках СА, СС быстро увеличивали свою численность, формируя все больше 
собственных местных подразделений в разных частях Германии и даже за ее 
пределами (например, в отделенном от Германии по условиям Версальского договора 
так называемым «Польским коридором» и объявленном «вольным городом» Данциге, 
или на территории Австрии). 

       Хотя Адольф Гитлер не стремился к раздуванию численности своей новой 
организации любой ценой путем приема без разбора всех желающих, он и не слишком 
ограничивал ее численный рост, чтобы создать в лице СС противовес влиянию шефа 
СА капитана Эрнста Рёма и обмундированных в коричневые рубашки членов его 
чересчур недисциплинированной, чересчур беспокойной, чересчур самостоятельной 
организации. 

       Когда Гитлер в конце 1930 года дал рейхсфюреру («имперскому вождю») СС 
Генриху Гиммлеру убедить себя вывести СС из подчинения командованию СА, в СС 
состояло около двух тысяч человек. К концу 1932 года эсэсовцев насчитывалось 
уже тридцать тысяч. Столь быстрый численный рост СС позволил Гиммлеру заменить 
их прежнюю организационную структуру, при которой в каждом «участке» 
(«абшнитте»), на которые была разбита территория Германии, имелось лишь одно 
подразделение СС (численностью всего десять человек), новой структурой, в 
соответствии с которой в каждом абшните формировалось три пехотных «штандарта» 
(полка) СС. 

       Каждый штандарт, возглавлявшийся штандартенфюрером (полковником), 
состоял из трех линейных «штурмбаннов» (батальонов) и одного резервного 
«штурмбанна». 

       Во главе каждого «штурмбанна» стоял штурмбаннфюрер (майор). Каждый 
«штурмбанн» подразделялся на три «штурма« (роты) со штурмфюрерами во главе. 

       В каждом «штурме» насчитывалось по три «труппа» (взвода) во главе с 
труппфюрерами, в каждом «труппе» - по три «шара« (секции) во главе с 
шарфюрерами, а в каждом «шаре - по три «ротте» (отделения) во главе с 
роттенфюрерами. 

       Каждые три «участка» («абшнитта») объединялись в территориальное 
отделение («оберабшнитт») СС, соответствующее армейскому военному округу. 
Впоследствии эта структура, усложненная введением с мая 1934 года 
дополнительных званий обертруппфюрера и гаупттруппфюрера (между званиями 
труппфюрера и штурмфюрера), оберштурмфюрера и штурмгауптфюрера (между званиями 
штурмфюрера и штурмбаннфюрера) и оберштурмбаннфюрера (между званиями 
штурмбаннфюрера и штандартенфюрера) стала основой так называемых СС общего 
назначения (Альгемейне СС). 

       Чтобы чины СС даже по внешнему виду отличались от штурмовиков СА, 
Гиммлер (отнюдь не входивший в число друзей Эрнста Рёма) распорядился выдать им 
черные кепи с серебряной «мертвой головой» и имперским орлом на коловрате, а 
также черные галстуки. А в 1932 году он ввел для чинов «Альгемейне СС« черную 
форму, хотя эсэсовцы сохранили общие для всех чинов СА коричневые (а точнее – 
табачного цвета) рубашки с черными кожаными пуговицами, в некоторых случаях 
надевавшиеся под черный эсэсовский френч. 

       Разработанную оберфюрером СС (это эсэсовское звание, не имевшее 
эквивалента в армейской иерархии чинов, занимало промежуточное положение между 
штандартенфюрером СС, то есть полковником, и бригадефюрером СС, то есть 
бригадным генералом) Карлом Дибичем новую черную, с серебряной отделкой и одним 
витым серебряным погоном на правом плече, эсэсовскую форму полагалось носить с 
упомянутой выше нарукавной повязкой с коловратом, с черными ремнем и портупеей. 
Все это в сочетании давало черно-бело-красную ударную «корниловскую» цветовую 
гамму. 

       Именно на правой петлице данного варианта эсэсовской формы впервые 
появилась ставшая известной на весь мир эмблема СС – сдвоенная древнегерманская 
руна «cиг» (именно «сиг», а не «зиг»!), или «совуло» («руна победы», или «руна 
солнца»), иногда неверно истолковываемая, как «сдвоенные молнии», или «молнии 
СС». 

       Данную руническую эмблему, разработанную Вальтером Гекком, эсэсовцам 
полагалось в свободное от службы время носить и в петлице штатского костюма, на 
черном круглом значке с серебряным ободком. 

       До перехода на черную форму чины СС, подобно чинам СА, носили кители, а 
в холодное время года – шинели светло-коричневого (табачного) цвета. В летнее 
время чины СС продолжали, подобно штурмовикам, носить «коричневые» (табачного 
цвета) рубашки с двумя накладными карманами на груди (к тому времени уже 
имевшие погоны и петлицы «земельных» цветов со знаками различия). 

       В отличие от штурмовиков, носивших на рубашках, кителях и шинелях 
петлицы различного цвета, в зависимости от принадлежности их подразделений к 
тем или иным землям Германии, все эсэсовцы носили петлицы единообразного 
черного цвета. 

       При этом у рядовых эсэсовцев («манншафтен») черная левая петлица 
(«крагеншпигель») оставалась пустой; унтер-офицеры и младший офицерский состав 
СС носили знаки различия только в левой петлице; на черной правой петлице 
рядовые эсэсовцы, унтер-офицеры и младшие офицеры носили номер штандарта и 
эмблему воинской специальности (позднее на правой петлице большинства частей СС 
помещались сдвоенные «руны победы», у обмундированных в землисто-коричневую 
форму эсэсовцев частей «Тотенкопф« («Мёртвая голова«) - изображение черепа с 
костями, а у чинов добровольческих дивизий войск СС, сформированных уже позднее,
 в годы Второй мировой войны, за пределами Германии – соответствующие эмблемы 
этих эсэсовских дивизий – например, руна «одал» (означавшая «наследие» в самом 
широком смысле этого слова - в частности, общее родство по крови) - у чинов 7-й 
горной дивизии СС «Принц Ойген (Евгений)» и т.д.). 

       Единственным чином СС, носившим в описываемый период однобортный китель 
«фирменного эсэсовского» черного цвета с двумя накладными нагрудными карманами 
и серебряными пуговицами, без знаков различия и без погон, еще за четыре года 
до официального введения для СС черной формы, был казначей НСДАП, Франц-Ксавер 
Шварц, ветеран мюнхенского путча 1923 года. Шварц был очень близок к 
рейхсфюреру СС Гиммлеру, присвоившему Шварцу высокий чин оберстгруппенфюрера СС 
(соответствовавший по рангу генерал-оберсту германского вермахта; выше которого 
по званию в эсэсовской «табели о рангах» был только сам рейхсфюрер СС Генрих 
Гиммлер). 

      В данной связи нам представляется необходимым подчеркнуть, что мы вполне 
сознательно не переводим германское воинское звание «генерал-оберст» как 
«генерал-полковник» (хотя германское звание «оберст» переводим именно как 
«полковник», поскольку оно полностью соответствует русскому званию 
«полковника»). Дело в том, что русскому званию генерал-полковника 
соответствовало германское звание «генерала родов войск» (например: «генерал 
артиллерии», «генерал кавалерии» или «генерал танковых войск). Германские 
генерал-оберсты (до восстановления летом 1940 года, после победы над Францией, 
звания генерал-фельдмаршала), в отличие от русских генерал-полковников, 
командовали армиями и даже группами армий. Но это так, к слову... 

       «В знак благодарности за оказанные ему СС и партией высокие доверие и 
честь», Шварц, со своей стороны, всегда заботился об удовлетворении всех 
финансовых нужд СС – нередко в ущерб интересам других партийных подразделений 
НСДАП – будь то СА или НСKК (Национал-социалистический моторизованный корпус). 

       Еще раньше, в 1925 году (а по некоторым сведениям – даже в 1923 году, 
сразу после «пивного путча» Гитлера-Людендорфа), как уже упоминалось выше, для 
чинов СС в составе СА, в отличие от прочих чинов СА (носивших кепи 
«общепартийного» коричневого цвета), были введены особые черные кепи с 
серебряными черепом и костями, носившимися под черно-бело-красной кокардой 
(общей для всех чинов СА). 

       Именно в 1925 году, в качестве дополнительного отличия для чинов СС, 
наряду с черным галстуком, была введена двусторонняя черная кайма на общей для 
всех чинов СА красной нарукавной «боевой» повязке с черным коловратом в белом 
круге. 

       К черным галстукам нередко крепился, на манер галстучной булавки или 
заколки, круглый партийный значок НСДАП с черным коловратом в белом кружке и 
красным ободком с названием партии золотыми буквами. Переход СС от черного кепи 
к черной же фуражке армейского типа, начавшийся после прихода Гитлера к власти 
в 1933 году, был окончательно завершен только к началу 1935 года. 

       А в 1936 году для тридцати доживших до того времени ветеранов старого 
мюнхенского «Ударного отряда Адольфа Гитлера« (многие из которых состояли 
по-прежнему в рядах СА, а некоторые – в рядах СС), наряду с черно-серебряным, 
углом вниз, нарукавным шевроном «старого бойца», была введена для ношения на 
правом рукаве мундира памятная манжетная лента белого цвета с черной каймой по 
краям и названием подразделения черными готическими буквами «Stosstrupp Adolf 
Hitler 1923» («Ударный отряд Адольфа Гитлера 1923»).

       Сделавшись в 1933 году рейхсканцлером (премьер-министром) Германии, 
Гитлер воспользовался поджогом рейхстага как предлогом для проведения в жизнь 
целого ряда декретов, позволивших ему установить в стране тоталитарный режим. 

       По мере того, как НСДАП, которую теперь уже с полным основанием можно 
было назвать гитлеровской партией, консолидировала свою власть над страной и 
ликвидировала последние попытки сопротивления со стороны своих политических 
конкурентов, численный и организационный рост частей СС в стране все более 
упорядочивался и систематизировался. 

       В каждом округе местные власти мобилизовали примерно по сотне эсэсовцев, 
официально наделенных правом ношения оружия (включая пистолеты, карабины, 
ручные гранаты и пулеметы) в ряды местной «штабной охраны». 

       Эти подразделения стали ядром формирования военизированных частей СС, 
численность которых неуклонно возрастала. Когда число чинов в составе каждой 
«штабной охраны» достигало уставной численности учебного полка германской армии 
(рейхсвера), она приобретала статус «зондеркоманды» («спецподразделения», или 
«отряда специального назначения»), выполнявшей задачи вспомогательной 
полицейской части. 

       В случае, если подразделение СС превышало по численности армейскую роту, 
командир подразделения мог придать ему статус «политише берейтшафт» 
(«политического подразделения повышенной боеготовности» или «политического 
подразделения быстрого реагирования») – по аналогии с «полицейскими частями 
быстрого реагирования» («берейтшафтсполицей») - и организовать его на манер 
воинской части, подразделив на секции, взводы, роты и батальоны. 

       Со временем общегерманская сеть «политических подразделений быстрого 
реагирования» была включена в состав «СС-Ферфюгyнгструппе(н)» - сокращенно 
СС-ФТ, или «частей СС особого (специального) назначения», переименованных в 
1940 году в Войска СС (Ваффен СС).



       «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера»
       

       «Моя честь именуется верностью».

       Надпись на поясных бляхах эсэсовцев.

       
       В Берлине Гитлер поручил своему многолетнему телохранителю, ветерану 
танковых частей кайзеровской армии времен Великой войны, группенфюреру 
(генерал-лейтенанту) СС Йозефу («Зеппу») Дитриху сформировать охрану своей 
штаб-квартиры (Рейхсканцелярии, или Имперской канцелярии) и его, Гитлера, лично.
 Сменив несколько названий и включив в свой состав несколько других 
подразделений, новое подразделение стало известным как «Лейбштандарт СС Адольфа 
Гитлера» (что, в переводе с немецкого, означает не что иное, как: «Полк личной 
охраны Адольфа Гитлера в составе СС»). 

       Расквартированный в бывших казармах Лихтерфельдского кадетского корпуса 
в Берлине, полк телохранителей фюрера очень скоро властно заявил о своем 
присутствии в столице «Третьего рейха». Его чины, обмундированные в недавно 
введенную для частей СС общего назначения черную форму с серебряной отделкой и 
черной лакированной (на парадах – белой) кожаной амуницией, красные нарукавные 
повязки с черноым коловратом в белом круге и ярко начищенные черные сапоги, 
маршировали по улицам города и образовывали своими телами живую стену вокруг 
фюрера, когда Гитлер появлялся на людях. 

       Хотя «Лейбштандарт», подобно всем частям СС, номинально подчинялся 
рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, в действительности он представлял собой 
совершенно самостоятельное воинское формирование, подчиненное Гитлером 
непосредственно «Зеппу» Дитриху, в личной преданности которого фюрер не 
сомневался ни на минуту. В то же время именно эсэсовцы из «Лейбштандарта» несли,
 между прочим, и охрану резиденции Гиммлера. 

       Надо полагать, рейхсфюреру СС было не особенно приятно жить в постоянном 
сознании того, что его персону охраняют чины СС, которые ему, Гиммлеру, 
фактически не подчиняются. Но такова была воля Гитлера, сумевшего подобным, 
удивительно простым, но крайне эффективным способом держать под постоянным и 
неусыпным контролем своего «черного иезуита» (так товарищи по партии дразнили 
Гиммлера за глаза, с легкой руки «Зеппа» Дитриха).

       Тем не менее, «Лейбштандарт», хотя он и насчитывал в своем составе три 
пехотных батальона (вооруженных легким стрелковым оружием), одну мотоциклетную 
роту, взвод бронеавтомобилей, саперный взвод и взвод связи, все-таки являлся 
скорее усиленной полицейской, а не военной частью в полном смысле этого слова.

       До июня 1934 года силы СС могли показаться сторонним наблюдателям 
относительно небольшими, в особенности по сравнению с бесчисленными коричневыми 
ратями СА, частью которых СС формально продолжали считаться. И в самом деле - 
на пике своего развития, после включения в 1935 году в свой состав 
праворадикальной организации «Стальной шлем», штурмовые отряды  штабшефа СА 
капитана Эрнста Рёма («политические солдаты партии» национал-социалистов) 
насчитывали в своих рядах два с половиной миллиона (!) активных бойцов, в то 
время как численность германской армии (рейхсвера) составляла всего сто тысяч 
штыков и сабель. 

       В распоряжении СА имелись свои собственные моторизованные, самокатные, 
авиационные, саперно-инженерные и кавалерийские части, части связи, десятки 
тысяч легковых и грузовых автомобилей, мотоциклов, военные катера, учебные 
корабли и многое другое. В арсеналах штурмовых отрядов Рёма насчитывалось 
больше винтовок, легких и тяжелых пулеметов и многих других видов вооружения, 
чем в арсеналах рейхсвера – хотя Гитлер именно рейхсверу, а не СА, торжественно 
доверил честь «быть единственным оруженосцем нации». 

       Сделавшись высокопоставленным правительственным чиновником, бывший 
армейский офицер капитан Рём не скрывал своего намерения передать в руки СА 
(численность которых он намеревался в ближайшее время удвоить, доведя ее до 
четырех миллионов человек!) все функции германской государственной полиции, 
реорганизовать министерство рейхсвера (так со времен Веймарской республики 
именовалось министерство обороны) и включить своих коричневорубашечников в 
состав германских вооруженных сил. 

       При этом речь шла не только и не просто о том, чтобы записать всех 
рядовых штурмовиков в рядовые германского рейхсвера, но, прежде всего, о том, 
чтобы зачислить всех фюреров СА в ряды германского офицерского корпуса, с 
присвоением им армейских офицерских званий в соответствии с их рангом в СА и 
приравниванием их стажа службы в штурмовых отрядах НСДАП к стажу службы в рядах 
германских вооруженных сил!

       Неудивительно, что чрезвычайно консервативные офицеры 
военно-аристократического истэблишмента крайне отрицательно отнеслись к идее 
инкорпорации в свои ряды героев уличных потасовок, по большей части 
пролетарского или, во всяком случае «низкого» происхождения, громил и хулиганов 
(хотя, справедливости ради, следует заметить, что среди фюреров СА числилось 
немало отпрысков лучших аристократических семейств Германии и даже коронованных 
особ – как, например, сын бывшего кайзера, принц прусский Август-Вильгельм! - 
был достаточно высок процент бывших офицеров кайзеровской армии, прошедших 
горнило Великой войны и гражданской войны в Германии!). 

       Кроме того, кадровые офицеры рейхсвера и, прежде всего, высший 
генералитет, не без основания подозревали Эрнста Рёма в стремлении узурпировать 
их властные функции и превратить армию рейха в свою собственную, 
национально-революционную организацию, расширяя и укрепляя тем самым опору 
своей личной власти и отводя кадровому офицерству, в лучшем случае, роль 
«военспецов», как это сделали при формировании Красной армии советские 
большевики!

       Тем более что сам Рём и его «коричневорубашечное» окружение не делали 
секрета из того, что считают себя «революционерами» (хотя и «национальными») и 
неустанно твердили о необходимости «продолжения» и «завершения» (что звучало 
для консерваторов еще более угрожающе) «национальной революции».

       К величайшему счастью для встревоженных всем этим не на шутку офицеров и 
генералов «контрреволюционного» по духу, «респектабельного» рейхсвера, Адольф 
Гитлер заподозрил своего давнего соратника, внедрившего в 1919 году будущего 
фюрера в «Германскую рабочую партию», из которой позднее и возникла НСДАП, в 
«измене». Дело было, разумеется, не в том, что у Гитлера имелись какие-то 
конкретные доказательства заговора Рёма против него, фюрера, лично, а в том, 
что, пока был жив Рём, Гитлер, даже будучи рейхсканцлером Германии, не мог 
считаться неоспоримым лидером НСДАП. 

       Во-первых, бывший «особист» баварского рейхсвера Рём по долгу службы 
знал всю «подноготную» Адольфа Гитлера, в том числе его «красноармейское 
прошлое» времен Баварской Советской республики, и детали внедрения Гитлера 
баварской военной разведкой в ряды ДАП (например, сколько лет после этого 
«национальный барабанщик» НСДАП «стучал» на своих соратников, писал отчеты 
разведорганам «продажного антинационального Веймарского режима» и т.д.). 

       Во-вторых, капитан Эрнст Рём, в своем качестве начальника штаба СА, 
продолжал оставаться потенциальным соперником Гитлера, представляя ту фракцию в 
НСДАП, которая, как говорилось выше, с самого начала стремилась к осуществлению 
«подлинной социально-политической революции». 

       Во всяком случае, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, его «правая рука» 
Рейнгард Гейдрих и другие руководящие чины СС всячески старались представить 
Гитлеру начальника штаба СА именно в этом свете, поскольку руководство СС 
стремилось вывести СА из игры, чтобы монополизировать в своих собственных руках 
систему государственного террора. Так, совершенно неожиданно для себя самого и 
всего своего окружения, «коричневый капитан» Эрнст Рём стал общим врагом для 
своего же фюрера Адольфа Гитлера, для командования германского рейхсвера и для 
СС.

       Чтобы устранить эту угрозу и заручиться безоговорочной поддержкой 
офицерского корпуса германских вооруженных сил, Гитлер поручил частям СС общего 
назначения, в рамках разработанных им совместно со штабом рейхсвера, СС и 
германской полицией операции «Колибри», нанести по СА упреждающий удар. 

       В июне 1934 года фюрер НСДАП лично возглавил летучий отряд «Альгемейне 
СС» и криминальной полиции («Крипо), получивший оружие из армейских арсеналов, 
после чего арестовал Эрнста Рёма и других руководителей штурмовиков на 
баварском курорте Бад-Висзее близ Мюнхена. 

       После заключения арестованных в мюнхенскую тюрьму Штадельгейм, фюрер 
направил туда две роты cвоего Лейбштандарта под командованием лично 
группенфюрера СС «Зеппа» Дитриха. Скрупулезно выполняя приказание Гитлера, 
Дитрих и его «эскадрон смерти», по прибытии в Мюнхен, одним беспощадным ударом 
обезглавили многомиллионные штурмовые отряды коричневорубашечников НСДАП, 
расстреляв без суда самого Рёма (бывшего «особиста» баварского рейхсвера и 
начальника штаба СА прикончил двумя выстрелами из парабеллума в тюремной камере 
организатор частей «Мёртвая голова» - эсэсовец Теодор Эйке, о котором еще будет 
подробнее сказано ниже) и целый ряд других заключенных в тюрьму штурмовиков 
высокого ранга. 

       В течение нескольких часов, последовавших за ликвидацией Рема и вошедших 
в историю как «Ночь Длинных Ножей», расстрельные команды «Альгемейне СС» 
ликвидировали по всей Германии не меньше ста пятидесяти активистов СА и других 
реальных (или предполагаемых) противников и даже просто недоброжелателей 
Гитлера, рейхсвера и СС (в частности, фон Кара и фон Лоссова, вождя «левых 
нацистов» Грегора Штрассера, бывшего рейхсканцлера Курта фон Шлейхера – одного 
из организаторов белых добровольческих корпусов в 1918 году и в то же время - 
«генерала-социалиста», заигрывавшего с рабочим движением, и др.). Отто 
Штрассеру, брату убитого эсэсовцами Грегора, удалось спастись бегством за 
границу. Цифра в сто пятьдесят ликвидированных в ходе «зачистки» многими 
ставилась под сомнение, как сильно заниженная. На послевоенном процессе в 
Федеративной Республике Германии по делу участников «ночи длинных ножей» речь 
шла о гораздо большем (до тысячи) числе жертв этой роковой для СА «ночи». 

       «Коричневорубашечники» НСДАП, так никогда и не оправившиеся от 
последствий этого внезапного и жестокого удара, разом уничтожившего все их 
руководство, не были распущены Гитлером, но лишились своего вооружения 
(незамедлительно переданного в арсеналы рейхсвера) и, будучи в одночасье 
низведенными до уровня «добровольного общества содействия армии, авиации и 
флоту», перестали играть какую-либо самостоятельную роль в политической жизни 
«Третьего рейха», в то время как численность СС и их роль как главнейшей опоры 
национал-социалистической диктатуры продолжали неуклонно возрастать.

       Воодушевленный достигнутым успехом, «чёрный иезуит» Генрих Гиммлер 
попытался уже в том же 1934 году превратить свои «политические подразделения 
быстрого реагирования» в еще более многочисленные и мощные вооруженные силы, ни 
в чем не уступающие настоящей армии. Поначалу Гитлер достаточно благосклонно 
отнесся к этой инициативе «черного иезуита», хотя и не выразил ему своей 
безоговорочной поддержки, и даже позволил рейхсфюреру передать частям СС 
вооружение, конфискованное у СА после «Ночи Длинных Ножей». 

       Но тут вмешался генералитет рейхсвера, с беспокойством следивший за 
происходящим и не желавший, чтобы на смену только что устраненной угрозе, 
исходившей от Рёма и его «коричневых рубашек», пришла новая угроза, исходящая 
теперь уже со стороны Гиммлера и его «чёрных мундиров». Армейское командование 
вынудило фюрера пресечь поползновения рейхсфюрера на создание в лице СС 
параллельных рейхсверу вооруженных сил. 

       В результате сильнейшего давления, оказанного на Адольфа Гитлера 
командованием рейхсвера, фюрер ограничился тем, что позволил Генриху Гиммлеру 
сформировать в составе СС всего лишь три вооруженных по-армейски пехотных полка,
 ограничившись на будущее обещанием в дальнейшем позволить рейхсфюреру СС 
свести эти три эсэсовских полка в отдельную дивизию СС, с включением в ее 
состав собственных инженерных и артиллерийских частей, не подчиненных 
верховному командованию германских вооруженных сил. Чтобы окончательно 
успокоить генералитет германской армии, Гитлер объявил, что новая организация в 
составе СС, получившая название «СС-Ферфюгунгструппен», то есть «войска СС 
особого (специального) назначени»я (сокращенно: СС-ФТ), является исключительно 
партийным подразделением НСДАП и не будет использоваться в военных целях, кроме 
как в случае войны.

       Невзирая на все эти ограничения, введенные Гитлером вследствие нежелания 
фюрера ссориться с рейхсвером (официально переименованным впоследствии в 
вермахт), рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер по-прежнему стремился к своей заветной 
цели – созданию своей собственной первоклассной военизированной организации, 
способной помериться силами с любой армией мира – в том числе и германской, «в 
случае чего». С этой целью «чёрный иезуит» объявил набор отставных армейских 
ветеранов для обучения добровольцев «частей СС особого назначения (СС-ФТ). 

       Одним из таких ветеранов оказался генерал-лейтенант Пауль Гауссер, истый 
пруссак по духу (хотя и не по месту рождения), имевший немало наград за Великую 
войну и продолжавший служить в рейхсвере, пока не был комиссован в 1932 году. 
Демобилизовавшись, Гауссер некоторое время прослужил в организации ветеранов 
мировой войны «Стальной шлем», откуда, по трезвом размышлении, перешел в ряды 
«коричневорубашечников» СА. Но Гауссеру у Рёма не понравилось, и он с радостью 
принял предложение перейти в СС со званием штандартенфюрера (полковника). Со 
временем Пауль Гауссер дослужился до звания обергруппенфюрера СС и 
генерал-оберста Ваффен СС.



       Система военной подготовки Пауля Гауссера


       От презрения к войне общая погибель следовать будет.

       Петр Великий, Император Всероссийский.


       На следующий год Гауссер, в своей новой роли ответственного за военную 
подготовку личного состава СС, учредил военную академию для обучения офицеров 
СС – Брауншвейгское юнкерское училище СС (СС-Юнкершуле Брауншвейг), 
располагавшееся в бывшем родовом замке герцогов Брауншвейгских. Но еще до 
учреждения этого учебного заведения у СС уже имелось свое собственное юнкерское 
училище в Бад-Тёльце (СС-Юнкершуле Бад-Тёльц), основанное в октябре 1934 году 
другим фюрером СС, Паулем Леттовым. В этих учреждениях Гиммлер старался ввести 
многие методы обучения и военной подготовки, перенятые у старой германской 
армии.

       Очень скоро Гауссера, Леттова и Гиммлера усилия увенчались успехом. В 
ряды СС вступило немало бывших офицеров германской полиции, армейских ветеранов 
и молодых энтузиастов, сформировавших ядро фюрерского (офицерского) корпуса 
партийной армии НСДАП, костяк которого составили демобилизованные офицеры и 
унтер-офицеры. Выпускников юнкерских училищ СС Пауль Гауссер направлял 
офицерами в батальоны «войск СС особого назначения», чтобы со временем 
превратить эти эсэсовские части в полноценные полки. Впечатленный достигнутыми 
результатами, рейхсфюрер СС Гиммлер повысил Пауля Гауссера в звании до 
бригадефюрера СС (генерал-майора) и назначил его Инспектором СС-ФТ.

       Впрочем, присвоение Гауссеру этого звучного титула вовсе не означало 
назначения его на пост командующего «СС-Ферфюгунгструппен». В действительности 
звание инспектора СС-ФТ всего лишь позволяло Паулю Гауссеру осуществлять надзор 
над обучением и военной подготовкой добровольцев »частей СС особого назначения».
 С целью обеспечить сохранение окружными командирами частей СС власти на местах,
 Гиммлер позволил им сохранить свою самостоятельность и автономию. Стремясь, в 
то же время, избежать каких бы то ни было конфликтов с властным «Зеппом» 
Дитрихом, все еще - пусть номинально! - подчиненным ему, как рейхсфюреру СС, 
Гиммлер распорядился, чтобы Гауссер присутствовал на парадах «Лейбштандарта 
Адольфа Гитлера», но исключительно в роли пассивного наблюдателя.

       Лейбштандарт по-прежнему оставался всецело под контролем «Зеппа» Дитриха 
(впрочем, иначе и быть не могло – учитывая, что «Лейбштандарт» лишь номинально 
был подчинен Гиммлеру, фактически же – Дитриху, а Дитрих, в свою очередь, лично 
Гитлеру, «черный иезуит», по сути дела, вообще ничего не мог приказать Дитриху 
напрямую!). Несмотря на эти уступки со стороны рейхсфюрера СС, Дитрих был 
недоволен своей – пусть даже формальной! - подчиненностью «черному иезуиту», и 
трения между «Лейбштандартом» и другими частями СС, недовольными 
привилегированным положением чёрной лейб-гвардии Гитлера, продолжались.



       Братья по оружию
       
      
       Учиться, учиться и еще раз учиться.

       В.И. Ленин, вождь мирового пролетариата


       С течением времени враждебность «Зеппа Дитриха по отношению ко всем 
«посторонним», пытавшимся оказывать влияние на вверенное ему подразделение (что 
сам Дитрих, по многочисленным свидетельствам современников, неизменно 
воспринимал как попытку «встать между ним и фюрером») стала, однако, постепенно 
ослабевать. 

       Несмотря на свои нарядные черные мундиры и умение красиво, по-прусски, 
«тянуть носок» на парадах, чины «Лейбштандарта Адольфа Гитлера» явно уступали 
частям СС особого назначения, а тем более вермахта (то есть «вооруженных сил», 
как с 1935 года официально именовалась пришедшая на смену «полуофициальному» 
рейхсверу новая германская регулярная армия) по уровню своей боевой подготовки. 
Это не было ни для кого секретом, в других частях СС и в армии над 
«лейб-гвардейцами фюрера» откровенно посмеивались. Йозеф Дитрих позволил 
Гауссеру и другим командирам СС-ФТ пересмотреть программу обучения и боевой 
подготовки полка личной охраны фюрера, стремясь, наряду со строевой подготовкой,
 придать своей организации больший вес путем превращения ее в более серьезную 
военную силу. 

       В 1938 году Дитрих также разработал схему ротации кадров, согласно 
которой его полк должен был регулярно обмениваться с СС-ФТ одним из батальонов 
и группой командиров рот. Его ожидания вполне оправдались. Благодаря упомянутой 
выше политике ротации кадров «Лейбштандарт Адольфа Гитлера», над которым чины 
вермахта и «частей СС особого назначения» так любили позубоскалить, как над 
«ротой почетного караула» или «ротой асфальтовых солдатиков» (типа наших 
нынешних «асфальтовых казаков»), удалось превратить в полноценное боевое 
подразделение.

       Несмотря на рост своего престижа и влияния в рамках иерархии СС, ни 
Гауссеру, ни другим офицерам, воспитанным в традициях традиционных прусских 
методов обучения и боевой подготовки личного состава, не удавалось получить 
полный контроль над СС-ФТ. В рамках этой организации более молодые и новаторски 
мыслящие лидеры – такие, как Феликс Штейнер – открыто отвергали идею 
восстановления под новой вывеской старой кайзеровской армии, которую они 
рассматривали в качестве анахронического института, возглавлявшегося 
кабинетными стратегами-ретроградами, лишенными чувства воображения, принесшими 
множество молодых солдатских жизней в жертву в бесчисленных, кровопролитных, но 
от того не менее бесплодных окопных сражениях в ходе Великой войны. В 
противоположность этим закостенелым ретроградам, реформаторы типа Штейнера 
рассматривали штурмовые и ударные батальоны отгремевшего четырехлетнего 
мирового конфликта в качестве ключевого фактора, способного помочь им добиться 
победы в грядущей войне.

       Многие из консервативных генералов германского вермахта признавали 
полезность ударных отрядов во многих кампаниях прошедшей войны. Тем не менее 
они, в большинстве своем, принижали значение тактики просачивания небольших 
ударных подразделений через неприятельские боевые порядки, считая ее крайним 
средством, к которому была вынуждена прибегнуть германская кайзеровская армия в 
период, когда военная фортуна стала изменять Центральным державам. С их точки 
зрения штурмовые батальоны были, в лучшем случае, периферийной частью военной 
организации. Для них основой стратегического планирования и завоевания побед на 
поле боя продолжали оставаться крупные части и соединения - дивизии и корпуса. 
Этот консерватизм порою вынуждал многих добровольцев и офицеров СС-ФТ 
рассматривать германский вермахт как устаревшее учреждение, находящееся под 
командованием реакционеров, страдающих старческим слабоумием.

       В отличие от них, Феликс Штейнер и другие реформаторы мечтали о создании 
в корне новой военной организации, в рамках которой решающее значение 
отводилось бы небольшим, отборным, подвижным пехотным подразделениям, способным 
молниеносно прорывать оборонительные линии противника, рассекая неприятельские 
армии на части, легко поддающиеся окружению, уничтожению или пленению. Со 
времен Великой войны их неотступным кошмаром преследовали воспоминания о цепях 
наступающей «по старинке» германской пехоты, истребляемых шрапнелью и 
выкашиваемых беспощадным огнем британских, русских и французских пулеметов. 
Такого больше не должно было повториться. 

       Вместо плотных пехотных цепей, наступающих под шквальным неприятельским 
огнем и несших чудовищные потери, на полях сражений грядущей войны должны были 
господствовать ударные штурмовые отряды, вооруженные легкими минометами и 
пулемётами, автоматическим стрелковым оружием, ручными гранатами и огнемётами, 
которые бы, под прикрытием огня германской артиллерии, скрытно приближались к 
неприятельским окопам и овладевали ими сразу после окончания артиллерийской 
подготовки, открывая путь главной массе наступающих германских войск. 

       В рамках этой стратегической концепции использование немцами крупных 
частей и соединений представлялось целесообразным исключительно при обороне. А 
позволить себе вести оборонительную войну Германия, по глубочайшему убеждению 
Феликса Штейнера и его единомышленников, все равно не могла – опыт минувшей 
мировой войны наглядно демонстрировал, что в этом случае, рано или поздно, 
неизбежно дал бы себя знать многократный численный и материальный перевес сил 
ее противников. 

       Повышенный до звания штандартенфюрера СС (полковника), Феликс Штейнер в 
июне 1936 года вступил в командование 4-м полком СС «Дейчланд» и 
незамедлительно приступил на базе вверенного его попечения полка к проведению 
задуманной им программы реформ в сфере военного обучения. К этому времени он 
стал одним из любимых офицеров рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, что 
свидетельствовало о том, что СС-ФТ стали профессиональной военной организацией, 
и что имелась питательная почва для новых идей в области военного строительства.


       Другой характерной особенностью СС-ФТ, делавшей их более восприимчивыми 
ко всему новому, чем воспитанный в прусско-кайзеровских традициях германский 
вермахт, было то обстоятельство, что главным критерием отбора и повышения в 
звании в частях СС служили не происхождение и не социальный статус, а, прежде 
всего, личные способности и достоинства. Фактически служба в СС-ФТ 
предоставляла идеальную возможность приложения сил и способностей для молодых 
крестьян, рабочих и представителей других непривилегированных, трудовых слоев 
населения, желавших посвятить свою жизнь военной службе, но не обладавших 
связями, необходимыми для получения армейского офицерского звания в регулярных 
вооруженных силах. 

       Не удивительно, что эта возможность повысить свой социальный статус и 
сделать военную карьеру способствовала превращению множество 
новобранцев-эсэсовцев в преданных последователей Гитлера. В то время, как 
старая армия существовала в качестве защитницы германской нации, СС-ФТ 
считались верными и преданными фюреру вооруженными силами 
Национал-Социалистической германской рабочей партии.

       Нередко взаимное чувство соперничества между армией и СС-ФТ выливалось в 
откры-тые конфликты между членами этих двух организаций. В особенности это 
относилось к нижним чинам. В пивных, а порой и на улицах дело часто доходило до 
стычек между солдатами вермахта и добровольцами СС. На более высоких этажах 
военной иерархии офицеры СС охотно участвовали в «кампании черного пиара» 
(выражаясь современным языком), направленной против генерала барона фон Фрича, 
Главнокомандующего сухопутными войсками. На военных маневрах армия и СС-ФТ 
спорили о том, кому какие участки местности должны быть отведены для проведения 
учений.

       Эти трения между вермахтом и СС, в конце концов, завершились грандиозным 
скандалом. Барон фон Фрич и другие армейские генералы потребовали от Гитлера 
издать декрет об ограничении дальнейшего численного роста частей СС особого 
назначения. Стремясь ускорить увеличение численности регулярных вооруженных сил,
 Гитлер запретил формирование в рамках СС-ФТ дивизии и артиллерийских частей СС.
 В конце концов, фюрер начал проводить политику дозволения офицерам вермахта 
инспектировать и проверять части СС-ФТ, как бы желая продемонстрировать, что 
СС-ФТ полностью подчиняются юрисдикции армии, по-прежнему остающейся, как и 
было обещано фюрером, единственной военной организацией германского народа. 
Причем, подчеркивая, что все эти декреты остаются в силе лишь в условиях 
военного времени, он даже как бы намекал, что в случае войны СС-ФТ будут 
расформированы, а их члены включены в состав регулярных армейских частей.

       Хотя СС-ФТ, казалось, был теперь придан временный характер и статус, и 
им, возможно, даже грозила участь быть распущенными и полностью включенными в 
состав вермахта, последующие события внезапно открыли перед партийной армией 
национал-социалистов новые перспективы. 

       В начале 1938 года главные противники превращения частей СС особого 
назначения в полноценную и равноправную с вермахтом часть вооруженных сил 
«Третьего рейха», всеми правдами и неправдами вставлявшие Генриху Гиммлеру, 
Феликсу Штейнеру, Паулю Гауссеру и их сторонникам палки в колёса – 
генерал-лейтенант барон Вернер фон Фрич, Верховный Главнокомандующий 
германскими сухопутными силами, и военный министр «Третьего рейха» 
генерал-фельдмаршал Вернер фон Бломберг (между прочим, именно по инициативе фон 
Бломберга все чины германских вооруженных сил, после смерти престарелого 
имперского президента Пауля фон Гинденбурга унд Бенкендорфа, были приведены к 
присяге Адольфу Гитлеру и стали носить на мундирах нацистского орла с 
коловратом!) – воспротивившиеся проведению в жизнь оперативного плана «Отто» 
(плана бескровного – по возможности! – присоединения Австрии к гитлеровской 
Германии, названного по имени служившего знаменем «австрофашистов» и прочих 
австрийских сепаратистов наследника престола Габсбургов - кронпринца Отто, 
которого Гитлер планировал захватить в ходе операции), сочтенного ими слишком 
рискованной авантюрой, впали у Гитлера в немилость и были со скандалом смещены 
со своих постов (фон Бломберга обвинили в женитьбе на женщине легкого поведения,
 а фон Фрича – как в свое время капитана Эрнста Рёма! – даже в «нетрадиционной 
ориентации», считавшейся в те далекие, непросвещенные и нетолерантные времена 
чем-то крайне предосудительным и даже криминальным). 

       Избавившись от них, фюрер вывел из игры двух главных противников 
придания СС-ФТ «легального армейского статуса», взял на себя функции 
Главнокомандующего всеми германскими вооруженными силами и ликвидировал военное 
министерство. В августе 1938 года он своим указом объявил СС-ФТ постоянно 
действующей вооруженной силой, направленной на предотвращение всякой угрозы, 
исходящей для державы от врагов как внешних, так и внутренних. Вслед за тем 
Гитлер вывел СС-ФТ из подчинения рейхсфюреру СС Гиммлеру и взял их под свой 
непосредственный контроль.


       
       Конец австрофашистского режима

       
       Австрия пребудет в мире вечно.

       Девиз Австрийской империи
       

       В течение нескольких следующих месяцев полки и батальоны СС-ФТ с 
огромным воодушевлением выполняли свои функции в качестве персональной армии 
Гитлера. В марте 1938 года они приняли участие в «аншлюсе» (бескровном 
присоединении Австрии в «Третьему рейху»), рискуя разве что быть задушенными в 
объятиях ликующих австрийцев, приветствовавших вооруженные силы гитлеровской 
Германии вскинутыми в нацистском приветствии руками и другими изъявлениями 
признательности за «избавление их от гнета антинародного 
клерикально-фашистского режима». Все это очень напоминало сцены, 
разыгрывавшиеся во время «освободительного» похода Красной армии в Западную 
Украину и Белоруссию, Бессарабию и Северную Буковину, а чуть позже – в 
Прибалтику (жаль только, что с Финляндией такой «идиллии» не получилось!)...

       «Лейбштандарт Адольфа Гитлера», под бурные овации, принял, вместе с 
войсками вермахта и австрийской армией участие в торжественном «параде победы» 
перед Адольфом Гитлером и главой австрийских национал-социалистов и последним 
канцлером независимой Австрии, Артуром Зейс-Инквартом 15 марта 1938 года в Вене.


       Поскольку огромное большинство населения «Остмарка» - именно так, 
«Восточным пограничьем», стала по воле Гитлера – хоть и австрийца по рождению, 
но с детства люто ненавидевшего «антинациональную» австрийскую 
государственность! - официально называться бывшая «Восточная держава» в составе 
«Великой Германии» - хотя термином «Остмарк» пользовались и сами 
«австрофашисты» - в том числе не кто иной, как будущий австрийский канцлер и 
«борец с гитлеризмом» Курт Эдлер фон Шушниг, сформировавший в 1931 году 
собственные праворадикальные «Штурмовые ватаги Остмарка» («Остмеркише 
Штурмшарен»)! - поддержало «аншлюс», «части СС особого назначения получили, в 
лице австрийской молодежи, новый источник пополнения своих рядов. 

       Некоторые из сформированных на австрийской территории новых частей СС-ФТ 
в ходе событий «Имперской хрустальной ночи» (разразившейся после убийства 
еврейским эмигрантом Гершелем Грюншпаном советника германского посольства в 
Париже Эрнста фом Рата серии погромов, направленных против евреев, всё еще 
продолжавших проживать на территории неуклонно разраставшейся «Великогерманской 
империи» нацистов) приняли участие в разгроме целого ряда синагог в городе Вене 
и его окрестностях.

       Тот несомненный факт (подтвержденный результатами проведенного в 
«альпийской республике» всенародного плебисцита – или, говоря по-современному, 
референдума), что симпатии подавляющего большинства населения Австрии 
действительно были на стороне национал-социалистического режима и Гитлера лично,
 был убедительно подтверждён не только тем, что бывшие военнослужащие 
австрийской армии, зачисленные в ряды германского вермахта, на протяжении всех 
лет Второй мировой войны сражались «за Родину, за Гитлера» с ничуть не меньшей 
стойкостью и мужеством, чем «коренные», или «природные» немцы (так, например, 
советскую Брестскую крепость в июне 1941 года штурмовали австрийцы из 45-й 
пехотной дивизии германского вермахта), но и тем, что в рядах СС всех видов (в 
том числе и частей «Мёртвая голова») процент (или «удельный вес») австрийцев 
значительно превышал соответствующий процент «природных» («имперских») немцев. 

       Не случайно всякое упоминание СС очень у многих, если не у большинства 
наших современников, сразу же ассоциируется в первую очередь с австрийцами Отто 
Скорцени и Эрнстом Кальтенбруннером! Более информированные вспоминают Фридолина 
Гласа, Одило Глобочника, Сильвестра Штадлера и многих других. Тем не менее, 
Австрия после войны, по иронии судьбы, несмотря на ее временное разделение 
державами антигитлеровской коалиции на оккупационные зоны, в общем-то, 
считалась страной- «жертвой гитлеровского режима», и отношение к ней было 
гораздо более мягким, чем к побежденной Германии (например, в плане 
«денацификации», дозволения австрийцам открыто – в отличие от граждан ФРГ, не 
говоря уже о ГДР! - носить гитлеровские награды без удаления с них 
свастики-коловрата, и т.д., и т.п.). 

       

       Судетский кризис


       Кого боги хотят погубить, того они лишают разума.

       Древнегреческая пословица 

       
       В конце того же, столь богатого событиями, 1938 года полки СС «Дейчланд»,
 «Германия» и «Лейбштандарт Адольфа Гитлера» помогли германской армии добиться 
аналогичных результатов, когда Гитлер, при поддержке Муссолини, сумел убедить 
правительства Великобритании и Франции не мешать ему оторвать от Чехословацкой 
республики (ЧСР) присоединенную к ней по окончании Первой мировой войны по воле 
Антанты (то есть, тех же Великобритании и Франции!) в рамках Версальского 
договора немецкоязычную Судетскую область (Судетенланд). 

       Вообще-то говоря, Чехословакия, связанная с Францией военным союзом, 
даже безотносительно «судетского вопроса», представляла собой нечто вроде клина,
 глубоко вдававшегося в территорию «Третьего рейха» (не зря многие в Германии и 
за ее пределами именовали ЧСР «наземным авианосцем западных держав»). Дело в 
том, что расстояние от Франции до Чехословакии вполне укладывалось в радиус 
действий тяжелых бомбардировщиков, так что постоянная угроза комбинированного 
удара сил обоих государств, вполне способного отрезать южную часть Германии от 
северной, дамокловым мечом нависала над «Третьей империей». 

       Чехословакия, вместе с Румынией и Югославией, входили в так называемую 
«Малую Антанту», созданную странами «Большой Антанты» (и в первую очередь – 
Францией) для оказания постоянного давления на «товарищей по несчастью» 
Германии, вместе с ней потерпевших в Великой войне поражение – Венгрию и 
Болгарию, за чей счет страны «Малой Антанты» значительно расширили свою 
территорию после 1918 года. Вдоль границ Чехословакии были возведены 
современные укрепления, расположенные, однако, не так плотно, как, к примеру, 
на французской «Линии Мажино» (хотя и последняя была далека от совершенства, в 
чем мы, читатель, убедимся ниже). Некоторые чехословацкие доты были достаточно 
мощными и обладали способностью вести интенсивный фланкирующий огонь, но были 
не приспособлены для круговой обороны и с тыла почти беззащитны. Местами линия 
дотов отступала от границы на двадцать километров, проходя параллельно ей, что 
должно было заставить нападающего противника проводить перед наступлением 
артиллерийскую обработку полосы чехословацкой территории, расположенной перед 
линией укреплений и тем самым дать обороняющимся чехословацким солдатам 
некоторый выигрыш во времени. 

       Однако до германо-чехословацкой войны дело не дошло, и Судетская область 
в результате переговоров отошла к Германии – вместе с чехословацкими 
пограничными укреплениями, что лишило ЧСР ее самого сильного прикрытия. На 
конференции в Мюнхене Гитлеру удалось убедить Англию и Францию в том, что его 
территориальное требование будет последним. В рамках мюнхенской «политики 
совершившихся фактов» части СС, вместе с частями германского вермахта, 
участвовали в так называемой «цветочной войне» (бескровном вторжении в 
Судетскую область). Как и в Австрии, большинство населения этой области, 
присоединенной к Германии без единого выстрела, приветствовало германских 
солдат как освободителей. 

       Выстрелы звучали там несколько ранее, во время стычек чехословацких 
полиции и армии с боевиками «Судето-немецкого добровольческого корпуса», 
сформированного активистами местного фюрера Конрада Генлейна, стремившегося, 
силами своей «Судето-немецкой партии» (СДП) добиться от официальных властей ЧСР 
автономии, а затем, после провала этих попыток, взявшего курс на вхождение 
области в состав «Третьего рейха». 

       Чехословакия, никогда в истории не существовавшая в качестве 
самостоятельного единого государства (исторически существовали, отдельно друг 
от друга, королевство Богемия, или Чехия, издавна входившая в состав «Священной 
Римской империи германской нации», а позднее – Австрийской империи, и Словакия, 
своей собственной государственности вообще не имевшая и являвшаяся частью 
Венгерского королевства) была столь же эфемерным и лишенным внутренней 
прочности, сотворенном по воле версальских политиков квазигосударственным 
образованием, как и второй «столп» оказавшейся нежизнеспособной «Малой Антанты» 
- королевство Югославия, судьба которой оказалась, в конечном итоге, очень 
сходной. 

       Чехи упорно не признавали словаков не только равными себе, но и 
самостоятельным народом вообще, принижая словацкий язык до уровня «диалекта 
чешского языка», и т.д. Не удивительно, что словаки горели желанием защищать 
«союзное государство» не более – чем хорваты или словенцы – защищать «державу 
СХС»! Сказанное, кстати, подтверждается столь же быстрым распадом послевоенных 
(социалистических!) Чехословакии и Югославии уже на нашей памяти, после развала 
социалистического «лагеря» (а если быть точнее – социалистического Гулага) в 
результате начатой в СССР горбачевской «перестройки».

       В марте 1939 года упомянутые нами выше полки СС «Дейчланд», «Германия» и 
«Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» приняли участие в разделе остатков ЧСР (от 
которой, между тем, отделилась Словакия, провозглашенная независимым 
государством; Польша и Венгрия также поспешили отхватить по изрядному куску 
чехословацкой территории). С «Малой Антантой» было покончено раз и навсегда. 
Распорядившись о проведении этой операции, Гитлер открыто нарушил свое данное в 
Мюнхене западным державам торжественное обещание положить конец своей политике 
территориальной экспансии и не оккупировать больше никаких территорий. 

       Мало того! Он открыто продемонстрировал свое стремление, не колеблясь, 
использовать вооруженную силу в качестве орудия внешней политики - с целью 
обеспечения Германии господствующего положения в Европе. Оккупировав ЧСР по 
частям, Гитлер получил в свои руки огромный военно-промышленный потенциал, 
оказавшись в состоянии, в результате бескровной оккупации, вооружить, по 
некоторым оценкам, два миллиона (!) германских солдат. В результате Франция и 
Великобритания твердо решили не допускать безнаказанного вторжения германских 
войск еще в какую бы то ни было страну. 

       Тем временем Гитлер крепил свои связи с другими авторитарными и 
тоталитарными режимами. Он заключил так называемый «Стальной пакт» с фашистской 
Италией, а также пакт о ненападении с Советским Союзом, вскоре дополненный 
советско-германским Договором о дружбе и совместной границе - с учетом 
советских интересов в Польше, к войне с которой уже готовился полным ходом. 
Европа, разделенная на два враждебных блока, шла прямым курсом к новой мировой 
войне.



       А вместо сердца – пламенный мотор


       Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!.

       И. Ильф, Е. Петров. Золотой телёнок.


       Хотя частям СС, участвовавших во всех вышеперечисленных операциях, ни 
разу не пришлось «понюхать пороху», они набрались практического опыта в области 
пересечения национальных границ походными колоннами. Кроме того, они были 
первыми в истории гитлеровской Германии моторизованными военными частями, то 
есть частями, активно использовавшими мотоциклетный и автомобильный транспорт.

       Здесь представляется уместным вкратце коснуться истории создания в 
составе германской армии моторизованных и танковых частей.

       Узкие рамки, в которые германский рейхсвер был втиснут похабным 
Версальским диктатом, дали ему не предусмотренное державами-победительницами 
преимущество, которого были лишены другие страны. В своих теоретических планах 
руководство рейхсвера не было связано ни существующей организацией армии, ни 
численностью войск, ни принятыми на вооружение или находящимися в производстве 
видами оружия. 

       Именно поэтому руководство германского рейхсвера, несмотря на то, что 
вначале разработка военных вопросов шла проторенными путями, могло давать 
большую волю своей фантазии, благодаря чему появилось множество новых идей, 
более смелых и гибких, чем идет, рождавшиеся в головах французских и английских 
генштабистов. 

       Поскольку Германия, лишенная, по Версальскому договору, всех военных 
укреплений, не могла начать новую войну в качестве войны позиционной, усилия 
командования рейхсвера, в силу необходимости, были с самого начала направлены 
на изыскание такого вида обороны, с помощью которой слабым германским 
вооруженным силам удалось бы нанести максимально тяжелый урон нападающему 
неприятелю. Для этого германская оборона должна была носить чрезвычайно гибкий 
характер. Поэтому на первый план выдвигалась проблема моторизации войск и их 
обеспечения. 

       В этой области особенно выдающихся достижений добился бывший фрейкоровец,
 ветеран «Железной дивизии» и будущий генерал-оберст Гейнц Гудериан, 
выдвинувший принципиально новые идеи. Чтобы проиллюстрировать, с каким трудом 
эти новые идеи пробивали себе дорогу, приведем следующий эпизод. В 1924 году 
Гудериан, работавший в то время под руководством инспектора автомобильных войск 
рейхсвера полковника Натцмера, проводил учения, в ходе которых отрабатывалось 
взаимодействие танков с кавалерией в разведывательных целях. Вполне 
удовлетворенный результатами учений, он в заключительном разборе выразил 
надежду на то, что эти учения послужат толчком к превращению автомобильных 
войск в настоящие боевые войска. На это его инспектор, придерживавшийся прямо 
противоположного мнения, заявил: «Какие, к чёрту, бовые войска! Ваше дело – 
муку возить!». 

       Лишь к концу 20-х годов идеи «новаторов» постепенно начали находить все 
большее признание. После того. Как старое поколение уступило место более 
молодому, новые идеи, которым суждено было сыграть далеко не последнюю роль в 
определении характера грядущей новой мировой войны, стали довольно быстро 
завоевывать всеобщее признание. В 1932 году престарелый рейхспрезидент и 
генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург в последний раз принял участие в 
маневрах сухопутных сил рейхсвера и воочию убедился в том, что, благодаря 
неустанной работе Гудериана и наперекор мнению армейских кругов (главным 
образом – представителей кавалерии), подвергавших его постоянной (причем далеко 
не всегда деловой и конструктивной) критике, совместные действия танковых и 
моторизованных войск являются весьма перспективным и многообещающим начинанием.

       В 1933 году в Германии, в результате назначения Адольфа Гитлера 
рейхсканцлером, во внутренней и внешней политике произошел коренной переворот. 
Окончательное избавление Германии от пут Версальского договора и восстановление 
ее военного суверенитета, то есть возможности иметь и строить свои вооруженные 
силы исключительно по собственному усмотрению, стало лишь вопросом времени. 
Прежде всего это уяснило себе руководство рейхсвера, в особенности после 
назначения министром рейхсвера упоминавшегося нами выше генерала фон Бломберга, 
а начальником канцелярии военного министерства – генерала фон Рейхенау. Как 
первый, так и второй, не были типичными рутинёрами старого образца и, в общем, 
положительно воспринимали прогрессивные военные идеи. Да и сам Адольф Гитлер, 
всегда живо интересовавшийся военными вопросами, вполне сознательно 
способствовал внедрению новых идей и выступал за полную модернизацию сухопутных 
сил.
       
       Германия начала тайно создавать собственные танковые войска еще до 1933 
года (в том числе и на территории Советского Союза, в рамках секретных военных 
соглашений с большевицким режимом). Назначенный осенью 1933 года 
Главнокомандующим сухопутными войсками генерал барон фон Фрич также не был глух 
к новым техническим вопросам, касавшимся, прежде всего, развития танковых войск 
и мобильных (подвижных) соединений. Однако Фрич открыто заявил о том, что 
обладает слишком малыми познаниями в военной технике для вынесения конкретных 
решений. Несмотря на все, он относился к военной технике предвзято. А начальник 
Генерального штаба генерал Людвиг Бек (будущий участник заговора генералов 
против Гитлера в июле 1944 года) вообще был сторонником старой школы и смотрел 
на все новое отрицательно. 

       В вопросе боевого применения танков Бек преклонялся перед теориями 
английских и французских военных специалистов, видевших в танках не более чем 
вспомогательное оружие пехоты – «царицы полей». Окружив себя людьми, 
придерживавшимися того же мнения, Бек позволил этому направлению мыслей 
одержать верх, и бороться с ним было почти невозможно. Однажды Бек, после 
доклада Гудериана об оперативном значении танковых соединений, возразил 
докладчику: «Нет-нет! Вы мне не нужны. Вы слишком быстры для меня!». Поистине, 
это заявление носило глубоко символический смысл!

       15 марта 1935 года в Германии был опубликован Закон о начале 
строительства вермахта, принятие которого разбило оковы Версаля, казавшиеся 
дотоле несокрушимыми. По Версальскому договору, условия которого были 
продиктованы побежденной в Великой войне Германии Антантой, рейхсверу 
дозволялось иметь только семь пехотных и три кавалерийские дивизии, 
насчитывавших в своем составе в общей сложности три тысячи семьсот девяносто 
семь офицеров, тысячу четыреста семь военных чиновников и девяносто четыре 
тысячи семьсот девяносто шесть унтер-офицеров и рядовых. 

       Их вооружение соответствовало уровню 1918 года, а введение нового 
вооружения строго запрещалось Версальским договором. Новый германский вермахт 
состоял из трех видов вооруженных сил: сухопутных, военно-воздушных и 
военно-морских. Произошло так называемое «чудо ремилитаризации Германии». 
Конечно, подготовка к этому «чуду» была начата заранее, путем принятия целого 
ряда последовательных мер.

       В то время никто в Европе не думал, что СС-ФТ будет суждено судьбой 
сыграть в предстоящей войне роль самостоятельной военной силы. Однако суровая 
реальность настоятельно диктовала необходимость увеличения численности этой 
организации до размеров полноценной дивизии военного времени, способной 
действовать самостоятельно, оснащенной собственной артиллерией и частями 
снабжения.

       Но, прежде чем достичь этого уровня, будущим Ваффен СС пришлось 
преодолеть немало препон, созданных на пути их создания Верховным командованием 
вермахта (Оберкоммандо дер Вермахт, сокращенно: ОКВ), которому, после отставки 
военного министра фон Бломберга, были переданы функции упраздненного военного 
министерства. Не будучи в силах бесконечно держать СС-ФТ на положении 
вспомогательных частей, генералы ОКВ, тем не менее, использовали все свое 
влияние, чтобы самим определять, какие подразделения вооруженных сил должны 
получать пополнения за счет новых рекрутских наборов. Таким образом, эти 
генералы могли ограничивать СС-ФТ в плане пополнения их рядов новобранцами. 
Поэтому не удивительно, что старшие офицеры вермахта полностью использовали 
свою прерогативу, дабы не допустить достижения войсками СС-ФТ численности 
полноценной дивизии.

       К счастью для Гауссера, Штейнера и других фюреров (офицеров) СС-ФТ их 
организация имела защитника, способного освободить «части СС особого 
назначения» от ревнивого и неусыпного контроля со стороны регулярной армии. Это 
был ветеран Великой войны, кадровый офицер-фронтовик, тяжело раненый в бою во 
главе своей части, а после войны – боец белого добровольческого корпуса и член 
различных правых военизированных группировок, бригадефюрер СС Готтлоб Бергер 
(именно Готтлоб, а не Готтлиб, как часто неправильно пишут!), многолетний 
активный член НСДАП, служивший в СА и перешедший в СС лишь незадолго до «Ночи 
Длинных Ножей» 1934 года. 

       Хотя Готтлоб Бергер был опытным специалистом в области тактики и 
отличным спортивным инструктором, офицеры СС-ФТ поначалу не доверяли ему, 
считая его оппортунистом, двуличным карьеристом и доносчиком, сумевшим 
втереться в доверие к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру и благодаря этому 
дослужиться до высоких чинов. Ему также ставилось в вину то обстоятельство, что,
 вступив в НСДАП в 1922 году, он вышел из неё в 1923 году после провала 
мюнхенского путча Гитлера-Людендорфа и вторично вступил в нацистскую партию 
только в 1930 году. В 1938 году Бергер стал одним из главных советников 
рейхсфюрера СС и по распоряжению «чёрного иезуита» возглавил отдел 
комплектования Главного ведомства СС (СС-Гауптамт).

       На своей новой должности Готтлоб Бергер стал проводить стратегию набора 
новых рекрутов из числа тех, кого не призывали на службу в ряды вермахта. Среди 
организаций, находившихся в ведении рейхсфюрера СС Гиммлера три (две из них – в 
составе СС) состояли из германских граждан, освобожденных от службы в вермахте. 
Первой из этих организаций были части «Мёртвая голова» («Тотенкопффербенде») – 
организация, несшая охрану созданных СС концентрационных лагерей. Второй – 
вспомогательные штандарты «Мёртвая голова» («Тотенкопфштандартен») - 
территориальные подразделения СС, предназначенные для усиления частей СС в 
военное время. И, наконец, третьей организацией являлась находившаяся в 
подчинении Гиммлера часть не входившей организационно в состав СС 
общегерманской «полиции (по поддержанию) порядка» («Орднунгсполицей, 
сокращенно: «Орпо), то есть государственной регулярной униформированной полиции.
 Путем использования этих трех дополнительных источников пополнения живой силы 
«частей СС особого назначения, бригадефюрер Бергер оказался в состоянии 
добиться значительного увеличения численности СС-ФТ. 

       С целью получения возможно большего числа рекрутов из этих трех 
источников, Бергер добился издания Гитлером двух директив. Один из этих указов, 
изданный в августе 1938 года, дозволял в случае войны перевод охранников 
концентрационных лагерей из состава частей «Мёртвая голова» в состав СС-ФТ. 
Согласно второму распоряжению, изданному в мае 1939 года, Гиммлеру 
предоставлялось право призвать в качестве пополнения на службу в СС-ФТ до 
пятидесяти тысяч эсэсовцев из состава «частей СС общего назначения» 
(«Альгемейне СС»). Перед лицом неуклонно надвигавшейся Европейской Гражданской 
войны Готтлоб Бергер был вынужден маневрировать вокруг вермахта, стремясь 
превратить СС-ФТ в как можно более крупную военную организацию.

       В августе 1939 года, в ходе подготовки к вторжению в Польшу, Гитлер 
непосредственно подчинил некоторые «части СС особого назначения» 
Главнокомандующему вермахта, который, однако, был обязан использовать их в 
соответствии с указаниями фюрера. Между тем Пауль Гауссер стал офицером связи с 
моторизованной дивизией вермахта под командованием генерала Вернера Кемпфа. 
Кроме того, в состав этой дивизии были включены полк СС «Дейчланд», 
продолжавший оставаться под командованием Феликса Штейнера, равно как и 
некоторые другие части СС-ФТ. Невзирая на постоянное соперничество между 
вермахтом и СС, обе эти организации постепенно учились сосуществовать и 
сотрудничать перед лицом необходимости решать в ходе надвигавшейся войны общие 
задачи.

       Когда Гитлер, начав 1 сентября 1939 года вторжение в Польшу, фактически 
развязал Вторую мировую войну (хотя и не планировал этого), пробил час боевого 
крещения и для частей СС-ФТ. Первый опыт боевых действий этих частей СС на 
польском фронте произвел на командование и военных специалистов германского 
вермахта, в лучшем случае, неоднозначное впечатление, вызвав у них, мягко 
говоря, смешанные чувства. В ходе наступления на Млаву и польскую «Крепость 
Модлин» сам Феликс Штейнер, его полк СС «Дейчланд» и другие «части СС особого 
назначения» удостоились похвальных отзывов командования за образцовое поведение 
под неприятельским огнем. Входивший в состав 14-й армии полк СС «Германия» 
удостоился сходных оценок за участие в боевых действиях под Львовом. В 
центральной Польше «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» отличился в боях на реке 
Бзуре и в других местах.

       В то же время многие офицеры вермахта выражали недовольство своими 
непрошенными помощниками. Некоторые из них критиковали СС-ФТ за чрезмерную 
готовность нести неоправданно высокие потери в ходе плохо подготовленных атак. 
Другие обвиняли фюреров (офицеров) «частей СС особого назначения» в 
неспособности или неумении действовать своими частями в составе дивизии и 
неспособности грамотно руководить крупными подразделениями в ходе сложных 
операций. 

       В свою очередь, полевые командиры СС-ФТ обвиняли командование вермахта в 
нежелании снабжать части СС необходимым количеством тяжелого оружия и другими 
средствами ведения войны. В частных беседах многие из них признавали 
существование у вверенных им частей СС-ФТ недостатков, но при этом выражали 
надежду, что смогут преодолеть их в случае предоставления СС возможности 
формирования своих собственных дивизий, способных действовать совершенно 
самостоятельно, безо всякого контроля и без мелочной «опеки» со стороны 
«консервативного» и даже «реакционного», по их глубочайшему убеждению, насквозь 
проникнутого «рутинным мышлением», «старорежимного» германского вермахта.



       Дивизии СС


       Я полагаюсь на вас, ибо не сомневаюсь что вы
       окажетесь достойными ваших эсэсовских рун и, так
       или иначе, обеспечите нам победу.

       Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер


       К счастью для полевых командиров СС-ФТ, начало Второй мировой войны дало 
Готтлобу Бергеру желанный повод добиться достижения поставленной им перед собой 
цели. Он убедил Гитлера в необходимости одобрить его план, предусматривавший 
предоставление Главному ведомству СС право на набор рекрутов, достаточных для 
формирования двух полноценных дивизий. Кроме того, Бергер добился от фюрера 
разрешения на перевод нескольких тысяч офицеров «Орпо» («Орднунгсполицей») и 
охранников концентрационных лагерей из состава частей «Мёртвая голова» в состав 
«частей СС особого назначения», получив, таким образом, в свое распоряжение 
количество живой силы, достаточное для формирования не менее трех дивизий в 
рамках военной организации СС. 

       Таким образом, благодаря его усилиям были созданы условия, сделавшие 
возможным вынесение формального решения о создание в начале 1940 года 
собственно войск СС (Ваффен СС). На первоначальном этапе своего существования 
они были обмундированы в стандартную военную форму вермахта серо-полевого цвета 
«фельдграу» и отличались от своих собратий по оружию из рядов вермахта лишь 
наличием белых эсэсовских «сдвоенных рун победы» на черных петлицах. Именно по 
цвету формы ветеран дивизий «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» и «Рейх» австриец 
Отто Скорцени в своих мемуарах именовал СС-ФТ «зелеными СС» (в отличие от 
«черных СС» - «частей СС общего назначения»). 

       Наконец и Паулю Гауссеру довелось сформировать собственную дивизию. 10 
октября 1939 года он слил полки СС «Дейчланд», «Германия» и «Дер Фюрер» («ДФ») 
воедино в рамках отдельного моторизованного военного соединения, первоначально 
получившее название «Дивизия СС особого (специального) назначения» 
(«СС-Ферфюгунгсдивизион»), или «Дивизия СС-ФТ» («СС-ФТ-Дивизион»). Сменив еще 
несколько названий (см. приложения), дивизия Гауссера, наконец, получила 
окончательное название 2-я танковая дивизия СС «Дас Рейх» (2. СС-Панцердивизион 
«Дас Рейх»); в соответствующей русскоязычной литературе встречается написание 
«панцер-дивизия», что, однако, представляется нам недопустимым варваризмом).

       Хотя танковая дивизия Гауссера фактически являлась первым и старейшим 
соединением войск СС (Ваффен СС) в «Третьем рейхе», она, тем не менее, должна 
была удовольствоваться вторым местом в иерархии Ваффен СС и считалась не первой,
 а второй, поскольку не кто иной, как сам фюрер и рейхсканцлер Германской 
империи «застолбил» первое место в иерархии дивизий войск СС для своей любимой 
эсэсовской части – «Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера» - не зря ведь именно чины 
«Лейбштандарта» первыми получили право носить на касках и петлицах сдвоенную 
руну «Сиг» («Совуло»), ставшую своего рода «визитной карточкой» СС» в глазах 
всего мира (хотя, как мы увидим далее, ее носили далеко не все эсэсовцы).

       Месяц спустя, группенфюрер СС Теодор Эйке (тот самый, что застрелил 
начштаба СА Эрнста Рёма в «Ночь Длинных Ножей») сформировал из бывших 
охранников эсэсовских концентрационных лагерей и офицеров полиции часть, 
снискавшую себе впоследствии известность под названием 3-й танковой дивизии СС 
«Мёртвая голова» (3. СС-Панцердивизион «Тотенкопф»). А вслед за тем 
бригадефюрер СС и генерал-майор полиции Карл Пфеффер-Вильденбрух (последний 
защитник столицы Венгрии Будапешта в 1944 году), в свою очередь, сформировал 
военную эсэсовскую часть, ставшую впоследствии известной под названием 4-й 
мотопехотной дивизии СС «Полиция», или «Полицей» (4. СС-Панцергренадир-Дивизион 
«Полицей»), известной в русскоязычной литературе также под названием 
«Полицейской дивизии СС». 

       До начала 1942 года «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» существовал в виде 
моторизованного пехотного полка, после чего он был усилен свежими пополнениями 
до размеров дивизии и переименован в 1-ю танковую дивизию СС (1. 
СС-Панцердивизион). В дальнейшем войска СС в ходе Второй мировой войны 
разрослись до тридцати восьми дивизий.

       Хотя Готтлобу Бергеру, в конце концов, удалось благополучно перехитрить 
вермахт и продолжать увеличивать численность свежеиспеченных Ваффен СС, он 
нанес немалый урон репутации войск СС, включив в их состав Теодора Эйке с его 
концлагерной охраной (не случайно Сталин, усиливая советские фронтовые части 
дивизиями НКВД, приказывал переименовывать их в пехотные дивизии). «Вертухаи» 
Эйке были не только крайне грубыми и жестокими людьми (подобно своему 
командиру), с ярко выраженными у многих садистскими наклонностями (что вообще 
характерно для лиц соответствующего рода деятельности – достаточно почитать 
Шаламова и Солженицына!), но и слыли в армейских кругах ярыми противниками 
любой формы традиционной воинской дисциплины, не имевшими никакого понятия о 
кодексе солдатской чести. В этой связи можно привести следующий пример. 

       Осенью 1941 года эсэсовцы из состава частей «Тотенкопф» («Мёртвая 
голова»), несшие охрану концентрационного лагеря Саксенгаузен, путем жестокого 
обращения, систематических побоев и издевательств форменным образом истребляли 
советских военнопленных. Первый транспорт с военнопленными прибыл в лагерь 31 
августа 1941 года, последний – 31 октября того же года. В общей сложности в 
концлагере Саксенгаузен погибло примерно восемнадцать тысяч военнопленных из 
СССР. И что же? Многие эсэсовцы частей «Мёртвая голова», несшие охрану лагеря и 
доводившие узников до смерти...были награждены крестами за военные заслуги с 
мечами (!) и отпуском в Италию! 

       Лейтенант германского вермахта, сопровождавший один из транспортов с 
советскими военнопленными, и ставший свидетелем жестокого обращения эсэсовских 
охранников с пленными, сказал принимавшему у него пленных эсэсовскому 
унтер-офицеру: «У нас запрещено избивать военнопленных!». На это эсэсовец 
ответил: «А у нас все по-другому, нам за это отпуск дают». Эта правдивая 
история, опубликованная в современном немецком журнале «Orden und Ehrenzeichen» 
№37 за июнь 2005 г., говорит сама за себя. 

       Кстати, как раз в ходе боевых действий на фронтах, особенно в начальный 
период войны, с первых дней германскому командованию стало совершенно ясно, что 
эсэсовцы из охраны концлагерей по уровню боевой подготовки ни в коей мере не 
могли сравниться с чинами остальными частями и соединениями войск СС того 
периода. Так, в одном из боев с Красной армией на Мурманском направлении в июне 
1941 года эсэсовцы-охранники, переведенные на фронт в состав Боевой группы 
«Норд» из состава подчиненных Теодору Эйке 6-го и 7-го штандартов СС 
«Тотенкопф», даже бросили позиции и отступили в панике (случай, неслыханный в 
практике фронтовых частей СС!), так что положение пришлось спасать частям 
германского вермахта и финской армии. 

       И, хотя фронтовая дивизия «Мёртвая голова» в составе войск СС со 
временем превратилась из наспех мобилизованной «вохры» в первоклассную военную 
часть, ее присутствие на фронтах в рядах Ваффен СС в немалой степени 
способствовало тому, что преступления, совершенные охранниками частей СС 
«Мёртвая голова» в концентрационных лагерях, далеко за линией фронта, стали 
ассоциироваться в общественном сознании с войсками СС как таковыми, что и 
привело, в конечном счете, к безоговорочному объявлению преступной организацией 
всех СС, включая фронтовые части, никакого отношения к охране нацистских 
концентрационных лагерей не имевшие.

       С другой стороны, с немецкими военнопленными, захваченными Красной 
армией, нередко происходили в годы войны аналогичные эксцессы. Число жертв этих 
происходивших с немцами в советском плену эксцессов было меньше, чем число 
советских военнопленных, погибших в немецком плену. Но эта разница в числе 
жертв среди военнопленных объяснялась, наряду с другими факторами, также и тем, 
что Красная армия – вплоть до самых последних месяцев войны! – смогла захватить 
значительно меньше немецких пленных, чем было взято за годы войны в плен 
немецкой армией советских солдат и командиров. 

       Так, за весь период войны период с 22 июня 1941 года по 1 января 1945 
года Красной армией было захвачено в плен – на всех фронтах! - не более 
шестисот пятидесяти тысяч солдат и офицеров германского вермахта и войск СС (то 
есть, соотношение в количестве военнопленных, захваченных в годы Великой 
Отечественной войны советского народа, соответственно, советской и германской 
армиями, составляло чуть ли не 1:10). 

       В последние месяцы войны, когда ее окончательный проигрыш «Третьим 
рейхом» стал исключительно вопросом времени и ни у кого сомнений не вызывал, а 
тем более - после безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии, ситуация, 
естественно, в корне изменилась, и немецкие военнослужащие стали сдаваться в 
плен большими массами. Но отношение к ним победителей, в изменившейся 
обстановке, когда «союзники» по антигитлеровской коалиции уже начинали 
исподволь готовиться к новой схватке (на этот раз уже друг с другом!), 
намереваясь (каждый – в свою пользу и во вред другому!) использовать в этой 
схватке и потенциал побежденной Германии, стало уже более терпимым. 

       Смертность же среди немецких военнопленных и военнопленных из состава 
армий стран-союзниц Германии в советских лагерях (как, впрочем, и в 
англо-американских лагерях военного времени, например, в Тунисе и Египте) была 
также очень высока. Так, например, из числа примерно девяноста тысяч германских 
солдат 6-й армии генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса, взятых в плен под 
Сталинградом, выжило не более трех тысяч, да и из плененных Красной армией 
румын, итальянцев, хорватов, словаков и венгров почти никто не пережил 
советских лагерей. 

       Сходным образом обстояло дело и с японскими военнопленными, захваченными 
Красной Армией после разгрома Квантунской армии и японских гарнизонов 
дальневосточных островов летом 1945 года (кстати, как и Гитлер – на СССР, 
напавшей на Японию без объявления войны.) А то нередко упоминаемое 
отечественными историками и публицистами обстоятельство, что нормы довольствия 
для военнопленных «фашистов»-де были выше, чем для «своих», «простых советских 
заключённых» (чей «товарищ - серый брянский волк», как поется в известной 
лагерной песне «Товарищ Сталин, Вы большой ученый»), лишний раз характеризует 
людоедскую сущность сталинского тоталитарного режима, которому волею судеб 
довелось внести свой вклад в спасение свободы и демократии, но, наряду с этим, 
также доказывает объективную сложность обеспечить более-менее сносное 
размещение, питание и защиту от инфекционных заболеваний огромных масс пленных 
вражеских солдат в военное время. 

       Сказанное, разумеется, ни в коей мере не следует расценивать как 
глумление над памятью почти шести миллионов советских военнопленных-узников 
гитлеровских концентрационных лагерей. Но, как говорил еще Сократ: «Платон мне 
друг, но истина дороже!». 

       Справедливости ради, следует заметить, что огромный вред репутации 
фронтовых частей Ваффен СС, наряду с включением в их состав известной своей 
жестокостью бывшей эсэсовской лагерной охраны, причинило и еще одно 
обстоятельство. 

       По приказу рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера еще до прихода Гитлера к 
власти в рамках СС (а вовсе не в составе войск СС, которых тогда еще не 
существовало даже на бумаге!) была учреждена Служба безопасности, или 
«Зихерхайтсдинст» (сокращенно: СД), подчиненная «черным иезуитом» одному из 
своих ближайших сподвижников - Рейнгарду Гейдриху (будущему начальнику Главного 
Управления Имперской Безопасности и обергруппенфюреру СС, а в дальнейшем – 
исполняющему обязанности Имперского протектора Богемии и Моравии) и получившая, 
после назначения Гитлера имперским канцлером, статус государственной 
политической разведывательной службы. 

       Высшим органом СД было Главное Управление Безопасности имперского 
руководства СС, включенное в 1939 году в состав Главного Управления Имперской 
Безопасности (РСХА). Таким образом, совершенно ясно, что СД, по сути дела, не 
имела к Ваффен СС никакого отношения. 

       В годы Второй мировой войны на территориях, оккупированных германской 
армией, действовали «оперативные группы» («эйнзацгруппы») СД. Ответственность 
за совершенные этими действовавшими под эгидой СД и при активной поддержке 
германской и местной вспомогательной полиции, а нередко – также сил местной 
самообороны - оперативными группами и командами – наряду с выполнением ими 
обычных боевых задач (захватом и обыском помещений партийных и 
правоохранительных органов и штабов воинских частей противника, захватом 
обладающих архивами и картотеками учреждений, проведением розыскных мероприятий 
и арестов, борьбой в тыловых районах с вражеским подпольем и другими 
проявлениями враждебной рейху деятельности, «зачистками» и т.п.) - и военные 
преступления (в частности, уничтожение еврейского населения на оккупированных 
территориях) стали приписывать СС вообще и Ваффен СС в частности – благодаря 
тому (имевшему далеко идущие последствия, если не сказать - роковому для СС) 
обстоятельству, что официальный состав органов СД был обмундирован в форму СС и 
имел аналогичные звание (хотя у сотрудников СД на мундирах над обшлагом левого 
рукава имелась черная ромбовидная нашивка с белыми латинскими литерами «СД» 
(SD), что не позволяло перепутать их с чинами каких-либо других структур, 
имевших к СС прямое или опосредованное отношение. Хотя, конечно, странно было 
бы требовать от случайно уцелевших свидетелей военных преступлений, совершенных 
«эйнзацкомандами СД и полиции, обращать внимание на подобные детали...

       Впрочем, ни Генриха Гиммлера, ни Готтлоба Бергера этот моральный ущерб, 
причиненный войскам СС, нисколько не смущал. Они думали, прежде всего, о том, 
как пополнить численный состав Ваффен СС и сформировать как можно быстрей как 
можно больше полноценных эсэсовских дивизий. 

       Незадолго до вторжения в Польшу общая численность всех СС-ФТ 
приблизилась к восемнадцати тысячам активных штыков. Со вступлением Германии в 
войну с Великобританией и Францией численность «частей СС особого назначения» 
стала резко возрастать, достигнув к началу германского наступления в Западной 
Европе в 1940 году не менее ста тысяч активных штыков. В конце концов 
бригадефюрер СС Готтлоб Бергер учредил особое ведомство, в задачи которого 
входило обеспечение бесперебойного пополнения полевых частей СС. Он думал 
только о том, как бы получить как можно больше резервов, необходимых для 
превращения войск СС в мощный и совершенно самостоятельный вид вооруженных сил.


       ГЛАВА 2

       «ЧЁРНЫЕ» И «ЗЕЛЁНЫЕ» СС 


       Кадры решают все.

       И.В. Сталин


       После того, как Адольф Гитлер в 1933 году стал рейхсканцлером, 
популярность СС стала возрастать, результатом чего явился быстрый рост 
численности этой организации. Первоначально он сдерживался высоким уровнем 
требований, предъявлявшихся к кандидатам на вступление в ряды СС, в том числе 
доказательств «чистоты крови», «арийской (нордической) внешности» (высокий рост,
 белокурые волосы, голубые или серо-голубые глаза, светло-розовый цвет кожи, 
удлиненный череп, продолговатые и тесно прилегающие к черепу уши, узкий прямой 
нос, пропорциональный рот, здоровые белые зубы, полный подбородок, гаармонично 
сложенное тело, длинные прямые ноги, узкие ладони и ступни), отсутствия дурной 
наследственности и физических недостатков – вплоть до того, что поначалу 
препятствием для вступления, например, в «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» 
могла послужить простая зубная пломба!. Но после начала войны критерии отбора 
были значительно упрощены, и численность Ваффен СС очень скоро стала расти, как 
на дрожжах.



       «Чёрные СС»


       Бог обитает только в храбрых сердцах.

       Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.


       Пока «чёрный иезуит», бригадефюрер Готтлоб Бергер и другие старшие 
фюреры СС, обходя многочисленные «подводные камни», добивались возможности 
увеличивать свои военные части до размера дивизии, командиры СС-ФТ 
разрабатывали стандарты отбора рекрутов и режим военной подготовки, которые 
позволили бы им превратить свои войска в отборные части, элиту вооруженных сил 
«Третьего рейха». 

       С момента создания этих войск и до начала Второй мировой войны 
официальные службы СС-ФТ проявляли крайнюю строгость и придирчивость к 
кандидатам на зачисление в их полки. Наряду с полным отсутствием телесных 
недостатков, от кандидатов требовалось внешнее соответствие расовому типу (а 
если быть точнее, то уж скорее не типу, а архетипу) «арийского сверхчеловека» и 
наличие всех предпосылок приобщения кандидата к идеологии 
Национал-социалистической германской рабочей партии (а если быть точнее – 
предпосылок к обращению кандидата в веру НСДАП).

       Переизбыток кандидатов, стремившихся, во что бы то ни стало, вступить в 
ряды СС в эпоху прихода национал-социалистов к власти, позволяло отборочной 
комиссии производить большой отсев и зачислять в ряды СС только «первосортный 
человеческий материал». Насмотревшись на киноэкране «чёрную гвардию» СС – 
«Лейбштандарт Адольфа Гитлера» - сотни белокурых длинноголовых светлоглазых 
арийцев в новых нарядных чёрных мундирах, проходящих, чеканя шаг, прусским 
церемониальным маршем перед самим Адольфом Гитлером, молодые немцы буквально 
толпами осаждали пункты записи добровольцев в СС. Учитывая этот повышенный 
интерес молодого поколения к службе в СС, Готтлоб Бергер распорядился открыть 
по всей Германии семнадцать пунктов записи добровольцев (по одному в каждом из 
семнадцати военных округов Германии), а также самый крупный пункт записи 
добровольцев в СС, расположенный в имперской столице – Берлине. 

       Причиной этого энтузиазма, охватившего, в большей или меньшей степени, 
кроме молодежи призывного возраста, всю германскую нацию, всю был, конечно, не 
«демонический магнетизм» Адольфа Гитлера и иже с ним. На наш взгляд, все 
объясняется гораздо проще. Новым идеям, опрокидывающим то, что являлось до их 
появления привычным, всегда поначалу приходится преодолевать известное 
сопротивление достаточно косной сама по себе человеческой природы, но не только.
 

       Прежде всего, новые идеи наталкиваются на сильную оппозицию 
консервативно настроенных людей, в первую очередь – представителей старшего 
поколения, которые крепко держатся за старые традиции и почти ничего или 
совершенно ничего не желают знать о новых, не проверенных и еще не оправдавших 
себя на практике методах. 

       Особенно трудно и мучительно протекает борьба нового со старым в военной 
сфере, где всегда господствуют приказ и послушание (хотя и не обязательно в 
известной всем нам крайней форме: «Я начальник – ты дурак, ты начальник – я 
дурак!»). Здесь слишком легко можно заставить человека (особенно подчиненного 
или младшего по званию) замолчать или, по крайней мере, охладить его пыл. 

       Германскому офицерскому корпусу годы ремилитаризации (1918-1935), помимо 
новых идей стратегического и тактического порядка, упоминавшихся нами выше, 
принесли немалые духовные потрясения, связанные с повсеместным распространением 
идей национал-социализма, поставившим перед германским офицерством совершенно 
неожиданные задачи. С созданием вермахта германская армия, бывшая до тех пор 
сугубо профессиональной и жившая своей собственной, замкнутой, «аполитичной» 
жизнью, впервые в истории Германии стала народной армией в полном смысле этого 
слова. 

       Даже традиционно консервативные офицеры не смогли, в большинстве своем, 
ни избежать воздействия национал-социалистической пропаганды, ни оставаться на 
нейтральной позиции. Младшие офицеры почти все без исключения примкнули к 
национал-социалистам. Для мыслящих немцев национал-социалистические идеи 
обладали исключительно притягательной силой, а на офицера, уже по долгу службы 
всегда готового отдать свою жизнь за Отечество, патриотические лозунги 
национал-социалистов действовали еще сильнее. Они рассматривали 
национал-социализм как идеологию, обязывавшую всякого гражданина быть 
самоотверженно преданным своему народу и Отечеству. 

       Эта идеология всемерно укрепляла моральные качества солдата и порождала 
в нем небывало высокий воинственный дух. Внутриполитические успехи Германии 
способствовали усилению национал-социалистической пропаганды. Молодые люди 
допризывного возраста проходили перед началом армейской службы школу 
допризывной подготовки в рядах «Гитлеровской молодёжи» (о чем будет подробнее 
сказано ниже), и мало было таких, кто не следовал с воодушевлением призыву 
стать под знамена нового вермахта («на службу в армию – как на праздник»).

       Именно в этом следует искать причину всех успехов германских солдат на 
полях сражений Европейской Гражданской войны, именно это дало им силы выдержать 
самые тяжелые испытания. Немецкий народ, переживший во время глубочайшего 
политического и экономического кризиса внезапный и невероятно огромный подъём, 
народ, собственными глазами увидевший огромные масштабы начавшегося 
строительства (как писал поэт Владимир Маяковский, «планов громадьё»!) и 
принявший непосредственное, живое участие в создании на немецкой земле самых 
современных по тому времени социальных институтов – этот народ поверил в 
человека, совершившего это «чудо», и вручил ему свою судьбу! 

       Подобная пассионарность (по терминологии Л.Н. Гумилева), вероятно, 
охватывала когда-то арабов-шахидов пророка Мухаммеда, монголо-татар Чингисхана, 
турок-османов, чешских гуситов, кромвелевских «железнобоких», французскую 
молодёжь революционных армий, «марий-луиз» Наполеона I, восторженно 
маршировавших под его непобедимыми орлами по полям сражений залитой кровью 
Европы, и многих других. И тот, кто хочет сегодня понять до конца события 
последних десятилетий, должен всегда рассматривать их в определенной 
исторической взаимосвязи.


       
       Успехи в комплектации
       
       
       Народ и армия едины!

       Надпись на советском плакате.


       В течение всего нескольких месяцев служба комплектации СС поставила под 
ружье более тридцати двух тысяч добровольцев. Как уже говорилось выше, многие 
из этих новобранцев еще до своего зачисления в списки СС уже прошли обработку в 
духе идеологии национал-социализма, в период своего пребывания в рядах 
организаций «Дейчес Юнгфольк», а затем - «Гитлеровской молодёжи» 
(«Гитлерюгенд») и «стройотрядах» обязательной полуторагодичной «Имперской 
трудовой повинности» («Рейхсарбейтсдинст»), у истоков которой стояла, кстати, 
не НСДАП, а неоднократно упоминавшаяся нами выше ветерансккая организация 
«Стальной Шлем» («Штальгельм») Теодора Дюстерберга и Франца Зельдте, создавшая 
в условифях массовой безработицы, вызванной мировым экономическим кризисом 
1929-1930 гг. первые в Германии молодежные трудовые лагеря еще дот прихода 
Гитлера к власти. 

       Традиционное для немцев преклонение перед военными институтами и вообще 
военной службой, в сочетании с густо замешанной на ариософских изысках 
элитарной мистикой (не являвшейся, однако, как еще раз следует подчеркнуть, 
изобретением и прерогативой национал-социалистов!), привели к тому, что 
эсэсовские части не испытывали недостатка в притоке свежей живой силы ни на 
протяжении 30-х годов, ни на ранних этапах Второй мировой войны. Лишь на исходе 
войны, когда уже не оставалось никаких сомнений в том, что военное счастье 
стало изменять «Третьему рейху» и его союзникам, Ваффен СС начали неуклонно 
снижать свои стандарты комплектации, усиленно привлекая в свои ряды 
добровольцев из других служб СС и из других стран Европы и даже не только 
Европы, в том числе и совсем «не арийского» происхождения – укажем, в качестве 
примера, на «Восточно-тюркское подразделение войск СС» («Осттюркишер 
Ваффенфербанд дер СС»), «Кавказское подразделение войск СС» («Кауказишер 
Ваффенфербанд дер СС»), албанскую добровольческую дивизию СС «Скандербег», 
«Индийский легион СС» и т.п.

       В ряды СС-ФТ зачислялись добровольцы в возрасте от 17,5 до 22 лет, роста 
выше среднего, физически абсолютно здоровые. Приемочная комиссия «Лейбштандарта 
СС Адольфа Гитлера» предъявляла настолько повышенные требования к росту 
кандидатов, что очень скоро «Лейбштандарт» снискал себе славу новой 
«Великанской гвардии» (подобно знаменитым «Потсдамским великанам» или 
«Долговязым парням» - гвардии прусского «солдатского короля» первой половины 
XVIII века Фридриха-Вильгельма I). 

       Как уже говорилось выше, в ранний период существования «частей СС 
особого назначения при отборе кандидатов инспектора нередко отсеивали 
кандидатов с незначительными дефектами зубов. В этот период в ряды СС-ФТ 
зачислялся весьма незначительный процент соискателей. Зато те, кому 
посчастливилось пройти этот строжайший отбор, невольно начинали еще до начала 
активной службы в рядах частей СС особого назначения испытывать чувство 
превосходство над военнослужащими вермахта.

       В свете вышеизложенного и с учетом важности для национал-социалистов 
соответствия принципам их расовой доктрины, не представляется удивительным, что 
для зачисления в ряды СС соискатели должны были представить своего рода 
«сертификат чистоты крови», то есть, доказательство своего арийского 
происхождения, по крайней мере, начиная с 1800 года (для рядового и 
унтер-офицерского состава). Аналогичная практика выдачи и представления 
удостоверений «чистоты крови» (на предмет отсутствия иудейских и мавританских 
примесей) применялась в средневековых духовно-рыцарских орденах, а с конца XV 
века - также и в Испанском королевстве. Что касается кандидатов на 
представление к фюрерскому (офицерскому) званию в СС-ФТ, то они были обязаны 
привести доказательство чистоты своего арийского происхождения, как по 
отцовской, так и по материнской линии, как минимум, начиная с 1759 года. 

       Под «чистотой арийской крови» в СС-ФТ имелось в виду, прежде всего, 
отсутствие еврейских (иудейских) предков. В центрах записи добровольцев 
постоянно работали прошедшие специальную подготовку инспектора-расоведы, 
удостоверявшие расовое происхождение кандидатов путем обмера их черепов, 
изучения черт лица и других физических признаков и отсеивавшие тех, в ком, по 
мнению этих «расовых экспертов», был слишком высок процент примеси «семитской», 
«туранской» или «монгольской» крови. Обследование кандидатов начиналось с 
макушки и заканчивалось ступнями ног. 

       Кроме «примеси нечистой крови», поводом для отсева кандидатов нередко 
служили «физические недостатки» - например, слишком короткие ноги, и вообще, 
«непропорциональное телосложение». В довершение ко всему, волонтеры, служившие 
в рядах «частей СС особого назначения», были обязаны перед вступлением в брак 
(на что требовалось обязательное разрешение начальства) провести (опять-таки с 
помощью «специалистов по расологии») тщательную проверку своих невест на 
предмет «расовой чистоты», женатые же – проверить на этот же предмет своих 
супруг.



       «Облико морале»


       Воин! Своего высокого звания будь
       достоин!

       С плаката в советском военном городке.


       Кроме соответствия описанным выше физическим и расовым критериям, 
кандидаты на вступление в ряды СС-ФТ должны были обладать чертами характера и 
моральным обликом, соответствующим их будущему высокому статусу. Поводом к 
отсеву или к последующему исключению из рядов «СС-Ферфюгунгструппен» служили, к 
примеру, наличие в прошлом судимостей за совершение уголовных преступлений, 
участие в партиях, организациях или в политической деятельности, враждебной 
национал-социализму или его идеологическим установкам и другие неблаговидные 
поступки или модели поведения – например, злоупотребление спиртным, 
употребление наркотиков, сексуальная распущенность, нетрадиционная ориентация. 
Курение допускалось, но не одобрялось. 

       Вопреки широко распространенным, но, тем не менее, неверным 
представлением, членство в НСДАП вовсе не являлось непременной предпосылкой для 
зачисления в ряды СС-ФТ. В то же время в рекрутах приветствовалось наличие духа 
идеализма и энтузиазма, готовность беззаветно, не ожидая лично для себя 
материальных благ, служить делу построения нового «народного сообщества» 
(«Фольксгемейншафт»), всемерно крепить мощь германского Отечества. Одновременно 
с этим они должны были всецело разделять антисемитские (а точнее - юдофобские) 
и антибольшевицкие взгляды и идеи, проповедуемые самим Адольфом Гитлером и 
другими высокопоставленными национал-социалистическими идеологами. Наличие у 
соискателей подобных взглядов, с точки зрения Генриха Гиммлера и других 
руководителей СС, должно было обеспечить им возможность путем каждодневной, 
постепенной и целенаправленной идеологической обработки воспитать из молодых 
добровольцев убежденных «национал-социалистов до мозга костей». Именно в свете 
этих установок членство добровольцев СС-ФТ в НСДАП не представлялось строго 
обязательным.

       Военная иерархия частей СС особого назначения подразделялась (по 
восходящей) на следующие пять категорий: 

       1)рядовые (манншафтен), или, точнее, нижние чины (от стрелка до 
роттенфюрера);

       2)унтер-офицеры (от шарфюрера до штурмшарфюрера); 

       3)младшие офицеры (от унтерштурмфюрера до штурмбаннфюрера); 

       4)средние офицеры (от оберштурмбаннфюрера до оберфюрера), и 

       5)высшие офицеры (от бригадефюрера до обергруппенфюрера, а позднее – до
       оберстгруппенфюрера СС).

       На самой вершине иерархической пирамиды СС-ФТ до 1938 года находился сам 
«чёрный иезуит» рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, звание которого, в переводе на 
«армейский язык» соответствовало генерал-фельдмаршальскому. Начиная с 1938 года 
СС-ФТ были подчинены непосредственно Адольфу Гитлеру, как уже говорилось выше.

       Те соискатели, которым посчастливилось пройти отборочную комиссию и быть 
зачисленными в ряды СС-ФТ, были обязаны отслужить в них определенный срок, 
продол-жительность которого зависела от воинского звания зачисленного кандидата.
 Счастливчик, прошедший отбор, становился, однако, не полноправным эсэсовцем, а 
пока лишь соискателем, или кандидатом на зачисление в СС (СС-Анвертер). 

       Получив звание гренадера или стрелка СС (СС-Шютце), что соответствовало 
рядовому в вермахте и представляло собой низшую категорию в иерархии СС-ФТ, 
анвертер был обязан отслужить в рядах СС-ФТ четыре года. Шарфюрер (старший 
сержант) или иной унтер-офицер (в унтер-офицерской иерархии СС таковыми – по 
восходящей – являлись до 1940 года.: старший стрелок (обершютце), штурмман, 
роттенфюрер, унтершарфюрер, шарфюрер, обершарфюрер, гауптшарфюрер и 
штурмшарфюрер) был обязан отслужить в СС-ФТ уже в три раза дольше - двенадцать 
лет. Что же касается фюреров, то есть, офицеров (таковыми в офицерской иерархии 
СС – опять же по восходящей – до 1940 года были: унтерштурмфюрер, 
оберштурмфюрер, гауптштурмфюрер, штурмбаннфюрер, оберштурмбаннфюрер, 
штандартенфюрер и оберфюрер; выше шли уже «высшие офицеры», звания которых 
соответствовали генеральским – бригадефюрер, группенфюрер и обергруппенфюрер 
СС), то они были обязаны отслужить уже двадцать пять лет. 

       Прежде чем подать рапорт с просьбой о зачислении его в юнкерское училище 
СС, с целью присвоения ему, по окончании училища, офицерского звания, анвертер 
был обязан отслужить два года рядовым гренадером (стрелком). В отличие от 
вермахта, СС-ФТ не было никаких «вольноопределяющихся», и рядовые 
стрелки-эсэсовцы с законченным высшим образованием не пользовались никакими 
привилегиями. 

       Получив в свое распоряжение постоянно растущий численно первоклассный 
корпус физически здоровых, крепких, не имевших вредных привычек и тайных 
пороков, преданных и преисполненных энтузиазма молодых рекрутов, Пауль Гауссер, 
Феликс Штейнер и другие командиры СС-ФТ оказались в состоянии разработать для 
своих частей свои собственные программы обучения, боевой и политической 
подготовки. На момент своего создания «части СС особого назначения», как уже 
упоминалось выше, состояли из трех штандартов (полков): «Дейчланд», «Германия» 
и «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера». В то время, как «Лейбштандарт» нес службу 
в Берлине в качестве полка телохранителей фюрера, два других полка, несшие 
службу в других частях «Третьего рейха», послужили основой для формирования на 
их базе «Дивизии СС особого назначения» («СС-Ферфюгунгсдивизион»), позднее 
переименованной в «Рейх», а с весны 1943 года – в дивизию «Дас Рейх», и других 
частей Ваффен СС.

       По мере численного роста вооруженных формирований СС и создания все 
новых эсэсовских войсковых частей и подразделений, ветераны полков СС 
«Дейчланд» и «Германия» переводились в эти новые формирования, перенося на 
новую почву тактику, методы обучения и боевой подготовки, равно как и ту 
систему ценностей, которым их самих обучили за время прохождения службы в 
полках «Дейчланд» и «Германия». 

       На момент своего создания в этих двух полках СС-ФТ вместе взятых 
насчитывалось в общей сложности около пяти тысяч штыков (из них в 
«Лейбштандарте СС Адольфа Гитлера» – две тысячи шестьсот). Значительная часть 
новобранцев была крестьянского происхождения, и потому могла легко подолгу 
вести бивачный образ жизни в военных лагерях, расположенных в сельской 
местности, вдали от больших городов (не случайно до нас дошло так много 
фотографи как довоенного, так и военного времени, запечатлевших эсэсовцев за 
типично крестьянскими занятиями вроде дойки коров и коз, уборки урожая и т.д.). 
Немалую часть анвертеров составляли выходцы из семей батраков, мелких крестьян 
(признаться, сказать «бедняков» по отношению к немецким «бауэрам» или 
«ландвиртам», даже «малоземельным», как-то язык не поворачивается!), рабочих и 
ремесленников, искренне благодарных «родной партии» НСДАП за предоставленную им 
возможность повысить свой социальный статус, избавившись от каждодневной борьбы 
за существование. 

       Дело известное (достаточно вспомнить бесчисленные советские кинофильмы – 
например, с участием Любови Орловой (кстати, обладавшей «идеальной арийской 
внешностью», даже с точки зрения самой придирчивой приемочной комиссии СС-ФТ!): 
«И вот стою я здесь перед вами, простая русская баба (простой немецкий мужик) и 
думаю...Кем бы я был (была) при старом режиме? Но родная наша партия... И т.д. 
и т.п.».



       Полк СС-ФТ «Дейчланд»


       Германия – мое безумье!
       Германия – моя любовь!

       Марина Цветаева


       Важнейшим в истории Ваффен СС формированием в составе «частей СС особого 
назначения» являлся 1-й полк СС-ФТ «Дейчланд», представлявший собой пехотное 
подразделение четырехбатальонного состава, с военной техникой и обозом на 
конной тяге. 1-й батальон этого полка, сформированный еще в октябре 1933 года, 
состоял из добровольцев родом, главным образом, из Южной Германии. В 1936 года 
батальон был размещен во Фрейманских казармах города Мюнхена. Три года спустя в 
этих казармах разместилась и штаб-квартира всего полка СС «Дейчланд». Подобно 
многим другим стандартным частям германской армии, эти и другие батальоны 
включали в свой состав противотанковые, мотоциклетные и другие 
специализированные роты.

       25 июля 1934 года произошел путч австрийских национал-социалистов против 
авто-ритарного «австрофашистского» режима канцлера Энгельберта Дольфуса 
(прозванного, за малый рост и непомерные амбиции, «Миллиметтернихом»). Боевики 
подпольного 89-го штандарта СС захватили в Вене центр радиовещания и ведомство 
федерального канцлера, взяв под стражу нескольких министров; сам Дольфус был 
убит. 

       Кроме путча в Вене, подавленного в тот же день, вооруженные выступления 
нацистов (в первую очередь – из состава австрийских СС, и в меньшей степени – 
из состава австрийских СА, боевой пыл которых был в немалой степени охлажден 
недавним истреблением руководства их соратников в Германии в «Ночь Длинных 
Ножей»!) произошли и в других австрийских землях – Тироле, Каринтии, Штирии 
(куда против нацистских мятежников «австрофашистскому» режиму, кроме частей 
полиции и военизированного «Геймвера», пришлось бросить регулярную армейскую 
часть - 41-ю горнострелковую бригаду). 

       В ожесточенных боях за город Леобен и на границе между Штирией и Верхней 
Австрией армейским частям «австрофашистского» режима пришлось даже применить 
против повстанцев артиллерию. Мелкие «ударные отряды» австрийских «коричневых», 
используя особенности поросшей лесами горной местности, по которой продвигались 
армейские части, взрывали мосты, устраивали завалы из деревьев на дорогах и 
засады на колонны правительственных войск и «зеленых фашистов» из отрядов 
проправительственного австрийского «Геймвера», нанося им порой тяжелые потери. 
При этом снайперы и пулеметчики австрийских национал-социалистов широко 
пользовались преимуществами превосходных естественных укрытий – ведь им «родные 
горы помогали». 

       И все же нацистский мятеж, в ходе которого только одних убитых с обеих 
сторон насчитывалось свыше пятисот человек (в том числе более трехсот 
нацистских мятежников), а раненых - около полутора тысяч, был (в отсутствие 
поддержки заговорщиков со стороны «Третьего рейха», в надежде на которую 
австрийские национал-социалисты и восстали!) уже к 29 июля подавлен 
«австрофашистами», а убийцы канцлера Дольфуса и главные зачинщики мятежа – 
казнены. 

       Весной 1935 года группа национал-социалистов из состава австрийских СА и 
СС во главе с Карлом-Марией Демельгубером, бежавших из Австрии после провала 
этой первой попытки «аншлюса», с трудом, но все-таки подавленной 
«австрофашистским» режимом, была зачислена в состав полка СС-ФТ «Дейчланд» в 
качестве его 2-го батальона. До своего вступления в ряды полка СС «Дейчланд» 
эти австрийские политэмигранты числились в составе сформированного на 
территории германской земли Баварии еще до мятежа 1934 года, с согласия 
руководства НСДАП, отдельного национального австрийского подразделения, 
известного первоначально под названием добровольческого корпуса «Австрия», 
затем – «Австрийского легиона» (или «Австрийского легиона СС»), а позднее - под 
данным ему в целях маскировки более «безобидным» названием «Фонда помощи 
Австрии» («Гильфсверк Эстеррейх») и, наконец, «Шлейсгеймского фонда» 
(«Гильфсверк Шлейсгейм»). 

       В дни мятежа нацистов против «Миллиметтерниха»-Дольфуса в Австрии 
«Австрийский легион» пытался оказать помощь мятежникам в Тироле. 26 июля 
легионеры, перейдя германо-австрийскую границу со стороны Баварии, завладели 
австрийским таможенным постом и продвинулись в глубь австрийской территории, но 
были отброшены обратно на территорию рейха частями австрийской полиции. 28 июля,
 на третий день боев, ударный отряд «Австрийского легиона» (силою всего в сорок 
штыков) вновь проник из Баварии в Австрию, но ушел обратно, натолкнувшись на 
сопротивление частей австрийской пограничной стражи. С тех пор «легионеры» 
пребывали в ожидании на территории Германской империи. Содержание у австрияков, 
которых в «легионе» насчитывалось около восьми тысяч, было скудное, питание 
неудовлетворительное, вооружение и снабжение слабое – многим австрийским 
легионерам до марта 1934 года даже не была выдана военная форма.


       
       Дипломатические игры


       Дипломатия – это искусство возможного.

       Клеменс князь фон Меттерних, канцлер Австрийской империи.


       Весной 1935 года вокруг «Шлейсгеймского фонда» разгорелся нешуточный 
дипло-матический конфликт, поскольку «австрофашистский» режим Курта Эдлера фон 
Шушнига, всецело зависевший от фашистской Италии, и сам фашистский дуче 
Муссолини в ультимативной форме потребовали от Гитлера прекратить деятельность 
всех организаций австрийских национал-социалистов на территории Германии. 
Стремившиеся к сохранению независимости Австрии спецслужбы и правительства 
обоих фашистских государств были хорошо проинформированы о поддержке, 
оказываемой партией Адольфа Гитлера австрийским национал-социалистам, вся 
деятельность которых была направлена на достижение политического объединения 
немецкоязычных народов Австрии и «Третьего рейха», как одной из главнейших, 
открыто заявленных внешнеполитических целей НСДАП. 

       И поскольку нацистская Германия в описываемый период еще не являлась 
великой европейской державой, а вождь итальянских фашистов Бенито Муссолини еще 
на стал союзником Берлина (когда австрийские нацисты, как было описано выше, 
убили в 1934 году в Вене «австрофашистского» диктатора Энгельберта Дольфуса и 
подняли мятеж в нескольких городах с целью воссоединения Австрии с Германией, 
дуче сконцентрировал на перевале Бреннер итальянские войска в количестве пяти 
полностью отмобилизованных дивизий, угрожая вторжением в Австрию – и Берлину 
пришлось отступить, пожертвовав своими австрийскими сторонниками), Гитлер был 
вынужден смириться с требованиями разгневанного дуче.

       С целью избежания конфликта с соседними государствами, не ликвидируя 
«Шлейсгеймский фонд», нацистские власти нашли, как им казалось, компромиссное 
решение проблемы бежавших в Германию австрийских штурмовиков и эсэсовцев, 
даровав германское гражданство всем членам «Австрийского легиона» и включив их 
в состав 2-го батальона полка СС «Дейчланд». 

       Австрийцев разместили в казармах, расположенных близ Ингольштадтского 
шоссе в Баварии, на полпути между Нюрнбергом и Мюнхеном. После успешного, если 
не сказать – триумфального! - завершения операции «Отто» (описанной выше 
аннексии Австрии) в марте 1938 года австрийский батальон был выведен из состава 
полка СС «Дейчланд» и в дальнейшем использован в качестве кадра для 
формирования на его базе нового полка СС, получившего название «Дер Фюрер» 
(«Вождь»), сокращенно: «ДФ».

       Расквартированные во Фрейманских казармах в Мюнхене части 1-го и 4-го 
батальонов образовали ядро официально сформированного в июле 1936 года ядро 
3-го батальона полка СС «Дейчланд». Благодаря успешно проведенному набору и 
огромному энтузиазму новобранцев, численность части росла буквально не по дням, 
а по часам. В течение короткого периода времени в батальон было зачислено так 
много добровольцев из Баварии и Вюртемберга, что уже на следующий год батальон 
достиг штатной численности и смог в полном объеме заняться боевой подготовкой.

       Эсэсовская часть, известная под названием «Вюртембергского политического 
подразделения быстрого реагирования» («Политише Берейтшафт Вюртемберг») была 
официально включена в состав полка СС «Дейчланд» в качестве его 4-го батальона 
(хотя в действительности вступила в него еще до 2-го и 3-го батальонов!). Став 
частью полка СС «Дейчланд» еще в октябре 1934 года, этот батальон был размещен 
в казармах небольшого городка Эльвангена, расположенного примерно на полпути 
между Нюрнбергом и Штутгартом. Как явствовало из первоначального названия 
подразделения, большинство состоявших в нем добровольцев СС было родом из 
расположенной на юго-западе Германии области Вюртемберг, население которой 
отличалось, в сравнении с населением других германских земель, и даже Баварии, 
особенно ярко выраженными симпатиями к национал-социализму. 

       Летом 1935 года Феликс Штейнер был назначен командиром 4-го батальона и 
прослужил в этой должности около года, после чего был повышен в звании до 
штандартенфюрера (полковника) СС и назначен командиром всего полка СС 
«Дейчланд». В отличие от многих других «частей СС особого назначения», полк 
«Дейчланд» поддерживал хорошие отношения и даже, можно сказать, дружеские связи 
с германским вермахтом. Еще в начальный период существования 4-го батальона 
СС-ФТ, когда он испытывал острую нехватку унтер-офицерского состава, ему была 
оказана помощь 5-й пехотной дивизией вермахта, дислоцированной в городе Ульм на 
Дунае. Из состава 5-й дивизии вермахта, в помощь 4-му батальону полка СС-ФТ 
«Дейчланд» был откомандирован целый ряд армейских унтер-офицеров для обучения и 
подготовки собственных полковых специалистов. 

       Мало того! От командования 5-й пехотной дивизии было получено разрешение 
на обучение в составе дивизии откомандированных в ее распоряжение 
унтер-офицеров 4-го батальона полка СС «Дейчланд», временно зачислявшихся в ее 
подразделения и проходивших в их составе всестороннее обучения всему, что 
должен знать и уметь унтер-офицер. В ноябре 1938 года 4-й батальон был 
преобразован в моторизованную (мотоциклетную) часть и в последующем выведен из 
состава полка СС «Дейчланд».

       В октябре 1936 года руководство СС слило воедино еще несколько 
батальонов СС-ФТ, сформировав из них второй полк «частей СС особого назначения».
 Этот 2-й полк СС-ФТ, получивший название «Германия» и размещенный в казармах г.
 Гамбурга, наряду с тремя пехотными батальонами, насчитывал в своем составе 
также три отдельные «специализированные» роты: мотоциклетную, роту 
противотанковых орудий и роту пехотных орудий. Хотя на бумаге полк СС 
«Германия» существовал как единая воинская часть, в действительности входившие 
в его состав батальоны редко когда несли службу бок о бок. Фактически в 
гамбургских казармах размещались лишь 1-й батальон полка СС «Германия» и 
упомянутые выше «специализированные роты. В результате полк не имел 
стандартного и общего для всего своего личного состава режима обучения и боевой 
подготовки. 

       10 октября 1939 года полки СС «Германия» и «Дейчланд» были включены в 
состав «Дивизии СС особого назначения» («СС-Ферфюгунгсдивизион»), прообраз 
будущей дивизии СС «Рейх» (a с весны 1943 года - «Дас Рейх») - хотя полк СС 
«Германия» уже через год был выведен из состава этой дивизии и переведен для 
прохождения дальнейшей службы в состав новой 5-й дивизии СС «Викинг». Вместо 
полка СС «Германия» в состав «Дивизии СС особого назначения» был включен 11-й 
полк «Тотенкопф», или «Мёртвая голова» (11. Тотенкопф-Регимент).

       Третьей по счету воинской частью СС-ФТ, включенной в состав «Дивизии СС 
особого назначения», стал полк СС «Дер Фюрер» («ДФ), сформированный вскоре 
после присоединения Австрии к «Третьему рейху» и дислоцированный первоначально 
в бывшей австрийской столице Вене. В результате «аншлюса» служба комплектации 
СС получила в свое распоряжение новый источник пополнения численного состава 
частей СС-ФТ. Оберштурмбаннфюреру СС (подполковнику) Георгу Кепплеру было 
приказано сформировать новую эсэсовскую воинскую часть. Кепплер, ветеран 
Великой войны и обладатель многочисленных боевых наград (в том числе Железного 
Креста обеих степеней) за храбрость и мужество, проявленное в боях Первой 
мировой, имел также практический опыт службы в полиции. В 1935 году Кепплер 
вступил в ряды полка СС-ФТ «Дейчланд», отлично зарекомендовал себя и был сочтен 
офицером, обладающим оптимальными предпосылками для решения поставленной задачи.


       Полк СС «Дер Фюрер» («ДФ») насчитывал в своем составе три батальона. 1-й 
батальон полка (бывший 2-й батальон полка СС «Дейчланд») был дислоцирован в 
Вене – штаб-квартире командования всего полка СС «Дер Фюрер». Дислокация штаба 
«ДФ» в бывшей столице Австрии как бы лишний раз подчеркивала уважение к столице 
родины фюрера, как урожденного австрийца. 2-й батальон «ДФ» был дислоцирован в 
австрийском городе Грац, а 3-й батальон – размещен в казармах австрийского 
города Клагенфурта, близ югославской границы. 2-й и 3-й батальоны полка «ДФ» 
имели в своем составе старослужащих, переведенных в полк «ДФ» из полка СС 
«Германия» и из «Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера», с целью помочь в обучении и 
подготовке австрийских добровольцев СС. 

       В ходе военных учений в Померании в мае 1939 года чинам полка СС «Дер 
Фюрер» пришлось испытать на себе обстрел боевыми патронами и снарядами, уже 
давно широко практиковавшийся при обучении военнослужащих СС-ФТ, чтобы заранее 
приучить новобранцев к свисту боевых пуль и осколков (что, разумеется, порой, 
приводило и к жертвам среди участников маневров). После прохождения гарнизонной 
службы в Праге, столице созданного по воле Адольфа Гитлера в 1939 году 
Протектората Богемии и Моравии, полк СС «Дер Фюрер» был на некоторое время 
передислоцирован в германскую область Шварцвальд (известную у нас как «Чёрный 
лес»), а затем переведен обратно в Протекторат, в город Пильзен (Пльзень), и 
там включен в состав «Дивизии СС особого назначения».

       Кроме перечисленных выше полков, «части СС особого назначения» включали 
в свой состав также отдельные «специализированные» батальоны. К их числу 
относился, в частности, сформированный в конце 1934 года отдельный Штурмбанн 
(батальон) связи СС (СС-Нахрихтенштурмбан), состоявший из добровольцев родом, 
главным образом, из Восточной Германии. На пике своей численности он насчитывал 
в своем составе два кавалерийских взвода, один моторизованный (мотоциклетный) 
взвод и военный оркестр. 

       После присоединения к «Третьему рейху» Судетской области батальон связи 
СС был преобразован в полностью моторизованную часть. Переведенный в июле 1939 
года, незадолго до начала войны, в Кёнигсберг (Восточная Пруссия) и включенный 
в состав танковой дивизии Кемпфа (германского вермахта), батальон связи СС 
принял участие в германском вторжении в «панскую  Польшу. Через несколько 
месяцев после СС-Нахрихтенштурмбанна, в марте 1935 года, был сформирован 
отдельный Дрезденский саперный (инженерный) штурмбанн (батальон) СС 
(СС-Пионирштурмбанн Дрезден). По прошествии всего нескольких недель эта часть, 
насчитывавшая в своем составе в основном добровольцев из Средней Германии, 
Саксонии и Тюрингии, была полностью моторизована.



       Штурмбанн «Н»


       Старый Тор жеребца седлает.

       Старик Тор. Норвежская баллада.


       Осенью 1936 года из числа офицеров и унтер-офицеров «Лейбштандарта СС 
Адольфа Гитлера» и полка СС «Дейчланд», увлекавшихся конным спортом или, по 
крайней мере, обла-давших навыками верховой езды, был сформирован Нюрнбергский 
штурмбанн СС (СС-Штурмбанн «Н»).

       Этот батальон «ездящей пехоты» был создан в качестве церемониального 
подразделения для достойного парадного «обрамления» партийных съездов (так 
называемых рейхспартейтагов) НСДАП и аналогичных торжественных мероприятий, 
традиционно проводившихся в старинном имперском городе Нюрнберге. Первоначально 
Нюрнбергский штурмбанн испытывал нехватку добровольцев. В моде были 
автомобильный, мотоциклетный, парашютный и авиационный спорт. Молодые немцы из 
«непривилегированных сословий» мечтали стать авто- и мотогонщиками, лётчиками, 
но не кавалеристами. Конный спорт оставался, в основном, «епархией» молодежи из 
аристократических семейств – например, молодых офицеров рейхсвера. Положение 
изменилось к лучшему лишь после аннексии Австрии в 1938 году, обеспечившей 
приток в ряды штурмбанна «Н» энтузиастов-добровольцев из числа 
австрийцев-сторонников национал-социализма. Достигнув штатной численности, 
Нюрнбергский штурмбанн СС насчитывал в своем составе три стрелковые роты, одну 
пулемётную роту, военный оркестр, отделение связи и штабную роту. Впоследствии 
СС-Штурмбанн «Н» был преобразован в мотоциклетную часть, а несколько позднее – 
в Истребительный противотанковый отряд (батальон) СС.

       К концу 30-х годов в составе СС-ФТ были сформированы и другие отдельные 
«специализированные» части, в том числе зенитно-пулемётный отряд (батальон) 
противовоздушной обороны, разведывательный отряд (батальон), противотанковый 
батальон и артиллерийский полк. Все эти части СС-ФТ существовали еще за год до 
того, как было официально объявлено о сформировании «Дивизии СС особого 
назначения. Уже тогда эсэсовские командиры создавали кадры военных специалистов 
и запасы военного имущества, необходимых для создания подобного формирования. С 
началом войны в сентябре 1939 года фюреры СС-ФТ смогли, наконец, имея под рукой 
все необходимое, без особого труда сформировать свою собственную дивизию.

       При своем создании и в начальный период своего существования многие 
части СС-ФТ перенимали немало в плане обучения и военной подготовки у 
германского вермахта. Военнослужащие СС, откомандированные в расположение 
расквартированных по соседству частей вермахта, учились у армейских 
инструкторов в совершенстве владеть стандартным пехотным вооружением, навыкам 
вождения автомобильной техникой и другим военным специальностям. На этом раннем 
этапе существования СС-ФТ, когда «части СС особого назначения» представляли 
собой небольшую и, на первый взгляд, маловажную организацию, взаимоотношения 
между их представителями и представителями вермахта были вполне нормальными, 
если не сказать, сердечными. 

       Армейцы поглядывали на новобранцев СС-ФТ свысока – если и не 
пренебрежительно, то, во всяком случае, покровительственно, как на «штатских 
рябчиков», «салаг» или «штафирок». Но, по мере роста численности и мощи 
военизированных частей СС, вермахт стал воспринимать их как своих соперников, и 
отношения между ними начали становиться все более прохладными, перерастая во 
многих случаях в глухую, скрытую вражду. Со временем «части СС особого 
назначения» включили в свой состав так много опытных армейских ветеранов, что 
смогли разработать собственную программу военного обучения и, в конце концов, 
оказались в состоянии полностью избавиться от своей прежней зависимости от 
«старорежимных военспецов» германского вермахта.



       Пламенные идеалисты

       
       Меня мое сердце в тревожную даль зовет.

       Из песни советских комсомольцев.


       По завершении описанного выше периода роста и организации «частей СС 
особого назначения, добровольцы СС-ФТ превратились в выносливых, отлично 
подготовленных и дисциплинированных бойцов, доказавших, что они способны и 
более чем достойны служить германскому Отечеству в составе полноценных 
самостоятельных дивизий. Офицером, которому принадлежала главная заслуга в деле 
воспитания из этих молодых и пламенных идеалистов настоящих солдат, вне всякого 
сомнения, был Феликс Штейнер, разработанная которым для полка СС «Дейчланд» 
программа и техника военного обучения вооружила все части СС-ФТ эффективной 
методикой подготовки личного состава. В отличие от подавляющего большинства 
армейских офицеров, Штейнер не намеревался воевать по правилам общепринятой 
стратегии и тактики, унаследованным от времен прошедшей войны (вдобавок еще и 
проигранной Германией!). Вместо этого он, в рамках своей программы обучения, 
комбинировал успешно применявшиеся в годы Первой мировой войны штурмовыми и 
ударными батальонами германской армии методы инфильтрации, то есть просачивания,
 сквозь вражеские боевые порядки, с целью их дальнейшего взлома и расчистки 
пути для устремляющихся в прорыв вслед за «ударниками» собственных наступающих 
частей, с разработанными лично им инновациями в области военной подготовки.

       В мюнхенских казармах своего полка Феликс Штейнер уделял таким 
традиционным для германской армии вопросам, как строевая подготовка, 
ежеминутная муштра и т.п., гораздо меньшее внимание, чем им уделялось в 
вермахте. Вместо этого он уделял повышенное внимание физической закалке, 
спортивной подготовке и развитию индивидуальной инициативы молодых бойцов, 
воспитывая из них не столько солдат в традиционном для Германии с давних, 
«старых добрых прусско-кайзеровских времен» смысле этого слова («не 
рассуждающих автоматов», или «механизмов, артикулом предусмотренных»), сколько 
подвижных, легких на ногу атлетов и охотников, способных быстро передвигаться, 
сражаться, адаптироваться и выживать в любых условиях и на любой местности, 
куда бы их ни забросило в ходе военной кампании, согласно суворовской формуле: 
«Каждый воин должен понимать свой маневр». Формулируя в беседе с подчиненными 
суть своего нового метода. Штейнер любил подчеркивать, что «пот спасает кровь», 
как бы перефразируя другое, не менее (если не более!) известное крылатое 
изречение А.В. Суворова из «Науки побеждать»: «Тяжело в учении – легко в бою». 
Штейнер наверняка не просто читал Суворова, но и тщательно изучал его с 
карандашом и блокнотом в руках. 

       На практике сказанное Штейнером означало, что полки и батальоны СС-ФТ, 
состоявшие из молодых солдат в безупречной физической форме, легче переносили 
военные испытания и лишения и несли меньшие потери, вследствие своей 
способности к нанесению молниеносных ударов и нейтрализации неприятельских сил 
еще до того, как подвижная война успевала превратиться в ужасающую позиционную 
мясорубку, свидетелем которой он имел несчастье быть в период Первой мировой 
войны.

       В свете вышесказанного, не представляется удивительным, что поставленная 
Штейнером и другими командирами частей СС-ФТ во главу угла физическая 
подготовка личного состава была столь же напряженной, сколь и разнообразной. 
После подъема в 6 часов утра день новобранцев «частей СС особого назначения» 
начинался пробежкой «с голым торсом», за которой следовали физзарядка, снова 
пробежка, а после завтрака – занятия, чередовавшиеся с физическими тренировками,
 спортивными играми и многокилометровыми маршами-бросками с полной выкладкой. 
Строевой подготовке (в отличие от огневой) отводилось минимальное время. 

       В 1937 году методы обучения Штейнера стали в Германии предметом 
общенационального интереса, когда стало известно, что четыреста пятьдесят 
эсэсовцев его 4-го батальона совершили 25-километровый марш-бросок по 
пересеченной местности с полной выкладкой со скоростью семь километров в час! А 
в самом конце своего марша-броска, на финишной прямой, отмахавшие 
двадцатипятикилометровку добровольцы с ходу перешли на чеканный прусский 
церемониальный шаг и, в лучших традициях германских военных парадов, 
продефилировали перед салютующим им командиром полка, его штабом и 
приглашенными гостями, чем произвели подлинный фурор! Феликс Штейнер мог по 
праву гордиться своими подчиненными. К этому времени чины его полка были уже 
способны пройти с полной выкладкой три километра всего за двадцать минут, чем 
неизменно производили потрясающее впечатление на всех присутствовавших членов 
руководства НСДАП вообще и СС - в частности, включая самого рейхсфюрера СС 
Генриха Гиммлера.

       Кроме маршей-бросков с полной выкладкой, огневой подготовки, преодоления 
всевоз-можных препятствий, рвов с водой и без, колючих проволочных заграждений, 
утыканных и не утыканных сверху битым стеклом стен (после чего у эсэсовцев на 
всю жизнь оставались шрамы на коленях и локтях и притуплялось чувство боли!), 
Феликс Штейнер, в ходе физической подготовки своих добровольцев, уделял 
повышенное внимание борьбе, боксу, джиу-джитсу (дзюдзюцу) и другим контактным 
видам спорта, развивавшим в новобранцах навыки, необходимые для победы в 
рукопашном бою. Его предвидение оправдалось в полной мере. В дальнейшем, 
особенно в ходе боевых действий на Восточном фронте, воспитанникам Штейнера 
нередко приходилось вступать в рукопашные схватки, так что они, надо думать, не 
раз помянули добрым словом своего наставника и тренера.

       Необходимо заметить, что инструкторы СС-ФТ, в отличие от интенсивной 
физической подготовки личного состава, уделяли «словесности» (то есть, 
теоретическим занятиям) меньше внимания, считая эти вопросы не столь важными 
для воспитания хорошего бойца. Тем не менее, немало делалось и для повышения 
общего интеллектуального уровня обучаемых, которым даже преподавали рунологию 
(историю и тайный смысл древнегерманских рун). Среди них поощрялись занятия, в 
свободное от службы время, музыкой (включая возрожденное искусство игры на 
древнегерманских трубах-лурах), игра в шахматы и аналогичные игры, как 
способствующие развитию у игроков логического и тактического мышления.

       Подобно всем другим военнослужащим, рекруты частей СС особого назначения 
были обязаны подметать, мыть и натирать полы, мыть стены, чистить туалеты и 
другие места общественного пользования в своих казармах и т.д. Само собой 
разумеется, они были также обязаны содержать в образцовом порядке свои личные 
шкафы, койки, нижнее белье, обувь, обмундирование, штатное вооружение и 
снаряжение. Более того – в отличие, например, от военнослужащих германского 
вермахта, эсэсовцы должны были не только застилать свои койки, но даже 
умываться, чистить зубы, мыть ноги в соответствии с соответствующими 
инструкциями, складывать свои носовые платки совершенно определенным образом и 
только в специально предусмотренный для этого брючный карман. 

       Впрочем, условия их проживания в казармах были, по тем, достаточно 
суровым, и даже «спартанским», временам и по сравнению с условиями проживания 
военнослужащих вермахта, первоклассными, а получаемое ими питание – не только 
высококалорийным и витаминизированным, но и соответствующим ариософским 
представлениям о здоровой и естественной природной (натуральной) пище – о 
здоровом, исключающем всякие вредные примеси, питании чинов СС заботился сам 
«чёрный иезуит» Генрих Гиммлер, считавший себя большим специалистом в вопросах 
здорового образа жизни и даже собравший огромную библиотеку, посвященную данной 
тематике.

       В общем, можно сказать, что чинам СС-ФТ, а позднее - военнослужащим 
Ваффен СС - были обеспечены образцовые, по тем временам, уход и условия 
содержания – совсем как чистопородным рысакам, фаворитам скачек, перед 
решающими конными состязаниями.

       При моделировании реальных боевых ситуаций в ходе военных учений, 
Штейнер неустанно подчеркивал важность гибкой тактики, которая позволяла бы 
частям, находящимся под его командованием, маневрировать силами небольших 
боевых групп, способных, однако, в случае внезапного изменения боевой 
обстановки, требующего незамедлительной консолидации сил, мгновенно 
сплачиваться в большие по численности формирования. Во избежание дезорганизации 
и паники в собственных рядах на поле боя в случае ранения или гибели командиров,
 Феликс Штейнер и другие командиры также уделяли большое внимание обучению 
низших по званию выполнению, в случае необходимости, обязанностей убитых или 
раненых старших по званию. В результате подобного целенаправленного обучения 
роттенфюрер мог, в случае необходимости, заменить убитого или раненого 
унтершарфюрера, а обурштурмфюрер (старший лейтенант) – убитого или раненого 
гауптштурмфюрера (капитана).



       И жили дружною семьею...или о важности боевого товарищества


       Был у меня товарищ,
       Вернейший друг в беде.
       Наш барабан бил к бою,
       Он в ногу шел со мною
       И рядом был везде.

       Из немецкой солдатской песни


       Наряду со всем вышеизложенным, Феликс Штейнер и многие другие командиры 
частей СС особого назначения неустанно подчеркивали важность боевого 
товарищества между всеми чинами СС-ФТ, невзирая на военно-иерархические 
различия. Как уже говорилось выше, германский рейхсвер, преобразованный при 
Гитлере в вермахт, в значительной степени сохранил традиции, унаследованные от 
старой кайзеровской армии, в которой офицерский корпус составлял замкнутую 
касту. 

       Единственное различие между офицерскими корпусами кайзеровской армии и 
вермахта заключалось в том, что в последнем отпрыски старинных дворянских родов 
уже не составляли большинства – но, тем не менее, стоило человеку недворянского 
происхождения стать офицером, как незримая перегородка начинала отделять его от 
унтер-офицеров (а унтер-офицеров, соответственно, от «нижних чинов»)! 

       А вот фюреры (офицеры) и унтерфюреры (унтер-офицеры) частей СС особого 
назначения - в отличие от офицеров и унтер-офицеров германского вермахта! – 
отнюдь не замыкались в собственном кругу, а, напротив, в свободное от службы 
время, свободно и непринужденно, «на равных», общались со своими подчиненными, 
демонстрируя им и себе самим, что все они «боевые товарищи» («камерады» или, 
сокращенно,«камрады»), и что их, офицеров и унтер-офицеров СС, единственная 
привилегия заключается в том, чтобы быть в бою на переднем крае, в первых рядах,
 во главе своих подразделений, воодушевляя подчиненных собственным героическим 
примером. Как говорил красный командир В.И. Чапаев (по всяком случае, в 
исполнении Бориса Бабочкина в фильме «братьев» Васильевых): «Где в бою должен 
быть командир? Впереди, на лихом коне!». Зато уж вечером, после боя: «Приходи 
ко мне завсегда, в любое время! Чай ли пью – милости просим, садись со мной чай 
пить! Вот какой должен быть командир! И т.д.». Сходство порой просто 
разительное! 

       В СС-ФТ – во внеслужебное время! - допускалось даже обращение на «ты» (в 
том числе и низшего по званию эсэсовца к высшему по званию, например: «Товарищ 
(камрад) гауптштурмфюрер», или просто «гауптштурмфюрер» и т.д., в то время, как 
в вермахте, наоборот, не только нижние чины к старшим по званию, но и старшие 
по званию к младшим обязаны были обращаться на принятое еще в «старорежимной» 
прусской королевской и германской кайзеровской армии «Вы»). Слово «господин» 
(«герр») при обращении к старшему по званию в СС-ФТ, в отличие от вермахта, 
вообще не употреблялось. Обращаясь к группе офицеров СС, младших по званию, 
старший по званию эсэсовец обращался к ним не «Господа» («мейне геррен»), а 
«товарищи» («Камраден»). А обязательная в СС-ФТ (в отличие от вермахта) для 
всякого соискателя офицерского звания (а, как нам уже известно, офицерский 
корпус войск СС, в отличие от вермахта, состоял, в основном, из представителей 
непривилегированных классов) предварительная двухлетняя служба рядовым 
закладывала основу товарищеских отношений между рядовыми, унтер-офицерами и 
будущими офицерами, основанных на взаимном уважении и взаимной симпатии, не 
имевших себе аналогий в вермахте. 



       Как закалялась сталь


       Тяжело в учении – легко в бою.

       Генералиссимус А.В. Суворов.


       С момента начала германо-советской войны и вторжения войск гитлеровской 
Германии и ее сателлитов в Советский Союз, войскам СС приходилось на протяжении 
долгих месяцев сражаться против численно превосходящих их советских войск, 
тщетно дожидаясь, когда же их, наконец, сменят, именно эти узы тесного боевого 
товарищества между рядовым, унтер-офицерским и офицерским составом позволили 
дивизии «Рейх» и другим дивизиям войск СС спастись от полного уничтожения. 
Именно из среды их молодых унтер-офицеров и младших офицеров выходили те, кто, 
после гибели командиров в бою, первыми бросались в штурмовые атаки на 
неприятельские позиции и последними отступали под натиском превосходящих сил 
противника, образуя на их пути непреодолимый заслон, под прикрытием которого 
могли отступать собственные части. В годы Второй мировой войны эта многократно 
проявленная доблесть послужила причиной огромного (по сравнению с вермахтом) 
процента потерь среди унтер-офицерского и офицерского состава Ваффен СС. 

       Известно также, что рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, выступая 3 августа 
1944 года в Позене (Познани) перед высшими чинами СС, заявил, в частности, 
следующее: «Если посмотреть на аэрофотоснимки, мы сразу сможем сказать: вот это 
русские позиции, а это – немецкие. Немецкие – это те, где только стрелковые 
ячейки. Потому что господа офицеры (вермахта – В.А.) в это время пребывают в 
деревне, в русских домах, живут с русскими женщинами, а вовсе не находятся на 
передовой со своими людьми». Если сказанное «чёрным иезуитом» (наверняка 
знавшим, о чем он говорил, ибо к нему стекалась информация от всех секретных 
служб) и было верным в отношении армейских офицеров, то в войсках СС все 
обстояло иначе.

       По мнению Феликса Штейнера, тремя важнейшими качествами, которым в ходе 
разработанной им программы обучения, непременно надлежало быть воспитанными в 
каждом вверенном его попечению военнослужащем СС, являлись безупречная 
физическая форма и агрессивная тактика на поле боя, в сочетании с развитием 
сплоченности и боевого товарищества между всеми чинами каждого подразделения. 
Кроме обучения всему, перечисленному выше, рекрутов СС-ФТ учили «с завязанными 
глазами» разбираться во всех видах вооружений и снаряжения, которыми оснащались 
подвижные, легкие пехотные формирования, и владеть ими в совершенстве. Их 
обучали владению пулеметом, переносным 50-миллиметровым минометом, метанию 
ручных гранат и взрывпакетов, преодолению проволочных заграждений, обращению с 
противопехотными, а позднее и с противотанковыми минами и кумулятивными 
зарядами.

       Кроме того, чины «частей СС особого назначения были первыми, на ком 
апробировались нововведения в области маскировочного обмундирования. Чтобы как 
можно незаметнее просачиваться сквозь неприятельские линии обороны, они носили 
поверх стальных шлемов (касок) специальные камуфлированные чехлы, а поверх 
полевой формы – специальные камуфлированные маскировочные куртки, блузы, рубахи,
 брюки, комбинезоны и халаты (в зависимости от погодных и климатических условий 
и условий местности). 

       Тщательно и детально разработанное лучшими специалистами в области 
маскировочных средств, этот камуфлированное обмундирование в описываемое время 
могло с полным основанием считаться лучшим в мире. К тому же Штейнер и другие 
командиры войск СС стремились оснастить свои части моторизованными 
транспортными средствами, и это еще в те годы, когда большинство армий мира 
отдавали однозначное предпочтение использованию транспортных средствам на 
конной тяге! Но, тем не менее, невзирая на то, что некоторые части СС-ФТ 
получили в свое распоряжение определенное количество грузовиков, тягачей и 
других автомобильных средств, лишь «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» к моменту 
начала Польской кампании 1939 года мог уже с полным основанием считаться 
полноценной моторизованной частью СС.

       Как уже упоминалось выше, командиры Шуцштаффеля стремились добиться, при 
практической отработке приобретенных личным составом навыков в ходе военных 
маневров, созданию на учениях обстановки, максимально приближенной к боевой. В 
ходе военных учений новобранцам СС приходилось то и дело бросаться на землю и 
ползти дальше по-пластунски, стремясь укрыться от ливня свистящих над их 
головами самых «всамделишных» пуль, извергаемых пулеметами, установленными на 
позициях воображаемого противника, или от града самых «всамделишных» осколков, 
с визгом разлетавшихся вокруг после разрывов артиллерийских снарядов, 
изрыгаемых орудиями воображаемого противника, чьи позиции они были обязаны 
штурмовать по условиям «военной игры». И случалось, что какой-нибудь 
неосторожный анвертер поднимал голову несколько выше, чем следовало – и тогда 
стальной шлем не спасал его! 

       Такими жестокими методами молодых « зеленых эсэсовцев приучали 
использовать для укрытия малейшие пригодные для этого складки местности, 
держать голову низко и без нужды «не высовываться». Другой, не менее 
излюбленный метод практического обучения заключался в том, что рекруты получали 
задание в течение определенного времени окопаться (то есть, вырыть себе 
индивидуальный окоп-ячейку), после чего их «лисьи норы» подвергались обкатке 
танками. При этом случалось, что рекрут, вырывший себе недостаточно глубокий 
или неправильной конфигурации индивидуальный окоп мог погибнуть под гусеницами 
танка или оказаться засыпанным обрушившимися стенками «лисьей норы». Генрих 
Гиммлер и другие высшие офицеры СС смотрели на подобные потери сквозь пальцы, 
считая их неизбежными жертвами на алтарь Отечества – во имя создания хорошо 
обученной, дисциплинированной, первоклассной военной организации.

       Подобные жестокие методы, действительно широко практиковавшиеся при 
обучении СС-ФТ с целью выковать из новобранцев «сверхлюдей из железа и стали», 
способствовали распространению бесчисленных легенд о чудовищных испытаниях, 
которым, якобы, подвергались адепты в недрах «Чёрного Ордена Генриха Гиммлера» 
- употребляя терминологию «добрых сказочников» и одновременно выходцев из 
славных рядов французских спецслужб Луи Повеля и Жака Бержье, авторов до сих 
пор воспринимаемого у нас многими на веру фантастического триллера «Утро магов».
 

       В одной из наиболее распространенных легенд из этого цикла кровавых 
рассказов о «Третьем рейхе» повествуется, к примеру, о том, что новобранцу СС, 
якобы, клали на каску ручную гранату с вынутой чекой, приказав ему «стоять и не 
дёргаться» - то есть, ждать, пока граната взорвётся. При этом рекрут должен был 
стоять совершенно спокойно и неподвижно, чтобы граната, взорвавшись на его 
каске, не смогла причинить ему вреда своими разлетающимися при взрыве во все 
стороны смертоносными осколками (за исключением звона в ушах, разумеется). Если 
рекрут впадал в панику и начинал «дёргаться», граната падала с его каски на 
землю (или на пол – согласно варианту, по которому испытание проводилось в 
закрытом помещении), взрывалась – и нестойкий рекрут оказывался разорванным на 
куски, изрешечённым осколками – кому как больше нравится. О том, где в момент 
взрыва находились наблюдатели, долженствующие засвидетельствовать стойкость 
испытуемого, и как они сами защищались от губительных осколков, рассказчики 
дипломатично умалчивают... 

      Согласно другой легенде, новобранец «Чёрного Ордена» должен был - 
раздетым догола! – вступить в единоборство со свирепой немецкой овчаркой и 
задушить ее голыми руками. Согласно третьей – съесть живьём не менее свирепую 
крысу. Согласно четвёртой – пробыть определенное время, не дыша, в закрытой 
комнате, из которой посредством некоего хитроумного приспособления выкачивался 
весь воздух (этот «вакуумный тест», якобы именовался «ритуалом плотного 
воздуха»!). Согласно пятой – вырастить щенка, полюбить его, привязаться к нему, 
а затем убить. И т.д., и т.п. 

      Беда даже не в том, что добрым сказочникам Бержье и Повелю захотелось 
дать простор своему буйному воображению на страницах собственного варианта 
«Властелина колец», а в том, что их фантазии по-прежнему кочуют из книги в 
книгу, авторы которых (в отличие от сочинителей разных «Чёрных магий Адольфа 
Гитлера», «Оккультных тайн Третьего рейха» и тому подобных готических романов 
ужасов!) нередко претендуют на то, чтобы дать читателям серьёзную и объективную 
картину истории Второй мировой, СС вообще и войск СС – в частности, а не просто 
«позабавить часок мальчика-полумужчину или мужчину-полумальчика», как писал 
незабвенный сэр Артур Конан-Дойль в своем эпиграфе к «Затерянному миру»!



       Идеологическая обработка


       Героическая храбрость немецкого народа
       поистине заслуживает лучшей участи, чем пасть
       жертвой предательского удара в спину.

       Кайзер Вильгельм II Гогенцоллерн.


       Этот жестокий аспект военной подготовки и обучения добровольцев СС-ФТ 
был одним из выражений того свирепого, насквозь проникнутого 
национал-социалистической идеологией, мировоззрения, которое руководство НСДАП 
старалось привить волонтерам СС. Эта политическая и идеологическая «промывка 
мозгов» была другим важным аспектом обучения волонтёров СС-ФТ. Другим аспектом 
было привитие им чувства превосходства, как членам отборных частей. Чины СС-ФТ 
приучались смотреть с пренебрежением на всех, кто не входил в их избранное 
военное братство, «орден арийских мужей нордической крови» (по выражению 
Генриха Гиммлера), и особенно - на лиц...нет, не «кавказской национальности» 
(как Вы, читатель, может быть, подумали!) а всего лишь негерманского 
происхождения. Идея «ордена» тогда как будто бы носилась в воздухе. 

       Когда Гитлер на собрании нацистских гаулейтеров («секретарей обкомов» 
НСДАП) в Берлине 2 февраля 1934 года, в аналогичной связи говорил обо всей 
национал-социалистической партии, как об «ордене» («Партия – это своего рода 
орден»), он всего лишь повторял высказанное советским диктатором Сталиным 
гораздо раньше пожелание и твердое намерение превратить собственную, 
коммунистическую партию, в «орден меченосцев»!

       Что же касается чинов СС, то эти ударные отряды тоталитарного режима 
Гитлера, вполне в «орденском» духе, систематически приучались своими 
наставниками пренебрегать человеческими жизнями, в том числе и своими 
собственными, и рассматривать себя в качестве своего рода высших существ, 
неподвластных общей морали и готовых в любой момент пожертвовать собой ради 
блага государства.

       Поскольку волонтеры СС-ФТ еще до зачисления в их ряды уже являлись 
пламенными немецкими патриотами, готовыми служить в динамичных вооруженных 
силах, способствующих возрождению нации к новой жизни, большинство из них было 
заведомо восприимчиво к ценностям национал-социализма. Наряду с далёким от 
современной политкорректности официальным отношением нацистской партии к 
«врагам рейха и арийской расы», как-то: евреям, большевизму, либералам, 
демократии, масонам и т.д., (читатели постарше, вероятно, помнят знаменитую 
формулировку из служебной характеристики «истинного арийца штандартенфюрера 
Штирлица» и других героев советского телефильма «Семнадцать мгновений весны»: 
«Беспощаден к врагам рейха»!), новобранцам частей СС прививали представление о 
«дольхштоссе» - «ударе ножом (кинжалом) в спину», нанесенном якобы 
«победоносной» германской армии «красными ноябрьскими свиньями» 
(революционерами, свергнувшими кайзеровский режим в ноябре 1918 году) и 
помешавшем немцам выиграть Первую мировую войну. 

       Убежденные в том, что их страна непременно вышла бы из Великой войны 
победительницей, если бы не «подлая измена» социал-демократов, либералов и 
евреев, преисполненные энтузиазма волонтеры СС-ФТ были полны решимости ни в 
коем случае не допустить повторения подобных событий в ходе предстоящей войны и 
потому, в случае необходимости, самыми жестокими мерами обеспечить Германии 
надежный тыл, для чего, в свою очередь, было необходимо беспощадно устранить 
всех реальных и потенциальных иностранных шпионов, предателей, шкурников, 
паникеров, пораженцев и вообще, все и всяческие нежелательные элементы, в 
первую очередь – евреев, как «безродных космополитов» по самой своей сущности, 
неспособных, в силу своей «двойной лояльности» (в первую очередь – «всемирному 
сионизму», и уж только во вторую – стране временного проживания), испытывать 
истинные патриотические чувства к гостеприимно приютившему их германскому 
отечеству, агентуры «красной Москвы» и Коминтерна и в то же время - «мирового 
еврейства», теснейшим образом связанных с международным финансовым капиталом; 
коммунистов и социалистов (агентуры той же самой «красной Москвы» и 
«Коммунистического интернационала», как центров мировой революции); иезуитов и 
вообще клерикалов (как агентов другой «наднациональной силы» - 
римско-католической Церкви, подчинённой папскому престолу в Ватикане); 
пацифистов (под предлогом стремления к миру во всем мире обезоруживающих 
германское Отечество перед лицом постоянной военной угрозы извне); 
своекорыстный «капитал» (ставящий свои прибыли выше национальных интересов 
рейха) и весьма многочисленных среди всех вышеперечисленных «врагов рейха» - 
хотя и не только среди них! – тайных и явных «вольных каменщиков» (связанной 
самим своим происхождением и символикой – с мировым еврейством и международным 
коммунизмом агентуры «всемирного масонства» и одновременно – исконных центров 
этого всемирного масонства – Англии, Франции и США). 

       Справедливости ради, следует отметить, что подобные взгляды 
исповедовались не только «наставниками молодежи» в рядах «чёрных» и «зелёных» 
СС. Весьма сходные – хотя и высказанные преимущественно в 
специфически-монархическом ключе! - суждения о врагах Германской империи и 
подлинных поджигателях войны автор недавно нашел и в впервые изданных массовым 
тиражом на русском языке мемуарах последнего прусского короля и кайзера 
«Второго рейха» Вильгельма II Гогенцоллерна (Вильгельм II. События и люди. 
1878-1918. – Минск, 2003): 

       «...Важную роль в подготовке мировой войны, направленной против 
монархических центрально-европейских держав, (курсив здесь и далее наш – В.А.) 
сыграла долголетняя, упорно стремившаяся к своей цели политика 
интернациональной масонской «Ложи Великого Востока»...В течение 1917 года в 
Париже...состоялось международное совещание «Лож Великого Востока», за которым 
последовало еще одно совещание в Швейцарии. На нем была установлена следующая 
программа: раздробление Австро-Венгрии, демократизация Германии, устранение 
Габсбургского дома, отречение германского кайзера, возвращение 
Эльзас-Лотарингии Франции, объединение Галиции с Польшей...Я здесь не имею 
возможности проверить сделанные мне вполне добросовестно сообщения об 
организации и работе лож «Великого Востока». Тайные и явные политические 
организации играли в жизни народов и государств важную роль, с тех пор, как 
существует человечество...большей частью они таят в себе разрушительные 
тенденции, служа тайным лозунгам, которые боятся дневного света. Самые опасные 
из подобных сообществ окружают себя покровом всяческих идеальных побуждений, 
вроде деятельной любви к ближнему, сострадания к слабым и бедным и т.д., чтобы 
под подобной маской добиваться своих подлинных скрытых целей. Во всяком случае, 
необходимо следить за деятельностью «Великого Востока», ибо окончательно можно 
будет занять ту или иную позицию по отношению к этой мировой организации лишь 
тогда, когда она будет основательно исследована». 

       Далее, уже касательно роли евреев в Ноябрьской революции 1918 года, 
бывший кайзер совсем «по-нацистски» утверждает в своих мемуарах, что немцев 
стравили между собой и совратили с пути истинного «проклятые», по его выражению,
 сыны Иуды, которое пользовалось их гостеприимством! «Такова была их 
благодарность! Ни один немец никогда им этого не простит и не успокоится до тех 
пор, пока эти паразиты не будут истреблены и стерты с лица немецкой земли 
(курсив здесь и далее наш – В.А.)! Это ядовитый грибок, разъедающий немецкий 
дуб»! 

       Если бы мы не знали, что эта гневная филиппика принадлежит 
«респектабельному» венценосцу, мы могли бы со спокойной душой приписать ее 
самому «бесноватому фюреру» или повешенному в 1946 году в Нюрнберге «жидомору» 
Юлиусу Штрейхеру, издателю «погромной» газеты для штурмовиков «Дер Штюрмер». 
Разумеется, дело может быть и в свойственной поведению и высказываниям 
«последнего Гогенцоллерна» известной экстравагантности, дававшей еще в годы 
правления «неистового» Вильгельма II пищу для толков о его «ненормальности». 

       Чего стоило одно его заявление о наилучшем методе борьбы с революцией – 
просто перестрелять всех социал-демократов, но лишь после того, как они 
основательно выпотрошат евреев и богачей! Под столь откровенным заявлением, 
пожалуй, поколебался бы поставить свою подпись даже Гитлер (а не колеблясь 
подписал бы его разве только какой-нибудь совсем уж оголтелый фрейкоровец из 
«бригады Эргардта» в 1920 году)! 

       А в письме своему американскому другу детства Паултни Бигелоу кайзер 
выразился еще откровеннее: «Пресса, евреи и комары – это природные бедствия, от 
которых человечество должно быть так избавлено тем или иным способом. Я думаю, 
для этого лучше всего подошел бы газ». 

       С целью еще лучшего закрепления всех этих идеологических догм в сознании 
волонтеров, политические офицеры-воспитатели СС (своеобразный нацистский аналог 
большевицких политруков или замполитов) советовали добровольцам СС-ФТ читать и 
конспектировать трактаты, вышедшие из-под пера Рихарда Вальтера Дарре, Альфреда 
Розенберга и других штатных идеологов национал-социализма. Но никто не учил их 
поклоняться сатане, да еще и приносить ему на «чёрных мессах» кровавые 
человеческие жертвы!

       Кроме того, новоборанцев СС призывали к практической реализации 
заимствованной из области зоологии доктрины «жизненного пространства» (ареала, 
или, по-немецки, «лебенсраума»). Согласно этой теории, Восточная Европа 
объявлялась прародиной немецкого народа со времен древних германцев, 
переместившихся оттуда в Западную, Северную и Южную Европу в эпоху Великого 
переселения народов, занятой после ухода германцев славянами. Из этого 
утверждения выводилось право современных немцев, как потомков тех древних 
германцев, вернуть себе свои исконные земли, покорив заселивших их в отсутствие 
германцев славян и германизировать их. 

       Предназначенные для защиты «Третьего рейха» от всех врагов и обеспечения 
немецкой гегемонии в Европе, политические офицеры-воспитатели учили вверенных 
их попечению эсэслвцев, что милосердие, проявленное по отношению к евреям, 
полякам и другим представителям «низших рас» может быть чревато для немецкого 
народа опасностью нанесения ему этими «недочеловеками», при неблагоприятных 
обстоятельствах, нового «удара ножом в спину». Насаждение этой жестокой 
идеологии способствовало тому, что будущие чины Ваффен СС как бы утверждались в 
мысли о выдачи им индульгенции на зверства, которые эсэсовцам, возможно, 
предстояло совершить в будущей войне за установление немецкого господства в 
Европе, а затем и во всем мире.

       Тем не менее, планы идеологов национал-социализма в отношении славян 
вовсе не были столь огульно «людоедскими», как это принято считать. Пресловутый 
Генеральный план «Ост» вовсе не был официальным документом и, тем более, 
руководством к действию. Считать его должностной инструкцией, обязательной к 
исполнению, было бы так же неправильно, как считать таковой, скажем, 
опубликованное огромным тиражом в 1944 году сочинение американского автора Л. 
Найзера «Что делать с Германией», содержавшее, к примеру, «рекомендации» типа: 
«Около 50 миллионов немецких мужчин и женщин находятся в возрасте, когда они 
способны еще пороизводить потомство, и по предварительных подсчетам, двадцать 
тысяч военных хирургов, совершая до двадцати пяти операций в день, могли бы в 
течение трех месяцев полностью стерилизовать мужское население Германии и менее 
чем за три года – все ее женское население» (L. Nizer. What to do with Germany. 
- Chicago-New York, 1944)! 

       В то же время одни из важнейших законодательных актов «Третьего рейха» 
принятый 15 сентября 1935 года в Нюрнберге «Закон об имперском гражданстве и о 
защите немецкой крови и немецкой чести» совершенно недвусмысленно гласил: 
«Кровь, родственная немецкой, рассматривается как равная ей во всех отношениях. 
Поэтому гражданами Империи (Рейха) могут стать представителя проживающих в 
Германии меньшинств, например, поляки (выделено нами – В.А.), датчане (как 
читатель может убедиться, славяне, якобы огульно объявленные Гитлером 
неполноценными, идут не просто в одном ряду с «нордическими 
германцами»-датчанами, но к тому же упоминаются перед ними!) и т.д.».



       О совместимости СС и христианства

       
       Да благословит Всевышний великого Вождя Германского
       народа, поднявшего меч на врагов Самого Бога.

       Митрополит Серафим (Лукьянов).


       
       Другим далеко не бесспорным элементом внедрявшихся в умы волонтеров 
идеологиче-ских постулатов НСДАП и СС являлись пропагандистские установки, 
направленные против христианской веры (прежде всего – против ее 
римско-католической разновидности, как «наднациональной», «космополитической» и 
подозрительной в глазах Гитлера и Гиммлера уже тем, что духовный глава всех 
немецких католиков – римский папа – «правил» ими из-за границы, находясь вне 
пределов досягаемости для «силовых структур» гитлеровского «Третьего рейха»). 

       С другой стороны, отношение НСДАП к христианству – причем не только к 
«Немецким христианам» («Дейче Кристен»), считавшим Иисуса Христа «чистокровным 
арийцем» и признававшим своими собратьями по вере только «арийцев»! - не было 
огульно враждебным, как это в пропагандистских целях утверждали противники 
Гитлера, особенно в годы войны. Не кто иной, как сам «фюрер и рейхсканцлер» 
пожертвовал тысячи рейхсмарок на возведение в Берлине православного собора для 
русских, проживающих на территории рейха. Да и на занятых германскими войсками 
во время войны советских территориях первым делом открывались христианские 
храмы, причем никаких препятствий свободному отправлению культа оккупационными 
властями не чинилось (вследствие чего и Сталин, в свою очередь, начал 
заигрывать с Церковью). 

       Как уже говорилось выше, в качестве опознавательного знака танки, 
самоходные орудия, бронемашины, самолеты, бронепоезда германцев были осенены 
«крестом святого Николая» - таким же древним христианским символом, как и 
свастика-коловрат («глубокомысленные» рассуждения иных «знатоков оккультизма» о 
великом различии между «правосторонней» и «левосторонней», «мужской» и 
«женской», «солнечной» и лунной», «стоящей» и «бегущей» свастиках, из коих одна,
 якобы, знак «добрый», а другая, мол, «недобрый» - яйца выеденного не стоят и 
полностью опровергаются множеством предметов христианской старины, знающих 
употребление «мученического» креста во всех видах и повернутого во все 
стороны!). 

       Вне всякого сомнения, проповедуемые христианством доктрины терпимости и 
всепрощения представлялись немалому числу высших офицеров СС непатриотичными, 
иудейскими идеями, лишавшими германских воинов мужества и подрывавшими 
жизненные основы немецкой нации. Если бы религиозно настроенные волонтеры СС-ФТ 
продолжали придерживаться этих постулатов, они могли бы воспротивиться 
требуемому от них проведению в жизнь жестоких и насильственных акций, которые 
руководители атеистического национал-социалистического государства считали 
необходимыми для защиты и укрепления немецкой нации. Поэтому чинам частей СС 
особого назначения и других организаций в составе СС, вероятно, пришлось 
испытать на себе немалое давление с целью побудить их порвать с католической, 
да и протестантской церковью. 

       Тем не менее, никакой тайной, враждебной христианству «языческой 
антицеркви» в стиле ариософских фантазий Гидо (у нас почему-то упорно пишут его 
имя «Гвидо»!) фон Листа и Великого магистра «Ордена Нового Храма» барона Йорга 
Ланца фон Либенфельза в недрах СС не существовало и поэтому никто 
новобранцев-эсэсовцев в неких «новых язычников» в организованном порядке 
обращать не собирался. 

       А вот своеобразное свободомыслие в отношении религии (именуемое 
нацистскими идеологами «научным мировоззрением») среди молодых эсэсовцев 
действительно распространялось – аналогично тому, как и советских молодых 
командиров описываемой эпохи заставляли не венчаться в церкви, а 
«расписываться» в ЗАГСе, устраивать «безрелигиозные» («комсомольские») свадьбы, 
вместо крестин новорожденных детей – «октябрины», что тоже несло в себе зачатки 
своеобразного антихристианского «культа». Поэтому просто смешными выглядят 
неуклюжие попытки изобразить войну Гитлера со Сталиным в качестве войны 
«антихристианского язычества» нацистов с «СССР – оплотом Православной веры»! 

       Правда, просоветски настроенный местоблюститель Патриаршего престола 
митрополит Сергий (бывший князь Страгородский и высокопоставленный адепт 
оккультного масонского ордена египетского обряда «Мемфис-Мицраим», известный в 
ордене под именем «Тау Офам» и, как говорят, получивший свой масонский диплом 
от самого «Лиммуд Энсофа», то есть, земного наместника «бога каббалистов - 
иными словами от «антипапы» люциферианского масонства Альберта Пайка; впрочем, 
об этом мы подробнее расскажем далее) выступил 22 июня 1941 года с обращением к 
«пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», в котором, опережая самого 
Сталина (долго молчавшего) в бессовестной эксплуатации патриотических чувств 
подъяремного русского народа, кощунственно благословил верующих людей на защиту 
антихристианской советской власти под предлогом защиты Веры и Родины. 

       Сергий Страгородский - этот «товарищ поп» (говоря словами Александра 
Блока из поэмы «Двенадцать»)- благословил, от имени нещадно гонимой красными 
атеистами (а точнее говоря - сатанистами!) Русской Православной Церкви, именно 
защиту антихристова сталинского режима – ибо что еще можно было защищать 22 
июня 1941 года? 

       Русский народ от порабощения? Но русский народ уже двадцать лет 
находился в небывалом порабощении в колхозах и многомиллионных концентрационных 
лагерях (введенных еще при Ленине-Свердлове-Троцком в 1918 году), покрывших 
сетью всю территорию СССР. 

       Русскую культуру от уничтожения? Но русская культура давно уже 
планомерно разрушалась и уничтожалась красными варварами, насаждавшими взамен 
нее «пролетарскую социалистическую культуру, ссылавшими и убивавшими 
представителей подлинной русской культуры сотнями тысяч! 

       Русскую землю от разорения? Но Русская земля уже четверть века 
разорялась большевиками в ходе расказачивания, раскулачива-ния, коллективизации,
 индустриализации и «ударных строек коммунизма». 

       Митрополиту Сергию все это было прекрасно известно. Но до 22 июня 1941 
года он об этом помалкивал, ибо еще со времен своей позорной «Декларации» 
дерзал отождествлять понятие «Родины» с понятием «советское правительство», чьи 
радости и неудачи сделались радостями и неудачами митрополита Сергия. И пока 
дела у советского правительства шли успешно и СССР «летел на всех парах к 
Мировой революции» («в Коммуне остановка»!), то митрополит Сергий не вспоминал 
о «страданиях нашей Родины» под безбожной властью этого правительства. 

       Когда же началась война с «заклятым другом» Гитлером, ознаменованная 
неудачами советского правительства, митрополит Сергий сразу же заговорил о 
защите «Родины» и даже о «священной» войне. 

       Столь же лицемерен был призыв митрополита Сергия защищать Православную 
веру от поругания ее «безбожными готами». Ведь к началу советско-германской 
войны православная вера уже подверглась страшнейшему поруганию, причем не 
мифическими «безбожными готами», а вполне реальными большевиками, в ходе 
«безбожных пятилеток» (официальный советский термин тех времен). Церкви были 
осквернены, иконы сожжены, священнослужители сосланы или расстреляны. Худшего 
поругания Веры и Церкви, чем уже совершенное «носителями самого передового 
марксистско-ленинского мировоззрения», было просто невозможно себе представить. 


       Но в годы сталинских «безбожных пятилеток» митрополит Сергий почему-то 
не произнес ни единого слова «в защиту Веры» и гонимых православных от 
изуверов-большевиков и во обличение лютых гонителей. 

       Однако он лгал и фактически, когда в угоду Сталину распространял в годы 
войны призывы к подсоветским гражданам защищать «православную Русь», молиться 
(кому?) о «даровании победы» красным оккупантам, собирать пожертвования на 
«христолюбивую» (?) Красную армию и лишать «власовцев» церковного отпевания. 

       Как совершенно верно указывает современный российский исследователь 
Анатолий Москвин в своем послесловии к труду Томаса Уилсона «Свастика. 
Древнейший известный символ, его перемещение из страны в страну, с наблюдениями 
о перемещениях некоторых ремесел в доисторические времена» в сборнике «История 
свастики с древнейших времен до наших дней»:

       «...в начале 1940-х, когда в обмен на разрешение существовать Сталин 
потребовал от Православной Церкви безоговорочной поддержки его безбожной власти 
и согласия с нею во всем, иерархи Церкви резко забыли про свои вековые традиции 
употребления свастики (как христианского «мученического креста» - В.А.), и 
начали писать филиппики типа: «Не победить фашистам, возымевшим дерзость вместо 
креста Христова признать своим знаменем языческую свастику, не свастика, а 
крест Христов призван возглавить христианскую нашу культуру, наше христианское 
жительство!»...по правде сказать, здесь православный иерарх (митрополит Сергий 
- В.А.) малость слукавил - уже чего-чего, а крестов в фашистской символике было 
предостаточно». (Анатолий Москвин. Крест без Распятого //История свастики с 
древнейших времен до наших дней, Нижний Новгород, стр. 496-497).

       Открыто лгут и нынешние подголоски митрополита Сергия Страгородского и 
иже с ним, воспевающие «священную войну» и доказывающие, будто нападение 
«безбожной» Германии на СССР якобы грозило гибелью Православию. Между тем, ход 
войны ясно показал, что открыто молиться русские люди могли лишь на территориях,
 занятых германскими войсками. 

       «Безбожные готы» с самого начала беспрепятственно разрешали открывать 
церкви (так, например, в Псковской епархии в 1917 г. числилось 367 церквей и 
424 священника, в 1941 г., перед изгнанием большевиков – 0 (ноль) священников и 
0 (ноль) церквей, а через полгода после прихода «безбожных» немцев - 
«оккультистов», «чёрных магов» и т.д.! – уже 193 церкви, которые обслуживали 86 
священников)! И не случайно при вступлении красноармейцев в Выборг в конце 
«зимней войны» последним «белофинским» пулеметчиком, до самого конца 
обстреливавшим краснозвездных «сынов трудового народа» с церковной колокольни, 
оказалась дочь местного православного батюшки! Но довольно об этом.

       По иронии судьбы, Феликс Штейнер так и не поддался «атеистическому» 
давлению (если оно вообще оказывалось на него со стороны высшего эсэсовского 
руководства). Он отнюдь не порвал с христианством, не женился и не стал отцом 
арийских детей, хотя все это считалось долгом всякого офицера СС. Тем не менее, 
те неоценимые услуги, которые он оказал организации СС-ФТ, заставили Генриха 
Гиммлера смотреть на эти идеологические упущения своего подчиненного сквозь 
пальцы. 

       В последующие годы, когда Ваффен СС отчаянно нуждались в свежих рекрутах,
 эта антихристианская политика ранних лет существования организации вышла им 
боком. В осажденной союзниками по антигитлеровской коалиции «Европейской 
крепости» национал-социалистов католические священники, протестантские пасторы 
и религиозные родители обличали СС как «союз воинствующих безбожников» (если 
проводить аналогии с СССР) и отговаривали европейскую молодежь вступать в ряды 
этой «безбожной» организации. 

       Так, например, во время мессы в кафедральном соборе города Бульона 25 
июля 1944 года священник не дал причаститься Святых Даров штандартенфюреру СС 
Леону Дегрелю, командиру 28-й добровольческой гренадерской дивизии СС Валлония 
и основателю бельгийской католической фашистской партии «Рекс» - полное 
название которой звучало «Кристус Рекс» (лат.: «Христос Царь»)! – мотивировав 
это тем, что Дегрель пришел в храм в мундире «безбожных» войск СС. В результате 
в церкви произошла свалка, в ходе которой была – якобы! – осквернена гостия 
(католический аналог православной святой просфоры). В происшедшем святотатстве 
был обвинен Леон Дегрель, что привело к его отлучению от церкви. Известно, что 
Гитлер, вручая в своей винницкой ставке «Вервольф» Леону Дегрелю Рыцарский 
крест Железного креста за успешный вывод вверенных тому войск из Черкасского 
котла, публично заявил ему: «Если бы у меня был сын, я хотел бы, чтобы он был 
похож на тебя!». 

       При желании это можно было бы истолковать и следующим образом: Гитлер 
хотел, чтобы его сын был похож на отлученного от церкви Дегреля – следовательно,
 враждебность Гитлера христианской церкви не подлежит сомнению!

       Правда, со временем в Ваффен СС возобладали иные тенденции. В 
сформированных в ходе войны хорватских горнострелковых дивизиях войск СС «Кама» 
и «Карстъегер», в 33-й гренадерской французской дивизии СС «Шарлемань» («Карл 
Великий»), в 28-й добровольческой мотопехотной дивизии СС «Валлония», в 
испанской «эйнзацгруппе» СС «Эскерра», в штурмовой бригаде СС «Италия» и 1-й 
итальянской гренадерской дивизии войск СС, в венгерских дивизиях СС «Хунгария», 
«Хуньяди» и «Мария Терезия» имелись штатные католические военные 
священники-капелланы (капеллан французской дивизии СС «Шарлемань» - монсиньор 
граф Майоль де Люпэ – был личным другом папы римского и имел даже сан кардинала 
римско-католической церкви!), в 14-й украинской гренадерской дивизии войск СС 
«Галиция» (дивизии сичевых стрельцов «Галичина») – греко-католические 
(униатские) военные священники, в «Сербском добровольческом корпусе СС», 
болгарских и румынских частях СС, русском полку СС «Варяг» и XIV (впоследствии 
- XV) Казачьем Кавалерийском Корпусе СС генерала Гельмута фон Паннвица – даже 
свои православные батюшки. 

       Впрочем, в стане сторонников и союзников Гитлера случались и гораздо 
более вопиющие «отступления» от постулатов «единственно верного» 
национал-социалистического учения - так, например, для евреев-военнослужащих 
финской армии фельдмаршала барона Маннергейма (бывшего генерала Русской 
Императорской Армии и кавалера Военного Ордена Святого Великомученика и 
Победоносца Георгия) совершенно официально устраивались на фронте самые 
настоящие иудейские богослужения, как об этом сообщает в своем интереснейшем 
исследовании «Третий рейх: мифы и действительность» современный российский 
историк Б. Соколов. Что ни говори, история «Тысячелетней империи» действительно 
таит в себе еще немало подлинных загадок.

       В конце 30-х годов службу в рядах СС-ФТ стали приравнивать к срочной 
военной службе. В ходе практических военных маневров весной 1938 года тактика 
Штейнера, использованная его солдатами, на глазах многочисленных 
высокопоставленных военных и партийных наблюдателей, взявших штурмом сильно 
укрепленную позицию воображаемого противника, произвела на наблюдателей 
неизгладимое впечатление. Год спустя Гитлер лично посетил военные учения полка 
СС «Дейчланд», продемонстрировавший перед ним свою образцовую выучку, и сумел 
сразу же по достоинству оценить потенциал, заключенный в этих ударных частях 
НСДАП. В результате фюрер дал разрешение на формирование в составе СС-ФТ 
собственного артиллерийского полка, имевшего на вооружение пехотные орудия, и 
на формирование в каждом полку «частей СС особого назначения» роты тяжелых 
пулеметов.

       На протяжении десяти лет в рамках системы СС-ФТ были созданы собственные 
военные училища. Кроме двух упомянутых выше юнкерских училищ СС (в Бад-Тёльце и 
в Брауншвейге), для обучения унтер-офицерского состава частей СС особого 
назначения в городе Лауэнбурге было основано Училище унтерфюреров войск СС 
(СС-унд-Ваффен-Унтерфюрершуле). Наряду с этим, СС-ФТ имели собственное 
артиллерийское училище (Артиллеришуле) в городе Глау и собственное мотопехотное 
училище (Панцергренадиршуле) в городе Киншлаге. К концу 30-х годов СС-ФТ при 
обучении своих собственных военных специалистов и развитии собственной военной 
иерархии почти не нуждались в помощи вермахта.



       «Зелёные СС»


       «Они ненавидели буржуазный Запад с его
       вялым гуманизмом и рабочий Восток с его
       узким материализмом».

       Жак Бержье, Луи Повель. Утро магов.


       Наряду с созданием своей собственной служебной иерархии, военизированные 
части СС разрабатывали также свои собственные военную форму и систему знаков 
различия. В отличие от своих товарищей из состава «чёрных СС» (по терминологии 
небезызвестного Отто Скорцени), то есть «частей СС общего назначения» 
(«Альгемейне СС»), большинство чинов СС-ФТ (а затем – пришедших на смену СС-ФТ 
войск СС) вообще не носили «фирменную» чёрную эсэсовскую форму, с которой 
обычно ассоциируется в массовом сознании все, что имеет отношение к СС - так 
что, например, во многих популярных советских кинофильмах эсэсовская пехота в 
чёрной форме (да вдобавок еще и в парадных белоснежных рубашках с чёрными 
галстуками!) штурмует позиции Красной армии, лагерная охрана из состава частейь 
СС «Мёртвая голова» (в действительности носившая землисто-коричневую форму) в 
тех же чёрных, с иголочки мундирах зверствует над заключенными, а 
«штандартенфюрер Штирлиц – истинный ариец» – гуляет, как поется в популярной 
песне современного композитора и музыканта Аркадия Укупника, «с красивой 
фрейляйн» весной 1945 года в той же черной эсэсовской форме (в действительности 
отмененной еще в 1938 году и с тех пор использовавшейся для обмундирования 
тыловых датских, норвежских, голландских, валлонских, фламандских частей 
«Германских СС» и чинов украинской вспомогательной полиции!). 

       Волонтеров частей СС-ФТ, обмундированных на момент своего создания в 
стандартную армейскую форму серо-полевого цвета «фельдграу», можно было 
отличить от солдат вермахта только благодаря наличию у них эсэсовских рун на 
петлицах и касках. А солдаты Ваффен СС были обмундированы в серо-зелёную 
полевую форму (брюки и однобортные френчи, застегивавшиеся на четыре пуговицы), 
также очень похожую на форму германского вермахта, и потому именовались (если 
верить тому же Скорцени, «зелёными СС»). 

       Вместо полагавшейся к чёрной эсэсовской форме красной нарукавной «боевой 
повязки» («кампфбинде») с чёрной каймой по краям и чёрным коловратом в белом 
круге, на левом рукаве защитной полевой формы войск СС был нашит серебряный 
эсэсовский орел с коловратом, несколько отличавшейся по форме от аналогичного 
орла со свастикой, носившегося над левым карманом военнослужащими германского 
вермахта (у эсэсовского нарукавного орла средние перья крыльев были длиннее, 
чем верхние, а не наоборот). 

       И только «неуставной» нарукавный орел командира 1-й танковой дивизии СС 
«Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» - «Зеппа» Дитриха - был вышит золотыми 
нитками, вместо серебряных. Но Дитрих вообще позволял себе, на правах любимца 
фюрера, слишком многое (так, например, не только нарукавный орел, но и дубовые 
листья на петлицах обергруппенфюрера СС были, вопреки уставным требованиям, не 
серебряными, а золотыми). 

       С введением, в ходе Второй мировой войны, в войсках СС, в качестве 
полевых головных уборов, пилоток и «горных кепи» («бергмютце»), на них стали с 
левой стороны нашиваться орлы с коловратом, аналогичные нарукавным (при этом у 
чинов горнострелковых, или горно-егерских частей войск СС к «мёртвой голове» и 
орлу с коловратом добавлялась еще «альпийская» эмблема в форме цветка 
эдельвейса). Следует также заметить, что эсэсовские орлы, которым по уставу 
полагалось быть серебряными, в действительности чаще всего (во всяком случае, у 
нижних чинов войск СС) были вышиты не серебряной, а алюминиевой канителью, или 
же белой, серой, а нередко и защитного цвета шелковой нитью. В бою чины войск 
СС носили рыже-зеленые пятнистые камуфлированные куртки и чехлы на касках, 
разной расцветки – в зависимости от времени года (в условиях зимней войны в 
России – белого цвета). 

       Когда впоследствии на вооружение «зеленых СС» поступили танки, их 
экипажи в составе танковых частей войск СС шли в бой в черной танкистской форме 
(считалось, что чёрный цвет делает менее заметными грязь и копоть). А уже в 
разгар Второй мировой войны, в начале зимы 1943 года, для экипажей танков в 
танковых частях СС были введены камуфлированные комбинезоны, без погон и знаков 
различия, для ношения поверх чёрного танкистского обмундирования. В то же время 
расчеты-экипажи самоходных пушек («штурмовых орудий») и самоходных гаубиц 
(«штурмовых танков») войск СС носили форму и комбинезоны защитного цвета 
«фельдграу».



       «Череп и кости»

       
       Чаю воскресения мертвых и жизни
       будущего века. Аминь.

       Надпись на «знамени смерти»
       генерала Бакланова.


       Головные уборы «частей СС особого назначения» также весьма напоминали 
армейские. Но, в отличие от головных уборов солдат германского вермахта, 
головные уборы СС-ФТ были украшены на лбу упоминавшейся нами выше «мёртвой 
(Адамовой) головой» («тотенкопфом», то есть черепом с костями), 
символизировавшей готовность каждого бойца-эсэсовца умереть «за Родину, за 
Гитлера». Их стальные шлемы (каски) также напоминали вермахтовские, за 
исключением одной детали – на правой стороне эсэсовской каски были изображены 
чёрные сдвоенные «руны победы» на белом щитке, а на левой – красный щиток с 
чёрным коловратом в белом круге (в то время, как на вермахтовской каске с одной 
стороны был изображен орел на коловрате, а с другой – черно-бело-красный щиток 
цветов национального флага Германской империи). С одной стороны, сдвоенные руны 
«Сиг (Совуло)» соответствовали аббревиатуре «СС», с другой – символизировали 
двойную победу – как в духовном, так и в физическом плане. 

       Кроме каски, чины СС (до оберштурмбаннфюрера, то есть, подполковника, 
включительно) носили сдвоенные руны «Сиг» (вышитые серебряной нитью у офицеров 
и белой нитью – у нижних чинов) на правой петлице мундира. На левой мундирной 
петлице размещались знаки различия. Естественно, старшие по званию чины СС 
носили на левой петлице более замысловатые знаки, чем младшие по званию. Так, 
на чёрной левой петлице стрелка (шютце) и старшего стрелка (обершютце) войск СС 
не было никаких знаков различия (а имевшемуся в иерархии «Альгемейне СС», в 
отличие от СС-ФТ, «беверберу», стоявшему даже ниже «анвертера», не полагалось 
иметь на мундире даже петлиц как таковых, не говоря уже о петличных знаках!). 
Петлицу штурммана СС украшали две белых вертикальных полоски (или, как говорили 
тогда в Красной армии – «шпалы») вдоль левого края петлицы. Петлицу 
унтершарфюрера СС – один серебряный квадрат (или, как говорили тогда в Красной 
армии – «кубарь», или «кубик»), и т.д.

       Левые петлицы офицерского состава Ваффен СС были украшены еще более 
замысло-ватым образом. Левую петлицу унтерштурмфюрера СС украшали три 
серебряных «кубика» (или, выражаясь по-красноармейски, «кубаря»), расположенных 
по диагонали. Петлицу оберштурмфюрера СС – аналогичный узор, но с добавлением 
одной верти-кальной «шпалы» вдоль левого края петлицы. Петлицу гауптштурмфюрера 
СС – две такие же «шпалы» и три «кубаря». Штурмбаннфюрер СС носил на левой 
петлице четыре «кубика», расположенных симметрично. Оберштурмбаннфюрер СС – те 
же 4 «кубика» с добавлением одной вертикальной «шпалы» вдоль правого края 
петлицы.



       Средний и высший офицерский состав


       А форменные есть отлички –
       В мундирах выпушки, погончики, петлички.

       А.С. Грибоедов. Горе от ума.


       Средние и высшие фюреры (офицеры) СС-ФТ, начиная с оберштурмбаннфюрера 
(подполковника) не носили на правой петлице «обычную» эсэсовскую сдвоенную руну 
«Совуло». Вместо этого они носили на обеих петлицах знаки различия, присвоенные 
их воинскому званию. Еще в период Ноябрьской революции 1918 года в Германии и 
последовавшей за нею вооруженной борьбы с красными среди бойцов белых 
добровольческих корпусов пользовались широким распространением петличные знаки 
в форме дубовых ветвей или листьев (по-немецки: «Эйхенлауб»), нередко с 
желудями. 

       Дело в том, что дубовые венки и листья издавна считались у немцев 
символом доблести. Свои сакральные ритуалы древнегерманские жрецы-арманы 
совершали в заповедных дубовых рощах. В шелесте священных дубов они пытались 
расслышать волю богов. Дуб считался покровителем воинов и мужчин вообще (у 
древних германцев эти понятия были синонимами). Германский воин, раненый в бою, 
шел к дубу, надеясь, что тот поможет его исцелению. Не случайно операция по 
освобождению свергнутого королем Виктором-Эммануилом и маршалом Пьетро Бадольо 
в 1943 году фашистского дуче Бенито Муссолини, прославившая на весь мир имя 
офицера артиллерийского полка дивизии СС «Рейх» Отто Скорцени, получила кодовое 
название «Дуб» («Эйхе»). 

       Возможно, эти представления были переняты германцами у древних римлян, 
также награждавших своих героев за выдающуюся доблесть на поле брани так 
называемым «гражданским венком» (Corona civica) из дубовых листьев. Согласно 
воспоминаниям консервативного революционера Арнольда Фита фон Гольсенау (более 
известного под литературным псевдонимом «Людвиг Ренн»), ветерана Великой войны, 
офицера-фронтовика саксонской армии, служившего по окончании войны в белых 
фрейкорах, затем – в полиции безопасности («Зипо») Веймарской республики (где 
он дослужился до начальника Зипо, то есть «полиции безопасности», города 
Лейпцига), ставшего в 20-е годы членом Коммунистической партии Германии, а в 
1936-1939 годах являвшийся комиссаром красных немецких интербригадовцев, 
дравшихся на стороне испанских республиканцев против «фалангистов» генерала 
Франко и оставившим интересные беллетризованные мемуары «Война» («Krieg»), 
«После войны» («Nachkrieg»), «На обломках Империи» («Auf den Truemmern des 
Kaiserreiches») и «На Испанской войне» («Im Spanischen Krieg»), на 
торжественной встрече германских солдат, возвращавшихся домой с войны, девушки 
надевали им на стальные каски дубовые венки. 

       Не удивительно, что дубовые листья, как традиционный германский символ 
воинской доблести, были введены нацистами также в свой партийный символ 
(нацистская свастика в когтях германского имперского орла на государственном 
гербе «Третьего рейха» была заключена в венок из дубовых листьев), в 
эмблематику СА, а затем и СС. Так, до 1940 года штандартенфюрер (полковник) СС 
носил как на правой, так и на левой петлице по одному серебряному изображению 
дубового листа. Оберфюрер СС - эсэсовское воинское звание, соответствующее 
армейскому званию бригадира (бригадного генерала), отсутствовавшему в 
германском вермахте – носил на обеих петлицах по два дубовых листа (с желудями),
 бригадефюрер СС (генерал-майор) – два дубовых листа (с желудями) с добавлением 
одного «кубика» в правом верхнем углу петлицы; группенфюрер СС 
(генерал-лейтенант) – три дубовых листа с желудями; обергруппенфюрер СС – три 
дубовых листа с желудями плюс один «кубик». 

       Несколько забегая вперед, отметим, что 1942 году в эмблематике высших 
чинов войск СС произошли некоторые изменения. К одинокому дубовому листку на 
петлицах штандартенфюрера СС добавились желуди. Один из двух дубовых листьев на 
петлицах оберфюрера СС несколько уменьшился в размерах. Бригадефюрер СС получил 
на петлицы по три дубовых листа; группенфюрер СС – три дубовых листа плюс один 
«кубик»; а обергруппенфюрер СС – три дубовых листа плюс два «кубика» вдоль 
правого края петлицы. Что же касается оберстгруппенфюрера СС (генерал-оберста), 
то он носил особенно красивые петлицы, каждая из которых была украшена тремя 
дубовыми листьями и тремя «кубиками», расположенными вдоль правого края петлицы.
 Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер имел «эксклюзивные» петлицы с изображением 
вертикального пучка из трех дубовых листьев (аналогичного пучку из трех дубовых 
листьев, украшавшему его серебряный витой погон), окаймленных лавровым венком. 
Петлицы чинов Ваффен СС, начиная с унтерштурмфюрера, имели по краю серебряную 
(белую) кайму.



       Погоны армейского типа


       Вот что отвечу,
       Когда вопрошаешь
       О рунах божественных,
       Что создали сильные:
       Благо в молчании.

       Старшая Эдда. Речи Высокого.

       
       К концу 30-х годов в военизированных формированиях СС-ФТ были введены 
погоны армейского типа. Изначально ношения знаков различия на этих погонах не 
предусматривалось (учитывая наличие соответствующих знаков различия на 
петлицах). Однако в марте 1938 года были введены знаки различия и на погонах. 
Как и в случае со знаками различия на левых петлицах мундиров, знаки различия 
на галунных погонах эсэсовских офицеров были более замысловатыми, чем на 
погонах нижних чинов. 

       Первоначально для офицеров  (фюреров) СС-ФТ были введены серебряные 
плетеные (как у офицеров вермахта) погоны с единообразной чёрной подкладкой и 
золотыми четырехугольными звездочками, для унтер-офицеров СС – чёрные погоны с 
серебряным галуном и серебряными же четырёхугольными звёздочками, для нижних 
чинов – гладкие чёрные погоны без галуна и звёздочек. При этом на погонах также 
располагались номера соответствующих частей СС–ФТ (у офицеров – металлические, 
золотые до 1940 и бронзовые – после 1940 года, у нижних чинов – вышитые) или 
сокращённые названия подразделений в виде монограммы или шифра, например: «ЛАГ 
(«Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера»), «ДФ» (полк СС «Дер Фюрер») и т.д. Ношение 
номеров и шифров на погонах всех чинов Ваффен СС было отменено в 1943 году (за 
исключением любимцев фюрера – чинов 1-й танковой дивизии «Лейбштандарт СС 
Адольфа Гитлера»). 

       Начиная с декабря 1939 года, чины войск СС, начиная с рядового гренадёра,
 или стрелка (шютце) и до роттенфюрера включительно, стали носить чёрные погоны 
с цветной каймой (кантом) по цветам родов войск (по-немецки: «Ваффенфарбе»); от 
унтершарфюрера до шарфюрера включительно – чёрные погоны с серебряной каймой и 
выпушками по цветам родов войск; от обершарфюрера до штурмшарфюрера – чёрные 
погоны с серебряной каймой, выпушками по цветам родов войск и четырёхугольными 
звёздочками (одной звёздочкой – у обершарфюрера, двумя – у гауптшарфюрера и 
расположенными треугольником тремя звёздочками – у штурмшарфюрера). 

       Фюреры (офицеры) войск СС, от унтерштурмфюрера до гауптштурмфюрера, 
носили серебряные галунные погоны с выпушками соответствующих цветов родов 
войск (унтерштурмфюрер – без звёздочек, оберштурмфюрер – с одной 
четырехугольной звёздочкой, гауптштурмфюрер – с двумя звёздочками). Чины войск 
СС в звании от штурмбаннфюрера до оберфюрера носили серебряные плетёные погоны 
с выпушками цветов родов войск (штурмбаннфюрер – без звёздочек, 
оберштурмбаннфюрер – с одной, штандартенфюрер и оберфюрер – с двумя 
звёздочками). 

       Что же касается высших чинов войск СС, то они носили плетёные серебряные 
погоны с вплетёнными в них золотыми нитями, окаймлённые золотом (бригадефюрер – 
без звёздочек, группенфюрер – с одной звёздочкой, обергруппенфюрер – с двумя). 
Оберстгруппенфюрер СС носил плетёные серебряные погоны с вплетённой в них 
золотой нитью и золотой выпушкой, украшенные тремя четырёхугольными звёздами, 
расположенными треугольником.

       Эти погоны «армейского образца» на обоих плечах (в отличие от одного 
узкого серебряного витого погона, носившегося на правом плече чинами Альгемейне 
СС) впервые появились на мундирах чинов СС-ФТ в конце 30-х годов, после 
получения на это согласия командования вермахта, долго выражавшего недовольство 
сходством погон «зелёных СС» с погонами чинов германской армии.


       
       «Ваффенфарбен«


       И подругу Хрофта
       Окрасил кровью Фроди.

       Виса Эгиля Скаллагримсона 


       «Цвета родов войск» (или, иными словами, «прикладные» цвета) Ваффен СС, 
в основном, соответствовали «Ваффенфарбен» родов войск германского вермахта: 
ярко-красный – у артиллеристов (включая зенитчиков); белый – у пехоты; 
золотисто-желтый – у кавалеристов, розовый – у танкистов и расчетов 
противотанковой артиллерии (в том числе самоходной, так называемых 
«истребителей танков» или «охотников за танками» ); черный – у саперов и 
военных строителей; лимонно-желтый – у связистов и военных корреспондентов; 
медно-коричневый (рыжий) - у разведчиков; васильково-синий - у военврачей и 
санитаров снабженцев и военных водителей; оранжевый – у чинов службы 
комплектации, спецслужб, военно-административных служб, полевой жандармерии 
(военной полиции), сотрудников военных судов и военных комендатур; 
светло-коричневый - у частей «Мёртвая голова; светло-серый – у всех чинов 
Ваффен СС в генеральском звании от бригадефюрера и выше; серый с красным (кант 
из двухцветного крученого шнура) – у «фахфюреров» (специалистов); 
светло-розовый - у военных геологов и топографов; малиново-красный 
(кармазинный) – у военных ветеринаров; малиновый – у снайперов; бордовый - у 
военных юристов; небесно-голубой – у чиновников военно-административных служб; 
темно-серый – у чинов Личного (Персонального) штаба рейхсфюрера СС (ПС РФ СС); 
травянисто-зеленый – у чинов горных и горноегерских частей, а также 4-й 
«Полицейской» дивизии СС; синий – у чинов транспортных частей, снабженцев и 
сотрудников технических служб. 

      Поэтому цветом рода войск для чинов 2-й танковой дивизии СС «Рейх» (с 
апреля 1943 года – «Дас Рейх») и других танковых частей войск СС (по аналогии с 
танковыми частями вермахта) стал розовый. В некоторых случаях розовыми были не 
только канты и выпушки на погонах, но и канты обшлагов на мундирах, и даже 
«неуставные» канты вокруг эсэсовских петлиц – плод творчества полкового 
портного (автору лично приходилось видеть сохранившийся до наших дней черный 
китель танкиста дивизии СС «Рейх» с подобными окаймлёнными розовым кантом 
петлицами) и канты на пилотках и «горных кепи».



       Нарукавные нашивки


       Руны найдёшь
       И постигнешь знаки,
       Сильнейшие знаки,
       Крепчайшие знаки.

       Старшая Эдда. Речи Высокого.


       В августе 1942 года в германском вермахте были введены полевые знаки 
различия в форме матерчатых нашивок для ношения на левом рукаве камуфлированных 
блуз, рубах, курток, маскировочных халатов и т.д., на которых не было 
предусмотрено ношение петлиц и погон. В феврале 1943 года ношение этих 
нарукавных нашивок на камуфлированном и рабочем обмундировании (ниже 
нарукавного эсэсовского орла, который, однако, в действительности носился на 
этом обмундировании далеко не всегда) было введено и в войсках СС. Эти новые 
знаки различия представляли собой простые горизонтальные полоски-«шпалы» 
(размещавшиеся на чёрном фоне нашивки), обозначавшие воинское звание. Так, 
унтершарфюрер носил одну такую полоску зелёного цвета, шарфюрер – две, 
обершарфюрер - три и т.д. В то же время «старший стрелок» (обершютце) носил на 
левом рукаве под эсэсовским орлом чёрную круглую нашивку с одной 
четырёхугольной звездочкой в центре, штурмман – одинарный чёрно-серебряный 
шеврон («винкель»), представлявший собой чёрный равносторонний треугольник 
углом вниз с серебряной каймой вдоль двух направленных вниз сторон треугольника,
 а «роттенфюрер» такой же шеврон, но только с двойной серебряной каймой, 
прошитой чёрным.

       

       Знаки различия на полевой форме фюрерского (офицерского) состава войск 
СС



       Красный образ врезал
       Ринд братины винной.

       Виса Тьёрви Насмешника


       Нарукавные нашивки, введённые для фюреров (офицеров) СС, представляли 
собой такие же зелёные полоски-«шпалы», но с добавлением двух перекрещенных под 
тупым углом дубовых листьев (также зеленого цвета) над полосками. 
Унтерштурмфюрер носил скрещенные дубовые листья над одной горизонтальной 
«шпалой», оберштурмфюрер – над двумя, а гауптштурмфюрер – над тремя. Нарукавная 
эмблема для всех чинов от штурмбаннфюрера до оберфюрера включительно 
представляла собой изображение уже не одной, а двух пар скрещенных дубовых 
листьев над несколькими горизонтальными «шпалами» (над одной «шпалой» у 
штурмбаннфюрера, над двумя «шпалами» – у оберштурмбаннфюрера, над тремя – у 
штандартенфюрера и над четырьмя «шпалами» – у оберфюрера). Чины Ваффен СС в 
звании выше оберфюрера носили на рукаве уже не зелёные, а золотые дубовые 
листья и галунные полоски-«шпалы», указывавшие на их высокий ранг, даже когда 
они носили полевую форму. Так, бригадефюрер носил на рукаве одну золотую 
«шпалу», группенфюрер – две, а обергруппенфюрер – целых три. Что же касается 
высших чинов военной иерархии Ваффен СС, то оберстгруппенфюрер носил на рукаве 
три серебряных «кубаря» на широкой золотой галунной «шпале» под золотыми 
дубовыми листьями. Кстати, по форме и исполнению петличные «кубики» были 
идентичны четырёхугольным «звёздочкам» на погонах и на рукаве «старшего 
стрелка» (Обершютце).

       Чины танковых формирований СС носили на военной форме также целый ряд 
иных знаков различия, эмблем и других отличий. Как уже говорилось выше, офицеры 
носили на левом плече своих защитных мундиров и шинелей нашивку в форме 
серебряного орла с распростертыми крыльями, державшего в когтях венок с 
коловратом. Подобно многим другим танковым частям германских вооруженных сил, 
части СС также имели собственные манжетные ленты, предназначенные для ношения 
на нижней части левого рукава, над обшлагом. Как правило, это были узкие ленты 
из чёрной материи с серебряной (белой или светло-серой) каймой по краям и 
серебряными (белыми или светло-серыми) же надписями, обозначавшими название 
соответствующих дивизий, полков или других формирований. Надпись на манжетной 
ленте полка СС «Дейчланд» была выполнена стандартным латинским шрифтом, а 
надпись на манжетной ленте полка СС «Дер Фюрер» - средневековым готическим 
шрифтом.



       «Угол» старого бойца


       Бойцы вспоминают минувшие дни
       И битвы, где вместе рубились они.

       А.С. Пушкин. Песнь о вещем Олеге.


       Еще одним, дополнительным знаком отличия, выделявшим старейших 
военнослужащих СС-ФТ и Ваффен СС из среды их сослуживцев, был введённый в 
феврале 1934 года для ношения на правом рукаве шеврон (угол) «старого бойца», 
или «старого борца» («Альтер Кемпфер»). Эту эмблему в форме латинской буквы «V» 
(весьма напоминавшую «ударный» шеврон русских белых «частей смерти» времён 
гражданской войны 1917-1922 годов) имели право носить на правом рукаве кителя 
или шинели только те чины СС, которые вступили в ряды НСДАП в «период борьбы», 
то есть еще до того, как рейхспрезидент Пауль фон Гинденбург унд Бенкендорф 
назначения Гитлера германским рейхсканцлером 30 января 1933 года. Право на 
ношение шеврона «старого бойца» считалось высокой честью, поскольку являлось 
зримым свидетельством верности национал-социалистической партии еще во времена 
борьбы и до прихода к власти, когда членство в НСДАП не приносило никаких 
материальных выгод, а напротив, было сопряжено с немалым риском для всякого 
члена национал-социалистической партии.

       Версия шеврона «старого бойца», использовавшаяся в СС, представляла 
собой «угол» из трёх серебряных галунных полосок в форме буквы «V», нашитых на 
чёрный суконный треугольник углом вниз. Другая версия, с изображением 
серебряной звезды о восьми лучах, размещенным на чёрном поле внутри шеврона, 
введенная в 1935 году, была предназначена для ношения на рукаве ветеранами 
германской полиции и германских вооруженных сил. Позднее право на ношение 
шеврона «старого бойца» получили также австрийские эсэсовцы, вступившие в СС 
еще до аншлюса 1938 года, в период, когда «австрофашистский» режим 
Дольфуса-Шушнига подвергал сторонников присоединения Австрии к «Третьему рейху» 
всяческим притеснениям, преследованиям и даже заключению в лагеря для 
интернированных (где «задержанные» властями австрофашистского 
«христианско-социального сословного государства» национал-социалисты отбывали 
заключение вместе с австрийскими социал-демократами и коммунистами – о чем не 
мешало бы знать всем, кто судит о жизни в Австрии до «аншлюса» по слащавым 
голливудским мелодрамам типа «Звуки музыки» и т.п.).



       «Ласточкины гнёзда»
       

       Слепая ласточка в чертог теней вернётся...

       Осип Мандельштам


       Даже у музыкантов частей СС имелась своя собственная эмблема. Подобно 
частям других видов германских вооруженных сил, некоторые части СС-ФТ и Ваффен 
СС включали в свой состав собственные военные оркестры. Входившие в них военные 
музыканты носили на плечах так называемые «ласточкины гнёзда» (по-немецки: 
«Швальбеннестер»). Эти знаки отличия (известные также под названием 
«музыкантских крылышек»), представляли собой матерчатые накладки полукруглой 
формы, закрепленные на верхней части плечевого рукавного шва мундира. 
Эсэсовская версия «ласточкиных гнёзд» состояла из перемежающихся 
серебряно-чёрных вертикальных полосок. Тамбурмажоров отличало ото всех 
остальных музыкантов наличие серебряной бахромы, свисавшей с нижней части 
«ласточкиных гнёзд» (почему-то именуемых некоторыми русскоязычными авторами, 
пишущими о Ваффен СС и о германском вермахте, не «ласточкиными», а «соловьиными 
гнездами»).



       Дивизионная эмблема

       
       Гибнут стада,
       Родня умирает
       И смертен ты сам,
       Но смерти не ведает
       Громкая слава
       Деяний достойных.

       Старшая Эдда. Речи Высокого.

       
       В начальный период формирования дивизий войск СС, вскоре после начала 
Второй мировой войны, каждое из этих формирований разработала свою собственную 
эмблему (тактический знак) для изображения ее на танках, военной и транспортной 
технике. Эмблемой дивизии СС «Рейх» («Дас Рейх») стал древний рунический знак, 
напоминающий по своему начертанию латинскую букву «N», пересеченную посредине 
вертикальной линией. 

       Этот охранительный знак, с незапамятных времен известный не только у 
немцев, но и у других германских народов под названием «волчьего крюка» 
(«вольфсангель»), издавна использовался в качестве оберега от волков, а также 
от оборотней (по-немецки: вервольфов, по-гречески: ликантропов, по-славянски: 
волколаков или вурдалаков). Известный до Великой войны известный немецкий 
писатель-«почвенник Герман Лёнс (пошедший, несмотря на свой преклонный возраст, 
добровольцем на Великую войну и убитый во Фландрии) популяризировал древний 
знак «вольфсангеля» среди широких читательских масс, сделав «волчий крюк» 
тайным символом героев своей исторической хроники «Вервольф» - отряда 
крестьянской самообороны в эпоху Тридцатилетней войны. 

       В годы Ноябрьской революции 1918 года и последовавших за ней событий 
«волчий крюк» являлся эмблемой одного из белых добровольческих корпусов – 
Вюртембергского добровольческого отряда особого назначения подполковника 
Гретера. 

       В годы Европейской Гражданской войны рунический символ «волчьего крюка» 
стал отличительным знаком отборной военной части, которой было суждено принять 
участие в крупнейших сражениях всемирной истории войн. В период войны эмблема 
«вольфсангель», кроме 2-й танковой дивизии СС «Рейх», использовалась, в 
несколько изменённой форме (известен целый ряд различных вариантов «волчьего 
крюка»), 4-й мотопехотной «Полицейской» дивизией СС (в качестве дивизионной 
эмблемы), двумя дивизиями войск СС, состоявшими из голландских добровольцев – 
23-й добровольческой мотопехотной дивизией СС «Недерланд» (в качестве 
петличного знака), и 34-й гренадерской дивизией войск СС «Ландсторм Недерланд» 
(в качестве дивизионной эмблемы и петличного знака), а, кроме того, тремя 
дивизиями германского вермахта – мотопехотной дивизией «Фельдгернгалле», 18-й и 
19-й танковыми дивизиями (в качестве дивизионной эмблемы). После окончания 
Второй мировой войны «волчий крюк» был, наряду с «кельтским крестом», взят на 
вооружение, в качестве эмблемы (нередко, с центральной вертикальной полосой, 
трансформированной в виде крестообразного меча) целым рядом неонацистских 
группировок – в частности, организацией «Арийские нации», действовавшей до 
недавнего времени на территории США. 
       

       ГЛАВА 3

       БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ


       По воле нашей
       Властвовал ты в бое,
       Растоптал супостатов.

       Эйвинд Погубитель Скальдов. Речи Гакона.


       Вторжение в Польшу в 1939 году (операция «Вейс») имело ключевое значение 
для СС-ФТ и для Ваффен СС. Если бы они не смогли показать себя хорошо в деле, 
то утратили бы расположение Гитлера и перспективы создания самостоятельного 
вида вооруженных сил под эгидой СС оказались бы под вопросом.


       Еще Польска не згинела


       Лях из Варшавы нам кажет шиш.

       Денис Давыдов, поэт-партизан


       С начала 1939 года Адольф Гитлер предпринял целую серию 
внешнеполитических акций, все более приближавших Германию к состоянию войны с 
Великобританией и Францией. 

       После присоединения к «Третьему рейху» Судетской области с ее почти 
четырёхмиллионным и почти поголовно немецкоязычным населением, буквально 
забрасывавшим пришедшие в качестве «освободителей» германские войска цветочными 
букетами - что и дало основание называть присоединение Судетенланда к рейху 
«цветочной войной»)! - и последующего расчленения остатков Чехословацкой 
республики (провозглашения Словакии независимым государством и оккупации 
германскими войсками в марте 1938 года Чехии и Моравии в рамках так называемой 
операции «Грюн», или оперативного плана «Зеленый»), на территории Чехии 
(Богемии) и Моравии по воле Гитлера был учрежден так называемый Протекторат, 
что как бы ставило их под «покровительство» Третьего рейха. 

       В Протекторате формально сохранился свой собственный чешский парламент 
(Совет Национального Единства) и было – до поры до времени! - оставлено у 
власти прежнее правительство ЧСР во главе с последним президентом довоенной 
Чехословакии Э. Гахой (а не «Хачей», как у нас часто неправильно пишут!) и 
генералом А. Элиашем, в качестве премьер-министра. Это правительство имело в 
своем распоряжении свои собственные органы местного самоуправления, собственную 
почту, собственную чешскую полицию и даже собственные чешские вооруженные силы 
(численность которых составляла, правда, всего семь тысяч человек – но ведь 
больше чехам, вроде, и не требовалось, раз Чехия и Моравия находились под 
«покровительством и защитой» вооруженных сил «Третьего рейха!»). 

       Реальную же власть осуществлял «Имперский протектор (рейхспротектор) 
Богемии и Моравии», бывший министр иностранных дел Германского рейха, барон 
Константин фон Нейрат, присланный из Берлина и избравший в качестве резиденции 
Пражский Град (Прагер Бург, или, по-чешски, Градчин - а отнюдь не «Градчаны», 
как у нас почему-то принято говорить и писать). Высокоразвитая чешская 
промышленность, в первую очередь – военная (знаменитые заводы «Шкода» и многие 
другие предприятия) дружно взялись за выполнение германских военных заказов.

       Словакия, во главе с католическим священником патером Йозефом Гаспаром 
Тисо, полностью следовала во внутри- и внешнеполитическом фарватере Берлина 
(включая принятие собственных антиеврейских расовых законов, формирование 
словацких штурмовых отрядов под названием «Глинковской гвардии», присоединение 
к «Антикоминтерновскому пакту» и т.д.). Теперь Гитлер мог спокойно брать под 
прицел Польшу – это (по выражению народного комиссара иностранных дел СССР В.М. 
Молотова) «гнилое порождение Версальского договора». 

       Вообще-то говоря, германские претензии к «панской» Польше были не более, 
но и не менее обоснованными, чем в свое время к Чехословакии. 

       С целью обеспечить свежеиспеченному (по воле творцов Версальского 
договора) польскому государству выход к морю, державы Антанты, одержавшие 
победу в Первой мировой войне (и прежде всего – Франция) вынудили Германию 
отказаться от важного балтийского порта Данцига (объявленного «вольным городом»,
 подобно адриатическому Фиуме, упоминавшемуся нами выше) и от так называемого 
«Данцигского Польского) коридора» - полосы побережья вокруг порта в устье р. 
Вислы. 

       Кстати, Данциг был, по воле Франции, объявлен «вольным городом» уже во 
второй раз. В первый раз это произошло еще при Императоре Наполеоне I Бонапарте 
в 1807 году, после его свидания с российским Императором Александром I в 
Тильзите. Именно тогда Наполеон, стремясь любой ценой привлечь Россию на свою 
сторону в борьбе с Англией, впервые объявил прусскую крепость Данциг, 
обращенную против России и запиравшую устье р. Вислы, «вольным городом» (да 
вдобавок отнял у Пруссии и передал России польскую Белостокскую область)! Но из 
столь многообещающего русско-французского альянса в тот раз ничего не вышло, и 
Венский конгресс в 1815 году вернул Данциг Пруссии, в составе которой этот 
балтийский порт и пребывал до самого окончания проигранного Пруссией (как и 
всей возглавлявшейся ею с 1871 года Германией) Первой мировой войны и 
подписания Версальского договора.

       «Польский коридор», переданный Антантой Польше по решению отцов 
Версальского договора, фактически рассекал Германию надвое, отделив от нее 
Восточную Пруссию. При этом поляки составляли не более одной пятой населения 
Данцига. Подобно многим другим пунктам Версальского мирного договора, этот 
пункт воспринимался огромным большинством немецкого народа как крайне 
унизительный для национального достоинства всех немцев (а отнюдь не только 
одних пруссаков!).

       Да и вообще внутриполитическое положение «версальской» Польши, непомерно 
увеличившей свою территорию после 1918 года, прежде всего за счет своих 
ближайших соседей – России, Германии и Австро-Венгрии - было далеко не 
стабильным. Из тридцати пяти миллионов населения «Речи (Жечи) Посполитой» 
поляков насчитывалось не более двадцати двух миллионов. Остальные тринадцать 
миллионов составляли этнические немцы, украинцы (галичане, лемки, гуцулы, 
русины), гуралы, венгры, чехи и пр. 

       Особенно резкие формы (вплоть до покушений на польских должностных лиц и 
«этнических чисток») межнациональные конфликты принимали на Западной Украине, в 
Галиции. Не случайно после германской оккупации именно так сформировалась 
Украинская Повстанческая Армия (УПА) Степана Бандеры (настроенная в первую 
очередь антипольски) и была сформирована целая добровольческая украинская 
дивизия СС (в данном случае это сокращение переводилось еще и как «Сичевые 
Стрельцы») «Галиция («Галичина).

       

       Давление на Польшу


       И поляков безмозглых обманул.

       А.С. Пушкин. Борис Годунов.


       Еще до вступления германских войск в Прагу в рамках операции «Грюн» и 
учреждения на оккупированных чешских и моравских землях вассального по 
отношению к Германии «Протектората Богемия и Моравия», Адольф Гитлер и его 
министр иностранных дел, Йоахим фон Риббентроп, начали оказывать давление на 
польское правительство, с целью вырвать у него согласие на возвращение Германии 
Данцига. 

       Однако Варшава не желала подчиниться этому давлению, ибо в случае 
уступки Польша оказалась бы лишенной выхода к морю. После вступления 
гитлеровских войск на территорию Чехии и Моравии, польское правительство 
(успевшее, воспользовавшись удобным случаем, под шумок, по-шакальи, отхватить у 
агонизирующей ЧСР Тешенскую, или Чопскую, область) осознало тщетность 
каких-либо дипломатических усилий со своей стороны и прекратило всякие 
переговоры с нацистским диктатором. Такой стиль поведения казался оправданным, 
особенно с учетом известного недоброжелательства фюрера к славянским народам и, 
более того, его готовности проводить по отношению к ним не просто коварную, но 
прямо предательскую политику (именуемую самим фюрером «нордической хитростью», 
на примеры которой, столь часто встречающиеся в древнегерманских и в 
особенности – скандинавских и исландских героических сказаниях-сагах Гитлер так 
любил ссылаться в своих речах и застольных беседах). 

       Вскоре после вступления немцев в Прагу Адольф Гитлер вызвал новые 
подозрения у варшавского правительства, когда германские войска вошли на 
территорию «независимой» Словакии и начали скапливаться вдоль юго-западной 
границы Польши.

       Встревоженные и напуганные предательским поведением Гитлера в период 
чехосло-вацкого кризиса, правительства Франции и Великобритании публично 
заявили о своем твердом намерении оказать Польше всемерную поддержку в случае 
германской агрессии. Начиная с 1921 года, Франция была верной военной союзницей 
Польши, которая без французской поддержки не смогла бы ни отразить нашествие 
советской Красной армии в 1920 («чудо на Висле»), ни «с трех заходов» отнять у 
Германии богатый промышленный Восточносилезский регион в 1921 году. В марте 
1939 года английский премьер-министр сэр Невилл Чемберлен подключил к этому 
блоку и Великобританию, публично гарантировав, в своей речи перед Палатой общин 
британского парламента, Польше незамедлительное оказание военной помощи в 
случае нападения на нее гитлеровской Германии.

       В апреле 1939 года это заявление было поддержано британским парламентом, 
приняв-шим закон о введении всеобщей воинской обязанности, поддержанный 
подавляющим большинством депутатов. И, хотя британским вооруженным силам 
потребовалось бы еще долгое время для развертывания и превращения в машину, 
соответсвующую требованиям современной войны, от внимания Гитлера не укрылась 
важность принятого англичанами решения. Он наконец-то понял, что Лондон и Париж 
отказались от продолжения в отношении Германии своей прежней политики 
«умиротворения». В августе 1939 года этот факт нашел свое зримое подтверждения 
в форме подписания формального договора о военном союзе между Великобританией и 
Польшей.

       Но, хотя это явный конец политики умиротворения, возможно, и вызвал у 
Гитлера опасения на случай возможного вооруженного конфликта с Польшей, новые 
союзные договора, заключенные им с фашистской Италией и с «Отечеством 
пролетариев всего мира» (как все еще именовался коммунистический Союз Советских 
Социалистических Республик) очень скоро заставили эти опасения развеяться. 
Сталин, после нескольких безуспешных попыток заключить пакт с западными 
демократиями, по разным причинам не встретивших поддержки со стороны Лондона и 
Парижа, решил протянуть руку дружбы национал-социалистичестской Германии, 
невзирая на ее ярый антикоммунизм (интересно, вспомнил ли он при этом об 
аналогичном предложении «союза и сотрудничества», сделанное тем же германским 
нацистам в уже далеком 1923 году тогдашним председателем Исполкома Коминтерна, 
пламенным революционером-интернационалистом товарищем Карлом Радеком, давно 
лишенным всех постов по обвинению в «троцкизме» и превращенным в «лагерную 
пыль»?). 

       23 августа 1939 года германский имперский министр иностранных дел Йоахим 
фон Риббентроп и советский наркоминдел В.М. Молотов подписали в Москве 
советско-германский пакт о ненападении (вошедший в ситорию под названием «пакта 
Риббентропа-Молотова» или «пакта Гитлера-Сталина»), что позволило Гитлеру 
осуществить вторжение в Польшу, не опасаясь войны с Советским Союзом. Мало того 
– Сталин еще и обязался помочь ему, ударив в тыл «белопополякам» и оккупировав 
восточные польские земли по самую реку Буг. На основании секретных протоколов к 
советско-германскому договору о ненападении, а также подписанного 28 сентября 
1939 года в Москве «Договора о дружбе и границе между СССР и Германией» 
советская «Рабоче-Крестьянская» Красная армия (РККА), внесшая немалый вклад в 
разгром «панской» Польши в 1939 году, смогла оккупировать Западную Белоруссию и 
Украину, Литву, Латвию и Эстонию, отнять у «боярской» Румынии Бессарабию и 
Северную Буковину (хотя о последней даже не шло речи в «пакте 
Риббентропа-Молотова»!), а затем, в результате «Зимней войны» 1939-1940 годов 
против маленькой Финляндии (при гарантированном невмешательстве Гитлера, как 
«партнера по договору»!) – почти половину Карелии. 

       «Ежу понятно», что эти «мирные завоевания» («освободительные походы») 
Красной армии, по сути дела, ничем не отличались от столь же «мирного и 
бескровного» захвата «Третьим рейхом» Судетской области, Чехии с Моравией, 
Мемельской области (Клайпеды) а позднее – Дании или, скажем, Люксембурга – если 
не считать несоизмеримо более жестокого и массового террора, проводившегося 
советскими карательными органами на «своих» свежеприсоединенных территориях, 
«добровольно-принудительно» включенных в состав «Отечества пролетариев всего 
мира» (чего стоят одна только депортация из прибалтийских стран практически 
каждого десятого местного жителя или расстрел энкавэдистами двадцати тысяч 
пленных офицеров польской армии под Катынью!).

       Пока Гитлер вел свои дипломатические игры с другими странами Европы, 
пытаясь усыпить бдительность одних и заручиться военно-политической поддержкой 
других, германские вооруженные силы полным ходом готовились к надвигавшейся 
войне. На протяжении лета 1939 года солдаты вермахта и чины полков 
«СС-Ферфюгунструппен» проходили усиленную боевую подготовку в районах, 
близлежащих к польской границе. Дислоцированные в Восточной Пруссии, Феликс 
Штейнер и чины его полка СС «Дейчланд» неустанно совершенствовали свои боевые 
навыки. Позднее они приняли участие в торжественном военном параде, посвященном 
двадцатипятилетней годовщине битвы под Танненбергом, в которой германские 
войска одержали победу над русскими армиями вторжения генералов Самсонова и 
Ренненкампфа в 1914 году. 

       Сохранившиеся кадры кинозаписи этого парада свидетельствуют о том, что 
представления о всеобщей механизации германских войск, чьи «бронированные 
армады» готовились к вторжению в Польшу являются, мягко говоря, сильно 
преувеличенными. Как видно, мыслившие по старинке генералы вермахта не 
слишком-то верили в силу мотора, по-прежнему делая ставку в основном на 
«лошадиные силы» в буквальном смысле слова. Основой артиллерийской тяги 
германских полевых войск являлись по-прежнему не тягачи, а конные упряжки. 
Колеса германских орудий из-за нехватки каучука и, соответственно, резины, 
делались со стальными ободьями, что вело к заметному снижению скорости движения 
и лишней трате лошадиных сил. На булыжной мостовой такие колеса оглушительно 
громыхали, а в песке, грязи и снегу – постоянно застревали и буксовали. Тягач 
основного орудия германской полевой артиллерии – 105-миллиметровой гаубицы 
(образца 1918 года!) имел всего шесть лошадиных сил. Тяжелые орудия немцы при 
транспортировке разбирали на две части. Тягачами для них служили две упряжки по 
четыре лошади в каждой. Тем не менее, немцы были полны решимости раз и навсегда 
«решить вековой спор с поляками».



       «Третий рейх» мобилизует силы перед вторжением

       
       Удар искросыпительный,
       Удар зубодробительный,
       Удар скуловоррот!

       Н.А. Некрасов. Кому на Руси жить хорошо.


       К середине августа 1939 года, по мере обострения германо-польских 
отношений, части СС-ФТ и другие германские военные силы были мобилизованы и 
заняли исходные позиции на границах Польши, изготовившись к нападению. В общей 
сложности в распоряжении германского командования находилось пять армий общей 
численностью полтора миллиона солдат, расположенных в данном регионе. 

       Для обороны территории «Речи Посполитой Польской» от сорока четырёх 
германских армейских дивизий в распоряжении варшавского правительства имелось 
всего лишь семнадцать пехотных дивизий, три отдельные пехотные бригады и шесть 
кавалерийских бригад, хотя теоретически, в случае своевременной мобилизации, 
Польша смогла бы противопоставить немцам сорок дивизий (из них тридцать дивизий 
первой линии и десять резервных), одну моторизованную бригаду, одиннадцать 
кавалерийских бригад и девятьсот танков. 

       Забегая несколько вперед, отметим, что мобилизация «Войска Польского» в 
дальнейшем была серьезно затруднена действиями «Люфтваффе (германских 
военно-воздушных сил); у тех же польских частей и соединений, которые успели 
отмобилизоваться, возможности передвижения к местам дислокации оказались весьма 
ограниченными, вследствие нехватки транспортных средств и скверных дорог, а 
снабжение было полностью нарушено. Несмотря на все более тревожные и точные 
сообщения польской военной разведки о концентрации германских войск в Восточной 
Пруссии, Силезии и Словакии, польские вооруженные силы оказались не в состоянии 
ускорить мобилизацию новых воинских контингентов для своевременного 
противодействия агрессии.

       План вторжения в Польшу, разработанный германским Верховным 
командованием сухопутными силами (Оберкоммандо дес Геерес), ОКХ, предусматривал 
нанесение двойного удара с использованием особенностей географического 
положения Германии. Имея в своем распоряжении одну группу армий, 
дислоцированную вдоль северного побережья Балтийского моря, и другую – на юге, 
в союзной «Третьему рейху» Словакии, немцы оказались в состоянии пройти, сметая 
все на своем пути, через территорию Западной Польши, представлявшую собой один 
большой, легко уязвимый клин с линией фронта протяженностью две тысячи 
одиннадцать километров. 

       Поскольку на этой территории располагались столица страны Варшава и 
важнейшие промышленные регионы Польши, ее быстрый захват обеспечил бы «Третьему 
рейху» решительную победу. Польша оказалась не готовой к войне. Конечно, поляки 
вправе были надеяться на то, что значительные германские силы окажутся 
связанными на западных границах «Третьего рейха» французской армией и 
английскими военно-воздушными силами – коль скоро Франция и Англия перед лицом 
всего мира выступили гарантами безопасности и территориальной целостности 
Польши. Тем не менее, их плану обороны все же не доставало чувства реальности. 

       Учитывая относительную слабость своих вооруженных сил и сложную 
конфигурацию границы Польши с Германий, вследствие которой большие участки 
польской территории оказывались незащищенными, полякам следовало бы проявить 
куда большую осторожность. Но польское командование, не думая о возможности 
выиграть время для завершения мобилизации и получения помощи от англо-французов 
с Запада, путем стратегического отхода, продолжало, в целях, как ему 
представлялось, эффективной обороны польской территории, держать крупные силы в 
Познани и «Польском (Данцигском) коридоре», пытаясь развернуть все свои 
наличные войска на громадной протяженности, полуторатысячекилометровом фронте 
от Литвы до Карпат (и даже сформировало специальную ударную группу для 
вторжения в германскую Восточную Пруссию!). 

       Конечно, население «Данцигского коридора», состоявшее преимущественно из 
этнических немцев, являлось, с точки зрения польского государства, «политически 
неблагонадежным», ибо поглядывало в сторону «Третьего рейха»! – что, по 
убеждению польского командования, требовало присутствия в «коридоре» 
значительных контингентов польских войск). Но, так или иначе, оно добилось лишь 
того, что все наличные польские силы оказались разбросанными на обширном 
пространстве и, по существу, изолированы друг от друга. Впрочем, для 
эффективного отражения германских сил вторжения Польше, по подсчетам германских 
стратегов, в любом случае потребовалась бы армия, состоящая, как минимум, из 
сорока пяти полностью отмобилизованных дивизий, которых у нее на момент 
вторжения не оказалось.

       Расположение польской армии как нельзя лучше способствовало выполнению 
герман-ского оперативного плана. Немцы стянули к польским границам почти все 
свои наличные силы, оставив для обороны возведенного против англичан и 
французов (но еще далеко не законченного) «Западного вала» самый необходимый 
минимум сил и средств.

       Кстати, и сам «Западный вал», «неприступность» которого была широко 
разрекламирована геббельсовской пропагандой, был в действительности далек от 
неприступности. Оборонявшие «вал» немногочисленные второсортные войска были 
плохо вооружены и недостаточно обучены. Редко какое оборонительное сооружение 
имело бетонное покрытие толщиной больше метра, и в целом «Линия Зигфрида» (как 
еще называли «Западный вал»), безусловно, не могла бы выдержать огня тяжелой 
артиллерии. Лишь немногие долговременные огневые точки были расположены так, 
чтобы из них можно было вести продольный огонь, большинство дотов можно было 
разбить прямой наводкой без малейшего риска для наступающих. 

       «Линия Зигфрида» строилась немцами так поспешно, что многие позиции были 
расположены на передних скатах. Противотанковых препятствий почти не было. В 
этом плане германский план польской компании был для немцев чрезвычайно опасной 
игрой и серьезнейшим риском. Единственное, на что делало ставку германское 
Верховное командование, так это на действительно молниеносное завоевание Польши,
 чтобы британцы и французы на Западе не успели, в свою очередь, изготовиться е 
нападению.

       По обе стороны от «Польского (Данцигского) коридора» была развернута 
Группа армий «Север (Норд)», известная также под названием Группы армий «А», 
под командованием генерал-оберста Федора фон Бока, включавшая в свой состав 2 
германские армии. В Померании генерал Гюнтер-Ганс фон Клюге во главе 4-й армии, 
включавшей в свой состав шесть пехотных дивизий и одну танковую дивизию, имел 
задачу прорваться через «Данцигский коридор», уничтожая по пути все 
неприятельские силы, и отрезать польскую армию «Познань». Восточнее «вольного 
города» Данцига германская 3-я армия под командованием ветерана фрейкоровских 
боев с красными в Прибалтике в 1918-19 годов генерала Георга фон Кюхлера имела 
задачу нанести по полякам удар из района Нейденбурга в Восточной Пруссии - в то 
время, как часть его войск должна была принять участие в разгроме польских сил 
в Данцигском коридоре, другие части генерала Кюхлера должны были совершить 
стошестидесятикилометровый бросок на юг, до самой Варшавы.

       К числу формирований, находившихся под командованием генерала фон 
Кюхлера, относилось экспериментальное подразделение в составе I корпуса, 
именовавшееся танковой дивизией Кемпфа. Названное по имени своего командира, 
генерал-майора Вернера Кемпфа, оно включало в свой состав, вместо обычных двух, 
всего один моторизованный пехотный полк. ОКХ дало разрешение на проведение 
этого эксперимента с целью проверки способности крупного танкового соединения 
эффективно вести боевые действия при поддержке всего лишь одной мотопехотной 
части. Единственным мотопехотным полком, приданным дивизии Кемпфа, был полк 
СС-ФТ «Дейчланд». Кроме него, под командованием генерала Кемпфа находились и 
другие части СС-ФТ (артиллерийский полк СС, сформированный 10 июня 1940 года 
зенитно-артиллерийский батальон СС, разведывательный батальон СС и батальон 
связи СС). Полк СС «Германия», «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» и другие 
формирования СС-ФТ, входившие в состав других групп армий, были дислоцированы 
южнее.

       В Словакии и Силезии была развернута германская Группа армий «Юг» 
(«Зюд»), она же – Группа армий «Б (B)», образуя вторую половину готовых, 
окружив Познаньскую группировку поляков, а по существу – все польские силы 
западнее Вислы -, сомкнуться на горле Польши германских «клещей», под 
командованием генерал-оберста Карла-Рудольфа-Герда фон Рундштедта, включавшая в 
свой состав три германские армии. 

       В районе Бреслау (по-польски: Вроцлава, по-русски: Бреславля) и Глогау 
генерал Иоганнес фон Бласковиц и его 8-я армия (состоявшая из четырех пехотных 
дивизий, включавших в свой состав, между прочим две эсэсовские части - 
«Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» и саперный батальон СС) изготовилась к 
нанесению удара по польским силам, сконцентрированном в районе Познань-Кутно, в 
то время, как остальной части группы армий генерала Герда фон Рундштедта 
предстояло нанести полякам удар, продвигаясь в направлении с юга на север.

       Восточнее Оппельна (по-польски: Ополье), 10-я армия, под командованием 
генерала Вальтера фон Рейхенау, образовывала сердцевину Группы армий «Б», и 
состояла из шести пехотных дивизий, двух танковых дивизий и целого ряда других 
воинских частей. В ее задачу входило продвижение в северо-восточном направлении 
и захват Велуни, Лодзи и Варшавы. 

       Дислоцированной в союзной Словакии германской 14-й армии, под 
командованием генерала Зигмунда Вильгельма Листа, надлежало, перейдя Карпаты, 
окружить и уничтожить польские войска в районе Кракова и Перемышля. В состав 
14-й армии Листа входили шесть пехотных дивизий, две танковые дивизии и целый 
ряд других, более мелких частей и подразделений.

       Наиболее уязвимым местом германского оперативного плана можно было бы, 
при желании, счесть наличие между обеими группами германских армий лишь одного 
связующего звена в лице малочисленной группы войск, развернутой против Познани, 
прикрывая дорогу на Берлин – столицу «Третьего рейха». Но эта идея слабого 
центра и двух мощных наступающих крыльев составляла, воистину, сердцевину 
традиционной германской стратегии, корни которой восходили к классическому 
труду Альфреда графа фон Шлиффена «Канны».



       Части СС


       Но знаю одно,
       Что вечно бессмертно:
       Умершего слава.

       Старшая Эдда. Речи Высокого.

       
       Полк СС «Германия», входивший в состав Группы Армий «Б» генерала Герда 
фон Рундштедта, оказался рассредоточенным. Подразделения полка были разбросаны 
по различным частям вермахта в составе 14-й армии генерала Вильгельма Листа. 
Дрезденский саперный батальон СС (СС-Пионирштурмбанн Дрезден), также 
предназначенный к участию в операции, был дислоцирован на южном участке 
германо-польской границе, в составе XV германского армейского корпуса, в то 
время, как полк СС «Дер Фюрер» («ДФ») по-прежнему дислоцировался в Шварцвальде. 
Поскольку его новобранцы все еще проходили обучение, полк не был предназначен 
для участия в боевых действиях на территории Польши. 

       Хотя сам Адольф Гитлер и рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер были очень 
заинтересованы в том, чтобы посмотреть, как СС-ФТ покажут себя на поле боя в 
качестве самостоятельных крупных формирований, Гитлер предпочел рассредоточить 
их по разным соединениям. Это было сделано под давлением вермахта, настроенного 
резко отрицательно к планам создания самостоятельной дивизии СС-ФТ. 

       Мало того! Необходимость как можно быстрее мобилизовать все наличные 
силы для предстоящего вторжения в Польшу заставила фюрера отложить на будущее 
планы создания самостоятельной фронтовой дивизии СС, как бы ему ни хотелось 
сформировать ее как можно скорее.

       Первоначально Гитлер намеревался приступить к осуществлению оперативного 
плана «Вейс» («Белый») – кодовое название вторжения в Польшу – в самом конце 
лета, 26 августа 1939 г. Тем не менее, фюрер неожиданно для всех отложил дату 
начала операции. Гитлер сделал это в надежде, что Великобритания, Франция и 
Польша в последнюю минуту согласятся решить «данцигский вопрос» 
дипломатическими средствами, не прибегая к силе оружия. С этой целью он 
предложил провести плебисцит среди населения «Польского (Данцигского) коридора» 
по вопросу о присоединении Германии. Но поляки отклонили это предложение. Тогда 
Гитлер предложил им хотя бы предоставить Германии экстерриториальный коридор 
(внутри «Данцигского коридора), который связал бы «вольный город» Данциг с 
«Третьим рейхом» и обеспечил бы последнему выход к морю по суше. Но и это 
предложение было также отклонено польской стороной. 

       Осознав, наконец, тщетность своих надежд на мирное решение конфликта, 
фюрер приказал двум своим группам армий в ускоренном темпе завершить подготовку 
к вторжению. К этому моменту польское правительство, убедившись в реальности 
усиленной концентрации германских войск вдоль границ Польши, уже распорядилось 
о начале всеобщей мобилизации своих собственных сил.

       На границе с Восточной Пруссией полку СС «Дейчланд» и другим эсэсовским 
частям, включенным в состав германской 3-й армии, противостояли три крупных 
польских войсковых соединения, прикрывавшие Варшаву. На востоке это была 
Наревская армия, дислоцированная в районе Сувалки - Белосток - р. Буг. 
Наревская армия включала в свой состав польские 18-ю и 23-ю пехотные дивизии, а 
также Сувалкинскую и Подляшскую кавалерийские бригады. Дислоцированная вдоль 
восточного берега р. Нарев польская Высковская группировка, включавшая в свой 
состав 1-ю, 35-ю и 41-ю пехотные дивизии, занимала территорию к северо-востоку 
от столицы Польши.

       Дислоцированная западнее реки Нарев, польская Модлинская армия занимала 
территорию, простиравшуюся от германской границы в Восточной Пруссии до 
польской «Крепости Модлин», расположенной на северном берегу Вислы, напротив 
Варшавы. Занимая хорошо укрепленные позиции, оборудованные по последнему слову 
фортификационной техники, Модлинская армия включала в свой состав 8-ю и 20-ю 
пехотные дивизии и две кавалерийские бригады – Мазовецкую и Новогродскую. 
Дислоцированные в северо-западной части Польши, простиравшейся от «Польского 
(Данцигского) коридора» до реки Варты, польские армии «Поможе» (Поморская 
армия) и «Познань» обороняли вверенный их попечению регион силами девяти 
пехотных дивизий и трех кавалерийских бригад. 

       Польский гарнизон Данцигского порта, насчитывавший всего около пяти 
тысяч штыков, защищал территорию, которую неприятелю было очень легко окружить 
и отрезать от внешнего мира. В дальнейшем в боях по окружению и ликвидации 
польского гарнизона неплохо показали себя местные территориальные «части войск 
СС общего назначения» («Альгемейне СС»), известные под названием «Данцигского 
геймвера (ополчения) СС» («СС-Геймвер Данциг»).

       В южной Польше полку «Германия» и другим частям СС в составе 10-й и 14-й 
германских армий, противостояли три крупные группировки польских войск, 
дислоцированные на территории между рекой Сан и городом Велунь. Занимавшая 
позиции на границе Польши с восточной Словакией польская Карпатская армия 
(армия «Карпаты») генерала Казимежа Фабрицы прикрывала регион западнее 
Перемышля. В ее состав входили 11-я, 24-я и 38-я пехотные дивизии, а также 2-я 
и 3-я горные бригады. Дислоцированная в юго-западной части Польши армия 
«Краков» прикрывала г. Краков с прилегающими территориями. В состав этой 
польской армии входили 6-я, 7-я, 21-я, 23-я, 45-я и 55-я пехотные дивизии и 
Краковская кавалерийская бригада. Еще дальше к северу была расположена еще одна 
крупная польская военная группировка – армия «Лодзь» – дислоцированная по обоим 
берегам р. Варты. В состав Лодзинской армии входили 2-я, 10-я, 28-я и 30-я 
пехотные дивизии и две кавалерийские бригады – Волынская и Пограничная 
(«Кресы»).

       Кроме этих польских группировок, выдвинутых к границам страны, во 
внутренних областях Польши были дислоцированы еще две польские армии, 
предназначенные для того, чтобы остановить продвижение германских 10-й и 14-й 
армий в северном направлении, на Варшаву. Между реками Бугом и Вислой была 
размещена армейская группа «Люблин» генерала Тадеуша Пискора (нередко именуемая 
по его фамилии «Пискорской группой» или «группой Пискора»), включавшая в свой 
состав 39-ю пехотную дивизию и Варшавскую танковую бригаду. Дислоцированная в 
районе г. Пиотркова польская Прусская армия (армия «Прусы») генерала Стефана 
Даб-Бернацкого, в составе 3-й, 12-й, 13-й, 19-й, 29-й и 36-й пехотных дивизий и 
Вильненской кавалерийской бригады, прикрывала территорию страны южнее Варшавы.

       Хотя многие из этих польских армий выглядели на бумаге весьма 
внушительно, в действительности они еще не успели развернуться в полную силу к 
моменту начала герман-ского вторжения. Фактически польское правительство тянуло 
с объявлением всеобщей мобилизации до полудня 31 августа, когда до начала 
операции «Вейс» оставались считанные часы. В момент начала германского 
вторжения тринадцать из перечисленных нами выше польских дивизий еще не успели 
занять отведенные им позиции, а все еще находились на пути к местам своего 
сосредоточения, в то время как шесть дивизий даже не успели покинуть свои 
казармы. Кроме того, крайне несовершенная система связи между польскими 
армейскими частями, не оснащенных в необходимом количестве современной 
радиоаппаратурой, не позволяла осуществить мало-мальски эффективное 
взаимодействие между ними. К тому же полякам не хватало танков, 
бронеавтомобилей и противотанковой артиллерии, и вообще, значительная часть их 
вооружения относилось к периоду Первой мировой войны. 

       Лучшими из частей польской армии, создававшейся в первую очередь в 
расчете противостоять кавалерийским массам главного ии наиболее вероятного 
противника - РККА (как известно, имевшей в своем составе целые конные армии), 
по праву считались кавалерийские бригады, сражавшиеся с изумительной отвагой 
(хотя красивые и романтичные легенды о том, что «польские кавалеры» - якобы! - 
храбро атаковали с саблями наголо немецкие танки, как мы увидим далее по ходу 
нашего повествования, имеют мало общего с суровой реальностью войны). Во всяком 
случае, столь характерные для польских воинов беззаветную храбрость, лихость и 
напористость, многочисленные примеры которой они продемонстрировали в ходе 
кампании 1939 года, оказались не в состоянии компенсировать недостаток у них 
современного вооружения и отсутствие серьезной (в сравнении с немцами) 
тактической подготовки. 

       Принявшие участие во вторжении германских войск в Польшу части СС-ФТ 
оказались вовлеченными в экспериментальный (на тот момент) стиль ведения 
военных действий, снискавший себе широкую известность под названием «блицкрига» 
(в переводе с немецкого: «молниеносной войны»). Об этом тогда мечтали многие 
европейские стратеги, стремившиеся преодолеть кошмар многолетней позиционной 
войны вроде мясорубки 1914-1918 годов, и грезившие о быстрых ударах подвижных 
моторизованных частей, подобных ударам молнии. В полночь начало наступления, а 
с первыми лучами утренней зари ошеломленный неприятель, продирая глаза в 
постели, с изумлением узнает, что он уже завоеван. Итальянцы попробовали 
проделать этот «кунштюк» в Абиссинии (как тогда называлась Эфиопия)- и вроде бы,
 получилось (если сбросить со счетов тот факт, кто на вооружении у абиссинцев 
были, в основном, охотничьи ружья, в том числе, говорят, даже кременвые). 

       В-общем, все горели нетерпением узнать, как «молниеносная война» будет 
выглядеть на самом деле. И что же? Оснащенные быстроходными танками и 
бронемашинами, эскадрильями летящих с невиданной еще скоростью военных 
самолетов и моторизованными пехотными частями, германские вооруженные силы и 
впрямь блестяще претворили в жизнь свою новую по тем временам стратегию, 
основанную на тесном и эффективном взаимодействии разных родов войск. 

       Именно о таком способе ведении современной войны мечтали Феликс Штейнер 
и другие офицеры военизированных частей СС. Теперь им, наконец-то, 
представилась возможность испытать в деле свои батальоны атлетов-охотников, 
чтобы помочь армейцам вдребезги разнести польскую военную машину, лишив ее 
возможности успеть набрать обороты и дать германским армиям вторжения достойный 
отпор – в полном соответствии с изданной еще 3 апреля 1939 года Верховным 
Командованием Вермахта директивой «О единой подготовке вооруженных сил к войне»,
 основная идея которой сводилась к следующему: 

       «Задача вооруженных сил Германии заключается в том, чтобы уничтожить 
польские вооруженные силы. Для этого необходимо стремиться и готовиться к 
внезапному (курсив наш – В.А.) нападению».

       Ранним утром 1 сентября 1939 года, после известного «глейвицского 
инцидента» и ряда других, спровоцированных немецкой стороной, стычек на границе 
(сам Гитлер в своей речи перед германским рейхстагом говорил о двадцати одном 
зафиксированном пограничном инциденте), немцы напали на Польшу (совершенно не 
предполагая, что развязывают тем самым новую мировую войну). 

       Первые выстрелы Германо-польской войны, которой суждено было вылиться в 
начало Второй мировой, прозвучали на рейде Данцига. Германский броненосный 
крейсер «Шлезвиг-Гольштейн» обстрелял польский анклав на Вестерплатте, после 
чего моторизованный «Данцигский геймвер СС» атаковал польский почтамт, 
превращенный защитниками «Речи Посполитой» в небольшую крепость. Наступлению 
германских сухопутных войск предшествовали мощные удары «Люфтваффе» по польским 
аэродромам, железнодорожным узлам и мобилизационным центрам. Поляки, обладавшие 
всего лишь несколькими сотнями современных военных самолетов и недостаточным 
количеством зенитной артиллерии, оказались не в состоянии эффективно отражать 
налёты германской авиации. С самого начала польской кампании немцы завоевали 
полное господство в воздухе, что, как уже было сказано выше, в значительной 
мере затруднило развертывание польской армии. 

       Германские механизированные колонны устремились через границу, 
продвигаясь в глубь польской территории. Феликс Штейнер, во главе своего полка 
СС «Дейчланд», входившего в состав танковой дивизии Кемпфа, перешел со стороны 
Восточной Пруссии германо-польскую границу. И с самого начала вторжения условия 
местности и погодно-климатические условия в Польше начали создавать для полка 
«Дейчланд», как и для других наступающих германских частей, множество проблем. 
Днем царил невыносимый зной. По ночам шли проливные дожди. На долю наступающих 
частей СС-ФТ выпало все «тридцать три удовольствия» - резкие перепады 
температуры на протяжении суток, пыль, грязь, жара, туман и холод.

       В составе германских войск насчитывалось на момент начала польской 
кампании шесть танковых и четыре легкие дивизии. В каждую германскую танковую 
дивизию входили одна танковая и одна мотопехотная (мотострелковая) бригада. 
Каждая танковая бригада состояла из двух танковых полков (по сто двадцать пять 
танков в каждом), а каждая мотопехотная бригада – из двух мотопехотных 
(мотострелковых) полков и одного мотоциклетного батальона. 

       Как уже упоминалось выше, в состав «экспериментальной» танковой дивизии 
Кемпфа входил всего один мотопехотный полк вместо двух (этим единственным 
мотопехотным полком был полк СС «Дейчланд»). Германские легкие дивизии 
(преобразованные после завершения польской кампании 1939 года, как не 
оправдавшие себя, в танковые дивизии) имели в своем составе по два мотопехотных 
полка (трехбатальонного состава) и по одному танковому батальону.

       В ходе Польской кампании германские танковые и моторизованные войска 
использовались в основном в качестве мотомеханизированных групп, которые 
предназначались для прорыва обороны, окружения и ликвидации основных сил 
польской армии. Танковые дивизии, действовавшие в составе полевых армий, 
выполняли задачи по раскалыванию и уничтожению изолированных групп польских 
войск.

       Тем не менее, вторжение немцев в Польшу не было, вопреки утверждениям 
официальной пропаганды «Третьего рейха», сплошным безостановочным победным 
маршем – в особенности, что касается германских танковых и мотопехотных частей. 
Как говорится: «Гдадко было на бумаге, да забыли про овраги...»

       Не имевшая современных дорог северная Польша была буквально перепахана 
гусеницами танков и бронемашин, а, поскольку почва в тех местах была песчаной, 
немало грузовиков и других единиц военной и автомобильной техники в ходе 
кампании вышло из строя. Ночами лили дожди, размягчавшие грунт, превращая его в 
жидкую кашу, что влекло за собой новые трудности для передвижения транспортных 
средств, ибо перепаханные танками дороги превращались под струями ливня в 
сплошные грязевые потоки. И неизвестно, что губительнее сказывалось на 
транспорте – песок или грязь. 

       Вообще, качество германской материальной части в Польской кампании (да и 
не только!) оставляло желать много лучшего. Постоянные поломки и выход военной 
техники и средств передвижения из строя вынуждали как части СС, так и 
регулярные части вермахта бросать свой транспорт и идти вглубь Польши по 
старинке, «пешим порядком», как в Первую мировую войну. Разумеется, маршировать 
по раскисшим дорогам с пудами грязи на сапогах было не многим приятнее и легче, 
чем по свежей пашне, да и солнце палило по-летнему. И многие, казалось бы, 
хорошо подготовленные до войны к перенесению подобных испытаний, бойцы, 
уставали, не выдерживали нагрузки, ломались – и их приходилось транспортировать 
в тыл, относя на счет «небоевых потерь», еще до первого соприкосновения с 
противником.

       Но, невзирая на все эти трудности, чины полка СС «Дейчланд» были 
преисполнены рве-ния сыграть самостоятельную роль в составе дивизии Кемпфа, 
когда та приступила к выполнению своего боевого задания. Боевая задача дивизии 
заключалась в захвате польских пограничных укреплений на северном участке 
польско-германской границы, в районе гг. Завадского и Двежниса. На этот раз 
полк СС удостоился чести возглавить наступление. На левом фланге I батальон 
полка СС «Дейчланд» атаковал неприятельские позиции близ Завадского, в то время,
 как действовавший западнее 3-й батальон получил задание разгромить польские 
силы под Двежнисом. После взятия этих двух городков, обоим батальонам СС было 
приказано, развивая успех, продолжать наступление в южном направлении, 
атаковать неприятельские позиции в районе г. Млавы (Милау) и захватить бугор, 
обозначенный на оперативной карте как «высота 192».



       Первые боевые потери


       Войны без потерь не бывает.

       И.В. Сталин


       Под прикрытием артподготовки части СС прорвали польские позиции. I 
батальон двинулся в направлении Завадского. Георг Прель, стрелок 3-й роты I 
батальона, записал позднее в своем дневнике, что «на неприятельской стороне 
селения находились линии проволочных заграждений, а за заграждениями – бугор, с 
которого полякам было очень удобно вести наблюдение». Тем не менее, «полякам не 
удалось замедлить темп немецкой атаки» и «сдержать наш наступательный порыв». 
Согласно дневниковым записям Георга Преля, «унтершарфюрер Люк Кригер (курсив 
наш – В.А.) первым перерезал польские проволочные заграждения и бросился на 
штурм бугра. Неприятель яростно сопротивлялся. Под смертоносным вражеским огнем 
Люк был смертельно ранен, и мы долго не могли вынести из-под огня и похоронить 
тело... первого товарища из нашей роты, павшего в бою».

       После преодоления второй линии польской обороны под Завадским успешно 
продвигавшиеся роты концентрированной атакой прорвались в город и захватили его 
после пре-кращение поляками сопротивления. Нижние чины и фюреры, убитые и 
раненые в этом бою были первыми потерями в истории Ваффен СС. На правом фланге 
III батальон добился аналогичного успеха под Двежнисом. После прорыва польских 
оборонительных позиций на этом участке границы, части СС продолжали наступление 
на юг в направлении Млавы.



       Ожесточенное сопротивление


       Исполнены отвагою, поляки крутят ус.

       Граф А.К. Толстой
       

       К своему немалому удивлению, батальоны полка СС «Дейчланд» в ходе своего 
наступлении на Млаву столкнулись лишь с незначительным сопротивлением. Ситуция 
изменилась, когда они достигли целой сети долговременных фортификационных 
сооружений к северу от города. Продвинувшись пешим порядком примерно на два 
километра по проселочной дороге, III батальон с опаской вступил в предместье 
городка Бялуты и убедился в том, что поляки действительно ушли оттуда. Когда 
полк дошел до Млавской оборонительной линии, его чинам пришлось столкнуться с 
ожесточенным сопротивлением поляков, блокировавших дальнейшее наступление 
немцев на Варшаву. Вырвавшиеся вперед батальоны СС, оказавшись у подножия 
высокого холма с крутым склоном перед широким фронтом Млавской оборонительной 
линии, подверглись интенсивному артиллерийскому и ружейно-пулеметному огню 
поляков, окопавшихся на вершине бугра – так, что, по воспоминаниям участников 
атаки «воздух буквально шевелился от пуль».

       В новом приливе отваги добровольцы полка СС «Дейчланд» бросились вверх 
по склону. Польские защитники бугра, хладнокровно подпустив немцев поближе, 
встретили их новым шквалом пуль и отбили атаку германцев. После еще одной 
неудачной атаки полк СС получил от командира дивизии приказ выделить из своего 
состава поисковые разведывательные группы с целью прощупать польские 
оборонительные позиции и найти в неприятельских линиях слабые места. Но, еще до 
того, как Феликс Штейнер успел приступить к выполнению этого приказа, он 
получил другой – на этот раз из штаб-квартиры I корпуса, отменявший первый и 
содержавший в себе новый план. В 17.00 всем силам корпуса надлежало нанести 
комбинированный удар по Млавской линии.

       В ходе этого наступления полк СС «Дейчланд» смог, наконец, выполнить 
первоначально поставленную ему задачу и захватить высоту 192. После 
массированной артиллерийской подготовки части СС, при поддержке танков I 
батальона 7-го танкового полка, с двух попыток взяли бугор штурмом. К великому 
сожалению для полка СС «Дейчланд», действие артиллерийских батарей оказалось 
неэффективным. Несмотря на интенсивность немецкой артиллерийской подготовки, 
подземные неприятельские бункера, скрытые глубоко в толще высоты 192, оказались 
почти не поврежденными. Кроме того, «Люфтваффе» не прислала обещанную 
эскадрилью пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-87» («Штука» - от немецкого 
слова «Штурцкампффлугцейг»), которая могла бы помочь частям «зеленых СС» 
подавить польскую оборону.

       Впрочем, при штурме высоты экипажи немецких танков проявили себя не 
многим лучше, чем авиация. Пройдя совсем короткую дистанцию, большинство 
немецких танков было вынуждено остановиться, не в силах преодолеть польские 
«ежи» - противотанковые заграждения, состоявшие из забитых в бетон 
железнодорожных рельс. Поскольку германский танковый батальон имел на 
вооружении легкие танки PzKpfw I и PzKpfw II (по советской классификации – 
соответственно, легкие танки Т-I и Т-II), не достаточно мощные для того, чтобы 
преодолеть неприятельские противотанковые заграждения, он стал удобной мишенью 
для польских артиллерийских батарей, обрушивших на него ураганный огонь. В тот 
день полякам удалось вывести из строя в общей сложности тридцать девять 
немецких танков, большинство из которых было уничтожено, значительной части 
нанесены тяжелые повреждения, требовавшие ремонта; несколько танков сломались и 
также требовали ремонта. 

       Разочарованный результатами этой неудачной атаки и встревоженный 
большими потерями, понесенными его батальоном, командир 7-го танкового полка 
просил штаб-квартиру I корпуса о распоряжении отозвать его уцелевшие танки. 
Атака на Млавскую линию оказалась крайне неудачным дебютом для германских 
танковых частей и танковых частей вообще во Второй мировой войне. На протяжении 
Польской кампании (как и в дни походов в Австрию и Чехословакию) германские 
танки вообще очень часто выходили из строя, даже без воздействия огневых 
средств противника. 

       Кроме того, ограниченность запасов топлива, связанная с недостаточным 
объемом их баков, заметно снижала роль танков в боях, по сравнению с надеждами, 
возлагавшимися на них Верховным командованием германских сухопутных сил. Не 
лучше обстояло дело и с танковым вооружением, также оказавшимся далеко не 
достаточным для адекватного выполнения боевых заданий даже на начальном этапе 
войны. Так, немецкие легкие танки Т-I и T-II были вооружены всего лишь двумя 
башенными пулеметами, в то время как средние танки Т-III (которых в германской 
армии вторжения насчитывалось всего несколько десятков) имел на вооружении 
только легкую, несовершенную 37-миллиметровую (1,47-дюймовую) пушку 
(значительно уступавшую, например, английским 40-42-миллиметровым пушкам) и 
всего один пулемет. Все перечисленные немецкие танки обладали весьма тонкой 
броней и недостаточно высокой скоростью. Несколько лучшими показателями обладал 
немецкий средний танк PzKpfw IV (Т-IV), вооруженный 75-миллиметровой пушкой с 
низкой начальной скоростью снаряда, но таких танков у немцев в Польше было 
всего несколько штук.



       Редкое везенье


       Еще Польша не погибла,
       Коль живем мы сами.

       Мазурка Домбровского.


       Несмотря на недостаточную огневую поддержку со стороны артиллерийских и 
танко-вых частей, и, не будучи в состоянии использовать свои автотранспортные 
средства из-за постоянной нехватки горючего, эсэсовцы полка «Дейчланд» 
(фактически превратившиеся из моторизованной в «классическую» пехоту – «царицу 
полей»), тем не менее, неплохо показали себя в боях за Млаву. Находясь под 
постоянным огнем польских снайперов и артиллерийских батарей, они значительно 
продвинулись в направлении высоты 192, приблизившись на расстояние менее ста 
пятидесяти метров к первой линии польских бункеров. Однако старшие офицеры в 
конце дня приказали им отступить. В первый день боев это формирование СС 
оказалось одной из немногих германских частей, действовавших так, как от них 
этого ожидало командование, невзирая на сложности обстановки. 

       На следующий день танковая дивизия Кемпфа, отказавшись от дальнейших 
попыток прорвать Млавскую оборонительную линию и двинулась в направлении на 
Хоржеле, городок, расположенный в сорока километрах восточнее, в районе, где 
военная обстановка складывалась для немцев удачнее. После того, как другой 
германский армейский корпус мощным ударом пробил большую брешь в польской линии 
обороны, соединенные силы полка СС «Дейчланд», подразделения из состава 7-й 
танковой дивизии и другие боевые группы ворвались в эту брешь, расширяя ее, 
громя и обращая в бегство неприятельские силы. В неудержимом наступательном 
порыве немцы преследовали отступавшую в направлении реки Нарев польскую 
группировку, равную по численности корпусу. На расстоянии около сорока восьми 
километров к юго-востоку от города Хоржеле, в районе города Рожань, поляки 
остановились и изготовились к обороне, используя комплекс фортификационных 
сооружений, включавший в себя четыре старых русских форта, построенных еще в 
царское время, до начала Первой мировой войны.

       Укрепившись в этих старинных фортификационных сооружениях, поляки 
усилили сопротивление. В кровопролитном бою, сравнимым по ожесточенности с боем 
за Млаву сутками ранее, обороняющиеся поляки нанесли тяжелые потери атаковавшим 
их батальонам «зелёных» СС и другим германским частям, неизменно отбивая атаки 
немцев фронтальным огнем. При этом польская артиллерия встретила наступающую 
германскую пехоту «огневым налетом» - сконцентрированным, четко 
скоординированным огнем нескольких батарей, открывавших стрельбу в разное время,
 но так, чтобы все снаряды накрывали цель в один и тот же момент. Когда дым 
рассеялся, волна штурмующих исчезла – от нее остались только убитые и раненые. 

       Кроме потерь, нанесенных живой силе противника, поляки в тот день 
подбили одиннадцать немецких танков, а двадцать других танков вышли из строя 
вследствие различных технических неполадок. Хотя в этом бою тяжелые потери 
понесли обе стороны, потери немцев значительно превосходили польские. Мало того 
– обескровленным батальонам «зеленых СС» так и не удалось выбить поляков с 
занимаемых теми позиций. Отбив все германские атаки, обороняющиеся, имевшие в 
своем составе конницу, в свою очередь, провели целый ряд успешных кавалерийских 
атак и вынудили немцев отступить.

       Вообще следует заметить, что в ходе кампании 1939 года поляки не раз, и 
притом не без успеха, использовали свою сильную, маневренную, хорошо обученную 
и имевшую превосходный личный состав кавалерию. Широко распространенные байки о 
том, что вот-де «глупые» (в подаче геббельсовской пропаганды, стремившейся 
лишний раз подчеркнуть «природную дикость и отсталость» поляков, не понимавших, 
якобы, что невозможно столь архаичными методами бороться с могучей машиной – 
«творением военно-технического гения великого германского народа»!) или, 
наоборот «доблестные» (в более лестном для поляков, но, тем не менее, явно 
проникнутом духом ностальгии варианте, распространяемом противниками Германии в 
войне), но «безрассудные» польские кавалеристы, «по-рыцарски» атаковали 
«бронированные армады танковых частей вермахта» с пиками наперевес и саблями 
наголо, «погибая, но не сдаваясь», нуждаются в значительной корректировке. 

       В действительности польская кавалерия совершила в ходе кампании 1939 
года не менее шести атак в конном строю, однако только две из них - в 
присутствии на поле боя немецких механизированных частей: первый раз – 
бронеавтомобилей (1 сентября под Кроянтами), а второй раз танков (19 сентября 
при Вульке Венгловой). Причем ни в первом, ни во втором случае целью атакующей 
польской конницы не являлась непосредственно германская бронетехника. Хотя даже 
бывший «фрейкоровец» (сражавшийся в Прибалтике в 1919 году в составе 
добровольческой «Железной дивизии» майора Йозефа Бишофа) и «отец германских 
танковых сил» генерал Гейнц Гудериан писал в своих «Воспоминаниях солдата»: 

       «Польская Поморская кавалерийская бригада из-за незнания конструктивных 
данных и способов действия наших танков атаковала их с холодным оружием и 
понесла чудовищные потери» он явно попал под влияние собственной пропаганды или 
же слукавил. Польские кавалеристы в обоих упомянутых выше боях атаковали 
германскую пехоту, которой на выручку пришли в первом случае – немецкие 
бронемашины, а во втором – танки, действительно, нанесшие полякам ощутимые 
потери. Но никто из последних не был настолько «диким», чтобы кидаться на танки 
(а не на немецкую пехоту! – как сказал бы А.С. Пушкин, «дьявольская разница»!) 
с саблями наголо, а тем более с пиками (польские уланы, о которых шла речь в 
обоих случаях, в 1939 году вообще применяли в бою лишь сабли и карабины, но не 
пики!). 

       И вообще, к чему ссылаться на польскую и вообще славянскую «дикость», 
коль скоро французы, которых уж никак не повернулся бы язык назвать «диким 
народом» даже у самого что ни на есть завзятого «германского сверхчеловека», 
всего через полгода после покорения Гитлером Польши, а мае 1940 года (!) тоже, 
оказывается, пытались использовать во Второй мировой войне кавалерию против 
наступающих германских танковых частей! И пишет об этом не кто иной, как 
очевидец и активный участник событий - генерал-майор танковых войск германского 
вермахта Фридрих-Вильгельм фон Меллентин в своем капитальном труде «Танковые 
сражения 1939-1945 гг.», на стр. 32 московского издания 1957 года: 

       «Танковая группа Клейста в Люксембурге не встретила никакого 
сопротивления, а в Арденнах противодействие французской кавалерии и бельгийских 
стрелков было быстро сломлено». Сохранились также многочисленные свидетельства 
о боях французской кавалерии, высланной с «Линии Мажино» для захвата 
люксембургского г. Диффердингена, с германскими танковыми частями и 
парашютистами (см., напр. Edwin Muller. Das Todesurteil von Differdingen. 
Geheime Kommandosache, Bd. 1, S. 84, Stuttgart-Zuerich-Wien, 1965).

       Столь же неосновательным является утверждение о незнании поляками, якобы,
 конструктивных данных и способа действия танков. Как уже было сказано выше, на 
вооруже-нии польской армии имелось как-никак девятьсот собственных танков, в 
ходе кампании 1939 года нередко успешно применявшихся поляками в боях. Так, 
например, 1 сентября 1939 года под Новой Церковью близ города Черска эскадрон 
польских танков ТК (тринадцать боевых машин) из состава 81-го польского 
бронедивизиона атаковал и разгромил моторизованную колонну германской пехоты. 
Попавшие под пулеметный обстрел польских танков германские пехотинцы, побросав 
свои грузовики и понеся большие потери, скрылись в соседнем лесу. Наткнувшись 
на непреодолимый для танков ТК ров, польский танковый эскадрон был вынужден 
прекратить преследование и вернулся в Черск, не потеряв ни одной боевой машины. 
Если сравнить этот успех польских танкистов с описанными выше действиями и, 
главное, потерями немецких танкистов в боях за Млаву, сравнение будет явно не в 
пользу последних.

       В заключение этого сюжета сообщим нашим любознательным читателям и 
следующий не слишком известный факт. Не только первую, но и последнюю 
кавалерийскую атаку в истории Второй мировой войны также совершили поляки. 1 
марта 1945 года два эскадрона улан Войска Польского (из состава 2-го и 3-го 
уланских полков 1-й Варшавской кавалерийской бригады) в конном строю захватили 
Шенфельд (Боруйско) – один из германских опорных пунктов «Померанского вала». 
Любопытно, что эта последняя кавалерийская атака была произведена в том же 
районе, что и первая. И опять-таки, никаких попыток поляков рубить танки 
саблями при этом не отмечалось.


       
       Пиррова победа
       

       Еще одна такая победа, и у меня не останется воинов.

       Царь Пирр Эпирский после победы над римлянами
       

       Неоднократные и неизменно безуспешные попытки взять Рожань ударом в лоб 
обернулись для немцев напрасной тратой времени и совершенно излишним 
кровопролитием. Стоило германским войскам, прекратив лобовые атаки, форсировать 
реку Нарев южнее Рожани, и создать для гарнизона города и прикрывавших его 
сильно укрепленных фортов угрозу окружения, как польские гарнизоны города и 
рожаньских фортов, чтобы не попасть в это окружение, были вынуждены в 
организованном порядке отступить. Своевременно осуществив этот фланговый 
обходной маневр, немцы могли бы захватить всю территорию, попытки овладеть 
которой стоило им стольких жертв, без единого выстрела.

       Одержав эту «пиррову победу», полк СС «Дейчланд» принял участие в 
преследовании отступающих неприятельских сил. Продвигаясь на юг, к реке Буг, 
батальоны «зеленых СС» овладели польскими городами Ломжей, Червином и Надборами.
 На протяжении этого периода относительного затишья частям СС-ФТ пришлось 
бороться главным образом с палящими лучами солнца, грязью и песком под ногами. 
Приданные, в качестве усиления, 7-му танковому полку, они участвовали в 
отражении яростной атаки небольшого польского подразделения, высланного на 
разведку из Ломжи.

       10 сентября 1939 года танковая дивизия Кемпфа форсировала реку близ 
города Брок и продолжила свое продвижение в южном направлении, чтобы 
перехватить подразделение польских войск из состава Пискорской группы, 
направлявшееся в сторону Варшавы, чтобы присоединиться к защитникам польской 
столицы. Но дивизии Кемпфа не удалось перехватить польскую часть, находившуюся 
под командованием опытных офицеров и состоявшую из высоко мотивированных солдат,
 которым удалось опередить немцев, шедших им на перехват. В этот период 
польской кампании германская дивизия уже не действовала, как раньше, в качестве 
монолитной организации: организационно входившие в ее состав части действовали 
каждая самостоятельно, в качестве отдельных боевых групп.

       После провала попытки перехватить отступавших к Варшаве поляков части 
дивизии Кемпфа продолжали свое продвижение на юг. Захватив города Калошим и 
Желихов, они повернули на восток, в направлении Наджейовиц. В пятидесяти милях 
восточнее Варшавы полк СС «Дейчланд» захватил Сидльце, после чего двинулся в 
юго-западном направлении в направлении Мацейовиц. Тем временем двигавшиеся за 
этими частями «эйнзацгруппы» СД и полиции (но не сами части СС-ФТ!) проводили 
«зачистку местности», ликвидируя всех местных иудеев, коммунистов и 
интеллектуалов, попадавших к ним в руки.

       К середине сентября германские войска в районе к востоку от Варшавы в 
основном уничтожили все важнейшие очаги сопротивления поляков и начали 
присоединяться к тем, кто уже стягивал кольцо окружения вокруг польской столицы.
 16 сентября штурмбанфюрер СС Матиас Клейнгейстеркамп, чрезвычайно одаренный 
командир III батальона полка СС «Дейчланд», привел свою часть к берегам Вислы и 
помог еще туже стянуть кольцо германских войск, окружавших город. Тем временем 
Феликс Штейнер отдал своему полку СС приказ принять участия в атаке на узел 
обороны противника – польский укрепленный район северо-западнее Варшавы.

       Вновь собранная в кулак, дивизия Кемпфа двинулась на юго-запад, к городу 
Начпольску, после чего повернула на север и продолжала свое продвижение, пока 
не достигла глубоко эшалонированного польского укрепрайона, известного под 
названием «Крепости Модлин», или «Модлинской линии». Основными узлами обороны 
этого укрепрайона, простиравшегося от северных предместий города Модлина на 
востоке до города Закрожима на западе, были два мощных форта. Форт №1 был 
расположен напротив г. Закрожима, в то время, как форт №2 занимал территорию 
северо-восточнее города Модлин. Оба фортификационных сооружения представляли 
собой мощные цитадели с тридцатипятитысячным гарнизоном, состоявшим из высоко 
мотивированных польских жолнеров (солдат), готовых, не колеблясь, отдать свои 
жизни в последнем бою за отечество.

       В сражении на реке Бзуре западнее Варшавы польская армия была разбита 
наголову. Завоевание немцами «Речи Посполитой» было исключительно вопросом 
времени и, по большому счету, не вызывало сомнения даже у самих поляков. Тем не 
менее, Адольф Гитлер и Верховное Командование сухопутными силами (ОКХ) не 
желали ждать, пока Варшава, изнурённая осадой, сама, как спелое яблоко, упадет 
к ним в руки. Им необходимо было устроить спектакль на весь мир и взять 
польскую столицу непременно штурмом, силами нескольких дивизий, невзирая на 
неизбежные в этом случае потери (в этом смысле через семь лет сходными 
соображениями руководствовался Сталин, отдавая маршалу Жукову приказ о 
непременном взятии и без того уже обреченного Берлина штурмом и непременно в 
лоб)! 
       

       
       Даешь Варшаву!


       Помнят псы-атаманы, помнят польские паны
       Конармейские наши клинки.

       Из популярной красноармейской песни

       
       В течение трех дней немцы консолидировали свой контроль над территориями 
вокруг Варшавы и «Крепости Модлин», прежде чем перейти к дальнейшим 
наступательным действиям. 22 сентября 1939 года разведывательные подразделения 
полка СС «Дейчланд» прощупали в нескольких местах оборону противника, с целью 
исключить возможности тяжелых потерь своих войск в ходе предстоящего 
наступления. 

       Результаты разведки боем оказались для немцев неутешительными – поляки 
на всех «прощупанных» участках были готовы к самому ожесточенному сопротивлению,
 что не сулило изготовившимся к штурму Варшавы немцам ничего хорошего. Битва за 
город обещала быть, без сомнения, долгой и кровопролитной. Правда, достигнутое 
немецкой авиацией с первых же дней кампании абсолютное господство в воздухе 
облегчало задачу штурмующих – в случае, если бы «Люфтваффе» действительно 
удалось нанести эффективные удары по сильно укрепленной обороне противника. 
Пока пикирующие бомбардировщики-«штуки» (известные также под названием «летучей 
артиллерии»), утюжили польские позиции, подрывникам саперной роты полка СС 
«Дейчланд» удалось, путем целой серии направленных взрывов, проделать огромную 
брешь в линии проволочных заграждений, прикрывавшей подступы к оборонительным 
сооружениям Модлинской крепости.

       Но, несмотря на пробитую брешь, немцы не бросили сразу же на штурм 
крепости свои наземные силы. Вместо этого старшие германские стратеги предпочли 
ждать целую неделю, в течение которой эскадроны пикирующих бомбардировщиков 
продолжали разрушать форты и истреблять оборонявших их поляков. И лишь за двое 
суток до начала запланированного генерального наступления на Варшаву, 27 
сентября, один оберштурмфюрер из I батальона Штейнера, ходивший в разведку, 
доложил начальству, что польский гарнизон форта №1, расположенного напротив 
города Закрожима, судя по всему, настолько пострадал от воздушных налетов, что 
не сможет оказать серьезного сопротивления. Молодой фюрер СС предложил 
захватить форт посредством атаки в стиле «штурмовых» и «ударных» батальонов 
времен Первой мировой войны, о чем всегда мечтал и о необходимости всего всегда 
говорил Феликс Штейнер. В ночь на 28 сентября Штейнер сам возглавил 
разведывательную группу в район Модлинской крепости, убедился в достоверности 
сообщенных оберштурмфюрером сведений и, не раздумывая, отдал приказ 
незамедлительно готовиться к внезапному нападению.

       Ранним утром 28 сентября роты полка СС просочились сквозь передовые 
линии польской обороны в районе Закрожима, залегли и изготовились к атаке. 
Приказ о начале атаки им должны были дать с началом генерального наступления. 
Эсэсовским «ударникам» пришлось прождать на своих позициях целый час, пока 
главные стратеги вермахта проверяли достоверность прошедшего внезапно слуха о 
готовности начальника польского гарнизона генерала Юлиуша Роммеля сдать Варшаву 
без боя. Когда же выяснилось, наконец, что слух этот ложный, и поляки 
капитулировать не намерены, был отдан приказ о штурме Варшавы. В 06.15 утра 29 
сентября 1939 года огонь германской артиллерии обрушился на город Закрожим и на 
форт №1.

       Через пятнадцать минут минут после начала артобстрела начали действовать 
ударные боевые группы полка СС «Дейчланд», просочившиеся через передовые линии 
польской обороны и терпеливо дожидавшиеся своего часа. Как будто встали из 
могил «ударники» прошлой войны! Возглавляемые группами огнемётчиков, 
испепелявшими на своем пути все живое, ударные части быстро проложили себе путь 
сквозь вражеские оборонительные линии, захватив город Закрожим в течение всего 
полутора часов и взяв при этом в плен несколько тысяч поляков. Как выяснилось 
впоследствии, офицер, командовавший польским гарнизоном, еще раньше отдал своим 
войскам приказ об отступлении, но этот приказ, вероятно, не дошел до большей 
части польских жолнеров. Хотя не исключена и возможность сознательного 
игнорирования приказа об отступлении польскими солдатами, твердо решившими 
пасть на боевом посту с оружием в руках (что, впрочем, «не стыкуется» с 
последующей массовой сдачей поляков в плен – хотя, кто знает?). История Второй 
мировой войны, как и психология человека вообще, и военного человека – в 
особенности, как видно, таят в себе еще немало загадок...



       Беспощадные бомбардировки


       Всыплют, как пойдут бои,
       По число по первое.

       Владимир Маяковский. Хорошо.


       А совсем рядом польский гарнизон форта №1 все еще продолжал ожесточенно 
сопро-тивляться, обстреливая со своих позиций германские войска, сражавшиеся на 
улицах Закрожима и в других местах, достижимых для действия польской артиллерии 
и стрелкового оружия. Но вскоре немцы подвергли польскую цитадель беспощадному 
артиллерийскому обстрелу, вынудив к вечеру защитников форта к капитуляции. И 
полковник Штейнер смог доложить, что его полк «зеленых СС» выполнил все 
поставленные ему на этот день боевые задачи.

       Не прошло и часа с момента взятия города Закрожима и капитуляции форта 
№1, как генеральное командование польскими силами, оборонявшими Модлинскую 
линию, убедившись в бесплодности и бессмысленности дальнейшего сопротивления, 
отдало всем находившимся в его подчинении войскам капитулировать. Падение 
«Крепости Модлин» фактически ознаменовало собой победоносное для войск 
«Третьего рейха» завершение Польской кампании 1939 года – во всяком случае, для 
полка СС «Дейчланд». Несмотря на постоянные, то ослабевавшие, то, наоборот, 
усиливавшиеся (смотря по обстановке) трения между вермахтом и СС-ФТ, Феликс 
Штейнер со своим полком так хорошо показали себя в деле, что их заслуги 
удостоились особой похвалы командира дивизии, генерал-майора Вернера Кемпфа, 
который не преминул дать ОКХ самую лестную характеристику частям СС-ФТ, 
«которыми он имел честь и счастье командовать».

       Генерал также выразил свое особое восхищение действиями артиллерийского 
полка СС, как воинской части, в чьих рядах служат высоко мотивированные солдаты,
 выполняющие свои служебные обязанности с высокой степенью точности и 
мастерства. Не меньшее восхищение генерал Кемпф выразил и действиями 
разведывательного отряда (батальона) СС, находившегося, по мнению Кемпфа, под 
командованием чрезвычайно энергичного и инициативного офицера. Кемпф особо 
отметил в своем рапорте преимуществам тех методов военной подготовки, которые 
применялись в свое время при обучении чинов этого батальона, что позволило им 
образцово показать себя в деле. Не обошел генерал Кемпф своей похвалой и 
действия подчиненного им отряда (батальона) связи СС, подчеркнув, что никогда 
еще на его памяти немецкие связисты не демонстрировали «столь высокого уровня 
мастерства».

       Только о заслугах зенитно-артиллерийского дивизиона СС генерал ничего не 
сказал особо. Но, вероятно, только потому, что отсутствие в небе над Польшей 
польской авиации, уничтоженной ударами «Люфтваффе» в первые же часы войны 
(большей частью – прямо на аэродромах!), не дало возможности 
эсэсовцам-зенитчикам показать свое боевое мастерство, так что их жадно 
направленные в небо автоматические пушки оказались на этот раз 
невостребованными. 

       Польская кампания обогатила чинов полка СС «Дейчланд» поистине бесценным 
практическим боевым опытом. В течение сентября 1939 г. «зелёные эсэсовцы» 
научились на практике действовать в самых различных ситуациях, с которыми 
приходилось сталкиваться пехотным частям. Спектр этих ситуаций был необычайно 
широк и разнообразен – от разведки боем и взятия штурмом долговременных 
неприятельских укреплений и фортов до прорыва глубоко эшелонированных линий 
обороны противника и взаимодействия с танковыми частями на поле боя. Следившие 
за развитием событий из Берлина Гитлер и Гиммлер остались очень довольны 
успешным боевым крещением своего полка СС и окончательно утвердились во мнении, 
что их части СС особого назначения смогут добиться еще больших успехов, если 
будут сведены в отдельную самостоятельную дивизию, что бы ни думали по этому 
поводу «рутинёры» из ОКХ.

       В то время, как полк СС «Дейчланд», в составе 3-й армии, продолжал 
продвижение по северной Польше как единое целое, чины полка Германия 
действовали отдельными боевыми группами в западной и южной части страны. 
Некоторые батальоны и роты полка СС «Германия», находившиеся первоначально под 
командованием генерала Листа, как приданные его дислоцированной в дружественной 
Словакии 14-й армии, провели большую часть Польской кампании, прикрывая левый 
фланг XXII корпуса на протяжении его наступления в восточном направлении, на 
город Хелм (Холм). В то же время 2-й батальон полка СС «Германия» действовал в 
составе VIII армейского корпуса, а взвод разведывательных бронеавтомобилей 
полка «Германия», приданный 5-й танковой дивизии, проделал весь ее боевой путь.



       Бей своих, чтоб чужие боялись


       Ура! Чудо-богатыри, вперёд!

       А.В. Суворов. Наука побеждать


       Несмотря на то, что все перечисленные выше части СС-ФТ действовали 
разрозненно и в значительном отдалении друг от друга, большинство из них хорошо 
зарекомендовало себя в ходе польской кампании. Так, 15-я рота полка СС 
«Германия», перерезав шоссе западнее г. Перемышля, остановила продвижение 
колонны польских войск силами до батальона, навязав полякам бой в невыгодных 
для последних условиях и взяв в результате не менее пятисот пленных. По 
прошествии всего нескольких часов та же 15-я рота столкнулась на том же шоссе с 
более серьезной проблемой, когда подразделение курсантов и 
офицеров-преподавателей Польской Военной Академии, отступавшее из Кракова, 
атаковало немцев под Краковом, с намерением, сбив эсэсовский заслон, прорваться 
на Львов (Лемберг). 

       Уцелевшие чины 15-й роты СС, понесшей в бою тяжелые потери, отступили на 
север и присоединились к оперировавшей севернее 1-й ротой своего полка. Когда 
германская 7-я пехотная дивизия атаковала части польской Карпатской армии под 
Перемышлем, 1-я и остатки 15-й роты полка СС «Германия» занимали блокирующие 
позиции на шоссе, ведущих из города, отрезав неприятельским войскам возможность 
вырваться из осажденного города.

       Тем временем II батальон полка СС «Германия», приданный 8-й пехотной 
дивизии вермахта, вместе с ней продолжал наступление в направлении 
железнодорожной трассы Бжожа-Стаднице-Линица. Получив задание захватить 
железнодорожный мост через реку Сан под Крежовым, батальон совершил пешим 
порядком стотридцатикилометровый марш-бросок (всего за два дня!) и 
присоединился с танковой частью из состава 5-й танковой дивизии, поступив в 
распоряжение ее командования. Во второй половине дня 12 сентября 1939 года 
немцы дошли до моста через Сан, но, к их величайшему разочарованию, только для 
того, чтобы увидеть, как польские войска из состава Карпатской армии, 
закрепившиеся на противоположном берегу реки, подорвут этот мост у них на 
глазах! 

       Не потеряв присутствия духа от этой неудачи, 1-й взвод 3-й роты и 2-й 
взвод 5-й роты полка СС «Германия» в тот же вечер, с наступлением темноты 
форсировали реку. Высадившись на восточном берегу Сана, эсэсовцы убедились в 
том, что поляки ушли. К утру немцы закрепились на обоих берегах реки – как раз 
к прибытию 8-й пехотной дивизии вермахта. В ходе попытки перехватить 
отступающие неприятельские силы, бойцы 6-й роты II батальона полка СС 
«Германия» чуть не попали под бомбовой удар собственной авиации, когда 
эскадрилья пикирующих бомбардировщиков «Люфтваффе» совершила воздушный налет на 
отступающие польские части, обрушив на них град авиабомб и шквальный огонь 
бортовых пулеметов. Как говорится, бей своих, чтоб чужие боялись...



       Завершение Польской кампании
       

       Finis Poloniae! 

       Тадеуш Костюшко.


       В последних числах сентября 1939 года, после капитуляции изнурённой 
штурмами, артобстрелом, бомбардировками и осадой Варшавы, фактически 
завершилась кампания в Польше. Под безжалостными ударами бомбардировщиков 
«Люфтваффе» столица Польши лишилась хлебозаводов, электроснабжения, водопровода,
 канализации и других жизненно важных для населения метрополии коммуникаций, 
что и вынудило защитников города сдаться на милость победителей. При известии о 
вступлении немцев в Варшаву прекратилось и сопротивление поляков захватчикам в 
других частях страны, за исключением небольшого, полностью отрезанного от 
внешнего мира, польского гарнизона плацдарма Вестерплатте севернее Данцига, 
продолжавшего сопротивляться до 6 октября. Восточнее реки Буг советские войска 
консолидировали свой контроль над той частью Польши, которую Гитлер обещал 
Советскому Союзу, в рамках Пакта о ненападении и Германо-советского договора о 
дружбе и взаимной границе, заключенных несколькими месяцами ранее.

       В то же время после военного разгрома Польши, в которой Православие 
подвергалось жесточайшим гонениям, уступая, пожалуй, лишь гонениям на него в 
официально «безбожном» сталинском СССР (так, в Варшаве польскими властями, 
проводившими политику воинствующего католицизма и угнетения православной веры, 
был взорван огромный кафедральный собор Святого Александра Невского, в 1938 
году были закрыты сто четырнадцать православных храмов и пр.), немецкие 
оккупанты возвратили русскому православному населению Польши все незаконно 
отобранное у него поляками церковное имущество.

       30 сентября 1939 года фюрер выступил с радиообращением к германскому 
народу, сообщив немцам о великой победе, одержанной германскими вооруженными 
силами в Польше. В своем обращении Гитлер подчеркнул, что его армии взяли до 
семисот тысяч военнопленных, понеся при этом незначительные потери. 

       В восточной части довоенной Польши советская Красная армия захватила в 
плен еще двести семнадцать тысяч польских солдат и офицеров (впоследствии 
двадцать тысяч интернированных большевиками польских офицеров пали жертвами 
расстрельных команд НКВД под Катынью; в этом массовом убийстве большевики долго 
пытались обвинить немцев, но без особого успеха – прежде всего потому, что 
советской пропаганде упорно отказывались верить сами поляки). Около ста тысяч 
польских военнослужащих отступили на территорию Румынии (формально все еще 
связанной с Польшей союзническими отношениями в рамках Малой Антанты), с 
твердым намерением вступить в вооруженные силы Англии и Франции, чтобы в 
составе английских и французских армий продолжать войну с Германией.

       Фактические потери германских вооруженных сил в ходе Польской кампании 
составили, по наиболее реалистическим подсчетам, десять тысяч пятьсот семьдесят 
два человека убитыми, тридцать тысяч триста тридцать два ранеными и около трёх 
тысяч четырёхсот пропавшими без вести.

       Хотя большинство полков, батальонов и рот СС-ФТ произвели на командиров 
армейских дивизий, которым они были приданы, в целом положительное впечатление 
(хотя и не все из них в полной мере разделяли восторги генерал-майора Кемпфа!), 
высшие офицеры вермахта отнюдь не переменили своего отрицательного отношения к 
идее формирования самостоятельных военных формирований СС. Обвиняя фюреров и 
унтер-фюреров СС в неумении осуществлять в полной мере командные функции на 
поле боя, некоторые армейские генералы упрекали своих непрошеных товарищей по 
оружию в неоправданной жестокости по отношению к безоружным гражданским лицам. 

       В действительности эти обвинения были справедливыми лишь в отношении 
чинов эсэсовских частей «Мёртвая голова» («Тотенкопф»), состоявших (как мы уже 
сообщали выше) из мобилизованной на войну охранников концлагерей и выполнявших 
на захваченных германскими войсками территориях совершенно особую роль 
своеобразных «эскадронов смерти», занимаясь уничтожением и отправкой в 
концентрационные лагеря евреев, коммунистов и других нежелательных, с точки 
зрения идеологов «Третьего рейха» лиц, а также (аналогичной деятельностью по 
ликвидации и депортации «нежелательных элементов» занимались отряды НКВД, в 
позднее – СМЕРШ, на территориях, захваченных Красной армией, но об этом 
почему-то говорят гораздо меньше и реже). 

       К тому же делать без разбора, на основании участия отдельных частей 
«черных СС» в преступлениях против человечности, далеко идущие выводы в 
отношении всех, да еще и «зелёных СС», было бы равнозначно тому, чтобы огульно 
обвинять, например, всех поляков в геноциде польских евреев только на основании 
того неоспоримо засвидетельствованного факта, что местные польские жители 
городка Едвабна под Белостоком, вскоре после вступления в него германских войск,
 в первые же дни немецкой оккупации сами, по собственной инициативе, истребили 
с особой жестокостью – забили палками, камнями или заживо сожгли! – все местное 
еврейское население (по разным подсчетам, от шестисот до тысячи шестисот 
евреев), «возмущенно» отвергнув предложение германских оккупационных властей 
оставить в живых хотя бы евреев-ремесленников, как необходимых для нужд 
вермахта (!) и заявив немцам: «Что же, мы вам польских ремесленников не найдем, 
что ли?». 

       Об этом историческом факте польский историк Ян Томаш Гросс написал 
документальное исследование под названием «Соседи: история уничтожения 
еврейского городка», опубликованное в 2000 году, шокировавшее мировую, но, 
прежде всего, польскую общественность. Подробно описан этот трагический 
инцидент и в подробном исследовании современного российского историка Бориса 
Соколова «Третий рейх: мифы и действительность» (М., 2005 г.).

       Политкорректности ради, еще и еще раз подчеркнем, что и советские 
оккупационные войска, вторгнувшиеся – почти одновременно с немцами, но только 
не с Запада, а с Востока! – на территорию Польши, и следовавшие за ними по 
пятам энкавэдисты поступали с представителями польского дворянства, духовенства,
 интеллигенции и офицерства далеко не самым лучшим образом – чего стоит хотя бы 
упомянутый выше расстрел трети (!) всего офицерского корпуса польской армии 
палачами НКВД под Катынью (который большевики вдобавок долго и неуклюже 
пытались свалить на своих немецких «заклятых друзей»!), не говоря о 
бесчисленных депортациях «антисоветских элементов», представителей 
«эксплуататорских классов», «реакционного духовенства», и т.д. и т.п.

       При этом необходимо учитывать, что в отдельных случаях расстрелы 
гражданского населения германскими оккупантами в покоренной Польше являлись 
актами мести. Дело в том, что после начала германского вторжения в Польшу 1 
сентября 1939 года в местах компактного проживания этнических немцев (которых в 
довоенной Польше насчитывалось до миллиона человек) имели место насилия в 
отношении поляков в отношении немецкого меньшинства и даже случаи убийства 
«польских» немцев - например, бессудный расстрел поляками в городе Торуни 
(Торне) четырнадцати немцев, обвиненных в «шпионаже», массовые убийства немцев 
в Быгдоще (Бромберге) - так называемое «Бромбергское Кровавое Воскресенье» (нем.
: «Бромбергер Блутзоннтаг») - и т.д. 

       В результате этих этнических конфликтов «польские» немцы начали 
устраивать диверсии на дорогах, служить проводниками для наступающих германских 
частей, а в Верхней Силезии (с 1918 года служившей «яблоком раздора» между 
Германией и Польшей) – даже формировать (подобно судетским немцам в ЧСР в 1938 
году) добровольческие корпуса, стрелявшие в спину польским солдатам, взрывавшие 
склады с горючим и боеприпасами и даже нападавшие, в ряде случаев, на позиции 
оборонявшихся от немцев польских войск. А на захваченных частями вермахта 
территориях имели место массовые «клиринговые» убийства поляков, замешанных 
(или подозреваемых) в убийствах польских «фольксдейчей» в первые дни вторжения.

       Не удивительно, что рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер всячески оправдывал 
подобные жестокости, подчеркивая их необходимость для поддержания порядка в 
сельской местности и устранения малейшей угрозы для германского господства в 
будущем. Для «черного иезуита», как и для других «особо упертых» 
национал-социалистических идеологов, подобное поведение по отношению не только 
к еврейскому, но и к польскому населению, как относящемуся к «низшей расе», по 
сравнению с германской «расой господ» или «сверхлюдей», представлялось не 
только во всех отношениях оправданным, но и единственно правильным. К несчастью 
для солдат «частей СС особого назначения» (преобразованных в скором времени в 
войска СС, или, точнее, Ваффен СС) их очень скоро, еще в ранний период Второй 
мировой войны, начали обвинять в совершении тех жестокостей и военных 
преступлений, которые в действительности совершались членами совершенно иных 
частей организации СС. 

       Но, невзирая на это позорное (хотя и незаслуженное) пятно на их 
репутации, командиры формирований СС-ФТ, в конечном итоге, получили от своего 
фюрера то главное, чего они от него всегда хотели. В середине октября 1939 года,
 после того как победоносный фюрер принял 5 октября парад германских войск, и, 
в том числе, участвовавших в кампании мотопехотных частей СС-ФТ, в Варшаве, 
Гитлер отдал распоряжение, согласно которому эти, отныне дислоцировавшиеся в 
Польше, формирования были слиты воедино в одно войсковое соединение – «Дивизию 
СС-ФТ» («Дивизию частей СС особого назначения», или просто «Дивизию СС особого 
назначения»). 

       В состав этой новой дивизии, являвшейся совершенно самостоятельным 
формированием, были включены моторизованные пехотные полки СС «Дейчланд», 
«Германия» и «Дер Фюрер», а также все другие части СС-ФТ: артиллерийский полк, 
саперно-инженерный, разведывательный, и противотанковый батальоны, батальон 
связи и зенитно-артиллерийский батальоны. Одновременно Гитлер также отдал 
приказ о формировании двух новых соединений СС-ФТ: дивизий «Тотенкопф» 
(«Мёртвая голова») и «Полиция» («Полицейской» дивизии СС). Чтобы успокоить 
вермахт, фюрер заверил его высшее командование в том, что все эти три дивизии 
СС будут в военное время действовать под полным контролем ОКХ.

       Хотя Германия, с момента нападения на Польшу, формально находилась в 
состоянии войны с Великобританией и Францией (объявивших «Третьему рейху» войну 
в связи совершенной им антипольской агрессией, но совсем позабывших объявить 
войну другому антипольскому агрессору - «Стране Советов»), несколько 
последующих месяцев прошли без каких бы то ни было реальных военных действий 
между армиями «Третьего рейха» и его западных противников. В результате, у 
свежеиспеченных дивизий СС в течение этой так называемой «странной войны», 
имелось достаточно времени для пополнения своей численности и военных запасов в 
области вооружений, автотранспортных средств и снаряжения, а также маневров в 
новом составе. До вторжения в Польшу численность «частей СС особого назначения» 
составляла около восемнадцати тысяч штыков. А всего за несколько месяцев, 
прошедших со дня завершения Польской кампании в составе новой «Дивизии СС-ФТ» 
насчитывалось уже сто тысяч штыков (столько же, сколько было во всем германском 
рейхсвере в 1918-1934 годах)! 

       Именно в этот период военизированное крыло СС получило название «Ваффен 
СС», буквально: «Оружие СС» - чтобы лишний раз не раздражать 
ревниво-завистливое командование вермахта, не желавшее иметь в составе 
германских вооружённых сил никаких иных «войск», кроме собственных, и неустанно 
напоминавшее Гитлеру о его торжественном сделанном заявлении, что «армия 
(вермахт) является единственным оруженосцем германского народа». Товарищ Сталин 
в подобной ситуации, вероятно, просто приказал бы расстрелять или «превратить в 
лагерную пыль» назойливых армейских генералов, начавших раздражать его своими 
бесконечными напоминаниями, но Гитлер, оказавшийся, несмотря на всю свою 
«национал-революционность», неспособным до последних дней жизни окончательно 
вытравить из себя «буржуазную добропорядочность», предпочёл изобрести для войск 
СС новый термин. Тем не менее, «Ваффен СС» обычно переводится на русский как 
«войска СС» (хотя это не совсем корректно).

       
       ГЛАВА 4

       УЧАСТИЕ СС-ФТ В ВОЙНЕ НА ЗАПАДЕ


       Вот пролетела пуля,
       Как будто нас дразня.
       Мне умереть, ему ли?
       Он пал от этой пули –
       Часть самого меня.

       Из немецкой солдатской песни


       В мае 1940 года СС-ФТ впервые приняли участие в боевых действиях в 
качестве самостоятельной дивизии. По-прежнему непопулярная среди генералитета 
германского вермахта, эсэсовская дивизия, тем не менее, была полностью 
задействована при реализации оперативного плана «Гельб» («Желтый») - вторжения 
в страны Бенилюкс и Францию.



       «Сидячая война» и «Везерюбунг»


       Полно дев любити!
       Двум смертям не быти!

       Виса Торира Ледника


       Основные силы «панской Польши» были разгромлены войсками «Третьего 
рейха» всего за восемнадцать дней. На протяжении всей «молниеносной» Польской 
кампании и последовавшей за ее окончанием зимы 1939-1940 годов на Западе царило 
полное затишье. Англо-французские войска, с одной стороны, и слабые немецкие 
части, занимавшие «Западный вал» - с другой, стояли друг против друга, 
разделенные линиями своих укреплений. Между прочим, эта «сидячая» война 
(прозванная также «странной» или «смешной») пошла на пользу СССР (тогда еще 
«другу и союзнику» гитлеровской Германии). 

      За время «странной войны» на Западе товарищ Сталин успел создать целый 
ряд опорных пунктов в отошедшей к СССР по «пакту Молотова-Риббентропа» 
Прибалтике, а 26 ноября 1939 года развязал так называемую «Зимнюю войну» против 
Финляндии, не принявшую советских требований об «изменении границы» в районе 
Ленинграда. Когда англо-французы узнали о создании в городе Териоки «финского 
народного правительства» под эгидой СССР, объявившего о начале в Финляндии 
«народного восстания» и призвавшего «на помощь финской революции» советскую 
Красную Армию, они забеспокоились. 

       Хотя действия Красной Армии, разумеется, незамедлительно откликнувшейся 
на просьбу «угнетенного финского пролетариата» о помощи, и поспешившей поскорей 
«исполнить свой интернациональный долг», на Карельском перешейке носили – 
несмотря на колоссальное превосходство советской армии вторжения в силах и 
средствах! - мягко говоря, крайне вялый характер, Западные державы решили 
воспользоваться «Зимней войной» и захватить Скандинавский полуостров, под 
предлогом «оказания помощи маленькой демократической Финляндии против 
громадного тоталитарного советского монстра». В английских и французских штабах 
«под шумок» началась разработка планов захвата Скандинавии.

       Вскоре после завоевания Польши свежеиспеченный группенфюрер СС 
(генерал-лейтенант) Пауль Гауссер возглавил «Дивизию СС особого назначения», в 
качестве ее первого командира. Месяц спустя он и его люди покинули город 
Пильзен (Пльзень), расположенный на западе бывшей Чехословакии, чтобы провести 
примерно шесть месяцев в западной Германии. Там они прошли интенсивный курс 
обучения и подготовки к предстоящей войне с Великобританией и Францией. В 
начальный период обучения «зеленые эсэсовцы» под командованием Гауссера учились 
сражаться и взаимодействовать в составе единой дивизии.

       В апреле 1940 года новая дивизия получила пополнение в виде новых частей,
 предназначенных для доведения ее численности до уровня, необходимого для 
обеспечения новой эсэсовской дивизии возможности эффективного участия во 
вторжении в Голландию (Нидерланды) и Бельгию. Пополнение свежей живой силой и 
интенсивный режим боевой подготовки не оставляли у бойцов дивизии СС-ФТ и тени 
сомнения в том, что им суждено сыграть важную роль в осуществлении оперативного 
плана «Гельб» («Жёлтый»).

       Не удивительно, что эсэсовцы были высоко мотивированы и готовы выполнить 
свой долг. На протяжении подготовительного периода они развили в себе сильное 
чувство боевого товарищества и верности своему дивизионному командиру, 
фамильярно именуемого ими «папаша Гауссер» (подобно тому, как белые казаки XIV 
Казачьего Кавалерийского Корпуса CC столь же ласково, хотя и фамильярно, 
именовали своего корпусного командира генерал-лейтенанта Гельмута фон Паннвица 
«батька Паннвиц»).

       Пока чины «Дивизии СС особого назначения» проходили боевую подготовку в 
западной Германии, правительства Англии и Франции приняли 27 января 1940 года 
окончательное решение об оккупации Норвегии силами двух английских и одной 
французской дивизий. Объединенное командование западных союзников надеялось 
молниеносно овладеть норвежским городом Нарвиком, блокировав, тем самым, 
шведский рудный район Елливаре, эксплуатация залежей которого имела жизненно 
важное значение для бесперебойного функционирования германской военной 
промышленности, лишенной собственных источников стратегического  сырья и 
полезных ископаемых. Но «разведка доложила точно», и уже 20 февраля 1940 года 
«фюрер и рейхсканцлер» сообщил генералу Николаусу фон Фалькенгорсту 
(Ястжембскому) о наличии у него достоверных сведений о намерении англичан и 
французов высадиться и закрепиться в Норвегии. Гитлер подчеркнул, что если это 
им удастся, последствия для Германии могут быть самыми непредсказуемыми, и свое 
намерение опередить англичан. 

       Фон Фалькенгорст был назначен командиром армейской «группой 21», 
сформированной для захвата (теперь уже немцами) Дании и Норвегии, и подчиненной 
в оперативном отношении непосредственно Гитлеру. Фюрер поручил генералу фон 
Фалькенгорсту подготовить комбинированную десантную операцию, получившую 
кодовое название «Везерюбунг» («Учение на Везере»), издав 1 марта 1940 года 
соответствующую директиву. 

       Одновременно Адольф Гитлер и высшие военные стратеги «Третьего рейха» 
работали над планом молниеносного завоевания стран Западной Европы. Но еще до 
начала операции «Гельб» (кодовое название плана вторжения в Бельгию, Голландию 
и северную Францию), 9 апреля 1940 года, Верховное Командование Вермахта (ОКВ) 
отдало приказ о нанесении внезапного удара по Дании (операция «Везерюбунг-Зюд») 
и по Норвегии (операция «Везерюбунг-Норд»).

       Как и ожидалось, захват немецкими десантами этих скандинавских стран 
«под самым носом» у намеревавшихся сделать то же самое англо-французов, Гитлеру 
и ОКВ, успешно претворившими в жизнь план «Везерюбунг», удалось своевременно 
лишить английские военно-морские и военно-воздушные силы возможности заполучить 
базы на датской и норвежской территории, а также не дать англичанам захватить 
богатые месторождения железной руды на территории Норвегии и блокировать район 
Елливаре. 

       Данией Гитлеру удалось завладеть, не встретив серьезного сопротивления 
(за исключением незначительных стычек на границе и короткой перестрелки 
германских сил вторжения со «стойкими оловянными солдатиками» из охраны 
королевского дворца в Копенгагене). 

       С Норвегией немцам пришлось повозиться подольше. На ее территории к 
моменту германского вторжения уже успели высадиться английские и французские 
войска. Тем не менее, к началу июня 1940 года. «Третьему рейху» окончательно 
покорилась и Норвегия. В обоих случаях немцам очень помогло наличие в 
завоеванных странах сильной «пятой колонны» - Датской Национал-Социалистической 
Рабочей Партии (ДНСАП или ДНСРП) Фритса Клаусена и партии норвежских нацистов 
«Нашунал Самлинг» («Национальный собор», сокращенно: НС) бывшего военного 
министра Норвегии Видкуна Квислинга (фамилия которого стала в годы войны в 
англоязычном мире символом измены родине и коллаборационизма). 

       Национал-социалистические идеи пользовались такой широкой популярностью 
в обеих скандинавских странах, что там, кроме имевшихся еще до войны нацистских 
штурмовых отрядов (СА и «Фольксвернет» - в Дании, «Гирд», а позднее «Риксгирд» 
- в Норвегии), сразу же после начала германской оккупации были сформированы 
собственные, национальные «части СС общего назначения». В Дании – полк СС 
«Данмарк» («Дания») и учебный батальон СС «Шальбург» (послуживший основой для 
формирования добровольческого «Корпуса Шальбурга»). В Норвегии – «Норвежские 
СС». Кроме того, на стороне немцев сражались на фронтах Второй мировой 
состоявший из датчан «Добровольческий корпус «Данмарк» («Дания»), а также 
«Норвежский легион СС» и отдельный «Норвежский лыжно-егерский батальон СС», не 
считая многочисленных норвежцев и датчан, служивших, вместе с имперскими и 
этническими немцами и представителями других германских (или «нордических») 
народов в дивизиях Ваффен СС «Нордланд» и «Викинг».


       
       План «Гельб»
       

       Мы покорили много стран,
       Нас новый поход прославит.

       Хольгер Датчанин и великан Дидрик. 
       
       
       Германский план вторжения в Нидерланды, Бельгию и северную Францию 
предусматривал участие в нем трех групп армий. На юге Группа армий «Ц (С)» 
занимала позиции вдоль «Западного вала» («Линии Зигфрида»), о котором уже шла 
речь выше, протянувшегося от Люксембурга до Швейцарии. Эта группа армий, 
находившаяся под командованием генерал-оберста Вильгельма Риттера фон Леба, 
включала в свой состав две армии и была размещена вдоль границы, как раз 
напротив французской укрепленной «Линии Мажино», считавшейся «непреодолимой» и 
действительно представлявшей собой впечатляющую на первый взгляд сеть 
фортификационных сооружений, возведенную французами в целях недопущения нового 
прорыва германских войск во Францию через реку Рейн, подобного совершенного ими 
в 1914 году. 

       Тем не менее, забегая несколько вперед, отметим, что слухи о ее 
«непреодолимости» оказались не менее преувеличенными, чем слухи о 
«неприступности» германской «линии Зигфрида». Достаточно сказать, что, после 
начала германского наступления на Западе, хваленые оборонительные сооружения 
«Линии Мажино» были прорваны немцами всего за несколько часов в ходе обычного 
наступления пехотных частей без какой бы то ни было танковой поддержки. 
Германская пехота наступала под прикрытием авиации и артиллерии, широко 
применявшей дымовые снаряды. Вскоре обнаружилось, что многие из французских 
долговременных огневых точек не выдерживают прямых попаданий снарядов и бомб. 
Кроме того, большинство фортификационных сооружений оказалось абсолютно не 
приспособленным для круговой обороны, и их легко можно было атаковать с тыла и 
фронта и уничтожать при помощи ручных гранат и огнеметов. Но все это случилось 
несколько позднее, а мы пока восстановим прерванную нить нашего повествования.

       Итак, германской группе армий «Ц» надлежало держать оборону вдоль 
германской «Линии Зигфрида» перед французской «Линией Мажино», связывая своим 
присутствием на юге значительную группировку франко-английских войск, 
опасавшуюся германского нападения с этой стороны, в то время, как две другие 
германские группы армий были предназначены для наступательных действий на 
севере.

       Группа армий «А», дислоцированная на обширной территории от Ахена до 
Люксембурга и включавшая в свой состав четыре армии, находилась под 
командованием Карла Рудольфа Герда фон Рундштедта. Задача Группы армий «А» 
генерал-оберста фон Рундштедта заключалась в том, чтобы пройти через Арденнский 
лес, прорваться через территорию Люксембурга и южной Бельгии, после чего 
повернуть на северо-запад и продвигаться в северо-западном направлении до тех 
пор, пока его танковые и моторизованные дивизии не достигнут пролива Ла Манш в 
районе севернее р. Соммы. ОКВ надеялось, что, если силы фон Рундштедта выполнят 
эту задачу, они окажутся в состоянии окружить десятки тысяч солдат французской 
армии и британского экспедиционного корпуса на атлантическом побережье в районе 
порта Дюнкерк.

       На правом фланге германских сил вторжения изготовилась к наступлению 
Группа армий «Б» под командованием генерал-оберста Федора фон Бока, включавшая 
в свой состав 29 дивизий, разделенных на две армии (6-ю и 18-ю). В то время как 
6-й армии предстояло как можно быстрее прорваться через южные районы Голландии, 
генералу Георгу фон Кюхлеру с его 18-й армией надлежало форсировать реку Маас и 
помочь двум германским воздушно-десантным дивизиям - 7-й авиационной 
(парашютно-стрелковой) и 22-й воздушно-десантной - захватить важный порт 
Роттердам и столицу Голландии Гаагу. 

       Особо ответственная задача возлагалась на 9-ю танковую дивизию вермахта. 
Ей предстояло, прорвав «Пельскую линию» голландцев у Геннепа, на максимальной 
скорости продвинуться до Мурдейка и по большому (длиной почти полтора 
километра) мосту через реку Маас (который к этому моменту должен был оказаться 
уже в руках германских стрелков-парашютистов), вклиниться в сердце «Крепости 
Голландия». На важной дороге, проходившей через всю Голландию в направлении с 
севера на юг, воздушно-десантным войскам «Третьего рейха» предстояло захватить 
мосты через реку Вааль у города Дордрехта и мосты через реку Нижний Рейн у 
города Роттердама. 

       Упомянутому нами выше германскому воздушному десанту в районе Гааги было 
бы вполне по силам захватить в плен голландское правительство или, по крайней 
мере, основательно сковать силы прикрывавшего столицу 1-го армейского корпуса 
голландцев. Но Гитлер не исключал возможности, что голландская королева 
Вильгельмина после первых же выстрелов примирится с оккупацией германской 
армией своей страны – как это сделал датский король сразу же после начала 
операции «Везерюбунг-Зюд». К тому же немецкая армия вторжения ожидала возможной 
поддержки со стороны существовавшей в Голландии «пятой колонны» - 
«Национал-Социалистического Движения» (НСД) во главе с Антоном Адрианом 
Мюссертом (настолько сильного, что в последующие годы Второй мировой войны 
маленькая Голландия, кроме создания на своей территории собственных тыловых 
голландских «частей СС общего назначения в Нидерландах», пополнила значительным 
контингентом голландских добровольцев ряды дивизии СС «Викинг» и направила в 
состав фронтовых Ваффен СС две полностью укомплектованные голландские дивизии 
СС: 23-ю добровольческую мотопехотную дивизию СС «Недерланд» («Нидерланде») и 
34-ю гренадерскую дивизию войск СС «Ландсторм Недерланд» («Ландштурм 
Нидерланде»). 

       Как бы то ни было, фюрер на всякий сдучай дал германским парашютным 
войскам, предназначенным к выброске, в составе воздушного десанта, в районе 
Гааги, строжайший приказ оказывать голландской королеве все полагающиеся 
воинские почести. Что же касается Пауля Гауссера и его «Дивизии СС особого 
назначения», то в рамках осуществления опера-тивного плана «Гельб» они должны 
были действовать в составе 18-й армии фон Кюхлера. Войскам фон Кюхлера в ходе 
предстоящей операции предстояло помериться силами не только с голландскими и 
бельгийскими армиями, но и с двадцатью шестью британскими и французскими 
дивизиями, дислоцированными на обширном пространстве между Дюнкерком 
(Дюнкирхеном) и рекой Уазой.

       Первоначально Гитлер и ОКВ склонялись к тому, чтобы передать большинство 
имевшихся у них в наличии дивизий в состав Группы армий «Б», считая 
максимальное усиление германского правого фланга абсолютно необходимым условием 
успешного прорыва через страны Бенилюкс, разгрома неприятельских сил севернее 
реки Соммы, захвата с налета Дюнкерка и других важных портов, стремясь, чтобы 
все было «по Шлиффену» (который, даже лежа на смертном одре, продолжал думать о 
своем плане победоносной французской кампании и умер со словами: «Усильте мое 
правое крыло!»). Но начальник штаба группы армий фон Рундштедта, 
генерал-лейтенант Эрих фон Манштейн сумел уговорить фюрера предоставить больше 
дивизий в распоряжение Группы армий «А», так что армии фон Рундштедта смогли 
вторгнуться во Францию на большую глубину и помешать противнику нанести 
эффективный контрудар в направлении с юга на север. Манштейн надеялся, что в 
этом случае немцам будет легче окружить союзные армии к северу от Седана. 
Гитлер одобрил этот план, в результате чего в распоряжении 18-й армии осталось 
меньше дивизий для завоевания Голландии и Бельгии. Но делать было нечего – раз 
сам фюрер изрек свое веское слово.

       Как и перед началом Польской кампании в сентябре 1939 года, сила 
германской армии заключалась не столько в численном и материальном 
превосходстве (которого у немцев никогда не было на протяжении всей Второй 
мировой войны – достаточно посмотреть на карту – а еще лучше, на глобус!) и не 
в численности входивших в их состав соединений, сколько в их техническом 
оснащении и в принципах боевого использования. В упорной борьбе с рутинерами 
«старой школы» генералу Гейнцу Гудериану с огромным трудом удалось провести в 
жизнь свою идею «танковых клиньев», за которыми должны были неотступно 
следовать части моторизованной пехоты, не думая об обеспечении прикрытия своих 
флангов. 

       Тактика Гудериана преследовала достижение одной приоритетной цели – 
глубоко вклиниваясь в неприятельскую оборону, нарушать деятельность тыловых 
служб противника, срывать его снабжение, внося хаос и путаницу в деятельность 
неприятельского командного аппарата и вызывая всеобщую панику в неприятельских 
рядах. Давно изжившей себя «линейной тактике» англо-французов, все еще 
находившихся в плену воспоминаний о предыдущей войне и ее позиционном характере 
и потому надеявшихся на выигрыш сил в борьбе на широком фронте и на победу 
путем систематического изматывания противника, Гудериан противопоставил 
маневренную тактику ударных танковых частей, способных прорываться глубоко в 
неприятельский тыл. 

       В результате победа над противником, вместо кровопролитной фронтальной 
борьбы, достигалась гораздо быстрее и с гораздо меньшим расходом сил и средств, 
путем ударов по коммуникациям и разрыва снабжавших неприятеля артерий. Высшим 
принципом для армий «Третьего рейха», которые, ввиду ограниченности всех видов 
своих ресурсов, просто не могли позволить себе повторения четырехлетней 
позиционной бойни 1914-1918 годов, как уже говорилось выше, являлась быстрота и,
 как говорил в свое время Жорж Дантон: «Смелость, смелость и еще раз смелость!».
 Именно с учетом этого принципа генерал Гудериан (которому солдаты недаром дали 
меткое прозвище «быстрый Гейнц»!) разработал основы вождения бронетанковых 
войск. «Подвижные войска» германских сухопутных сил в ходе военных действий 
далеко опережали передвигавшиеся пешим маршем пехотные части, превосходя пехоту 
в скорости в пять-восемь раз.

       Задача авиационных соединений, которым предстояло действовать, как 
всегда, далеко впереди своих наступающих войск, состояла в том, чтобы, атакуя 
неприятельские комму-никации, позиции и узловые пункты, в максимально возможной 
степени парализовать, ослабить и сбить с толку противника, не допуская 
неприятельскую авиацию в свое воздушное пространство. Для успешного выполнения 
поставленной задачи авиационные соединения ближнего действия «Люфтваффе» 
располагали самыми современными и мощными на описываемый момент времени 
самолётами.

       В отличие от Польской кампании, в рамках осуществления плана «Гельб» 
немцами, как уже упоминалось выше, планировалось использование третьего рода 
войск, не применявшегося при завоевании Польши. Речь шла о молодых германских 
воздушно-десантных войсках. ОКВ надеялось, что десантные части (позднее 
прозванные «молниеносными войсками»), смогут оказать ценные услуги в ходе 
вторжения, служа соединительным звеном в обеспечении взаимодействия между 
воздушными и наземными войсками. Выбрасываемые далеко впереди наступавших 
германских танковых «клиньев» воздушные десанты должны были нападать на 
неприятельские укрепления, захватывать важные переправы через реки и уничтожать 
узлы сопротивления противника.


       
       План обороны западных союзников


       ...французская полевая армия была не мечом, а
       метловищем.

       Дж. Ф. С. Фуллер. Вторая мировая война
       1939-1945 гг.


       Дислоцированные по другую сторону государственных границ Бельгии и 
Голландии силы западных союзников были в организационном отношении разделены на 
две группы. Прикрывавшая территорию от Дюнкерка до города Монмеди 1-я группа 
армий включала в свой состав 1-ю, 2-ю, 7-ю и 9-ю французские армии и Британский 
Экспедиционный Корпус – или, если быть точнее, Британские Экспедиционные Силы 
(БЭС, или БЭФ), дислоцированные в районе города Лилля. Размещенная южнее 2-я 
группа армий включала в свой состав французские армии, занимавшие «Линию 
Мажино» на протяжении от Вердена до города Селеста. Близ швейцарской границы 
была дислоцирована 3-я группа армий союзников, противостоявшая германской 7-й 
армии. В случае начала германского наступления 2-я и 3-я группа армий должны 
занять оборону, в то время как 1-й группе армий надлежало начать 
контрнаступление через территорию Бельгии.

       Учитывая небольшую численность своих вооруженных сил (восемь пехотных 
дивизий, три сводные бригады, одна легкая моторизованная дивизия и части 
пограничной охраны) голландцы были вынуждены ограничиться обороной лишь 
основного района своего королевства, расположенного между заливом Зёйдер-Зе и 
рекой Маас. Центром и узловым пунктом голландской обороны являлся район 
Амстердам-Утрехт-Роттердам-Дордрехт. На восточном фланге этого главного района 
голландской обороны располагалась сильно укрепленная «Линия Греббе», 
ограниченная с севера заливом Зёйдер-Зе, а с юга – рекой Маас.

       Позади нее, прикрывая район голландской столицы Гааги, проходила вторая 
укрепленная позиция, выстроенная перед самой войной и вошедшая в историю как 
«Линия водных преград». Эйссельская позиция у города Арнема и «Пельская линия» 
к югу от нее, по замыслу голландского командования, должны были служить 
предпольем и замедлить наступление германских войск на «Крепость Голландию» 
(условное название района мощных укреплений в центре Голландии, включавший в 
себя города Утрехт, Амстердам и Дордрехт), о которой будет подробнее сказано 
ниже, а также прикрывать линию Греббе-Маас. Для обороны этой линии голландцы 
выставили два армейских корпуса (включавшие в свой состав колониальные части). 
Голландские легкая дивизия и еще один армейский корпус были дисцлоцированы у 
Эйндховена и в районе города Хертогенбосха. I армейский корпус, составлявший 
резерв голландского Верховного командования, располагался в районе Гаага-Лейден.


       Бельгийцы построили свою оборону вдоль канала Альберта, в результате 
чего между голландскими и бельгийскими укреплениями оставалась почти 
незащищенная полоса шириной пятьдесят километров, тянувшаяся от моря до самой 
германской границы. Это слабое место в бельгийско-голландской системе обороны 
не ускользнуло от внимания англо-французского командования, поэтому западные 
союзники планировали, в случае германского наступления, немедленно направить 
туда через Антверпен 7-ю французскую армию с целью закрыть эту 
пятидесятикилометровую брешь. Подвижные соединения 7-й французской армии (две 
полностью укомплектованные механизированные дивизии) были способны прибыть на 
угрожаемый участок всего через пару часов после начала военных действий, чтобы 
поддержать обороняющихся голландцев. 

       Еще несколько месяцев до того, как германские группы армий перешли 
границы Гол-ландии и Бельгии, правительствам обеих стран уже было хорошо 
известно о гитлеровском плане вторжения. В январе 1940 года их подозрения 
превратились в твердую уверенность, после того, как самолет «Люфтваффе» с двумя 
германскими офицерами на борту, вследствие неполадки совершил вынужденную 
посадку на территории Бельгии. Оба немца были задержаны бельгийскими 
военнослужащими, нашедшими у одного из офицеров «Люфтваффе» бумаги, содержавшие 
подробный план вторжения, разработанный в ОКВ. Своевременно извещенные об этом 
инциденте, Гитлер и германское Верховное командование приняли решение ускорить 
осуществление плана «Гельб», внеся в него лишь небольшие изменения. После 
инцидента с самолетом «СС-Ферфюгунгсдивизион» и другие части, приданные 18-й 
армии, не успели еще полностью закончить свою подготовку, как немцы начали 
вторжение в Голландию.

       Ранним утром 10 мая 1940 года германские вооруженные силы приступили к 
осуществ-лению плана «Гельб». Две группы германских стрелков-парашютистов 
спрыгнули со своих транспортных самолетов «Юнкерс-52», усеяв куполами парашютов 
небо над Голландией, покрытое облачками разрывов снарядов голландской зенитной 
артиллерии, и свалившись прямо на голову голландцам. Под прикрытием эскадрилий 
истребителей и пикирующих бомбардировщиков солдаты 22-й воздушно-десантной 
дивизии приземлились в намеченной зоне близ голландской столицы Гааги, в то 
время, как стрелки-парашютисты 7-й дивизии «Люфтваффе», также под прикрытием 
военных самолетов, приземлилась в районе Роттердама – крупнейшего порта 
континентальной Европы. 

       Парашютисты захватили роттердамский аэродром Вальхавен, обеспечив 
последующую высадку на него германских посадочно-десантных войск. Одновременно 
германский ударный отряд (11-я рота 16-го воздушно-десантного полка), 
высаженный с «летающих лодок», совершивших посадку прямо на реку Рейн, у мостов 
через Рейн в Роттердаме, овладел мостами и островом Нордер-Эйленд, захват 
которого имел решающее значение для успеха всей операции, поскольку остров в 
центре Роттердама пересекался шоссейной и железной дорогами, перерезав которые 
немецким силам вторжения было легко парализовать сопротивления голландцев. 
Поскольку оба воздушно-десантных отряда, высадившись в двух разных зонах, 
оказались изолированными друг от друга, успех этого парашютного десанта 
непосредственно зависел от своевременного прибытия им на помощь 18-й армии – 
еще до того, как голландцы успеют окружить и уничтожить обе группы парашютистов.


       В районе голландской столицы Гааги 22-я дивизия сразу же попала в 
трудное положе-ние. Поначалу германским парашютистам удалось, в соответствии с 
поставленной им боевой задачей, захватить три аэродрома расположенные вокруг 
Гааги – Валькенбург (в десяти километрах от Гааги и в четырех километрах 
северо-западнее Лейдена), Эйпенбург (расположенный юго-восточнее, между Гаагой 
и Делфтом), с которого можно было легко перерезать дороги Гаага-Утрехт и 
Гаага-Роттердам, и Окенбург (в 2 км юго-западнее Гааги). 

       Однако вскоре со своей базы на побережье Северного моря прибыл I корпус 
голландской армии, не замедливший перейти прямо с марша в мощную контратаку. 
Голландцы снова овладели всеми тремя аэродромами, после чего прижали немецких 
парашютистов к побережью залива и взяли в плен около тысячи немцев, 
незамедлительно отправив их в лагеря для интернированных, расположенные на 
территории Британских островов. Казалось, что Гаага останется в руках 
голландцев.

       В Роттердаме германской 7-й дивизии «Люфтваффе» удалось добиться более 
впечат-ляющих успехов. Захватив аэродром Вальхавен и часть города, германские 
десантники успешно отразили несколько контратак голландских войск, поддержанных 
налетами английских бомбардировщиков. При поддержке германской авиации 
стрелки-парашютисты 7-й дивизия «Люфтваффе» постепенно консолидировали контроль 
над удерживаемыми ими территориями, после чего захватили еще один район, 
расположенный восточнее занятых ими первоначально. Таким образом, они проложили 
коридор, который должен был облегчить 18-й армии продвижение по нидерландской 
территории. Расширяя захваченную территорию, германские стрелки-парашютисты 
заняли оба берега реки Маас и город Дордрехт. Они также захватили стратегически 
важные мосты через Маас у Мурдейка, пересекавшие устье реки, не допустив их 
разрушения голландцами.



       СС-ФТ в действии


       Смело в лязг мы лезем
       Льдин кровавой давки.

       Виса Гаральда Сурового


       В то время, пока две группы германских десантников обрушились на Гаагу и 
Роттердам, «Дивизия СС особого назначения» и другие формирования 18-й армии, 
задействованные в операции по оккупации Нидерландов, перешли голландскую 
границу. На этом раннем этапе претворения в жизнь оперативного плана «Гельб» 
части, организационно входившие в состав дивизии СС, действовали изолированно 
друг от друга, как в период Польской кампании. С сентября 1939 года полк СС 
«Дер Фюрер, II батальон артиллерийского полка дивизии СС, инженерная рота и 
моторизованная колонна были приданы в качестве усиления 207-й пехотной дивизии. 
В то же время разведывательный батальон «Дивизии СС особого назначения» и взвод 
бронемашин из состава полка СС «Дейчланд» были приданы 254-й пехотной дивизии 
вермахта.

       Чтобы как можно скорее соединиться с немецкими десантниками, 
сражавшимися в Роттердаме, 18-й армии предстояло прорвать несколько линий 
глубоко эшелонированной обороны голландских войск. Рельеф местности чрезвычайно 
благоприятствовал ее обороне, да и голландские укрепления представляли 
значительные препятствия для наступающих германских войск. Задача последних 
осложнялась еще и необходимостью преодолеть при этом несколько рек и 
многочисленные каналы. 

       Первым препятствием на пути частей 18-й армии стала упоминавшаяся нами 
выше сильно укрепленная оборонительная позиция голландцев между реками Эйссель 
и Маасом близ городов Арнема, Неймегена и Мальдена, недалеко от 
германско-голландской границы. 

       Второе препятствие представляло собой два комплекса фортификационных 
сооружений. На территории, простиравшейся от залива Зёйдер-Зе до реки Мааса, II 
и IV голландские корпуса удерживали оборону вдоль сильно укрепленной «Линии 
Греббе». Расположенный непосредственно за этой позицией, голландский III корпус 
оборонял «Пельскую линию», доходившую на юге до города Верта. В задачу 
занимавшего этот участок III корпуса не входило сдерживание германского натиска 
неопределенно долгое время. Входившие в состав корпуса войска были размещены на 
«Пельской линии» для того, чтобы сдерживать натиск германской 18-й армии до 
прихода на выручку голландцам англо-французских сил, которые, прибыв в 
указанный район, должны были перейти в контрнаступление.

       Третья оборонительная линия голландской армии вошла в историю Второй 
мировой войны под названием «Крепости Голландия». Этот район состоял из целого 
ряда долговременных огневых точек и других фортификационных сооружений, 
расположенных в линию, начинавшуюся восточнее Амстердама и шедшая на юг до 
Хертогенбосха, затем поворачивавшую на запад вдоль реки Вааль, прикрывая города 
Дордрехт и Роттердам и доходя до побережья Северного моря. В качестве 
последнего средства, которое должно было остановить германское наступление, 
голландская армия планировала открыть в угрожаемом регионе шлюзы береговых дамб,
 намереваясь затопить эту часть Голландии морской водой (как в свое время была 
затоплена местность под городом Лейденом, что привело к снятию его осады 
войсками испанских Габсбургов в XVI веке). 

       Пауль Гауссер и другие высокопоставленные офицеры 18-й армии понимали, 
что только максимально высокая скорость их продвижения по голландской и 
бельгийской территории сможет обеспечить успех операции «Гельб». Если бы 
голландцам удалось сдерживать натиск армий фон Бока достаточно долго, чтобы 
самим успеть за это время разрушить важные мосты и дамбы, они смогли бы 
окружить 7-ю дивизию «Люфтваффе» и выиграть достаточно времени для того, чтобы 
позволить французским и английским войскам прибыть в район боев. Поэтому, как 
только парашютисты приземлились в заданные для десанта зоны близ Роттердама и 
Гааги, 10 мая дивизии фон Кюхлера перешли границу, стремясь как можно скорее 
выйти к побережью Северного моря. 

       На участке 18-й германской армии настал час боевого крещения и для полка 
СС «Дер Фюрер», приданного 207-й пехотной дивизии Х корпуса и бывшего на острие 
германского вторжения. Находившаяся спиной полка СС «Дер Фюрер» остальная часть 
«Дивизии СС особого назначения», вместе со многими другими частями армии, 
ожидали, пока передовые части 207-й дивизии вторгнутся в Нидерланды. В связи с 
многочисленностью 18-й армии, арьергардные части Гауссера все еще находились на 
берегах Рейна, продвигаясь в одной из маршевых колонн, когда вторжение в 
Голландию уже началось.

       В первые же часы вторжения чины полка СС «Дер Фюрер» продемонстрировали 
свою недюжинную храбрость и энтузиазм в достижении поставленной задачи. В 
течение двух часов III батальон полка «ДФ» достиг восточного берега реки 
Эйссель в районе города Арнема. Но, несмотря на этот быстро достигнутый успех, 
ему не удалось своевременно прибыть в район боевых действий и не допустить 
разрушения мостов через реку дислоцированными на ее берегу голландскими 
войсками. Не смущаясь этой неудачей, II батальон полка СС «Дер Фюрер» 
форсировал реку Эйссель, а его саперная рота к вечеру смогла создать плацдарм 
на другом берегу. В довершение ко всему полк захватил укрепленный пункт в 
городе Вестерворте, а позднее занял город Арнем. В ходе боев оборонявшиеся 
голландцы несколько раз выбрасывали белый флаг, после чего открывали огонь по 
приближавшимся к ним, ничего не подозревая, «зелёным эсэсовцам». Правда, такое 
коварство проявляли исключительно колониальные части голландской армии.



       Упадок боевого духа у голландцев
       

       Взглянул и видит – толпы без числа
       Из городских ворот выходят 

       Джон Мильтон. Возвращенный рай.
       

       Старшие военные чины голландских вооруженных сил надеялись на то, что их 
войска смогут удерживать эту территорию в течение как минимум трех дней, до 
подхода основных сил союзников. Когда солдаты полка CC «Дер Фюрер» всего за 
несколько часов сумели захватить Вестерворт и Арнем, они привели своим 
наступательным порывом и стойкостью голландскую армию в состояние шока. К концу 
дня, благодаря, в частности, действиям этой части «зелёных СС», 18-я армия 
продвинулась в глубь голландской территории более чем на сто километров. 
Полностью удовлетворенные своими успехами, достигнутыми в течение первого дня 
операции «Гельб», подразделения полка «Дер Фюрер» расположились на бивак близ 
Ренкума, изготовившись для наступления на «Линию Греббе». Штурм этой 
укрепленной линии входил в их боевую задачу, поставленную на следующее утро.

       Пока полк СС «Дер Фюрер» с боем переправлялся через реку Эйссель, 
разведывательный батальон Гаусера оперировал в районе южнее, в составе 
формирования, известного как «Группа Граве». Кроме этого полка «зелёных СС», 
«Группа Граве» включала в свой состав два батальона 254-й пехотной дивизии 
вермахта. Один из двух батальонов был пулеметным, другой – артиллерийским. 
Разделенная на два отдельных отряда, «Группа Граве» должна была играть роль, 
сходную с ролью полка СС «Дер Фюрер». С целью помочь основным силам 18-й армии 
в ее продвижении через Бельгию и Нидерланды, эти части были предназначены для 
захвата моста, пересекавшего реку Вааль близ города Неймегена, а также целого 
ряда мостов через каналы близ Хатерта, Хеймана, Мальдена и Неербосха.

       В отличие от солдат полка СС «Дер Фюрер», солдаты разведывательного 
батальона СС и их коллеги из вермахта пережили тяжелый день. Хотя одному из 
отрядов, входивших в состав «Группы Граве», удалось в целости и сохранности 
овладеть мостом через канал близ Хеймана, другие подразделения натолкнулись на 
ожесточенное сопротивление со стороны охраны предназначенных для захвата целей 
и понесли тяжелые потери. В бою за мост у Хатерта все до единого чины 
германского штурмового отряда, принимавшего участие в операции, были убиты или 
ранены. Тем не менее, раненые сумели отбить мост до того, как отступающие 
голландцы смогли нанести ему серьезные повреждения.

       В районах других целей неприятельские силы успели разрушить мосты до 
того, как те попали в руки немцев. Невзирая на эти неудачи, немцам удалось 
разрушить линию укрепленных неприятельских бункеров в районе города Неербосха, 
обеспечив, таким образом, 18-й армии возможность форсировать канал Маас-Вааль, 
не встретив с сопротивления со стороны голландских войск, действующих из хорошо 
укрепленных укрытий. После выполнения этого боевого задания разведывательный 
батальон снова присоединился к основным силам «Дивизии СС особого назначения».

       На второй день наступления полк СС «Дер Фюрер» вернулся к боевой работе 
и продолжал показывать хорошие результаты. В этот день он вклинился в 
расположение II и IV голландских корпусов и взломал их оборону на «Линии 
Греббе» - втором эшелоне обороны, созданной западными союзниками на территории 
Голландии. Не удивительно, что, когда 18-я армия последовала за этим авангардом 
и продолжила свое продвижение в западном направлении к побережью, ситуация для 
армий союзников в Бельгии и Голландии значительно осложнились. В то время, как 
три голландских корпуса были отброшены от «Линии Греббе» и «Пельской линии», 
державшая оборону южнее бельгийская армия отступила со своих оборонительных 
позиций вдоль канала Альберта и заняла новые позиции в районе, простиравшемся 
от Антверпена до города Лувена. Эти маневры оставили 1-ю легкую 
механизированную дивизию 7-й французской армии в изоляции, подвергавшуюся 
атакам германских 6-й и 18-й армий и вынудило французов отступить из 
Нидерландов.

       12 мая 1940 года германская 92-я танковая дивизия достигла южной 
оконечности укрепленного района «Крепость Голландия» и вошла в контакт с 
частями 7-й парашютной дивизии в районе Мурдейкских мостов. На севере другие 
части 18-й армии наступали на Амстердам. Под впечатлением успехов, достигнутых 
полком СС «Дер Фюрер» на реке Эйссель и на «Линии Греббе», командующий Х 
корпусом предоставил этой части СС честь возглавить штурм восточной линии 
«Крепости Голландия». Этот район был единственно важным препятствием, еще 
остававшимся между немцами и древней столицей Голландии.

       С огромным воодушевлением, «пыхая духом ратным» (как выражались в 
подобных случаях древнерусские летописцы) чины полка СС «Дер Фюрер» 
стремительно атаковали голландские войска, занимавшие восточную оконечность 
«Крепости Голландия», и снова пробились через неприятельские линии, расчистив 
путь Х корпусу, которому в результате удалось на полном ходу пройти через город 
Утрехт и войти в Амстердам. После успешного осуществления операции, эта часть 
СС продолжала продвижение вперед, пока не достигла прибрежных городов Эймейдена 
и Зандфорта. Хотя войска гарнизонов этих городов ожесточенно сопротивлялись, 
они не смогли помешать полку СС «Дер Фюрер» прорвать их позиции и захватить оба 
города. Спустя два дня полк присоединился к основным силам «Дивизии СС особого 
назначения в Мариенбурге.

       Хотя полк СС «Дер Фюрер» получил огромное признание за свои действия в 
Голландии, остальным частям «Дивизии СС особого назначения» так и не пришлось 
понюхать в Голландии пороху. На протяжении первоначального периода операции 
«Гельб» основные силы дивизии Гауссера в начале наступления прибыли двумя 
моторизованными колоннами в Хильваренбек, голландский город севернее Антверпена.
 На случай необходимости отразить контрнаступление англичан и французов, 
Верховное командование германскими наземными войсками направило дивизию в 
данный район с целью прикрыть левый фланг 18-й армии. В случае, если бы 
ожидаемое контрнаступление союзников действительно состоялось, дивизии 
надлежало удерживать свои позиции до тех пор, пока не прибыли бы на подмогу 
германские пехотные части.

       Когда выяснилось, что англо-французское наступление не состоится, ОКХ 
приказало дивизии Гауссера атаковать силы союзников в Северной Бельгии в 
молниеносном, «блицкриговском» стиле. Правда, дивизия «зелёных СС» вскоре 
убедилась в невозможности выполнить эту задачу, ибо попала в 
военно-транспортную пробку, забившую основные дороги между Голландией и 
Бельгией. В поисках альтернативного маршрута в Бельгию Гауссер выслал 
разведывательные группы. Их миссия заключалась в определении сельские дороги, 
используя которые, дивизия могла бы выполнить боевое задание. Хотя некоторые 
патрули нашли подобные возможности, дивизия получила новое задание, не успев 
двинуться в южном направлении. На этот раз Верховное командование сухопутных 
сил потребовало от «Дивизии СС особого назначения» атаковать войска союзников, 
занимавшие западную оконечность Голландии.

       Расположенный близ полуострова Бевеланд, к северу от устья реки Схелдта 
(Шельды), и соединенный с Бевеландом узкой бетонированной дамбой остров 
Валхерен был последней голландской территорией, к середине мая все еще 
находившейся в руках западных союзников. Поскольку остальная часть страны была 
уже захвачена 18-й германской армией, деморализованная голландская армия 
капитулировала. Королева Нидерландов Вильгельмина со своим правительством 
бежала на военном корабле в Великобританию. Таким образом, гарнизон острова 
Валхерен оказался отрезанным от основных сил англо-французских войск, 
расположенных на значительном отдалении от южных провинций Голландии, и мог 
бежать от немцев только морем. Воодушевленные результатами боевых действий, 
повсюду в стране завершившихся поражением противников «Третьего рейха», немцы 
были уверены, что легко справятся с малочисленным валхеренским гарнизоном при 
помощи воздушных налетов «Люфтваффе» и атак силами хорошо подготовленных 
штурмовых батальонов, как они это делали в ходе предыдущих боев.

       Несмотря на угрожающую перспективу столкнуться с 21 батальоном тяжелой 
артиллерии и неприятельской авиации (шесть эскадрилий пикирующих и пять 
эскадрилий тяжелых бомбардировщиков), гарнизон острова Валхерен отказались 
преподнести немцам подарок, сдавшись им без сопротивления. Мало того! Войска 
союзников, размещенные на острове, предпочли сражаться до эвакуации британскими 
ВМС – они хотели непременно заставить немцев взять этот клочок земли с боем. 
Командование гарнизона было уверено, что его войскам удастся, при поддержке 
артиллерийских батарей Антверпена и военных кораблей британских ВМС, 
крейсировавших у берегов полуострова Бевеланд, заставить немцев дорого 
заплатить за овладение островом.



       Бой за остров Валхерен


       Слава – это солнце мёртвых.

       Наполеон Бонапарт, Император французов
       

       На оборону острова Валхерен гарнизон был воодушевлен также его удобным 
для этой цели географическим положением. Дело было не только в том, что 
полуостров Бевеланд представлял собой узкую полоску суши, не позволявшую 
атакующим силам любого размера начать против острова наступление двумя или 
тремя колоннами, но и в том, что большая часть полуострова была затоплена. Это 
вынуждало Пауля Гауссера бросать свои батальоны через тесный, узкий, 
напоминавший горлышко бутылки, перешеек, под кинжальным артиллерийским и 
пулеметным огнем. Союзным артиллеристам даже не нужно было пользоваться 
прицелами, они могли целиться прямо через ствол. В конце полуострова у немцев 
имелся только один сухопутный маршрут для того, чтобы попасть на остров. Этот 
единственный маршрут вел через прочную, бетонированную дамбу – высокую насыпь с 
двухпутной проезжей частью и обочинами по обеим сторонам шириной не более 
полуметра, круто спускавшимися прямо в трясину, соединявшую полуостров Бевеланд 
с островом Валхерен и достаточно широкую, так что голландцы смогли до войны 
проложить по ней, наряду с двухполосным асфальтированным шоссе, еще и 
одноколейную железную дорогу.

       Для запланированной атаки на Валхерен Пауль Гауссер отобрал два 
батальона из состава полка СС «Дейчланд» (I и III), сочтя эти силы вполне 
достаточными, чтобы справиться с гарнизоном острова. I батальоном командовал 
штурмбаннфюрер СС Фриц (де) Витт, III батальоном - штурмбаннфюрер СС Матиас 
Клейнгейстеркамп. Хотя Витт и Клейнгейстеркамп изначально планировали достичь 
острова Валхерен одновременно, действуя параллельно, двумя штурмовыми колоннами,
 лежавшая у них на пути территория полуострова Бевеланд оказалась настолько 
затопленной, что I батальон Витта был вынужден образовать 2-й эшелон, встав в 
затылок солдатам Клейнгейстеркампа.

       Добравшись, наконец, до острова Валхерен во второй половине дня 16 мая 
1940 года, штурмовые батальоны «зеленых СС» натолкнулись на ожесточенное 
сопротивление гарнизона. В районе Вестердейка чинам III батальона пришлось 
прокладывать себе путь через минное поле, дополнительно усиленное проволочными 
заграждениями, продвигаясь по заболоченной, хорошо пристрелянной противником 
местности, под шквальным огнем неприятельских войск, оборонявших позиции по 
всему периметру дамбы. Одновременно по штурмовым колоннам СС вели огонь также 
артиллерийские батареи противника, базировавшиеся в Антверпене, и британские 
военные корабли, крейсировавшие у острова Валхерен. Как вспоминал позднее 
ветеран дивизии СС «Дас Рейх» Пауль Шюрман из 9-й роты III батальона полка СС 
«Дейчланд»: 

       «Мы вели ураганный огонь, но и противник на боеприпасы не скупился. Я 
лежал за дамбой справа от переправы. Слева от меня неистово строчили пулеметы, 
а снаряды с воем проносились над нашими головами. Грохот орудий сливался в 
жуткий гул, а клубы дыма, пыль и туман скоро сгустились настолько, что в 
двух-трех метрах не было видно почти ничего. Я лежал и, всматриваясь сквозь дым,
 наблюдал, как наши первые товарищи, пригнувшись, словно шли против сильного 
ветра, с винтовками наперевес приближались к дамбе. Один из них начал 
спускаться, другие еще медлили, словно чего-то ожидая. Вдруг они повернули 
назад, инстинктивно пытаясь укрыться от губительного огня противника. Я вскочил 
и побежал вниз. В выемке, выходящей на дамбу, скопилось несколько наших людей. 
Мы перехватили отходивших, повернули и погнали их назад – причем некоторых даже 
пришлось вести за руки! – пока не заставили их снова двинуться в сторону дамбы».
 

       В ходе высадки на остров Валхерен батальоны «зеленых СС» потеряли 
шестнадцать человек только убитыми и не меньше сотни – ранеными, и атака, 
безусловно, захлебнулась бы, если бы все офицеры лично не руководили боевыми 
действиями своих подразделений. 



       Атака на дамбу


       «Кому память, кому – слава,
       Кому – чёрная вода».

       Александр Твардовский. Василий Тёркин


       Высадившиеся на берег острова Валхерена «зеленые эсэсовцы» были 
встречены размеренным стуком неприятельских пулеметов. Атакующие залегли, и 
вскоре в ответ противнику затрещали быстрые очереди немецких ручных пулеметов. 
Но неприятель был в более выгодном положении – он бил из пулеметов из укрытий, 
по хорошо пристреленной местности. Упоминавшийся нами выше участник прорыва 
через Валхеренскую дамбу Пауль Шюрман вспоминал: 

       «Я увидел, как упал один из наших, потом упали еще двое справа от меня, 
а потом я увидел еще одного товарища, лежавшего вниз лицом. Некоторые из 
упавших были еще живы, и старались, с помощью зубов, открыть свои 
индивидуальные аптечки, чтобы перевязать раны на руках или груди». А тем 
временем «наши пулеметы прекращали огонь один за другим, и их расчеты 
оставались лежать возле них - молчаливые, окровавленные и бледные».

       Во время затишья, наступившего в ходе штурма, Шюрман заметил еще больше 
убитых и раненых. В одном месте он увидел одного из своих товарищнй, без 
мундира и рубашки. У этого тяжело раненого солдата «зияла громадная кровавая 
дыра в спине, и я видел сквозь эту дыру, как дышат его легкие». Шюрман 
вспоминает: 

       «Гляжу – а слева от меня еще один товарищ идет назад, почти что строевым 
шагом, выпрямившись, игнорируя пули, свистящие в воздухе... и не обращает 
внимание на грозящую смерть. У него кровь на шее, и форма на груди тоже 
пропитана кровью. Блуждающие глаза широко раскрыты, лицо серое, он смотрит 
прямо поверх моей головы, как будто видит что-то у меня за спиной». 

       Справа от себя Шюрман заметил еще одного убитого солдата «лежавшего на 
спине. Его руки со скрюченными пальцами были подняты к небу».

       Несмотря на ожесточенное сопротивление, батальоны «зеленых СС» упорно 
продолжали продвигаться вперед, с трудом прокладывая себе путь через 
затопленную, раскисшую территорию полуострова Бевеланд и стремясь как можно 
скорее добраться до Валхеренской дамбы. Здесь немецкая атака в очередной раз 
захлебнулась перед лицом еще более ожесточенного сопротивления гарнизона. 
Укрывшись в наспех вырытых стрелковых ячейках или за железнодорожными вагонами, 
гренадёры «зеленых СС» удерживали занятую ими территорию, в то время как 
пулеметные и артиллерийские расчеты неприятеля обстреливали их с другой стороны 
дамбы. В ходе боя немцы потеряли еще семнадцать человек убитыми и тридцать 
ранеными. Наконец, гарнизон Валхерена, видимо, «досыта напившись немецкой 
крови» и вполне удовлетворенный потерями, которые ему удалось нанести в это 
день полку Дейчланд, счел за благо эвакуироваться с острова.

       В то время как «Дивизия СС особого назначения» обеспечивала германский 
контроль над западной оконечностью Голландии, другие войска Группы армий «Б» 
взяли столицу Бельгии Брюссель, прошла через Бельгию и северную Францию, а 
затем проложила себе путь к Ла Маншу. После капитуляции голландской армии 
основные силы 18-й армии оказалась в состоянии присоединиться к этому 
наступлению и помочь вбить клин между силами союзников в Северной Франции и 
англо-французскими войсками, расположенными вдоль реки Соммы. В ходе операции 
18-я армия была предназначена для прикрытия флангов этого клина и должна была 
позаботиться о том, чтобы силы западных союзников, окруженные в районе Дюнкерка,
 не смогли бы вырваться из «котла», будучи прижатыми спиной к проливу Ла Манш.

       20 мая 1940 года 1-я танковая дивизия германского вермахта вышла близ 
города Нуайеля к Атлантическому океану. Лучшие армии Французской республики, 
Британские Экспедиционные Силы и вся бельгийская армия оказались в окружении и, 
при желании, могли быть легко уничтожены победоносными войсками Третьего рейха. 
Германские танки повернули на Дюнкерк, стремясь лишить противника последней 
возможности бежать морским путем. Главнокомандующий экспедиционным корпусом 
британцев генерал лорд Горт, получивший приказ наступать на Камбрэ, скоро 
почувствовал всю ненадежность коммуникации, по которой шло снабжение его войск 
из Дюнкерка, произвел перегруппировку сил и высвободил для ее охраны две 
дивизии. В Лондоне в тот же день поняли, что обстановка на континенте 
складывается крайне неблагоприятно для британского корпуса, и начали стягивать 
отовсюду военные корабли и гражданские суда для эвакуации войск западных 
союзников морем. Положение окруженных соединений очень скоро стало критическим. 


       Вечером 22 мая командование XII корпуса отдало «Дивизии СС особого 
назначения» приказ продолжать продвигаться, вместе с 6-й и 8-й танковыми 
дивизиями, в направлении порта Кале для усиления германских позиций западнее и 
южнее периметра Дюнкерка и стягивать все туже кольцо окружения вокруг отчаянно 
сопротивлявшихся войск западных союзников. Перед «зелёными СС» была также 
поставлена особая задача – форсировать канал Ла Басе и помешать неприятельским 
силам попытаться вырваться из котла в через канал южнее города Кассель. Кроме 
того, «Дивизии СС особого назначения» надлежало создать плацдармы вдоль канала 
и выбить английские войска из Ньеппского леса.

       Хотя солдаты Пауля Гауссера были утомлены многодневными маршами и боями, 
они по-прежнему обладали высоким боевым духом и радовались перспективе сыграть 
важную роль в битве за Западную Европу. В ходе своего марша к каналу Ла Басе 
части «зеленых СС» прикрывали правый фланг XII корпуса, продвигаясь в 
направлении к городу Эр. Гауссер получил сообщение из штаб-квартиры 18-й армии 
с распоряжением вернуться на исходные позиции. Основательно измотанные части 
«зеленых СС» расположились на ночлег под открытым небом чуть южнее, в районе 
города Сент-Илер.

       К несчастью для бойцов «Дивизии СС особого назначения», неприятельские 
войска не позволили им расслабиться и отдохнуть. В течение ночи отдельные 
группы разбитых французских механизированных и пехотных частей то и дело 
обрушивались на войска Гауссера в попытке совершить прорыв из Дюнкеркского 
«котла». Ранним утром 23 мая механизированный французский батальон опрокинул 
9-ю роту полка СС «Дер Фюрер». Танковые формирования французов окружили 10-ю и 
11-ю роты полка.

       В тот же день, но несколько позднее 5-я и 7-я роты полка «ДФ» были также 
атакованы французами, вырвавшимися из «котла» в районе Блесси. Солдаты II 
батальона полка СС «Дер Фюрер» и II батальон артиллерийского полка СС 
расположились в этом районе на ночь, чтобы передохнуть после участия в 
неудачном для немцев бою с отчаявшимся неприятелем. Они дрались как звери, 
загнанные в угол. 

       В ходе боя Карл Крейтц, восходящая звезда дивизии СС-ФТ, стал свидетелем 
гибели неосторожного командира своего батальона: «Я увидел Эрпсенмюллера. Он 
стоял радом со мной и спокойно курил сигарету. Потом он спросил: «Крейтц, что 
ты по ним стреляешь? Они, считай, уже военнопленные!». В следующее мгновение, 
когда я перезаряжал винтовку, я увидел, как он упал с простреленной головой. Он 
лежал головою вперед, лицом к земле, а непотушенная сигарета все еще дымилась у 
него между пальцами левой руки. Ничего себе военнопленные!».

       Оправившись от шока, вызванного внезапной атакой французов, немцы 
сгруппировались и начали всерьез обороняться. Хотя и окруженный со всех сторон 
неприятельскими танками, взвод противотанковых орудий из 7-й роты полка СС «Дер 
Фюрер» уничтожил не менее пятнадцати боевых машин неприятеля. С течением дня 
атаки французов на Сент-Илер стали постепенно ослабевать, и немцы перехватили 
инициативу, проводя хорошо скоординированные контратаки силами пехотных и 
противотанковых частей, оперировавших в тесном взаимодействии. К моменту 
окончания боя один только III батальон полка СС «Дер Фюрер» имел на своем счету 
тринадцать уничтоженных танков. Дивизия СС-ФТ взяла более пятисот военнопленных.
 В этом бою полку впервые пришлось столкнуться лицом к лицу с неприятельскими 
танками.

       Другие части «зеленых СС» также хорошо показали себя в ходе боя, в ходе 
которого был прорван фронт дивизии у канала Ла Басе. Унтерштурмфюрер СС Фриц 
Фогт, командовавший состоявшим из тридцати человек мотоциклетным дозорным 
отрядом, заметил механизированную колонну французских войск, продвигавшуюся на 
восток, в направлении города Мазингем. Фриц Фогт, офицер 2-й роты 
разведывательного отряда (батальона) СС, уже получил признание за умелое 
руководство войсками во время штурма оборонявшегося сильным голландским 
гарнизоном канала Маас-Вааль. Во Франции он был награжден Рыцарским Крестом 
Железного Креста за свои успешные действия против французской механизированной 
колонны.

       Убедившись в готовности расчетов своих противотанковых орудий открыть 
огонь по французской колонне, Фогт приказал своим людям стрелять в первую 
очередь по легким бронеавтомобилям, замыкавшим французскую колонну. Расстреляв 
эти легко уязвимые цели, расчеты противотанковых орудий взяли под обстрел танки,
 шедшие в голове колонны, которой был отрезан путь к отступлению.

      Деморализованные и охваченные паникой французские солдаты предпочли 
сдаться на милость победителей. Так дозорный отряд численностью всего тридцать 
человек взял в плен целый механизированный батальон неприятельской армии.



       Против бронированных чудовищ


       Во власти храбрых быть красе почетно.

       Граф Палатин.


       Неожиданно для немцев бой под Сент-Илером закончился. Остатки 
французской штурмовой группы отступили на другой берег канала Ла Басе и 
вернулись в Дюнкеркский «котёл». Хотя бойцы дивизии СС-ФТ успешно отразили 
контратаку, они были удручены неожиданными трудностями, с которыми столкнулись 
в ходе борьбы с французскими танками «Рено-35» и другими, еще более крупными и 
тяжелыми, боевыми машинами неприятеля. Немецкие противотанковые орудия 
оказались недостаточно мощными, их снаряды не могли пробить броню этих 
неприятельских танков, исключая стрельбу на близком расстоянии, почти в упор. В 
некоторых случаях расчетам немецких противотанковых орудий приходилось 
подпускать неприятельские танки на расстояние до пяти метров, чтобы можно было 
вывести их из строя наверняка. Именно поэтому основное орудие германской 
противотанковой артиллерии – 37-миллиметровая пушка ПАК, кое-как, хотя бы с 
ближней дистанции, способная вести борьбу против легких английских и 
французских танков, но впоследствии оказавшаяся в ходе кампаний на Восточном 
фронте абсолютно бесполезной против бронетанковых частей Красной армии, была с 
мрачноватой иронией прозвана самими немцами «колотушкой» или «картофелемялкой». 


       Забегая несколько вперед, скажем, что принятая на вооружение вслед за 
«колотушкой» 50-миллиметровая пушка ПАК 38 также не стала решением проблемы. 
Первые 17 орудий ПАК 38 немцы получили только в июле 1940 года, и проверку боем 
новой пушкем пришлось проходить почти через год, на Восточном фронте. Но и ПАК 
38 оказалась способной пробивать броню советских тяжелых танков «КВ» и средних 
Т-34 только с самых близких дистанций. В большей или меньшей степени 
справлялась впоследствии с этой задачей лишь 75-миллиметровая противотанковая 
пушка ПАК-40, которая, однако поступила в войсмка лишь в феврале 1942 года, 
став самым массовым противотанковой пушкой периода Второй мировой войны. Но до 
всего этого было еще далеко... Пока же «зеленым эсэсовцам» оставалось лишь с 
горечью констатировать, что недостаточная огневая мощь германской дивизии была 
одной из причин первоначально успешно развивавшегося прорыва французских 
механизированных частей через ее боевые порядки.

       24 мая «Дивизия СС особого назначения» форсировала канал Ла Басе, 
создала плацдар-мы вдоль канала и продвинулись на восемь километров в глубину 
неприятельских линий, пока не была остановлены британскими солдатами из состава 
2-й пехотной дивизии. Невзирая на ожесточенные британские контратаки, немцы 
удержались на позициях и защитили свои плацдармы. Еще до того, как бой 
закончился, дивизия СС-ФТ получила приказ двинуться 26 мая на северо-запад и 
начать атаку на британские силы, занявшие оборону в Ньеппском лесу.

       На следующее утро «Дивизия СС особого назначения» начала штурм леса. На 
правом фланге наступал полк СС «Германия», на левом – полк СС «Дер Фюрер». Тем 
временем разведывательный батальон продвигался вперед, образуя центр между I и 
III батальонами полка СС «Дер Фюрер». Не удивительно, что лесистая местность 
облегчила британским защитникам леса возможность обороны. Они также полностью 
использовали оборонительные возможности хорошо сконструированных полевых 
фортификационных сооружений.

       Когда батальоны СС начали штурм Ньеппского леса, неприятельские стрелки 
нанесли им тяжелые потери. На правом фланге наступающих частей снайперы 
британского Собственного Ее Величества Королевы Западно-Кентского полка 
встретили полк СС «Германия» градом смертоносного свинца. Невзирая на эти 
сложности, «зеленые эсэсовцы» не ослабляли своих усилий, направленных на то, 
чтобы выбить британские гарнизоны из леса, используя свое численное 
превосходство и ведя бой в чрезвычайно агрессивной манере.

       В конце этого столь богатого событиями дня бойцы полка СС «Германия» с 
боем дошли до города Хаверскерк, в то время, как полк СС «Дер Фюрер» Третьего 
рейха» прорвался через Буа д’Амон и достиг Ньеппского канала. В этих районах 
эсэсовцы нашли противотанковые ружья, брошенные спешно отступавшими 
неприятельскими солдатами. Испытав это оружие на устроенном из подсобных 
средств стрельбище, немцы пришли к выводу, что бронебойные пули, выпущенные из 
трофейных ПТР, сильно отклоняются от цели. Этот вывод оказался неправильным, 
что доказало в дальнейшем применение британцами аналогичного оружия под 
Дюнкерком.

       26 мая англичанам и французам стало ясно, что попытки прорваться из 
«котла» на юг совершенно бессмысленны и никакого успеха принести не смогут. 
Сопротивление бельгийцев вскоре совершенно ослабло, и окруженным остался один 
единственный выход – отступление к морю. Началась операция «Динамо» (кодовое 
обозначение мероприятий по эвакуации союзных войск, окруженных немцами в районе 
Дюнкерка). Британские Экспедиционные Силы, бросив всю свою технику (три тысячи 
артиллерийских орудий, шестьсот танков, сорок пять тысяч автомобилей и еще 
много всякого военного имущества) ринулись к Ла Маншу искать спасения на борту 
английских кораблей. 

       День 28 мая принес большое облегчение армиям Третьего рейха, наступавшим 
на Дюнкеркский котел. В этот день король бельгийский Леопольд III капитулировал 
со всей своей армией. Капитуляция бельгийцев позволила действовавшим ранее 
против них германским 6-й и 18-й армиям ударить по восточному краю занимаемого 
союзными войсками периметра. Эта капитуляция, в сочетании с успешным 
наступлением танковых групп фон Клейста и Гота южнее и западнее Дюнкерка 
загнало отступающие силы союзников на небольшой и узкий клочок земли между 
городом Ипром на востоке и франко-бельгийской границей. Поскольку Ньеппский лес 
теперь располагался на территории клина, направленного на изоляцию и окружение, 
командование Британскими Экспедиционными Силами отозвало с этого угрожаемого 
участка Собственный Ее Величества Королевы Западно-Кентский полк и другие полки 
и отвело их на позиции в непосредственной близости к проливу Ла Манш.

       В то время как полк СС «Германия», полк СС «Дер Фюрер» и 
разведывательный батальон сражались с англичанами в Ньеппском лесу, Штейнер во 
главе своего полка СС «Дейчланд» в составе 3-й танковой дивизии продвигался на 
Мервиль. 27 мая эта часть «зелёных СС» натолкнулась на новую линию обороны 
англичан вдоль Лисского канала. После артиллерийской подготовки, ослабившей 
оборону неприятельских позиций, Штейнер бросил свой 3-й батальон на 
обороняющихся англичан и обратил их в бегство. В тот же день, но несколько 
позднее два батальона переправились на другой берег Лисского канала и создали 
плацдармы для переправы следовавших за ними основных германских сил.

       К этому времени дивизии СС «Мёртвая голова» полагалось уже давно прибыть 
в данный район, чтобы помочь укрепить германский контроль над данным участком 
канала, однако в действительности она все еще находилась на расстоянии 
нескольких километров от него. Между тем полк СС «Дейчланд» был контратакован 
британскими механизированными частями. Несмотря на доблестное сопротивление 
бойцов «зеленых СС», их винтовки и гранаты не могли пробить броню наступавших 
на них британских танков. Понеся огромные потери, они были спасены от 
окончательного уничтожения только прибытием роты противотанковых орудий из 
состава дивизии «Мёртвая голова», сосредоточенным огнем отбивших британскую 
танковую атаку. Под прикрытием огня расположенных поблизости артиллерийских 
батарей уцелевшие британские танки, наконец, отступили.

       Общий вывод, который сделали для себя командиры и чины частей «зеленых 
СС из хода боев на Западе, судя по воспоминаниям уцелевших ветеранов, сводился, 
в основном, к следующему. Германские 37-миллиметровые противотанковые 
пушки-«колотушки» оказались малоэффективными против танков западных союзников – 
в особенности против тяжелых (пехотных) английских танков типа «Матильда», 
«Валлентайн» и «Черчилль» (расстреливать которые приходилось почти в упор или 
же из 88-миллиметровых зенитных орудий – там, где они имелись на вооружении!) и 
против средних (крейсерских) танков «Крузейдер («Крестоносец»)» и «Кромвель». 
Что же касалось легких танков неприятеля – например, английских «Тетрархов», то 
(как вспоминал в беседе с автором ветеран полка СС «Дер Фюрер» Вальтер 
Розенвальд) при попадании в них снарядов немецких тридцатисемимиллиметровок они 
«загорались, как спички».


       
       Долгожданный отдых


       Дерзай – и ты станешь тем, кем ты желаешь быть.

       Уильям Шекспир. Двенадцатая ночь.


       После окончания боев за Лисский канал и Ньеппский лес «Дивизия СС 
особого назначения» была отведена в район Камбрэ, где ей был предоставлен 
короткий отдых, после чего ей предстояло 31 мая возобновить преследование 
отступающих английских войск. В то время, как полк СС «Германия» продвигался 
через Мон де Кат, полк СС «Дер Фюрер» вступил в город Кассель. Стоя на вершине 
холма, возвышавшегося в черте города, «зеленые эсэсовцы» наслаждались 
представшим их взорам великолепным видом Дюнкеркского периметра. Им не 
представилось возможности принять участия в завершающем ударе с целью затянуть 
узел на горле окруженных англо-французских войск, теснившихся в котле в 
ожидании эвакуации в Англию. Вечером 1 июня 1940 года «Дивизия СС особого 
назначения» получила приказ отойти из района Дюнкерка и передислоцироваться в 
район Бапома, где ей предстояло принять в свой состав пополнение.

       В это время дивизия Гауссера получила около двух тысяч офицеров и нижних 
чинов для восполнения потерь, понесенных дивизией в боях с момента начала 
операции «Гельб». Благодаря прибывшему пополнению большинство рот дивизии было, 
наконец, укомплектовано полностью, так что теперь караульную службу и другие не 
слишком привлекательные обязанности каждому отдельно взятому чину дивизии 
приходилось нести не так часто, как раньше. Когда немцы 4 июня 1940 года заняли,
 наконец, Дюнкерк, «Дивизия СС особого назначения» и другие соединения уже 
полным ходом готовились к началу операции «Рот» (оперативного плана «Красный», 
разработанного ОКХ с целью завоевания остальной части Франции).

       Этот оперативный план предусматривал продвижение трех групп германских 
армий на юг по трем оперативным направлениям. К северу от Реймса, Группа армий 
«Б» приступила к осуществлению оперативного плана «Рот» («Красный»), начав 5 
июня наступление на обширной территории, простиравшейся от атлантического 
побережья до реки Эн. Через четыре дня после того, как силы фон Бока начали это 
наступление, Группа армий «А» последовала за ними, двинувшись в коридор между 
рекой и франко-германской границей. В то время, как французские дивизии, 
занимавшие в качестве гарнизонов «Линию Мажино», обращали все свое внимание на 
неприятеля, нависавшего над ними с Запада, Группа армий «Ц» перешла границу и 
нанесла удар по «Линии Мажино» с восточного направления. В результате 
французские солдаты 2-й и 3-й группы армий оказались в окружении, сжатые, как 
тисками, двумя мощными германскими группировками.

       Хотя французская армия все еще имела в своем составе не менее 
шестидесяти дивизий, дислоцированных южнее реки Соммы, она была ослаблена 
огромными потерями и обескровлена воздушными ударами «Люфтваффе». Все это 
сыграло на руку германским Группам армий «А» и «Б», прорвавшим оборонительную 
линию, спешно созданную французским генералом Максимом Вейганом, сменившим на 
посту Главнокомандующего генерала Гамелена, вдоль реки Эн. Быстро прорвав 
«Линию Вейгана», германцы продолжали быстро продвигаться на юг, не снижая темпа.
 14 июня войска Группы армий «Б», не встречая сопротивления, вступили в Париж, 
покинутый правительством Французской Третьей республики и объявленный «открытым 
городом». Красный флаг с коловратом взвился над Эйфелевой башней.



       Упадок боевого духа у французов.


       Каждый француз заранее чувствовал себя жертвой.

       Эммануэль д’Астье. Семь дней поражения.
       

       Не удивительно, что фактическая сдача столицы привела к резкому падению 
боевого духа французских солдат и воодушевило немцев на усиление натиска на 
всех направлениях. Три дня спустя окруженная французская Восточная армия пришла 
в полный беспорядок, когда мощные танковые клинья Групп армий «А» и «Ц(C)» при 
поддержке эскадрилий тяжелых и пикирующих бомбардировщиков врезались в «котел» 
южнее города Нанси. 22 июня 1940 года все французские силы, сосредоточенные в 
данном районе, капитулировали.

       В ходе реализации оперативного плана «Рот» «Дивизия СС особого 
назначения» действовала в составе танковой группы фон Клейста и участвовала в 
продвижении южнее реки Соммы в качестве части Группы армий «Б» на западе. В 
ночь перед началом операции дивизия подверглась ожесточенному, но 
неэффективному артиллерийскому обстрелу, понеся при этом незначительные потери. 
На следующий день полки СС контратаковали. Невзирая на разрушение моста, 
которым они намеревались воспользоваться для переправы через реку, расчеты 
артиллерийского полка СС и рот тяжелого оружия начали обстрел неприятельских 
позиций на противоположном берегу. Тем временем гренадёры полка СС «Дейчланд» 
форсировали реку и сразу же вынудили обороняющихся французов к поспешному 
отступлению.

       По мере приближения германских войск к Парижу французы начали оказывать 
наступавшей дивизии СС более упорное сопротивление. Хотя полку СС «Дер Фюрер» 
удалось форсировать реку Эн, сосредоточенный неприятельский огонь вынудил 
Гауссера отвести свои силы назад и избрать для них более восточный маршрут, где 
сопротивление французов было не столь упорным. После вступления войск Группы 
армий «Б» в Париж «Дивизия СС особого назначения» и другие части танковой 
группы фон Клейста продолжали свое наступление в южном направлении, стремясь 
как можно глубже вклиниться в глубь французской территории, по мере того, как 
сопротивление неприятеля ослабевало. В то время, как XVI танковый корпус на 
юго-востоке дошел до города Дижона, части Пауля Гауссера в составе XIV 
моторизованного корпуса продолжали продвигаться по юго-западной Франции.

       В этом регионе «СС-Ферфюгунгсдивизион» разгромила неприятельские силы, 
сосредото-ченные вокруг Орлеана, Тура и Пуатье, после чего позволила себе 
краткий отдых. На тот момент участие во вторжении стало для войск Гауссера, по 
мере их продвижения к франко-испанской границе, все более трудно переносимым 
вследствие все возраставшей жары. Близ города Ангулема Феликс Штейнер, рота 
полка СС «Дейчланд» и группа эсэсовцев-артиллеристов, в поисках подходящих 
квартир внезапно заметили приближавшуюся колонну отступавших французских солдат,
 принявших немецких солдат за английских.

       Заметив эти войска и дав им беспрепятственно войти в город, части 
«зелёных СС» окружили Ангулем. Германские командиры встретились с мэром города 
и предупредили его, что разрушат город артиллерией в случае малейшего 
сопротивления. Тем временем «Дивизия СС особого назначения» вступила в город. 
Мэр Ангулема, не колеблясь, принял ультиматум. Немцы разоружили небольшой 
гарнизон города и отконвоировали французских военнопленных в штаб-квартиру 
Штейнера. В завершающий период кампании дивизия СС осуществила еще несколько 
аналогичных операций. За это время части «зеленых СС» взяли в общей сложности 
тридцать тысяч пленных, потеряв за время своего марша по юго-западной Франции 
всего тридцать три человека убитыми, ранеными и больными.

       25 июня завершилась операция «Рот». Новое французское правительство - 
уже не Французской республики, а Французского государства (Etat Francais)! – во 
главе с героем Великой войны – восьмидесятичетырёхлетним старцем маршалом Анри 
Филиппом Петэном (прославленным защитником знаменитой крепости Верден в 1916 
году) согласилось с условиями мира, продиктованного державами «Оси» (к тому 
времени Франции объявила войну и расхрабрившаяся фашистская Италия, после 
долгих боев превосходящими силами захватившая район Ниццы). 

       По условиям заключенного перемирия Франция оказалась разделенной на две 
зоны. Южная зона, не оккупированная германскими войсками, оказалась под 
управлением маршала Филиппа Петэна, в качестве номинально независимого, 
дружественного державам «Оси» государства, со столицей в небольшом курортном 
городке Виши. Северная, значительно большая по размеру, часть Франции оказалась 
под германским контролем. Кроме того, к оккупированной немецкими войсками зоне 
относилась узкая полоска Атлантического побережья, доходившая до 
франко-испанской границы. «Дивизия СС особого назначения» и дивизия «Мёртвая 
голова» несли охрану этой территории до начала июля 1940 года. 

       Если верить воспоминаниям Отто Скорцени, служившего в описываемое время 
в рядах дивизии СС-ФТ, ей, вместе с другими германскими, а также испанскими 
частями предстояло участвовать в намеченной Гитлером, но отменённой из-за 
слишком долгих колебаний испанского каудильо Франсиско Франко, не желавшего 
раньше времени ссориться с могущественной Британской империей, операции 
«Феликс», в ходе которой был предусмотрен захват английской военно-морской 
крепости Гибралтар – «ключа к Средиземному морю». 

       За время кампании в Западной Европе немцы потеряли около двадцати семи 
тысяч человек убитыми, сто одиннадцать тысяч ранеными и более восемнадцати 
тысяч пропавшими без вести. Французы потеряли девяносто две тысячи убитыми, 
двести пятьдесят тысяч ранеными и не менее одного миллиона четырехсот 
пятидесяти тысяч пленными, в то время, как их западные союзники отделались 
более легкими потерями. Англичане потеряли всего три тысячи четыреста пятьдесят 
семь человек убитыми и около шестнадцати тысяч ранеными. Голландцы потеряли две 
тысячи восемьсот девяносто человек убитыми и шесть тысяч восемьсот восемьдесят 
девять ранеными, а бельгийцы – семь тысяч пятьсот человек убитыми и пятнадцать 
тысяч восемьсот пятьдесят ранеными.

       Для чинов дивизий Ваффен СС боевые действия в Западной Европе явились 
новой возможностью продемонстрировать свою боевую выучку и воинское мастерство. 
После завершения завоевания Франции многие из них были награждены и повышены в 
звании за отвагу и мужество, проявленные в боях. Среди чинов «дивизии СС 
особого назначения» были награждены Рыцарским Крестом Железного креста 
оберштурмфюрер Фриц Фогт из разведывательного батальона СС, штурмбаннфюрер СС 
Фриц (де) Витт из I батальона полка СС «Дейчланд» и гауптштурмфюрер СС Людвиг 
Кепплингер из 11-й роты полка СС «Дер Фюрер». Кроме того, Феликс Штейнер 
получил Рыцарский Крест Железного Креста за успешное командование полком СС 
«Дейчланд», а Георг Кепплер – за не менее успешное командование полком СС «Дер 
Фюрер». 
       

       ГЛАВА 5
       
       ИНТЕРМЕЦЦО НА БАЛКАНАХ

       Эта кампания еще раз продемонстрировала, что
       быстрота нападения, а не численность войск на девять
       десятых решает успех сражения, конечно, не в том смысле,
       что противник физически уничтожается быстротой, а в том,
       что быстрота подрывает его боевой дух.

       Дж. Ф. С. Фуллер. Вторая мировая война 1939-1945 гг.


       Под новым названием и полностью моторизованная, дивизия «зеленых СС» 
начала готовиться к вторжению в Советский Союз. Однако интервенция Бенито 
Муссолини на Балканах, явившаяся для немецких союзников фашистской Италии 
полной неожиданностью, дестабилизировала весь Средиземноморский регион, и 
Адольф Гитлер был вынужден, чтобы обезопасить свой левый фланг, вместо 
вторжения в СССР, распорядиться о нападении на Югославию.



       Лев готовится к прыжку
       

       Чёрный орден и мог, и должен был победить
       цивилизацию маленьких эгоистов, цивилизацию,
       павшую до уровня пошлых, плотских вожделений,
       прикрытую для приличия узеньким листком
       ханжеской морали.

       Жак Бержье, Луи Повель. Утро магов.


       После окончания кампании на Западе «Дивизия СС особого назначения» в 
течение непродолжительного времени несла охрану западного побережья Франции в 
районе Пиренеев. В начале июля 1940 года она была переброшена в Нидерланды для 
оказания помощи в контроле за демобилизацией голландских вооруженных сил. Хотя 
жестокая бомбардировка Роттердама эскадрильями «Люфтваффе» дало многим 
голландцам веские основания возненавидеть своих германских завоевателей, 
отношения с местным населением постепенно становились все более сердечными, 
если не дружественными. Чтобы помочь в обеспечении продолжения этих 
дружественных отношений, бойцы войск СС, находившиеся под командованием Пауля 
Гауссера, старались при исполнении своих служебных обязанностей демонстрировать 
по отношению к местному населению максимум уважения. Все голландские (как, 
впрочем, и бельгийские, а ранее - норвежские) военнопленные были отпущены 
немцами на свободу, как представители германских народов. 

       В период пребывания «Дивизии СС особого назначения» в Нидерландах 
произошли некоторые изменения в ее организационной структуре. Хотя 
артиллерийский полк СС получил в свой состав больше батальонов и вооружения, 
«СС-Ферфюгунгсдивизион» лишилась целого ряда превосходных офицеров и 
подразделений, которые были переведены в состав нового формирования – дивизии 
СС «Викинг» (СС- Дивизион  «Викинг»). 

       В частности, из состава «Дивизии СС особого назначения» в состав новой 
дивизии СС «Викинг» (первоначально называвшейся «Дейчланд», но вскоре 
переименованной в «Викинг», чтобы ее не путали с полком СС «Дейчланд» в составе 
«Дивизии СС особого назначения») была переведена часть военнослужащих полка СС 
«Германия», II батальон из состава артиллерийского полка СС, часть 
разведывательного батальона СС и 3-я рота из состава противотанкового батальона 
СС. Этим испытанным в боях ветеранам частей СС-ФТ предстояло составить ядро 
новой дивизии Ваффен СС, в состав которой, кроме немцев из рейха, вскоре вошли 
также датчане, норвежцы, голландцы и бельгийцы, а впоследствии - также украинцы,
 русские и даже испанцы.

       Кроме того, «Дивизия СС особого назначения» лишилась блестящего и 
перспективного командира полка СС «Дейчланд», Феликса Штейнера, назначенного 
командиром новой дивизии СС «Викинг». Это обстоятельство, да еще с учетом 
первоначального названия этой новой дивизии СС («Дейчланд»), породило 
курсирующие даже среди авторов специальных исследований (не говоря уже о 
популярной литературе) совершенно неверные представления о том, что дивизия СС 
«Викинг» была, якобы, «создана на базе полка СС «Дейчланд», выведенного с этой 
целью из состава «Дивизии СС особого назначения», что ни в коей мере не 
соответствует действительности. К счастью для чинов полка СС «Дейчланд», Феликс 
Штейнер был заменен на посту командира полка не менее перспективным офицером – 
Вильгельмом (Вилли) Биттрихом. Биттрих, являвшийся, подобно Штейнеру, ветераном 
Великой войны, награжденным Железным Крестом обеих степеней, перешедшим по ходу 
войны в военную авиацию и одержавшим немало побед в воздушных боях, до своего 
назначения командиром полка СС «Дейчланд», весьма успешно – если не сказать «с 
блеском»! - командовал его I батальоном и по праву считался восходящей звездой 
среди чинов Ваффен СС.



       Новое название


       Назови хоть горшком, только в печь не ставь.

       Русская народная пословица.


       Осенью 1940 года «Дивизия СС особого назначения» была вновь 
передислоцирована в Южную Францию и разместилась в городе Висуль. В декабре 
1940 года в Штаб-квартире рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера было принято решение 
о переименовании этого соединения в Дивизию СС «Дейчланд». Но спустя всего 
месяц, после очередного переименования, оно стало называться Дивизией СС «Рейх» 
(моторизованной). Кроме того, в состав дивизии после ее очередного 
переименования было включено больше живой силы и военной техники, чем в ее 
рядах насчитывалось раньше - в том числе мотоциклетный батальон. Именно тогда 
дивизии впервые был присвоен ее ставший впоследствии знаменитым тактический 
(опознавательный) знак – «вольфсангель», или «волчий крюк» (о котором мы уже 
вели речь выше). В этот период относительного затишья, наступивший после 
подписания перемирия с новым французским правительством маршала Филиппа Петэна, 
чины Дивизии СС «Рейх» (мот.) усиленно совершенствовали свое боевое мастерство 
и учились действовать в качестве четко слаженных частей единого механизма 
своего отныне полностью моторизованного соединения.

       В марте 1941 года Верховное Командование сухопутными силами (ОКХ), 
удовлетво-ренное результатами соответствующей проверки моторизованной дивизии 
СС «Рейх» и убедившись в ее полной пригодности к дальнейшему несению службы, в 
очередной раз осуществило переброску частей Пауля Гауссера для выполнения новых 
задач. На этот раз дивизии предстояло присоединиться к XI корпусу под 
командованием старого фрейкоровца генерала Георга-Ганса Рейнгардта, входившему 
в состав 12-й армии генерал-фельдмаршала Зигмунда Вильгельма Листа. 
Дислоцированный в районе Темешвара (Тимишоары), в юго-восточной Румынии, 
армейский корпус Рейнгардта готовился к началу вторжения на Балканский 
полуостров. В ходе своей продолжавшейся восемь дней передислокации из южной 
Франции в юго-восточную Румынию чины моторизованной дивизии СС «Рейх» не знали 
точно, какие боевые задачи им предстоит выполнять в ближайшем будущем, и гадали 
о том, где их бросят в бой в следующий раз.



       Балканские приключения


       На Драву, Мораву, на дальнюю Саву,
       На шумный и синий Дунай... 

       А.С. Хомяков. Беззвёздная полночь дышала прохладой.


       На протяжении нескольких месяцев Гитлер готовился к нападению на своего 
«заклятого друга» товарища Сталина и к завоеванию СССР. Последний отвечал ему 
взаимностью, и речь шла только о том, кто кого перехитрит и опередит. Сталин 
стягивал громадные силы к советско-германской границе и выжидал удобного 
момента, надеясь, что Гитлер вот-вот начнет вторжение в Англию (операцию 
«Зеелёве», или «Морской лев»), и вот тогда...Гитлер, со своей стороны, 
планировал начать вторжения в СССР весной 1941 года. 

       В этом намерении его утвердили переговоры, которые он вел с В.М. 
Молотовым в ноябре 1941 года в Берлине. Переговоры завершились полным фиаско, 
поскольку Молотов, вместо присоединения «СССР - отечества пролетариев всего 
мира» к Тройственному договору, на что надеялся Гитлер (вот был бы номер, если 
бы Сталин, хотя и истребивший или «обративший в лагерную пыль» почти весь 
Коминтерн, но все еще державший его – так, на всякий случай! – у себя в Москве, 
и в самом деле присоединился к «Антикоминтерновскому пакту»!) выдвинул 
непомерные требования касательно Румынии, Болгарии и Турции. Однако планы 
фюрера были неожиданно нарушены целым рядом событий на Балканах, грозивших 
подорвать гегемонию держав «Оси» в Европе и вынудивших фюрера отложить на 
некоторое время претворение в жизнь своего плана вторжения в Россию и разгрома 
большевицкого режима. 

       До последних чисел февраля 1941 года ситуация в Юго-Восточной Европе 
складывалась, казалось бы, в пользу «Третьего рейха». В 1940 году Венгрия, 
Румыния и Словакия заключили с Германией военный союз. Лидеры этих стран 
подписали Тройственный пакт с державами «Оси». 1 марта 1941 года к этому пакту 
присоединилась и Болгария. Казалось, немцы подчинили своему влиянию весь 
Балканский регион без применения военной силы (в отличие от покорения Польши 
или Западной Европы).

       Заручившись поддержкой своих новых союзников, Гитлер решил действовать 
незамед-лительно. Германская 12-я армия генерал-фельдмаршала Листа перешла 
Дунай, вступила в Болгарию и заняла позиции вдоль границ Греции и югославской 
провинции Сербии. Это сразу же поставило Югославию в крайне незавидное 
стратегическое положение и вызвало немалое беспокойство белградского 
правительства. 

       Опасаясь территориальных претензий к Югославии, имевшихся у Италии, 
Венгрии и Болгарии, югославский премьер-министр Драгиша Цветкович и 
принц-регент Павел (правивший страной от имени 18-летнего короля Петра II 
Карагеоргиевича), 20 марта 1940 года присоединились к Тройственному пакту. 
Присоединившись к державам «Оси», югославское королевское правительство 
надеялось удержать эти государства от удовлетворения их территориальных 
притязаний к Югославии силой оружия.



       Итальянская агрессия
       

       Не хвались идучи на рать...

       Русская народная пословица.
       

       Однако неуклонно разраставшийся вооруженный конфликт в южной части 
Балкан вынудил Гитлера к агрессивным действиям в регионе. В октябре 1940 года 
войска фашистской Италии, безо всяких предварительных консультаций с партнерами 
по Оси, вторглись в Грецию с территории Албании, оккупированной Италией еще 
весной 1939 года Бенито Муссолини предпринял наступление против Греции 
совершенно ничтожными силами. К тому же дуче, в отличие от Гитлера, не имел в 
своем распоряжении испытанных на полях современной войны войск, готовых 
сражаться, страдать и умирать, завоевывая для своего Отечества новые земли. 
Единственное, чем могла похвастаться доблестная итальянская армия, кроме 
захвата Албании и не слишком удачного участия в гражданской войне в Испании на 
стороне генерала Франко (чего стоил один только разгром итальянцев испанскими 
республиканцами и интербригадовцами под Гвадалахарой!), было завоевание 
отсталой, примитивной Абиссинии (на что «легионерам дуче» потребовалось без 
малого два года, хотя им приходилось бороться не столько с абиссинцами, сколько 
с тяжелым африканским климатом) - долгое топтанье на итало-французской границе 
летом 1940 года не в счет! 

       В-общем, греческий главнокомандующий генерал Александр Папагос со своими 
«сынами Эллады» только успешно отразили итальянское нашествие. Мало того! После 
первой недели боев греки, оказавшиеся вполне достойными потомками «трехсот 
спартанцев Леонида», перехватили военную инициативу, отбросили итальянских 
интервентов в Албанию и вторглись туда вслед за ними, буквально «на плечах» у 
отступавших. Очень скоро после начала греческого контрнаступления и вторжения 
воинства эллинов в юго-восточную Албанию итальянские войска в Албании оказались 
в критическом положении. Английские войска получили право высадиться в Греции, 
и в результате румынские нефтяные промыслы в районе Плоешти, жизненно важные 
для германского вермахта, оказались в пределах досягаемости английских 
бомбардировщиков. В результате германское командование было вынуждено в начале 
декабря начать подготовку к военным операциям в Греции. 

       Тем временем дела у Муссолини на Балканах шли все хуже. Дуче потерял 
четверть территории Албании, оказавшейся в руках «жертв итальянской агрессии», 
быстро усиливавших контроль над захваченной территорией. Тревожным симптомом 
стало присутствие войск Англии и старн Британского Содружества на Балканах в 
результате столь неудачного для Италии развития греческой кампании. Что бы 
Гитлер ни предпринял для изменения ситуации к лучшему для стран «Оси», ему 
приходилось учитывать все возрастающую угрозу установления западными союзниками 
контроля над всем Средиземноморским регионом. В результате германо-итальянские 
экспедиционные войска, действовавшие против англичан в Северной Африке, могли 
оказаться отрезанными от Европы и лишиться снабжения и пополнений. Кроме того, 
Италия стала бы гораздо более уязвимой для нападений британских авиации и флота.


       В конце концов, Адольф Гитлер все же решился на активные действия. 27 
марта 1941 года клика офицеров югославской королевской армии во главе с 
генералом Душаном Симовичем совершила дворцовый переворот. Премьер-министр 
Драгиша Цветкович и принц-регент Павел Карагеоргиевич были отстранены и главой 
исполнительной власти объявлен юный король Петр II. Путч генерала Симовича был 
осуществлен с молниеносной быстротой и малыми силами (по воспоминаниям 
очевидцев, все заговорщики поместились в три грузовика, и никто в Белграде еще 
ничего толком не понял, как уже было объявлено, что власть переменилась). 

       Хотя свежеиспеченное новое правительство Югославии торжественно заверило 
Гитлера в том, что сохранит верность Трехстороннему пакту и странам «Оси», 
фюрер заподозрил, что новый режим ведет с ним двойгую игру. Воспользовавшись 
дворцовым переворотом как предлогом к вмешательству, Гитлер принял решение об 
одновременном вторжении германских войск в Югославию и в Грецию, первоначально 
получившем кодовое название операция «Марита», позднее замененное на «Штрафе» 
(«Кара», или «Наказание»).

       Предварительно фюрер «Третьего рейха» заручился поддержкой своих военных 
союзников в регионе, гарантировав удовлетворение всех их территориальных 
притязаний к Югославии после военного разгрома последней, особых сомнений в 
котором у фюрера не было.

       Югославская (или, как тогда говорили, югославянская) королевская армия 
располагалась тремя армейскими группами. 1-я армейская группа со штабом в 
Загребе (Аграме) стояла вдоль бывшей австрийской границы. 2-я армейская группа 
прикрывала границу Югославии с Венгрией, в то время, как 3-я, включавшая в свой 
состав большую часть югославских войск, располагалась вдоль границ с Румынией, 
Болгарией и Албанией. Стратегическое положение было крайне неблагоприятным. 
Кроме того, на момент начала военных действий югославы успели полностью 
отмобилизовать лишь две трети своих двадцати восьми пехотных и трех 
кавалерийских дивизий. Югославской армии не хватало современного вооружения, 
королевские военно-воздушные силы насчитывали не более трёхсот самолетов, 
танков было всего несколько десятков.

       Кроме того, Югославия, в еще большей степени, чем Чехословацкая 
республика и Польша, являлась «гнилым порождением Версальского договора» 
(говоря словами В.М. Молотова), и ее военная слабость отягощалась вопиющими 
религиозными и национальными противоречиями внутри этой лоскутной «державы». 
Награжденная в Версале за сараевский выстрел террориста-масона Гаврилы Принципа 
в наследника престола Габсбургов эрцгерцога Франца-Фердинанда, вызвавший Первую 
мировую войну (в результате которой рухнули Российская, Германская, 
Австро-Венгерская и Османская империи и был нанесен сильнейший удар 
монархическому принципу во всемирном масштабе) и за свою верность Антанте в 
Великой войне гигантскими территориальными приращениями, Королевство Сербия 
заглотнуло больше, чем оказалось в состоянии переварить без вреда для 
собственного здоровья.

       Не считая двух основных национальных групп – исконно православных сербов 
и исконно католических хорватов (почти тысячу лет служивших «Священной Римской 
Империи», а затем – Австро-Венгрии и ощущавших себя глубоко униженными сербской 
гегемонией) - Югославию населяли также миллионы словенцев (католиков, также 
являвшихся до 1918 года подданными империи Габсбургов), этнических немцев 
(католиков и протестантов, к которым относилось все, сказанное выше о хорватах 
и словенцах), македонцев (православных, но всегда тяготевших к Болгарии и 
говоривших фактически на болгарском языке), венгров (католиков), итальянцев 
(католиков), албанцев (преимущественно мусульман) и боснийцев (поголовно 
мусульман), имевших свои собственные национально-религиозные устремления. 
Поэтому немецкая и итальянская пропаганда, направленная на народы Югославии, на 
первый план выдвигала обещание им национального и религиозного освобождения. 

       В германской армии имелись специальные роты пропаганды, готовившие 
листовки и пластинки для радиопередач, чтобы склонить югославских солдат «не 
коренной» (то есть не сербской) национальности к сдаче в плен. Семена этой 
пропаганды падали на хорошо подготовленную почву. В занимавших оборону вдоль 
границы с бывшей Австрией, многочисленных (на бумаге) югославских войсках, 
состоявших преиущественно из хорватов, лишь около трети личного состава 
формально выполнило в свое время приказ о мобилизации.

       Разработанный германским командованием оперативный план «Марита/Штрафе» 
заключался в следующем. Основную роль в предстоящем вторжении должны были 
сыграть две ударные групппировки армий стран «Оси». В первую из этих двух 
группировок, сконцентрированную на северо-восточных границах Югославии, входили 
итальянская 2-я армия под командованием генерала Витторио Амброзио, 
дислоцированная в районе Фиуме (Риеки), и германская 2-я армия под 
командованием генерал-фельдмаршала Максимилиана барона фон Вейхса, 
дислоцированная в районе, простиравшемся от австрийского г. Клагенфурта до 
венгерского города Барч. 2-я армия должна была наступать на столицу сербской 
провинции Хорватии - Загреб (Аграм), а оттуда, через горы населенных 
мусульманами Боснии и Герцеговины – в направлении на Сараево. Одновременно 
ударная танковая группа должна была, перейдя венгерскую границу, прорваться с 
запада на столицу Югославского королевства - Белград. 

       Разработчики операции «Марита/Штрафе» были твердо убеждены в том, что 
падение югославской столицы окажет деморализующее воздействие на королевскую 
армию и будет способствовать ее развалу. Главный удар по Югославии стратеги 
«Третьего рейха» намечали нанести с территории союзной Болгарии, где, вдоль 
восточной границы Югославии, располагалась вторая ударная группировка 
включавшая в свой состав, наряду с упоминавшейся нами выше 12-й армией 
генерал-фельдмаршала Листа, танковую группу фон Клейста. Группа Клейста должна 
была наступать через город Ниш на Белград с юга, в то время как 12-я армия 
должна была вторгнуться одновременно в Южную Сербию (Македонию) и в Северную 
Грецию, чтобы помочь сильно теснимым греками в Албании войскам Бенито Муссолини.
 Дислоцированный в нескольких километрах севернее, на территории западной 
Румынии, германский XVI танковый корпус изготовился к нанесению удара по 
Белграду с севера. Именно в состав этого танкового корпуса и была включениа 
моторизованная дивизия СС «Рейх» по своем прибытии из южной Франции.

       Стратеги «Третьего рейха» предполагали, что на завоевание Балкан им 
потребуется меньше сил и средств, чем на покорение Франции. Поэтому претворение 
в жизнь опера-тивного плана «Марита/Штрафе» было поручено, соответственно, 
меньшему числу дивизий. В общей сложности во вторжении приняли участие тридцать 
две дивизии (в том числе десять танковых и четыре моторизованные). Эти дивизии 
были сведены в десять корпусов (в том числе – в четыре танковых корпуса). К 
моменту начала вторжения в Югославию и Грецию 6 апреля 1941 года восемь дивизий 
из тридцати двух еще не прибыли на исходные позиции и не успели своевременно 
принять участие в генеральном наступлении.

       Дислоцированная в районе Фиуме (Риеки) итальянская 2-я армия состояла из 
четырнадцати дивизий (в том числе одной танковой и двух моторизованных), 
сведенных в четыре корпуса. Командующий итальянской армией, генерал Витторио 
Амброзио, также имел в своем распоряжении еще одну дивизию, дислоцированную в 
районе Зары на Далматинском побережье. Расположенная южнее, на территории 
Албании, итальянская 11-я армия должна была нанести по югославам удар с юга и 
соединиться в сербской Македонии с передовыми частями наступающих немецких 
войск. 

       Регент Венгерского королевства и Местоблюститель Венгерского 
королевского престола адмирал Миклош Хорти фон Надьбаньо - хотя и подписал 
всего за две недели до начала операции «Марита/Штрафе» договор о ненападении с 
Югославией! – все-таки не удержался и послал венгерские войска участвовать в 
разделе Югославии (уж слишком больно ранили его чувствительное сердце стенания 
угнетенного злыми сербами венгерского этнического меньшинства!). Конечно, Хорти 
предпочел бы получить не только обещанную ему, населенную немалым количеством 
венгров, область Воеводину, но и всю Хорватию (являвшуюся до 1918 года частью 
Венгерского королевства, в свою очередь, входившего в состав Двуединой монархии 
Габсбургов), однако согласился, для начала, на «синицу в руки», отложив мечты о 
«журавле в небе» до лучших времен.

       Продвигаясь через Румынию, чины моторизованной дивизии СС «Рейх» быстро 
вызнали, что им предстоит быть включенными в состав XLI танкового корпуса и в 
его составе принять участие в нападении на Югославию. По дороге у эсэсовцев 
произошел целый ряд столкновений с армейскими автоколоннами, передвигавшимися 
по тем же самым шоссе и дорогам, торопясь на тот же самый театр военных 
действий. Когда на одном из переездов возникла очередная «пробка», один из 
молодых эсэсовских фюреров, по воспоминаниям ветерана полка СС «Дер Фюрер» 
дивизии «Рейх» Вальтера Розенвальда, «установил перед самым «носом» автоколонны 
вермахта несколько противопехотных мин и выставил вооружённые посты, вынудив 
водителей армейских грузовиков ждать, пока пройдёт автоколонна СС». В другой 
раз произошел похожий случай с группой мотоциклистов вермахта, намеревавшихся 
обогнать автоколонну дивизии «Рейх». Увидев, что с армейцами не удалось 
договориться по-хорошему, эсэсовский командир пригрозил, что прикажет открыть 
огонь. «Мотоциклисты – ни в какую! Тогда он отдает приказ – щёлк! щёлк! – и вот 
уже установлены на треногах пулемёты! И мотоциклисты, чертыхаясь, пропускают 
нашу колонну вперед!».

       Но, невзирая на подобные досадные инциденты, дивизия СС «Рейх» все-таки 
вовремя прибыла в Темешвар, где части «зелёных СС» получили недолгий отдых 
перед началом боевых действий. Чтобы воодушевить войска как можно быстрее 
продвигаться по Югославии, генерал Рейнгардт издал директиву, согласно которой 
та из подчиненных ему дивизий, которая первой достигнет шоссе Алибунар-Белград, 
будет удостоена чести возглавить решающий бросок на югославскую столицу. 

       Естественно, Гауссер и его подчиненные и помыслить не могли о том, чтобы 
отказаться от этой чести в пользу какой-либо другой дивизии XLI корпуса – хотя 
размякший, влажный, заболоченный на обширных пространствах грунт, по которому 
«зелёным эсэсовцам» приходилось продвигаться к цели, создавал им немалые 
трудности на пути к ее достижению.



       Бомбардировки


       На смерть несчастный обречен,
       Но верит он надежде.

       Уильям Гольдсмит. 


       В то время, как моторизованная дивизия СС «Рейх», вместе с другими 
частями в составе XLI танкового корпуса, готовилась к нападению на Югославию с 
севера, силы «Люфтваффе» открыла боевые действия в рамках операции 
«Марита/Штрафе», подвергнув Белград жестокой бомбардировке. 

       Поскольку развертывание 2-й армии Вейхса еще не было закончено, 12-я 
армия Листа начала военные действия 6 апреля 1941 года, а 8 апреля началось и 
наступление германских войск с севера.

       12-я армия Листа быстро продвигалась вперед и 10 апреля вступила в 
столицу югославской провинции Македонии – Скопле. Одна из германских танковых 
дивизий повернула на юго-запад и вскоре установила связь с итальянцами в 
Албании, в то время, как войска левого фланга 12-й армии вторглись в Грецию, 
успешно развивая наступление. Тем временем «танковые клинья» группы фон Клейста 
в первый же день вторжения, как пыль, смели всю югославскую оборону. Клейст 
вступил в г. Ниш 9 апреля 1941 года и, не обращая никакого внимания на 
югославские войска на своем фланге (поскольку те находились в состоянии 
полнейшей дезорганизации) совершил молниеносный бросок вдоль долины реки Моравы 
на Белград. К 11 апреля 1941 года всего сто километров отделяли танковую группу 
фон Клейста от югославской столицы. Забегая несколько вперед, заметим, что 
входивший в состав этой группы XIV моторизованный корпус проделал путь длиной 
сто девяносто четыре километра от Ниша до Белграда всего за неделю!

       Тем временем XLVI танковый корпус 2-й армии быстро продвигался вперед на 
Белград с северо-запада, не встречая почти нигде серьезного сопротивления. Дело 
в том, что против этого германского корпуса действовали югославские части, 
состоявшие главным образом из хорватов, настолько разложенных «геббельсовской 
пропагандой», что некоторые хорватские части взбунтовались и приветствовали 
немцев как освободителей. В то время, как 8-я танковая и 16-я моторизованная 
дивизии XLVI танкового корпуса устремились на восток, захватив города Нови Сад 
и Руму, его 14-я танковая дивизия двинулась на запад и без боя заняла Загреб 
(восторженно встреченная его хорватским населением, повсеместно вскидывавшем 
правую руку в фашистском салюте), после чего соединилась с наступающими частями 
итальянской 2-й армии генерала Амброзио под Карловацем. 

       Устаревшее вооружение югославов и непригодные к успешной обороне позиции,
 на которые оказались отброшены югославские «войники», не оставляли им шансов 
победить в навязанном ими немцами «блицкриге». Одновременно пехотные дивизии 
2-й армии наступали с севера на широком фронте, преодолевая незначительное 
сопротивление со стороны югославов, чьи части, основательно 
распропагандированные немцами, разлагались буквально на глазах.

       На пятый день после начала вторжения в Грецию и Югославию, ранним утром 
11 апреля, XLI танковый корпус перешел румынско-югославскую границу. В ходе 
наступления на Алибунар дивизия СС «Рейх» неожиданно увязла в заболоченной 
местности, которую пришлось преодолевать ее военной технике. Большинство 
тяжелых боевых машин застряло в грязи, хотя некоторым из них удалось найти 
более сухие участки земли, по которым им удавалось продвигаться, хотя и на 
небольшое расстояние. 

       К счастью для Пауля Гауссера, его лихие «СС-Крадшютцен» 
(стрелки-мотоциклисты разведывательного батальона дивизии «Рейх») выручили 
командира и однополчан, промчавшись на своих мотоциклах до самой цели по 
железнодорожным путям, а местами – по верху дамб. После того, как эти 
мотоциклисты, вместе с некоторыми другими чинами полка СС «Дейчланд» первыми из 
германских частей достигли поздним вечером шоссе Алибунар-Белград, уже никто - 
даже отборный танковый полк вермахта «Великая Германия» («Гроссдейчланд») из 
состава XLVI танкового корпуса, «пришедший к финишу вторым»! - не смог 
оспаривать у дивизии СС «Рейх» (мот.) почетного права возглавить бросок на 
Белград.

       К этому времени мало кто из неприятельских солдат имел возможность или 
желание сопротивляться германским войскам, устремившимся к столице. Югославские 
части были не столько обескровлены, сколько совершенно измотаны боями со 2-й 
армией на северо-западе и 12-й армией на юго-востоке. XLI корпусу пришлось на 
своем участке наступления в северо-восточной части Югославии иметь дело с 
относительно небольшими контингентами неприятельских войск. Жестокие воздушные 
налеты бомбардировщиков «Люфтваффе» на Белград настолько деморализовали 
гарнизон и жителей города, что о защите города никто из них всерьез не думал.



       Человек, который взял Белград
       

       На Белград! На Белград!

       Ярослав Гашек. Похождения бравого солдата Швейка.
       

       В целях гарантированно быстрого захвата Белграда генерал Рейнгардт 
стремился как можно скорее разгромить неприятельские силы, расположенные на 
пути его наступавших развернутым фронтом дивизий, не дав им опомниться и 
перегруппироваться после воздушных бомбардировок югославской столицы. Но 
«зеленые эсэсовцы» оказались не в силах выполнить эту задачу в полном объеме, 
вследствие усталости после тяжелого марша по заболоченной местности, по которой 
им приходилось, бросив технику, брести, проваливаясь в болото по колена, а то и 
по пояс. С учетом ситуации Рейнгард отменил свой приказ о наступлении на 
Белград и отдал дивизии СС «Рейх» приказ расположиться на ночлег под открытым 
небом на берегу Дуная.

       Но один из офицеров дивизии либо не получил этого приказа, либо попросту 
проигнорировал его. Командир 2-й роты мотоциклетного разведывательного 
батальона СС дивизии «Рейх» гауптштурмфюрер СС Фриц Клингенберг, в числе первых 
немецких солдат достиг северного берега реки. Вскоре прибытия на берег всей его 
роты, Клингенберг приказал десяти солдатам отправиться с ним на разведку. На 
берегу Дуная они нашли пришвартованный у причала брошенный речной катер, 
перевезли на нем на другой берег Дуная свои мотоциклы и отправились на них 
полным ходом в столицу Югославии.

       Беспрепятственно проехав по пустынным улицам Белграда, Клингенберг со 
своим небольшим дозорным отрядом остановился, наконец, перед зданием 
югославского военного министерства в самом центре города и выставил перед ним 
два пулеметных поста. Пока эсэсовцы выполняли приказания своего командира, к 
министерству подъехал официальный представитель германского посольства, 
попросивший Клингенберга взять дипломатическое представительство Германского 
рейха под свою защиту. Оказалось, что германо-итальянско-болгарско-венгерское 
вторжение в Югославию произошло столь молниеносно, что противоборствующие 
стороны не успели расторгнуть дипломатические отношения, и германское 
посольство не было эвакуировано из Белграда. Вместе с дипломатом Клингенберг 
направился в германское посольство, где изложил свой план захвата 
неприятельской столицы без единого выстрела и без каких бы то ни было 
человеческих жертв.

       Прежде всего, он настоял на том, чтобы германский военный атташе 
пригласил на встречу в посольство городского голову Белграда (правительство 
страны успело убежать, прихватив с собой малолетнего короля Петра II). По 
прибытии городского головы в посольство, Клингенберг представился ему 
командиром целого полка войск СС, якобы уже вступившего в Белград и овладевшего 
важнейшими точками города, потребовал сдать ему город и пригрозил, что, в 
случае отклонения ультиматума, не поколеблется «вызвать огонь на себя», и тогда 
«Люфтваффе» подвергнет Белград еще более жестокой и продолжительной 
бомбардировке. Потрясенный теми разрушениями, которым Белград уже был 
подвергнут, и в страхе перед новыми, еще более разрушительными воздушными 
налетами, городской голова принял ультиматум Клингенберга и прдписал условия 
безоговорочной капитуляции югославской столицы.

       По прошествии нескольких часов в Белград вступили солдаты авангарда 11-й 
танковой дивизии вермахта, входившей в состав XLVI корпуса – и в изумлении 
убедились в том, что город уже находится под надежным контролем...одиннадцати 
(!) чинов дивизии «Рейх», представлявших - увы! - не вермахт, а Ваффен СС! 
Данное обстоятельство настолько разозлило генералов вермахта, что никто из них 
в своих военных мемуарах (даже генерал фон Меллентин в своем фундаментальном 
труде о танковых сражениях Второй мировой войны!) ни словом не обмолвилимсь о 
том, что Белград был фактически взят «зелеными эсэсовцами», а не танкистами 
вермахта!

       После «официального» занятия Белграда 11-й танковой дивизией XLVI 
корпуса вермахта, гауптштурмфюрер Фриц Клингенберг со своим небольшим дозорным 
отрядом вернулся в штаб квартиру дивизии «Рейх» и доложил о своем подвиге. Не 
удивительно, что молодой командир мотоциклетной роты сразу же сделался 
знамениостью во всем «Третьем рейхе». Ему были посвящены специальные 
радиопередачи, в которых скромный герой повествовал миллионам слушателей о том, 
как ему удалось добиться капитуляции Белграда, не пролив ни капли крови. Через 
месяц Гитлер воздал ему по заслугам, наградив молодого фюрера Ваффен СС 
Рыцарским Крестом Железного Креста. 

       В годы войны Клингенберга быстро повышали в званиях. Он отличился в боях 
на Восточном фронте и к концу войны был назначен командиром 17-й мотопехотной 
дивизии СС «Гёц фон Берлихинген». Командуя этой дивизией, Фриц Клингерберг, как 
подобает честному солдату, весной 1945 года встретил смерть в бою с 
американцами под городом Герксгеймом в германской области Пфальц.



       Дальнейшие германские успехи
       

       Heil! Nieder mit den Serben! 

       Ярослав Гашек. Похождения бравого солдата Швейка. 
       

       После того, как главные силы XLVI танкового корпуса вошли 12 апреля в 
Белград, уже «взятый» дивизией СС «Рейх» в лице гауптштурмфюрера Клингенберга и 
его «СС-Крадшютцен» (к немалой досаде старых вермахтовских генералов!), другие 
части корпуса продолжали наступление на Сараево, уничтожив по пути 13 апреля 
последний очаг организованного сопротивления частей югославской королевской 
армии. Еще 11 апреля штаб германской 2-й армии переместился в Загреб, где 
лишний раз убедился в положительном настроении хорватского населения в 
отношении Германии. 14 апреля штаб 2-й армии был переведен в Белград. 15 апреля 
14-я танковая дивизия, не встречая сопротивления, вступила в столицу Боснии - 
Сараево. Из Белграда танковая группа Клейста нанесла удар в южном направлении, 
стремясь перехватить крупную группировку неприятельских войск, отступавшую из 
Боснии в Македонию. Скопле и другие населенные македонцами (родственными 
болгарам и не слишком-то лояльными по отношению к югославскому государству) 
города и районы, расположенные в самой южной части Югославии, чувствовали себя 
«под сенью дружеских штыков» германской армии в абсолютной безопасности.

       Положение югославов стало настолько отчаянным, что генерал Душан Симович 
ушел в отставку, а новое правительство решило просить перемирия. 17 апреля 
югославский министр иностранных дел Александр Чинкар-Маркович, и другие 
высокопоставленные должностные лица прибыли в Белград на обсуждение капитулации 
их страны перед державами Оси. 

       Среди членов делегации, однако, отсутствовал юный король Петр II, срочно 
эвакуированный британским самолетом в Иерусалим, а оттуда - в Египет, формально 
считавшийся независимым королевством, но фактически занимавший по отношению к 
Англии такое же положение протектората, какое Богемия и Моравия (подобно Египту,
 имевшие все внешние атрибуты государственности - собственные правительство, 
парламент, полицию и даже вооруженные силы – правда, надо всем этим надзирал 
«Имперский протектор» – своего рода аналог британского вице-короля!) занимали 
по отношению к Третьему рейху. 

       Перемирие, а затем и капитуляция, позволившие Гитлеру и его союзникам 
расчленить Югославию, были подписаны 17 апреля во дворце принца-регента Павла. 
В большом зале собрались все генералы югославской армии, которые смогли прибыть 
во дворец. После того, как они расселись, вошел генерал-фельдмаршал Максимилиан 
барон фон Вейхс и при свете бесчисленного множества свечей зачитал условия 
перемирия. Вслед за подписанием документов выстроенный под окнами дворца 
оркестр танкового полка «Гроссдейчланд» («Великая Германия»), наступавшего на 
Белград параллельно с частями дивизии «Рейх», но «обойденного ими на трассе 
перед самым финишем», сыграл торжественную зорю («Цапфенштрейх»).

       В результате очередной «молниеносной войны» (продолжавшейся всего 
двенадцать дней!), Югославия перестала существовать как единое государство. 
Часть Словении была аннексирована Германией, другая часть – фашистской Италией. 
Венгрия присоединила к своей территории земли к северо-западу от Белграда. На 
востоке Болгария оккупировала большую часть сербской Македонии и 
северо-восточной Греции. Кроме того, Италия аннексировала часть Далматинского 
побережья и Каттарский (Которский) залив, имевший для нее большое значение в 
качестве военно-морской базы.

       Остальная часть Югославии стала объектом совместной оккупации армиями 
держав «Оси».
   
       Во главе Сербии было пороставлено зависимое от немцев правительство во 
главе с генералом Миланом Недичем, последним военным министром Югославского 
королевство. Германские оккупационные власти позволили Недичу сформировать на 
подконтрольной ему территории так называемый «Сербский добровольческий корпус» 
(впоследствии переведенный в состав СС), состоявший в основном из бывших 
военнослужащих югославской королевской армии, членов монархо-фашистской 
организации «З.Б.О.Р.» Дмитрие Льотича. Сербские добровольцы были настроены 
резко антикоммунистически и впоследствии взяли на себя основную тяжесть борьбы 
с краснымии партизанами Йосипа Броз Тито на территории Сербии. Плечом к плечу с 
сербскими добровольцами против титовцев сражались бойцы состоявшего из русских 
белоэмигрантов, проживавших в Сербии, части «Русского Охранного Корпуса» под 
командованием белых генералов Скородумова и Штейфона. О «Русском Охранном 
Корпусе» у нас еще пойдет речь ниже.

       На территории бывшей югославской провинции Словении аналогичные функции 
выполняла «Белая гвардия» («Била гарда») генерала Льва Рупника.

       Черногория и Хорватия были провозглашены самостоятельными государствами, 
но попали под сильное влияние Италии. 

       Королем Независимой Хорватской Державы (в состав которой оккупанты 
включили также Боснию и Герцеговину) был провозглашен итальянский аристократ 
герцог ди Сполето, которого Муссолини, однако, за все время его «правления» ни 
разу не впустил в собственное «королевство». В результате все управление 
Хорватией перешло в руки поглавника (вождя) хорватских националистов-усташей 
(буквально «повстанцев»), фанатичного католика доктора Анте Павелича, который 
установил в стране террористический режим, подвергоший репрессиям, прежде всего 
православных сербов, которых насильно «перекрещивали» в католиков, а также и 
боснийских мусульман - хотя впоследствии из мусульман была даже сформирована 
целая дивизия войск СС «Ханджар» (что по-турецки означает «Кинжал», или 
«Ятаган»). 

       Впрочем, из хорватов-католиков также были сформированы две 
горнострелковые дивизии Ваффен СС – «Кама» и «Карстъегер» («Карстовые егеря» 
или «Егеря Карста»), а из православных сербов – целый «Сербский Добровольческий 
корпус СС» (уже упоминавшийся нами выше). Но это так, к слову. Во всяком случае,
 лучшие свои войска Павелич с началом Uермано-советской войны направил на 
Восточный фронт в Россию, а оставшиеся в его распоряжении на Балканах «усташи» 
(превратившиеся, со временем, в некое подобие «частей СС общего назначения») и 
«домобраны» (армейские части) «отличались», главным образом, не на поле боя, а 
в ходе «зачисток» сербских деревень (если не сказать – «этнических чисток», что 
было бы правильнее). В других частях бывшей Югославии были установлены зоны 
оккупации других держав «Оси» – Венгрии (в областях Бачка и Баранья) и Болгарии 
(в Македонии, частично переданной в состав итальянской Албании).

       Кроме значительного куска бывшей югославской территории, Муссолини 
достался почти весь военный флот расчлененного королевства. Поскольку югославы 
не затопили свои военные корабли и не вывели их в акваторию, находившуюся под 
контролем британских средиземноморских ВМС, итальянцы смогли захватить эти 
корабли. Но, невзирая на это усиление итальянских ВМС, военно-морская мощь 
«новой Римской империи» Бенито Муссолини не простиралась дальше Ядрана 
(Адриатического моря). После разгрома итальянского флота в морском сражении у 
мыса Матапан в конце марта 1941 года, британцы безраздельно господствовали в 
важнейших акваториях Средиземного моря.

       В свете данного выше краткого абриса претворения в жизнь оперативного 
плана «Марита/Штрафе» не представляются удивительными ничтожно малые потери, 
понесенные армиями «Третьего рейха» в ходе югославской кампании. В общей 
сложности немцы потеряли сто пятьдесят одного солдата и офицера убитыми, триста 
девяносто два ранеными и пятнадцать пропавшими без вести. К концу операции 
армии стран Оси взяли в плен 337 684 югославских солдат и 6 028 офицеров. 

       Впрочем, примерно трехстам тысячам бывших военнослужащих королевской 
армии, по большей части сербов, но не только, по-прежнему хранивших верность 
королю Петру и ушедшему в небытие хваленому «югославянскому единству», удалось 
бежать в труднодоступные, преимущественно высокогорные районы и начать оттуда 
партизанскую войну против завоевателей. Первыми начали боевые действия против 
войск стран Оси и их местных союзников белые монархические сербские 
партизаны-четники во главе с полковником югославской королевской армии 
Драголюбом (Драже) Михайловичем. Долгое время четникам (эмблемой которых 
служили, кстати, вполне «эсэсовские» череп и кости!) приходилось сражаться в 
одиночку, если не считать помощь оружием, боеприпасами и пр., получаемую ими от 
англичан. 

       После нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года в 
партизанскую войну против армий стран «Оси» (а заодно – и против «реакционных» 
четников Михайловича!), по приказу Коминтерна из Москвы, включились также 
упомянутые выше красные партизаны засланного на Балканы из СССР 
хорвата-коммуниста Иосипа Амброза («Броза») по прозвищу Тито. 

       Надо сказать, что до начала Германо-советской войны партизаны Тито 
«специализировались» исключительно на уничтожении поселений русских 
белоэмигрантов, гостеприимно принятых югославским королевским правительством и 
являвшихся лояльными подданными югославского короля. После бегства короля Петра 
в Египет и расчленения Югославии Сталин (все еще являвшийся партнёром и 
союзником Гитлера по «договорам Молотова-Риббентропа» 1939 года), 
воспользовался ситуацией и приказал своей агентуре на бывшей югославской 
территории уничтожить поселения русских «белогвардейцев». 

       Красные партизаны Тито истребили тысячи русских поселенцев, включая 
женщин и детей, пока представители русской общины не обратились к главе 
временного сербского правительства генералу Милану Недичу (последнему военному 
министру довоенной Югославии) и германским оккупационным властям с просьбой 
выдать русским поселенцам оружие для самообороны. Поскольку дело всё равно шло 
к началу войны против СССР, аргумент «не дразнить лишний раз Сталина» 
становился всё менее весомым. В конце концов, русским на Балканах было выдано 
оружие для защиты их поселений от титовских бандитов, а позднее германские 
военные власти дали русскому генералу Скородумову разрешение на формирование 
«Русской охранной группы», вскоре преобразованной в упомянутый нами выше 
«Русский Охранный Корпус на Балканах».

       Чинам «Русского Корпуса» было разрешено германским командованием носить 
на немецкой военной форме орден св. Георгия Победоносца и знак отличия 1-го 
Кубанского (Ледяного) похода 1918 года. Таким образом, представления о 
запрещении немцами своим «расово неполноценным» союзникам славянского 
происхождения носить свои боевые награды столь же неверны, как утверждения о 
награждении «восточных унтерменшей», якобы, только «наградами для восточных 
народов», но никак не немецкими наградами. 

       Достаточно бегло посмотреть десяток фотографий военного времени, чтобы 
убедиться в противном. Мы увидим на этих фото «славянских унтерменшей» (якобы 
обреченных «бесноватым фюрером» и «черным иезуитом» на поголовное уничтожение!) 
с Железными Крестами, крестами за военные заслуги, наградами за ближний бой (не 
говоря уже о русских Георгиевских Крестах) на вермахтовской и эсэсовской форме 
(мало того – в некоторых «восточных частях» вермахта дозволялось ношение даже 
советских военных наград – например, ордена Боевого Красного знамени!). 

       Наряду с «Русским Корпусом», в Сербии был также сформирован особый 
русский добровольческий полк СС «Варяг», также принявший участие в обороне 
русских поселенийот красных бандформирований, а позднее – в совместной с 
«Сербским добровольческим корпусом» и четниками «зачистке» территории Сербии от 
коммунистических партизан Амброза-Тито. «Зачистке» столь основательной, что до 
конца войны титовцы в собственно Сербию и носа не казали, перенеся свои 
операции на территорию Хорватии, Боснии и Герцеговины, где местные сербы 
оказывали им поддержку вовсе не из любви к «црвеной звезде», Сталину и 
Коминтерну, а из ненависти к хорватским усташам Павелича с его поощряемой 
фашистской Италией и Ватиканом безумной, самоубийственной ультракатолической 
политикой «перекрещивания» православных «огнём и мечом» в буквальном смысле 
слова. 

       В Словении, как уже говорилось вцыше, с красными партизанами сражалась 
«Белая гвардия» бывшего генерала югославской королевской армии Льва Рупника. Но 
это, как говорится, уже другая история. 

       На Юге Балканского полуострова германские войска также чрезвычайно 
быстро завоевали Грецию, хотя для этого немцам пришлось сломить сопротивление 
не только греков, но и 65-тысячного экспедиционного корпуса войск западных 
союзников, привычных к ведению боевых действий в условиях горной местности. В 
ходе этого, заключительного периода «молниеносной войны» на Балканах, особенно 
отличились солдаты «Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера», с боями прорывавшиеся 
через горные перевалы и пробивавшие дорогу следовавшим за ними дивизиям 
вермахта, оттеснявшим английские войска и войска стран Британского Содружества 
(австралийцев и новозеландцев) все дальше на юг, пока западным союзникам не 
пришлось спешно эвакуировать их с Балканского полуострова. 

       Даже по свидетельствам противника, «редко когда на войне встречались 
танки, которые сумели бы преодолеть такую трудную местность, или пехота, 
которая, совершив уже более чем 500-километровый марш, продвигалась бы так 
быстро в столь тяжелых условиях; это был рекорд, которым может гордиться каждый 
солдат».

       Греческий премьер-министр Коризис покончил жизнь самоубийством, а король 
эллинов Георгий (Георгиос) II трусливо бежал из страны.

       Интересно, что Гитлер в частном разговоре заявил: «Выступление против 
Греции было совершенно неправильным шагом наших итальянских союзников. 
Муссолини предпринял его лишь для упрочения своей собственной славы и изрядно 
спутал нам карты...Я же считаю Грецию нашим другом и союзником и впредь буду 
рассматривать ее именно так».

       К концу вторжения на Балканы немцы взяли в плен более двенадцати тысяч 
солдат и офицеров греческой армии. Интересно, что греческое командование упорно 
отказывалось сдаться не только итальянцам как таковым, но даже немцам и 
итальянцам совместно, и, в конце концов, настояло на том, чтобы сдаться только 
немцам. 16 апреля 1941 года командующий Эпирской армией греков генерал Георгий 
(Георгиос) Цолакоглу, сместив назначенное монархистами военное командование, 
вступил в переговоры с командиром «Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера» Йозефом 
Дитрихом. 

       20 апреля (в день рождения фюрера) в Салониках  командующий германскими 
войсками на Балканах генерал-фельдмаршал Лист, с одной стороны, и новый 
командующий греческими вооруженными силами генерал Цолакоглу - с другой, 
подписали перемирие между Германской державой и Грецией (к которому 23 апреля 
присоединился Муссолини). Испытывавший сентиментальную любовь к грекам, как 
наследникам славы античной Эллады и «гения арийской расы», и не желая создавать 
у них комплекса побежденного народа, Адольф Гитлер распорядился не употреблять 
в мирном соглашении слова «капитуляция» и отпустить всех пленных греков на 
свободу под честное слово никогда больше не воевать против немцев. Надо сказать,
 что не все отпущенные на свободу греки сдержали данное ими слово.



       Дальнейшее увеличение численности Ваффен СС


       Разве можно было не заметить, что насчитывающая в своих
       рядах почти миллион молодых европейцев армия, любой солдат
       которой хладнокровно шел на смерть, была полным отрицанием
       туманных «нордических» доктрин рейхсфюрера СС Генриха
       Гиммлера – доктрин, которых не разделял даже Гитлер?

       Отто Скорцени. Неизвестная война.


       Хотя командование вермахта по прежнему всячески сопротивлялось планам 
дальней-шего увеличения численности Ваффен СС, высокая репутация, которую 
завоевали себе эсэсовцы-фронтовики на Балканах, окончательно утвердили Гитлера 
и Гиммлера в их на-мерении увеличить число дивизий войск СС. Стремясь избежать 
борьбы с вермахтом за новых добровольцев и призывников в Германии, было решено 
вербовать новобрацев в новые дивизии СС за пределами Великогерманской империи. 
Поскольку в вермахте по закону могли служить только граждане Германского рейха, 
Ваффен СС начали агитировать к вступлению в свои ряды молодежь призывного 
возраста, как ненемецкой национальности, так и этнических немцев, в странах 
Европы, попавших под контроль «Третьего рейха». Впрочем, проживавших на этих 
завоеванных территориях «фольксдейчей» и не надо было особенно агитировать. Они 
и сами, безо всякой агитации, буквально осаждали приемочные комиссии Ваффен СС. 
Приток молодых добровольцев из Голландии, Бельгии, Румынии, Венгрии, Норвегии, 
Дании, Финляндии и других стран (включая Швецию и даже Швейцарию) был столь 
велик, что, к примеру, Боевая группа «Норд» к сентябрю 1941 года достигла 
размеров полнокровной дивизии.

       Как писал в своих воспоминаниях, озаглавленных ими «Неизвестная война», 
австрийский эсэсовец Отто Скорцени (да-да, тот самый «освободитель Муссолини» и 
«похититель Хорти», о котором читатели, конечно же, слышали!), воевавший в 1941 
году в составе артиллерийского полка дивизии СС «Рейх» на Балканах и в СССР:

       «Особенностью войск СС можно считать тот факт, что, начиная с 1942 года, 
они превратились в добровольческую армию солдат различных стран Европы, в числе 
которых служили (в алфавитном порядке): албанцы, боснийцы, британцы, болгары, 
валлоны, венгры, голландцы, греки, грузины, датчане, итальянцы, казаки, латыши, 
литовцы, норвежцы, румыны, русские, сербы, словенцы, украинцы, финны, фламандцы,
 французы, хорваты, шведы и швейцарцы. Белорусы, индийцы, киргизы, армяне, 
татары, туермены и узбеки также служили под собственными знаменами в войсках 
СС».

       К описываемому времени иерархия воинских чинов Ваффен СС претерпела 
очередные изменения и теперь выглядела следующим образом (по нисходящей):


       Офицерский (фюрерский) состав:


       Оберстгруппенфюрер СС (и генерал-оберст войск СС)

       Обергруппенфюрер СС (и генерал войск СС)

       Группенфюрер СС (и генерал-лейтенант войск СС)

       Бригадефюрер СС (и генерал-майор войск СС)

       Оберфюрер СС (это звание соответствующего эквивалента в вермахте не 
имело)

       Штандартенфюрер СС (полковник)

       Оберштурмбаннфюрер СС (подполковник)

       Штурмбаннфюрер СС (майор)

       Гауптштурмфюрер СС (капитан)

       Оберштурмфюрер СС (обер-лейтенант, или старший лейтенант)

       Унтерштурмфюрер СС (лейтенант)
       

       Унтер-офицерский (унтерфюрерский) состав:

       Штурмшарфюрер СС (штабс-фельдфебель)

       Штандартен-обер-юнкер СС (обер-фенрих, или старший прапорщик)

       Гауптшарфюрер СС (обер-фельдфебель)

       Обершарфюрер СС (унтер-фельдфебель))

       Штандартен-юнкер СС (фенрих, или прапорщик)

       Шарфюрер СС (унтер-фельдфебель)

       Унтершарфюрер СС (унтер-офицер)
       

       Рядовой состав (Манншафтен): 

       Роттенфюрер СС (обер-ефрейтор/штабс-ефрейтор)

       Штурмман СС (ефрейтор)

       Эсэсман (стрелок)
       

       Как читатель может убедиться, из иерархии Ваффен СС, с одной стороны, 
исчезли анвертер (кандидат на зачисление в войска СС) и старший стрелок 
(Обершютце), с другой – к ней добавились два новых чина – штандартен-юнкера и 
штандартен-обер-юнкера, позаимствованные из иерархии юнкерских училищ СС (где 
существовали еще звания юнкера и обер-юнкера).

       Внесшие немалый вклада в дело быстрого завоевания Югославии, бойцы 
моторизованной дивизии СС «Рейх» с чувством честно исполненного долга 
возвратились в Румынию, откуда передислоцировались в район Зальцбурга в бывшей 
Австрии, где сочетали отдых с военной подготовкой. После того, как греческая 
армия сложила оружие, и над афинским Акрополем взвилось красное знамя с 
коловратом в белом круге. 

       К этому моменту всякое мало-мальски организованное сопротивление войскам 
держав «Оси» на Европейском континенте фактически прекратилось (во всяком 
случае, на какое-то время). Чины моторизованной дивизии СС «Рейх» имели все 
основания ожидать, что их, как прекрасно зарекомендовавшую себя во всех 
предыдущих кампаниях боевую часть, направят на североафриканский театр военных 
действий, на помощь итало-германскому экспедиционному корпусу «лиса пустыни» - 
генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля – в борьбе с британскими войсками. Но 
вместо этого их перебросили далеко на восток, к границам Советского Союза, на 
просторах которого им было суждено сражаться и умирать на протяжении трех 
долгих лет военной страды. 
       

       ГЛАВА 6

       «БАРБАРОССА 


       Проваливай, Рыжая Борода,
       Покуда ты не умер!
       
       Святой Олав и тролли. Норвежская баллада
       

       Посылая свои войска на покорение Польши, Норвегии, Дании, Западной 
Европы и Балкан, Адольф Гитлер ни на миг не упускал из виду своего главного 
соперника в борьбе за мировое господство - Советский Союз. И вот теперь фюрер 
решился бросить всю военную мощь «Третьего рейха» против своего «заклятого 
друга» Сталина. Дивизии СС «Рейх» предстояло быть в первых рядах и на Восточном 
фронте.

       
       Война идеологий

       
       Спасти нашу родину может только война с фашистской
       Германией и победа в этой войне. Я предлагаю выпить за 
       войну, за наступление в этой войне, за нашу победу в этой войне.

       Из тоста, произнесенного И.В. Сталиным на приеме 
       в Кремле в честь выпускников советских военных академий
       5 мая 1941 г.

       
       Разгром большевизма всегда оставался главной целью как для Адольфа 
Гитлера лично, так и для всех фанатичных членов Национал-Социалистической 
Германской рабочей партии (НСДАП). Они считали войну против СССР священным 
«Крестовым походом» против двух главных зол, от которых, по их убеждению, 
исходила главная угроза для мировой цивилизации – «иудобольшевизма» и 
«еврейской расы». 

       Вторжение в советскую Россию, вошедшее в историю Второй мировой войны 
под кодовым названием операции «Барбаросса», одновременно давало нацистам 
надежду на осуществление их давних планов германской колонизации новых 
территорий на Востоке Европы. Ударным частям партийной армии НСДАП – бойцам 
дивизии СС «Рейх» и других формирований войск СС – предстояло сыграть решающую 
роль в грядущей операции.

       То обстоятельство, что Гитлер распорядился переименовать предстоящую 
операцию (первоначально названную «Бисмарк») в «Барбароссу», был далеко не 
случайным. Причем дело было не в том, что канцлер Германской империи князь Отто 
фон Бисмарк, объединивший Германию железом и кровью и создавший в 1871 г. 
«Второй рейх» под скипетром прусской династии Гогенцоллернов, был большим 
другом России и всегда выступал за германо-русский военно-политический союз. 
Римско-германский император-крестоносец Фридрих I Барбаросса (Рыжебородый) тоже 
никогда не обнажал меч против русских, проведя весь свой век в войнах за 
обладание Италией, а в конце своей жизни - за обладание Святой землей. Дело 
было совсем в другом.

       Исторический Фридрих Барбаросса погиб в начале Третьего Крестового 
похода, утонув в малоазиатской реке Салефе. Такая смерть считалась для всякого 
крестоносца почетной (согласно средневековым представлениям, ангелы уносили 
душа пилигрима, умершего во время паломничества к святым местам, прямо в рай). 
До наших дней дошли средневековые миниатюры с изображением ангела Божия, 
уносящего в рай душу утонувшего в Салефе кайзера Фридриха. Однако народные 
легенды приуготовали царственному рыжебородому крестоносцу иную судьбу. По 
немецким сказаниям, Барбаросса не умер, а спит со своими верными рыцарями 
беспробудным сном в недрах горы Киффгейзер в Тюрингии. Два черных ворона 
(атрибут, явно перенесенный немецкими сказителями на христианнейшего и 
благочестивейшего Фридриха Барбароссу с одноглазого языческого бога 
Вотана-Одина), облетев в течение дня весь мир, вечером возвращаются в недра 
горы, садятся на плечи спящему кайзеру и рассказывают ему обо всем, что 
происходит в мире. 

       Так будет продолжаться до тех пор, пока в Иерусалиме не процветет 
бесплодная смоковница, засохшая по слову Спасителя за то, что не приносила 
доброго плода. Узнав, что смоковница процвела, рыжебородый император пробудится 
и выйдет вместе со своим войском из горы. Он восстановит в прежнем блеске 
Германскую (а затем и всю Римскую) державу и пройдет победоносным походом по 
всему миру, очистив его от скверны. По легенде, рядом с ним будет идти 
крестьянин с мечом в руках, которым будет снесена голова всякого, воображающего,
 что он выше и лучше крестьянина. Очистив мир от скверны, Барбаросса возглавит 
новый Крестовый поход, освободит Гроб Господень и Святой град Иерусалим от 
власти неверных, повесит свои щит и меч на процветшую смоковницу, вручит свою 
державу Небесному Царю - Господу Богу Иисусу Христу - и погибнет в смертельной 
схватке с явившимся Антихристом, унаследовав венец вечной жизни. 

       По другой версии, в разгар схватки крестоносцев Барбароссы с полчищами 
Антихриста в борьбу вмешается воинство небесное во главе с архистратигом 
Архангелом Михаилом и после ввержения «сына погибельного» и его покровителя - 
красного Дракона, древнего Змия, нарицаемого Диаволом и Сатаной, в геенну 
огненную, на земле установится Тысячелетнее царство Христово (по-немецки: 
Тысячелетний рейх).

       Назвав предстоящую операцию против официально «безбожного» и объявившего 
Христианству войну Советского Союза «Барбаросса», Адольф Гитлер явно намекал на 
свою готовность погибнуть в борьбе с врагами Креста и Христианства (подобно 
Барбароссе историческому) и в борьбе с Антихристом (подобно Барбароссе 
легендарному). Из сказанного со всей очевидностью явствует, что фюрер «Третьего 
рейха» мыслил категориями сугубо христианской, а отнюдь не языческой мистики. 
Но довольно об этом.
       
       Глубоко укоренившиеся идеологические расхождения между большевизмом и 
национал-социализмом, как двумя тоталитарными и предельно идеологизированными 
тираническими режимами, оспаривавшими друг у друга власть над миром, 
наложившиеся на расовые предрассудки, заранее предопределили крайне жестокий и 
беспощадный с обеих сторон характер предстоящей войны на Восточном фронте, о 
которой причисленный (уже в наши дни) к лику Святых русской Православной 
Церковью архимандрит Иоанн (Шаховской) заявил:

      «Кровавая операция свержения Третьего Интернационала поручается искусному,
 опытному в науке своей германскому хирургу».

      Накануне Германо-советской войны «простые советские люди» (которым 
повезло существовать на правах «расконвоированных») существовали в некоей 
шизофренической реальности, как бы не помня, что миллионы их соотечественников, 
в том числе близких родственников и друзей, были истреблены советским режимом 
при расказачивании и раскулачивании, расстреляны как враги народа, томились в 
лагерях. Конечно, они не должны были перестать жить, но то, что многие 
советские люди жили так, как будто бы ничего нет и никогда не было, по мнению 
известных православных педагогов-психологов Ирины Медведевой и Татьяны Шишовой, 
вольную цитату из труда которых «В кильватере «Титаника?» (Москва, 2007) мы 
позволили себе привести, свидетельствует о серьезном нравственном повреждении. 
Ведь они (рожденные и выросшие в большинстве своем православными христианами) 
даже дома не молились о своих собратьях и согражданах, плененных и убиенных 
безбожными большевицкими властями, а ходили в кинотеатры (устроенные в 
оскверненных антихристовыми предтечами храмах), веселились в парках (разбитых 
на местах бывших кладбищ), благодарили советскую власть за то, что она дала им 
возможность отдыхать во «всесоюзных здравницах» - курортах Крыма и Кавказа. И 
предпочитали не думать ни о чем неприятном, чтобы по возможности не омрачать 
своего кажущегося столь безмятежным существования («Сталин думает за нас»). 
Разумеется, добром это кончится не могло. Не зря сам Господь речет в Откровении 
Иоанна:

       «Изблюю тебя из уст моих, ибо ты не холоден и не горяч, а только тепел». 

  
       В отличие от военных кампаний в Западной Европе в 1940 году, в боях на 
Украине и в России сошлись в смертельной расово-идеологической борьбе бойцы 
двух диктатур, не желавших уступать противнику ни пяди земли. Все это, в 
сочетании с морозными русскими зимами и огромными потерями обеих сторон в живой 
силе, превратили военные действия на Восточном фронте в беспримерную по своей 
жестокости и бесчеловечности главу мировой истории...

       Тем не менее, следует сразу же отмести представление о 
советско-германской войне 1941-1945 годов как о некоем столкновении 
«черномагического оккультного рейха» во главе с «бесноватым» фюрером (сам 
эпитет «бесноватый», взятый явно не из словаря пропагандиста «научного 
коммунизма» и «марксистско-ленинской философии», а из словаря средневекового 
монаха-экзорциста, говорит о том, что именно большевики придавали этой войне 
вовсе не «революционный» и не «классовый», а религиозный характер; впрочем, и 
национал-социалисты говорили о ней как о «Крестовом походе против 
большевизма»!) со «Святой Русью», якобы олицетворявшейся на тот период 
атеистическим, безбожным Советским Союзом. 

       Заметим, в этой связи, что, по всем церковным канонам, всякому 
христианину, анализирующему историю борьбы «Третьего рейха» с Третьим 
Интернационалом, должно было бы быть совершенно ясно, что подлинным врагом 
Православия является только советская власть, как единственная в человеческой 
истории власть, попавшая под анафему Православной Церкви (провозглашенной еще 
Святейшим Патриархом Тихоном в 1918 году).

       Недаром в «Ответе (Прибалтийского - В.А.) экзарха-митрополита Сергия 
(Воскресенского - В.А.))на заявление Московского митрополита (Сергия 
Страгородского - В.А.)», опубликованном в ноябре 1942 г. в №4 газеты 
«Православный Христианин, Издании Православной миссии в освобожденных (от 
большевиков - В.А.) областях России» сергианская ложь обличалась в следующих 
выражениях:

       «Нам стало известно, что лондонский радиофон недавно сообщил о новом 
политическом заявлении митрополита Московского. В этом заявлении якобы 
говорится, что германцы, на занятой ими территории, разрушают Православную 
церковь, уничтожают православные святыни и преследуют православный народ. 
Отсюда митрополит Московский якобы делает вывод, что православие и вообще 
христианство могут быть спасены во всем мире только победой большевистского 
оружия.

        В ответ на это чудовищное заявление мы считаем своим долгом сказать 
следующее:

        За все время своего владычества большевики непрерывно подвергали 
Православную церковь и всякую вообще религию жесточайшему гонению. Об этом мы 
знаем по собственному опыту, ибо в течение многих лет несли мы в советской 
России бремя церковного служения, подвергаясь неоднократно, как и другие, 
тяжким унижениям, тюремным заключениям и всяческим насилиям, тайным и открытым. 
Об истребительности большевистского гонения на церковь неопровержимо 
свидетельствуют сотни тысяч казненных, умученных, заточенных и сосланных 
страдальцев за веру. Ничего подобного большевистскому надругательству над 
святынями еще не видел мир» и т.д. 

        Митрополит Сергий Воскресенский (убитый в 1944 году близ Каунаса 
красными «партизанами» - а в действительности, вероятнее всего, ликвидированный 
«работавшим под партизан» истребительным отрядом НКВД - разумеется, советские 
борзописцы, хотя и не слишком усердно, сваливают убийство иерарха на немцев!), 
пройдя советские лагеря и перейдя затем в распоряжение Сергия Страгородского 
(являвшегося, как мы уже упоминали выше, но считаем необходимым повторить еще 
раз, по некоторым данным, не только активным пособником большевиков, но и 
высокопоставленным членом оккультного ордена египетского обряда 
«Мемфис-Мицраим», носившим орденское имя «Тау Офам» и получившим свой масонский 
диплом от самого «Лиммуд-Энсофа», или «Викария Бесконечного», то есть земного 
наместника «бога» каббалистов - «антипапы» люциферианского масонства Альберта 
Пайка!), будучи назначен в 1931 г. редактором «Журнала Московской Патриархии», 
в 1933 - епископом Коломенским и викарием Московской епархии, в 1934 - 
епископом Бронницким, в 1936 - епископом Дмитровским, исполняя перед войной 
обязанности Управляющего делами Московской Патриархии, назначенный в начале 
1941 г. митрополитом Вильнюсским и Литовским, а затем - прибалтийским экзархом, 
хорошо знал, о чем писал. 

       Тем не менее, современные «православно-сталинистские» фальсификаторы 
истории (иные из них – даже в рясах), ничтоже сумняшеся, с поразительным 
бесстыдством (ибо выдают большевицкую Красную армию не просто за Русскую армию, 
но и за «христолюбивое воинство», а откровенно враждебный Христианству вообще, 
а уж православия – в особеннности СССР – не просто за «Россию», но за «Русь 
Святую»), сочиняют небылицы о всевозможных «чудесах» и «знамениях», вперемежку 
с совершенно неправдоподобными историческими анекдотами. 

       Перечислить все фантастические и бредовые выдумки, созданные явно 
больным воображением прельщенных и духовно-совращенных людей здесь нет никакой 
возможности, ибо мы пишем не их историю, а историю дивизии СС «Дас Рейх». 
Ограничимся упоминанием всего лишь нескольких мифов этого рода, особенно 
усиленно муссируемых в последнее время. Это бредни о «видении» лика Пресвятой 
Богородицы, якобы благословлявшей «русские» (большевицкие) войска перед битвой 
на Курской дуге и перед штурмом Кёнигсберга и о «явлении» Святого благоверного 
князя Даниила Московского Сталину с приказом Москву не сдавать.

       Аналогичное «явление» Божией Матери некоему епископу с указанием на 
невоз-можность сдачи «Ленинграда» (именно так, якобы, и выразилась Пресвятая 
Богородица!); состоявшееся якобы в ноябре 1941 года обнесение вокруг Москвы на 
самолете чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери, якобы спасшее столицу СССР 
(впрочем, одновременно распростряняются и слухи, что вокруг Москвы якобы 
обнесли не эту икону, а ... останки Тамерлана, привезенные из Самарканда и, 
якобы, спасшие Москву от взятия войсками «Третьего рейха» - кому что больше 
нравится!); легенда об образе Казанской Божией Матери, который архикоммунист 
Георгий Жуков (даже дочерям своим давший нехристианские имена!), якобы возил с 
собой всю войну в машине, дабы молиться перед ним о победе над «безбожными 
фашистами»; «тайный христианин» товарищ Иосиф Виссарионович Сталин, якобы 
исповедовавшийся и причащавшийся у Патриарха перед смертью – вот лишь наиболее 
распространенные из этих чудовищных басен. 

       Здесь не место подробно опровергать весь этот кощунственный и пошлый 
вздор, сочиненяемый и распространяемый духовно поврежденными людьми. 
Здравомыслящему человеку тут все ясно без лишних слов. Людей же, не понимающих, 
что нельзя совмещать молитву к Богу с членством в богоборческой большевицкой 
партии, а ношение Креста с ношением комсомольского или партийного билета, мы 
все равно ни в чем не убедим. Кого Бог хочет погубить, того он лишает разума! 
Поэтому подчеркнем лишь следующие бесспорные для всякого православного человека 
истины.

       1) Установившаяся в России в результате гражданской войны советская 
власть – это не просто антирусская и оккупационная власть, подобная власти 
германских оккупантов, но власть сугубо антихристианская, поставившая своей 
целью уничтожение России как христианского православного государства. Не 
столько Россия как таковая, но именно Россия как Русь Святая была особенно 
ненавистна большевикам. Именно поэтому коммунисты с первых дней повели атаку на 
Церковь, казнили без суда священников и монахов, насиловали монахинь, жгли 
иконы, взрывали храмы, запретили преподавание закона Божьего в школах, ввели 
«гражданский» брак вместо церковного, оскверняли и выбрасывали из рак мощи 
православных святых (например, мощи преподобного Сергия Радонежского, даже 
засняв это кощунство на кинопленку!), давали за хранение Святого Евангелия пять 
лет лагерей, и беспощадно убивали за открытое исповедание веры. Именно поэтому 
Российская Православная Церковь, в лице своего Предстоятеля Святейшего 
Патриарха Тихона, анафематствовала советскую власть и все ее институты, 
запретив православным христианам иметь с большевиками какое-либо общение.

       2) В соответствии с этим сформированная большевиками Красная армия 
мировой революции – это не просто оккупационная армия, но антихристово воинство,
 нахождение в рядах которого для православного христианина было недопустимо. 
Именно поэтому уже в ходе Гражданской войны на стороне белых были десятки 
архиереев и тысячи священнослужителей, но на стороне красных войск не было и не 
могло быть ни одного православного священника (да если бы и нашелся такой, они 
бы его сразу убили!). 

       Во время Cоветско-германской войны антихристова суть Красной армии также 
проявилась в полной мере. Так, например, из всех воюющих армий только в 
символике Красной армии полностью отсутствовал христианский символ – Крест, 
зато обильно присутствовал такой оккультный антихристианский символ, как 
пятиконечная звезда. Крест мы находим даже в германском вермахте – там героев 
награждали Крестами, и под крестами хоронили солдат; Крест Святого Николая 
изображали, как мы знаем, на танках, самоходках, самолетах, автомобилях, 
бронепоездах и т.д. В германской армии имелось и военное духовенство, о котором 
в «христолюбивой» Красной армии – в отличие от политруков! – невозможно было 
даже помыслить.

       В заключение процитируем старейшего священника Санкт-Петербургской 
епархии Русской Православной Церкви, настоятеля храма Преподобного Серафима 
Саровского, протоиерея Василия Ермакова: «И не надо верить фальши 
«православно-советских патриотов», будто носили Казанскую икону вокруг 
Ленинграда, были молебны на передовой и т.д. Коммунисты нам никогда не 
разрешили бы поднять святыни, пройти крестным ходом по «городу Ленина» - вы 
что! Хватит лжи и обмана!» 

       Свою цель – мировое господство - советские большевики совершенно открыто 
объявили в своей партийной программе еще за пятнадцать лет до прихода Гитлера к 
власти в Германии. Достичь этой цели предполагалось первоначально при помощи 
мировой революции (при самой активной поддержке советской Красной Армии, 
которая именно поэтому вполне официально именовалась Армией мировой революции), 
а потом, когда стало ясно, что мировая революция не удалась – при помощи новой 
мировой войны. Даже «юных пионеров-ленинцев» учили петь у лагерных костров: «Мы 
на горе всем буржуям мировой пожар раздуем! Мы пойдем к буржуям в гости, 
поломаем им все кости!».

       Сталинский Советский Союз готовился к войне за передел Европы и мира 
«всерьез и надолго», систематически и целенаправленно, по крайней мере, с 
начала 30-х годов. В «Стране Советов» (в которой, по словам И.А. Бунина, 
«только чекисты друг с другом советовались»!) все было подчинено подготовке к 
грядущей войне, вся красная пропаганда взывала к этой войне – причем не к 
«отечественной» (ведь, по Марксу-Энгельсу-Ленину-Сталину, «у пролетария нет 
отечества», а в грядущей борьбе он приоберет «весь мир»!), а к войне 
«освободительной», то есть наступательной («бить врага на его территории»!) и, 
следовательно, захватнической. Достаточно сказать, что одних только плавающих 
танков Т-38 Красная армия имела больше, чем германские вооруженные силы имели 
танков всех типов, назначений и весовых категорий. Такая же картина наблюдалась 
и в области военной авиации.

       Сопровождавшиеся огромными жертвами и лишениями и множеством 
человеческих трагедий коллективизация, индустриализация, пятилетки, семидневки, 
массовый террор, ограбление всех и вся, «чистки» в Красной армии и проч. – все 
это было направлено на достижение главной цели – подготовить, начать и выиграть 
новую «революционную» мировую войну за торжество коммунизма во всем мире. 
Поэтому все рассуждения красных «патриотов» о том, что вот, мол, «советские 
люди жили мирной жизнью, а коварные фашисты вероломно на нас напали» не 
выдерживают никакой критики. Как говорил булгаковский Коровьев: «А вот это 
случай так называемого вранья». Такого же вранья, как утверждения о якобы 
существовавшем у Гитлера тайном плане, после взятия Москвы и проведения в ней 
парада победы, затопить Первопрестольную, «чтобы огромное бушующее море навеки 
скрыло столицу большевизма от взоров всего человечества» (автор ребенком 
собственными глазами читал этот бред в 8-м томе Детской энциклопедии – «Наша 
Родина – СССР»; читатели постарше, возможно сами являлись счастливыми 
обладателями оранжевых томов этой энциклопедии в пору далекого детства, так что,
 при желании, могут перечитать означенное место). Одновременно те же самые 
советские борзописцы утверждали, что немцы собирались после взятия Москвы 
установить на Красной (или на Манежной) площади колоссальный Монумент победы, 
для постройки которого даже успели завезти несколько железнодорожных эшелонов 
финского гранита (который после войны был, якобы, пущен на облицовку домов 
советской номенклатуры на улице Горького - ныене Тверская), что весьма плохо 
согласуется с планами затопления Москвы...

       Мирной жизни многострадальная Россия не знала со дня своего вступления в 
Первую мировую войну против «Второго рейха» - кайзеровской Германии - в 1914 
году, а с 1914 года на территории бывшей России шла война выпестованных и 
засланных этой самой кайзеровской Германией в Россию большевиков против 
русского народа – первой и наиболее тяжко пострадавшей жертвы коммунистической 
агрессии и большевицкого заговора против человечества.

       Во Вторую мировую войну сталинский СССР вступил не в качестве «жертвы 
вероломного нападения гитлеровской Германии» в июне 1941 года, а в качестве 
такого же агрессора, как гитлеровская Германия, в сентябре 1939 года, поддержав 
Гитлера в войне против «панской» Польши. После совместной германо-советской 
победы над «польскими панами», ознаменованной совместным германо-советским 
Парадом Победы в Бресте (городе, памятном еще сговором в 1918 году между 
«Вторым рейхом» кайзера Вильгельма и большевиками, подписавшими похабный 
Брестский мир и отдавшими немцам половину Российской империи!), после взятия 
героически оборонявшейся польским гарнизоном Брестской крепости (до обороны 
которой от немцев уже советским гарнизоном оставался еще почти целый год!), 
между СССР и «Третьим рейхом» Адольфа Гитлера был заключен упоминавшийся нами 
выше Договор о дружбе, фактически означавший, что отныне СССР участвует во 
Второй мировой войне на стороне гитлеровской Германии! 

       Вслед за тем жертвами советской агрессии в 1939-1940 годах стали 
остальные граничившие с СССР европейские государства. При этом три из этих 
государств (Литва, Латвия и Эстония) полностью лишились независимости, а два 
других (Финляндия и Румыния) вынуждены были уступить Советскому Союзу 
значительную часть своей территории. 

       С середины 1940 года в СССР велась интенсивная подготовка к войне с 
«фашистской» Германией, так что, если бы Гитлер не напал первым на Сталина в 
июне 1941 года, то сам непременно пал бы жертвой советской агрессии не позднее 
середины июля того же года (особенно если согласился бы на высадку десанта на 
Британские острова). И этот несомненный факт, вовсе не являющийся «заведомо 
ложными измышлениями» Эрнста Нольте, Игоря Бунича и Виктора Суворова, ныне 
признается всеми честными и серьезными исследователями, не придерживающимися 
старого большевицкого «принципа партийности в истории», и спор идет лишь об 
одном – было ли нападение Гитлера упреждающим ударом против уже изготовившегося 
к нападению Сталина, или же самостоятельной агрессией, не связанной с 
захватническими планами «кремлевского горца». Чужими грехами свят не будешь. 

       Мы отнюдь не пытаемся утверждать, что «Сталин плохой, а Гитлер – 
хороший!». Все сказанное однозначно свидетельствует, что 22 июня 1941 года 
началось противоборство двух в равной степени тиранических режимов, обрекших в 
ходе войны подчиненные им народы на невиданные жертвы, лишения и страдания. 

       
       
       Германские силы вторжения


       Карающий меч Божественного правосудия обрушился на советскую власть, на 
ее приспешников и единомышленников. Христолюбивый Вождь Германского народа 
призвал свое победоносное войско к новой борьбе, к той борьбе, которой мы давно 
жаждали – к освященной борьбе против богоборцев, палачей и насильников, 
засевших в Московском Кремле...Воистину, начался новый Крестовый поход во имя 
спасения народов от антихристовой силы...Наконец-то наша вера оправдана! 
Поэтому, как Первоиерарх Православной Церкви...я обращаюсь к вам с призывом. 
Будьте участниками в новой борьбе, ибо эта борьба и ваша борьба, это – 
продолжение той борьбы, которая была начата еще в 1917 году... Каждый из вас 
может найти свое место на новом антибольшевицком фронте...Настал последний 
решительный бой. Да благословит Господь новый ратный подвиг всех 
антибольшевицких бойцов и даст им на врагов Победу и одоление. Аминь!

       Преосвященнейший Архиепископ Берлинский Серафим.


       К началу операции «Барбаросса» германские силы вторжения казались 
достаточно внушительными. Гитлер и его генералы имели в своем распоряжении в 
общей сложности три миллиона штыков в составе одиннадцати армий, включая четыре 
крупных танковых формирования и три воздушных флота «Люфтваффе». Германская 
военная машина, стянутая к границам «Отечества пролетариев всего мира» имела на 
вооружении около трёх тысяч семисот танков (в десять раз меньше, чем в 
противостоящих немцам частях Красной армии, но больше, чем когда-либо имела 
какая-либо из армий стран Западной, а тем более -  Центральной Европы)) и 
примерно шестьсот тысяч автомобилей. Для поддержки наступления своих гренадеров 
на Восток Высшее командование германских вооруженных сил выставило около семи 
тысяч двухсот артиллерийских орудий и тысячу восемьсот тридцать военных 
самолетов, которым предстояло громить неприятельские позиции.

       Состояние, в котором находился офицерский корпус Красной армии после 
сталинских «чисток», давало армии вторжения «Третьего рейха» дополнительный 
шанс на успех.

       Несмотря на наличие всех этих очевидных преимуществ, многие офицеры 
вермахта и фюреры Ваффен СС испытывали обоснованные сомнения в возможности 
выиграть предстоящую войну против страны огромной протяженности, с суровым 
климатом и почти неисчерпаемыми ресурсами, чисто военными средствами. В начале 
операции «Барбаросса» три германские группы армий – «Север» («Норд»), «Центр» 
(«Митте») и «Юг» («Зюд») были растянуты по фронту протяженностью в тысячу 
шестьсот километров. Вскоре после начала операции линия фронта стала вдвое 
длинней.

       Огромная протяженность линии фронта и коммуникаций стала со временем 
создавать все более сложные проблемы с транспортировкой и обеспечением для 
корпусов и дивизий, отделенных сотнями километров от своих баз и сотнями же 
километров от красной Москвы и других крупных городов, овладеть которыми они 
стремились. Эти сложности с транспортом и снабжением дополнительно усугублялись 
почти полным отсутствием дорог с прочным покрытием, сложным рельефом местности, 
непроходимыми лесами и прочими естественными преградами, которые приходилось 
преодолевать на пути от пограничной реки Буг до советской столицы. Одной из 
таких естественных преград, разделившей германские силы вторжения надвое, стали 
непроходимые Припятские болота, занимающие обширные пространтсва между Брестом 
и Киевом.

       Кроме того, ОКВ оказалось не способным оценить в полной мере при 
подготовке оперативного плана «Барбаросса» всю серьезность влияния 
климатических факторов и погодных условий на успех планируемой операции. 
Настроенные быстрыми военными успехами, достигнутыми стратегами германской 
«молниеносной войны» в Польше, Западной Европе и на Балканах, высшее 
командование вермахта надеялось, что армии «Третьего рейха» успеют разбить 
советскую военную машину и взять Москву до наступления зимних холодов. С другой 
стороны, трудно предположить, что умудренные опытом Первой мировой войны 
руководители ОКВ по собственному легкомыслию совсем не думали о возможности 
преждевременного наступления холодов в России и о необходимости снабдить армию 
зимним обмундированием. 
Скорее всего, у Гитлера, всегда подчеркивавшего опасность войны на два фронта 
как величайшей угрозы для Германии, приведшей «Второй рейх» к поражению в 
Великой войне, и заключившего пакт со Сталиным именно во избежание повторения 
войны на два фронта в ходе нового глобального столкновения, просто не было 
другого выхода. 

       Ибо если бы Сталин ударил ему в спину первым, Гитлер, «при прочих 
равных», оказался бы во много раз худшем положении. Именно поэтому он, не имея 
другого выхода, решился открыть второй фронт на Востоке, невзирая на отсутствие 
теплого обмундирования, морозоустойчивых оружейной смазки и горючего и пр. Что 
же касается сложностей, характерных для необъятных российских пространств – 
грязи, песка, болот, бездорожья, то тут уж ничего не могли поделать даже самые 
лучшие германские военные инженеры из «Организации Тодта» (хотя, надо сказать, 
они честно старались, как могли, исправить положение).

       К июню 1941 года общая численность Ваффен СС достигла примерно 
шестидесяти тысяч активных бойцов, входивших в состав дивизий и отдельных 
боевых формирований «зеленых СС». К началу операции «Барбаросса» ОКВ разбросало 
эсэсовские части вдоль германо-советской демаркационной линии, рассекавшей 
пополам территорию разгромленной Польши. Дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольфа 
Гитлера» и «Викинг» были включены в состав Группы армий «Юг» («Зюд»), 
находившейся под командованием генерал-фельдмаршала Карла-Рудольфа Герда фон 
Рундштедта. В состав Боевой группы «Норд» («Север»), дислоцированной на самом 
северном участке фронта предстоящей операции, входил Норвежский горный 
добровольческий корпус СС (включавший в свой состав Норвежский Легион СС и 
отдельный Норвежский лыжно-егерский батальон СС). В Прибалтике в качестве 
резерва Группы армий «Север» («Норд») генерал-фельдмаршала Вильгельма Риттера 
фон Лееба, были дислоцированы «Полицейская» дивизия СС и дивизия СС «Мёртвая 
голова» Теодора Эйке.



       Группа армий «Центр»


       Новая страница Русской истории открылась 22 июня, в день празднования 
памяти Всех святых... Не ясное ли это, даже для самых слепых, знамение того, 
что событиями руководит Высшая Воля. В этот чисто Русский (и только русский) 
праздник, соединенный с днем Воскресения, началось исчезновение демонских 
криков «Интернационала» с Земли Русской...Скоро, скоро Русское пламя взовьется 
над огромными складами безбожной литературы...Откроются оскверненные храмы и 
освятятся молитвой...Иван Великий заговорит своим голосом над Москвой и ему 
ответят безчисленные Русские колокола...Лето пришло. Близка Русская Пасха.

       Святитель Архимандрит Иоанн (Шаховской). 
       Июнь 1941 г.


       Дислоцированная в районе Бреста, дивизия СС «Рейх» попала под 
командования генерал-фельдмаршала Федора фон Бока, возглавлявшего наиболее 
мощную в германской армии вторжения Группу армий «Центр», в состав которой 
входили 4-я и 9-я армии, а также 2-я и 3-я танковые группы. В рамках этой 
группы армий дивизия «Рейх» была включена в состав XXIV моторизованного корпуса 
2-й танковой группы. 2-я танковая группа под командованием генерала Гейнца 
Гудериана включала в свой состав также 10-ю танковую дивизию и отборный 
танковый полк «Великая Германия» («Гроссдейчланд») из состава XLVI танкового 
корпуса, давний соперник дивизии «Рейх по «гонкам на Белград». В знак своей 
принадлежности к танковой группе генерала Гудериана чины частей дивизии Рейх 
пометили свою технику тактическим опознавательным знаком в форме латинской 
буквы «G» («Г», то есть «Гудериан»).

       В мае 1941 г. командиры частей дивизии СС «Рейх» собрались на совещание 
в городке Гмюнден-ам-Траунзее для обсуждения деталей предстоящего вторжения в 
СССР. Хотя многие участники этого совещания испытывали большие колебания при 
мысли о возможности успешного завершения подобной операции, они, тем не менее, 
вернулись в Зальцбург и повели свои формирования с территории Австрии на 
исходные позиции в Польше. По пути на предстоящий театр военных действий 
солдаты «зеленых СС» пребывали в полном неведении относительно своей 
предстоящей миссии. Пройдя через обширный лесной массив на территории Польши, 
дивизия Рейх расположилась бивуаком на берегу реки Буг. Чтобы обеспечить эффект 
полной внезапности нападения на советские войска, расположенные на другом 
берегу реки, на следующее утро, фюреры дивизии СС запретили своим людям 
разводить костры.

       Ранним утром 22 июня, в день Всех Святых (совпавший с днем летнего 
солнцеворота), артиллерийский полк СС дивизии «Рейх», вместе с другими 
германскими батареями, установленными вдоль демаркационной линии, открыл огонь, 
громя советские пограничные заставы по другую сторону границы. Ошеломленные 
внезапным огневым налетом и понесшие тяжелые потери, гарнизоны Красной армии 
были быстро перепаханы мобильной машиной гитлеровского «блицкрига». В отличие 
от «Лейбштандарта CC Адольфа Гитлера», дивизии «Рейх» не пришлось с боем 
форсировать реку Буг. В течение первой недели осуществления плана «Барбаросса» 
ее части занимались регулированием движения вдоль линии продвижения 2-й 
танковой группы между реками Вислой и Бугом.

       Тем не менее, отдельные части дивизии – в частности, взвод штурмовых 
орудий (самоходных пушек «Штурмгешюц») артиллерийского полка СС «Рейх» – 
приняли участие в штурме Брестской крепости, обороняемой советскими 
пограничными частями НКВД. Основные силы немцев, шутрмовавшие крепость на Буге, 
составляла 45-я пехотная дивизия вермахта (состоявшая из австрийцев). 

       История Брестской крепости представляется достаточно интересной. Ее 
строительство связано с именем главы Брест-Литовской иудейской общины Саула 
Валя (1541-1617), крупнейшего еврейского откупщика соли в Жечи Посполитой, 
отпрыска старинной талмудической семьи родом из Падуи. После кончины 
чрезвычайно благоволившего Саулу полького короля Стефана Батория - главного 
военного противника царя Ивана Грозного - польские магнаты и шляхта избрали 
Саула Валя ...королем Польши - правда, ненадолго. Вскоре (якобы по уговорам 
самого Саула) члены сейма избрали новым королем шведского принца из рода Ваза, 
правившего затем польско-литовским государством под именем Сигизмунда III. 
Однако это знаковое событие, как пишет современный российский историк Сергей 
Фомин в своем исследовании «Золотой клинок Империи», «имело, по-видимому, 
большие, неведомые пока что нам, последствия. Из рода Валей, по ставшим 
известными в последнее время сведенниям, происходил, между прочим, Карл Маркс 
(см. Елатонцева И. Соль земли Белорусской и предки Карла Маркса // Республика. 
1995. 25 ноября). На месте построенной Саулом Валем, как главой местной 
иудейской общины, синагоги в Бресте в 1838 году и была построена знаменитая 
впоследствии Брестская крепость».

       Во всяком случае, части НКВД обороняли Брестскую крепость с обсобенным 
упорством, сравнимым разве что с упорством обороны советскими войсками не менее 
знаменитой красной твердыни на Волге - Сталинграда (расположенного, по 
некоторым сведениям, на месте столицы раннесредневекового иудейского Хазарского 
каганата - мистического центра, которым Гитлер стремился овладеть во что бы то 
ни стало).   

       Как вспоминал участник штурма Брестской крепости, Отто Скорцени (тот 
самый!), советские снайперы стреляли из укрытий, по которым эсэсовские 
самоходные пушки вели огонь прямой наводкой. При штурме Бреста немцы потеряли 
более тысячи человек ранеными и четыреста восемьдесят два убитыми (из них 
восемьдесят офицеров). Хотя они взяли в Бресте в плен семь тысяч красноармейцев 
(в том числе сто красных командиров), собственные потери, составившие пять 
процентов от общего числа всех германских потерь за первые восемь дней войны в 
России, заставило многих из них призадуматься над характером предстоящей 
кампании. 

       Как читатель уже заметил, мы пишем не историю Второй мировой войны 
вообще не историю германо-советской войны и даже не историю всех войск СС – в 
частности. Поэтому ограничимся несколькими общими замечаниями. В первые дни и 
недели войны на Востоке казалось, что молниеносно наступающие германские войска,
 как обычно, сметут все на своем пути, тем более, что подтянутая к самой 
демаркационной линии многочисленная советская авиация была внезапным ударом 
уничтожена эскадрильями «Люфтваффе» прямо на аэродромах. Та же участь постигла 
и большую часть советской артиллерии и бронетанковой техники, также подтянутых 
к границе и потому ставших легкой мишенью для германских авиабомб и снарядов. 
Танковые дивизии «Третьего рейха» продвигались все дальше и дальше вглубь СССР. 
Но, несмотря на все преимущества фактора внезапности и завоеванное почти сразу 
же полное господство в воздухе, германские армии вторжения сразу же столкнулись 
с целым рядом трудностей. 

       Самым серьезным препятствием, замедлявшим скорость германского 
продвижения, задуманного как молниеносное, являлась слабо развитая дорожная 
сеть Советского Союза. Если бы за годы советской власти в СССР была создана 
примерно такая же дорожная сеть, как в странах Западной Европы, немцам, 
возможно, удалось бы достаточно быстро завоевать Советский Союз. Плохие дороги, 
вне всякого сомнения, были одной из главных причин замедленного продвижения 
германских механизированных войск. 

       С другой стороны, немцы упустили победу в России именно потому, что 
основывали свою мобильность на использовании колесного, а не гусеничного 
транспорта. Колесные машины немцев, как правило, застревали и вязли в 
российской грязи, в то время как германские танки и самоходно-артиллерийские 
установки могли продолжать движение. 

       Но танков и САУ, как упоминалось выше, было у немцев крайне мало, и если 
им удалось дойти до Москвы, то исключительно потому, что захватили на границах 
тысячи советских артиллерийских тягачей СТЗ-3 и СТЗ-5 производства 
Сталинградского «тракторного» завода. Без этих трофейных советских тягачей 
никто бы не «дотянул» якобы «тщательно подготовившуюся» к вероломному нападению 
на Советский Союз германскую армию до самых московских окраин, а затем – до 
Сталинграда, Кавказа и т.д. и т.п.! Так что, несмотря на плохие дороги, 
германские танковые части, сопровождаемые гусеничным транспортом (если бы 
таковой имелся у немцев в достаточном количестве, вместо ставшего в осеннюю 
распутицу почти бесполезным колесного!) могли бы овладеть жизненно важными 
центрами СССР задолго до наступления зимы с ее убийственными холодами, 
приведшими к застыванию смазки в автоматическом оружии, распаду синтетического 
горючего на несгораемые фракции, замерзанию паровозных котлов и т.д. и т.п.

       Разумеется, еще большее значение имело то роковое для Третьего рейха 
обстоятельство, что его руководство не использовало своевременно 
предоставившийся ему вполне реальный шанс превратить (совсем «по Ленину»!) 
Германо-советскую войну в Русско-советскую. В первые дни, недели и даже месяцы 
войны на Восточном фронте красноармейцы массами сдавались в плен, явно не желая 
проливать кровь за «колхозы, лагеря и Сталина».



       Почем фунт лиха...


       Но по звездам полярным, в кончину не веря,
       Сердце «Тигром» ползет прямо в логово Зверя,
       Крестоносной «Пантерой» вгрызается в почву,
       Очищается кровь, когда пламя пророчит!

       Николай Боголюбов. Сердце.


       И в самом деле - трудно было бы найти идею, более противоестественную и 
противообщественную, чем ленинско-сталинский казарменно-лагерный большевизм. 
Его построение было сведено к попытке созданию режима, покоящегося целиком на 
началах ненависти, взаимного преследования, всеобщей нищеты, всеобщей 
зависимости, абсолютной несвободы и полного подавления личности. В основе 
коммунизма лежала идея классовой ненависти, зависти и мести, идея вечной 
классовой борьбы пролетариата с непролетариями; на этой идее было построено все 
образование и воспитание, хозяйство, государство и армия, ее следствием 
являлись взаимное преследование граждан, взаимное доносительство и искоренение. 
Было проведено всеобщее изъятие имущества («экспроприация экспроприаторов»), 
при котором добросовестные и покорные теряли все, недобросовестные грабили и 
втайне наживались. После всеобщей экспроприации (ограбленния всей страны) и 
пролетаризации (поголовного обнищания всего населения) в стране остался лишь 
один монопольнывй работодатель - диктаторское государство, ведомое присвоившей 
себе монополию на власть коммунистической партией и управляемое аппаратом 
коммунистических чиновников. Все потуги построения коммунизма осуществлялись 
исключительно при помощи системы террора, то есть насильственно, силой страха и 
крови. Всемогущество тоталитарного государства во главе с беспощадным и злобным 
тираном возможно лишь там, где террором подавлена воля народа.

       Тоталитарный режим разлагающе действовал на души людей, навязывая им 
множество болезненных уклонов и стереотипов, которые распространялись в виде 
духовной заразы и намертво въедались в ткань души. К их числу относились: 
политическое доносительство (чаще всего заведомо ложное), лицемерие и ложь, 
полная утрата чувства чести и собственного достоинства, мышление чужими мыслями,
 готовые трафареты в мыслях и поступках, льстивое раболепство, культ личности 
вождя и постоянный страх. Все жили под вечным страхом окрика или потери 
социальной опоры. Молочница боялась конфискации коровы, крестьянин - 
насильственной коллективизации, советский работник - очередной «чистки», 
партийный работник - обвинения в очередном «уклоне» («уклоняться» вправо или 
влево довзолялось только «вместе с генеральной линией партии», да и то далеко 
не всегда!), научный работник - обвинения в идеализме, технический специалист - 
обвинения во вредительстве, врач - обвинения в отравительстве...

        Вот какова была моральная атмосфера Советской страны, «где так вольно 
дышит человек» (говоря словами популярной песни сталинских времен). Тогда во 
всех умах царил страх, на всех лицах читалась подозрительность. Исчезло 
взаимное доверие, улетучились (хотя и не у всех) честь и чувство собственного 
достоинства, люди перестали доверять друг другу, одни следили за мыслями, 
поступками и настроениями других, являясь для последних сыщиками, свидетелями и 
судьями. У людей возникла привычка подчиняться чужой воле и чуждым для духа 
народа законам и государственным учреждениям. Незначительному числу граждан 
было поручено управление государственной машиной, и эти граждане служили только 
отдельными шестеренками (выражаясь словами Гегеля) или винтиками социализма 
(выражаясь словами Сталина), получая значение только в силу своего сочетания с 
другими. 

       О подлинно каннибальском отношении советской правящей коммунистической 
верхушки к угнетаемым ею (хотя и превозносимому безмерно на словах) советскому 
народу весьма красноречиво свидетельствует такой, с позволения сказать, факт, о 
котором с содроганием вспоминал будущий Первый Секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев 
(человек, сам проливший при Сталине на высших партийных постах реки крови своих 
сограждан и не склонный к сантиментам). 

       На Украине был неурожай, и республику постиг страшнейший голод. Хрущева 
пригласили зайти в дом к одной колхознице (или, говоря по-украински, 
«колгоспнице»), где он застал ужасную картину. Эта женщина резала на столе труп 
своего ребенка, приговаривая: «Вот Манечку мы съели, а теперь Ванечку засолим, 
и нам хватит на какое-то время...» Увиденное потрясло даже твердокаменного и 
безжалостного партийца Хрущева. Но, когда будущий «Никита-кукурузник» рассказал 
об этом и других подобных вопиющих фактах в Москве Сталину и попросил помочь 
колхозникам, Сталин в ответ только рявкнул:

       «Ты - народник!..Вот ты кто!..Народник!»

       Впрочем, уважаемый читатель может, при желании, узнать об этом подробнее 
из книги В.И. Курбатова «Покушения на вождей. Тайны российской истории».М., 
2006) или из воспоминаний самого Н.С. Хрущева, мы же на прежнее возвратимся 
(как писали в подобных случаях древнерусские летописцы).



       Огневые версты

     
       Огнем великого Завета
       Рассветно-северная ртуть,
       Как запредельная Победа,
       Вошла в растерзанную грудь.

       Николай Боголюбов.  

       Выполнив свою первоначальную задачу, дивизия СС «Рейх» столкнулась с 
огромными трудностями в ходе своего приближения к театру военных действий. 
Поскольку Группа армий «Центр» не отвела для дивизии Рейх места на дороге, 
ведшей к линии фронта, что позволило бы дивизии осуществить переброску своих 
сил во фронтовую зону автомобильным транспортом, большинству эсэсовцев пришлось 
совершить марш к линии фронта пешим порядком, по сельской местности, хотя 
некоторым счастливчикам и удалось присоединиться к армейским автоколоннам, 
катившим к фронту по дороге. 

      28 июня 1941 года дивизия СС «Рейх», наконец, получила первое боевое 
задание в ходе новой кампании. В то время, как главным силам дивизии было 
приказано ускорить форсирование реки между Читвой и Дукорой, боевая группа, 
состоявшая из мотоциклетных, разведывательных, зенитно-артиллерийских и 
саперных частей, получила задание проехать по шоссе №1 до населенного пункта 
Старица и занять его. Кроме того, войскам Пауля Гауссера надлежало прикрывать 
северный фланг танковой группы в ходе продвижения последней по автостраде 
Минск-Смоленск.

       Первоначально штурм Старицы проходил вполне успешно. Боевая группа СС 
выбила красноармейцев из населенного пункта. Однако вскоре на поле боя 
появилась гораздо более многочисленная группа неприятельских войск, взявшая 
эсэсовцев в кольцо. Чтобы спасти окруженных от уничтожения, была сформирована 
вспомогательная колонна, состоявшая из III батальона полка СС «Дейчланд» и трех 
штурмовых танков (самоходных гаубиц «Штурмпанцер» - так называемых «штурмовых 
танков»), двинувшихся на угрожаемый участок. По дороге на Старицу спасательный 
отряд попал в засаду, но прорвался, уничтожив один советский танк и обратив 
другой в бегство.

       В момент, когда вспомогательная колонна уже вошла в селение и 
соединилась с мотоциклетным батальоном, показались еще три советских танка, 
приближавшиеся с востока. Одна из германских самоходных гаубиц без особого 
труда вывела все три неприятельские машины из строя. Получив незначительные 
повреждения от снаряда советской противотанковой пушки, «Штурмпанцер» СС 
уничтожил четыре противотанковые пушки, после чего отступил, чтобы пополнить 
запасы боеприпасов и горючего. Вернувшись на поле боя, самоходная гаубица 
уничтожила еще один советский танк, подходивший к Старице с северо-востока.

       Выполнив поставленную задачу, экипажи штурмпанцеров прикрыли саперную 
часть, занятую починкой моста. В то время как три самоходки занялись охраной 
прилегающего района, четвертый «Штурмпанцер» оказал поддержку I батальону полка 
СС «Дейчланд» при штурме Сериевицы, где имелся мост через реку, который нужно 
было захватить неповрежденным. Когда части «зеленых СС» вышли в указанный район,
 они увидели, что большевики уже разрушили мост. Тем не менее, экипажам 
самоходных гаубиц удалось выпустить двадцать снарядов по отступавшей с другого 
берега неприятельской колонне, уничтожив при этом четыре советских танка. На 
следующее утро немцы, переправившись на другой берег реки, обнаружили там еще 
восемь подбитых и сгоревших танков.



       Тесное взаимодействие

       
       Вместе нам веселей,
       Вместе мы вдвое сильней!
       Легче вдвое!
       Дело любое
       Спорится у друзей!

       Из популярной песни
       юных пионеров 

       
       Сами события побудили гренадеров (пехотинцев), артиллеристов и экипажи 
самоходных гаубиц дивизии «Рейх», входившие в боевую группу, к тесному 
взаимодействию. В скором времени этим войскам пришлось вновь доказать это на 
деле, в ходе штурма возвышенности в районе р. Березины. В то время как экипажи 
самоходных гаубиц обстреливали неприятельские позиции на высотах вокруг селения,
 пехотинцы взобрались вверх по крутому склону и достигли своей цели. С вершины 
этой возвышенности штурмпанцеры обстреляли отступавшую группу советских солдат 
и автомобилей собиравшихся пройти по деревянному мосту. Вырвавшись в пылу боя 
вперед, водитель одного из штурмпанцеров внезапно направил свою самоходку на 
мост и стал давить гусеницами бежавших красноармейцев. Когда немцы были уже на 
середине моста, советские саперы на другом берегу подорвали мост, и самоходная 
гаубица вместе с обломками моста свалилась в реку. Экипажу удалось спастись 
через аварийеый люк без потерь.

       В ходе этого безостановочного продвижения в глубь советской территории 
фюреры и манншафты дивизии «Рейх находились под огромным впечатлением высокого 
профессионального мастерства и отваги своих саперных частей. Во многих случаях, 
находясь под интенсивным огнем неприятеля, эти саперы чинили поврежденные и 
восстанавливали разрушенные мосты или же строили временные переходы, 
позволявшие их соратникам преодолевать реки и другие естественные препятствия. 
На реке Прут 2-я рота саперного батальона СС, чинившая полуразрушенный мост, 
подверглась неожиданному нападению красноармейцев. В разгоревшемся бою 
красноармейцами были убиты все семьдесят два эсэсовца-сапера подвергшегося 
нападению подразделения. Заслуги саперов дивизии СС «Рейх», разминировавших 
минные поля и выполнявших другие опасные задания для обеспечения быстрого 
продвижения по труднопроходимой местности, многократно отмечались командованием.


       По пути в Минск дивизия «Рейх» прошла через северную оконечность 
Припятских болот, по площади почти не уступавших территории Англии. Один из 
чинов артиллерийского полка дивизии, Гейд Рюль, вспоминал позднее о трудностях, 
которые приходилось преодолевать в ходе этого наступления: «Было очень трудно 
продвигаться через трясину. Нам приходилось буквально перепрыгивать с кочки на 
кочку, и часто нам приходилось класть наши винтовки на кочки и выбираться самим 
из трясины, чтобы она не засосала нас с головой». Когда наступало затишье, и 
«зеленые эсэсовцы» надеялись передохнуть, «на смену неприятельским пулям 
прилетали тучи комаров-кровососов».

       К северу от болот солдаты войск СС столкнулись с проблемами другого рода.
 По мере их продвижения в восточном направлении дороги становились все менее 
похожими на дороги, автомобили с трудом прокладывали себе путь через грязь и 
песок, выводивший из строя моторы и другие жизненно важные узлы. Маршируя по 
много километров в день под жарким летним солнцем многим, истощенным долгими 
маршами солдатам приходилось постоянно сражаться с контратакующими 
красноармейцами. Частые разливы рек создавали дополнительные осложнения при 
попытках решить транспортные проблемы, казавшиеся порой непреодолимыми. Даже на 
ранних стадиях операции «Барбаросса» огромные расстояния, которые им 
приходилось преодолевать, продвигаясь все дальше в глубь необъятной страны с 
малоразвитой инфрастрктурой, расположенной между Бугом и Москвой, замедлял ход 
пресловутого германского «блицкрига» на многих участках Восточного фронта.

       При переходе дивизии СС «Рейх» через Березину и Днепр в начале июля она 
столкнулась с разрозненными советскими частями, нападавшими на наступающих 
немцев из засады, чтобы потом затеряться в лесах и бескрайних равнинах России. 
Частям СС редко когда удавалось наносить им адекватные ответные удары. 
Восточнее Могилева крупное неприятельское формирование окружило изолированную 
дивизионную артиллерию и подбило бензовоз противотанковым снарядом. 

       Когда бензовоз взорвался с оглушительным грохотом, то, как заметил Гейд 
Рюль, «со всех сторон вдруг загремело оглушительное русское: «Ура!», и на нас 
обрушился шквал ружейно-пулеметного огня. Когда красноармейцы бросились вперед, 
чтобы перебить нас, как собак, то сразу проявилась наша железная дисциплина. 
Высокое качество нашей боевой выучки и постоянная муштра наконец-то принесли 
свои плоды. Мы не нуждались в приказах. Подобно изрыгающему огонь стальному ежу,
 мы сразу же вступили в бой, открыв плотный огонь по противнику и забросав его 
ручными гранатами, как нас учили пехотинцы – ветераны Первой мировой».

       

       Скудный, но сытный НЗ

       
       Шел смертный бой за город Ельню.
       В бою изранен, окружен,
       Я был внезапно, не смертельно,
       В горящем танке обожжен.
       
       Сергей Михалков. Фотография.


       К концу ночи артиллерийская часть СС отбила последнюю неприятельскую 
атаку и насладилась покоем. Обследуя поля боя, покинутое противником, 
разведчики нашли неприкосновенный запас, оставленный кркасноармейцами в 
соседнем брошенном селении. Как вспоминал Гейд Рюль, советский НЗ «состоял из 
куска черствого черного хлеба размером примерно с кулак взрослого человека и 
кусок колотого сахара аналогичного размера. Вместе хлеб и сахар странным 
образом давали ощущение сытости, какого мы никогда не испытывали, поедая наш 
собственный, более разнообразный по входившему в него числу продуктов, 
«железный рацион» (так «неприкосновенный запас» назывался у немцев – В.А.)». В 
тот же самый день было сделано еще одно открытие: «несколько наших людей нашли 
завернутые в солому бутылки водки, оказавшейся слишком крепкой даже для тех 
немногих из нас, кто был с юности приучен к употреблению спиртного. Мы могли 
пить эту водку только оазбавив ее предварительно водой». 

       Вместе с нашим уважаемым читателем мы позволим себе усомниться в полной 
истинности сказанного. Конечно, среди эсэсовцев употребление крепких спиртных 
напитков (как и никотина) не приветствовалось, но все-таки в германских 
питейных завелениях даже в «Третьем рейхе» подавали не только лимонад, вино и 
пиво, но и немецкую водку – как хлебную (корн), так и тминную (кюммель), не 
говоря уже о различных фруктовых и ягодных водках (обстлерах). Поэтому, скорее 
всего, эсэсовцы артиллерийской части нашли в соломе бутылки не с «крепкой 
русской водкой», а с неразбавленным спиртом. Но это так, к слову. 

       На следующий день дивизия продолжала выполнять свою задачу по прикрытию 
север-ного фланга Группы армий «Центр», наступавшей вдоль автострады 
Минск-Смоленск. Германские солдаты натолкнулись на особенно ожесточенное 
сопротивление под Смоленском. Город был взят немцами только в середине июля. 
Боевая задача дивизии СС «Рейх» на юго-восточном направлении сводилась к 
захвату города Ельни и участка возвышенности, расположенной к востоку от города.
 Этот участок имел для немцев большое значение, поскольку Ельня, крупный 
железнодорожный узел и важный стретегический пункт, расположена на берегу реки 
Десны в семидесяти пяти километрах юго-восточнее Смоленска, на перекрестке 
дорог, которым им было необходимо овладеть, чтобы контролировать автостраду, 
ведущую к советской столице. Важность участка предопределяла яростную оборону 
его советскими войсками, получившими приказ «Ни шагу назад!».

       Совместно с 10-й танковой дивизией генерала Фердинанда Шааля части 
дивизии «Рейх» нанесли удар вдоль шоссе Смоленск-Стодолищи, и, после тяжелых 
боев, продолжавшихся два дня (18 и 19 июля), овладели Ельней.

       В ходе боев выяснилось, что немецкие противотанковые орудия, легко 
подбивавшие советские танки Т-26 и ВТ, были бессильны против новых советских 
средних танков Т-34, внезапно появлявшихся из полей несжатой пшеницы и ржи. 
Именно «зелёным эсэсовцам» (а не красноармейцам, вопреки широко 
распространенным представлениям) приходилось гораздо чаще прибегать к 
использованию бутылок с бензином и зажжённым запальным шнуром вместо пробки 
(именуемых немцами в честь советского наркома иностранных дел, заключившего с 
имперским министром фон Риббентропом пакт о ненападении и договор о дружбе и 
совместной границе, коктейлем «Молотов», или просто «Молотов»). 

      По воспоминаниям эсэсовцев, участников боев под Ельней, «если такая 
бутылка попадала на стальную пластину, закрывавшую двишатель советского танка, 
то танк загорался. На удивление эффективным оказалось также применение ручных 
гранат, забрасывавшихся в дуло башенного орудия танка, или взрывного заряда 
(«гебалльте ладунг), размещенного на крышке люка бронебашни». Наиболее 
эффективное противотанковое оружие - реактивные гранатометы «панцерфауст» (нем.
: «бронированный кулак») и «панцершрек» (нем.: «ужас танков») – появились на 
вооружении Ваффен СС и вермахта несколько позже, поэтому в начале кампании на 
Востоке только германская тяжелая артиллерия, ведя огонь прямой наводкой, была 
в состоянии одерживать верх над советскими танками некоторых типов.

       В один из дней боев под Ельней гауптштурмфюрер Йоахим Румор, при виде 
советских Т-34, надвигающихся прямо на позиции 6-й батареи II батальона 
(дивизиона) артиллерийского полка дивизии СС «Рейх», вскочил на мотоцикл и 
начал разъезжать между эсэсовскими самоходными пушками и неприятельскими 
танками, хладнокровно командуя своими артиллеристами. Последний Т-34 был подбит 
снарядом из 105-миллиметровой пушки «Штурмгешюц» всего в пятнадцати метрах от 
германских позиций. За этот бой Румор был повышен в звании до штурмбаннфюрера 
СС, а его подчиненный Отто Скорцени (тот самый!) был награжден Железным Крестом 
2-й степени.

       22 июля, ровно через месяц после начала операции «Барбаросса», начались 
немецкие атаки на высоты под Ельней. Гренадеры полков СС «Дейчланд» и «Дер 
Фюрер» бросились на штурм вверх по склонам. Хотя войска СС были поддержаны 
танками 10-й танковой дивизии вермахта, артиллерийская поддержка их наступления 
оказалась недостаточной, вследствие нехватки снарядов (грузовики с боеприпасами 
не успели из-за бездорожья вовремя доставить батареям новые партии снарядов). В 
результате советские войска, окопавшиеся на высотах, могли почти 
беспрепятственно поливать огнем германских гренадеров, с трудом взбирающихся 
вверх по склонам. Но, несмотря на плотный неприятельский огонь, гренадеры 
полков СС «Дейчланд» и «Дер Фюрер» в ходе дисциплинированной, упорной атаки 
сумели к вечеру овладеть гребнем возвышенности. В ходе возобновившегося на 
следующий день ожесточенного боя им удалось захватить всю возвышенность. Кроме 
того, немцы овладели расположенным неподалеку селом Ушаково.

       К этому времени жаркое летнее солнце, недостаток деревьев, в тени 
которых можно было бы укрыться от палящего зноя, и острая нехватка воды начали 
сказываться на фи-зическом состоянии гренадеров дивизии СС «Рейх» и многих 
других частей «зеленых СС», буквально с ног валившихся от перегрева вследствие 
тепловых и солнечных ударов. Обеспокоенный этим генерал Гудериан распорядился 
отстранить соединение от участия в дальнейших наступательных действиях и 
заняться упрочением германского контроля над городом Ельней. Впрочем, Красная 
армия не давала немцам, занявшим город и близлежащую возвышенность, ни минуты 
передышки. На следующее же утро началась яростная контратака советских войск. 
Красноармейцы захватили несколько германских позиций, стремясь ворваться в 
Ельню. Как вспоминали бывшие ветераны частей дивизии «Рейх», красные «волна за 
волной шли на верную смерть, стремясь всегда в одно и то же место, как раз туда,
 куда был направлен огонь наших орудий. Это было непонятно, чудовищно, и просто 
отвратительно. Кто и зачем посылал тысячи храбрых солдат на верную гибель?». 

      Лишь с величайшим трудом, после нескольких часов ожесточенного ближнего 
боя, то и дело переходившего в рукопашные схватки, немцам удалось выбить 
атакующих с возвышенности. Этот бой положил начало кровопролитному сражению под 
Ельней, продолжавшемуся четыре недели.

       В период этой продолжительной операции серьезной проблемой для 
вовлеченных в нее войск СС стала нехватка боеприпасов. В результате командиры 
артиллерийских частей вынуждены были - впервые с начала войны! - отдать своим 
артиллеристам, в целях экономии снарядов, приказ вести огонь только по видимым 
целям. Вспоминая об атаке советских танков на свою батарею, Гейд Рюль 
подчеркивал, что «один из наших был ранен в том бою и награжден Железным 
Крестом за то, что подбил неприятельский танк ручной гранатой. Он ухитрился 
забросить ее в танк через открытый люк! Вот и все! Наши артиллеристы работали 
как проклятые! В конце концов, им удалось отбить первую танковую атаку русских, 
но те скоро появились снова, и с гораздо большими силами!».

       На близлежащем шоссе противотанковой части СС, столкнувшейся с восемью 
советскими бронированными машинами, пришлось преодолевать аналогичные трудности.
 После того, как немцам удалось вывести из строя ведущий советский танк, 
«Советы ввели в бой огнеметный танк, выбросивший длинную струю огня в сторону 
нашего противотанкового расчета». Изрыгнув еще несколько струй жидкого пламени, 
огнеметный танк был подбит и остановился. Вслед за тем - согласно составленному 
после боя рапорту - советский экипаж «выскочил из своей машины и набросился на 
наших артиллеристов, которые вооружились шанцевым инструментом и ручными 
гранатами, для отражения нападения русских». В разгоревшейся рукопашной схватке 
«небольшой группе уцелевших... пришлось драться за свою жизнь, пока все русские 
танкисты не были перебиты. Артиллеристы СС вернулись к своей ПАК 
(«Панцер-Абвер-Каноне», то есть противотанковой пушке) и продолжали вести огонь,
 пока все русские танки не были уничтожены».



        Тяжелые потери


        Россия – страна, в которую легко проникнуть,
        Но из которой трудно выбраться.
       
        Жомини


       В рядах пехотных батальонов насчитывалось все меньше бойцов, и чинам 
саперных частей приходилось все чаще браться за винтовки и сменять павших на 
передовой. После очередной атаки мотоциклетный батальон понес большие потери и 
был вынужден отступить, и тогда саперное подразделение вермахта заменило 
отступивших мотоциклистов. В ходе своих «волновых атак», когда одна волна 
атакующих сменяла другую, скошенную до последнего человека кинжальным огнем 
неприятеля, отборные части Красной армии продолжали пробивать все новые бреши в 
германской линии обороны. Лишь благодаря своей высокой выучке, дисциплине и 
верности долгу гренадерам «зеленых СС» удавалось пока отражать эти атаки с 
большими потерями для обетх сторон. Северо-западнее Ельни части Красной армии 
захватили Ушаково. Но на следующий день немцам, при поддержке звена пикирующих 
бомбардировщиков, удалось вновь выбить красных из села.

       Неожиданно генерал Гудериан отвел дивизию «Рейх» из района Ельни, 
заменив ее частями вермахта, понесшими впоследствии не меньшие потери от почти 
непрерывных советских атак. В Ельнинском «котле» боевые действия 
механизированных частей с применением самой современной военной техники 
превратились в совеобразный рецидив «траншейной», или «окопной» войны образца 
1914-1918 годов. Хотя Красная армия понесла в ходе сражения под Ельней 
несравненно большие потери, чем ее противник (что, впрочем, оставалось почти 
неизменным в ходе всей войны), ей, с учетом громадных материальных и людских 
ресурсов Советского Союза, стоило гораздо меньшего труда пополнять свои ряды, 
чем немцам. Огромное число убитых, раненых, пропавших без вести солдат и 
уничтоженных единиц военной техники в боях под Ельней послужило для армий 
«Третьего рейха» мрачным предзнаменованием того, что ожидало их в предстоящие 
годы войны на Востоке.

       После краткого периода отдыха и пополнения своих рядов дивизия СС «Рейх» 
вернулась на фронт. В сентябре 1941 года войскам Пауля Гауссера довелось 
принять участие в очередном наступлении, вошедшим в историю германского оружия 
как один из его наиболее блестящих успехов. Но, прежде чем перейти к описанию 
этой операции, следует заметить, что к середине июля 1941 года германские армии 
оказались перед дилеммой. 

       Генерал Гудериан был сторонником продолжения наступления на Москву, 
считая московское направление направлением главного удара и связывая со взятием 
советской столицы достижение решающего успеха в войне с большевизмом. Он 
доказывал, что взятие Москвы поразило бы СССР в самое сердце, и не боялся 
сравнения с Наполеоном, ибо считал, что ситуация 1941 года значительно 
отличалась от той, которая сложилась в 1812 году.
    
       В 1941 году Москва уже не являлась, как в 1812 году, «большой деревней» 
(столицей, центром политической, культурной и экономической жизни России в 1812 
году был Санкт-Петербург, а не Москва, о чем порою почему-то забывают даже 
историки-специалисты!), а представляла собой действительно столицу, центр и 
сердце созданной Сталиным строго централизованной командно-административной 
системы, важнейшую промышленную агломерацию, являясь к тому же (и последнее 
имело, пожалуй, решающее значение!) – центром всей железнодорожной системы 
Советского Союза (во всяком случае, его европейской части). Но, невзирая на все 
доводы «отца германской танковой мощи», план Гудериана, настаивавшего на начале 
решающего наступления на Москву уже в августе месяце, был отвергнут его 
противниками, поддержанными Гитлером, в пользу решения сначала захватить 
богатую во всех отношениях Украину. 

       После почти трех месяцев непрерывных боев Группа армий «Центр» 
продвинулась далеко вглубь советской территории севернее Припятских болот, в то 
время как Группа армий «Юг» совершила аналогичное продвижение вглубь территории 
советской Украины. В результате между двумя регионами, оказавшимися под 
германским контролем, оказались зажатыми не менее пяти советских армий, 
скопившихся на клинообразном выступе длиной около ста пятидесяти километров, 
глубоко вдававшемся в занятую немцами территорию. На западной оконечности этого 
выступа оказался г. Киев с окрестностями.

       Гитлер и высший генералитет вермахта усмотрели в сложившейся ситуации 
велико-лепный шанс разом окружить и пленить более пятидесяти советских дивизий 
разом – совсем по генералу фон Шлиффену, до конца своей жизни мечтавшему 
повторить ганнибаловы Канны! С этой целью ОКВ разработало достаточно простой 
план. 6-й армии надлежало сдерживать советские войска в районе Киева, а 2-й 
армии и 2-й танковой группе – нанести удар на Киев с севера, отрезав совестской 
группировке все пути отхода. 17-й армии и 1-й танковой группе надлежало, 
выполнив сходный маневр, соединиться с двумя упомянутыми выше германскими 
группировками, не допустив ухода зажатых немцами в клещи советских войск с 
территории выступа и их отступления далее на восток.

       Дивизия СС «Рейх», оставаясь в составе 2-й танковой группы и образуя 
правый фланг XXIV корпуса, продвигалась в юго-западном направлении, прорываясь 
через оборонительные линии неприятеля. С начала большого наступления 6 сентября 
1941 года дивизия добилась больших успехов и быстро выполнила поставленную ей 
боевую задачу, овладев населенным пунктом Сосницей. После выполнения дивизией 
поставленной задачи, генерал Гудериан приказал Паулю Гауссеру направить 
мотоциклетный батальон в Макошин, для овладения железнодорожным мостом через р. 
Десну. После налета пикирующих бомбардировщиков-«штук» на советские позиции, 
мотоциклистам «зеленых СС» предстояло захватить мост и создать на другом берегу 
Десны плацдарм для дальнейшего наступления.

       Но еще до того, как гренадеры СС успели приступить к выполнению задания, 
стало ясно, что из задуманной операции ничего не выйдет. «Штуки» не прибыли к 
назначенному сроку. По прошествии часа разгневанный Гудериан приказал 
мотоциклетному батальону захватить мост и перейти на другой берег безо всякой 
авиационной поддержки (хотя мотоциклисты в этой поддержке, конечно, нуждались). 
Но приказ есть приказ. И, невзирая на то, что мост был, вероятнее всего, 
заминирован, и советские саперы, засевшие на противоположном берегу только и 
ждали, когда немцы окажутся на мосту, чтобы взорвать его «к чертям собачьим», 
мотоциклисты на предельной скорости промчались на мосту на другой берег.

       Засевшие на том берегу красноармейцы, не ожидавшие от немцев ничего 
подобного, были захвачены этой стремительной атакой мотоциклистов СС врасплох. 
Пулеметчики, сидевшие в мотоциклетных колясках, поливали красноармейцев горячим 
свинцом, а водители мотоциклов на максимальной скорости проломили 
неприятельские баррикады на другом конце моста. После уничтожения 
мотоциклистами СС советского гарнизона, саперы вермахта последовали за этим 
передовым отрядом и разминировали мост, уже готовый взлететь на воздух.

       Впрочем, мотоциклисты недолго радовались одержанной победе. Они внезапно 
подверглись неприятельской атаке со стороны, откуда ее никак не ожидали. В то 
время, как гренадёры СС, в соответствии с полученной задачей, создавали 
плацдарм на другом берегу Десны, и спокойно окапывались, на поле боя – с 
большим опозданием! – прибыли двадцать семь пикирующих бомбардировщиков 
«Люфтваффе». Приняв мотоциклистов за красноармейцев, экипажи «штуки», не долго 
думая, сбросили все бомбы на плацдарм. В результате этого авианалета 
мотоциклисты СС потеряли от своих же бомб десять человек убитыми и тридцать 
ранеными. К тому же «штуки» нанесли значительные повреждения железнодорожному 
мосту, ради захвата которого целым и невредимым мотоциклисты «зелёных СС» взяли 
на себя поистине безумный риск! Но на войне и не такое бывает...



       Переправа через Удай

       
       Переправа, переправа...
       
       А.Т. Твардовский. Василий Тёркин.


       Хотя многие гренадеры дивизии СС «Рейх» были возмущены поистине 
преступной халатностью «Люфтваффе» и потерями, понесенными от своих же, они 
понимали, что лучше забыть этот трагический инцидент и продолжать тянуть 
солдатскую лямку. Тем временем основные силы дивизии подтянулись в район моста 
и, после присоединения к ним уцелевших после бомбежки бойцов мотоциклетного 
батальона, продолжили продвижение в южном направлении. К середине сентября 
авангард дивизии вышел к реке Удай. Когда передовые части дивизии СС 
приблизились к мостам через реку, засевшие на противоположном берегу советские 
войска взорвали эти мосты, оказавшиеся заминированными. Несмотря на эту неудачу,
 пехотным полкам дивизии удалось переправиться через реку и атаковать 
неприятельские силы на другом берегу.

       Опасаясь окружения и уничтожения своих армий, комундование советских 
войск, занявших оборону на южном берегу Удая, отдало приказ держаться до 
последнего. Красноармейцы ожесточенно сопротивлялись, нанося немцам тяжелые 
потери. Однако, невзирая на их яростное сопротивление, дивизия отбросила части 
Красной армии и закрепилась на обоих берегах реки, включая города Борзну и 
Прилуки. Добившись поставленных целей, дивизия «Рейх» блестяще выполнила свою 
задачу в рамках операции по окружению Киева и удостоилась особого 
благодарственного письма от генерал-фельдмаршала Федора фон Бока. Выполнив свою 
миссию, гренадеры СС заняли позицию в оконечности Киевского «котла», помогая 
все туже стягивать кольцо германского окружения вокруг Киевского района.

       К этому времени дивизиям Красной армии, оказавшемся в Киевском «котле», 
не оставалось ничего другого, кроме отчаянного сопротивления с надеждой 
вырваться из окружения. Они непрерывно атаковали немцев по периметру «котла», 
но всякий раз оказывались отброшенными и загнанными обратно в «котел», неся при 
этом колоссальные потери. В районе древнего города Путивля (со стен которого во 
время оно раздавался «плач Ярославны», воспетый в «Слове о полку Игореве»), 
пулеметчикам дивизии «Рейх» пришлось отбивать атаку курсантов Харьковской 
военной академии. С пением «Интернационала» (все еще являвшегося даже осенью 
1941 года государственным гимном «христолюбивого» Советского Союза!), совсем 
как их отцы в годы гражданской войны, курсанты двинулись цепями на врага. 
Вскоре все курсанты полегли под градом пуль, беспощадно выкосившим их ряды. 
Лишь один единственный советский курсант выжил после этой самоубийственной 
атаки.

       В том же самом месяце, но несколько позднее, уцелевшие красноармейцы, 
окруженные в Киевском «котле», сложили, наконец, оружие. В общей сложности 
Красная армия потеряла в ходе битвы за Киев более одного миллиона убитыми, 
ранеными, пропавшими без вести и взятыми в плен. К концу операции военная 
машина «Третьего рейха» полностью уничтожила пять и разгромила еще две 
советские армии. Овладев Киевом, немцы получили в свои руки превосходный 
плацдарм для захвата других стратегически важных районов – в первую очередь, 
Кавказа с грозненской и Бакинской нефтью, и Донбасса, с его углем и 
высокоразвитыми индустриальными районами.

       После уничтожения Киевского «котла», гренадеры дивизии «Рейх» получили 
время на отдых. Отдыхали они, впрочем, недолго - с 24 сентября по 2 октября 
1941 года. За это время дивизия смогла пополнить свои ряды, сильно поредевшие в 
боях с начала операции «Барбаросса». С момента начала вторжения один только 
полк СС «Дейчланд» потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести более 
тысячи пятисот человек. Потери, понесенные за это время полком СС «Дер Фюрер» и 
другими частями, входившими в состав дивизии СС «Рейх», были ничуть не меньше. 
В ожидании предстоявшего им неизвестного числа месяцев (о том, что война 
продлится еще несколько лет, да еще и окончится поражением Германии, тогда 
никто еще всерьез не думал!) наступательных и оборонительных операций, эти 
формирования готовы были принять в свои ряды всех, кто бы ни пожелал в них 
вступить, наплевав на все расовые критерии «черного иезуита» Гиммлера и иже с 
ним. Кстати, именно к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру отношение в рядах Ваффен 
СС было достаточно ироничным (его не называли – за глаза, конечно! – иначе как 
«Рейхсгейни», буквально: «имперский олух»).

       Одним из этих новобранцев, направленных на пополнение рядов дивизии СС 
«Рейх», был Вальтер Шминке, описывавший позднее свои впервые впечатления о 
фронтовой жизни в рядах мотоциклетного батальона в следующих выражениях:

      «Атмосфера в моей новой части была просто превосходной. Не скажу, что она 
была совсем не армейской, но заметно отличалась от того, чего я вдоволь 
нахлебался в учебном батальоне вермахта – я имею в виду строевую подготовку и т.
д.». После захода солнца его научили батальонной песне «Небриты мы и далеко от 
дома», которую гренадеры распевали, сидя в окопах на берегу Волги. «После того 
как мы, все 36 человек, хором спели нашу песню, то вдруг услышали аплодисменты, 
доносившиеся с другого берега Волги. Это русские нам хлопали, понимаете! Потом 
они спели свою песню, а мы им тоже похлопали. Раньше я думал, что на войне 
такого не бывает».

       В период, когда вокруг Киева еще стягивалось кольцо германского 
окружения, Гитлер со своими генералами уже разрабатывали план наступления на 
Москву с целью захвата советской столицы, дав ему кодовое название операция 
«Тайфун». 

       Операция «Тайфун», которую планировалось начать 2 октября 1941 года, 
должна была также носить «молниеносный» характер и привести к разгрому 
советских войск до наступления зимних холодов (уже одно это настойчивое 
стремление Гитлера завершить Русскую кампанию до наступления зимних холодов 
полностью опровергает все бредовые вымыслы повелей-бержье-воробьевских и иже с 
ними о том, что Гитлер, якобы, мороза не боялся, ибо заключил «союз с вечным 
холодом» и прочую повельско-бержьевско-воробьевскую ахинею в том же роде!). С 
полным основанием опасаясь поголовной мобилизации сталинским режимом всех 
советских граждан мужского и женского рода, способных держать винтовку или 
лопату, для строительства укреплений вокруг Москвы и их обороны, высшие 
стратеги ОКВ указывали на то, как трудно будет провести операцию в указанные 
сроки, и какой дорогой ценой может быть оплачен ее успех.

       4 октября 1941 года пришел черед и дивизии «Рейх» принять участие в 
операции «Тайфун». Ее части, в составе 10-й танковой дивизии, в ходе общего 
наступления, прошли через города Кричев и Ладыжино. Взяв эти два города, 
дивизия СС продолжила свое продвижение в северо-западном направлении, захватив 
территорию между Гжатском и Вязьмой. Этот маневр являлся частью плана окружения 
неприятельских войск силами XLVI в ходе взятия Гжатска. Несмотря на задержки, 
вызванные проливными осенними дождями, превратившими землю в сплошное болото, 
дивизия СС «Рейх» по прошествии немногих дней вышла в указанный район.



       Русские добровольцы в составе Ваффен СС

       
       Отец мой воевал за Трансвааль,
       Потом в полку Дроздовском полнил цепи.
       Опять, как в 18-м, февраль.

       Уже НКВД-шник на прицеле.
       Мерещится вдруг замок Фриденталь,
       Где награждал меня крестом Скорцени.

       Иерей Анатолий Кузнецов.
    

       Уже в 1941 году в дивизиях СС «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера», «Рейх», 
«Мертвая голова» и «Викинг» появились русские добровольцы (добровольные 
помощники) из состава советских военнопленных, которые первоначально 
использовались на вспомогательных должностях. Затем появились отдельные русские 
воинские части и даже соединения. В их числе можно назвать, к примеру, 1-ю 
Русскую Национальную Бригаду СС «Дружина», полк СС «Варяг», 29-ю и 30-ю дивизии 
Ваффен СС (1-ю и 2-ю русские дивизии СС), XIV (XV) Казачий Кавалерийский Корпус 
войск СС. Кроме того, русские добровольцы служили в многочисленных 
разведывательно-диверсионных формированиях СС - например, в «Истребительном 
соединении» («Ягдфербанде») СС «короля гитлеровских диверсантов» Отто Скорцени, 
не говоря уже об «эйнзацкоммандах» и охране концентрационных лагерей «Третьего 
рейха».

       В военных мемуарах Пауля Гауссера «Ваффен СС в действии (Войска СС в 
бою)» описан случай, когда один из таких добровольных помощников, Григорий,
обмундированный в форму цвета «фельдграу», попался в расположении части на 
глаза некоему приехавшему в часть штурмбаннфюреру СС, «который был, очевидно, 
хорошим командиром, но политического такта у него не хватало». Штурмбаннфюрер 
грозно спросил Григория: «Вы почему мне честь не отдаете»? А тот, смутившись, 
забормотал: «Никс понимай...» 

      Узнав, что перед ним - один из «наших иванов», одетый в форму СС, заезжий 
штурмбаннфюрер пришел в страшный гнев и потребовал объяснений. Ему доступно 
объяснили, что «мы между делом завербовали парочку товарищей из Красной армии; 
ведь откуда-то нам нужно было брать подкрепления». Григорий расхаживал в 
немецкой форме, чтобы не служить советским снайперам особо привлекательной 
мишенью, но этого залетный штурмбаннфюрер тоже не сообразил. Он возмущенно 
вопросил, как можно позволять русским «добровольным помощникам» расхаживать с 
эсэсовскими орлами на рукавах и головных уборах.
    
       Ответ был короток и ясен: «Можно, штурмбаннфюрер! Раз они сражаются 
наравне с нами, то наше боевое товарищество не должно ограничиваться общим 
правом быть застреленным в бою, но должно распространяться на каждую пуговицу, 
в том числе и на государственную эмблему». 

       По воспоминаниям Пауля Гауссера (да и других ветеранов дивизии «Рейх) 
русские военнопленные выучивали немецкий в три раза быстрее, чем мы русский. 
После трех лет в России я все еще не знал ничего, кроме «масло», «яйца», «руки 
вверх» и «спички...». А «наши иваны»» быстро выучивали немецкий, чинили моторы 
фольгой и веревками и вообще, помогали чем и как могли. 

       «Жиденьким бульоном из свинины мы закрепили тогда наше братство по 
оружию. Но очень скоро мы скрепили его и кровью, кровью первого из вас («наших 
иванов» - В.А.), который вдруг схватился за грудь и упал беззвучно в снег. Мы 
вроде бы с ним так ни разу и не обменялись ни единым словом, мы просто лежали 
все время рядом и стреляли».
       
  

       Операция «Тайфун»


       Настанет лютая зима, что зовётся Фимбульветр.
       Снег валит со всех сторон, жестоки морозы, и свирепы
       ветры, и совсем нет солнца.

       Снорри Стурлусон. Младшая Эдда.
       

       В начале октября части дивизии СС «Рейх» повернули на северо-восток в 
направлении Юхнова и Гжатска. В лесах, через которые двигалась дивизионная 
колонна, уже начали действовать партизаны, хотя в описываемый период это были 
небольшие группы красноармейцев, сумевшие вырваться из окружения, к которым 
присоединялись убежавшие от немцев военнопленные. Убежать из плена при желании 
можно было очень легко – «зелёные эсэсовцы» с трудом могли выделить одного 
конвоира для охраны пятисот пленных. Наступающие части дивизии занимали по пути 
две-три деревни из двадцати, а в остальных хозяйничали партизаны, командиры 
которых силой или уговорами подчиняли местное население.

       В ночь с 6 на 7 октября 1941 года выпал первый снег.

       Ранним утром 7 октября 1941 года полк СС «Дейчланд» возглавил атаку на 
позиции Красной армии под Гжатском. При активной поддержке дивизиона самоходных 
гаубиц, III батальона (дивизиона) артиллерийского полка, легкой зенитной 
батареи и противотанковой роты, 2-й батальон полка СС «Дейчланд» вклинился 
вглубь неприятельской обороны и к вечеру захватил часть возвышенности к 
северо-западу от Шарапонова. Спустя час батальон отбросил неприятельские войска 
еще дальше к северу, в направлении Михеева, и овладел Потовской Слободой.

       В Гжатске частям дивизии «Рейх» пришлось воевать на два фронта – на 
западе с красно-армейскими частями, пытавшимися вырваться из окружения, а на 
востоке – с советскими дивизиями, направленными маршалом Тимошенко для защиты 
автострады Смоленск-Москва.

       В тот же день, но несколько позднее, I батальон полка СС «Дейчланд» 
последовал за II батальоном и к полуночи овладел селом Каменкой. Тем временем 
III батальон занял боевые позиции, перерезав автостраду Смоленск-Москва. В 
результате этих действий батальонов полка СС «Дейчланд» значительные силы 
Красной Армии оказались окруженными в районе Гжатска. 9 октября 1941 года полк 
СС атаковал город по двум направлениям. I батальон наступал на Гжатск по шоссе, 
а третий продвигался левее автострады (представлявшейся эсэсовцам, судя по их 
дневникам, «широким земляным валом, посыпанным гравием»).

       Первой задачей в ходе наступления был захват железнодорожной насыпи, 
после овладения которой предполагалось оставить ее под охраной II батальона. 
Невзирая на налеты советских бомбардировщиков, наступление штурмовых батальонов 
развивалось достаточно успешно. Выйдя на лесистый участок местности, I батальон 
подвергся стрелковому огню неприятеля, укрывшегося в лесу, вследствие чего 
германское наступление на правом фланге несколько замедлилось. Пока гренадеры 
«зеленых СС» продолжали выполнять поставленную им боевую задачу, 
разведывательная группа просочилась через неприятельскую линию обороны, скрытно 
проникла в южный пригород Гжатска и в ходе неожиданного нападения уничтожила 
группу неприятельских грузовиков, перевозивших советских солдат. Во второй 
половине дня в город вступили основные силы полка СС, принимавшие участие в 
наступлении. В Гжатске эсэсовцы обнаружили несколько гражданских лиц, 
повешенных большевиками перед отступлением советского гарнизона из горящего 
города.

       Стремясь снова выбить немцев из Гжатска, красноармейцы предприняли целую 
серию контратак против закрепившихся в городе батальонов полка СС «Дейчланд». 
Получив донесение о скапливании значительных неприятельских сил на угрожаемом 
участке, командование дивизии «Рейх» перебросило полк СС «Дер Фюрер» в район 
восточнее Гжатска с целью перехватить передвижение советских войск. Захватив 
обширную возвышенность в районе Словоды, полк прорвал советскую линию обороны и 
продолжал продвижение по автостраде на Москву, пока не вошел в непосредственное 
соприкосновение с внешней линией обороны советской столицы в районе 
Бородинского поля. 

       Дивизия СС «Рейх» наступала на красную Москву совместно с бригадой 
генерала Бруно фон Гауэншильда, входившей в состав 10-й танковой дивизии, с 7-м 
танковым полком, батальоном (дивизионом) 90-го полка самоходной артиллерии и 
10-м мотоциклетным батальоном. 

       Советские войска густо заминировали поля между автострадой 
Смоленск-Москва и расположенным севернее старым почтовым трактом, возвели 
проволочные заграждения, противотанковые рвы и блиндажи. Эти оборонительные 
сооружения защищали, при поддержке авиации, отборные красноармейские части, 
вооруженные огнеметами, минометами и артиллерией.

       На Бородинском поле частям дивизии «Рейх» впервые пришлось сразиться с 
сибиряками из состава 32-й стрелковой дивизии, по воспоминаниям «зелёных 
эсэсовцев», это были рослые, отлично вооруженные солдаты, одетые в широкие 
овчинные тулупы и шапки, с «меховыми сапогами» (вероятно, унтами или валенками) 
на ногах». Сибиряков поддерживали две советские танковые бригады, имевшие в 
своем составе средние танки Т-34 и тяжелые танки «КВ» («Клим Ворошилов»).

       Кровопролитное сражение на Бородинском поле продолжалось два дня. 
Дивизия «Рейх» понесла ощутимые потери. Но, в конце концов, германская 
артиллерия под командованием полковника Гельмута Вейдлинга пробила брешь в 
советской обороне. В брешь устремились штурмовые части, и первая линия обороны 
Москвы оказалась прорванной окончательно. 19 октября 1941 года части дивизии 
«Рейх» вошли в Можайск. 

       Чтобы остановить германское продвижение, артиллеристы Красной армии 
впервые применили против рвущихся на Москву частей дивизии «Рейх» знаменитые 
гвардейские реактивные минометы «катюши». Немцы, кстати, называли эти системы 
залпового огня «сталинским органом» («Шталиноргель»). Их собственные 
«туманометы», или «дымометы»-небельверферы (а по красноармейской терминологии – 
«ванюши») могли выбрасывать одновременно по шесть дымовых или 
фугасно-осколочных мин, что, конечно, тоже было достаточно эффективно, но не 
могло сравниться с действием советских «катюш», каждая из которых обрушивала по 
двадцать реактивных мин одновременно. Как говорится, «сталь - броня - море 
огня»... При этом большинство «сталинских органов» было смонтировано на 
грузовиках, в отличие от менее мобильных «дымометов» немцев. Один из бывших 
офицеров тактического штаба дивизии «Рейх» много позднее вспоминал об эффекте, 
произведенном на германцев «сталинским органом», в следующих выражениях: 

       «Поскольку поблизости не было окопов, я укрылся за деревом, откуда 
наблюдал за рвущимися реактивными снарядами. Это был незабываемый фейерверк!». 

       Со своего импровизированного «наблюдательного пункта» он наблюдал за 
советским огневым налетом, причем ему «врезались в память запах взрывчатки, а 
также черные, красные и фиолетовые отблески от разрывов воздушных мин, 
принимавших, если мне не изменяет память, форму головок тюльпанов». В ходе 
огневого налета советских «катюш» на Бородинском поле был тяжело ранен «папаша 
Гауссер», потерявший глаз (отчего он стал похож на бога Вотана) и замененный на 
посту командира дивизии Вилли Биттрихом, командиром полка СС «Дейчланд».

       К середине октября 1941 года дивизия «Рейх» была вовлечена в 
полномасшатбное германское наступление на внешнюю линию обороны. На острие 
наступления находились батальоны полка СС «Дер Фюрер» (чему германской стороной,
 вероятно, наряду с чисто военным, придавалось еще и символическое значение).

       19 октября начались проливные дожди, и не только дивизия «Рейх», но и 
вся Группа армий «Центр» застряла в грязи. Как вспоминают очевидцы, их глазам 
представилась ужасная картина: колонна техники, растянувшаяся на сотни 
километров, в которой в три ряда стояли застрявшие в грязи на автостраде 
грузовики, увязшие в глинистой жиже нередко по самый капот. Как обычно, не 
хватало бензина и боеприпасов. Обеспечение (в среднем по двести тонн на 
дивизию), доставлялось по воздуху. Ценой тяжелейшего, каторжного труда, и 
неимоверных усилий «зелёным эсэсовцам» удалось проложить пятнадцать километров 
дороги из кругляка. Отражая контратаки сибирских стрелков и танков Т-34, 
эсэсовцы «Рейха» форсировали Москва-реку выше Рузы. Уж очень им «хотелось быть 
первыми на Красной площади». Морозу, ударившему в ночь с 6 на 7 ноября, они 
даже обрадовались. Транспортное сообщение улучшилось, в части дивизии СС были 
доставлены боеприпасы, горючее, продовольствие и сигареты, раненые были 
эвакуированы, и началась подготовка к генеральному наступлению на столицу 
Коминтерна.

       Штурмовые батальоны полка СС «Дер Фюрер» рвались вперёд, сметая дорожные 
заграждения, уничтожая закопанные в землю и превращенные в огневые точки 
советские танки, уничтожая расчеты красноармейских огнеметов, разрушая доты и 
надолбы. В бою, продолжавшемся целую ночь, гренадеры-ударники «зелёных СС» 
сошлись в смертельной, то и дело переходившей в рукопашную, схватке с ударными 
частями советской 32-й Сибирской стрелковой дивизии. Ожесточенные бои 
продлились две недели. Хотя немцы, подвергая беспощадному артиллерийскому 
обстрелу неприятельские позиции, захватили Можайск, их силы оказались 
подорванными огромными потерями, болезнями и климатическими условиями – 
наступали все более суровые холода.

       К северу от шоссе на Москву полк СС «Дейчланд» в бою за Михайловку и 
Пушкин столкнулся с двумя казахскими (сами немцы называли их «монгольскими») 
батальонами из состава советской 82-й мотострелковой дивизии. Под градом 
реактивных мин, изрыгаемых советскими «катюшами», ударники СС ворвались в село 
близ Михайловской, где были контратакованы казахами, наступавшими при поддержке 
артиллерии и танковых частей. «Монголы» накатывались на эсэсовцев волнами, 
непрерывно сменявшими одна другую. В рукопашных схватках в ход пошли штыки, 
приклады, саперные лопатки и гранаты. Пленных не брали, раненым пощады не 
давали. В конце концов, гренадерам полка СС «Дейчланд», хотя и с огромным 
трудом и при помощи огневой поддержки артиллерийских батарей СС, удалось 
отразить контратаку «монголов».


       
       «Генерал Мороз»


       С 9 октября по 5 декабря дивизия «Рейх, 10-я танковая
       дивизия и другие части XVI танкового корпуса потеряли
       7582 военнослужащих, что составляло 40 процентов их
       штатного личного состава. Через шесть дней, когда наши
       позиции были атакованы вновь прибывшими сибирскими
       дивизиями, наши потери превысили 75 процентов
       начальной численности.

       Отто Скорцени. Неизвестная война.


       Как мы уже знаем, всего через несколько недель после начала операции 
«Барбаросса» пошли дожди, и «генерал Грязь» (несколько поэтическое название, 
данное неисправимыми романтиками-немцами российским распутице и бездорожью) 
вступил в свои права, сыграв немаловажную роль в замедлении темпов германского 
«молниеносного» наступления на Москву. Чрезмерно растянутые линии коммуникаций 
дивизии СС «Рейх», испытывавшей (подобно другим германским частям, принимавшим 
участие в наступлении), вследствие этой растянутости, постоянный недостаток в 
снабжении боеприпасами, горючим, продовольствием и всем необходимым, привели к 
срыву проведения и завершения операции «Тайфун» в намеченные сроки. Но 
окончание периода осенних дождей и распутицы, несмотря на то, что от морозов 
почва, наконец-то, затвердела, так что по ней опять можно было проехать на 
колесном и гусеничном транспорте, не принесло армиям «Третьего рейха» никакого 
облегчения, а, напротив, привело к дальнейшему усугублению их и без того 
тяжелейшего положения. 

       Если летом 1940 года во Франции, по воспоминаним участников операций 
«Гельб» и «Рот», «немецкие танки, при поддержке авиации, неудержимо рвались 
вперед, а за ними неслась на грузовиках вся германская армия», то в России 
неблагоприятные погодные условия не позволяли танковым частям продвигаться с 
намеченной скоростью, с целью оказания поддержки вырвавшейся вперед эсэсовской 
пехоте (то есть, танки, которым, по замыслам Гейнца Гудериана и других 
теоретиков «блицкрига», полагалось двигаться впереди мотопехоты, расчищая ей 
путь, и мотопехоте, которой полагалось следовать за танками, развивая 
достигнутый теми успех, поменялись на Восточном фронте местами). При том, что 
немецкая мотопехота сплошь и рядом оставалась «моторизованной» лишь по названию,
 превращаясь в обычную пехоту, вследствие необходимости бросать свои грузовики 
из-за увязания последних в грязи, отстутствия горючего по причине нарушенных 
коммуникаций, а с наступлением зимних холодов – также вследствие распада 
германского синтетического горючего на несгораемые фракции!.

       Памятуя об отстутствии у германских солдат зимнего обмундирования 
(связанного с крайне сжатыми сроками планирования операции «Барбаросса», как 
единственной в глазах «фюрера и рейхсканцлера» возможности предупредить удар 
армий Сталина), Гитлер и его генералы поставили на карту буквально все, чтобы 
обеспечить своим армиям возможность захватить Москву до конца года. Столбик 
термометра упал до минус тридцати, а местами даже до минус пятидесяти. Число 
обмороженных среди немецких солдат резко возросло. Обмороженные части тела во 
многих случаях приводили к некрозу, гангрене и к необходимости срочной 
ампутации, часто под неприятельским огнем, в совершенно антисанитарных условиях 
и без анестезии, что дополнительно увеличивало число жертв.

       Чтобы спастись от своего второго, не менее беспощадного, врага, 
«генерала Зимы», германские солдаты надевали на себя все, что можно, отбирая 
теплые вещи у местного населения и даже надевая на себя, один поверх другого, 
несколько мундиров и шинелей, снятых с трупов убитых красноармейцев и 
собственных павших товарищей. Свои стоптанные за много месяцев, не снимавшиеся 
неделями, сгнившие на ногах сапоги немногие счастливцы заменяли на валенки. 
Прочим приходилось обматывать ноги соломой, тряпками или шерстяными платками. 
Не случайно уцелевшие участники наступления на Москву, награжденные позднее 
медалью за эту зимнюю кампанию («Восточной медалью», или «Медалью за Зимнюю 
битву на Востоке»), в приливе солдатского черного юмора, прозвали ее «Орденом 
мороженого мяса»!

       В силу изложенных выше причин (а также, не в последнюю очередь, 
благодаря урокам, извлеченным из «Зимней войны» 1939-1940 годов с «белофиннами»,
 на начальном этапе которой немалое число красноармейцев замерзло именно 
вследствие отстутствия соответствующего зимнего обмундирования) советская 
Красная армия была подготовлена к зимним холодам несравненно лучше немцев. Не 
говоря уже о том, что большинство красноармейцев было уроженцами регионов с 
суровым климатом (Сибири, Казахстана и др.), привычными к холодным зимам, они 
были обмундированы соответственно погоде (в стеганые ватники и ватные штаны, 
полушубки, теплые шапки-ушанки, рукавицы, валенки, белые зимние маскировочные 
халаты и комбинезоны и проч.). В обороне Москвы принимали участие стрелковые 
части советских военных лыжников, отличавшиеся особенной мобильностью в 
заснеженной местности. Будучи во всеоружии, Красная армия оказалась способной к 
нанесению в период с середины октября по середину ноября 1941 года целой серии 
внезапных контрударов по немцам, пытавшимся как раз в это время адаптироваться 
к условиям зимней войны и упрочить свой контроль над завоеванными территориями.

       Отразив все эти контрнаступления, армии «Третьего рейха» продолжили 
наступление на Москву. 18 ноября 1941 года XLVI корпус получил приказ захватить 
город Истру. В ходе этой операции правый фланг наступавшего на Истру корпуса 
образовывала дивизия СС «Рейх», а левый – 1-я танковая дивизия вермахта. Немцы 
надеялись, захватив Истру и другие важные в стратегическом отношении районы 
вокруг Москвы, окружить советскую столицу и уничтожить ее гарнизон, повторив в 
еще больших масштабах Киевскую операцию.

       В течение недели части СС с боями вышли к реке Истре и создали плацдарм 
на ее берегу. Форсировав реку, дивизия «Рейх» атаковала противостоявшие ей 
неприятельские войска и обратила их в бегство. Спустя два дня войска СС заняли 
город Истру и атаковали соседний населенный пункт, расположенный на гребне 
тактически важной возвышенности. Несмотря на яростное сопротивление советского 
гарнизона, «зеленые эсэсовцы» после четырехдневнего боя захватили возвышенность,
 при поддержке танков 10-й танковой дивизии, оказавших штурмующим советские 
позиции эсэсовским гренадерам поистине неоценимую поддержку.

       После того, как этот важный узел советской оборонительной системы 
оказался в немецких руках, 27 ноября 1941 года началось генеральное наступление 
на Москву. На этом заключительном этапе операции «Тайфун» дивизия «Рейх» в 
течение суток овладела Высоковым, вплотную приблизившись к советской столице. 
Несмотря на непрерывное и, казалось бы, неудержимое продвижение дивизии вперед 
к поставленной цели, ряды частей СС очень сильно поредели вследствие чудовищнях 
потерь - как боевых, так и небоевых (в первую очередь – вследствие обморожения).
 На бумаге наступление продолжалось силами полков и батальонов, в 
действительности вперед продвигались жалкие горстки предельно утомленных 
непрерывными боями, истощенных и израненных людей.

       К концу ноября Вилли Биттрих был вынужден расформировать понесший 
огромные потери II батальон полка СС «Дер Фюрер» и распределить его остатки по 
другим частям полка. По аналогичной причине ему пришлось расформировать также 
III батальон полка СС «Дейчланд». Между тем в 10-й танковой дивизиии вермахта, 
предназначенной для поддержки сильно потрепанной дивизии СС в ходе дальнейших 
операций против гарнизона города Москвы, осталось всего семь исправных танков! 
Казалось, дивизия продолжает существовать как боевая единица лишь благодаря 
тому, что ее уцелевшие бойцы всецело положились на судьбу и на свою способность 
продолжать сражаться.

       И лишь когда над головами эсэсовцев пролетали на Москву бомбардировщики 
«Люфтваффе», гренадеры испытывали нечто вроде прилива бодрости, заставлявшего 
их забывать о своем отчаянном положении. Но, несмотря на все эти невенроятные 
трудности, они не утратили своего наступательного порыва и надежды овладеть 
Москвой. В начале декабря авангард германского наступления максимально 
продвинулся на восток – 1-я рота мотоциклетного батальона захватила Ленино – 
пригородный населенный пункт, расположенный всего в семнадцати километрах от 
центра Москвы. С захваченной территории, по которой проходили рельсовые пути 
московской городской системы трамвайного сообщения, гренадёры СС уже могли 
видеть золотой блеск церковных куполов московского Кремля.

       В эти дни, по воспоминаниям старых москвичей (в частности, бабушки 
автора) паника в красной Москве достигла апогея. Встретив в районе 
Военно-воздушной академии им. Жуковского отступавшую в направлении центра 
Москвы красноармейскую часть, бабушка (тогда еще молодая женщина) спросила 
командира, где немцы, на что получила поразивший ее своим равнодушным тоном 
ответ: «Немцы в Химках...».

       Согласно воспоминаниям Отто Скорцени, этого уже неоднократно 
упоминавшегося нами знаменитого «человека со шрамами«, позднее вошедшего в 
историю Второй мировой как «освободитель Муссолини» и «гитлеровский король 
диверсий», а в описываемое время служившего в чине оберштурмфюрера в самоходной 
артиллерии дивизии СС «Рейх«, части дивизии «должны были войти в Москву через 
Истру – этот городок был центральным бастионом второй линии обороны столицы. 
Мне поручили не допустить уничтожения местного водопровода и обеспечить его 
функционирование. Церковь в Истре осталась нетронутой – сквозь туман виднелись 
блестящие купола ее колоколен. Несмотря на потери, наш боевой дух был высок. 
Возьмем Москву! Мы решительно двинулись на окончательный штурм... 19 декабря 
температура снизилась до -20 градусов С. У нас не было зимнего оружейного и 
моторного масла, с запуском двигателей возникли проблемы. Но 26 и 27 ноября 
полковник Гельмут фон дер Шевалье взял Истру, располагая 24 танками, 
оставшимися от 10-й танковой дивизии (вермахта – В.А.), и мотоциклетным 
батальоном дивизии «Рейх« гауптштурмфюрера Клингенберга (того самого, вошедшего 
первым в Белград - В.А.). Истру защищала отборная часть – 78-я сибирская 
стрелковая дивизия. На следующий день советская авиация стерла город с лица 
земли...

       Левее и немного впереди наших позиций находились Химки – московский порт,
 расположенный всего лишь в восьми километрах от советской столицы. 30 ноября 
моторазведка 62-го саперного батальона танкового корпуса (4-й танковой армии) 
Гёпнера без единого выстрела въехала в этот населенный пункт, вызвав панику 
среди жителей...».

       Да что там Химки! Когда добрый друг и коллега автора этой книги, 
Александр Таланов, в начале своей трудовой карьеры, служил в отделении милиции 
на Белорусском вокзале, там еще заканчивал службу ветеран органов внутренних 
дел, застреливший в конце ноября 1941 года, будучи тогда еще совсем зеленым 
постовым милиционером, далеко оторвавшегося от своих наступавших на Москву по 
Ленинградскому шоссе частей немецкого военного мотоциклиста (вероятнее всего, 
из состава дивизии «Рейх»), среди бела дня на площади Белорусского вокзала... 
Бдительный постовой был награждён за подвиг орденом Красной Звезды, но 
головокружительной карьеры в органах не сделал, прослужив всю жизнь в том же 
самом отделении милиции. 

       2 декабря 1941 года части дивизии СС «Рейх» вошли в Николаев 
(расположенный всего в пятнадцати километрах от Москвы). В солнечную погоду 
оттуда были видны в бинокль купола московских храмов. Батареи артиллерийского 
полка дивизии «Рейх» обстреливали из Николаева московские предместья, но в 
артполку уже не осталось ни одного орудийного тягача.

       Незадолго до того, как дивизия «Рейх» и другие германские соединения 
смогли развернуть полномасштабное заключительное наступление на столицу СССР, 
они оказались в полном смысле слова парализованными очередным резким ухудшением 
погодных условий. Оберштурмфюрер СС Отто Скорцени сделал 10 декабря 1941 года в 
своем дневнике запись следующего содержания: 

       «...Николаев, 10.12.41. Скоро даже в нашей части всем станет ясно: 
продвижение вперед закончено. Вот наша наступательная сила и иссякла. У наших 
соседей – 10-й танковой дивизии – осталась всего дюжина боеспособных танков». 

       Спустя несколько дней в дневнике Скорцени появилась новая скорбная 
запись: «Поскольку похоронить наших убитых в насквозь промерзшей земле 
оказалось совершенно невозможно, мы сложили трупы у церкви. На них было просто 
страшно смотреть. Мороз сковал их скрюченные в предсмертной агонии руки и ноги, 
принявшие самые невероятные положения. Чтобы придать мертвецам столь часто 
описываемое выражение умиротворенности и покоя, якобы присущее им, трупам 
пришлось бы выламывать суставы. Остекленевшие глаза мертвецов слепо взирали в 
холодное серое небо. Взорвав заряд тола, мы уложили в образовавшуюся большую 
воронку трупы погибших за последние день-два и наскоро забросали их мерзлой 
землей...». 

       Им еще казалось, что заключительное наступление не отменяется, а лишь 
откладывается, переносится на более поздний срок (как говорит немецкая 
пословица, «ауфгешобен ист нихт ауфгехобен»). Однако их надеждам вступить в 
Москву, как в Вену, Прагу, Гаагу, Париж или Белград не суждено было сбыться. 
После трехдневного перерыва между боями началось крупномасштабное 
контрнаступление советских войск, получивших свежее пополнение из Сибири (к 
тому времени исчезли последние сомнения в том, что Япония не начнет войну 
против СССР). Красная армия нанесла столь мощный удар, что у немцев не было ни 
малейших шансов организовать мало-мальски достойный отпор, не говоря уже о 
возобновлении своего собственного наступления. В общей сложности Красная армия 
бросила в наступление на германские войска, вмерзшие в землю на Восточном 
фронте, семнадцать армий, насчитывавшие в своих рядах более полутора миллионов 
свежих бойцов. Немцы были отброшены на всех направлениях, и ОКВ было вынуждено 
отдать приказ об общем отходе на позиции, более приемлемые для обороны.



       Человеческие волны 


       Я убит подо Ржевом.

       А.Т. Твардовский


       Части дивизии «Рейх», намертво вмерзшие в свои позиции под Москвой, 
подвергались бесконечным волновым атакам советских войск. Кинжальным пулеметным 
огнем полк СС «Дейчланд» отбрасывал одну волну красноармейцев за другой. 
Наконец, 9 декабря 1941 года, дивизия получила приказ отступать (хотя сама 
мысль об оставлении огромной территории, захваченной ценой столь тяжелых жертв, 
казалась многим эсэсовцам невыносимой!) и отступила за реку Истру. К счастью 
для эсэсовцев, находившихся на пределе своих физических возможностей, 
красноармейские части продвигались вперед крайне осторожно. Перейдя реку Рузу, 
дивизия заняла свои новые позиции на одном из участков линии германской обороны,
 который защищала до конца 1941 года. 

       16 января нового 1942 года дивизия СС «Рейх» получила новый приказ об 
отступлении. На этот раз ей пришлось отступать до самого Гжатска и занять новые 
оборонительные позиции западнее этого города, взятого немцами осенью столь 
большой кровью. В ходе этого отступления «зеленых СС» они постоянно 
подвергались советским атакам по всему фронту. В конце января дивизии СС 
довелось принять участие в германском контрударе под Ржевом, отбросившим 29-ю и 
39-ю советские армии, прорвавшие линию немецкой обороны. Прорвавшись через 
территорию западнее Ржева, советские армии, оказались отрезанными от своих в 
результате действий германской 9-й армии, нанесшей, в свою очередь, удар в 
северном направлении и перекрывшим им пути отхода на восток.

       На протяжении более чем двух недель этого оборонительного сражения под 
Ржевом части СС и военные формирования вермахта наносили удар за ударом по 
окруженным советским армиям. Красноармейцы дрались отчаянно, пытаясь любой 
ценой вырваться из Ржевского «котла». Державшим их в «котле» немцам приходилось 
одновременно отражать попытки других советских соединений, поспешивших на 
помощь своим окруженным товарищам, разорвать кольцо окружения вокруг 29-й и 
39-й армий. Отто Кумм, будущий командир 7-й добровольческой горнострелковой 
дивизии СС «Принц Ойген (Евгений)» на Балканах, являвшийся в описываемое время 
командиром полка СС «Дер Фюрер», записал в дни боев подо Ржевом в свой военный 
дневник, что «груды неприятельских трупов высились перед позициями наших рот 
наподобие стен из плоти и костей». Несмотря на то, что и сами «зеленые 
эсэсовцы» по-прежнему несли огромные потери, это зрелище несколько примиряло их 
с достаточно неприглядной действительностью, ибо давало им ощущение 
собственного превосходства и позволяло надеяться на возобновление, в скором 
времени, наступательных действий.

       Тем временем морозы усилились, так что стала замерзать оружейная смазка 
в немецких пулеметах, что выводило из строя это оружие, до сих пор оказывавшее 
намертво вгрызшимся в мерзлый грунт гренадерам неоценимые услуги. Беспощадный 
«генерал Мороз» вывел из строя также все без исключения автомобильные и 
гусеничные транспортные средства и всю военную технику дивизии Рейх, что 
вынудило Вилли Биттриха расформировать дивизион самоходных гаубиц «Штурмпанцер»,
 окончательно «севших на мель», и перевести уцелевший личный состав в полк «Дер 
Фюрер». Некоторых откомандировали в Вену для прохождения дальнейшего обучения 
искусству вождения танков и самоходок. В конце концов, примерно пяти тысячам 
красноармейцев удалось вырваться из кольца германского окружения и соединиться 
со своими. В «котле» под Ржевом они оставили более двадцати семи тысяч убитых. 
Примерно пять тысяч красноармейцев было взято немцами в плен.

       Но, невзирая на эту неудачу, Красная Армия, силы которой казались немцам 
неисчислимыми, и которая и в самом деле имела почти неограниченные людские 
ресурсы, вскоре возобновила свой нажим на германские линии. Весь февраль месяц 
прошел в беспрерывном отражении советских атак по всему фронту. К концу февраля 
1942 года предельно истощенная дивизия СС «Рейх» была отведена с передовой в 
резерв. Ее численность настолько сократилась, что ОКВ даже временно 
переименовало ее из дивизии «Рейх» в боевую группу «Рейх» («Кампфгруппе Рейх»). 
Получив три тысячи человек свежего пополнения для своих выбитых почти что 
подчистую батальонов, полк СС «Дер Фюрер» был преобразован в мотопехотную часть.


       Ржевское сражение по своим масштабам и количеству задействованных в нем 
войск не уступало Сталинградскому. В этой грандиозной битве, единодушно 
именуемой всеми ее уцелевшими участниками беспримерной даже в истории 
Европейской Гражданской войны «мясорубкой», были уничтожены три советскиие 
армии. Однако это сражение, длившееся четырнадцать месяцев и фактически 
проигранное Г.К. Жуковым, советские историки предпочли забыть (тем более, что 
немцы не были выбиты войсками Красной армии из Ржева, а ушли оттуда сами). Но 
это так, к слову...

       В марте 1942 года боевая группа СС «Рейх» была возвращена на фронт для 
дальнейшего участия в боевых действиях и заняла позиции на берегу Волги. В 
конце марта частям боевой группы пришлось отбивать очередное неприятельское 
наступление, закончившееся только в начале апреля. В ходе его отражения полк СС 
«Дейчланд» принял участие в боях в крайне неприятной местности, названную 
эсэсманом Георгом Швинке однимиз немногих уцелевших участников этих боев, 
«Штифельвальд (Сапожный лес)». Как вспоминал позднее Георг Швинке, один из 
немногих уцелевших «вся местность вмиг стала совершенно коричневой» от шинелей 
наступавших на немцев советских солдат. «Эта масса катилась на нас, как волна, 
грозя захлестнуть и затопить наши жиденькие цепи, но, в отличие от обычной 
манеры «Иванов» наступать с огрушительным криком «Ура!», они на этот раз 
надвигались на нас в гробовом молчании – и вот это-то было особенно страшно».

       В ходе этих боев гренадеры полка СС «Дейчланд» отбивали одну советскую 
массированную атаку за другой. Как вспоминал позднее Швинке, красноармейцы 
«валились целыми рядами, громоздя целые горы трупов перед нашими позициями. Те 
из них, что шли в первых рядах, в большинстве своем вообще не имели винтовок – 
похоже, их гнали на убой, как пушечное мясо, чтобы мы израсходовали на них все 
наши боеприпасы, понимаете?».

       Расстрелявшим все свои патроны по наступающим красноармейцам, «зеленым 
эсэсовцам» пришлось вступить с ними в жестокий рукопашный бой. «И лишь под 
самый конец», как вспоминает Швинке, красноармейцы, «видимо, решив, что уж 
теперь-то мы наверняка израсходовали все наши боеприпасы на их пехоту, пустили 
в ход танки, неуклюже двинувшиеся на нас, как какие-то ревущие, допотопные 
чудовища».

       В том бою полк СС «Дейчланд» оказался на грани поголовного физического 
уничтожения. Его спасло только неожиданное появление в небе пикирующих 
бомбардировщиков «Люфтваффе». «В тот день наши пилоты поработали на славу», с 
удовлетворением вспоминал Швинке. «Они щелкали танк за танком, как орешки! 
Чистая работа, ничего не скажешь! Русские танки так и разлетались на куски. 
Прежде чем я вжался лицом в грязный снег, я успел увидеть, как бомба угодила 
одному танку прямо под брюхо и подорвала его». По завершении воздушного налета 
«штук» на поле боя появились немецкие танки и самоходки. С их помощью жалким 
остаткам полка СС удалось отбить советскую атаку, а дивизии – стабилизировать 
свою линию обороны. 



       «Сапожный лес»
       

       Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою…ибо
       тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира 
       доныне и не будет...

       От Матфея святое благовествование, 24.


       В конце боя Швинке был ранен в ходе артиллерийского обстрела, причем 
«сам вырвал осколок снаряда из собственного черепа». Раненый почти одновременно 
пулей в правую ногу, он кое-как доковылял до штаба своей роты, где его командир 
попытался стянуть с раненой ноги Швинке сапог. Однако раненая нога настолько 
распухла, что стянуть с нее сапог не было никакой возможности. Тогда офицер, 
как вспоминает Швинке, «недолго думая, разрезал мой сапог своим окопным 
кинжалом, и я увидел, как из моей ноги сразу хлынула кровь, а цвет у ноги был 
иссиня-черный… ногу-то я отморозил, но кровь из ноги все равно хлестала, как из 
свежезарезанной свиньи...». Швинке было велено отправить в госпиталь на лечение,
 но «поскольку поблизости не было ни госпиталя, ни военврача, ни даже фельдшера,
 мне пришлось самому, на одной ноге, выбираться из этого чертова «сапожного 
леса».

       Наконец, в начале апреля 1942 года, советское контрнаступление выдохлось,
 дав германским войскам, с величайшим трудом удерживавшим линию фронта на 
Востоке, небольшую передышку и возможность пополнить свои ряды. Спустя два 
месяца дивизия «Рейх» была переведена в Германию, где она прошла реорганизацию 
и была в очередной раз переименована. С ноября 1942 года она стала именоваться 
мотопехотной дивизией СС «Дас Рейх» (СС-Панцергренадирдивизион «Дас Рейх»). В 
состав дивизии были включены танковый батальон трехротного состава, имевший на 
вооружение cредние танки Т-III (PzKpfw III) и Т-IV (PzKpfw IV). Быстроходный 
немецкий танк Т-III, защищённый броней толщиной не менее пятидесяти миллиметров,
 был способен развивать скорость до шестидесяти четырех километров в час. Что 
же касается танка Т-IV, обладавшего аналогичными характеристиками, то его башня 
была вооружена гораздо более мощной пушкой.

       Кроме того, была улучшена организация частей, входивших в дивизию СС 
«Дас Рейх» изначально. Так, полк СС «Дер Фюрер» был полностью моторизован. На 
вооружение разведывательного отряда (батальона), вместо мотоциклов, поступили 
«швиммвагены» (плавающие автомобили-амфибии), а сам отряд был преобразован в I 
батальон нового полка СС «Лангемарк», сформированного в составе дивизии СС «Дас 
Рейх». Уцелевшие после боев в «Сапожном лесу» чины 4-го полка СС «Дейчланд были 
сведены во II батальон этого нового полка. В начале июля 1942 года полк СС «Дер 
Фюрер» был переброшен во Францию, в Ле Ман. Вскоре за ним последовали и 
остальные части дивизии, остававшиеся во Франции до конца 1942 года.

       В ноябре 1942 года дивизия СС «Дас Рейх», вместе с рядом других 
германских военных формирований, двинулась на юг и оккупировала территорию так 
называемого «Французского государства» (Etat Francais), не завоеванную Гитлером 
в 1940 году и находившуюся дотоле под контролем южнофранцузского «вишистского» 
правительства маршала Петэна. На этот раз фюрер, однако, распорядился довершить 
начатую им оккупацию Франции, поскольку был обеспокоен высадкой западных 
союзников на территории французской Северной Африки, намереваясь с этого южного 
плацдарма в дальнейшем вторгнуться в Западную Европу. 

       У немцев имелись все основания подозревать маршала Филиппа Петэна и его 
заместителя, Пьера Лаваля, в нежелании (или, по крайней мере, в неспособности) 
организовать собственными силами эффективную оборону южнофранцузского побережья 
в случае высадки англо-американцев и союзных с ними частей армии «Сражающейся 
Франции» генерала Шарля де Голля на средиземноморском побережье «Французского 
государства». Подозревая правительство Петэна в двойной игре, Гитлер, чтобы 
предупредить бегство непредсказуемого маршала в Алжир, даже распорядился о 
проведении секретной операции «Волк воет», направленной на предотвращения ухода 
главы «Французского государства» из-под германского контроля. Ветеран дивизии 
«Дас Рейх», штурмбаннфюрер Отто Скорцени, с одной ротой 502-го Егерского 
батальона СС и другими подчиненными ему германскими спецподразделениями 
инкогнито прибыл в Виши, готовый в любую минуту, по условному сигналу 
арестовать маршала Петэна. Но ситуация изменилась, и операция была отменена.

       В конце 1942 года в организационную схему дивизии СС «Дас Рейх» были 
внесены очередные изменения. В ее состав был включен батальон (дивизион) 
самоходных гаубиц «Штурмпанцер» трехбатарейного состава, по семь гаубиц в 
каждой батарее. Полк СС «Лангемарк» был расформирован. Его личный состав был 
частично переведен в танковый батальон, достигший численности полноценного 
полка, в то время, как бывший I батальон полка расформированного полка СС 
«Лангемарк» был возвращен в свое прежнее состояние отдельного разведывательного 
подразделения. Реорганизованная таким образом, дивизия была в январе 1943 года 
вновь переброшена на Восточный фронт, с целью оказания поддержки германской 
Группе армий «Юг» в отражении очередного наступления Красной армии на Украине. 


       ГЛАВА 7 

       ШТУРМ «ЦИТАДЕЛИ»


       Благо сказавшему!
       Благо внимавшим!

       Старшая Эдда. Речи Высокого.


       Отдохнувшая, перевооруженная и пополнившая свои ряды, мотопехотная 
дивизия СС «Дас Рейх» снова превратилась в первоклассное боевое соединение. 
Поскольку германские войска на Восточном фронте с самого начала нового 1943 г. 
вновь подвергались сильнейшему давлению со стороны Красной армии, дивизия 
вскоре вновь оказалась на передовой.

       
       Трудные повести


       Война должна была принять религиозный характер,
       должны были вновь возродиться все ужасы религиозных войн.

       Дж. Ф. С. Фуллер. Вторая мировая война 1939-1945 гг.


       К концу 1942 года перевес во Второй мировой войне стал со всей 
очевидностью складываться не в пользу «Третьего рейха» и других держав Оси. В 
Северной Африке германо-итальянские войска под командованием «лиса пустыни» - 
генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля – потерпели тяжелое поражение в битве под 
Эль-Аламейном. На Восточном фронте Красная армия нанесла военной машине 
национал-социалистического режима целый ряд еще более серьезных ударов. В ходе 
мощного зимнего наступления советские войска разгромили целый ряд румынских, 
итальянских и венгерских дивизий, неудержимо тесня армии стран «Оси» к реке 
Днепру. Под Сталинградом большевики окружили 6-ю германскую армию 
генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса, пресекая как все попытки окруженных 
вырваться из «котла», так и попытки фельдмаршала фон Манштейна прийти 
окруженному Паулюсу на помощь извне. В феврале 1943 года уцелевшие в 
Сталинградском «котле» германские, румынские, хорватские и итальянские солдаты 
сдались Красной армии в плен. Спустя три месяца армии западных союзников 
пленили или изгнали все итало-германские войска с территории Северной Африки.

       Чтобы поддержать германские войска на Восточном фронте, изнемогавшие под 
натиском наступающих сил Красной армии, Гитлер приказал направить в Россию 
только что сформированный I танковый корпус СС. После выполнения поставленной 
задачи, войскам СС надлежало, в свою очередь, перейти в контрнаступление и 
вернуть территорию, отвоеванную противником. Командиром I танкового корпуса СС 
был назначен Пауль Гауссер. Корпус включал в свой состав три лучших дивизии 
германских вооруженных сил – «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера», «Мёртвая 
голова» и «Дас Рейх», которой отныне командовал группенфюрер СС Георг Кепплер. 
Все три дивизии «зелёных СС» были к описываемому времени преобразованы в 
мотопехотные соединения.



       Направление главного удара


       Тактические ошибки немцев были почти так же
       велики, как стратегические.

       Дж. Ф.С. Фуллер. Вторая мировая война 1939-1945 гг.


       В январе 1943 года I танковый корпус СС был переброшен на южный участок 
фронта для отражения мощного наступления советской 3-й гвардейской танковой 
армии. Поскольку их присутствие на фронте являлось вопросом настоятельной 
необходимости, дивизии СС придавали первостепенное значение использованию 
шоссейных и железных дорог. По прибытии в район города Харькова силам Пауля 
Гауссера надлежало создать плацдарм для контрнаступления между Волокомовкой и 
Купянском на реке Оскол. Хотя изначально предполагалось боевое использование I 
танкового корпуса СС в качестве единого, могучего и крепко сжатого 
бронированного кулака, превратности войны вынудили командование германской 
Группы армий «Юг» вводить корпус в бой по частям и на разных участках фронта.

       Первой из всех дивизий СС добралась до линии фронта – конечно же! – 
дивизия СС «Дас Рейх». Прибыв на фронт в середине января 1943 года, полк СС 
«Дер Фюрер» оказался в районе планировавшегося плацдарма раньше других частей 
дивизии, и сразцу же, с марша, вступил в бой с советской военной машиной. К 
западу от реки Оскол было установлено значительное скопление сил Красной армии, 
наводившее на мысль о планах советского командования совершить прорыв под 
Ворошиловградом. Чтобы предупредить такой прорыв, грозивший неминуемой 
катастрофой всей германской обороне, командование Группы армий «Юг» 
сформировало особую «Боевую группу» в составе 1-го батальона полка СС «Дер 
Фюрер», двух батарей полевой артиллерии, зенитно-артиллерийской батареи и двух 
рот из состава других батальонов полка «Дер Фюрер». Этой боевой группе, 
приданной 6-й танковой дивизии, надлежало принять участие в обороне 
Ворошиловграда. 22 января 1943 года войска СС отправились на отведенный им 
участок фронта, расположенный в 205 км, и держали оборону в районе 
Ворошиловграда до начала марта месяца.

       В конце марта подтянулись главные силы I танкового корпуса СС, занявшие 
позиции на реке Оскол. В то время как 2-й батальон полка СС «Дер Фюрер» занимал 
участок обороны в непосредственной близости реки, части полка «Дейчланд» 
расположились в лесистой местности западнее Каменки, а также к западу от 
населенных пунктов Борки (воспетых А.Т. Твардовским в «Василии Тёркине»), 
Косинки и Оловатки. По дороге на позиции навстречу частям СС брели остатки 
разгромленной итальянской 8-й армии, в полном беспорядке отступавшие с линии 
фронта в поисках более безопасного места. Вперемежку с итальянцами с фронта 
отступали остатки разбитых германских частей, в частности, 320-й дивизии 
вермахта. Гренадеры Гауcсера очень скоро составили себе представление о степени 
деморализации отступавших войск и о том, какие трудности ждут их в южном 
секторе Восточного фронта.

       Вскоре по прибытии на позиции вдоль реки Оскол командование корпуса СС 
убедилось в том, что Красная армия пробила огромные бреши в германской линии 
обороны и отвоевала значительный кусок советской территории с городом Курском, 
имевшим большое стретегическое значение. Советские войска буквально по пятам 
преследовали арьергардные части разгромленных ими отступавших в полном 
беспорядке итальянских и румынских армий. Мало того! Разведка вскоре установила,
 что советское командование планирует отбросить немцев до самого Днепра, выбив 
германские силы из Харькова. В результате Группе армий «Юг» представлялось 
совершенно необходимым использовать I танковый корпус СС в качестве своего 
главного средства обороны (хотя Гитлер изначально создавал это отборное 
формирование в качестве ударной наступательной силы).

       К счастью для бойцов дивизии «Дас Рейх» и других дивизий СС, зимнее 
наступление Красной армии к моменту прибытия на фронт войск Гауссера уже 
начинало терять свой боевой порыв. К концу января линии коммуникаций 
наступаюших частей Красной армии настолько растянулись, что они начали 
испытывать недостаток боеприпасов для своих пехотных, артиллерийских и танковых 
подразделений. Хотя Красная армия все еще обладала достаточно большим 
количеством воинских частей, чтобы постоянно держать оборонявшихся немцев в 
напряжении, снижение их огневой мощи в результате нехватки боеприпасов, 
позволило частям СС не только более эффективно и успешно держать оборону, но и 
копить силы для собственного контрнаступления.



       Штурмовые атаки


       Тот не забудет, не забудет
       Атаки яростные те...

       Из песни к советскому кинофильму «Тишина»
       по одноимённому роману Юрия Бондарева.


       Как только полки и батальоны дивизии «Дас Рейх» заняли предназначенные 
им позиции, им пришлось заняться отражением атак советских войск численностью 
до дивизии. Используя свое подавляющее численное превосходство, красноармейцам 
удалось на некоторых участках потеснить части II батальона полка СС «Дер Фюрер»,
 а к началу февраля вынудила его отойти с плацдарма на берегу Оскола. После 
того, как советские войска перешли р. Донец и приблизились к Харькову, они 
вклинились в расположение дивизии СС «Дас Рейх», отделив основные силы дивизии 
от расположения ее разведывательного батальона.

       7 февраля 1943 года началось новое наступление Красной армии, 
направленное на взятие Харькова. Для достижения поставленной цели Ставкой 
Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных Сил был разработан план 
захвата немцев в клещи, успешное осуществление которого неминуемо должно было 
либо вынудить I танковый корпус СС спешно эвакуировать Харьков либо попасть в 
советское окружение. Южная половина гигантских советских «клещей» охватывала 
громадную территорию между правым флангом дивизии СС «Лейбштандарт» и левым 
флангом 320-й дивизии вермахта. Северная половина «клещей» тянулась в 
направлении северо-восточнее Белгорода и была менее мощной.

       Хотя германское командование было уверены в том, что целью советского 
наступления является окружение и взятие Харькова, оно все же предпринял попытку 
перенести свою линию обороны на западный берег Донца, надеясь удержать их под 
натиском Красной армии, не допустив окружения Харькова. 9 февраля дивизия СС 
«Дас Рейх» молниеносно отступила со своих прежних позиций на реке Оскол. 
Советские стрелки постоянно беспокоили отступавших эсэсовцев, вынужденных 
отступать по глубокому снегу, но германцам помогала начавшаяся сильная вьюга, 
мешавшая целиться красноармейцам на другом берегу. В ходе отступления немцы 
лишились немалого числа автотранспортных средств, застрявших в снегу, так что 
их пришлось бросить.

       На другом берегу Донца гренадёры СС, к своему несказанному удивлению и 
разочарованию, снова столкнулись с красноармейцами, успевшими добраться и туда. 
В результате дивизии СС «Дас Рейх» пришлось отступить еще дальше, чем было 
предсумотрено планами командования, и занять оборону на гораздо меньшем 
удалении от Харькова. Чтобы не дать южной половине советских «клещей» накрыть 
собой город, Пауль Гауссер отдал приказ контратаковать наступающие с юга 
красноармейские части. Согласно его плану, боевой группе СС надлежало нанести 
удар в южном направдении и отсечь южную «клешню» от основных сил наступающих 
советских войск.

       Для придания боевой группе численности и огневой мощи, достаточной для 
успешного выполнения поставленной задачи, Паулю Гауссеру пришлось отозвать 
часть своих войск с линии фронта. Кроме того, он перевел свою дивизию западнее, 
чем предполагалось изначально, чтобы дать боевой группе больше времени на 
выполнение порученной ей миссии. Боевая группа включала в свой состав полк СС 
«Дер Фюрер» и мотоциклетный батальон дивизии «Дас Рейх», а также два 
подразделения дивизии «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера». 10 февраля 1943 года 
боевая группа вышла на исходные позиции в район города Мерефы, изготовившись к 
началу операции.

       На следующий день части СС были введены в бой. Две упомянутые выше части 
из состава дивизии «Дас Рейх» образовали центр контрнаступления, в то время как 
два других эсэсовских подразделения из состава Лейбштандарта образовали, 
соответственно, его правый и левый фланги. Несмотря на разыгравшуюся сильную 
вьюгу, боевая группа быстро продвигалась вперед, Вскоре ее танки и самоходки 
наткнулись на неприятельский арьергард, углубившись в расположение наступающих 
советских войск на глубину более пятидесят километров. Появление 
механизированных частей СС в глубоком советском тылу явилось для неприятеля 
полной неожиданностью. В то время, как эсэсовцы ударили красноармейцам в тыл, с 
неба на советские позиции обрушили свой смертоносный груз пикирующие 
бомбардировщики «Люфтваффе». Прошло совсем немного времени – и боевая группа 
войск СС отсекла южную «клешню» наступающих советских войск, полностью 
уничтожив 7-й Гвардейский кавалерийский корпус Красной армии.

       Выполнив поставленную задачу успешно и в срок, боевая группа СС 
продолжала свое продвижение в южном направлении, пока не соединилась с частями 
320-й дивизии вермахта. Убедившись в успешном выполнении боевой группой 
поставленной задачи, Пауль Гауссер вновь разделил ее и вернул составлявшие ее 
части в состав своих дивизий. Хотя эти части понесли в ходе контрнаступления 
серьезные потери, участники операции находились в приподнятом настроении и 
испытывали чувство глубокого удовлетворения результатами операции. Георг 
Кепплер, вследствие кровоизлияния в мозг, полученного в результате ранения, был 
заменен на посту командира дивизии «Дас Рейх» Гербертом-Эрнстом Фалем.

       Не смущаясь потерей своей южной «клешни», Красная армия в скором времени 
возобновила свое наступление на Харьков. Хотя дивизии СС прочно удерживали свои 
позиции под Роганью и Терновой, советским войскам, действовавшим южнее, 
сопутствовал больший успех. Им удалось очистить от немцев район города Змиева. 
К счастью для корпуса СС чересчур растянутые коммуникации красных не позволяли 
советской артиллерии оказывать своей наступающей пехоте огневую поддержку в 
надлежащем масштабе. В результате красноармейцы несли ужасающие потери, волна 
за волной, без надлежащей артиллерийской поддержки, идя на штурм германских 
позиций под убийственным огнем пулеметов МГ-42. Недавно поступивший на 
вооружение германских войск, пулемет МГ-42 отличался настолько высокой 
скорострельностью, что звуки от отдельных выстрелов при стрельбе длинными 
очередями сливались в сплошной оглушительный грохот (по этой причине пулемет 
МГ-42 прозвали в шутку «циркулярной пилой»). Не меньшие потери плотные массы 
атакующих красноармейцев несли также от огня германских танковых и 
артиллерийских частей.

       Но, невзирая на огромные потери, советское командование, имея в своем 
распоряжении неограниченные источники пополнения живой силы, оттесняло дивизии 
СС все дальше по направлению к Харькову. Значительно уступающие неприятелю по 
численности и оснащенности военной техникой, обескровленные тяжелыми потерями, 
немцы держались исключительно за счет своей дисциплины, боевой выучки, личному 
мужеству и чувству долга. Благодаря всем этим факторам им удалось не поддаться 
панике и не допустить прорыва своих линий наседавшими частями Красной армии. 
Хотя Гитлер приказал удерживать Харьков любой ценой, Пауль Гауссер, после 
захвата советскими войсками Белгорода и их дальнейшего продвижения 
северо-западнее позиций, удерживаемых корпусом СС, видел, что выполнить эту 
задачу становится все сложнее с каждым часом – германским войскам грозило 
очередное окружение, а повторять судьбу Паулюса и его 6-й армии под 
Сталинградом, также державшихся до последнего, в соответствии с аналогичным 
приказом фюрера, Гауссер явно не желал.

       Северо-восточнее Харькова совесткие войска пробили несколько брешей в 
германской обороне. К вечеру 14 февраля их передовые части вошли в пригороды 
Харькова, войдя в боевое соприкосновение с арьергардными частями танкового 
корпуса СС. Стремясь выиграть время, Боевая танковая группа дивизии СС «Дас 
Рейх» контратаковала советские войска в северо-западной части города. Хотя этот 
контрудар и приостановил на некоторое время советское наступление на Харьков, 
казалось, что очередная советская «клешня» вот-вот сомкнется на горле Пауля 
Гауссера и его танкового корпуса СС.


       
       Обманный маневр
       

       Война – это путь обмана. 

       Сунь-Цзы. Стратегия (Трактат о военном искусстве).


       Озабоченный мыслью о спасении своих дивизий из грозившей со дня на день 
захлоп-нуться красной мышеловки, Пауль Гауссер запросил командование Группы 
армий «Юг» о возможности вывести свой корпус из Харькова. Стремясь предельно 
драматизировать опасность дальнейшего пребывания в городе, он утверждал в своем 
рапорте, что Красная армия непременно захватит Харьков в течение двух-трех 
ближайших дней, даже если весь I танковый корпус СС ляжет в Харькове костьми до 
последнего человека. В ответ на его отчаянный рапорт стратеги вермахта 
напомнили Гауссеру, что приказ защищать Харьков до последнего солдата исходит 
не только от них, но и от фюрера лично. И тогда Пауль Гауссер, чтобы спасти 
себя от повторения судьбы генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса, а свой корпус 
- от уничтожения, открыто нарушил приказ, отданный непосредственно Гитлером, и 
15 февраля приказал эвакуировать Харьков.

       Эвакуироваться пришлось со всей возможной быстротой, с учетом того, что 
советские войска уже неудержимым потоком вливались в Харьков. Хотя танковые 
части дивизии «Дас Рейх» и отразили атаку неприятеля, ворвавшегося в Харьков с 
свевро-запада, танковые части Красной армии частично захватили Рогань, все 
более сужая путь отхода зажатым в Харькове дивизиям СС. Для отступления корпуса 
СС оставался открытым один единственный, узкий (шириной всего 1,6 километра) 
коридор, ведщий от центра Харькова к германской линии обороны. В то время, как 
части СС отступали по этому коридору, советская артиллерия осыпала их и город 
градом фугасно-осколочных снарядов. 

       Чем сильнее затятивалась петля советского окружения, тем больше приказов 
удерживать Харьков любой ценой получал «папаша Гауссер» от высокого начальства. 
Но он, уже отдав приказ своему корпусу об отступлении, твердо решил 
игнорировать их, несмотря на то, что в момент оставления Харькова танковым 
корпусом СС Гитлер пребывал с визитом в штаб-квартире Группы армий «Юг» в 
городе Запорожье. Разъяренный тем, что его приказ удерживать Харьков любой 
ценой был нарушен, фюрер потребовал от командующего Группой армий «Юг» 
генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна перебросить войска Пауля Гауссера на 
фронт для контрнаступления на город с целью возвратить Харьков немцам.

       Поздно вечером советские войска прорвались через юго-восточные пригороды 
Харькова. В этот момент Гауссер руководил своими дивизиями к югу от города, 
пока они не перегруппировались в районе на противоположном берегу реки Уды. 
Теперь Красная армия оказалась в состоянии захватить весь Харьков, однако 
достигнутый ими успех разместил их в выступе (клине), что привело их в 
состояние уязвимости со стороны германского контрнаступления. Это могло 
привести к результату, сходному с тем, который они получили в борьбе с I 
танковым корпусом СС. Увидев представившуюся ему возможность для такого 
контрудара, Манштейн, не теряя время, принялся за составление плана 
соответствующей операции. Согласно плану Манштейна, корпусу СС отводилась роль 
верхней «клешни» в ходе охвата Харькова германскими силами, нижнюю «клешню» 
которых должна была образовывать 4-я танковая армия вермахта.



       Очередная реорганизация


       Вообще в бою схватываются с противником
       правильным боем, побеждают же манёвром.

       Сунь-Цзы. Стратегия (Трактат о военном искусстве).

       В ходе подготовки к этому контрудару некоторые части из состава I 
танкового корпуса СС подверглись реорганизации, направленной на компенсацию 
понесенных ими в ходе обороны Харькова тяжелых потерь. Так, уцелевшие в боях за 
Харьков чины танкового полка дивизии СС «Дас Рейх» были сведены в один 
единственный батальон. Поскольку более половины танков и 
самоходно-артиллерийских установок этой изрядно потрепанной танковой части были 
уничтожены или повреждены, она все равно не могла бы действовать в качестве 
полноценного полка. Другие, не менее сильно потрепанные, полки в составе 
корпуса Гауссера были подвергнуты аналогичной реогранизации и сведены в 
батальоны. В ходе реорганизации танкового корпуса СС Пауль Гауссер выразил 
своим людям благодарность за их безупречную службу в тяжелейших условиях. 
«Папаша Гауссер» отдельно подчеркнул свое удовлетворение тем, что среди частей 
вверенного ему корпуса не нашлось ни одной, чины которой нарушили бы свой 
воинский долг, не придя хотя бы раз на помощь соседям, а напротив, постоянно 
тесно взаимодействуя с ними и координируя с ними все свои действия, как в 
обороне, так и в наступлении.

       К концу февраля 1943 года нажим Красной армии на германскую линию 
обороны стал постепенно ослабевать – сказывалось колоссальное истощение сил. 
Тем не менее, южнее Харькова советские войска Воронежского фронта продвигались 
все дальше на запад, а войска Юго-Западного и Южного фронтов - на юго-запад, 
стремясь создать плацдармы на Днепре и овладеть Днепропетровском. Поэтому 
Манштейну, прежде чем нанести контрудар с целью захвата Харькова, необходимо 
было разгромить и уничтожить неприятельские армии, наступавшие на 
Днепропетровск. В описываемое время войска Группы армий «Юг» занимали 
территорию между Ростовом и Красноградом.

       В период с 19 февраля по 4 марта немцы нанесли мощный контрудар в районе 
между реками Донец и Припять. В начале операции как германским, так и советским 
войскам приходилось действовать почти вслепую из-за обильных снегопадов, тумана 
и сырости. Дивизия СС «Дас Рейх», боевая задача которой заключалась в захвате 
Перечепина и разгроме всех неприятельских сил западнее и юго-западнее 
Краснограда, вступила в бой, имея в своем составе «роты» численностью не более 
чем в шестьдесят (!) штыков. По пути к цели своего назначения гренадерам СС 
приходилось прокладывать себе путь через минные поля.

       Поскольку батарейки в миноискателях разрядились, гренадеры полка 
Дейчланд были вынуждены «прощупывать» пространство перед собой в поисках 
вражеских мин, «по-дедовски» втыкая в снег штыки. Когда им, в конце концов, 
удалось проложить для дивизии «стёжку», III батальон полка СС «Дер Фюрер» 
проскользнул по этому коридору, образовав авангард наступления на Перечепино. 
При поддержке танков и самоходных гаубиц батальон ударил неприятелю во фланг и 
перерезал дорогу, по которой части Красной армии шли к Днепру. Отразив целый 
ряд советских атак на свои позиции, войска СС расположились на завоеванной 
территории на ночлег. За сутки они прошли около ста километров и, конечно, 
смертельно устали, но, получив личное благодарственное послание от Гитлера, 
были полны решимости продолжить выполнение своей миссии с неослабной энергией.

       На следующий день дивизия СС «Дас Рейх» получила приказ пройти еще 
шестьдесят километров до Павлограда и взять город. Погодные условия к этому 
времени несколько улучшились, вьюга прекратилась, видимость стала лучше. 
Продвигаясь к цели своего назначения, «зеленые эсэсовцы» заметили советский 
полк с пятью танками, приближавшийся к Днепру. Пока полк СС «Дейчланд» 
готовился к внезапному нападению, в небе появилась эскадрилья «штук», 
разбомбивших четыре советских танка из пяти. Пятая машина была подбита бойцами 
полка СС, выведшими из строя также два советских орудия. Отбросив остатки 
советского полка, дивизия «Дас Рейх» вступила в Павлоград 24 февраля 1943 года.

       На соседних участках другие германские дивизии добились аналогичных 
успехов. В результате силы Манштейна смогли отразить удар, нанесенный частями 
Красной армии в направлении Днепра и выбить советские войска из районов южнее 
Харькова. Выполнив поставленную задачу, дивизия СС «Дас Рейх» двинулась в 
северо-восточном направлении на захват Харькова. Исполненная решимости удержать 
Харьков любой ценой, советская Ставка усилила гарнизон города свежими частями, 
призванными отразить германское наступление. Кроме того, советcкое Верховное 
Главнокомандование направило в угрожаемый регион 1-ю Гвардейскую армию и шесть 
танковых соединений, намереваясь этими силами возобносить наступление на 
Днепропетровск. 

       Но прежде чем присутпить к выполнению поставленной задачи, частям 
Красной армии предстояло организовать эффективную оборону важного 
железнодорожного узла – станции Лозовой, оказавшейся под ударом сразу двух 
дивизий СС – «Дас Рейх» и «Мёртвая голова». Бои за Лозовую шли три дня. Наконец 
дивизиям СС удалось выбить части Красной армии из Лозовой и захватить город. К 
концу февраля корпус СС и другие формирования из состава 4-й танковой армии 
вермахта очистили от советских войск выступ шириной около ста км, тянувшийся на 
расстояние примерно в сто двадцать километров на восток и вклинивавшийся в 
глубь советской территории.



       Новые возможности


       Трудное в борьбе на войне – это превратить путь
       обходный в прямой, превратить бедствие в выгоду.

       Сунь-Цзы. Стратегия (Трактат о военном искусстве).


       Следующая боевая задача, поставленная перед дивизией СС «Дас Рейх», 
заключалась в захвате возвышенностей в районе Ефремовки. В ночь на 1 марта 1943 
года дивизия приступила к выполнению поставленной задачи. Шёл проливной дождь, 
превращавший дороги в сплошную жидкую кашу. Продвигаясь по грязи к цели своего 
назначения, части дивизии «Дас Рейх» получили сообщение, что советская 3-я 
танковая армия продвинулась в район Берека, оказавшись между дивизиями 
«Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» и «Дас Рейх». Получив это сообщение, Пауль 
Гауссер немедленно усмотрел в создавшейся ситуации возможность заманить 
противника в ловушку и приказал обеим дивизиям СС сделать «поворот на 180°» и 
отрезать неприятелю все пути отхода на восток.

       В разгоревшемся трехдневном сражении у дивизий СС возникли сложности с 
поддер-жанием своей огневой мощи на должном уровне. Проливные дожди и 
бездорожье осложняли и затягивали своевременный подвоз боеприпасов. 
Унтерштурмфюрер СС Гейнц Махер, командир роты в саперном батальоне дивизии «Дас 
Рейх», вспоминал, к каким серьезным осложнением привела нехватка боеприпасов в 
ходе боев под Ефремовкой. «Двое русских солдат, засевших в воронке от авиабомбы 
всего метрах в пяти от нас, отчаянно сопротивлялись», вспоминал Махер. «Да это 
и понятно, бой шел не на жизнь, а на смерть». Поскольку ни у Махера, ни у его 
командира батальона, не оставалось ручных гранат, им приходилось хватать все, 
что попадалось под руку – ледышки, камни, что попало, и швырять их в 
красноармейцев. 

       «А они-то, наверно, думали, что мы бросаем в них гранаты, и все время 
пригибались. Мы выскочили из нашей воронки, короткими перебежками приблизились 
к ним, прыгнули к ним в воронку, обезоружили их и взяли в плен».

       Несмотря на серьезные проблемы, связанные с хронической нехваткой 
боеприпасов и всего необходимого, дивизии СС наносили взятой в клещи 3-й 
танковой армии удар за ударом. В ходе сражения части СС окружили три советские 
пехотные дивизии, три танковые бригады и целый кавалерийский корпус. С момента 
начала контрнаступления Манштейна войска Красной армии потеряли в результате 
действий дивизий Группы армий «Юг» не менее ста тысяч солдат убитыми, пленными 
и пропавшими без вести.



       Возвращение в Харьков


       В основе военных действий лежит разум.

       Карл фон Клаузевиц.


       По настоянию Гитлера генерал-фельдмаршал фон Манштейн отвел танковому 
корпусу СС ключевую роль в повторном взятии Харькова немцами. Выполнение этой 
задачи несколько облегчилось после отступления сил Красной армии из районов 
западнее и северо-западнее Харькова на восток. В начале марта дивизии СС 
двинулись на Харьков. В ходе наступления полк «Дер Фюрер» прикрывал восточный 
фланг танкового корпуса СС. На подступах к Харькову Пауль Гауссер сформировал 
боевую группу в составе III батальона полка СС «Дейчланд» дивизии «Дас Рейх» и 
танкового батальона дивизии СС «Мёртвая голова». Эта боевая группа, с 
незначительными потерями, захватила западный пригород Харькова, изготовившись к 
участию в генеральном наступлении германских сил на город, назначенном на утро 
11 марта 1943 года.

       Наступление на Харьков началось в установленные сроки. Бои за город 
носили исключительно упорный и кровопролитный характер. К вечеру первого дня 
сражения войска СС овладели железнодорожной станцией Залютино и, заняв глухую 
оборону, отражали все контратаки советских войск, стремившихся выбить немцев со 
станции. В ходе ожесточенных боев в южной части города, полк CC «Дер Фюрер» 
прорвал упорно обороняемые неприятелем позиции и перерезал дорогу Уды-Мерефа. В 
северной части Харькова полк СС «Дейчланд» столкнулся с более упорным 
сопротивлением противника, сломить которое сумел только после выхода своего 
3-го батальона во фланг красноармейцам, что вынудило их, наконец, отступить.

       В тот же день, но ближе к вечеру, командующий германской 4-й танковой 
армией приказал дивизии СС «Дас Рейх» возглавить удар, направленный в центр 
Харькова, и разромить неприятельский гарнизон, занимавший промышленный район, 
расположенный в юго-восточной части города. В рамках выполнения поставленной 
задачи 16-й (саперной) роте полка СС «Дейчланд» предстояло захватить советскую 
линию противотанковых заграждений, преграждавшую дивизии путь в центр города, и 
проделать в ней проход для боевых машин дивизии. Для этого саперная рота под 
командованием унтерштурмфюрера СС Гейнца Махера должна была предварительно 
уничтожить советских солдат, засевших в домах за линией заграждений. У 
красноармейцев был прекрасный обзор, вся местность перед линией заграждений 
была давно и хорошо ими пристреляна – дело обещало быть необычайно жарким.

       На рассвете 13 марта 1943 года унтерштурмфюрер Махер под прикрытием огня 
артиллерийской батареи полка СС «Дейчланд» повел своих людей на штурм советской 
линии заграждений. Несмотря на артиллерийское прикрытие, его саперов при 
преодолении заграждений встретил убийственный огонь советских стрелков (как 
казалось саперам-эсэсовцам, обрушившийся на них «со всех сторон»). Тем не менее,
 «зеленым эсэсовцам» Махера, удалось пробиться, под миномётным и пулемётным 
огнем неприятеля, сквозь линию советских заграждений и захватить несколько 
близлежащих домов, выбив оттуда красноармейцев. Создав плацдарм, саперы 
подорвали заграждение и несколько соседних домов, расчистив путь полку, 
самоходные гаубицы которого двинулись в центр города. Вскоре вслед им 
устремилась в сердце Харькова через проделанный саперами проход и подтянувшаяся 
смешанная боевая танковая группа, состоявшая из частей полка «Дер Фюрер» и 
дивизии «Мёртвая голова».

       К этому времени сопротивление неприятельского гарнизона начало 
ослабевать. Хотя оборонявшие Харьков советские войска по-прежнему значительно 
превосходили штурмовые части немцев по численности и огневой мощи, они были 
дезорганизрваны, деморализованы и утомлены непрерывными боями. Продвигаясь в 
глубь города, дивизии СС разгромили защищавшие Харьков советские 1-й и 2-й 
танковый гвардейский корпуса и четыре пехотные дивизии. 15 марта 1943 года 
немцы подавили последний очаг организованного сопротивления советского 
гарнизона Харькова, взяв штурмом тракторный завод, расположенный в шести 
километрах от центра города. С падением тракторного завода Харьков кокнчательно,
 теперь уже во второй раз, перешел в руки войск генерал-фельдмаршала фон 
Манштейна.

       Не тратя времени на празднование победы, фельдмаршал торопился закрепить 
достигнутый под Харьковым успех, используя имеющийся у него потенциал для 
причинения еще большего ущерба советской военной машине. Манштейн сразу же 
перешел к планированию дальнейших ударов, стремясь вернуть под германский 
контроль как можно больше советских территорий, захваченных Красной армией в 
ходе ее зимнего наступления 1942-1943 годов. Во всяком случае, фельдмаршал и 
другие ведущие стратеги в штабе Группы армий «Центр» надеялись разгромить 
советские войска на Курской дуге и вернуть немцам Курск.

       19 марта германские войска взяли Белгород, обеспечив себе тем самым 
полный контроль над всеми территориями, расположенными между Днепром и Донцом. 
К этому моменту по всей Украине начали таять снега, что, как и каждую весну, 
привело к распутице. Движение моторизованного транспорта оказалось 
парализованным, что вынудило германских стратегов отложить проведение операции 
под Курском на более поздний срок.



       Дальнейшие изменения


       Манштейн являлся слишком способным
       генералом, чтобы не понять, что для немцев
       цель состояла уже не в том, чтобы удерживать
       территорию, на чём настаивал Гитлер, а в
       том, чтобы продать её подороже противнику
       ценой его истощения. 

       Дж. Ф.С. Фуллер. Вторая мировая война 1939-1945 гг.


       В период наступившего на фронте затишья дивизия СС «Дас Рейх» 
подверглась очередной реорганизации. Она приняла в свои ряды новые пополнения, 
компенсировавшие тяжелые потери, понесённые дивизией в боях за Харьков. Во 
многих артиллерийских батареях, входивших в состав дивизии, полевая артиллерия 
была заменена самоходными пушками и гаубицами, что значительно повысило 
мобильность всей дивизионной артиллерии как таковой.

       Кроме того, подчиненное Паулю Гауссеру соединение было переименовано во 
II танковый корпус СС (II. СС-Панцеркор). Дивизия СС «Дас Рейх» также получила 
нового командира, поскольку ее прежний командир, Герберт-Эрнст Фаль, был 
серьезно ранен в бою и временно заменен оберфюрером СС Куртом Бразаком. 
Командир полка СС «Дер Фюрер», Отто Кумм, был награжден Дубовыми листьями в 
Рыцарскому Кресту Железного Креста и переведен из дивизии СС «Дас Рейх» с 
повышением - на должность командира 7-й добровольческой горной 
(горнострелковой) дивизии СС «Принц Ойген (Евгений)», боровшейся с красными 
партизанами Иосипа Броз Тито на территории Боснии и Герцеговины.

       Тем временем у гренадеров дивизии СС «Дас Рейх» и других дивизий, 
дислоцированных на Украине, сложились превосходные отношения с местным 
населением. Для углубления сердечности этих отношений некоторые германские 
части организовали раздачи хлеба жителям Харькова и окрестностей и питание 
местного населения, страдавшего от недоедания, из своих полевых кухонь. Солдаты 
дивизии «Дас Рейх», расквартированные в городских и крестьянских домах, как 
правило, относились к своим хозяевам дружелюбно и уважительно, а те отвечали им 
взаимностью. Кроме того, немцы охотно брали на службу шоферов, конюхов, 
сапожников, портных, шорников, кузнецов и других мастеровых из числа местного 
населения, расплачиваясь с ними не только продуктами питания, но и деньгами 
(«оккупационными марками»).



       Крах нацистской партполитработы


       Если кто-то и считал русских недочеловеками, так это
       руководители большевиков, которые заставляли их жить в 
       деревнях и работать в городах в скотских условиях.

       Отто Скорцени. Неизвестная война.


       Чины Ваффен СС (особенно рядовой и унтер-офицерский состав), как правило,
 абсолютно игнорировали расовые доктрины национал-социализма, которые им 
пытались вдалбливать гитлеровские и гиммлеровские «политруки» в период обучения,
 и на практике прекрасно уживались со «славянскими недочеловеками». Так, в 
преддверии битвы на Курской дуге немцы вместе со своими местными 
хозяевами-«унтерменшами», как свидетельстувуют многочисленные фотографии, 
воспоминания и кинокадры, устраивали весёлые пирушки и вечера танцев, чтобы 
скоротать время. Невзирая на то, что Ваффен СС вели свое происхождение от 
военизированноего крыла гитлеровской НСДАП, они к описываемому времени почти 
полностью утратили свой политико-идеологический характер, все более сближаясь 
по духу с вермахтом. Подобно своим армейским соратникам, большинство гренадеров 
войск СС было заинтересовано в первую очередь в скорейшей военной победе над 
большевицким режимом, а не в установлении репрессивного режима «нордического» 
расового господства над народами Восточной Европы. «Истинные арийцы» из рядов 
Ваффен СС, несмотря на свой «сверхчеловеческий» статус, не имели ничего против 
зачисления антикоммунистически настроенных русских, украинцев и других славян в 
ряды своих «отборных» войск.

       По иронии судьбы, наименее мирным образом в период этого краткого 
перерыва между боями складывались отношения между эсэсовцами-фронтовиками и 
представителями нацистского чиновничьего аппарата, возвратившимися на 
отвоеванные для Рейха «восточные территории» для восстановления на них «нового 
порядка». Сталкиваясь с многочисленными фактами «самовольного захвата» частями 
войск СС и вермахта зданий, в которых до начала зимнего наступления Красной 
армии размещались бесчисленные ведомства нацистского Министерства по делам 
Восточных территорий, возвратившиеся на эти территории вслед за вермахтом и 
Ваффен СС бюрократы Розенберга (прозванные за светло-коричневый цвет своей 
украшенной золотыми галунами партийной формы «золотыми фазанами») начинали 
требовать от фронтовиков очистить помещения. Дело часто доходило до 
рукоприкладства. Как правило, победа в этих «рукопашных схватках» оставалась за 
чинами вермахта и войск СС.


       
       Направление – Курск


       Зимняя кампания оставила в руках у русских большой
       тупой клин западнее Курска, основание которого лежало
       между Орлом и Белгородом. Оба эти города находились еще в
       руках немцев. Срезав этот выступ, Гитлер мог задержать
       наступление русских на месяцы. 

       Дж. Ф.С. Фуллер. Вторая мировая война 1939-1945 гг.


       С наступлением лета 1943 года у обеих сторон, вовлеченных в конфликт, не 
оставалось ни малейших сомнений в том, что целью следующего германского 
наступления на Восточном фронте станет Курск. Поскольку Гитлер и ОКХ со дня на 
день ожидали высадки англо-американских войск в Западной Европе, они стремились 
еще до наступления «дня Д» добиться решающей победы на территории Советского 
Союза. Если бы немцам удалось ликвидировать советский «Курский выступ (клин)», 
известный у нас в России под названием «Курской дуги», они смогли бы сократить 
свой фронт примерно на пятьсот километров. В этом случае немцам потребовалось 
бы меньше войск для обороны на Востоке, и ОКХ сумело бы, сняв часть 
высвободившихся дивизий с Восточного фронта, перебросить их во Францию для 
отражения горзящего вторжения сил западных союзников на континент. 

       Более того, успех под Курском мог бы нанести серьёзные потери Красной 
армии, а, возможно, даже привести к ее разгрому, что позволило бы «Третьему 
рейху» и другим державам «Оси» действовать более эффективно против своих 
западных противников. Особые надежды немцы возлагали на свои новые танки Т-V 
«Пантера» (PzKpfw V Panther) и Т-VI «Тигр» (PzKpfw VI Tiger), а также на 
самоходные орудия «Элефант» («Cлон»), более широко известные под своим 
неофициальным названием «Фердинанд», данным этим самоходкам в честь их 
конструктора Фердинанда Порше. Немецкие «тигры» были вооружены мощной 
88-миллиметровой пушкой, способной пробить броню любого советского танка. 
Главная беда немцев заключалась в том, что всех перечисленных выше превосходных 
боевых машин у них было до обидного мало. Поэтому германским механизированным 
частям, в том числе и дивизии СС «Дас Рейх», приходилось постоянно прибегать к 
импровизациям, используя в качестве «самоходно-артиллерийских установок» 
обычные противотанковые пушки, установленные в кузовах не менее обычных 
полугусеничных или даже колесных армейских грузовиков (о чем свидетельствуют не 
только «злопыхатель» Виктор Суворов, но и многочисленные дошедшие до нас 
фотографии военных времен).

       Подобно предыдущим наступлениям в данном регионе, операция «Цитадель» 
была задумана как план охвата советских войск на Курской дуге двумя «клешнями». 
Севернее Курска генерал-фельдмаршал Вальтер Модель должен был прорваться во 
главе свой 9-й армии, состоявшую из трех танковых корпусов, сквозь верхнюю 
стену выступа-дуги. Развернувшиеся с другой стороны выступа-дуги, генерал 
Герман Гот и его 4-я танковая армия, состоявшая из трех танковых корпусов, 
должны были нанести советской группировке удар с юга. Дивизии СС Пауля Гауссера 
были приданы 4-й танковой армии Гота. Цель операции «Цитадель» была аналогична 
цели успешно проведенной немцами осенью 1941 года операции по окружению 
советских войск под Киевом. Армии Гота и Моделя должны были, взяв Курскую дугу 
в клещи с двух сторон, проникнуть в глубь выступа и соединиться, отрезав 
сконцентрированные на его территории советские войска, а затем, сомкнув кольцо 
окружения, раздавить их в «котле».

       Это были все те же излюбленные германскими стратегами со времен генерала 
Альфреда фон Шлиффена Канны.

       Однако советская разведка своевременно проинформировала Ставку о том, 
что очередное германское наступление планируется под Курском. Как говорится, 
«кто предупрежден, тот вооружен». Командование Красной армии создало на Курской 
дуге мощную, глубоко эшелонированную, линию обороны, включавшую в себя 
многочисленные линии траншей, противотанковые заграждения и минные поля на 
наиболее угрожаемых участках. Советское командование также разместило по 
периметру Курской дуги многочисленные части противотанковой артиллерии для 
уничтожения германских танковых формирований. Ставка надеялась, в случае 
нанесения немцам серьезного поражения в ходе операции «Цитадель», вслед за тем 
нанести им силами Красной армии мощный контрудар и сломать хребет всей военной 
машине «Третьего рейха».



       Советский упреждающий удар


       Выступив туда, куда он непременно направится,
       самому направиться туда, где он не ожидает.

       Сунь-Цзы. Стратегия (Трактат о военном искусстве).


       Чтобы отвлечь как можно больше неприятельской живой силы и военной 
техники от участия в германском наступлении под Курском, Красная армия нанесла 
отвлекающий удар по германской 2-й танковой армии, дисцлоцированной севернее 
расположения 9-й армии Моделя. С помощью этого маневра советская Ставка 
надеялась создать угрозу левому флангу германской 9-й армии и вынудить Моделя 
снять часть своих сил с Курского направления. Хотя замысел советского 
командования представлялся вполне логичным, он основывался на неверном 
предположении. Советские стратеги исходили из того, что немцы нанесут главный 
удар по северному краю Курской дуги, в то время как в действительности основные 
германские силы были сконцентрированы не на севере, а на юге.

       28 июня 1943 года германская армейская разведка доложила Готу и его 
штабу, что Красная армия сконцентрировала на первой линии траншей на участке 
напротив его армии четыре пехотные дивизии и еще две дивизии – во втором 
эшелоне советской обороны. Старшие командиры 4-й танковой армии также 
предполагали, что в этом районе Советы сконцентрировали не меньше двух танковых 
корпусов. Полностью отдавая себе отчет в том, что прорыв этих оборонительных 
линий его армией повлечет за собой незамедлительный советский контрудар на 
обоих флангах, Герман Гот со своими стратегами соответствующим образом 
проинструктировал подчиненные ему дивизии.

       Прежде всего, трем корпусам под командованием Гота надлежало прорвать 
первые две линии советской обороны в районе Белгорода. На левом фланге XLVIII 
танковому корпусу надлежало наступать на Сырцево, в то время как танковому 
формированию, известному под названием Оперативной группы Кемпфа, предстояло 
наступать через район восточнее Белгорода. Наступавшему между этими двумя 
соединениями II танковому корпусу СС предстояло сыграть ключевую роль в рамках 
продвижения южной «клешни» германского наступления. Дивизиям Пауля Гауссера 
надлежало продвигаться на Покровку и Яковлево, затем повернуть на северо-восток 
и захватить стретегически важную возвышенность в районе Прохоровки. 4-я 
танковая армия рассматривала захват этой возвышенности в качестве решающего 
шага к закрытию советским войскам выхода из «Курского котла».

       В ходе намеченной операции группе Кемпфа надлежало прикрывать восточный 
фланг дивизий СС. Если бы продвижение в глубь Курской дуги проходило по плану, 
корпус СС и группа Кемпфа успели бы своевременно взять расположенные внутри 
дуги советские войска в клещи и раздавить их, как орех. После выполнения 
поставленной задачи двум формированиям надлежало соединиться в районе 
Прохоровки и оттуда соединенными силами двинуться на Курск.

       Заняв исходные позиции перед началом наступления, дивизии СС 
расположились на участке фронта протяженностью двадцать километров. На левом 
фланге располагалась дивизия СС «Мёртвая голова», в центре «Лейбштандарт СС 
Адольфа Гитлера», на правом фланге – дивизия СС «Дас Рейх». За несколько часов 
до начала общего наступления, запланированного на утро 5 июля 1943 г., 3-й 
батальон и отряд вооруженных огнеметами сапёров из состава полка СС «Дейчланд» 
просочились сквозь неприятельские оборонительные линии. Скрытно обойдя 
советские посты и уничтожив их ударом в спину, эсэсовская штурмовая группа 
развернулась на 180 градусов и повела фронтальную атаку на первый эшелон 
советской линии обороны. Действия штурмовой группы ослабили оборону Красной 
армии перед фронтом наступающего корпуса СС и помогли входившим в него состав 
дивизиям преодолеть первую линию советских траншей.

       С самого начала генерального наступления войск СС II и III батальоны 
полка СС «Дейчланд» были на его острие. В связи с проливными дождями, 
превратившими всю местность в гигантское море грязи, танки и 
самоходно-артиллерийские установки оказались не в состоянии оказать надлежащую 
поддержку наступающим пехотинцам, очень скоро оказавшимся втянутыми в 
кровопролитный ближний бой, то и дело переходивщий в рукопашные схватки. Ганс 
Губер, боец огнеметного взвода, приданного III батальону, позднее описывал свое 
участие в этой штурмовой атаке в следующих выражениях: 

       «По ходу нашего продвижения, я поливал огнем каждый зигзаг траншеи и 
каждый опорный пункт. Я ощущал себя необычайно сильным, обладая таким 
смертоносным оружием, хотя, конечно, страшно было смотреть, как пламя пожирает 
все на своем пути, охватывая с головой русских защитников траншей».

       Вспоминая об использовании своего огнемета в штурмовой атаке под Курском,
 Губер привел и такую деталь: 

       «Вскоре я почернел с ног до головы от горючей смеси, а мое лицо обгорело 
от жидкого огня, стекавшего со стенок траншей и сдувавшегося в нашу сторону 
поднявшимся сильным ветром. Я почти ничего не видел». Тем не менее, как 
подчеркивал Губер, огнемёты оказались весьма эффективным оружием, закрепившим 
успех германской штурмовой атаки, а «противник ничего не мог поделать против 
наших огнемётов, так что мы смогли глубоко вклиниться в его линию обороны и 
взять много пленных».
       


       Изнеможение


       Умный военачальник во многих случаях сумеет занять
       такие оборонительные позиции, которые противник 
       вынужден будет непременно атаковать.

       Гельмут граф фон Мольтке, прусский фельдмаршал.


       Внезапно в небе появились германские пикирующие бомбардировщики-«штуки», 
нанесшие по неприятельским позициям мощнейший удар, что помогло III батальону 
взять Березов. Кроме того, в боевую задачу батальона входило овладение высотой 
233, расположенной к северу от этого населенного пункта. Однако «зелёные 
эсэсовцы» были слишком утомлены и ослаблены тяжелыми потерями. Для выполнения 
задания, к ним присоединился I батальон, выбивший красноармейцев с высоты. К 
вечеру дивизия СС «Дас Рейх» выполнила все поставленные перед ней задачи, но 
продолжала наступать, надеясь прорвать и вторую линию обороны советских войск 
на Курской дуге.

       Невзирая на достигнутый дивизией успех, входившие в ее состав войска не 
смогли выбить советские силы со второй линии обороны – прежде всего из-за 
бездорожья, распутицы и минных полей, не позволившим танкам и 
самоходно-артиллерийским установкам частей СС своевременно прибыть в 
назначенный район и оказать гренадерам необходимую поддержку. Поэтому дивизии 
пришлось прождать всю ночь до утра, прежде чем продолжить наступление. Впрочем, 
и в течение ночи части СС тревожили неприятельские аванпосты мелкими 
нападениями.

       На второй день операции «Цитадель» полк СС «Дейчланд» заменил измотанный 
жестокими боями полк СС «Дер Фюрер» в качестве авангарда возобновленного 
наступления корпуса СС. В ходе штурма очередной высоты (на этот раз это была 
высота 243), гренадерам полка пришлось с большим трудом взбираться вверх по 
скользким от дождя склонам под артиллерийским и пулеметным огнем неприятеля, 
косившим эсэсовские батальоны. К полудню подошедшая к месту боя самоходная 
дивизионная артиллерия, в совю очередь, обрушила на красноармейцев град 
снарядов, облегчив бойцам полка СС «Дер Фюрер» захват высоты. Овладев высотой 
243, корпус СС получил выход к дороге, ведшей на Лучки.

       К этому времени советская Ставка убедилась в том, что главный удар 
германские войска наносят не с сесера, а с юга, и направила большую часть 
имевшихся в ее распоряжении для обороны Курской дуги сил против II танкового 
корпуса СС и соседних с ним германских формирований. В рузультате советская 5-я 
Гвардейская танковая армия и другие резервные советские части двинулись на 
Прохоровку с намерением отразить германский удар. Ставка также запланировала 
нанесение целого ряда контрударов по германским дивизиям, чтобы совершенно их 
обескровить.

       Тем временем дивизия СС «Дас Рейх» продолжала наступление с целью 
захвата возвышенности с несколькими населенными пунктами севернее Прохоровки, а 
также железнодорожной линии в районе Беленихина. В авангарде наступления 
продвигался III батальон полка СС «Дер Фюрер». Советские самолеты и 
артиллерийские батареи обрушились на части «зеленых СС». В своем донесении 
командир одного из батальонов описал анекдотичный случай с младшим офицером по 
фамилии Крюгер, служившим под его командованием, в ходе этого боя. В ходе атаки,
 как вспоминал командир батальона, советская «винтовочная пуля попала ему в 
брючный карман и подожгла лежавшую там зажигательную гранату». Не растерявшись, 
Крюгер, ловко орудуя ножом, мигом скинул с себя загоревшиеся брюки и продолжал 
сражаться без штанов. Он дрался в первых рядах, пока рота не выполнила 
поставленную задачу».

       

       Утраченный порыв

       
       Отважные парни эти солдаты: всегда лезут там, где стена
       всего толще.

       Адмирал де Робекк при высадке британского десанта в Галлиполи 25 апреля 
1915 г.


       Когда в бой вступили основные силы полка, натиск эсэсовцев усилился. Им 
удалось пробить большую брешь в неприятельской обороне. 8 июля 1943 года 
командование Красной армии бросило навстречу наступающим на последнем пределе 
дивизям «зелёных СС» новые танковые формирования. В это время центр битвы на 
Курской дуге, вне всякого сомнения, переместился в южный сектор. Корпус СС и 
боевая группа Кемпфа, казалось, окружают советские войска под Прохоровкой. И 
тут Красная армия нанесла мощный контрудар. Под Тетеревиным III батальон полка 
СС «Дер Фюрер» в одиночку сдерживал натиск советских бронетанковых частей до 
тех пор, пока на поле боя за этот и другие населенные пункты не подтянулись все 
подразделения, входившие в состав дивизии СС «Дас Рейх».

       При поддержке «штук», вооруженных противотанковыми пушками, немцам 
удавалось некоторое время отражать атаки советских танков на истекавшие кровью 
дивизии СС. Но, до того, как войска Гауссера смогли сгруппироваться для 
перехода в контрнаступление, командование Красной армии обрушило на них новые 
массы пехоты и танков. Особая угроза создалась для коммуникаций войск СС в лице 
советского бронетанкового подразделение, состоявшего из шестидесяти танков и 
предпринявшего попытку перерезать дорогу Белгород-Обоянь. Устранить эту угрозу 
удалось лишь с помощью срочно вызванной по радио на помощь эскадрильи 
пикирующих бомбардировщиков «Люфтваффе», уничтоживших более пятидесяти 
прорвавшихся советских танков и внесших огромные опустошения в ряды следовавших 
за танками масс красной пехоты. В то же самое время «Дас Рейх» и другие дивизии 
СС отбили целую серию советских танковых атак под Тетеревиным, подбив за день 
не менее трехсот боевых машин неприятеля.

       9 июля 1943 года все три дивизии СС, собрав все наличные силы в кулак, 
приготовились к возобновлению наступления против Красной армии. Но противник 
оказался быстрее. Упредив немецкий удар, несколько корпусов из состава 
советской 1-й танковой армии атаковали эсэсовцев с трех направлений. В 
разгоревшемся сражении дивизии СС понесли серьезные потери, однако стойко 
удерживали свои позиции под сильнейшим нажимом многократно превосходящих сил 
неприятеля. Невзирая на угрожавшую силам Пауля Гауссера опасность попасть в 
окружение, штаб-квартира 4-й танковой армии по прежнему требовала от них 
наступать и атаковать советские войска к северо-востоку от Берегового.

       В ходе этой наступательной операции дивизия СС «Дас Рейх» прикрывала 
восточный фланг двух других дивизий СС. По дороге к указанной цели II танковый 
корпус СС оказался вовлеченным в грандиозное танковое сражение в холмистой 
местности под Прохоровкой, разгоревшееся 12 июля 1943 года. Этому сражению, 
вошедшему в анналы Второй мировой, суждено было стать апогеем всей операции 
«Цитадель». В то время как «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» и «Мёртвая голова» 
продолжали наступление, дивизия  СС «Дас Рейх» вынуждена была перейти к обороне,
 отражая бесчисленные атаки танков и пехоты неприятеля. На второй день сражения 
Пауль Гауссер снова бросил дивизию СС «Дас Рейх» в наступление. Она вступила в 
отчаянный поединок с советским 2-м Гвардейским танковым корпусом. Смертельная 
схватка длилась несколько часов, не принося очевидного перевеса ни одной из 
вовлеченных в нее сторон. С наступлением ночной темноты противники оступили в 
состоянии полнейшего изнеможения.

       Хотя каждая из противоборствующих сторон потеряла в битве сотни танков и 
тысячи солдат, Красной армии было несравненно легче заменить уничтоженные и 
отремонтировать поврежденные боевые машины, не говоря уже о замене убитых и 
раненых солдат свежими пополнениями, в то время как дивизии СС оказались 
совершенно обескровленными. Тем временем стало ясно, что общее наступление 
германских сил на Курск распадается на ряд отдельных схваток. Наступавшая на 
Курский выступ с севера германская 9-я армия оказалась не в состоянии добиться 
впечатляющих успехов. Генерал-фельдмаршал Модель столкнулся с советским 
контрнаступлением севернее Курского района. Мало того! Предмет столь долгих 
тревожных ожиданий держав «Оси» – высадка западных союзников в Европе – стала 
реальностью. Англо-американские войска вступили на землю Сицилии, что вынудило 
Гитлера и ОКВ принять решение об отзыве части германских войск с Восточного 
фронта и переброски их в Италию.

       Несмотря на безвыходную ситуацию, в которой оказались немцы, дивизии СС 
под Курском по-прежнему дрались, «как дикие кошки» (по выражению ветерана полка 
СС «Дер Фюрер» Вальтера Розенвальда). 14 июля части «Дас Рейх» в очередной раз 
атаковали Беленихино. Бой шел за каждый дом. I и III батальоны полка СС «Дер 
Фюрер» уничтожили двенадцать танков неприятеля. Налетавшие целыми эскадрильями 
германские «штуки» бомбили и поливали огнем советские войска, оборонявшие 
охваченный пожаром населенный пункт и окрестности Беленихина. К концу дня 
эсэсовцам удалось захватить Беленихино. Пока полк СС «Дер Фюрер» закреплял 
германский контроль над захваченным районом, танковый полк дивизии «Дас Рейх 
отразил несколько атак советских войск, стремившихся выбить эсэсовцев из 
Беленихина.



       Последнее Ура
       

       В долине грянуло Ура…

       А.С. Пушкин. Полтава.


       К несчастью для армий «Третьего рейха», успех под Беленихиным стал 
последним немецким победным «Ура» в ходе столь амбициозной по замыслу операции 
«Цитадель». Хотя германская 4-я танковая армия глубоко вклинилась в Курский 
выступ, ей оставалось пройти ещё сто тридцать километров до соединения с 9-й 
армией. Немцам не удалось сомкнуть свои танковые «клещи», и Красная армия 
по-прежнему контролировала значительный участок территории, соединявший город 
Курск с советской линий обороны. Если сравнить германские армии Манштейна и 
Гота не с «клещами», а с «челюстями», то эти «челюсти» смогли лишь «прикусить», 
но не «перекусить» клин, образованный советскими войсками, занимавшими оборону 
на Курской дуге. Наступательный порыв германских дивизий иссяк, хотя весьма 
распространенное у нас выражение о том, что бронетанковым войскам гитлеровской 
Германии под Курском (или даже под Прохоровкой) была окончательно «сломана шея»,
 является, конечно же, понятным в данных обстоятельствах преувеличением. Как 
уже говорилось выше, огромные потери были понесены не только немцами, но обеими 
сторонами. Немецкие войска потеряли в битве на Курской дуге более ста тысяч 
человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, советские – двести пятьдесят 
тысяч человек убитыми и не менее шестисот тысяч ранеными. Кроме того, под 
Курском была уничтожена почти половина всех танков, имевшихся в то время на 
вооружении у Красной армии.

       Хотя Гитлер так и не отдал своим войскам официального приказа о 
прекращении операции «Цитадель», битва под Курском для II танкового корпуса СС 
завершилась. Дивизия «Дас Рейх» была отведена с Курской дуги и приняла участие 
в целой серии боев, направленных на отражение советского контрнаступления, 
начатого Красной армией вдоль реки Миус. Что же касается дивизии «Лейбштандарт 
СС Адольфа Гитлера», то она была переброшена в Италию, которой угрожало 
вторжение западных союзников, овладевших к описываемому времени Сицилией (при 
активной поддержке подпольных структур сицилийской мафии, затаившейся при 
Муссолини, но теперь выползшей на свет Божий). Покидая Восточный фронт, 
«Лейбштандарт» передал все свои танки и самоходно-артиллерийские установки 
дивизии «Дас Рейх», оставшейся в России. Переброска «Лейбштандарта СС Адольфа 
Гитлера» в Италию, воспринятая во II танковом корпусе СС, мягко говоря, 
неоднозначно, привела к расформированию корпуса. Вместо него в составе Группы 
армий «Юг» был сформирован новый корпус, состоявший из дивизий СС «Дас Рейх» и 
«Мёртвая голова», а также 3-й танковой дивизии вермахта. 

       В конце июля 1943 года новый корпус вышел к реке Миус и принял на себя 
удар неприятельских войск, наступавших на этом участке фронта. Бойцы «Дас Рейх»,
 как обычно, проявили себя с самой лучшей стороны. Как вспоминал позднее Гейнц 
Махер, он был ранен в бою под Степановкой «шрапнелью в левое предплечье, но, 
конечно, остался в строю. Не бросать же боевых товарищей-однополчан из-за такой 
царапины!». Но через несколько минут он «был ранен в левое плечо осколком, 
перебившим плечевой нерв. Тут уж я ничего не мог поделать».



       «Зелёные эсэсовцы» против красноармейцев


       Лучше мёртвый, чем красный!

       Немецкая антикоммунистическая поговорка.


       В период боев на Миусе Гейнц Рюль с товарищем получили короткую 
передышку после отражения атаки советской танковой части. «Обершарфюрер Тёпфер, 
командир пехотного взвода, залег рядом со мной. У него еще оставались сигареты, 
и мы закурили. И вдруг он умер у меня на глазах! Мало того – у меня на руках, 
хотя никакого выстрела я не услышал. Наш военврач сказал мне, что причиной 
смерти Тёпфера был крошечный осколок ручной гранаты, попавший ему в висок еще 
вчера. Тёпфер счел рану пустяковой – говорил, что вилкой можно было больнее 
уколоться! - и не пошел в лазарет, а остался на передовой. Он надеялся дотянуть 
до завершения нашего наступления, да вот не довелось. Но все-таки он прожил еще 
почти сутки с осколком в виске...»

       Бои на Миусе продлились три дня. Отразив несколько атак советских войск, 
«зелёные эсэсовцы» с большим трудом сумели оттеснить красноармейцев на другой 
берег Миуса.

       В середине августа 1943 года дивизия «Дас Рейх» была переброшена в район 
Харькова, на который оказалось направленным новое наступление советских войск. 
В то время как советская 53-я армия обошла город с севера, 57-я армия атаковала 
город с юга. Поначалу наступление Красной армии было остановлено упорно 
оборонявшейся германской груп-пой армий «Юг». В течение первых дней боев за 
Харьков немцы уничтожили сто восемьдесят четыре советских танка. Тем не менее, 
22 августа, когда стало ясно, что советские войска – в который уже раз! - 
окружают Харьков, фон Манштейн был вынужден – опять-таки вопреки приказу 
Гитлера удерживать Харьков до последнего солдата! – эвакуировать свои войска из 
города. Части Красной армии в очередной раз взяли Харьков – на этот раз уже 
навсегда.



       Пирровы победы в танковых боях


       Не в силе Бог, а в правде.

       Святой благоверный князь Александр Невский

       
       К моменту вступления войск Красной армии в Харьков среди защитников 
города уже не осталось бойцов дивизии «Дас Рейх», переброшенной в другой район, 
в котором ей было приказано сдерживать неприятельские силы, наступавшие через 
Левобережную Украину в направлении Днепра. В день эвакуации Харькова немцами 
танковая рота дивизии (имевшая на вооружении средние танки «Пантера») в ходе 
трехчасового боя с превосходящими бронетанковыми силами противника на 
Левобережье Днепра уничтожила пятьдесят три советских танка. Этот успех положил 
начало целой серии аналогичных побед дивизии «зелёных СС», одержанных ее 
частями до конца августа 1943 года, пока ее командование не получило приказ 
отойти на западный берег Днепра.

       На протяжении сентября месяца дивизия «Дас Рейх» с непрерывными боями 
медленно отходила к Днепру под натиском буквально «наступавших ей на пятки» 
соединений Красной армии. 12 сентября разведывательный батальон дивизии и 
механизированная боевая группа в составе четырнадцати танков «Пантера» сошлись 
в бою с танковой частью Красной армии, обрушившейся на позиции дивизии. В 
разноревшейся схватке танковые и разведывательные части «зелёных СС» уничтожили 
семьдесят восемь знаменитых советских танков Т-34. Спустя неделю дивизия 
отступила на берег Днепра в районе города Кременчуга – и убедилась в том, что 
советские части уже переправились через реку!

       К концу сентября дивизия «Дас Рейх», в отчаянной попытке помешать 
многочисленным формированиям противника упрочить свой контроль над районами 
западнее Днепра, атаковала населенный пункт Гребенный, в районе которого было 
расположено несколько небольших плацдармов Красной армии. Во многом благодаря 
неоценимой поддержке боевых машин, вооруженных огнеметами, полку СС «Дер Фюрер» 
(в составе которого к описываемому времени оставалось всего пятьсот человек!) 
удалось овладеть этим населенным пунктом. Бои за плацдармы на Днепре 
продолжались до конца октября 1943 года.



       Советский натиск


       Красным клином бей белых!

       Плакат Казимира Малевича


       Несмотря на все описанные выше частные успехи, превосходящие силы 
советских войск продолжали оттеснять германские армии все дальше на запад. В 
начале ноября 1943 года Группа армий «Юг» оставила Киев. К юго-западу от 
столицы Украины дивизия «Дас Рейх», вместе с другими германскими формированиями,
 делала все, что могла, чтобы сдержать натиск соединений Красной армии, 
нацелившихся на Западную Украину. В этом регионе дивизия приняла участие в 
целой серии боев, не принесших решительного успеха ни одной из вовлеченных в 
них сторон, но окончательно обескровивших полки и батальоны «зелёных СС». К 
началу декабря месяца дивизия СС «Дас Рейх», вследствие своей крайней 
малочисленности, оказалась более не в в состоянии выполнять задачи дивизионного 
масштаба, и была реогранизована в менее крупную часть, вошедшую в историю 
германских вооруженных сил во Второй мировой войне под названием Боевой 
танковой группы «Дас Рейх» (Панцеркампфгруппе «Дас Рейх»).

       Новая боевая танковая группа (общей численностью около пяти тысяч 
человек) включала в свой состав пехотный полк (состоявший, в свою очередь, из I 
батальона полка СС «Дейчланд» и II батальона полка СС «Дер Фюрер»), танковый 
батальон (в составе двух танковых рот), разведывательный батальон, две роты 
самоходных гаубиц («штурмпанцеров), саперную роту и несколько частей тяжёлого 
оружия. В то время, как эта боевая группа была оставлена на Восточном фронте в 
составе германского XLII корпуса, другие уцелевшие в боях подразделения дивизии 
«Дас Рейх» были, после непрерывной тяжелейшей десятимесячной боевой страды, 
наконец, переброшены с фронта в Германию.

       На Рождество Красная армия перешла в очередное наступление, вбив два 
новых «красных клина» в германскую оборону. Группа армий «Юг» едва успела 
отвести свои войска на новые позиции восточнее Житомира, так что советские 
клинья, сомкнувшись, захватили пустоту. В бою под Студеницей рота самоходных 
гаубиц боевой группы «Дас Рейх» уничтожила две дюжины неприятельских танков 
Т-34, дав главным силам боевой группы возможность отступить. После отражения 
атаки советских войск на этом участке, стрелок штурмпанцера Ганс Вольтерсдорф 
не удержался и заглянул через люк внутрь башни одного из первых танков, 
подбитых им в бою. Как вспоминал позднее Вольтерс, «зрелище было просто 
тошнотворное – безголовое тело, кровавые лохмотья мяса и мозги, размазанные по 
стенкам...». Водитель советского Т-34 был еще жив. Эсэсовцы вытащили его из 
танка, но он почти сразу же умер. «У него был размозжен затылок, так что через 
проломленный череп был виден его мозг, весь в крови, а на губах у него была 
пена», вспоминал Вольтерсдорф. «Пена, текущая изо рта – типичный признак при 
подобных ранениях, когда мозг уже омертвел, а легкие все еще действуют».


       
       Арьергардные бои 
       

       Войско устанавливает свою победу
       в зависимости от противника.

       Сунь-Цзы. Стратегия (Трактат о военном искусстве).

       
       Чтобы добраться до новой линии германской обороны, боевой группе «Дас 
Рейх предстояло переправиться через реку Тетерев. В то время как пехота и 
самоходные гаубицы заняли оборону, вновь и вновь отбрасывая атакующих 
красноармейцев, саперы группы спешно мастерили из подсобных материалов 
мост-времянку для переправы военной техники «зелёных СС» через реку. После того,
 как все гренадеры и боевые машины оказались в безопасности на другом берегу, 
саперы подорвали мост и тем, хотя и ненадолго, задержали стремительное 
наступление советских войск.

       До конца зимы боевая группа СС продолжала сражаться с частями Красной 
армии, теснивших немцев все дальше на запад Украины. К началу января 1944 года 
из пяти тысяч чинов группы было убито и ранено более тысячи. В марте уцелевшим 
«зелёным эсэсовцам» пришлось драться не на жизнь, а насмерть, пробивая себе 
через неприятельские полчища путь к отступлению из котла, пока они, наконец, не 
соединились с частями германской 4-й танковой армии в районе Буджака.

       8 апреля гренадеров группы «Дас Рейх», наконец, сменили. Совершив 
восьмидесяти-километровый «марш-бросок» от линии фронта через всю Галицию, они 
погрузились в эшалон, доставивший их назад в Германию. По прошествии тринадцати 
месяцев непре-рывной, суровой службы на Восточном фронте, восемьсот уцелевших к 
концу апреля 1944 года чинов боевой танковой группы «Дас Рейх» были, после 
непродолжительного отдыха в Германии, переброшены в старинный город Тулузу, 
расположенный на юго-востоке Франции и являвшийся некогда центром движения 
еретиков-катаров, направленного против власти римских пап, где воссоединились с 
остатками своей родной дивизии. Все ветераны вспоминают, что встреча была 
чрезвычайно сердечной. 


       ГЛАВА 8

       НОРМАНДИЯ

       Водителем первого французского танка,
       вошедшего в освобождённый Париж, был
       Анри Ратенау, дядя которого, Вальтер Ратенау,
       пал первой жертвой нацизма.

       Жак Бержье, Луи Повель. Утро магов.


       Переброшенная на переформирование в юго-западную Францию, дивизия «Дас 
Рейх» во всеоружии встретила начало вторжения западных союзников в июне 1944 г. 
Двинувшись на север, с намерением загнать англо-американцев обратно в море, 
чины дивизии оказались по пути в Нормандию вовлечены в кровавый инцидент, 
сделавший «Дас Рейх» притчей во языцех.



       Что день грядущий мне готовит?


       За мраком ночи скрыты приключенья,
       Что нам грядущее на завтра припасло.

       Уильям Шекспир. «Король Иоанн»
       

       В апреле 1944 года остатки обескровленной и истощенной в ходе 
продолжавшихся более года боев на Восточном фронте дивизии «Дас Рейх», 
находившиеся с начала года под командованием Гейнца-Бернгарда Ламмердинга, были 
размещены на переформирование в районе севернее города Тулузы. Отныне им 
предстояло играть роль резервной части, приданной LVIII корпусу. 
Расквартированная в городе Монтобан, дивизия была предназначена для обороны 
южной Франции – на случай, если ожидаемая высадка западных союзников на 
Европейском континенте состоялась бы именно там. На протяжении нескольких 
недель выжившие на Востоке ветераны дивизии СС «Дас Рейх» коротали время, 
обучая девять тысяч новобранцев, присланных в качестве пополнения. 

       Среди этих новобранцев было немало уроженцев французских провинций 
Эльзаса и Лотарингии, издавна служивших яблоком раздора между Германией и 
Францией. Присоединенные к Франции в конце XVII столетия, при «короле-солнце» 
Людовике XIV, Эльзас и Лотарингия были в 1871 году, после Франко-прусской войны,
 присоединены ко «Второму рейху» Гогенцоллернов, после поражения «Второго 
рейха» в 1918 году снова аннексированы Францией, а после победы гитлеровского 
«Третьего рейха» над Францией в 1940 году в очередной раз отошли к Германии.

       Кроме французских граждан из Эльзаса и Лотарингии, немалое число 
рекрутов составляли этнические немцы-«фольксдейчи» из Венгрии, Румынии и других 
стран Европы.

       Хотя большинство присланных на пополнение рядов дивизии «Дас Рейх» 
новобранцев в «старые добрые» довоенные времена «классических правил отбора 
кандидатов (и кандидатов в кандидаты)» частей «СС особого назначения» наверняка 
не прошло бы придирчивую приемочную комиссию специалистов-расоведов, огромные 
потери, понесенные «Третьим рейхом» и Ваффен СС за годы войны, давно уже 
заставили службу комплектации войск СС предъявлять к кандидатам гораздо менее 
строгие требования. В Монтобане молодые рекруты в ходе обучения проявили 
огромный энтузиазм и в дальнейшем показали себя дисциплинированными и 
преданными делу фюрера и партии солдатами.

       Пополнив свои ряды свежим «пушечным мясом», «Дас Рейх» снова обрела 
статус, численность и мощь полноценной дивизии военного времени, насчитывающей 
в своем составе более пятнадцати тысяч солдат и двести единиц бронетехники. 
Подобно большинству других танковых дивизий СС описываемого периода, соединение 
Ламмердинга вдвое превышала обычную дивизию германского вермахта по численности 
и огневой мощи. Фактически на долю дивизии СС «Дас Рейх» приходились десять 
процентов всех танков и самоходно-артиллерийских установок германских 
оккупационных войск, дислоцированных в Западной Европе.


  
     Французское Сопротивление
       
       
      Смирные мне смерды
      В мирном поле милы.

      Виса Сигурда Крестоносца

     
      Проведя больше года на Восточном фронте, обучая новобранцев в лесистой 
местности в юго-западной Франции, казалось чем-то вроде долгожданного отдыха 
для уцелевших в боях ветеранов «Дас Рейх». Впрочем, политическая ситуация в 
стране резко изменилась к худшему для немцев, по сравнению с периодом 
предыдущего пребывания дивизии во Франции. В 1944 году антинацистские группы 
французского Сопротивления (так называемые «маки», или «макизары») резко 
активизировали свою деятельность, угрожая германским солдатам, осмеливавшимся 
удаляться от своих гарнизонов и от крупных городов. Хотя подобные 
террористические бандформирования (выражаясь современным языком) не 
представляли смертельной угрозы для дивизии «Дас Рейх» или иных крупных 
германских войсковых формирований, дислоцированных во Франции, они были вполне 
в состоянии осуществлять мелкие акции саботажа против железных дорог, мостов и 
других транспортных коммуникаций, бензохранилищ, складов и т.п., порой серьезно 
осложняя передвижение и снабжение германских оккупационных войск.

       Чины дивизии CC «Дас Рейх» и большинства других соединений Ваффен СС 
редко принимали участие в «зачистках» и карательных акциях, проводившихся 
«частями СС общего назначения» («Альгемейне СС), «эйнзацгруппами» и другими 
«эскадронами смерти», сформированными из чинов СД, германской и местной полиции.
 Тем не менее, «зелёные эсэсовцы», в случае возникновения непосредственной 
угрозы для своей части или отдельных сослуживцев, также, не задумываясь, 
применяли самые жестокие репрессии против любых групп гражданских лиц, 
схваченных с оружием в руках, уличенных или подозреваемых в оказании поддержки 
«бандитам» и саботажникам или же укрывательстве таковых. Фактически Ламмердинг 
накопил немалый опыт в проведении беспощадных антипартизанских акций на 
территории Советского Союза. По мере интенсификации активности борцов 
французского Сопротивления в районе Тулузы отношение германских войск к 
местному населению стало приобретать все более суровые формы.

       В то время как дивизии СС старались путем интенсивного обучения 
превратить своих зелёных новобранцев в настоящих солдат, франтиреры и партизаны 
убивали отдельных германских солдат и небольшие отряды оккупационных войск, 
разрушали дороги и осуществляли другие формы диверсий и саботажа. На протяжении 
мая месяца «макизары» убили двадцать офицеров и солдат дивизии «Дас Рейх» и 
уничтожили не менее ста единиц колесного и гусеничного транспорта из парка 
дивизии. В ответ на эти акции выделенные из состава дивизии отряды с 
эльзасскими овчарками прочесывали районы активности партизан, искали и находили 
тайные склады оружия и боеприпасов, проводили зачистки населенных пунктов, в 
качестве акций возмездия сжигали дома лиц, заподозренных в связях с «бойцами 
невидимого фронта», арестовывали и расстреливали уличенных в этом и даже 
заложников. Кроме того, войска СС депортировали тысячи гражданских лиц в 
Германию на работу в концентрационные лагеря. Обнаружив при обыске в городке 
Фижак тайный склад американских противотанковых гранатометов-базук, винтовок и 
пулеметов английского производства, эсэсовцы расстреляли на месте без суда 
сорока одного жителя городка и арестовали несколько сотен других, препроводив 
их в места заключения.

       6 июня 1944 г., как уже говорилось выше, началось вторжение западных 
союзников в континентальную Европу. В «день Д» на побережье Нормандии 
высадились более ста семидесяти шести тысяч американских и британских солдат 
(как из самой Англии, так и из стран Содружества). Вечером того же дня генерал 
Шарль де Голль, Главнокомандующий войсками «Свободной (Сражающейся) Франции», 
выступил с радиообращением к французскому народу, провозгласив начало великой 
битвы за освобождение страны и призвав всех своих сторонников к восстанию 
против германского оккупационного режима. Хотя немецкой службе радиоперехвата 
удалось заглушить радиообращение де Голля в коротковолновом диапазоне, многие 
французы услышали его на средних волнах. Высадка западных союзников в Нормандии 
и обращение де Голля послужили для многосичленных групп французского 
Сопротивления сигналом к вступлению в открытую вооруженную схватку с 
ненавистными «бошами».



       Высадка в Нормандии
       
       Военное дело просто и вполне доступно здравому смыслу
       человека. Но воевать сложно.

       Карл фон Клаузевииц.

       
       В период высадки в Нормандии дивизия «Дас Рейх» располагалась в 724 
километрах от театра военных действий. Германским войскам, сражавшимся с 
англо-американским десантом на побережье, срочно потребовалась помощь 
соединения Ламмердинга. Своевременное прибытие полноценной, свежей и хорошо 
вооруженной дивизии «зеленых СС» в северо-восточную Францию давало им надежду 
если не отразить вторжение и сбросить англо-американцев в море, то хотя бы 
сдержать неприятельский натиск до подхода подкреплений из других частей страны. 
Хотя дивизия «Дас Рейх» в ходе своего продвижения по Франции подвергалась 
неоднократным воздушным налетам англо-американской военной авиации, понесенные 
в результате этих налетов потери не смогли серьезно задержать продвижение 
дивизии, пока она не вышла на берег р. Луары.

       Расположившись на ночлег под открытым небом на берегу Луары, «зеленые 
эсэсовцы» с нетерпением ожидали приказаний о дальнейшем продвижении в Нормандию.
 Однако Адольф Гитлер со своими генералами не торопились отдать этот приказ, 
все еще подозревая, что высадка западных союзников в Нормандии могла быть 
отвлекающим маневром, и ожидали настоящего вторжения в какаую-либо другую часть 
Франции. Пока они медлили, дивизия «Дас Рейх» и другие германские военные 
формирования, дислоцированные в юго-западной Франции, получали все новые 
донесения о возросшей активности групп французского Сопротивления в регионе. 
Опасаясь всеобщего восстания во внутренних французских областях охваченных 
глухим брожением, ОКВ удерживало в угрожаемых регионах целый ряд германских 
дивизий, не решаясь направить их на нормандское побережье в помощь 
генерал-фельдмаршалу Эрвину Роммелю, изнемогавшему в борьбе с армиями западных 
союзников, подобно гидре, у которой вместо отрубленных голов все время 
вырастали новые, простиравших свои щупальца с полуострова Котантен в глубь 
континентальной Франции.

       7 июня 1944 года дивизия «Дас Рейх», переведенная к тому времени в 
состав LXVI резервного корпуса германских вооруженных сил, получила приказ 
продолжать продвигаться в северном направлении, уничтожая по пути «банды» 
(отряды бойцов Сопротивления), активно действовавшие в районе между городами 
Туллем и Лиможем. Однако у дивизии возникли трудности со своевременным 
прибытием в указанный район, поскольку диверсанты из отрядов Сопротивления в 
ходе так называемой «рельсовой войны» разрушили железнодорожную линию на Лимож, 
вынудив войска «зеленых СС» передвигаться своим ходом. Разумеется, скорость 
бронированных машин дивизии значительно уступала скорости железнодорожного 
состава. Оставив для поддержания порядка в Монтобане боевую группу в составе 
шестисот человек с шестью боевыми машинами, основные силы дивизии на следующее 
утро двинулись своим ходом на Лимож.

       В районе городка Гурдон I батальон полка СС «Дер Фюрер» повернул налево, 
продвигаясь дальше на Сарла, в то время как основные силы дивизии «Дас Рейх 
продолжали про-двигаться в северном направоении, на Брив-ля-Гайяр. При подходе 
к деревушке Гролежак у I батальона произошла короткая стычка с сидевшими в 
засаде пятнадцатью бойцами «Секретной (тайной) Армии» (АС) – одной из 
организаций французского Сопротивления, поддерживавшей генерала Шарля де Голля 
и тесно связанной с британской диверсионной службой СОЭ (Спешэл Оперэйшнс 
Экзекьютив), снабжавшей партизан-голлистов военными инструкторами, оружием, 
боеприпасами, взрывчаткой, радиостанциями и всем необходимым. В стычке пятеро 
бойцов «Секретной армии» были убиты, остальные предпочли искать спасение в 
бегстве. Немцы, не понесшие в столкновении потерь, продолжали свой путь в 
заданном направлении. Вскоре им пришлось заняться расчисткой шоссе от дорожных 
заграждений, установленных диверсантами АС. Убедившись в том, что район 
Гролежака является одним из очагов деятельности форанцузского Сопротивления, 
гренадеры СС, предосторожности ради, неоднократно открывали огонь по 
гражданским лицам, попадавшимся им на пути в Лимож, если те по каким-либо 
причинам казались им похожими на террористов.

       В Суйяке батальон соединился с основными силами дивизии на автостраде, 
ведущей в Лимож. Когда дивизия приблизилась к населенному пункту Крессенак, 
шедшие во главе автоколонны машины с «волчьими крюками» на бортах были 
обстреляны бойцами Сопротивления. Эсэсовцы же, в свою очередь, открыли огонь из 
стрелкового оружия и из смонтированной на полугусеничном грузовике 
75-миллиметровой противотанковой пушки, разрушив несколько близлежащих домов и 
обратив «бандитов» в бегство. Аналогичная стычка произошла и при проезде 
автоколонны дивизии через расположенный дальше к северу от города Ноай. 
Результат перестрелки был тот же, что и в Крессенаке. Хотя огневые налеты 
отрядов «Секретной армии» причиняли автоколонне дивизии СС очень незначительный 
ущерб, они, тем не менее, задерживали ее продвижение к пункту назначения. 
Накапливаясь от одного населенного пункта к другому, минуты промедления, 
вызванные этими «булавочными уколами», постепенно суммировались в целые часы.

       На следующее утро, при приближении колонны к г. Бретену, разгорелся 
настоящий бой, продолжавшийся около трех часов. Подбив из базук три боевые 
машины дивизии, партизаны, в конце концов, отступили, потеряв в перестрелке 
восемнадцать человек убитыми и забрав своих раненых. Затем последовала 
незначительная стычка в селении Болье, в которой эсэсовцы не понесли никаких 
потерь. Далее никаких препятствий на пути не возникало, и дивизия вступила в 
Брив. Правда, в тот же день банда партизан напала на ремонтную команду, 
оставленную на подъезде к городку для починки вышедшего из строя грузовика, и 
перебила ее до последнего человека.

       По пути из Монтобана в Туль дивизия «Дас Рейх» потеряла в результате 
стычек с партизанами пятнадцать человек убитыми и более тридцати ранеными. 
Французы в этих стычках потеряли больше ста человек убитыми (правда, эсэсовцы 
считали «уничтоженными террористами» не только партизан, убитых в перестрелках, 
но и всех французов, встретившихся им по пути и показавшихся им 
подозрительными). Обеспокоенное мятежным духом, казалось, охватившем весь район 
и грозившим вылиться во всеобщее вооруженное восстание, ОКВ дало всем дивизиям 
в составе LXVI резервного корпуса официальное разрешение предпринимать 
карательные акции против гражданских лиц, уличенных или подозреваемых в связях 
с Сопротивлением.

       При вступлении дивизии в Брив оказалось, что местный немецкий гарнизон 
находится в состоянии, близком к паническому, что было вызвано слухами о 
разгорающемся восстании против германского оккупационного режима. Бривский 
гарнизон был укомплектован резервистами и старослужащими, как видно, 
относившимися к своим служебным обязанностям менее ревностно, чем молодые 
эсэсовцы, и, по существу, закрывавшими глаза как на деятельность ячеек 
подпольщиков в самом городе, так и на действия партизанских отрядов в сельской 
местности, которые они, по идее, обязаны были беспощадно пресекать. Столь же 
пассивно (по принципу «вы нас не трогайте – мы вас не тронем») вели себя в 
отношении борцов французского Сопротивления и гарнизоны соседних городков. В 
отличие от этих поседелых в боях старослужащих «дедов», «зелёные» новобранцы 
«зелёных СС», готовые, выражаясь современным языком, «мочить бандитов» где 
угодно и сколько угодно, не испытывали никакого страха перед отрядами АС или 
другими «незаконными вооруженными бандформированиями» и, на чем свет стоит, 
ругали гарнизонных резервистов вермахта за то, что те, засев в своих казармах, 
не высылали патрулей и не прочесывали окружающую местность в поисках 
«террористов».


       Коммунистическое сопротивление

       
       Нападать там, где он не остерегается.

       Сунь-Цзы. Стратегия (Трактат о военном искусстве).

       
       В то время как основные силы дивизии продолжали продвигаться на Лимож, 
штурмбаннфюрер СС Генрих Вульф продвигался, во главе разведывательного 
батальона, насчи-тывавшего в своем составе пятьсот человек, на восток, спеша на 
помощь осажденному партизанами германскому гарнизону небольшого городка Туля. В 
Туле шел форменный бой между резервистами вермахта и отрядами организации 
коммунистического Сопротивления, известной под названием «Франтирёры (вольные 
стрелки) и партизаны» (ФЭП), примыкавшей, в отличие от голлистской АС, к 
подпольной Французской Коммунистической партии (ФКП). Отношения между АС и ФЭП 
были почти такими же враждебными, как отношения между четниками Драже 
Михайловича и красными партизанами Иосипа Броз Тито в Югославии. В момент 
подхода батальона СС к Тулю, город с окрестностями находился под контролем ФЭП. 
Германские солдаты из состава тулльского гарнизона забаррикадировались в 
зданиях местных школы и оружейного завода, ожидая помощи извне. При появлении в 
Туле сотни гусеничных и полугусеничных боевых машин разведывательного батальона 
СС коммунисты поспешно отступили.

       Закрепив контроль над городом, Генрих Вульф приказал двум ротам обыскать 
все городские дома на предмет тайных складов оружия. Кроме того, он отдал своим 
людям приказ согнать все мужское население Тулля во двор оружейного завода для 
опознания личности каждого. Всех, имевших при себе удостоверения личности, 
предполагалось отпустить. Ранним утром 9 июня 1944 года три тысячи испуганных 
жителей города разного возраста были выстроены в заводском дворе, не ожидая от 
согневших их туда «зеленых эсэсовцев» ничего хорошего.

       Хотя в коротком бою за Туль Вульф потерял всего трех человек убитыми и 
девять ранеными, он сам и подчиненные ему офицеры СС были по горло сыты 
нападениями борцов Сопротивления на вверенные им части и на германские войска 
вообще, и пришли к выводу, что только систематические репрессии являются 
единственным действенным средством борьбы с терроризмом и подавления 
террористов. Эти чувства только усили-лись после того, как Вульфу стало 
известно, что коммунистические партизаны убили в Туле сто тридцать девять и 
ранили более сорока солдат и офицеров немецкого гарнизона. Кроме того, фюреры 
дивизии СС подозревали, что «франтиреры и партизаны» убили или замучили до 
смерти не менее сорока германских солдат из состава тулльского гарнизона, 
сдавшихся им на честное слово в различных частях города. Тела убитых солдат 
вермахта были изуродованы до неузнаваемости. Многим из них «вольные стрелки», 
прежде чем убить их, стреляли до шести раз в каждую ступню.

       В заводском дворе бойцы СС, методично обходя ряды выстроенного там 
мужского населения Туля, проверяли их документы и отделяли «агнцев» от «козлищ» 
(то есть, лиц, не имевших при себе документов, предъявлявших поддельные 
документы, не прожи-вавших в Тулле и не сумевших вразумительно объяснить, что 
за дело привело их в этот город, или показавшихся эсэсовцам подозрительными по 
каким-либо другим причинам). Всех «козлищ» Вульф был твердо намерен подвергнуть 
массовой экзекуции. Во второй половине дня немцы повесили около сотни 
гражданских лиц. Все они были казнены без суда и следствия, без установления 
подлинной причастности подозреваемых ими людей к деятельности «вольных стрелков 
и партизан» или «Секретной армии». Процесс странгуляции оказался весьма 
продолжительным по времени, заняв более трех часов, и палачи настолько 
утомились, что пощадили последнюю партию подозреваемых, предназначенных к 
публичной экзекуции (таких оказалось двадцать один человек). Гейнц Ламмердинг и 
другие фюреры СС, бывшие с ним в Туле, заявили, что действуют с разрешения 
командира дивизии, хотя тот впоследствии утверждал, что узнал об учиненной 
Ламмердингом массовой экзекуции только задним числом.

       Перед уходом из Туля, разведывательный батальон погрузил триста 
одиннадцать жителей города на грузовики и отправил их на дознание в Лимож. В 
Лиможе эсэсовцы освободили сто шестьдесят двух арестованных. Остальные были 
направлены в Дахау и другие концентрационные лагеря на территории Третьего 
рейха. По пути к месту назначения многие арестованные заболели и умерли в 
результате антисанитарных условий в железнодорожных вагонах, в которых их 
перевозили. К концу войны из ста сорока девяти депортированных жителей Туля 
осталось в живых всего лишь сорок девять. 

       Севернее Лиможа III батальон полка СС «Дер Фюрер» был занят зачисткой 
других городков и селений, оказавшихся в руках групп движения Сопротивления. В 
городке Аржантон-сюр-Крёз 15-я рота полка Дер Фюрер уничтожила в бою пятьдесят 
бойцов ФЭП, а после боя расстреляла несколько жителей города, укрывавших в 
своих домах партизан. Восточнее Аржантона штурмбаннфюрер СС Гельмут Кемпфе (а 
не «Кампфе», как часто неправильно пишут!) во главе основных сил батальона 
продвигался в направлении Герэ. По дороге он подвергся нападению партизан, но 
после короткого боя рассеял их. Двадцать девять взятых в плен «вольных 
стрелков» были расстреляны на месте. Скрытно подойдя к Герэ, с намерением 
овладеть населенным пунктом в ходе неожиданного нападения, эсэсовцы, однако, 
убедились, что опоздали. Части вермахта уже успели восстановить германский 
контроль над городком.

       Оставив в помощь гарнизону два взвода своих «зелёных эсэсовцев», 
командир батальона повел свою часть обратно в Лимож. Его шофер был убит, и 
Кемпфе сам сидел за рулем. К вечеру, когда штабная автомашина Кемпфе далеко 
оторвалась от батальонной автоколонны, она попала в засаду, устроенную на 
дороге «франтирёрами и партизанами». Кемпфе был захвачен «вольными стрелками» и 
увезен в грузовике в неизвестном направлении. Когда подоспевшие эсэсовцы 
обнаружили на дороге пустую автомашину Кемпфе с открытой дверцей и лежавшим на 
сиденье расстрелянным автоматным рожком, они принялись прочесывать весь район 
Лимузена. Невзирая на все их усилия, командира батальона больше никто никогда 
не видел ни живым, ни мертвым. Тем не менее, он, скорее всего, был убит бойцами 
французского движения Сопротивления. Этот инцидент, естественно, донельзя 
разозлил офицеров и солдат дивизии СС «Дас Рейх» и побудил их к дальнейшим 
репрессиям против гражданского населения на юге Франции.

       10 июня 1944 года Гейнц Ламмердинг, наконец, получил приказ ОКВ о 
выступлении дивизии СС «Дас Рейх» на оборону Нормандии. Большинство солдат и 
офицеров «зеленых СС», сытых по горло несвойственным им участием в полицейских 
акциях против групп французского Сопротивления – обычном занятии «чёрных СС» - 
с радостью восприняли известие о том, что их вновь переводят на фронт. Но у 
дивизии возникли сложности с незамедлительным выполнением полученного приказа, 
поскольку немалое число танков и самоходно-артиллерийских установок по дороге к 
месту назначения вышло из строя. Дополнительные задержки возникали как 
вследствие отстутствия необходимых запчастей для вышедших из строя боевых машин,
 так и вследствие хронической нехватки горючего. К тому же члены французского 
движения Сопротивления и их «братья по оружию» из состава британской СОЭ и 
американского Ведомства Стратегической Службы (Оффис оф Стратеджик Сервисиз, 
ОСС) не теряли времени даром, всеми силами стараясь замедлить продвижение 
частей дивизии в северном направлении.

       Пока дивизия СС боролась с транспортными проблемами, партизанское 
движение охватила всю южную Францию. На подступах к населенному пункту Террасон,
 к западу от Брива, произошло столкновение частей дивизии «Дас Рейх» с сотней 
«вольных стрелков и партизан». Выбив франтирёров из городка, эсэсовцы повесили 
единственного захваченного в плен коммуниста и подожгли дом, из окна которого 
был вывешен красный большевицкий флаг, после чего покинули Террасон, не 
причинив его жителям никакого вреда.


       Штурмбаннфюрер Отто Дикман


       Но, пусть лежишь ты в поле,
       Мой друг, ты вечно жив.

       Из немецкой солдатской песни.


       Тем временем I батальон полка СС «Дер Фюрер» вступил в городок 
Сен-Жюньен, расположенный к северо-западу от Лиможа. Командир батальона, 
штурмбаннфюрер СС Отто Дикман, был близким другом захваченного террористами 
Гельмута Кемпфе, и потому особенно тяжело переживал его похищение. За два дня 
до вступления I батальона в Сен-Жюньен, партизаны французского Сопротивления в 
районе железнодорожной станции заманили в засаду и убили двух германских солдат.
 Пока Дикман помогал группе сотрудников германской тайной государственной 
полиции (гестапо) и «вишистской» милиции в восстановлении закона и порядка в 
Сен-Жюньене, от двух жителей городка к нему поступила информация о том, что 
«вольные стрелки и партизаны» доставили захваченного ими германского офицера в 
близлежащий городок под названием Орадур-сюр-Глан и намереваются казнить там 
своего пленника.

       Первой мыслью Отто Дикмана было, что речь может идти только о его друге 
и боевом товарище Гельмуте Кемпфе. Дикман незамедлительно обратился к командиру 
полка, разрешившему ему испорльзовать личный состав I батальона для того, чтобы 
прочесать Орадур-сюр-Глан в поисках Кемпфе, благо городок был расположен 
поблизости от Сен-Жюньена, откуда из Сен-Жюньена (как, впрочем, и из Лиможа) 
можно было даже доехать на трамвае. Заручившись разрешением начальства, 
шутрмбаннфюрер Дикман во второй половине дня 10 июня во главе 3-й роты своего 
батльона направился в Орадур. Хотя в городке постоянно проживало всего триста 
тридцать человек, в описываемое время его населения удвоилось за счет беженцев 
из крупных французских городов, подвергавшихся налетам англо-французской 
военной авиации (но в любом случае там никогда не проживало больше семисот 
человек, так что утверждения, например, Мариуша Скотницкого, о том, что 
эсэсовцы дивизии «Дас Рейх», якобы, истребили в Орадуре тысячу шестьсот сорок 
два мирных жителя, представляются, мягко говоря, далекими от истины). Вопреки 
сведениям, поступившим от германских тайных служб, в Орадуре (по утверждению 
французского обвинения) не было обнаружено никаких следов деятельности 
ангигерманского подполья. Жизнь в городке шла так, как если бы не было войны.

       По вступлении в городок, штурмбаннфюрер Дикман и его сто двадцать 
эсэсовцев согнали большинство жителей Орудура на центральную площадь. Эсэсовцы 
обошли все дома в поисках Кемпфе и тайных складов оружия, но так и не смогли 
найти ни того, ни другого. То, что они не нашли Кемпфе, сомнению не подлежит. А 
вот относительно оружия и взрывчатки мнения кардинально расходятся. По 
утверждениям немецкой стороны, в Орудуре эсэсовцами было найдено и то, и другое.
 Тем не менее, все мужское население Орадура было выведено эсэсовцами за 
пределы города и там разбито на шесть групп, после чего разведено по амбарам и 
гаражам, расположенным вдоль дороги. Загнав французов внутрь помещений, 
конвоиры неожиданно установили у входа пулеметы и открыли огонь в упор по 
подконвойным, изрешетив их градом пуль.

       Когда все французы полегли под огнем, агонизируя в лужах крови на полу 
импрови-зированных «расстрельных камер», эсэсовцы, оставив пулеметы, прннялись 
осматривать упавших, приканчивая тех из них, кого пощадили пулеметные очереди, 
контрольным выстрелом в голову из пистолета.

       Заметим, что никого из французов, присутствовавших при этой сцене, в 
живых не осталось. Остается загадкой, откуда французское обвинение узнало о 
расстреле мужского населения Орадура во всех подробностях.

       Тем временем в Орадуре гренадеры Дикмана поджигали дома и убивали 
выбегавших из них людей, не пожелавших присоединиться к тем, кого согнали на 
центральную площадь. Последнее утверждение французского обвинения, кстати, 
противоречит предыдущему сообщению о том, что эсэсовцы, после тщательного 
обыска, согнали на площадь все население городка. Педантичные немецкие солдаты, 
получившие четкий и недвусмысленный приказ согнать из домов на площадь всех 
жителей, вряд ли стали бы оставлять кого-то «на потом» - да и как кто-то из 
французов мог «не пожелать присоединиться» к тем, кого грозные «боши» с 
«мёртвыми головами» на пилотках выгнали из домов на площадь раньше?

       Солдаты 3-й роты загнали около четырехсот женщин и детей в здание церкви,
 расположенное в южной части города, после чего (по возведенному на них задним 
числом французской стороной обвинению) якобы начали стрелять в них и 
забрасывать ручными гранатами, а потом заперли церковные врата снаружи и 
подожгли здание. По утверждениям немецкой стороны, женщин и детей никто не 
убивал и церквоь никто не поджигал. Она загорелась только после того, как на 
нее перекинулся огонь от домов, подожженных, в соответствии с приказом, 
отданным не штурмбаннфюрером СС Дикманом, а гораздо раньше командованием 
германских оккупационных войск во Франции. 

       Согласно этому приказу, дома, в которых при обысках находили оружие и 
боеприпасы, следовало немедленно сжигать. Так поступили и с домами жителей 
Орадура, в которых были найдены оружие и взрывчатка. 

       Когда огонь от горящих домов перекинулся на церковь, сдетонировали 
боеприпасы, припрятанные на хорах. От взрыва своды церкви обрушились, погребая 
под обломками женщин и детей, которых не успели выпустить – так быстро все 
произошло. Когда клубы дыма от горящей (или, по немецкой версии, взорвавшейся) 
церкви взметнулись к небесам, на окраине Орадура неожиданно появился трамвай из 
Лиможа. Но прежде чем проследовать по своему дальнейшему мартшруту через Орадур,
 он был остановлен эсэсовскими часовыми, посоветовавшими вагоновожатому и 
пассажирам держаться от Орадура подальше и тем самым спасшими их от почти 
неминуемой гибели. Надо думать, что, если бы все «зелёные эсэсовцы» были 
безжалостными убийцами, жаждавшими французской крови во что бы то ни стало, они 
бы только порадовались новой партии жертв, самим идущих к ним в руки, и ни в 
коем случае не стали бы спасать их от опасности.

       Штурмбаннфюрер Дикман и его войска покинули Орадур лишь на следующее 
утро, прихватив с собою конфискованные ценности и продовольствие. В общей 
сложности они ликвидировали шестьсот сорок двух жителей Орадура, потеряв при 
этом одного человека (младшего офицера СС, убитого обломком обрушившегося при 
пожаре церковного здания). 

       Узнав об учиненных людьми Дикмана зверствах, командир полка Дер Фюрер 
штандартенфюрер СС Сильвестр Штадлер, был буквально вне себя. Штадлер 
распорядился о предании Дикмана суду эсэсовского военного трибунала. Известие 
об орадурской трагедии с быстротой молнии распространилось по Франции, и 
население которой и без того день ото дня становилось настроенным все более 
враждебно. Чиновники петэновского «правительства Виши» и офицеры вермахта 
требовали незамедлительного наказания виновных. Однако до наказания дела так и 
не дошло. Пока высокие инстанции сносились друг с другом, Дикман был убит в бою 
в Нормандии и не смог предстать перед судом военного трибунала.

       Суровые репрессии против местного населения в Тулле и Орадур-сюр-Глане 
несмы-ваемым пятном легли на мундир всех «зелёных СС», стирая в сознании 
большинства людей всякую разницу между ними и «чёрными СС», включая гестапо, 
«службу безопасности» (СД), «эйнзацгруппы» и другие карательные органы «частей 
СС общего назначения (Альгемейне СС)». 

       С другой стороны, массовые экзекуции в Туле и Орадуре привели к резкому 
снижению активности отрядов французского Сопротивления. При оставлении дивизией 
СС «Дас Рейх» города Лиможа и ее дальнейшем продвижении на север местные 
командиры отрядов АС не чинили эсэсовцам никаких препятствий, видимо, сочтя 
слишком высокой цену, которую наверняка пришлось бы уплатить французам за 
дальнейшие акты саботажа, похищения людей и убийства партизанами германских 
военнослужащих. 

       
       Последний акт трагедии


       Бедствия войны.

       Франсиско Гойя.


       Не только «Секретная армия», но и активисты «вольных стрелков и 
партизан» снизили свою активность до приемлемых масштабов, хотя небольшая банда 
красных «макизаров» все-таки не удержалась и еще раз совершила нападение на 
дивизию СС. В районе Бейяка коммунистические боевики обстреляли головную машину 
дивизии, далеко оторвавшуются от основных сил, сочтя ее отставшей от давно 
прошедшей автоколонны и потому своей легкой добычей. Но, когда французы 
приблизились к машине, из-за холма показалась бронированная колонна дивизии. 
Сотни эсэсовцев разведывательного батальона открыли огонь по партизанам, 
потерявшим пять человек убитыми и мгновенно растворившимся в окрестных лесах. 
Этой стычке суждено было стать последней вооруженной схваткой между дивизией СС 
«Дас Рейх» и борцами французского Сопротивления. За все время своего 
продвижения из Монтобана в Нормандию части дивизии в результате стычек с 
«макизарами» потеряли убитыми не более сорока человек.

       Включившись прямо с марша в отражение натиска англо-американского 
десанта, эсэсовцы сразу ощутили, что имеют дело с несравненно более сильным и 
лучше организо-ванным противником, чем французские инсургенты. Кроме того, им 
сразу же пришлось испытать на себе всю ударную мощь англо-американской авиации. 
К северу от реки Луары британские и американские истребители-бомбардировщики 
подвергли автоколонну дивизии CC «Дас Рейх» форменному разгрому. 14 июня 1944 
года, когда дивизия подтягивалась к месту своего сосредоточения в районе 
Домфрона, внезапно налетевшие штурмовики западных союзников огнем авиационных 
пушек и бортовых пулеметов, бомбами и ракетами уничтожили шестнадцать танков и 
самоходно-артиллерийских установок. Получив этот жестокий урок, эсэсовцы мигом 
научились камуфлировать свою военную технику и автотранспорт.

       Прибыв в Северную Францию, «зелёные эсэсовцы» убедились в том, что 
местное население менее враждебно относится к их присутствию. До начала 
англо-американского вторжения большинство нормандских фермеров и жителей 
местных городков жило в условиях своеобразного мирного сосуществования с 
германскими оккупантами. В Нормандии даже существовало свое собственное 
бретонское фашистское движение, стремившееся к отделению Бретани от остальной 
Франции в условиях гитлеровской «Единой Европы». Когда англо-американские 
бомбардировщики, артиллерийские батареи, военные корабли и бронетанковые части 
принялись перепахивать нормандские поля и разрушать постройки, амбары и 
элеваторы, местные жители нередко приходили в возмущение и испытывали к своим 
будущим освободителям отнюдь не дружеские чувства. А вот отношения с немецкими 
оккупационными войсками у нормандцев были нередко почти дружескими.

       Об этом красноречиво свидетельствует следующий инцидент, в ходе которого 
нормандский фермер необычайно дружелюбно отнесся к чинам артиллерийского полка 
дивизии СС «Дас Рейх», отбившимся от своих, и оказавшимся в районе, которому 
угрожал захват неприятелем. Высланный забрать «зеленых эсэсовцев» грузовик не 
нашел их и поспешил покинуть оставленную частями дивизии территорию. Эсэсовцу 
Антону Фелау и его товарищам (все они были родом из Эльзаса и потому владели 
французским языком, пожалуй, даже лучше, чем немецким) не оставалось ничего 
другого, кроме как конфисковать крестьянскую фуру и пару лошадей, чтобы 
погрузить в нее раненых солдат и вооружение и отвезти их подальше от опасности. 
Покидая эту местность, Фелау заметил, каким печальным взглядом владелец 
конфискованных фуры и лошадей провожал свое добро, и обещал крестьянину 
возвратить ему все в целости и сохранности. 

       Антон Фелау с товарищами доставили раненых и вооружение по назначению, 
после чего обратились к начальству с просьбой вернуть фуру и лошадей законному 
владельцу. Получив разрешение, «зеленые эсэсовцы» поспешили назад, хотя знали, 
что по пути их может ожидать опасность. По дороге к месту назначения они 
застали врасплох небольшую группу пьяных партизан, сидевших за столом на 
одинокой ферме. Вместо того, чтобы пристрелить «подрывные элементы» на месте, 
эсэсовцы (как мы помним, свободно говорившие по-французски) уселись с ними за 
стол и выругали их за беспечность. Один эсэсовский связист-эльзасец все никак 
не мог успокоиться, без конца повторяя одно и то же: «Нет, вы мне скажите, как 
вы могли сидеть тут за столом, даже не выставив часового?». И добавлял: «Завтра 
здесь война уже закончится. Неужели вы хотите умереть в последний день войны?»

       Разоружив порядком струхнувших партизан, но не тронув их и пальцем, 
эсэсовцы поехали дальше. Как вспоминал позднее Фелау, они, приближаясь к месту 
назначения «ориентировались по взрывам и по канонаде, звучавшим все громче – 
значит, мы ехали в верном направлении. Потом снаряды стали рваться совсем рядом 
с нами». Внезапно «обстрел стал таким интенсивным, что лошади перепугались». 
Десять минут спустя, проехав через простреливаемое артиллерией пространство, 
«взопревшие от страха, с дрожащими коленями, мы решили, наконец, передохнуть».

       При приближении к ферме лошади, учуяв запах родного дома, прибавили шагу,
 и перешли в галоп. Когда эсэсовцы проезжади конюшни, Антон Фелау увидел 
фермера и его жену, стоявших там, вытаращив глаза от изумления. «Они нас так 
сердечно благодарили за то, что мы им возвратили фуру и коней, что мигом 
развеяли все наши сомнения, стоило ли нам рисковать ради исполнения данного 
слова. Сказано – сделано»! Фермер накормил «зеленых эсэсовцев» ужином, уложил 
их спать на сеновале и всю ночь охранял их сон, вместе с часовым (выставленным 
на всякий случай). На следующее утро хозяева, никак не желавшие отпустить 
«гостей» без завтрака и без стакана яблочной водки-кальвадоса (воспетой 
бессмертным Эрихом-Марией Ремарком в «Триумфальной арке»), сердечно проводили 
Фелау и его товарищей, щедро снабдив их на дорогу провизией, и даже проводили 
их часть пути до нового расположения полка.


       Неполная дивизия


       Наиболее полная и удачная победа заключается в том,
       чтобы заставить противника отказаться от своей цели без
       ущерба для себя.

       Велизарий, византийский полководец.


       Вскоре после переброски дивизии СС «Дас Рейх» в Нормандию штурмбаннфюрер 
СС Отто Вейдингер заменил Сильвестра Штадлера на посту командира полка Дер 
Фюрер. Штадлер же получил повышение и был назначен командиром 9-й танковой 
дивизии СС «Гогенштауфен». Поскольку часть пехотных батальонов Ламмердмнга все 
еще располагалась в районе Тулузы и лишь позднее были выведены из юго-восточной 
Франции, «Дас Рейх» в момент вступления в бои с англо-американцами в Нормандии 
еще не достигла своей штатной численности. Поэтому командование 7-й армией 
разделило дивизию на несколько частей, приданных разным формированиям вермахта 
на разных участках фронта.

       Подобно тому, как он неоднократно делали в прошлом в Советском Союзе, 
полки и батальоны дивизии СС «Дас Рейх» служили чем-то вроде «пожарных команд» 
для «затыкания брешей» или «латания дыр» в германских оборонительных линиях. Их 
посылали в самые жаркие места для сдерживания и отбрасывания неприятельских 
частей, глубоко вклинившихся в немецкую линию обороны. В Нормандии 7-я армия 
направила артиллерийский батальон (дивизион) и один танковый батальон из 
состава дивизии «Дас Рейх» и на участок, фронта в районе Ториньи-сюр-Вирьян, 
где батальонам СС предстояло оказать поддержку II парашютно-стрелковому корпусу 
«Люфтваффе». Между тем, боевая группа в составе I батальона полка СС «Дер 
Фюрер» и I батальона полка СС «Дейчланд» была придана 2-й танковой дивизии 
вермахта, действовавшей в районе Кана-Вилье-Бокажа.

       На этом участке фронта боевая группа СС с ходу включилась в бой, пытаясь 
заделать брешь между расположением 2-й дивизии вермахта и 12-й танковой дивизии 
СС «Гитлерюгенд». После того, как эсэсовские батальоны выдержали массированный 
артиллерийский обстрел, части полка СС «Дейчланд» заметили группу британских 
пехотинцев, атаковавших германские позиции. К описываемому моменту времени 
западные союзники начали операцию «Эпсом», направленную на то, чтобы отрезать 
Кан и вынудить расположенные там германские силы организованно отойти, чтобы не 
попасть в окружение. В случае успешного развития наступления западные союзники 
надеялись осуществить прорыв к реке Орн. В конце июня VIII корпус британской 
армии в составе трех дивизий и нескольких отдельных бригад приступил к 
осуществлению операции «Эпсом».

       В ответ германцы нанесли контрудар, направленный на срыв британского 
наступления. В частности, II танковый корпус СС должен был, как нож сквозь 
масло, пройти через правый фланг VIII корпуса в момент прохождения британских 
дивизий между Вилье-Бокажем и Каном. На период проведения этой операции сводная 
боевая группа, состоявшая из частей полков СС «Дер Фюрер» и «Дейчланд», была 
переведена в состав 9-й дивизии СС. 29 июня 1944 г. началось германское 
контрнаступление. Сражаясь в тесных боевых порядках среди живых изгородей, 
кустов, садов и других естественных препятствий, осложнявших видимость, частям 
СС удалось на какое-то время остановить продвижение твердолобых «томми» (как 
немцы прозвали британцев).

       Стремясь преодолеть неожиданно возникшее у них на пути препятствие, 
англичане решили использовать свое превосходство в воздухе и направили в район 
боев самолеты-наблюдатели, передавшие на артиллерийские батареи и военные 
корабли союзников координаты германских позиций для их последующего обстрела. 
Под градом тяжелых снарядов военных кораблей и батарей союзников контратака 
частей II танкового корпуса СС захлебнулась. Тем временем английский танковый 
эскадрон, имевший на вооружение новенькие американские «Шерманы», атаковал 
расположение боевой группы СС «Дас Рейх», едва не уничтожив ее тактическую 
штаб-квартиру. 

       И лишь хладнокровное мужество двух рот СС, вооруженных огнемётами, 
противотанковыми пушками ПАК (почти бесполезны-ми против вражеских танков), а 
также более эффективными противотанковыми ружьями «панцербюксэ» и 
противотанковыми же гранатометами «панцерфауст» (почему-то именуемыми у нас 
«фаустпатронами») помогло остановить пепельно-серых, лязгающих «Шерманов» и 
отбросить их туда, откуда они приползли. После отступления британского 
эскадрона четыре «Шермана» остались догорать на поле боя.


       Утрата эффективности


       Кровью красной рдея,
       Раны нас не красят.

       Виса Тормонда Скальда Чёрных Бровей.


       К концу июня 1944 года боевая группа СС потеряла восемьсот сорок шесть 
человек убитыми и стала терять эффективность в качестве самостоятельной боевой 
единицы. Тем не менее, ее личный состав продолжал сражаться изо всех сил, не 
давая британскому VIII корпусу смять германскую линию обороны и прорваться к 
реке Орн. 2 июля, отразив очередную атаку британской пехоты, оба батальона СС 
были сняты с фронта и возвращены в состав своей дивизии. До конца месяца «Дас 
Рейх» оставалась в составе LXXXIV корпуса в районе Сен-Ло. Когда обстановка на 
фронте становилась угрожающей и возникала опасность прорыва англо-американских 
войск, командование корпуса незамедлительно выделял оба батальона, значительно 
ослабленные в численном отношении, из состава дивизии и бросал их на угрожаемые 
участки. В ходе выполнения двумя батальонами СС этих функций своеобразной 
«скорой помощи», «аварийной службы» или «команды спасателей» (кому как больше 
нравится!) их численность постоянно сокращалась.

       4 июля дивизия СС «Дас Рейх» получила приказ сформировать из своего 
личного состава еще несколько аналогичных боевых групп. Разумеется, приказ был 
немедленно выполнен. Первая боевая группа, под командованием Отто Вейдингера, 
включала в свой состав танковый и артиллерийский отряды. Она была придана 353-й 
дивизии вермахта и должна была действовать в ее составе. Вторая боевая группа, 
приданная 17-й мотопехотной дивизии СС «Гёц фон Берлихинген», действовавшей в 
районе Сентени, включала в свой состав II батальон танкового полка и IV 
батальон артиллерийского полка, а также батальон (дивизион) шестиствольных 
реактивных минометов «небельверфер» и зенитно-артиллерийский батальон 
(дивизион) дивизии «Дас Рейх». Оберштурмбаннфюрер СС Гюнтер-Эбергард Вислицени 
командовал третьей боевой группой «Дас Рейх», состоявшей из двух батальонов 
полка СС «Дейчланд» и саперного батальона СС. Третья боевая группа была также 
придана 17-й мотопехотной дивизии СС. И, наконец, из состава дивизии «Дас Рейх» 
была выделена еще одна, четвертая, совсем небольшая боевая группа, включавшая в 
свой состав часть полка СС «Дер Фюрер» численностью меньше роты и 
предназначенная для поддержки II парашютно-стрелкового корпуса «Люфтваффе».

       В течение июля месяца танковые и самоходно-артиллерийские части боевых 
групп «Дас Рейх» сдерживали натиск сил западных союзников. К северо-востоку от 
Сентени танки пантера из состава 4-й танковой роты отбили атаку частей 
американской 3-й механизированной дивизии. 13 июля последовал удар другой 
американской механизированной части, которой эсэсовцы тоже «обломали рога» - на 
поле боя откатившиеся «ами» (как немцы называли своих заокеанских противников 
еще со времен Великой войны) оставили три чадящих «Шермана». Все три 
американских танка были подбиты унтершарфюрером СС Эрнстом Баркманом, одним из 
известнейших «истребителей танков» в истории Второй мировой войны.

       Сутки спустя Баркман возглавил спасательную операцию по вызволению 
четырех немецких танковых экипажей, оказавшихся на территории, захваченной 
противником. Успешно выполнив задание, он заодно освободил дюжину раненых 
гренадеров СС, взятых американцами в плен. Спустя еще несколько дней Баркман 
крупно «дал по рогам» заокеанским «дядям» на перекрестке двух дорог при въезде 
в деревушку Ле Лорэ, что сделало его живой легендой даже среди видавших виды 
ветеранов войск СС.

       На подходе к Ле Лорэ Баркман увидел приближавшиеся со стороны западнее 
Сен-Ло четырнадцать американских «Шерманов», эскортировавших автоколонну 
грузовиков и бензовозов. Остановив свою «пантеру» под огромным старым дубом 
возле перекрестка, Баркман, тщательно прицелившись, выстрелил из своего 
75-миллиметрового башенного орудия в головной, а затем – во второй по счету 
танк приближавшейся американской автоколонны. Оба «Шермана» вспыхнули, как 
спички, и следовавшие за ними грузовики и бензовозы остановились. Баркман начал 
хладнокровно и методично, как на стрельбище, уничтожать машины с белыми 
пентаграммами одну за другой. Из-за подбитых танков показались еще два 
«Шермана», двинувшихся прямо на одинокую «Пантеру» Баркмана. Два снаряда 
башенных орудий «Шерманов» попали в эсэсовский танк, но не вывели его из строя 
(вот что Крест животворящий делает!). В ответ Эрест Баркман, шутя, подбил и эти 
два «Шермана» (пентаграммы не спасли!).

       Чтобы избавиться от одной-единственной «Пантеры», разделавшей под орех 
целую автоколонну, американцам пришлось вызывать по радио армейскую авиацию – 
не зря ведь они всегда делали ставку на «победу воздушными силами»! 
Неприятельские истребители-бомбардировщики нанесли танку Баркмана серьезные 
повреждения, но упрямый германец, как ни в чём ни бывало, продолжал уничтожать 
атаковавшие его «Шерманы» один за другим. И только расстреляв по янки все 
снаряды, Эрнст Баркман приказал водителю своего танка покинуть поле боя, 
оставив дымиться на дороге девять подбитых американских боевых машин из 
четырнадцати! На следующий день «Пантера» Баркмана с утра пораньше уничтожила 
еще два «Шермана» вояк дяди Сэма, не ожидавших такого конфуза.

       В районе Перье-Сен-Ло боевые группы Вейдингера и Вислицени нанесли целый 
ряд контрударов по американским войскам, пробивавшим в германской обороне все 
больше брешей. Хотя войска СС выполняли свои задачи с обычной 
дисциплинированностью и точностью, они и другие германские войска безнадежно 
уступали противнику в численности, вооружении и снабжении всем необходимым. На 
этом участке LXXXIV корпус имел в своем распоряжении всего семь дивизий, силами 
которых тщетно пытался сдержать натиск американской 1-й армии, имевшей в своем 
составе четырнадцать дивизий. Кроме общего численного превосходства, американцы 
многократно превосходили обороняющихся немцев по числу танков и других видов 
тяжелого оружия.

       25 июля 1944 года командующий американской 1-й армией, генерал Омар 
Брэдли, отдал приказ о начале операции «Кобра» (наступлении с целью захвата 
Сен-Ло). В это время дивизия СС «Дас Рейх» находилась под командованием 
оберштурмбаннфюрера СС Христиана Тихсена, поскольку Ламмердинг был серьезно 
ранен, инспектируя войска на позициях. Американское наступление началось рано 
утром. Эскадрильи тяжелых бомбардировщиков Б-17 обрушили на германские позиции 
сотни тонн взрывчатки. Бомбовые удары «ами» должны были пробить глубокие бреши 
в германской линии обороны, сквозь которые затем надлежало прорваться штурмовым 
колоннам американской пехоты. 

       Первоначально всем казалось, что массированные налеты американских 
бомбардировщиков достигли своей цели. Согласно воспоминаниям германского 
генерала Фрица Байерлейна, командира Учебной танковой дивизии 
(Панцер-Лердивизион), «град бомб ковром накрыл наши артиллерийские позиции, 
переворачивая и подрывая танки, в пух и прах разнося пехотные окопы и разрушая 
все дороги и ходы сообщения». Но, хотя «воздушным гангстерам» (как без должного 
почтения именовала англо-американских летчиков «геббельсовская пропаганда») и 
удалось пробить в германской оборонительной линии немало брешей, они заодно 
превратили весь район бомбардировки в некое подобие «лунного ландшафта» с 
глубокими кратерами-воронками и целыми холмами грунта, вывороченного из глубины 
земли, что замедлило продвижение наземных сил американцев, чьи многострадальные 
«Шерманы» и другие боевые машины в результате «усердия не по разуму» своей же 
авиации теперь плелись со скоростью черепахи.

       Кроме того, сами особенности сельской местности в Нормандии оказали 
немцам услугу. Высокие живые изгороди, сады и кусты, в сочетании с недостаточно 
развитой дорожной сетью, серьезно осложняли продвижение американских 
механизированных частей, предпочитавших уничтожать неприятельские танки с 
меньшим риском для себя, на открытых пространствах. Через основание полуострова 
Котантен – первоначального района высадки англо-американских сил вторжения – в 
нижней части которого находились труднопроходимые Карантанские болота, тянулись 
пересеченные живыми изгородями поля, представлявшие собой, по воспоминаниям 
американского генерала Омара Н. Брэдли, «естественную линию препятствий, 
значительно более мощную, чем мог создать Роммель». 

       В течение многих веков широкие, тучные равнины Нормандии постепенно 
делились на все более мелкие участки пастбищ, огороженные земляными стенами, 
превратившимися, с течением времени, в настоящие подобия крепостных валов. 
Нередко эти стены, венчавшиеся густыми зарослями колючих кустов и деревьев, 
достигали высоты и ширины танка, так что бронированные машины оборонявшихся 
немецких войск могли легко укрываться за ними. Уплотненные временем стены были 
укреплены корнями росших на них деревьев подобно тому, как стальной каркас 
укрепляет бетонные конструкции оборонительных сооружений, превращая их в 
железобетонные. Вдоль многих земляных стен проходили глубокие дренажные канавы, 
использовавшиеся немцами в качестве готовых ходов сообщения. Чтобы продвигаться 
от пастбища к пастбищу, наступавшим англичанам и американцам приходилось 
проделывать проходы в этих стенах под сильным огнем хорошо замаскировавшихся 
обороняющихся немцев. Даже сражаясь против итало-германских войск 
генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля в Тунисе, западным союзникам не приходилось 
действовать в столь подходящей для неприятельской обороны местности. 

       По мнению американских военных, уже успевших повоевать против японских 
«собирателей восьми углов под одной крышей» на Филиппинах, местность, с которой 
им пришлось столкнуться в Нормандии, представляла для продвижения высадившихся 
войск не меньшие трудности, чем джунгли острова Гуадалканал! 

       Используя особенности местности, эсэсовцы боевых групп дивизии СС «Дас 
Рейх» в течение суток выдержали и отбили на своем участке фронта в районе 
Сен-Ло тринадцать пехотных и танковых атак неприятеля. Воодушевленные 
достигнутыми успехами, части полка СС «Дер Фюрер» даже решился перейти в 
контратаку, несмотря на отстутствие танков. Без поддержки танков эта контратака,
 однако, захлебнулась под градом снарядов неприятельской артиллерии, нанесшей 
наступающим частям полка тяжелые потери.

       В то время как «Дас Рейх» и другие части отражали американские атаки по 
всей линии фронта, их командиры в конце дня получили из штаба LXXXIV корпуса 
немало смутивший их приказ к отступлению. Американцы обрушили на отходящие 
эсэсовские части серию жесточайших ударов. Пока их бронетанковые части 
перепахивали германские позиции, американская 1-я армия генерала Омара Н. 
Брэдли вырвалась с полуострова Котантен и стремительно двинулась на Авранш. 
Этот маневр создал угрозу окружения германского LXXXIV корпуса.


       Жестокие воздушные налеты

       Будет жив твой ратный, бранный
       Труд, пока не рухнет небо.

       Грюнгенда Арнора сына Торда,
       Скальда Ярлов

       С целью избежать угрозы окружения, немцы поспешно отходили на позиции 
вдоль шоссе Кутанс-Сен-Жилль. Отходя в указанный район среди бела дня, дивизия 
СС «Дас Рейх» подвергалась беспрестанным атакам с воздуха. Когда же немцы 
приблизились к позициям, то, к своему величайшему разочарованию, убедились в 
том, что те уже заняты войсками противника. Поэтому гренадерам СС пришлось 
сначала выбить с этих позиций американцев, а уж потом самим занять на них 
оборону. В это время численность боевых групп дивизии настолько сократилась в 
результате понесенных потерь, что приходилось ставить под ружье всех подряд, в 
том числе штабных писарей, поваров, пекарей и прочий вспомогательный персонал, 
чтобы фронт хоть как-то держался.

       Тем временем дивизии генерала Омара Брэдли продолжали усиливать нажим, 
постепенно окружая части LXXXIV корпуса. Стремясь вырваться из американского 
«стального зажима», генерал Эрих Маркс, командир германского корпуса, 
сформировал очередную сводную боевую группу из частей 2-й танковой дивизии СС 
«Дас Рейх» и 17-й мотопехотной дивизии СС «Гёц фон Берлихинген» и направил ее в 
Преси на прорыв кольца американского окружения. Под непрерывными авиационными и 
танковыми ударами «томми» и «ами» боевая группа вынуждена была отступить, не 
выполнив поставленной залачи. В ходе этой неудачной операции был уничтожен до 
последнего человека I батальон (дивизион) артиллерийского полка дивизии «Дас 
Рейх».

       В конце месяца американцы усилили свой нажим до предела, вынудив Маркса 
отвести остатки своих дивизий на юго-восток. В довершение ко всему, на 
поддержку армии Брэдли были переброшены с Британских островов свежие 
механизированные части, создавшие непосредственную угрозу южному флангу 
немцеких войск, сражавшихся в Нормандии. Стремясь не допустить полного 
окружения своих сил, ОКВ отдало приказ о начале операции «Люттих» («Льеж») - 
плана, претворение которого в жизнь должно было позволить германским армиям 
избежать окружения и отступить на территорию Бельгии.

       В сущности, эта операция представляла собой контрудар ста двадцати 
танков и самоходно-артиллерийских установок из состава германского XLVII 
корпуса, который предполагалось нанести в районе Авранша. Цель маневра 
заключалась в том, чтобы при-вести армии западных союзников в замешательство, 
выиграв тем самым время для завер-шения вывода германских войск из Нормандии. В 
ходе операции дивизии СС «Дас Рейх», «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера» и «Гёц 
фон Берлихинген» были приданы этому корпусу. Части всех трех эсэсовских дивизий 
должны были находиться на острие наступления.

       Для участия в операции «Люттих», намеченной на первые числа августа, из 
состава дивизии «Дас Рейх» были выделены три отдельных подразделения. На правом 
фланге подразделение, состоявшее из полка «Дер Фюрер» и батальона (дивизиона) 
самоходных гаубиц «Штурмпанцер», должно было захватить высоты к северо-западу 
от Мортена и соединиться там с боевой группой дивизии «Лейбштандарт СС Адольфа 
Гитлера». Тем временем 17-я танковая дивизия СС образовывала центр боевой 
группы с задачей захватить гребень высоты 317. На левом фланге третье 
подразделение в составе полка СС «Дейчланд» и разведывательного батальона 
дивизии «Дас Рейх» должно было совершить прорыв в район Мийи-Фонтенэ.

       С началом атаки части «зеленых СС» сразу же столкнулись с целым рядом 
трудностей. На правом фланге наступающих германских войск американская 30-я 
пехотная дивизия встретила их убийственным артиллерийским и минометным огнем, 
выводя из строя одно германское самоходное орудие за другим. Понесший тяжелые 
потери в ходе налета неприятельских истребителей-бомбардировщиков, полк СС «Дер 
Фюрер в течение нескольких часов был не в состоянии атаковать американские 
позиции, а когда во второй половине дня все-таки пошел в атаку, то был отброшен 
с большими потерями. В центре столь же безуспешными оказались неоднократные 
попытки 17-й мотопехотной дивизии СС «Гёц фон Берлихинген» взять высоту 317.

       На левом фланге полк СС «Дейчланд» добился в борьбе с американцами 
несколько больших успехов. Быстро продвигаясь на запад, 3-й батальон полка к 
полудню захватил Мортен. Тем не менее, по мере дальнейшего продвижения полка 
сопротивление неприятеля все возрастало, и командиры СС быстро сообразили, что 
у операции «Люттих» имелось слишком мало шансов на успех. 10 августа Маркс 
приказал дивизии «Дас Рейх» оставить Мортен и прекратить наступление, что и 
означало завершение неудачной операции.


       Фалезский котёл


       Жаркая жжёт язва - 
       Жил и не тужил я –
       Быстрой бьёт струёю,
       Брызжет рана красной.

       Виса Ёкуля, сына Барда.

       
       Тем временем англо-американцы расширяли клин, забитый ими между 7-й и 
5-й танковой армией немцев. Слева от этих соединений механизированные дивизии 
американцев под командованием генерала Джорджа С. Паттона прорвались к реке 
Сене, повернув оттуда к северу. На правом фланге немцев силы западных союзников 
наступали от побережья в направлении Фалеза. Чтобы избежать окружения, немцы 
начали с боями отступать на восток в направлении города.

       В ходе этих маневров дивизия СС «Дас Рейх» приняла участие в яростных 
контратаках против частей западных союзников, прорывавшихся через германские 
боевые порядки. Как и много раз раньше, на Восточном фронте, солдаты «зеленых 
СС» часто сходились с неприятелем в жестоких рукопашных схватках. В этой связи 
один ветеран саперной роты полка СС «Дейчланд» вспоминал, что «некоторые 
американские солдаты пытались притвориться убитыми, но мы быстро разгадали их 
уловку, потому что все они, как один, лежали с закрытыми глазами и головами в 
одну и ту же сторону».

       Когда немцы приблизились к Фалезу, полк СС «Дейчланд» получил приказ 
удерживать Ле-Бург-Сен-Леонар, небольшой городок, расположенный к востоку от 
Аржантана. Но, когда полк 15 августа прибыл по месту назначения, оказалось, что 
он опоздал, и Ле-Бург-Сен-Леонар уже занят американскими войсками. Яростная 
атака частей СС, оказавшихся без поддержки танковых частей, разбилась о 
неожиданно стойкое сопротивление американцев. На следующий день несколько 
американских «Шерманов» атаковали позиции 2-го батальона, едва не уничтожив его 
тактический штаб, но немцы все-таки сумели отбить эту атаку, уничтожив все 
прорвавшиеся неприятельские танки.

       После этого боя дивизия СС «Дас Рейх» получила приказ присоединиться к 
частям II танкового корпуса СС и двигаться в направлении населенного пункта 
Вимутье, расположенного в нескольких километрах восточнее, за пределами 
Фалезского котла. Дивизии, задача которой заключалась в обеспечении германским 
армиям пути отхода из котла, пришлось испытать на себе колоссальный нажим 
американцев. 18 августа дивизия прибыла к месту назначения незадолго перед тем, 
как западные союзники закрыли «Фалезский котёл», обрушив невиданной силы удар 
на пятнадцать германских дивизий, все еще стиснутых между безжалостными 
неприятельскими жерновами. Закрытие «котла» означало, что войскам СС придется 
прорывать кольцо окружения, пробивая германским дивизиям путь отхода.


       Атака всеми наличными силами


       В жерле орудия он ищет славу тщетно.

       Уильям Шекспир. Как вам это понравится.


       Близ Винутье канадская войсковая часть захватила деревушку Трюн, еще 
туже стянув англо-американскую удавку вокруг Фалеза. В ответ германский 
генерал-фельдмаршал Вальтер Модель, Главнокомандующий германскими силами в 
Западной Европе, отдал приказ нанести направленный на прорыв окружения 
комбинированный удар, как силами дивизий, заключенных в мешке, так и силами 
частей СС, расположенных снаружи мешка. Модель надеялся с помощью 
комбинированного удара с обеих сторон по участку в районе Трюна. Привлеченной к 
участию в операции дивизии СС «Дас Рейх» предстояло захватить несколько 
стратегически важных районов, в том числе крутую гору, известную под названием 
Мон-Ормель.

       Гарнизон, защищавший Мон-Ормель, состоял из 1-й и 2-й механизированных 
польских бригад и нескольких моторизованных формирований легкой пехоты. В общей 
сложности гарнизон насчитывал тысячу пятьсот человек и восемьдесят танков 
«Шерман», занимая чрезвычайно удобные для обороны позиции. Впрочем, поляки 
оказались отрезанными от своих основных сил, вследствие чего испытывали 
нехватку боеприпасов, необходимых для обороны этой горы, которую они окрестили 
«Булавой». 

       Германское наступление с целью прорыва «Фалезского котла» началось 20 
августа. В то время как 9-я дивизия СС образовывала правый фланг наступающих 
немецких сил, дивизия «Дас Рейх», наступавшая на левом фланге, взяла на себя 
основную тяжесть операции. Войска, участвовавшие в этом наступлении, должны 
были безостановочно продвигаться все дальше до соединения со своими товарищами, 
окруженными в котле и прорывавшимися им навстречу. К счастью для дивизий СС 
авиация западных союзников была занята выполнением боевых заданий на других 
участках внутри мешка, и у них в нужный момент не оказалось под рукой свободных 
самолетов, способных принять участие в обороне Мон-Ормеля и других целей 
германского комбинированного удара.


       Мон-Ормель


       Вперёд, на штурм, друзья мои, вперёд, на штурм!

       Уильям Шекспир. Король Генрих V.

       
       Наступавший на правом фланге дивизии СС «Дас Рейх», полк «Дер Фюрер» 
получил боевое задание выбить польские дивизии с горы Мон-Ормель. Первым 
бросился на штурм его крутых склонов III батальон полка. Поляки осыпали 
штурмующих эсэсовцев градом пуль и артиллерийских снарядов. После нескольких 
неудачных попыток наступление стало выдыхаться, и батальонам СС неожиданно для 
себя пришлось, в свою очередь, отражать мощный контрудар поляков. На участке 
западнее Шампосуля основные силы полка добились более впечатляющих успехов и 
пробили окруженным в Фалезском мешке германским войскам путь выхода из котла. В 
результате тысячи солдат и офицеров разных, в том числе и самых высоких, рангов 
смогли вырваться из «Фалезского котла», избежав верной гибели или, в лучшем 
случае, плена. Санитарная служба «Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера» обеспечила 
эвакуацию раненых.

       Тем временем разведывательный батальон и дивизион самоходных орудий 
сражались в центре боевой группы дивизии СС «Дас Рейх» в ходе атаки на 
«Фалезский котел». К северо-западу от Трюна они разгромили британскую 
механизированную часть, уничтожив шесть танков и успешно отразив контратаку 
англичан. 21 августа немцы сошлись в смертельной схватке с частями 1-й польской 
механизированной дивизии. По воспоминаниям командира батальонов СС, «ни одна из 
неприятельских частей, с которыми нам приходилось сражаться с момента вторжения 
в Нормандию, не дралась так хорошо, как эти поляки». Тем не менее, его 
батальоны отразили все польские атаки и продолжали держать открытым выход из 
«Фалезского котла», через который на свободу вырвались тысячи окруженных солдат 
«Третьего рейха». Одним из них был не кто иной, как тяжело раненый в котле 
обергруппенфюрер СС Пауль Гауссер. «Папаше Гауссеру» была немедленно оказана 
необходимая медицинская помощь.


       Великий исход

       Хлещет ввысь кровища.
       Вытерпит муж муку.
       Князь честной отмщает
       Мне великим гневом.

       Виса Ёкуля, сына Барда 


       Полк СС «Дейчланд», действовавший левее разведывательного батальона, 
также добился впечатляющих успехов в ходе своего наступления на 
Сен-Пьер-Ла-Ривьер. Уничтожив в ближнем бою две дюжины «Шерманов» из состава 
1-й польской механизированной дивизии, эсэсовцы полка СС «Дейчланд» прорвали на 
своем участке Фалезский  «мешок», вызволив немало товарищей из состава вермахта 
и войск СС. Благодаря объединенным усилиям 2-й и 9-й дивизий СС от окружения 
западными союзниками были спасены двадцать из пятидесяти тысяч германских 
военнослужащих, попавших в котел. Выполнив свою миссию, дивизия «Дас Рейх» и 
другие германские воинские части Западного фронта начали отход через 
северо-восточную Францию и Бельгию, готовясь оборонять от надвигающихся 
победоносных «орд англо-американской плутократии» теперь уже не «Крепость 
Европу», а «трижды священную землю Рейха».


       ГЛАВА 9

       АРДЕННСКИЕ СТРАСТИ


       Прошло то время, когда историки считали 
       акцию в Арденнах «абсурдной и утопической
       политикой или «безумной идеей больного мозга».
       Она имела большие шансы на успех.

       Отто Скорцени. Воспоминания. Неизвестная
       война. 


       Зализывая тяжёлые раны, нанесенные ей при прорыве «Фалезского котла», 
дивизия СС «Дас Рейх» отступала в Германию. Ход войны уже вне всякого сомнения 
оборачивался не в пользу «Третьего рейха», но Гитлер, не побоявшись поставить 
все на карту, задумал нанести на Западе еще один, последний и решительный удар, 
и дивизии «Дас Рейх» опять предстояло быть в первых рядах. 


       Отход на заранее подготовленные позиции


       Дай мне Бог удачи!
       Длань мечу вручу я!

       Виса Гуннлауга Змеиного Языка.


       В течение последних дней лета и осени 1944 года сильно потрепанные 
германские армии на Западе откатывались из Франции, отступая через территорию 
Бельгии. Достигнув «Западного вала» («Линии Зигфрида»), они стали готовиться к 
обороне «священной земли Третьего рейха» от сил союзников по антигитлеровской 
коалиции. В последних числах августа 2-я танковая дивизия СС «Дас Рейх» приняла 
участие в этом отходе и переправилась через реку Сену в районе Эльбёфа. В 
течение нескольких дней дивизия продолжала отступать на восток, временами 
отбрасывая неприятельские части, вырывавшиеся вперед и «наступавшие ей на 
пятки».

       При отступлении через территорию Бельгии гренадерам СС пришлось бороться 
с местными партизанами, устраивавшим засады и неожиданные нападения на 
отдельных военнослужащих и небольшие воинские части. К 9 сентября дивизия «Дас 
Рейх» добралась до лесистого плато в районе Арденн. Спустя два дня дивизия 
подошла к Западному валу (сильно ослабленному в оборонительном отношении по 
сравнению с 1940 и даже с 1939 годом, поскольку немцы сняли с него большую 
часть вооружения для усиления Атлантического вала, оказавшегося преодоленным 
англо-американцами в ходе вторжения летом 1944 года). Дивизия заняла оборону на 
шестнадцатикилометровом участке «Линии Зигфрида» между Брандшейдом и 
Лейденборном. На помощь обескровленным частям дивизии «Дас Рейх» прибыл 
батальон 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд», занявший оборону в секторе 
между разведывательным батальоном СС дивизии «Дас Рейх» и полком СС «Дейчланд».

       В описываемое время Третий рейх остро нуждался в живой силе и потому 
бросал на оборону «Линии Зигфрида» военнослужащих всех видов вооруженных сил и 
всех родов оружия. Поскольку «Люфтваффе» к описываемому времени лишилась в ходе 
воздушных боев и налетов большей части своих истребителей и бомбардировщиков, в 
составе германской военной авиации оказалось больше летчиков, чем самолетов. В 
результате целые эскадроны «Люфтваффе» преобразовывались в «авиаполевые 
(авиапехотные)» части, предназначенные для оказания помощи частям вермахта и 
войск СС, занявшим оборону на германо-бельгийской границе. Вероятно, не все 
пилоты были счастливы, узнав о своем новом назначении.


       Русская поддержка

       
       Коммунизм погибнет. Россия не погибнет.
       
       Главнокомандующий РОА генерал А.А. Власов.

       
       Когда я сегодня вспоминаю всех вас, Степан, то думаю об одном и том же. 
Где мы можем найти вас - тебя, Владимир, смешного Григория и других... Может, в 
России? Я не так глуп, чтобы верить в это... Последних из вас - тех, кто стоял 
с нами насмерть на поле боя, пожелала выдать врагу неискоренимая глупость - 
верность союзнику называлось это на другой стороне. Но вы предпочли смерть в 
огне...

       И потому мы ищем вас там, откуда вас уже никто не может вырвать - в 
наших сердцах. Этих сердец, в которых вы живете, еще тысячи, - тысячи, которые 
остались верны вам, как вы когда-то были верны им...

       Прощай, Стеапан, браток...

       Пауль Гауссер. Войска СС в бою.

          
       Мы процитировали «папашу Гауссера» отнюдь не случайно. В описываемое 
время
в помощь дивизии СС «Дас Рейх» был направлен усиленный батальон «Русской 
Освободительной Армии» (РОА) бывшего советского генерала А.А. Власова (одного 
из спасителей красной Москвы от немцев зимой 1941-42 гг.), сражавшейся на 
стороне держав «Оси». Этот русский батальон был слит с сильно ослабленным 2-го 
батальоном полка СС «Дер Фюрер», и впоследствии проявил себя с самой лучшей 
стороны. Это не было чем-то из ряда вон выходящим - в составе 5-й танковой 
дивизии СС «Викинг» сражались полторы тысячи украинских волонтеров СС, в 
сотсаве 5-й штурмовой бригады СС «Валлония» - целый русский добровольческий 
отряд (Русское Народное Ополчение, РНО) и т.д.

       Хотя «Линия Зигфрида», даже лишенная значительной части своего прежнего 
воору-жения, внешне все еще производила на стороннего наблюдателя достаточно 
внушительное впечатление, возможность успешно оборонять ее осложнялась целым 
рядом серьезных проблем. Так, например, никто не позаботился расширить, 
артиллерийские амбразуры, рассчитанные на орудия образца 1939 года, до 
габаритов орудий образца 1944 года. Кроме того, недостаток войск для обороны 
всего «Западного вала», вынуждала оставлять немалые участки «Линии Зигфрида» 
безо всякой защиты, что делало их уязвимыми в случае неприятельского 
наступления. Тем не менее, Адольф Гитлер зыявил на весь мир, что его войска 
будут удерживать «Западный вал» до последнего солдата – если западные союзники 
осмелятся его атаковать!

       В середине октября 1944 года дивизия «Дас Рейх» получила приказ сняться 
с позиции на «Линии Зигфрида». Она была заменена другой дивизией и переброшена 
в район Зауэрлаха для пополнения своих рядов и подготовки новобранцев. По 
прошествии примерно месяца дивизия СС, приняв в свой состав пополнение, была 
возвращена на Западный фронт для участия в новом наступлении. 

       На этот раз удар планировалось нанести в районе Арденнского леса. 
Операция, вошедшая в историю Второй мировой войны под названием «Арденнского 
прорыва» носила кодовое название «Вахт ам Рейн» («Стража на Рейне»). 

       Таково было название немецкой солдатской песни XIX в., овеянной славой 
победы германского оружия во «Франко-прусской войне» 1870-1871 годов.

       Согласно разработанному лично Адольфом Гитлером плану операции «Стража 
на Рейне», трём германским армиям предстояло в течение недели прорваться через 
поросшее лесом Арденнское плато и захватить Антверпен. Таким образом, Гитлер 
надеялся вбить громадный клин межэду британскими силами на севере и 
американскими войсками на юге. 

       Если бы немцам удалось, как это было задумано фюрером, рассечь надвое 
единый фронт англо-американских армий, германские войска смогли бы разбить их 
по частям – сначала англичан, затем американцев. Разумеется, Гитлер предоставил 
формированиям своих любимых войск СС высокую честь быть на острие «Арденнского 
прорыва».

       Недавно сформированная 6-я танковая армия СС под командованием хорошо 
знакомого нам оберстгруппенфюрера СС Йозефа («Зеппа») Дитриха включала в свой 
состав I и II танковые корпуса СС. Приданная II корпусу 2-я танковая дивизия СС 
«Дас Рейх» 24 ноября завершила переправу через р. Рейн и, вместе с 9-й танковой 
дивизией СС «Гогенштауфен», заняла исходные позиции для наступления южнее I 
корпуса, в районе Лосгейма. I корпус включал в свой состав 1-ю и 12-ю танковые 
дивизии СС, а также три армейских соединения. Кроме всех перечисленных выше 
соединений, под командованием оберстгруппенфюрера Йозефа Дитриха находился 
также LXVII корпус в составе двух дивизий вермахта.


       Подготовка к наступлению

       На дорогах царил необыкновенный хаос. Шедший
       впереди I танковый корпус не получил поддержки, а к
       18 декабря у него закончилось горючее. Не было и речи
       о том, чтобы добраться до мостов через Маас.

       Отто Скорцени. Воспоминания. Неизвестная война.

       
       К северу от позиций дивизий, находившихся под командованием «Зеппа» 
Дитриха, была расположена германская 15-я армия, а то время как 5-я танковая 
армия и 7-я армия занимали исходные позиции для наступления южнее частей СС, в 
районе Битбурга. Тем временем ОКВ образовало оперативный резерв в составе 9-й и 
167-й народно-гренадерских дивизий (фольксгренадирдивизионен) и 3-й 
мотопехотной дивизии, предполагая ввести их в бой на втором этапе наступления, 
с целью развития первоначально достигнутого успеха. К началу «Арденнского 
прорыва» механизированные части дивизий СС были доведены до штатной численности 
и имели в своем составе в общей сложности шестьсот сорок танков «Пантера» 
(PzKpfW V Panther), «Тигр» (PzKpfW VI Tiger) и Т-IV (PzKpfw IV). Для сравнения 
– в распоряжении всех дивизий, входивших в состав германской 5-й танковой армии 
под командованием генерала Гассо (Хассо) Эккарда барона фон Мантейфеля, 
прославившегося на посту командира отборной дивизии вермахта «Великая Германия» 
(«Гроссдейчланд»), имелось всего-навсего триста двадцать танков обоих типов.

       К концу 1944 года у англо-американцев сложилось представление, что у 
германской армии не хватит сил даже для обороны «Западного вала», не говоря уже 
о наступлении такого масштаба, который грезился Гитлеру. Отвергая рекомендации 
своих генералов не торопиться с началом операции, нуждавшейся, по их мнению, в 
более тщательной подготовке, фюрер был уверен, что успех будет сопутствовать 
«Страже на Рейне» лишь до тех пор, пока сильная облачность и туман, 
затрудняющие видимость, будут затруднять применение англо-американцами военной 
авиации для нанесения воздушных ударов по наступающим германским войскам. 
Замечения скептиков, что германские запасы горючего все еще не достаточны для 
успешного проведения операции, фюрер отметал с ходу, утверждая, что немецкие 
танкисты по ходу своего молниеносного наступления захватят все необходимое 
горючее у неприятеля.

       
       «Синий туман»


       Синий туман
       Похож на обман.

       Вячеслав Добрынин.

       
       Как тогда, так и много лет спустя у плана операции «Вахт ам Рейн» было 
множество суровых критиков, утверждавших, как американский военный историк 
Джеймс Лукас, что «предприятие, успех которого основывается на предпосылках 
вроде неизменно плохой погоды и возможности в неограниченном количестве 
захватывать горючее в ходе наступления на неприятельских складах, не может быть 
расценено иначе, как построенное на песке». Наряду с хронической нехваткой 
горючего, боевая мощь дивизии «Дас Рейх» и других дивизий СС, выглядевшая 
внушительной на бумаге, в действительности была значительно ослаблена нехваткой 
живой силы.

       Возможно, пламенные приверженцы национал-социализма готовы были без 
малейшей критики, очертя голову, кинуться в самое безнадежное предприятие по 
малейшему кивку головы своего горячо любимого фюрера. Но менее фанатично 
настроенные германские генералы и высшие офицеры приводили все новые доводы 
против проведения запланированной операции в Арденнах, считая, что фюрер, 
вместо тщательно спланированной и продуманной операции, напустил, как говорят 
немцы, «синего тумана» (что означает «ничего конкретного»). А 
генерал-фельдмаршал Карл-Рудольф Герд фон Рундштедт утверждал (правда, уже 
после войны), что «эта операция была совершенно бессмысленной, причем самым 
глупым было избрание Антверпена в качестве главной цели наступления. Да если бы 
нам удалось добраться хотя бы до Мааса, мы и то должны были бы упасть на колени 
и благодарить за это Бога, оставив всякую мысль об Антверпене!». 

       Даже «вернейший из верных» - Йозеф Дитрих – и тот пытался отговорить 
своего горячо любимого фюрера от претворения в жизнь плана Арденнской операции. 
Но Адольф Гитлер, невзирая на все возражения, от каких высоких военных 
авторитетов они бы ни исходили, не желал отказаться от выношенного им 
бессонными ночами замысла, успешное осуществление которого считал единственным 
ключом к спасению «Тысячелетнего рейха», и приказал своим армиям приступить к 
выполнению оперативного плана неукоснительно и в установленные сроки.

       В ходе подготовки к наступлению командир II танкового корпуса СС Вилли 
Биттрих врмеменно выделил несколькj частей из состава дивизии СС «Дас Рейх» и 
сформировал из них боевые группы, предназначенные для прикрытия флангов корпуса 
в ходе прорыва. 16 декабря 1944 года мощнейшая артиллерийская подготовка на 
фронте шириной более ста тридцати пяти километров, занимаемом четырьмя 
американскими дивизиями, положила начало Арденнскому наступлению. Впрочем, II 
танковый корпус СС присоединился к наступающим германским частям только спустя 
два дня, в то время как на острие наступления находились дивизии в составе I 
танкового корпуса СС под командованием группенфюрера СС Германа Прейсса.

       Даже на самых первых этапах наступления у дивизии «Дас Рейх» и других 
дивизий СС возникло немало проблем. Вступив с ходу в боевые действия, они очень 
скоро застряли в транспортных пробках, вызванных нехваткой горючего. Чтобы в 
срок добраться до Антверпена, немцам необходимо было бы заправиться не менее 
пяти раз. Между тем, запасов горючего им, по распоряжению Гитлера, было выдано 
всего на две заправки. Желая сохранить план операции как можно дольше в тайне, 
фюрер запретил создавать крупные склады горючего в прифронтовых районах. 

       Кроме горючего, немцам хронически не хватало боеприпасов для 
артиллерийских и танковых орудий. Водителям застрявших в транспортных пробках с 
пустыми баками грузовиков и боевых машин приходилось бросать их. Гренадеры, не 
имевшие зимней одежды и обуви, шагали по заснеженным обочинам, проваливаясь в 
снег. Вопреки представлениям о мягкости зимы в Западной Европе, число 
обмороженных росло, хотя, конечно, и не в той пропорции, что на заснеженных 
полях России. Скорость продвижения немцев в глубь Бельгии сдерживалась также 
сложным рельефом местности в Арденнах.

       20 декабря 1944 года Вилли Биттрих приказал частям дивизии СС «Дас Рейх» 
оказать поддержку 560-й народно-гренадерской дивизии, пытавшейся овладеть 
стретегически важным перересечением дорог в районе Барак-де-Фетюр. По выполнени 
поставленной задачи, дивизии СС надлежало в ускоренном темпе продвигаться в 
северо-западном направлении на Манэ, создав плацдарм на берегу реки Урт в 
районе Бомаля. К этому времени Гейнц Ламмердинг вновь вступил в командование 
дивизией СС «Дас Рейх».

       Но прежде чем подчиненные Ламмердингу части смогли приступить к 
выполнению поставленной залачи, им пришлось целых два дня дожидаться подхода 
колонны бензовозов из глубокого тыла. К несчастью для немцев, приказ Гитлера 
рассчитывать в наступлении прежде всего на захват неприятельских складов 
горючего оказался невыполнимым. В результате задержки германского наступления 
американский гарнизон Барак-де-Фетюр успел закрепить свой контроль над 
захваченным районом и получить подкрепления, пока немецкие танки и самоходки 
ждали с пустыми баками подхода бензовозов для заправки. На помощь гарнизону 
«Джи-Ай» прспешили парашютисты 82-й воздушнодесантной дивизии и танковые полки 
и состава 3-й и 7-й бронетанковых дивизий, занявшие пересечение дорог и весь 
прилегающий район. 

       23 декабря 1944 года полк СС «Дер Фюрер» наконец атаковал Барак-де-Фетюр.
 В то время как II батальон начал фронтальную атаку при поддержке группы 
средних танков Т-IV и роты 88-миллиметровых зенитных орудий (оказавшихся в ходе 
войны чрезвачайно эффективным противотанковым оружием), III батальон и группа 
самоходных «штурмовых орудий» атаковали американский гарнизон с восточного 
направления. В ходе ожесточенного боя эсэсовцы уничтожили семнадцать «Шерманов» 
и тридцать четыре колесно-гусеничных танка неприятеля, потеряв при этом всего 
четыре танка Т-IV. Преодолев, в конце концов, ожесточенное сопротивление 
противника и овладев дорожным узлом, полк СС «Дер Фюрер» еще некоторое время 
преследовал отходящих в северо-западном направлении на Малемпрэ американцев, 
после чего сменил направление, захватив еще одно пересечение дорог в районе 
Бель-Э.


       Атака в районе Оденя

       
       Вождь полнощных воев
       Пред битвой велией
       Взбодрял отряды.

       Эйвинд Погубитель Скальдов. Речи Гакона.
       
       Во второй половине дня полк СС «Дейчланд» атаковал город Одень. С самого 
начала наступающие войска СС оказались в трудном положении вследствие 
недостатка снарядов у дивизионной артиллерии. В ходе атаки пехотный офицер СС 
по фамилии Фрейгофер записал в свой военный дневник, что «на каждый залп наших 
батарей америанцы отвечают ураганным огнем сотен стволов средней и тяжелой 
артиллерии». Хотя первая атака захлебнулась, натолкнувшись на яростное 
сопротивление американцев, немцам всетаки удалось, со второй попытки, при 
поддержке танков, смонтированных на автомобилях зенитно-артиллерийских 
установок и саперной роты, завладеть неселенным пунктом перед самым 
наступлением темноты.

       По выполнении поставленной задачи, Фрейгофер посмотрел в небо и подумал 
о своих близких в родном «фатерланде», которым Бог не послал покоя и мира на 
Светлый праздник Рождества Христова (заметьте, дорогие читатели, что этот 
эсэсовец отмечал не языческий «зимний солнцеворот» или «Юль», а старое, доброе 
Христианское Рождество!). «Высоко в небе над нашими головами слышался 
монотонный рокот сотен английских и американских «летающих крепостей» - тяжелых 
бомбардировщиков, летевших на восток бомбить немецкие города. Мир на земли и в 
человецех благоволение?». К счастью для самого Фрейгофера и для его товарищей 
по оружию сильная облачность препятствовала штурмовикам англо-американской 
армейской авиации атаковать полк СС «Дейчланд» в Арденнах. Тем временем полк 
получил приказ продолжать наступление и захватить дорогу, соединявшую города 
Манэ и Гранмениль. В ночь перед Рождеством III батальон и саперная рота 
приступили к выполнению боевого задания.

       К несчастью для батальонов «зелёных СС», артиллерийская подготовка их 
наступления, проведенная артиллерийским полком дивизии СС «Дас Рейх», не смогла 
причинить американцам существенного вреда, поскольку немецким батареям, 
вследствие нехватки боеприпасов, было приказано по возможности экономить 
снаряды (как ни трудно в это поверить, коль скоро речь идет об артподготовке 
наступления!). В результате этой «экономии снарядов» 3-й батальон и приданная 
ему саперная часть понесли в ходе наступления тяжелые потери. Участвовавший в 
атаке командир саперной роты позднее вспоминал, как атакующим, не имевшим, в 
отличие от кампании в России, зимнего белого маскировочного обмундирования, 
пришлось бежать по совершенно открытой местности. «На белом снегу мы выделялись,
 как тёмные пятна, и сразу же оказались под убийственным огнём американцев, 
которые могли бить нас на выбор».

       Рождество Христово 3-й батальон и другие части полка СС «Дейчланд» 
встретили «на ходу», или, точнее, «на бегу», продолжая наступление в западном 
направлении. Хотя англо-американские штурмовики и артиллерия причиняли 
эсэсовцам постоянные неудобства, на твердой земле они без особого труда 
справлялись с попадавшимися им на пути неприятельскими войсками. Американцы, 
под прикрытием артиллерийского огня, поспешно отступали на Манэ и Гранмениль. В 
ходе дальнейшего продвижения полк терял все больше гренадеров обмороженными. В 
отличие от первых месяцев войны на территории Советского Союза, обмороженными у 
эсэсовцев и солдат вермахта в Арденнах оказывались, прежде всего, ступни, ибо 
немцам не хватало не столько теплой одежды, сколько зимней обуви. С 
наступлением ночи немцы наконец выбили американцев из населенных пунктов 
Гранмениль и Манэ, укрывшись от ночного холода в домах местных жителей.

       Ощутивший в ту ночь безмерное счастье от возможности наконец-то провести 
ночь в тепле и с крышей над головой, Фрейгофер, прежде чем заснуть «в объятиях 
Морфея», с немецкой педатичностью, не преминул описать в своем дневнике все 
трудности, с которой его дивизии пришлось столкнуться в дни «Арденнского 
прорыва»: «Еще три года назад мы бы, наверняка, продолжали бы наступать всю 
ночь напролет, не давая противнику ни минуты передышки. Но теперь, после почти 
пяти лет жестоких боев, в нашем наступлении нет и намека на былую скорость». Он 
пришел к убеждению, что «люди по-прежнему в полном порядке, но у танков и 
орудий нет снарядов и горючего, и потому неважно, насколько высок наш боевой 
дух, а важно то, что без снарядов и горючего мы мало чего сможем добиться».

       Несмотря на все эти трудности, Фрейгофер и другие офицеры и солдаты 
полка СС «Дейчланд», судя по записям, по-прежнему были полны решимости 
сражаться за Отечество: «Единственное, что еще дает нам надежду на счастливое 
завершение войны – это наше «чудо-оружие» и решимость ни за что не отдавать 
нашу страну во власть красных (интересно, однако, что Фрейгофер, в отличие от 
записей предыдущих лет, уже, видимо, не считал неприемлемой перспективу отдать 
«нашу страну» в руки «англо-американских плутократов»! – В.А.). Надеясь на 
дальнейшее развитие и совершенствование «летаю-щих авиабомб» «Фау-1», 
баллистических ракет «Фау-2» и реактивных самолетов, он запечатлел на следующих 
страницах своего военного дневника не покидавшую его даже в самых 
неблагоприятных обстоятельствах твердую уверенность в том, что «новаторский 
гений наших ученых и исследователей» спасет Германию от иноземного завоевания и 
порабощения. Хотя дивизия «Дас Рейх» давно уже сражалась на Западном фронте, 
Фрейгофер, подобно другим офицерам и солдатам своей дивизии, был явно 
несравненно больше озабочен коммунистической угрозой, надвигавшейся на Германию 
с востока: «Мы не можем допустить установления советского ига над нашей страной.
 Мы уже воочию убедились на Востоке в прелестях советского 
«рабоче-крестьянского рая», и не желаем потворения ничего подобного у нас в 
Германии».

       На следующее утро эсэсовцы начали наступление на Мормон, в ходе которого 
были контратакованы американской бронетанковой частью. После первого 
замешательства, вызванного неприятельским контрударом, немцы, быстро 
оправившись, уничтожили несколько «Шерманов». В ходе ближнего боя за Гранмениль 
немцам приходилось драться буквально за каждый дом. Вскоре гренадеры полка СС 
«Дейчланд» убедились в многократном численном превосходстве противника и в том, 
что сами они оказались отрезанными от главных сил своей дивизии. 
Механизированная колонна дивизии СС «Дас Рейх» пыталась пробиться в Гранмениль 
на помощь отрезанным гренадерам, но путь немецким танкам и самоходкам был 
прегражден завалами из срубленных деревьев и интенсивным артиллерийским 
обстрелом неприятеля, в конце концов, заставившим эсэсовских танкистов 
отступить.

       В ходе боя за Гранмениль потери германские потери неуклонно возрастали. 
Скоро санитарная служба уже перестала справляться с огромным количеством 
раненых. Тем не менее, если верить соответствующей записи в дневнике Фрейгофера,
 его войска даже оказали первую медицинскую помощь взятому немцами в плен 
раненому американскому офицеру-танкисту. Военнопленный, как оказалось, 
достаточно свободно владевший немецким языком, вероятно, под влиянем морфия, 
введенного ему для смягчения боли в раздробленной коленной чашечке, 
разговорился и поведал взявшим его в плен эсэсовцам о том, что чины Ваффен СС 
пользуются в Соединенных Штатах зловещей репутацией изощренных садистов, 
подвергающих взятых в плен неприятельских солдат жестоким мучениям. «А теперь», 
как записал в своем дневнике Фрейгофер, - «он говорит, что с ним обращаются не 
хуже, чем с нашими собственными ранеными, и раздает нашим людям свои сигареты 
«Честерфилд».



       Американское превосходство

       
       Сила силу ломит.

       Русская народная пословица.

       
       Используя свое существенное численное превосходство, а также всю ударную 
мощь своей армейской авиации, американцы вскоре снова овладели Манэ и 
приступили к окружению немцев, занявших оборону в Гранмениле. Но прежде чем им 
удалось сомкнуть кольцо окружения, полк СС нашел проход в американских боевых 
порядках и ускользнул через него. «В полной тишине мы просочились через этот 
проход», вспоминал позднее командир саперной роты, - «прошли по ничейной земле, 
переправились через небольшую речку, пока не добрались, наконец, до большого 
лесного массива. И там мы, наконец, соединились со своими».

       Тем временем Фрейгофер также повел оставшихся под его командованием 
шестьдесят солдат и офицеров из разных подразделений полка через неприятельскую 
территорию на соединение со своими. Когда эта горстка уцелевших приблизилась к 
линии фронта, путь ей неожиданно преградила группа солдат неизвестной 
национальности, лишив их всякой надежды на спасение. Впоследствии Фрейгофер 
сделал в своем дневнике следующую запись об этом нициденте: «Я сделал еще 
несколько шагов, увидел перед собой американского капитана и спросил 
по-английски первое, что мне пришло в голову: «Вы – американец?». Ответ был 
крайне лаконичным: «Йе!». Поистине, каков вопрос, таков и ответ!».

       Фрейгофер был убежден, что американцы могли бы без особых усилий 
окружить его горстку людей. Тем не менее, неприятельские солдаты, невзирая на 
свое очевидное численное превосходство, показались ему «как будто 
парализованными».

       «Я спросил капитана: «Вы хотите драться?», и сам в то же мгнеовение 
пожалел о том, что задал этот вопрос. Но он, к моему удивлению, ответил так же 
лаконично: «Нет, не хотим». И тогда я, завершив наш краткий разговор словами: 
«О’кей!», подал знак моим людям уносить ноги, пока «ами» не передумали».

       Растворившись в лесу, «зеленые эсэсовцы» к следующему утру вышли, 
наконец, в расположение 560-й народно-гренадерской дивизии. После воссоединения 
этого и других остатков частей полка СС «Дейчланд», отступивших из Гранмениля, 
в рамках одной части, полк отступил в Одень.

       В ходе боев за Гранмениль и Манэ знакомый нам обершарфюрер СС Эрнст 
Баркман подверг очередному разгрому американские бронетанковые части. В ночь 
перед Рождеством Баркман возглавил рейд 4-й роты I танкового батальона по 
занятой неприятелем территории. Остановленный ненадолго в районе Бель-Э 
вражеским артобстрелом и потеряв два танка, Баркман двинулся дальше, далеко 
оторвался от своей роты и едва не столкнулся с очередным «Шерманом», из 
которого и не преминул вышибить дух, предварительно отогнав свою «Пантеру» на 
безопасное расстояние, «чтобы не забрызгаться».

       Чтобы читатель не заподозрил нас в предвзятости, особой неприязни к 
«Шерманам» и вообще в стремлении к искажению исторической правды, сделаем 
несколько необходимых замечаний касательно «Шерманов», а также американских и 
германских танков вообще. Самым лучшим в плане вооружения и брони немецким 
танком описываемого периода являлся 63-тонный «Тигр» Е марки VI, вооруженный 
лучше американского «Шермана». «Тигр», в массивной круглой башне которого была 
установлена длинноствольная 88-миллиметровая пушка, и обладавший броней 
толщиной до 180 миллиметров (в передней части танка), выходил победителем из 
единоборства с любым танком союзников по антигитлеровской коалиции, но имел 
недостаточно мощный мотор (всего 650 лошадиных сил), и по этой причине часто 
выходил из строя. Во всяком случае, по авторитетному мнению неоднократно 
упоминавшегося выше американского генерала Омара Н. Брэдли, «немцы потеряли 
больше танков «Тигр» от аварий, чем от огня артиллерии союзников». 

       Ничуть не хуже тяжелого «Тигра» зарекомендовал себя в боях уже 
неоднократно упоминавшийся нами немецкий 50-тонный средний танк «Пантера» марки 
V, с клиновидной лобовой броней, от которой отскакивали снаряды английских и 
американских противотанковых орудий (но уязвимой для реактивных гранат из 
базук), имевший (в отличие от «Тигра») соответствующий своему весу мотор. 
Вместо установленной на «Тигре» всесокрушающей 88-миллиметровой пушки, 
«Пантера» была вооружена длинноствольной 75-миллиметровой пушкой с большой 
начальной скоростью снаряда. Учитывая наличие такого башенного орудия и 
конусообразную форму корпуса, немецкая «Пантера» превосходила танки «Шерман» по 
всем тактико-техническим показателям. На начальном этапе своего боевого 
применения, в Северной Африке, американские «Шерманы» были вооружены 
75-миллиметровой пушкой, снаряды которой не пробивали лобовую броню средних и 
тяжелых германских танков, и были способны выводить танки противника из строя 
только прямым попаданием в боковую броню. При этом американские танкисты 
постоянно жаловались, что каждый подбитый германский танк обходится им в один, 
а чаще два собтвенных танка (вместе с экипажами). 

       Таким образом, «ами» могли одерживать победы над германскими таековыми 
частями только ценою потери большого количества своих танков. Чтобы уменьшить 
потери военной техники, артиллерийско-техническое управление армии США начали 
замену 75-миллиметровой пушки на «Шерманах» новой, 76-миллиметровой пушкой, 
имевшей более высокую начальную скорость снаряда. Но даже это новое орудие, 
которым к моменту высадки в Нормандии была переоснащена значительная часть 
американских боевых машин, чаще царапало, чем пробивало броню немецких танков.

       Англичане, как всегда, оказались хитрее своих заокеанских «дальних 
родственников». Полученные от американцев по «ленд-лизу» новенькие «Шерманы» 
были переоснащены британцами своими старыми 17-фунтовыми пушками, способными 
пробить толстую лобовую броню германских «Пантер», что англичане с успехом 
продемонстрировали на практике. Увидев эти пушки в действии, командир одной из 
американских дивизий обратился к британскому главнокомандующему 
генерал-фельдмаршалу виконту Бернарду Лоу Монтгомери с просьбой вооружить 
17-фунтовой пушкой хотя бы один танк «Шерман» в каждом американском танковом 
взводе. Но Монтгомери отказал ему, сославшись на перегруженность английского 
артиллерийско-технического управления собственными, британскими заказами. В 
просьбе о предоставлении некоторого количетва 17-фунтовых пушек хотя бы на 
механической тяге американцем было также вежливо, но твердо отказано, под 
предлогом дефицитности этого вида тяжелого оружия.

       Уразумев, наконец, что в поединке с «Тиграми» и «Пантерами» им придется 
обходиться исключительно собственными силами, не рассчитывая на поддержку 
«томми», «ами» сделали ставку на длинноствольные 90-миллиметровые зенитные 
пушки. В Нормандию их было доставлено восемь дивизионов. Подобно 
88-миллиметровому зенитному орудию, находившемуся на вооружении германской (и 
одновременно - советской) армии и прозванному немцами «русской спринцовкой», 
или «руссеншпритце» (поскольку оно представляло собой совместную 
советско-германскую довоенную разработку), 90-миллиметровая американская пушка 
представляла собой универсальное орудие, из которого можно было не только вести 
огень по неприятельским самолетам, но и срелять прямой наводкой по наземным 
целям. В то же время, 90-миллиметровые орудия, подобно 88-миллиметровым 
зенитным пушкам, были столь же громоздкими и тяжелыми. Их было трудно 
передвигать и устанавливать на огневых позициях. Тем не менее, второй эшелон 
противотанковой обороны в тылу американских «Шерманов» составляли дивизионы 
90-миллиметровых пушек. А превосходство в танках у американцев до самого конца 
войны носило исключительно количественный, но никак не качественный характер. 

       Однако вернемся к Эрнсту Баркману. Подбив еще два американских танка, он,
 не торопясь, поехал на своей «Пантере» дальше вниз по извилистой проселочной 
дороге. Неподалеку от Манэ ему попалась в чистом поле очередная девятка 
«Шерманов», вытянувшаяся в цепочку. Чтобы хоть как-то свести на нет подавляющее 
численное превосходство противника, Баркман со своей «Пантерой» встал у 
американцев на пути, так что стрелять по нему мог только их головной танк, и 
приготовился принять неравный бой. Но на этот раз дело, к величайшему удивлению 
эсэсовца-«панцеркнаккера», дело обошлось без всякого кровопролития. 

       Не дожидаясь первого выстрела вставшей у них на пути одинокой «Пантеры», 
американские экипажи повыскакивали из своих грозных боевых машин и разбежались 
кто куда, на глазах изумлённого эсэсовского экипажа. Не желая тратить боезапас 
впустую, Баркман, скрепя сердце, не стал крушить брошенные американцами танки 
из своей 75-миллиметровой пушки, предоставив подоспевшим гренадерам 
удовольствие вывести неприятельские машины из строя.

       Чем больше сокращалось расстояние, отделявшее танк Баркмана от Манэ, тем 
больше ему попадалось на пути американских солдат, беспорядочно отступавших в 
ту же сторону, в которую он наступал, и пребывавших в состоянии, столь близком 
к паническому, что они даже не замечали, что мимо них проезжала германская 
«Пантера». Наконец подразделение 2-й бронетанковой дивизии армии США обратило 
на Баркмана внимание и решилось атаковать его, хотя и не без некоторых 
колебаний. Укрывшись за дымовой завесой, он помешал стрелкам американских 
«Шерманов» как следует прицелиться и, решив, ввиду нехватки снарядов, не 
принимать неравного боя, предпочел оторваться от противника, протаранив и 
раздавив по дороге некстати подвернувшийся ему под гусеницы джип. Разделавшись 
с джипом, «Пантера» Баркмана с налета столкнулась с неприятельским танком. В 
результате этого досадного дорожно-транспортного происшествия мотор германского 
танка заглох. Дело, в буквальном смысле слова, «запахло керосином», но водителю 
Баркмана удалось снова запустить двигатель и благополучно смыться, не сообщив 
страховой компании никаких сведений о себе. Поспешно удаляясь с места ДТП, 
Баркман не удержался и разнес почти в упор из пушки еще один неприятельский 
«Шерман», после чего благополучно возвратился в родной батальон, уже давно 
принимавший самое живое участие в штурме Гранмениля.

       В последние дни декабря 1944 года американцы продолжали теснить 
отступающих немцев. К этому времени 6-ю танковую армию СС Йозефа Дитриха на 
фронте уже сменила 5-я танковая армия вермахта под командованием Гассо фон 
Мантейфеля. В результате Йозеф Дитрих приказал дивизии СС «Дас Рейх» занять 
район южнее Урта, по соседству с 2-й дивизией вермахта и 560-й 
народно-гренадерской дивизией. При этом части Ламмердинга были снова 
рассредоточены по разным соединениям. Так, танковый разведывательный батальон, 
артиллерийский батальон (дивизион) и две мотопехотные роты были приданы 12-й 
танковой дивизии СС «Гитлерюгенд», а III батальон полка СС «Дер Фюрер» – 9-й 
танковой дивизии СС «Гогенштауфен». Остальные части полка СС «Дер Фюрер» были 
брошены на усиление рядов 560-й народно-гренадерской дивизии.



       Бои местного значения

       
       И лежишь ты, адресат,
       Замирая, ожидая,
       Скоро ль мина влепит в зад.

       А.Т. Твардовский. Василий Тёркин.


       В конце 1944 года солдаты дивизии СС «Дас Рейх» проводили большую часть 
своего времени в дозорах и боях местного значения. Хотя целый ряд 
высокопоставленных фюреров Ваффен СС никак не мог смириться с мыслью о 
неизбежности поражения и по-прежнему разрабатывал планы дальнейших 
наступательных операций, находившиеся под их командованием дивизии – так же, 
как и германские формирования на других участках «Арденнского фронта» - были 
явно уже не в состоянии осуществить мечты своих командиров. В действительности 
немцы были в лучшем случае способны удерживать собственные позиции, пытаясь 
отражать контратаки западных союзников с максимальным уроном для последних, а 
говоря по-русски, старались продать свою жизнь подороже.

       В первых числах января 1945 года, после короткого перерыва в боевых 
действиях, неприятельские силы нанесли удар по частям полка СС «Дер Фюрер» в 
лесном массиве к северу от населённого пункта Магостер. Американская пехота при 
поддержке многострадальных танков «Шерман» выбила из Магостерского леса 5-ю и 
7-ю роты, вынудив 5-ю роту отойти на новые позиции в восточной части Магостера. 
Но на новой позиции «ами» не оставляли немцев в покое, забрасывая их минами и 
фосфорными снарядами и бросая в атаку на них все новые бронетанковые и пехотные 
части. Но «зеленые эсэсовцы», несмотря на все возрастающий неприятельский 
натиск, продолжали удерживать свои позиции, используя против неприятельских 
танков все наличные средства, в том числе противотанковые мины («вурфминен»), 
предназначенные для метания по вражеской бронетехнике вручную.

       Пока части полка СС «Дер Фюрер» обороняли восточную часть Магостера, 9-я 
рота полка СС «Дейчланд» дралась с американцами в северной части городка. В 
утренние часы американцы начали было одолевать немцев, постепенно захватив 
почти весь населенный пункт. После гибели в бою командира 9-й роты полка СС 
«Дейчланд», убитого в голову пулей из крупнокалиберного пулемёта, командир 5-й 
роты полка, оберштурмфюрер СС Георг Фильцман, взял командование на себя, 
пытаясь сделать оборону более координированной и эффективной.

       Во второй половине дня оборонявшие Магостер эсэсовцы, судя по 
соответствующим записям в военном дневнике Фильцмана, «оказались под 
перекрёстным огнем, так что он «принял решение удерживать до последнего часовню 
и пять домов, все еще находившиеся в наших руках». Согласно его записям, к 
этому времени эсэсовцы «дрались за каждый дом с ожесточением, которому я еще не 
был свидетелем ни разу за всю мою фронтовую жизнь, даже в России». Поздно 
вечером американцы захватили немецкий тактический штаб (размещавшийся в 
упомянутой выше часовне) и еще несколько зданий. В руках Фильцмана и горстки 
его гренадеров оставались всего два разрушенных дома. Тем не менее, они, 
отклонив предложение американцев сдаться, предпочли драться до конца, защищая 
каждый квадратный метр остававшейся под их контролем территории.

       Но, несмотря на свою готовность, как всегда, нести высокие потери ради 
ставшей явно недостижимой цели удержать Магостер, «зелёные эсэсовцы» Фильцмана 
хорошо понимали, что идти с их слабыми силами на прорыв означало бы верную 
гибель под градом неприятельских пуль. Уничтожив важные карты, сообщения и 
другие документы, Фильцман передал командиру батальона последнее 
радиосообщение: «Боеприпасы на исходе. Документы уничтожены. Положение 
безнадежное. Прорыв невозможен». В момент передачи радиосообщения в живых у 
него оставалось всего пятнадцать человек, а «противник окружил со всех сторон 
последний разрушенный дом».

       И вот, в момент, когда Фильцман и его пятнадцать уцелевших подчиненных 
уже готовились предстать перед своим Создателем (или вознестись в Валгаллу – 
кому как больше нравится!), по разрушенному городку внезапно открыл огонь один 
из уцелевших шестиствольных реактивных минометов «небельверфер», или, как их 
называли советские солдаты – «ванюша», полка СС «Дер Фюрер». «Дымовые мины» 
(«небельгранатен» ) немецкого «ванюши» (обладавшие, если верить воспоминаниям 
ветерана «Дас Рейх» Отто Скорцени, способностью приводить к разрыву лёгочных 
пузырьков и кровеносных сосудов у обстреливаемых из «небельверферов» солдат 
противника) стали рваться в самой гуще атакующих американцев, приведя их в 
полное замешательство. Тем более, что американцы и в гораздо более выгодных для 
себя условиях особенной стойкостью в бою не отличались – не говоря уже о 
ситуациях, чреватых столь неприятныхми сюрпризами! Фильцман же не растерялся и 
под прикрытием дымовой завесы «небельверфера», использовавшего при обстреле не 
только фугасно-осколочные, но и – в полном соответствии со своим названием и 
исконным предназначением! – дымовые мины, вывел горстку своих уцелевших бойцов 
из обреченного городка, спасая их от верной гибели. 

       Когда «зеленые эсэсовцы», выбравшись из горящего Маогстера на дорогу, 
стали поспешно отходить на Бефф, «два неприятельских военных самолета на 
бреющем полете пронеслись метрах в пятнадцати над нашими головами, обстреляв 
нас из бортового оружия, чтобы заставить нас остановиться. Нам всё же удалось в 
тот раз уйти от них. Но некоторые из моих людей, которые из-за ранений не 
поспевали за нами и отстали, бросились на землю и пролежали так до наступления 
темноты, притворяясь убитыми».

       
       Кровь - совсем особый сок

       
       Ни при какой погоде
       Я этих книг, конечно, не читал.

       Сергей Есенин. Русь советская.


       На протяжении второй половины дня и наступившего вечера Фильцман и 
другие уцелевшие защитника Магостера по одному или небольшими группами 
подходили в штаб батальона. Легко раненые могли самостоятельно, хотя и медленно,
 передвигаться, и сохранили достаточно сил, чтобы покинуть территорию, занятую 
неприятелем, и добраться до своих. Но гренадёров, тяжело раненых в боях за 
Магостер, не имевших возможности самостоятельно выбраться, Фильцман был 
вынужден оставить на милость неприятеля. После импровизированного смотра всех 
наличных сил, проведенного в «штаб-квартире», оказалось, что в 5-й роте 
остались всего один фюрер, три унтерфюрера и восемь гренадеров, то есть рядовых 
– хоть стой, хоть падай!

       4 января 1945 года Вилли Биттрих получил приказ о переводе дивизии СС 
«Дас Рейх» (а верней - того, что от нее к описываемому времени осталось!), с 
фронта в резерв. Однако до полков и батальонов дивизии, рассредоточенные по 
другим соединениям, занимавшим разные участки «Арденнского фронта», этот приказ 
не дошел, и все они остались на передовой. В результате некоторые из этих 
частей и подразделений понесли новые потери в ходе начавшегося пять дней спустя 
американского генерального наступления.

       I и II батальоны полка СС «Дер Фюрер», получившие приказ отступать в 
направлении Дошана, покидали линию фронта под грохот тяжелой артиллерии 
противника. Из-за крайней малочисленности рот в этих двух батальонах у них не 
хватило людей для того, чтобы сформировать, как этот полагалось, арьергард для 
обеспечения надлежащего порядка при отходе. Подвергаясь в ходе своего 
отступления в тот день постоянным огневым налетам и нападениям, батальоны 
«зелёных СС» несколько раз в течение дня были вынуждены занимать оборону, пока 
не добрались к вечеру до пункта назначения, где и соединились с основными 
силами дивизии. 

       В середине января 1945 года полк СС «Дейчланд» вернулся на «Линию 
Зигфрида». К этому моменту операция «Вахт ам Рейн» окончательно выдохлась. «Дас 
Рейх» и другие дивизии войск СС и вермахта продолжали отступать к Рейну, в то 
время как армии западных союзников день за днем сужали «Арденнский выступ». По 
прошествии месяца все германские части были отведены на восточный берег Рейна, 
готовясь к отражению неминуемого вторжения англичан, американцев (а теперь уже 
и французов) на территорию «Третьего рейха». Подобно многим другим 
кровопролитным сражениям, спланированным и развязанным Гитлером и ОКВ, 
«Арденнский прорыв» явил немало примеров подлинного героизма германских солдат, 
и, в том числе, гренадёров Ваффен СС.

       Более шестидесяти германских военнослужащих были награждены за умелое 
руководство вверенным им войсками и личное мужество Рыцарским Крестом Железного 
Креста. Одиннадцать из этих шестидесяти награжденных были ветеранами Ваффен СС 
(а семеро из этих одиннадцати – чинами 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх»)! 

       «Арденнское наступление» (обычно именуемое в англо-американской 
военно-исторической традиции «битвой за Выступ» ), дорого обошлось обеим 
противоборствующим сторонам. Немцы потеряли в ходе своей операции в Арденнах 
(получившей название «Северный ветер») около восьмидесяти двух тысяч убитыми, 
триста двадцать четыре танка и триста двадцать военных самолетов (сбитых в 
воздушных боях или же англо-американскими частями противовоздушной обороны). 
Немало боевых машин СС и вермахта было брошено из-за нехватки горючего и 
уничтожено собственными экипажами, чтобы не оставлять технику врагу. Потери 
англо-американцев в Арденнской операции составили семьдесят семь тысяч убитыми, 
семьсот тридцать три танка и пятьсот девяносто два военных самолета. Приведем 
для наглядности данные о потерях сторон в виде таблицы:
       
       
       Потери противоборствующих сторон в Арденнской операции

Виды потерь      Немцы Англо-американцы
Живая сила (убитыми) 82 000 77 000
Танки                 324    733
Самолеты         320    592

       
       Как со всей очевидностью явствует из приведенной выше таблицы, немцы 
понесли несколько большие потери только в живой силе (потеряв убитыми на шесть 
тысяч человек больше, чем их противники), но в то же время уничтожив почти 
вдвое больше танков и самолетов неприятеля, чем потеряли сами. Комментарии, как 
говорится, излишни. Хотя, как говорится...сила солому ломит. К тому же 
англичанам и американцам было несравненно проще (хотя и не так просто, как 
СССР) пополнять убыль в живой силе, бронетанковой и авиационной технике. А вот 
германский вермахт и войска СС «истекли кровью» в буквальном смысле слова.

       Последнее генеральное наступление войск «Третьего рейха» на Западном 
фронте – операция «Стража на Рейне» оказалась, по мнению критиков замыслов 
фюрера, роковой ошибкой Гитлера. Для ветеранов войск СС «Арденнский прорыв» 
знаменовал собой апогей их военных усилий. Впервые с начала Второй мировой 
дивизии Ваффен СС оказались не в состоянии выполнить поставленные задачи и 
сыграть роль «спасательных команд», с марша вступающих в бой на самых опасных 
участках, прорывая неприятельскую оборону и мощными контрударами срывающих 
наступательные операции неприятеля. Настало время и войскам СС ощутить себя 
столь же истощенными и обескровленными, как и другим родам войск «Третьего 
рейха» и неспособными отныне влиять на ход войны.

       Зализывая на германской территории раны, полученные в Арденнах, эсэсрвцы 
диви-зии «Дас Рейх» жадно ловили слухи о том, куда их направят на этот раз. Еще 
до завершения Арденнской операции дивизия получила приказ о переброске на 
Восточный фронт для участия в отчаянной попытке остановить натиск Красной армии,
 вышедшей на границы бывшей Австрии и Венгрии. Начиналась предсмертная агония 
«Тысячелетнего рейха». И бойцы войск СС готовились умереть на своем последнем 
посту, как тот самый последний солдат из книги Эрнста Юнгера, хотя Юнгера почти 
никто из них, конечно, не читал «ни при какой погоде» (как писал Сергей Есенин).


       
       ГЛАВА 10

       ПОСЛЕДНИЕ БИТВЫ ДИВИЗИИ «РЕЙХ»

       Во второй мировой войне она не заслужила такой
       громкой славы, как 1-я дивизия, но в глазах военных историков,
       которые оценивают боевые действия не по газетным заголовкам,
       она поистине оправдала свой гордый девиз: «Вторая по номеру,
       но первая по заслугам.

       Генерал Мэтью Риджуэй, Главнокомандующий всеми
       вооружёнными силами НАТО в Европе.


       Сколь бы отчаянной не казалась немцам ситуация, сложившаяся на Западном 
фронте, их положение на Восточном фронте было несравненно хуже. С момента 
неудачного для «Третьего рейха» операции «Цитадель» Красная армия почти 
безостановочно приближалась к границам Германии. И вот фюрер призвал уцелевших 
ветеранов дивизии СС «Дас Рейх» сослужить ему последнюю службу и защитить 
Державу, в честь которой была названа их дивизия.


       Добьём фашистского зверя в его логове!

       Советский военный плакат.


       В начале декабря 1944 года Красная армия вторглась на территорию Венгрии,
 выйдя на берега Дуная всего в тридцати километрах южнее венгерской столицы 
Будапешта. Но еще до перехода основных советских сил через реку подоспели 
германские формирования, сумевшие остановить дальнейшее продвижение красных и 
создавшие глубоко эшелонированную оборонительную «Линию Маргариты», тянувшуюся 
от озера Балатон до самого Будапешта. В ответ Ставка Верховного 
Главнокомандования изменила направление советского наступления, сконцентрировав 
свои силы севернее Будапешта. 

       В середине декабря советские войска 2-го и 3-го Украинских фронтов 
повели наступление на Будапешт. На пятый день боев части 18-го танкового 
корпуса Красной армии перерезал автостраду Будапешт-Вена. Несколько южнее 
войска двух советских армий захватили Эстергом (Гран), создав в районе города 
плацдарм для дальнейшего наступления. Правда, одной из пехотных дивизий 
германского вермахта удалось в начале января нового 1945 года выбить советские 
войска из Эстергома и отразить несколько последующих попыток Красной армии 
вновь завладеть этим центром, важным в стратегическом отношении. Но, несмотря 
на потерю Эстергома, советские войска удержались на созданном ими плацдарме.

       В ходе боев за Будапешт немцы провели целую серию неудачных вылазок из 
осажденного города на разных участках обороны, пытаясь разорвать кольцо 
окружения вокруг Будапешта, но всё было тщетно. Отразив все попытки немцев 
«вырваться на оперативный простор», Красная армия 12 февраля овладела 
венгерской столицей. Взяв Будапешт, советское командование могло со спокойной 
душой бросить свои основные силы на захват нефтяных разработок и 
нефтеперегонных предприятий в Южной Венгрии. 

       Если бы этот район попал в руки Сталина, «Третий рейх» лишился бы своего 
последнего (после перехода Румынии в стан «антигитлеровской коалиции») 
источника горючего, без которого продолжение войны стало бы невозможным. Кроме 
того, потеря Венгрии лишила бы немцев поставок венгерского зерна, являвшимся не 
менее важным стратегическим сырьем, чем нефть или и бензин (ведь в регулярной 
заправке нуждаются не только танки и автомобили, но и люди).

       
       Грозящая катастрофа и как с ней бороться


       Вьётесь, чёрны вороны,
       Вы куда же в дали?

       Виса Торда сына Кольбейна


       Стремясь предупредить эту катастрофу, грозившую потрясти «Тысячелетний 
рейх» во всех его (ставших и без того весьма шаткими) основаниях, Гитлер отдал 
приказ о переброске дивизий Ваффен СС с Западного фронта на «Линию Маргариты». 
В действительности 6-я танковая армия СС получила этот приказ еще до падения 
Будапешта. В последний раз в истории Второй мировой войны дивизии СС «Дас Рейх» 
и другим формированиям Ваффен СС предстояло принять участие в отчаянном 
контрнаступлении, имевшим самые минимальные шансы на успех перед лицом 
подавляющего превосходства противника в силах и средствах.

       Адольф Гитлер назвал свой новый план наступления на советские войска 
операцией «Пробуждение весны» («Фрюлингс Эрвахен»). Так называлась модная в 
годы юности будущего фюрера социально-критическая пьеса известного «властителя 
дум» времён «Второго рейха» Франка Ведекинда, посвящённая столкновению 
полюбивших друг друга гимназиста и гимназистки с лицемерной мещанской моралью 
гогенцоллерновской Германии и заканчивающаяся трагической гибелью главных 
героев (героиня умирает от последствий подпольного аборта, герой пускает себе 
пулю в лоб). Не совсем понятно, почему фюрер избрал именно название этой 
довольно мрачной и безысходной по содержанию пьесы со столь драматическим 
финалом для последней наступательной операции своих войск в мировой войне. Но 
сегодня нам остаётся об этом только гадать.

       В последнем Весеннем наступлении должны были принять участие Группа 
армий «Юг» и Группа армий «Юго-Запад» (Геересгруппе «Зюдвест»), которым 
предстояло разгромить войска 3-го Украинского фронта и другие формирования 
Красной армии, занявшие районы между реками Дравой, Дунаем и озером Балатон. 
Приданным Группе армий «Юг» 6-й танковой армии СС, германским 6-й и 8-й армиям, 
а также венгерской 3-й армии предстояло нанести удар в южном, а армиям, 
входившим в состав Группы армий «Юго-Восток» - в восточном направлении.

       Действуя по принципу «клещей», две армейские группы должны были, 
координируя свои действия, охватить с двух сторон и раздавить, «как гнилой 
орех» (по выражению фюрера) все силы неприятеля (см. генерал Альфред граф фон 
Шлиффен, Канны). 
       


       Разгаданные замыслы

       
       Но разведка доложила точно.

       Из красноармейской песни.


       К несчастью для немцев и для их венгерских союзников, операция 
«Пробуждение весны» вовсе не оказалась неожиданностью для Советской армии. 
Своевременно получив донесения разведки о появлении в Венгрии дивизии СС «Дас 
Рейх» и других дивизий войск СС, Ставка тут же отдала приказ о подготовке к 
отражению, очевидно, планируемого немцами наступления, начало которого 
ожидалось в период с конца февраля по начало марта. Мало того! Советское 
Верховное Главнокомандование, тщательно проанализировав обстановку и 
разведывательные донесения, сделало совершенно правильный вывод о том, что 
германское наступление следует ожидать в районе озера Балатон. И маршал Ф.И. 
Толбухин, командующий 3-м Украинским фронтом, распорядился перекопать весь 
угрожаемый район траншеями, противотанковыми заграждениями и рвами, усеять его 
минными полями и сконцентрировать на нём части, обильно оснащённые 
противотанковым оружием.

       Являясь составной частью Группы армий «Юг», 6-я танковая армия СС должна 
была наступать вдоль Сарвижского канала, угрожая неприятельским коммуникациям 
через Дунай. В центре 6-й армии наступал I танковый корпус СС, на ее левом 
крыле – II танковый корпус СС, а на правом – I кавалерийский корпус. 2-я 
танковая дивизия СС «Дас Рейх», как и прежде, входившая в состав II танкового 
корпуса СС, теперь находилась под командованием группенфюрера СС Вернера 
Остендорфа. Прорвав неприятельские позиции, дивизиям СС надлежало развивать 
наступление вдоль по течению Дуная до Дунауйфёльдвара, а затем повернуть на 
север и наступать на Будапешт.


       Ранняя оттепель


       Танки грязи не боятся.

       Поговорка советских танкистов.


       Хотя начало операции «Пробуждение весны» было намечено на «международный 
женский день» 8 марта, Зепп Дитрих и другие высшие офицеры Ваффен СС опасались, 
что неблагоприятные погодные условия могут помешать вверенным их попечению 
войскам вовремя прибыть на исходные позиции перед началом операции. Необычно 
рано наступившая в 1945 года весенняя оттепель, приведшая к обильному таянию 
снегов, покрывавших венгерские равнины, превратила их в моря жидкой грязи, 
через которые гренадерам «зелёных СС» приходилось пробираться чуть ли не вплавь.
 И снова грязь и заболоченная почва задерживали продвижение танков, самоходной 
артиллерии и бронетранспортеров и тягачей, хотя в сухое время года они вполне 
могли бы проехать по венгерским проселочным дорогам. А вот дорог с твёрдым 
покрытием в этой части Венгрии было, к сожалению, не густо.

       Уже после окончания войны Йозеф Дитрих вспоминал об огромных трудностях, 
которые приходилось преодолевать его армии ещё до первых выстрелов, 
произведенных в ходе наступления: «Заболоченная местность, непроходимая для 
танковых частей, привела к тому, что сто тридцать две из наших боевых машин 
безнадёжно застряли в грязи, а пятнадцать наших лучших танков – «Королевских 
тигров» - увязли в ней по самую верхушку башни!». Удручённые транспортными 
проблемами, Зепп Дитрих и другие полевые командиры буквально умоляли ОКВ 
перенести начало операции «Пробуждение весны» на более позднюю дату, надеясь, 
что почва к тому времени просохнет, и их застрявшие в грязи танковые части 
вовремя успеют занять свои исходные позиции перед началом операции. Но все их 
просьбы были отклонены бюрократами в мундирах цвета «фельдграу».

       Хотя два мотопехотных полка, входившие в состав дивизии СС «Дас Рейх», 
получили пополнения, инструкторы и старослужащие за то недолгое время, что 
оставалось до начала операции, не успели обучить их всему тому, что они знали и 
умели сами. Мало того! Это вливание нового «человеческого материала» оказалось 
абсолютно несущественным, и дивизия так и не достигла полной численности к 
началу операции «Фрюлингс Эрвахен». Фактически 2-й батальон полка СС «Дейчланд»,
 в силу своей малочисленности, вообще не смог принять участие в начальном этапе 
наступления. В начале 1945 года казалось, что в Германии и ее странах-союзницах 
уже не осталось людей, готовых безропотно умереть за дело «Оси».

       2 марта все части дивизии СС «Дас Рейх» прибыли в район ее 
сосредоточения. Бездорожье и распутица, перемежавшиеся со снегопадами (но снег 
сразу же снова таял!), замедляли и осложняли подтягивание частей к линии фронта.
 Последние двадцать километров до передовой гренадерам «зелёных СС» вообще 
пришлось шлепать по грязи пешком, поскольку ОКХ не желая рисковать утратой 
элемента внезапности, распорядилось исключить скопление военной техники и 
автотранспортных средств в непосредственной близости линии фронта. Учитывая, 
что советское командование давно уже догадывалось о подготовке немцами 
контрнаступления в рйаоне Будапешта и, со своей стороны, соответствующим 
образом подготовилось к отражению германского контрудара, все принятые 
перестраховщиками из ОКХ меры предосторожности оказались совершенно излишними.

       При виде своих гренадёров, с трудом пробирающихся через сплошное море 
грязи, Вилли Биттрих, командующий II танковым корпусом СС, понял, что они никак 
не успеют добраться до своих исходных позиций к началу наступления, 
назначенному стратегами из ОКХ на утро 6 марта, упорно настаивавшим на 
соблюдении всех намеченных и предписанных ими и Гитлером сроков проведения 
операции. Как вспоминал позднее один из чинов артиллерийского полка дивизии СС 
«Дас Рейх», «в тот день (6 марта 1945 года – В.А.) мы провели мощную 
артподготовку наступления наших гренадеров. Но никакого наступления за нашей 
артподготовкой не последовало, потому что они еще не подошли к своим исходным 
позициям, так что мы, считайте, выпустили все наши снаряды зря – если, конечно, 
не считать того, что нашим артобстрелом переполошили и насторожили противника». 


       Пехотные части подтянулись на исходные позиции с опозданием на несколько 
часов и атаковали неприятеля лишь на следующее утро, после значительно менее 
мощной и менее продолжительной артиллерийской подготовки. Перед ними была 
поставлена задача выйти к берегам Дуная и создать плацдарм в районе 
Дунфуйфёльдвар-Дунауйпентеле. Из-за непролазной грязи гренадерам «зелёных СС» 
пришлось атаковать без поддержки механизированных частей дивизии. Несмотря на 
отсутствие танков и самоходных орудий, батальонам СС удалось прорваться через 
несколько линий траншей и захватить важную возвышенность.

       Но, по мере продвижения гренадеров СС у них на пути вырастало все больше 
свежих частей Красной армии, так что германское наступление стало терять темп, 
пока не было окончательно остановлено красноармейцами. В ходе атаки офицеры СС 
постоянно сообщали своим дивизионным и корпусным командирам, следившим за их 
продвижением с командных пунктов, что имеющихся у них в наличии сил ни в коем 
случае, даже при самом благоприятном варианте развития наступления, не хватит 
для осуществления операции «Пробуждение весны» в намеченном масштабе. Вильгельм 
Биттрих и другие высшие чины Ваффен СС исправно передавали полученные с поля 
боя сообщения дальше по инстанции – наверх, в ОКХ, откуда они шли еще выше – в 
ОКВ, после чего, возможно, ложились на рабочий стол самого фюрера (а может быть,
 и нет – кто знает? – что вождя напрасно раздражать или огорчать?). И в ответ 
поступал лаконичный ответ: «Дивизиям СС продолжать наступление».

       В начале марта Вернер Остендорф был смертельно ранен в бою под 
Штульвейссенбургом (Секешфехерваром). После его гибели командиром дивизии СС 
«Дас Рейх» был назначен штандартенфюрер СС Рудольф Леман, командовавший 
соединением до середины апреля. А с середины апреля и до самого конца Второй 
мировой войны дивизию «Дас Рейх» возглавлял ее последний командир – 
штандартенфюрер СС Карл Крейтц.

       Хотя мотопехотные части «зелёных СС» продолжали свое отчаянное, без 
малейшнй надежды на успех, наступление в глубь занятой советскими войсками 
территории, командование Группы армий «Юг» поняло, наконец, всю бесплодность их 
отчаянных попыток совершить невозможное, и убедилось в бесполезности всей 
операции. К середине марта авиационная разведка доложила о подготовке Красной 
армией мощного контрудара. В районе города Штульвейссенбурга было замечено 
скопление трех тысяч советских танков и самоходно-артиллерийских установок, 
продвигавшихся к линии фронта с явным намерением нанести контрудар в районе 
озера Балатон с целью отрезать дивизии СС.

       16 марта, как и ожидалось, началось это советское наступление, 
окончательно похоронившее последние надежды немцев на успех операции «Фрюлингс 
Эрвахен». Гренадеры дивизии «Дас Рейх« совершенно неожиданно для себя 
подверглись неприятельскому нападению с трех сторон сразу! Отбросив части 5-й 
армии вермахта, советские бронетанковые части, скопившиеся вокруг города 
Секешфегервар (по-немецки: Штульвейссенбург), практически окружили 6-ю танковую 
армию СС.

       Дивизия СС «Дас Рейх» отчаянно дралась с красными в районе 
Штульвейссенбург-Варпалота, удерживая коридор для выхода 6-й армии из 
грозившего ей окружения. Выпустив дивизии СС через этот проход из грозившего 
захлопнуться «котла», она вместе с ними отступила на позиции юго-восточнее реки 
Рааб. К этому времени туда прибыл 2-й батальон полка СС «Дейчланд», еще 
сохранивший свою штатную численность, с целью подготовки новой германской линии 
обороны и сдерживания, хотя бы в течение некоторого времени, натиска Красной 
армии.


       Венгерский гуляш


       Говорил я тебе – ты мадьяров не знаешь!

       Ярослав Гашек. Похождения бравого солдата Швейка.


       От внимания вечно голодных, оглохших от красноармейского «ура», пальбы и 
взрывов и невыспавшихся, гренадёров «зелёных СС», тщетно пытавшихся сдержать 
советский натиск, не укрылось, что венгерские дивизии, прежде сражавшиеся с 
немцами плечном к плечу, стали проявлять недвусмысленные признаки усталости от 
войны. Вместо того, чтобы занять предписанные им позиции рядом с немцами на 
передовой, венгерские союзники вдруг начали отходить целыми подразделениями в 
разных направлениях, но все дальше от линии фронта, явно избегая военных 
столкновений с частями Красной армии. Мало того! Во многих частях венгерского 
«гонведа» наблюдалось почти полное отсутствие боеприпасов, зато не наблюдалось 
недостатка ни в горячей пище в полевых кухнях, ни в продовольствии в обозных 
колоннах.

       В период краткого перерыва между боями некоторым гренадерам «зелёных СС» 
выпало редкое счастье получать пищевое довольствие по нормам и из котлов своих 
венгерских собратьев по оружию. Один бывший водитель артиллерийского тягача 
дивизии СС «Дас Рейх» вспоминал после войны, как он остановил свой тягач перед 
венгерской армейской полевой кухней и пошел с товарищами попробовать, чем и как 
кормят венгерских солдат: 
       
       «Повар-венгр наполнил наши котелки горячей картошкой, тушёной капустой и 
мясом (все эти продукты давно уже стали редкостью в «Третьем рейхе», чье 
население с первых дней войны сидело на голодном пайке, получая все необходимые 
продукты и товары по карточкам!- В.А.), щедро заправленных салом и жгучим 
красным соусом из сладкого и острого перца, обжигавшего рот и гортань, как 
огонь, но показавшегося нам необыкновенно вкусным!». 

       Судя по этим приятным впечатлениям, врезавшимся в память «зелёных 
эсэсовцев» даже в мало располагавшей к благодушию обстановке грозовой весны 
1945 года, братья-мадьяры, строй которых в период пребывния Венгрии в 
послевоенном «социалистическом лагере» шутливо именовался «гуляшным 
социализмом», до перехода в стан СССР жили в условиях «гуляшного фашизма (или, 
если быть точнее, нилашизма )». Кроме гуляша с паприкой, каждый солдат получаил 
кружку красного вина, но жажда, вызванная острой, жирной пищей, с непривычки, 
оказалась такой сильной, что бедные немцы «в течение трех следующих дней все 
время пили воду, где только ее находили. Только к вечеру третьего дня я смог 
снова нормально дышать». Вот что голод делает с людьми – даже если это 
«гениально организованный голод» обычно царивший в Германии в военное время, 
независимо от того, какой режим находился там у власти.

       Тем временем Группа армий «Юг» перед лицом подавляющего численного и 
технического превосходства Красной армии, продолжала отступать все дальше на 
запад. Отход проходил организованно – до того момента, когда входившая в состав 
армейской группы 1-я венгерская кавалерийская дивизия неожиданно в полном 
составе бросила фронт, образовав в нем зияющую брешь и создав угрозу левому 
флангу II танкового корпуса СС. Советские войска не замедлили воспользоваться 
дезертирством «гуляшных фашистов» и устремились в эту брешь, грозя рассечь 
надвое германскую линию обороны.

       Но полку СС  «Дейчланд » ценой больших потерь все-таки удалось заткнуть 
эту брешь телами своих гренадеров и не дать неприятелю развить достигнутый 
успех. К счастью для полка, на фронт как раз подошли подкрепления, позволившие 
частично пополнить страш-но поредевшие ряды батальонов СС (хотя пополнения 
состояли в соновном из военных моряков, имевших мало опыта ведения войны на 
суше).


       Гитлер глубоко разочарован

       
       Мы еще повоюем, чёрт побери!

       И.С. Тургенев. Стихотворения в прозе.


       Тем временем гренадеры дивизий СС узнали, что боготворимый ими фюрер 
крайне недоволен их действиями на полях сражений в Венгрии. Дело дошло до того, 
что Гитлер, в знак выражения своего недовольства неспособностью «зелёных 
эсэсовцев» остановить продвижение советской военной машины даже собирался 
отдать приказ о лишении всех сражавшихся в Венгрии чинов Ваффен СС привилегии 
носить манжетные ленты с названиями своих частей и соединений, и потребовать от 
них прислать эти ленты ему в Рейхсканцелярию, в доказательство неукоснительного 
выполнения приказа. Хотя гренадеры «Зеппа» Дитриха и без того уже удалили 
манжетные ленты с именем и фамилией фюрера с рукавов своих мундиров (сделав это,
 впрочем, из чистой предосторожности, опасаясь, что немцев с такими лентами на 
рукавах красноармейцы уж точно брать в плен не станут!), слухи о намерении 
Гитлера отдать такой приказ возмутили их до глубины души. 

       Невзирая на проявление столь явной несправедливости и чёрной 
неблагодарности, многие «зелёные эсэсовцы» продолжали в мыслях и делах 
по-прежнему хранить верность фюреру, утверждая, что Ваффен СС были оклеветаны 
своими недоброжелателями из числа ближайшего окружения Гитлера, сообщившими ему 
неверные сведения о положении в Венгрии. Другие, напротив, казалось, лишились 
последних иллюзий. Так, начальник штаба «Зеппа» Дитриха потребовал от своего 
командира послать в Берлин запрос, не желает ли фюрер получить назад манжетные 
ленты со своим именем не только от эсэсовцев, все ещё оставшихся в живых, но и 
ото всех тех из них, кто уже пал на полях сражений, сражаясь за Германию с 
именем фюрера на устах? 

       После войны эпизод с манжетными лентами был искажен до неузнаваемости – 
автору самому приходилось в юности читать в книге советского литератора и 
бывшего сотрудника спецслужб Овидия Горчакова «Максим не выходит на связь», что 
Дитрих и его эсэсовцы, якобы, сложили свои манжетные ленты в полный ночной 
горшок и отослали его лично Гитлеру по почте в виде рождественской посылки!

       К концу месяца советские войска перешли Верешские горы, разгромив на 
перевалах несколько германских частей. Применяя мощные танковые формирования и 
эскадрильи штурмовиков, Красная армия пробивала все новые бреши в съёживавшихся,
 как бальзакова шагреневая кожа, линиях обороны Группы армий «Юг». Под городом 
Штульвейссенбургом штурмовая рота дивизии СС «Дас Рейх» вместе с другими 
боевыми группами СС предприняла отчаянную попытку сдержать советское 
продвижение вглубь Венгрии. Части «зелёных СС» были сметены с пути, «как 
горстка праха» (по выражению Вальтера Розенвальда), понеся ужасные потери.

       В этом бою на штурмовую роту «Дас Рейх», насчитывавшую к началу операции 
в своих рядох двести пятьдесят бойцов, обрушились советские войска, в авангарде 
кото-рых наступали сорок танков Т-34. Один из уцелевших гренадёров боевой 
группы СС позднее записал в своем дневнике, что «Советы обстреливали нас со 
всех сторон. На нас накатывались нескончаемыми волнами советские солдаты, не 
отстававшие от «огневого вала» собственной артиллерии и поражаемые осколками 
собственных снарядов». В течение дня боевой группе пришлось сдерживать натиск 
танков Красной армии стрелковым оружием и противотанковыми гранатомётами 
«панцерфауст» и «панцершрек». К моменту, когда боевая группа была окончательно 
выбита со своих позиций, в ее рядах осталось всего пятнадцать человек!

       Разгромив эти части СС, части Красной армии без особого труда взяли 
Штульвейссенбург. Из района Штульвейссенбурга советские войска двинулись вверх 
по течению реки Рааб на Кёрменьдь и Штейнамангер, неуклонно приближаясь к 
границам бывшей австрийской земли Бургенланд. В этом регионе красноармейцев 
поджидала 6-я танковая армия СС, занявшая новые позиции восточнее большого 
озера Нейзидлерзее, расположенного к юго-востоку от Вены. Сдерживая наступление 
советских войск на бывшую Австрию, «Дас Рейх» и другие дивизии СС «со скрежетом 
зубовным» отходили под натиском красного «парового катка», неуклонно 
приближавшегося к Вене.

       В начале апреля 1945 года советские армии 3-го Украинского фронта 
подступили к Вене. Окружив обреченный город с трех сторон, маршал Ф.И. Толбухин 
разработал план взятия Вены. 1-й Гвардейский стрелковый корпус должен был 
начать штурм Вены с юго-востока, 5-й Гвардейский танковый корпус и 9-й 
Гвардейский стрелковый корпус – с юго-запада. Чтобы не выпустить германский 
гарнизон генерала фон Бюнау из австрийской столицы, Толбухин приказал выставить 
заслон на холмистой местности к западу от города. Между тем 46-я армия 2-го 
Украинского фронта подступила к Вене с северо-востока.

       Окруженный советскими войсками в Вене, преданный всеми, и даже своим 
обожаемым фюрером, но по-прежнему неукротимый и «пыхтящий от ярости, как 
носорог», «Зепп» Дитрих поставил перед основными силами дивизии «Дас Рейх» 
задачу защищать до последнего мосты через Дунай. Полку СС «Дер Фюрер», 
выделенному из состава дивизии, предстояло оборонять район восточного пригорода 
Вены, Леопольдсдорфа. В течение девяти суток бойцы дивизии сдерживали натиск 
советских войск в жестоких боях, шедших буквально за каждый дом. Тем не менее, 
подвляющее численное и техническое превосходство красноармейцев позволило им 
методично отбрасывать «зелёных эсэсовцев», захватывая один мост за другим. Бои 
шли за каждую улицу - и даже под землей, в канализационных трубах, причем 
советские и германские подразделения в борьбе за контроль над венской 
канализационной системой жгли друг друга из огнеметов. 

       После нескольких отбитых немцами попыток штурма Вены в лоб, войска 2-го 
Украинского фронта в ходе очередного лобового наступления пробили в германской 
обороне обширную брешь на стыке участков полков СС «Дер Фюрер» и «Дейчланд». 
Заткнуть эту брешь «Зепп» Дитрих приказал отдельной части, вошедшей в историю 
дивизии «Дас Рейх» под названием боевой группы Гаузера (а не «Гауссера», как 
часто неправильно пишут!), занявшей оборону между участками полков «Дер Фюрер» 
и «Дейчланд», в районе пригородного поселка Мюнхдорфа. Группа была названа в 
честь своего командира Ганса Гаузера (которого не следует путать с Паулем 
Гауссером!). Сразу по прибытии в Мюнхдорф, боевая группа Гаузера с марша 
атаковала три советских танка Т-34, уже ехавшие по мосту. Один танк был подбит, 
две другие боевые машины предпочли отойти подобру-поздорову.

       После этого первого боевого соприкосновения с противником, боевая группа 
закрепила свой контроль над Мюнхдорфом. Между тем прибыл связной из штаба 
дивизии СС «Дас Рейх», с приказом Гансу Гаузеру и его людям удерживать поселок 
не менее трех дней, пока дивизия не восстановит в тылу боевой группы линию 
обороны. К счастью для группы, Гаузеру и его людям пришлось иметь дело с 
неприятельскими войсками, находившимися под командованием офицеров, не 
страдавших избытком инициативы и воображения. В своем рапорте о боях за 
Мюнхдорф Гаузер отметил, что «русские не разведали как следует наш сектор». В 
противном случае «им было бы проще простого обойти поселок с обеих сторон и 
отрезать нас от своих. Вместо этого они предпочли растрачивать свои силы в 
однообразных лобовых атаках».

       На пятый день боев эти кровопролитные волновые атаки все же истощили 
силы боевой группы Гаузера, вынудив ее отойти, уступив неприятелю часть поселка.
 Но боевая группа выполнила свою задачу, фронт за ее спиной был восстановлен, и 
Гаузеру было приказано отойти на соединение с основными силами полка СС «Дер 
Фюрер». Командир полка «ДФ», Отто Вейдингер, выразил Гаузеру и его войскам 
особую благодарность за мужество и дисциплину. В своем рапорте Вейдингер 
подчеркивал, что «благодаря умелому руководству и безупречному исполнению долга 
Гаузером, воодушевлявшим подчиненных своим личным примером, русские атаки были 
отражены». В результате Гаузер был удостоен чести командовать 1-м батальоном 
полка Вейдингера, прежний командир которого недавно был убит в бою. Кроме того, 
Гаузер был, по ходатайству командира полка СС «Дер Фюрер» перед вышестоящими 
инстанциями, награжден Рыцарским Крестом Железного Креста.

       Но, невзирая на этот временный успех, положение «Дас Рейх», да и всех 
других германских дивизий все больше осложнялось. Части Красной армии 
продолжали таранить их позиции. 5 апреля войска СС были вынуждены, отступив из 
пригородов, занять круговую оборону в центре Вены. Интересно, что, несмотря на 
то, что на улицах города шли полномасштабные бои, обычная жизнь в Вене 
продолжалась. Венцы, как и в мирное время, ходили на работу, в кафе и рестораны,
 в магазины и на рынки за покупками. И в этой сюрреалистической обстановке в 
игру вступили австрийские «антифашисты», чьи снайперы стреляли в спину 
защищавшим Вену эсэсовцам. Большинство этих «антифашистов» симпатизировало 
левым (преимущественно социал-демократическим и коммунистическим) идеям, но 
среди них были также анархисты, монархисты (сторонники династии Габсбургов) и 
даже офицеры-австрийцы германского вермахта, переменившие фронт в последние 
часы существования «Тысячелетнего рейха» (но почему-то совсем не было замечено 
«австрофашистов»). На рукавах они носили красно-бело-красные повязки цветов 
довоенного австрийского флага. 

       Тем временем советские бронетанковые части вклинились в круговую оборону 
нецев в центре Вены с двух направлений, вынуждая германские войска оступать к 
Дунайскому каналу (Донауканаль).

       В своих послевоенных воспоминаниях об этом отступлении бывший канонир 
артиллерийского полка дивизии «Дас Рейх» описывал свой «отход вместе с 
остатками дивизии через «Игольное ушко» - узкий коридор, проделанный 
самоходными орудиями танковой дивизии «Великая Германия» (казалось бы, совсем 
недавно оспаривавшей у дивизии СС «Дас Рейх» высокую честь возглавить штурм 
Белграда! – В.А.)». Ни один из гренадеров полков и батальонов «зелёных СС», 
кому довелось пройти этим «коридором смерти», под огнем неприятельских 
артиллерийских, танковых и стрелковых частей, осыпавших их градом пуль, мин и 
снарядов, и при этом уцелеть, не забыл его до конца дней своих. Хотя дивизия 
дошла до Дунайского канала, она не смогла долго удержаться на этой позиции. 
Советские войска переправились через канал и атаковали позиции 4-й танковой 
дивизии, вынудив дивизию «Дас Рейх» отступить к Флоридсдорфскому мосту, 
стремясь избежать, таким образом, окружения.

       9 апреля 1945 года остатки дивизии сосредоточились в районе моста и на 
прилегающих участках по обоим берегам Дуная. К этому моменту оба пехотных полка 
дивизии понесли настолько тяжелые потери, что по численности каждый из них 
равнялся в лучшем случае батальону. Но, несмотря на тяжелейшие потери, боевой 
дух «зелёных эсэсовцев» все еще не угас. Они по-прежнему были полны решимости 
сражаться! Один из унтерфюреров дивизии позднее отмечал, что «нет ничего 
постыднее, чем бросить своих товарищей в беде. На войне мы не делали этого даже 
с риском для жизни». Правда, «изменника или труса все равно бы убили на месте. 
Дивизии приходилось сражаться целыми неделями, но никто из нас даже не думал о 
бегстве. В бою у солдата есть немало шансов выжить. Но от расстрельной команды 
не удавалось спастись еще никому».

       Заняв новую линию обороны, эсэсовцы принялись рыть окопы и превращать 
близлежащие дома в оборонительные сооружения. Они продержались на своем клочке 
земли целых два дня, отбив десятки неприятельских атак, хотя страдали от огня 
советских артиллерии и снайперов, неся тяжелые потери. «Мы дрались с 
большевиками на поверхности земли, под землей, в канализации, и в воздухе, 
отгоняя и сбивая атаковавшие нас красные самолеты», - вспоминал один из 
фюреров-ветеранов дивизии. «Советские самолеты кружили над городом как рои мух, 
беспощадно уничтожая все живое».

       Постепенно войска 3-го Украинского фронта вклинивались все глубже в 
оборону дивизии, оттесняя эсэсовцев на крошечный плацдарм, имевший всего 
несколько сотен метров в окружности. Части Красной армии почти непрерывно 
обрушивали на немцев, согнанных на этот пятачок, огонь артиллерийских батарей и 
минометов. Немногие еще не вышедшие из строя «Пантеры», «Тигры» и другие боевые 
машины дивизии ездили по периметру, совсем как живые пантеры и тигры, мечущиеся 
по клетке, прикрывая своим огнем участки обороны, которым угрожал прорыв. 11 
апреля одной из защищавших плацдарм у Флоридсдорфского моста танковой роте 
пришлось оставить плацдарм и поспешить на помощь 4-й танковой дивизии, 
потерявшей в боях за Вену все свои танки и самоходно-артиллерийские установки.

       На следующий день штандартенфюрер СС Леман, убедившись в абсолютной 
невоз-можности дальнейшего удержания Флоридсдорфского моста силами своей 
дивизии, отдал прикавз готовиться к эвакуации и отходу на новые позиции, 
расположенные выше по течению Дуная, в районе Мельк-Санкт-Пёльтен.

       Переправившись на другой берег Дуная, германские «Пантеры» очень скоро 
натолк-нулись на бронетанковые и противотанковые части неприятеля. Карл-Гейнц 
Боске, командир 6-й роты танкового полка дивизии «Дас Рейх», описывал позднее 
ожесточенность разгоревшегося боя в следующих выражениях: «Попадание в борт со 
стороны сидения водителя вывело мой танк из строя. Водитель был убит на месте, 
а радист - смертельно ранен. Остальные остались, слава Богу, целы. Меня тошнило,
 моя правая пятка все время дрожала. Пришлось срочно вылезать из машины. Наша 
«Пантера» горела несколько часов». С трудом выбравшись из подбитого танка, 
уцелевшие танкисты вернулись к мосту своим ходом, а остальные «Пантеры» также 
предпочли покинуть опасный участок.

       Ближе к полудню дивизия СС «Дас Рейх» и другие германские формирования 
начали организованно отходить из Вены в западном направлении, отступая на Мельк 
и Санкт-Пёльтен. К 13 апреля Красная армия установила над столицей Австрии свой 
полный контроль. Отступая по непролазной грязи и бездорожью, части дивизии 
подвергались постоянным артобстрелам и атакам советской пехоты. При прохождении 
эсэсовского арьергарда через городок Бизамберг он подвергся очередной атаке 
красноармейцев. На этот раз несколько немцев были захвачены советскими 
солдатами в плен.

       В районе Мелька гренадеры дивизии СС «Дас Рейх» сделали короткий привал, 
перевязали раны, немного передохнули после боев и получили свежее пополнение, 
состаявшее, главным образом, из наскоро мобилизованных дрезденских пожарных. В 
Мельке Леман получил приказ, согласно которому большей части дивизии надлежало 
прибыть в Дрезден, а основным силам полка СС «Дейчланд» - в район пограничного 
г. Пассау для участия в обороне этого района от приближавшихся частей 
американской армии. Но к моменту получения штабом дивизии этого приказа полк СС 
«Дер Фюрер» находился в южной части Протектората Богемия и Моравия и потому не 
смог соединиться с основными силами дивизии в Дрездене, как это было 
предусмотрено приказом. Таким образом, 2-я танковая дивизия СС «Дас Рейх» до 
самого конца войны оставалась разделенной на несколько боевых групп, 
действовавших раздельно, и уже никогда не принимала участие в боевых действиях 
в качестве единого соединения.


       Последний парад


       Вперед вы, товарищи, все по местам!
       Последний парад наступает!

       Гибель «Варяга»


       В соответствии с полученным приказом, части дивизии начали 
организованный отход в Германию, оставив за собой танковый полк в 
Санкт-Пёльтене в качестве арьергарда. В полку на тот момент оставалось двадцать 
два исправных средних танка «Пантера», один тяжёлый танк «Тигр-II» и четыре 
ремонтно-эксплуатационных автомобиля, оснащённых пулемётами и использовавшихся 
в качестве бронетранспортеров. По прибытии дивизии СС «Дас Рейх» в Дрезден, 
чины танкового полка приготовились снять с танков вооружение и подорвать их, 
чтобы они не попали в руки Красной армии. При подготовке боевых машин к 
уничтожению командир 2-й роты танкового полка дивизии «Дас Рейх» отметил в 
своем военном дневнике, что «день был тихий и ясный, и перед моим мысленным 
взором прошла вереница событий всех последних лет».

       Прежде чем подорвать свои танки, рота выстроилась на последний парад. В 
ходе этой церемонии, если верить воспоминаниям командира, «были хором исполнены 
все мои любимые марши, а я обратился к моим товарищам с краткой речью, 
поблагодарив их за их усилия в борьбе за счастье нашего народа и нашей страны. 
Я заявил, что освобождаю моих подчиненных от необходимости соблюдать воинскую 
дисциплину и принесенную ими клятву верности. Затем мы все вместе спели 
национальный гимн («Германия превыше всего»), после чего я обошел ряды моих 
верных солдат, на прощание крепко пожав руку каждому из них». Интересно, что 
ветераны Ваффен СС, вопреки своей репутации «столпов нацистского режима», и не 
подумали спеть «Песню Хорста Весселя» («Знамёна ввысь...» ), хотя в «Третьем 
рейхе» этот «партийный гимн» НСДАП всегда исполнялся сразу после национального 
гимна! Видать, не так сильна была в эсэсовцах идеологическая закваска...

       Чинам роты - уроженцам Вены – было дано разрешение вернуться в город, 
чтобы позаботиться о своих близких. Остальные по приказу командира погрузились 
на броне-транспортёры и отправились в американскую оккупационную зону.

       Распустив остатки свой роты по домам, сам офицер с несколькими людьми 
остался для подрыва танков. Он вспоминал позднее, что эсэсовцы были глубоко 
опечалены необходимостью своими же руками уничтожать боевые машины, так верно 
служившие им несколько лет. «С комком в горле мы, вооружившись панцерфаустами, 
поджигали наши танки один за другим. Невозможно выразить словами те чувства, 
которые мы при этом испытывали. Наш «Тигр-II» никак не хотел умирать, и нам 
пришлось долго стрелять по нему, прежде чем удалось вывести его из строя».

       Танкисты наблюдали за тем, как их танки горели и взрывались, как если бы 
они стояли у смертного одра своих боевых товарищей, наблюдая за их предсмертной 
агонией. Это «жертвоприношение богу войны» тянулось томительно долго. Так 
когда-то древние германцы или норманны наблюдали за тем, как в полном 
вооружении сгорали в огне погребальных костров, разведенных на палубах их 
боевых кораблей, павшие в битве конунги, вожди или викинги. 

       Командир роты вспоминал позднее, как «мощные взрывы боекомплектов, 
оставленных в танках экипажами, громыхали один за другим, каждый раз выбрасывая 
в небо кусты дымно-рыжего пламени. Предсмертные конвульсии наших боевых машин 
заставляли и нас содрогаться, впервые за всю войну проникаясь чувством нашего 
окончательного поражения». По завершении гекатомбы, «последние из могикан» 
танковой роты СС в глубоком молчании и подавленном настроении погрузились в 
бронетранспортер и отправились в американскую оккупационную зону на территории 
бывшего «Тысячелетнего рейха».

       А основные силы полка СС «Дейчланд» продолжали сражаться до конца войны, 
вступая в мелкие стычки с передовыми частями американской армии в районе 
Санкт-Пёльтена. Вскоре до немецких войск, оборонявших Санкт-Пёльтен, дошла 
весть о смерти Гитлера, сообщенная по германскому радио под приглушённую дробь 
барабанов. Согласно официальному сообщению, фюрер не покончил с собой, а пал 
смертью героя при обороне имперской столицы Берлина. 

       8 мая, после получения штаба 6-й танковой армии СС приказа 
капитулировать, состоялся последний парад полка СС «Дейчланд». В этот день были 
в последний раз в истории полка вручены боевые награды отличившимся, после чего 
полк сдался американцам. Впрочем, одна выделенная ранее из состава полка боевая 
группа силой около батальона в прощальной церемонии не участвовала, поскольку в 
описываемое время действовала против частей Красной армии на подступах к Праге.

       Эта боевая группа «Дейчланд», дислоцированная в районе аэродрома, 
расположенно-го примерно в пяти километрах к востоку от столицы Протектората 
Богемия и Моравия, насчитывала в своем составе восемь рот общей численностью в 
тысячу триста человек. Среди них были как совсем юные новобранцы «с пушком на 
губах», так и поседелые в боях ветераны «в зрелых годах». Именно на ветеранах и 
держалась боевая группа. Из-за нехватки всего необходимого в германской армии 
на завершающем этапе войны в вооружении и обмундировании эсэсовцев группы 
«Дейчланд» царил полнейший разнобой. Большинство чинов боевой группы было 
вооружено старыми карабинами и имело всего по тридцать патронов на человека.

       

       Измена в собственных рядах

       
       Хряка вижу красно
       Рыло. Сотворил я
       Вису вам во славу.

       Виса Галли Челнока.


       К концу апреля 1945 года штурмбаннфюрер СС, под чьим командованием 
находилась боевая группа «Дейчланд», получил сообщение об измене в рядах 
Русской Освободительной Армии (РОА) Главнокомандующего Вооружёнными силами 
Комитета Освобождения Народов России (КОНР) генерала А.А. Власова. 1-я дивизия 
РОА численностью восемнадцать тысяч штыков под командованием полковника 
Буняченко переменила фронт и двинулась на восставшую против германских 
оккупационных властей Прагу с намерением оказать военную помощь повстанцам. 
Спустя несколько дней группа «Дейчланд», получила приказ преградить 
взбунтовавшейся русской дивизии путь в Прагу и одновременно не допустить захват 
аэродрома чешскими инсургентами. В начале мая мятежные власовцы подошли к Праге 
и вступили с эсэсовцами в бой за аэродром. Безнадёжно уступавшие власовцам в 
численности и вооружении, эсэсовцы, тем не менее, удерживали аэропорт, пока 
офицер «Люфтваффе» не сообщил им о директиве ОКВ провозглашавшей безоговорочную 
капитуляцию всех германских войск безоговорочную перед союзниками по 
антигитлеровской коалиции. 

       Подобно всем другим германским военнослужащим, гренадёры боевой группы 
«Дейчланд» стремились сдаться не войскам Красной армии, а американцам или 
англичанам. Окруженная на территории аэродрома власовцами и чешскими 
повстанцами, боевая группа совершила 8 мая прорыв на запад и двинулась на город 
Заац. Чтобы обеспечить беспрепятственный проход через неприятельские кордоны, 
сто двадцать эсэсовцев были оставлены в арьергарде. Им удавалось, с грехом 
пополам, держать власовцев на безопасном расстоянии. По дороге к пункту 
назначения эсэсовцы встретили автоколонну «Люфтваффе» и пытались конфисковать 
несколько грузовиков, чтобы доехать до Зааца. Однако летчики отказались 
поделиться с ними автотранспортом. Боевой группе пришлось продолжать путь в 
своих собственных битком набитых (в том числе и ранеными) 
самоходно-артиллерийских установках и тягачах.

       Приблизившись к пункту назначения, «зелёные эсэсовцы» узнали, что все 
дороги, ведущие в город, перекрыты советскими бронетанковыми частями. Тогда 
немцы решили разделиться на несколько рот и попытаться пробираться, кто как 
может, пешим ходом через сельскую местность, пока не наткнутся на американцев. 
Продвигаясь через лесные массивы под покровом темноты, некоторым чинам боевой 
группы удалось выйти в расположение американских войск под Пильзеном (Пльзенем).
 Но таких было немного. Большинство чинов группы «Дейчланд» было по дороге 
убито или взято в плен советскими войсками или чешскими партизанами, заметно 
осмелевшими в последние дни войны.

       Тем временем полк СС «Дер Фюрер» получил приказ идти на Прагу, где ему 
предстояло осуществить, выражаясь современным языком, «гуманитарную миссию». 
Когда части Красной армии вступили на территорию Протектората, администрация 
«чёрных (Альгемейне) СС», в чьих руках оказалось управление Прагой, разработала 
план эвакуации местного немецкого населения, опасаясь, что пражские немцы могут 
пасть жертвой репрессий советских карательных органов, но прежде всего – 
отчаянно расхрабрившихся к концу войны чехов. В начале мая Отто Вейдингер повел 
свой полк в Прагу, где полк СС «Дейчланд» когда-то нес охрану «Имперского 
протектора Богемии и Моравии», для выполнения порученной ему миссии. После 
почти шести лет непрерывного участия в жестокой агрессивной войне, развязанной 
национал-социалистическим режимом, полку СС «Дер Фюрер» было суждено в 
последние дни своего существования вернуться в Прагу в свосем ином качестве - 
для выполнения «миссии милосердия».

       Когда полк через три дня после получения приказа прибыл в Прагу, 
гренадерам СС сразу бросилось в глаза отстутствие среди жителей города прежнего 
уважения к германским властям и военным. На домах открыто развевались или были 
вывешены из окон чехословацкие национальные флаги. Разоружённые германские 
солдаты, сложив оружие перед партизанами, беспорядочными толпами покидали город.
 В одном из пригородов Праги чешские повстанцы возвели большую баррикаду из 
булыжников, вывернутых прямо из мостовой. Пару часов гренадерам полка СС «Дер 
Фюрер» пришлось потратить на разборку баррикады под обстрелом чешских снайперов.
 К вечеру эсэсовцам удалось проделать в баррикаде проход, достаточно широкий 
для прохода боевых машин, и колонна смогла продолжать движения. С наступлением 
ночи на пути полка возникло новое препятствие. 

       Мост, который ему предстояло перейти, оказался занятым чешскими 
партизанами, открывшими по голове эсэсовской колонны огонь из пулеметов и 
винтовок. На протяжении нескольких часов, до следующего утра, люди Вейдингера, 
используя пулемёты бронетранспортеров, но не пуская в ход свои самоходные 
орудия, чтобы избежать лишнего шума, вели перестрелку с инсургентами. Уличный 
бой, в котором полк потерял двадцать пять человек убитыми и ранеными, был 
прерван появлением чешского офицера в мундире чехословацкой армии, и офицера 
германского вермахта, вступившими в переговоры с командиром полка СС и 
партизанами на мосту в качестве посредников с целью заключения перемирия. В 
ожидании возвращения этих двух парламентеров, обещавших добиться разрешения на 
пропуск полка СС «Дейчланд» в центр города для выполнения гуманитарной миссии, 
эсэсовцы обнаружили поблизости брошенные армейские склады, где и запаслись 
горючим, солдатскими пайками и боеприпасами. Численность полка заметно возросла 
за счет разрозненных групп и отдельных солдат вермахта и «Люфтваффе», 
присоединявшихся к «зелёным эсэсовцам» и изъявлявших желание помогать им в 
выполнении гуманитарной миссии.


       Перемирие


       Худой мир лучше доброй ссоры.
       
       Русская народная пословица.

       
       К вечеру Вейдингеру надоело ждать возвращения посредников. Он уже 
собирался отдать приказ своей самоходной артиллерии обстрелять партизан на 
мосту, но тут чешский и германский офицер возвратились, сообщив штурмбаннфюреру 
о заключении перемирия между германским гарнизоном Праги и чешским 
повстанческим комитетом. Получив разрешение проследовать по мосту в центр 
города, полк СС «Дер Фюрер» соединился в Градчине с частями гарнизона, военным 
руководством и высшими чинами местных органов «СС общего назначения». Прибыл к 
людям Вейдингера и сам государственный министр по делам Богемии и Моравии 
(управлявший Протекторатом в отстутствие Имперского протектора Вильгельма 
Фрика) доктор Карл-Герман Франк, «долго и горячо» благодаривший Вейдингера «за 
свонвременное прибытие». К этому времени сформированный представителями 
немецкого населения Праги Эвакуационный комитет во главе с Ее Высочеством 
Ингеборг-Аликс принцессой Штефан (именно «Штефан», а не «Штефанией», как часто 
неправильно пишут!) цу Шаумбург-Липпе, уже успел эвакуировать из Праги в 
Баварию более пятисот немецких женщин и детей. Принцесса служила в 
административных органах «Альгемейне СС« Протектората Богемия и Моравия и 
являлась директрисой общежития службы помощниц местных «СС общего назначения«.

       В первых числах мая 1945 года принцесса Штефан цу Шаумбург-Липпе сделала 
в своем дневнике следующую запись: «В Праге царит полный хаос, и мы находимся в 
самом центре этого хаоса». Несмотря на то, что между германскими оккупационными 
войсками и чешскими партизанами удалось, в конце концов, заключить перемирие, 
снайперы, засевшие на крышах близлежащих зданий, по-прежнему держали Градчин 
под обстрелом. Недостатка в патронах они, в отличие от немцев, по всей 
видимости, не испытывали. Как писала принцесса Штефан цу Шаумбург-Липпе в своем 
дневнике, «повсюду лежали убитые и раненые люди, в том числе немало женщин. Я 
видела собственными глазами, как женщина, осмелившаяся выйти с хозяйственной 
сумкой на совершенно пустую улицу в перерыве между боями, была застрелена на 
месте». По твердому убеждению принцессы, «пуля, убившая эту несчастную женщину, 
была, конечно, выпущена не из немецкой винтовки».

       Солдаты полка СС «Дер Фюрер» начали грузить немецких жителей Праги на 
армейские грузовики. Вейдингер и другие офицеры «зелёных СС» подчеркнули, что 
не покинут город, если в нем останется хотя бы один немецкий беженец. Наконец 
автоколонна СС, состоявшая из сотен битком набитых беженцами грузовиков и 
сопровождаемая тысячами солдат (считая войска бывшего пражского гарнизона) 
медленно двинулась в направлении Пильзена (Пльзени). Чтобы обеспечить им 
возможность эвакуироваться, чехи убрали дорожные заграждения и даже установили 
специальные дорожные знаки, чтобы немцы как можно быстрее покинули город. В 
общей сложности германская колонна насчитывала более тысячи транспортных 
средств различных типов, начиная от легковых автомобилей и кончая 
бронетранспортерами. Из радиосообщения Вейдингер и его люди узнали, что новый 
фюрер «Тысячелетнего рейха» гросс-адмирал Карл Дёниц, согласился на 
безоговорочную капитуляцию всех германских вооруженных сил перед державами 
антигитлеровской коалиции.

       До того, как автоколонна покинула Прагу, эсэсовцы узнали, что на 
городском вокзале стоит на путях забытый всеми германский военный эшелон. 
«Зелёные эсэсовцы» немедленно поспешили на вокзал, пересадили всех солдат до 
единого из вагонов на грузовики (прежним пассажирам пришлось потесниться) - и 
тут к колонне присоединилась группа женщин-связисток из вспомогательных частей 
СС («СС-Гельфериннен»). Их, разумеется, тоже взяли с собой. Наконец процессия 
двинулась дальше. Находясь под охраной «зелёных СС» в относительной 
безопасности от нападений чешских партизан (но не советских воинских частей!), 
многокилометровая автоколонна направилась в сторону американской оккупационной 
зоны.

       Утром 9 мая она была, однако, остановлена на блок-посту генералом 
германского вермахта и чехом в мундире полковника чехословацкой армии, 
потребовавашими от «зелёных эсэсовцев» сдать все имеющееся у них огнестрельное 
оружие. Вейдингер без долгих колебаний выполнил требование (приказав своим 
гренадёрам предварительно испортить все оружие). По всей колонне полетели в 
кюветы затворы, вынутые из винтовок. 

       Когда взрывали пушки, один из артиллерийских офицеров «зелёных СС» 
застрелился прямо на лафете своего орудия. Немало оружия было припрятано, из 
пистолетов вообще не был сдан ни один (кто знает, что ждало колонну в пути?). 
Чех и немец долго ругались, но, наконец, дали колонне Вейдингера разрешение 
проследовать дальше в Пильзен. Прибыв по месту назначения, он провел прощальный 
парад, раздал гренадёрам пайки и выдал им последнее жалование. В тот же день 
«зелёные эсэсовцы», добравшись до американской оккупационной зоны, высадили из 
своих машин всех пассажиров и проследовали дальше в Рокичаны. В этом чешском 
городе полк СС «Дер Фюрер» сдался в плен частям 2-й пехотной дивизии армии США 
и окончательно сложил оружие (кое-что у гренадёров все-таки оставалось). Тем 
временем часть дивизии, дислоцированная в районе уничтоженного 
англо-американской военной авиацией Дрездена, также сложила оружие.

       Чтобы у наших читателей не возникало сомнения в важности последней, 
гуманитарной миссии полка СС «Дер Фюрер», процитируем книгу воспоминаний Карла 
Фаста – свидетельство очевидца надругательств, которым чехи подвергали местных 
немцев в мае 1945 года.

       «Особое удовольствие доставляло населению Чехословакии гнать пленных 
немецких солдат, гражданских лиц, женщин и детей босиком по асфальтированным 
улицам, густо усыпанным осколками битого стекла. Мучения, испытываемые этими 
людьми, не поддаются никакому описанию, ибо всякая попытка описать их была бы 
бесконечно слабым отражением того, что им пришлось перенести.

       В Праге чешская милиция погнала колонну схваченных немцев по битому 
стеклу к городскому стадиону. Многие жертвы остались лежать на улице и были 
безо всякой жалости забиты до смерти дубинками, камнями и всем, что попадалось 
под руку. Но самые стойкие всё-таки добрели до стадиона, в том числе одна 
женщина, судя по её виду, лет шестидесяти. Милиционеры уже давно наблюдали за 
ней, с радостным нетерпением предвкушая момент, когда эта женщина, шедшая с 
гордо поднятой головой во главе всей колонны, наконец, «сломается» и упадёт. 
Наверно, на ступнях у неё уже живого места не оставалось, но она продолжала 
идти, как видно, из последних сил, собрав в кулак всё своё мужество.

       Но у ворот стадиона она упала на колени, а потом и ничком. Никому не 
позволили протянуть ей руку и помочь подняться на ноги. Ее оставили лежать на 
том же самом месте, где она упала, пока чехи не расставили колонну вдоль арены 
стадиона. Потом «борцы за свободу» схватили лежавшую без сознания старую 
женщину, раздели ее до белья и привязали ей к ногам верёвку. Обойдя ряды 
немецев, милиционеры приказали двум подросткам в возрасте 14-15 лет выйти из 
строя, привязали им к плечам концы веревки и приказали им тащить женщину за 
собой вокруг стадиона. Когда подростки отказались, милиционеры начали их 
избивать, пока дети не поволокли женщину на веревке за собой. Эта жуткая сцена 
продолжалась до тех пор, пока женщина, изуродованная до неузнаваемости, не 
обрела, наконец, вечный покой...».

       Мы, конечно, просим у читателей прощения за описание столь тяжёлой сцены,
 но всё это могло бы произойти и с женщинами и детьми, которых спасли эсэсовцы 
полка «Дер Фюрер»...если бы они их не спасли. Не надо видеть мир лишь в 
чёрно-белом цвете – вот что мы хотели еще раз подчеркнуть.

       Итак, 2-я танковая дивизия СС «Дас Рейх», разделённая на несколько 
отдельных бое-вых групп, прекратила свое существование почти одновременно со 
всеми остальными дивизиями Ваффен СС. Многим «зелёным эсэсовцам» ещё повезло. 
Избавившись от советских лагерей, они были, в течение непродолжительного 
времени, интернированы американцами, после чего смогли вернуться домой к своим 
семьям (у кого ещё остались к тому времени дома и семьи). Другим пришлось 
держать ответ за зверства, совершённые подчиненными Генриха Вульфа в Туле и 
ротой Отто Дикмана в Орадур-сюр-Глане. А все «зелёные эсэсовцы» попавшие в руки 
победоносных красноармейцев, были расстреляны на месте или же отправлены в 
сибирские и среднеазиатские лагеря военнопленных, откуда живыми вернулись лишь 
немногие, да и то через лишь через много лет.

       За почти шесть лет ожесточённых и кровопролитных схваток на территории 
большей части Европы гренадёры дивизии СС «Дас Рейх» и других дивизий войск СС 
по праву приобрели репутацию дисциплинированных, храбрых, хладнокровных и 
беспощадных солдат, имевших мало аналогов в военной истории. Как впоминал после 
войны Пауль Гауссер, «все сходились во мнении, что войска СС были проникнуты 
столь высоким боевым духом, что подобного ему не было ни у каких других частей, 
даже в самом отдалённом приближении». 

       В своей «Истории 2-й танковой дивизии СС» американский военный историк 
Джеймс Лукас подчеркивал, что «данное военное формирование и военнослужащие, 
сражавшиеся в его рядах, не нуждаются в восхвалении, ибо трезвая оценка их 
боеспособности сама по себе является похвалой». За годы Второй мировой 
гренадеры дивизии «Дас Рейх» оправдали эту высокую оценку от Бордо до Москвы, 
от Антверпена до Белграда. 


       ПРИЛОЖЕНИЯ
       
       Приложение 1
       
       ИХ ЗНАЛИ НЕ ТОЛЬКО В ЛИЦО

       История Ваффен СС буквально пестрит именами людей, снискавших себе 
известность как мужеством и героизмом, проявленными на полях сражений 
Европейской Гражданской войны 1939-1945 годов, так и примерами жестокости и 
военных преступлений. Не является, в этом отношении, исключением и история 
дивизии СС «Рейх» («Дас Рейх»).

       
       Распродавая нас всех на мясо,
       Раб худородный увидит – Расу:
       Черная кость – Белую кость.

       Марина Цветаева. Лебединый стан.

       
       На протяжении всей истории своего существования под разными названиями 
2-я танковая дивизия СС «Дас Рейх» возглавлялась различными командирами. Иные 
из них – такие, как Георг Кепплер, Вальтер Крюгер или Гейнц Ламмердинг, 
командовали дивизией сравнительно долго - на протяжении нескольких месяцев. 
Другие же командовали ею всего несколько недель. Наряду с этими 
высокопоставленными офицерами, дивизия могла похвастаться и многими бойцами, 
отличившимися на поле боя и способствовавших возникновению вокруг самого 
названия и истории Ваффен СС некоего мистического ореола «легиона ангелов 
смерти» - войск, отличавшихся исключительной доблестью и исключительной 
жестокостью одновременно. 

       Подобное представление на советских кинозрителей сороковых годов 
прошлого века, вероятно, оказывали порождённые фантазией Сергея Эйзенштейна 
прекрасные, в своей холодной «нордической» красоте, и в то же время леденящие 
душу своей невероятным, мрачным демонизмом образы тевтонских рыцарей, 
фигурирующих в фильме «Александр Невский» - чудовищные биороботы, разыгрывающие 
на экране некий «мини-холокост», бестрепетно швыряющие в «огнь поядающий» 
невинных младенцев. Товарищ Эйзенштейн успешно выполнил свой социальный заказ. 
Но и сегодня представления многих из наших соотечественников и современников о 
СС вообще и войсках СС – в частности, недалеко ушли от представлений о 
«бронированных чудовищах» из арсеналов большевицкого агитпропа. Между тем 
солдаты войск СС были (несмотря на все недостатки идеологического, 
воспитательного и личного плана – «един Бог без греха»!) прежде всего живыми 
людьми, а не «двуногими машинами, запрограмированными на убийство». Если автору 
удалось довести эту мысль до читателей данной книги, он может со спокойной 
душой считать свою задачу выполненной. 

       Эрнст Баркман

       Рождённый в 1919 году в крестьянской семье на хуторе близ Бад Зегеберга, 
в Гольштейне (Голштинии) на границе с Данией, Эрнст Баркман в юности работал на 
ферме своего отца, пока не был призван на военную службу в 1939 году 
Воспользовавшись предоставленной ему возможностью выбора, он предпочёл службе в 
вермахте службу в рядах полка СС-ФТ «Германия» - одной из первых частей СС 
особого назначения, образовавших ядро будущих дивизий Ваффен СС. Отслужив в 
Польше и в России (где он был ранен), Баркман был повышен в звании до 
обершарфюрера СС и продолжал службу военным инструктором, обучавшим 
западноевропейских добровольцев Ваффен СС в Нидерландах. В 1942 году он 
попросился обратно на фронт и продолжал службу во 2-й роте 2-го танкового полка 
СС дивизии «Рейх» на Восточном фронте. В 1944 году Баркман сделался «живой 
легендой» Ваффен СС, поскольку в июне-июле этого судьбоносного года, в ходе 
Нормандской кампании, уничтожил в общей сложности более пятидесяти танков 
высадившихся в Нормандии западных союзников. 

       Особенно отличился унтершарфюрер Эрнст Баркман 27 июля 1944 года вступив,
 в одиночку, на своем среднем танке «Пантера», в бой с целой колонной 
американских танков «Шерман» и подбив девять неприятельских боевых машин из 
четырнадцати! Одержав эту почти невероятную победу, был атакован неприятельской 
армейской авиацией, но сумел почти без повреждений благополучно отойти на своем 
танке в расположение германских войск. К концу войны он был отмечен за 
храбрость и умелое военное руководство целым рядом наград, включая Рыцарский 
Крест Железного Креста. Отличившись в ходе Арденнского наступления, а также в 
последних сражениях Европейской Гражданской войны в Венгрии и Австрии, Баркман, 
скрепя сердце, сдался в плен британским войскам (с которыми у него было меньше 
личных счётов, чем с американцами).

       Отто Баум

       Отто Баум, рождённый в 1911 году в Швабии, на юге Германии, был одним из 
первых добровольцев, записавшихся в «части СС особого назначения. В годы Второй 
мировой войны он отличился в ходе боевых действий в Польше, Голландии, Бельгии, 
Франции и Советском Союзе. В период вторжения в СССР Отто Баум был командиром 
батальона в 3-м пехотном полку дивизии «Мёртвая голова» и получил Рыцарский 
Крест Железного Креста за отвагу в боях в «Демянском котле». В 1943 г., 
оправившись после нескольких тяжелых ранений, он был награжден «Дубовыми 
листьями» к Рыцарскому Кресту Железного Креста и назначен командиром полка. 
Повышенный в звании до оберфюрера СС, Баум в июле 1944 года вступил в 
командование дивизией СС «Дас Рейх» и успешно руководил прорывом окруженных 
германских частей из «Фалезского котла». 

       Вильгельм Биттрих

       Вильгельм (Вилли) Биттрих родился в горах Гарца. Он участвовал в Первой 
мировой войне в качестве армейского офицера, а затем – пилота военной авиации, 
одержавшего немало побед и награжденного многочисленными боевыми орденами и 
знаками отличия. Прослужив более десяти лет в вооруженных силах Веймарской 
республики, он в 1934 г. вступил в «части СС особого назначения», а позднее 
возглавлял, в качестве командира, полк СС «Дейчланд» в период кампаний в Польше 
и Франции. На Восточном фронте Биттрих был награжден Рыцарским Крестом 
Железного Креста, а позднее принял командование дивизией СС «Рейх», которой 
командовал до конца 1941 г. В качестве старшего офицера II танкового корпуса СС 
он отличился в Нормандии и был награждён Дубовыми листьями к Рыцарскому Кресту 
Железного Креста. К концу войны Вилли Биттрих дослужился до звания 
обергруппенфюрера СС и генерала войск СС.

       Курт Бразак 

       Командир артиллерийского полка дивизии «Дас Рейх» оберфюрер СС Курт 
Бразак временно принял на себя командование дивизией весной 1943 года, после 
ранения в бою ее прежнего командира, Эрнста Фаля. Прокомандовав дивизией в 
течении менее чем двух недель, Бразак передал командование Вальтеру Крюгеру. За 
свои военные заслуги Бразак был награжден «Золотым Германским Крестом».

       Отто Вейдингер

       Сын работника почтамта, Отто Вейдингер родился в 1914 году. Признанному 
негодным к военной службе в рейхсвере и даже к службе в полиции (!) в 1934 году,
 ему каким-то непостижимым образом удалось добиться зачисления в ряды частей СС 
особого назначения (что еще раз подтверждает извстную всем нам со времен 
Античности максиму, что «нет правила без исключений» и более современную истину,
 что «хоть и нельзя, но, если очень хочется, то можно»). Закончив юнкерское 
училище СС в Брауншвейге, он получил назначение в разведывательное 
подразделение (будущий разведывательный батальон СС), приданное полку СС 
«Дейчланд». Приняв участие в военных кампаниях в Польше, Франции, Югославии и 
Совестком Союзе, он был ранен и вернулся в свое родное юнкерское училище на 
должность преподавателя. С июня 1944 года и до конца войны Вейдингер командовал 
полком СС «Дер Фюрер», отличившись в боях во Франции, а затем - и в Венгрии. 

       6 мая 1945 года оберштумбаннфюрер Отто Вейдингер был награждён за умелое 
руководство полком при обороне Западного вала, в ходе Арденнской операции, 
сражений в Венгрии и при защите Вены, мечами к Рыцарскому Кресту с Дубовыми 
листьями Железного Креста. Его последней операцией в этой войне была эвакуация 
немецкого гражданского населения из охваченной «антифашистским» восстанием 
Праги перед самым подходом советской Красной армии к чешской столице (в наше 
время эту акцию Ваффен СС назвали бы «гуманитарной»).

       Гейнц Вернер

       Рожденный в 1917 году, Гейнц Вернер участвовал во вторжении германских 
войск в Голландию, Францию и Советский Союз и был награжден за участие в боях 
на территории этих трех стран двумя Железными Крестами (2-й и 1-й степени) и 
Золотым Германским Крестом. Дослужившись до штурмбаннфюрера СС, Вернер был 
назначен командиром III (танкового) батальона полка СС «Дер Фюрер». За участие 
в боях на Западном фронте он был награжден Рыцарским Крестом Железного Креста, 
а в начале мая 1945 года, незадолго до капитуляции Германии – Дубовыми листьями 
к Рыцарскому Кресту Железного Креста.

       Гюнтер-Эбергард Вислицени 

       Уроженец Восточной Пруссии, Гюнтер-Эбергард фон Вислицени был отпрыском 
древнего аристократического рода, все имущество которого было конфисковано 
польским правительством, захватившим ту часть Пруссии, в которой располагались 
владения фамилии Вислицени, после поражения Германии в Первой мировой войне. В 
течение трёх лет Гюнтер-Эбергард работал шахтером и «добывал отчизне уголёчек», 
пока не был призван на армейскую службу. За это время он настолько «проникся 
пролетарским духом» и избавился от «старорежимных аристократических 
предрассудков», что перестал использовать в своей фамилии дворянскую приставку 
«фон», на всю оставшуюся жизнь (по его собственным словам) сохранив стойкое 
предубеждение против всяческих проявлений аристократического чванства и не 
менее стойкое презрение к снобам. 

       Вступив в 1933 году в ряды «частей СС общего назначения» («Альгемейне 
СС»), Вислицени был зачислен в ряды «Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера» и 
встретил начало войны в рядах этого формирования. Переведенный в ходе Второй 
мировой в дивизию СС «Рейх», Вислицени был назначен командиром батальона в 
составе полка СС «Дейчланд». Отличившись в битве на Курской дуге и в других 
боях на территории Советского Союза, неоднократно раненый на поле брани, но не 
покидавший боевого поста до последнего, Вислицени был награжден «Золотым знаком 
за ранение» (Verwundetenabzeichen in Gold), Рыцарским Крестом Железного Креста 
и другими знаками отличия. В последний год войны Вислицени отличился в боях при 
отражении наступления западных союзников, высадившихся в Нормандии, в 
«Фалезском котле» и в ходе Арденнского контрнаступления германских войск. В 
конце войны Вислицени сдался в плен американцам, которые передали его французам,
 обвинявшим его в совершении военных преступлений на территории Франции. 
«Аристократу-демократу» пришлось дожидаться освобождения из французской тюрьмы 
до 1951 года.

       Фриц (де) Витт

       Рожденный в 1908 году, Фриц де Витт начал свою служебную карьеру в 
Ваффен СС в рядах «Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера», откуда был переведен в 
полк СС «Дейчланд». В период Польской кампании 1939 года Витт (подобно 
Вислицени, отказавшийся от аристократической приставки «де» к своей фамилии) 
успешно командовал ротой полка СС «Дейчланд». Награжденный за Польшу Железными 
Крестами 2-й и 1-й степени, он позднее отличился и в Голландии. За искусное 
руководство войсками в боях за канал Ла Басе и на Лангрском плато Витт был 
награжден Рыцарским Крестом Железного Креста. В октябре 1940 года он 
возвратился на службу в «Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера», в рядах которого был 
награжден еще несколькими орденами и знаками отличия за участие в боях на 
Балканах и в Советском Союзе. В дни высадки западных союзников в Нормандии 
летом 1944 года, Франц Витт, назначенный к тому времени командиром 12-й 
танковой дивизии СС «Гитлерюгенд», погиб, попав под заградительный огонь 
военных кораблей англо-американского флота.

       Генрих Вульф 
       
       Сын простой официантки, Генрих Вульф вырос в бедности. Его мать, вдова 
ветерана Великой войны, трудилась с утра до вечера, не покладая рук, чтобы 
вырастить сына и дать ему образование. Бросив гимназию в возрасте шнстнадцати 
лет, Генрих, с детства мечтавший, в подражание отцу, стать военным, попытался 
записаться в рейхсвер, был признан негодным к военной службе, но не оставлял 
своих попыток. В 1934 году Вульф был зачислен в ряды «частей СС особого 
назначения» и закончил юнкерское училище, из которого в 1938 года был выпущен 
офицером в дивизию СС-ФТ. Отличившись в ходе Польской и Французской кампаний, 
Вульф стал преподавателем в своем родном юнкерском училище в Бад-Тёльце. В 
октябре 1943 года он, однако, попросился на фронт и был назначен командиром 
разведывательного батальона дивизии СС «Дас Рейх». Вульф командовал 
разведбатальоном до начала Нормандской кампании 1944 года, в первые часы 
которой его левая нога была искалечена взрывом артиллерийского снаряда союзного 
флота, что сделало Вульфа инвалидом, абсолютно непригодным к дальнейшему 
прохождению военной службы.
       
       Пауль Гауссер

       Пожалуй, самым знаменитым фюрером не только в истории дивизии СС «Дас 
Рейх», но и в истории всех Ваффен СС вообще может по праву считаться Пауль 
Гауссер, офицер-ветеран Великой войны, награжденный многочисленными орденами и 
знаками отличия. После ухода в отставку из рейхсвера в чине генерал-майора в 
1932 года, Гауссер был членом нескольких белых фрейкоров и организаций 
ветеранов Великой войны («Киффгейзербунда» и «Стального шлема»), а еще через 
два года вступил в части СС особого назначения. В рядах этой организации 
Гауссер начал свою вторую военную карьеру в качестве офицера, ответственного за 
превращение этого военизированного крыла Шуцштаффеля в военные формирования, не 
уступающие армейским частям по уровню организации, подготовки и дисциплины. В 
качестве инспектора первых трех полков будущих Ваффен СС, Гауссер постоянно был 
в тесном контакте со своими войсками, прозвавшими его «папаша (папа) Гауссер».

       После завоевания Польши «папаша Гауссер» свел полки СС «Дейчланд», 
«Германия» и «Дер Фюрер» воедино в дивизию, со временем снискавшую себе 
известность под названием 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх». Командуя дивизией 
в ходе операции «Барбаросса» он был тяжело ранен в боях на Бородинском поле и 
потерял один глаз. В результате командование дивизией было передано Вилли 
Биттриху, Гауссер же был награжден Рыцарским Крестом Железного Креста – одной 
из многочисленных наград, полученных им в ходе Второй мировой.

       На следующий год Пауль Гауссер стал командиром танкового корпуса СС и на 
этом посту продолжал отлично показывать себя на Восточном фронте. В начале 1943 
года он, ослу-шавшись приказа Гитлера «держаться до последнего», вывел свои 
дивизии из Харькова, вокруг которого Красная армия грозила сомкнуть кольцо 
окружения, и тем самым избежал судьбы Паулюса под Сталинградом. Затем он 
блестящим контрударом вновь овладел Харьковым и, вместо немилости фюрера, 
получил Дубовые листья к Рыцарскому Кресту Железного Креста. Год спустя Гауссер 
вновь отличился на поле боя, руководя успешным прорывом германских войск из 
«Фалезского котла» во Франции. К концу войны «папаша Гауссер» дослужился до 
звания оберстгруппенфюрера СС и генерал-оберста войск СС.

       Отто Дикман

       Ветеран целого ряда тяжелейших битв с большевиками на Восточном фронте, 
Отто Дикман дослужился до звания штурмбаннфюрера СС и командовал I батальоном 
полка СС «Дер Фюрер» в период пребывания дивизии СС «Дас Рейх» во Франции, в 
течение весны и лета 1944 года. Преданный и испытанный служака войск СС, один 
из немногих «зелёнах эсэсовцев», вполне исповедывавший «туманные» (по 
ироническому выражению Отто Скорцени) идеологические доктрины, столь же упорно, 
сколь и безуспешно навязывавшиеся им «чёрным иезуитом» Генрихом Гиммлером, 
Дикман с огромным энтузиазмом осуществлял антипартизанские операции в стране, 
принимая участие в экзекуциях гражданского населения, связанного с 
бандформированиями, с целью подавления движения Сопротивления. В июне 1944 году,
 при продвижении автоколонны дивизии СС «Дас Рейх» с целью помочь германским 
войскам генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля в Нормандии отразить натиск 
высадившегося там десанта западных союзников, через район города Монтобан, 
группа французских боевиков-«макизаров» похитила, а позднее убила его 
сослуживца, боевого товарища и доброго друга штурмбаннфюрера СС Гельмута Кемпфе 
(а не «Кампфе», как часто неправильно пишут!). 

       В ходе безуспешных поисков похищенного боевиками Кемпфе, Дикман привел 
свою 3-ю роту (состоявшую не только из «имперских немцев», но и из уроженцев 
французской провинции Эльзас) в небольшой городок Орадур-сюр-Глан. В ходе 
поисков Кемфе во многих словах, по утверждению участников обысков, были найдены 
тайные склады оружия и боеприпасов. Согласно приказу, отданному еще ранее 
германской военной администрацией на территории оккупированной Франции, дома, в 
которых были найдены оружие или взрывчатка, предписывалось немедленно сжигать. 

       После того, как его солдаты не смогли отыскать в городке захваченного 
боевиками Кемпфе, Дикман приказал им расстрелять все мужское население Орадура, 
а женщин и детей запереть в местной церкви, которую затем, по утверждению 
французских обвинителей, распорядился поджечь. По утверждениям немецкой стороны,
 церковь никто поджигать не собирался и не приказывал, но на неё перекинулся 
огонь от подожжённых домов, в которых стали рваться не обнаруженнын эсэсрвцами 
при обычске взрывчатка и боеприпасы. Поскольку над хорами церкви также 
находился склад боеприпасов, они взорвались, и церковь обрушилась, погребая под 
своими обломками находившихся в ней женщин и детей, которых не успели выпустить,
 причем рухнувшим в них обломком церковного здания был убит и один эсэсовский 
унтерфюрер. 

       Как бы то ни было, после гибели (или уничтожения, в зависимости от 
версии), шестисот сорока двух (но никак не тысячи шестисот сорока двух, как 
утверждают многие авторы, например, польский историк Мариуш Скотницкий, в своём 
предисловии к мемуарам Отто Скорцени!) местных жителей, рота эсэсовцев вновь 
присоединилась к полку и продолжила в его составе продвижение в Нормандию. 

       Хотя Дикман за свои действия был отдан под суд, военный трибунал не 
вынес ему приговора, и он был, вплоть до дальнейшего расследования, возвращён 
на командную должность в своем батальоне. 30 июня 1944 года, в ходе Нормандской 
кампании, он выскочил из бункера без каски и был убит шальным осколком в голову.


       Через восемь лет после окончания войны французский суд приговорил целый 
ряд бывших подчиненных Дикмана (немцев и эльзасцев) за участие в орадурской 
бойне. Двое из них были приговорены к смертной казни, восемнадцать – к 
различным срокам тюремного заключения, от восьми до двенадцати лет. Позднее оба 
смертных приговора были аннули-рованы, а большинство приговоренных к тюремному 
заключению – помилованы или же освобождены досрочно. Еще сорока двум германским 
военнослужащим дивизии СС «Дас Рейх» смертные приговоры были вынесены заочно, 
но никто из них так и не был выдан французскому правосудию.

       Георг Кепплер

       Уроженец города Майнца в благодатной Рейнской области, славной своими 
винами, Георг Кепплер был типичным офицером-ветераном Первой мировой войны. Его 
боевые заслуги в Великой войне были отмечены Железным Крестом обеих степеней и 
другими наградами. В течение пятнадцати последующих лет Кеплер служил на 
офицерских должностях в германской полиции, пока не перешел в 1935 году в 
«части СС особого назначения». Дослужившись до командира батальона полка СС 
«Дейчланд», Кепплер разработал организационную схему полка СС «Дер Фюрер», 
после чего осуществил его формирование на практике.

       В 1940 году он был награждён Рыцарским Крестом Железного Креста за 
успешное командование полком в ходе вторжения в Голландию. Спустя два года 
Кепплер возглавил дивизию «Рейх», которой командовал почти год, пока не стал 
командиром корпуса Ваффен СС, Подобно Вилли Биттриху, он завершил свою военную 
карьеру в чине обергруппенфюрера СС и генерала войск СС.

       Матиас Клейнгейстеркамп

       Заслуженный ветеран Первой мировой войны, Матиас Клейнгейстеркамп был 
родом из Рейнланда (Рейнской области). До прихода национал-социалистов к власти 
он служил в белых добровольческих корпусах (фрейкорах) в Германии и Прибалтике 
(где был награжден за отвагу «Железным Крестом балтийцев»), а затем в рейхсвере 
(германской армии времен Веймарской республики). В 1938 году Клейнгейстеркамп 
стал офицером полка СС «Дейчланд» Дивизии СС особого назначения и спустя два 
года принял участие в боевых действиях во Франции. Прослужив некоторое время в 
дивизии СС «Мёртвая голова», Клейнгейстеркамп в январе 1942 года принял 
командование дивизией СС «Рейх», получив Рыцарский Крест Железного Креста за 
свои прежние заслуги. В ходе Второй мировой Клейнгейстеркамп стал командиром 
корпуса и дослужился до звания обергруппенфюрера СС и генерала войск СС. 8 мая 
1945 года он покончил с собой, не в силах вынести позора безеговорочной 
капитуляции Германии.

       Фриц Клингенберг

       Рожденный в 1912 году, Фриц Клингенберг вступил в «части СС особого 
назначения» сразу же после их создания, а позднее закончил юнкерское училище СС 
в городе Бад-Тёльц. Начав свою офицерскую карьеру командиром роты в полку СС 
Дейчланд, Клингенберг стал командиром мотоциклетного батальона дивизии СС 
«Рейх». В ходе кампании на Балканах 1941 года Клингенберг был награжден 
Рыцарским Крестом Железного Креста за захват югославской столицы Белграда всего 
с горстью людей и стал национальным героем «Третьего рейха». Сразу же 
повышенный в звании до оберштурмфюрера СС, Фриц Клингенберг со временем принял 
командование над 17-й мотопехотной дивизией СС «Гёц фон Берлихинген» и был убит 
в бою в марте 1945 года, не увидев гибели «Третьего рейха», которому верно и 
честно служил всю свою недолгую жизнь.

       Вальтер Крюгер

       Уроженец Эльзаса, Вальтер Крюгер был награжден многочисленными орденами, 
проведя все годы Первой мировой войны фронтовым на передовой с первого до 
последнего дня. Подобно Клейнгейстеркампу, он также служил в межвоенный период 
в белых добровольческих корпусах в Германии и Прибалтике (где был награжден за 
храбрость «Железным Крестом балтийцев»), а затем – в рейхсвере. В 1935 года 
Крюгер вступил в «части СС особого назначения» и служил в полку СС «Германия», 
после чего стал преподавателем юнкерского училища СС в городе Бад-Тёльц. После 
своего назначения командиром мотопехотной дивизии СС «Полицей» («Полицейской» 
дивизии СС) в звании обергруппенфюрера СС он в марте 1943 года принял 
командование над дивизией СС «Дас Рейх» и командовал этой дивизией до самого 
конца войны, будучи в этот период времени награжден Дубовыми листьями к 
Рыцарскому Кресту Железного Креста. В мае 1945 году, в первые дни после 
безоговорочной капитуляции Германии, Вальтер Крюгер погиб при невыясненных 
обстоятельствах.

       Отто Кумм

       Рожденный в 1909 году, Отто Кумм отличился в боях в период завоевания 
Франции, будучи награжден Железными Крестами 2-й и 1-й степени, и командуя 
последовательно батальоном, а затем – полком. На Восточном Фронте он удостоился 
награждения Рыцарским Крестом Железного Креста и Дубовыми листьями к нему, 
будучи командиром полка «Дер Фюрер». Позднее по ходу войны, Кумм командовал 
состоявшей из этнических немцев («фольксдейчей») из Румынии и Югославии 7-й 
добровольческой горной (горнострелковой) дивизией «Принц Ойген (Евгений)» на 
территории бывшей Югославии. К концу войны Отто Кумм был награжден, кроме 
Дубовых листьев, еще и Мечами к Рыцарскому Кресту и закончил войну в чине 
бригадефюрера СС и генерал-майора войск СС. 

       Гейнц-Бернгард Ламмердинг

       Занимавший до начала Второй мировой войны должность офицера 
инженерно-технической службы в «частях СС особого назначения», Гейнц-Бернгард 
Ламмердинг после начала войны был переведен в состав дивизии Мёртвая голова, в 
рядах которой принял участие в германском вторжении во Францию летом 1940 года 
Спустя год он, все еще в составе дивизии СС «Мёртвая голова», принял участие в 
боях на территории Советского Союза. В ходе своей военной карьеры Ламмердингу 
пришлось дважды временно командовать дивизией СС «Дас Рейx». Весной и летом 
1944 года его дивизия обучала новобранцев в южной Франции, где она была 
размещена после начала вторжения западных союзников в Нормандию 6 июня 1944 
года.

       На протяжении нескольких дней Ламмердинг и подчиненные ему офицеры 
боролись за право быть направленными, во главе своих полков и батальонов, на 
север для участяи в изгнании неприятельских войск вторжения из Франции (или 
«Европейской крепости», как предпочитали несколько высокопарно выражаться 
национал-социалистические пропагандисты).

       Разрешение было получено, но проблемы с транспортом и возросший саботаж 
со стороны французского движения Сопротивления помешали дивизии СС «Дас Рейх» 
вовремя добраться до Нормандии. Именно нападения со стороны французских 
боевиков, именовавших себя «франтирёрами (вольными стрелками) и партизанами», 
на военнослужащих дивизии, и убийства ими германских военнослужащих 
спровоцировали III батальон полка СС «Дер Фюрер» на истребление большинства 
жителей г. Орадур-сюр-Глан в ходе «зачистки». 

       Хотя Ламмердинг после окончения войны был осужден по этому делу 
французским судом и зрочно приговорен к смерти, правительство Германии (ФРГ) 
отказалось выдать его французам, и он прожил еще долгие годы в относительном 
материальном благополучии до самой своей смерти от рака, последовавшей в 1971 
году.

       Вернер Остендорф

       Рожденный в Кёнигсберге в 1903 году, Вернер Остендорф был офицером 
рейхсвера, затем летчиком, пока в 1935 году не вступил в ряды «частей СС 
особого назначения». В начале войны он принимал участие в военных действиях на 
территории Польши, Франции и Советского Союза и получил несколько наград за 
храбрость. В качестве офицера дивизии СС «Дас Рейх» Остендорф принял участие в 
германском наступлении на Москву, а также в тяжёлых боях за Ельню и Харьков.

       В 1944 году Остендорф принял на себя командование 17-й мотопехотной 
дивизией СС «Гёц фон Берлихинген». Тяжело раненый в ходе отражения высадки 
западных союз-ников в Нормандии и награжденный Рыцарским Крестом Железного 
Креста, Остендорф, не долечившись, вернулся в строй и был повторно назначен 
командиром дивизии СС «Дас Рейх» 4 февраля 1945 года, в дни, когда эта дивизия, 
понесшая огромные потери, тщетно пыталась остановить продвижение Красной Армии 
в Венгрии. После нового тяжелого ранения в бою под городом Штульвейссенбургом, 
Вернер Остендорф был доставлен в госпиталь на территории Австрии, где и 
скончался от полученных ранений, не успев получить Дубовых листьев к своему 
Рыцарскому Кресту Железного Креста, которыми был награжден посмертно. 

       Отто Скорцени
       
       Свой след в истории 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх» оставил и 
знаменитый гитлеровский диверсант Отто Скорцени, считающийся родоначальником 
современных войск «коммандос» («спецназа»). Урожденный австриец, атлет (ростом 
196 см) Скорцени вошел в историю под именем «человека со шрамом» или, точнее 
«лица со шрамом» (по-немецки: «нарбенгезихт»). Если быть совершенно точным, то 
на лице Скорцени был не один шрам, а целых четырнадцать шрамов – следов от 
дуэлей на саблях или шпагах (нем.: «мензурнарбен»), популярных в 
правоконсервативных студенческих корпорациях Германии и Австрии, в одной из 
которых Скорцени состоял в юности. «Человек со шрамами» родился в Вене 12 июня 
1908 года. Студентом вступил в корпорацию «Маркомания» и в Штирийский 
добровольческий корпус. Получив диплом инженера-строителя и учредив собственную 
фирму, Скорцени в 1930 году вступил в австрийскую НСДАП и в 89-й штандарт СС 
Фридолина Гласа. 

       В 1934 году он принял активное участие в Венском путче австрийских 
нацистов против австрофашистского канцлера Энгельберта Дольфуса. В 1938 году 
Скорцени арестовал последнего федерального президента довоенной Австрии 
Вильгельма Микласа и после «аншлюса» был зачислен в ряды «Лейбштандарта СС 
Адольфа Гитлера». 

       В марте 1940 года ,  «человек со шрамами» в чине унтершарфюрера СС, был 
переведен в дивизию СС «Рейх, в рядах которой участвовал во Французской 
кампании и в наступлении на Москву (получив за участие в боях на Восточном 
фронте Железные Кресты 2-й и 1-й степени). Особую известность Скорцени снискал 
позднее, когда он сыграл решающую роль в освобождении свергнутого итальянского 
диктатора Бенито Муссолини из места заключения - отеля «Кампо Императоре» в 
горах Гран-Сассо 12 сентября 1943 года. По воспоминаниям самого Скорцени, во 
время похищения Муссолини он был на волосок от гибели, когда, перепрыгнув через 
ограду отеля, совершенно неожиданно для себя вдруг очутился в двух шагах от 
стоявшего на посту итальянского карабинера. Если бы он тогда хоть на секунду 
замешкался, то непременно погиб бы. Но он без колебаний прикончил карабинера, 
остался жив и выполнил задание.

      За свои заслуги в деле освобождения фашистского дуче Скорцени был 
награжден Рыцарским Крестом Железного Креста, Золотым знаком летчика и высшим 
военным орденом фашистской Италии «Сто мушкетеров» (в соответствии с Уставом 
этого ордена им могли быть награждены всего сто военнослужащих) и повышен в 
звании до штурмбаннфюрера СС. Бывший дивизионный командир Скорцени, генерал СС 
Пауль Гауссер, преподнес ему от имени чинов дивизии СС «Дас Рейх» спортивный 
автомобиль класса «люкс». 

       В период Тегеранской конференции союзников по антигитлеровской коалиции 
в 1943 году Скорцени руководил операцией «Большой прыжок», в ходе которой 
планировалось физическое уничтожение советского диктатора И.В. Сталина, 
британского премьер-министра У.Л.С. Черчилля и президента США Ф.Д, Рузвельта 
(по одной из версий, озвученной самим Отто Скорцени уже после войны, в Испании 
в интервью корреспонденту парижской газеты «Экспресс», Рузвельта предполагалось 
не убить, а похитить), операция завершилась неудачей из-за измены агента абвера 
Эрнста Мерзера, перевербованного британской разведкой.

       В дальнейшем Скорцени выполнял и другие, не менее опасные секретные 
задания. Так, он принимал участие в подавлении антигитлеровского путча 20 июля 
1944 года в Берлине и в аресте Клауса Шенка графа фон Штауффенберга и других 
заговорщиков. 

       В сентябре 1944 года под руководством Скорцени была предпринята попытка 
«убийства века» - физического устранения советских вождей Сталина, Молотова, 
Берии и Кагановича руками заброшенного в СССР агента-террориста 
Политова-Таврина. Попытка завершилась неудачей.

       16 октября 1944 года Скорцени, во главе парашютно-стрелкового батальона 
СС, арестовал в Будапеште венгерского регента адмирала Миклоша Хорти фон 
Надьбаньо (операция «Бронированный кулак», или «Панцерфауст»), чем помешал 
выходу Венгрии из войны. За успешное проведение операции «Панцерфауст» Скорцени 
был повышен в звании до оберштурмбаннфюрера СС и награжден Золотым Германским 
Крестом. 

       В ходе «Арденнского прорыва» оберштурмбаннфюрер Скорцени возглавлял 
150-ю танковую бригаду, действия которой (операция «Грифон»),внесли немалую 
сумятицу и панику в ряды англо-американцев. В феврале 1945 года Отто Скорцени 
был назначен командиром диверсионно-штурмового «егерского» подразделения 
«СС-Ягдфербанд II», и в этом качестве руководил обороной плацдарма 
Шведт-на-Одере. 

       В апреле 1945 года «самому опасному человеку в Европе» был поручен 
контроль над созданием укрепленного района «Альпийская крепость». Отто Скорцени,
 захваченный в плен американцами 15 мая 1945 года на территории австрийской 
земли Штирии (Штейермарк), закончил войну в звании штандартенфюрера СС. 

       Христиан Тихсен

       Рожденный в 1910 году в Шлезвиг-Гольштейне (Голштинии), Христиан Тихсен 
вступил в ряды «СС-Ферфюгунгструппен», в возрасте двадцати трёх лет. В ходе 
операции «Барбаросса» он командовал мотоциклетной ротой в составе дивизии СС 
«Рейх». В 1943 года Тихсен, назначенный к тому времени командиром 2-го 
танкового полка танковой дивизии СС «Дас Рейх», Тихсен отличился в боях под 
Харьковом и был 31 марта 1943 года награжден Рыцарским Крестом Железного Креста.
 Отличившись также в боях на Днепре, он получил 10 декабря 1943 года Дубовые 
листья к Рыцарскому Кресту Железного Креста и был повышен в звании до 
оберштурмбаннфюрера СС. 

       Неоднократно раненый в годы войны, Тихсен 26 июля 1944 года принял 
командование дивизией СС «Дас Рейх». Спустя два дня после вступления в 
должность Тихсен на штабной автомашине выехал в район боев в Нормандии и был 
обстрелян американским танком, прорвавшимся сквозь линию дивизионной обороны. 
Получивший многочисленные ранения в этой стычке за линией фронта Тихсен был 
доставлен в полевой лазарет, где и скончался от потери крови прямо на 
операционном столе. В связи с начавшимся германским отступлением его не успели 
похоронить со всеми полагающимися германскому офицеру почестями. Тихсена 
наскоро «зарыли в шар земной», так что его могила осталась неизвестной по сей 
день.

       Герберт-Эрнст Фаль

       Обладавший огромным военным опытом кадровый прусский офицер-ветеран, 
награжденный Железными Крестами обеих степеней за Великую войну, Герберт-Эрнст 
Фаль в ходе вторжения в Польшу командовал танковым подразделением германского 
вермахта. 1 августа 1942 года он был переведен из вермахта в Ваффен СС и 
назначен командиром танкового полка в составе дивизии СС «Рейх». Командуя этим 
подразделением, Фаль был награжден Рыцарским Крестом Железного Креста, 
отличившись в боях на Восточном фронте. В течение почти тридцати дней он 
временно исполнял обязенности командира дивизии СС «Рейх», пока не был заменен 
на этом посту Куртом Бразаком. После вступления Бразака в новую должность Фаль 
получил новое назначение. Он стал генеральным инспектором всех танковых 
формирований СС. В июле 1944 года Фаль принял командование дивизией СС 
«Пoлицей» (4-й мотопехотной «Полицейской» дивизией СС) и занялся координацией 
антипартизанских операций в северной Греции. Спустя девять дней после своего 
вступления в должность Герберт Фаль погиб в автомобильной аварии, вызванной 
неожиданным нападением греческих партизан.

       Фриц Фогт

       Уроженец столицы Баварии города Мюнхена, славного своими пивными 
фестивалями, Фриц Фогт появился на свет в 1913 года. Его короткий жизненный 
путь, прямой и светлый, как клинок рыцарской шпаги, мог бы послужить темой для 
нордической саги или средневоковой баллады. В 1935 году Фриц Фогт вступил в 
ряды «частей СС особого назначения». В период вторжения в Нидерланды и Францию 
в 1940 году служил в разведывательном батальоне «Дивизии СС особого назначения» 
– непосредственной предшественницы дивизии СС «Рейх» (впоследствии - «Дас 
Рейх»). За успешный подрыв целой секции фортификационных бункеров голландской 
армии вдоль канала Маас-Вааль и захват в плен целого батальона французской 
армии под Лисом, Фогт был награжден Рыцарским Крестом Железного Креста. Начиная 
с момента германского вторжения в Советский Союз он воевал в составе других 
дивизий СС и был убит в бою на территории Чехословакии в апреле 1945 года.


       Сильвестр Штадлер

       Урожденный австрияк, Сильвестр Штадлер отличился себя на поле брани в 
Польше, Франции и в Советском Союзе. В годы войны он был последовательно 
награжден Железными Крестами 2-й и 1-й степени, Рыцарским Крестом Железного 
Креста, Дубовыми листьями к Рыцарскому Кресту, мечами, и получил также немало 
других наград. Франции Штадлер был командиром полка СС «Дер Фюрер», 
дислоцированным в южной Франции, когда ему было доложено об истреблении 
населения г. Орадур-сюр-Глан, учиненном по приказу Отто Дикмана, одного из 
командиров батальонов вверенного Штадлеру полка. 

       Штадлер приказал предать Дикмана суду военного трибунала. Но до 
вынесения приговора дело не дошло, ибо обвинённый в военном преступлении 
командир III батальона, находившийся в Нормандии на передовой, был убит 
осколком в голову еще до того, как до него дотянулись длинные руки германской 
военной Фемиды. Штадлер же был повышен в звании до бригадефюрера СС и назначен 
командиром 9-й танковой дивизии СС «Гогенштауфен». Подобно большинству других 
офицеров этой дивизии СС, он продолжал воевать на территории Венгрии и Австрии 
до дня безоговорочной капитуляции Германии.

       Феликс Штейнер

       Уроженец Восточной Пруссии, Феликс Штейнер принадлежал к числу самых 
известных и заслуженных фюреров в истории Ваффен СС. Годы Первой мировой войны 
он провёл на передовой, в качестве офицера-ударника принимал активное участие в 
боях, был награжден Железным Крестом обеих степеней, получив также немало 
других наград. В межвоенный период Штейнер сражался с большевиками в рядах 
белых добровольческих корпусов в Германии и Прибалтике (за что был награжден 
«Железным крестом балтийцев»), а затем перешел на службу в рейхсвер. 

       Спустя два года после прихода национал-социалистов к власти в Германии 
Штейнер вступил в ряды «частей СС особого назначения» и принял активное участие 
в формировании полка СС «Дейчланд» и создании военно-учебного лагеря СС-ФТ в 
Дахау (Бавария). До начала Второй мировой войны Штейнер разработал концепцию 
образцовой модели военной подготовки, в рамках которой особо важное внимание 
уделялось необходимости поддержания военнослужащих в постоянной превосходной 
физической форме и обучения их тактике ведения боя малыми группами («тактике 
лёгкой пехоты»).

       В качестве командира полка СС «Дейчланд» Феликс Штейнер в первые годы 
Второй мировой войны успешно командовал своими войсками в Польше, Франции и на 
Украине. Получив за успешное командование целый ряд высоких боевых наград, он 
позднее был назначен командиром 5-й танковой дивизии СС «Викинг». В 1943 году 
Штейнер сформировал III танковый корпус СС – соединение, включавшее в свой 
состав, кроме немцев, добровольцев СС со всей Европы. Подобно другим высшим 
офицерам германских вооруженных сил, Штейнер в период предсмертной агонии 
«Третьего рейха» не столько думал о продолжении ставшего очевидно бессмысленным 
сопротивления «до последнего солдата», сколько стремился не допустить пленения 
своих войск Советской армией (которая либо вообще не брала эсэсовцев в плен, 
либо обрекала их на крайне тяжелые условия содержания в «лагерях умолчания»). 
Штейнер и его войска провели последние дни войны, сражаясь против Красной армии 
в ожидании возможности сдаться в плен западным союзникам.


       Приложение 2 

       К ИСТОРИИ ЖЕЛЕЗНОГО КРЕСТА
       
       Тевтонские предтечи

       Железный Крест, о котором так часто шла речь в нашей книге о дивизии СС 
«Дас Рейх», является, пожалуй, наиболее известной военной наградой Пруссии, а 
позднее – объединенной Германии до 1945 года. Тем не менее, существует 
множество малоизвестных, но от того не менее интересных деталей, связанных с 
историей этой награды – чёрного, со светлым серебристым ободком лапчатого 
креста, напоминающего цветом и формой крест рыцарей Тевтонского (Немецкого) 
Ордена, в результате секуляризации основной, расположенной в Пруссии, 
территории которого – так называемого Тевтонского, или Немецкого, Орденского 
государства – Верховным Магистром (Гохмейстером) Альбрехтом фон 
Гогенцоллерн-Ансбахом, перешедшим в 1525 году, под влиянием знаменитого 
реформатора Мартина Лютера, из католичества в протестантизм и положившим начало 
прусской королевской династии, было основано светское прусское государство, на 
первоначальном этапе своего существования зависевшее от польской короны. 

       Лапчатую форму своему орденскому кресту, имевшему первоначально прямую – 
именуемую в западноевропейской геральдике «балочной» - форму, тевтонские рыцари 
придали со временем, в подражание «бедным рыцарям Христа и Храма Соломонова» 
(тамплиерам), которым папа римский даровал на концы их орденского креста 
«иерихонские трубы» - в знак того, что перед натиском Христовой рати не могут 
устоять твердыни врагов Христианства, как некогда стены ветхозаветного Иерихона 
не смогли устоять перед звуками труб воинства Иисуса Навина. 

       Но, поскольку католический (по преимуществу) Тевтонский Орден, 
подчиненный формально римскому папе, в описываемую эпоху продолжал не только 
существовать (хотя и в форме династического Ордена австрийских Габсбургов), но 
и в полный голос претендовать на территорию Пруссии, отторгнутую у него 
«уклонившимися в лютеранскую ересь» Гогенцоллернами, по мнению самих 
рыцарей-тевтонов и их покровителей-Габсбургов, совершенно незаконно, прусский 
король Фридрих-Вильгельм III распорядился придать Железному Кресту 
равностороннюю форму, в отличие от тевтонских «латинских» крестов (с удлиненным 
нижним лучом). 

       Тем не менее, прусский король, возродив древний тевтонский крест в новой 
форме, вольно или невольно, как бы мысленно обращался к истокам возникновения 
прусского государства, так мало интересовавшим еще Фридриха Великого, что он 
чуть было не распорядился снести древний замок тевтонских Верховных Магистров в 
Мариенбурге, но в последний миг «смилостивился» и велел устроить там 
зернохранилище!

       Прусские продолжатели
       
       Прусский Железный Крест (das Eiserne Kreuz) был учрежден королевским 
указом 10 марта 1813 года и предназначен для награждения, прежде всего, всех 
чинов прусской королевской армии – от генералов до рядовых солдат и 
ополченцев-ландверовцев (ратников), отличившихся в Освободительной войне против 
наполеоновской Франции. Именно этот не узко-сословный, как у прежних 
королевских орденов, а общенародный характер новой награды, пожалование которой 
не зависело от знатности, чина или звания награждаемого, самым радикальным 
образом отличал ее от всех предыдущих наград, носивших (впрочем, не только в 
Пруссии, но и во всех других тогдашних европейских государствах!) строго 
сословный характер. Поэтому встречающееся иногда (даже в специальной 
литературе!) определение Железного Креста как «ордена», строго говоря, неточно. 


       Награждение орденом в описываемое время имело своей необходимой 
предпосылкой (или же, наоборот, следствием) возведение награждаемого в 
дворянское (кавалерское, или рыцарское) звание и знаменовало собой как бы его 
причисление к некоему избранному рыцарскому братству, главой (Гроссмейстером) 
которого являлся (или считался) правящий Монарх. Нижний чин ни в коем случае не 
мог получить Орден, оставаясь при этом по-прежнему нижним чином. 

       Именно поэтому лица, пожалованные Железным Крестом, именовались отнюдь 
не «кавалерами», или «рыцарями» (Ritter), а «обладателями» (Inhaber) Железного 
Креста. Даже после введения, уже много позднее, при Гитлере, придавшем 
изначально прусскому Железному Кресту общегерманский статус, дополнительной 
степени «Рыцарского Креста Железного Креста», награжденные крестом этой степени 
лица именовались все-таки не «кавалерами», а «носителями Рыцарского Креста» 
(Ritterkreuztraeger).

       Одновременно с учреждением Железного Креста прусский король временно 
прекратил выдачу всех иных наград (в том числе и из соображений экономии). 
Новый Крест изготовлялся, в полном соответствии со своим названием, из железа и,
 в отличие от прочих наград, не обладал сам по себе материальной ценностью. 
Впрочем, стремление к экономии поначалу завело прижимистого прусского короля 
так далеко, что первые двенадцать награжденных получили кресты, «железные» 
только по названию, в действительности же состоявшие из двух наложенных 
крестообразно друг на друга черных, с белой каймой, шелковых ленточек. 

       Но «ленточный» крест не прижился. Некоторое время «железные» кресты 
вырезались из черного бархата и пришивались к мундирам. Затем награды стали 
изготавливать все-таки из металла, покрывая лаком или краской и оставляя по 
краю серебристый рант. Кстати, кокарды, украшавшие головные уборы ратников 
прусского народного ополчения-ландвера, также имели форму Железного Креста – 
причем за трусость в бою, недостойное поведение, ополченец мог быть лишен права 
на ношение этой почетной кокарды, как бы приравнивавшейся тем самым к боевой 
награде, хотя и не представ-лявшей собой материальной ценности.

       «Неуставная» степень

       Единственным исключением в этом плане являлась эксклюзивная форма данной 
награды, изготовленная в одном единственном экземпляре для прусского 
фельдмаршала Гебгарда Леберехта фон Блюхера, князя Вальштатского, в 1815 году 
за победу над Наполеоном при Бель-Альянсе (Ватерлоо) в 1815 году – Железный 
Крест в обрамлении сияния из золотых лучей – так называемая «звезда Блюхера» 
(Bluecherstern). Эта не предусмотренная Статутом «экстраординарная» степень 
Железного Креста, вопреки широко распространенному даже среди 
специалистов-фалеристов заблуждению, несмотря на свое (неофициальное!) название,
 отнюдь не являлась «звездой к высшей степени ордена», поскольку Железный Крест,
 как мы уже знаем, собственно орденом не являлся и никакой звезды к нему не 
полагалось. 

       Точно такими же уникальными, эксклюзивными, изготов-ленными в единичных 
экземплярах формами Железного Креста являлись, например, шейный Большой Крест 
Железного Креста, изготовленный во время Первой мировой войны специально для 
германского фельдмаршала (и будущего второго и последнего рейхспрезидента 
Веймарской республики) Пауля фон Гинденбурга унд Бенкендорфа с золотым 
обрамлением (хотя обрамление для всех степеней Железного Креста по Статуту 
должно было быть не золотым, а серебряным!), или «парадный вариант» шейного 
Большого Креста Железного Креста, изготовленный во время Второй мировой войны 
специально для рейхсмаршала Германа Геринга не из железа, а из полудрагоценного 
камня оникса с платиновым обрамлением (!), о чем еще пойдет речь чуть ниже.

       Уставные степени прусского Железного Креста
       
       Прусский Железный Крест имел три степени (класса):

       1)Большой Крест Железного Креста (Grosskreuz des Eisernen Kreuzes), для 
пожалования выдающихся полководцев за победу в решающем сражении;

       2)Железный Крест 1-й степени, или 1-го класса (сокращенно ЕК1);

       3)Железный Крест 2-й степени, или 2-го класса (сокращенно ЕК2).

       При этом для «простых смертных» (исключая коронованных особ, их близких 
родственников и выдающихся полководцев) невозможно было получить сразу Железный 
Крест 1-й степени, в обход Креста 2-й степени.

       Большой Крест Железного Креста носился на шее, на черной шелковой ленте 
с двумя белыми полосками по краям (цветов черно-белого прусского флага, 
заимствовавшего свою цветовую гамму от черно-белых цветов династии 
Гогенцоллернов, в свою очередь, перекликавшихся с черным крестом на белом поле 
тевтонских рыцарей).

       Железный Крест 1-й степени (на булавке) прикалывался к мундиру (хотя 
первоначально существовал и вариант Железного Креста с «петельками», или 
«ушками», по краям, для пришивания награды к мундиру). 

       Железный Крест 2-й степени носился на ленте в петлице (причем, если 
награжденный им военнослужащий позднее жаловался Железным Крестом 1-й степени, 
то вместо полученного им ранее Железного Креста 2-й степени он носил только 
соответствующую ленточку в петлице, да и то не всегда – например, Адольф Гитлер,
 последовательно награжденный Железными Крестами обеих степеней, обычно носил 
только крест 1-й степени, без ленточки креста младшей степени в петлице).

       Необходимо отметить, что, наряду с Железным Крестом за боевые заслуги 
(жаловавшимся на черной ленте с двумя белыми полосками по краям), вручался и 
Железный Крест за военные заслуги не на поле боя – лента к этому кресту была не 
черная с двумя белыми полосками, а как бы «зеркальной расцветки» - белая, с 
двумя черными полосками по краям. 

       В период Освободительной войны 1813-15 годов против Наполеона за военные 
заслуги шейным Большим Крестом Железного Креста на черной ленте были пожалованы 
семеро, Железным Крестом 1-й степени – около семисот, а Железным Крестом 2-й 
степени на черной ленте – шестнадцать тысяч генералов, офицеров и нижних чинов 
(в подавляющем большинстве своем – подданных прусского короля). 

       В то же время шейный Большой Крест Железного Креста на белой ленте за 
«гражданские» заслуги в войне был пожалован всего двоим, а Железные Кресты 1-й 
и 2-й степени на белой ленте за «гражданские» заслуги в войне – трехстам 
восьмидесяти нонкомбатантам. Как видим, в общей сложности Железным Крестом был 
награжден почти каждый двадцатый пруссак – участник Освободительной войны с 
Наполеоном. 

       Из той же пресловутой экономии были непосредственно вручены награжденным 
лишь девять тысяч Железных Крестов. Остальным представленным к кресту пришлось 
дожидаться переселения в мир иной тех «счастливчиков», кому крест был пожалован 
раньше, после чего возвращенные в королевскую казну (Орденского капитула 
прусского Железного Креста не существовало, поскольку он не являлся орденом в 
строгом смысле этого слова и жаловался непосредственно королем) кресты вновь 
выдавались «очередникам». Последние из этих «переходящих по наследству» боевых 
наград «нашли своих героев» только в 1839 (!) году. 

       По окончании Освободительной войны пожалование Железным Крестом на белой 
ленте с двумя черными полосками возобновлялось лишь единожды – в период 
Франко-прусской войны 1870-1871 годов (именуемой немцами Германо-французской 
войной, что более точно).

       Мытарства берлинской Виктории

       После сокрушительного разгрома Пруссии французами в «двойной битве» под 
Иеной и Ауэрштедтом в 1806 году победоносный Наполеон Бонапарт, вступив в 
побежденный Берлин, распорядился первым делом снять с Бранденбургских ворот 
квадригу (запряженную четверкой коней колесницу) со статуей богини победы 
Викториии (работы знаменитого скульптора Шадова) - символ триумфа Фридриха 
Великого над врагами Пруссии - и отвезти ее, в числе прочих трофеев, в Париж.

       Когда колесо Фортуны совершило свой очередной оборот и Париж, в свою 
очередь, капитулировал в 1814 года перед армиями антинаполеоновской коалиции, 
командующий союзной Силезской армией прусский генерал-фельдмаршал Гебгард 
Леберехт фон Блюхер поручил своему генерал-интенданту Фридриху фон Риббентропу 
(предку небезызвестного министра иностранных дел «Третьего рейха» Йоахима фон 
Риббентропа) непременно разыскать в Париже квадригу с Викторией и, вернув ее в 
Берлин, вновь водрузить на Бранденбургские ворота. 

       Оказалось, что квадрига с Викторией, начиная с 1806 года, стояла в 
Париже буквально где-то «на задворках» - похоже, опьяненные нескончаемой 
чередой наполеоновских побед французы попросту забыли о своей берлинской 
добыче! Но все же Риббентроп, хоть и не без труда, смог разыскать похищенную 
квадригу в одном из парижских задних дворов. По приказу короля творение 
скульптора Шадова было разобрано и на шести повозках 9 июля 1814 года 
доставлено во дворец Груневальд близ Берлина. Там его реставрировали и, в знак 
победы над Наполеоном, украсили увенчанный прусским королевским орлом и 
лавровым венком боевой значок в правой руке Виктории знаком Железного Креста.

       После поражения гитлеровской Германии в 1945 году, по решению четырех 
держав-победительниц, Железный Крест был удален, и квадрига с Викторией 
простояла на Бранденбургских воротах без креста (но зато с государственным 
флагом ГДР!) до самого воссоединения Германии. Железный Крест был снова 
возвращен на свое прежнее место на боевом значке в руке богини Победы только 
после воссоединения Германии, в 1990 году, где он и красуется по сей день.

       Кульмский Крест – свидетель русской славы

       Первоначально на прусском Железном Кресте совершенно отсутствовали какие 
бы то ни было надписи или изображения, что еще больше усиливало его сходство с 
рыцарским крестом Тевтонского Ордена. Но позднее на реверсе креста появились 
три дубовые веточки, начальные буквы имени короля-учредителя «ФВ» (FW, то есть: 
Friedrich-Wilhelm) под прусской королевской короной и год учреждения награды 
«1813». Это изменение было связано с коллективным награждением сразу двенадцати 
тысячам иностранных подданных прусским Железным Крестом в его первоначальной 
форме (вошедшей в историю наполеоновских войн вообще и в историю русской 
Императорской Гвардии – в частности, под названием «Кульмского Креста»).

       К этой «импровизации» (если не сказать: уловке!) все тот же король 
Фридрих Вильгельм III был вынужден прибегнуть в результате битвы, разразившейся 
близ богемской деревеньки Кульм (по-чешски: Хлумец) примерно в сорока 
километрах к югу от столицы Саксонии – Дрездена. Битва при Кульме разыгралась 
29-30 августа (17-18 августа старого стиля) 1813 года между Богемской армией 
союзников по антинаполеоновской коалиции, включавшей в свой состав русские, 
прусские и австрийские войска, и французским корпусом генерала Д. Вандама. 
Союзные войска, под командованием «великого Медлителя», австрийского 
фельдмаршала князя Карла Шварценберга, отступали после поражения, нанесенного 
им французами в Дрезденском сражении, на юг через Рудные горы. С востока их 
отход прикрывал русский отряд генерала графа А.И. Остермана-Толстого, 
состоявший из Гвардейской пехотной дивизии, гвардейской кавалерии и нескольких 
армейских частей. 29 (17) августа 1813 года корпус Вандама, наступавший в тыл 
союзникам на Теплиц (Теплице), атаковал отряд Остермана-Толстого под Кульмом. 
Упорно сопротивляясь натиску превосходящих сил французов, русский отряд ценой 
больших потерь остановил противника, угрожавшего зажать отступавшую союзную 
армию в тесном горном ущелье. В бою графу Остерману-Толстому оторвало руку 
французским ядром. По преданию, тяжко раненый герой воскликнул: «Вот плата за 
честь командовать российской гвардией!». 

       Вследствие тяжелейшего ранения Остермана командование принял будущий 
«покоритель Кавказа», генерал А.П. Ермолов. 30 (18) августа к Кульму подоспела 
часть главных сил союзной армии под командованием генерала М.Б. 
Барклая-де-Толли (1-я Кирасирская дивизия), а в тыл Вандаму ударил спешно 
подошедший прусский корпус генерала Ф. фон Клейста. Сражение 30 (18) августа 
завершилось окружением и разгромом всего корпуса Вандама. Французы потеряли 
пять тысяч убитыми и двенадцать тысяч пленными. Сам Вандам со всем своим штабом 
был взят в плен. В руки союзников попали богатые трофеи: восемьдесят одна пушка,
 более двухсот повозок с боеприпасами, два орла и три знамени. Союзники 
потеряли в общей сложности около десяти тысяч человек убитыми и ранеными, 
причем в русском отряде Остермана-Толстого/Ермолова, принявшем на себя основной 
удар Вандама, был убит или ранен почти каждый второй. После поражения французов 
под Кульмом наполеоновская армия начала отходить к Лейпцигу. Так битва под 
Кульмом стала переломным моментом в войне и прелюдией к «Битве народов» под 
Лейпцигом, ознаменовавшей собой закат владычества Наполеона Бонапарта над 
Европой.

       В награду за проявленную доблесть граф Остерман-Толстой был пожалован 
русским императором Александром I Военным Орденом Святого Великомученика и 
Победоносца Георгия 2-й степени, австрийским императором Францем II – 
Командорским крестом Военного Ордена Марии-Терезии, а прусским королем – 
Большим Крестом Железного Креста (которым к тому времени было награждено всего 
три человека). Кроме того, Фридрих-Вильгельм III, лично наблюдавший за ходом 
битвы, объявил, что награждает за доблесть, проявленную в этом сражении, всех 
участвовавших в нем русских «чудо-богатырей».

       И тут же встал вопрос – чем же их конкретно наградить? Ведь пожалование 
иных наград, кроме только что учрежденного Железного Креста, прусским королем 
было приостановлено, в Железный Крест, по своему Статуту (Уставу), являлся 
наградой отнюдь не коллективной, а индивидуальной, предназначался исключительно 
для награждения пруссаков и лишь за редким исключением жаловался иностранцам 
(да и то – преимущественно немцам из армий других германских государств). 

       Вот тогда прусский король и решил проявить свою редкостную «способность 
к импровизации», объявив Железный Крест в его выдававшейся до сих пор форме 
особым «Знаком отличия» под названием «Кульмский Крест», не имеющим своего 
Статута. И было решено вручать Кульмский Крест не за личную доблесть и не по 
отдельности конкретным отличившимся в бою русским офицерам и нижним чинам, а, в 
качестве коллективной награды – по полкам, в знак признания коллективных заслуг 
данной гвардейской части и в память о Кульмском сражении.

       И вот, 4 декабря (старого стиля) 1813 года одной из берлинских 
шелкоткацких фабрик был дан королевский заказ на изготовление целой партии в 
двенадцать тысяч Кульмских Крестов, поскольку король поначалу решил 
воспользоваться своей прежней идеей об изготовлении наградных крестов из черной 
шелковой ленты с белой каймой (а для прочности укрепить ленту бумагой). 

       Однако комиссия по учреждению Кульмского Креста, осмотрев образцы 
«ленточных крестов», проект отклонила и сделала другой заказ – на кресты из 
жести с серебряными и бронзовыми рантами – для нижних чинов, и из серебряного 
листа – для офицеров (тут уж скуповатый прусский король проявил необычную для 
себя щедрость!).

       Вручать Кульмские Кресты русским гвардейцам планировалось 23 апреля 
(старого сти-ля) 1814 года в Париже, после подписания мирного договора. Однако 
план сорвался из-за недостаточного количества наградных знаков, имевшихся в 
наличии на тот момент. Поскольку наградной лист от 2 сентября (старого стиля) 
1813 года был уже обнародован, представлялось невозможным вручить награду одним,
 а других обойти. Ведь в русских полках уже стало известно, что весь личный 
состав гвардейских частей – от генерал-фельдмаршала до рядового! – награжден 
«прусским крестом».

       И тогда русские гвардейцы, не дожидаясь пожалования «настоящих» крестов, 
стали сами делать себе кресты из жести и кожи французских трофейных седел, 
накладывая черную кожу на белый металл и оставляя металлическую полосу с 
дырочками для пришивания креста к мундиру.

       До наших дней дошло несколько вариантов Кульмского Креста – одни 
пришивались к мундиру, другие – прикалывались булавкой, третьи имели на концах 
петельки или шарики и пришивались за них. Возможно, кстати, что некоторые 
русские генералы получили, все-таки, вместо Кульмских, Железные Кресты (эти две 
награды, в самом деле, не всегда отличишь друг от друга).

       Любопытно, что старейшая прусская масонская ложа «К трем глобусам» (Zu 
den drei Weltkugeln) в Берлине, находившаяся под Высочайшим покровительством 
Прусского Королевского Дома Гогенцоллернов, в период Освободительного похода 
российских войск в Германию (в 1813-1814 годах) основала филиальную ложу «К 
Железному Кресту» (Loge zum Eisernen Kreuz), она же «Ложа железного креста», 
предназначенную «для соединения прусского и русского офицерства» (Селянинов А. 
Тайная сила масонства, Спб., 1911, с. 113). 
       
       В ложе «К Железному Кресту» состоял, в частности, известный русский 
военный деятель и историк эпохи Александра I и Николая I, А.И. 
Михайловский-Данилевский, со временем достигший высокой 32-й масонской степени. 
«Главное наше утешение и рассеяние», - писал он в своих мемуарах, - состояло в 
масонской ложе, образованной в прусской армии в 1813 году под названием «Ложи 
железного креста»…Произносимые в ложе Железного креста речи исполнены были 
пламеннейшей любви к Отечеству; говоренные на другой день или накануне сражений,
 они производили в душах наших самые благородные порывы». Или вот еще: «Один из 
приятнейших вечеров провели мы в Париже в «Прусской ложе железного креста» 
(Русская старина. 1900. № 9, с. 640, 641). Членами ложи «К Железному Кресту», 
кроме А.И. Михайловского-Данилевского, состояли Н.И. Тургенев, П.И. Пестель, 
князь С.Г. Волконский, М.А. Фонвизин, князь П.П. Лопухин, А.Ф. фон Бригген и 
другие, в том числе многие будущие декабристы.

       В первой половине XIX века Кульмский Крест пользовался в России, но его 
называли по-pазному, одни – «Прусским Железным Крестом», другие – «Знаком 
Отличия Железного Креста» (по аналогии со Знаком Отличия Военного Ордена 
Святого Георгия). Знаки, изготовленные в Берлине, попали в столицу Российской 
Империи только в мае 1815 года. 

       26 апреля (старого стиля) 1816 года «Русский Инвалид» писал: «…24 числа 
сего месяца получены здесь отличия «Железного креста». Его Величество Король 
Пруссии Высочайше соизволил определить оные для раздачи тем из Гвардейских 
частей, которые с отличным мужеством сражались при Кульме в 17 день августа 
1813 года. По случаю вручения сих лестных наград командующий Гвардейским 
корпусом Господин Генерал от Инфантерии Милорадович отдал следующий приказ: 
«Государь Император и Союзные монархи вместе с целой Европою отдали полную 
справедливость непреодолимому мужеству, оказанному войсками Российской Гвардии 
в знаменитом бою при Кульме в 17 день августа 1813 года. Но Его Величество 
Король Прусский, желая особенно ознаменовать уважение Свое к отличному подвигу 
сих войск, соизволил наградить их Знаком Отличия Железного Креста...» (курсив 
наш – В.А.).

       Вручались Кульмские Кресты в Санкт-Петербурге. По поводу их вручения 
состоялся военный парад. А в Австрии был сооружен монумент в честь победы 
союзников под Кульмом и отчеканена памятная медаль с латинской надписью на 
аверсе: «Мужеству Российской Гвардии при Кульме».

       С тех пор «русский Железный Крест» часто присутствовал на полковых и 
юбилейных Знаках частей Российской Императорской Гвардии.

       Прусская «кавалерист-девица»

       Первой в истории женщиной, удостоившейся награждения прусским Железным 
Крестом, была скромная, на первый взгляд ничем не примечательная уроженка г. 
Ганау Луиза Графемус жизнь и судьба которой могли бы послужить темой для 
баллады. Они во многом напоминали жизнь и судьбу ее русской современницы - 
нашей снискавшей себе куда большую известность «кавалерист-девицы» Надежды 
Дуровой, награжденной, также за участие в войне с Наполеоном, Георгиевским 
крестом. 

       Оговоримся сразу, что обеих героинь освободительных войн против 
наполеоновской тирании можно назвать «девицами» лишь в кавычках, поскольку обе 
они до поступления в армию были замужем (о чем Надежда Дурова, кстати, скромно 
умалчивает в своих знаменитых «Записках»). В отличие от нее, Луиза Графемус не 
имела детей (у Надежды Дуровой остался дома маленький сын Иван!) и вступила на 
военную стезю не для того, чтобы (между прочим) сбежать от мужа, а напротив – 
для того, чтобы вновь соединиться со своим мужем, поступившим на службу в 
прусскую армию. 

       Не в силах вынести разлуки с любимым супругом, Луиза Графемус 
переоделась мужчиной и отправилась на поиски мужа. Как выяснилось, она 
настолько хорошо замаскировалась, что была сразу же зачислена, под видом 
молодого волонтера, во 2-й Кенигсбергский Уланский полк. Прусская 
«кавалерист-девица», виртуозно владевшая холодным и огнестрельным оружием, 
показала себя молодцом во всех отношениях, ни разу не «прокололась», была два 
раза ранена в ходе Освободительной войны и получила за отменную храбрость чин 
вахмистра (а добиться этого, да еще в прусской королевской армии было ох как 
непросто!). 

       Неоднократно упоминавшийся нами выше фельдмаршал Гебгард-Леберехт фон 
Блюхер, князь Вальштатский, лично вручил лихому «уланскому вахмистру» на поле 
брани Железный Крест. Своего горячо любимого мужа Луиза Графемус нашла, наконец,
 в 1814 году, уже под стенами Парижа. Но счастье молодых супругов, обретших, 
наконец, друг-друга, оказалось, к сожалению, недолгим. Уже на следующий день 
после встречи с Луизой, ее муж пал смертью храбрых в бою под стенами 
французской столицы. Охватившее Луизу Графемус отчаяние было столь велико, что 
открыло ее истинный пол – и вся королевская прусская армия внезапно узнала, что 
награжденный самим Блюхером за храбрость Железным Крестом бравый вахмистр на 
самом деле – молодая женщина! 

       В отличие от русской армии, о продолжении службы невольно разоблаченной 
женщины в доблестных рядах прусского королевского воинства не могло быть и речи.
 Луизу Графемус – хотя и со всеми подобающими почестями! – немедленно отправили 
на родину в Ганау (и, разумеется, за счет казны).

       Прусский Железный Крест после 1815 года

       Дальнейшая судьба прусского Железного Креста (приобретшего со временем 
общегерманский статус) была такова. Награждение им прекратилось с окончанием 
Освободительной войны против Наполеона и возобновлялось всякий раз с началом 
каждой новой войны, в которой участвовала Пруссия. Таким образом, Железный 
Крест был как бы «восстановлен» для награждения участников Франко-прусской 
(Германо-французской) войны 1870-71 годов и Первой мировой войны 1914-18 годов 
(причем не одних только пруссаков, а в последнем случае – не одних только 
немцев, но и их союзников). На реверсе Железного Креста сохранялся (на верхнем 
луче) первоначальный вензель учредителя награды «ФВ» (FW), то есть 
«Фридрих-Вильгельм» (Friedrich-Wilhelm), три дубовые веточки (в центре креста) 
и дата учреждения награды «1813» (на нижнем луче); на аверсе – дата начала 
новой компании и, тем самым, «восстановления» награды (на нижнем луче креста) – 
например, «1870» или «1914», вензель правящего на момент выдачи знака прусского 
короля «В» (W), то есть «Вильгельм» (Wilhelm, соответственно, I или II), и 
прусская королевская корона. 

       До 1918 года Железный Крест, несмотря на объединение Германии и 
провозглашении ее Империей во главе с королем Пруссии в качестве Императора, 
по-прежнему считался прусской королевской (а не общегерманской) наградой и 
потому по-прежнему носился на черно-белой ленте цветов прусского флага, 
соответствовавших унаследованным от цветов древних тевтонских рыцарей цветам 
прусской королевской династии Гогенцоллернов, чей фамильный герб представлял 
собой испанский щит, четвертованный из серебра и черни. 

       Знак «Железного Креста» украшал также белый, с черным одноглавым 
коронованным орлом, военный флаг Пруссии, а позднее – прусские и германские 
полковые знамена и штандарты, военный (и одновременно – военно-морской) флаг 
Северо-Германского Союза (ставший в 1871 году военным и военно-морским флагом 
объединенной под скипетром Гогенцоллернов Германской Империи, а после 
Ноябрьской революции в Германии - также флагом многих фрейкоров - например, 
Военно-Морской бригады Эргардта, «Рейхскриглсфлагге», «Стального Шлема» и 
«Ударного отряда Адольфа Гитлера), штандарты короля и кронпринца Пруссии, а 
также германских Императора и Кронпринца (причем при этом речь шла об одних и 
тех же людях).

       За время Франко-прусской войны 1870-71 годов состоялось всего девять 
награждений шейным Большим Крестом Железного Креста, тысяча пятьсот – Железным 
Крестом 1-й степени, сорок три тысячи – Железным Крестом 2-й степени (все – на 
черной ленте с белыми полосками) и три тысячи награждений Железным Крестом всех 
степеней на белой ленте с черными полосками (за «военные заслуги не на поле 
боя»). 

       После окончания Франко-прусской войны награждений Железным Крестом на 
белой ленте более не производилось. В 1896 году, к двадцатипятилетию победы над 
французами в войне 1870-71 годов, ветераны, награжденные за ту войну прусским 
Железным Крестом, получили – в качестве своеобразного «дополнения» к своим 
наградам – особые памятные знаки в форме трех серебряных дубовых листьев с 
цифрой «25», крепившиеся на ленту Железного Креста 2-й степени (2-я степень) и 
на мундир – над крестом 1-й степени (1-я степень) - своего рода прообраз 
позднейших гитлеровских «Дубовых листьев к Рыцарскому Кресту Железного Креста».

       За всю Первую мировую войну состоялось всего четыре награждения шейным 
Большим Крестом Железного Креста. Один из награжденных, фельдмаршал Пауль фон 
Гинденбург унд Бенкендорф, как в свое время Гебгард-Леберехт фон Блюхер, был в 
марте 1918 года пожалован, кроме шейного Большого Креста Железного Креста с 
окантованными (в виде исключения – специально для него!) не серебром, а золотом 
краями, в качестве особой, наивысшей степени той же самой награды – золотой 
восьмиконечной «звездой Гинденбурга» (Hindenburgstern) со «штралами» и с 
изображением знака Железного Креста в центре «звезды». Звезда Гинденбурга 
отличалась от аналогичной ей по форме «звезды Блюхера» тем, что на знаке 
Железного Креста в ее центре присутствовали прусская королевская корона (на 
верхнем луче креста), вензель «В (W Wilhelm)» в перекрестье и дата «1914 (на 
нижнем луче). 

       За годы Великой войны двести тысяч комбатантов были награждены Железным 
Крестом 1-й и пять миллионов двести тысяч – Железным Крестом 2-й степени. Кроме 
того, Железным Крестом были награждены германские крейсер «Эмден» и субмарина 
У-9. «Железные Кресты» изображались на чехлах для касок германских солдат, на 
германских аэропланах, привязных аэростатах, дирижаблях-цепеллинах, 
бронеавтомобилях, бронепоездах и танках – и даже на флягах и крышках 
портсигаров! 

       Правда, к концу Великой войны изображения лапчатых «Железных Крестов» на 
германских самолетах и другой военной технике стали заменять упрощенным 
вариантом – прямыми черными равносторонними «крестами Святого Николая» с белой 
окантовкой. В годы Второй мировой войны именно эти черно-белые кресты 
«упрощенной формы» стали эмблемой на военной технике гитлеровского вермахта и 
Ваффен СС.

       Лица, уже получившие в свое время Железный Крест в период 
Франко-прусской войны 1870-71 годов и повторно награжденные им в период Первой 
мировой войны, получали так называемую «пристежку-реплику» 
(Wiederholungsspange) в форме серебряной поперечной планки с накладным 
миниатюрным знаком Железного Креста, крепившейся к черно-белой ленте Железного 
Креста 2-й степени (2-я степень) или к мундиру над нагрудным Железным крестом 
1-й степени (1-я степень).

       Все новые «неуставные» варианты

       Во время Первой мировой войны были также засвидетельствованы случаи 
награждения отличившихся «неуставными» вариантами Железного Креста. 

       Так, дамам, отличившимся на ниве помощи раненым и благотворительности в 
отношении павших героев войны, жаловались знаки Железного Креста с вензелем 
германской императрицы, а военным врачам, фельдшерам, сестрам милосердия и 
санитарам - Железные Кресты с изображением маленького эмалевого красного 
крестика в центре Железного Креста. В данном случае немцы подражали своим 
австрийским союзникам. 

       Дело в том, что в Австро-Венгерской Империи, в составе Тевтонского 
(Немецкого) рыцарского Ордена, продолжавшего существовать под эгидой династии 
Габсбургов, в описываемое время существовала особая, так называемая 
«марианская», линия (тевтонских «рыцарей Ордена Пресвятой Девы Марии» издавна 
именовали «марианами» или «марианцами»). Задача этой «Марианской линии» (как и 
у госпитальеров – мальтийцев и иоаннитов – в описываемый период) заключалась в 
организации и несении добровольной военно-санитарной службы. В Австро-Венгрии 
Габсбургами был учрежден и особый «Марианский Крест Тевтонского (Немецкого) 
Ордена», который, почти ничем не отличаясь от обычного – черного, с белой 
окантовкой, лапчатого креста тевтонских рыцарей, имел в перекрестье круглый 
белый медальон с красным крестом, обрамленный по кругу латинской надписью «ORDO 
TEUT. HUMANITATI» («Орден Тевтонского Человеколюбия»). 

       Любопытно, что турецкая Османская Империя – союзница Германии и 
Австро-Венгрии в Великой войне 1914-1918 годов – ввела для награждения 
отличившихся на поле брани офицеров и нижних чинов турецкой и союзных с нею 
армий аналогичную Железному Кресту награду под названием «Железный Полумесяц» 
(в форме красной пятиконечной звезды с наложенным на нее железным полумесяцем 
рогами вверх и тугрой султана), также считавшуюся весьма почетной.

       «Железный Крест балтийцев»
       
       Свой собственный «Железный Крест» был учрежден и руководством 
«остзейских» (прибалтийских) немцев – бывших подданных Российской Империи, 
поднявшихся в 1918 году на борьбу с большевизмом. В период боевых действий 
против красных в Прибалтике функции политического представительства балтийского 
населения южной Лифляндии и Курляндии выполнял так называемый «Балтийский 
Национальный Комитет» (БНК), председателем которого являлся бывший офицер 
Русской Императорской армии барон Вильгельм фон Фиркс. 

       В 1919 году БНК учредил «Железный Крест балтийцев» (das Eiserne Kreuz 
der Balten), вошедший в историю под названием «Балтийского Креста» 
(Baltenkreuz). Соответствующее решение было принято на заседании БНК в устной 
форме. Во всяком случае, никакого документа об учреждении данной награды в 
письменной форме не сохранилось. Условия награждения определялись должностными 
инструкциями. В письме Балтийского Национального Комитета Генеральному 
Командованию VI Резервного Корпуса (германских оккупационных войск в бывших 
прибалтийских губерниях Российской Империи) сообщалось, что «Балтийским 
Крестом» могли награждаться все офицеры и нижние чины, принимавшие участие в 
боевых действиях против большевиков в Прибалтике в течении не менее чем трех 
месяцев. 

       В рамках Балтийского Национального Комитета была сформирована 
специальная «Комиссия по награждению Балтийскими Крестами», осуществлявшая 
награждения по представлению командиров соответствующих частей и подразделений. 
Награждения осуществлялись в период с июля 1919 по конец 1921 года. За 
указанный период была вручено в общей сложности двадцать одна тысяча восемьсот 
тридцать девять «Железных Крестов балтийцев». 

       Интересно, что не только в прибалтийских странах, но и в гитлеровской 
Германии «Балтийский Крест» дозволялось носить на военной форме и на 
гражданской одежде в качестве официально признанной награды, приравненной к 
государственным. Из всех наград германских белых добровольцев 1918-1923 гг. 
подобного признания в «Третьем рейхе», кроме «Балтийского креста», удостоился 
лишь знак бременских фрейкоровцев – так называемый «Железный Роланд».

       В современной фалеристической литературе (с легкой руки достойного 
всяческого уважения, но, как все люди, иногда ошибавшегося «светила зарубежной 
русской фалеристики» В. Пашкова, чья неверная атрибуция была неоднократно 
повторена отечественным фалеристом А. Кузнецовым) «Балтийский Крест» нередко 
ошибочно именуют «Крестом Балтийского ландесвера». 

       Последний также существовал, но отличался от «Балтийского Креста» по 
внешнему виду, представляя собой уширенный крест (по типу русского 
Георгиевского креста с расширяющимися на концах лучами), покрытый белой эмалью, 
с голубой (или синей) каймой по краям; в центре «Креста Балтийского ландесвера» 
помещался белый (серебряный) щиток «варяжской» формы с прямым черным крестом 
Тевтонского ордена, наложенный на меч острием вниз (такой же белый щиток с 
прямым черным крестом, но только без меча, носили на своих круглых кокардах 
бойцы отборного Ударного отряда Балтийского ландесвера). 

       Как ни странно, этот крест не стал эмблемой или опознавательным знаком 
военной техники балтийского ландесвера (именовавшегося, кстати, по-русски также 
«Охраной Прибалтийского края»). Так, например, опознавательными знаками 
ландесверовской военной авиации (так называемого 425-го авиаотряда, включавшего 
в свой состав пять германских самолетов «Фоккер»), служили не кресты, а белые 
квадраты на фюзеляже, хвостовой оперении и крыльях (у немцев в такие же белые 
квадраты были вписаны черные «Железные Кресты»). 
       
       Что же касается «Балтийского Креста», то его форма была идентична форме 
креста на гербе Верховных Магистров (Гохмейстеров) Тевтонского (Немецкого) 
духовно-рыцарского Ордена, история которого была неразрывно связана с историей 
Прибалтики. Авторами дизайна «Балтийского Креста» являлся член Балтийского 
Национального Комитета барон фон Раппе. 

       Основой награды служил широкий равносторонний прямой крест, 
изготовленный из железа и покрытый черным лаком. На него был наложен более 
узкий, цветного металла, позолоченный прямой равносторонний крест с 
позолоченными геральдическими лилиями на концах. Нижний прямой черный крест 
являлся эмблемой Тевтонского Ордена и его прибалтийского (ливонского) филиала. 
Наложенный же на него более узкий позолоченный крест был упрощенным по форме 
вариантом золотого «костыльного» («усиленного») креста Иерусалимского 
королевства, пожалованного королями Иерусалимскими тевтонским рыцарям за 
доблесть, проявленную ими при обороне Святой земли от неверных. Аналогичной 
наградой за доблесть, но только полученной тевтонами уже от французского 
короля-крестоносца Людовика Святого, были и золотые геральдические лилии – 
fleurs de lys Французского Королевства. 
       
       До наших дней дошло также немалое количество «неуставных» вариантов 
«Балтийских Крестов»: изготовленных целиком из цветного металла, из серебра или 
из оксидированного белого металла; иногда встречаются экземпляры с 
посеребренным или никелированным нижним крестом (которому по Статуту полагалось 
быть черного цвета), экземпляры с лучами, расширяющимися к концам (как у 
«лапчатого» прусского Железного Креста) и т.д.
       
       «Железный Крест балтийцев» имел всего одну степень. Награжденным 
дозволялось носить его как на булавке слева на груди, так и на бело-голубой 
ленточке цветов флага города Риги и «Балтийского ландесвера», имевшего 
четырехчастное бело-голубое знамя, бело-голубые флюгера на пиках у кавалеристов 
своего Дозорного отряда и круглые голубые кокарды с белым ободком (а точнее – 
цветов флага города Риги). 

       В случае ношения «Балтийского креста» на ленточке к верхнему концу 
креста приделывались кольцо и дужка для продевания ленты. Засвидетельствованы 
также многочисленные случаи ношения нагрудного «Балтийского Креста» на булавке 
одновременно с ленточкой в петлице (по аналогии с ношением прусского нагрудного 
Железного Креста 1-й степени в петлице, что побудило многих фалеристов к 
ложному выводу о якобы существовавших двух степенях «Балтийского Креста»!), а 
также в миниатюрном («фрачном») исполнении.

       «Балтийским Крестом» были награждены, в частности, генерал Гейнц 
Гудериан, Пауль Гауссер, Феликс Штейнер, командир дивизии СС «Рейх» 
группенфюрер СС Вальтер Крюгер и многие другие ветераны белых добровольческих 
корпусов, сражавшихся в Прибалтике (так называемые «балтийские бойцы», или 
«балтикумкемпфер»), позднее, в годы Второй мировой войны, отличившиеся в рядах 
дивизии СС «Дас Рейх». 

       Возрождение Железного Креста в «Третьем рейхе»

       В Веймарской республике, пришедшей на смену рухнувшему на сорок восьмом 
году своего существования «Второму рейху» Гогенцоллернов (1871-1918 гг.) и не 
имевшей собственных государственных наград, Железный Крест не выдавался. Однако 
его изображение по-прежнему украшало военный флаг Германии (теперь уже 
республиканской!) и знамя Объединения германских союзов ветеранов войны «Союз 
Киффгейзера» (Kyffhaeuserbund). Нагрудный значок членов Союза фронтовиков 
«Стальной Шлем» (Der Stahlhelm/Bund der Frontsoldaten) представлял собой 
миниатюрное изображение стальной солдатской каски со знаком Железного Креста.

       Железный Крест был восстановлен «фюрером и рейхсканцлером» Адольфом 
Гитлером 1 сентября 1939 года, причем в качестве уже не только прусской, но и 
общегерманской военной награды. В соответствии со своим новым, общегерманским 
статусом, он с 1939 по 1945 гг. выдавался не на черно-белой прусской, а на 
черно-бело-красной ленте цветов государственного флага Германской Империи. К 
концу Второй мировой войны общегерманский Железный Крест имел фактически восемь 
степеней:

1)Железный Крест 2-й степени (два миллиона триста тысяч награждений);

2)Железный Крест 1-й степени (триста тысяч награждений);

3)шейный Рыцарский Крест Железного Креста (Ritterkreuz des Eisernen Kreuzes, 
семь тысяч триста пятьдесят восемь награждений) – хотя введение подобной 
«рыцарской», или «кавалерской», степени являлось, по сути дела, нарушением 
Статута Железного Креста, носившего изначально отнюдь не «аристократический», а 
напротив - «эгалитарный» характер;

4)Рыцарский Крест с Дубовыми листьями (Ritterkreuz mit Eichenlaub) Железного 
Креста (восемьсот пятьдесят награждений);

5)Рыцарский Крест с Дубовыми листьями и Мечами (Ritterkreuz mit Eichenlaub und 
Schwertern) Железного Креста (сто пятьдесят награждений);

6)Рыцарский Крест с Дубовыми листьями, Мечами и бриллиантами (Ritterkreuz mit 
Eichenlaub, Schwertern und Brillanten) Железного Креста (двадцать семь 
награждений);

7)Рыцарский Крест с золотыми Дубовыми листьями, Мечами и бриллиантами 
(Ritterkreuz mit Goldenem Eichenlaub, Schwertern und Brillanten) Железного 
Креста (всего одно награждение – полковник «Люфтваффе» Ганс-Ульрих Рудель, 
уничтоживший пятьсот неприятельских танков и самоходных орудий);

8)Большой Крест Железного Креста (Grosskreuz des Eisernen Kreuzes - всего одно 
награждение – министр авиации и «имперский маршал» Герман Геринг, 19 июля 1940 
года за решающий вклад «Люфтваффе» в победу над Францией).

       Хотя, если быть точнее, носитель (Traeger) шейного Рыцарского Креста 
Железного Креста, имевшего несколько большие размеры, чем Железный Крест 1-й и 
2-й степени, и серебряный кант по краям, в действительности получал свой 
Рыцарский Крест всего один раз, а все последующие степени награды (кроме 
Большого Креста Железного Креста) представляли собой как бы добавления к уже 
полученному награжденным Рыцарскому Кресту – Дубовые листья (Eichenlaub zum 
Ritterkreuz des Eisernen Kreuzes), то есть пучок из трех серебряных дубовых 
листьев, крепились к черно-бело-красной шейной ленте Рыцарского Креста; 
перекрещенные серебряные мечи (Schwerter) остриями вверх крепились над Дубовыми 
листьями; пятьдесят мелких бриллиантов размещались с 15 июля 1941 года лишь на 
Дубовых листьях, а начиная с 28 сентября 1941 года – также на крестовинах и на 
рукоятках закрепленных над ними мечей. Всем награжденным этой степенью 
Железного Креста выдавалось по два экземпляра Дубовых листьев (один с 
настоящими, а второй – с искусственными бриллиантами).

       Следует обратить внимание также на следующую кажущуюся «несуразность» (с 
точки зрения традиционной иерархии европейских орденских степеней). 

       В наградной системе европейских государств и духовно-рыцарских Орденов 
традиционно было принято носить на шее орденские знаки 2-й и 3-й степеней 
(«командорские кресты»), в то время, как низшая степень награды – «рыцарский» 
(или «кавалерский») крест носили не на шее, а на ленточке в петлице. 

       В качестве примера можно привести носившиеся в петлице – в отличие от 
знаков высших степеней! – «рыцарские» («кавалерские») кресты Тевтонского 
(Немецкого) Ордена Пресвятой Девы Марии, Ордена госпитальеров Святого Иоанна 
Иерусалимского (Мальтийского Ордена), австрийского Военного Ордена 
Марии-Терезии или российского Военного Ордена Святого Великомученика и 
Победоносца Георгия. Что побудило Адольфа Гитлера – вопреки этой давно 
устоявшейся традиции! – сделать свой «рыцарский» крест не петличным, а шейным – 
об этом нам остается только гадать.

       2-я танковая дивизия СС «Дас Рейх», семьдесят три чина которой были 
награжде-ны за годы Второй мировой войны Рыцарскими Крестами Железного Креста, 
поставила абсолютный «рекорд» по числу награжденных этим высоким боевым орденом 
среди формирований Ваффен СС. 

       Кроме немцев, Рыцарским Крестом Железного Креста был награжден также ряд 
военнослужащих стран-союзниц «Третьего рейха»: восемнадцать румын, десять 
итальянцев, семеро венгров, два испанца, два финна, два японца и два словака.

       Дубовыми листьями к Рыцарскому Кресту Железного Креста, кроме германских 
военнослужащих, были за военные заслуги награждены следующие восемь 
иностранцев:

22 ноября 1942 г. – генерал-лейтенант и командир 6-й румынской пехотной дивизии
       Михай Ласкарь;

13 декабря 1942 г. – генерал-лейтенант и командир испанской добровольческой     
«Синей
       дивизии (Division Azul)» действовавшей в 1941-1943 гг. на Восточном
       фронте и обязанной своим названием синему цвету форменных
       рубашек служивших в ней на добровольной основе испанских
       фалангистов (так что принятое в советской литературе обозначение
       этой дивизии как «Голубой» является совершенно неверным!)
       Августин де Муньес-Гранде;

27 мая 1943 г. - адмирал японского Императорского флота Исороку Ямамото,
       потопивший тихоокеанский флот США при Пёрл-Харборе
       (он был награжден одновременно и Мечами);

8 декабря 1943 г. – генерал-майор и командир румынской 6-й кавалерийской 
дивизии
       Корнелиу Теодорини;

4 апреля 1944 г. - генерал-полковник и командующий румынской 3-й армией Петре
       Думиреску;

4 апреля 1944 г. - адмирал японского Императорского флота Инеити Кога (он был
       одновременно награжден и Рыцарским Крестом Железного Креста,
       и Дубовыми листьями к нему; погиб в бою в мае 1944 г.);

15 августа 1944 г. - Маршал Финляндии и Главнокомандующий финской армией
       барон Карл-Густав-Эмиль фон Маннергейм;

27 августа 1944 г. - штурмбаннфюрер СС и командир 28-й добровольческой 
мотопехотной
       дивизии СС «Валлония» Леон Дегрель.

       «Гитлеровский» Большой Крест Железного Креста (Grosskreuz des Eisernen 
Kreuzes) имел в диаметре 63,5 мм (тогда как «гитлеровский» же Железный Крест 
2-й и 1-й степени - всего 44 см). 

       Хотя, согласно постановлению об учреждении этой степени общегерманского 
Железного Креста, Большой Крест должен был иметь не серебряную, а золотую 
окантовку, пожалованный рейхсмаршалу Герману Герингу 19 июля 1940 года 
единственный Большой Крест имел серебряную окантовку. 

       Согласно дневниковой записи генерала Йодля от 11 марта 1940 года «фюрер 
высказался против использования золота в оформлении Ж(елезного) К(реста), как 
нарушения традиции». Правда, берлинской фирмой «К.Э. Юнкер» все же было 
изготовлено несколько экземпляров Большого Креста с «золотой» (в 
действительности же – позолоченной) окантовкой, но ими так никто и не был 
награжден до конца войны.

       Поскольку восстановленный при Адольфе Гитлере в общегерманском масштабе 
Железный Крест (в отличие от своего предшественника – прусского королевского 
Железного Креста) официально считался «орденом», в конце 1940 года, по 
распоряжению Орденской канцелярии, была – в единственном экземпляре! – 
изготовлена (теперь уже «уставная»!) восьмилучевая звезда со «штралами» и 
наложенным на нее изображением Железного Креста образца 1939 года (с коловратом 
в перекрестье). Весной 1945 года замок Клесгейм в Австрии (близ города 
Зальцбурга), где располагалась Орденская канцелярия, был захвачен американскими 
войсками, овладевшими, в числе прочих военных трофеев, и этой «звездой», 
вывезенной ими в США, где она хранится по сей день в Музее Военной Академии 
Соединенных Штатов в Уэст-Пойнте.

       Как видим, число военнослужащих, награжденных всеми степенями Железного 
Креста в период Второй мировой войны, было значительно меньше числа 
награжденных ими за предыдущую, Великую войну. Особенно скупым гитлеровское 
командование оказалось в смысле награждения Железными Крестами штабистов, а тем 
более – тыловиков.

       Лица, награждённые одной из степеней Железного Креста в период Первой 
мировой войны и повторно заслужившие эту награду в годы Второй мировой, 
награждались «пристёжкой-репликой» (Wiederholungsspange) в форме серебряного 
гитлеровского «имперского орла» с коловратом над серебряной планкой с датой 
«1939», крепившейся на черно-бело-красной общегерманской ленте Железного Креста 
2-й степени (2-я степень) или над носившимся без ленты на груди Железным 
Крестом 1-й степени (1-я степень). Орлы на пристежках-репликахх к крестам 12-й 
и 1-й степени несколько различались шириной и формой крыльев. 

       По своей форме «гитлеровский» общегерманский Железный Крест, в общем, 
повторял прусский королевский (несмотря на то, что его лучи были несколько 
более «разлапистыми», чем у прусского), но на аверсе «гитлеровского» креста 
прусский королевский вензель был заменен наклонной «лунной» свастикой 
(коловратом, крюковидным, крючковатым, ломаным или гамматическим крестом); на 
нижнем луче креста была проставлена дата «1939», а на реверсе – только дата 
учреждения награды «1813». 

       Золотые Дубовые листья (Goldenes Eichenlaub) к Рыцарскому Кресту 
Железного Креста были изготовлены лишь однократно – для упомянутого выше 
гитлеровского аса полковника (оберста) «Люфтваффе» Ганса-Ульриха Руделя.

       Единственный пожалованный при Гитлере шейный Большой Крест Железного 
Креста был – специально для рейхсмаршала Германа Геринга – изготовлен в двух 
вариантах: повседневном (из железа, с серебряной каймой) и парадном (из 
полудрагоценного камня оникса и с окаймленными платиной краями).

       Судьба Железного Креста после окончания Европейской Гражданской войны

       Немецким ветеранам Второй мировой войны, по современному германскому 
законодательству, дозволяется ношение в ФРГ полученных при Гитлере военных 
наград только в «денацифицированном» варианте (Железных Крестов – с заменой 
коловрата на три дубовые веточки, «Золотого Германского Креста» – с заменой 
коловрата на миниатюрное изображение Железного Креста, а «Серебряного 
Германского Креста» - с заменой коловрата на миниатюрное изображение Креста за 
военные заслуги) – в отличие от Австрийской республики, где никаких ограничений 
на ношение гитлеровских наград в их «первозданном», со знаком коловрата, виде 
послевоенным демократическим законодательством не предусмотрено. 

       Следует заметить, что вышеупомянутое изменение внешнего вида германских 
орденских знаков после 1945 года отнюдь не являлось чем-то из ряда вон 
выходящим. В истории европейской наградной системы подобные казусы случались и 
раньше. 

       Так, например, во Франции после отречения Императора Наполеона I 
Бонапарта его профиль на аверсе центрального медальона ордена Почетного Легиона 
был заменен профилем основателя королевской династии Бурбонов – Генриха IV, а 
одноглавый «римский» орел наполеоновской Французской Империи на реверсе – тремя 
королевскими лилиями. 

       После свержения династии Бурбонов голову короля Генриха заменили 
символической головой Марианны-Франции, на место которой захвативший власть в 
1852 году племянник «великого корсиканца» - Луи Бонапарт, провозгласивший себя 
Императором Наполеоном III - опять вернул профиль своего венценосного дядюшки 
Наполеона I. 

       После падения Второй Империи в 1871 году и восстановления во Франции 
республиканского образа правления на центральном медальоне Ордена Почетного 
Легиона снова появился профиль Марианны. 

       А когда после военного поражения Франции в 1940 года, подписания 
перемирия в том же самом железнодорожном вагоне в Компьенском лесу, в котором 
германские представители подписали условия капитуляции в 1918 году, и оккупации 
гитлеровской Германией северофранцузских провинций во главе ее южных провинций 
встал уже упоминавшийся по ходу нашего повествования «вишистский режим» во 
главе с маршалом Филиппом Петэном, провозгласившим на подвластной ему 
территории «Французское Государство» (Etat Francais), место головы 
«республиканки» Марианны на ордене Почетного Легиона заняла эмблема вишистского 
режима – топор с двумя лезвиями – так называемая «франциска», считавшаяся 
излюбленным оружием древнегерманского племени франков, покоривших в середине V 
в. п. Р.Х. римскую провинцию Галлию и положивших тем самым начало 
самостоятельной французской государственности. 

       В послевоенной Германии (как в демократически-правовой ФРГ, так и – тем 
более! – в социалистической ГДР) награждение Железным Крестом не производилось, 
однако нос современного эсминца «Бундесмарине» (ВМС ФРГ) «Эмден» был украшен 
знаком Железного Креста – в память о германском крейсере «Эмден» времен Первой 
мировой войны.

       Белый брейд-вымпел командующего «Бундесмарине» также украшен знаком 
Железного Креста. Железный Крест является символом Германских федеральных 
вооруженных сил (бундесвера) и украшает, в качестве эмблемы, всю германскую 
военную технику – танки, бронетранспортеры, самолеты, вертолеты, ракеты и пр. 

       В то же время на круглой, окаймленной узким дубовым венком, бронзовой 
Почетной медали германского бундесвера (Федеральных вооружённых сил ФРГ) 
изображен государственный герб объединённой Германии – одноглавый орел без 
короны, державы и скипетра – на фоне контурного изображения «общегерманского» 
Железного Креста. 

       Почетный Крест бундесвера, имеющий три степени («в бронзе», «в серебре» 
и «в золоте») представляет собой лапчатый крест в форме прусского Железного 
Креста, обремененный в перекрестье круглым медальоном, окаймленным узким 
дубовым венком, с изображением германского государственного орла, наложенного 
на контурный «общегерманский» Железный Крест. 

       Почетная медаль и Почетный Крест бундесвера носятся на ленте с широкой 
черной центральной полосой, окаймленной двумя красными полосками, и с двумя 
желтыми полосками по краям (цветов современного государственного флага единой 
Германии). 

       Приложение 3

       ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ИЗМЕНЕНИЙ В НАЗВАНИИ ДИВИЗИИ

1. «Части СС особого назначения» («СС-Ферфюгунгструппе»).

2. «Дивизия СС особого назначения» (СС-Дивизион «Ферфюгунгструппе»).

3. Дивизия СС «Дейчланд» (СС-Дивизион «Дейчланд»).

4. Дивизия СС «Рейх» (мот.) (СС-Дивизион «Рейх» (мот.).

5. Боевая группа дивизия СС «Рейх» (Кампфгруппе СС-Дивизион «Рейх»).

6. Дивизия СС «Дас Рейх» (СС-Дивизион «Дас Рейх»).

7. Мотопехотная дивизия СС «Дас Рейх» (СС-Панцергренадирдивизион «Дас Рейх»)

8. Боевая группа дивизия СС «Дас Рейх» (Кампфгруппе СС-Дивизион «Дас Рейх»).

9. Танковая боевая группа «Дас Рейх» (Панцеркампфгруппе «Дас Рейх»).

10.2-я танковая дивизия СС «Дас Рейх» (2. СС-Панцердивизион «Дас Рейх»).


       Приложение 4

       СОСТАВ ДИВИЗИИ НА ИЮНЬ 1944 г.

       Многие из чинов дивизии СС «Дас Рейх», сражавшиеся в ее рядах в 
Нормандии, вовсе не были «поседевшими в боях» ветеранами Восточного фронта. На 
протяжении долгих месяцев и лет пребывания не только дивизии «Рейх», но и 
других дивизий Ваффен СС на фронтах они несли все большие потери не только 
военной техники, но и личного состава. За 1941-1942 годы безвозвратные потери 
дивизии СС «Рейх» составили одиннадцать тысяч фюреров и нижних чинов, и дивизия 
была переброшена с Восточного фронта во Францию в апреле 1944 г., насчитывая в 
своем составе не более двух тысяч пятисот солдат и офицеров. 

       Именно эти ветераны Восточного фронта и составили костяк фактически 
новой дивизии СС «Дас Рейх», за счет пополнений быстро достигшей численности 
более пятнадцати тысяч человек.

3-й мотопехотный полк СС «Дейчланд» (3. Панцергренадиррегимент «Дейчланд»):


3 242 человека личного состава

527 автомобилей

88 мотоциклов

24 огнемета

12 х 120-миллиметровых минометов

12 х 150-миллиметровых гаубиц

6 х 150-миллиметровых гаубиц


4-й мотопехотный полк СС «Дер Фюрер» (4. СС-Панцергренадиррегимент «Дер 
Фюрер»):


3 242 человека личного состава

527 автомобилей

88 мотоциклов

24 огнемета

12 х 120-миллиметровых минометов

12 х 150-миллиметровых гаубиц

6 х 150-миллиметровых гаубиц


2-й танковый полк СС (2. СС-Панцеррегимент):

2 401 человек личного состава

313 автомобилей

64 средних танка Т-IV (PzKpfwIV)

62 средних танка V «Пантера» (PzKpfw V Panther)

53 мотоцикла

8 х 37-миллиметровых автоматических зенитных пушек

6 х 20-миллиметровых счетверенных автоматических зенитных пушек


2-й артиллерийский полк СС (2. СС-Артиллерирегимент):


2 167 человек личного состава

534 автомобиля

40 мотоциклов

12 х 170-миллиметровых гаубиц

12 х 150-миллиметровых гаубиц

12 х 105-миллиметровых гаубиц

12 х 105-миллиметровых «штурмовых танков» (самоходных гаубиц Штурмпанцер 
«Веспе»)

6 х 150-миллиметровых «штурмовых танков» (самоходных гаубиц Штурмпанцер 
«Гуммель») 


2-й саперный батальон СС (2. СС-Пионирбатальон):


984 человека личного состава

212 автомобилей

53 мотоцикла

20 огнеметов

6 х 20-миллиметровых противотанковых пушек (ПAK).


2-й разведывательный отряд (батальон) СС (2. СС-Ауфклерунгсабтейлунг):


942 человека личного состава

193 автомобиля

35 х 20-миллиметровых противотанковых пушек (Пак)

22 мотоцикла

13 х 75-миллиметровых «штурмовых орудий» (самоходных гаубиц «Штурмгешюц» III)

6 огнеметов


2-й штурмбанн (батальон) связи СС (2. СС-Нахрихтенштурмбанн):


515 человек личного состава

114 автомобилей

14 мотоциклов


2-й истребительно-противотанковый батальон СС (2. СС-Панцеръегербатальон):


513 человек личного состава

135 автомобилей

31 х 75-миллиметровых противотанковых самоходных установок «Панцеръегер» 38 (t) 
«Гетцер» 

17 мотоциклов

12 противотанковых пушек (Пак)


2-й батальон (дивизион) реактивных минометов СС (2. СС-Небельверфербатальон):


472 человек личного состава

107 автомобилей

18 шестиствольных 150-миллиметровых минометов «Небельверфер» 

8 мотоциклов.


2-й батальон (дивизион) «штурмовых орудий» (2.СС-Штурмгешюцбатальон):


344 человека личного состава

100 автомобилей

30 «штурмовых орудий» (самоходных пушек «Штурмгешюц» III и IV)

11 мотоциклов


Штаб дивизии (Дивизионсштаб):


141 человек личного состава

32 автомобиля

8 мотоциклов


       Приложение 5

       ОРГАНИЗАЦИЯ ДИВИЗИИ

1) «Дивизия СС особого назначения» («СС-Ферфюгунгсдивизион»):

I,II,III/штандарт (полк) СС-ФТ «Дер Фюрер»

I,II,III/штандарт (полк) СС-ФТ «Дейчланд»

I,II,III/штандарт (полк) СС-ФТ «Германия»

I,II,III/артиллерийский штандарт (полк) СС-ФТ

IV,V/артиллерийский штандарт (полк) СС-ФТ

Разведывательный отряд (батальон) СС-ФТ

Истребительно-противотанковый батальон СС-ФТ (сформирован 10 июня1939 года)

Зенитно-артиллерийский отряд (батальон, дивизион) СС-ФТ (сформирован 10 
июня1939 года).

Саперный отряд (батальон) СС-ФТ

Отряд (батальон) связи СС-ФТ

Противотанковый отряд (дивизион) СС-ФТ

Запасной отряд (батальон) СС-ФТ

(римскими цифрами обозначены номера батальонов в составе штандартов СС-ФТ)


       К 1 декабря 1940 года полк СС «Германия», наряду с несколькими другими 
подразделениями дивизии СС-ФТ, был выведен из ее состава и образовал базу для 
формирования новой дивизии СС «Викинг». 

       Взамен полка СС Германия, в состав «Дивизии СС особого назначения» был 
включен, под наименованием 11-го пехотного полка СС, бывший 11-й штандарт СС 
«Мёртвая голова». По завершении этих структурных изменений дивизия СС особого 
назначения была 28 января 1941 года переименована в Дивизию СС «Рейх» (мот.).


2) Дивизия СС «Рейх (мот.):

Полк СС «Дейчланд»

Полк СС «Дер Фюрер»

11-й пехотный полк СС

Артиллерийский полк СС «Рейх

Отряд истребителей танков СС «Рейх»

Саперный отряд СС «Рейх»

Зенитно-артиллерийский отряд СС «Рейх»

Отряд связи СС

Части снабжения дивизии «Рейх»


3) Состав дивизии СС «Рейх» (мот.) по состоянию на июнь 1941 года:

Полк СС «Дер Фюрер»

Полк СС «Дейчланд»

11-й полк СС

Стрелково-мотоциклетный отряд (рота) СС

Артиллерийский полк СС

Разведывательный отряд (батальон) СС

Истребительно-противотанковый отряд СС

Зенитно-артиллерийский отряд (дивизион) СС

Саперный отряд (батальон) СС

Батарея «штурмовых орудий СС (самоходных пушек «Штурмгешюц»)


4) Штатное расписание дивизии 2-й танковой дивизии СС «Дас Рейх»

Штаб дивизии

3-й мотопехотный полк СС «Дейчланд»

4-й мотопехотный полк СС «Дер Фюрер»

Пехотный полк СС «Лангемарк» (выведен из состава дивизии летом 1943 года)

11-й пехотный полк СС (расформирован в ноябре 1941 года)

2-й танковый полк СС

2-й истребительно-противотанковый отряд (батальон) СС

2-й отряд «штурмовых орудий» СС (самоходных пушек «Штурмгешюц»)

2-й танко-артиллерийский полк СС (полк самоходных гаубиц «Штурмпанцер»)

2-й отряд (дивизион) зенитной артиллерии СС

2-й минометный отряд СС (дивизион шестиствольных реактивных минометов)

2-й танковый отряд (батальон) связи СС

2-й танко-разведывательный отряд (батальон) СС

2-й танко-саперный батальон СС

2-й стрелково-мотоциклетный батальон СС

2-й полевой лазарет (госпиталь) СС

2-й взвод военных корреспондентов СС

2-й отряд полевой жандармерии СС

2-й полевой запасной батальон СС

       
       Приложение 6

       КОМАНДИРЫ ДИВИЗИИ «СС-ФТ»/«РЕЙХ»/«ДАС РЕЙХ»

19.10.39-14.00.41 – оберстгруппенфюрер СС Пауль Гауссер

14.10.41-31.12.41 – обергруппенфюрер СС Вильгельм (Вилли) Биттрих

31.12.41-19.04.42 – обергруппенфюрер СС Матиас Клейнгейстеркамп

19.04.42- 10.02.43– обергруппенфюрер СС Георг Кепплер

10.02.43-18.03.43 – бригадефюрер СС Герберт-Эрнст Фаль

18.03.43-29.03.43 – оберфюрер СС Курт Бразак

29.03.43-23.10.43 – обергруппенфюрер СС Вальтер Крюгер

23.10.43-24.07.44 – группенфюрер СС Гейнц Ламмердинг

24.07.44-28.07.44 – штандартенфюрер СС Христиан Тихсен

28.07.44-23.10.44 – бригадефюрер СС Отто Баум

23.10.44-20.1.45 – группенфюрер СС Гейнц Ламмердинг (повторно)

20.01.45-29.01.45 – штандартенфюрер СС Карл Крейтц 

29.01.45-09.03.45 – группенфюрер СС Вернер Остендорф 

09.03.45-13.04.45 – штандартенфюрер СС Рудольф Леман

13.04.45-08.05.45 – штандартенфюрер СС Карл Крейтц (повторно). 

       
       Приложение 7

       ТАБЛИЦА СООТВЕТСТВИЙ ЗВАНИЙ ВАФФЕН СС, ВЕРМАХТА И ПОЛИЦИИ
       (ПО СОСТОЯНИЮ НА ЛЕТО 1941 г.)

Войска СС (Ваффен СС)               Вермахт                     Охранная 
полиция 
                                                                      
(Шуцполицей)

Рейхсфюрер СС                  Генерал-фельдмаршал                     -

Оберстгруппенфюрер СС 
(и генерал-оберст Ваффен СС)     Генерал-оберст           Генерал-оберст 
полиции

Обергруппенфюрер СС 
(и генерал Ваффен СС)                  Генерал                       Генерал 
полиции

Группенфюрер СС 
(и генерал-лейтенант Ваффен СС)    Генерал-лейтенант              
Генерал-лейтенант

Бригадефюрер СС 
(и генерал—майор Ваффен СС)      Генерал-майор                    Генерал-майор

Оберфюрер СС                           -                             -

Штандартенфюрер СС             Полковник (оберст)              Полковник 
(оберст)

Оберштурмбаннфюрер СС               Подполковник              Подполковник
                                     (оберстлейтенант)              
 (оберстлейтенант)

Штурмбаннфюрер СС                   Майор                       Майор

Гауптштурмфюрер СС                  Капитан               Капитан
                                        (гауптман)                   (гауптман)

Оберштурмфюрер СС                 Обер-лейтенант                Инспектор
                                     (старший лейтенант)              охранной
                                                                      полиции, 
                                                                  
обер-лейтенант
                                                                     (старший 
лейтенант)

Унтерштурмфюрер СС                   Лейтенант             Полицеймейстер,
                                                                    
полицей-обермейстер,
                                                                    лейтенант 
полиции
                                                                    
Штурмшарфюрер СС Штабс-фельдфебель                                             
          

Штандартен-обер-юнкер СС Обер-фенрих (старший прапорщик) -

Гауптшарфюрер СС Обер-фельдфебель (старший фельдфебель) Гауптвахтмейстер 
(главный вахмистр)
Обершарфюрер СС Фельдфебель Обер-вахтмейстер (старший вахмистр), 
ревир-вахтмейстер (уча-стковый вахмистр)
Штандартен-юнкер СС Фенрих (прапорщик) Унтервахтмейстер (младший вахмистр)
Шарфюрер СС Унтер-фельдфебель Вахтмейстер (вахмистр)
Унтершарфюрер СС Унтер-офицер Унтер-вахтмейстер (младший вахмистр)
Роттенфюрер СС Штабс-ефрейтор,
Обер-ефрейтор -
Штурмман СС Ефрейтор -
Эсэсман Стрелок, гренадер -


       Приложение 8

       «ЭТАПЫ БОЛЬШОГО ПУТИ»
       (Вехи боевого пути дивизии СС «Рейх/«Дас Рейх в годы войны) 
       
Месяц/год Корпус Армия Группа армий ТВД*
1.41-3.41 XXXXI 1-я армия «Д» Франция
4.41 XXXXI 12-я армия - Югославия
5.41-6.41 На переформировании - Военный округ
7.41-9.41 XXXXVI 2-я танковая группа «Центр» (Митте) Смоленск, Киев
10.41 LXVII 4-я танковая группа «Центр» (Митте) Вязьма
11.41-12.41 XXXX 4-я танковая группа «Центр» (Митте) Москва
1.42 XXXXVI 4-я танковая армия «Центр» (Митте) Можайск
2.42 VI 9-я армия «Центр» (Митте) Ржев
3.42-4.42 XXXXVI 9-я армия «Центр» (Митте) Ржев
5.42 XXVII 9-я армия «Центр» (Митте) Ржев
6.42 В резерве - «Центр» (Митте) Ржев
9.42-11.42 Танковый корпус СС 15-я армия «Д» Ренн
12.42-1.43 В резерве - «Д» Ренн
2.43 В резерве ОКХ «Б» Юг России
3.43 Танковый корпус СС 4-я танковая армия «Юг» (Зюд) Харьков
4.43 В резерве Кемпф «Юг» (Зюд) Харьков
5.43-6.43 Переформирование - «Юг» (Зюд) Харьков
7.43 II танковый корпусСС «Юг» (Зюд) Белгород
8.43 В резерве ОКХ 4-я танковая армия «Юг» (Зюд) Сталино
9.43 III 8-я армия «Юг» (Зюд) Полтава
10.43 XXIV 8-я армия «Юг» (Зюд) Днепр
11.43 XXXXVIII 4-я танковая армия «Юг» (Зюд) Киев, Фас-тов
12.43 XXXXII 4-я танковая армия «Юг» (Зюд) Житомир
1.44*** XXXXVIII 4-я танковая армия «Юг» (Зюд) Винница
2.44-3.44*** LXXXVI 1-я армия «Юг» (Зюд) Тулуза
4.44 I танковый корпус CC Переформирование «Д» Тулуза
5.44-6.44 В резерве 7-я армия «Д» Тулуза
7.44 LXXXIV 5-я танковая армия «Д» Нормандия
8.44 II танковый корпус СС 7-я армия «Б» Нормандия
9.44 I танковый корпус CC 7-я армия «Б» Эйфель
10.44 LXVI 6-я танковая армия «Б» Эйфель
11.44 На переформировании 6-я танковая армия - Падерборн
12.44 В резерве 6-я танковая армия ОБ Вест (ГК За-пад)** Арденны
1.45 II танковый корпус CC 4-я танковая армия «Б» Арденны
2.45-3.45 Переформирование/резерв «Юг» Венгрия
4.45 II танковый корпус СС - «Юг» Венгрия
5.45 - - «Центр» Чехия


*Театр военных действий 
**Главное командование германскими войсками на Западном фронте
***Боевая группа (Кампфгруппе), сформированная на территории Советского Союза в 
период с февраля по март 1944 года: 

2.44 4-я танковая армия «Юг» Винница
3.44 1-я танковая армия «Юг» «котел Губе»****
**** «Котел Губе» - «странствующий котел», в который попала германская 1-я 
танковая армия генерал-оберста Губе, включавшая в свой состав боевую группу Дас 
Рейх в районе Бар-Каменец-Подольск.


       Приложение 9

       БОЕВЫЕ ПОТЕРИ II ТАНКОВОГО КОРПУСА СС 5-20 ИЮЛЯ 1943 г.
       В БИТВЕ НА КУРСКОЙ ДУГЕ (ОПЕРАЦИЯ «ЦИТАДЕЛЬ») 

       «Лейбштандарт СС АГ» «Дас Рейх» «Тотенкопф» Корп. части
Дата У Р П В У Р П В У Р П В У Р П В
5 июля 89 496 17 602 67 223 0 290 31 119 2 152 0 3 0 3
6 июля 84 384 19 487 43 180 2 225 53 234 0 287 0 5 0 5
7 июля 41 164 2 207 18 103 1 122 39 117 1 157 1 2 0 3
8 июля 32 99 6 137 50 186 0 236 26 89 0 115 2 36 0 38
9 июля 12 34 2 48 22 127 2 151 19 69 5 93 1 1 0 2
10 июля 18 34 3 55 16 94 2 112 77 292 5 374 0 0 0 0
11 июля 37 286 0 323 29 181 1 211 75 355 0 430 0 1 0 1
12 июля 39 235 5 279 41 190 12 243 69 231 16 316 0 4 0 4
13 июля 64 259 2 325 17 44 0 61 24 136 0 160 0 1 0 1
14 июля 12 75 13 100 58 229 0 287 20 154 1 175 0 2 0 2
15 июля 23 94 3 120 26 88 0 114 19 46 0 65 0 0 0 0
16 июля 16 84 3 103 58 166 0 224 17 70 2 89 0 4 0 4
17 июля 5 34 2 41 10 23 3 36 5 46 3 54 1 3 0 4
18 июля 2 2 0 4 1 8 0 9 21 97 3 121 0 2 0 2
19 июля 0 2 0 2 0 2 0 2 17 63 0 80 0 0 0 0
20 июля 21 19 23 63 0 5 0 5 19 110 5 134 0 0 0 0
Всего 495 2301 100 2896 456 1849 23 2328 531 2228 43 2802 5 64 0 69
5-20 июля У Р П В У Р П В У Р П В У Р П В
Условные сокращения для обозначения потерь: У – «убитые», Р – «раненые», П – 
«пропавшие без вести», В – «всего потерь за день». 



       БИБЛИОГРАФИЯ

I.Список использованной литературы на русском и украинском языках:

1.Акунов, В. Фрайкоры. Германские добровольческие отряды в 1918-1923 гг. М, 
2004.
2.Акунов В. Фрайкоры. Повесть о германских добровольцах. М., 2004.
3.Багдасаров Р. Свастика: священный символ. М, 2001.
4.Багдасаров Р. Мистика огненного креста. М, 2005.
5.Батлер Дж. Большая стратегия. Сентябрь 1939-июнь 1941. М., 1959.
6.Батлер Дж. и Гуайер Дж. Большая стратегия. Июнь 1941-август 1942. М., 1967.
7.Брэдли О. Записки солдата. М., 1957.
8.Бунич И. Операция «Гроза». Кровавые игры диктаторов. М., 2003.
9.Бунич И. Операция «Гроза». Ошибка Сталина. М., 2004.
10.Верт А. Россия в войне 1941-1945. М., 1967.
11.Весёлый А. Россия, кровью умытая. М, 1987.
12.Видер И. Сталинградская трагедия. За кулисами катастрофы. М., 2004.
13.Вильгельм II. Cобытия и люди 1878-1918. Минск, 2003.
14.Воробьевский Ю. Аненербе – оккультный меч рейха. М., 2004.
15.Гауссер П. Войска СС в бою. М, 2006.
16.Гове А. Внимание, парашютисты! М., 1957.
17.Гончаренко О. Белоэмигранты между звездой и свастикой. М., 2005.
18.Гофман И. Власов против Сталина. Трагедия Русской освободительной армии 
1944-1945 гг. М., 2005.
19.Гудериан Г. Танки – вперёд! Нижний Новогород, 1996.
20.Гудериан Г. Воспоминания солдата. Ростов н/Д, 1998.
21.Гудрик-Кларк Н. Оккультные корни нацизма. М., 2004.
22.Дивайн Д. Девять дней Дюнкерка. М., 1965.
23.Дробязко С. Под знамёнами врага. Антисоветские фолрмирования в составе 
германских вооружённых сил 1941-1945. М., 2004.
24.Дьяков И. Великая Гражданская война 1941-1945. М., 2002.
25.Елатонцева И. Соль земли Белорусской и предки Карла Маркса // Республика, 
1995, 25 ноября.
26.Зубков С. Оккультная магия Третьего рейха. Загадки Третьего рейха. М., 2004.
27.Имперский курьер, 2005б №2 (10), Спб. 2005.
28.История свастики с древнейших времен до наших дней. Нижний Новгород, 2008.
29.Итоги Второй мировой войны. Сборник статей, М., 1957.
30.К.В.П. История развития формы креста. Краткий курс православной стоврографии.
 М., 1997.
31.Коняев Н. Власов. Два лица генерала. М., 2003. 
32.Корнев Н. От Носке до Гитлера. М., 1934.
33.Красиков В. Победы, которых не было. СПбг., 2004.
34.Краснов П. генерал. За чертополохом. М., 2002. 
35.Кремлёв С. Россия и Германия: стравить! От Версаля Вильгельма к Версалю 
Вильсона. Новый взгляд на старую войну. М., 2003.
36.Кремлёв С. Россия и Германия: путь к пакту. Коридоры раздора и пакт надежды. 
Историческое исследование. М., 2004.
37.Кремлёв С. Россия и Германия: вместе или порознь? СССР Сталина и рейх 
Гитлера. М., 2004.
38.Курбатов В. Покушения на вождей. Тайны российской истории. М, 2006.
39.Мадер Ю. По следам человека со шрамами. М., 2000.
40.Макдоно Д. Последний кайзер. Вильгельм Неистовый. М., 2004. 
41.Манштейн Э. фон. Утерянные победы. Ростов н/Д., 1999.
42.Медведева И., Шишова Т. В кильватере «Титаника»? М., 2007.
43.Меллентин Ф.В. Танковые сражения 1939-1945 гг. Боевое применение танков во 
второй мировой войне. М., 1957.
44.Москвин А. Крест без Распятого. // История свастики с древнейших времен до 
наших дней. Нижний Новгород.
45.Мухин Ю. Крестовый поход на Восток. «Жертвы» Второй мировой. М., 2004.
46.Назаров М. Миссия русской эмиграции. Том I, М., 1994.
47.Невежин В. Синдром наступательной войны. Советская пропаганда в преддверии 
«священных боёв», 1939-1941 гг. Спб., 1997. 
48.Окороков А. Фашизм и русская эмиграция (1920-1945 гг.). М., 2002.
49.Окороков А. Русская эмиграция 1920-1990. М., 2003.
50.Окороков А. Русские добровольцы. М., 2004.
51.Опитц Р. Фашизм и неофашизм. М., 1988.
52.От Мюнхена до Токийского залива. Взгляд с Запада на трагические страницы 
истории Второй мировой войны. Сборник., М, 1992.
53.Первушин А. Оккультные войны НКВД и СС. Спецслцжбы и Армагеддон ХХ века. М., 
2003. 
54.Повель Л. и Бержье Ж. Утро магов. Киев, 1994.
55.Поэзия скальдов. Сборник, Спб., 2004.
56.Пруссаков В. Оккультный мессия и его рейх. М., 1992. 
57.Раушнинг Г. Говорит Гитлер. Зверь из бездны. М., 1993
58.Риджуэй М. Солдат. М., 1958.
59 Русская старина, Спб, 1900, № 9.
60.Русские без Отечества. Очерки антибольшевистской эмиграции 20-40-х годов. М.,

2000.
61.Русский корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Сборник. 
Нью-Йорк, 1963.
62.Русский корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Сборник 
статей. Спб., 1999.
63.Рыбас С. Генерал Кутепов. М. 2000.
64.Селянинов А. Тайная сила масонства. Спб, 1911.
65.Семёнов К. Войска СС. М., 2004.
66.Силаев А. Истоки русской геральдики. М., 2002.
67.Силаев А. Возрождение русской геральдики. М., 2005.
68.Скандинавская баллада. Сборник, Спб., 2004.
69.Cкорцени О. Воспоминания. Неизвестная война. Минск, 2003.
70.Скорцени О. Секретные задания. Ростов н/Д, 1999.
71.Скорцени О. Мои секретные задания. М., 2000.
72.Смыслов О. «Пятая колонна» Гитлера. От Кутепова до Власова. М., 2004.
73.Соколов Б. Третий рейх. Мифы и действительность. М., 2005.
74.Суворов В. Ледокол. День «М». М., 1994.
75.Суворов В. Самоубийство. М., 2000.
76.Суворов В. Тень победы. Донецк, 2003.
77.Суворов В. Беру свои слова обратно. Донецк, 2000.
78.Кузнецов А. О советско-германской войне. М., 2004.
79.Уильямсон Г. СС – инструмент террора. Смоленск, 1999.
80.Уорвол Н. Войска СС. Кровавый след. Ростов н/Д, 2000.
81.Фомин С. Золотой клинок Империи. М., 2006.
82.Фуллер Дж.Ф.С., Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и 
тактический обзор, М., 1956.
83.Хёне Х. Чёрный орден СС. История охранных отрядов. М., 2003.
84.Цурганов Ю. Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне. М., 
2001.
85.Чуев С. Проклятые солдаты. Предатели на стороне III рейха. М., 2004.
86.Шунков В. Солдаты разрушения. Организация, подготовка, вооружение, униформа 
Ваффен СС. Минск, 2001.
87.Эрман Дж. Большая стратегия. Август 1943-сентябрь 1944. М., 1958.
88.Эрман Дж. Большая стратегия. Октябрь 1944-август 1945. М., 1958.
89. Юнгер Э. В стальных грозах, Спб., 2000.
90.Яковлев Н.Истоки истории. М., 1989.
91.Ярич-Запiльский. У большевистьскiй чрезвичайцi (Iз записника старшини 
УГА)//Литопис Червоноi Калини, Львiв, 1935.

II.Список использованной литературы на английском, немецком и французском 
языках

1.Alisby, Christopher, SS: Role of Infantry, Osceola, W.I., 1997.
2.Alisby, Christopher, SS: Hell on the Eastern Front, Staplehurst, Spellmount, 
1998.
3.Barker, A.J. Waffen SS At War, London, 1982.
4.Bradley, Omar N., A Soldier’s Story, New York, 1951.
5.Bukey, Eban Burr. Hitler’s Austria – Popular Sentiment in the Nazi Era, 
1938-1945, University of North Carolina Press, 2000.
6.Bukey, Evan Burr. Hitlers Oesterreich. “Eine Bewegung und ein Volk”, 
Hamburg/Wien, 2001.
7.Bundesverband der Soldaten der ehemaligen Waffen-SS e.V.: Wenn alle Brueder 
schwei-gen/When all the Brothers are silent, Coburg, 1973. 
8.Butler, J.R.M. Grand Strategy. September 1939-June 1941. London,1957.
9.Butler, J.R.M. and Gwyer, J.M.A. Grand Strategy. June 1941-August 1942. 
London, 1964.
10.Butler, Rupert. SS-Leibstandarte: The History of the First SS-Division 
1933-45; Staplehurst, Spellmount, 2001.
11.Carell, Paul. Unternehmen Barbarossa. Der Marsch nach Russland. Stuttgart, 
1963.
12.Carell, Paul. Verbrannte Erde. Schlacht zwischen Wolga und Weichsel. 
Frankfurt/M, 1966.
13.Carmin, E. R. Das schwarze Reich. Geheimgesellschaften und Politik im 20. 
Jahrhundert. Muenchen, 2002.
14.Davis, Brian I., Badges and Insignia of the Third Reich, 1933-1945, London, 
1999.
15.Deighton, Len. Blood, Tears and Folly: An objective look at World War II., 
London, 1993.
16.Divine, D. Dunkirk. London, 1945. 
17.Edwards, J. Robert und Pruett, Michael H., Uniformen deutscher 
Elite-Panzerverbaende 1939-1945, Stuttgart, 2003.
18.Erman, John. Grand Strategy. August 1943-September 1944. London, 1956.
19.Erman, John. Grand Strategy. October 1944-August 1945. London, 1956.
20.Fast, Karl. “Gebt der Wahrheit die Ehre!”, North Kildonan, Manitoba, Canada, 
1952. 
21.Forty, George, German Tanks of World War II, London, 1999.
22.Fowler, E. W.W., Nazi Regalia, London, 1996.
23.Fuller, J.F.C., The Second World War 1939-1945: a Strategical and Tactical 
Hisrory, London, 1948. 
24.Geheime Kommandosache. Bd.1, Stuttgart-Zuerich-Wien, 1965.
25.Guderian, Heinz, Panzer Leader, London, 1951.
26.Hastings, Max, Das Reich: The March of the 2nd Panzer Division through 
France, New York, 1984.
27.Hoehne, Heinz, Der Orden unter dem Totenkopf. Die Geschichte der SS. 
Guetersloh.
28.Hoehne, Heinz, The Order of the Death’s Head: The Story of Hitler’s SS; New 
York, 1971.
29.Hoffmann, Joachim. Die Geschichte der Wlassow-Armee. Freiburg im Breisgau, 
1986.
30.Hoffmann, Joachim. Die Tragoedie der „Russischen Befreiungsarmee“ 1941/45., 
Muenchen 2003.
31.Hove, Alkmar von. Achtung Fallschirmjaeger! Leoni, 1954. 
32.Juenger, Ernst. In Stahlgewittern. Guetersloh, 1935.
33.Juenger, Ernst. Der Kampf um das Reich, Essen, 1929.
34.Knopp, Guido. Hitlers Krieger. Muenchen, April 2000.
35.Lagutt, Jan K. Dr. Das grosse Voelkerringen. Vorgeschichte und Geschichte 
des Zweiten Weltkrieges. Basel, 1942.
36.Lang, Jochen v., Die Partei. Mit Hitler an die Macht und in den 
Untergang/Ein deutsches Lesebuch, Hamburg, 1989.
37.Liss, U. Westfront 1939/40. Erinnerungen des Feindbearbeiters im OKH. 
Neckargemuend, 1959.
38.Lucas, James, Das Reich: The Military Role of the 2nd SS Panzer Division. 
London, 1999.
39.Lumsden, Robin and England, Ulric of, SS-Regalia, London, 1996.
40.Mader, Julius, Jagd nach dem Narbengesicht, Berlin, 1963.
41.MacDonogh, Giles. The Last Kaiser. William the Impetuous. London, 2000.
42.Mann, Chris: SS-Totenkopf: The History of the Death’s Head’ Division 1940-45,
 Staple-hurst, Spellmount, 2001.
43.Mattson, Gregory L., SS-Das Reich: The History of the Second SS Division 
1939-45, Staplehurst, Spellmount 2002.
44.Mellenthin, Friedrich Wilhelm von, Panzer Battles 1939-1945, London, 1956. 
45.Mollow, Andrew and Taylor, Hugh Page, Uniforms of the SS. Collected Edition, 
Volumes 1 to 6, London 1997.
46.Nizer, L. What to do with Germany. Chicago – New York, 1944.
47.Oertzen, F.W. von, Die deutschen Freikorps 1918-1923, Muenchen, 1936.
48.Opitz R. Faschismus und Neofaschismus. Frankfurt am Main, 1984.
49.Political Science Quarterly, June 1956.
50.Ridgway, Matthew W., Soldier, New York, 1956.
51.Skorzeny, Otto. La Guerre Inconnue. Paris, 1975.
52.Stein, George H. Geschichte der Waffen-SS, Duesseldorf, 1975.
53.Toland, John. Das Finale. Die letzten hundert Tage des 2. Weltkrieges. 
Zuerich, 1968.
54.Weidinger, Otto. Kameraden bis zum Ende, Coburg, 1999. 
55.Williamson, Gordon, SS: The Blood-Soaked Soil, Leicester, UK,1999.
56.Wilmot, Chester. Der Kampf um Europa. Frankfurt am Main, 1957.
57.Young, Brigadier Peter, et al., Illustrated World War II Encyclopaedia, 
Westport, 1972.
58.Zentner, Christian und Beduerftig, Friedemann, Das grosse Lexikon des 
Dritten Reiches, Muenchen, 1985.
59.Zentner, Christian und Beduerftig, Friedemann, Das grosse Lexikon des 
Zweiten Weltkriegs, Augsburg, 1993. 
60.Zetterling, Niklas and Frankson, Anders, Kursk 1943: A Statistical Analysis, 
London, 2000.


           Интервью корреспондента пензенского журнала «Реванш»
           с автором книги «Дивизия СС «Рейх» Вольфгангом Акуновым,
           опубликованное в журнале «Реванш» №2(6) за 2006 год:

           Вольфганг АКУНОВ: «МЫ ДОЛЖНЫ ПРОКЛЯСТЬ КОММУНИЗМ...»

           Московское издательство «Яуза» начало выпуск новой серии альбомов, 
посвященной истории дивизий Войск СС. Читателя, несомненно, порадует достойное 
оформление «эсэсовских книг, качественные иллюстрации, адекватные тексты (к 
счастью, издатели не пошли по пути полупиратского переиздания книг безграмотных 
западных авторов, и, добавим, настолько же безграмотных отечественных писак, 
вроде Первушина и Воробьевского). Дебютом стала работа известного историка и 
постоянного автора «Реванша» Вольфганга Акунова о Второй дивизии СС «Рейх». Мы 
попросили Вольфганга Викторовича ответить на несколько вопросов.

           «РЕВАНШ»: Вы хорошо знакомы отечественному читателю, во-первых, 
потрясающе широким охватом исторической тематики, а, во-вторых, своей твердой 
антибольшевистской позицией. существует ли, на Ваш взгляд, вообще историческая 
объективность? Имеет ли историк право на бескомпромиссное мнение по тем или 
иным политическим вопросам?

           Вольфганг АКУНОВ: В Писании сказано: «Но как ты тепл, а не горяч и 
не холоден. то извергну тебя из уст Моих». На мой взгляд, этими соображениями 
должен руководствоваться любой христианин. Как христианин, я считаю, что 
непримиримость в защите дела Божия и в борьбе с врагами Божиими - это святое 
дело и единственная сама собой разумеющаяся формула поведения. Что касается 
модной в последнее время политкорректности, которая якобы претендует на 
объективность, то известно, что враги христиан (не буду называть их по имени) 
сами никакой политкорректности не практикуют, а непримеримо преследуют 
противников своих установок. Поэтому и мы должны вести себя соответствующим 
образом.

           Претензия на объективность в исторической науке, как мне кажется, 
является попыткой выдать желаемое за действительное, потому что каждый человек 
является продуктом своей среды, она его формирует, и то, что кажется нормальным 
одному человеку, кажется вопиющим и диким другому человеку. Поэтому никакой 
объективности в принципе не может быть. 

           «Р»: Что Вас заставило заниматься тематикой войск СС, и как 
проходила работа над книгой?

           В.А.: Сразу скажу, что помимо уже вышедшей в свет книги о соединении 
«Рейх» в ближайшее время выйдут еще две моих работы, посвященные истории 5-й 
дивизии войск СС «Викинг» и 1-й дивизии СС «Лейбштандарт». Я работад с большим 
увлечением, а на мое обращение к «эсэсовской» тематике повлияло следующее.

           Как-то я столкнулся с описанием так называемого «процесса Мальмеди». 
Этому «процессу» предшествовали действия боевой группы Йоахима Пейпера в ходе 
Арденнской наступательной операции 1944 года. Два немецких танка «Пантера» и 
три наскоро переоборудованных броневика, снабженные пушками, уничтожили 
внушительную американскую бронеартиллерийскую группу в районе бельгийского 
городка Мальмеди. Разгром американцев при таком вопиющем неравенстве сил 
настолько их шокировал, что они, желая скрыть свой позор, распространили слухи 
(еще во время войны), что немцы якобы согнали в одно место сотни американских 
военнопленных и расстреляли их (при этом, число реально убитых в бою было не 
более семидесяти).

           После войны началась охота не только за чинами 1-го танкового полка 
СС, которым командовал Пейпер, но и за всеми воинами дивизии СС «Лейбштандарт». 
Всем им ставили в вину этот расстрел. Более тысячи человек были заключены в 
концлагеря и тюрьмы, их с пристрастием допрашивали, пытали, заставляли мочиться 
на карту Рейха, лежать в позе собаки, забивали раскаленные гвозди под ногти...
Один 18-летний рядовой даже вынужден был покончить с собой.

           На процессе Пейпер, не признавая вину, взял всю ответственность за 
действия подчиненных на себя. Для него требовали смертной казни. Но началась 
«холодная война», и его выпустили. Главный обвинитель написал ему, что он 
всегда был уверен в его правоте, не верил в справедливость обвинения, но был 
вынужден действовать, исходя из соображений воинской субординации. В 1973 году 
Пейпер был все-таки убит на юге Франции. Дом, глде он находился, сожгли, в 
глазницы обгоревшего трупа были забиты два Железных креста...

           Эта история заставила меня задуматься, а не пришла ли пора 
исследовать глубинные причины подобной ненависти и несправедливости к войскам 
СС.

           «Р»: Какое место СС занимали в Третьем рейхе?

           В.А.: Я бы сказал, что роль, которую СС играли в Третьем рейхе, 
можно сравнить с ролью Опричнины в условиях Московского государства. 
Естественно, это смелое историческое допущение, но, тем не менее...Прежде всего,
 обе организации роднит орденский характер. Состоять в Опричнине, так же как и 
в СС, было большой честью.

           Охранные Отряды были расовой элитой Германии и Европы. Гиммлер хотел,
 чтобы СС стали наследственной кастой, для этого в недрах организации и 
проводились столь тщательные работы в области расовой гигиены. Надо отметить, 
что расовые идеи в 1930-е и в начале 1940-х гг. были широко распространены по 
всему миру (в том числе и в самых «демократических» государствах). То, что 
«дегенераты плодят дегенератов», было в ту пору известно каждому американскому 
или английскому школьнику. Это только после войны расология почему-то была 
поставлена в вину исключительно СС и Третьему рейху.Надо отметить, что на 
Нюрнбергском трибунале СС были целиком объявлены преступной организацией. 
Правомерность подобной формулировки вызывает очень большие вопросы. Ведь СС 
были гигантской организацией, далеко не все члены которой выполняли карательные 
функции.

           Я отстаиваю точку зрения, согласно которой воины Войск СС были, 
прежде всего, солдатами, называть их огульно «военными преступниками», по 
меньшей мере, не справедливо. По мере своей работы я все больше убеждался в 
этом.

           «Р»: Таким образом, Вы идете по пути развенчания устоявшихся в 
историографии мифов. Кстати, справедливо ли, на Ваш взгляд, говорить о том, что 
Третий рейх был тоталитарным государством? Сегодня это - почти незыблемый 
постулат.

           В.А.: Совсем недавно мне довелось приобрести DVD-диск, который 
посвящен диктаторам ХХ века - Мао, Сталину, Гитлеру...Надо сказать, что 
воспоминания о Сталине там даны в очень ностальгическом ключе, а вот от Гитлера 
вообще живого места не соатвили - там его чуть ли ни Антихристом представляют. 
Так вот, в фильме, в частности. говорится об одной из попыток покушения на 
Гитлера, организованной советской агентурной группой Шандора Радо. Двое его 
агентов, оказавшись в одной из мюнхенских пивных, вдруг увидели, что в 
помещение зашли мужчина и женщина. Это оказались Адольф Гитлер и Ева Браун. 
Вопрос: можно ли себе представить, чтобы в 1939 году товарищ Сталин запросто, 
без охраны, зашел, скажем, в ресторан «Арагви» в Москве?

           Или вот еще пример, связанный с аналогичной тематикой. Как известно, 
некоторые гитлеровские фельдмаршалы и генералы на фронте обсуждали возможность 
покушения на Гитлера. Во-первых, можете ли Вы себе представить, чтобы 
какой-нибудь маршал Конев спокойно, в своей полевой ставке, с офицерами своего 
штаба обсуждал бы возможность ликвидации Сталина? Да от них бы в тот же вечер 
ничего не осталось! Так вот, когда фельдмаршал Клюге спросил у своих «коллег по 
заговору», каким же образом он может устранить фюрера, ему сказали: «Очень 
просто. Ведь завтра он будет у Вас обедать». На что Клюге заявил: «Я никогда не 
позволю убить человека, который только что ел мой хлеб»! Понимаете, это были 
совсем другие люди, чем большевики. Это столкнулись две эпохи. Это были люди, 
для которых понятия чести не были пустым звуком!

           Кстати, история с Йоахимом Пейпером показывает, что его благородное 
поведение на процессе было перенято от старого германского, да и вообще, 
европейского офицерства. Эти традиции были восприняты новым корпусом Войск СС. 
Отличие заключалось в том, что у эсэсовцев не было никаких сословных 
перегородок. Мало кому ныне известно, что в СС между нижними чинами и офицерами 
вне строя существовало обращение на «ты». Они все считались боевыми товарищами.

           Все это наглядно свидетельствует о том, что 
национал-социалистическая Германия (как и другие страны «Оси») никаким 
тоталитарным государством не была. Третий рейх был государством компетенций.

           Тоталитарным было коммунистическое государство. Третий рейх не знал 
ничего такого, что походило бы на советскую эпоху военного коммунизма. Тогда 
большевики отменили деньги, ликвидировали банки, использовали все золотые 
запасы на субверсию, на скорейшее разжигание Мировой революции любой ценой. 
Вскоре выяснилось, что «за так» никакой крестьянин своей продукции отдавать не 
будет. Начался голод. А крестьян, пытавшихся заниматься натуральным обменом с 
горожанами, большевики объявили спекулянтами, мешочниками, агентами мировой 
буржуазии, и начали истреблять. Даже слово «крестьянин» вывели из употребления 
(видимо, потому, что он слишком уж напоминало красным безбожникам слово 
«христианин»). Ничего подобного в Германии не было.

           В Третьем рейхе не было и практики взятия в заложники целых семей. 
Более того, когда в Германии фрейкоровцы совершенно справедливо уничтожили 
Карла Либкнехта и Розу Люксембург, большевики в России расстреляли десятки 
тысяч людей - заложников из «контрреволюционных классов», которые не только не 
имели никакого отношения к убийству выше названных товарищей, но и вообще не 
подозревали об их существовании. Вот когда был настоящий тоталитаризм!

           «Р»: Тем не менее, опасная тенденция по реабилитации коммунизма в 
нашей стране набирает все большие обороты. Происходит ретуширование и даже 
замалчивание преступлений большевистского режима. Характерна бурная реакция на 
факт осуждения коммунизма в ПАСЕ. А депутат Митрофанов вообще предложил 
установить в Москве памятник Сталину, мотивируя это тем, что без него страну 
завоевали бы фашисты и русский народ был бы уничтожен.

           В.А.: Митрофанова уничтожили бы наверняка. А вообще, я удивляюсь, 
как у нас любят применительно к подобным случаям использовать сослагательное 
наклонение. Ну, кто может знать, что было бы, если бы СССР проиграл войну? У 
нас есть исторические факты. Мы знаем, что миллионы, нет, десятки миллионов 
лучших русских людей были убиты именно большевиками. Мы помним об их кровавом 
терроре. Как бы то ни было, хуже, чем при коммунистах, русскому народу не было 
бы, даже в случае иного исхода войны.

           Однажды карфагенский полководец Ганнибал сказал: «Кого Бог хочет 
погубить, того он лишает разума».

           Бог терпелив, но терпение Его не безгранично. Мы почему-то твердо 
уверены, что Господь будет любить нас вечно, но забываем о том, что до нас, в 
древности, было множество народов, которые Бог вознес на вершины славы. Однако 
затем они оказались недостойными и были сметены, а в лучшем случае - дожили до 
наших дней в виде ничтожных осколков былого величия. Так вот, важно понять, что 
если мы не одумаемся и не проклянем всенародно коммунизм - нас будет ожидать то 
же самое!

          
           Беседовал Дмитрий СОКОЛОВ.