Германским штурмовым и ударным батальонам времён Великой войны почти 
всегда сопутствовал успех (в частности, потому, что – в отличие от разложенной 
к описываемому времени кликой «душки» Керенского и большевицкими агитаторами 
русской армии, где так-же имелись свои ударные части и «батальоны смерти»! – 
немецкие солдаты не стреляли своим «ударникам» в спину во время атаки, а шли 
вслед за ними на прорыв!). В штурмовых и ударных частях традиционная для 
кайзеровских вооруженных сил «прусская» железная дисциплина, неукоснительно 
поддерживаемая привилегированным статусом строго корпоративной офицерской касты 
(не зря о надменных прусских кадровых офицерах, с лёгкой руки язвительного 
Генриха Гейне, говаривали, что они, казалось «проглотили ту палку, которой их 
лупили в кадетских корпусах»!) превратилась в огне боёв в тесное боевое 
товарищество между офицерами и нижними чинами, основанное на многократно 
проверенном и оправданном в «стальных грозах» взаимном доверии.

       Об этом, в частности, повествовал в своих знаменитых военных мемуарах, 
названных именно так - «В стальных грозах» («In Stahlgewittern») - ветеран 
французского Иностранного легиона, а в последующем – доброволец и офицер 
германской кайзеровской армии в Великую войну, кавалер высшего прусского 
военного ордена «За заслуги» (Pour le Merite) консервативный революционер Эрнст 
Юнгер, неустанно славивший «великое общее дело» Войны, породившее «небывалую 
породу людей». 

       «Это была новая раса, воплощение энергии и мощи: выносливые, жилистые 
тела; глаза, смотревшие смерти в лицо и окаменевшие под каской. Это были 
победители, заранее готовые пойти на самые чудовищные жертвы. Неудержимой 
лавиной неслись они над выжженной землей, знаменуя последний триумф 
запредельного ужаса. Невиданные силы пробуждались ото сна, когда они дерзко 
врывались в разбитые укрепления, где застыли серые фигуры с безумным, 
остекленевшим взглядом... В миг встречи с противником они воплощали огневую 
воинственную стихию этого мира, являя собой пронзительное единство тела, ума, 
воли и чувства».

       Немецкие «ударники» именовались «гренадёрами» - причем с полным на то 
основанием и в исконном смысле этого слова, поскольку им чаще, чем кому бы то 
ни было, приходилось применять ручные гранаты! – и потому часто носили 
нарукавные нашивки в виде черной суконной «пылающей гренадки», а 
ударники-огнемётчики также носили на обшлаге черную круглую нашивку с белой 
«мёртвой головой» (по-немецки: «Тотенкопф»), чаще всего так называемого 
«брауншвейгского» типа, то есть в виде человеческого черепа (с нижней челюстью) 
анфас над двумя перекрещенными костями - в отличие от «мёртвой головы» другого, 
«прусского», типа, представлявшей собой изображение черепа (без нижней челюсти) 
в пол-оборота, наложенного на две скрещенные берцовые кости. Позднее, в 
«Третьем рейхе» рядовые стрелки («шютцен») военизированных частей СС («зелёных 
СС», согласно терминологии Отто Скорцени) также будут с гордостью именоваться 
«гренадёрами».

       Очень скоро, с началом Ноябрьской революции 1918 года в Германии и 
вызванной этой революцией многолетней смуты, «мёртвая голова» украсила стальные 
шлемы, бескозырки, фуражки и кепи, нарукавные нашивки, петличные эмблемы, 
знамёна, вымпелы, грузовики, броневики и танки белых добровольческих частей, 
выступивших на борьбу с немецкими «спартаковцами» - «пятой колонной» Коминтерна.
 

       Любопытно, что сходным образом дело обстояло и «по другую сторону 
фронта», в лагере победивших в войне стран Антанты. Так, в бурлящей 
послевоенной Италии, где против едва не захвативших власть в стране марксистов 
сражались чернорубашечники-«сквадристы» дуче Бенито Муссолини – в большинстве 
своем бывшие бойцы итальянских элитных штурмовых подразделений «ардити» (итал.: 
«отважные», «храбрецы») - «череп с костями» пользовался ничуть не меньшей 
популярностью. И в период оккупации города Фиуме (Риеки), служившего яблоком 
раздора между Италией и созданной по воле Англии, Франции и США – старших 
партнеров Италии по Версальскому договору - Державой С.Х.С. (Королевством 
сербов, хорватов и словенцев – будущей Югославией), в 1919-1920 гг. 
итальянскими националистами под предводительством прославленного поэта-авиатора 
Габриэле д’Аннунцио, парады чернорубашечников неизменно проходили под черными 
знаменами с изображением «мёртвой головы». 
       
       
       «Мёртвая голова» и чёрный цвет мундиров

       
       «Белогвардейцы! Чёрные гвозди
       В ребра Антихристу!» 

       Марина Цветаева. «Лебединый стан»

       
       Скажем, кстати, несколько слов по поводу самой эмблемы «череп и кости», 
одного из древнейших символов в истории человечества, носящего, тем не менее, в 
глазах многих наших соотечественников и современников, дезориентированных