ойне Германией, воцарилась 
чудовищная тень Люцифера, составленная из продуктов распада маргинальных 
идеологий выродившейся вконец западноевропейской аристократии и азиатских 
мистических переживаний. 

       Все это звучит очень зловеще, но при этом нам представляется совершенно 
необходимым еще раз подчеркнуть, что «неоязыческий мистицизм» вовсе не был 
изобретением нацистов. Он был много старше по происхождению, чем НСДАП, не 
являлся ни пунктом ее партийной программы, ни предметом широкой пропаганды, 
нося характер тайного учения для замкнутых и крайне немногочисленных секретных 
групп, зачастую враждебных национал-социализму, как массовому движению. 

       В качестве примера можно привести генерала Эриха Людендорфа, временного 
«попутчика» нацистов, основавшего новоязыческий «Союз Танненберга» 
(«Танненбергбунд»), запрещенный Гитлером, как и «Общество Туле», «Орден Новых 
Тамплиеров» и иже с ними, почти сразу же после прихода нацистов к власти. И это 
понятно – фюрер «Третьего (Тысячелетнего) рейха» вовсе не собирался ссориться с 
могущественной христианской церковью, оставаясь католиком до последнего дня 
своей жизни. 

       Все утверждения об исконной враждебности Гитлера и его приверженцев 
христианству имели своей целью скрасить и «уравновесить» в глазах народов 
(тогда еще по преимуществу христианских) западных стран-союзниц совершенно 
определенно и официально антихристианского Советского Союза (Сталин пошел на 
союз с церковью лишь после тяжелейших поражений начального периода войны и 
притока верующих в храмы, массами открывавшиеся на занятой немецкими войсками 
территории!) в рамках антигитлеровской коалиции враждебность созданного Лениным,
 Троцким и Сталиным коммунистического режима христианству. 

       Это оказалось не так-то просто – ведь сами же западные средства массовой 
информации до того на протяжении десятилетий, не жалея красок, живописали своим 
читателям преследования церкви и верующих «безбожным большевизмом»! – но 
все-таки удалось, и дело дошло даже до официального награждения архиепископа 
Кентерберийского – главы британской англиканской церкви! – советским Орденом 
Трудового Красного Знамени из рук тех же самых «безбожных большевиков»!

       Именно тогда один из английских морских офицеров записал в своем 
дневнике:

       «Раньше я думал, что сражаюсь за Веру, Короля и Отечество. А теперь я 
понял, что сражаюсь только за Короля и Отечество». Но это так, к слову...

       На уровне отдельно взятых лиц (в частности, Альфреда Розенберга или 
Генриха Гиммлера – равно как и у Фридриха Ницше, которого причисляют к идейным 
предтечам нацизма только из-за уважительного отношения к нему Гитлера лично!) в 
«Третьем рейхе» действительно существовало, мягко говоря, прохладное отношение 
к христианству. 

       У Розенберга оно проявлялось на уровне словесных заявлений и 
многозначительных угроз когда-нибудь, после войны, заменить крест на церковных 
куполах и в алтарях «непобедимой свастикой» (между тем, ироничное отношение к 
«главному партийному идеологу» и его планам даже среди гитлеровской верхушки 
общеизвестно). 

       Гиммлер имел больше возможностей «нести свои идеи в массы», 
индоктринируя своих эсэсовцев (особенно молодых). Но в какой степени это ему 
удавалось, можно судить на основании фактов: огромное большинство эсэсовцев 
остались верны христианской церкви или же своему атеизму (все более 
характерному явлению для духовной атмосферы европейских стран после Великой 
войны). 

       Во всяком случае, в «Третьем рейхе» (в отличие от «атеистического» СССР) 
не было ни официального «Союза Воинствующих безбожников», ни беспощадного 
грабежа церковного имущества, ни публичных надругательств над святынями 
(вскрытия святых мощей, уничтожения церковных зданий), ни столь беспощадного 
террора против священников и паствы именно за исповедание веры. В СССР в июне 
1941 года оставалось 3 732 действующие церкви. Из них 3 350 – в недавно 
аннексированных по «пакту Молотова-Риббентропа» западных областях, а в 
остальной, неизмеримо большей части Советского Союза – не более 400! Количество 
церквей и священнослужителей (5 665 человек) для столь огромной территории было 
просто ничтожным, составляя менее 5% от уровня конца 1920-х годов ХХ века.

       В то же время, в марте 1936 года Православие было официально признано 
одной из основных религиозных конфессий на территории «Третьего рейха». 
Германская епархия Русской Православной Церкви получила статус «корпорации 
публичного права», что уравняло православных христиан в правах с католиками и 
протестантами. 

       В 1939 году в Бреслау (Бреславле) был открыт финансируемый германским 
государством православный Богословский академический институт. По личному 
указ